Либра (гет)

Солнечный свет пробирался сквозь белые занавески, нежно опаляя светлую кожу, усыпанную темными пятнышками веснушек. От пыли в воздухе, которая так неожиданно стала видимой, щекотало нос, и рыжеволосая девушка поспешила накрыть себя одеялом.

— Вставай, соня, — ласково отозвался мужской голос где-то возле ее уха. — Весь день проспишь.

Лили пришла в себя после влажного поцелуя, коснувшегося ее разгоревшейся щеки. Она открыла правый глаз, потом левый, пытаясь узнать обстановку вокруг. Все казалось знакомым, но не находило отклика в памяти. За стеной точно должна была быть ванная комната, через коридор налево — комната для гостей… Белые простыни и белая мебель была слишком яркой, словно начищенной зубным порошком.

«Я еще сплю…» — выдохнула Лили и отвернулась, продолжая наслаждаться необыкновенной легкостью во всем теле.

— Лили, я не буду повторять дважды! — засмеялся мужской голос и, забравшись под одеяло, схватил ее за лодыжки.

Он резко потянул ее на себя, и через мгновение Лили оказалась на полу, громко вскрикивая от удара.

Нет, это точно не сон, хотя это определенно было что-то очень странное. Боль в пятой точке отдалась по всему телу знакомым уколом, но внезапно отступила, не давая Лили шанса на то, чтобы осознать происходящее.

— Давно ты так тяжело не вставала, — продолжал голос.

Лили подняла голову, чтобы взглянуть на незнакомца, который по ощущениям снова не казался ей чужаком. Но мужчина уже стоял к ней спиной, перебирая вещи в шкафу.

— Держи!

Он кинул ей полотенце через плечо и снова отвернулся.

— Эй, — Лили осмелела и встала на ноги. — Как тебя зовут?

Мужчина рассмеялся, но так и не повернулся. Он выглянул в окно, отодвигая занавеску.

— Это новая игра такая?

— Возможно, — выпалила Лили, пытаясь вести себя нормально.

— Роберт Тернер, — мужчина повернулся, впиваясь в нее до дрожи знакомыми глазами юного мальчишки. — Можно просто Роб. А вас, мадам?

Но Лили было уже не до имен. Перед ней стоял Роб. Ее Роб! Он помнил ее, улыбался прежней улыбкой, а не смотрел на нее отчужденным взглядом, который почему-то отпечатался в темных закоулках ее памяти. Она тут же бросилась ему на шею с объятьями, вдыхая прозрачный запах его тела. Но Роб почему-то был… безвкусным. Хотя, пожалуй, сейчас это было наименее важным.

— Вот такую Лили я узнаю, — сказал он ласково и убрал рыжую прядку за ухо.

— Мне приснился плохой сон, — пробормотала Лили, начиная вспоминать все, что забыла за ночь. — Я думала, что потеряла тебя.

Роб посмотрел на нее с каплей умиления и жалости, а после нежно поцеловал в губы. Так смело и неожиданно, что дыхание перехватило, и боль в ребрах снова дала о себе знать на какую-то долю секунды.

— Ты никогда меня не потеряешь, милая, — пообещал Роберт. — Мы всегда будет здесь с тобой. Только вдвоем.

Лили кивнула, прижимаясь щекой к его теплой ладони, и прикрыла глаза, думая о том, как же все-таки хорошо здесь и сейчас.

* * *

Тело Лили Эванс парило в полуметре от кушетки, на которую ее уже несколько раз пытались уложить.

Снейп выругался, делая попытку снова, но тело волшебницы снова поднялось в воздух, заставляя ее длинные огненные волосы покачиваться в такт сквозняку в подземелье поместья Лестрейнджей.

Рядом с ее головой кипел котел, и струйки сиреневого дыма пробирались в ноздри и уши девушки.

На какой-то миг зельевар засмотрелся на аккуратные черты девушки, вспоминая их встречу в коридоре Хогвартса, когда они говорила что-то об их соседстве. Он отчетливо помнил ее зеленые глаза, которые почти жалобно смотрели на него, пока грязнокровка пыталась ухватиться за последнюю ниточку, связывавшую ее с прошлым.

Глупая, наивная магла. О прошлом в мире без магии нужно было забывать при первом же удобном случае.

— Что это, Северус?

Шипящий голос застал Снейпа вздрогнуть внутри. Он поспешил подняться и приклонить голову пред своим хозяином.

— Сонное зелье, мой Лорд. Как вы и просили, я одурманил грязнокровку.

— Великолепно, — бесцветно похвалил Волан-де-Морт. — И что же ей снится?

— Вероятно, что-то приятное. Она уже три раза поднялась в воздух.

Темный Лорд брезгливо посмотрел на тело Лили и сморщил свой впалый нос, вдыхая аромат лаванды из зелья и запах самой Эванс.

— Ее магия, Северус, — прохрипел Лорд. — Она поднимает этот мешок с грязной кровью. Поэтому мы должны убить каждого из них. Только представь, скольких истинных волшебников она лишила магии.

— Тогда к чему вся эта суматоха, милорд? — спросил Северус, еще ниже опуская голову. — Убейте ее поскорее, чтобы подкосить Орден.

Волан-де-Морт тихо засмеялся. Он подошел ближе к Лили, взял рыжую прядку и змейкой пропустил ее сквозь свои тонкие серые пальцы.

— Не сейчас, — прошипел Лорд. — Я буду смотреть, как Орден делает тщетные попытки высвободить свой талисман. Как эти глупцы будут бегать вокруг поместья и пытаться пробраться внутрь… как один за другим я буду убивать предателей крови, пока они не бросят это бесполезное занятие. А после я покажу им живую и здоровую Лили Эванс… а потом убью ее. На глазах у всего Министерства, на глазах у всех этих безмозглых полукровок, которые думают, что смогут меня победить. Жалкие подобия волшебников.

Волан-де-Морт начал свой шаг, положив ладонь на бледную щеку Лили. Он не разрывал этой связи, пройдясь по ее шее, груди, животу и бедру. Было в этом что-то, что заставило Снейпа снова уткнуться взглядом в пол.

— Изумительный план, милорд.

Темный Лорд смерил своего слугу надменным взглядом и приподнял правый уголок тонкий губ в безобразной ухмылке.

— Победа за мной, Северус. Можешь помучить эту грязнокровку. Я буду плохо спать, зная, что ей хорошо.

Северус послушно склонил сутулые плечи в поклоне и стоял так, пока дверь за хозяином не захлопнулась.

Он снова посмотрел на пленницу и взял со стола пучок сушеных трав. Уже занеся руку над котлом, Снейп вспомнил зеленые глаза и остановился, решив вернуть крапиву на стол к другим ингредиентам.

* * *

— Джеймс! ДЖЕЙМС!

Аллин повисла у любимого на руке, но это не помешало Поттеру свернуть очередную полку со всем ее содержимым.

Марлин, переступившая порог дома, начала задыхаться от рыданий, падая на пол.

— Что случилось? — спросила Герти, спеша на помощь МакКиннон. — Где Лили?

От этого вопроса Марлин снова зашлась рыданиями, а Джеймс застонал, впечатывая себя в стену.

— Пожиратели забрали ее, — прорычал Сириус, пытаясь оттереть скатертью с рук чью-то кровь. — А может, убили. Мы не знаем, Мерлин дери этот хренов Орден!

Марлин снова закричала, цепляясь за Гертруду, которой тоже вот-вот должно было стать плохо. Янко помог им обеим подняться с пола и пересадил девушек на софу. Люпин, кажется, был где-то не здесь. Он смотрел перед собой и был даже не против того, что Дана сжала его плечо своей ладонью, поддерживая.

— Я не спас ее, — пробормотал Джеймс. — Я должен был, но…

— Ты не мог ничего сделать, — сказал Питер, который сейчас был больше похож на приведение. — Это была ловушка. Им нужна была только Лили.

— А мы так легко ее отдали. Я ведь мог…

— Ничего ты не мог, Джеймс! — закричала уже Аллин. — На тебе висели еще трое. Ты не обязан был спасать ее!

— Вот именно, — вдруг согласился с ней Сириус. — Мы все облажались, Сохатый.

— Нужно ч-что-то делать, — заикаясь, начала Марлин. — Нужно идти за помощью и с-спасать ее. Вдруг они собрались у-убить ее…

— Волан-де-Морт заполучил в плен грязнокровку года! — раздраженно выкрикнул Сириус. — Нет, Марлин! Сейчас он пьет с ней чай и разговаривает об изменениях в погоде!

Жалко всхлипнув, Марлин опустила глаза, а Сириус вздохнул, встряхивая головой.

— Прости, Марлс, — уже спокойно сказал он. — Просто вся эта ситуация…

Он присел рядом с ней и обнял за плечи. МакКиннон с радостью приняла эти объятья и тут же уткнулась в его грудь своим мокрым от слез носом.

— Нужно дождаться Дамблдора, — сказала Аллин. — Я уже отправила ему патронус. Он что-нибудь придумает.

Джеймс продолжал сидеть в своем кресле. Молчаливый и угрюмый. Поттер ловил на себе обеспокоенные взгляды своей девушки, но пытался избегать с ней контактов.

В его голове все еще сидел последний взгляд Лили, которая так надеялась на еще одно спасение от него, но в этот раз ему не удалось стать для нее героем. Ее голос, шептавший его имя, звенел в ушах, словно напоминание о том, что он отпустил ее, дал ей исчезнуть вместе с трансгрессирующим в никуда Пожирателем.

— Пойдем, Джеймс, — сказала Аллин, нежно удерживая его ладонь в своих. — Сегодня мы уже ничего не сможем сделать.

Она поцеловала его в костяшки, от чего Джеймс почти пришел в себя. Он проследовал за Аллин на второй этаж, в их спальню. Розье заботливо сняла с него одежду, умыла и положила на постель, крепко обняв его со спины.

Ее горячие губы прикоснулись к месту между его лопаток, и Джеймса снова передернуло.

Лили, Лили, Лили… Где она была сейчас?! Что с ней сделают?! Как он может все исправить? Почему сейчас он не несется сломя голову хоть куда-нибудь, чтобы найти ее, убить каждого, кто пытается причинить ей вред…

Ответ этому нашелся тут же, когда Аллин почти цинично провела кончиками пальцев по спине Поттера.

— Аллин. Нет, — попросил Джеймс, жмурясь.

— Прекрати, Джеймс, — немного обиженно начала Аллин. — Может, все оно и к лучшему. Только не говори, что ты надеялся, будто она станет хорошим мракоборцем и выживет на этой войне.

Аллин приподнялась на локте, и надавила Джеймсу на плечо, чтобы он повернулся к ней лицом. Она перекинула через него ножку и нависла прямо над ним.

— Забудь о ней. Это ничем не поможет… Давай как раньше, — она опустилась ближе к его лицу, поцеловала подбородок, уголок губ и мочку уха, горячо дыша. — Мы все расстроены, но мы можем забыть об этом… Джеймс… ты ведь знаешь, что это всегда помогает…

Она улыбалась, но Джеймса начинало тошнить от этой улыбки. Как она могла такое говорить? Как ей такое и вовсе могло в голову прийти?

Но было что-то такое в Аллин, что безотказно возбуждало. Любовь, которую он испытывал к ней стали разбавлять новые эмоции, вплоть до ненависти и отвращения. Она была толстокожей, пока дело не касалось только их двоих. Она была слишком сильной, слишком хладнокровной слизеринкой, находящей в себе силы торжествовать, когда горячее, гриффиндорское сердце обливалось кровью и сжималось от страха за других.

— Скажи, ты рада, что она теперь не с нами?

Возбужденная улыбка пропала с губ Аллин, и ее взгляд снова стал почти строгим.

— Почему я должна быть рада этому?

— Я знаю, мы говорили об этом… я не считаю тебя монстром. Просто ты…

— Просто я ненавижу Эванс? Да, я ее ненавижу, — Аллин слезла с Джеймса и перебралась на свою сторону кровати. — Точнее, я ненавижу это особое отношение к ней. Куча маглорожденных умирает каждый день. Десятки мракоборцев погибают и пропадают. И ничего. Всего лишь еще одна неудачная неделя для светлой стороны. Но если она так важна для тебя, я сделаю все, чтобы она вернулась. Она ведь важна для тебя?

— Она — мой друг, — с горечью в горле ответил Джеймс, ненавидя себя за такую глупую ложь.

Аллин поджала губу и кивнула.

— Тогда мы вернем ее.

Она поцеловала Джеймса в щеку, оставляя его в покое на следующую ночь, пожелала ему приятных снов и отвернулась от него, прижав к груди одеяло.

Если бы Джеймс не знал Аллин, он мог бы подумать, что сейчас она плачет.

* * *

Проснулся Джеймс раньше своей невесты и еще долго просто лежал, уставившись на ее пшеничные волосы. Однажды он безумно любил зарываться в них и забывать обо всем, что было до этого простого проявления нежности.

Возможно, она права. Это просто Вселенная дала ему чудесный шанс забыть Лили, вычеркнуть ее из жизни, снова начать действовать по плану где-нибудь далеко отсюда, оставив разбирательства с Волан-де-Мортом на совесть Дамблдора.

Джеймс так бы и поступил, если бы это была не Лили. Он до сих пор не мог понять, в какой момент влюбился в нее, словно мальчишка. Может тогда, когда она попросила о том невинном поцелую, или тогда, когда она доставала монетки из уха мальчишки с газетами… Это было даже не важно. Он не мог не думать о ней, не мог оставить ее в логове Пожирателей, и тем более, он не мог опустить руки, пока есть хоть малейший шанс на то, что она жива.

На кухне уже сидела Марлин. На ней была та же одежда, что и вчера, неуклюже отчищенная парочкой заклинаний от грязи и пятен. Голубые глазки МакКиннон потускнели, зато обзавелись опухшей, красной рамкой, которая так превосходно оттеняла бледные щеки.

— Марлин, пожалуйста, выпей какое-нибудь зелье и иди спать, — пробормотал Джеймс, проводя ладонью по лицу. — Без тебя тошно.

Не говоря ни слова, Марлин поставила почти пустую бутылку огневиски на стол.

— Зелья мне не помогли, — пискнула она. — Как вы вообще умудряетесь спать? Джеймс, вдруг они уже убили ее?

— Я устал…

— Устал? Просто тебе плевать, Поттер.

Марлин поднялась на ноги и стукнула палочкой по бутылке, чтобы она исчезла. Девушка запахнула на себе рубашку и взглянула на Джеймса своим самым презрительным взглядом.

— Она ведь любит тебя, Джеймс. Так сильно любит, что не легла бы спать, если бы ты оказался в заднице. Она бы полезла в пекло, чтобы только вытащить твою шкуру, а потом снова бы рыдала в подушку из-за того, что ты никогда с ней не будешь.

Джеймс горел внутри, но не мог ничего сказать под этим осуждающим взглядом.

С громким скрежетом задвинув стул, Марлин удалилась.

К обеду все хмурые обитатели дома спустились в гостиную, не разговаривая друг с другом. Даже Сириус был удивительно молчалив, то и дело запуская пальцы в черную копну волос.

Все ждали Дамблдора, и когда камин призывно затрещал, все тут же поднялись на ноги.

Дамблдор был в своей серебряной мантии, которая выглядела слегка пыльной. На лице старика появилось несколько новых морщин от усталости, но он нашел в себе силы приветливо улыбнуться.

— Чай? — хмуро и хрипло спросила Марлин, но директор Хогвартса покачал головой.

— Нет, спасибо, Марлин. Мы здесь не для этого. Всю ночь я пытался узнать, где сейчас Лили…

— Она жива? — перебил его Ремус, который, кажется, вышел из своего транса.

— Да, Ремус. Она жива.

Вздох облегчения вырвался из груди каждого второго обитателя гостиной.

— Но это может означать только то, что Темный Лорд готовит более жуткий план расправы над ней. Всю ночь я пытался найти людей, которые могли бы знать о его месторасположении на данный момент. Поместье Лестрейнджей.

— Мы пойдем туда прямо сейчас! — вырвалось у Джеймса. — Нужно действовать неожиданно.

— Если ты хочешь умереть, то так и поступим, — рассудительно заметил Дамблдор. — Их дом охраняется темной магией, которая даже мне может оказаться не по зубам. Я поручаю вам спасти Лили, но сделать это с умом. Я уже отправил сову мистеру Дирборну. Он поможет вам с планом штурма. Когда все будет готово, я отвлеку Волан-де-Морта, и вы сможете воплотить задуманное в жизнь. И помните, что пока мы ведем себя тихо, Лили в относительной безопасности. Теперь кивните, если вы меня поняли.

Слова Марлин все еще резали слух Джеймса. Они подгоняли его спешить на помощь, но приказ главы Ордена Феникса не обсуждался.

Кивнув, Джеймс снова поймал на себе бесстрастный взгляд Марлс, словно та увидела раздавленного таракана в пыльном углу.

— Вот и хорошо. Мне нужно спешить. Всего хорошего.

И его высокая фигура исчезла в зеленом пламени камина.

— Дамблдор испугался? — тихо спросила Герти. — Кажется, все серьезнее, чем мы думали.

— Все будет хорошо, — заверил ее Янко и поднял взгляд на всех остальных, тут же меняясь в лице. — Если вам будут нужны оборотни, я готов.

— И я, — вызвалась Дана.

— Это бесполезно, — сказал ей Ремус, впервые после их «ссоры». — На нас втроем уже наточили зуб после того раза. Это не скоро забудут.

— Лунатик прав, — подключился Сириус. — У него хотя бы есть палочка и семь курсов в лучшей школе чародейства и волшебства. Раду остаются в гнездышке.

— Как и ты, Герти, — добавил Джеймс. — С тобой все в порядке?

Джеймс посмотрел на бледно-зеленое лицо девушки и сделал вывод о том, что ей осталось не так уж много, как все пытались себя убедить. Ее руки колотились мелкой дрожью, а все остальные движения становились медленными, словно под заклятием.

Но Морель кивнула и спряталась за спиной Янко, который все еще воинственно оглядывался вокруг.

— Все остальные в деле, — сказал Джеймс. — Пока ждем Дока, можно и самим начать продумывать план. Сириус, Рем, Питер, идем…

Аллин и Марлин отправились за ними в кабинет, но Джеймс упрямо уставился на них.

— Я не называл ваших имен.

— Прекрати, Джеймс, — вздохнула Аллин. — Я половину детства проторчала в поместье Лестрейнджей.

— Как и я, — заметил Сириус. — От вас сейчас проку никакого. Марлин вот-вот упадет в обморок. Будь рядом с ней, чтобы она не разбила свою прекрасную головушку и не запачкала ковры.

МакКиннон без лишних слов покачала средний палец другу и медленно поплелась наверх.

— Аллин, — сказал Джеймс, подходя ближе к невесте. — Нам, правда, нужно побыть одним. Сама знаешь, как это работает…

— Мародёрский мозговой штурм.

Она хмыкнула и поцеловала Джеймса в щеку, вставая на носочки.

— Удачи.

Поттер улыбнулся на автомате и тоже чмокнул Аллин, а потом исчез за дверью вместе с остальными.

Закрыв за собой дверь, Джеймс уткнулся в нее лбом.

— И что будем делать? — спросил Питер, пытаясь просверлить дырки в затылке лидера.

— Если бы я знал, Хвост, я бы уже что-то сделал, — промычал Джеймс и оторвался от опоры, начиная нарезать круги по кабинету. — Должен быть какой-то выход. Все не может просто так закончиться.

— Нужно дождаться Дока, — разумно подметил Рем. — А потом решать, как будем действовать.

— Да кто такой этот Док?! — выкрикнул Сириус почти обиженно и стрельнул в дверь «Оглохни!». — Такой же мракоборец, как и все мы.

— Он старше. И опытнее, — пробормотал Питер и отвел взгляд в пол, зная, что сейчас нарвется на критику Блэка.

Так и вышло:

— На семь лет? Велика разница! Особенно во времена, когда нас мочат без разбора! Нужно идти к Лестрейнджам и брать их крепость штурмом. Ведь так, Джеймс? Джеймс, ау!

Поттер пришел в себя и с секунду был совершенно неподвижен. После он мотнул головой и снова начал ходить вокруг стола.

— Мы не можем так рисковать. Если им это не понравится, а им это не понравится, они тут же прикончат Лили. А мы, кажется, хотим ее спасти. Нужно что-то другое. Оборотное зелье, мантия-невидимка, карта поместья Лестрейнджей…

— Карта! — озарило Ремуса. — Вот этим-то мы и сможем помочь прямо сейчас. Сириус нарисует ее по памяти, наложим на нее такие же чары, как на нашу Карту и…

— Мы рисовали Карту четыре года, — напомнил Сириус.

— Отними время на поиски подходящих чар и размеры Хогвартса. Поместье в разы меньше. Мы можем хотя бы попытаться.

На минуту все притихли. Джеймс смотрел на растерянного Ремуса, который пытался придумать еще хоть что-нибудь сносное для плана по спасению Эванс. Поттер даже немного разозлился, осознавая, что не может выдавить из себя хоть что-то полезное. Он был совершенно разбит, не чувствуя внутри ничего, кроме черной, съедающей его пустоты. Бесполезность убивала, поэтому Джеймс снова заговорил первым:

— Начнем рисовать.

— Сохатый!

— Так будет правильно. Сириус, рисуй по памяти каждый закоулок. Не забудь про тот тайный проход за портретом Кровавой Дамы.

— Да помню я, — буркнул Блэк.

— Ремус, на тебе книги. Ищи любые контрзаклинания против черной магии. Если у нас получится пересечь хотя бы порог дома, на нас проклятья градом посыплются. Питер, напиши Доркас, Пруэттам, Кингсли, Лонгботтомам и всем остальным из Ордена. Нам нужны люди.

— А ты что будешь делать? — спросил Питер.

Если бы Джеймс только знал.

Вопрос Пита пробудил в нем желание хорошенько треснуть кулаком по любопытному лицу.

— А Джеймс пойдет отдыхать, — вовремя вмешался Сириус, заметив дергающиеся желваки Джеймса. — Не видишь, как отсутствие Эванс на него действует?

Следующие три часа Ремус, Сириус и Питер не выходили из кабинета, пытаясь выполнить порученные им задания.

Сам Джеймс сидел на траве в поле, покинув пределы защитных заклинаний.

Теплый ветер трепал его взъерошенные волосы, забирался под футболку, остужая накалившуюся кожу… Ему не хотелось думать ни о чем, но мысли змеями кишели в его воспаленной голове.

Он снова закрыл глаза, представляя будущее с Аллин. Свадьбу, большой дом с дорогими гобеленами на стенах, голубоглазую девчушку и темноволосого мальчика-задиру, которые бы не давали им спать ранним утром. Он почти физически чувствовал сдержанное тепло и ласку Аллин, которые она дарили бы ему каждую ночь после свадьбы, и удовлетворение от мысли о том, что сделал сломанную Аллин счастливой.

С Лили все было иначе. Это бы заставлял ее смеяться каждый день, это он дарил бы ей всю свою любовь, целуя перед сном и в первое мгновение ее пробуждения. Он хотел всю жизнь пронести ее на руках, упиваясь своим счастьем. Их счастьем.

С этим рыжеволосым ураганом все было нечетким, невообразимым, неожиданным, и Джеймсу хотелось знать все до мельчайших подробностей. С ней он чувствовал себя свободным от самого себя, от своей фамилии и обязательств.

Он закрыл лицо руками, чтобы солнце не видело его стыдливый румянец, и шумно выдохнул, пытаясь понять, чего он больше хочет от своей жизни.

Поднявшись, Джеймс зашипел от жжения на руке, угодив в куст крапивы.

Лили нужно было спасать. Иначе даже шанса выбрать свободу у него не появится.