Либра (гет)

Следующую ночь Джеймс не спал, задремав лишь на часок в гостиной, сидя в кресле. Он даже попытался приготовить завтрак, чтобы хоть как-то расположить к себе все еще рассерженную Марлин. Почему-то получить ее прощение для Поттера было очень важно.

МакКиннон спустилась на кухню первой. Этим утром она была совсем не на высоте: мятая блузка, джинсы с пятном от кофе.

— Чем это пахнет? — спросила она, сморщив нос.

— Я пытался приготовить завтрак, — виновато отозвался Джеймс. — К черту, — он взмахнул палочкой и все содержимое скороды, происхождение которого нельзя было определить даже при близком просмотре, исчезло. — В шкафу остались булочки с изюмом…

— Не надо, Джеймс. Я сама налью себе кофе.

Растопить сердце Марлин сегодня было почти невозможно, поэтому Джеймс не стал предпринимать больше ничего. Лишь только зачем-то извинился перед ней.

Через час после того, как мрачное утро разбудило всех остальных, в доме один за другим стали появляться мракоборцы.

Первым появился Карадок, который был слегка омрачен потухшей Марлин. С самого порога он искал ее взглядом, но столкнувшись с МакКиннон лицом к лицу, улыбка исчезла с его губ. Девушка не пригласила его пройти, не предложила ему кофе и не удостоила даже холодной улыбки. У нее просто не было на это сил.

Следом за Доком пришли братья Пруэтты вместе с Доркас. Мисс Медоуз выглядела очень серьезной и настроенной решительно. Но это не помешало ей тепло поприветствовать Сириуса, с которым она успела близко пообщаться еще в Хогвартсе.

— А ты с каждым годом все прекраснее, До, — заулыбался Бродяга.

— А ты все льстивее, Блэк. Будем считать, что я тебе поверила.

Фабиан и Гидеон по-свойски развалились на диване и принялись выслушать Ремуса, который пытался четко и ясно объяснить то, что им нужно сделать.

— Мне было бы проще, если бы я знал эту вашу Лили, — сказал Гидеон. — Я видел ее портрет в газете. Не самая приятная особа.

— Это была даже не она, — оживился Джеймс.

— Артур говорил что-то похожее, — усмехнулся Фабиан. — Но я ему в последнее время не очень-то доверяю. У него совсем крыша поехала от этой семейной жизни. Они с Молли все никак не могут остановиться и прекратить рожать новых детей. Клянусь, новых имен я не запомню! Как там они последних назвали?

— Дред и Фордж? — нахмурился второй близнец.

— Возможно. А могли бы и назвать в честь лучших дядюшек на свете.

— Сейчас не об этом, — оборвал их рассуждения Джеймс. — Мы должны спасти ее, пока она все еще жива.

— Одного не могу понять, — нахмурилась Доркас. — Когда она успела стать такой важной для Ордена?

— Для всего магического сообщества, — поправил ее Ремус. — Она вселяет надежду всем маглорожденным. И если Волен-де-Морт убьет ее…

— Ясно, — сказала Медоуз. — Так что нужно делать?

— У меня уже есть план, — начал Карадок, возвышаясь над всеми, вставая с нагретого места. — Но для этого нужен доброволец, готовый пожертвовать собой. На какое-то время.

Джеймс тут же решительно взглянул на Дирборна, но он тут же покачал головой, прочитав его мысли.

— Поттер, ты нужен нам в бою.

Закатив глаза, Марлин подняла руку.

— Что нужно делать?

Джеймсу показалось, что Док до последнего надеялся на другого добровольца.

— Умереть.

На мгновение Марлин отпрянула, но потом снова кивнула.

— Эй! — оживился Сириус. — Мы так не договаривались! Я лучше тебя убью, Дирборн!

Док смиренно хмыкнул и полез в карман своей куртки. В руках у него оказался флакончик с ярко-зеленой жидкостью.

— Зелье Джефферсона, — сказал он, глядя прямо на Сириуса. — Лестрейнджы поставили условия перед каждым новым гостем в своем доме — убить кого-нибудь на входе. Отличная преграда для любого мракоборца.

Герти поднялась со своего места, держась за руку Янко, и подошла ближе к Карадоку.

— Поверить не могу. Можно? — она взяла флакончик в руки и присмотрелась. — Ваша работа?

— Одного очень хорошего зельевара.

— И что со мной сделает это зелье? Убьет?

— На время, — заворожено ответила Гертруда. — Ровно сорок пять минут ты не будешь подавать никаких признаков жизни, а после очнешься и… возможно, не будешь помнить кто ты. Или твое сознание и вовсе изменится.

Марлин взглянула на Дирборна почти с ужасом и опустила взгляд.

— Тебе не нужно этого делать, Марлин, — поспешил сказать он. — Мы найдем кого-нибудь другого. Моя кузина хотела помочь…

— Нет. Все в порядке. Просто я… боюсь. Но это ведь нормально?

Сириус взял девушку за руку и крепко-крепко сжал ее, заставляя ее улыбнуться.

— Мы сделали карту поместья, — вмешался Джеймс, которому не терпелось начать операцию. — Здесь все с точностью до мелочей. Осталось наложить только парочку заклинаний, чтобы закончить.

— Отлично. Тогда можно начать уже завтра. После того, как мы заберем Эванс, можно будет порезвиться. Но не раньше. Вы слышали меня?

Близнецы переглянулись и кивнули, хотя огоньки в их глазах не предвещали ничего хорошего.

— Тогда мы пойдем, — Доркас поправила ворот кофты и встала на ноги. — Еще нужно показаться в Министерстве. Фадж опять хочет обсудить свою предвыборную кампанию.

Все, кроме Дирборна, покинули дом. Док остался по просьбе Марлин, чтобы еще раз все четко и точно ей объяснить. Шанс остаться без рассудка пугал ее больше, чем сама смерть. Парочка долго-долго разговаривала за закрытой дверью кабинета и вышла только к обеду.

Джеймс пытался доделать карту, но ничего не выходило.

— Ничего понять не могу, — рычал он, все тыча палочкой в пергамент. — С Картой Мародеров все получилось.

Аллин взяла его за запястье и надавила на него, опуская.

— Дело не в заклинаниях, а в твоей магии. Сам знаешь. Ты не собран.

— Чушь какая-то.

— Карта выглядит неплохо. Нам хватит и этого.

Она поцеловала его макушку и взлохматила волосы. Джеймс дернулся и попытался вновь, но карта оказывалась глуха к его волшебству.

Аллин села напротив него и безмятежно улыбнулась, от чего Джеймсу снова захотелось уйти. Кажется, Аллин просто не понимала всей серьезности ситуации. Она вела себя так, будто через двенадцать часов им предстоит обычная операция Ордена. Джеймсу было почти обидно за Лили, которой его девушка не придавала большого значения.

Что с ним не так? Он разглядывал Аллин и думал о том, как она все же красива, хоть и была похожа на своего отца и брата, чьи лица навсегда исказила злоба и жестокость. Вот только за этой красотой скрывалось то, что ему совершенно не нравилось, и порой было даже противно. За прекрасным личиком пряталась жесткая натура, которая раньше даже привлекала. Но теперь… Теперь сердце просило вечного тепла и нежности, которые он чувствовал лишь тогда, когда держал в руках хрупкую Лили.

— Аллин, нам нужно поговорить, — неожиданно для самого себя начал он.

Розье тут же напряглась и нахмурилась.

— Я слушаю.

— Выйдем. Здесь слишком много народу.

И они вновь пошли к полю, которое отделяло дом Блэка от остального мира. К вечеру воздух наполнился ароматами травы и прилипчивого аромата отцветающих кустов.

Аллин взяла Джеймса за руку и поцеловала его, закрыв глаза. Джеймс смотрел на ее дрожащие ресницы, пытаясь договориться с самим собой, но тщетно.

— Аллин, — тихо сказал он, отрываясь от поцелуя. — Все не так.

— Джеймс…

— Прости, но теперь все не так. Я знаю, что ты понимаешь это.

— Нет, — твердо отрезала она.

— Пожалуйста, Аллин…

Она крепче сжала его ладони и попыталась поцеловать снова, но Джеймс отвернулся.

— Это все неправда, Джеймс, — пустив жалость в свой голос, отозвалась Аллин. — Скажи, что ты шутишь.

Набравшись смелости, Джеймс посмотрел в ее серо-голубые глаза и покачал головой.

— Я люблю ее. И ничего не могу с этим сделать.

Аллин моргнула всего раз, но этого хватило, чтобы слезы покатились по ее щекам.

— Прости…

— Нет, Джеймс, — замотала головой она. — Я тебя не отпускаю.

— Все кончено. Я больше не могу мучить тебя, ее и себя.

— Я готова терпеть это, просто будь со мной!

Она схватила его за футболку и встряхнула, что было сил, но сил осталось совсем мало. Розье прижалась к его груди, позволяя себе громко всхлипнуть.

— Мы не расстаемся!..

— Я не могу с тобой так, — с болью сказал Джеймс. Голова кружилась, а ноги вот-вот грозились подкоситься. Он часто моргал и так же, как Аллин, начал думать, что это все сон. Он все же сомкнул свои объятья у Аллин за спиной и прижался щекой к ее макушке. — Она мне весь мир перевернула.

— А как же я?..

Джеймс просто прижал ее крепче и даже поцеловал ее пшеничные волосы.

— Лучше мне быть одному, — пробормотал он.

Плач Аллин стал затихать, и Джеймс почувствовал, как она покидает его объятья, оставляя на месте себя колючий холод. За ее спиной уже розовел закат, так символично ставя точку между ними.

Вытерев тыльной стороной ладони последнюю влагу со щеки, Аллин взглянула на Джеймса. Холодная и спокойная, как и всегда.

— Прощай, Джеймс.

Она перешагнула за границу защитных заклинаний.

— Аллин!

Но она больше его не слышала, а Джеймс не рискнул пойти следом. Он просто смотрел, как она еще пару секунд стоит на месте, словно ждет его, но, сделав рваный вдох, она трансгрессировала в неизвестность.

* * *

— Идиот, Поттер!

В Джеймса полетела ваза, которая стояла под рукой у Марлин. В следующую секунду в него чуть было не попала красная струйка заклинания.

— Экспеллиармус! — вскрикнул Сириус, выхватывая у девушки палочку, но это не остановило Марлин и ее кулаки, с которыми она налетела на Джеймса.

— Да как ты мог ее бросить?!

Джеймс схватил Марлин за руки, но она больно пнула его в колено.

— Потому что я не люблю ее!

— Неужели?! А Лили ты, значит, любишь?! — она снова попыталась вырваться. — Ты — эгоист, Поттер! Делаешь только то, что нужно тебе!

Джеймс откинул ее руки, и Марлин поспешила воспользоваться случаем, влепив ему смачную пощечину.

«Заслужил», — пронеслось в голове Джеймса.

— Верни мне палочку!

Сириус протянул МакКиннон ее орудие и сделал шаг назад, чтобы не досталось еще и ему.

— Не думай, что после этого Эванс прибежит к тебе в постель, — добавила она. — Думаю, ее отношение к тебе изменится, когда она узнает, каким трусом ты оказался.

Джеймс смотрел вслед Марлин до тех пор, пока она не скрылась на втором этаже. Взглянув на всех остальных ребят, которые пожирали его странными взглядами, Джеймс снова не на шутку рассердился.

— Пошли на хрен!

В следующую секунду его пальцы онемели от встречи со стеной.

— Дома у себя стены круши, — хмуро сказал Сириус. — Ты, конечно, идиот, Сохатый, но Аллин была не твоей девушкой.

Когда Джеймс обернулся, за его спиной не было никого, кроме Сириуса. Конечно, он не мог просто так оставить его одного без поддержки.

— Вопрос в другом, — вздохнул Блэк и запустил ладонь в свои черные волосы. — Куда делась Розье и что она теперь сделает. Женщины очень странно ведут себя на почве злости и ревности.

— Она ведь ничего с собой не сделает? Мерлин, какой я дурак…

— Не переживай. Она не идиотка…

В этот момент Джеймса пробрала холодная дрожь.

— Джеймс?

— Она пошла за Лили, — пробормотал он. — Черт возьми, Аллин пошла за Лили!

— Хочешь сказать, она решила ее…

— Спасти! Она обещала мне спасти ее! Нужно собираться!

* * *

К тому времени, как Аллин добралась до поместья Лестрейнджей, солнце уже полностью поглотил горизонт.

Величественный дом ограждал кованый забор, от которого несло жаром, впитавшимся за день.

Аллин схватилась за один из железных прутьев, зная, что так делать нельзя. Через мгновение на нее налетели две тени, которые стали приобретать человеческие очертания.

— Поверить не могу, — раздался мужской насмешливый голос. — Еще одна Розье?

Аллин проглотила ком в горле и подняла подбородок.

— А мы уж думали, что не дождемся тебя, — сказал второй.

— Я слышала, что нужно убить кого-нибудь, чтобы войти. Простите, никого не прихватила.

— Мы не ожидали другого от мракоборца, — сказал второй, подходя ближе, чтобы Аллин смогла разглядеть его лицо. — Где же твой Поттер?

Аллин снова сглотнула, взглянув в глаза Рабастана.

Весь вид ее друга детства смеялся над ней, от чего ей захотелось приставить палочку к его груди.

— С ним покончено. Как и с мракоборцами. Отец или брат здесь?

— Я здесь задаю вопросы, — повысив голос, сказал Рабастан. — Зачем пришла?

Лестрейндж схватил ее за подбородок, сжимая ее почти до синяков. Аллин решила стерпеть, поберечь силы. Эта клоунада все равно долго не продлится.

— Он расторгнул помолвку.

— Он? Поттер?

— Да. Считай, что это месть. Я хочу отомстить, убить их всех…

— Полегче, Розье, — усмехнулся Пожиратель и перестал сжимать ее бледное личико. Он даже приобнял ее одной рукой. — Поговоришь с Лордом, он решит, что с тобой делать.

— Вдруг он убьет меня?

Рабастан усмехнулся и взглянул на второго своего помощника.

— Как думаешь, Эйвери?

Эйвери ничего не ответил, пожал плечами.

— Конечно, он может и убить, — продолжил Лестрейндж. — Вот только твоя кровь — почти иммунитет в этом доме.

Он взмахнул палочкой, и ворота открылись для них троих. Двор поместья был безжизненным и пугающим со всеми этими страшными скульптурами древних ведьм и горгульями. В детстве это место казалось ей таким же жутким до тех пор, пока с ней не начинал играть маленький Басти. Он был на шесть лет ее старше, сильнее и храбрее. Именно Рабастан показал ей здесь каждый закоулок, и именно он поддержал ее, когда она отказалась выходить за него замуж по указанию отца.

Аллин шла за Рабастаном и Генри, надеясь, что в замке нет ее родственников. Тогда она бы точно решила спрыгнуть с одного из балкончиков в гостевых комнатах.

В доме их тут же встретил эльф и поклонился, касаясь макушкой пола. Эйвери пнул его ногой, освобождая дорогу. На какой-то момент Аллин дрогнула, отвыкнув от привычек чистокровных богачей, но выдохнула, стараясь с этой же секунды снова привыкнуть к такому образу жизни.

— Так как у тебя дела, Алли?

— Меня уже давно так никто не называл, — фыркнула она. — Паршиво, Басти. Мой жених бросил меня ради грязнокровки.

— Именно так и скажи Лорду. Думаю, он проникнется таким рассказом.

— А ты? — спросила она, когда они завернули еще в один коридор. Генри и Рабастан крепко сжали ее руки, словно вели пленницу. — Как жизнь?

— Все отлично. Ты вовремя, милочка. Еще пара недель, и ты бы опоздала на мою свадьбу.

— О-о-о… даже так. И кого тебе нашли на этот раз?

— Какую-то герцогиню. Я даже имени ее не помню. Помню только то, что при виде ее меня не стошнило. Хороший знак.

Аллин горько прыснула.

— Афелия, — сказал Генри. — Мог бы и запомнить.+

Она здесь через день появляется.

— У меня еще вся жизнь на это будет.

Еще один поворот и перед Аллин появилась огромная дверь, ведущая в зал для приемов. Она могла бы догадаться, что Волан-де-Морт выбрал для себя самую красивую и большую комнату.

Когда двери отворились, в Аллин тут же взглядом вцепилась Беллатриса. Женщина тут же поднялась на ноги, упираясь руками в стол.

— Кто это у нас? — натягивая улыбку на свои губы, спросила она.

Аллин почувствовала, как внутри все сжалось, но она только сильнее расправила плечи, зная, что перед Беллой лучше не показывать свои слабости.

Темный Лорд тоже обернулся, отрывая свой взгляд от окна.

— Аллин Беатрис Розье, если я не ошибаюсь? — прошипел Лорд.

Взгляд его был еще тяжелее, чем у его подручной. У Аллин немели пальцы, когда она пыталась выдержать это давление.

— Рабастан, будь вежливым хозяином дома. Предложи гостье присесть.

Рабастан, не моргнув, дернул Аллин за локоть и усадил ее на стул перед своим Лордом.

— Убьем ее, мой повелитель, — начала шептать Белла. — Она здесь по посланию Ордена.

— Тише, Беллатриса, — успокоил Пожирательницу Волан-де-Морт, и та покорно склонила голову, словно ждала, когда ее ударят в наказание за назойливость. — Что ты здесь делаешь?

— Они предали меня. Ради грязнокровки.

Волан-де-Морт пристально посмотрел на нее, и Аллин на мгновение почувствовала, как он аккуратно пробирается в ее голову. Послушно она не стала даже пытаться ставить ментальный блок. Скрывать ей было почти нечего.

— Какая грустная история, — железным голосом сказал Лорд и оторвал от Аллин взгляд. — Ты хочешь стать одной из нас?

— Если есть возможность.

— Возможность у тебя была с самого начала. Жаль, что твой отец уже этого не увидит.

Аллин нахмурилась и посмотрела на Рабастана, но тот не смел ответить ей тем же, уставившись куда-то перед собой.

— Что случилось?

— Неужели Грозный Глаз вам не передал? — засмеялась Белла. — Он убил твоего отца! А брата упрятал в Азкабан!

Смех Беллы резал слух Розье, поэтому она не сразу разобралась в своих чувствах. Аллин не знала, хотела ли она еще раз увидеть отца, чтобы показать ему, кем стала. Все, за что она боролась, превратилось в прах после пары слов самого близкого человека. И теперь… не осталось никого.

— Я вижу, что тебя эти новости не расстроили, — усмехнулся Темный Лорд и достал из складок мантии свою палочку. Он прокрутил орудие в своих бледных пальцах и подошел ближе к Аллин. — Я не убью тебя. Хватит проливать волшебную кровь.

— Но, мой Лорд…

— Тише, Белла. Это дитя сослужит нам великую службу, если мы примем ее так, как не смогли эти предатели.

Молча Аллин протянула ему левую руку и задрала рукав мантии.

— Будет больно, — почти заботливо предупредил Волан-де-Морт.

— Тогда начните быстрее, — бесцветно отозвалась Аллин и крепче стиснула зубы, стараясь не закричать от обжигающего прикосновения кончика палочки.

* * *

— Нужно было дождаться следующей ночи, — тихо сказал Карадок, глядя на черное небо над поместьем. — Нас слишком мало.

— У нас нет времени, — сказал Джеймс, выходя вперед. — Если мы не поторопимся, кто-то из них умрет, а я этого не хочу.

Марлин вышла вперед и уставилась на Дока.

— Давай зелье сюда, — сказала она и протянула руку.

— Может, передумаешь? Или найдется другой доброволец?

Все тут же устремили свои взгляды на Питера, и он испуганно подпрыгнул.

— Питер точно с ума после этого сойдет, — сказала Марлин. — Я справлюсь. Честно.

Дирборн вложил в ее ладонь пузырек и сомкнул на нем ее пальцы.

— Через сорок пять минут мы вернемся за тобой, — пообещал Сириус.

— Еще бы, — вздохнула МакКиннон и вытащила пробку. — За успех операции!

Она приподняла зелье в руках, словно подняла бокал, и опрокинула его в себя. Ее тело тут же обмякло, и она упала в сильные руки Карадока. Он проверил пульс и аккуратно уложил ее у кованых дверей.

— Она не дышит, и сердце не бьется. Нужно поторопиться.

С этими словами ворота блеснули белым светом и скрипнули, пропуская мракоборцев во двор.

— Сюда, — скомандовал Сириус и указал на статую ведьмы с кривым носом. — Там есть проход.

Док сверился с картой и кивнул.

Первым к статуе подошел Сириус, крепко сжимая палочку в руке. Ее кончиком он сделал аккуратный порез на второй ладони и размазал кровь на крючковатом носу каменной ведьмы. Казалось, что старуха ожила, заскрипев и застонав. Статуя отодвинулась в сторону, открывая взору узкий тоннель.

— По одному, — скомандовал Джеймс, и на этот раз пошел первым.

* * *

— Ты в порядке? — спросил Рабастан, запирая за собой дверь в новую комнату Аллин.

Здесь было уютнее, чем во всем остальном замке, и Аллин знала, что это Баст постарался специально для нее, выбрав что-то менее отталкивающее на первое время.

— Я только что поставила себе Метку. Как ты думаешь?

— С этими дикарями ты совсем забыла о манерах, — упрекнул мужчина. — Отвечать вопросом на вопрос…

Аллин хмыкнула и огляделась.

— Я оставила все свои вещи там. Дементор их дери…

— Я попрошу Беллу выделить тебе пару мантий. И, кстати, — он обернулся и блеснул серыми глазами. — Через пару часов не опоздай на церемонию вручения маски.

— Непременно, — пробормотала Розье и присела в глубоком реверансе, который заставил Лестрейнджа тихо рассмеяться.

Спустя минуту после того, как дверь за спиной Баста закрылась, Аллин снова достала свою палочку и крепко сжала ее. Левое предплечье до сих пор болело, но она пыталась не обращать на эту боль внимания. Еще больше сил она приложила к тому, чтобы избавиться от стыда за эту Черную метку. Для себя она уже решила, что ей потребуется очень много времени, чтобы смириться с тем, кем ей пришлось стать.

Выскользнув из комнаты, Аллин огляделась и, убедившись, что поместье сегодня почему-то пустует, она тихо зашагала в сторону восточной лестницы, которая вела к подвалам.

Сердце колотилось сильнее, чем обычно. Без поддержки за спиной все казалось не таким, как должно быть.

«Я просто сделаю это и навсегда забуду их. Ты просто сделаешь это, Розье».

* * *

То, что солнце здесь светило каждый день, даже немного настораживало Лили, но со временем ей стало все равно.

Белые занавески на кухне чуть качались от летнего ветерка, а весь дом был наполнен цветочным ароматом из сада за окном, которого Лили никогда не видела.

— Роб? — пропела она и поправила модный начес на своей голове.

Молодой человек отвлекся от газеты и улыбнулся.

— Да, дорогая?

— Почему бы нам не сходить в кино или театр? Мне немного надоело сидеть в четырех стенах.

— Завтра, милая. Все завтра.

Это он говорил постоянно. Каждый день он кормил ее «завтраками», а на утро она сама все забывала. А когда вспоминала, быстро смирялась с решением своего возлюбленного.

В какой-то момент все в этой жизни начинало казаться Лили бутафорским, а вот кошмары по ночам все реальнее. Она постоянно видела перед собой размытые лица и слышала чей-то голос, обращающийся именно к ней. Но утром все это заканчивалось.

— Роб? — снова позвала она.

— М?

— Поцелуй меня.

Без лишних слов Роб поднялся на ноги, откинув свою газету в сторону, и поцеловал Лили, вжимая ее спиной в холодильник.

Лили на секунду задохнулась от его настойчивости, но, улыбаясь, подставила ему шею.

— Ты просто великолепна…

Она засмеялась и прижала любимого крепче, пока в голове не промелькнула мысль:

«Это не ты. Очнись уже…»

— Роб, — начала бормотать она, пытаясь скинуть его руки с себя. — Роб…

Но Тернер продолжал наслаждаться ее телом, причиняя больше физической боли, чем наслаждения.

Она снова и снова пыталась достучаться до него, но это был уже не ее Роберт. Так страшно здесь ей не было еще никогда.

Снова делая попытку освободиться, Лили вынырнула из его рук и поспешила в гостиную.

— Лили!

— Я должна проснуться, — сказала она самой себе, пытаясь не оборачиваться назад. Голова начала наливаться свинцом, а веки становились тяжелыми, словно после очень долгого сна. — Я должна проснуться!

Она больно ущипнула себя за руку, но перед ней снова была гостиная. Уже не такая светлая и теплая, какой была еще минуту назад.

Входная дверь, которая за все эти дни/недели/месяцы/годы не открывалась, вдруг стала ее целью.

— Вернись ко мне!

Роб, или же тот, кто казался ей Робом, попытался схватить ее за руку, но на этот раз у нее быстро получилось вырваться.

Она схватилась за прохладную ручку двери и с силой оттолкнула ее от себя, чуть было не ослепнув от пропасти из белого света за ней.

— Эванс!

Сильный шлепок по щеке заставил ее глубоко вдохнуть с диким звуком.

Лили почувствовала на своих плечах цепкие пальцы, но не сразу смогла разобрать черты лица перед собой.

— Проваливай отсюда прямо сейчас, пока я тебя не прикончила, — процедила Аллин через зубы, снова давая Лили пощечину, но вкладывая в нее уже больше смысла.

Сфокусировав зрение, Лили на мгновение разглядела перед собой боевую подругу и выдохнула.

— Я думала, что умерла…

Лили попыталась даже обнять Аллин, но та отшвырнула ее от себя к двери.

— Беги отсюда. Первый поворот налево. Уверена, что твои друзья уже здесь…

— Но…

— Просто береги его. Он теперь твой.

Аллин бросила свои палочку в угол, крепко зажмурилась и с размаха налетела на каменную скамью головой, тут же без сознания падая на пол.

Лили попятилась назад, не зная, что делать. Она не понимала ровным счетом ничего.

Вывалившись за тяжелую дверь, Лили поплелась по коридору, держась за покрытые плесенью стены.

Чьи-то крики и звук взрывов стал доноситься до ее слуха, и страх вперемешку с непониманием еще сильнее запер ее в клетку.

— Лили!

Она обернулась на родной голос и уже через секунду оказалась в сильных руках Джеймса.

— Что происходит?..

— Нужно спасти тебя.

— Аллин… она…

— Я позабочусь о ней, — еле выговорил Джеймс и поцеловал пленницу в висок. — Идем за мной.

Он крепко схватил ее за руку и потащил за собой. Лили спотыкалась и падала через каждый шаг, но пыталась не отставать.

На рыжей макушкой просвистели заклинания, и Джеймс спрятал ее за свою спину, выпуская одно за другим.

— Рем! РЕМ!

Лили зажмурилась, надеясь на то, что одна из зеленых вспышек попадет в нее. В голове была полная каша, а тело бил озноб. В поместье началась такая заварушка, что в дыму и пыли оставалось все меньше шансов разглядеть своего противника

— Уведи Лили отсюда. Забери Марлин, — сказал Джеймс. — Мне нужно остаться. Я должен попытаться вернуть ее…

— Я понял.

Рядом с ними взорвался шкаф, и Лили крепче зажала свою голову руками, пытаясь не заплакать. Ремус подхватил ее на руки и поспешил прочь через вспышки, пока Джеймс отвлекал Пожирателей.

— Ремус, что происходит? — простонала Лили.

— Я все объясню дома. Спрячь голову, пожалуйста.

Лили послушно накрыла голову руками, чувствуя на них колючие камни, щепки и искры.