Работа для ведьмы из хорошей семьи (джен)

Примечания:

Надо бы дать главе вылежаться, но у меня, как обычно, горит выложить. Поэтому выношу, т. ск-ть, на суд общественности...

— Добрый день. Не помешаем? — пробасил Аластор Хмури. Вслед за ним просочилась притча во языцех, ходячая проблема, удостоенная ордена Морганы Беллатриса Блэк.

— За благословением пришли? — мрачно пошутил Скримджер.

— Да, сэр, — серьезно ответили Блэк и Хмури в унисон.

Скримджер вскочил с места, откашлялся. Все правильно, кто еще захочет жениться на чокнутом боевом маге… разве что Хмури… но почему за благословением к нему?.., но ведь у Хмури не осталось родственников, к кому еще идти, как не к начальнику, логично…

— Эмм… поздравляю вас обоих, но это очень важное решение, вы уверены?

— Я бы хотела вернуться на стажировку, а вы что подумали? Только, умоляю, не в архив, я там сдохну в пыли и паутине! Можно как-то устроить, чтобы с мистером Хмури работать?

— В отделе экономических преступлений Блэк уже была — ну, до того эпизода с Олдриджем. Да и работу отдела нарушений общественного порядка тоже знает, это ведь их дело было. Я так мыслю, девчонка созрела для отдела особо тяжких.

— Но она-то хочет работать с тобой!

— Хочу, — подтвердила Блэк.

— Намекаешь не перевод?

Хмури многозначительно сощурился.

В принципе, в том, что он просил, не было ничего невозможного. Нынешний начальник Хмури уже трижды приходил с просьбой деть этого ценнейшего сотрудника куда угодно из отдела экономических преступлений — на повышение, на пенсию, к дементорам, в госпиталь — голову подлечить… Молодой Спраут видеть Хмури у себя в отделе тоже не хотел. Хмури походя топтался по самооценкам, разрушал хрупкое чувство собственного достоинства, вечно все знал лучше, выносил всем мозг неусыпной бдительностью… Короче, в отделе особо тяжких он был бы более уместен — половина тамошних магов страдали тем же самым. И высокородную стажерку с собой заберет.

— Не возражаю. С сегодняшнего дня перевожу тебя в отдел особо тяжких. Блэк, ты продолжаешь стажировку там же. Сфера деятельности — преступления с использованием трех Непростительных. Твоя главная задача…

— Слушаться буду, сэр, честно! — преданно кивнула Белла.

— Не перебивай! Я хотел сказать, твоя задача — не набраться от подследственных плохого! Еще один прокол, Блэк, хотя бы один — вылетишь отсюда с гораздо большим треском, чем в прошлый раз! И более родовитым магам, чем ты, превышение полномочий стоило карьеры!

Ха! Более родовитых, чем Блэки, в этой стране нет! Но Белла не стала спорить, всего лишь задала вопрос о Сэмми — эльфе волшебника, осужденного за ввоз темных артефактов.

— Да, помню. Тот, что покушался на Аластора. По нему наконец-то приняли решение. Его ликвидируют на днях. А тебе это зачем?

— Просто интересно, сэр. Спасибо, мы уже уходим.

Плохо, но не катастрофично. Белла решила предложить ликвидатору пару сотен галеонов. У нее и дохлый эльф найдется, чтобы предъявить его вместо Сэмми как результат казни — трупик Салли как раз вернули из аврорской лаборатории, долго исследовали действие «тумана Морфея» на организм эльфов при пероральном приеме… Противозаконно, да. Но Белла понимала закон и порядок по-своему и наводить его собиралась по-блэковски.

* * *

Белла была готова прыгать от счастья. Снова работать! И снова с Хмури! Начальник велел ей вникать в новые дела, но она постоянно отвлекалась.

— Я все-таки не поняла, как он выследил Андромеду?

— По-магловски, Блэк. Когда я осмотрел ее волшебную одежду — не обнаружил никаких следов постороннего воздействия. Ни следов заклинаний, ни зелий, ни игл — ничего. Позже, когда мы его взяли и удалось просмотреть его воспоминания, моя теория подтвердилась. Ежегодно в рождественские праздники твоя сестра встречалась с подругами на Диагоналлее, излюбленные магазины и кафе — одни и те же. Он просто изо дня в день ждал в «Дырявом котле», когда она пройдет на Диагоналлею. В «Розовом Единороге» он запустил в нее Конфундус, так удалось отколоть ее от подруг и заодно усыпить ее бдительность. Сказал, что хочет передать ей что-то важное для лорда Блэка, но не на людях, а в укромном месте. А дальше — сама понимаешь.

Белла мрачно кивнула. Да уж, чисто по-магловски подло! К длинному списку ее претензий к маглам, маглофилам и грязнокровкам добавилась горящая строка: «Отняли у нее сестру».

* * *

Все девушки, отправленные с острова в Англию, добросовестно попытались убить своих «обидчиков». Получилось только у пятерых. Все были приговорены к поцелую дементора. Женихи, мужья и отцы остальных успели увернуться и дать сдачи. Эти девушки получили по 10 лет Азкабана. Тем, кто был эвакуирован с острова, не успев нарушить закон, была предоставлена полная свобода. Никого не интересовало, вернутся ли они в семьи или уйдут в магловский мир, смогут ли найти законные способы заработка — а может, станут легкой добычей все той же Марты?

Бритоголовая ведьма прекрасно держалась на суде — спокойно, с достоинством, и, казалось, была полностью откровенна. Она рассказала, что они всего лишь давали крышу над головой и пищу несчастным девушкам, которые не могли сами себя обеспечить. Ну и заодно поддерживали морально. Может быть, она была резковата в выражениях. Но на ее палочке не было следов ни одного Непростительного, ни одного Конфундуса. Все решения девушки принимали сами. Кто же знал, что они настолько близко к сердцу примут то, что она говорила на эмоциях? Женская часть Визенгамота горячо спорила, пытаясь понять, преступница она или борец за права волшебниц? Мужская — рвала и метала, требуя для Марты максимально жесткого наказания. Эти сумасшедшие, кажется, покушались на самые основы магического общества! Такую дурь надо пресекать в зародыше!

Итогом продолжительного разбирательства стал 1 год тюремного заключения за многократное подстрекательство к убийству. Более жесткой статьи у волшебников не нашлось. Не удалось инкриминировать даже незаконное использование острова. Маглы трех стран добывали на нем полезные ископаемые, пока не вмешались ведьмы. Зачистить память всем причастным не удалось — слишком много народу было в курсе. Поэтому то владельцы шахт снаряжали на север экспедиции, дивясь тому, как их остров пропал со всех карт, то вахтовики вспоминали о своем месте работы. Каким бы лакомым куском ни казался остров с его необычным магическим фоном, его пришлось вернуть маглам, да еще с извинениями, иначе грозил крупный международный скандал.

Не менее стойко Марта держалась и в Азкабане. Никакие дементоры ее не брали. Начальник охраны Азкабана, единственный человек среди дементоров, оказался слизеринцем, кузеном двоюродного дядюшки одной из подруг Друэллы Блэк. Лорду Блэку было несложно завязать с ним переписку и выяснить, что ведьма не проявляет ни агрессии, ни отчаяния, выдерживает самые близкие контакты с дементорами… заговоренная она, что ли? Более того, эта стерва пользуется немалой популярностью у журналистов и охотно дает интервью! Как бы это безобразие пресечь?

Магическая пресса и без того расстраивала Сигнуса Блэка. Ведьмы, которые совершили неудачные покушения на женихов или мужей, причинили едва ли не больше вреда, чем те, кому убийства удались. Расторгалось все больше помолвок. Те волшебники, что решались их сохранять, вносили в брачные контракты дополнительные пункты, беспокоясь за свою безопасность. В клубе «Василиск» то один, то другой молодой слизеринец высказывался на тему, что жениться на вечно недовольной девице и рисковать получить Аваду исподтишка совсем невыгодно. И это были чистокровные, слизеринцы все до одного! Что делается в менее знатных кругах, Блэк даже предположить боялся. Он уже всерьез подумывал, не отравить ли эту дрянь-проповедницу, пока она не вышла из тюрьмы и не продолжила в том же духе? Или это только придаст ей ореол мученицы? Вот бы как-то ее скомпрометировать!

Сигнус Блэк проводил одну бессонную ночь за другой, пытаясь понять, кому могут быть выгодны нападки на институт волшебной семьи? Магам других стран? Маглам? Маглам, но не всем, а только религиозным кругам? Только поверхностный взгляд принял бы ведьм с острова за кучку сумасшедших. Они запустили настоящую цепную реакцию — юные волшебницы мечтают не о подвенечных платьях, а… непонятно о чем, понятно же, что рабочих мест на всех не хватит! А волшебники вместо того, чтобы с исконно слизеринской расчетливостью разрешить женам и дочерям приносить в дом деньги, попросту ведутся на провокации! Какой-то умник уже внес в Визенгамот законопроект об облегчении процедуры развода, а продажи контрацептивных зелий возросли втрое!

* * *

А тот, кто нанимал Марту и Августу, был в восторге. За вполне разумную сумму ведьма, работавшая в отделе регистрации браков Министерства Магии, подготовила для него подробный отчет. Великосветские скандалы с расторжением браков и помолвок он, как и Блэк, отслеживал по газетам, а о продажах контрацептивов знал из первых рук — как-никак, недавно стал совладельцем одной из лавок. Молодцы его девки, хорошо сработали! Правда, Марта сможет продолжить не раньше, чем через год, придется подключить к делу остальных — Эйприл, Мэй, Джун и Джулию. Да и парней тоже пора напрячь.

* * *

— Вы обещали отпустить меня, — монотонно пробормотал медиум уже в который раз. Жалкое зрелище. У Сигнуса Блэка были на него большие планы — но больно уж неровно проявлял себя его дар. Беллу так и не смог почувствовать, пока она не вернулась домой. Постоянное нытьё — «не могу», «не в силах», «вот если бы были мухоморы…» Ну разве это медиум? Пора от него избавляться. Пусть авроры сами разбираются с этим юным дарованием.

Блэк тяжело поднялся.

— Пойдемте.

Пользоваться камином он не разрешил, велел уходить через дверь. И, когда медиум шагнул за порог, направил ему в затылок Обливиэйт.

Очнувшись на улице, медиум слегка удивился. Блэк-хаус был зачарован теми же чарами, что и особняк на Гриммо, 12 — не был виден непосвященным. Медиум стоял у ограды какого-то парка, кажется, магловского, жилых домов вокруг не было. Он впервые видел это место. И как он здесь оказался? Видимо, был пьян? А когда он в последний раз был на работе? В прошлый раз, когда он был на улице, был легкий мороз, а сейчас снег заметно подтаял, и воздух был сырым. Кажется, тут не обойтись без внутреннего ока. Но Обливиэйт, даже щадящий, никому не был полезен.

Медиум медленно пошел вдоль ограды парка. Правый карман оттягивал увесистый кошель. Хм. Раньше в этом кармане сиротливо побрякивали два сикля и пять кнатов. Из левого он выгреб несколько записок, все по работе — о том, что он должен увидеть Грабителя Такого-то, Убийцу Сякого-то и мошенника Разэдакого. Очень срочно увидеть. Он лентяй, тупица и, видимо, прогуливал Прорицания в школе — и все же ДОЛЖЕН. Медиум складывал записки в форме голубей или журавликов, запускал их в полет перед собой и тут же сжигал Инсендио. Он адски устал от Англии и здешнего народа. Свобода — естественное состояние любого волшебника, но почему-то сейчас оно было необычно приятным. В нем зрело внутреннее ощущение, что он завершил здесь что-то важное, что начинается какой-то новый этап… Он рассмеялся вслух. Вероятно, новый этап — всего лишь выход из запоя. И все же — голые черные ветки деревьев прекрасны, оттепель восхитительна, а промокшие ботинки требуют Репаро и напоминают, что он жив.

Ограда парка закончилась, и медиум двинулся на восток, в сторону магловского порта. Направления он чувствовал не хуже перелетной птицы. Его уже много лет привлекала Исландия, и он найдет способ — магический или магловский — до нее добраться. И, конечно, будет использовать свой дар, помогая всем желающим. Стоит только вежливо попросить.

* * *

Как ни пытался Лайонелл Лонгботтом избегать непростительных заклинаний и излишней жестокости, никто не собирался спускать ему с рук убийство Ориона Блэка. Чтобы выплатить Блэкам и родителям Камиллы Стоун компенсацию за моральный ущерб, пришлось продать драгоценности миссис Лонгботтом и взять кредит у гоблинов. Единственное, на что расщедрились власти — последнее желание приговоренного к казни исполнили в полном объеме, дали вдоволь времени поговорить с семьей. Он рассказал жене и сыну обо всем, ничего не утаивая — о замороженном исследовании, о школьных обидах, о том, какое применение нашел магловскому оружию и лекарствам… Сын периодически утирал слезы, жена молча сверкала сухими глазами. И когда Лонгботтома наконец вызвали на крышу, он чувствовал себя опустошенным, закончившимся. Он пытался сделать мир лучше — как умел. Сделал все, что мог. Дальше строить магическое общество будет кто-то другой. Он даже не смог почувствовать отвращение, когда к нему подлетел дементор.

Он не знал, что Фрэнк примет все рассказанное за завещание и начнет искать единомышленников. А когда юные маглофилы обратятся к Дамблдору, из восхищения магловскими достижениями и готовности бороться появится Орден Феникса.

* * *

Белла была страшно довольна удачными переговорами с ликвидатором и немедленно притащила нового эльфа домой. Она хотела объяснить, что в Сэмми хорошего, но мать не дала ей и слова вставить. «Я распоряжаюсь эльфами в этом доме!» — и все, на этом диалог и закончился. Когда Друэлла вышла, Беллатриса вдруг осознала, что за ее руку цепляется лапка эльфа. Белла вырвала руку и дала паршивцу подзатыльник. Только появился в доме и уже нарушает субординацию! Рука у нее была тяжелая, эльф пролетел пару шагов вперед и упал на четвереньки.

Пораскинув мозгами, она решила обратиться к Лестранжам. Все равно она хотела забрать Сэмми с собой после замужества. Лорд Лестранж всегда хорошо к ней относился, и мальчики тоже поймут. Родольфус открыл камин, стряхнул с волос и мантии невесты пепел, но слушать про эльфа не стал — велел ему посидеть пока под столом и не мешать. А Белла — как раз вовремя, пусть присоединяется.

— К чему присоединяться?

— Ты как раз вовремя, Белла, — сказал лорд Лестранж. — Позволь, я тебя познакомлю. Лорд Волдеморт — Беллатриса Блэк.

Навстречу ей поднялся незнакомый волшебник.

— К вашим услугам, дорогая.

Карие глаза на красивом юном лице полыхнули красным.