Сочельник (гет)

— Ч-что с тобой?

Только услышав взволнованный тон Джаспера, я вернулась в реальность.

— О чём ты? — я ничего не понимала.

— Ты плачешь, — он подошёл ко мне, а я начала стирать с щёк оставшиеся дорожки от слёз.

«Я что, правда, разревелась? Почему я не помню, как это произошло?»

— Что случилось? — Джаспер уселся рядом со мной и начал поглаживать по спине, не решаясь приобнять меня.

— Я… Я просто читала дневник мамы, — я немного приподняла блокнот, обращая на него внимание, и улыбнулась. Это был один из тех немногих моментов, когда эмоции на моём лице соответствовали тому, что я чувствовала. После я снова разревелась, но при этом не перестала улыбаться. Наверное, я сошла с ума.

Теперь Джаспер осмелился меня обнять. Он всячески пытался меня подбодрить и успокоить, но я его не слушала. Я чувствовала, как боль, копившаяся в моём сердце после самоубийства мамы, начала постепенно растворяться. И это не могло меня не радовать.

Когда я более-менее успокоилась, Джаспер неуверенно спросил, может ли он снова обработать мои раны. Я не была против, всё-таки семья с детства пророчила ему стать врачом, ему виднее. Я сняла толстовку Джаспера, оставшись теперь в одном нижнем белье, отложила её подальше и стала с небольшим волнением ожидать предстоящей боли.

Пока Джаспер обрабатывал мои раны, я могла спокойно его рассматривать. Он был так сосредоточен на том, чтобы не причинить мне боль и не пялиться на мою грудь, что не заметил бы и убийства в метре от него. Поэтому, в отличие от парня, я всячески пялилась на него: на его нахмуренные брови, милое, сосредоточенное лицо, поджатые от волнения губы и шикарные зелёные глаза, в которых можно было утонуть в мгновение ока. Пожалуй, я перестала отрицать то, что Джаспер мне нравится, даже очень. Он довольно симпатичный, с хорошим телом и, наверное, единственный, с кем мне комфортно находиться и с кем я могла быть самой собой. Я могла контролировать свои эмоции. Это всего лишь несколько гормонов. Я смогу находиться рядом с ним и не влюбляться, это будет проще простого. Наверное…

Вскоре Джаспер закончил обрабатывать мои раны и отошёл, резко отвернувшись, чтобы лишний раз не посмотреть на что-то лишнее. Иногда он был довольно застенчив, но, на удивление, я не посчитала это недостатком. Я потянулась к толстовке Джаспера, но остановилась.

— Я могу снова надеть твою толстовку? — спросила я, повернувшись к нему. Я не была уверена, что могу это сделать, а когда я в чём-то не уверена, я переспрашивала.

— Да, конечно, — Джаспер хотел посмотреть на меня, но поборол это желание, чтобы не смущать меня. Было довольно мило то, что он считал меня настолько невинной и не хотел меня смущать. Как же жаль его будет разочаровывать… — Можешь её вообще забрать. Ну, если она тебе нравится.

— Нет, я просто надеть её хотела, — я взяла в руки толстовку. — Ничего большего.

— У меня и так их целый шкаф, забирай.

Я хотела снова начать отнекиваться, а потом задумалась.

«Когда это я начала отказываться от того, что мне дают, особенно, если это мне нравится? Со мной явно происходит что-то, и я не уверена, что это что-то хорошее».

— Ладно, — я пожала плечами и надела толстовку.

* * *

Спустя неделю большинство моих ран зажило, и от них остались только шрамы. Проходя мимо зеркала, я перестала пугаться своего побитого вида и перестала испытывать боль при обыкновенных движениях, если не считать руки, где до сих пор красовалась дыра от пули. Именно поэтому я решила вернуться домой. Я и так доставила слишком много переживаний папе и брату, больше мучить их я не могла. Хоть Джаспер и был огорчён, но спорить не стал и даже помог собрать вещи.

Мы уже как полчаса ехали к моему дому, и я всё больше убеждалась в том, что буду скучать по времени, проведённом вместе с парнем. Хоть больше, чем обычных «случайных» прикосновений и редких объятий, физических контактов у нас не было, мне это нравилось и уж точно будет этого не хватать. Всё время, пока мы ехали, я следила за падением снежинок, полностью погрузившись в мир своих мыслей и стараясь не смотреть на Джаспера, чтобы не появилось желание попросить его развернуть машину и поехать обратно. Именно поэтому я не заметила, как он уже некоторое время что-то говорил.

— Ты меня слушаешь? — спросил Джаспер, быстро глянув на меня. Этот вопрос вывел меня из своих мыслей, и я посмотрела на него, всячески пытаясь вспомнить, что он мне говорил.

— Прости, я задумалась.

— Ничего, — Джаспер мило улыбнулся. — Я говорил про весенний бал. Ну… — он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Раз я расстался с Рут, значит, мне не с кем туда идти и… — он нервно сглотнул и начал немного стучать пальцами по рулю. — Может, ты захочешь пойти вместе со мной? — Джаспер посмотрел на меня и, увидев мое недоверчивое выражение лица, исправился. — Как друзья, конечно же.

— А как же имидж? — хмыкнув, спросила я. — Не боишься, что твоё суперкрутое общество не особо оценит мою персону рядом с тобой? — он закатил глаза. — Успокойся, шучу. Я не против, — заметив, как засветился от радости Джаспер, я немного напряглась. — Но, если ты попытаешься выйти за черту «друг», я не подумаю о том, что ты спас меня, и врежу, — после этой фразы он поумерил свой пыл, но радоваться не перестал, я же просто проигнорировала это. Никогда не думала, что приглашение на ёбаный бал вызовет во мне столько положительных эмоций.

Вскоре мы доехали до дома, я в сотый раз поблагодарила Джаспера за помощь и вошла в дом. Папа явно не ожидал моего приезда, судя по его выражению лица, когда он меня увидел. Я улыбнулась и, несмотря на боль в плече, обняла отца так крепко, как только могла. Пожалуй, самым главным страхом, когда я была в том адском подвале, была не боязнь смерти и того, что после неё, а то, что будет чувствовать папа, когда узнает, что я мертва. И, боже, как же я сейчас была счастлива снова увидеть его поблёкшую от частой стирки клетчатую рубашку, неухоженную бороду, добрые небесно-голубые глаза и привычную искреннюю улыбку.

Вскоре к нам подбежал мой вечно гиперактивный братишка и так же начал меня обнимать. Я потрепала Джошуа по волосам. Мне уж точно не хватало его энергии, которая передавалась ко всем, кто находится с ним в одной комнате, будто заряд тока.

Оставшийся вечер прошёл спокойно, будто бы и не было всего того, что произошло. Мы спокойно поужинали, и я уложила брата. Мы с папой смотрели какую-то программу по телевизору, когда я решилась спросить:

— А что ты знаешь о маминых родителях?

— О чём ты? — папа непонимающе глянул на меня. — С чего вдруг такие вопросы?

— Я начала читать мамин дневник и поняла, что никогда ничего о них не слышала. Стало интересно, — я пожала плечами и снова вернула взгляд к телевизору.

— Читала мамин дневник? Ты кто такая? А как же проблемы с психическим состоянием? — хмыкнув, спросил отец.

— Нет, — я закатила глаза, но всё-таки улыбнулась.

— Ну, они очень богатые и влиятельные люди, которые отказались от своей дочери, как только она связалась со мной. Поэтому твоя мама решила вычеркнуть этих людей не только из своей жизни, но и из вашей.

— Неужели они были настолько отвратительными?

— Ты даже не представляешь, — сказал папа, и мы немного посмеялись.

Я не могла вспомнить, когда мы в последний раз проводили вместе время без витающим в атмосфере напряжением. Когда мы отсмеялись, отец продолжил:

— Я рад, что мы поговорили о ней, хотя бы косвенно, — в ответ я лишь немного улыбнулась. — Итак, поговорим теперь о тебе. Точнее, о тебе и том милом пареньке, — папа начал загадочно улыбаться. «Боже, только не это…»

— Не-е-ет, — страдальчески протянула я.

— Что нет? Я же должен знать, кого, если что. придётся зарубить топором, — я закатила глаза, но спорить с ним не стала. — Он тебе нравится? — я немного подумала, а потом кивнула. Я не хотела больше ничего скрывать от отца, и так было много тайн. — Ты ведь знаешь, что любовь слепа? Будь осторожна. Он кажется хорошим парнем, но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, если мои выводы о нём окажутся ошибкой.

Я согласилась с отцом и ушла в комнату под предлогом того, что поздно и пора уже спать. Вообще-то, папа и правда был прав. Я не раз встречала людей, на первый взгляд, идеальных, которые на самом деле использовали эту маску, чтобы получить желаемое. Да что тут говорить, такими являлись большинство жителей нашей планеты. Но всё-таки я не думала, что Джаспер являлся таковым. Он скорее был исключением из правил, чем его подтверждением. Только в хорошем смысле этой фразы.

Я зашла в комнату, всячески прогоняя мысли о Джаспере, достала мамин дневник, раскрыла на первой попавшейся странице и снова начала читать.