Драбблы с юмором (джен)

Аннабель Фриттон. Келли, а где ты работаешь?

к/ф «Одноклассницы и тайна пиратского золота»

«…Скримджер уже запустил руку в карман, чтобы достать оттуда таинственный порошок, от которого огонь становился зелёным. Пару мгновений премьер-министр безнадёжно смотрел на них двоих, и те слова, что весь вечер он сдерживал в себе, наконец, прорвались наружу.

— Но, ради всего святого… вы же волшебники! Вы же можете творить магию! Уверен, вы можете справиться… с чем угодно!

Скримджер медленно развернулся на месте, обменялся скептическим взглядом с Фаджем, который на этот раз всё-таки смог улыбнуться, и спокойно сказал:

— Видите ли, премьер, министр, всё дело в том, что наши противники тоже умеют колдовать.

И с этими словами волшебники друг за другом шагнули в яркое зелёное пламя и исчезли.»

ГП и ПП

Премьер-министр долго смотрел вслед волшебникам — недобрым, тяжелым взглядом.

Затем он потянулся, размял напряженные встречей мышцы и встал.

Премьер вышел из кабинета и запер его на ключ; секретарь, сидящий в приемной, дрессированно поднял голову, но министр махнул рукой:

— Всё в порядке, Кингсли. Я просто устал. Пойду прогуляюсь.

— Да, господин министр, — почтительно ответил секретарь, Незаменимый Кингсли. — Вызвать охрану?

— Благодарю. Я, собственно, просто пройдусь по коридору, проветрюсь. На улицу я выходить не собирался.

— Да, господин министр, — повторил секретарь. — Тогда в охране нет необходимости.

— Пожалуй, вы правы.

— Желаю господину министру приятной прогулки.

Министр дошел до конца коридора и завернул за угол. Кингсли с понимающей улыбкой проследил за ним глазами. После встречи с Другим Министром всем магловским министрам требовалось проветриться, и Кингсли прекрасно их понимал. Даже сочувствовал.

Министр прошел еще два коридора, быстро оглянулся вокруг и шмыгнул в маленькую незаметную дверь.

За дверью находилась маленькая и неприметная комната, и там его ждал человек.

Министр кивнул.

Сэр Майлз Массервай, бессменный начальник британской разведки, кивнул в ответ.

— Положение еще хуже, чем мы думали, — вместо приветствия сказал министр.

Сэр Майлз как бы улыбнулся:

— Да, министр Скримджер производит гнетущее впечатление.

— Вы слышали, как он запросто предложил стереть память русскому президенту? Это же покушение на главу дружественной державы! Фактически, повод к объявлению войны! Волшебники совсем зарвались!

— Мы делаем всё возможное, — сухо сказал сэр Майлз. — И прежде всего, позвольте принести мои искренние поздравления. Вы держались потрясающе. А эта финальная фраза про волшебников была шедевром. Она их полностью убедила.

— Я всего лишь следовал вашим инструкциям, — ответил министр. — Не зря же вы с Седьмым натаскивали меня вчера вечером. И эта фраза про волшебников была придумана Седьмым гениально, я согласен. После нее волшебники будут считать меня полным идиотом.

— И главное, не имеющим никаких источников информации, кроме их официальных бредней, — поправил начальник разведки.

«Хотел бы я, чтобы так оно и было, » — подумал министр.

Он прекрасно помнил свой первый день в новой должности, когда глава разведки в числе прочих служащих пришел приветствовать его. Сэр Майлз отвел его в сторону и шепнул:

— У нас будет конфиденциальный разговор. Не здесь, в вашем кабинете много посторонних ушей. Я покажу вам, как пройти в «чистую» от прослушки комнату, сэр, и отныне и навсегда мы будем встречаться только там.

Сэр Майлз попросил аудиенции немедленно, и министр при первой возможности незаметно сбежал из кабинета в указанную комнату.

Там он узнал о родной стране много интересного. Узнал много интересного и о родной разведке — о существовании секретных отделов МИ-9 и МИ-10, где МИ-9 был отделом разведки за популяцией волшебников.

Седьмой, он же просто Семь, на данный момент был лучшим агентом Девятого отдела. Настолько ценным, что министр знал его лично, и лично министру он делал свои доклады. От которых министру не раз хотелось немедленно повеситься.

В тот первый день сэр Майлз и познакомил его с Седьмым, а также с Джеем и Кеем из Десятого отдела.

Встречи с Седьмым всегда производили на министра неизгладимое впечатление. Близкое присутствие всемогущего волшебника, который может всех находящихся в комнате превратить в стулья и сесть на них, слегка угнетает. Тем более, что по просьбе сэра Майлза Седьмой специально показал министру пару заклинаний.

— Учитесь привыкать к проявлениям волшебства. Сегодня вечером к вам придет познакомиться еще один деятель, и он будет надеяться сразить вас своими фокусами в самое сердце, — наставлял сэр Майлз. — И кстати, мне не надо напоминать, что при его виде вы должны сыграть роль полного профана, действительно потрясенного до глубины души?

Правда, играть министру не пришлось. Колдовство всегда поражало его, в первый и в сто первый раз.

Но как только он «познакомился» с Фаджем и уяснил принятые Министрами волшебства правила общения с маглами, он стал глубоко благодарен Седьмому и сэру Майлзу.

Хотя третирование волшебником своего магловского коллеги — да не коллеги, а начальника! Он премьер-министр Англии, а это — вождь малочисленной общины неких британских граждан, его подчиненный, кобыла задери! — возмущало министра до глубины души.

Но теперь он выяснил, что Фадж — не худший случай.

— Этот Скримджер — маньяк! Террорист! К чему он привык в своем аврорате, то и собирается перенести во внешнюю политику?! С него станется пулять из пистолета при первом же случае направо и налево!

— Типичный силовик, — бесстрастно молвил сэр Майлз.

— Невоспитанный полицай. Фадж — идиот, но он хотя бы знал правила игры! А этот — никакой дипломатии, пистолет в зубы и лезет напролом…

— Методы Скримджера еще в аврорате были далеки от правовых и даже от их подобия, — сказал Массервай.

— Этот министр магии меня не устраивает. Его надо убрать.

— Седьмой докладывал, что в лоне Пожирателей смерти зреет переворот в Министерстве, — равнодушно сказал сэр Майлз. — Смещение Скримджера — дело решенное. Седьмой считает, что больше года Скримджер не протянет.

— В лоне Пожирателей смерти! Отличная новость, — проворчал премьер. — И кого из этих милых людей мы прочим на место Скримджера?

— Седьмой обещал представить в пятницу подробный аналитический доклад. Но я заранее настроен на кандидатуру нынешнего заместителя Скримджера Пия Толстоватого. Он очень либеральный и спокойный человек, сапогами по Лиге Наций стучать не будет.

— Разве он Пожиратель смерти?

— Можно подстроить ему видимость полной зависимости от Пожирателей смерти, — пояснил сэр Майлз. — Седьмой считает, что сможет договориться с Пием и убедить Пожирателей, будто Пий порабощен заклятием Империус.

— Даю добро. Пусть действует.

— Ну, это из всех его дел самое несрочное.

Министр вздохнул.

— Знаете, Майлз, я хотел бы видеть Седьмого. Как только он сможет…

— Вы уверены? — переспросил разведчик. — Стоит ли тратить силы на это внезапное свидание? Напоминаю, что в срочном порядке вас ждет рандеву с Джеем и Кеем из МИ-10, они прибудут через полчаса…

Премьер застонал.

— Знаете, Майлз, иногда я думаю: а почему бы не натравить клиентов МИ-9 и МИ-10 друг на друга? И пусть они сами с собой разбираются…

— Мы рассматривали этот вопрос, — с каменным лицом ответил сэр Майлз. — Мы пришли к выводу, что это слишком рискованно. Клиенты МИ-10 всё же — слишком специфичный народ.

Министр снова вдохнул:

— Майлз, я пошутил.

— Я тоже, Тони.

Мгновением спустя раздался негромкий хлопок, и в комнате возник человек.

Министр вздрогнул: он так и не привык к чуду аппарации.

— Господин премьер, сэр Майлз, — сказал человек и поклонился.

Седьмой. Живая легенда, лучший из всех агентов, когда-либо работавших на Майлза Массервая; настолько лучший, что сэр Майлз подумывал оставить Седьмого своим преемником, когда придет его пора уйти на покой.

Седьмой. Министр не знал его имени, он знал агента только в лицо. Да и то, лицо может быть ненастоящее; как волшебник, он может наложить на внешность любые чары.

А на особой секретности Седьмой настаивал строго — говорили, что даже сэр Майлз не знает его имени, но в ложности этого слуха министр не сомневался. Седьмой, как и все сотрудники его отдела, своей работой на маглов рисковал головой, потому что это прямо нарушало волшебный Статут о секретности. За принятые им меры предосторожности министр не стал бы его осуждать.

Семь обычно выглядел как идеальный шпион: мужчина неопределенных лет, незаметной внешности; бесцветные глаза, бесцветные волосы; заурядный магловский серый костюм. Но кто скрывался под этим маскарадом? Сколько лет ему было на самом деле, какую должность он занимал? Седьмой знал всё об Ордене феникса и о Пожирателях смерти, Седьмой вербовал других агентов в обоих орденах. Значит, он был вхож в элиту и того Ордена, и другого…

Сведения Седьмого всегда были самыми точными и свежими. Он всегда успевал с новостями первый — а потом их подтверждали другие агенты, уже опоздавшие.

Он? А может, это она? Что мешает этому агенту оказаться женщиной?..

Сэр Майлз подтвердил, что агент Семь незаменим. Буквально вчера он привел в Отдел пару свежезавербованных и невероятно ценных кадров. Женщину по имени Нарцисса Малфой и ее сына, мальчика Драко.

Премьер принял их по просьбе Седьмого очень ласково и произвел сильное впечатление. Пара принадлежала к верхам магической аристократии, мальчик планировал окончить школу и пойти работать в Министерство магии — а премьер не против был иметь в Министерстве магии своего человека.

Они принадлежали к ближнему кругу Волдеморта и имели на него прямой выход — на него и на опаснейшую фанатичку Беллатрису Лестренж.

Кроме того, Седьмой шепнул, что имеется реальный шанс уговорить Лорда перенести свой штаб в резиденцию семьи Малфой! Тогда бы сэр Майлз имел бы самые свежие новости из логова врага.

Запросили они, конечно, дорого, но министр знал, что не имеет права отказать. Его щедрость их потрясла. Сэр Майлз потом со смехом передавал, что Драко и Нарцисса ушли обескураженные, со словами: «Кто мог знать, что мы попросим помощи у маглов»…

Завербовать эту пару было огромной удачей. Миссис Малфой обещала, что как только ее муж сбежит из Азкабана, он будет завербован к сэру Майлзу тоже.

Можно сказать, тылы у Пожирателей были заполнены плотно. А как обстоят дела с их оппозицией?

— На нынешнее Министерство магии надеяться нечего, с командой Скримджера нам не о чем разговаривать, — решил министр. — Конечно, мы все надеемся на поражение Сами-Знаете-Кого, но эта компания им не соперники. Их поддерживать я не буду ни в каком случае. И что остается? На кого нам ставить как на победителей Темного лорда?

— Тони, там и оппозиции-то нет, кот наплакал, — скривился разведчик. — Это отсталая однопартийная система… У них в оппозиции только Орден феникса.

— Больше поддерживать некого, — вздохнул министр. — Только старого маразматика Дамблдора!

— Дамблдор недолго останется в руководстве Ордена феникса, — тихо вставил Седьмой. — Он смертельно болен и умрет в течение года.

Сэр Майлз и премьер возвели очи к небу.

— Что ж, руководстве Ордена феникса тоже грядут перемены, и это приятно, — заключил премьер. — Может быть, преемник Дамблдора окажется умнее его и сообразит заключить с нами союз… Можем ли мы повлиять на выбор преемника и кого вы рекомендуете, джентльмены?

— А ваш секретарь, Шеклбот, вас устраивает? — спросил сэр Майлз. — Хороший работник, прямо у нас под боком, к маглам относится сносно и за год совместной работы вы можете повлиять на него в нужную сторону.

— Шеклбот работает в аппарате Скримджера, — сказал министр.

— О, это не должно вас беспокоить. Он не фанатик и вполне способен здраво мыслить. Иначе его в свое время не смог бы завербовать Орден феникса.

— Я согласен, — сказал министр.

— И он ваш секретарь. Он с самого начала поставлен к вам в подчинение и знает свое место, — тихо вставил Седьмой.

Сэр Майлз посмотрел на своего лучшего агента с нежностью.

Какой умница, какие правильные делает выводы! Нет, он должен занять кресло после отставки сэра Майлза.

Это случится скоро — сэр Майлз чувствовал, что уже стар и устал. Ему не справиться с нынешним объемом работ — воистину такой массив сдюжит только волшебник! К счастью, волшебник на примете у него есть…

Волшебник, умница, гениальный разведчик. У мальчика врожденное чутье и талант.

Да, его отставка случится скоро — примерно через четыре года. Больше он не протянет. Собственно, он подгадывает под отставку самого Седьмого…

Сэр Майлз проработал в разведке 50 лет, и у него чутье. Мальчик слишком много знает и слишком во многое ввязался. Года через два клубок взорвется. И мальчик сам это чувствует — интуиция у него безотказная… Правда, он твердит, что после окончания дела хочет уйти на покой, что ему надоело быть шпионом, и на случай отхода его ждет соблазнительный замок и горный прииск в Чили — агент Семь обходится Короне, конечно, дорого… Но он того стоит.

Он стоит большего.

Сэр Майлз давно репетировал в уме свою прощальную речь, перед которой Седьмой не сможет устоять:

— Я понимаю, что ты устал от грязи и войны и хочешь отдохнуть, ты целиком заслужил свой отдых, мой мальчик. Но поверь слову старика: ты не создан для скуки. Разведка — это твое прошлое, настоящее и будущее, это твой дар, который дан немногим. Через год в своем замке ты полезешь на стену от скуки, и тогда возвращайся ко мне. Ты создан для этой работы, мой мальчик. Ты не убежишь от нее даже в Чили. А я — я действительно старый вол, который отдал всё на службу Ее Величества, и жизнь, и молодость, и здоровье… И я хочу самой малости: уйти на пенсию с чистым сердцем. Зная, что оставил Британию в надежных руках. Ты ворчишь, что тебе надоело ходить под гнетом капризных стариков, а я ничем не отличаюсь от твоего Лорда или твоего директора, мой мальчик. Они ищут преемника, а достойный кандидат бывает один на миллион. Ты знаешь себе цену, мой мальчик. Я искал себе преемника 50 лет, и раз нашел, вцеплюсь в него как клещ. Ты единственный достоин занять мое место, и ты патриот. Ты сможешь охранять и лелеять нашу Британию. Северус, пожалуйста!

— Сэр Майлз?

Массервай очнулся от сладких грез.

— Простите, Тони. Я задремал, замечтался…Со стариками это бывает.

— Вы заткнете за пояс любого молодого, — галантно сказал министр.

— Благодарю, Тони. Я думаю, мы всё обсудили с Седьмым, и он может идти?

— Разумеется. Я выношу вам государственную благодарность за работу, Седьмой, и если так пойдет дальше, придется награждать вас орденом…

Седьмой хмыкнул, поклонился и аппарировал.

Министр закрыл глаза. Какой сегодня был тяжелый день…

— Тони, через минуту придут Джей и Кей из МИ-10, — строго напомнил Массервай.

МИ-10. Они же MIB, «Люди в черном». Отдел по регулированию деятельности инопланетян на территории Британии.

— У нас серьезные неприятности, Тони. Посол аркипийцев представил ноту протеста в честь того, что их представителя прикончили тараканы-конкуренты, а британское правительство по-прежнему отказывает им в выдаче микрогалактики.

Премьер рассеянно погладил своего любимого кота.

— Это была плохая идея, Тони, прятать галактику в кулон на шее твоего кота. Теперь аркипийцы угрожают объявить войну Земле, если в течение суток ты не выдашь им убийц погибшего агента и дурацкую галактику.

О да, МИ-10 — на порядок хуже, чем МИ-9. О какой революции через год рассуждает Волдеморт, если аркипийцы мыслят завтрашним днем? Ладно, что-нибудь придумаем. Выкрутимся, как всегда. С МИ-10 всегда проблемы...

— У Джея есть план. Они напали на след киллера-таракана.

— Пусть приходят, — вздохнул министр.

Тяжелый день продолжается. И кто считает, как Фадж или Скримджер, что должность британского премьера — милая синекура, тот просто дурак…