Драбблы с юмором (джен)

(и спасибо Вудхаузу за мистера Муллинера!)

Огневиски-С-Содовой осушил бутылку и довольно крякнул.

Бармен «Кабаньей головы» ловко подсунул ему непочатую бутыль, и Огневиски признал, что бармен просто читает его мысли. Сервис в этом баре всегда был на уровне.

— А вчера я видел Гарри Поттера, — заявил Огневиски.

Ему хотелось поделиться с друзьями великой новостью.

-Да ну! — обрадовался Пинта-Колдорома.

— Здорово,— одобрил Портер-С-Визгоперкой.

— Нет, не здорово! — решительно возразил Огневиски и поднял палец в знак внимания. — Совсем не здорово.

Все обратились в слух.

— Я, это... вчера думаю: что я за человек такой, что ни разу в жизни не видел Гарри Поттера? Сэм видел — так он месяц хвастался потом! «Я пожал руку самому Гарри Поттеру! Я встретил его с магловской теткой в магазине и подошел, и даже руку пожал!» Чем я хуже Сэма, спрашивается? Взял после работы и закинулся в его городишко, где эти маглы-родственники живут. Нашел их дом, приличный такой на вид... И тут они из дома выходят и садятся в автомобиль — тетка, толстяк и с ними Гарри Поттер. Я ему поклонился, а он глазищи раскрыл и на меня смотрит. Изумленно так... И толстяк с теткой смотрят. Тетка стала красная, закричала на детей, что нечего на посторонних смотреть, и поскорее уехала.

— Скромная у Гарри тетка, — сказал Стакан-Медовухи.

— Скромная! Она злобная! Она со стыда сгорела, что я видел Гарри Поттера. Еще бы, он у нее в таком виде — любой бы застыдится. Тощий, бледный, одет как бродяжка и очки сломаны! Ее-то толстяк как-нибудь откормлен, и выглядит прилично. С Гарри Поттером обращаются возмутительно! Куда смотрит наше правительство?

— Сэм, кстати, тоже говорил, что Гарри Поттер выглядит странновато, — заметил Пинта-Колдорома. — Но маглы вообще странные...

— Эти маглы, родственники Поттера, они точно странные! — заявил Огневиски. — С приветом.

— Вот что, Боб: где живут эти маглы? Схожу-ка я завтра к ним сам, — сказал Портер-С-Содовой.

— Точно, сходи. И колдокамеру захвати.

Бармен «Кабаньей головы» покачал головой, слушая всё это, и хрюкнул, как кабан.

На следующий вечер четкие снимки Гарри Поттера: щуплого и страшно одетого мальчика — ходили по рукам по всему бару.

Вид Гарри Поттера на фоне ухоженных и толстых родственников, благополучного дома и цветущего садика возмущал умы завсегдатаев бара. На одном снимке толстый дядя Поттера со зверским лицом заставлял его работать в саду, на другом — мальчик усердно подметал садовую дорожку, а его кузен в это время сидел на крыльце и сосал леденец.

— Они сделали из Гарри Поттера домового эльфа! — авторитетно объявил Мимбулус-Коктейль.

— И они не дают ему колдовать.

— Да-да, Дина тоже однажды приезжала к Поттеру и вернулась в таком недоумении. Сокровище магического мира очень странно воспитывают, сказала она, но наверное, это специально сделано. Мальчик должен вырасти необычным человеком, ему Сами-Знаете-Кого побеждать, вот он и проходит особый курс воспитания? Не может быть, чтобы Министерство не имело понятия, что там творится?

Бармен «Кабаньей башки» громко хмыкнул.

— Аберфорт, мы легилименцией не владеем, объясни по-человечески, — попросил Пинта-Колдорома.

Аберфорт выразительно пожал плечами и взялся протирать бокалы. Весь его вид говорил, что тут нечего объяснять, неужто трудно догадаться?

-Аберфорт, не смотри на меня. Выкладывай как есть, что ты думаешь о Министерстве, — сказал Пинта-Колдорома.

И Аберфорт выложил, под бурные аплодисменты: то, что обычно выкладывают в барах в отношении правительства. И что во всех барах мира проходит на ура.

— Кстати, а зачем Гарри Поттеру побеждать Того-Кого? Его же вроде как прикончили восемь лет назад, под Хеллоуин? — удивился Стакан-Медовухи.

— Открою тебе страшную служебную тайну: никто никого не прикончил. Жив-здоровехонек наш Лорд. Его хорошенько тряхнуло под Хеллоуин, и поэтому он пока затаился. Отдыхает, сил набирается, — поведал Мимбулус-Коктейль. — Говорят, скоро завербует новую армию и вернется.

— Точно, — кивнул Портер-С-Содовой. — В нашем отделе ходят слухи, что он в Албании.

Огневиски потряс пустой бутылкой над головой.

— Да что ж это творится! Сами-Знаете-Кто живет и здравствует, на курорте в Албании отдыхает — а наше правительство ухом не ведет!

— А что ты предлагаешь делать?

— А почему его не ловят?

— Как ты его поймаешь, изложи нам план, — усмехнулся Портер.

Огневиски взревел:

— Я?! Я вам так скажу: я плачу налоги, регулярно, и сдирают с меня три шкуры. А налоги я плачу, чтобы его ловили вы! Куда мои деньги уходят, интересно?

— Боб, уймись, — сказал бармен и сунул Бобу новую бутылку.

— Я поговорю насчет Сами-Знаете-Кого, — заметил Пинта-Колдорома. — Попробую.

Как бы поздно ни закончился вечер в баре, наутро труба зовет всех на работу.

Ровно в восемь свежий и подтянутый Пинта-Колдорома выбрался из камина Министерства магии на ковер своего служебного кабинета; секретарша приветливо улыбнулась, смахнула палочкой пыль с ковра и с босса и сказала:

— Доброе утро, сэр Пий.

— Доброе утро, Муфальда, — кивнул Пинта и поздоровался с портретами своих предшественников на стенах.

— Привет, Толстоватый.

— С добрым утром, господа.

Замминистра призвал со стола важные бумаги и мельком просмотрел их; затем он сказал:

— Муфальда, мне нужен приватный разговор, когда освободится Министр магии.

— Он примет вас через час, сэр, — скоро доложила исполнительная секретарша.

Через два часа мрачный Пий Толстоватый сидел за своим рабочим столом и барабанил пальцами по дорогому дереву обшивки.

— Муфальда, дай мне аврорат, Шеклбота, — приказал замминистра.

— Шеклбот на месте. Сейчас он направляется к вам, сэр.

Спустя минуту Портер-С-Содовой зашел в кабинет и плотно закрыл дверь.

— Министр и слышать не желает о поисках Сами-Знаете-Кого. Министр абсолютно уверен, что его не существует. Он добрый час убеждал меня в этом, почти убедил, — усмехнулся Пий. — Кажется, что по сравнению с министром у наших приятелей из Хогсмида вдвое больше здравого смысла.

— Мой начальник сказал то же самое... Он негласно прощупывал Албанию, но просить дополнительные средства на поиск он не станет. Министра не прошибешь, — согласился Кингсли Шеклбот.

— Но стоит ли дело того? Какой шанс, что Его Лордство действительно возродится?

— Мой начальник считает, что шанс большой, — признался Кингсли. — Он ставит, что через пару лет у нас будут крупные неприятности.

Пий застонал.

— А кстати, что там про Мальчика-Со-Шрамом?

— Министр заверил, что всё под контролем. В Литтл-Уингинге сидит свой человек, постоянно следит за домом. Некая миссис Фигг из Ордена феникса.

— Я ее не знаю, — сказал замминистра.

— Она сквиб.

— Еще лучше.

— И немного не в себе. Я попытался зайти к ней, и она спустила на меня своих кошек и ударила сумкой.

— Что ж, у Гарри Поттера надежная защита, — засмеялся Пий.

В то же время в другом коридоре Министерства тревожно шептались двое сотрудников, которым было нельзя подслушивать, но раз очень хотелось, то стало можно...

— Слышал? Возродится. Шек Толстяку сказал. Со слов Скримджера. Эти врать не станут.

— О нет, — простонал второй.

— Да, Уолли. Еще как да. Через два года.

— О нет, только не это. Я женился год назад, дом начал строить... Обживаюсь... И тут всё сначала?

— Если доживешь, — добросердечно предсказал второй. — Ты вспомни, Уолли, как мы на суде дружно отрекались. И как всех закладывали. Я твою покаянную речь до сих пор помню: «И я громко заявляю, что Сами-Знаете-Кто — монстр и преступник! Если мне доверят работу в Министерстве, я готов казнить этого змея собственными руками!»

Уолли потер левое плечо.

— Если он возродится, он тебе эту речь припомнит! Парой Круцио не отделаешься.

— Эйв, а можно сделать так, чтобы он не возрождался? — жалобно спросил у Эйвери Уолден Макнейр.

Вечером в «Кабаньей голове» кипели страсти.

— Министр не желает видеть? Так мы его заставим! — шумел Огневиски.

— Боб, успокойся.

— Я спокоен! Я плачу налоги и хочу иметь нормальную жизнь! Я не хочу трястись и ждать новой войны. Я хочу победы! А на кого мне надеяться, если Надежда магического мира не умеет колдовать и ходит в обносках? И мне будут врать, что этот заморыш победит Сами-Знаете-Кого?

— Никто не хочет возрождения Сами-Знаете-Кого, Боб, — примирительно сказал бармен.

— Никто? Покажите! Я не вижу! Кто протестует против бездействия Министра? Все заняты своими делами, словно миру ничего не грозит.

— Ты протестуешь, — кисло заметил Стакан-Медовухи.

— Я? О нет. Ты еще не знаешь, как я протестую! Ты не видел меня в деле! Но я вам покажу... Шеек, давай свои снимки семьи Поттера, — приказал Роберт Аморен, специальный корреспондент «Ежедневного пророка». — Завтра я их так откомментирую, что у Министра кресло треснет.

— Я привлеку этого Аморена за клевету! — возмущался на следующий день Министр.

— Сэр, но он сказал чистую правду, — возразил его заместитель.

— Его статья просто безобразна!

— И очень вредна, сэр. Люди уже волнуются, пишут нам письма. Ходят слухи.

— Не бойся, Пий, мы справимся с ситуацией, — твердо сказал Министр. — Не в первый раз.

— Известие о возможном возрождении Сами-Знаете-Кого очень взбудоражило людей, сэр.

— Я сумею успокоить общественность.

— Посмотрим, сэр. Они очень, очень недовольны.

— Пий, не впадай в панику.

— Возможно, сэр, вам следует выступить с заявлением, что вы немедленно приступаете к розыскам некоего Лорда в Албании, а так же рассмотрите возмутительное обращение маглов с Гарри Поттером?

— Раз и навсегда, Пий: я не собираюсь искать ветра в поле! Никакого Лорда больше нет! — отрезал Министр. — А с Гарри Поттером... Эти снимки — точно правда? Не газетная утка?

— Никаких сомнений в подлинности, сэр.

— Что ж... Тогда, может быть, стоит выступить, как ты советуешь. Что эти маглы себе вообразили! Так обращаться с волшебником! С Избранным! Да, этим я займусь.

— Настоятельно прошу заняться и проблемой Албании, сэр.

— Пий, не серди меня.

— Что ж, — вздохнул Пий Толстоватый. — Если что, то я предупреждал.

... Шаги над головой рано утром разбудили маленького Гарри Поттера.

Он повозился с одеялом, глядя в «потолок» своего чулана — изнанку пролета лестницы; по ступеням над его головой грузно ходили, и на нос Гарри посыпалась пыль.

Гарри нашарил очки, чихнул и зажмурился.

Сегодня День его рождения! Нет, не сегодня — это случится ночью. В ночь с сегодня на завтра Гарри должно исполниться девять лет.

Правда, отмечать свой День рождения будет только Гарри — Дурсли сделают вид, что сегодня ничего не происходит. Они никогда не празднуют День рождения Гарри. Но он и не ждет этого. Он знает, что сегодня только для него особенный день, и он никогда не получал подарков...

Шаги, голоса и трель дверного звонка заинтриговали Гарри.

Он слышит, как открывается входная дверь, слышит незнакомый голос и долгий разговор...

А дальше нечто, похожее на визг.

А минутой спустя в дверь его чулана громко постучали.

— Гарри, миленький, выходи, — раздался снаружи взволнованный голос тети.

«Гарри, миленький»!

Гарри изумился — тетя назвала его так впервые в жизни.

Неужели что-то случилось?

Гарри быстро оделся и вышел.

— Вот это Гарри, — сказал кому-то дядя Вернон.

— Здравствуй, Гарри.

Гарри увидел у входной двери целое собрание. Рядом с дядей, тетей и Дадли стояли странные люди в мантиях — тетя их очень не любила. Гарри узнал некоторых из них, они встречались на улице. Эти люди кивали ему и исчезали.

Впереди стоял толстяк в шикарной мантии, на которой сияли настоящие золотые ордена! С орденов на Гарри глядели чеканки седобородых стариков, и один из них даже подмигнул.

— Гарри Поттер, — сказал толстяк. — Рад с тобой познакомиться. Давно хотел это сделать, признаюсь, давно... Я Министр магии Пий Толстоватый.

Тетя за спиной Гарри тихо пискнула.

— Мы пришли за тобой, — продолжал Министр. — Скажи,тебе нравится жить с тетей и дядей, Гарри?

— Нет, — выдохнул мальчик, не веря своим ушам.

— Мы предполагали это. Тогда собирай вещи, Гарри. Ты пойдешь с нами.

— Он не может, — слабо возразила тетя. — Я дала слово, что он будет жить здесь... Дамблдору...

— Мы знаем о вашем слове, миссис Дурсль, и с ним всё в порядке, — улыбнулся толстяк. — Вы должны были приютить Гарри на время, пока ему угрожает Лорд Волдеморт. Но я рад сообщить вам, что нынче ночью наши бравые авроры нашли Волдеморта в лесах Албании, где он укрывался, и полностью обезвредили. Вы больше не обязаны содержать мальчика, миссис Дурсль.

— П-п-правда? — прошептал Вернон, и на лице его разлилось небесное блаженство.

— Слово Министра. Министерство благодарит семью Дурсль за содействие — уверен, что мы найдем для вас достойное вознаграждение, — а Гарри может собирать вещи. Он больше не будет утруждать вас.

— Я сам соберу вещи! Подождите! — прокричал дядя Вернон — и собрал их так толково и быстро, как никогда не делала тетя Петунья, а она потом не один раз пыталась повторить его подвиг.

Министра магии в это время тихо дернули за рукав.

— С вознаграждением Дурслей... Я советую подождать с этим, сэр, пока мы не найдем все крестражи нашего дорогого Лорда, — прошептал на ухо Министру Кингсли Шеклбот. — Как бы нам ни хотелось превратить эту компанию в поросят, они могут нам еще пригодиться.

— Ты прав, Кингсли, — тихо ответил Министр. — Спасибо.

А Гарри Поттеру уже несли готовый чемодан его вещей, и тетя Петунья, прослезившись, совала ему на дорогу большой пирог с черникой.

Дадли проводил пирог голодными глазами — и тетя немедленно пообещала Дадли испечь второй, еще больший.

Гарри поблагодарил за пирог и взял.

Строгая пожилая дама в странной шляпе, стоявшая рядом с Министром, хмыкнула.

— Гарри, познакомься. Это миссис Августа Лонгботтом.

Дама вышла вперед.

— Мы провели большой конкурс, Гарри, среди тех, кто желал взять тебя к себе на воспитание. Пока что ты будешь жить у этой дамы. Миссис Лонгботтом — леди безупречной репутации и с великолепными рекомендациями. Она имеет ордена с прошлой войны... У леди есть внук твоего возраста, и я уверен, что вы подружитесь.

— Не сомневаюсь в этом, — басом заявила миссис Лонгботтом.

— Я тоже! — засмеялся Министр.

— Спасибо, — прошептал Гарри.

Миссис Лонгботтом сказала:

— Ты согласен идти со мной, Гарри?

— Да!

— Тогда возьми меня за руку.

— Пожалуй, попозже я зайду к вам, — заметил Министр. — А пока попрощаемся. Счастливого пути, Гарри! Да, кстати. Чуть не забыл. С Днем рождения!