Мои мечты о тебе (гет)

Моя голова была забита целой вереницей самых разнообразных мыслей. Все время после случившегося я не переставал корить себя за несдержанность и откровенную глупость. Но давайте об этом как-нибудь в другой раз… Сейчас передо мной стояла проблема, ничем не уступающая моей дилемме с Фел.

Сидя в гостиной зеленого факультета с Фел, уютно устроившейся у меня на коленях, я предавался далеко не романтическим размышлениям о нашем с ней счастливом, или не очень счастливом, — это как уж посмотреть, — будущем, а строил самые что ни есть наиковарнейшие планы со Снейпом в главной роли. Но как бы ни были мои планы изощренны и продуманны, главное я так и не смог решить — под каким предлогом заставить Снейпа принять денег на новую палочку.

Я прекрасно понимал, что найти второго такого же гордого человека, каким был Снейп, просто нереально. Такие не то что просто не примут помощь, но даже еще и проклянут за проявление жалости, а быть в качестве подопытного зверька в цепких ручках мадам Помфри мне не хотелось. Соответственно, надо было найти совсем иной подход к не в меру гордым личностям. Вопрос один — какой? Что я мог предложить или попросить сделать Снейпа из разряда тех вещей, мне не подвластных?

Ласковая ладошка Фелиции, перебирающая пряди моих волос, здорово раздражала и мешала сосредоточиться. Нет, наверное, в данном случае меня бы раздражала даже ладошка небесной птахи Рейвенкло… М-м… или все же нет? Раз уж упомянул Эванс, то стоит отметить, что она в моих мыслях стала появляться с завидной регулярностью и… далеко не в самые подходящие моменты.

В том небольшом инциденте с Фел я так и не смог понять: слышала она все или нет? По ее поведению вообще сложно было что-либо разобрать. Аристократы, чтоб вас… В такие моменты я начинал неистово проклинать среду, взрастившую нас и сделавшую почти бездушными и безэмоциональными существами. Насколько бы проще мне жилось, будь у наших холодных красавиц все написано на лице…

Но иногда, несмотря на неизменившееся ко мне отношение, в ее глазах появлялась непреодолимая тоска, и тонкие пальцы лишь крепче сжимались на моем плече. И тогда казалось, что все она слышала…

И мне становилось тошно.

— Сириус? — горячее дыхание коснулось лица, заставляя кожу покрыться мурашками предвкушения. Но я не стал отвечать, только легонько поцеловал ее в аккуратный нос и вновь уставился на резной потолок гостиной.

— Мне очень-очень нужна твоя помощь, — уже нормальным тоном произносит Фел, выпрямляясь у меня на коленях.

— Все, что захочешь, — шутливо отвечаю я, переплетая наши пальцы и поднося тонкую девичью руку к губам.

— Сириус! — возмущается она, пытаясь для вида отнять руку. — Так не честно.

— Все честно, — улыбаюсь я, глядя в теплые глаза Фел. — Так что ты хотела? — уже более серьезно спрашиваю, ведь прекрасно знаю, что Фелиция не из тех, кто станет просить какую-нибудь глупость.

— Я… — она замирает в нерешительности, — мне очень надо достать одно зелье.

Она краснеет, да так отчаянно, что даже кончики ушей приобретают насыщенный оттенок розового цвета. И знаете, в любой бы другой ситуации я, может быть, и сыронизировал, но что-то в голосе, во взгляде Фел заставило меня по-новому взглянуть на сложившуюся ситуацию.

— Девочки? — вопросительно смотрю.

— Не в этот раз, — качает головой и вновь устраивается у меня в объятиях, зарываясь лицом в высокий ворот свитера.

— Больничное крыло тоже отпадает?

— Да, — тихий, едва различимый шепот.

— А если сварить? — вношу я совсем уж безумное предложение. — Ты не задумывалась об этом варианте?

Глаза Фел зажигаются, и пусть я этого не вижу, но по участившемуся дыханию и тому, как она замерла, могу ясно представить, — не хуже Трелони, — что в белокурой головке мысли сейчас носятся со скоростью снитчей. Но потом она внезапно обмякает, словно из нее разом вышел весь воздух, и горестно шепчет:

— Мне не достать в Хогвартсе ингредиентов.

— Напиши мне список, — произношу, поглаживая склонившую мне на плечо голову Фел.

— Они редкие… — тихо произносит она, нарушая молчание.

— Не беда, если знаешь, где искать.

Разговор обрывается, и мы снова молчим.

— Филипп знает?

— Нет, — откликается она, и ее пальцы только крепче обхватывают мою ладонь. — И не узнает.

— А может, стоит сказать? — не так уверенно, как бы мне того хотелось, замечаю я.

— Он не должен ничего знать, — упрямится Фел.

— А я? — не отвожу вопросительного взгляда. — Ты не считаешь, что я должен знать, зачем тебе нужны «ингредиенты, которые не достать в Хогвартсе»?

Не то чтобы этот вопрос стоил ярости, мелькнувшей в карих глазах Фел, но ведь я должен знать, верно?

— Прости, Сириус, — ровно отвечает она и делает попытку встать, но я лишь крепче обнимаю ее, — но тебе тоже не стоит этого знать.

Легкое прикосновение губ, и она размыкает мои руки, чтобы гордо удалиться в сторону девичьих спален.

«Вот так тебе, Сириус Блэк, получай», — ошарашено проводил ее взглядом.

А внутри уже заговорил голос любопытства: что же это Фел хочет такое сварить?..

«Сварить… варить… — ленивые мысли внезапно сменились вспышкой озарения. — Зелья!!! Вот на что можно выменять семь галлеонов, так необходимых Снейпу!»

Я предвкушающе улыбнулся, а на щеках сидящей немного в стороне третьекурсницы вспыхнул румянец.

«Не стоит тебе, детка, заходить в мою большую клетку…» — подмигнул я ей, и скрылся в проходе, ведущем к спальням.

* * *

Снейп обнаружился там же, где и сидел, когда я уходил в общую гостиную. Та же гора учебников громоздилась вокруг него, свитки пергамента были раскиданы по всей комнате, но больше всего было на его кровати. Казалось, под ними нет ничего, и Снейп восседает не на кровати, а на груде пергаментов, злобно уставившись в учебник по Трансфигурации. Я даже невольно ему посочувствовал — это же надо настолько ненавидеть весь Гриффиндор, что еще и перенести свое ненависть на ни в чем неповинный предмет. Хотя все это, конечно же, было глупостью. Главное, что настолько сильно выводило его из себя — было отсутствие палочки. Мне даже сложно представить, что он должен был сейчас ощущать, если даже я чувствовал себя уязвимым без привычной тяжести палочки в кармане мантии… пусть это и длилось всего несколько часов.

— Снейп, — обратился я, смахнув пару свитков на пол и устраиваясь на кровати, в наглую закинув обутые ноги на гору учебников. Снейпа даже перекосило от подобных действий, но я как ни в чем не бывало продолжил: — У меня к тебе деловое предложение, — в глазах Северуса отчетливо мелькнуло любопытство, пробившееся сквозь извечное недоверие ко всем и вся.

Небрежно взмахнув рукой, я наложил на нас чары против подслушивания и принялся претворять в жизнь тщательно продуманный план.

— И что ты от меня хочешь? — как бы Снейп ни делал вид, что мое предложение не заинтересовало, я видел по глазам — он заглотил наживку, теперь оставалось довести партию до конца.

— Соглашайся, в любом случае ты только выиграешь от нашей сделки.

— Я не хочу покупать кота в мешке, Блэк, — спокойно отзывается он. — Откуда мне знать, что ты не задумал кого-нибудь отравить, например, Эмили?

На моем лице впервые поступает раздражение: черт, ведь так и знал, что паранойя Снейпа неизлечима!

— Сев, если бы хотел отравить Эмили, стал бы я столько ждать?

— Ну… может, тебе выгодна ее смерть именно сейчас? — упрямится он, складывая руки на груди. — Откуда мне знать?..

— Так, — сдерживая раздражение, оборвал его, — я тебе предлагаю сделку: ты мне варишь одно — слышишь, Снейп? — одно-единственное зелье, не яд, — подчеркиваю я особо, — за это я плачу тебе десять галлеонов.

Уж если быть щедрым, то именно быть, а не делать вид.

Снейп недоверчиво смотрит на меня и молчит. Я бы, наверное, тоже молчал, предложи мне кто-нибудь подобное. Но то был я, а это Снейп, которому деньги нужны именно сейчас, а не когда-нибудь потом. И я прекрасно понимал, что выбора у него, собственно, никакого и нет.

— Я согласен, — тихо отвечает он, нервно комкая клочок пергамента. — Но предупреждаю сразу: ничего запрещенного варить не буду. Ты понял меня, Блэк?

Его глаза, кажется, готовы прожечь во мне дыру приличных размеров, и на самом их дне я вижу тихую, плещущуюся мутными волнами угрозу.

— По рукам, Снейп, — весело отвечаю я, протягивая ладонь. И холодные пальцы Сева с неожиданной силой сжимают ее. — Завтра прямо с утра и отправимся, — не поморщившись, добавляю. — Думаю, нас выпустят еще до завтрака, так что будь готов.

— Нас? — иронично приподнимает он бровь.

— Именно. Тебя ждет целый день в моей великолепнейшей компании, м-м… мне кажется, тебе следует запастись терпением.

— И тебе того же, — отзывается он, вновь утыкаясь в свои бумажки.

Я тоже встаю и начинаю наводить порядок вокруг своей кровати, и совершенно неожиданно мой взгляд останавливается на сундуке, чья крышка прикрыта не совсем плотно… совсем не так, как это обычно делаю я.

Встревожено осматриваю спальню, но кроме Снейпа никого больше нет. Присаживаюсь рядом с сундуком и по наитию касаюсь пальцами холодного серебра герба. Тайное отделение открывается, и у меня вырывается пораженный выдох.

— Блэк? — тут же вскидывает голову Сев.

— Кто-то заходил в комнату во время моего отсутствия? — негромко спрашиваю я, не отрывая взгляда от места, где должен посверкивать тусклыми золотыми искрами маховик времени.

— Нет, — отзывается он, и подходит ближе. — Что-то случи… — его голос обрывается на полуслове, когда взгляд натыкается на неожиданную пустоту. — А где…

— Мне тоже интересно это узнать, — шиплю я, захлопывая уже совсем не тайное отделение.

Едва оно становится на место, а мы отходим от сундука, дверь открывается и в комнате появляется Роберт.

— О, привет, — произносит он, замечая нас. — Тебя Нарцисса искала днем, заходила за каким-то учебником, — говорит Малфой, направляясь к своей кровати.

Мы со Снейпом обмениваемся понимающими взглядами. Похоже, настала пора серьезно поговорить кое о чем с кузиной.

* * *

Нарциссу я нашел в общей гостиной. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и зябко куталась в теплую меховую накидку. Светлый, почти что снежно-серебристый мех горной лисицы придавал ей сказочное очарование. Тонкие руки сжимали учебник, и, наверное, для большинства она выглядела увлеченной чтением, но я-то ее знал гораздо дольше и с легкостью мог различать оттенки настроения.

Мысли Нарциссы сейчас были где угодно, но только не около книги, лежащей на коленях. И пусть взгляд скользил по строчкам, а пальцы равномерно переворачивали станицы, я готов был поклясться, что спроси ее кто-нибудь о чем книга, она бы недоуменно взглянула на говорившего.

Замерев на входе в гостиную и продолжая наблюдать за кузиной, я с некоторым беспокойством отмечал изменения, произошедшее в ее облике: прежде блестящие светлые волосы потускнели, под глазами залегли едва заметные тени. И, мантикора меня задери, если она уже не пользовалась маскирующими чарами! Что настолько сильно могло повлиять на нее, лишив привычного хладнокровия и выдержки?

Сколько раз, Рег сказал, она брала хроноворот? Пять? Это не так уж и много, если подумать, но для нее, похоже, каждое новое путешествие было тяжелее предыдущего.

«Что же ты такого узнала, Цисси?»

Останавливаюсь рядом с ней и некоторое время просто молчу, жду, когда она наконец обратит на меня внимание. Уставшие голубые глаза отрываются от текста и фокусируются на мне.

— Сириус? — удивление звучит в ее голосе.

— А ты ждала кого-то другого? — с насмешкой спрашиваю я. — Ну как, помог тебе мой учебник? — в моем голосе звучит сарказм, и Нарцисса сразу же напрягается. Я замечаю, что помимо некоторой нервозности в ней присутствует что-то еще, здорово меня насторожившее, ведь если Нарцисса нервничала, значит, — точно случилось нечто из ряда вон выходящее. Здесь уже было не до нотаций и допросов, надо было просто разобраться в происходившем.

— Я… — начинает она, но движением руки обрываю ее.

— Мне кажется, нам стоит поговорить в более спокойно месте, не находишь?

Глубокий вздох, и она поднимается, направляясь к выходу из гостиной. Остановились мы только в одном из заброшенных кабинетов в подземельях, возможно, здесь когда-то и велись занятия, но последние годы вряд ли о нем кто-то помнил. Кузина прислоняется к парте и молчит, рассматривая пол.

— Нарцисса, выкладывай: что тебя мучит?

— С чего ты взял? — вскидывается она, но, поймав мой взгляд, вся как-то теряется.

Мы с минуту молчим. Я жду, когда же Цисси наберется решимости, чтобы озвучить свою проблему.

— Сириус, я просто не знаю, что мне делать, — лихорадочно шепчет она. — Я всегда считала, что выйду замуж за Малфоя. Думала, что это дело решенное, ведь на тринадцатилетие был подписан предварительный договор. Но… я даже не знаю, как это сказать… он отказался от меня! — выдыхает Нарцисса, глотая слезы.

В нашей семье ни для кого не было секретом увлечение Нарциссы Люциусом Малфоем. Наши родители считали этот брак выгодной партией и всячески старались поддерживать интерес Цисси, не дать угаснуть первой влюбленности. Лично я был весьма недоволен избранником кузины, но видя, как она ему улыбается, осознал: Люциус для Нарциссы был всем. И кто я такой, чтобы мешать им? И что самое невероятное — в последнее время я начал видеть проблески ответного чувства у самого Малфоя! Тем более непонятным казалось то, что сейчас мне рассказала Нарцисса.

Что бы сделал на моем месте другой человек — не знаю. Я, например, не нашел ничего лучшего, кроме как подойти и крепко обнять кузину. Я надеялся, что моя поддержка даст ей сил пройти это испытание.

— Цисси, я постараюсь все выяснить, — шепчу в белокурые волосы. — Все еще наладится, вот увидишь.

Убежденность, которая звучала в голосе, заставила даже меня на минуту поверить, что все будет хорошо. Но глубоко-глубоко внутри я понимал, что ничего хорошего уже не будет, что сказка для некоторых обернется настоящим кошмаром, от которого спастись будет просто невозможно. Если бы я только мог понять, чем же руководствовался Люциус, разрывая контракт? Стоп…

— Цисси, а контракт был расторгнут?

— Я н-не знаю, — всхлипывает она, прижимаясь щекой к моему плечу. — Я совершенно ничего не знаю. Л-лорд Малфой прибыл к нам в поместье и заперся с отцом в кабинете. Спустя каких-то полчаса он стремительно покинул нас, а отец был просто в бешенстве. Он ничего мне не сказал, только посмотрел так, словно впервые видел.

— Тише, — глажу вздрагивающие плечи и понимаю, что главный вопрос, по которому я искал кузину, все же придется задать. — Нарцисса, — я отстранил ее от себя и посмотрел в заплаканные глаза, — зачем ты брала маховик времени?

Она замирает, напрягается в моих руках и испуганно смотрит.

— Регулус тебя видел.

— Понятно, — ровно отзывается она, вытирая слезы. — Я надеюсь, ты сможешь меня понять.

— Пока я ничего не могу понять, Цисси. Зачем ты им пользовалась? Что ты хотела изменить? Ведь тебе хорошо известны последствия...

— Я хотела понять, что движет Люциусом…

— Ты что, следила за ним? — в моем голосе звучит неверие. — Но как? Как ты могла узнать?..

Она смотрит на меня и грустно улыбается:

— Когда есть старшая сестра, многое становится совершить гораздо легче.

Я тяжело вздыхаю: если здесь замешана и Белла, то ситуация становится еще более непонятной и запутанной.

— Пообещай мне, что больше не будешь им пользоваться, — устало говорю я, опираясь на парту. — Просто обещай, что этого больше не повторится.

Несчастные глаза сморят, кажется, прямо в душу, и становится тяжело оттого, что я ничем не могу пока ей помочь…

— Обещаю, — доносится тихий голос, и Нарцисса вытягивает из-за ворота кофты изящный механизм.

* * *

Рано утром мы со Снейпом уже были готовы к отбытию в Лондон, когда со стороны девичьих спален показалась тонкая фигура Фелиции. Она, как ни в чем не бывало, поцеловала меня и протянула сложенный вчетверо пергамент. Я некоторое время всматривался в безмятежные карие глаза, но потом вздохнул и засунул листок в карман мантии.

— Как знаешь, — произнес я, разворачиваясь к выходу и увлекая за собой зевающего Снейпа.

«А нечего было полночи сидеть над своими книгами», — злорадно произнес внутренний голос, и я был с ним абсолютно согласен.

— Удачи, Cириуc, — донеслось до меня, когда я уже перешагнул порог гостиной.

— Так вот, значит, какие у тебя важные дела в Лондоне? — заметил Снейп, натягивая перчатки и плотнее запахивая мантию.

— Много знать — ночей не спать, — только и услышал он в ответ.

Стремительно миновав подземелья и Главный холл и почти не встретив на своем пути учеников, мы дошли до ждущего нас Филча, которому я протянул выписанный Слагхорном пропуск.

— Ну-ну, — пробурчал вредный старик, едва не обнюхивая пергамент. — Смотрите мне, если притащите что-нибудь запрещенное — полы драить будете до самых каникул.

— Вы нас с кем-то явно перепутали, — холодно отозвался я, окинув презрительным взглядом кособокую фигуру завхоза. Даже его противная кошка и та шипела на меня, выгнув спину. Мерзкое животное… явно учуяла мою вторую натуру.

— Идите уже отсюда, — махнул он на нас рукой и потопал к закрытым воротам Хогвартса.

Стоило нам оказаться в Хогсмиде, как я не стал терять времени даром и тут же вскинул руку с зажатой волшебной палочкой. Спустя несколько секунд рядом затормозил фиолетовый автобус «Ночной рыцарь», а убеленный сединами контролер распахнул двери.

— Автобус «Ночной рыцарь» для магов…

— Брось, Дэнис, — произнес я, поднимаясь по ступеням. — И так все уже на память выучили.

— Инструкция, мистер Блэк, — чопорно ответил кондуктор и поспешил провести нас вглубь салона.

— Два до «Дырявого котла», — сунул ему в руку пять сиклей.

— Я сообщу, когда будем подъезжать, — отозвался тот, пряча деньги в кошелек.

Доехали мы быстро, не в пример быстрее, чем на экспрессе. Нельзя сказать, что поездка была комфортной, скорее, она была терпимой. Что не сделаешь ради того, чтобы сэкономить время? Даже аппарировать научишься.

Оказавшись в людном переулке, я поспешил накинуть капюшон мантии: ни к чему моим дражайшим родственничкам знать, что я успел здесь побывать.

— Ладно, Сев, ты идешь за палочкой, я по своим делам, и через час встретимся… — я задумался, а ведь и правда: где бы мне было удобно?

— Что, Блэк, слишком много вариантов? — не упустил случая подколоть Снейп.

— В отличии от тебя, я тут появляюсь чаще, чем раз в год, перед школой, — нахамил по инерции в ответ, и, полюбовавшись его перекошенной рожей, закончил: — Через час у Фортескью… И перестань кривиться, я в тебя мороженое запихивать не буду.

— Ну если ты обещаешь, — протянул он, всем своим видом демонстрируя, что думает по этому поводу.

— Много чести. Ладно, мне пора, — я бросил взгляд на часы и поспешил ко входу Гринготтса.

* * *

Подозрение, что ингредиенты для Фел ну никак не вместятся в имеющуюся у меня сумму, полностью оправдались. Можно даже сказать, оправдались с лихвой, и будь я обычным волшебником, то такие деньги мне пришлось бы копить не меньше полугода. Но чего не сделаешь ради любимой девушки…

«Такой уж и любимой?» — ехидный голос не дремал, а терпеливо выжидал своего звездного часа… и дождался, зараза.

Я даже спотыкнулся и остановился, замерев прямо перед входом в дом терпимости в одном из закоулков Лютного. Немного шальная мысль промчалась в голове, соединяя воедино разрозненные фрагменты и сковывая их в единую картину. И увиденное меня, сказать по правде, потрясло — ведь перед мысленным взором настойчиво мелькали рыжие волосы и такие знакомые зеленые глаза.

«Не имеешь права», — шептала совесть.

«А кто указ?» — ехидничала моя худшая, истинно блэковская часть души.

Да и как я мог быть другим? Я и есть Блэк, да еще какой! До мозга костей. И вспыльчивость фамильная, и гордость эта дурацкая. Да ещё невыносимый темперамент и вера в какие-то там идеалы. Тьфу, самому противно. И ведь рвусь куда-то напролом, а потом только думаю, какого дементора я это сделал. Но выгоду извлекаю всегда — это тоже фамильная черта.

Но… но я не мог так поступить с ней…

— Эй, парень, ты либо заходи, либо проваливай, если нет денег, — гогоча, предложил вышибала, лениво прислонившийся к каменному бортику балюстрады.

— Непременно воспользуюсь вашим советом, — прошипел я в ответ, стремительно удаляясь прочь.

Пожалуй, я еще наведаюсь сюда с вполне определенной целью — поучить кое-кого банальной вежливости. В таком несильно радужном настроении я направился к выходу из Лютного переулка. Уже на выходе что-то дернуло меня обернуться вслед закутанной в темную мантию фигуре: было в ней что-то до боли знакомое. Может, походка или разворот плеч, может, то, с каким достоинством она шла по грязной брусчатке, не опасаясь запачкать дорогие ботинки, а может, просто потому, что вырвавшаяся прядь платиновых волос была мне хорошо знакома…

«Но она мне ведь обещала…» — ошарашено подумал я, срываясь с места вслед за фигурой в мантии, но, завернув за угол, разочарованно скрипнул зубами — улочка была совершенно пуста.

И тогда догадка ворвалась в сумбурные мысли, озарив все слепящим светом: то, что я видел, было не более, чем фантомом временной петли, вызванной маховиком времени.

— Не может быть, чтобы ты настолько отчаялась, Цисси, — пробормотал я, все еще не отойдя от шока озарения.