История толстушки (гет)

— Можно тебя поцеловать? — голос Кайла прозвучал до умопомрачения нежно, и моё сердце заколотилось с бешеной скоростью, будто я на всех парах мчалась вниз с высокой горки.

В его глазах горел багряный закат тонущего в море солнца. Песок всё ещё сохранял тепло, и я, зарываясь в него пальцами, отчаянно пыталась ухватиться, чтобы найти опору, ведь голова шла кругом от тех эмоций, бурлящих внутри меня.

Мне не нужно было отвечать, ведь Кайл, казалось, и не ждал ответа. Его лицо приближалось к моему все ближе. Он словно проверял, насколько близко я подпущу его к себе, но мы оба знали, что я не стану отталкивать его. Все во мне сгорало без остатка, не оставляя воздуха легким. Его губы слегка коснулись моих, но Кайл остановился; он будто бы играл со мной, желая вытянуть из меня мольбы о поцелуе.

Я ощутила, как дрожат губы, предательски выказывая моё желание, но слова будто застряли в горле. Как сильно я хотела ответить ему, но попросту не могла, словно некая сила отобрала мой голос и дар речи. Кинг был так очарователен в теплых лучах солнца. У меня сносило крышу от его красоты и того, насколько он пронзительно смотрел то на меня, то на мои губы, наслаждаясь каждой секундой этой изнурительной игры.

«Не-е-е-ет!!!» — проносилось у меня в голове, будто бы мой собственный голос озвучивала какая-то шипящая старуха, бьющаяся в отчаянии от беспомощности.

— Кая… — голос Кинга прозвучал с такой приторностью, что я завизжала про себя, словно девочка-младшеклассница.

Но ведь невозможно, чтобы все было настолько идеально, ведь так? Я внезапно задрожала от холода, оглянувшись по сторонам. Мое нутро подсказывало мне: «Что-то не так, Кая».

— Дорогая, пора вставать, — раздался не пойми откуда голос Маргарет, и я встрепенулась.

Кинг делал вид, будто ничего не слышал, гипнотизируя меня своими глазами, он манил меня вернуться поскорей к нему. Но, к моему горькому сожалению, я уже осознала: он был лишь сном, в котором я так отчаянно пыталась задержаться. Увы, как только мы распознаем сон, он ускользает от нас, словно песок сквозь пальцы, как бы мы ни старались вернуться в то сладкое беспамятство.

— Не-е-ет! — недовольно протянула я, будучи одной ногой в холодной реальности без одеяла. — Ну, ещё минуточку, умоляю, мам!

Вот только мой мозг уже безжалостно стёр ту романтическую атмосферу и реальность происходящего, оставив мне лишь силуэт Кайла без лица. Я силилась вспомнить хотя бы что-то, но попросту не могла представить себе даже тот пьянящий взгляд его глаз.

И почему реальность настолько жестокая? В ней я всё ещё была толстушкой Каей, которую тихо ненавидели все её друзья, а ведь с ними нужно было провести долгие две недели на морском побережье. Кроме Кайла, конечно. После нашего вчерашнего разговора в поезде я определенно стала смотреть на него не так, как раньше. И должна признать, подобное со мной случилось впервые. Даже за свою долгую безответную любовь к Рею я ни разу не смущалась при нем, не краснела и не находилась в предобморочном состоянии просто потому, что он дотронулся до моего плеча, как тогда, когда он невзначай коснулся меня на перроне.

А сегодня, лежа в своей мягкой и некогда теплой постели, ведь моя мать беспощадно отобрала мое одеяло, я начала задумываться: а не влюбилась ли я в Кайла по-настоящему? Ну, все эти поверхностные влюбленности в красивого мальчишку или в лучшего друга, с которым проводила слишком много времени, — это не то, ради чего можешь пожертвовать в сложной ситуации всем. Но если задуматься, с момента нашего сближения с Кингом я готова была оторвать от себя последнее, чтобы угодить ему. Теперь он являлся мне во снах, и я отчаянно не хотела возвращаться в реальность, в которой он бы не захотел поцеловать меня.

Мама что-то ворчала в соседней комнате, пока я не могла понять собственные чувства, и оттого имела лишний повод поваляться в кровати. Почему бы и нет? Как давно мне не было нужно куда-то спешить и нежиться в постели, предвкушая целый день откровенного безделья. Вечером меня ждала «праздничная» вечеринка, на которую я не хотела бы попасть даже в самом ужасном кошмаре. Бассейн. Купальники. Громкая музыка. Неполноценная фигура и полная неуверенность в себе.

«С днем рождения меня», — поздравила я саму себя, накрыв голову подушкой.

Кто-то постучал в дверь нашего пляжного домика, и так как я не ожидала особых гостей, я развернулась на бок. Мама прошла к двери и радостно поприветствовала кого-то, но из-за подушки, закрывающей мое ухо, я не расслышала слов, лишь интонацию и живость в голосе. Значит, этот человек был ей приятен, поэтому я подумала на маму Рея, ведь кого бы еще Маргарет была бы рада видеть?

Но какого было мое удивление, когда кто-то облокотился о мою спину своей. Мало того, этот «кто-то» раскинул свои руки так, словно я была милым пухленьким диванчиком.

— Эй! — недовольно вскрикнула я, выбравшись из-под подушки, — это ещё что? Кайл?

Кинг расплылся в довольной улыбке, продолжая использовать меня в качестве спинки дивана. Но вовсе не от негодования я залилась краской, как он мог подумать. Мое бедное сердечко чуть было не выпрыгнуло к нему, чтобы преданно упасть в его тёплые ладони.

— И тебе «эй», Пышечка, — задорно произнес он, намеренно ёрзая, чтобы расшевелить меня, — твоя мама просила вытягивать тебя из постели, но я бы, если честно, и сам бы прилёг к тебе. Меня подняли ни свет ни заря, так что я не прочь досмотреть свой сон. Знаешь, а ты мне снилась сегодня.

От его слов у меня моментально перехватило дух. Нет, не может быть, чтобы и он видел подобный сон! Но я лишь отвернулась от него, чтобы он не видел, как пылало мое лицо. Мне казалось, что если положить на щеку сырое яйцо, можно приготовить яичницу. О сердцебиении я вообще промолчу. Сердце билось быстрее барабанной дроби.

— И что же тебе снилось? Как все на вечеринке кидаются в меня гнилыми помидорами? Или как я щеголяю по пляжу в ужасном раздельном купальнике? — естественно, я попыталась свести все в шутку.

Но Кайл продолжал играть со мной. Он-таки прилег рядом. Его спина касалась моей, отчего я ощутила марш мурашек по коже, и надеялась, что они были не замечены ним.

— Что? В раздельном купальнике? — рассмеялся он. — Нет, мне такая эротика не снилась, дорогая. Мы просто сидели на пляже, знаешь, еще был такой багряный закат. Я даже удивился, насколько красочным и реальным был тот сон.

Моё тело оцепенело. Неужели нам снилось одно и то же? Такое разве бывает вообще? Я даже задержала воздух в легких, отчего выдох вышел максимально тяжелым. У меня засосало под ложечкой, ведь я боялась услышать продолжение его сна.

— Мне тоже снился такой сон, — я повернулась к нему, увидев его спину.

Мне было спокойно, ведь так я могла наблюдать за ним: за его волосами и широкими плечами. Я силилась разглядеть в нем каждую деталь, пытаясь изучить этого загадочного для меня парня. Каждый миллиметр его тела. Это и называют влюбленностью?

Он вновь засмеялся, и я заметила, как выступают его лопатки из-под ткани белоснежной футболки. Его аромат шампуня и дорогого одеколона пьянил мой рассудок до такой степени, что я желала приблизиться и вдыхать его полной грудью, несмотря на то, что это выглядело бы до жути странно.

— И тебе снился пляж с багровым закатом? Он тоже был реалистичным? — Кайл резко повернулся ко мне.

Мы лежали вплотную, смотря друг на друга. В его взгляде не было ничего такого, что могло выказать его смущение, хоть наши лица и были в нескольких сантиметрах. Но я не смогла быть такой же спокойной, почувствовав легкую панику. Мне было настолько сложно вдохнуть, что могло показаться со стороны, будто я задыхаюсь.

— Да, — смущённо развернулась я на спину, не выдержав близости с лицом Кинга, — но вряд ли наши сны настолько похожи. Хотя тот багрянец, разливающийся по морской глади, был действительно шикарен. Как и ты, дорогой.

И вновь я пошутила, пытаясь успокоить себя. Что тут такого? Я всегда делала ему комплименты, пускай, в этот раз я и сказала чистую правду. В моем сне Кайл был безупречно красив и притягателен.

— Правда? — приблизился он, уткнувшись в мое плечо носом. — Я рад, что даже в твоих снах держу планку. И чем закончился твой сон?

Холод от кончика его носа просачивался сквозь тонкую ткань моей пижамы. Это был самый приятный холод, ведь он касался меня. Ответить ему честно? Нет уж, ни в жизни.

— Ну, — протянула я, — ты что-то рассказывал мне, а я слушала и, по-моему, даже смеялась. Наверное, ты шутил. А потом меня разбудила мама, стянув с меня одеяло. Вот такой вот сон, а что у тебя? Надеюсь, я не рассказывала несмешные шутки, иначе я не смогу простить себе подобного.

Кайл вновь рассмеялся, после чего плотней уткнулся лицом в мое предплечье.

— Как раз хотел обвинить тебя в плоскости твоих шуток в моем сне, — сонно ответил он, — ты была не на высоте, Пышка. А потом меня также разбудили. Сестра принялась сушить волосы в моей комнате, так как больше нигде не работали розетки, представляешь?

Я лишь рассмеялась в ответ. Соврал ли он мне про сон, как я соврала ему? И что было бы, скажи я ему правду? Нет. Я еле заметно покачала головой, отгоняя смущающие мысли.

— Странно, что Маргарет не согнала нас с кровати; она грозилась облить меня водой, если я не встану. Это было минут пятнадцать назад.

— Не волнуйся об этом, — улыбнулся Кайл, все еще пряча лицо, — она ушла, как только я вошел. Я бы не стал заваливаться в твою постель, когда твоя мама могла бы войти сюда и застать нас.

Вот чёрт! А я только-только вернула себе нормальное дыхание! Его слова заставили меня вновь почувствовать бешеную аритмию.

— Ей бы пришлось тащить сюда два ведра, — рассмеялась я, — и я бы тоже не стала рисковать на твоем месте. Так что у нас на повестке дня, дорогой?

Я с улыбкой заглянула в его сонное личико. Этот момент… я хотела, чтобы он длился вечно. Кайл и я. Кровать. Милые дружеские касания и моя бешеная аритмия. Но по правде говоря, если бы он задал мне тот вопрос, что и во сне, я бы не стала мешкать.

— Так, дай подумать, — ответил мне Кинг, отстранившись, — мы должны пойти на пляж с родителями. Но сначала я, ты и Мел идем выбирать тебе подходящий купальник. Отказы и отговорки не принимаются. Ты должна выглядеть так, чтобы я не вспоминал тебе это еще несколько лет. Это я должен взять в свои руки, ну, а Мел моя подстраховка, когда мои аргументы закончатся, — он накрыл мой рот ладонью, так как я начала возмущаться по поводу его слов о выборе мне купальника, — потом мы должны будем отдохнуть друг от друга и подготовиться к вечеринке. Без пререканий. Я забираю тебя, и мы идём туда друг с другом, что бы там кто ни говорил. Ну, а обязательный пункт в нашем плане — встретить рассвет вместе. Без посторонних. Я приложу все усилия, чтобы украсть бутылку какого-нибудь алкоголя у родителей, но, конечно, не факт, что получится. Отец сел на правильное питание, а в этот период он не пьет ничего крепче воды. Вкусам других родителей я не особо доверяю, но будем надеяться, что нам повезет.

— Кайл, — наконец мне удалось убрать его ладонь с моего рта. — Мел? Ты у нее хоть спрашивал? Она ужасно на меня обижена.

Кайл ласково улыбнулся, заправив прядь волос за мое ухо.

— Рад, что в моём списке тебя смутило лишь это, — добродушно ответил он. — Мел всегда на твоей стороне, даже когда ты не права. Это я наверняка у нее набрался. Ты не пробовала просто попросить у нее прощения? Она, по-моему, только этого и ждет.

Я смотрела в его глаза и поражалась тому, как можно быть таким безупречным. Вот теперь у меня больше не осталось никаких сомнений — я влюблена в него. Мне так стыдно, ведь я так долго сомневалась и не принимала свои чувства. Он нуждался во мне после смерти его мамы, а что я? Смогла ли я помочь ему? Я старалась быть рядом, но та версия меня еще металась, не зная, как поступать правильно; как сделать верный выбор. Я наделала кучу ошибок, но теперь я не стану теряться. Кайл — тот человек, который будет рядом, какая бы я ни была.

А Рей? Он лишь моя детская наивная мечта. Красивый мальчишка из соседнего дома, который был рядом слишком долго. Моя любовь к Рею — привычка. Я обязана была видеться с ним ежедневно, ведь иначе и быть не могло, но теперь все изменилось. Мы выросли, мы изменились, как и наши чувства. То, что я чувствовала к Кингу — это совершенно другое. Это чувство убивало и оживляло одновременно.

— А ты? — спросила я, протянув к нему руку. Это получилось как-то само. Мне до ужаса захотелось коснуться его щеки своими пальцами. — Ты простил меня? Точно?

— Точно, — ответил он совершенно серьезно, но его карие глаза сверкали некой магией, что зачаровывала каждого, кто смотрел в них. Он не стал убирать мою руку, позволив погладить себя, — мне кажется… твоя мама вернулась!

И мы резко подскочили с кровати, в страхе быть замеченными Маргарет. И в тот момент, когда мы смеялись, спустя несколько секунд после нашего испуга, я кое-что поняла.

«Я приложу все усилия, чтобы завоевать твое сердце, Кайл Кинг, как ты завоевал мое, — подумала я, наблюдая за тем, как он мило беседует с только что вошедшей в комнату мамой, — и теперь я буду той, кто всегда будет на твоей стороне. Не имеет значения, будешь ли ты прав или собьешься с пути. Даже пускай я навсегда останусь твоей лучшей подругой».

— И долго ты еще собираешься щеголять в этой пижаме с пандами, дорогая? — намекнула мне мама, что мне пора сменить одежду, ведь будем честны, эта пижама — не то, чем девушки завоевывают внимание парней.

На удивление, я нисколько не обиделась на ее замечание, хоть оно и прозвучало при Кинге. Ведь его улыбка творила со мной чудеса. Кайл осмотрел меня с головы до ног и подмигнул.

— А мне нравится, — защитил он меня. — Как насчёт завтрака, Маргарет? Ваше предложение ещё в силе? Я бы не отказался от ароматного кофе.

Он вновь был на моей стороне, уводя мою требовательную мать в сторону нашей кухни. Уходя, он посмотрел на меня, вновь украв мое бедное сердце тем взглядом, с которым он послал мне воздушный поцелуй. И сколько только он мог это делать: красть мое сердце? Ещё чуть-чуть, и я вовсе перестану его контролировать — оно будет принадлежать ему всецело.

Я растерялась, хоть и попыталась действовать непринужденно. Схватив его поцелуй, я с выпученными глазами смотрела ему вслед. Только после того, как дверь за ними закрылась, я выдохнула, вспомнив, что непроизвольно задержала дыхание. Мой взгляд бегал по всей комнате, но я не могла сконцентрироваться на каком-то одном предмете, не могла поймать хоть одну мысль и прийти в себя.

Сегодня вечером на пляже, когда мы останемся только вдвоем… Что будет, если я пожелаю его поцелуя? Ведь сейчас именно моя очередь загадывать желание. Откажет ли он мне?

— Нет, — вырвалось у меня вслух, и теперь я, словно сумасшедшая, разговаривала сама с собой, — он может это сделать лишь потому, что это игра. А мне не нужны ложные надежды.

«Но что, если он посмотрит на меня иначе?» — продолжала я мучить себя мысленно.

В любом случае, я просто хочу встретить с ним новый день, сидя на пляже. Наверное, я буду самой счастливой толстушкой в мире, кто знает?

— Но пижаму стоит все же снять, — приняла я очевидный факт, посмотрев на себя в напольное зеркало.

Впервые мне не было противно рассматривать себя. Мои зеленые глаза в кои-то веки горели радостью. И мне вовсе не хотелось разбивать это зеркало, в котором я всё ещё была полненькой Каей.