История толстушки (гет)

Говорят, что в человеке главное — душа, а не внешность. Если честно, я давно поняла для себя, что подобное говорят лишь те, у кого нет ни того, ни другого. Ведь будь у них красивая внешность, они бы не стали ставить ее на второй план. Будь у них чистая душа — не стали бы завидовать тем, кто выглядит лучше. Все хотят быть привлекательными, все хотят иметь популярность, и глупо скрывать такой очевидный факт. Моя самая большая мечта — превратить свой «богатый внутренний мир» в то, чем так восхищаются окружающие — красивую внешность.

Мое имя Кая. В свои пятнадцать я весила семьдесят два килограмма.

Даже не знаю, в какой момент стрелка весов начала зашкаливать. Я никогда не следила за тем, что ела, но в последнее время это переросло в ежедневную необходимость. Когда вокруг тебя разгуливают девушки модельной внешности, не остается другого выхода, кроме как пробовать все новые методы и диеты. Я стала помешана на них, вот только они не давали ни малейшего результата. Толстуха — вот кто такая Кая Уильямс. К сожалению, это было известно не только мне.

Откровенно говоря, время учит не принимать близко к сердцу слова очередного идиота, решившего поднять свою самооценку за счет твоих недостатков. Но существовало одно громадное «НО» — такая неполноценная девушка, как я, умела любить. И любила я уже очень давно: парня, в чьих глазах — ну просто запредельно голубых глазах, смотрящих прямо в душу — я никоим образом не походила на существо противоположного пола. Мы могли часами валяться на диване, смотря футбол по телевизору, или до ночи играть в компьютерные игры, при этом от нашей близости крышу сносило лишь у меня одной. Он делился со мной всеми секретами и свободно говорил на любые темы, в то время как я винила себя за то, что не могла позволить себе того же. Он произносил мое имя, и я таяла от тембра этого пьянящего голоса.

Рей — моя самая большая и неосуществимая мечта. Сколько бы усилий я не прилагала, как долго не мучила себя и свое тело, вывод один: я никогда не достучусь до его сердца. Этот парень был не таким, как остальные. С ним я ощущала, словно моих проблем вовсе не существует, но реальность каждый раз давала мне пощечину, возвращая толстушку на ее истинное место. С таким человеком, как Рей, мне никогда не быть рядом ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Кая — свой в доску пацан, умеющий выслушивать, обожающий спорт — только смотреть, как вы догадываетесь, — но никак не девушка.

* * *

Моя история началась с той самой субботы, когда я поняла, что день не задастся с самого утра. За окном стояло теплое весеннее утро, в которое приятно просыпаться и осознавать, что сегодня не нужно идти на учебу. Но для меня то утро стало началом всех уготованных мне этим днем бедствий. Проснулась я вовсе не от слащавого пения птиц за окном, а от жуткой боли внизу живота и от самого ужасного ощущения, когда ты валяешься в луже собственной крови. Безжалостно завопил самой ненавистной мне мелодией будильник.

— Лучше и быть не может, — протянула я, вяло стаскивая с себя одеяло.

Как и ожидалось, в столь теплый весенний день в парке собралась уйма народу. Те, кто был постарше, предпочитали провести время, нежась на лужайке, устраивая пикник со своими семьями или просто прогуливаясь вдоль аллей. Они бросали фрисби и выгуливали домашних питомцев, делясь друг с другом новостями, которые накопились за неделю рутинной жизни. Одна старая кошатница тянула за собой на поводке старого облезлого кота, который лениво перебирал лапками, будто его волокли не на прогулку, а на казнь.

Что касается молодежи — она собиралась практически всегда возле центрального фонтана, так как там можно было кучковаться возле одной из многочисленных лавочек. Мэр нашего небольшого городка никогда не жалел средств на благоустройство парка. В любое время года здесь витала особая атмосфера и всегда было полным-полно народа.

Я увидела свою компанию еще издалека, но не стала спешить к ним, ведь у меня не было никакого настроения. А денек действительно был хорош. Вокруг все буквально дышало весной. Я вдыхала приторный аромат, который можно было ощутить лишь в эту пору года. Хоть я и родилась летом, всей своей душой обожала весну.

Примерно в это время я впервые познакомилась с Реем. Как сейчас помнила его огромные голубые глаза, непонимающе смотрящие на меня. Помнила боль от резкого столкновения и свою злость на мальчишку, резко выбежавшего мне навстречу. Нам было лет по десять обоим, и мы каждый вечер катались на роликах в этом парке. Наши родители не были знакомы, они сидели на двух разных сторонах фонтана. Из множества детей, которые были там в тот вечер, я столкнулась именно с ним.

Хотя влюбилась я далеко не с первого взгляда. После нашей первой встречи мы терпеть не могли друг друга. Даже тогда, когда в дом по соседству переехала их семья, я тайком делала им всякие пакости, а Рей делал все то же мне в ответ. Наши семьи сдружились и вскоре стали много времени проводить вместе, вынуждая нас терпеть присутствие друг друга. Мы и не заметили, как стали проникаться дружеской симпатией.

В один прекрасный день я и Рей наконец осознали, что больше не враги, и случилось это весьма забавным образом. Еще один соседский мальчишка — даже не помню его имени, ведь через несколько месяцев они с семьей переехали — начал дразнить меня. Нет, не из-за лишнего веса, ведь в то время я была худа как тростинка, а из-за глупого свитера, связанного моей бабулей. Носила я его лишь в дань уважения старушке, но все равно было обидно. Мы подрались, и так как он был мальчиком, а я девочкой, то больше досталось мне, естественно. Домой возвращаться я не хотела, ведь свитер был порван, и я считала, что бабуля очень расстроится, увидев, как я отнеслась к ее кропотливому труду. Из носа текла кровь, и у меня болела рука, а я сидела и рыдала, причем вовсе не из-за боли. Тогда-то меня и увидел Рей, который собирался спустить все подаренные ему деньги на новенький CD-плеер. Я сидела на тротуаре между нашими домами и горько рыдала. Его реакция была для меня шоком в тот момент, ведь этого мальчишку я привыкла видеть своим врагом, нежели другом. Он опустился предо мной на колени и принялся осматривать мое заплаканное лицо с засохшими следами крови. Быстро достав носовой платок, он начал аккуратно вытирать меня.

— Что это еще за сладкая парочка? — послышался противный писклявый голосок из-за спины Рея. — Меня сейчас стошнит.

Мой обидчик стоял перед нами, нагло ухмыляясь из-за своей недавней победы. Его веснушчатое лицо светилось от упоения своим преимуществом. Он бросил еще несколько фраз в нашу сторону и мерзко улыбнулся, рассматривая последствия нашей драки. Такого Рея я видела впервые, пожалуй. Даже наши многочисленные ссоры и перебранки никогда не выводили этого мальчишку из себя настолько сильно. Его некогда светлые глаза излучали столь дикую ярость, что даже мне стало не по себе. Он вцепился в рыжего паренька, который только и норовил влезть в драку, да так сильно, что повалил того на землю. Они несколько секунд катались по сырой земле, но все-таки Рей проиграл. Наш обидчик рассмеялся еще пуще прежнего, наградив соперника фингалом. На какую-то секунду мне стало страшно, ведь Рей оставался лежать на земле, распластавшись, словно морская звезда, но вскоре подал признаки жизни, и я успокоилась.

— Гори в аду, придурок, — закричала я от досады и обиды.

И если бы не моя мама, вышедшая на шум, думаю, он бы вновь поколотил меня. В тот день нас отругали и в наказание отобрали все карманные деньги, в том числе и те, что Рей копил на свой CD-плеер в течение целого года. Но несмотря на все, с того момента наша вражда просто растворилась и на ее месте возникло новое, более сильное чувство — дружба.

Нахлынувшие воспоминания вызвали ностальгию по тому времени, когда мы проводили каждый день вдвоем и было все равно, что подумают другие. Жаль, что со временем многое слишком сильно изменилось.

Мои размышления были прерваны громким урчанием живота. В последнее время я ела слишком мало и постоянно ощущала голод. Совершено не понимала, как можно жить, употребляя так мало пищи? Девчонки в нашей компании ели вдвое меньше, но не ощущали столь дикого желания наброситься на еду. Остановившись, я подумала развернуться и уйти, пока не поздно, даже начала представлять, как открываю дверцу своего холодильника, но ребята меня заметили и начали выкрикивать мое имя так громко, отчего желание уйти лишь увеличилось.

Наша компания состояла из шести человек, включая меня и Рея. Все мы дружили еще с начальной школы, поэтому эти ребята единственные, кто относился ко мне, как к человеку, а не раскормленному хряку. Мелисса, или как ее зовут родители, Мелиссандра — моя лучшая подруга. Эта девчонка способна вдохновить самого унылого и вялого человека, ее лидерские способности всегда восхищали меня. Неужели такая девчонка могла дружить с кем-то вроде меня? Хотя за такие мысли она могла и отвесить мне хорошенький подзатыльник. Я звала ее Мэл, так как полная форма ее имени напоминала название чая. Только я подходила, как ее глаза загорались радостным блеском.

— Опаздываешь, — вяло протянул парень, капюшон которого перекрывал все лицо.

Мне иногда казалось, что у Ника своя Вселенная, которая редко пресекается с реальностью. Поражало еще и то, что энергичная и полная энтузиазма Мэл выбрала такого парня, как Николас. Он редко проявлял заинтересованность тем, что происходило в реальности. В его ушах постоянно торчали наушники, и он редко контактировал с нами. Хотя его внешность перекрывала все недостатки характера. Таких красавцев еще поискать нужно, но, правда, я бы никогда не стала встречаться с таким, как он. Но вот его сестра Кира — полная противоположность своего брата-двойняшки. Кира очень позитивная и улыбчивая девушка, которая всегда болтала больше всех, и в этом никто не мог переплюнуть ее. Наверное, мы могли бы стать с ней лучшими подругами, если бы она не была так откровенно влюблена в Рея. И, признаться честно, у нее, с ее огромной грудью и тонкой талией, намного больше шансов, нежели у меня. Мэл, конечно же, знала лишь о чувствах Киры и поддерживала сестру своего парня от всей души, поэтому мне оставалось плыть по течению и ожидать, что когда-нибудь мне улыбнется удача.

— Эти двое всегда опаздывают, — пробубнила Мэл, обиженно надув губки, словно дитя малое.

Если Рея я ждала со всем присущим мне нетерпением, то присутствие Кайла, чье имя предательски схоже с моим, было для меня невыносимо. Особенно сегодня. Он принадлежал к типу «плохих» парней, по которым многие девчонки просто с ума сходили. Он курил, пил алкоголь, хотя в нашем возрасте это было запрещено, и разъезжал на своем мотоцикле, с которым проводил большую часть времени. В большинстве случаев этот парень просто игнорировал мое присутствие, но если у него случалось приподнятое настроение, то гадких подколов мне было не избежать. Кайл единственный из компании, кто высказывал мне в лицо все, что думал. Конечно, злого умысла в его словах не было, просто остальные предпочитали скрывать правду и просто промолчать, вот только это не в стиле Кайла Кинга. И сегодня этот паренек появился в самом что ни на есть приподнятом расположении духа, и его взгляд сразу пал на поникшую меня.

В меня мгновенно полетели несколько колких фраз, но Мэл гордо приняла удар на себя, отстаивая мою честь, впрочем, как и всегда в подобных случаях.

Рей пришел спустя десять минут, весь светящийся, словно выиграл миллион. На все расспросы он отнекивался, пытаясь выдать свое счастье за нечто обыденное, но я как никто другой ощущала перемены. На душе скреблись кошки, ведь я никак не могла отделаться от плохого предчувствия. Такое уже случалось прежде, и я помню тот злосчастный день, когда у моего друга впервые появилась девушка. Мы стали отдаляться друг от друга, но эти отношения не долго продлились, и я была неописуемо рада, когда Рей убивался от горя в моей комнате под слащавые мелодии Битлз. Конечно, это было эгоистично с моей стороны, но такова человеческая натура.

— Насчет вечера есть предложение, — улыбчиво произнес Кайл, пытаясь увести разговор от Рея и его настроения.

Все покосились в его сторону, ведь такие «предложения» с его стороны хорошо не заканчивались. В прошлый раз мы разбили машину его отца, за что тот заставил нас работать в его пекарне бесплатно на протяжении целого месяца. Но, по крайней мере, скучно с ним не бывало никогда.

— Почему у меня пробежали мурашки? — недоверчиво спросила Мэл, смотря на то, как оживилась компания.

Даже отрешенный Николас, казалось, на миг вернулся к нам из своего мира.

— Мой отец уезжает на этот уикэнд, так что мой дом абсолютно свободен для любого рода мероприятий, — Кайл развел руками, чтобы подхватить несущуюся на него Киру, которая была настолько рада, что завизжала от радости на весь парк.

— Не думаю, что смогу прийти, — вяло протянула я, пытаясь подыскать в своей голове оправдание получше, ведь я так сильно ощущала себя лишней. Возможно, из-за жуткой боли, что вновь стянула низ живота. А возможно, я и вправду была здесь лишним человеком.

— Кая! — вскрикнула Мэл, отстраняя от себя Киру, которая принялась обнимать всех от необъяснимой радости, конечно, не упустив шанса повиснуть на Рее.

— Да ладно тебе! Мы все должны немного отдохнуть, особенно если есть такой шикарный повод! — Кира добралась со своими объятиями и до меня.

Милый поступок, но я все равно не хотела идти в дом Кайла. Плохое предчувствие все еще томилось у меня внутри.

— Не переживайте, эту вредную девчонку я беру на себя, — заявил Рей, взяв в захват мою шею, что не могло не произвести на меня должный эффект.

Эта идея в какой-то миг показалась мне не такой уж и плохой. Рей действительно имел на меня влияние, и такое внимание с его стороны уже было для меня неким сверхъестественным явлением. Кайл лишь вычурно ухмыльнулся, добавив колкую фразу:

— Какое же это веселье без Каи?

Когда все разошлись по домам, чтобы подготовиться к предстоящему вечеру, разумеется, мы с Реем пошли вместе, ведь мы жили в соседних домах. Всю дорогу разговаривал лишь он, ведь предвкушение от грядущего веселья было слишком велико, но как только мы приблизились к нашей улице, Рей внезапно сменил тему:

— Кая, я так сильно нервничаю, — заявил он уже другим, вовсе не радостным, а скорее серьезным тоном.

Я удивленно посмотрела на него, и что-то внутри меня кольнуло.

— Ты сам не свой, Реймонд.

В подобных случаях я привыкла называть его полным именем, чтобы как можно ярче выразить внутреннее беспокойство. Когда ситуация перерастала в нечто серьезное, я всегда нервничала, даже больше, чем он сам.

— Понимаешь, Кайл кроме нас пригласил еще и девчонок из группы болельщиц, ведь его старшая сестра — их лидер. И я наконец решил сделать это! Я решил признаться Виктории Колинз. Это мой шанс, Кая!

Вики Колинз — местная школьная звезда, и, как уже можно было догадаться, о такой девчонке мечтал каждый парень в нашей школе. Конечно же, сестра Кайла не могла упустить такой шанс и не привести свою шайку красавиц. Кстати говоря, эта стерва весьма похожа на братца своими мерзкими шуточками, которые так и сыпались из ее ротика при каждом удобном случае. Вот теперь идея провести вечер у Кайла казалась мне просто ужасной. Да еще и это признание Рея, ведь он, без сомнения, получит желаемое.

— Это действительно твой звездный час, Рей, — ответила я дрожащим голосом.

В голове все затянуло туманом, ведь я снова стала аутсайдером. Даже если бы не было Вики, нашлась бы другая девчонка. Нужно было давным давно смириться, поставить точку и жить дальше, так от чего я так цеплялась за столько призрачную надежду? Бедная Кира, ведь сегодня ей тоже предстояло залечивать свое разбитое сердце, да вот только у нее была поддержка, а у меня — нет.

— Кая, если ты будешь ходить с таким грустным лицом, то я просто не смогу радоваться сам. Что случилось? Расскажи мне, и я помогу тебе, как это делаешь ты.

«Какой же он добрый и милый, да вот как я смогу открыться ему? Я никогда не стану настолько же откровенной, никогда не скажу, что действительно делает меня грустной».

Он схватил меня за руку, не выдерживая томного молчания.

«Не могу… я просто не могу смотреть в его глаза, ведь так хочется раскрыть себя, а мне нельзя этого делать».

Я молчала, а он не унимался со своими допросами. Вот уже его ладони лежали на моих плечах, и Рей ожидал ответа. Он требовал сказать все сейчас же, и я еле сдерживал слезы.

— Кто тебя обидел? Скажи, и от этого человека ничего не останется, Кая! — продолжал Рей, думая совсем о других причинах.

Никто не сумел бы меня ранить настолько сильно и глубоко, как он сам. Пускай он и в мыслях не допускал такого шанса, но в действительности это так. Мое нутро сжималось от боли и разочарования в себе самой.

«Но, может, это мой шанс? Хотя бы один-единственный раз эти кристально-синие глаза посмотрят на меня по-другому. Если я скажу ему правду, станет ли это концом нашей дружбы? Один шаг, и я погибла, сделаю ли я его?»

— Рей… я… кажется, я люблю…

«Ну же, я ведь почти сделала это, осталось совсем немного. Отчего меня колотит, словно при лихорадке?»

— Я так и знал, — внезапно перебил меня Рей, улыбнувшись во весь рот. — Наконец я добился от тебя этого. Тогда сделаем это вместе, идет? Сегодня мы признаемся им вместе, и будь что будет.

«Стоп. Кажется, меня только что неправильно поняли. Им — это кому?»

От неожиданного шока у меня пропал дар речи, а Рей, не унимаясь, описывал, насколько рад, что я впервые открылась ему. Его слова пролетали так быстро, что я не успевала сосредоточиться и разобрать их суть. О ком он подумал в момент моего признания?

— Рей… ты думаешь, что я…

— Я думаю, что у тебя получится. Конечно, Кайл не подарок, но он неплохой парень. Ты всегда на него так смотришь… Я безумно рад, что мы наконец можем делиться с друг другом подобным. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, а ты обещай сделать все то же для меня, идет?

В тот момент я забыла, как правильно дышать. Из всех парней, которые только могли прийти ему на ум, он выбрал самого мне ненавистного. Кайл Кинг — мой личный сорт ночных кошмаров, а тут мне приписывали неожиданную влюбленность в него. Рею даже на ум не пришло, что этим парнем мог оказаться он сам. Это было мое первое признание в любви, которое увенчалось диким провалом. Но я хотя бы поняла, что Рей не смог бы принять мои чувства и этим я лишь пошатнула бы и без того хрупкую связь между нами.

Но теперь мне следовало уладить это вопиющее недоразумение, касающееся Кайла. Зная Рея, нет не единого шанса избежать унижение, если я не явлюсь в этот вечер в дом Кинга.

Я была настолько подавлена, что никакое злорадство не могло задеть меня. Мое сердце было окончательно разбито другом моего детства.

Бывает так, что собственные мысли становятся твоими врагами. Если ты не в силах унять их, они берут над тобой верх и тогда — пиши пропало.

В тот день в моей голове кипела война, одержать победу в которой было чертовски сложно. Ненависть к себе самой поднялась до максимального уровня. Я то и дело сновала по комнате, выкрикивая грязные ругательства. Все, что попадало под мою горячую руку, было в ту же секунду брошено в стену или со злостью растоптано по полу. Но больше всего в этой баталии пострадал один ни в чем не повинный предмет — зеркало. Один лишь взгляд на свое отражение приводил меня в неистовое бешенство.

— Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

Мои руки хватали все, что каким-либо образом уцелело после прошлого приступа агрессии, и с диким воплем я бросала очередной предмет. Слезы душили меня, сковывали спазмом горло, да так, что приходилось дышать, превозмогая боль. Раздался громкий треск — наконец мой бросок попал в цель — и на пол осыпались осколки огромного настенного зеркала, словно им была я сама.

В комнате повисла тишина, я слышала биение собственного сердца и свое затрудненное дыхание. В висках пульсировала кровь, я ощущала жар и дикую усталость. На стене осталась единственная нетронутая рамка, с детской фотографией. Рей приобнял меня за плечо, а я радостно улыбалась, держа в руках маленького котенка. Мне не под силу было вернуть время вспять, но если бы я могла, я отдала бы за это все что угодно. Даже свою никчемную жизнь.

Разгребать устроенный мной погром было куда сложнее, к тому же это заняло слишком много времени. Я опаздывала на целый час, но, к моему удивлению, на телефон не поступило ни одного звонка. Завязав волосы в тугой пучок и накинув на себя самую бесформенную из моих одежд, я спустилась по лестнице на первый этаж. В каморке отца горел свет. Проходя мимо, я заметила, как он кропотливо оформлял очередную свечу. Его свечки — наш единственный доход, поэтому от выполнения заказов и их объема зависел ежемесячный бюджет. Иногда мы с отцом жили припеваючи, но иногда денег не хватало даже на еду. Чтобы обеспечить нас, он сутками просиживал в этой каморке, не видя белого света.

Вот только общение с ним свелось на нет. После того, как нас бросила моя мать, он предпочитал игнорировать меня и мое существование, подкупая подарками, оставленными в моей комнате, и конвертом карманных денег на кухонном столе с запиской «Для Каи». Но бывали такие «черные дни», а это стало происходить все чаще в последнее время, когда мой отец напивался до потери пульса. Эти запои длились днями, а то и неделями. Этот добрый трудяга превращался в совершенно другого, незнакомого мне человека. Это пугало меня, особенно когда в доме появлялись посторонние люди, которые так же были падки на алкоголь. Семья Рея давно перестала общаться с нами, и мне казалось, что его мама иногда против того, чтобы Рей приходил ко мне. Вот так незаметно моя жизнь начала идти под откос.

— Я иду гулять, — сказала я, остановившись в дверном проеме. — Буду поздно.

В ответ послышалось отстраненное «угу», будто бы я разговаривала со случайным прохожим. В маленькой комнатушке витал до тошноты знакомый запах алкоголя, а на полу стояла открытая бутыль с гадким пойлом. В тот момент ко мне пришло осознание, что вряд ли кто-то будет ждать моего возвращения.

Мне думалось, что к моему приходу веселье будет в самом разгаре, но все оказалось совершенно иначе. На крыльце дома сидел Кайл, держа в руках бутылку пива, а за ним из приоткрытой двери слышались крики девчонок. К моему удивлению, он выглядел несколько удрученно, скорей всего, дела шли не очень.

— Кая! — радостно завопил тот, кто несколько секунд назад выглядел угрюмей тучи. — Ты заставила меня ждать.

Его счастливая улыбка не могла не насторожить, ведь он никогда не улыбался мне прежде вот так искренне. Его рука указала мне жестом, чтобы я присела рядом. Из дома все еще слышалась ругань, поэтому особого желания заходить внутрь у меня не было. Что же, компания странного Кайла все же не была настолько ужасной, тем более, он не спешил острить. Присев возле него, я содрогнулась от внезапного шума: из двери выбежала заплаканная Кира, которая пронеслась мимо нас, будто ошпаренная. Я сразу обо всем догадалась.

Следом за ней появилась Мэл. Догоняя огорченную подругу, она не заметила моего появления, но, признаться честно, мне и не хотелось слушать душещипательные истории о проблемах Киры, ведь я страдала не меньше нее.

— Вечеринка не задалась, — я выдавила подобие улыбки и посмотрела на Кайла.

Он выглядел немного расстроенным, хотя всеми силами пытался не подать вид. Его черные глаза-угольки выдавали то смятение, что бурлило у него внутри. Фальшивая улыбка просияла на его смазливом личике и исчезла в одно мгновение с появлением Рея в дверях.

— Кая! — раздался голос за моей спиной, и неожиданно я почувствовала руку Кайла на своем плече.

— Подыграй мне, — прошептал он еле слышно. — Я ведь ждал тебя все это время, а, Пышка?

Никогда еще я не была настолько близко к этому парню. Слышался аромат его одеколона вперемешку с перегаром от выпитого алкоголя, легкий запах сигаретного табака и какая-то приятная свежесть чистой одежды. Неожиданно Кайл Кинг открылся для меня с другой стороны. Его запах притягивал. Я оказалась буквально между двух огней, и нужно было сделать выбор, ведь и один, и второй нуждались в моей поддержке. Рей настойчиво сверлил меня взглядом, а Кайл не выпускал из своего «дружеского захвата».

— Рей… — я не знала, что ему сказать.

Он выглядел разбитым, и я понимала, что мой святой долг быть его «жилеткой», что я, откровенно говоря, и хотела сделать. Между любимым человеком и парнем, который тебя «слегка» раздражал своей остротой языка, всегда следовало выбирать очевидное. Но вышедшая на порог Вики разрешила эту поставленную передо мной задачу. Ее взгляд сразу же пал на моего светловолосого друга, чьи небесно-голубые глаза искрились печалью. Она тут же пустила в ход свое обаяние и кокетливо улыбнулась.

— Неловко вышло, правда? — она попыталась сыграть смущение, но актриса из нее была никакая.

— Кая! — неожиданно громко произнес Рей. — Пошли отсюда!

Его тон был немного резок, будто я делала что-то не так, хотя я была тем единственным человеком, который не знал, что произошло. Я попыталась тут же встать, но Кайл быстро вернул меня в сидячее положение, придерживая, словно пойманного зверька.

— Мы немного заняты, Рей, — процедил Кинг сквозь зубы.

— Да брось, — отозвалась Вики. — Ты хочешь уйти с толстухой? Не понимаю, на что ты так обиделся? Та девчонка сама напросилась, знаешь ли. Что, по-твоему, мне нужно было делать?

Вики скрестила руки на груди, выставляя напоказ свою внутреннюю стерву. Ее фраза не так задела меня, как реакция моего лучшего друга, ведь Рей пропустил это мимо ушей. Он не стал перечить этой зазнайке, не стал защищать меня. Он просто проигнорировал факт того, что его подругу унизили, причем незаслуженно.

— Ты поступила низко, Вики! — крикнул Рей, вскипая от ярости. — Я и подумать не мог, что девушка, которая мне настолько нравится, может сделать нечто подобное. Кира — моя близкая подруга, она важный для меня человек, и я никому не позволю так поступать с дорогими мне людьми.

Его слова заставили мое сердце сжаться. Кира настолько дорога ему? Он так рьяно защищал ее, а для меня даже палец о палец не ударил. Это было обидно.

Кайл постукивал ладонью по моему плечу. Я понимала, что все сказанное и сделанное Кингом всего лишь игра на публику — не больше, но это нравилось мне, пусть даже так. Он наблюдал за перепалкой между Реем и Вики, словно смотрел дешевую мелодраму, попивая пиво и улыбаясь время от времени. Его явно забавляло то, что происходило, в отличие от меня. Вся эта непонятная ситуация мне претила.

— Разговор окончен, — наконец заявил Рей, буквально рявкнув на собеседницу. — Классная тусовка, Кайл, но я ухожу, — его ярость внезапно перевелась на Кинга, который все еще держал меня в своей хватке.

— Чудесно! — закричала Вики, захлопнув за собой дверь так, что та чуть было не слетела с петель. — Ты еще прибежишь ко мне, Рей Уайт!

Вики продолжала кричать что-то, но я не вслушивалась, так как назревала новая баталия, теперь уже с моим участием. Рей и Кайл прожигали друг друга взглядом, неужели и они успели перессориться за час моего отсутствия?

— Счастливой дороги, — выдавил Кайл, кинув пустую бутылку на лужайку, и еще крепче сжал мою шею своим локтем.

— Нам нечего делать здесь, Кая, — проигнорировал Рей слова Кинга, — Кира наверняка в ужасном состоянии…

— Вот ты иди и утешь ее, — неожиданно для себя я выпалила эту фразу. — Помнишь, нашу договоренность? Я лучше побуду с Кайлом, ты ведь поддержишь меня?

— Что? — ошарашенно посмотрел на меня Рей. — Черт, ты что, действительно призналась ему? Он же над тобой издевается, Кая!

В одно мгновенье подо мной будто выбили почву. Его язык повернулся сказать подобное. Вот так просто. Отношение Рея ко мне было очевидно, и, скорее всего, он догадался, кому было предназначено мое признание. Он свел все в шутку, перевел стрелки, чтобы было легче отказать мне. Меня кинуло в дрожь, и тут же захотелось просто убежать и снова рыдать до потери сознания.

— Издеваешься надо мной только ты, Рей! — рявкнула я, убрав наконец руку Кайла со своего плеча. — Хватит… Я знаю, какая я отвратительная, и не надо мне напоминать об этом на каждом шагу. Но, знаешь Рей, у меня тоже есть чувства…

— Я понял тебя, — вот только по нему нельзя было этого сказать, — хочешь быть со своим любимым — не мешаю. Сегодня какой-то идиотский день!

— Просто ты идиот, — спокойно отрезал Кинг, закуривая сигарету.

Рей ушел злее прежнего, а мы остались сидеть на крыльце в полной тишине. Кайл курил, а я не знала, как собрать себя по частям. Мне было больно… ужасно больно от всего сказанного. Я даже забыла о том, что Рей признался Кингу в моей несуществующей неразделенной любви. Мне было все равно, что про меня скажет Кайл. Хотелось просто умереть, чтобы все мои страдания наконец закончились.

— Что за фигню он говорил? — начал тот, выкидывая окурок на траву. — Ты же по мне никогда не сохла, с чего бы это?

— Просто забудь, — устало протянула я, подперев голову рукой, — день действительно кошмарный.

Кинг достал из пачки еще одну сигарету и прикурил ее от зажигалки. Он протянул пачку мне, предлагая сделать то же самое.

— Я не курю, — уныло протянула я, но он не унимался.

— Конечно, утешать я так себе умею, но помочь забыться — это по моей части.

Он взял мою руку и вложил в нее пачку сигарет. Его глаза смотрели на меня с некой мягкостью, не присущей Кайлу Кингу. Никогда в жизни он не пытался утешить или подбодрить меня, пусть и своим извращенным методом.

— Эта сигарета поможет мне забыться? — недоверчиво спросила я, улыбнувшись.

— Сигарета — нет, а вот эмоции — да.

Его слова звучали вызывающе, но в то же время мне почему-то очень захотелось поверить ему. Иногда в самые отчаянные моменты приходит чувство легкости и ты делаешь то, чего раньше не сделал бы ни за что на свете. Все вокруг кажется незначительным, и тебя волнует лишь настоящий момент — то, что ты делаешь в данную секунду. Ты начинаешь жить настоящим, забыв о прошлом и не думая о будущем.

Впервые я попробовала курить в пятнадцать лет, сидя на крыльце чужого дома в компании парня, которого недолюбливала. Эта сигарета не помогла мне забыться, но с этого шага я впустила в свою жизнь перемены. До сих пор я не могла понять, было ли это к лучшему: остаться с Кайлом в тот день, но я сделала то, что сделала, и этого не изменить.

Вскоре пошел мелкий дождь, и воздух быстро пропитался сыростью. Сестра Кайла устроила в доме пижамную вечеринку, прогнав нас с нашего пристанищa, где мы провели молча около получаса. Мы вышли к гаражу, съежившись от холода и мелких капель, падающих с неба.

— Я домой, — протянула я вяло, хотя даже не хотела возвращаться в ту комнату без зеркала.

— Что за бред ты несешь? — удивился Кинг, открывая гаражную дверь. — Веселье только начинается, мой друг по несчастью.

Его фраза заставила меня улыбнуться, и я вздохнула с неким облегчением, ведь одна мысль об одиночестве разрывала меня изнутри. Послышался шум, и я наконец смогла разглядеть, как он снабжает свою рюкзак каким-то припрятанным пойлом, которое он держал за банками с краской и прочими инструментами. За несколько мгновений он выкатил на улицу свой отполированный мотоцикл и протянул мне черный шлем.

— Нужно соблюдать правила дорожного движения, — ухмыльнулся он.

— Я так понимаю, ты их соблюдаешь выборочно?

Кайл не ответил, лишь молча нацепил на себя такой же черный шлем с выцарапанной на боку молнией и уселся на мотоцикл. Самым сложным для меня оказалось забраться на эту дурацкую штуковину, которая одним своим видом заставляла мое сердце сжиматься от страха. Кинга этот неловкий момент, конечно же, позабавил, но он не стал долго насмехаться и помог мне залезть, что было даже мило с его стороны.

Через несколько секунд раздался вопль этого «железного зверя», который помчал со скорость света. Мне было настолько страшно, что я закрыла глаза и вцепилась в спину Кайла, как сумасшедшая. Если я и приоткрывала глаза, то тут же их закрывала, сопровождая каждую попытку диким визгом. Когда мы наконец остановились, я еще долго не могла прийти в себя — все было словно в тумане.

— Кая! Да отцепись ты от меня, мы уже приехали, — наконец до моего сознания дошел раздраженный голос Кинга.

Разжав свою хватку, я онемела от увиденного, ведь мы были возле входа на пляж. Вокруг не было видно ни души, а море — настолько прекрасное, что прямо-таки захватывало дух. К тому времени дождь закончился и в небе сияла слабая радуга. Я была по-детски счастлива и даже запрыгала от восторга, словно маленькая девочка. Кайл засмеялся и в который раз за этот вечер удивил меня нехарактерным для него поведением. Он принялся бежать к морю, раскинув руки в стороны. Его крик был слышен на всем побережье, и как было приятно осознавать, что нас никто не видит, иначе я бы сгорела от стыда. Кайл бросил все вещи на песок и бросился в море, не снимая футболку и джинсы.

— Ты же замерзнешь, дурачок! — забеспокоилась я, наконец добежав до берега, где этот сорвиголова уже разошелся вовсю.

Он звал меня к себе, но дело близилось к вечеру, и я не хотела заходить в холодное море. Наконец Кайл вернулся, упав рядом на песок и радостно выкрикнув что-то несвязное. Немного похолодало, и я удивлялась, как он не дрожит от холода.

— В моем рюкзаке бутылка отцовского виски, — сказал он, немного запыхавшись от бега, — достань-ка.

Я послушно вытащила виски и протянула его Кингу. Он, недолго думая, открыл бутылку и сделал несколько больших глотков, после чего велел мне сделать то же самое. Как бы я ни противилась, он внушил мне необходимость выпить алкоголь, даже по самой элементарной причине — согреться. Всего один глоток заставил все мое тело воспротивиться, и я еле сдержала порыв тошноты, но проглотила это дрянное пойло. По пищеводу разошлось тепло.

Через полчаса мы уже вели задушевные разговоры, обсуждая и сегодняшнее происшествие, и общую картину того, что наболело у нас внутри. Для меня не было неожиданностью признание Рея и истерика Киры, даже то, что Вики при всех унизила мою подругу, не столь задело меня. Мне было все равно. Но то, что действительно повергло в шок — это признание черствого Кайла Кинга.

— Я ведь влюблен в эту дуру, — открылся мне он. — Кира… Она ведь такая наивная… Знаешь, Кая, я всегда смотрю только на нее, а она всегда смотрит только на Рея. В этом вы с ней похожи.

Он улыбнулся своей самой ехидной улыбкой и сделал еще один большой глоток, вызвавший у него икоту.

— Что бы это могло значить? — непонимающе спросила я, хотя догадывалась, к чему он клонит.

— Ты ведь любишь этого «идеального» Рея? Почему сказала, что тебе нравлюсь я? Хотя я отчасти могу понять, ведь ты… Ну, будем открыто говорить, не Мэрилин Монро…

— Заткнись, — фыркнула я, отняв у него виски и выпив парочку глотков.

— Прости, просто я не умею сглаживать углы и говорю людям то, что думаю, прямо в лоб. А тебе я говорю правду намного чаще, нежели другим. Ты моя любимица.

Конечно, я была на него зла, но в пьяном виде и при таких откровениях мне не хотелось долго обижаться, ведь этот вечер действительно был удивительным.

— Это, знаешь ли, делает очень больно, — спокойно ответила я, — мое сердце и так вот-вот разорвется, но, может, это и к лучшему. Сдохну — перестану так страдать.

— Эй! — Кайл повис на моей шее. — Не смей при мне говорить такие вещи, я тебя не дам в обиду, хоть я и сам тебя обижаю. Вот такой вот парадокс, Кая. Я предлагаю тебе договор!

Кинг был пьян в стельку, впрочем, как и я. Возле моря было очень холодно, ведь в последнее время шли дожди. Я чувствовала, как время от времени стучу зубами и дрожу от каждого дуновения ветерка. Кайл наверняка сильно замерз, но продолжал вести себя непринужденно. Давно стемнело, и на небе начали появляться первые звезды. Обстановка была даже немного романтичная, а Кайл — весьма хорош собой. Его черные волосы все еще были мокрыми от вечернего купания в море, а прилипшая к телу футболка то и дело приковывала мой взгляд. О чем я только думала? Неужели алкоголь имел такие свойства, ведь до этого момента только Рей мог вызвать у меня подобные чувства?

— Какой еще договор? — неодобрительно покосилась я в его сторону, хотя это было еще одним поводом присмотреться к нему.

— Обыкновенный договор: желание в обмен на желание. Загадываем по очереди, и пока не выполнено желание одного, другой не имеет права загадывать следующее, — Кинг протянул мне пустую бутылку, вставая с холодного песка.

Он еле стоял на месте, но отчаянно пытался что-то найти в своих карманах. Это зрелище забавляло, и я начала немного посмеиваться. Вскоре он попытался пошарить в карманах куртки, что лежала на песке и была спасена от морской воды. Не найдя того, что искал, он снял с пальца кольцо и выхватил у меня бутылку.

— Что ты делаешь? — сквозь смех спросила я, наблюдая за пьяным Кайлом.

— Это моя серьезность, — заявил он, кинув в бутылку снятое кольцо, — твоя очередь. Кинь то, что тебе дорого, в дань нашему договору. Это приравнивается к клятве.

Сначала я подумала, что он шутит, но вскоре убедилась в серьезности этого пьяного бреда. Кайл буквально прожигал меня своим суровым взглядом, и я нехотя поверила в его затею.

— Это подарок Рея, — я сняла с шеи кулон в виде звездочки. — Самое дорогое, что у меня есть.

— Подходит, — Кинг, не дожидаясь моего разрешения, выхватил кулон и вкинул его в бутыль к своему кольцу.

Заткнув пробкой бутылку, он швырнул ее в море и направился к мотоциклу, прихватив куртку. Я и опомниться не успела, как у меня отобрали кулон, которым я дорожила, и швырнули его прямиком в море. Мне хотелось побежать вслед за бутылкой, но почему-то я этого не сделала. Возможно, это к лучшему — забыть и отпустить Рея.

Ехать в таком виде я ему не позволила, поэтому мы шли пешком всю дорогу до дома. Добрались мы к утру и я не нашла решения лучше, чем привести Кайла к себе домой. Отца не было, поэтому протащить полуживого парня в свою комнату мне все-таки удалось. Я рухнула вместе с ним, добравшись до кровати.

Сон охватил меня мгновенно, и я так и уснула с Кайлом Кингом в обнимку.

Утром я проснулась от неожиданного приступа рвоты. В таком ужасающем состоянии я была впервые в жизни. Голова кружилась так сильно, что я не могла понять, где я нахожусь и что со мной произошло. В воздухе витала мерзкая вонь, поэтому я руководствовалась своим подсознанием и попыталась подобраться к окну, чтобы распахнуть его настежь и вдохнуть свежий аромат весеннего утра. Но на моем пути оказалось слишком много препятствий, одним из которых был Кайл. Он лежал на полу, дыша ртом, а на его животе виднелись следы моего вчерашнего ужина.

Вся комната предстала предо мной в полном хаосе. Грязь, песок и рвота были повсюду. В углу я заметила скинутые в спешке кроссовки, отпечаток которых виднелся на стене. Набравшись сил, я все же продолжила свой путь к окну, спотыкаясь обо все, но героически вставая на ноги каждый последующий раз.

Наконец мои легкие наполнились свежим ароматом сырости и весенней свежести. Недавно вновь прошел дождь, и все дышало влагой. Я наслаждалась ласковым дуновением ветерка, закрыв глаза и забыв о погроме за спиной, но внезапный звук со стороны соседского дома привел меня в сознание. На пороге стоял Рей и прожигал меня обиженным взглядом с нотками злости. Он скрестил руки на груди и ожидал моей реакции, но моя голова соображала слишком туго в это «похмельное» утро, поэтому первое, что пришло на ум: убраться от окна.

— Серьезно? — послышалось недовольное бурчание моего соседа. — Теперь ты меня игнорируешь, Кая?

Я услышала его шаги и то, как раздражающе заскрипела моя калитка. В сознании творилось нечто непонятное: нужно было что-то предпринять, но придумать что-либо было слишком сложно.

— Кайл, — протянула я в отчаянии, на что тот лишь сонно приоткрыл глаза и вновь уснул.

Дела были плохи, ведь я не хотела, чтобы Рей видел все это, в особенности распластавшегося на моем полу Кинга. Быстро набросив на себя халат, я вышла из комнаты и, прикрыв за собой дверь, молниеносно спустилась по ступенькам.

— Твоя дверь открыта, — заявил Рей, поджидавший меня внизу. — Твой отец снова приводил гостей?

— Да, — неуверенно ответила я, — скорее всего.

Между нами повисло молчание, и мне было ужасно неловко перед ним из-за вчерашней ссоры. Он явно ожидал от меня оправданий или извинений, или того и другого, но я не могла подобрать нужных слов. Смотря куда угодно, но не в глаза Рею, я заметила на кухонном столе записку и небольшую сумму карманных денег, которую отец оставил еще вчерашним вечером.

— Это же куртка Кайла у тебя в гостиной, — начал Рей, рассматривая мое сконфуженное лицо. — Ты провела с ним вечер?

— Да, — мой ответ был незамедлительным, — было холодно, и он дал ее мне.

— Свою любимую куртку? Тебе? Очень не похоже на этого парня, — Рей явно сомневался в каждом моем слове. — От тебя пахнет чем-то таким…

— Меня тошнило все утро, наверное, чем-то отравилась, — я пожала плечами, стараясь дышать в другую сторону.

— Да нет, — стоял на своем Рей, — ты пила? От тебя пахнет алкоголем, Кая.

— Отец пил, — спокойно заявила я, скрестив руки на груди. — Ты в чем-то меня подозреваешь? Даже если бы и пила, какое твое дело?

Не успел Рей возразить что-то в ответ, как из моей комнаты послышались странные звуки. Кайл проснулся, и это было очень некстати.

— Что это за звук? — Рей хотел подняться, но я преградила ему путь.

— Я разбила вчера свое зеркало, сейчас отец ставит новое. Ты очень странно себя ведешь, Реймонд.

— Твой отец там упал с этим зеркалом? Звук был явно от падения. Может ему нужна помощь?

— Не думаю…

Не успела я договорить, как во входной двери возник силуэт моего отца с двумя огромными пакетами в руках. Он приветливо улыбнулся Рею и поприветствовал его. Следом за отцом на пороге появилась незнакомая женщина и так же приветливо одарила нас своей слащавой улыбкой. Теперь мне стало отчетливо понятно, что отец провел эту ночь вне дома, оттого и не заметил двух вусмерть пьяных подростков. Они с гостьей прошли на кухню, а мы с Реем так и остались стоять около лестницы в полной тишине. Он раскрыл мой обман и просто выжидал признания, а я не могла даже поднять голову и посмотреть в его глаза.

— Наверху… Кайл? — тихо спросил Рей так, чтобы его вопрос услышала только я.

— Да, — прозвучал мой ответ.

Меня поймали на лжи, поэтому врать дальше не было смысла. Рей больше не сказал ни слова, а просто развернулся и ушел из моего дома, оставив неприятный осадок после нашего разговора.

Открыв дверь своей комнаты, я лицезрела полуголого Кайла, стоящего посреди кошмарного бардака. Он с отвращением рассматривал все вокруг и явно пытался понять, как сюда попал.

— Доброе утро, — процедила я сквозь зубы, выказывая свое угнетенное настроение.

— Почему я весь в рвоте? — ни капли не церемонясь, спросил Кайл.

О, как же чужды ему были обыденные фразы учтивости. Впрочем, культура его поведения тоже оставляла желать лучшего, ведь он делал все, что ему взбрело в голову. Мой гость принялся рыться в моем гардеробе, подыскивая то, в чем было бы не так стыдно выйти на улицу. Мной овладела сильнейшая апатия ко всему, что происходило, поэтому я просто легла на кровать и уставилась в потолок. Настенные часы отдавали четкий ритм, который заполонил собой не только эту комнату, но и мои мысли. Мой висок пульсировал в такт с этим непрекращающимся стуком. Еще чуть-чуть, и я бы сошла с ума, но меня спасла от этой жалкой участи брошенная мне в лицо тряпка, которая оказалась моей старой майкой.

— Даже не думай игнорировать меня, — фыркнул Кайл, натягивая на себя одну из моих бесформенных футболок.

Его выбор был безупречен, ведь он достал именно ту, которая была лучшей среди всего моего гардероба. На черной ткани виднелась белая надпись «Metallica» и ничего лишнего. Если бы еще она была на несколько размеров меньше...

— Тебе идет, — вяло протянула я, повернув голову в сторону Кайла.

Он одарил меня непонимающим взглядом и раскинул руки, ожидая от меня какого-то действия.

— Ты меня вообще не слушала? — раздраженно выпалил Кинг. — У нас дел по горло, а ты валяешься бревном на кровати! Мой мотоцикл остался на пляже, черт тебя дери, ведь это ты настояла на том, чтобы мы шли пешком. Молись, Пышка, чтобы он там и оставался, иначе этот день станет для тебя последним.

Он еще пять минут сыпал угрозами и колкими фразами, но это не влияло на мое состояние. Мне было абсолютно наплевать на то, что стало с его мотоциклом, с моей комнатой, даже с моей жизнью. Лучше бы его слова оказались правдой и этот день действительно стал последним…

Неожиданно все мое нутро содрогнулось. Кайл спокойно лег рядом со мной и закрыл глаза, погружаясь в тишину. Это немного шокировало, но от апатии не осталось и следа. Мое сердце бешено заколотилось в груди, и я настолько покраснела, что казалось, будто у меня жар. Самое главное, я никогда не чувствовала подобного чувства к кому-либо, кроме Рея. Сейчас я даже дышать забывала. Надеюсь, что Кайл не замечал моего состояния.

— Иногда мне кажется, что все вокруг ненастоящее… и сам я ненастоящий, — со вздохом протянул он, не открывая глаз. — У тебя не было такого чувства, будто этот мир не тот, что был пять минут назад?

— Не понимаю, о чем ты, — я шмыгнула носом, пытаясь выдать неровное дыхание за насморк.

— Везет тебе, — продолжил он, — а я ощущаю такое постоянно. Если задумываться, все теряет смысл. Зачем я делаю что-либо? Для чего? Если я ненастоящий, то и делать что-то бессмысленно. Можно вот так вечно валяться на кровати, и ничего не изменится.

— Я думаю, ты самый настоящий из всех версий Кайла Кинга, которых я видела. Вот такой, какой сейчас. В пятнадцать лет, наверное, сложно понять, как устроен этот мир, но думаю, что бессмысленным будет именно валяться на кровати и ничего не делать. Может, я не совсем понимаю тебя, но даже пять минут могут изменить все до неузнаваемости. К примеру, мы сейчас лежим на кровати и чувствуем себя до ужаса паршиво, но стоит только… — я быстро встала и направилась к своей стерео-системе. — Включить мой секретный диск с группой «Spice Girls», и жизнь вмиг покажется куда веселей!

В ту же секунду комната содрогнулась от энергичного ритма, исходящего из колонок. Я почувствовала себя в роли вокалистки и без капли стеснения принялась танцевать в махровом халате. Мое доскональное знание текста было налицо. Я перекрикивала слова певиц, делая это в своем комичном стиле, жестикулируя и вспоминая на ходу движения из клипа, где танцевали худые красотки.

Кайл залился звонким смехом, и я увидела в его глазах нечто неописуемо теплое, будто он проникся ко мне неким восхищением. Мою депрессию и полную неуверенность в себе словно рукой сняло. В тот момент я была настоящей, и Кайл, несмотря на всю тяжесть, что засела у него в душе, был таким же настоящим. Он не заставил меня долго солировать и присоединился к моему забавному танцу, открываясь с новой стороны. Его движения были легкими и непринужденными, казалось, что в этот момент он был действительно счастлив. Мы дурачились, и это сближало нас, так как именно в такие моменты люди находили общий язык, делали шаги навстречу друг другу. Незначительные, казалось бы, моменты приносили намного больше радости и счастья, нежели те, которых мы так мучительно ожидали. Жить здесь и сейчас — вот что делало людей настоящими.

После нашего зажигательного танца все же пришлось вернуться в реальность. Кайл до последнего отказывался помогать мне в уборке комнаты, да только борьба была бесполезной: я вспомнила о нашем «договоре», пускай мы были и пьяны, но это сошло практически за клятву. Он подчинился, и мы управились всего за час, а после быстро спустились вниз за кожанкой, которую оставили в гостиной.

Отец не терял времени и был настолько увлечен утренней гостьей, что даже не заметил, что парень, спустившийся со второго этажа, вовсе не Рей. Женщина нежно смотрела в его глаза, держа бокал вина, и слушала моего отца с особым вниманием. Мне пришлось разрушить их идиллию, чтобы взять свой «денежный конвертик», и, к моему удивлению, находясь в самом хорошем расположении духа, мой родитель добавил мне несколько купюр, попросив сегодняшний вечер провести у Мэл. Я согласилась без уговоров, ведь мне меньше всего хотелось сегодня оставаться в доме с чужой дамочкой, претендующей на звание моей мачехи.

Не знаю, что раздражало больше: предсмертное состояние из-за похмелья или то, как часто чихал Кайл. С каждым его чихом у меня в голове раздавался звук от удара в гонг, пульсирующий в висках. При любом другом раскладе, я бы, скорей всего, прониклась к нему сочувствием, но эта мигрень сводила меня с ума.

«Как я только согласилась идти с ним на этот чертов пляж? Еще и внизу живота тянет. Черт бы побрал это похмелье и эти месячные».

Когда мы выходили из дому, я чувствовала себя отлично, но сейчас такое ощущение, словно какая-то стерва взяла в руки куклу Вуду пышных размеров и всадила с десяток иголок ей в голову. Ноги еле несли меня вперед, а тело напоминало желе, качаясь из стороны в сторону и содрогаясь от тяжести моих шагов.

— Чувствую себя так паршиво, — протянул Кинг, плетясь рядом, — как и ты в тот день, когда надела на пляж раздельный купальник.

Его наглая рожа самодовольно расплылась в самой мерзкой и язвительной ухмылке, на которую только был способен этот парень. Очередной чих заставил мою голову трещать по швам.

«Клянусь, еще пару раз, и она взорвется, как дешевый воздушный шарик. Бесит».

Воспоминания того позора заиграли, словно в старом черно-белом фильме с веселой музыкой на заднем плане. Это был действительно кошмарный день, когда Мэл воодушевила меня на столь отчаянный подвиг.

«Будь такой, какая ты есть», — говорила она.

И я была. Жирным поросенком в раздельном розовом купальнике, над которым до слез смеялся весь пляж, а Кайл смеялся громче всех.

— И выглядишь так же, — съязвила я, наморщившись.

У меня попросту не было сил тотчас же уничтожить этого придурка, поэтому я сочла более резонным игнорировать все его нападки. И, как оказалось, данная стратегия была беспроигрышной. Кингу быстро наскучило травить меня, и он заткнулся на всю оставшуюся дорогу до пляжа, еле волоча ноги. Он и впрямь выглядел не ахти. Бледное лицо с испариной на лбу, красные слезящиеся глаза и раздражающий насморк. Не нужно иметь диплом врача, чтобы понять, что этот кретин простудился из-за своего безрассудного вечернего купания в холодном море. А еще говорят, что дураки не болеют. Я не стала ничего говорить по этому поводу, ведь мне просто хотелось добраться до пляжа, забрать его мотоцикл и позволить ему подвезти себя до дома Мэл. Как некстати отец вытурил меня из собственного жилья, чтобы вдоволь порезвиться с очередной «дрянью». Так я звалавсех его дамочек, которых он тащил в дом, словно котят.

Мы шли два часа, и внутри возникло ощущение, будто бы мы брели по раскаленной пустыне. Почему-то я ужасно хотела воды и чувствовала небольшой озноб, но Кайл выглядел еще хуже. Мне даже показалось, что он температурил, настолько плох был его внешний вид. На лбу и у висков волосы были мокрыми от пота, а губы пересохли, превратившись в два куска сморщенной мочалки. И кто из нас двоих теперь выглядел паршиво?

На горизонте показался пляж. Морская гладь мерцала яркими солнечными лучами, вяло играя волнами. На песке сидела стая чаек, крича друг на друга, как будто бы птицы могли спорить между собой. По пляжу ходила парочка с собакой, наслаждаясь шумом прибоя и свежей морской прохладой. В носу защекотал соленый запах моря, отгоняя тошноту. Свежо и хорошо, аж на душе стало приятно. Я обратила внимание, как весело огромный белый пес гонял противных птиц, норовя поймать хотя бы одну за ее крикливый клюв.

— Куда тебя подбросить? — безжизненно протянул Кайл, когда мы подошли к его целехонькому мотоциклу, заскучавшим за долгую ночь в полном одиночестве.

Он вяло протянул мне все тот же шлем с молнией и протер ладонью лицо, пытаясь собраться с мыслями, как мне показалось. Насторожившись, я поднесла руку к его лбу, но была тут же отвергнута одним резким и весьма грубым движением. Он разозлился на мой широкий жест, сказав, что чувствует себя «замечательно». Я, конечно, не мамочка, но ехать с таким водителем мне будет слегка боязно. Кайл аккуратно сел за руль, застегивая свой шлем уверенными движениями. В кармане моей куртки зазвенел телефон, и я не стала мешкать, быстро ответив на входящий звонок.

Звонил Рей, предлагая «мировую». Его голос звучал так расстроенно и кисло, что мое сердце предательски сдалось. Мне было достаточно его по-детски милого «прости», чтобы за спиной расправились крылышки. Все-таки он был моим лучшим другом. Тем более, что мне не особо хотелось ехать к Мэл и слушать историю вчерашней потасовки Киры и Вики. У меня были собственные проблемы и переживания, сегодня не хотелось строить из себя «свободные уши».

— Я еду к Рею, — сухо ответила я, положив трубку, — ты… точно в порядке?

Через шлем я не могла рассмотреть его лицо, но он еле заметно покачивался из стороны в сторону. Разбиться насмерть сегодня не входило в мои планы, но как-нибудь в другой раз с удовольствием. Я сделала тщетные попытки отказаться от его услуги водителя, но он лишь прошипел что-то себе в шлем и схватил мою руку за запястье, притянув к себе.

— Залезай, — рявкнул он, заводя мотор.

Почему-то я больше не стала медлить, а лишь послушно вскарабкалась на мотоцикл, словно пай-девочка, которая во всем слушается злобного папочку. Кайл напугал своим неожиданным приступом злости, но признаться, в глубине души, где-то очень… Очень глубоко внутри, я боялась отпускать его одного. Кто знает, может, мой вес станет хорошей подушкой безопасности для его худощавого, щупленького тела? Хоть он и был в хорошей форме, но все равно в сравнении со мной выглядел слишком худым.

К моему удивлению, вел он осторожно и не так быстро, как в прошлый раз. Мы плавно входили в повороты и держали расстояние, проезжая мимо машин. Мне даже не пришлось особо переживать, Кайл действительно умело водил своего «железного коня». Хотя… тоже мне принц.

Мы добрались до дома Рея, так сказать «с ветерком». Я только и успела, что слезть с мотоцикла и отдать Кайлу шлем, как он уехал, даже не попрощавшись со мной. Хам. В спину я показала ему язык, удивляясь, что не подумала ткнуть более грубый жест. Ну и ладно, на какое-то время наша холодная война официально приостановлена. Пускай живет, доходяга.

Практически подойдя к двери Рея, я услышала, как из соседнего — моего — дома раздался громкий смех. Отец так радостно смеялся… ну уж очень давно. А мне думалось, что он и вовсе разучился быть счастливым. Кто знает, возможно, я была не совсем права на счет этой его новой пассии? Поживем — увидим. Может, она продержится даже дольше предыдущих, но пока что не было желания делать ставки. В другой раз.

Дверь передо мной распахнулась, и Рей внезапно заключил меня в крепкие дружеские объятия, как будто мы не виделись лет десять. Его голубые глаза излучали такую неподдельную печаль, что мне самой стало как-то грустновато на душе. Он завел меня в дом, не убирая руки с плеча.

Мы были с ним одни. Чета Уайтов находилась на барбекю у новых соседей через два дома отсюда, так что до вечера мы с Реем могли побыть наедине. Возможно, я даже останусь у него и на ночь, хоть его мать и не слишком жаловала такие идеи. Мы больше не дети, и ее пугало то, что мы… как бы выразиться… разного пола. Если бы я была другом Рея — это, черт с ним, полбеды, но я подружка ее сына-подростка. По соображением миссис Уайт, всякое может стукнуть в голову детям, в голове которых не пойми что, приправленное гормонами. И к тому же, я «формистая». Да. Да. Да. Знаю. Такая себе перспектива обзавестись «невесточкой».

В нос врезался ароматный запах самого божественного блюда на земле — пиццы. Учитывая, что я не ела на протяжении всего дня, мой живот требовал немедленно наброситься на источник пьянящего аромата и сожрать все до единой крошки. Конечно же, я остановила своего внутреннего зверя и мило улыбнулась, подметив, что пахнет соблазнительно. Рей расплылся в улыбке, достав из духовки ну просто до головокружения аппетитную пиццу с грибами, ветчиной, говядиной и просто тонной сыра и лука. Все, как доктор прописал.

Внутри меня забурчало, и я буквально ощутила, как повысилось слюноотделение во рту.

«Держите меня семеро. Обожаю мужчин, умеющих готовить, а Рей был формата Premium первосортного качества».

Вытерев лицо тыльной стороной ладони, мой поваренок замазал свою идеальную щечку остатками муки. Я аккуратно вытерла его нежную кожу большим пальцем руки. Немного неловко вышло, ведь он несколько секунд не отводил от меня взгляд пронзительных глаз. Рей засмеялся, рассказывая как самостоятельно замешивал тесто для «пиццы примирения», а я наблюдала за ним, словно находилась под гипнозом. Сейчас я была на седьмом небе от счастья.

Мы сели в гостиной, разложив на столике еду и напитки. На стене, прямиком напротив нас, висел огромный плазменный телевизор, где уже был поставлен на паузу фильм.

«Подготовился Рей славно, нужно заметить. Нужно почаще ссориться, чтобы так мириться».

Рей прыгнул на диван, игриво улыбнувшись. Его ладонь несколько раз хлопнула по мягкой поверхности сиденья возле себя. Внутри меня заклокотало столь приятное чувство, словно мы снова были детьми. Такая непринужденная атмосфера была лишь в детстве. Я и не заметила, как расплылась в самой идиотской, блаженной улыбке.

— Давай есть пиццу, — нетерпеливо предложил он, не дождавшись того, как я решусь-таки сесть рядом, ведь я застыла на месте, наслаждаясь моментом.

Все внутри меня сжалось от умиления. Пицца. Фильм. Парень, которого я любила. Ну что же моглобыть лучше? Вечер только начался, поэтому я решила упиваться каждой его секундой. Аккуратно сев возле Рея, я ласково улыбнулась, наблюдая за тем, как он уплетает огромный кусок пиццы за раз. Жестом, подав мне знак взять и себе кусок, Рей пробубнил что-то с набитым ртом. Мило вышло. Я взяла пиццу, но стоило мне поднести ее ко рту, в кармане завибрировал телефон, извещая, что пришло смс.

— Вот черт, — ругнулась я, достав проклятый мобильник.

На экране всплыло сообщение, автором которого был никто иной, как Кайл Кинг:

«Приезжай ко мне сейчас. Можешь расценивать это как желание, если вдруг я не вовремя».

Резко выдохнув и закатив глаза, я цокнула языком. Черти бы драли эту дурацкую клятву по пьяной лавочке. Просто забуду, и все, считай, что договор расторгнут. Но вновь поднеся пиццу к губам, я почувствовала, как внутри меня все заклокотало от тревоги. Что это за глупое, неконтролируемое чувство? Я приказывала себе расслабиться, но душе кошки раздирали меня острыми когтями изнутри. Разозлившись, я бросила пиццу на тарелку и резко поднялась с дивана, бесцеремонно вытерев руки о джинсы.

— Прости, Рей, — виновато произнесла я, выходя из гостиной, — мне нужно срочно идти. Не знаю, смогу ли вернуться.

Мой трогательный Реймонд подскочил ко мне, будто бы его ужалила пчела. Удивление смешалось с какой-то необъяснимой ноткой печали на его лице. Он выглядел как маленький котенок, которого оставляют одного дома на целый день.

— Я сделал что-то не так, Кая? Не уходи, я сейчас все… — голос Рея был крайне встревожен и удручен. — Я обещаю, что все исправлю.

«О мой бог. Эти огромные голубые глаза, умоляющие тебя остаться. Да при любом другом раскладе я бы не думая бросилась в его объятия. Знаю, прозвучало странно. Но сейчас именно тот самый момент, когда я намерена отказать ему. К черту… я вновь выбрала Кинга, который меня недолюбливал. Может, у меня какое-то психическое расстройство? Что-то вроде комплекса жертвы, я не знаю. Но сейчас мне нужно бежать на всех парах к черноглазому тирану, которому стало скучно. Наверное. А может, я действительно нужна Кайлу?»

— Послушай, Рей, ты просто до ужаса милый и ты не сделал ничего плохого. Мне просто срочно нужно пойти к отцу. Он прислал мне смс о том, что порвал с той дамочкой, ну, ты видел ее с утра. Наверное, сейчас убивается вовсю. Я не могу веселиться, зная, что ему плохо, понимаешь?

Рей вздохнул, но кивнул с пониманием. Он так готовился к нашему вечеру, а я просто взяла и ушла, так и не попробовал его пиццу. Вышло эгоистично по отношению к нему, но внутри я ощущала, что сделала правильный выбор. Вот такой парадокс.

Конечно, пришлось завернуть к себе на лужайку, чтобы попросту не выдать свой обман. Дверь Уайта закрылась, и я с облегчением вышла из кустов, служащих неким подобием забора между нашими домами. Чувствовала себя предателем, но иначе я поступить не могла. Или все-таки могла?

Я пробралась в гараж, в который мы с отцом не заходили уже несколько лет, и хорошенько чихнула, как настоящий мужик. Стало стыдно от самой себя. Включив лампочку, которая была единственным и весьма ненадежным источником света в нашем захламленном гараже, я была шокирована до глубины души. Так много пыли и всякого мусора, что казалось, я стояла посреди помойки.

Быстро отыскав велосипед, покрытый толстым слоем пыли, я выкатила его на улицу и выключила свет. Давненько я не каталась на нем, хоть бы колеса выдержали мой вес. Но все прошло гладко. Без особых усилий я села на сиденье старенького велосипеда и машинально поехала на нем в сторону дома Кинга.

В лицо дул приятный вечерний ветерок, щекоча в носу запахом распускающихся цветов и зелени. Пели сверчки, будто бы радовались неожиданной гостье, решившей отправиться на вечернюю прогулку. На небе уже появились первые яркие звездочки. Фонари вдоль дороги освещали мне путь, и на душе разлилась необъяснимая радость. Было весело снова мчаться куда-то на велике по полупустым улочкам нашего спального района. Люди возвращались домой. Некоторые держали в руках огромные пакеты с едой и напитками, были и такие, кто просто прогуливался вдоль тротуара, наслаждаясь теплой вечерней погодой.

Пропустив машину, я свернула направо, проехав еще несколько домов. У дома Кайла я слезла с велосипеда и перешла на бег, кинув велосипед на траву. Его мотоцикл валялся прямо посередине лужайки, а чуть поодаль от него лежал черный шлем водителя. Входная дверь была приоткрыта, и это еще больше насторожило меня.

— Есть кто живой? — протянула я, входя внутрь.

Ответа я так и не дождалась. Горел тусклый свет из гостиной. Была зажжена всего одна лампа, стоящая возле дивана в абажуре. В коридоре было темно, из-за чего я чуть было не расшибла себе лоб о стену, споткнувшись об чей-то туфель или кроссовок. Мне не удалось рассмотреть. Еще несколько раз я позвала Кайла, звала и его сестру, но никто не отзывался. Черт. Может, стоило вызвать полицию? Внутри все клокотало от страха. Предчувствие было плохим. Адреналин танцевал в крови, заставляя мое сердце стучать в бешеном ритме. Только бы не увидеть чей-нибудь труп…

В гостиной было на удивление пусто. Никаких признаков борьбы или разбитой мебели. Выдохнув, я прошла дальше, нащупав на стене включатель. Моим глазам предстала просторная комната с высоким потолком. Все здесь было в стиле «хай тек». Ничего лишнего, пестрого и захламленного. Черно-белые тона даже успокаивали. Все казалось «дорого-богато», страшно было даже дышать на всю эту роскошь. Где-то слева послышался шорох. Резко повернувшись, я чуть было не упала в оборок от увиденного. В дверном проеме, ведущем на кухню, лежало тело без особых признаков жизни. Я почувствовала, как сердце ушло в пятки, а кровь отлила от лица. Наверняка я была цветом с этот белоснежный кожаный диван. Но тут тело пошевелилось, пытаясь поднять голову. Кайл был жив, какое облегчение.

— Что с тобой? — обеспокоенно выпалила я, склонившись над ним.

Он весь горел, тело было липким. Черная футболка была насквозь мокрая от пота, а волосы слиплись, особенно на висках. Его глаза открылись, но в ту же секунду снова скрылись под гнетом тяжелых век. Он бредил, зовя мать. Признаться, я видела лишь отца Кайла, который постоянно был занят в пекарне или разъезжал по заграницам, но про мать Кинга я толком ничего не слышала. Странная ситуация.

Мне нужно было перенести его на диван, поэтому я положила его руку себе на плечо и попыталась подняться. Осознав, что не смогу его сдвинуть ни на метр без чьей-либо помощи, я попыталась привести его в чувство. Его щеки уже были красными от моих шлепков, но он не приходил в себя. Ладно. Мне пришло в голову оттащить его на ворсистый ковер, лежащий посередине гостиной. Пол был паркетный, поэтому Кайл скользил без особых усилий. Я чуть не порвала на нем футболку, пока пыталась перетащить его тельце на ковер. Кайл на несколько секунд пришел в себя, поднявшись на четвереньки, и вновь упал на мягкий коврик, издав еле слышный стон.

«Милашка, черт его дери. Он сейчас такой беззащитный и красивый, даже несмотря на свое плачевное состояние».

Не знаю почему, но вызвать скорую даже не пришло мне в голову. Я накрыла Кайла легким пледом, валявшимся на диване, и отправилась на кухню. В морозилке я нашла лед, который предусмотрительно замотала в чистое кухонное полотенце. Чертов богач, его кухня выглядела так, будто бы его папаша миллиардер. Но я быстро откинула все завистливые мысли и направилась к больному. Положив лед на его лоб, я вновь удалилась на кухню, в этот раз на поиски таблеток. Минут пять я шарила по чужим ящикам и шкафчикам, пока наконец не нашла небольшую сумочку с градусником и несколькими баночками с таблетками.

— Парацетамол, — прочла я в составе одной из баночек, — подойдет.

Как хорошо, что я часто болела в детстве. Видимо, все мои болезни готовили меня к этому дню, чтобы я спасла жизнь этого бедняги. Набрав стакан воды из-под крана, я быстрым шагом направилась в комнату. Кайл лежал не двигаясь, но мне нужно было заставить его выпить таблетку. Сняв с головы лед, я приподняла его голову, положив себе на колени.

— Проснись, Кайл, нужно выпить лекарство, — ласково прошептала я ему на ухо.

Он открыл глаза и покорно выполнил все, что я от него требовала. Наверное, он даже не понимал, что происходит. Взгляд был отсутствующим. На всякий случай я дала ему выпить сразу две таблетки. Затем положила его на ковер, вернув лед на ему лоб.

Мой живот резко забурчал, возмущаясь отсутствием пищи на протяжении целого дня. Еще никогда мне не удавалось держать рот на замке так долго, обычно я накидывалась на еду, а после думала, какую ошибку совершила.

В этот раз я отправилась на кухню и, открыв холодильник, достала все, чтобы сделать легкий суп. Около часа я хлопотала на чужой кухне, готовя полезную еду. Суп вышел неплохой, как мне показалось. Съев миску, мне удалось утолить голод, что было невероятно странным. Наполнив еще одну чистую тарелку, я пошла к Кайлу, который выглядел немного лучше. Кажется, жар стал спадать. Сняв с головы мокрое полотенце, я вновь положила Кинга себе на колени и приказала открыть рот. Он подчинился моим приказам, словно маленький ребенок, уплетая суп ложка за ложкой.

— Вкусно, — пробубнил он.

Стало приятно. Похвала от такого парня дорогого стоила. Он съел все до последней капли, после чего снова уснул, с новым полотенцем и льдом на лбу. Этот вечер я провела с ним, отправив Рею смс-ку с извинениями. Я соврала ему про то, где и с кем нахожусь, но мне казалось это правильным. Он не мой парень, чтобы я хранила ему верность, к тому же мы с Кайлом не развлекались. Я вытянула Кинга с того света, можно сказать.

Свернувшись калачиком, я уснула рядом с ним, отдав все покрывало ему.

— Придурок, в следующий раз я не пущу тебя купаться в море в такой холод.

Есть люди, которые созидают, а есть те, кто подвергает все тотальному разрушению. Я относила себя ко второй категории, ведь за всю свою жизнь, мне кажется, я не приняла ни одного правильного решения. За что бы я ни бралась, какой выбор ни сделала, итог один: все шло к черту.

О чем это вообще я? Знаю, это было задолго до Кайла, но с того дня, как мы заключили этот дурацкий договор, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Каждый день я боролась с диким желанием послать все к черту и свалить подальше из этого города. Кажется, что хуже и быть не могло, но судьба снова отвешивала мне жгучую пощечину по опухшей красной щеке. Но этому парню удавалось каждый раз исцелить мои раны так ловко и непринужденно, что я, словно собачонка, следовала за ним и бежала на его зов.

День первый.

Я проснулась, распластавшись, словно морская звезда, на голом паркете чужого дома. Знаете, я категорически ненавидела уборку и все, что с ней связано, поэтому не сложно представить, какая картина мне предстала перед глазами. Возле Кинга лежала его скудная аптечка, вывернутая наизнанку. Все пузырьки с лекарствами, градусник и сама сумочка валялась у изголовья его вынужденной кровати-ковра. Высохшее кухонное полотенце валялось также неподалеку от его головы. Сам он мирно похрапывал, сбросив с себя покрывало, а я всю ночь мерзла из-за этого поганца.

Я знала, что в кухне меня ожидала не менее «приятная» картина, ведь вчера во мне проснулся «искусный кулинар». Вся встроенная электроплита была облита супом, потому что я не нашла половник и решила наливать свое блюдо ложкой. Посуду я тоже ненавидела мыть, и по этой причине в раковине образовалась приличная горка. Кстати, наши миски я так и не удосужилась закинуть в общую кучу грязной посуды. Они стояли на паркете в нескольких метрах от нас. В голове проскользнула идея «свалить по-тихому» и я собиралась следовать своему плану, но черт меня дернул побеспокоиться о Кинге напоследок. Я решила проверить его температуру. Моя рука была ледяной, возможно, от того, что я спала всю ночь на холодном полу, а про градусник я, к своему стыду, не вспомнила. Долго думать я не стала и просто проверила его температуру губами, как это в детстве мне делала мама. Как назло, именно в эту же секунду за спиной раздался ужасающий визг.

Вернулась сестра Кайла, а я даже не услышала, как она вошла в дом. Черные глаза моего «пациента» распахнулись, выражая испуг с приправой полнейшего шока. Я все еще находилась на слишком близком к нему расстоянии. Но этого было явно мало для кого-то там свыше, они решили отыграться на мне по полной. Обернувшись, я увидела в дверном проеме Кинга-старшего, пребывающего в полном недоумении то ли от картины беспорядка, то ли от непонимания ситуации между его сыном и мной. Сестра Кайла была более разговорчивой, послав меня куда подальше из их дома. Интересно, если бы с Кингом была другая девушка, к примеру, красотка с идеальной талией и кукольным лицом, реакция его родных была бы такой же?

День второй.

До этого дурацкого дня я была кем-то типа серой мыши. Никто не замечал меня, но все знали, что в принципе, я существую. Меня это более чем устраивало, но теперь обо мне знала полностью вся богадельня, которую другие ласково называют «школа». Да, я ненавидела каждого в этом проклятом месте. И когда я зашла в холл в тот день, сбылся мой самый худший кошмар: все пялились на меня, переглядываясь друг с другом и шепча что-то еле разборчивое на ухо. Один парень даже задел меня плечом, промямлив что-то на своем «эльфийском». Возможно, это моя защитная реакция, но так как я не смогла разобрать его слов, то и не стала слишком расстраиваться по этому поводу. В глубине души, естественно, я знала откуда ноги растут. Сестрица Кайла пустила обо мне сплетни по всей школе, и не было уже ни одного человека, кто бы не услышал ее бурные фантазии. Кайлу, кстати, все-таки вызвали врача и диагностировали воспаление легких. Откуда я это узнала, ведь он так и не удосужился поблагодарить меня за спасение? Просто я подслушала это, сидя в кабинке женского туалета. Теперь это место стало моим убежищем от злых языков и не менее злых подружек сестрицы Кинга. Я даже обедала в туалете.

Уроки тянулись ужасно долго. Я ощущала взгляды одноклассников, прожигающие во мне дыры. Одна девчонка — самая главная стерва класса — кинула в меня запиской с весьма милым пожеланием: «Сдохни!» Кайл, как бы мне ни хотелось признавать, один из самых популярных парней в этом зверинце. И теперь я просто стала мишенью для всех разгневанных поклонниц Кинга. Как только звенел звонок, я со всех ног мчалась в свое убежище, подальше от этих змей.

На одной из перемен Мэл пыталась поговорить со мной, но я была так испугана и расстроена, что просто оттолкнула ее, нагрубив ни за что. Я вновь спряталась в кабинке и, обхватив плечи руками, принялась подражать маятнику, двигаясь вперед-назад, как псих. Это еще одна вещь, за которую я испытывала душераздирающее чувство стыда. Я оттолкнула лучшую подругу, когда та хотела помочь. И не просто промолчала, уйдя, а обозвала ее последними словами, почему-то вспомнив все накипевшие обиды. Я видела разочарованный взгляд Мелиссы, но не сделала ничего, чтобы хоть как-то остановить себя и исправить то, что натворила. Я сама лишила себя всяческой поддержки со стороны подруг. Кира — подруга Мэл, не моя. Мы даже особо не разговаривали, хоть и находились в одной компании. А кроме них, со мной никто не общался из девушек. Никто. Унижения и травля не в счет. Меня иногда травили, оставляя в шкафчике глупые записки-дразнилки, или подшучивали над моей полнотой. Сейчас я просто предвкушала эту лавину гадостей, которая вот-вот обрушится на меня теперь.

День четвертый.

На четвертый день я намеренно осталась дома. Еще один день под девизом: «Беги, Кая, беги!» — это для меня перебор. Отключив будильник, я перевернулась на другой бок, накрыв голову одеялом. Вот как назло, когда выпал шанс хорошенько поспать, глаза открывались сами по себе. Голова была забита глупыми мыслями, откинуть которые просто не удавалось Я старалась подумать о чем-нибудь приятном, но все вновь сводилось к тому, как ужасна моя жизнь.

В комнату вошел отец и попытался отнять у меня мое теплое одеяло, служившее мне защитой от холодной реальности. Он несколько раз попросил меня встать с кровати и собраться в школу. Ну и зачем он развел этот «цирк»?

— Я плохо себя чувствую, — рявкнула я наконец, отняв у него свое одеяло, и манерно фыркнула, прежде, чем скрыться под ним.

Отец молчал несколько секунд, а я перебывала в напряжении от его присутствия. Я ждала, пока он уйдет из моей комнаты и сделает то, что делал обычно: закроет на все глаза. Как только я услышала звук закрывающейся двери, высунула голову из своего укрытия и оценила обстановку. Я вновь была одна. Отлично.

Уткнувшись в подушку, я снова накрылась с головой одеялом и продолжила угнетать себя мыслями. На полу начал вибрировать телефон, который я удачно скинула с кровати подальше от себя. Мне не было интересно, кто звонил, тем более, что я не хотела ни с кем говорить. Раздражающее жужжание повторялось раз за разом, видимо, кто-то отчаянно пытался меня достать. Но я лишь накрыла голову подушкой, чтобы не слышать этот противный звук. Все-таки звонивший сдался, и я ощутила ликование от неофициальной победы над неизвестным. Я все еще не желала устанавливать связь с реальным миром.

Через несколько минут я почувствовала, как тяжелеют веки. Сон вновь манил меня в свое царство сладких грез и упоительных иллюзий. Поддавшись его власти, я укуталась в одеяло, приняв форму «кокона», оставив высунутым лишь свой нос. Такой умиротворенной и счастливой я не ощущала себя уже продолжительное время. Вот бы провести так остаток своей жизни. Никаких разочарований и обид, никакой неразделенной любви и мук ревности. Во сне я могла быть кем угодно, но не самой собой, и это меня манило еще больше. Вот бы уснуть… и больше не просыпаться… никогда.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Резко открывшаяся дверь ошарашила меня своим стуком. Тишину, нависшую в комнате, разбили чьи-то тяжелые шаги. Еще несколько секунд я не могла понять, что же происходит со мной, пока холод не заставил меня съежиться. Кожу покрыли мурашки. Мое родное одеяло было скинуто на пол весьма резким и наглым движением. Я, словно кошка, встала дыбом на кровати, практически шипя на раздражителя.

— Ты что творишь? Рей? — я узнала в незваном госте друга и выдохнула с облегчением.

— Нет, это ты мне объясни. Что ты творишь? — голос Рея был чересчур серьезным и обеспокоенным.

До такой степени непривычным мне показался Рей, что я слегка рассмеялась, чем вызвала в нем новую волну негодования. Оказалось, мой отец звонил ему с просьбой помочь с непутевой дочерью. Хм. Было бы лучше, если бы он просто оставил меня в покое.

— Я пытаюсь спать, если ты об этом, — насупилась я, пытаясь поднять с пола одеяло.

Просто замечательно, теперь оно не такое теплое. Меня начало напрягать, что Рей нагло пытается вытянуть меня из моей зоны комфорта. Он вновь вырвал мое одеяльце из рук и швырнул его в сторону.

«Чего он так бесится-то?»

— Не об этом я, Кая. Ты действительно такая эгоистка? Чем я заслужил такое отношение к себе? Как дурак, я весь вечер готовил эту дурацкую пиццу, выбирал фильм и готовился. А ты… ты просто плюнула на все это и укатила к Кайлу? Серьезно? Ты провела с ним всю ночь? Это правда? Скажи… Вот черт, скажи, что это все просто слухи. Мы же лучшие друзья? Или ты уже считаешь по-другому?

Я выслушала его, все больше погружаясь в себя. Черт. Он все-таки узнал. Чувство не из приятных. Чего же он от меня ждет теперь? Его глаза так пронзительно смотрели на меня, что непроизвольно захотелось отвернуться. Внутри нарастало раздражение.

«Знаю. Виновата. Знаю, что я кошмарная, эгоистичная дура. Меня это бесит до одури. Я не знаю, что делать, ведь кажется, что я попросту не могу сделать ничего, что было бы правильным. Я хочу умереть и больше не мешать никому своей тупостью. Я — жирная, никчемная дура».

— Кая! Не молчи! — Рей все не унимался.

Он сел возле меня на край моей холодной кровати. Его пальцы сжимали простынь, а я просто смотрела на то, как он переживает, и молчала. Что мне делать? Я не могла найти подходящих слов. Я только продолжала усугублять все своим нежеланием отвечать и решать хоть как-то эту проблему. Я просто хотела, чтобы он ушел отсюда и оставил меня одну. Хотела расплакаться, но не могла, пока он все еще был рядом.

— Кая! — его рука сжала мое плечо.

— Уходи, Рей, — протянула я безжизненно, — хватит уже… я сделала то, что сделала. Хватит доставать меня. Просто уходи!

Мой тихий шепот перешел на крик. Он отпирался и пытался разобраться во всем, но я была непреклонна. Я начала прогонять его из комнаты, понимая, что уже истерика берет надо мной верх. Но он не желал двигаться с места. Упрямый, как осел. Он говорил такие слова, которых я никак не заслуживала. «Я твой друг». «Мне не все равно». «Нет, не уйду». Мне так не хотелось принимать то, насколько неправа я была, насколько запуталась во всем на свете. Я просто начала толкать его, пытаясь вытурить из своего логова. Толчки были сильными, я не рассчитывала силу. К своему стыду, мне хотелось сделать ему больно, чтобы он сдался наконец-таки и ушел. Но Рей был таким добрым и чистым внутри, что оставался со мной после всего, что услышал.

— Пошел вон отсюда! Кто ты такой, чтобы находиться в моей комнате? Я не хочу тебя ни слышать, ни видеть! Я ненавижу тебя! Пошел к черту, Рей!

О господи! Такой печальный взгляд голубых глаз было просто невыносимо выдерживать. Я чуть не плакала от того, что творила, но все равно продолжала, словно сумасшедшая. Как мне было остановиться? Рей не заслуживал, черт подери, такого «друга», как я. Ему будет намного лучше без меня. Это теперь виделось мне так отчетливо, что я находила новое оправдание себе, чтобы стоять на своем.

«Глупая. Я такая глупая».

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел? — его голос дрожал.

По всему телу прошлись мурашки. Я оцепенела и боялась дальше говорить.

«Я могу потерять его и так легко отталкиваю того, кого люблю? Люблю ли я его на самом деле? Мне всегда так казалось, но сейчас я чувствую к нему жалость… он красив и все такое, но, возможно, я все же ошиблась в своих чувствах к нему? Между ним и Кайлом я выбираю Кайла. Причем не чувствую, что делаю неверный выбор. Вот так просто? Я смотрю в глаза Рея… такого трогательного, смазливого блондина, который так отчаянно пытается сделать мне добро и… я ничего не чувствую кроме жалости. Возможно, я сошла с ума? Запуталась в себе? Заигралась в игры Кинга? А возможно, я просто устала от роли толстой жилетки лучшего друга».

— Хочу, чтобы ты ушел, — твердо заявила я, отвернувшись.

Вид у меня был не из лучших, даже сказала бы, из самых ужасных. Пижама с кроликами и «взрыв на макаронной фабрике» на голове. Отпечаток усталости на лице и огромные круги под глазами. Девочка-панда. Толстая, уставшая панда Кая.

— Я не хочу уходить, — тихо прошептал он мне на ухо, обняв меня сзади, словно маленький мальчик обнимает любимую игрушку.

Его объятия были крепкими, а дыхание на моем затылке обжигающим. Боже, если бы такое произошло в другой ситуации, меня бы уже пришлось реанимировать из-за остановки сердца, но сейчас все по-другому. В голове пронеслась мысль: «Что бы я почувствовала, если бы это был Кайл?» Что же я чувствовала, находясь в объятиях Рея? Тепло, уют, защиту. На душе было приятно, словно я была укутана в свое одеяло, защищающее меня от внешнего мира. Но я не чувствовала клокотание в груди. Не было этих бабочек, витающих в животе.

«Я влюбилась в Кайла? Серьезно, что ли?»

— Чего ты хочешь, Рей? — спокойно произнесла я, позволяя себя обнимать.

— Хочу быть с тобой рядом, как в детстве, — шептал он мне, уткнувшись носом в мою шею, — мы всегда были вместе, помнишь? Ты всегда была рядом… а теперь стала отдаляться, и я не могу справиться с тем, что происходит у меня внутри. Все так болит… Я и не знал, что так может быть больно. Когда я услышал от Вики про тебя и Кайла, мне показалось, я сошел с ума. Что это за дурацкое чувство? Дружи только со мной, Кая, ладно?

Он прижал меня к себе еще крепче и, мне показалось, вдохнул аромат моих волос. Стоп. Вот это сейчас что произошло? Мои глаза вылезли из орбит. Так. Теперь я чувствовала жар, подступивший к щекам. Дышать стало сложнее. Все-таки гормоны — вещь непонятная.

В груди заклокотало непонятное чувство, и я поспешила вырваться из хватки Рея. Протянув руку, я обозначила приемлемую дистанцию между нами, но он уперся грудью в мою ладонь. Его взгляд был таким проникновенным, что у меня затряслись коленки. Я слишком толстая для этого всего.

«Не верю».

— Я твой друг, Рей, — начала я, сделав акцент на правильном слове, — и Кайл мой друг. Вы как бы оба мои друзья. Ты, к примеру, дружишь и со мной, и с Мэл, и с Кирой. Это нормально, ведь мы… друзья, понимаешь?

Со стороны я выглядела младшеклассницей, которая пыталась объяснить что-то, повторяя одно и то же слово в каждом предложении. Черт. Я окончательно запуталась в себе, поэтому попыталась прикинуться дурочкой. Это показалось мне легче всего.

— Это другое, — не унимался Рей, пытаясь сократить между нами дистанцию, — мне кажется… я хочу быть больше, чем просто другом для тебя…

— Ты и так мой лучший друг, — перебила его я, пытаясь сбавить обороты, которые он набрал, — и я хочу, чтобы так было всегда.

В этот день я поставила все точки над «i» в наших отношениях с Реем. Он все-таки ушел, так и не сказав ни слова, после того, как я назвала его лучшим другом. Но не этого ли он добивался в самом начале, как только ворвался в мою комнату? Что со мной происходило? Я мечтала о таком моменте все детство. Все наше с Реем детство. Что изменилось во мне? Или изменилась сама я?

День седьмой.

Несколько дней я проторчала дома, смотря сериалы и читая книжки. Отец смирился и не стал воевать со мной, ведь я пошла на небольшую хитрость. Я сблизилась с его «дамой сердца» и втерлась к ней в доверие. Она оказалась намного скучнее и глупее, чем я предполагала, но другого выхода не идти в школу и оставаться дома я не видела. Она все эти дни пичкала меня «правильной едой», выбросив всю вкуснятину прямиком в урну. Это потрясение я пережила достойно и даже признала, что готовит она не так уж и плохо. Я не переедала в кои-то веки и при этом была сыта. Даже когда грусть доходила до максимальной точки, я не шла и не заедала ее сладким, как привыкла делать это раньше. Я просто уходила в свою собственную реальность, читая новый роман или смотря любимый сериал. Отцовская пассия принуждала меня к бегу, но уступить ей в этом я еще не была готова, хотя и подумывала иногда, читая о том, какая красотка была главная героиня. Возможно, и я когда-нибудь смогу быть такой? Я даже встала на весы в конце недели, надеясь, что вся диета не прошла даром, но глубоко разочаровалась, не скинув ни грамма.

За эту неделю Кайл мне так и не позвонил. Возможно, я преувеличила свою значимость в его глазах, скажем так, слишком преувеличила. Признаться честно, я до последнего ждала хотя бы смс с какой-то глупостью, но телефон молчал. А я не могла набраться смелости и написать первой. Но вечером, когда отец и его леди легли спать, произошло то, что вновь перевернуло все внутри меня. Я уже практически ложилась спать, как в мое окно постучали. Это был отчетливый стук, как будто стучали в дверь. Оцепенев от страха, ведь я находилась на втором этаже, на минуточку, я попыталась спрятаться под одеялом, как маленькая напуганная девчушка. Но знакомый голос, недовольно фыркающий по ту сторону окна, заставил меня все-таки вылезти из своего убежища. Кайл Кинг сидел за окном, держась за оконную раму, и лучезарно улыбался мне.

— Хэй, Пышка, — крякнул он, проникнув в мою комнату, — я даже успел заскучать по своей булочке.

Он засмеялся от собственных слов, после чего принялся шарить по моему письменному столу, отбрасывая одну книжку за другой. Конечно же, Кинг съязвил по поводу моей любви к женским романам. Это было странно видеть его в своей комнате после всего, что я пережила, но с другой стороны, я была неописуемо рада.

— Ты как-то изменилась, — заявил он, прищурившись, — новая прическа, что ли, не пойму. Ладно, не важно, выпрыгивай из пижамки, детка. Ты мне нужна.

За моей спиной словно расправились крылья. Три коротких слова заставили все внутри заклокотать от счастья.

— Нужна? Тебе? — спросила я, пытаясь продлить приятный момент.

— Конечно, я дождаться не мог, пока меня выпустят из-под тотального контроля. Даже телефон отобрали, уроды. Как только смог, сразу прыгнул на мотоцикл и к тебе, пышка, — он игриво улыбнулся. — Как же я и без тебя?

Чувство, граничащее с полным разочарованием и крайней степенью дискомфорта, настигло меня так внезапно и неожиданно, словно меня окатило ледяной водой из грязного ведра, когда вместо уединенного места, куда, как я думала, мы отправились с Кайлом, я увидела небольшую поляну в лесу, освещаемую тусклым, мерцающим светом костра. Все внутри меня перевернулось, и я ощутила тошнотворный приступ отвращения от мысли, что придется вновь вспоминать тот момент, когда я разругалась почти со всеми, кто стоял где-то там вдалеке. Меня угнетало чувство собственной вины, но принять его и совладать с ним я была не готова, ну, или не хотела, а оттого попросту скривилась в предвкушении ужасного вечера.

Я могла видеть издалека, как Ник с присущим ему спокойствием и непоколебимостью подкидывал сухие дрова в огонь, по обыкновению, не обращая ни на что свое драгоценное внимания; он по-видимому витал где-то в своих мыслях. Его сестрица стояла в нескольких шагах от него, разливая в стаканы напиток из бутылки, завернутой в пакет, и, по моим скромным подозрениям, там был алкоголь. На эту парочку мне было глубоко плевать, ведь никогда прежде нам не доводилось говорить по душам или разделять какие-либо переживания. Ник всегда казался мне «не из мира сего», а Кира вызывала личную неприязнь с самого первого дня нашей встречи. Но даже так их присутствие лишь еще больше тяготило меня.

Моя единственная подруга Мэл сидела на раскладном стуле у костра, грея свои аккуратные, тонкие музыкальные пальчики. С детства я была очарована ее безупречной игрой на фортепиано, пускай и не была ценителем классической музыки. Звучание инструмента, возникающее от движения ее рук, поражало мой слух всякий раз, заставляя попросту восхищаться ее талантом. Никто иной не мог вызвать во мне столь ярких эмоций от игры на бездушном инструменте, кроме нее. Казалось, она оживляла своим легким касанием клавиши и они пели, издавая чарующую песню. В голове возникали картинки, где грациозная девчушка с длинными золотыми кудрями сидела на громоздком розовом пуфе и нежно касалась то черных, то белых клавиш, которые как будто говорили вместо нее, издавая не ноты, а мелодию ее души.

Сердце сжалось от мысли, что я выкрикнула ей в лицо столь обидные и незаслуженные слова. Казалось, я могла слышать звон расстроенного инструмента, по клавишам которого с силой били в приступе гнева. Маленькая Мэл когда-то сорвалась на бедный инструмент в момент, когда ее родители громко ссорились в соседней комнате, а я оказалась невинным свидетелем столь душераздирающего происшествия. Я видела то отчаяние, с которым она била по клавишам, и сейчас оно как будто застыло на лице Мэл, словно то была отвратительная, нехарактерная для нее маска. И в который раз я вновь ощутила укол вины, жалящий меня изнутри.

Переведя взгляд в сторону, я заметила высокий силуэт парня, облокотившегося на дерево. Рей стоял поодаль от всех, скрестив руки на груди, и печально всматривался в пламя костра, будто оно могло говорить с ним. Перед глазами возник насупленный мальчишка с огромными печальными глазами, кричащий: «Это все ты, Кая!», как когда-то в детстве. Мы часто ссорились с ним, но такой тяжести я, пожалуй, никогда не испытывала. Мне хотелось подойти к нему и утешить, сведя все в глупую шутку, но ноги подкашивались от страха.

Я впервые боялась заговорить с ним, ведь слишком запуталась в своих чувствах. Все между нами стало развиваться так стремительно, я и не ожидала, что когда-то смогу добиться взаимности с его стороны. А сейчас, по факту, не могла разобраться, хочу ли ее теперь. Я слишком долго уверяла себя в том, что я толстая уродина и Рей для меня словно недосягаемая звезда. Да что там! Я все еще не могла поверить в искренность его слов. Рей всегда был непостоянен, и это легко могло оказаться очередной игрой для него. Просто кто-то завладел игрушкой, которая всегда принадлежала ему, и он начал злиться. Вернувшись к своему хозяину, она перестанет быть такой желанной и будет вскоре отправлена в темный чулан к прочим таким же наскучившим играм. Иначе, почему он проигнорировал мое признание, перекрутив мои слова? А потом… когда я сблизилась с Кингом — это удивило его, подтвердив мои догадки. Если задуматься, та запредельно-крутая девчонка из группы болельщиц наскучила ему за считанные часы, а ее красоте завидовали многие. За сколько секунд надоем ему я — с такой внешностью и весом? Как он будет держать меня за руку, идя по улице или школьному коридору? Его засмеют в ту же секунду, а он растопчет мои чувства, как нечто отвратительное. Все те эмоции, что он испытывал — лишь фикция, потому что он сам придумал и накрутил себя, додумав для меня те черты, коими я не обладала.

Деревья тянулись верхушками прямиком к мрачному ночному небу, усыпанному, мириадами ярких звезд, которые мерцали над нашими головами своим загадочным далеким светом на фоне фиолетово-синего неба. Я остановилась, затаив дыхание, продолжая наблюдать за компанией издалека, в то время как мой спутник уже несколько минут судорожно что-то искал повсюду. Вокруг нас пели сверчки, одурманивая своей спокойной, размеренной песней. Сейчас Кайл копался в рюкзаке, издавая недовольные возгласы.

Мы находились на некотором расстоянии от ребят, которые, к удивлению, до сих пор не замечали нашего присутствия. Возможно, играющая музыка заглушала все посторонние звуки, а может каждый из них был поглощен чем-то своим. Мне не хотелось подходить к костру и делать вид, будто все нормально, но и вернуться обратно без помощи Кинга — невозможно. Из груди вырвался тяжелый вздох и я повернула в противоположную от компании сторону, не осознавая, куда идти и зачем, собственно. Лес был мрачен, словно в фильме ужасов, но в тот момент, несмотря на разрастающийся страх и паранойю от мерещившихся шорохов и звуков, я продолжала упрямо идти вперед.

— И далеко собралась? — недовольно буркнул Кайл, швырнув рюкзак куда-то в темноту. — Черт его дери, я все-таки забыл сигареты!

Казалось, его больше раздражал факт отсутствия курева, нежели моего явного нежелания идти в сторону компании наших друзей. Он в который раз безуспешно похлопал себя по карманам куртки и вновь вздохнул, чертыхнувшись. Я застыла в оцепенении у небольшого куста странной формы, пытаясь спрятаться, если кто-то из ребят, в конце концов, обратит на рассыпающегося проклятиями Кайла внимание. Переступая с ноги на ногу, я делала вид, что мне холодно, хотя просто вся дрожала от паники, ведь отсутствие света и луны скрывало от моего взора дорогу. Деревья казались жуткими монстрами, хрустящими костями вместо веток, а кусты походили на диких зверей, затаившихся неподалеку в готовности вцепиться мне в шею. Я поклялась себе больше не смотреть хорроры, ведь мое воображение так оживленно украшало и без того пугающую реальность, что я даже начала восхищаться тем, какие сценарии рождаются в моем воспаленном уме.

— Хватит уже стоять там, Кая, — Кинг сделал несколько шагов в мою сторону, после чего добавил раздраженным тоном: — Нет, лучше все же скажи-ка мне вот что, милочка, и как ты только умудрилась за мое короткое отсутствие наворотить таких дел? Наша паинька Мэл словно в воду опущена все эти дни. Кира переживает о ней, но та ничего не говорит, кроме того, что якобы является ужасной подругой для тебя. Не подскажешь, с какого черта она так решила? Да, насчет Рея, плевать, конечно, и поделом ему, но ведь Кира… она без умолку только и говорит о нем и о его, видите ли, душевных терзаниях. Вот как, значит! А я от этого прихожу в полное бешенство, дорогая! Поэтому прекращай строить из себя черт знает что, бери ноги в руки, и вперед, детка, исправляй свои косяки!

Теперь Кинг, натянутый как струна, прожигал меня своим самым яростным и ненавистным взглядом, от чего все внутри меня клокотало. Я боялась его куда больше, чем пугающую обстановку вокруг нас. Но прокручивая в уме раз за разом его слова, я ощутила, как в груди начало разливаться жгущее чувство досады, ведь это не меня ему так хотелось увидеть все это время, а Киру. И видимо, несмотря на отсутствие телефона, ему удавалось общаться с ней все это время, тогда, когда я не могла найти себе места от переживаний. Теперь место досады заняло более сильное и яркое чувство обиды и раздражения, плавно перерастающие в гнев.

— С чего бы мне было не плевать на твою принцесску? — рявкнула я, чувствуя, как во мне скапливается вся желчь и яд, чтобы выплеснуть все разом в этого треклятого парня.

— То есть ты себя чувствуешь нормально? Одна против всего ужасного и беспощадного мира? Не глупи! Ты оттолкнула от себя своих близких друзей! Кто еще станет терпеть твой идиотский характер, Пышка? Скажем так, хоть меня и бесит твоя глупость чуть меньше, чем то, что Кира каждый день в соплях и слезах из-за какого-то там Рея. Тот факт, что меня вообще может подобное бесить, означает, что в какой-то мере, мне не наплевать на тебя. С чем тебя категорически поздравляю, Кая!

— Заткнись, Кайл, — выпалила я, — просто проваливай к ним и утешай там всех, кого захочешь. Меня не нужно учить, что делать! Я вернусь домой сама! Уж как-нибудь доберусь и без твоей помощи, придурок!

Я ринулась в сторону, с которой, как мне казалось, мы приехали в это дурацкое место, хоть и не знала, что буду делать дальше. Мы ехали слишком быстро, к тому же на местности, похожей на эту, да и еще в темень, я ориентировалась куда хуже, чем при свете дня. Хотя и днем не особо-то и лучше. Но насколько сильно мне хотелось уйти от этого идиота, что я собралась брести во мраке, позабыв о страхе и отсутствии дальнейшего плана действий.

Кайл схватил меня за кисть, притянув к себе, чтобы его негодование оставалось лишь между нами двумя. Он прошипел мне в лицо еще несколько поучающих нотаций, разбавленных проклятиями, сквернословием и приправленных личной неприязнью. Вырвав руку из его хватки, я зарядила ему жгучую пощечину по его наглой, самодовольной, до тошноты смазливой мордашке, что привело его в неистовое бешенство. Его пальцы впились в мою нижнюю челюсть, сжимая ее с такой силой, что мне показалось, он желал ее вырвать с концами. Кайл боролся с нарастающим желанием ответить мне той же монетой, это было явно заметно по его скрипящим зубам и играющим от гнева скулам. На глаза выступили слезы, ведь никогда в жизни, никто не выражал по отношению ко мне такую ярость. Отец никогда не поднимал на меня руку, даже в те моменты, когда я заслуживала порки. Кайл был готов размазать меня, словно я была полным ничтожеством в его глазах.

— Отпусти меня, урод, — сквозь всхлипы и пробубнила я, пытаясь разжать его холодные, но чертовски сильные пальцы, до боли сдавливающие мое лицо, — это мое желание. Теперь ведь моя очередь, не так ли? Слышишь, придурок? Отпусти меня!

Он разжал пальцы, освободив мое красное лицо из своей мертвой хватки. Место, где Кайл держал меня, теперь пульсировало, и казалось, что без боли я попросту не смогу открыть рта. Меньше всего я хотела, чтобы все закончилась именно так. Он был последним, кто все еще был рядом со мной, несмотря на все мои недостатки, пускай, не видя во мне настоящего друга или настоящей девушки. Кинг был рядом тогда, когда я больше всего нуждалась в опоре или отдушине. А теперь мы стоим друг напротив друга, тяжело дыша, словно разъяренные звери в клетке. Теперь я точно буду одна. Никому не нужная Кая с ее ужасным телом и лицом, словно у раскормленного хряка. Мои глаза налились слезами, и я поспешила отвести взгляд в сторону, чтобы он не видел то, как я плачу.

— Хорошо, — наконец протянул он тихим голосом так, что все внутри меня перевернулось в тот же миг, — ты потратила свое желание. Теперь моя очередь, Пышка.

Его слова звучали серьезно и в некой степени завораживающе. Мне очевидно некуда было идти, и не было ни души во всем мире, к которой я могла обратиться в трудную минуту. Он будто бы протягивал мне руку сквозь непроглядную пучину одиночества и вечных мук комплекса неполноценности. Его глаза излучали веру в то, чем я являлась. Мне стало тяжело дышать от неожиданного осознания, что Кайл привязался ко мне, пускай в своей изощренной и нелепой манере.

— …Ты возьмешь меня за руку и мы пойдем туда, где нас ждут уже около получаса, и просто расслабимся, идет? Забей на все, что говорили тебе я или кто-то другой. Живи для самой себя, а не для других, ведь никогда тебе не удастся прожить чужую жизнь. Ты — это ты и больше никто. Толстая. Худая. Высокая или ниже того пня. Красивая или безобразная. Ты Кая, которая сидела со мной на берегу моря и пила отцовский виски из горла. Ты та девушка, которая храпела на всю комнату, словно комбайн. Ты приехала тогда, когда никто другой не смог, и просто позаботилась обо мне, когда я нуждался в этом. Я совру, если скажу, что по-прежнему недолюбливаю тебя, ведь теперь даже подкалывать тебя мне не приносит особого удовольствия. Я сержусь, когда ты глупишь и делаешь все, чтобы оттолкнуть других, потому что вижу в тебе себя, как бы идиотски это ни звучало. Ты просто стала частицей моего мира в тот день, когда мы кинули в бутылку значимые для нас вещи, я как будто обменял то кольцо на тебя… Ты словно мама — всегда рядом, когда это нужно. И если бы все вернуть обратно, я бы сделал то же самое. Я бы опять выкинул кольцо матери в море.

В груди все трепетало от столь искренних слов самого грубого, замкнутого и резкого парня, которых я когда-либо встречала. Сказать, что меня поразили его слова — ничего не сказать. Да я просто опешила от того, что он говорил, и озвучил то, о чем я и сама задумывалась и не раз. Мы приобрели друг друга в обмен на то, что являлось для обоих неким сокровищем. Алкоголь развязал нам руки, иначе я бы не позволила выкинуть в море вещь, которой так дорожила. Но Кайл словно оборвал мою связь с Реем. Я ощутила глоток свободы в тот момент, когда бутылку с кулоном поглотило холодное вечернее море. Только лишь мне был понятен смысл слов Кинга, ведь он только что назвал меня своим другом. Хотя одна фраза все же смутила меня.

— Не то чтобы я была против, но думаю, я больше подхожу в качестве сестры, нежели матери, — с ироничной улыбкой сказала я, ухватив ладонью крепкую руку, — ну, что же, сынок, пошли жить своей жизнью и наслаждаться от того, насколько приятно быть самим собой?

— Согласен, на роль матери ты не годишься, — рассмеялся Кайл, притянув меня к себе и обняв рукой мое плечо.

Мы направились в обнимку к мерцанию костра, где стояли наши друзья. Еле заметно его губы коснулись моего лба, скрывающегося под длинной челкой от таких вот выскочек, вроде Кинга. Он одарил меня, как мне показалось, братским поцелуем, оставив этот жест между нами двумя. Его рука крепко сжала мое плечо, как только на нас обратили внимание, как когда-то, когда мы сидели на крыльце его дома. Тогда мы были чужими друг другу, а теперь в этом крылась поддержка и бессловесное: «Я с тобой, так что не напрягайся ты так».

Возможно, благодаря ему я смогу-таки стать лучшей версией себя. Той, которая сможет полюбить свои недостатки, даже если и не сможет отделаться от них. В тот момент я жалела, что Кайл не являлся моим кровным братом. Возможно, тогда я была бы еще и чуточку красивее.

— Смотрите, кого я вам привел, — крикнул Кайл, не выпуская меня из своей хватки.

Он аккуратно постукивал ладонью по моему плечу, успокаивая нарастающую внутри панику. Все взгляды были направлены на нас — опоздавших, стоящих в обнимку людей, которые несколько недель назад просто терпеть друг друга не могли. Ник поднял руку в знак вежливости и стал единственным, кто предпринял хоть какую-то попытку поприветствовать нас. Мэл опустила глаза, выказывая засевшую внутри обиду, а Кира, скорее из солидарности, проигнорировала нас, пытаясь увести внимание подруги в свою сторону. Рей, все время стоявший поодаль от всех, демонстративно допил содержимое стакана, после чего не менее показательно швырнул его через плече.

— Да кому вообще нужны веселые вечеринки? — прошептал мне на ухо Кайл, чувствуя, насколько накалилась атмосфера с нашим появлением. — Жаль, в этот раз у нас нет отцовского виски, но я попробую решить эту проблему. Мое чутье подсказывает, что у этих «заводил» есть алкоголь.

— Не надо, — тихо ответила ему я, высвободившись из «дружеской поддержки».

Сделав несколько шагов вперед, я виновато насупила нос, ощутив, как подкашиваются коленки от волнения. Мелисса, к моему удивлению, не заставила меня ждать, поднявшись на ноги и подойдя ко мне вплотную. Она требовала от меня объяснений, не издавая ни звука — это было понятно по ее полному непонимания и обиды взгляду. Мне вспомнилось наше детство, когда Мэл первой шла мне навстречу, звоня или прибегая ко мне после ссоры, в которой была неправа именно я. Я ощущала себя недостойной ее — отзывчивой, любящей подруги, которую я объявила виноватой во всем, что со мной творилось, не делясь с ней, по сути, ничем. Откуда ей было знать о моей влюбленности, если я и словом с ней об этом не обмолвилась? Возможно, я ее ревновала к Кире, которая искренне говорила обо всем, не утаивая ничего внутри. Возможно, я завидовала ее уверенности и красоте, а возможно, и тому, что отношения для нее не были проблемой. Признаюсь, из нас двоих только я могла носить звание полной эгоистки в прямом и переносном значении этой фразы.

— Прости, Мэл, — шмыгнув носом, прошептала я, еле сдерживая слезы, — я так виновата перед тобой…

Но Мелисса снова сделала это — она просто обняла меня так крепко, как только позволили ее ласковые объятия, словно была воплощением всего добра, которое есть в этом дрянном мире. Ее тепло согревало и успокаивало одновременно, будто я была на руках у мамы, так приятно мне было вновь чувствовать мою Мэл рядышком. Мы завыли в унисон, и казалось, могли понимать друг друга без слов, общаясь протяжным воем и рыданием. Но это был синхронный плач радости и облегчения, ведь мы обе страдали, и теперь словно камень с души упал. Мы то смеялись, то навзрыд ревели и еще крепче прижимали друг дружку к себе.

— Умер кто-то? — съязвил Рей, протягивая мне наполненный стаканчик.

Его улыбка говорила сама за себя: он также простил мне мои выходки, как и Мэл. Рей был таким улыбчивым и милым, словно мы вновь были детьми. От трогательности момента я, позабыв обо всем, бросилась на него с объятиями, обвив руками его талию. Мэл обняла нас двоих, прижав меня еще плотнее к и без того напряженному блондину. Только сейчас я вспомнила о недавней ситуации в моей комнате, когда он практически признался мне, но даже теперь, чувствуя его бешеное сердцебиение, я не могла поверить в это.

Раскинув руки в стороны, Рей попытался спасти напиток, переливающийся из стаканчиков на траву, но после того, как к нашим «трогательным объятиям» присоединилась и Кира, он попросту выкинул оба стаканчика и заключил меня в объятия. Из трех девушек, обнимающих его со всех сторон, он выбрал именно меня. Его руки нежно прижимали меня к своей груди, и мне даже почудилось, что он коснулся губами моего лба, но я списала все на то, что девчонки сильно толкались и было сложно удержать баланс и не свалиться на землю. Что уж и говорить о нечаянном касании? К нам присоединился и Ник, обняв нашу компашку со стороны своей девушки и сестры. Мы громко кричали, пытаясь танцевать и напевать какую-то забавную песню и при этом всем удержать равновесие. Я с Реем была в эпицентре, и казалось, еще чуть-чуть, и мне сломают ребра от «столь сильного проявления дружеской любви».

— Разве мне не полагаются особые почести? — наигранно обиделся Кайл, допив до дна содержимое стакана, который швырнул куда-то в сторону.

Он принялся раздвигать всех, продавливаясь в центр ко мне и Уайту. Кайл бесцеремонно повис на наших с Реем шеях и одарил жутким запахом алкоголя, которым он, казалось, специально дышал мне в лицо. Я видела, как ручки Киры обхватили его за талию, и он задорно подмигнул мне, прошептав что-то несвязное на ухо, но Рей успешно сумел отстранить от меня Кайла, разорвав наш тесный круг.

Наконец можно было дышать полной грудью и жадно черпать свежий, прохладный лесной воздух. Мы рассыпались по траве, крича так громко, что я была рада находиться где-то в глухом лесу, где нас не могли увидеть посторонние. Взглянув на небо, я будто зачарованная рассматривала то бескрайнее темное полотно, по которому были разбросаны мириады ярких огоньков. У меня буквально перехватило дух от того, насколько яркими были звезды в ту ночь. Вдали от суеты и ярких фонарей, ночное небо обнажало свою истинную красоту, которую невозможно было видеть из-за искусственного света нашего города. Мне снова вспомнились слова Кайла:

«Иногда мне кажется, что все вокруг ненастоящее… и сам я ненастоящий»

Теперь мне стал понятен более глубокий смысл его мимолетно брошенной фразы. Если задуматься, мы настолько были заняты чем-то своим, что попросту не замечали очевидных вещей. Зачастую дела обстояли вовсе не так, как мы придумывали себе. Люди часто не видят полноценной картины, рассматривая какую-то точку на большом и ярком полотне, вместо того, чтобы любоваться целостностью шедевра. Не зная, как действительно выглядит ночное небо, мы проживаем жизнь в искусственном царстве искусственных вещей. Вот теперь мне стало действительно казаться, что все вокруг попросту ненастоящее, а если это так, то могла ли я назвать настоящей себя?

Мы сидели в кругу у костра, из магнитофона громко играла музыка — атмосфера была настолько идеальной, что я попросту не могла скрыть по-идиотски довольной и даже в какой-то мере блаженной улыбки. Кира, в изрядном подпитии, то и дело пыталась пристать к Рею, но он тактично отстранял ее каждый последующий раз, что в конечном итоге заставило ее сдаться и прибиться к Кайлу, переведя свое внимание на «запасной вариант». Ник и Мэл ворковали вдали от всех, шепча что-то свое на ухо и смотря на друг друга влюбленными глазами. Кайл весело шутил, сидя по ту сторону костра, то и дело разрывая нависающую тишину звонким смехом. Мы с Реем сидели рядом, молча наблюдая за парочкой напротив и попивая ужасное пойло из уцелевших пластиковых стаканчиков, которые все решили швырять по сторонам всякий раз, когда это могло выглядеть пафосно.

Спустя какое-то время Рей аккуратно положил свою блондинистую голову на мое плечо и преданно, словно маленький щеночек, заглянул в глаза. Я почувствовала, как мое сердце пронзила стрела от его взгляда. Он угодил прямо в цель. Все во мне бурлило от сильных эмоций, которые я никогда еще не испытывала за годы своей жизни. Парень, который так долго мне нравился, наконец обратил на меня свое внимание и теперь, не без «алкогольной уверенности», но старался приблизиться ко мне. Сейчас я до потери сознания хотела услышать те слова, не сказанные им в нашу прошлую встречу, раствориться в блаженстве момента и умереть завтра же с утра от невосприимчивости моего тела к любовным треволнениям. Страх и неуверенность в себе отошли на десятый план, сейчас я верила в то, что я «пуп Земли» и все вертится вокруг меня. Но почему бы и нет?

Внезапно заиграла песня группы Spice Girls, под которую мы с Кайлом танцевали у меня в комнате в тот день, когда впервые начали узнавать друг друга. Ник крикнул, что сейчас переключит ее, оправдываясь, что на кассету записаны разные песни и эта попала совершенно случайно в его драгоценный плейлист.

— Стой! — завопил Кайл настолько громко, что буквально замерли. — Всем оставаться на своих местах! Это мою любимая песня! Кая, детка, подъем!

Не желая слышать отказа, он схватил меня за руку, боясь пропустить весь наш танец. Поначалу я смеялась, оттягивая время, и стеснялась танцевать при всех, но он настаивал так упрямо, от чего волей неволей, а пришлось сдаться. В голове проносились его слова: «Живи для самой себя, а не для других, ведь никогда тебе не удастся прожить чужую жизнь. Ты — это ты и больше никто». И я стала собой: Каей танцующей посреди леса вместе с парнем, ставшим мне лучшим другом за какую-то пару недель. Мы двигались более синхронно, чем в тот раз. Я не видела реакцию других, а может, и не хотела вовсе, ведь мы смотрели исключительно друг другу в глаза, смеясь, кривляясь и просто наслаждаясь нашей песней. Мы снова были самыми настоящими версиями себя.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал Кайл мне в лицо, когда мы приблизились для предстоящей связки танца, — похудела, что ли?

— Не шути так, — рассмеялась я, позволяя ему прокрутить себя вокруг, — а то я могу подумать, что ты на меня запал.

— Действительно, — ухмыльнулся он, когда мы уже закончили танец, остановившись так близко друг к другу, что наши лица были всего в нескольких сантиметрах.

Казалось, я могла слышать стук своего сердца в ушах.

— Вы что, репетировали? — пьяно протянула Кира, хлопая нашему танцу. — Реально круто получилось.

Кинг резко отчалил к аплодирующей ему девушке и грузно упал возле нее, ухмыляясь в свойственной ему манере. Началась следующая песня, и я уже думала занять свое место у костра, как неожиданно перед глазами возник Рей. Он прожигал меня таким взглядом, что у меня в животе все забурлило, как-будто я внезапно выиграла в лотерею.

— Потанцуем? — предложил он, протягивая мне руку.

И он еще спрашивал? Без какого-либо промедления моя рука уже была наготове, полностью предоставляя себя Каю для романтического танца. Резко и уверенно он притянул меня к себе, положив одну руку на мою талию, а другой крепко сжал ладонь. Он нежно вальсировал под энергичную мелодию, не обращая внимания на свист со стороны Ника и Мэл. У меня перехватило дыхание, ведь Рей был так близко. Таким настойчивым и галантным я, пожалуй, его не видела никогда. Он вел меня в танце, не позволяя мне отстраниться от него ни на дюйм. Он, словно хищник, гипнотизировал меня и лишал последней воли.

— Пышка, — послышалось из-за спины, и чья-то крепкая рука буквально вырвала меня из танца и крепкого объятия Рея, — пошли, я тебе еще налью?

— Мы вообще-то танцевали, — возмутился Рей, сверля взглядом Кайла, удерживающего меня одной рукой, — я и сам могу налить ей. Тебе не кажется, что Кира скучает? Может, пойдешь ей нальешь и развеселишь заодно?

— Кира? — наигранно удивился Кинг. — Она в порядке.

Во время их спора Кира сонно кидала сухие веточки в костер, сгребая их рукой поблизости от себя. Она явно перепила, иначе не стала бы так безразлично реагировать на развернувшуюся перед собой картину. Еще чуть-чуть, и парни начнут драку, а я между ними практически теряла сознание от неловкости и непонимания сложившейся ситуации. Встретившись взглядом с ошарашенной Мэл, наблюдавшей издалека за нами, я обменялась с ней мысленными посланиями, которые тут же были поняты.

— Кая! — позвала она меня.

— Иду, Мэл! — крикнула я, поспешив вырваться из хватки Кинга.

Мы с Мелиссой отошли на безопасную дистанцию, чтобы, на всякий случай, нас не задело взрывной волной, ведь казалось, Кайл и Рей вот-вот накинутся друг на друга по пьяной лавочке. Ник поспешил на помощь и попытался встать между ними.

— И с каких это пор ты в этом треугольнике? — прошептала Мэл.

Ее слова были с некой задоринкой, не казалось, что она осуждает меня за молчание, наоборот, ей было дико интересно, какие интриги разгорались у нее на глазах. Кира, к моему удивлению, уснула на своей куртке, в то время как прямо возле нее кипели страсти. Наверное, ей было попросту не до того. Мэл схватила меня за запястье и утащила подальше, чтобы мы смогли поговорить наедине. Лишь скрывшись за деревом и осмотревшись по сторонам, она продолжила свой допрос.

— Мэл, — протянула я, — я слишком толстая для этого всего. Они просто напились, а ты знаешь Кинга! Он любитель с кем-то поцапаться.

— Толстая? Ты не задумывалась, что твое представление о себе может различаться с тем, что видят другие? Я никогда не считала тебя толстой и всегда старалась выбить эту дурь у тебя из головы. Поверь, при желании ты станешь намного эффектней тех девчонок из группы поддержки. Просто ты вечно в этих балахонах, которые больше тебя на несколько размеров! Ты действительно не видишь, насколько ты миленькая? Да твое лицо красивее, чем у кого-либо из присутствующих! Сколько я тебя знаю, ты вбиваешь себе в голову нелепые мысли о своей внешности. И за последнее время ты еще больше похорошела! Сама же говоришь, что Кайл цепляется ко всем без повода, но я никогда не видела таким ни его, ни Рея. А как вы танцевали! Ты себя не видела со стороны!

Слова Мелиссы меня настолько шокировали, что я потеряла дар речи. Мне было сложно понять толкуемое ею значение слова «миленькая». С какого ракурса она смогла это рассмотреть? Невозможно! Она всегда пыталась убедить меня носить девчачьи вещи, но о своей мнимой красоте я слышала впервые. Мне, к сожалению, не было суждено ответить на ее заявление, ведь к нам уже приблизились парни, разоблачив наше укрытие.

— Мэл, — крикнул Ник, в последнюю секунду сумев привлечь наше внимание в нужный момент.

Перед нами стояли разгоряченные от спора парни. Их лица слегка горели, а на лбу виднелась испарина. При их виде мне самой стало жарко, и я ощутила, как загорелись мои щеки. Мелисса медленно ретировалась к своему бойфренду, пожелав мне удачи ехидным взглядом. В уме пронеслось ее: «Ты действительно не видишь, насколько ты миленькая?»

— Кая, пошли со мной, — нежно произнес Рей, аккуратно взяв меня за запястье.

— Эй! Пышка пойдет со мной, — грубо рявкнул Кайл, схватив меня за другую руку и потянул на себя, словно я была куклой, а не живым человеком.

— Ей же больно, отпусти ее.

— Ну, когда ты отпустишь ее, ей и перестанет быть больно. Глупая была идея приезжать к вам, нам и без вас было отлично!

— Вы что, сдурели?! — крикнула я, освободившись. — Оба сделали два шага назад! Ни с кем я идти не стану! Так… Ну-ка перестали вести себя так, чтобы другие не придумали себе лишнего! Напились, значит, и даже не думаем о последствиях? Мне потом, между прочим, придется всем объяснять ваше идиотское поведение, об этом не подумали?

— Что плохого, что я хочу быть с девушкой, которая мне нравится? — заявил Рей с совершенно спокойным лицом, чувствуя явное преимущество над Кайлом. — С моей стороны все выглядит так, как и кажется, а вот Кайл, по-моему перебрал с алкоголем и не знает, где ему найти приключений на пятую точку. Лучше бы позаботился о Кире, которая уже и уснуть успела, пока он развлекается.

— Хватит мне навязывать Киру, я там, где хочу быть, — гневно огрызнулся Кинг, прищурившись, — и не ищу я никаких приключений. Может, я тоже хочу побыть с Каей.

— Тебе нравится Кая? — ровно спросил Рей, явно играя с Кайлом, который готов был взорваться на том же месте.

Лицо Кинга тут же налилось краской, и он машинально сделал шаг назад.

— Нет, что за чушь? Она мой друг, — пролепетал он, ища поддержки в моем взгляде.

Признаться, я почувствовала неожиданную досаду от его слов. Нет, я знала о его чувствах к Кире и о том, что я для него как сестра. Просто было так приятно находиться в этом забавном кураже, когда тебя ревнуют сразу два красивых парня.

— А я не боюсь своих чувств, — ухмыльнулся Уайт, — поэтому, друг, оставь нас двоих.

— К черту! — сдался Кинг, махнув на нас с Реем рукой.

Он быстрым шагом направился в сторону Ника, наливающего себе в стакан остатки алкоголя из бутылки. Без спросу и особых угрызений совести Кайл выхватил стакан из рук Николаса и осушил все до последней капли. После чего он направился в сторону, с которой мы с ним приехали и где должен был стоять его байк.

— Теперь, когда я наконец сказал это вслух, — отвлек мое внимание Рей, приблизившийся ко мне вплотную, — каков будет твой ответ?

Меня словно парализовало от его слов. Еще недавно я была бы на седьмом небе от счастья. Скажи мне он это в самом начале, когда я пыталась признаться ему первой, я бы не задумываясь ответила ему взаимностью, но сейчас почему-то внутри появилось сомнение. Он приблизился почти вплотную, так, что я смогла ощутить на своей коже его обжигающее дыхание. Он явно решил помочь мне с ответом на его признание, гипнотизируя мой взгляд, словно змей-искуситель. Еще бы чуть-чуть, и наши губы соприкоснулись бы, но я все еще ощущала смятение в душе. Я хотела ответить ему и не хотела одновременно.

— Кая, — окликнул меня Кайл за мгновенье от нашего с Реем поцелуя.

Он стоял в паре метрах от нас. Весь запыхавшийся, словно бежал со всех ног. Его растерянный взгляд был прикован ко мне, будто он был маленьким ребенком, потерявшим маму в толпе незнакомых людей. Искренний. Настоящий. Кайл Кинг восхищал меня одним своим видом.

Зачем он вернулся?

— Это какая-то шутка?

Голос Киры прозвучал резко и напряженно, разорвав неловкое молчание, нависшее между всеми. Наверняка она наблюдала за нами достаточно долго, чтобы понять, что к чему, и сделать какие-то выводы, иначе ее лицо не выглядело бы таким ошеломленным. Ее взгляд показался мне слегка безумным. Через несколько секунд она принялась хохотать, переходя на более громкий, практически истерический смех, пробуждая во мне дискомфорт. Мне было настолько не по себе, что я тут же захотела скрыться от всех из-за непонятного чувства угрызения совести. Раз тебя высмеивают, должно быть за что-то стыдно.

— Что ты имеешь в виду, Кира? — серьезно произнес Рей, закрыв меня своей широкой спиной. — Что такого смешного ты увидела?

— Рей, — она продолжала смеяться, буквально задыхаясь от собственного смеха, — что такого смешного я увидела? Ты с ума сошел? Любую… Я могла представить себе любую на ее месте… Но ты выбрал… Каю?! За что ты так со мной?! Рей?!

Кира наигранно схватилась за живот, продолжая шоу. Теперь и ее смех звучал уж слишком искусственно и, как по мне, крайне раздражающе. Мое тело оцепенело от шока. Меня не впервые высмеивали при всех, но впервые это делала девушка, которую я хоть и не считала близким другом, но по крайней мере, не считала и врагом. Мы часто гуляли вместе, пусть и не говорили по душам, но мы были в одной компании. Так, значит, вот такого она обо мне мнения? В ее лице сейчас я видела всех тех задир, гогочущих мне в лицо, высмеивающих мои недостатки и не видящих во мне и тени живого человека.

— Просто успокойся, Кира, — я вышла из-за Рея, пытаясь отвести ее в сторону, — все совсем не так…

Она оттолкнула меня с силой и такой злостью, будто мы были заклятыми врагами. Мне стоило усилий, чтобы не свалиться на землю от ее неожиданного и, не побоюсь этого слова, предательского толчка. А ведь я хотела попросту перевести все в глупую шутку. Она прожигала меня взглядом, смотря с высоты своего роста, словно я была неким ничтожеством, недостойным даже дышать с ней одним воздухом.

— Даже не смей прикасаться ко мне! — завопила она в сердцах.

Кира не подпускала к себе никого из присутствующих, делая столь душераздирающую драму, что меня практически выворачивало от ее актерской игры на публику. Какова страдалица! Она и не задумывалась, что ее слова словно ножом полоснули меня по сердцу, а я не устраивала истерик на ровном месте. Даже Мел опешила от выходки своей подруги.

— Кира, это уже слишком, — спокойно произнес Кайл, пытаясь подойти к ней, — тебе нужно успокоиться.

— Не успокаивай меня, Кинг! — заорала она в ответ, но отталкивать его как других не стала. — Ты всегда смеялся над ней, а сейчас танцуешь, словно вы две родственные души! Ты ведь хотел уехать только что, так зачем летел как ошпаренный, крича «Кая»? Не ты ли мне клялся в любви до гроба все это время? Почему вы весь вечер с Реем с нее глаз не сводите? Она ведь просто… свинья.

Как же больно мне было в тот момент. В меня словно кинули камнем прямо в лицо. «Свинья»? Это так она видела меня? Мои руки тряслись, а сердце сжалось в груди так сильно, что мешало свободно дышать. Странно, но люди привыкли доверять обидным словам куда больше, нежели тем, что льстят им, но я отчаянно не хотела верить словам Киры. Я внезапно для себя отвесила ей жгучую пощечину — со всей обидой, засевшей у меня внутри. Мое тело двигалось само по себе какие-то доли секунды, я не ожидала от себя такого резкого поступка. Кира схватилась за вмиг опухшую щеку и зарыдала, театрально упав на колени.

— Еще раз позволишь себе такие слова в мой адрес, — спокойно, но до крайней степени угрожающе выдала я, — я выбью из тебя всю дурь.

Сказать, что все были ошарашены моим поступком, не сказать ничего. Все просто «выпали в осадок», как говорила наша химичка, шутя про наше удивление на контрольной. Впервые за долгое время я не стала молча проглатывать оскорбления, а постояла за себя. Впервые я почувствовала в себе силы не убегать, а взять волю в кулак и стоять до последнего. Схватив Киру за подбородок, ведь она не спешила вставать с земли, чтобы другие могли пожалеть ее — жертву, — я хотела, чтобы она смотрела мне в лицо, поэтому крепко держала ее.

Не помню, что говорила ей, ведь во мне накопилось слишком много обид. Так много раз я хотела высказать обидчику в лицо все, что думаю, и так много раз сдерживалась. Кира приняла на себя удар за всех, наверняка не понимая, в чем дело. Она явно не ожидала от меня такого выпада в свою сторону. К сожалению, вряд ли она поняла весь смысл моей пламенной речи, впрочем, как и другие. Единственное, что я донесла своим монологом: больше никто не посмеет обидеть меня! Даже я сама.

Странно, но я почувствовала во взгляде остальных поддержку, хоть возможно и то, что мне это лишь казалось. Никто не помешал мне высказаться, напротив, все внимали мне. Кайл положил на мое плечо руку, когда я договорила свою речь, и еле заметно подмигнул; наверняка в этот момент я заслужила его уважение.

— Пошли, Кира, — вздохнул он, протягивая ей руку, — нам всем нужно немного отдохнуть.

В следующее мгновенье она буквально обмякла у него в объятиях, демонстрируя мне искры былой славы. Я и не думала смотреть ей вслед, теперь этот человек был для меня пустым местом, так как она четко дала понять свое отношение ко мне, а я к ней. Мел и Ник притихли, ускользнув в свою палатку так быстро, что я и не сумела поговорить с ними. Мне было не по себе, они ведь так дружны с той, которой я залепила со всей силы пощечину.

Рей, стоящий все это время в стороне, медленно направился к костру, взъерошив непослушные светлые волосы. Он тяжело вздохнул, прежде чем сесть на раскладной стульчик. В его глазах засела непонятная для меня грусть.

— Что за постное выражение лица? — поинтересовалась я, сев на рядом с ним.

— Ты мне напомнила себя в детстве, — улыбнулся он, — у меня аж дух перехватило от той уверенности, с которой ты говорила. Знаешь, я всегда восхищался тем, насколько ты была решительна и бесстрашна. Всегда старался подражать тебе, но ты тогда всегда была впереди… Я уже и забыл, какой ты была… Ты так изменилась после ухода матери, что я стал видеть в тебе совершенно другого человека. Закрывал глаза на те моменты, когда тебя явно дразнили. Думаю, я был ужасным другом, ведь ты нуждалась во мне, а я лишь радовался тому, что превзошел тебя наконец. Сейчас ты напомнила мне о той Кае, за которой я следовал, словно хвостик.

— Не ты ли недавно признался мне в своих чувствах? — спросила я. — Что изменило твое отношение ко мне? Почему ты хочешь быть больше, чем просто друг? Вот этого я не могу понять. Кира была так резка потому, что ты привык играть с чувствами девушек. Подпуская их к себе поближе для того, чтобы подальше оттолкнуть. Поэтому она так взбесилась, увидев тебя с кем-то еще.

Он опустил взгляд, обдумывая мои вопросы. В его зеленых глазах отражалось игривое пламя костра. В огне потрескивали дрова, недавно закинутые Ником прежде, чем он ушел с Мел в свою палатку. Где-то вдалеке кричала сова, проснувшаяся из-за наших криков. Взглянув на небо, я притихла, смиренно дожидаясь ответа на так столь мучившие меня вопросы.

— С момента нашей первой встречи я смотрел на тебя как на супергероя, — наконец начал он таким тоном, словно произносил исповедь, — ты была кумиром мальчишки, боявшегося все на свете. Ты ведь знала, что моя мать пыталась оградить меня от любой опасности в то время. Хоть мне и хотелось проводить все свое время только с тобой, не отпускать тебя даже домой, пользуясь дурацкими предлогами, как тогда, когда мы полдня просидели на дереве и твоя мама наказала тебя из-за опоздания на обед; я радовался любому наказанию, достававшемуся тебе. Я всегда ощущал, что недостаточно хорош, завидуя, конкурируя и всегда выясняя, кто из нас лучше. Тогда я считал нас соперниками, каждый день вставая с мыслью опередить тебя.

Я рассмеялась, удивленно посмотрев на него. Никогда в жизни я не считала Рея своим соперником, ведь даже не замечала того, как он конкурировал со мной. В начале нашего знакомства я не видела в нем друга, возможно, поэтому держала дистанцию и пыталась показать себя с лучшей стороны, но разве я давала повод ему считать себя хуже?

— Это смешно, — продолжала хохотать я, — я никогда не соревновалась с тобой, Рей.

— Но я соревновался каждый день, — его голос дрожал, — я все это время не видел в тебе друга, лишь соперника. Когда ушла твоя мама, я заметил твою слабость и то, как опустились твои руки. Ты наконец отступила назад. Как же я был рад наблюдать за тем, насколько позади меня ты плелась. Я не общался с тобой в школе, намеренно игнорируя тебя. Я знал, что над тобой издеваются из-за лишнего веса, который у тебя появился столь стремительно. Я сближался с тобой после школы лишь потому, что хотел доказывать себе вновь и вновь, что я впереди.

Мое сердце практически остановилось от его слов. Рей никогда не видел во мне друга? Никогда? Но ведь я, словно собачонка, бежала к нему по первому его зову. Старалась подбодрить и утешить его, а он так же, как и все, лишь насмехался надо мной.

— Ты подлец, — выдавила я, сдерживая слезы, — я всегда думала, что только ты мой настоящий и единственный друг, а по факту я была обманута? Но теперь договори до конца, мне интересно дослушать тебя, Реймонд.

Шмыгнув носом, я одарила его испепеляющим взглядом, приказывая немедленно продолжить.

— Услышав твое признание перед вечеринкой Кайла, я ощутил свою полную победу над тобой. Тогда я был ослеплен своим великолепием, считая, что достиг всех своих целей. Поэтому я перевел стрелки на Кинга, который, как мне казалось на тот момент, просто терпеть тебя не мог.

— Так и было, — перебила я, не выдержав, — Кайл оказался единственным из всех, кто с самого начала был со мной искренним. Он не лукавил в своих чувствах ко мне никогда!

— Я знаю! — в глазах Рея блестели слезы. — Я ужасный человек! Прости меня! Я лишь хочу, чтобы ты знала, что я чувствую сейчас!

— Откуда мне знать, что это не очередная ложь трусливого мальчишки?

Одной фразой я словно выбила почву у него из-под ног. «Трусливый мальчишка» — это то, от чего он бежал все это время, боясь услышать о себе подобное вслух. Я помнила, как он боялся заходить в речку, надумывая себе страхи об утопленниках и монстрах, живущих под водой. Помнила и то, как боялся лезть на дерево, с которого потом не хотел слазить из-за страха упасть. Но ведь он всегда встречал меня с такой искренней улыбкой, выкрикивая мое имя так радостно, что все мои печали отходили на второй план. Какой глупой я была все это время.

— Из-за Кайла ты стала понемногу возвращаться, пугая меня той скоростью, с которой я начал ощущать свое падение с пьедестала. Ты так резко перестала бегать за мной, что это не могло не насторожить меня. Когда ты с Кингом — ты возвращаешь себе былую силу и уверенность в себе. Это поражало меня, и я понял, что начал ревновать. Мне казалось, что ты принадлежишь только мне, и я горько ошибался в этом. Рядом с ним ты расцветаешь, в то время как со мной ты лишь увядала в том омуте, из которого я не желал тебя выдергивать намеренно, видя как ты страдаешь.

— И сейчас ты осознал, что… — язвительно начала я, не закончив.

— Что влюблен в тебя с момента нашей первой встречи, — не дал мне договорить Рей, встав передо мной на колени, — я был настолько глупым, что не заметил очевидной разницы между соперником и девчонкой, которой восхищался, боясь не соответствовать ей. Я искал тебя взглядом, когда тебя не было рядом, считая день прожитым зря лишь потому, что не встретился с тобой. Да, я признаю, что ошибался, и искренне прошу твоего прощения. Я больше не позволю никому обидеть тебя, ведь хочу, чтобы ты была счастлива рядом со мной. Сближаясь с другими девушками, я понимал, что им никогда не сравниться с тобой. Они переставали мне быть интересными так быстро, потому что я постоянно, пускай и не осознанно, сравнивал их с своей Каей. Вот почему я так серьезен сейчас в своих чувствах, стоя перед тобой на коленях. Понимаю, это сложно переварить все за раз, но я тебе обещаю, что добьюсь твоего прощения поступками, а не словами. Как ты всегда говорила мне.

— Ты ранил меня, Рей, — тихо ответила ему я, — так сильно, что я не знаю, почему до сих пор сижу перед тобой и слушаю то, что ты говоришь. Не думаешь ли ты, что это будет испытанием — встречаться со мной. Я, мягко говоря, не слишком уж популярна у тех, с кем ты привык общаться в школе. И как ты планируешь держать меня за руку у них на глазах? На глазах тех, кто сейчас в палатках? Или мы будем скрывать ото всех наши отношения и лишь дома, пока никто нас не видит, позволять себе быть парнем и девушкой? Такому популярному красавцу будет сложно любить такую, как я, даже прилагая к этому титанические усилия. Не думаешь, что это твое чувство пройдет так же быстро, как и всегда, оставив после себя лишь омерзение и неприязнь? Это не просто разобьет мое сердце, это попросту уничтожит меня. А ты знаешь, почему после ухода матери я так резко изменилась, Рей? Последнее, что она сказала перед своим уходом, — это то, что сожалеет о том, что у нас не вышло быть матерью и дочерью. Она бросила меня, Рей, в лицо сказав такое! Как же я винила себя во всем, думая, что каждый мой изъян мог повлиять на любовь мамы, — слезы лились из моих глаза, а горло хрипело от боли, — я винила себя и в том, что ты перестал общаться со мной, как раньше. Все в один миг отвернулись от меня…

Теперь я ревела взахлеб, накрыв лицо ладонями. Это была наша с Реем исповедь, поэтому я открыла свое сердце, выпустив все обиды. Мне захотелось сказать про маму то, о чем я не говорила никому, позволяя боли уйти. Мне сразу стало легче: слова, застрявшие внутри, высвободились. Рей обнял меня, плача со мной вместе, словно мы вернулись обратно в те дни, когда мне казалось, что мы были близки.

— Я покажу тебе силу своих слов, Кая, — прошептал он мне на ухо, — теперь, когда я понял сам себя и свои чувства, я обещаю, что всегда буду рядом с тобой. Ты действительно для меня важный человек, и я в этом убедился.

Он прижал меня к себе еще ближе, гладя рукой волосы, перебирая пальцами пряди. Мы больше не говорили, лишь молча встречали рассвет, боясь отпустить друг друга. Пение птиц, пробуждающихся ото сна, навевало весеннюю атмосферу, которая клокотала на душе. А может, это порхали бабочки у меня в животе. Все было словно в сказке. Я ощущала тепло от объятий Рея, в то время как новый день пробуждал лес ото сна утренней прохладой.

— Скоро проснутся ребята, не хочу, чтобы они увидели нас, — прошептала я, разорвав тишину.

— Ну и пусть, какая разница? Давай посидим так еще? — Рей зарылся своим холодным носом в мои волосы, коснувшись шеи.

— Рей, пусть я и дала слабину, — я отстранила его от себя, одарив серьезным взглядом, — но с этого момента я не потерплю неискренности от тебя. Мы друзья. И я жду от тебя взаимности.

— Прости, — улыбнулся он так ласково, что у меня затряслись коленки, — но именно в дружбе я не смогу ответить тебе тем же. Мы договорились быть честными друг с другом, поэтому я говорю как есть. Ведь я уже испытываю к тебе более сильные чувства, поэтому это я буду ждать от тебя взаимности.

Он приблизился к моему лицу, чтобы поцеловать меня в щеку. Так нежно и долго, что мне показалось, прошла целая вечность, пока он наконец-то отстранился.

— Раньше я бы не ограничился поцелуем в щеку, — произнес он со всей серьезностью, — но тогда я бы бы наплевал на твои чувства. Я хочу поцеловать девушку, которая испытывает то же, что и я. Не переживай, я не позволю себе лишнего по отношению к тому, кого уважаю и люблю. Пошли в палатку и немного поспим перед возвращением обратно. Так как все уже разделились на пары, у нас нет особого выбора. Но я даже рад.

Он подмигнул мне, протягивая руку, чтобы отвести меня в нашу палатку. Какого же было мое удивление, когда, обернувшись, я увидела Кайла, сидящего вдалеке у закрытой палатки, в которую он отвел Киру. Он наблюдал за нами отсутствующим взглядом. Как долго он сидел там?

Времени на сон оставалось совсем мало. В лесу все уже готовилось к наступающему дню, приходя в себя после шумной ночки, томясь в прохладной утренней неге. Кое-где проснулись птицы, принимаясь звонко извещать всех о своем пробуждении. Их громкие песни разносились повсюду; казалось, они пытаются отомстить незваным гостям за то, что те не давали им спокойно спать в их собственном «доме».

Я приехала сюда тайком, а значит, должна была вернуться к тому времени, как отец проснется и войдет в мою комнату, чтобы позвать на завтрак. Так как в выходные его можно было рано не ждать, то какая-то пара часиков для сна у меня имелись, как мне думалось.

Съежившись от холода, я покосилась в сторону Кайла, который должен был отвезти меня туда, откуда взял. Он выглядел уставшим. Сидя в своей излюбленной кожанке, он скрестил руки на груди, видимо, так же, как и я, ощущая прохладу, пробуждающую лес от сна. Мой водитель не спал всю ночь, а учитывая то, сколько он выпил накануне, поездка обещала быть веселой. Ехать в машине с Ником мне не хотелось, ведь в таком случае должна была бы находиться с его сестрой в замкнутом и слишком тесном пространстве. Да, и я уже привыкла к мотоциклу и широкой спине Кинга.

— Нужно хоть немножко поспать, — сказала я ему, на что он лишь улыбнулся.

— Как раз хотел ложиться.

Он встал, чтобы пройти в оставшуюся никем не занятой палатку, чем вызвал во мне удивление. Почему он не пошел к Кире? Рей тут же перегородил рукой вход, отметив, что места не так уж и много для троих. Сама Кира находилась в палатке, в то время как Кайл хотел спать вместе со мной и Реем. В другой ситуации, я бы выбрала палатку с девушкой, нежели с двумя парнями, но из-за нашей ссоры другого выхода не видела. К тому же, не скажу, что мне не было приятно их внимание, даже наоборот. За столько лет я впервые ощущала столь клокочущее чувство в груди. Немного странно осознавать, что я могу кому-то нравится, особенно Рею, но пока я еще не смирилась окончательно с этой мыслью. Теперь сложно кому-либо доверять на слово. Лишь время могло показать действительность.

— Кира там одна, не будет ли проще лечь к ней? — предложил Рей, пытаясь не грубить из всех сил, но все равно его фраза прозвучала слегка натянуто.

— Я бы с радостью, — ухмыльнулся Кинг, — только перед тем, как лечь спать, ее вырвало прямиком в палатку, я чудом остался цел. Если хочешь, сам можешь туда ложиться, а я к вам. Скажем, в каком-то роде я делаю вам одолжение. Спать без одеял весьма холодно а так, мы хоть немного сможем согреться.

— Да все нормально, — вступилась я за Кайла, так как действительно не видела ничего такого в том, что он ляжет с нами, — давайте лучше не будем терять время. Мы что, серьезно не взяли одеял? Черт… они, насколько я помню, были в палатке Киры. Мел говорила, чтобы мы разобрали их до того, как пойдем спать. Ну, что же… лучше и быть не может!

— По-моему, ее вырвало прямиком на наши одеяла, — ответил Кайл из палатки, — а она сама свернулась клубочком на краю — в единственном уцелевшем месте. Вот уж не завидую ей с утра…

Скрипя зубами, Рей молча залез к обнаглевшему Кингу, который умудрялся дразнить его на каждом шагу. Места оказалось действительно мало, так что о личном пространстве можно было забыть. Но мне так хотелось спать, что я не слишком стала уделять этому особого внимания. Стоило мне склониться над входом в палатку, как началось новое представление нашего мини-театра. Кайл захотел, чтобы я легла с его стороны, из-за чего нарвался на упрек от Рея. Уайт хотел, чтобы я ложилась именно с его стороны, и никак иначе. Если бы только я могла лечь на сырую, влажную землю, — я бы это сделала, до того мне претили их непонятные споры и ссоры. Поэтому не обращая внимания на то, что парни продолжали выяснять отношения, я попросту завалилась посередине, приказав им отвернуться в разные стороны и умолкнуть.

Сон пришел ко мне так быстро, что я и не заметила, как потеряла связь с реальностью.

Несмотря на то, что мы легли в одежде, в какой-то момент я ощутила, что трясусь от холода, приходя постепенно в себя. Открыв глаза, я с ужасом ощутила, насколько была ужасной идея лечь спать в палатке втроем. Моя спина болела так сильно, а тело из-за долгого пребывания в одном положении просто онемело и перестало реагировать на команды. Голова казалась настолько тяжелой, что я еле понимала, где нахожусь и что происходит вокруг. Заняв сидячее положение, я уставилась в одну точку, пытаясь собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Повернув голову в сторону, я заметила трясущегося Кайла. Наверняка он продрог, как и я, ведь мы сглупили, не взяв одеяла, когда нам говорили. Рей выглядел так, будто вовсе не чувствовал никакого холода. Он мирно, словно ребенок, спал, спрятав ладони в подмышки. Парни были такими хорошенькими, когда молчали и спали. Я накрыла Кайла его же курткой, которая почему-то оказалась подо мной. Странно, ведь я помнила, как он ложился спать в ней.

Открыв палатку, я выбралась наружу, словно болотное чудище покинуло свои владения после долгих лет сна. Мои волосы были растрёпаны, а лицо — таким заспанным, что я сочувствовала тем, кому суждено было увидеть мое обличье в тот момент. Я удивилась, заметив, что ребята давно проснулись и собирали вещи, укладывая их в машину в тот момент, пока мы втроем дрыхли без задних ног.

Кира была переодета в кофту брата, а ее палатка валялась на солнце неподалеку от нашего импровизационного лагеря, как и наши одеяла. Она выглядела недовольной и поникшей, в то время как Мел всеми силами старалась приободрить ее, но к сожалению, тщетно.

«Я бы тоже не была бы рада проснуться в собственной рвоте», — подумала я, потягиваясь и зевая одновременно.

Заметив меня, Кира фыркнула, отвернувшись. Мел тяжело вздохнула, но одарила меня улыбкой. Она подмигнула мне, покосившись на палатку, из которой я только что вылезла. Наверняка они успели надумать себе не весть что. Мое постное выражение лица заставило Мел хихикнуть, но она резко сменила эмоцию из-за Киры, которая решила, что все настроены против нее, и побежала куда-то, так что Мелисса принялась ее догонять. Настроение слегка было подпорчено, ведь мне так хотелось поговорить с Мел и поделиться тем, что творилось у меня внутри. Она бы подсказала мне, что делать, дала бы свой совет, но вместо этого она бегала за Кирой.

Неожиданно ко мне подошел Ник. Он заговорил со мной первым, наверное, впервые за наше знакомство, улыбнувшись в приветливой манере. Казалось, что-то было не так, ведь мы никогда вот так не говорили, беседуя ни о чем. Но вскоре мне стал понятен скрытый смысл нашего разговора, так как все внимание плавно стало переходить на тему его сестры.

— Кира слегка взбалмошна, но она не такая уж и стервозная, как ты могла подумать, — неожиданно заявил ее брат, опустив взгляд, — она неправа, и я не снимаю с нее вины. Просто я хочу сказать, что у нее не так уж и много друзей, а вчера она явно перебрала лишнего. Да так, что теперь долго будет вспоминать этот день.

Он засмеялся, вспомнив, как ужасно она визжала, проснувшись этим утром. Он так искренне делился деталями этой потешной истории, что я ненароком представила себе эту картину и не сдержала смеха. Мы действительно ни разу с ним так не смеялись, и теперь я начала понимать выбор Мел, ведь Ник был весьма забавным, хоть и молчаливым парнем. В конце, остановившись после продолжительного смеха, он заглянул в мои глаза и ласково улыбнулся.

— Могу я попросить тебя об одолжении для своей сестры? — протянул он слегка стыдливым тоном. — Мне больно видеть ее в таком состоянии, ведь она одна из самых близких людей для меня.

— Не ради Киры, — тут же выпалила я, — ради тебя я выслушаю твою просьбу, Ник. Думаю, ты действительно хороший брат.

— Спасибо, Кая, — приободрился он, вновь радостно улыбнувшись, — не думаю, что это может стать проблемой для тебя, но все же я бы хотел попросить тебя поехать с нами на машине, а моя сестра бы отправилась с Кайлом. То, что произошло с Реем, разбило ей сердце, и это станет для нее пыткой — ехать с ним в одной машине. К тому же Кайл всегда добр к ней, и она не раз хвасталась, что он влюблен в нее. Думаю, он вскоре сможет залечить ее разбитое сердце. Они будут красивой парой. Кстати говоря, я очень рад за вас с Реем. Кая, я рад за тебя в первую очередь. Ты всегда казалась мне очень хорошим человеком, пусть мы и не общались с тобой тесно. И я искренне прошу прощения за слова сестры. Мне очень жаль, что она так вспылила; не думаю, что она действительно о тебе такого мнения, просто ей было очень больно.

Стоя перед Ником, я пыталась не выдать то, насколько мне была не по душе его просьба. Если задуматься, в этом не было ничего такого и его суждения были верны. Вот только отчего-то мне не хотелось уступать свое место позади Кайла. Мне нравилось то, как мы проводили время вместе, как были небольшой, но весьма озорной командой. Я и Кайл стали весьма дружны, а теперь я должна была отдать то, что, как я думала, было подарком свыше. Что же, я наконец признала, что неравнодушна сразу к двум парням. Это ненормально, знаю! Но еще ненормальнее то, что я не могла быть ни с одним, ведь не соответствовала ни одному. Да, и в их взаимности я настолько не уверена, как и в самой себе. Ситуация, скажем так, патовая. Всеми фибрами души я хотела отказать Нику, но мозг отдал приказ подчиниться и я лишь кивнула, выдавливая из себя улыбку.

В тот же миг из палатки показалось сонное лицо Кайла, который громко вылез наружу, так же громко подтянувшись и зевая, как и я несколько минут назад. Неужели мы так похожи? Он, не хотя того, повторял мои движения. И сейчас он стоял, улыбаясь нам с Ником, ероша волосы на затылке.

— Сколько времени? — поинтересовался Кинг, подходя к нам. — Мне нужно вернуть Каю, как я и обещал. В отличие от нас всех, эта девчонка сбежала без спросу.

Он подмигнул мне, скривившись в сонной ухмылке. Слышал ли он, о чем меня просил Ник? Мы стояли прямо возле палатки, откуда он только что вылез. С чего бы это он так переживал о том, что обещал меня вернуть до завтрака? Не в стиле Кайла помнить о таких мелочах; мне думалось, что придется упрашивать Кинга выехать вовремя, зная о его неспешности и нерасторопности в таких делах. Он проверял меня? Или решил, что получит официальный предлог отвезти девушку, которая ему всегда нравилась? Вот это точно в его стиле. Я посмотрела на него с раздражением, сдерживая ничем не объяснимый приступ злобы.

К тому времени вернулись Мел с Кирой, которая проигнорировала мое присутствие, начав общаться с парнями. Мел нежно приобняла меня, став рядышком. Как же я была рада тому, что она оказалась рядом. Вся раздраженность начала исчезать, оставляя лишь осознание очевидного факта: я должна уступить место Кире. Кайл, как будто специально, стал заливать соловьем перед ней, сверкая ярче солнца своей харизмой и шармом. Теперь я больше склонялась к тому, что он все слышал и теперь ожидал, когда я вслух произнесу то, о чем просил Ник. Ему хотелось ехать с Кирой, так с чего бы мне мешать им?

— Ник, мы могли бы выехать сейчас? — спросила я, утратив последние капли бодрого расположения духа.

Магия утра исчезла. Если я дорожила Кайлом, то должна сделать все ради его блага, а значит, и согласиться на такие условия. Что же, было весело дружить с ним…

— Не понял, — а ведь он даже не удивился, произнося эту фразу, — разве мы не должны ехать вместе, Пышка?

Он точно слышал все. Его глаза сверкали игривым огоньком, в то время как я чувствовала, что вот-вот потеряю его, хоть это было и глупо.

— Я бы хотела поехать на машине, — ровно ответила я, посмотрев на Киру, — могли бы мы поменяться местами? Если ты, конечно, не будешь против.

— Я только «за», — ухмыльнулась она, бросившись на Кинга с объятиями, как ребенок.

Не думала, что все случится так быстро. Во мне бурлило что-то необъяснимое, что-то, что я никогда не ощущала прежде. Такое неприятное и мерзкое чувство, что попросту было невозможно терпеть. Земля словно уходила из-под ног, но я уперто продолжала сдерживать все внутри.

— Конечно, — улыбнулся Ник, — мы практически готовы ехать, разбуди Рея.

Повинуясь указаниям, я отстранилась от ничего не подозревающей Мел и направилась к палатке, где спал Уайт. Внутри меня все разрывалось на куски. Почему я так прикипела к этому дураку?

— Стой, — Кайл схватил меня за предплечье до того, как я успела открыть палатку, — это твое желание? Ехать на машине? Ты действительно этого хочешь? Ты ведь знаешь, что можно отказать просьбе Ника? Но если это желание, я не могу отказать, у нас ведь договор.

Последние фразы он прошептал мне на ухо так, что по телу пробежали мурашки. Он был ко мне так близко, что я ощущала его дыхание на своей коже. Я думала в тот момент лишь об этом, но когда он отстранился, до меня дошел смысл его слов. Он действительно слышал наш разговор. И что это он говорил про желание? Неужели он всерьёз вспомнил наш договор? Если задуматься, он был прав, сейчас моя очередь, все верно. Отчего же он переживал? Я ведь помогла ему своим желанием, не так ли? Пусть делает теперь, что хочет.

— Да, — я выдавила фальшивую улыбку, открывая палатку с Реем.

Кинг отпустил меня, громко позвав Киру запрыгивать к нему на мотоцикл. Как будто только этого и ждал. Его голос прозвучал так игриво и звонко, что меня буквально затошнило от напускной слащавости.

— Рей, — протянула я, стараясь не смотреть в их сторону. — Рей, просыпайся.

Мой взгляд предательски косился в сторону парочки, стоявшей у мотоцикла. Кира протянула руку, чтобы надеть шлем, к которому я так привыкла, но внезапно Кайл схватил ее запястье прежде, чем она успела коснулась его. В тот же миг он торжественно надел на нее свой собственный шлем, поцеловав Киру в область лба, и показательно помахал мне на прощание. Он словно разыгрывал передо мной спектакль. Придурок.

— Эй, — меня окликнул Рей, сонно открывая свои голубые глаза, — доброе утро.

Прежде чем Кайл скрылся из моего вида, я была насильно затянута в палатку и положена рядом с сонным другом, который обнял меня, как мягкую игрушку. Я положила руку на его корпус, обняв в ответ. А перед глазами стояла картина того, как Кайл уезжает с Кирой, оставляя после себя лишь небольшое облачко пыли.

* * *

Нас с Реем высадили на квартал раньше, ведь я не могла выйти из машины напротив парадного входа, иначе сразу могла быть поймана на побеге. Хотя Уайт и был официально отпущен на ночевку к Нику, он решил составить мне компанию и довести меня до моего дома. Настроение было веселым, так как к тому времени мы с Реем знатно веселились, шутя и дурачась, как дети. Он действительно начал меняться, я ощущала, как изменилось его общение со мной. Он даже начал смотреть на меня по-другому, теперь это был совершенно другой взгляд, хотя, возможно, мне этого попросту хотелось. Все это время я старалась не думать о Кайле, и, как показалось, мне это весьма удалось.

Залезть тем же путем на второй этаж оказалось намного сложнее, нежели слезть. Мои руки отказывались подтягивать мое тело, выдавая мой слабый уровень физической подготовки. Это было невозможно: попасть к себе в комнату, оставаясь незамеченной. Мои руки тряслись от нагрузки, ведь я продолжала пытаться, хотя в глубине души давно отчаялась.

— Черт! — ругнулась я, пнув ногой стену. — Что мне делать?

— Давай попробуем войти через дверь? — спокойно предложил Рей. — Скажешь, что уже давно спустилась, пока отец спал. Это самый лучший вариант на данное время.

— Думаешь, получится? — недоверчиво спросила я, чувствуя, как дрожу от страха.

Мой отец был не из тех, кто строг в наказаниях, но мандраж все равно присутствовал. Во мне разрасталась паника, ведь я впервые ушла без спросу на всю ночь. Было десять часов утра, и с минуты на минуту могли разоблачить мое отсутствие. Хорошо, что перед уходом я расстелила постель, сделав вид, что спала в ней. Подкладывать что-то под одеяло, как предлагал Кайл, было очень глупо. Отец все равно бы раскрыл мой обман, а так у меня были шансы утверждать, что я проснулась намного раньше и отправилась на прогулку, как и предложил Рей.

— Пошли, — произнес с улыбкой он, взяв меня за руку.

Он повел меня к двери, крепко сжимая трясущуюся от страха ладонь. Он решил быть рядом даже в том случае, если все пойдет не по плану. Это меня утешало, ведь я чувствовала себя под защитой.

«Вот как это: иметь парня? Стоп! Я только что посчитала Рея своим парнем?»

На щеках вспыхнул румянец. Пока мы дошли до двери, я вся горела от стыда и неловкости, и не из-за того, что собиралась лгать отцу, а из-за того, что Рей был рядом.

Досчитав до трех, мы открыли дверь. Все было как-то тихо. На первом этаже, казалось, никого не было. Заглянув в каморку отца, я не обнаружила ничего странного. Все было чисто и разложено по местам. На втором этаже также никого не оказалось. Мы с Реем вошли в мою комнату и с облегчением выдохнули. Дома никого не было. А значит, никто даже и не думал меня будить? Они просто ушли по своим делам, забыв обо мне? Но именно в сложившейся ситуации это меня очень радовало.

— Кажется, пронесло, — улыбнулся Рей, упав на мою кровать.

И тут я заметила, что на столе стоял стакан с водой, которого здесь не было прежде, а под ним маленькая записка, как я догадалась, от отцовской дамы.

«Твой папа не знает, что тебя не было этой ночью; я прикрыла тебя, сказав, что ты отправилась рано утром на пробежку и поэтому пропустила завтрак. Мы вернемся к обеду, просто хотела, чтобы ты была в курсе.

P.S.: Парень, забравший тебя, очень красивый. Я была бы той еще стервой, если бы испортила тебе вечер. Надеюсь, ты поделишься со мной подробностями?

Клэр».

«О боги! Да она просто святая женщина!» — подумала я, расплывшись в улыбке.

Настроение было просто отличное, особенно после такой неожиданной помощи со стороны отцовской подружки. До этого ни одна дамочка не желала сближаться со мной так, как это делала Клэр. За все то время, которое она жила с нами под одной крышей, она продемонстрировала, что ей можно доверять. Мое отношение к ней значительно улучшилось, и я даже осознала, что хотела бы спросить у нее совет. Вряд ли моя мама смогла бы так просто прикрыть меня. Она всегда была строгой ко мне и моим выходкам даже в раннем детстве. А может, я просто запомнила ее такой: серьезной и придирчивой ко всему на свете.

Рей вскоре отправился домой, но пообещал забрать меня вечером на прогулку.

Стоя на кухне, я потягивала молоко из длинного стеклянного стакана, в то время как входная дверь распахнулась и на пороге показался мой отец. У него было весьма хорошее расположение духа, ведь я впервые за долгое время видела, как блестят его глаза от счастья. Должна отдать должное Клэр — он перестал пить. Было приятно видеть, как папа улыбается, витая на седьмом небе, словно подросток. Он поставил на стол два тяжелых пакета с едой и объявил, что сегодняшний ужин обещает быть особенным. На пороге появилась и сама Клэр, но как мне показалось, она была слегка взволнована. Она нервничала всем своим видом, и мне захотелось поддержать ее. Даже если они собрались сказать мне что-то важное, я была готова к этому, но думала совершенно в другом направлении, как оказалось. Подойдя к своей будущей мачехе, я улыбнулась ей, сказав, что помогу ей с ужином, но вдруг заметила в дверях еще одного человека. Это был высокий парень, на вид моего возраста. В его лице я не могла не заметить сходства с Клэр. Он был так красив, что у меня тут же отняло дар речи.

— Кая, — Клэр замешкалась, поняв, что я заметила стоящего позади нее парня, — это мой сын Эштон. Знаю, мы еще не успели с тобой как следует узнать друг друга, но у моего бывшего мужа случилась беда и Эш будет жить со мной. Прошу, прости меня за столь неожиданную новость.

— Что вы… Вы не должны извиняться! Это же ваш сын! — я почувствовала, как мое лицо покраснело от жара. — Я рада, что мой отец изменился и стал таким счастливым благодаря вам! Буду рада познакомиться с Эшом.

Когда Эштон переступил порог моего дома, у меня замерло сердце. Он одарил меня такой ласковой улыбкой, что голова прямо-таки пошла кругом. Его черные волосы блестели от лучей солнечного света, а серые глаза излучали радость. Прежде чем протянуть мне руку, он поправил непослушную челку и представился:

— Рад знакомству, Кая.

За ужином я из всех сил старалась вести себя прилично и не пялиться на сына Клэр, но мне так сильно хотелось рассмотреть его, что я чувствовала, как внутри меня зашкаливало напряжение. Эштон мило улыбался всякий раз, когда ловил мой взгляд на себе, и, как мне казалось, это случалось слишком часто. От волнения я даже вспотела, ощущая дискомфорт от мокрой одежды.

Отец поднял бокал белого вина, произнося тост в честь гостя. Клэр смущенно глядела на сына, улыбаясь ему так радостно, словно не видела его очень долгое время. Вот только ее взгляд был печальным, даже слегка виноватым. Мне показалось, что они не были столь близки, возможно, они даже не жили вместе какое-то время. Между ними ощущалась настолько очевидная дистанция, что складывалось впечатление, будто передо мной сидели чужие друг другу люди.

— Я безгранично счастлива, что ты принял мое предложение, Эштон, — продолжила Клэр, глядя тому в глаза, — твой отец…

— Прошу, мам, давай не будем об этом сейчас, — Эш улыбнулся, но в тоже время его голос слегка дрогнул, словно тема, поднятая Клэр, была ему неприятна.

Все молча принялись за еду, стуча приборами о тарелку. Нависшая тишина и звук посуды слегка давили, но все упорно делали вид, что все в порядке. Когда я встречалась глазами с Клэр, она улыбалась так же мило, как и ее сын. Но нельзя было сказать, что улыбка ее была искренняя, скорее она заставляла себя. Отец, в отличие от остальных, попросту сверкал от счастья, словно за столом сидела его родная семья. Мы с ним так давно не ужинали вместе, что я и забыла, каково это было раньше. Моя мама всегда готовила слишком много еды, украшая свои блюда какими-либо цветами или съедобными декорациями. В моих воспоминаниях она любила готовку, но не любила вот так непринужденно сидеть за столом и болтать ни о чем, даже молчание ей было в тягость. Редко наши вечера заканчивались мирно, ведь в большинстве случаев либо я, либо отец были вынуждены покидать стол прежде, чем заканчивалась трапеза. Моей маме было сложно терпеть нас, и чем дальше, тем еще сложнее.

И сейчас мне ужасно не хотелось заканчивать этот ужин на подобной ноте, ведь это был наш первый ужин. Впервые я ощутила, что была бы не против полноценной семьи.

Нависшее молчание прервал неуверенный стук в дверь. Если бы мы не ели в полной тишине, вряд ли бы кто-то смог расслышать столь тихий звук.

— Я открою, — сказала я, намереваясь встать со стула, но отец опередил меня, вскочив с места, будто ждал кого-то.

С помощью Клэр этот тихий, замкнутый в себе мужчина за несколько недель превратился в совершенно другого, незнакомого мне человека. Он постоянно улыбался и отпускал пускай и глупые, но зато безобидные и веселые шутки. Мне стало казаться, что изменились даже его походка и манера разговора. Если в таком возрасте все еще существовала любовь, значит, не все было потеряно и для меня. Возможно, когда-то и я так изменюсь благодаря кому-то?

— Здравствуйте, прошу прощения, я не знала, что у вас семейный ужин. Так неловко!

На входе в комнату, где мы сидели, возникла моя очаровательная Мел, смущенно покраснев от неожиданной встречи с Клэр и Эштоном.

— Мелисса! Ты словно член нашей семьи, — пропел папа, подталкивая мою подругу к свободному месту за столом, — садись-садись! Вот здесь есть чистая тарелка. Ты обязана попробовать, как готовит Клэр! Куда лучше моей стряпни! Ты так давно не захаживала к нам, я уж стал переживать, что вы с Каей поругались!

— Огромное спасибо, Джордж! Приятно познакомится с вами, Клэр! И с… — ее взгляд смущенно остановился на Эштоне, который все так же восхитительно мило ослеплял своей улыбкой каждого, кто смотрел на него.

— Эштон, — произнес тот, — рад знакомству.

Его тон звучал весьма приветливо и учтиво. Я не могла не отметить, что Мел буквально обомлела от тембра его голоса, поэтому слегка пихнула локтем, ведь та села около меня. Глупо захихикав, Мел отвела взгляд, чем вызвала во мне приступ смеха, который я еле сумела подавить.

— У Каи такие хорошие друзья, — улыбнулась Клэр, — в следующий раз стоит и того милого парня позвать. Кажется… мы столкнулись на улице, когда вы гуляли вместе.

Она подмигнула мне, на что я лишь неловко улыбнулась в ответ. Это она сейчас наверняка говорила о Кайле, с которым меня видела сбегающую из дома. Ну и как мне выкрутиться из подобной ситуации?

— Точно, — кивнул отец, — давно ли я видел Рея, вы не поссорились?

— Нет, мы не ссорились, — пробубнила я в ответ.

— Так его зовут Рей, — прошептала мне Клэр, наклонившись в мою сторону.

— Мы вчера гуляли все вместе. Рей не отходил от Каи ни на шаг. Да, в детстве, признаюсь, я даже ревновала ее к нему, — мило поддержала беседу Мелисса.

— Не удивительно, — засмеялся отец, — они были неразлучны. Я и сам ее ревновал!

— Папа! — возмущенно крикнула я.

— Теперь мне еще больше захотелось познакомиться с ним, — подхватила Клэр, и они все захохотали, явно подшучивая над моей реакцией.

С появлением Мел вечер перешел в более позитивное русло. Мы много смеялись за этот вечер и вспоминали кучу моментов из нашего детства. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы отговорить отца от его идеи взять наш семейный альбом. Как бы меня ни уламывали, я твердо стояла на своем, надувшись и покраснев от такого чрезмерного внимания. Но я рада была вспомнить, что моя жизнь не всегда имела серые и черные краски.

Было весело, должна признать. Столько лет в этом доме не было вот такой непринужденной и веселой атмосферы, как сегодня. Я и забыла о том, что считала себя неполноценной. Сегодня я была в центре внимания и стала любить это чувство, когда другим не наплевать на тебя. В конце ужина я даже обняла папу перед тем, как отправиться с Мел к себе в комнату. Как же мне этого не хватало все это время.

Эштон остался помогать матери убирать со стола. Как бы мы ни предлагали свою помощь, Клэр стояла на своем.

— Сегодня отдохните и побудьте вдвоем, к тому же, у меня есть Эш, — отвечала она, — поможете в другой раз. Я надеюсь, что мы часто будем проводить вот так время.

— Конечно, — улыбнулась я в ответ.

Тогда я поймала себя на мысли, что всегда была строга к отцовским подружкам, лишь потому, что ни одна из них даже не подумала интересоваться мной. Мне так хотелось почувствовать материнское тепло, а они лишь избегали меня, обходя стороной всякий раз, когда заставали меня дома. Клэр — прекрасный человек и любящая мама. Она так нежно смотрела на сына, пускай между ними и чувствовалось напряжение. Моя мама никогда так не смотрела на меня. От нее я слышала лишь упреки и порицание. Признаться честно, я очень хотела, чтобы Клэр продолжала менять нашу с отцом жизнь.

Поднявшись на второй этаж, мы с Мел закрылись в моей комнате, и она тут же распласталась на моей кровати, демонстрируя свою усталость.

— Я в культурном шоке, подруга, — начала она, резко заняв сидячее положение, — в последнее время ты прямо-таки в центре внимания очень красивых парней. Сначала Рей с Кайлом, теперь ты будешь жить с этим Эштоном в одном доме. Скажи, как стать такой же везучей, как и ты?

— Начнем с того, что нет никакого везения, — пожала я плечами, — просто дела обстоят не так, как оно кажется с первого взгляда. Кайл не заинтересован во мне, мы просто хорошо ладим друг с другом. С Реем тоже все неоднозначно. Не могу сказать, что верю ему до конца. А Эш — мой возможный брат, так что ни о каких романтичных отношениях с ним я даже не думаю. Мы сегодня впервые узнали о существовании друг друга.

— Но все же, — хитро взглянула на меня Мел, — никогда не поверю, что тебе самой не кажется, что твоя жизнь стала более насыщенной.

Не зная, что ответить, я посмотрела на подругу и просто рассмеялась по какой-то неизвестной мне самой причине. Конечно, я стала ощущать изменения, только как привыкнуть ко всему? Мне неловко было быть в центре внимания, ведь до этого я никогда не чувствовала себя настолько важной кому-либо. Если вспомнить, когда в последний раз мы с Мел вот так сидели и просто болтали? Все вокруг меня стало меняться, и я немного побаивалась такой резкости, но не могла не наслаждаться этим.

— Я рада, что ты сегодня пришла, — улыбнулась я, сев на край кровати, где была моя подруга.

— Я и сама безумно рада, — внезапно ее взгляд стал полон непонятной мне грусти, — это помогло мне отвлечься. Знаешь… я ведь сильно поругалась с Ником. Впервые до такой степени, что мы решили разойтись.

На ее глазах заблестели слезы, которые она всеми силами не пускала наружу. Такая хрупкая и сильная одновременно. Мелисса всегда пыталась не показывать свою слабость другим, предпочитая смех громкому плачу, но сейчас у нее попросту не было сил терпеть и она нуждалась во мне так сильно, как никогда прежде. Обняв ее, я провела рукой по ее шелковистым и мягким волосам, успокаивая и давая понять, что я рядом. Она заплакала так горько, словно долго терпела и наконец смогла дать волю своим чувствам. Ее руки крепко обнимали меня, прижимая к себе, словно мягкую игрушку.

— Все обойдется, — прошептала я, — вы еще помиритесь, вот увидишь. Все будет хорошо.

— Нет, — шмыгнула носом Мел, — в этот раз все серьезно. Он сам предложил взять паузу в наших отношениях. Сам… понимаешь?

— Тогда он не тот, кто тебе нужен, раз так легко может бросить такую красотку, как ты! — вспылила я, вытирая ее щеки. — Кто в своем уме бросит такую милашку? Ты даже заплаканная ужасно красивая. Будь я парнем, пришлось бы лечить мое разбитое сердечко!

— Ну почему ты не парень? — засмеялась сквозь слезы Мел, вновь обняв меня так крепко и нежно, как сестра может обнять сестру.

Мы засмеялись, представляя, каким бы парнем я могла быть. Тут я и дала полную волю своим фантазиям, почувствовав как влюбляюсь в тот образ, который нарисовала в своей голове. Мел хохотала, позабыв о печали, и было так приятно помочь ей, что я даже увлеклась. Тогда моя подруга впервые сказала мне, что лишь со мной может чувствовать такую легкость.

— Я никогда не могла откровенничать так с Кирой, — призналась она, — все разговоры всегда сводились к ней и ее волнениям, а я оставалась наедине со своими проблемами. Ник, честно говоря, похож в этом на сестру. Постоянно говорит лишь о себе и своей музыке.

— Ну, — замешкалась я, подбирая слова, — их семейство всегда меня удивляло своей эгоцентричностью. Чего стоили слова Киры ночью! Я так сильно разозлилась, что совсем не давала отчет тому, что могу обидеть тебя своими словами. Кира ведь твоя подруга, мне казалось поначалу, что это расстроило тебя.

— Совсем нет, — махнула головой Мел, — мне из-за Ника пришлось оставить тебя. Знаешь, как сильно я хотела поговорить с тобой? Ты себе не представляешь! Рей и Кайл меня поразили той ночью. Если бы я не знала этих парней, точно подумала бы, что они влюблены в тебя. Но потом Рей признался, и я просто опешила! Точно! Рассказывай! Из-за этого придурка Ника я совсем забыла о самом главном! Ты и Рей… теперь парочка?

— Нет, мы проговорили до утра и я решила дать ему шанс быть мне другом… пока что, — спокойно ответила я, вздохнув.

Мне пришлось рассказать все до мелких деталей и подробностях о нашем с Реем разговоре. Я чувствовала себя сплетницей, но это было до ужаса приятно. Мел ахала и удивлялась моему рассказу, но узнав о соперничестве Рея со мной, она вышла из себя, ударив мою несчастную подушку от злости. Она сочувствовала мне, поняв наконец, отчего я не доверяю словам Уайта.

— Теперь и я сама буду присматривать за вами, — грозно выпалила она, — пусть только попробует ранить твои чувства! Какой подлец! Как только Кира до сих пор слепо бегает за ним, как собачонка? Кстати говоря, ты ведь не знаешь, почему она так ревностно отреагировала на вас с Реем? Точно… вряд ли он тебе сказал об этом. Они ведь целовались, так что, возможно, ее можно понять.

— Целовались? Когда? — вырвалось у меня, и я почувствовала, как мои глаза повылезали из орбит от удивления.

— Ну, на вечеринке у Вики произошла ссора, думаю, об этом ты слышала? — дождавшись моего кивка, она продолжила: — Так вот, Рей побежал за нами, чтобы утешить ее. Ну, я не стала мешать им, естественно, не желая быть третьим лишним. И они провели этот вечер лишь вдвоем. По словам Киры, они целовались несколько часов подряд и он даже пытался соблазнить ее на более близкую связь, но она отказала, скорее, чтобы поиграть с ним подольше, как я думаю. А на следующий день Рей попросту стал холоден к ней.

— Я действительно не знала этого, — я почувствовала, что дрожу от шока, — представляю, как тяжело ей. Рей просто моральный урод! Я ни за что не дам ему шанса проделать подобное со мной! Может, он подумал, что с толстушкой дела пойдут быстрее?

— Прекрати принижать свои достоинства! — Мел взяла меня за плечи и слегка встряхнула, — Рей мог запутаться в себе, как и сказал об этом. Он мог быть честен, говоря о своих чувствах, ведь он при всех заявил о них, не боясь реакции других. Нужно за ним наблюдать и делать выводы после. И помни, наша Кира любит приукрасить правду. Я, конечно, верю ей, но знаю, что она вполне способна нафантазировать.

— Ты права, — улыбнулась я, — только, если честно… в последнее время я стала думать, что влюблена в другого.

Мне сложно дались последние слова, ведь я так усердно пыталась подавить в себе это непонятное и странное чувство.

— Кайл не так плох, — растянулась в ехидной улыбке Мел, — вы отлично смотритесь вместе. И его поступки более искренние, нежели у Рея. Он никогда не врет. И даже после того, как Кира, которая нравилась ему всю жизнь, полезла к нему с поцелуями, он дал ей понять, что не станет целовать ту, в чувствах которой не уверен.

— Да ладно? Он отшил ее? Когда?! — с любопытством крикнула я, почувствовав неописуемую радость.

— Когда подвез ее сегодня утром, — гордо ответила Мел, — Кира не говорила подробностей, но — как всегда в своем репертуаре — заявила, что он просто решил показать ей строптивость. Она хочет быть с ним, чтобы насолить Рею, которому все равно, даже не думая о чувствах Кинга. Но он не так глуп, чтобы не замечать подобного! Тут я не поверю ее словам о том, что он умолял ее встречаться с ним. Как то нелогично предлагать такое после того, как сам оттолкнул ее.

— Кайл? Умолял? — я просто засмеялась от услышанного. — Это уж точно не в его духе.

— Согласна, но Кира преподнесла это так, словно он заявил, что намерен бороться за ее чувства. И не поцелует ее до тех пор, пока она не ответит ему взаимностью, — Мел пристально всмотрелась в мое выражение лица, — ты не расстраивайся только, мне не кажется это правдой. Ведь в начале разговора она была возмущена тем, что он посмел ее отшить. Только потом стала объясняться, чтобы не упасть в грязь лицом, как мне кажется.

— В любом случае у меня нет и шанса, — грустно протянула я, — пока я такая толстая, мне не быть с ним рядом. Я не хочу, чтобы над ним насмехались. О чем это я? Он и не посмотрит на меня как на девушку, что уж и говорить!

— Кайлу всегда было плевать на то, что думают другие. Он настоял на том, что привезет тебя в лес. Я и Рей были на тебя обижены, а Кира решила воспользоваться этим и уговаривала его не ехать за тобой. Знаешь, что он ответил ей?

— Что? — я не могла скрыть глупую улыбку, которая возникла от слов Мел.

— Что без своей Пышки он веселится не намерен. Конечно, в его манере говорить такое, но не зацикливайся на этом глупом прозвище! Я не считаю тебя толстой!

На моей лице засияло счастье, я буквально чувствовала, как свечусь. Стало ужасно приятно знать, что без меня он не стал веселиться. Когда все были против, Кинг единственный нуждался в моем присутствии. Я почувствовала, как запорхали бабочки в животе.

— Давай кое-что проверим, а? — глаза Мелиссы заблестели от хитрости. — Я тут «нечаянно» сфотографировала твоего нового брата, когда вы стояли возле Клэр и решали, кто будет мыть посуду. Посмотри! — она протянула мне телефон. — Вы так мило улыбаетесь, смотря друг на друга.

— Когда ты успела?! Зачем?! — я закричала буквально на всю комнату.

— Ну… скажем так, — она задумалась над ответом, — я фотографировала Эштона, а не тебя, просто кадр вышел удачным.

— Зачем ты фотографировала Эша? — засмеялась я.

— Тебе он не кажется ультра-симпатичным? Такое впечатление, будто он модель, — серьезно отвечала моя подруга, — это был идеальный момент, пока никто не видел. Как-то фотографировать за столом, когда он сидит напротив тебя — сильно заметно.

— Согласна, — продолжала смеяться я, — и что ты хочешь сделать с этим фото?

— Что? — подняла бровь Мел, — отправить Кайлу, например.

И она торжественно и демонстративно нажала кнопку «отправить», а я даже пискнуть не успела.

— Что ты там написала? — прищурилась я, вчитываясь. — «Смотри какой брат живет с Каей, а она никому не говорит?» Как ты вообще додумалась до такой подписи?!

— О, он прислал ответ, — Мел улыбнулась крайне зловеще.

«Пришли лучше Рею», — ответил ей Кинг.

— Вот видишь, — вздохнула я, — ему плевать.

— Ты дурочка, — засмеялась Мелисса, — он ревнует, и это очевидно.

Сегодня мы решили переночевать вдвоем, как когда-то в детстве, а завтра вместе отправиться в школу. Мел упросила маму, заявив, что давно сделала домашнее задание, а книги заберет перед школой. Это был самый лучший вечер за долгие годы, ведь мы делились секретами, сидя в пижамах, и при этом хохотали на весь дом. Впервые я не грустила, свернувшись калачиком на кровати, и не заедала свое одиночество вредной едой, от которой в нашем доме, кстати говоря, не осталось и следа. Клэр проследила, чтобы папа отправил в мусорное ведро все гадости, сладости и калории. За эту неделю я ощутила явную легкость, но самое главное, мне не хотелось есть. Я чувствовала себя великолепно, а Мел заверила, что я скинула несколько килограмм, когда мы переоделись в пижамы.

Я дала подруге свою старую пижаму, которая, сколько я себя помню, была мне мала. А я надела обычную футболку и пижамные штаны, которые единственные из моего гардероба не свисали с меня и не были на несколько размеров больше. Я и сама отметила, что стала худее даже на лицо.

Мы продолжали разговаривать, сидя на кровати и обнимая подушки, в то время как в дверь моей комнаты постучали. По ту сторону двери послышался бархатный голос Эштона, который просил разрешения войти.

— Входи, конечно! — подпрыгнула на месте Мел, тут же поправив волосы и пижаму.

— Извините за беспокойство, но мама передала вам чай с лимоном, — его улыбка просияла так завораживающе, что у нас обеих отняло дар речи.

Эштон пересек комнату, поставив поднос на тумбу, и еще раз улыбнулся, смотря на наши глупые лица. Он слегка засмеялся, приложив ладонь к лицу.

— Эштон… — выпалила Мелисса. — Ты… может, хочешь выпить с нами чаю?

— Но ту всего две чашки, — озадаченно ответил Эш.

— Ой, да, я не особо люблю чай, — вырвалось у меня до того, как я подумала, — бери мою чашку.

— Точно, она ненавидит чай с лимоном! — поддержала мое вранье Мел, хотя прекрасно знала, что я обожаю его.

— Ну, тогда я не против, — пожал плечами Эш, подав одну чашку Мел, а вторую взяв себе.

Он сел напротив нас на стул, который служил мне одновременно вешалкой и сиденьем, на котором я делала уроки. Заметив в углу комнаты свой лифчик, я вся покраснела от шока. Хоть бы он не увидел этого, иначе позор на мою голову!

Проговорили мы не о чем около десяти минут, пока Эштон пил чай. В основном говорила Мел, причем темы подбирала что ни на есть глупые. Каждая ее фраза заканчивалась странным хихиканьем, а я же предпочитала промолчать, ощущая дикую неловкость и страх, что Эштон увидит часть моего нижнего белья, мирно валяющуюся неподалеку. Из-за Мел я так не переживала, ведь она была девушкой, но вот Эштон — другое дело.

— Что же, — вздохнув он, поставив чашку на поднос, — был рад поболтать с вами, но мне пора. Как раз занесу чашки Клэр обратно.

— Да, пора, — хихикнула Мелисса, чем вызвала у меня каменное выражение лица.

— Надеюсь, такое вечернее чаепитие станет у нас традицией, — улыбнулся Эш, взъерошив мои волосы перед тем, как поставить чашки на поднос и уйти из комнаты, оставив нас с Мелиссой наедине вспоминать, как снова научиться дышать.

— Какой у тебя потрясный брат, — выдохнула наконец моя подруга, — а главное, не кровный.

Мы засмеялись от ее слов, а я поддерживала уровень смеха, вспоминая как нелепо и глупо она говорила с ним. Мы не могли прекратить смеяться до такой степени, что у нас выступили на глазах слезы, а щеки стали багряными. Но тут нас прервал четкий стук в оконное стекло, от которого мое сердце замерло в груди. Повернувшись в сторону окна, я увидела злобное выражения лица Кайла, который сверлил меня взглядом.

— Веселишься без меня, Пышка? — грозно заявил он, залезая в открытое нами с Мел окно. — А я вот заскучал.

Атмосфера была настолько напряженной, что казалось, словно воздух искрился вокруг нас. Мел и я молча сидели напротив двух парней, так неожиданно появившихся в стенах моей комнаты. Рей, как и обещал мне утром, заявился к нам в самом лучшем расположении духа, распахнув дверь в тот самый момент, когда Кайл заявил, что соскучился по мне. Выражение лица Реймонда дорогого стоило: еще никогда в жизни я не видела его таким раздраженным и нервным, как в этот самый воскресный вечер.

Скривившись от огромного нежелания находиться между двух огней, я хотела ретироваться в кухню, но Мел схватила меня за предплечье, с недоумением округлив глаза. Казалось, ее даже забавляла такая неловкая ситуация, которая меня буквально доводила до полуобморока. Моя Мелисса всякий раз сдерживала смех, смотря на лица парней, чем еще больше дразнила их и задевала те остатки самообладания, которые оставались у них в запасе. Но в какой-то момент ей надоело сидеть в тишине, и, закинув ногу на ногу, моя подруга овладела ситуацией, ведь никто другой не хотел брать ее в свои руки.

— Может, закончим играть в молчанку? — язвительно предложила Мел, ловя на себе недовольные взгляды. — Или будете продолжать накалять воздух своим присутствием? Слушайте, вообще-то у нас с Каей девичник. Вы не заметили пижам на нас? А время? Его вы тоже не замечаете? Сейчас уже начало девятого, а завтра нам всем предстоит еще один изнурительный понедельник, так что…

— Не заметил пижамы у третьей вашей подруги, — перебил ее Кайл весьма грозным тоном, — хотя мне показалось, что она очень даже похожа на парня. «Ей» простительно тревожить вас в такое позднее время?

— Это относилось и к Рею, — спокойно ляпнула Мел, скрестив руки на груди с властным взглядом.

— Рей? — Кайл насупил брови, — я не о нем сейчас, и ты прекрасно понимаешь это.

— О ком ты? — удивился Рей, впервые посмотрев на Кайла без злости во взгляде. — Что еще за парень? Тебе опять нездоровится?

— Это сын Клер — подружки отца нашей Каи, — довольно ответила Мелисса, задрав свой длинный носик, — Эштон — всего лишь ее будущий «братик».

— А главное — не кровный, — перекривил Кайл фразу, сказанную Мелиссой до появления Кинга в моей комнате.

Сколько он просидел у моего окна до того, как дал о себе знать? Меня кинуло в холодный пот от этой фразы. Если он долго пробыл там, то и мое постыдное признание мог услышать? Кайл… Он подслушал, что я влюблена в него? Хоть я и сама не могла разобраться в своих чувствах к нему и Рею, я призналась в этом с сомнением. И мое откровение было предназначено лишь моей лучшей подруге, никак не Кайлу Кингу, который вечно сует свой нос куда не просят. Только этого мне не хватало! Опустив взгляд, я поспешила увести его подальше от этого бесстыжего парня, пытаясь не выдать волнение, доводящее меня до дрожи. Но мои друзья не переставали спорить, делая атмосферу еще более напряженной, чем тогда, когда все мирно молчали, думая о своем. Один-единственный Рей не пререкался, так как не понимал, о чем говорят те двое, готовые вот-вот поцапаться у всех на глазах.

— Тебе завидно? — съехидничала Мелисса.

— Конечно, — огрызнулся Кинг, — с такой-то модельной внешностью этого «братика».

— Хватит! — не вытерпела я в конце концов, почувствовав, как все внутри обрывалось из-за происходящего на моих глазах.

Цирк, который они устроили, был мне непонятен. Для чего они вообще начали эту перебранку? Еще и Эша, которого я знала меньше суток, приплели к чему-то. Мне было ужасно стыдно и не по себе от того, что устроили Мел и Кайл. И ко всему прочему я не чувствовала себя достойной подобных переживаний со стороны парней, сидящих напротив меня. Почему они вообще начали играть в эту странную игру «заполучи Каю»? Не понимала я и то, от чего Кайл вел себя как мальчишка. На душе скреблись кошки, раздирая меня своими острыми коготками. Я готова была провалиться тотчас сквозь землю, лишь бы прекратить это вопиющее представление.

Из глаз полились слезы. Я сорвалась, заплакав на глазах у других, но было невыносимо терпеть дальше. Возможно, я проявила лишь свою слабость, поддалась эмоциям. Мне до ужаса не хотелось, чтобы Кайл подслушивал моих слов, но наверняка он все слышал.

Я чувствовала вину перед Реем, который мирно сидел на кровати, не зная, что происходит вокруг. Он… Он ведь всегда был мне лучшим другом, пускай только лишь я думала так. Мы были всегда вместе: Рей и я. Я сходила по нему с ума, а что теперь? Почему все внутри меня так резко изменилось?

«Хочу вернуть те чувства обратно, хочу, чтобы все снова пришло в норму и я перестала находиться в центре внимания, которого не заслуживала».

Я чувствовала отвращение к себе, ведь будь Эштон тут, он недоумевал бы от претензий в свой адрес из-за какой-то толстой девчонки. Это за него — такого красавчика — должны все ссориться и спорить, не из-за меня! Хотелось снова стать незаметной для других, серой мышкой Каей из комнаты с разбитым зеркалом.

— Кая, — ошарашенно выпалила Мел, положив руку на мое плечо, — что случилось? Почему ты плачешь?

— Прошу, — сквозь всхлипы произнесла я, — оставьте нас с Кайлом наедине. Мне нужно поговорить с ним.

Мне нужно было узнать все наверняка, а для этого я должна была спросить у Кинга напрямую. Он был зол на Мел, оттого мог ляпнуть лишнего, а при Рее еще и приукрасить все сполна, даже если бы ничего и не слышал в действительности. Кинг насторожился, посмотрев на меня так, словно ему устраивают допрос с пристрастием, от чего слегка напрягся.

Рей недоверчиво заглянул в мое заплаканное лицо, но тут же опустил с грустью взгляд. Уайт начал меняться, ведь раньше он бы ни за что не стал считаться с моим желанием, если оно противоречило его воле. Он выглядел слегка расстроенным, но попытался скрыть это за непринужденной натянутой улыбкой. Рей встал, тяжело вздохнув, в то время как Мел, почувствовав укол вины, насупила брови. Они молча направились к двери с поникшим видом.

— Увидимся в школе, — попрощался Рей, выдав себя дрожащим голосом.

Они с Мел скрылись за дверью, позволив мне остаться с Кингом с глазу на глаз, от чего нам обоим стало не по себе. Даже такой парень как Кайл заметно переживал, что уж и говорить обо мне — раскисшей толстушки, которую как рыбу выкинуло на берег и она задыхалась, лежа на суше и пытаясь из последних сил поддерживать жизнь в своем теле.

Пытаясь успокоится, я смотрела в одну точку, собирая свои мысли воедино. Послышались шаги спускающихся ребят по лестнице на первый этаж, и я наконец ощутила в себе вожделенную уверенность. Сделав большой вдох и медленный выдох, я взглянула на Кайла, прожигающего меня пронзительным взглядом. В его глазах искрилось легкое раздражение, но все же было заметно, что он чувствовал себя в какой-то мере виноватым перед заплаканной девушкой.

— Как давно ты подслушивал нас? — строго задала я вопрос, пытаясь не разреветься вновь.

— Что? — встрепенулся он. — Подслушивал? Кая, это мне несвойственно! Я пришел проведать тебя, а тут этот тип… Знаю, звучит странно! И меня это дико бесит! Но я чувствую себя ужасно от того, что все внутри меня ноет! Меня ломит изнутри. Скорей всего, я просто не до конца выздоровел. Ночью так долго просидел у палатки Киры, наверняка перемерз. В голове постоянно какие-то навязчивые мысли, словно я опять брежу.

— Какие еще мысли? — выдохнула я с облегчением, поняв, что этот дурак не слышал наших с Мел откровений до прихода Эша.

И стоило так раскисать? Что со мной творилось? Еще минуту назад я готова была умереть от того, что попросту накрутила себя. Но теперь я готова была рассмеяться, ведь теперь все стало на свои места. Какое облегчение! Мои секреты остались при мне… и Мел, но ей я доверяла на все сто процентов.

— Какие? — Лицо Кайла вдруг неожиданно вспыхнуло. — Да не важно!

Мне показалось: он еще пуще разозлился, но теперь уже на самого себя. Ему было явно не по себе от того, что творилось у него в голове. Но это меня лишь позабавило. Такого уязвленного Кинга редко можно было лицезреть. Встав на ноги, я прошла по комнате, подойдя к двери. Я словно порхала, настолько радостной я была в тот момент. Мне хотелось позвать обратно Мел, чтобы как-то вытурить Кинга, ведь я и не надеялась, что он уйдет, даже если его вежливо попросить об этом. На сегодня с меня хватит. Я нуждалась в отдыхе от всех этих волнений и перемен.

— Ладно, — улыбнулась я, — это все, что я хотела узнать от тебя. Увидимся в школе, Кайл.

— И все? Ты просто уйдешь? Куда ты вообще собралась? — вспылил он, увидев как я положила ладонь на дверную ручку. — К этому «братику» идешь?

Я не успела провернуть ручку, как Кайл возник передо мной и с силой развернул меня к себе. Он прожигал меня пылким взглядом, упершись рукой в дверь, чем еще больше сократил между нами дистанцию. Казалось, что он гипнотизировал меня глазами, которые были настолько красивыми, что я теряла самообладание.

«Что вообще происходит? Что творится у него в мыслях? Почему он смотрит на меня так, что коленки подкашиваются?»

— Что… Что ты делаешь, Кайл? — растерялась я, чувствуя его обжигающее дыхание на своей коже.

— Понятия не имею, — прошептал он в сантиметре от моего лица, — я, по-моему, снова брежу. Почему ты так ведешь себя? Почему постоянно заставляешь меня переживать?

— Послушай, уже поздно, — занервничала я, ощутив жар по телу, — я хочу, чтобы ты уехал домой. Сейчас же! Это мое желание!

— Не твоя очередь загадывать желание, Пышка, — улыбнулся Кинг, обескуражив меня своими словами, — а моя. Ты ведь пожелала, чтобы я ехал с Кирой?

— Ты должен быть мне благодарен, — еле протянула я, потому как мое дыхание совсем сбилось от столь тесной близости с Кайлом, — я ведь действовала в твоих интересах. Не ты ли мечтал о принцесске? Я помогла тебе… друг.

Специально назвав Кайла другом, я надеялась образумить его, заставить вспомнить о том, кто я такая и кем должна оставаться. Он лишь ухмыльнулся, упершись лбом о мой лоб, чем окончательно вскружил мне голову. Больше ни о чем другом я и думать не могла, то и дело поглядывая на его губы, что он не мог не заметить, как истинный змей-искуситель. Его наглая довольная ухмылка говорила сама за себя.

— Да, — ответил он, резко выдернув меня в реальность, заговорив после минутной тишины, — я и подумать не мог, что смогу так поступить. Кира перестала интересовать меня как раньше. Ее поцелуй был мне так же безразличен, как будто меня поцеловала первая встречная. Я даже отстранил ее, хотя клянусь, я бы не сделал этого, будучи в здравом уме.

— Ты выжил из ума, что ли? — я попыталась отстранить его, упершись ладонью в его грудь, но тщетно. — Ты ведь ей даже шлем свой отдал. Куда уж безразличнее?

У меня вырвался нервный смешок от того, что я не могла оттолкнуть его. Он попросту не позволял мне этого. Про себя я умоляла его не делать глупостей, ведь эта его странная «болезнь» всего лишь туманила рассудок. Когда он придет в себя, то только пожалеет о содеянном. Мне нельзя позволить ему совершить эту ошибку. Я — просто Пышка, с которой он игрался все это время. Ничего большего.

— Ты ведь не заметила, правда? — он опустил взгляд, посмотрев на мои губы. — Я ведь выцарапал твое имя на том шлеме. Как я мог позволить ей надеть его? На нем твое имя, Пышка. Рука сама написала его, я не думал, что так поступлю. Я выхватил у нее шлем, испугавшись, что Кира наденет его. Я?! Испугался?! Это реальный бред!

— Ты выцарапал мое имя на своем шлеме? — опешила я. — Зачем?

— Потому что ты моя лучшая подруга, Кая, — наконец он отстранился от меня, просияв в счастливой улыбке, — вот я и сказал это вслух! Теперь это официально. Еще ни одного человека за свою жизнь я не считал более близким, чем тебя. Поэтому мне и было так паршиво, когда другие отнимали тебя у меня. Но сейчас, когда я признал это, мне стало легче. Теперь ты моя, поэтому даже не думай сближаться с кем-то! Это мое желание, Кая: не сближайся с другими парнями.

— Что? — сквозь глубину своего шока протянула я не своим голосом. — Но как же Рей? Он всегда был моим другом… лучшим другом.

— Нет! — рявкнул он мне в лицо. — Я уже сказал, что никто кроме меня не может быть тебе лучшим другом. Думай как хочешь, но никаких самовлюбленных Реев быть между нашей дружбой не должно!

— Но я…

— Никаких «но», Кая, — отрезал он, подходя к окну, — завтра я приеду за тобой, чтобы подвезти в школу. Бывай, Пышка.

В тот же миг он открыл окно, вылез через него и еще раз одарил меня своей наглой ухмылкой на прощание. Все, что мне оставалось в тот момент, — сползти вниз по двери от столь ошеломительного заявления из уст Кайла Кинга. Теперь я его лучшая подруга? Но все прозвучавшие требования были похожи на те, когда с девушкой не просто дружат. Что мне делать? Еще и в школу решил доставить меня собственноручно. А как же Рей?

Мои руки затряслись от нервов. Нет. Нет. Нет. Только не снова! Сейчас я осознала, что не могу выбрать между двумя парнями, пускай этот выбор был заключен лишь в дружбе. Мне хотелось зарыдать от того, насколько разрывалось на куски мое сердце. Как же мне повезло, что Кайл не надумал себе лишнего и не счел свои чувства любовными. Он ведь просто запутался в себе, впервые ощутив то, что кто-то всегда был рядом и спешил ему на помощь по каждому зову. И если я выберу его, то не смогу общаться с Реем, а если выберу Рея — Кинг сочтет это за предательство нашей с ним дружбы и заключенного договора. По щеке скатилась слеза.

«Что за глупое сердце, выпрыгивающее из груди? Почему оно хочет отдать себя ему? Почему оно решает вместо меня?»

Я с силой ударила себя в грудь, зарыдав, как дитя малое.

Наверное, я слишком громко простонала, отдавшись истерике, но в тот же момент в дверь постучали. Подумав, что это вернулась Мел, я велела ей подождать на кухне, но это была вовсе не Мелисса.

— Я слышал, как ты плакала, — тихо донесся голос Эштона по ту сторону двери, — могу я войти, Кая? Я понимаю, мы еще даже не разговаривали с тобой без посторонних, но я хотел бы предложить свою помощь.

Быстро встав на ноги, я отряхнула и поправила на себе пижаму. Вытерев слезы, я метнула взгляд в сторону зеркала, но к сожалению, его не оказалось на прежнем месте, ведь я его разбила. Эштон наверняка подумал, что я жалкая, но было весьма учтиво с его стороны побеспокоиться обо мне в этот момент. Меня словно током ударило от его слов, всю печаль словно рукой сняло, настолько неожиданно для меня стало его появление.

Открыв дверь, я залилась краской от стыда, ведь мы были еще толком не знакомы, а он уже стал свидетелем моего плача. Хорошая перспектива стать родственниками, что уж и говорить? Но он снова очаровал меня своей улыбкой, попросив разрешения пройти в мою комнату.

— Прости, Эш, это не то, что ты подумал, — замялась я, смотря в пол, ведь мне было слишком стыдно поднять на него взгляд.

— Знаешь, я не стану лезть не в свое дело, — приветливо сказал он, — просто приглашу тебя составить нам компанию за чашкой горячего какао. Клер сделала его для Мел и твоего друга, прости, не запомнил его имени. Они ждут нас внизу, так что пошли? Не будем заставлять их ждать? — а после добавил уже другим, надменным тоном, которого никогда не демонстрировал прежде: — Наверняка думают, что послали меня за смертью, ведь я, признаюсь честно, не решался войти и перебить вас, голубки.

— Ты все слышал? — сглотнула я нервный ком.

— Не то чтобы я подслушивал, просто так вышло, — пожал он плечами, — это будет нашим маленьким секретом, идет, Пышка?

Он игриво подмигнул мне, и я впервые увидела, как в его глазах танцевали черти. То, как Эштон назвал меня… Его тон был точь-в-точь, как у Кайла, словно он решил передразнить его. Наверняка этот парень не такой, каким выдавал себя весь вечер. Его манеры и улыбка были фальшивыми? Потому как сейчас он выглядел совершенно иначе, словно снял маску со своего лица. Этот Эштон пугал меня тем пронзительным надменным взглядом, которым изучал мое лицо, стоя напротив меня в моей же комнате.

— Да что вы застряли тут? — раздался голос Мелиссы, подошедшей к нам и прервавшей то леденящее молчание, нависшее между нами. — Рей уже ушел, Кая, так что можешь смело спускаться вниз, подруга. Ну и вечерок!

— Согласна, — протянула я дрожащим голосом, отвернувшись от Эштона, который вмиг стал прежним сказочным персонажем, сошедшим с страниц какой-нибудь сказки про прекрасных принцев.

— Все в порядке? — удивилась Мел, заметив мое бледное от страха лицо.

— Более чем, — отрезала я, спускаясь на кухню за горячим какао от Клер.

Прошёл месяц моей жизни в качестве лучшей подруги Кайла Кинга и я официально заявляю: я ничего не понимаю в дружбе! Я и не подозревала, что между «обычной подругой» и «лучшей подругой» существовала такая огромная разница!

Он каждый день забирал меня утром в школу, даже если я хотела пойти с Мел пешком или проехаться на школьном автобусе. Он садился со мной на каждом общем уроке, и клянусь, его боялись все наши одноклассники, потому что Кайл вечно злобно фыркал на всех и вся. Если, к моему великому счастью, мы не посещали один и тот же предмет, этот «маньяк» лип ко мне на перемене, не позволяя отойти от него ни на шаг. Он просто заполонил весь мой мир собой и его «дружбой»! Люди не просто замечали меня, я буквально стала центром всеобщего внимания нашей школы!

Но Кайл затыкал каждого, кто смел высказаться о нас вслух, чем не мог не восхищать. Несмотря на тотальный контроль, этот парень был рядом со мной, не обращая внимание на то, что обо мне говорили другие. Ему было плевать на их осуждение, он ласково улыбался мне и был добр в те редкие моменты, когда не ревновал к окружающему миру. Даже его сестра смирилась с фактом моего присутствия в жизни ее брата, но пускать грязные слухи от этого не перестала.

Я бы сказала, что и она изменилась за этот месяц. Барбара — или как ее называли подружки, Барби — стала более язвительной и даже агрессивной. Она резко высказывалась в сторону всех, кто смел на нее взглянуть как-то не так. Я была даже рада покровительству ее братца, ведь в ином случае мне бы доставалось больше других. Эта семейка стала меня слегка пугать теми переменами, с которыми они менялись на глазах.

Если Барбара проявляла себя открыто, хоть и резковато, ее брат — Кайл — наоборот замкнулся в себе за это время, став ледяной глыбой. Он позволил лишь мне одной вторгаться в его ледяное царство, в которое решительно затягивал меня, словно в омут. Кинг отстранился от всех, пытаясь навязать эту мысль и мне. Мне стало казаться, что его раздражало, что я продолжала общаться с кем-то из «внешнего мира».

Даже после того, как уроки заканчивались Кинг, словно мой строгий отец, поджидал меня возле выхода. И не дай бог я игнорировала этого тирана или позволяла себе заявить, что поеду одна. Он меня силой заставлял садиться на его драндулет и ехать с ним! Я даже стала добросовестно делать домашнее задание и ходить с Мел в библиотеку, лишь бы отдохнуть от него хотя бы несколько часиков. Если я не отвечала ему со скоростью света на сообщения или звонок, он устраивал мне ревностные расспросы: «С кем ты?», «Где ты?», «Рей рядом?», «Почему так долго отвечаешь?».

— Кайл Кинг меня достал! — крикнула я в сердцах на всю библиотеку после очередного допроса с пристрастием. — Я скоро разобью этот телефон!

— Почему бы тебе не поговорить с ним? Не обозначить границы и не сказать, что тебе нужна свобода. Он ведет себя, как твой парень, Кая! Он душит тебя своим вниманием, а ты позволяешь ему это, — отчитала меня Мел, хлопнув книгой, которую пыталась читать около получаса, — а как же Рей? Ты ведь мечешься между ними, разрываясь на части. Они даже подрались вчера! Я в шоке насколько сильно все поменялось…нет, насколько поменялась ты!

— Тс-с-с-с, — раздраженно протянула женщина возле нас, — выясняйте свои отношения за дверью!

— Простите, — смущенно съежилась я от стыда, — мы больше так не будем.

— Ты… — рассерженно прошептала Мел, оглянувшись на женщину, продолжающую сверлить нас взглядом. — Что?! Я и так шепотом!

— Тс-с-с-с, — еще более раздраженно и громко протянула нам эта дамочка.

— Пошли отсюда! — заявила Мелисса, злобно швыряя книги в портфель.

Стоило нам выйти на улицу, как там нас приветливо встретило дуновение теплого весеннего ветерка, чарующего ароматом распустившихся цветов. Стоял последний месяц весны, и оставалось совсем немного до конца школы. Близилось лето, но я не могла заставить себя радоваться, ведь это означало полную свободу… которую у меня совершенно очевидно отберут целиком. Не будет больше отговорок, связанных с учебой. Из-за этого я стала более раздражительна и напряжена, ведь чем меньше времени оставалось до лета, тем сильнее нарастала тревога внутри меня. У меня было какое-то плохое предчувствие, словно вот-вот должно было произойти нечто кошмарное.

Мел скрестила руки на груди, посмотрев на меня так, будто я томила ее в ожидании чего-то конкретного. Очевидно, она хотела, чтобы я начала говорить первой, но мне нечего было сказать, кроме того, что я и так понимала, насколько погрязла в этой проблеме с Кайлом, потакая ему во всем.

Мне страшно было даже взглянуть на Рея, который не находил себе места из-за всей сложившейся ситуации. Как раз вчера он и выплеснул все, что думал, тайком заведя меня за угол. Он был на пределе, смотря на меня таким взволнованным испуганным взглядом, что все внутри меня переворачивалось. Мой некогда лучший друг умолял меня просто поговорить с ним. Он был таким растерянным и отчаянным, что я разрыдалась из-за своего страха и бессилия. Мне был небезразличен Рей, но и Кайл теперь владел львиной долей моего сердца.

Я ничего не могла сделать, лишь молча выслушать Рея с печалью в глазах. И если бы не вовремя объявившейся Кайл, который следил за тем, куда я ушла, я бы сбежала с Реем от того давления, которое на меня оказывалось со стороны Кинга. Мне хотелось разделить себя на две части, чтобы не было больше этой бессмысленной дележки.

Мне нравился Кайл. Очень нравился. Но то чрезмерное внимание, которым он меня сковал, и вправду душило меня, не оставляя места ни для дружбы, ни для чего-то большего.

Парадокс заключался в том, что понимая все вышеперечисленное головой, я не могла противиться сердцу, которое принимало сторону Кайла в любой ситуации, оно было готово подчиниться любому его капризу. Вот только мой разум периодически устраивал забастовки, придумывая все новые и новые причины, чтобы улизнуть от вездесущего тирана.

Да, я окончательно потерялась между чувствами и осознанием удручающей реальности.

— Пышка, — голос Кинга заставил меня буквально подпрыгнуть на месте.

Я потратила остаток времени с Мел на то, чтобы простоять в тишине и не решиться сказать что-либо своей обиженной подруге. Она не понимала моего молчания и того, как покорно я подчинялась зову Кинга. Да, она знала, что я питала к нему слабость, но в ее понимании это не должно было переходить каких-либо границ. Легкая влюбленность, непринужденная симпатия — не более. Но я решила погрязнуть в своих неокрепших чувствах, даже не понимая, нужны ли мне они. И Мелиссу это дико бесило.

Кайл приехал так быстро, потому что я бросила трубку, не попрощавшись с ним должным образом. Он уже несколько минут наблюдал за тем, как мы с Мел смотрим друг на дружку и просто молчим, стреляя молниями из глаз. Все же, кто бы что ни говорил, я всегда защищала этого эгоиста, хоть и сама не раз ругала себя за это. В сердцах я могла ляпнуть что угодно, но когда дело доходило до серьезных претензий к Кайлу, я неизменно преданно занимала его сторону. Я прекрасно осознавала, что он не прав, но это было наше с ним дело. Не обращая внимания на его чрезмерную навязчивость, чувства долга и дружеской привязанности я ставила на первое место.

— Ты сама скажешь ему, — процедила сквозь зубы Мел, — или мне сделать это вместо тебя, Кая?

— Прошу, — испуганно прошептала я ей пока Кайл смиренно ждал меня, восседая на своем мотоцикле, — позволь мне самой во всем разобраться. Он просто запутался…

— И что? — подняла бровь Мелисса, — это не повод терроризировать тебя.

Она права. Я знала это и была согласна с каждым ее словом, но не могла обидеть того, кто так сильно доверял мне, несмотря на всю ту заботу и его «дружбу», которые выходили мне боком.

Кайл был дорог мне, ведь он всегда был рядом в трудную минуту. Он не боялся обнять меня за плечи в школьном коридоре или на всеуслышание заявить, что я его лучшая подруга. Кинг не притворялся мне другом, а был им, хоть и «слегка» по-своему. Тот факт, что он так сильно переживал обо мне, делал очевидным то, насколько сильно этот парень дорожил мной.

Действительно, я обязана была расставить между нами границы и отогнать его на дистанцию приемлемую для лучшего друга, но я от всего сердца была благодарна ему за то, что я он оставался рядом, чтобы бы не происходило.

— Пока, Мел, — сказала я громко и с натянутой улыбкой, желая прекратить ее обвинения, — завтра на тоже время, подруга!

— Конечно, — недовольно буркнула она в ответ, — если тебе разрешит твой парень.

Вздохнув, я не набралась с силами, чтобы ответить на ее заявление. Я слишком устала за это время говорить людям обратное. Пускай считают, как хотят.

Но Мел злилась на меня еще и потому, что неосознанно ревновала меня к Кайлу. Это было понятно и без слов. Она так и не помирилась с Ником, а Кира приняв сторону брата, отказывалась общаться с Мелиссой. Вот такими бывали подружки. У Мел просто не осталось никого, кроме меня, и она злилась, когда я в очередной раз убегала от нее к Кингу.

Попрощавшись с Мел, я вздохнула, посмотрев в сторону Кайла. Больше тянуть было некуда, нужно как можно быстрее объясниться с ним, ведь он так и продолжил бы ограждать себя от других и дальше. Мне была не понятна такая резкая перемена в нем: он ни с того ни с сего начал замыкаться, не просто ограждаясь от окружающих, и принялся возводить непробиваемые стены даже от самых близких ему людей.

Я понимала, что что-то произошло. Кайл никогда не был таким, а поэтому на эту перемену должна была быть веская причина.

— Ты бросила трубку…

— Нам нужно поговорить, — серьезным тоном перебила я Кайла, который уже хотел приниматься за новое чтение морали. — Кайл, так больше не может продолжаться, думаю, ты и сам это понимаешь.

— О чем ты? — он кинул на меня обворожительно непонимающий взгляд.

— О том, что лучшие друзья так себя не ведут, — скрестила я руки на груди, — у меня должно быть время на себя, на друзей и на личные дела. Я всегда буду с тобой, прилечу к тебе по первому зову, но ты слишком контролируешь меня во всем!

— Разве это плохо — быть с человеком, с которым тебе комфортно? Я всего лишь хочу стать тебе ближе, ведь мы лучшие друзья, но, вижу, у тебя ко мне другое отношение, — он мило насупил нос от обиды. — Ты хочешь общаться с этим… Реем, а я? Мне одиноко, когда тебя нет рядом.

Ну как можно быть настолько трогательным? Мое сердце ойкнуло в груди от того, насколько по-детски невинной прозвучал его тон. Кнут и пряник. Что же, достаточно умно.

Ради него… Я не могла отступать и закрывать глаза на происходящее, а потому сделала глубокий вдох, чтобы привести в порядок свои мысли.

— Кайл, я чувствую к тебе то же самое! Мне с тобой очень весело и хорошо. Только с тобой я чувствую себя так открыто и легко! И мне тоже дико одиноко, когда мы долго не видимся, но еще у меня есть Мел и Рей, которых я также считаю своими лучшими друзьями. Я тоже скучаю по ним, мне тоже одиноко, когда мы долго с ними не видимся. У каждого человека должно быть личное пространство. Это нормально. Если хочешь, можешь гулять с нами, но не устраивать драму на каждом шагу, если я разговариваю с Реем дольше минуты. Ты боишься, что я забуду о тебе, если буду общаться с ним?

Его взгляд помрачнел от одного лишь упоминания о Реймонде.

— Ты и Рей, — выдавил Кайл с печалью, — вы ведь всегда были близки. Раньше вы были не разлей вода — всюду вместе. И теперь, когда он… в общем, когда Рей больше не смотрит на тебя, как на друга, он заберет тебя у меня. Ты ведь не сможешь общаться со мной, как раньше, если он станет твоим парнем. Я бы не позволил своей девушке общаться с другими парнями так тесно…

У меня перехватило дыхание от последней фразы Кайла. Но ведь он запрещал мне общаться с другими парнями. Разве он не замечал этого?

— Тогда скажи, Кайл, — перебила его я, — чем я в данном положении отличаюсь от статуса твоей девушки? Какие привилегии у твоего друга… лучшего друга? Могу ли я любить кого-нибудь? Могу начать встречаться с кем-то, если влюблюсь? Ты ведь меня поддержишь, как бы это сделал друг?

Он был просто обязан увидеть то, насколько смешались понятия о дружбе и отношениях в его голове.

— Что? — ошарашено пролепетал он, — да что с тобой не так сегодня? Мы ведь не чувствуем друг к другу что-то в романтическом плане! Разве не так? Что ты сравниваешь-то? Я не могу представить, что поцелую своего лучшего друга! Привилегии? Да черт с ним! Делай, что хочешь! Я теперь тебе и слова не скажу! Катись к своему дружку и делайте, что захотите! Ты мне не нужна!

«Ты мне не нужна», — пронеслось у меня в голове.

Его фраза прозвучала так колко, словно мне всадили нож в сердце. Тогда зачем весь этот цирк? «Нужна. Не нужна. Иди сюда. Уходи. Я разве похожа на игрушку?»

— Вот и разница между нами, Кайл, — с грустью ответила ему я, — ты мне нужен. И я не брошу тебя, даже если у меня появиться кто-то, о ком я буду думать в романтическом плане. На то и существуют друзья… Хотя о чем это я? Забудь. У меня есть еще дела, так что пока.

Мне стало немножко грустно, но он, как и всегда, не позволил этому чувству овладеть мной целиком. Кайл никогда не позволял мне отчаяться в его присутствии. Он действительно помогал мне забыться, как и тогда на крыльце своего дома. Нет, не сигарета помогла мне отогнать печаль, а сам Кайл Кинг, его поддержка и голос. Он просто оставался рядом и прогонял всю ту грусть, которая исчезала от одной его улыбки, от одного пронзительного взгляда.

— Стой, — он схватил меня за предплечье, выдавая тот страх, который переполнял его в этот момент, — не уходи. Прости! Конечно же, ты мне нужна! Я соврал! Так сильно, что я схожу с ума, если подумаю, что лишусь тебя. Это глупо, правда?

Я видела насколько уязвим он был в тот момент. Его глаза так испуганно смотрели на меня, словно он мог лишиться всего в одночасье.

— Очень глупо, Кайл, — я оттолкнула его руку, — я прощаю тебя, но ехать с тобой не буду. Ты должен доверять мне, иначе зачем вообще дружить? С этого момента мы должны немного отдохнуть друг от друга. Я должна встретиться с Реем и поговорить с ним наконец; он ведь тоже мой лучший друг, и ты обязан смириться с этим! Мы можем дружить все вместе, разве в этом есть что-то плохое? Зачем так нагнетать ситуацию, если мы все можем, как и раньше, спокойно общаться со всеми нашими друзьями? Мы впятером всегда были одной компанией, так что же произошло? Как же Кира? Она тебе тоже больше не нужна? Так нельзя поступать с девушками, Кайл, ведь она тебе не безразлична! Не стоит обижаться и сердиться на нее из-за того, что приревновал ее к Рею.

— Мне никто не нужен, кроме тебя, — он неожиданно заключил меня в крепкие объятия, от которых у меня перехватило дыхание, — я не обижаюсь на Киру, она просто меня не интересует. Мне хочется быть только с тобой. И не хочу я отпускать тебя и давать тебе время отдохнуть от меня, потому что…

— П-потому что? — перебила я Кинга, боясь услышать «люблю», что могло бы окончательно превратить мои мысли в кашу.

— Ты мне напоминаешь маму, — печально улыбнулся он, — мне так ужасно не хватает ее, поэтому я всегда чувствую с тобой то спокойствие, которое чувствовал, находясь с ней. Когда я тебя вот так обнимаю, я ощущаю, будто она рядом. Мое сердце так болит, когда ты далеко, потому что я думаю, что снова потеряю ее…

Если задуматься, то Кайл уже сравнивал меня со своей матерью, когда мы были в лесу. Меня и тогда шокировало столь неожиданное откровение, но признаться, только сейчас я придала этому должное значение. Что-то произошло между ним и его матерью, а я стала заложницей ситуации.

Он никогда не чувствовал ко мне того, что чувствовала к нему я. Он лишь заменял мной ту дыру, образовавшуюся из-за всей скопившейся боли. Кинг действительно иногда вел себя со мной, словно ребенок, не как парень. А ведь я считала это милым, не осознавая, как сильно заблуждалась.

Толстушка Кая просто очень похожа на маму, которая всегда успокоит и утешит. В моих огромных объятиях крутой Кайл Кинг ощущал себя защищенным от того жестокого мира, с которым он так отчаянно боролся. Ему было сложно постоянно держать маску популярного и уверенного в себе парня. Что-то в глубине его души настолько сильно болело, что ему стало невмоготу терпеть. Я, по удачному стечению обстоятельств, оказалась в нужном месте, в нужное время.

Никакой любви и романтики между нами и быть не могло.

«Почему я так расстраиваюсь, наконец осознав настолько очевидный факт? Если бы я только заметила это раньше…»

— Послушай меня, Кайл, — я обхватила ладонями его лицо, — я никогда не брошу тебя. Что бы ни произошло, как бы сильно ты ни запутался в себе, и что бы ни натворил. Я буду рядом всегда. Но ты должен понять, что я, хоть и похожа на твою маму, — я не она, ладно?

Я обняла Кайла, зарывшись носом в его волосы, пахнущие дорогим одеколоном и сигаретами. Этот пьянящий запах очаровывал, заставляя все в животе бурлить. Мое сердце норовило выпрыгнуть из груди, настолько сильно мне хотелось утешить и защитить его, хоть я и не понимала, от чего. Это чувство… Оно было сильнее разочарования или грусти. Чувствуя тепло его тела, я не могла думать ни о чем другом. Но все же меня тревожил лишь один вопрос: что произошло у этого сильного на вид парня, что он так так отчаянно нуждался в моих объятиях?

Поцеловав его в лоб, как делала моя собственная мама в далеком детстве, я улыбнулась сквозь выступившие слезы. Совершенно очевидно, что я смирюсь с этим. Главное — быть рядом, ведь мы нуждаемся друг в друге, не смотря ни на что.

«Как бы я хотела, чтоб он увидел во мне девушку», — подумала я про себя, но тут же прогнала смущающую мысль прочь.

Зачем думать о таком, если, и впрямь, между нами нет ничего романтичного? Наши странные отношения… какими бы они запутанными ни были, но они наши. Кайл и я просто обязаны были оправиться в тот день к морю и заключить этот глупый договор. Мы сделали все, что нам было предначертано свыше.

— Поехали на пляж? — протянул Кайл еле живым тоном. — Мне кажется, что мир рушится. Я больше не знаю, что настоящее, а что нет. Помоги мне, Кая, только ты знаешь меня. Только тебе я могу доверять. Я поверю, если ты скажешь, что я — настоящий Кайл.

Его глаза… Заглянув в них, я оцепенела от того, что увидела там. Кайл Кинг плакал. Он позволил себе быть слабым передо мной сейчас. Его слезы ранили куда больше, чем все те жуткие насмешки и унижение, которое я терпела до этого самого момента. Мое сердце в тот миг разрывалось на куски. Должно быть, произошло что-то настолько ужасное, что этот колючий и неприступный парень раскис так сильно.

— Что случилось? — задала я вопрос, неожиданно сама заплакав от нахлынувших эмоций.

В тот момент казалось, что мой мир рушится вместе с миром Кинга в одночасье. Я плыла с ним в одной лодке и до берега мы сможем добраться лишь вдвоем. В одиночку мы утонем, захлебнувшись в том океане отчаянии и боли.

Я чувствовала его так сильно, будто у нас была одна душа на двоих.

— Мама… — продолжил говорить он со всхлипами, все крепче зарываясь в мои объятия, как будто прятался там от того, что разрывало его на части. — Кая, моя мама умерла. Она умерла месяц назад, так и не очнувшись от комы. Что… Что мне делать, Кая?

Новость о маме смерти Кайла шокировала меня настолько, что я переживала эту трагедию как свою собственную.

Я не имела малейшего представления о том, что такое потерять родного человека. Каково это, когда ты точно знаешь, что не увидишь его больше никогда?

Какими бы сложными ни были мои отношения с мамой, я знала, что она жива. Я могла увидеть ее, если бы захотела, или, по крайней мере, услышать ее голос, но у Кайла не было такой возможности. От этого он сильно страдал, рыдая у меня в объятиях, словно маленьких мальчишка, ищущий поддержки и тепла. Я прижала его крепче, уткнувшись носом в его шею без какой-либо мысли о романтике. Мое сердце не забилось быстрее, оно болело, как и сердце Кайла в ту минуту. Может, мы действительно были кармическими братом и сестрой? Между нами образовалась некая связь, которую я не могла объяснить, просто чувствовала, что он — моя родственная душа.

Кайл пытался держаться, вспоминая, какой жизнерадостной была его мама и как сильно она не хотела, чтобы он — ее сын — раскисал, словно девчонка. Он шутил и улыбался, но я знала, как невыносимо больно было ему внутри, точнее, я могла заметить это даже по незначительным признакам: он часто глубоко вздыхал, подавляя в себе эмоции; его улыбка время от времени становилась печальной, а глаза наливались слезами, которые он пытался скрыть; он иногда затихал на несколько долгих мгновений, словно ему был сложно произнести даже слово, ведь на уме были только мысли о матери.

В тот вечер мы не расставались ни на секунду. Я, как и обычно, шла на поводу у его капризов, делая то, что он хотел. Если ему нужно было выговориться — я молчала, а когда понимала, что ему становилось хуже от собственных мыслей, начинала болтать без умолку, лишь бы он смог немного забыть о своем горе. А потом мы долго сидели на пляже, провожая закат, после чего вместе встретили этот новый день, все так же сидя на песке и наблюдая за линией горизонта.

Целую ночь мы провели в разговорах, любуясь звездами и огромной луной, оставляющей на морской глади яркую дорожку, словно в какой-то сказке. Все вокруг дышало магией, искрящейся в воздухе. Мне казалось, будто все это происходит не со мной, ведь еще ни разу в жизни я не ощущала такой волшебной атмосферы, такой красоты, перехватывающей дух.

Это был вечер воспоминаний о детстве, легкой грусти и дружеской поддержки, переросший в задушевную ночную беседу, дарующую облегчение и чувство клокочущей радости от одного вида на морское побережье ночью под яркой луной. Кинг часто искал утешения в моих прикосновениях, обнимая меня за плечи или ложась головой на мои колени, чтобы чувствовать тепло и поддержку. Ему было необходимо знать, что кто-то рядом, кто-то нуждается в нем, что он не один в этом мире.

В теплых лучах рассвета его лицо выглядело еще более привлекательным: большие карие глаза с упоением смотрели на красоту утреннего неба, а высохшие от слез ресницы казались такими длинными, словно кукольные. Он улыбался в то утро так искренне, поддавшись этому сокровенному моменту начала нового дня, что я не смогла не разглядывать его, словно картину в галерее: долго ища тайный смысл, кроющийся в мазках и игре красок. Наверняка ему было даже неловко от столь пристального взгляда, но он лишь отшучивался, слегка смущаясь, но не запрещал мне любоваться им.

— Ты настоящий, — произнесла я, подыскав самый лучший момент, чтобы напомнить ему об этом.

Он усмехнулся, сжав крепко, но до безумия нежно, своей рукой тыльную сторону моей ладони.

— Только ты способна заставить меня поверить в это, — Кайл заглянул в мои глаза, поджав губы, — пообещай, что будешь всегда рядом, чтобы напоминать мне об этом, ладно?

— Обещаю, сладкий, — произнесла я шутливым тоном, разбавляя ту неловкость, которую я ощущала от его слов, — я буду всегда рядом, когда ты будешь нуждаться во мне. Даже если мой будущий муж выгонит меня из дому от ревности, потому что мой лучший друг слишком хорош собой.

Кинг засмеялся, уткнувшись лбом в мое плечо, а я продолжала шутить, потому как до ужаса не хотела видеть его грустным. Мне хотелось, чтобы Кайл Кинг всегда так обворожительно мило улыбался и смеялся, по крайней мере, когда я была рядом. А еще я не могла остановить тот словесный поток, льющийся рекой из моего рта, потому что до ужаса смутилась, ведь этот очаровашка находился так близко от меня. Его дыхание щекотало мою шею, доводя кожу до мурашек.

— Знаешь, — произнес он сквозь смех, — я так рад, что тогда, на крыльце моего дома, ты осталась со мной. Если бы не тот день, я бы не знаю, что было бы со мной сейчас…

— Дорогуша, — перебила его я, ведь его взгляд снова наполнился тоской, — называй вещи своими именами. Если бы не я, то ты бы погиб еще при той лихорадке, когда я вытаскивала тебя с того света своим супчиком! Да ты так долго протянул только лишь благодаря толстушке, сидящей возле тебя.

Я толкнула его плечом, чтобы подбодрить и отогнать хандру, и незаметно отстранилась от него, так как больше не могла терпеть столь неловкой близости. Мое лицо наверняка было красным, словно у вареного рака, но я отчаянно не подавала вид, что это все благодаря моему дорогому тирану.

— Ты просто фигуристая, — заявил Кайл, подмигнув, — такие мужчинам нравятся больше. Есть за что подержаться.

От столь неожиданного комплимента я почувствовала, что горю. Мне захотелось нырнуть в холодное море, лишь бы остудить тот жар, разливающийся по телу. Если Кайл говорил что-то о моей внешности, я привыкла доверять его словам, ведь он был из тех людей, кто не умел льстить и подхалимничать; Кинг говорил всегда в лоб то, что думал о человеке, не задумываясь о последствиях и о чувствах собеседника. Но я не стала зацикливаться на этом, решив обыграть его слова так, чтобы все свести в шутку.

— А я-то думаю: «почему он вечно лезет обниматься», — неловко засмеялась я, положив голову ему на плечо, чтобы он не заметил, какая я стала красная из-за брошенных ним слов. — Думаешь, мы всегда будем друзьями? Школа скоро закончится, и начнется взрослая жизнь.

Безусловно, меня пугало то, что поджидало нас впереди. Будущее казалось таким далеким, словно находилось за тем горизонтом, откуда только что вышло солнце, приветствуя этот мир своим радостным светом. Да, мне чудилось, словно оно непременно станет таким же теплым и ярким, как начало этого нового дня; как солнечные лучи, растекающиеся по морской глади, или чарующим, словно звук прибоя. Я еще не имела представления о том, как устроен взрослый мир, от того наивно полагала, что все так и останется таким же беззаботным и сказочным.

— Ну, в любом случае, у нас есть еще целый год, — Кайл начал поглаживать мои волосы, играясь с прядями.

— Целый год, — протянула я, чувствуя сердцебиение в ушах, — звучит практически как целая жизнь.

В пятнадцать лет ощущение времени отличалось от того, на что так жаловались все взрослые. Я не раз слышала от родственников: «Как же быстро пролетело время!» или «Как быстро ты выросла». Тогда мне было не понять, почему все так говорят, удивляясь обыкновенному, казалось бы, ходу вещей. В том возрасте год воспринимался как нечто безумно долгое, от чего мы с Кайлом и вздохнули, предвкушая эту новую жизнь, которую собирались прожить бок о бок.

Кинг отстранился, заставив меня поднять голову с его роскошного плечика. Он ласково чмокнул меня в лоб, заканчивая нашу задушевную беседу на позитивной ноте. А я лишь послала ему воздушный поцелуй с весьма забавным выражением лица. Мне не хотелось, чтобы нашу дружескую волну разрушала романтика. Я боялась, что между мной и Кайлом могло все измениться, как это произошло с Реем.

— Нужно ехать, — улыбнулся он, — и нужно придумать тебе новое прозвище, старое мне наскучило… сладкая. Нет… звучит слишком приторно.

— Надеюсь, твоя фантазия тебе это позволит, Кайл, — съязвила я, дополнив: — А может, люди, придумывающие прозвища, просто имеют проблемы с памятью? Все это ради того, чтобы не называть всех своими именами? Мое имя мне определенно нравится больше, чем какое-либо прозвище.

— У меня отличная память, Кая. Я помню, как тебя зовут, дорогая, — улыбнулся он, — просто так мне кажется, что мы становимся ближе друг к другу, откидывая все эти формальности. Тебе не кажется, что разговор становится более серьезным, когда я произношу твое имя?

Мы неспешно шли от побережья в сторону его мотоцикла, бредя по песку и раскидывая его в стороны. Это утро было самым лучшим из всех, что мне приходилось встречать, проведя бессонную ночь. Солнце уже заняло свое привычное место на небосклоне, грея наши спины своим теплом. Совсем скоро станет совсем тепло и наступит лето.

— Ты прав, — согласилась я, вспомнив, как называла Рея в серьезном разговоре, — тогда стоит придумать такие прозвища, чтобы они были только нашими. Точнее, не называть так других. Твое прозвище будет только твоим и ничьим больше. Если я захочу назвать тебя «дорогой», то так я буду называть только тебя одного. Вот тогда прозвища будут иметь свой тайный смысл.

— Идет, — улыбнулся он в ответ так искренне и довольно, словно ребенок, — тогда нужно будет поразмыслить над этим. Это дело серьезное.

— Мой дорогой друг, а заметил ли ты, что мы всегда придумываем что-то эдакое именно на этом пляже? — остановилась я у мотоцикла, обернувшись на то место, где мы недавно провели ночь.

— Теперь это наше место, — подмигнул Кайл, заводя мотоцикл, — запрыгивай, я ужасно хочу спать.

Он подвез меня до дома, после чего заключил в крепкие объятия, благодаря меня за то, что осталась этой ночью с ним. Мне был безумно приятен его порыв, из-за которого я взлетела на седьмое небо от счастья. Погладив его по спине, я отстранилась и помахала ему напоследок, после чего отправилась наконец домой.

Стоило лишь отворить входную дверь, как передо мной открылась весьма неприятная картина: в гостиной сидела Клэр с удрученным выражением лица, а возле нее, в полном спокойствии и тишине, находился Эштон, который слегка улыбнулся, заметив меня на пороге. Отец стоял возле них, явно нервничая, отчего был натянут, словно струна. Напротив него, облокотившись о спинку дивана, стоял Рей, озадаченно посмотревший на меня так, словно пытался что-то сказать мне одним лишь взглядом.

Отец, недолго думая, сорвался с места, подскочив ко мне с настолько злобным выражением лица, что я, оцепенев, забыла как дышать. Через мгновение он отвесил мне жгучую пощечину, оставившую отпечаток не только на моей щеке, но и на сердце, ведь это был первый раз, когда отец поднял на меня руку. Никогда в жизни я не видела его таким разъяренным, как в это раннее утро.

От неожиданного удара и унижения у меня полились слезы, а ком, застрявший в горле, сдавил его спазмом. Я не могла ничего сказать отцу, который обрушился на меня с гневным чтением морали, ведь мой обман с ночевкой у Мел, оказывается, был раскрыт. Еще и ко всему прочему мой мобильник разрядился, так как я не планировала провести целую ночь вне дома.

— Когда ты только стала такой, Кая? — кричал мой отец, наверное, впервые подняв на меня голос. Что бы ни происходило в моей жизни, он обычно сдерживал все в себе, не отчитывая меня даже в самых серьезных проступках, а теперь он буквально вышел из себя от злости.

— Прости, — протянула я сквозь слезы.

— Где ты была этой ночью? Где?! Отвечай немедленно! — отец схватил меня за запястье, полностью утратив над собой контроль.

— Дорогой, — вмешалась наконец сохраняющая до этого момента нейтралитет Клэр, видя, что ситуация зашла слишком далеко, — тебе нужно успокоиться!

Она попыталась вступиться за меня, вырывая мою руку из железной отцовской хватки, но была немедленно одарена его сдержанным, но до ужаса свирепым: «Уйди, Клэр!»

— Она не была с Мелиссой, которую даже предупредить забыла о том, что будет ночевать у нее! Да, эта дрянь настолько обнаглела, что даже думать перестала о чем-то, кроме своей толстой задницы! — кричал мне в лицо папа, всаживая нож в мое сердце с каждым новым словом. — Ты у меня попляшешь, Кая! Отвечай, где ты была всю ночь?!

— Мистер Уильямс, — Рей вырвал-таки меня из лап отца, спрятав за своей широкой спиной, — сэр, она виновата, естественно, тут не поспоришь, но вам не следует так сильно орать, поберегите свое сердце!

Его рука крепко сжимала мою ладонь, давая понять, что даже в такой неразберихе он на моей стороне. Я истерично рыдала, захлебываясь от собственных всхлипов, и не понимала, как такой миролюбивый человек, как мой отец может быть настолько жесток.

— Отойди, Рей! — рявкнул папа, но не сдвинулся с места, чтобы вновь схватить меня. — Сынок, ты же сам места себе не находил! Ты так волновался за эту мерзавку, а сейчас защищаешь ее?!

Отец смотрел на Уайта с уважением, словно говорил с равным себе. Наверняка они провели эту долгую ночь в моих поисках… От этого я зарыдала еще сильней, сжав Рея за рукав его худи.

— Да, я ужасно волновался за нее, но не для того, чтобы убить на месте, как только увижу, сэр. Я люблю вашу дочь так же сильно, как и вы, но мне нужно, чтобы с ней все было в порядке, понимаете? Я обязательно узнаю, где она была и с кем, — он повернул голову в мою сторону, чтобы кинуть неодобрительный взгляд, — но я сделаю это без вреда ей и себе.

— Ты не заслуживаешь такого парня, Кая, — бросил мне отец, слегка остыв. — Рей, сынок, я оставляю эту дуреху тебе. Мне нужно успокоиться и лечь спать. Я плохо себя чувствую, Клэр, дай мне успокоительное.

Отец с Клэр вышли из гостиной, удаляясь в свою спальню.

Клэр поддерживала моего отца, словно он мог вот-вот потерять равновесие. Она шептала ему что-то, намереваясь успокоить его, до самой комнаты. Эштон же, единственный, кому эта баталия пришлась по душе, подмигнул мне, удаляясь на второй этаж, где ему выделили собственную комнату и, к моему огорчению, соседнюю с моей. Я была очень рада, что этот лицемер живет в моем доме временно, и молилась о выздоровлении его родного отца, чтобы помахать этому придурку платочком на прощание. За это время он не только проявил свою гнилую натуру, но и прилично достал меня своим поведением. Только наедине со мной он становился самим собой, при других же он играл роль пай-мальчика, сбивая с толку своим смазливым личиком.

— Теперь, когда мы остались одни, — строго, но спокойно произнес Рей, чем заставил меня отпустить свой рукав, — скажи мне… ты ведь с ним была? Я ничего не сказал твоему отцу о Кайле… Я выгораживал тебя всю ночь, поэтому имею право знать, Кая.

— С ним, — виновато протянула я, опустив от стыда глаза.

— Наверное, я заслужил такое отношение к себе после всего сказанного в тот день… Кая, я хочу, чтобы ты поверила мне: тот Рей остался в прошлом. Сейчас я с ума схожу… — он запнулся от внезапного желания разрыдаться, но сдержался, глубокого вдохнув. — Я готов сделать что угодно… я в отчаянии… Так больно мне не было никогда. Мое сердце… оно разрывается от ревности и отчаяния. Скажи, ты влюблена в него? Ты игнорировала меня с того самого дня, когда я открылся тебе. Я ведь пытался заслужить твое прощение, Кая, я ведь всегда был с тобой близок, а теперь… ты не позволяешь мне быть даже твоим другом! Я уже и не надеюсь на что-то большее… просто разреши… позволь мне хотя бы быть рядом.

Из его глаз полились слезы. Рей так сильно страдал, что мне стало невыносимо плохо от одной мысли, что я могла так сильно ранить парня, о котором не могла и мечтать прежде. Моя любовь… она словно исчезла, когда Кайл появился в моей жизни, но теперь, видя, насколько искренне и трогательно плачет Рей, мое сердце вновь забилось с бешеной скоростью. Мне не хватало воздуха от волны, с которой накрыли меня чувства. В порыве эмоций я обняла его так крепко, как только могла, и боялась отпустить, словно он мог уйти из моей жизни навсегда.

Я разревелась, ведь не было сил терпеть того, что творилось у меня внутри. Я люблю его? Почему мне так больно видеть Рея таким уязвленным? Почему я ужасно не хочу отпускать его? Он мне до сих пор нравится? А как же Кайл? Я окончательно и бесповоротно запуталась в собственных чувствах и больше не понимала: кого я люблю на самом деле, а кого просто жалею. Но было очевидно, что я дорожила ими обоими.

— Рей, — протянула я, уткнувшись носом в его шею, — прости меня… я так виновата перед тобой.

— Кая, — прошептал он мое имя с такой любовью, вызвав мурашки по телу и такое клокотание в животе, что стало не по себе от таких сильных чувств, — я люблю тебя… так сильно, что не могу сдерживаться.

Он отстранил меня от себя, но лишь для того, чтобы заглянуть в мои глаза таким пронзительным взглядом, что голова пошла кругом. Я буквально была сражена той нежностью и любовью, которую увидела в его глазах. Он был действительно влюблен в меня, ведь так могли смотреть лишь любящие глаза. Затаив дыхание, я позволила его лицу приблизиться до расстояния каких-то считанных миллиметров. Его горячее дыхание обжигало мои губы, от чего мое сердце замерло в груди, боясь сделать лишний удар, чтобы не испортить момент. Я совсем перестала дышать в предвкушении своего первого поцелуя. Губы Рея были так близко, что уже соприкасались с моими.

— Рей, — вырвалось у меня, и я заглянула в его бездонные, помутневшие от желания глаза.

— Я хочу тебя поцеловать, — прошептал он, посмотрев на мои губы, — можно?

Он держался из последних сил, рвано дыша и прижимая меня к своему телу. Его рука аккуратно лежала на моей талии: такая горячая, что я ощущала ее сквозь одежу. Его касания возбуждали меня так сильно, я практически потеряла голову.

— Можно, — последнее, что сорвалось с моих губ перед страстным и жарким первым поцелуем.

Он так жадно впился в мои губы, подогревая огонь, пылающий внутри моей груди. Его ладонь скользнула от шеи до щеки, притягивая мое лицо еще ближе. Это был идеальный поцелуй, ведь страсть между нами закипела до предела. Мне не хотелось отпускать его ни на секунду, я просто растворилась в нем, позволяя ему брать инициативу в свои руки. Рей был намного опытней меня в столь романтичных делах.

— Я люблю тебя, — сказал он, отстранившись, чем позволил мне снова дышать, но ненадолго.

Он вновь и вновь целовал меня, не позволяя мне ответить ему. Как только я пыталась сказать, что-либо, он вновь накрывал мои губы своими, целуя с такой нежностью и отчаянием, словно я после всего случившегося посмею оттолкнуть его и сделать снова больно.

— Дай же мне сказать, — рассмеялась я, упершись руками в его грудь, чтобы хоть как-то оградить себя от новой волны его страсти.

— Нет, — недовольно протянул он, смотря на меня голубыми безумно-влюбленными глазами, — я не хочу, чтобы ты говорила мне ничего. Не надо отвечать мне, я просто хочу, чтобы ты знала о моих чувствах. Мне важно говорить о них, ведь они переполняют меня всего. Но ты не чувствуешь того же ко мне, а поэтому молчи, Кая.

— Думаешь, я ответила на поцелуй, не чувствуя к тебе ничего? Такая бесчувственная я в твоих глазах, Реймонд? — я сделала тон серьезным, приправив сказанное нотками обиды в голосе.

— Не нужно, — он прильнул ко мне с такой задорной, ласковой улыбкой, что больше не хотелось сердиться на него, — я просто схожу по тебе с ума и не вынесу, если ты бросишь меня. Только не сейчас… Кая, стань моей девушкой? Я готов на что угодно ради тебя; скажи, и я сделаю это. Просто согласись…

— Рей, — озадаченно вырвалось у меня, ведь я наконец вспомнила о Кайле, которому пообещала быть рядом всегда, когда он того потребует.

Но теперь я по всем правилам приличия должна была согласиться стать девушкой Рея, а это могло значить лишь одно: никакого Кайла Кинга и ночных посиделок на пляже. Мое сердце разрывалось на части; я не знала, что ответить Рею, который побелел от затянувшейся паузы после того, как я произнесла его имя.

— Я могу подумать?

— Выбираешь между мной и ним? — рассерженно, но сексуально произнес Уайт, схватив мое запястье, чтобы притянуть меня к себе. — Я не проиграю ему, ведь этот придурок никогда не полюбит тебя. Он попросту не способен на это.

— Я не…

— Я люблю тебя, Кая, — перебил меня Рей, вновь страстно поцеловав меня до того, как я успела что-либо сказать.

Он боялся услышать то, что могло разбить его сердце.

«Сладкие шестнадцать»: так было написано на одном из ярких гелиевых шариков, которые украшали собой небольшую столовую комнату. Я сидела, ковыряя недоеденный кусок торта в своей тарелке, безразлично рассматривая этот дурацкий шарик, парящий вверху. Совершенно не под стать столь «сладкому» празднику моей жизни. А ведь раньше я считала свой день рождения самым особенным, самым значимым днем из всех.

Но этот день рождения выдался наихудшим.

* * *

Все начиналось не так мрачно, ведь я и не догадывалась, что мой праздник будет испорчен, и поэтому с трепетом на сердце ожидала этот день, который к тому же совпадал с окончанием учебы и началом летних каникул.

Мы с Мел днями напролет обсуждали мою вечеринку, ведь она должна была открыть водоворот наших с ней летних приключений и долгожданного отдыха — так нам казалось на тот момент. Оставаясь на ночевку в ее доме, мы обсуждали каждую, казалось бы, незначительную деталь. Но, по сути, Мел лишь помогала мне сбежать от той проблемы, в которой я погрязла по самые уши.

Отношения с Реем и Кайлом зашли в такой глухой тупик, что я не знала, как выпутываться из сложившейся ситуации. С одной стороны, был по уши влюбленный Рей, который не давал мне проходу и стал следовать за мной по пятам на пару с Кингом. Поначалу он не позволял мне оставаться наедине с собой, даже когда я была в собственном доме. Этот хитрец настолько спелся с моим отцом, что тот разрешал ему находиться у нас в любое время дня и ночи. Реймонд в открытую заявил моей семье, что наши отношения вышли на новый уровень, и провозгласил себя моим парнем, в то время как я вовсе не давала ему на то своего согласия. Теперь и он стал тем, кто контролировал каждый мой шаг и вздох, но, в отличие от Кайла, Рей давал мне возможность быть с Мел столько, сколько мне того хотелось. И я не упускала этого шанса.

С другой стороны, был Кайл, который стал догадываться о том, что происходило между мной и Реем, и который в свою очередь не желал отпускать меня без боя.

Тут-то и произошел разлом, ведь оба парней пытались урвать себе львиную долю моего внимания, перетягивая бедную Каю, как дети тянут игрушку: каждый себе. Они не раз сцеплялись, выясняя отношения так, что ссора перерастала в полноценную драку. Теперь из-за меня два друга стали заклятыми врагами, а наша компания окончательно распалась.

Но Мелисса даже была рада тому, что мы больше не собирались как раньше, ведь их ссора с Ником настолько затянулась, что со временем моя подруга осознала один простой факт: ее чувства остыли. Она даже и не думала о том, чтобы вновь сойтись с парнем, который ставил ее на второй план. С Кирой дела шли так же ужасно, как и с остальными: мы с Мел даже перестали с ней здороваться, смотря друг другу в глаза при внезапной встрече.

Всего несколько недель разделили мою жизнь на «до» и «после». Теперь все было как-то иначе, и я не могла сказать, были ли эти изменения в лучшую сторону. Не скажу, что мне не хватало Киры или Ника, но все же я слишком привыкла к тому, что нас всегда шестеро. Мы с самого детства были вместе: попадали в неприятности, смеялись до упаду и сбегали без разрешения родителей; мы были друзьями столько лет, а сейчас все резко прекратилось, и на душе от этого стало тягостно.

Но вот кого мне до ужаса не хватало, так это Кайла и Рея, которых в итоге я начала избегать. Но откровенно говоря, все к тому и шло, потому что я не знала, как вести себя в ситуации, когда тебя разрывают на две части, а поэтому просто вышла из игры. Когда я видела одного из них, то тут же бежала куда глаза глядят. Их телефонные звонки стали тем еще испытанием, ведь они названивали мне по сто раз на день. Из-за этого я пришла к весьма странному решению — заблокировать их номера.

Я знаю, я была наихудшей подругой, которую можно было лишь вообразить, но другого выхода из ситуации я не видела, оттягивая день разборок все дальше и дальше. Естественно, я знала, что наступит момент «расправы» и я непременно окажусь у разбитого корыта, но мне хотелось отсрочить этот день, насколько это было возможно.

Я ужасно скучала, но подумать о встрече с ними не могла даже в кошмарном сне. В школе они не раз пытались выследить меня и найти, но я была баловнем судьбы, ведь с Кайлом у меня не было ни одного общего предмета, а общие с Реем предметы я намеренно пропускала, отрабатывая пропуски с учителями после школы, выдумывая уйму отговорок, которые, к моему огромному везению, срабатывали. И к счастью, ни один из них не врывался в кабинет посередине урока, чего я боялась до нервного истощения, ведь каждый раз, когда дверь открывалась, я буквально была на грани сердечного приступа.

Отец не мог натешиться тем, что я подтянула все свои хвосты по учебе, а учителя не успевали хвалить мою усердную работу и старания. А что еще мне оставалось делать, когда в моей личной жизни был сплошной мрак?

Из-за моей хорошей успеваемости и грядущего дня рождения, ссылаясь на организацию которого, я и отпрашивалась к Мел, мой подобревший папа без каких-либо проблем позволил мне буквально переехать к своей подруге на несколько недель. Я заходила домой лишь для того, чтобы переодеться, взять нужные вещи и сделать вид, что я хоть когда-то появляюсь дома.

Кстати говоря, это весьма облегчило мое сосуществование с Эштоном, который видел меня так же редко, как и я его. Этот парень теперь никаким образом не мог отравить мою и без того несчастную жизнь.

И вот я не виделась с Кайлом и Реем вот уже три недели и стала откровенно побаиваться идти в школу, даже в сопровождении Мел. Мне казалось, что кто-то из них вот-вот выйдет из-за угла и будет требовать объяснений.

— Тебе не кажется, что это зашло слишком далеко? — рассержено протянула Мел, когда я в который раз с ужасом оглянулась по сторонам.

— Далеко. Очень далеко, — испуганно протараторила я, — но я совершенно не знаю, что мне делать. Мне кажется, что если они найдут меня, я просто умру от того, насколько я запуталась в себе.

Мы шли по дороге к школе от дома Мел, намеренно опаздывая к первому уроку. Мне казалось, что в таком случае мне удастся избежать встречи с парнями.

— Не умрешь, — фыркнула моя раздраженная подруга, — просто поставь себя на их место. Пойми, каково им сейчас, ведь обоим ты практически обещала, что будешь рядом во что бы то не стало. И что же вышло на самом деле? Кая решила не бороться с трудностями, а просто сбежать, поджав хвост.

— Ты права, — вздохнула я с грустью, — но ты же понимаешь, что я не могу выбрать ни одного из них?

— Это еще почему? — недоумевающе спросила Мел. — Снова из-за неуверенности в себе и своей внешности? Сразу скажу, что это бред. Двое таких красивых парней бегают за тобой как мальчишки, а ты еще сомневаешься в себе?

— Все сложнее, чем ты думаешь, Мел, — закатила я глаза, — почему ты меня отчитываешь, когда сама избегаешь встречи с Кирой и ее братцем?

— Ты не находишь, что это разные вещи? — остановилась Мел посередине дороги и принялась кричать в сердцах: — Я никого не вожу за нос и говорю все прямо и откровенно, в то время как ты только мучаешь этих двоих! В отличие от тебя, Кая, я не блокировала их номера и отдуваюсь вместо тебя по полной! Они постоянно звонят мне, спрашивая о тебе, а я лгу! Лгу, как будто я им не подруга, а это вовсе не так! Я хочу, чтобы вы трое разобрались наконец и разорвали этот треугольник с единственным тупым углом!

— И кто же этот тупой угол, по-твоему? — рассердилась я, повысив тон.

— Единственный, кто из вас троих тупой — это ты, дорогая! Определись, кого ты любишь, в конце концов! — заорала Мел, словно во мне крылась вся суть наших проблем.

— Я не знаю! — крикнула я ей в лицо, еле сдерживая слезы. — Не знаю, понимаешь? Мое сердце разрывается на куски, а все потому, что они мне не дают даже как следует разобраться в себе! Я хочу просто быть им другом, как и раньше, почему так нельзя, а?

— Потому, что ты их подпустила к себе слишком близко, а потом решила оттолкнуть как ни в чем не бывало. Кая, наберись смелости сказать им все то же самое в лицо. Скажи, что не хочешь быть девушкой ни одному из них. Тебе станет легче, поверь, — Мелисса положила руки на мои плечи, сочувственно вздохнув.

— Но тогда я потеряю их навсегда, — с грустью протянула я, скривившись от того, что слезы сами начали стекать по щекам.

— Не потеряешь, глупышка, — улыбнулась Мел, вытерев скатившуюся по моей щеке слезу, — они слишком дорожат тобой, чтобы вот так сдаться. А ты выиграешь время, чтобы подумать и принять взвешенное и правильное решение.

— С твоих слов кажется, будто это не так уж и сложно, — насупилась я, — но ты как всегда права. Я хочу, чтобы это побыстрей закончилось.

Мел заключила меня в свои теплые, успокаивающие объятия, поглаживая мою голову. Отчитав меня, она принялась утешать, как это обычно делают матери. Она — единственный человек во всем это прогнившем мире, который всегда оставался на моей стороне. И я безумно любила ее за это.

Вечером того же дня, удачно пережив все уроки, я таки отважилась разблокировать парней.

Сегодня я решила остаться дома и не прятаться у Мел, как маленькая испуганная девчонка. Я сидела в своей комнате на кровати и, смотря на экран своего мобильного, набиралась храбрости, чтобы позвонить первой. Пришло время распутать этот узел, разрезав все нитки одним махом. Как-никак, это я — та, кто довел ситуацию до такого абсурда.

— Какие люди, — ехидно протянул знакомый голос мне в ухо, — и чем я удосужился такого снисхождения?

— Я хочу поговорить с вами двумя, — ровно произнесла я, — и расставить все точки над «i». Я знаю, что вела себя глупо… но по-другому я не могла…

— Прибереги свои оправдания на потом, Пышка, — перебил меня Кайл. — Мел нам сказала, что ты сегодня будешь дома, поэтому мы решили проведать тебя с Реймондом. Так что мы уже на подходе. Скоро обязательно все расскажешь.

От его слов во мне все перевернулось. Они скоро будут здесь? Я совершенно была не готова к настолько скорой встрече с ними, и поэтому почувствовала, как мной овладела паника. Мои губы тряслись, а грудная клетка непроизвольно стала сокращаться от частых вдохов так, как будто я начала задыхаться. Руки тряслись от мандража с такой силой, что я чудом держала в них телефон.

— На подходе? — еле живым голосом протянула я, после чего, словно пуля, подлетела к окну.

Они действительно были уже на лужайке моего дома. Кайл, заметив мой силуэт, ухмыльнулся, ехидно помахав мне рукой, в то время как на лице Рея царствовала лишь злость вперемешку с явной обидой. Кинг, в отличие от него, умело сдерживал свои эмоции, но его чрезмерное злорадство в разговоре свидетельствовало лишь о том, что он был так же обижен на меня, как и Уайт.

— А знаешь, — прозвучал его голос сквозь долгую паузу, — рад, что ты позвонила именно мне. Наверное, меня бы так же, как и Рея, взбесило, если бы ты позвонила ему первым. Но, к твоему везению, из нас двоих это задело только его.

— Заткнись, придурок, — прорычал Рей так громко, что я услышала его голос на заднем плане.

— Ну, ты все слышала, — съязвил Кайл, заметно развеселившись.

— Прошу, — с ужасом взмолилась я, — Кайл, сделай что-нибудь, я не вынесу этого…

Мои всхлипы разнеслись по всей комнате, ведь я больше не имела никаких сил, чтобы сдерживаться. Я так сильно испугалась, что готова была упасть замертво в ту же секунду, как только откроется дверь моей комнаты.

— Что? — серьезно спросил он меня. — Нас уже впустил твой братец, мы у тебя дома… а ты просишь меня о таком?

Он явно нервничал, неожиданно перейдя на шепот. Мое сердце выпрыгивало из груди от осознания того, что они настолько близко, и я схватилась за единственную соломинку, о которой внезапно вспомнила спустя столько времени.

— Да, — крикнула я сквозь плач, — моя очередь, ведь так? Это мое желание! Сделай что-нибудь!

— И что я, по-твоему?.. — раздраженно прошептал он мне, после чего сбросил звонок.

Счет шел на секунды, ведь я слышала шаги парней, поднимающихся по лестнице на второй этаж, где за дверью своей комнаты я готовилась к неминуемой смерти. Но вдруг они затихли, и я пошатнулась, почувствовав слабость в ногах. Упав на пол, я ошарашенно пялилась на дверь, молясь о том, чтобы Кайл придумал хоть что-либо.

Прошло несколько минут, а от них не было ни слуху ни духу. Неужели Кайл действительно спас меня сейчас? В моих руках завибрировал телефон с смс-кой от Кинга.

«Я смог отсрочить наш разговор, но не думай, что надолго. Если опять отключишь телефон, я не стану прикрывать твой пышный зад, дорогуша. Ох, и если настолько боязно просто поговорить с нами, сама выбери место и время. Чао!»

Он это сделал! Черт его дери, Кинг сделал это! Я спасена… пускай и ненадолго. Выдохнув с огромным облегчением, я распласталась на полу, смотря в потолок отсутствующим взглядом. И тут до меня дошло осознание: Кайл прав… это не могло длиться вечно.

Как же отвратительно я чувствовала себя в тот момент: не находя в себе силы разреветься; чувствуя огромную каменную глыбу, придавившую мою грудь; не имея малейшего понятия, как жить дальше.

В кармане завибрировал телефон, и, подняв трубку, я услышала голос своей подруги, которая, стало быть, и выдала меня со всеми потрохами.

— Кая? Ты включила телефон? — удивленно пробормотала она.

— Что с тобой не так, Мел? — прорычала я, ощущая, как вся пустота внутри заполняется злобой. — Я же говорила, что сама разберусь с своими проблемами! С чего ты решила, что можешь вмешиваться в дела, которые тебя не касаются?

Я сгорала от эмоции, затуманившей мои мысли так сильно, что я перестала отдавать себе отчет в том, что говорила. Я осознавала, что делаю ошибку, но не могла противиться слишком большому желанию высвободить все, что накипело внутри. Слова сами вырывались, срываясь с губ, словно камни, летящие в невиновного человека. Я знала, что будь на ее месте, не смогла бы так долго сдерживать нападение и защищать ту, которую винила во всем случившимся. А Мел постоянно напоминала мне, что я — та, кто может разрешить эту проблему, но всегда помогала мне убежать и спрятаться, как маленькому ребенку. А когда пришло время выйти из убежища, я отплатила ей неблагодарностью. Мне стало так больно от своих же поступков, но я не могла прекратить.

— Так вот что ты обо мне думаешь? Не мое дело? — обиженно прозвучал ее сиплый голосок. — И это после всего, что я сделала ради тебя? Ты — эгоистка, Кая!

— А ты — предатель, Мел, — поставила я точку в разговоре, после чего повесила трубку и выключила телефон.

Как же далеко я зашла. Как много всего успела разрушить… И как только умудрилась посягнуть на самые прочные связи? Для чего? Для чего это мне? Как-будто так было бы легче. Но нет, сейчас мне стало настолько плохо, что я перестала видеть смысл во всем и даже в своей жизни.

«Всем станет намного легче, если меня не станет, — подумала я про себя, накрыв ладонью лицо, — всем определенно станет только легче. Я никому не нужна».

И в момент, когда угнетающие мысли практически поглотили мой подростковый ум, внизу раздался треск разбитого стекла. Кто-то очень сильно закричал, в момент отогнав все, что тревожило меня до сих пор. Мое тело оцепенело от сильного испуга, ведь ни отца, ни Клэр не было дома. Они уехали в родной город Эштона, так как состояние его отца ухудшилось. Неужели Рей и Кайл вернулись, устроив очередную драку?

— Эштон… — сорвалось с моих губ.

Вспомнив наконец о том, что в доме помимо меня был еще и Эш, я встала с пола, подкравшись на цыпочках к двери. Аккуратно открыв дверь, я высунула голову, чтобы оценить обстановку вокруг. С нижнего этажа звучал чей-то горловой протяжный вой, как будто этот кто-то отчаянно рыдал. Неужели это был мой «братец»?

— Эш, — протяжно крикнула я, зовя парня, но тот не отзывался, а странный вопль утих.

Мне было страшно спуститься, но любопытство все-таки взяло вверх, и я осторожно ступая, подошла к лестнице.

— Эш, — позвала я его во второй раз, выглядывая из-за перил. — Эш, с тобой все в порядке?

Он не отвечал. Медленно спустившись с нескольких ступеней, я оглядела первый этаж, но ничего не обнаружила, кроме осколков хрустальной вазы, блестящих на полу гостиной. Преодолев еще две ступени, я вновь насторожено огляделась по сторонам, наконец различив силуэт Эштона, лежащий за диваном в позе эмбриона.

— Эштон! — крикнула я, что было духу помчавшись к побледневшему парню.

Он дышал и был в сознании, просто не реагировал ни на что вокруг. Рядом с ним валялся его разбитый телефон и большие, окровавленные осколки вазы.

— Ты поранил себя? — в панике зарыдала я. — Что… что ты сделал?

— Это всего лишь царапина, — холодно ответил он, — осколок вазы задел мою ладонь, рана неглубокая, так что не волнуйся и иди к себе. Я здесь все уберу.

Заняв сидячее положение, он словно завис, витая где-то в своих мыслях. Его взгляд отсутствовал, и казалось, будто он смотрел сквозь меня. Эштон был крайне подавлен, но чем? Принявшись суетливо собирать осколки, я нарвалась на злобный упрек, но, проигнорировав его слова, была застигнута врасплох тем, что он крепко сжал мое запястье с такой силой, словно хотел его оторвать.

— Я сказал, что не нуждаюсь в чей-либо помощи, — рявкнул он мне, отшвырнув мою руку как нечто противное, — особенно в твоей!

— Не знаю, что произошло, но это чересчур, Эштон, — не сдержалась я от обиды, — ты меня уже достал своим лицемерием! Вечно строишь из себя паиньку, а когда остаешься со мной наедине, превращаешься в дьявола! Чем я заслужила такое обращение, а?

— Сама-то чего стоишь? — огрызнулся он. — Мы станем отличной семьей, Кая. Я скрываю свое истинное лицо, да, и ты не сильно отстаешь. Когда же ты наконец скажешь тем двоим, что ни один из них тебе не нужен?! Когда ты уже признаешь, что используешь всех вокруг, а сама делаешь вид, будто страдаешь из-за своих комплексов? Все должны тебя жалеть? Как бы не так! Мне не жаль такую как ты, даже скажу больше… я презираю тебя с самого первого дня.

— Это взаимно! — я отвесила ему такую сильную пощечину, что на его щеке моментально появился красный отпечаток ладони.

Он рассмеялся, спрятав глаза за длинной челкой, чем обескуражил меня.

— А знаешь, — начал он так неожиданно, что я встрепенулась, — мы с тобой обречены терпеть друг друга еще очень долго, толстушка. Ведь я больше не вернусь в свой настоящий дом… никогда.

Он затих, всматриваясь в мое выражение лица, словно ожидал какой-то особой реакции. Будто это должно было непременно вывести меня из себя, но я лишь закатила глаза, не придав его болтовне никакого значения.

— Что ты несешь, Эштон? Твой отец поправится, и ты… — цокнула я языком, но остановилась на полуслове, заметив слезы, застывшие в глазах у столь непреклонного парня.

— Не поправится, — протянул он, отчаянно заглянув в мои глаза, — он умер несколько минут назад. Так что… в этом больше нет никакого смысла… В этом городе я никому не нужен, как, впрочем, и в том, где я вырос. Теперь не осталось никого…

— Что… что ты такое говоришь? — ошарашенно пробубнила я, не отдавая себе отчет в происходящем. Его отец умер? — Клэр… у тебя есть она. Твоя мама.

— Клэр всего лишь моя приемная мать, — ухмыльнулся он, — она сошлась с моим отцом, когда я был еще младенцем, поэтому думает, что я ее сын. Но это не так. Моя родная мать — ее сестра — умерла, родив меня на этот чертов свет. Лучше бы я ушел вместе с ней…

— Не говори так! — вырвалось у меня, и я округлила от неожиданности глаза. — Не говори такого… Тебя любили твои родители, так сильно, что ты теперь страдаешь, лишившись их обоих. Но не говори, что тебе следовало бы умереть, потому что тогда их старания и любовь станут напрасными! Клэр воспитала тебя, и я вижу любовь и нежность в ее взгляде, когда она смотрит на тебя. Разве такое может быть недостаточным? И с чего ты решил, будто никому не нужен в этом городе? Пускай наши отношения сложились не самым лучшим образом, мы все еще можем стать одной дружной семьей. И каждый найдет в друг друге то, что искал! Я готова закрыть глаза на все наши ссоры и обиды и принять тебя, как своего брата, Эштон. Тогда и я буду не одинока, ведь у меня будешь ты. Только прошу, не надо думать, что…

— Как ты можешь так легко говорить о подобном? — разрыдался он, лишившись последних сил, чтобы сдерживаться. — Ты мне противна!

Он так громко зарыдал, что казалось, его протяжный вой затмил собой все посторонние звуки. Эштон на несколько мгновений задержал на мне свой озлобленный взгляд, будто это я испортила всю его жизнь. У меня внутри все оборвалось. Что я могла сделать? Как помочь тому, кто не желал чьей-либо помощи? Но не могла же я бросить его здесь захлебываться в собственном горе? Отвернув голову в сторону, я съежилась от постоянных всхлипов парня, который не мог остановиться, полностью отдавшись истерике. Наверное, я была слишком легкомысленна, говоря ему подобное столь открыто. У него умер отец, про отношения с которым я не знала ничего, но умело присвоила ему огромную родительскую любовь. Какая же я дура. Нужно было подумать думать, прежде чем пороть горячку.

Но, представив себя на месте Эштона, я бы совершенно точно хотела бы чьей-то поддержки. Думая несколько минут назад о собственной никчемности и желая умереть, лишь бы избавиться от боли, я всего-то навсего хотела, чтобы кто-то спас меня; пришел в очередной раз на помощь, даже если я оттолкнула его в тысячный раз из-за собственной глупости. Если я сейчас просто уйду, он лишь удостоверится в моей лживой натуре; Эштон лишь окончательно осознает свою правоту, а ведь он ошибается. Есть люди, которым он дорог.

— Эй, — окликнула его я, приблизившись вплотную, — прости меня.

В следующую секунду я заключила его в крепкие объятия. Признаться, я думала, что он оттолкнет или ударит меня, но вместо этого он позволил мне утешить себя. Мне показалось, что ему даже немного стало легче, ведь он поддался моменту и уткнулся мне лицом в ключицу. Я смиренно сдерживала его порыв истерики, поглаживая его голову, как заботливая мамаша. Все-таки он был слишком горд, чтобы просить у меня помощи открыто.

Когда наконец его состояние пришло в норму, он не стал отстраняться от меня, пряча свое заплаканное лицо на моей груди. Его руки сжимали мою талию, словно он боялся, что этот момент закончится и он вновь останется один на один с собственным горем. Я все еще гладила его по голове, чувствуя облегчение, что хоть кому-то из нас полегчало.

— Ты… — прошептал он мне в кофту. — Ты действительно станешь моей семьей? Несмотря на то, что я наговорил тебе? Несмотря на то, что я не доверяю тебе? Ты будешь той, кто будет всегда на моей стороне, что бы ни произошло?

Я сглотнула, почувствовав, что ситуация повторяется.

«Неужели я брожу по замкнутому кругу? Я всем только и обещала, что буду рядом… Что мне ответить ему? Я не хочу, чтобы и он стал, как Кайл и Рей, но ведь это нечто другое?.. Эштон ведь просит меня, как свою будущую сестру, ведь так? Это не то же самое? Черт! Как определить, о чем он думает? Не загоню ли я себя в тупик в очередной раз?»

Я слегка задрожала, почувствовав, как по спине пробежались мурашки.

— Я буду рядом, как твоя сестра, — решила я расставить все акценты на нужном месте изначально, — и я буду рядом, если тебе вновь нужно будет…

— Ты же понимаешь, что дружбы между парнем и девушкой не бывает? Как и родственных отношений по договоренности? — он поднял на меня пронзительный взгляд, отстранившись на расстояние нескольких сантиметров. — Не обещай того, чего не сможешь выполнить. Ты ведь в подобной ситуации не впервые, я ведь прав?

Он неожиданно ухмыльнулся, игриво поглядывая на мои губы своими заплаканными глазками, в которых черти уже разожгли ритуальный костер. Эштон одним взглядом заставил меня почувствовать жар. Я как идиотка оцепенела от столь неожиданной перемены в его поведении. Недавно он был безутешен, а теперь я стала той, кто нуждался в спасении.

— Мы сможем стать друг другу братом и сестрой, если наши родители женятся. Это будет не обычная договоренность, — я начала пятиться назад, но он лишь вошел во вкус.

Эш гипнотизировал меня, подвергая сомнению каждую фразу своей наглой усмешкой. Он в какой-то момент остановил меня, обхватив мою талию одной рукой и притянув к себе.

— Сама-то веришь в то, что говоришь? Я ведь вызываю у тебя совсем не родственные чувства, — поднял он бровь, уменьшая расстояние между нашими лицами, — ты постоянно врешь, Кая, даже в тот момент, когда должна быть честна. А знаешь, почему я не верю тебе? Я ведь такой же, как и ты, «сестренка». Что ты знаешь обо мне, чтобы предлагать мне стать частью своей семьи? Не думаешь, что ты поспешила со столь важным решением, руководствуясь жалостью? Теперь поняла, почему те двое так обижены на тебя? Ты просто играешь их чувствами, как и сейчас пытаешься играть моими, но тут ты ошиблась. Рыбак рыбака видит издалека. Я не поведусь на твои уловки, Пышка. Он ведь тебя так называет… тот парень, который думает, что ты сможешь полюбить его? Он невыносимо глуп.

— Отпусти меня, — принялась вырываться я, но тщетно.

Эштон крепко держал меня в своей хватке, продолжая говорить гадости. Как бы сильно я ни пыталась высвободиться, он не позволял мне уйти.

— Все еще думаешь, что я не прав? — рассмеялся он, устав сыпать в мою сторону гнусные упреки.

— Ты мерзкий! — крикнула я ему в лицо в сердцах.

Но вместо того, чтобы разозлится, он поцеловал меня, жадно впившись в мои губы своими. По телу словно пробежал ток. Умом я понимала, что отвечать на поцелуй — низко и крайне глупо, но мое тело действовало само по себе. Его поцелуй отличался от Рея властностью, ведь Эш пытался контролировать каждое движение, не позволяя мне брать инициативу в свои руки. Между нами загорелась страсть, и этот факт нельзя было отрицать, как бы я ни хотела того. Все внутри меня бурлило и казалось, словно там горело настоящее пламя: прямо в моей грудной клетке. Мне не хватало воздуха, но я не хотела прекращать этот спонтанный и пылкий поцелуй. Руки Эштона весьма нежно держали мое лицо, но в то же время не позволяли мне отстраниться. И мы просто продолжили целоваться, пока он не решил, что этого достаточно.

— А теперь, — произнес он, не отрывая взгляд с моих губ, — сможешь повторить все, что сказала мне? Теперь скажешь, что я не прав?

И в тот момент, когда я хотел открыть рот, чтобы ответить ему, наша входная дверь открылась и мы попались на горячем. На пороге стояли Рей, Кайл и Мел, которые явно не ожидали от меня такого поступка. Они вновь первыми хотели сделать шаг мне навстречу, думая, что я чувствую себя ужасно.

У Мелиссы из рук упал пакет с какой-то едой и напитками, которые разлетелись по полу.

Эштон не отводил своего взгляда от меня, подняв брови в ожидании моих действий.

— Наверное, сейчас моя очередь утешать тебя, Кая, — съязвил он, показательно заключив меня в свои объятия.

* * *

Через неделю наступил мой день рождения. И я впервые желала, чтобы этот день поскорей закончился. Ведь все, кто был мне дорог, испытывали ко мне лишь презрение и ненависть.

Я действительно зашла слишком далеко со своими необдуманными, спонтанными решениями. Я — эгоистка, они правы. Мне казалось, будто я делаю все правильно, но по итогу, не имея четкой позиции, я действовала лишь так, как это было хорошо для меня одной. Эштон правильно говорил, что я играла с чувствами парней. Я наслаждалась их вниманием, прикрываясь своими комплексами как оправданием.

Клэр и отец украсили комнату, сделав мне сюрприз, когда я спустилась тем утром на первый этаж — эти яркие гелиевые шарики пестрели на уровне потолка, вызывая у меня лишь приступ отвращения. Поздравив меня, они поспешили по делам, ведь после похорон отца Эштона появилось слишком много хлопот.

После того, что произошло между нами, Эштон избегал меня, но это было мне лишь облегчением. Я не хотела видеть его так же сильно, как и он меня.

Сидя в комнате, украшенной этими тошнотворными шариками, я отрезала кусок торта, купленного отцом в ближайшем супермаркете, и скривилась, отправив в рот небольшой кусочек.

— С днем рождения, Кая, — поздравила я саму себя, еле сдерживая слезы.

Жуя приторно-сладкий торт и наблюдая за тем, как шарики парят над потолком, я вздохнула, съежившись на стуле.

В доме не было никого, кроме меня, так как отец с Клэр уехали сразу после поздравлений, а Эш ушел еще до того, как я проснулась и спустилась вниз. Возможно, это было и к лучшему, ведь у меня наконец было время обдумать все то, что я натворила.

И поделом мне. Я слишком поздно поняла, что мир не крутился лишь вокруг меня одной. Действительно, я была сконцентрирована только на своих чувствах и переживаниях, не обращая внимания на других. Мои страхи и комплексы находились лишь в моей голове. И они словно яд отравляли мою жизнь. Это было очевидно, вот только как теперь бороться с последствиями? Как перестать ходить по кругу, допуская одни и те же ошибки?

Неожиданный стук в дверь отвлек меня от моих тягостных раздумий. Волнительный трепет разнесся по телу, будоража своим теплом.

— Мел? — сорвалось с моих губ, и я ощутила, как сердце забилось быстрее.

В тот же миг я вспорхнула со стула. Кровь, разгоняемая по телу с бешеной скоростью, пульсировала в моих жилах. Я почувствовала, как сердце застучало от радости так сильно, что у меня перехватило дыхание.

Подбежав к двери, я, ни секунды не раздумывая, распахнула ее. Но, к моему огорчению, на пороге стояла незнакомая женщина, одетая в строгий костюм. Пытаясь не выдать свое разочарование, я натянула дежурную улыбку, поприветствовав гостью и уведомив ее, что отца нет дома.

— Кая, — улыбнулась мне незнакомка, пытаясь скрыть слезы, возникшие в уголках ее глаз, — ты не узнала меня?

Я оцепенела, разглядывая лицо, которое успела позабыть за столь долгие годы разлуки.

— Мама? — удивленно произнесла я трясущимися губами. — Это ты?..

— С днем рождения, дочка, — нежно произнесла женщина, заключив меня в свои навязчивые объятия.

Я лишь позволила ей коснуться себя, стоя на пороге будто каменная глыба. Неужели она еще помнила о моем дне рождения? Я задрожала от неожиданных и непонятных мне эмоций.

Словно вишенка на торте, моя мать стала окончательным ударом для меня в то утро. Вероятно, я не была готова к ее внезапному появлению в моей и без того запутанной жизни.

Она аккуратно села в гостиной, поправив юбку-карандаш, которая подчеркивала ее фигуру. Должна признаться, моя мать выглядела весьма неплохо для женщины ее возраста. Она все еще была той чопорной леди, которая навсегда отпечаталась в моей памяти своей чрезмерной строгостью. Оглядываясь по сторонам, она явно силилась вспомнить, как эта комната выглядела раньше — до ее ухода. Ее рука машинально прошлась по поверхности дивана, словно она вспомнила старого друга, который все еще хранил память о своей прежней хозяйке.

Я села в кресло напротив, наблюдая за тем, как мама предавалась воспоминаниям, которые, увы, остались лишь у нее. Мне запомнился ее силуэт, привычки, но я не могла вспомнить, как она вот так просто сидела возле меня и без упреков проводила со мной время.

— Как все изменилось, — улыбнулась она печально, наконец посмотрев на меня.

— Наверное, — пожала я плечами, не зная, что отвечать в подобной ситуации.

Я действительно не помнила, как все было раньше. Но мама лишь улыбнулась, почувствовав мою неловкость.

— Ты стала такой взрослой, Кая, — продолжила она, не отводя от меня пристального взгляда.

— Ты вернулась, чтобы сказать мне об этом? — непроизвольно вырвалось у меня, а ведь я вовсе не хотела грубить ей.

— Конечно же, нет, дорогая, — ответила мама, пропустив колкую фразу мимо ушей, — не буду скрывать от тебя правды, ведь ты знаешь, что у твоего отца много проблем. Ты растешь и формируешься, и он, естественно, переживает о том, что не может уделять тебе должного внимания. Поэтому он позвонил мне накануне, попросив помочь.

Подняв брови, я выказала полное удивление тому, что отец беспокоился обо мне. Обычно, он лишь закрывал глаза на мое поведение, но, наверное, именно Клэр способствовала его столь неожиданной заботе.

— И ты теперь будешь жить с нами? — озадаченно произнесла я, не особо горя желанием жить на пороховой бочке, которая вот-вот разорвется в щепки.

Вспомнив то, как ежедневно ссорились мои родители, мне стало не по себе, оттого я заерзала в кресле, ища удобную позу.

— Нет, — рассмеялась мама, — жить с вами я не буду, дорогая! Твой отец попросил меня забрать тебя на это лето. Но не стоит переживать, ты вернешься обратно к началу школы. Кая, я понимаю, что все эти перемены для тебя словно снег на голову, но так будет лучше для всех, дочка. Ты уже взрослая и должна понять, что мы — твои родители — желаем тебе только лучшего!

Зависнув в молчании, я обдумывала слова, сказанные матерью. Возможно, она была права, и мне стоило уехать, хотя бы для того, чтобы подумать как следует и наконец развязать этот клубок в отношениях, которых я успешно затянула, сковав себя по рукам и ногам. В тот момент отъезд виделся для меня выходом из сложившейся ситуации, поэтому я и не думала отпираться.

— Я не против, — ошарашила я ответом мать, которая явно ожидала пререканий и бурной истерики, — когда мы уезжаем?

— Так просто? — сорвалось с ее губ, и она округлила огромные карие глаза, передавшиеся мне по наследству. — Я живу в другом городе, ты же знаешь… Ночевать в этом доме не входило в мои планы, но я могу снять гостиничный номер, если ты не хочешь уезжать сегодня…

— Не стоит, — перебила ее я, — у меня есть время попрощаться с друзьями?

— Что? — насторожилась мама. — Кая… у тебя все в порядке, дорогая? Отец говорил, что у вас с Мелиссой грандиозные планы на это лето, и я была готова к тому, что мне придется уговаривать тебя. Родная, ты поссорилась с кем-то? Кто-то обидел тебя?

К удивлению, мама оказалась весьма проницательна, но я не спешила открываться ей. Улыбнувшись, я лишь попыталась ее успокоить тем, что понимаю проблемы отца и Клэр. Хотя на самом деле не понимала, зачем отправлять меня так далеко, ведь я не нуждалась в присмотре.

— В таком случае, я возьму билеты на вечер, — не отводя от меня пытливого взгляда, ответила мама, явно не поверив в мою ложь, — ты можешь не спешить и попрощаться со всеми друзьями. Кстати говоря, вы еще дружите с Реем? Как раз хотела зайти к его матери.

— Да, — уверенно заявила я, пытаясь держать себя в руках, — все в порядке, передавай привет миссис Уайт.

— Думала, ты пойдешь со мной, — спокойно сказала мама, казалось, подловив меня, — ты же ведь хочешь попрощаться и с Реем, не так ли?

— Могу пойти и с тобой, — пожала я плечами, — просто подумала, вы захотите поговорить наедине. Сколько вы не виделись-то? Вы были лучшими подругами когда-то.

Возможно, напоминание о давней дружбе кольнули маму, ведь она тут же отвела взгляд в сторону, поджав губы. Что-то произошло между нашими с Реем матерями?

— Я подожду, пока ты соберешься, — ровно произнесла мама, не обратив внимания на мои слова. — Я уже встретилась с Элионор, когда шла к твоему дому. Она возвращалась из магазина и пригласила меня на обед. Мне показалось, Рей выглядел несколько расстроенным, когда я спросила у него о тебе.

Мы точно родственники с этой женщиной, ведь и она интуитивно почувствовала мое слабое место, стараясь надавить на него. Мама заподозрила неладное, и, скорее всего, не сдастся, пока не добьется своего. Рано или поздно мне придется рассказать ей обо всем. Но сейчас у меня не было никаких сил даже вспоминать о том, что произошло.

— Тебе показалось, — сухо ответила я, встав с кресла и направившись на второй этаж, чтобы переодеться.

И только лишь стоя перед входной дверью Рея, я наконец ощутила панику. Мы не виделись с ним так долго, что я ощущала дикий укол вины. Не сумев скрыть мандраж, я тяжело вздохнула, поймав себя на том, что практически расплакалась на пороге его дома. Еще и при свидетеле в лице матери.

Я не ожидала, что мама нежно возьмет мою ладонь, сжав ее так, словно пыталась подбодрить меня. Она заглянула в мои глаза, ласково улыбнувшись. И на мгновение у меня отлегло от сердца, ведь это был, пожалуй, самый трогательный момент в наших с ней отношениях.

— Все-таки я была права, — тихо произнесла она, заправив свободной рукой прядь за мое ухо, — вы поссорились. Детка, не переживай, я буду с тобой. Нужно было не соглашаться, раз тебе так неловко идти к ним. Не делай того, что тебе не хочется делать, иначе придется терпеть.

Впервые я ощутила близость между нами, пускай и в самый неподходящий момент. И мне даже захотелось стать ближе к той, на которую я была обижена так долго.

— Мама… — прошептала я, почувствовав легкость, ведь этот человек был на моей стороне. — Я так запуталась в себе.

За дверью раздались шаги, и миссис Уайт попросила сына открыть гостям дверь. Вот-вот должна была состояться наша первая с Реем встреча после столь мучительно длинного расставания.

— Мы обязательно поговорим об этом, родная. У нас будет много времени для этого, — тихо произнесла мама, добавив: — А сейчас постарайся сделать вид, будто ничего не произошло, и общайся с Реем, как обычно. Все будет хорошо, Кая. А если вдруг что-то пойдет не так, мы просто уйдем, и я угощу тебя своим фирменным коктейлем «плохого настроения».

Стоило ей договорить, как перед нами распахнулась дверь и я увидела Рея, который изменился в лице, стоило нашим взглядам встретиться. Он не отводил от меня глаз, зависнув в волнительном молчании. И я почувствовала, как подкашиваются мои коленки, от чего сжала руку мамы, силясь устоять на ногах.

— Здравствуй, Рей, — улыбнулась моя мама, разбив тишину, которая очевидно затянулась, — я оставлю вас, ребятки, наверняка Элионор нуждается в помощи на кухне. А вы поговорите. Кая, не забудь то, о чем я тебя просила, дорогая.

Мама спокойно поцеловала меня в лоб, после чего перешагнула порог и аккуратно прошла внутрь, оставив обувь в небольшой, но светлой прихожей. Рей любезно провел ее до кухни, обменявшись парой учтивых фраз.

А я только и могла, что закрыть за собой входную дверь и превратиться в мраморную статую, которая никак не вписывалась в интерьер. С кухни раздались радостные восклицания родителей Рея, которые были рады появлению моей мамы. Это заставило меня встрепенуться. Мои ладони вспотели и были такими холодными, словно я действительно была куском камня.

— Маргарет! — прозвучал бархатный голос мистера Уайта. — Сколько лет прошло?

К тому времени, как наши родители уже были погружены в свои разговоры, ко мне вернулся Рей, молча смотря на меня обиженными голубыми глазами. Он явно ощущал ту же неловкость, что и я, но я знала, что именно я должна была заговорить первой.

— Прости меня, Реймонд, — виновато протянула я, — я просто ужасный друг и…

— Проехали, — перебил меня он, — знаешь… Я слишком долго думал, что сказать тебе, когда мы вновь увидимся. Я так злился, представляя, как говорю тебе все, что накопилось у меня внутри… И знаешь, что самое странное, Кая? — он печально улыбнулся, подойдя на пару шагов ближе. — Я так сильно соскучился, что мне совсем не хочется портить нашу встречу выяснением отношений… всеми этими обидами и прочим… мне просто хочется начать все с самого начала и обнять тебя.

— Мне тоже… — я улыбнулась ему в ответ сквозь слезы, быстро юркнув в его объятия.

Он крепко обнял меня, и я ощутила, как быстро забилось его сердце. Возможно долгая разлука все-таки лишь способствовала нашему примирению. Все обидные слова и гневные речи растворились в тот миг, когда встретились наши взгляды. Но… Я ведь уезжаю… Стало быть это наша последняя встреча перед тем, как я вновь не увижу его целых три месяца?

И к моему сожалению, я не успела сказать ему о том, что уезжаю, ведь наши матери уже стояли около небольшой арки, выходящей из кухни в гостиную.

— Смотри, Мэгги, как наши дети рады видеть друг друга, — рассмеялась миссис Уайт, толкнув локтем подругу, — как будто они не виделись целую вечность! Ох уж этот переходной возраст!

Моя мама лишь пожала плечами, смотря на меня с одобрением. Но она истолковала наши объятия неверно.

— Они прощаются, Эл, — заявила мама, подумав, что я успела рассказать Рею о нашем отъезде, — Джордж попросил меня забрать Каю на это лето. Так что они увидятся лишь перед началом школы. Давай не будем мешать, я хотела у тебя спросить о…

И они весело продолжили разговор, вновь скрывшись на кухне, оставив меня в полном недоумении. Рей ошарашенно посмотрел на меня, ожидая объяснений. Он тяжело вздохнул, явно раздражившись предстоящей разлукой.

— Я не успела тебе сказать, — неловко сморщила я брови, опустив глаза в пол, — отец решил, что из-за их с Клэр проблем я осталась без присмотра. Я сама узнала это буквально сегодня…

— И когда вы уезжаете? — не сдержался он, перебив меня.

— Сегодня… вечером, — протянула я в ответ.

Рей лишь вздохнул, после чего нервно взъерошил волосы рукой. Он был так расстроен и озадачен, что мне стало не по себе. Все в очередной раз рушилось на моих глазах, но я больше не желала тонуть в этом болоте.

— Ты… — начал было Рей, но я перебила его, положив свои ледяные руки на его плечи.

Он удивился, округлив глаза, которые светились грустью и разочарованием.

— Помоги мне, Рей, — серьезно выдала я, — мне необходимо собрать всех перед моим отъездом. Мне нужно разрубить этот узел одним махом…

— …И уехать? — вздохнул он.

— Мне нужно просто быть честной по отношению к вам и сказать то, что я действительно чувствую, не утаивая правды. Рей, они меня не послушают… особенно Кира. Только ты можешь собрать всех! Я хочу извиниться… хочу исправить все!

— Хорошо, Кая, — вяло протянул Уайт, — я сделаю, что ты просишь. Только пообещай, что ты вернешься.

— Обещаю, Рей! — радостно воскликнула я, обняв в порыве своего друга так крепко, как только могла.

Должна признаться, что желание помирить нашу компанию перед отъездом в моей голове имело драматично-киношный подтекст. Мне казалось, будто мои искренние слова непременно должны достичь сердца моих друзей, заставив их в слезах махать платочками с перрона, пока поезд медленно увозил меня в далёкую даль. Реальность же была настолько неожиданной, что я сама не осознала до конца всего, что произошло, и я оказалась у разбитого корыта после того, как при встрече со всеми не смогла произнести ни слова.

Я просто стояла и выслушивала лекции, насколько неприятно находиться рядом со мной. Да уж, Кира не скупилась на обидные фразы, но никто и не смел сказать что-либо в мою защиту. Они, казалось, были согласны с её резкими, но правдивыми высказываниями. Она негодовала, ведь все наши семьи стояли на вокзале и обратного пути назад не было. Мы ехали в совместный отпуск, и это должно было затянуться на две долгие недели. Ах, да, и этот «сюрприз» был моим подарком на день рождения, который мама так тщательно скрывала от меня на протяжении всего дня.

Она подговорила родителей Рея, чтобы они отвлекали нас весь день и не позволили нам заподозрить что-либо. Но мы бы и так не догадались до такого поворота событий, даже если бы нам открыто намекали на это. Уайт и я пытались собрать всех, как мне этого и хотелось. Я разыгрывала в своих фантазиях трогательные сцены, в которых мы все обнимаемся и плачем. На деле же никто не взял трубку — даже при звонке Рея.

Только лишь после того, как села в полупустой вагон своего поезда, я наконец смогла выдохнуть и немного собраться с мыслями. Посмотрев в большое окно, открывающее вид на вокзал моего городка, я ощутила неприятное чувство, разрастающееся внутри. Здесь практически не было людей, за исключением работников станции и немногочисленных пассажиров, ищущих свой вагон. Хоть я и впервые уезжала куда-то далеко от дома, у меня не было ни волнения, ни трепета, с которым обычно ожидаешь чего-то нового и загадочно-волнительного, лишь ноющая боль и пустота, норовящая поглотить все без остатка.

Даже моя Мел отказалась ехать со мной, и её можно было понять. Но какого было мое удивление, когда Рей, выдавив подобие утешительной улыбки, пожал плечами и пошел вместе с остальными, даже не объяснив, что произошло. Да, он стал более молчалив после того, как моя мама объявила о нашем отъезде. Но мне казалось, он хотел мне помочь. Нет, я точно помню, как он взял с меня обещание, что я вернусь. И что теперь? Он повернулся ко мне спиной, делая вид, что так сложились обстоятельства, серьезно? Почему не высказаться мне в лицо? Хотя… разве я не поступила так же и с ним? Не мне говорить о подобном, но хотя бы я ощутила на собственной шкуре, как неприятно и обидно, когда от тебя скрывают правду и свои истинные чувства, какими бы они ни были.

В момент, когда поезд тронулся в путь, я пыталась не разреветься, смотря на мать, которая словно по щелчку пальцев превратилась в каменную глыбу, смотрящую перед собой без каких-либо эмоций. Да, именно такой я и запомнила Маргарет: бесчувственной, холодной и эгоистичной женщиной.

Считая, что все девочки-подростки похожи друг на друга, она решила сделать мне настолько неожиданный сюрприз, который, по-видимому, должен был зачеркнуть все те дни рождения, что она пропустила? Вот только был один нюанс: я ненавидела сюрпризы. Никто не может знать, чего ты хочешь, кроме тебя самого. Нет ничего такого, чтобы спросить человека: «Чего бы ты хотела?». Тогда ты сто процентов угадаешь с подарком. Но моя мама решила все вместо меня, подложив мне огромную свинью в вечер моего шестнадцатилетия, который я надолго запомню.

— Не смотри на меня так, Кая, — со вздохом произнесла она, кинув на меня раздраженный взгляд, — в том, что произошло, нет моей вины, и ты это знаешь. Обычно люди радуются на твоём-то месте. Кто же мог предположить, что ты перессоришься со всеми своими друзьями? Я хотела только как лучше…

— И что мне от этого?! — перебила ее я, не позволив окончить фразу и очистить свою совесть. Мои глаза налились слезами, а истерика была практически на самом пороге. — Ты испортила все, понимаешь?! Моя жизнь испорчена, и всё благодаря тебе, мама!

Она сделала глубокий вдох, прежде чем ответить что-либо, и посмотрела на меня с такой разочарованностью, как будто пожалела, что вообще приехала за мной. В тот момент я осознала, что это была наша первая с матерью ссора, когда я говорила ей, что было на душе. Обычно я просто молча выслушивала нравоучения и поднималась в свою комнату, чтобы хорошенько сорваться на ни в чём не повинной подушке. Я швыряла её с такой злостью, будто эта бездушная вещица была воплощением вселенского зла. Но в этот раз нельзя было пойти в свою комнату и сорвать свой гнев: ведь мы сидели в поезде, который вот-вот должен был отправиться так далеко от моего дома, что становилось немного боязно. Там, в своей комнатушке без зеркала, я хотя бы чувствовала себя в безопасности; я была на своем островке, где можно было спокойно переждать бурю. Но сейчас меня практически кинули в открытый океан на растерзание акулам. И главная из этих акул — моя мать — уже готова была пустить мою кровь.

— Перестань. Орать. На весь этот чертов вагон, — прошипела она сквозь зубы, отделяя каждое свое слово, чтобы подчеркнуть, как сильно ее бесит мое поведение.

— Какой позор! Что же подумают все эти незнакомые нам люди, которых мы видим в первый и последний раз?! — не унималась я, продолжая говорить громко, чтобы ей стало хоть немного так же неприятно, как и мне.

Я хотела кольнуть её, да побольнее. Как будто мне могло стать от этого легче.

— Если ты не прекратишь, то всю оставшуюся дорогу будешь ехать, стоя в тамбуре, Кая, — тихо, но весьма грозно процедила мать. — В том, что все твои друзья настолько на тебя обижены, что не захотели ехать с тобой в одном вагоне, виновата лишь ты одна. И мы разберемся с этим по приезду, я уже пообещала тебе это. Знаешь, тебе стоило бы быть более благодарной мне, ведь я потратила кучу сил и энергии, чтобы собрать все их семьи в этот чертов отпуск! Когда твой отец прямым текстом попросил забрать тебя на все лето из дому, потому что у него и своих проблем по горло, я пожалела тебя — бедного ребенка, у которого было столько планов со своими друзьями! Я из кожи вон лезла, чтобы организовать всех, придумать нам культурную программу… чтобы все вместе, черт его дери, провели отлично эти две недели. Но ты, моя горячо любимая дочь, вовсе и не заслужила того, чтобы я палец о палец ударила! Ты — неблагодарный и эгоистичный ребенок, Кая! Довольна? Теперь ты и меня вывела из себя!

За нашей с ней ссорой наблюдал весь вагон, не хватало лишь попкорна. Мне нечего было ответить ей, ведь, в конце концов, она была права. Мне просто до последнего не хотелось признавать то, что это я — та, кто испортил свою жизнь. Моя мама действительно хотела лишь сделать мне приятный подарок, но я просто переложила на нее всю вину. Это был самый легкий способ вновь уйти от ответственности.

Моя психика просто бы не выдержала, если бы тогда, когда все при родителях начали высказывать свое нежелание ехать со мной, я не переложила на кого-то этот груз вины. Мне проще было возненавидеть другого человека, ведь если бы я стала ненавидеть себя — не осталось бы никого, кто был бы на моей стороне. И это было неправильно. Какой бы ни была Маргарет, она не заслужила этой ненависти и упреков. Но как справиться со всем тем, что навалилось на меня? Я ощущала себя настолько ужасно, словно меня снесло лавиной, и теперь мне предстояло выбираться наружу из-под толстого и ледяного слоя снега.

Расплакавшись, я выбежала в тамбур, закрыв за собой дверь. Как же я была счастлива, что в этом небольшом и шатающимся из стороны в сторону месте не было ни души. Маргарет даже не подумала идти за мной, но если задуматься, я бы точно так же поступила бы на ее месте. Съехав по стене тамбура спиной, я села на корточки, обхватив голову руками. Мне больше не хотелось рыдать, просто моя голова, казалось, могла лопнуть, словно воздушный шарик. Я не видела никакого выхода из сложившейся ситуации, и постепенно все эти негативные эмоции обострились до предела. В мысли снова начали лезть идеи, заставляющие кровь стынуть в жилах.

«Всем ведь станет легче, если я вдруг исчезну? От меня постоянно лишь одни проблемы. Они точно будут рады, если меня просто не станет», — думала я про себя, чувствуя, как пульсирует вена на виске.

— А вот и ты, Пышка, — раздался голос из резко распахнувшейся двери, — ну, как твои дела?

— Кайл… — протянула я еле живым голосом. — Решил добить?

Мой отсутствующий взгляд встретился с его пронзительными черными глазами, и я тут отвернула голову, уставившись в окно. Пейзаж по ту сторону менялся с такой скоростью, что становилось даже легче. Звук движущегося поезда заполнил собой ту тишину, в которой мы зависли с ним в этом крошечном тамбуре. Он закрыл дверь, но я не решалась проверить, ушел ли он или оставил меня в одиночестве. Я бы приняла любое его решение, ведь была не вправе судить кого-либо. Мне просто хотелось, чтобы эта боль исчезла из моей груди. Она раздирала меня изнутри, и это было невыносимо терпеть.

— Наверное, — послышался наконец его голос, который подарил мне утешение: Кайл все-таки остался со мной, — друзья нужны именно в такие моменты, согласна? Я долго думал над всем, что произошло. Ты облажалась, Кая. Сильно. Сейчас там все настроены против тебя. Что уж и говорить, я сам был зол до того момента, пока поезд не тронулся. Знаешь, я слушал весь этот гул, смотря в окно, и внезапно увидел в нем свое отражение. Я задумался: «Что, если бы я был на ее месте?» Никто из нас не без греха, Пышка, и мне не так сложно поставить себя на твое место. Иногда я с легкостью обижаю людей вокруг себя, просто не делаю это одновременно со всеми, кто рядом. Нужно как-то балансировать, что ли… Но я не об этом… Я вспомнил то, как ты поддерживала меня, наши разговоры и ночи на пляже… то, как сильно я нуждался в тебе все это время… И до меня наконец дошло: это просто одна из этих черных полос в жизни каждого. И кем я буду, если не поддержу свою лучшую подругу? Даже когда она сделала мне больно. Даже если я не понимаю до конца ее поступков. Я — твой друг, и воспринимай это как диагноз, если хочешь. Так что моя очередь загадывать желание, Кая. Я хочу, чтобы ты была сильной, ведь помириться со всеми будет тем еще испытанием, дорогая. Ты должна пообещать мне, что больше никогда не станешь убегать от проблем или разговора, как бы сильно ни было страшно. Если есть что сказать — говори, я пойму, и мы это обсудим. Возможно, поссоримся, но потом обязательно помиримся, ведь иначе просто не может быть.

Он сел рядом, приобняв меня за плечи. Я была настолько благодарна Кингу, что не смогла сдержать очередной приступ слез, а оттого зарылась лицом в его готовые к поддержке объятия. Кайл крепко прижал меня, поглаживая меня по голове, и продолжал говорить, что мы со всем этим разберёмся; что он будет рядом, и нашу дружбу так просто не сломать.

— Прости меня, — протянула я, слегка отстранившись, чтобы посмотреть в его глаза, наполненные добротой, которой я и не ожидала от него, — я так виновата перед тобой и остальными. Я все исправлю, слышишь? Больше я не доведу ситуацию до такого абсурда…

— Конечно, не доведешь, — улыбнулся он, вытерев большим пальцем руки мою щеку от слез, — ты ведь не одна. Я буду рядом, чтобы не допустить этого снова, ну, а если все пойдет к чертям, то вместе пошлем всех и уедем куда-то на пляж. Будем пить отцовский виски и разговаривать, пока все снова не встанет на круги своя, идет? Да, только больше никогда не игнорируй меня, договорились?

Я кивнула головой, подставив мизинец, как мы это делали в детстве.

— Клятва на мизинцах, — улыбнулась я, — ни за что на свете я больше не стану игнорировать кого-либо. Особенно Кайла Кинга — моего лучше друга.

Мы закрепили нашу клятву, притронувшись друг к другу лбами, и рассмеялись. Вот так быстро ему удалось склеить мое разбитое корыто, у которого я оказалась по своей глупости, но теперь оно стало как новенькое. Кайл смог переступить через себя и простить, хоть я этого и не заслуживала. Я предала его, но в нем хватило сил перешагнуть через эту пропасть обиды, чтобы доказать, что его чувства настоящие. Это не просто пафосные слова.

— Ты тоже должна меня простить, Кая, — вздохнул он, — я вел себя не совсем правильно, запрещая тебе общаться с Реем. Я слишком зациклился на своем горе так, что начал терять связь с реальностью. Я слишком поздно понял, что лишь подтолкнул тебя к неправильным действиям. И отчасти здесь есть и моя вина.

— Что? Нет, здесь нет твоей вины. Это я не справилась с ситуацией, дорогой, — я обняла Кинга, прижавшись к его щеке своей, — я так благодарна тебе, Кайл. Ты спас меня.

Отстранившись, я еще раз улыбнулась ему, прежде чем встать на ноги и возвратиться в реальность, в которой меня еще ждала битва за мою новую праведную жизнь. Этот парень придал мне такой уверенности в себе, что я готова была выдержать самые колкие и обидные реплики в свою сторону. У меня были поддержка и человек, который будет рядом в самые мрачные времена.

— Нужно придумать-таки прозвища друг другу, — сказал он, — ну, помнишь, чтобы они были только для нас двоих?

— Стоит подумать об этом, когда мы доберемся до пляжа, — игриво ответила я, — давай встретим еще один рассвет вместе? Ну, или можем взять остальных для разнообразия, что скажешь? Если они захотят, конечно.

Кайл поднялся, одарив меня взглядом а-ля «что ты такое говоришь, женщина?» Его взгляд был таким проникновенным и нежным, что у меня замерло сердце..

— Эй, никаких «остальных» на нашем пляже, Кая. Только ты и я, — сказал он мне с наигранной обидой в голосе, после чего приблизился, — я почти забыл тебе отдать подарок. Позволишь? Закрой глаза и повернись ко мне спиной.

У меня аж коленки затряслись от этих эмоций, вскруживших мне голову. У меня даже пробежались по телу мурашки, но я подчинилась, повернувшись, как он и хотел. В тот момент Кайл был самым обходительным парнем, которого я когда-либо встречала. Он аккуратно убрал мои волосы, чтобы они не мешали его подарку осчастливить меня. Застегнув цепочку, Кайл развернул меня к себе лицом, поправив кулон. В его глазах горел такой яркий огонек, словно он только и ждал момента, чтобы вручить мне то, от чего у меня моментально перехватило дух.

— Это же… — у меня не хватало слов, описать насколько далеко снесло мою крышу от восторга, радости и красоты того, что он подарил мне.

— Да, помнится, тогда на пляже я отнял у тебя тот безвкусный кулон… — продолжил он, не дожидаясь, когда же я наконец верну себе дар речи. — Мне кажется, этот будет намного лучше прежнего. К тому же, луна мне показалась символичным подарком. Мы любовались ею тогда на пляже, пусть она теперь будет с тобой как напоминание о том, что я всегда буду рядом, несмотря ни на что.

Кайл поцеловал меня в лоб, от чего я практически потеряла сознание. Мои ноги показались мне ватными. Как можно быть настолько милым и искренним? Только что мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди прямиком к нему в руки. Он почти украл его — моё бедное сердечко.

Кулон был настолько шикарен, что мне не хватит никаких слов описать те чувства, которые полыхали во мне от одного взгляда на этот серебряный полумесяц, сверкающий от тусклого света тамбурной лампы.

— Я не знаю, как тебя и благодарить, Кайл Кинг, — с восторгом пропела я, — ты сделал мне лучший подарок на мой день рождения за все шестнадцать лет! И я сейчас не только про кулон! Это всё… так много для меня значит!

Он улыбнулся, слегка склонив голову набок.

— Я рад, — мило ответил он таким тоном, что я снова начала таять от его очаровательности.

Внезапно я почувствовала жар, ведь мне показалось, что я вспыхнула, словно спичка. Я поймала себя на мысли, что неприлично долго рассматривала его лицо… и губы. Я так часто на них смотрела, что моё лицо стало таким же красным, как варёный рак. Это явный признак того, что мне нужно поскорей возвращаться к матери и обнять эту ледяную женщину, чтобы хоть как-то охладиться.

— Ну, теперь мне пора… — неуверенно выдала я, неуклюже вернувшись к двери. — Пока? — спросила я вместо того, чтобы внятно попрощаться.

Кайл лишь рассмеялся, помахав мне ручкой на прощанье и подмигнул. Мы одновременно разошлись по своим вагонам, но клокотание в груди не покидало меня вплоть до того, как я встретилась с взглядом матери. Кайл заменил боль, ноющую в моей груди, подарив неописуемое чувство радости. Рей никогда не делал для меня ничего подобного. Ни разу.

— Я подумала над своим поведением, мам, — виновато произнесла я, сев возле Маргарет, — я обещаю тебе все исправить. Я очень сильно виновата перед тобой и остальными. Прости меня, мама. Я обещаю, что с этого момента начинаю взрослеть и брать на себя ответственность за свои ошибки и поступки. Ты не была виновата в том, что я рассорилась со всеми своими друзьями. Ты сделала мне замечательный подарок, подарив возможность побыть с ними за это лето, хотя бы две недельки. Тогда я этого не понимала. Но теперь, подумав обо всем, я четко осознала, где была не права. Ты простишь меня?

Неожиданно для меня мама улыбнулась, заключив меня в свои объятия. Признаться, я готовилась к упрекам и долгим монотонным чтением морали. Но вместо того она слегка рассмеялась, поглаживая мои волосы, как это недавно делал Кайл.

— Знаешь, этот мальчик мне очень даже нравится, дорогая, — сказала мама, смотря на меня с неподдельным интересом, — это же сын Клэр Кинг? Кайл? Очень симпатичный молодой человек. Но больше всего меня подкупает то, как он влияет на мою дочь. Думаю, человек, который не отвернулся от тебя в дождливые дни, заслуживает того, чтобы радоваться вместе под солнцем. Рей меня разочаровал в этом плане. Не думала, что он пойдет с остальными, ведь мне казалось, он более смелый мальчик. Но Реймонд и в детстве был таким, так что это вполне ожидаемо, дорогая. Честно говоря, мне больше по душе Кайл. Он надёжный, и ему можно доверять, как я считаю. Клэр хорошо воспитала своего сына, я всегда восхищалась этой женщиной; как жаль, что её больше нет с нами.

Меня смутило заявление матери, от того я слегка вскрикнула, закатив глаза. Но мне было приятно слышать ее одобрение в сторону Кайла. Настолько, что улыбка просто не хотела сходить с моего лица, даже когда я пыталась возмущаться откровенностью Маргарет.

— Мы просто друзья, — протянула я, смущенно отведя взгляд, — лучшие друзья. Кинг действительно оказался очень хорошим парнем, хотя поначалу мне такое не могло присниться даже во сне!

Мама вновь рассмеялась, взъерошив мои волосы.

— Конечно, «друзья», — игриво пропела она, подтолкнув меня локтем, — уж поверь своей маме. Этот взгляд явно не имеет ничего общего с «просто дружбой». Даже, если вы пока не готовы это принять. Запомни, милая, когда парень смотрит на тебя такими глазами — он к тебе неравнодушен, — она отстранилась, чтобы рассмотреть меня с головы до ног и вздохнуть, — моя дочь стала совсем взрослой. Как много я пропустила в твоей жизни, Кая?..

Она с грустью опустила взгляд, но не прекращала улыбаться. Наверное, маме было чуточку больно осознавать, что я так сильно изменилась с момента нашей прошлой встречи. Мне даже показалось, что лед между нами начал таять.

— Если хочешь, — усмехнулась я, — я могу рассказать тебе обо всем, мам? Думаю, у нас найдется несколько часиков для разговора по душам.

Я заметила, как в уголках глаз Маргарет выступили слезы. Ее зеленые глаза заблестели горьким счастьем, ведь печаль и радость слились воедино на сердце этой улыбающейся сквозь боль женщины. Нет, она не была строгой, суровой и холодной. Просто в детстве я смотрела на мир совершенно иными глазами, не видя ситуацию с другого ракурса. Это нормально, когда ты ребенок, но сейчас я не могла делить всё на «черное» и «белое». У всего в этом мире были свои оттенки. Моя мама всегда была обыкновенной женщиной с своими проблемами и историей. Признаться, я вдруг поняла, что совершенно ничего о ней не знала. Мне всегда казалось, что это она обязана знать обо мне все до мелочей, но на деле понятия не имела, чем живет моя собственная мама.

В голове возникали сотни вопросов, и я была рада, что у нас с ней было целое лето, чтобы узнать друг друга как следует.

Я поняла, что легкий выход из ситуации — самый неверный. Убежать или проигнорировать сложность — легче всего, но последствия могут быть катастрофичны. Нужно учиться быть сильным человеком, который признает свои ошибки и исправляет их, как бы сложно и больно ни было.

Если бы не Кайл, кто знает, какой очередной легкий выход я бы выбрала?

— Можно тебя поцеловать? — голос Кайла прозвучал до умопомрачения нежно, и моё сердце заколотилось с бешеной скоростью, будто я на всех парах мчалась вниз с высокой горки.

В его глазах горел багряный закат тонущего в море солнца. Песок всё ещё сохранял тепло, и я, зарываясь в него пальцами, отчаянно пыталась ухватиться, чтобы найти опору, ведь голова шла кругом от тех эмоций, бурлящих внутри меня.

Мне не нужно было отвечать, ведь Кайл, казалось, и не ждал ответа. Его лицо приближалось к моему все ближе. Он словно проверял, насколько близко я подпущу его к себе, но мы оба знали, что я не стану отталкивать его. Все во мне сгорало без остатка, не оставляя воздуха легким. Его губы слегка коснулись моих, но Кайл остановился; он будто бы играл со мной, желая вытянуть из меня мольбы о поцелуе.

Я ощутила, как дрожат губы, предательски выказывая моё желание, но слова будто застряли в горле. Как сильно я хотела ответить ему, но попросту не могла, словно некая сила отобрала мой голос и дар речи. Кинг был так очарователен в теплых лучах солнца. У меня сносило крышу от его красоты и того, насколько он пронзительно смотрел то на меня, то на мои губы, наслаждаясь каждой секундой этой изнурительной игры.

«Не-е-е-ет!!!» — проносилось у меня в голове, будто бы мой собственный голос озвучивала какая-то шипящая старуха, бьющаяся в отчаянии от беспомощности.

— Кая… — голос Кинга прозвучал с такой приторностью, что я завизжала про себя, словно девочка-младшеклассница.

Но ведь невозможно, чтобы все было настолько идеально, ведь так? Я внезапно задрожала от холода, оглянувшись по сторонам. Мое нутро подсказывало мне: «Что-то не так, Кая».

— Дорогая, пора вставать, — раздался не пойми откуда голос Маргарет, и я встрепенулась.

Кинг делал вид, будто ничего не слышал, гипнотизируя меня своими глазами, он манил меня вернуться поскорей к нему. Но, к моему горькому сожалению, я уже осознала: он был лишь сном, в котором я так отчаянно пыталась задержаться. Увы, как только мы распознаем сон, он ускользает от нас, словно песок сквозь пальцы, как бы мы ни старались вернуться в то сладкое беспамятство.

— Не-е-ет! — недовольно протянула я, будучи одной ногой в холодной реальности без одеяла. — Ну, ещё минуточку, умоляю, мам!

Вот только мой мозг уже безжалостно стёр ту романтическую атмосферу и реальность происходящего, оставив мне лишь силуэт Кайла без лица. Я силилась вспомнить хотя бы что-то, но попросту не могла представить себе даже тот пьянящий взгляд его глаз.

И почему реальность настолько жестокая? В ней я всё ещё была толстушкой Каей, которую тихо ненавидели все её друзья, а ведь с ними нужно было провести долгие две недели на морском побережье. Кроме Кайла, конечно. После нашего вчерашнего разговора в поезде я определенно стала смотреть на него не так, как раньше. И должна признать, подобное со мной случилось впервые. Даже за свою долгую безответную любовь к Рею я ни разу не смущалась при нем, не краснела и не находилась в предобморочном состоянии просто потому, что он дотронулся до моего плеча, как тогда, когда он невзначай коснулся меня на перроне.

А сегодня, лежа в своей мягкой и некогда теплой постели, ведь моя мать беспощадно отобрала мое одеяло, я начала задумываться: а не влюбилась ли я в Кайла по-настоящему? Ну, все эти поверхностные влюбленности в красивого мальчишку или в лучшего друга, с которым проводила слишком много времени, — это не то, ради чего можешь пожертвовать в сложной ситуации всем. Но если задуматься, с момента нашего сближения с Кингом я готова была оторвать от себя последнее, чтобы угодить ему. Теперь он являлся мне во снах, и я отчаянно не хотела возвращаться в реальность, в которой он бы не захотел поцеловать меня.

Мама что-то ворчала в соседней комнате, пока я не могла понять собственные чувства, и оттого имела лишний повод поваляться в кровати. Почему бы и нет? Как давно мне не было нужно куда-то спешить и нежиться в постели, предвкушая целый день откровенного безделья. Вечером меня ждала «праздничная» вечеринка, на которую я не хотела бы попасть даже в самом ужасном кошмаре. Бассейн. Купальники. Громкая музыка. Неполноценная фигура и полная неуверенность в себе.

«С днем рождения меня», — поздравила я саму себя, накрыв голову подушкой.

Кто-то постучал в дверь нашего пляжного домика, и так как я не ожидала особых гостей, я развернулась на бок. Мама прошла к двери и радостно поприветствовала кого-то, но из-за подушки, закрывающей мое ухо, я не расслышала слов, лишь интонацию и живость в голосе. Значит, этот человек был ей приятен, поэтому я подумала на маму Рея, ведь кого бы еще Маргарет была бы рада видеть?

Но какого было мое удивление, когда кто-то облокотился о мою спину своей. Мало того, этот «кто-то» раскинул свои руки так, словно я была милым пухленьким диванчиком.

— Эй! — недовольно вскрикнула я, выбравшись из-под подушки, — это ещё что? Кайл?

Кинг расплылся в довольной улыбке, продолжая использовать меня в качестве спинки дивана. Но вовсе не от негодования я залилась краской, как он мог подумать. Мое бедное сердечко чуть было не выпрыгнуло к нему, чтобы преданно упасть в его тёплые ладони.

— И тебе «эй», Пышечка, — задорно произнес он, намеренно ёрзая, чтобы расшевелить меня, — твоя мама просила вытягивать тебя из постели, но я бы, если честно, и сам бы прилёг к тебе. Меня подняли ни свет ни заря, так что я не прочь досмотреть свой сон. Знаешь, а ты мне снилась сегодня.

От его слов у меня моментально перехватило дух. Нет, не может быть, чтобы и он видел подобный сон! Но я лишь отвернулась от него, чтобы он не видел, как пылало мое лицо. Мне казалось, что если положить на щеку сырое яйцо, можно приготовить яичницу. О сердцебиении я вообще промолчу. Сердце билось быстрее барабанной дроби.

— И что же тебе снилось? Как все на вечеринке кидаются в меня гнилыми помидорами? Или как я щеголяю по пляжу в ужасном раздельном купальнике? — естественно, я попыталась свести все в шутку.

Но Кайл продолжал играть со мной. Он-таки прилег рядом. Его спина касалась моей, отчего я ощутила марш мурашек по коже, и надеялась, что они были не замечены ним.

— Что? В раздельном купальнике? — рассмеялся он. — Нет, мне такая эротика не снилась, дорогая. Мы просто сидели на пляже, знаешь, еще был такой багряный закат. Я даже удивился, насколько красочным и реальным был тот сон.

Моё тело оцепенело. Неужели нам снилось одно и то же? Такое разве бывает вообще? Я даже задержала воздух в легких, отчего выдох вышел максимально тяжелым. У меня засосало под ложечкой, ведь я боялась услышать продолжение его сна.

— Мне тоже снился такой сон, — я повернулась к нему, увидев его спину.

Мне было спокойно, ведь так я могла наблюдать за ним: за его волосами и широкими плечами. Я силилась разглядеть в нем каждую деталь, пытаясь изучить этого загадочного для меня парня. Каждый миллиметр его тела. Это и называют влюбленностью?

Он вновь засмеялся, и я заметила, как выступают его лопатки из-под ткани белоснежной футболки. Его аромат шампуня и дорогого одеколона пьянил мой рассудок до такой степени, что я желала приблизиться и вдыхать его полной грудью, несмотря на то, что это выглядело бы до жути странно.

— И тебе снился пляж с багровым закатом? Он тоже был реалистичным? — Кайл резко повернулся ко мне.

Мы лежали вплотную, смотря друг на друга. В его взгляде не было ничего такого, что могло выказать его смущение, хоть наши лица и были в нескольких сантиметрах. Но я не смогла быть такой же спокойной, почувствовав легкую панику. Мне было настолько сложно вдохнуть, что могло показаться со стороны, будто я задыхаюсь.

— Да, — смущённо развернулась я на спину, не выдержав близости с лицом Кинга, — но вряд ли наши сны настолько похожи. Хотя тот багрянец, разливающийся по морской глади, был действительно шикарен. Как и ты, дорогой.

И вновь я пошутила, пытаясь успокоить себя. Что тут такого? Я всегда делала ему комплименты, пускай, в этот раз я и сказала чистую правду. В моем сне Кайл был безупречно красив и притягателен.

— Правда? — приблизился он, уткнувшись в мое плечо носом. — Я рад, что даже в твоих снах держу планку. И чем закончился твой сон?

Холод от кончика его носа просачивался сквозь тонкую ткань моей пижамы. Это был самый приятный холод, ведь он касался меня. Ответить ему честно? Нет уж, ни в жизни.

— Ну, — протянула я, — ты что-то рассказывал мне, а я слушала и, по-моему, даже смеялась. Наверное, ты шутил. А потом меня разбудила мама, стянув с меня одеяло. Вот такой вот сон, а что у тебя? Надеюсь, я не рассказывала несмешные шутки, иначе я не смогу простить себе подобного.

Кайл вновь рассмеялся, после чего плотней уткнулся лицом в мое предплечье.

— Как раз хотел обвинить тебя в плоскости твоих шуток в моем сне, — сонно ответил он, — ты была не на высоте, Пышка. А потом меня также разбудили. Сестра принялась сушить волосы в моей комнате, так как больше нигде не работали розетки, представляешь?

Я лишь рассмеялась в ответ. Соврал ли он мне про сон, как я соврала ему? И что было бы, скажи я ему правду? Нет. Я еле заметно покачала головой, отгоняя смущающие мысли.

— Странно, что Маргарет не согнала нас с кровати; она грозилась облить меня водой, если я не встану. Это было минут пятнадцать назад.

— Не волнуйся об этом, — улыбнулся Кайл, все еще пряча лицо, — она ушла, как только я вошел. Я бы не стал заваливаться в твою постель, когда твоя мама могла бы войти сюда и застать нас.

Вот чёрт! А я только-только вернула себе нормальное дыхание! Его слова заставили меня вновь почувствовать бешеную аритмию.

— Ей бы пришлось тащить сюда два ведра, — рассмеялась я, — и я бы тоже не стала рисковать на твоем месте. Так что у нас на повестке дня, дорогой?

Я с улыбкой заглянула в его сонное личико. Этот момент… я хотела, чтобы он длился вечно. Кайл и я. Кровать. Милые дружеские касания и моя бешеная аритмия. Но по правде говоря, если бы он задал мне тот вопрос, что и во сне, я бы не стала мешкать.

— Так, дай подумать, — ответил мне Кинг, отстранившись, — мы должны пойти на пляж с родителями. Но сначала я, ты и Мел идем выбирать тебе подходящий купальник. Отказы и отговорки не принимаются. Ты должна выглядеть так, чтобы я не вспоминал тебе это еще несколько лет. Это я должен взять в свои руки, ну, а Мел моя подстраховка, когда мои аргументы закончатся, — он накрыл мой рот ладонью, так как я начала возмущаться по поводу его слов о выборе мне купальника, — потом мы должны будем отдохнуть друг от друга и подготовиться к вечеринке. Без пререканий. Я забираю тебя, и мы идём туда друг с другом, что бы там кто ни говорил. Ну, а обязательный пункт в нашем плане — встретить рассвет вместе. Без посторонних. Я приложу все усилия, чтобы украсть бутылку какого-нибудь алкоголя у родителей, но, конечно, не факт, что получится. Отец сел на правильное питание, а в этот период он не пьет ничего крепче воды. Вкусам других родителей я не особо доверяю, но будем надеяться, что нам повезет.

— Кайл, — наконец мне удалось убрать его ладонь с моего рта. — Мел? Ты у нее хоть спрашивал? Она ужасно на меня обижена.

Кайл ласково улыбнулся, заправив прядь волос за мое ухо.

— Рад, что в моём списке тебя смутило лишь это, — добродушно ответил он. — Мел всегда на твоей стороне, даже когда ты не права. Это я наверняка у нее набрался. Ты не пробовала просто попросить у нее прощения? Она, по-моему, только этого и ждет.

Я смотрела в его глаза и поражалась тому, как можно быть таким безупречным. Вот теперь у меня больше не осталось никаких сомнений — я влюблена в него. Мне так стыдно, ведь я так долго сомневалась и не принимала свои чувства. Он нуждался во мне после смерти его мамы, а что я? Смогла ли я помочь ему? Я старалась быть рядом, но та версия меня еще металась, не зная, как поступать правильно; как сделать верный выбор. Я наделала кучу ошибок, но теперь я не стану теряться. Кайл — тот человек, который будет рядом, какая бы я ни была.

А Рей? Он лишь моя детская наивная мечта. Красивый мальчишка из соседнего дома, который был рядом слишком долго. Моя любовь к Рею — привычка. Я обязана была видеться с ним ежедневно, ведь иначе и быть не могло, но теперь все изменилось. Мы выросли, мы изменились, как и наши чувства. То, что я чувствовала к Кингу — это совершенно другое. Это чувство убивало и оживляло одновременно.

— А ты? — спросила я, протянув к нему руку. Это получилось как-то само. Мне до ужаса захотелось коснуться его щеки своими пальцами. — Ты простил меня? Точно?

— Точно, — ответил он совершенно серьезно, но его карие глаза сверкали некой магией, что зачаровывала каждого, кто смотрел в них. Он не стал убирать мою руку, позволив погладить себя, — мне кажется… твоя мама вернулась!

И мы резко подскочили с кровати, в страхе быть замеченными Маргарет. И в тот момент, когда мы смеялись, спустя несколько секунд после нашего испуга, я кое-что поняла.

«Я приложу все усилия, чтобы завоевать твое сердце, Кайл Кинг, как ты завоевал мое, — подумала я, наблюдая за тем, как он мило беседует с только что вошедшей в комнату мамой, — и теперь я буду той, кто всегда будет на твоей стороне. Не имеет значения, будешь ли ты прав или собьешься с пути. Даже пускай я навсегда останусь твоей лучшей подругой».

— И долго ты еще собираешься щеголять в этой пижаме с пандами, дорогая? — намекнула мне мама, что мне пора сменить одежду, ведь будем честны, эта пижама — не то, чем девушки завоевывают внимание парней.

На удивление, я нисколько не обиделась на ее замечание, хоть оно и прозвучало при Кинге. Ведь его улыбка творила со мной чудеса. Кайл осмотрел меня с головы до ног и подмигнул.

— А мне нравится, — защитил он меня. — Как насчёт завтрака, Маргарет? Ваше предложение ещё в силе? Я бы не отказался от ароматного кофе.

Он вновь был на моей стороне, уводя мою требовательную мать в сторону нашей кухни. Уходя, он посмотрел на меня, вновь украв мое бедное сердце тем взглядом, с которым он послал мне воздушный поцелуй. И сколько только он мог это делать: красть мое сердце? Ещё чуть-чуть, и я вовсе перестану его контролировать — оно будет принадлежать ему всецело.

Я растерялась, хоть и попыталась действовать непринужденно. Схватив его поцелуй, я с выпученными глазами смотрела ему вслед. Только после того, как дверь за ними закрылась, я выдохнула, вспомнив, что непроизвольно задержала дыхание. Мой взгляд бегал по всей комнате, но я не могла сконцентрироваться на каком-то одном предмете, не могла поймать хоть одну мысль и прийти в себя.

Сегодня вечером на пляже, когда мы останемся только вдвоем… Что будет, если я пожелаю его поцелуя? Ведь сейчас именно моя очередь загадывать желание. Откажет ли он мне?

— Нет, — вырвалось у меня вслух, и теперь я, словно сумасшедшая, разговаривала сама с собой, — он может это сделать лишь потому, что это игра. А мне не нужны ложные надежды.

«Но что, если он посмотрит на меня иначе?» — продолжала я мучить себя мысленно.

В любом случае, я просто хочу встретить с ним новый день, сидя на пляже. Наверное, я буду самой счастливой толстушкой в мире, кто знает?

— Но пижаму стоит все же снять, — приняла я очевидный факт, посмотрев на себя в напольное зеркало.

Впервые мне не было противно рассматривать себя. Мои зеленые глаза в кои-то веки горели радостью. И мне вовсе не хотелось разбивать это зеркало, в котором я всё ещё была полненькой Каей.