Гарри Поттер и на самом деле (джен)

Тётка нахмурилась, деловито уточнила:

— Дислокация?

— Район старого кладбища.

— Всё ясно в таком случае, — кивнула Фигг.

Физиономия из горящих углей фыркнула:

— Ясно ей. По-моему, ты просто надуваешь щёки, Белла. Мне Дамблдору так и доложить, мол «ведьме ясно?» Из тебя клещами надо уточнения тянуть? Ты одна там? — физиономия попыталась повернуться, но, очевидно, осмотреть комнату ей поля зрения не хватало. Арабелла поджала губы и заговорила прохладней:

— Посторонний старик из амишей, почивший три дня назад, оказался ведьмаком. Амиши всегда были упёрты в своих верованиях, в том числе и в отношении кремации мертвецов. К слову, докладную с требованием проверить этого приезжего на предмет магии, я подавала месяц назад, поскольку подозревала. И ко второму слову, ты, Дедалус, и должен был его проверить, ведь пятиминутное дело для мага. А ты всё отговаривался: «Уедет-уедет...» Вот он и уехал, на кладбище упырить.

Угольное лицо перекосилось, неприятный скрипучий голос собеседника добавил просящих ноток:

— Ну так совпало, Арабелла. Ладно, что-нибудь придумаю...

— Врать только не пробуй старцу. Просто покайся да попроси ещё один шанс, — фыркнула хозяйка. — По хорошему, надо бы тебя отправить этого упыря выслеживать...

— Должен буду. Удачи, — вздохнул искрами переговорщик, и камин мгновенно потух, только облачко дыма втянулось в трубу.

Мистер Лапка прыгнул к жаровне, принюхался недоверчиво, после чего подёргал хвостом и застыл у края, гипнотизируя внутреннее пространство.

Арабелла кивнула:

— Молодец котик, встал так, что загородил весь сектор обзора. Ни подсмотреть, ни прослушать. Естественное умение магической глушилки. Ну что же, Гарри, спрашивай, по глазам вижу: вопросов у тебя возникло много.

— Кто такой Дамблдор?

— Альбус Дамблдор — лорд магического Бакингемшира. Он сильный маг, поэтому контролирует и другие земли. Кроме того, он глава Визенгамота и директор школы магии Хогвартс.

Я вздохнул, встретив насмешливый взгляд ведьмы, и буркнул:

— То самое чувство, когда ответы порождают кучу новых вопросов. В общем, как я понял, он самый главный, раз требует отчёта. И тот... Угольная рожа из камина, похоже, его побаивается. А что это за упырь — амиш? Разве упыри бывают вообще?

— Бывают, Гарри. И желательно их уничтожать сразу после появления. В общем-то, это и ведьме не сложно, магу же вообще на один щелчок. Как правило, проблема его найти. Артефакты наблюдения за обычным миром у лорда площадные, контролируют большие территории, а вот локализовать проблему — это уже задача ведьмака-оперативника. Но не в этом случае, сейчас место известно, всё под контролем.

— Понятно. А чем упыри вообще страшны? И как появляются?

— Ну, основная проблема — нарушение статута секретности, соблюдаемого магическим миром. Недавно похороненный мертвец, отличающийся от трупа наличием крепких когтей и подвижностью, всегда вызывает у маглов лишние вопросы.

Я потёр лоб и хохотнул от путающихся мыслей. Наконец, справился с когнитивным диссонансом и решил просто спрашивать, благо Арабелла охотно начала делиться информацией. Пришлось выбросить из головы её возможные цели и махнуть рукой на гипотетические объяснения с тёткой, а также отслеживания стыковок знания художественного канона и собственное попаданство. Не реально подобрать истинно правильное поведение. По мере поступления проблем будем их решать. Чтобы не возникло паузы, я пробормотал:

— Наличием крепких когтей, значит, отличается дедушка амиш...

— Просто приезжий ведьмак, который, возможно, и суть свою ведьмачью отрицал из религиозных соображений. Но как-то справлялся, раз дожил до преклонных лет. Нюансы жизни подобных сообществ мне неведомы. Я, Гарри, плохая рассказчица. Но вкратце проговорю общие положения, чтобы тебе стало ясней. Ведьмы и ведьмаки — это люди, в которых вырабатывается магия. Пользоваться они ею практически не могут, и она свободно истекает по мере накопления из пробитого в детстве магического ядра. Есть способы удалить её, не дожидаясь накопления, например, отдав ковенскому пню, в подвале. Когда магия удаляется практически в ноль, ведьмы могут жить почти как обычные маглы.

После смерти ведьму положено кремировать, потому что если у неё осталось в ядре достаточное количество магии, она может не согласиться с окончанием жизни носителя и будет поддерживать труп нетленным.

— Ух ты... А что в этом плохого?

— Если магия заперта и направлена специальным ритуалом некромантии, плохого ничего нет. Напротив, такой труп становится полезным артефактом. Даже может проявлять некоторые чудесные свойства. Другое дело что специалистов-некромантов сейчас по многим причинам очень мало. Да и забыто многое.

Магловские же обряды погребения с ритуалами не имеют ничего общего. Магла, впрочем, можно хоронить как угодно, фантазия общества ничем не ограничена. Вон даже патологоанатомы постоянно резвятся, выясняя причину смерти. А вот душа умершего ведьмака, хоть и уходит на перерождение, но его остаточная магия становится центром притяжения всевозможных живых существ. И нет, магическое ядро находится в магической оболочке и патологоанатом его никак не вырежет.

Так вот, притяжение магии действует, поэтому через некоторое время в мертвеца вползает какой-нибудь ужик. Проникает мышь, ящерица, а чаще всего забивается лягушка, и через некоторое время тело обретает их разум и инстинкты. Основным инстинктом является голод, который живое существо, пойманное трупом, постоянно испытывает, не имея возможности обычного насыщения.

Эта змейка или лягушка, «прописавшись» в мертвеце, автоматически образуют замкнутый магический контур, не давая магическому ядру распасться естественным образом. Провоцирует продолжение выработки магии.

Поначалу тело упыря очень неуклюже, но через некоторое время «водитель» обучается пользоваться новым огромным и мощным для него устройством. А упырь, соответственно, выходит на охоту.

— Мрачно звучит. Не только в статуте этом секретном, значит, дело?

— Пока упырь новорожденный, уничтожается он очень легко. Я сообщу Петунье, когда она приедет. Та сходит ночью на кладбище, откопает упырька и быстренько упокоит. После чего закопает. Часа не пройдёт.

— Эй, миссис Фигг! А когти этого трупака! Сами же сказали! Вы что, даже не подстрахуете мою тётку?

Ведьма мелко расхихикалась, даже слёзы проступили:

— Надо же, беспокоишься, что ли? Несмотря на её отношение?

— Отношения отношениями, а когти когтями! — буркнул я, отметив, что начал, кажется, злиться. Но Фигг успокаивающе похлопала меня ладонью по плечу:

— Когти упыря отрастают, только когда труп начинает пробиваться к поверхности, ведомый голодом. Инстинктивно отрастают, чтоб доски гроба проковырять. Закапывали бы, как в древности, в мешковине, со связанными руками и стопами, отрастали бы костяные браслеты-шипы на запястьях. А просто зарытые без ящиков упыри обходятся и без всяких выростов. Но, хоть обнаруживается контролирующими артефактами упырь сразу, то голод у зверька появляется постепенно. Некоторое время он сливается с телом и плывёт в волнах магии. Так что дня два-три, как правило, в запасе есть.

Хлопнула наружная дверь, потом в коридоре раздались шаги, но в комнату никто не вошёл. Мистер Лапка так и стоял у камина, Тибблс же шмыгнул в коридор, но через несколько секунд как ни в чем не бывало прыгнул обратно в свою корзинку. Хохолок же лишь плотнее свернулся и прикрыл морду пушистым хвостом.

Фигг, как ни в чем не бывало, налила чашку чая и проговорила:

— В Литтл-Уингинге зарегистрировано двести тридцать семь ведьм и ведьмаков, а ковенский пень всего один. Все ходят сюда с разной регулярностью. Кому-то нужно раз в неделю сбросить магию, а кому-то каждый день, а то и не по разу. Доступ свободный, здороваться со мной не обязательно. Отмечаются магически в журнале, к тому же на сам пень установлен регулятор сбора магии. Ну и камин у меня работает на магии, как и ещё некоторые магические приспособления, которыми мне приходится пользоваться.

— Вы сказали, что магию можно сбрасывать не только через пень?

— Да, есть и другие способы. Но тебе, как будущему магу, о них знать не обязательно.

— То есть маги запрещают ведьмам пользоваться какими-то иными методами?

— Не могут маги нам ничего запрещать! — рявкнула Арабелла. — Не приветствуются, потому что не всегда гарантируют результат, не все могут, не у всех получается, труднее, сложнее опять же, магия просто рассеивается без пользы.

— А. Ну если без пользы. Действительно, удобрения для грибов может не хватить, — понимающе покивал я. Ведьма хмыкнула и добавила уже спокойнее:

— Скидывают всё равно и вхолостую, когда очередь тут. Или далеко, или не хочется с неприятным человеком сталкиваться, ожидая. Тебе же эти методы не нужны, поскольку могут навредить, да и ты сам можешь навредить миру. Мало тебе почти убитого ковенского пня?

— Кстати, а почему это произошло?

— Потому что старая осина живёт на магии жизни. Твоя же магия родовая Поттеров. Я понятия не имею, какова у неё суть. Но она точно сильно изменена, усилена и отличается от магии жизни, как какой-нибудь красный или фиолетовый от белого.

— Старая осина?

— Да, ковенские пни создают друиды из осины, — проговорила Арабелла и вздохнула, — кстати, надо бы запас проверить.

— Запас чего?

— Осиновых кольев, разумеется. Чем, по твоему, Петунье упыря упокоить?

— Мисс Арабелла! Я с утра ещё о магии только догадывался. И знаю о ней лишь из сказок, книжек и фильмов, что краем глаза посмотрел.

Уличная дверь хлопнула, и женщина на миг замерла, шевельнув ухом:

— Посетитель ушëл... Конечно, прости, Гарри. Я толком не знаю, как маги проходят инициацию. По слухам, получают знания предков своего рода, опять же — меняется поведение, быстро взрослеют. Вообще-то такой обряд активируют в одиннадцать лет, да и то редко. Обычно значительно позже. Но иногда он происходит внепланово. Как вот у тебя сегодня. Считается в таких случаях, что человека ведёт сама магия. Но может и просто случай, удача, неудача, любопытство, безалаберность...

Но маг становится магом именно после инициации, без всяких скидок на возраст. А она произошла, потому что ты жив и функционируешь, несмотря на отсутствие компонентов правильного родового ритуала.

Так что имей в виду: больше как к ребёнку никто из знающих к тебе относиться не будет. Твоё неведение, наивность, слабость или чувства больше не являются оправданием. Если напортачишь, никто не будет это всё рассматривать, как смягчающие обстоятельства.

«Мда. Ну как минимум не нужно теперь озадачиваться всякими стыковками\ нестыковками. Знания предков, а чего там предки навкладывали — никто не подловит, даже если захочет. Ну а что не сказали, значит спрашивай и ответят тебе».

— Ну, что пригорюнился, юный маг? Здесь посидишь или пойдём осиновые колья смотреть? О, встрепенулся, хе-хе. Можешь не отвечать, пошли.