Не имея звезды (гет)

(п.а. В шапку фика были добавлены ссылки на примерную внешность Герберта. Спасибо анонимному доброжелателю за это! Не забудьте высказать свое мнение относительно пикчей.)

21 ноября 1992г Хогвартс

После того как Ассоциация прислала свое письмо, жизнь Геба стала более спокойной. Можно сказать, это произошло благодаря Маркусу. Флинт, встав вечером посреди гостиной, во всеуслышание заявил, что если кто-то из мелких захочет «разобраться» с Лансом, то старшекурсники не станут вмешиваться. Все помнили, что в прошлый раз Проныру удалось остановить, только когда эти самые старшекурсники вмешались. Так что теперь, парень чувствовал настоящую зону отчуждения. Его просто не замечал весь факультет, и Геб был доволен. Гринграсс на Зельях молчала в тряпочку, Малфой лишь изредка бросал яростные взгляды, Нотт порой играл желваками ну и Забини тоже как-то проявляла свое недовольство, но никто не лез.

И все бы ничего, и жизнь была бы натуральным пирогом, если не эта гребаная Тайная Команта. По словам Бинса, у которого Дэнжер таки выпытала все относительно этой коморки, Тайная Комната это прощальный подарок Слизерина. Мол живет там злодейство страшное, которое любить секирить бошки всем неугодным Его Змеейшиству. Короче — мрачняк полный. И ладно бы все это оставалось на словах и кошка и надпись были бы чей-то убогой шуткой, но буквально после матча Гриффиндор-Слизерин, к костоправам угодил Колин Криви. Диагноз — оцепенение. Фотограф, шатаясь где-то по замку и фотографируя все подряд, умудрился напороться либо на шутника, либо на мифическое чудовище. В Хоге поднялся градус.

После этого происшествия, по углам и закоулкам, понеслись шепотки и кривотолки. Народ обсуждал кто же есть сей наследник Слизерина и что за тварь живет где-то в недрах замка. Увещевания преподов на тему — школу много раз обыскивали, внизу кроме фундамента и костей невольников ничего нет, не подействовали. Народ склонялся к версии, что живет там разве что не чупокабра, а Наследником является какой-нибудь шнур со Слизерина. Когда народ в этом уверился, то зеленым стало опасно ходить в одиночку. Теперь с младшими всегда рядом было несколько старших, а сами старшие передвигались исключительно группами. У Герберта, с этим вопросом, проблем не было. Никто даже погрешить на него не мог — грязнокровка ведь. Так что все пока что было пистолетом. За исключением того, что в данный момент, красивый парнишка маялся серьезным вопросом.

Ланс стоял около новостной доски замка — на втором этаже, и смотрел на объявление. Локон и Снейп открывали Дуэльный Клуб, дабы преподать ученикам основы самообороны. Открывался он только для первых, вторых и третьих курсов. Предполагалось, что четвертые и старше, уже умели палочкой не только в носу ковыряться.

— Герберт, чего не записываешься? — спросила Браун, ставя свои инициалы и подпись в бланке.

— Размышляю, — буркнул парень, продолжая теребить хвосты банданы.

— Странный ты сегодня какой-то, — задумчиво произнесла Изабель, следуя примеру Лаванды и оставляя подпись на листе. — Не думала, что ты откажешься от возможности законно подраться со слизеринцами.

— Да и я и с гриффиндорцами не прочь, — усмехнулся мальчик. — И с хаффлпафцами и рэйвенкловцами.

— Кровожадный какой, — хихикнула Лаванда. — Ладно, нам Парвати надо найти. Но ты запишись, ладно? А то без тебя будет скучно.

Девочки очередной раз хихикнув, упорхнули куда-то в сторону библиотеки. Народ все подходил, ставил подписи и уходил куда-то в сторону, Ланс же продолжал стоять на месте, в нерешительности дергая повязку. Выбор был очень тяжел, но в итоге, мальчик решил сделать все как надо. Он, отвернувшись, отправился по своим делам. На бланке так и не появилось его подписи.

Герберт поднялся до этажа с берлогой, по пути перебросившись парой ничего не значащих фразочек с некоторыми старшекурсниками и старшекурсницами. От них он узнал, что под Дамблдором начало шататься кресло, так как Малфой-старший мутит воду в Совете Попечителей. На миг парнишку озарила бешеная догадка, но он от неё тут же отмахнулся. Еще в конце прошлого года, в поезде, он решил, что больше не будет лезть ни в какие тайны и расследования. Это было не его дело и не его проблемы.

Берлога встретила мальчика своим уютным, мягким светом, треском камина и шуршанием канатов, которые дрогнули от секундного сквозняка. Первым делом парнишка снял свое потрепанную сумку, которую обвесил разными побрякушками, похожими на амулеты индейцев. На плетеных нитках висели деревянные кружочки, плашечки, фигурки и прочее. Как можно догадаться, все это действительно было амулетами. Порой, для тренировки, мальчик рисовал младшие руны, которые заменяли простейшие и слабейшие чары. Выкидывать — жаба душила, оставлять «в столе» — жаль потраченного времени. Вот парнишка и развешивал их на сумку.

Из торбы Ланс выудил свой «спортивный костюм». Его Проныре заменяли шорты, футболка и кеды. За три месяца занятий, это одежда уже не раз подвергалась бытовым чарам, а сейчас те на неё уже и не действовали. Приходилось чинить вручную. Так что не удивительно, что на футболке красовались разноцветные швы, на шортах — заплатки. А кеды были прочно обмазаны клеем и замотаны скотчем.

Переодевшись, парнишка начал разминаться. Сперва он приседал, потом растягивал все что можно и нужно было растянуть, после этого провел дыхательную разминку, а на последок сделал четыре круга по периметру берлоги.

После разминки, по традиции, следовало занятие на ринге. Перепрыгнув через канаты, парень начал бить «грушу». За неимением таковой, парнишка просто лупил стойку ринга. В первые месяцы, еще в прошлом году, парнишка часто выбивал пальцы и пару раз повредил запястье. Удар ему было ставить некому, так что Ланс учился на собственных ранах, пока не понял, как надо выставлять кулак, где напрягать руку, как работать корпусом, плечом и ногами.

За десятью минутами набивки, последовали махи ногами. Нет, не какие-нибудь красивые удары с разворота и прочее, а обычные махи, чтобы подогреть связки и разогнать кровь. С этим на ринге было покончено и Ланс поплелся к шведской стенке. Там он около часа, с перерывами по пять — семь минут, подтягивался различными хватами. А под конец, заложив ноги на перила, начал поднимать туловище, напрягая пресс. После занятий с Флитвиком, мальчик понял что пресс в дуэли, это второе по важности, после палочки. Если у вас будет живот, неподвижные, вялые брюшные мышцы, то с вероятностью в 85% вас уделает даже сквиб. На этом сегодняшняя тренировка была закончена. Железо будет завтра — после тренировки по квиддичу, а сегодня «легкий день».

После тренировки, парнишке пришлось мыться в импровизированной ванной. В берлоге её заменяла жестяная бадья на полсотни литров, и бак на двадцатку, от которого шел шланг. На сооружение этой нехитрой конструкции у Проныры ушло три дня, большую часть которых, он пытался пробраться в тепличный схрон, где все это можно было добыть. Можно, конечно, было «заказать» у штаба копии, но он — штаб, имел свойство барахлить и иногда копии исчезали. Именно поэтому, парнишка никогда здесь ничего не оставлял из личных вещей, иначе можно было вернуться и не увидеть их.

Одевшись, парнишка сел за стол и открыл труд по Нумерологии. Сегодня ему нужно было рассчитать векторное программирование, приложив к этому учет изменения пространства и силовой школы объекта. Простым языком — возможному заклинанию, нужно было задать пробиваемость элементарных защитных чар. Сама по себе задачка была не очень сложной, но Геб над ней бился уже около двух недель. Ведь, будем откровенны, запасы сил у парнишки были столь малы, что обычные способы и расчеты ему не подходили. Так что Лансу приходилось выдумывать что-то свое и искать иные пути решения задачи. Возможно, именно поэтому, за полтора года, Герберт дошел в Нумерологии только до восьмой главы, а в Рунах до одиннадцатой. Причем в каждом труде их было около тридцати. Может быть, вас удивит, что тринадцатилетний студент вообще справляется с такой областью знаний. Но, уверяю вас, эти книги писались для тех, чьи познания в математики ограничиваются «2+2» и то — в лучшем случае. Так что у Ланса была неплохая фора. До самого вечера Геб корпел над волшебной счетной машинкой и пергаментным листом, по которому без устали бегало Самопишущее перо.

Когда за окном уже сияли ночные гостьи, мальчик закрыл книгу, убрал машинку, свернул свиток и вооружившись палочкой, стал размахивать над своей левой рукой. Сегодня заканчивались ритуалы превращения рук в лапы. Проныра, превратив руку в черную лапку с белой подушечкой, взглянул на расписание ритуалов. Он безбожно отставал. Судя по тому, как должен магичить среднестатистический маг, за восемь месяцев, надо было уже дойти до ног. Но парень не унывал, он изначально знал, что освоит науку превращения в животного, только к концу третьего курса. Впрочем, это его мало заботило, торопиться все равно было некуда.

Сладко потянувшись, Ланс поднялся и направился на выход. Он, выходя, окинул свою берлогу взглядом, будто прощаясь с ней, а потом вышел в коридор. На стенах уже пылали волшебные факелы, а по камням трещал морозливый воздух, прячущийся от жара. До отбоя было еще два часа, и Проныра направился на этаж ниже, где его ждал чай с Флитвиком. Сегодня у них не было занятий и можно было просто посидеть в уютном кресле, наслаждаясь казенным печеньем и пирожными.

Слизеринец свернул к лестницам, и тут же сморщился от резкого, противного запаха. Где-то рядом был призрак. Так и есть, в соседнюю стену резво вплыл Почти Безголовый Ник. Привидения, как и всегда, обходили стороной парнишку, а он тщательно избегал их. Свернув на повороте, Геб нырнул за гобелен, изображавший сражения рыцаря с каким-то клыкастым чудищем. Мальчик, в последнее время, все лучше видел в темноте и ему даже не понадобилось призывать «Lumos» чтобы спуститься по потайной винтовой лестнице, ведущей на шестой этаж, где были сосредоточены кабинеты преподавателей.

Двигаясь по вырезанным в камне ступеням, Ланс опять размышлял над тем, что не худо бы сварганить карту Хогвартса и отметить там все важные точки, места, потайные лестницы и ходы. На такой вещичке, можно было бы неплохо разжиться золотишком. В конце концов, обычные карты Хогвартса, можно было заказать аж за три сикля. А за такую, да еще и в подпольной торговле, отвалили бы пять кнатов. Сто человек купит — уже замечательный барыш. Правда, уже через некоторое время, Проныра осознал что в промышленных масштабах, не окупиться затраченное время. А для личного пользования она ему была не нужна — слизеринец и так вполне сносно ориентировался в замке.

Около дверей кабинета мастера чар Геб остановился. На мгновение он ощутил чье-то присутствие. Не человеческое присутствие. Со скоростью упавшей звезды, мальчик выхватил палочку и резко обернулся. Коридор ответил ему немым укором и мерным мерцанием факелов. Проныра покачал головой — перезанимался.

Войдя в кабинет, второкурсник застал профессора за его любимым занятием. Флитвик корпел над очередным пергаментом, пожевывая перо.

— Проходите, Герберт, — не отрывая головы, сказал профессор. — Не смущайте меня тем, что вы растете, а я нет.

— Добрый вечер, профессор, — улыбнулся мальчик и уселся в кресло, стоявшее напротив.

На столе уже стоял пыхтящий чайник, кружки и две вазочки. Одна — с печеньем, вторая — с пирожными. Ланс быстренько налил себе ароматного, горячего напитка и резво захрустел угощением.

— Не самый добрый вечер из тех, что я встречал, — покачал головой карлик. Убрав пергамент, он совершил те же манипуляции, что и слизеринец. — Эта Тайная Комната, настоящая головная боль.

— Мофех хфо-фо пофухфил?

— Если бы, Герберт, если бы. Вряд ли у нас в школе есть гений Черной Магии, способный наложить столь пагубное проклятье.

— А если он шифруется? — хмыкнул мальчик.

— О, тогда он далеко переплюнул вас в своей скрытности, — хищно прищурился профессор.

— Я чувствую себя обманутым, — притворно всхлипнул мальчик, закидывая в рот печенку. — Оказывается, есть кто-то более пронырливый чем я.

— Пронырливость и подлость, Герберт, разные вещи. И то, что сейчас происходит — далеко не шутка, и смеяться над этим, весьма опасно. А вы, насколько мне известно, даже не записались в Дуэльный клуб. Можно спросить — почему?

Мальчик замялся и громко хлюпнул чаем.

— Ну, эм, я тут подумал. В общем, это наверно будет не очень красиво. Я тут, эээ, вроде как, с вами занимаюсь дуэлями, а потом пойду в этот клуб и начну там сверстников ебаш... мутузить.

— И что?

— Ну так это ведь не по чести. Получается у меня преимущество!

Флитвик некоторое время разглядывал парнишку, а потом рассмеялся своим каркающим смехом. Герберт чуть покраснел и уткнулся в чашку. Мастер чар, утерев слезы, решил молвить:

— Герберт, Мерлин, вы сущее дитя. Я весьма рад, что вы решили научиться благородству, но право, вы, только не обижайтесь, как идиот, который на молебне готов себе голову разбить. Во всем надо знать меру. Скажите мне Герберт, в реальном бою вы будете также сражаться — используя лишь то, с чем может справиться ваш противник?

— Нет конечно!

— Вот и ваш ответ. То, что вы обладаете неким преимуществом, не делает вас бесчестным или неблагородным.

— Так значит, я могу записаться? — обрадовался мальчик.

— Я буду весьма огорчен, если вы этого не сделаете, — кивнул Флитвик.

Герберт посмотрел на часы, висевшие на стене, и понял что у него есть лишь час, чтобы успеть добраться до доски и оставить там свой автограф. Ланс разве что чаем не захлебнулся, когда одновременно вставал, поправлял мантию и накидывал сумку. Парнишка стрелой метнулся к дверям, открывая их резким рывком, но на пороге Ланс замер.

— Спасибо, профессор, — произнес Проныра «ритуальную» фразу.

И получил «ритуальный ответ»:

— Не за что, Герберт. Абсолютно не за что.

Двери закрылись. Мальчик, не разбирая дороги, понесся на первые этажи в восточное крыло. Сердце его билось быстро, а на губах сияла пиратская улыбочка.

22 ноября 1992г Хогвартс Большой Зал

Сегодня младшие курсы были буквально на взводе. Прямо с утра начинались занятия Дуэльного Клуба, который должны были вести Локхарт и Снейп. И второй курс, должен был стать первым, кто пройдет «боевое крещение». Руки Ланса чуть подрагивали, но вовсе не из-за волнения, как на матче квиддича, а из-за нетерпения. Ведь Герберт не видел себя, без того чтобы не покрасоваться и не выпятить что-нибудь, что можно выпятить. А тут такой шанс, конечно же, его нельзя было упускать.

— И все же ты пришел.

Геб повернулся и увидел тройку подруг — Браун, Парвати и МакДугал. Со ними тремя, мальчик наиболее тесно общался, но все равно, отношения оставались тепло-приятельскими, а не сколько-нибудь дружескими. Проныра так и не смог завести в замке друзей. Порой, от этого становилось грустно, но у Ланса, зачастую, не было и секунды свободного времени на такие пустые занятия как рефлексия или нечто подобное.

— Я ж не мог пропустить такое, — пожал плечами Герберт.

— Твое вчерашнее поведение заставило нас в этом усомниться, — улыбнулась Изабель, поправляя волосы.

— Просто не мог оставить вас в обществе этих скучных оболтусов.

— Как благородно с твоей стороны, — Парвати закатила глаза и приложила ладонь ко лбу, показывая как она благодарна. Все это было, естественно — в шутку.

— Вот и я о том же, — кивнул мальчик, выгибая грудь колесом и принимая позу напыщенного генерала. Подглядел у Флинта.

Девочки рассмеялись. Герберт поправил бандану, она имела привычку чуть съезжать на волнистых волосах. Пока парень маялся с повязкой, двери Большого Зала открылись и поток учеников хлынул внутрь. Общая толкучка увлекла и Ланса, который еле-еле завязал хвосты, пока его пихали локтями со всех сторон.

Судя по потолку, погода сегодня была не самая приятная. Небо уже посерело, солнце спряталось, пугливо втянув лучики, опасаясь хозяюшки зимы. И эта самая зима, того и гляди, ступит на земли Туманного Альбиона, припорашивая все снегом и покрывая стекла причудливыми узорами. До первого снега оставались считанные дни и Ланс, как и всегда в зимнее время, чувствовал себя не очень хорошо.

Сам же зал несильно преобразился. Сегодня здесь уже успели позаниматься шестикурсники, постигая азы аппарации и поэтому столов не было. Но вот в центре стоял высокий помост, какой Проныра имел у себя в берлоге и какой видел в зале Флитвика. На помосте уже возвышался Локонс, как всегда слишком сильно надушенный, слишком ярко одетый и слишком открыто улыбающийся. Все это вызывало один негатив и нотку брезгливости. Проныра вообще не понимал, чему этот лощеный хлыст может научить. Разве что как подтирать себе задницу, выглядя при этом как намытый павлин.

Геб, ведомый толпой, буквально притиснулся к помосту, который располагался на уровне его груди. Так что, чтобы посмотреть, что делается наверху, приходилось слегка задирать голову. Рядом с парнем оказалась тройка барсуков, во главе с Джастином Фин-Флетчли. С прошлого года парень нисколько не изменился, не внешне, конечно, а внутренне. Джас, как называли его приятели, был все таким же добродушным, но недалеким и пугливым пареньком. И он все так же раздражал Ланса. Хотя с ним — с Джасом, порой можно было поболтать о нормальных вещах, ведь молодой барсук был маглорожденным.

Когда гомон в зале превысил все допустимые нормы, но помост взобрался Локонс, сверкая словно начищенный медный ночной горшок.

-Дорогие мои! — начал свою речь писака. — С дозволения нашего уважаемого директора, я открываю Дуэльный Клуб, дабы научить вас защищаться от самых страшных и жутких опасностей. Я обещаю вам, что научу всему, что знаю сам! В качестве моего ассистента выступит профессор Снейп, любезно согласившийся на эту должность. Давайте поприветствуем его!

Гилдерой захлопал, но он был единственным, кто осмелился сделать это. Зельевар поднимался на помост, будто летучая мышь взбирается на отвесный свод пещеры. Его мантия сверкала безлунной ночью, расплываясь, словно пролитый мазут. Бэтмен вернулся в Готэм... В общем, народ роптал, а Локхарт, кажется, даже не осознавал на что подписался.

— Итак, мои дорогие, сейчас мы с профессором продемонстрируем вам основное дуэльное заклинание, которое поможет вам практически в любой ситуации. Заклятие обезоружения. Им я одолел черного польского мага — Зарского, который мучил деревеньку близь Будапешта. Что ж, профессор, прошу вас.

Взрослые маги развернулись на помосте, повернувшись друг к дружке. Герберт был уверен, что спустя мгновение Локхарт превратиться в начинку для «пирожка от Лаветт». Маги вскинули палочки, на манер фехтовальщиков, выставив их параллельно носовой линии лица.

— На счет три, профессор, — продолжал улыбаться Локхарт. — Один! Два! Три!

— Expeliarmus! — спокойно произнес зельевар.

Его палочка взвилась черной, размытой лентой из которой вылетел красный, изломанный луч. Он просвистел подобно пуле, врезаясь в ошарашенного Гилдероя. Палчока вылетела из рук писаки, а сам напыщенный павлин отлетел на пру метров назад, ощутимо шлепнувшись о помост. Геб присвистнул — Снейп вложил в заклятие немало сил, раз Локхарта отбросило назад. В стандартном случае, «Экспелиармус» лишь вырвет палочку. Кстати — чтобы вложить в какое-то заклятие сил больше, чем рассчитано при создании, нужно быть довольно таки ловким и умелым. А раз Сальноволосый смог провернуть такое с боевым заклинанием, значит он не дурак помахаться. Проныре стало интересно, что скрывает Ублюдок.

В это время Локхарт уже поднялся на ноги, откинул волосы назад и вновь растянул губы в улыбке. В немного натянутой и слегка испуганной улыбке.

— Фух! — выдохнул обладатель каких-то там наград за сверкающие зубы. — Конечно же я мог отразить этот простенький выпад! Но я решил продемонстрировать ученикам последствия заклинания.

Снейп скривился и с явным омерзением, левитировал палочку обратно. Локхарт оказался столь неловким, что не сразу её поймал и ему явно пришлось постараться, чтобы не уронить оружие на деревянный настил. Слизеринцы начали посмеиваться, заслышав это Снейп чуть посветлел. Проныра понял, что Ублюдку это нравиться, нравиться чувствовать себя сильнее кого-то, и нравиться, когда так же считают и другие. Как-то такое поведение не вязалось с профессей зельевара. Впрочем, Ланс в какой раз отмахнулся, напоминая себе что тайны и интриги больше не для него. Его это не касается.

— А сейчас мы разобьем вас на пары и вы попробуете на своем оппоненте опробовать это заклятие.

С этими словами, последовал длительный процесс разбивки общественности. В основном народ становился либо против друзей, либо против тех, кому хотелось начистить рыло. Против Ланса, почему-то, никто не вставал, его будто и вовсе не замечали. Так парнишка и стоял в полной прострации, сложив руки на груди и наблюдая за тем, что происходило вокруг. А вокруг происходил настоящий хаос.

Ни один студент даже не пытался испробовать новое заклинание. Да чего там — у них не было ни шанса это сделать, потому как Снейп взмахнул палочкой так быстро, что различить что-либо было просто невозможно. Хотя нет, Гарри-чертов-ловец-Поттер, пытался изобразить этот взмах на своем друге Рональде, который стоял по стойке смирно и напряженно смотрел куда-то в сторону. Ланс огляделся. Вокруг сверкали вспышки «смешных» проклятий и простеньких заклятий, но Рыжий и Лохматый представляли собой островок спокойствия в океане безумства. Геб сколько мог отмахивался от этой загадки, но потом увидел как Милисент натурально дерется с Грейнджер. И раньше Ланс был довольно зорок, но после Анимагии, стал приобретать некоторые качества присущие своему животному. Ему не составляло труда разглядеть, как гриффиндорка на мгновение дернула рукой, что-то сняв с мантии слизеринки, сунула её в карман, а потом попыталась отцепить от себя толстую, некрасивую девочку. Тут и дурак бы понял — Трио опять что-то затевает. Но Проныра все же намеревался держаться от этого подальше.

Вскоре по залу пронесся настоящий громовой разрыв, заставив всех замереть на месте. На помосте стоял Снейп, все такой же скривившийся, он держал свою черную палочку, направляя её в потолок. Видимо, именно он создал этот грохот, привлекший внимание куда как лучше, нежели беготня и причитания Локхарта.

— Спасибо, профессор, — Гилдерой, тяжело дыша, поднялся на помост. Снейп лишь легонько кивнул и продолжил сверлить взглядом всех сразу. И как он это делает? — Пожалуй, было несколько преждевременно разбивать вас на пары в зале. Так что — сейчас мы с профессором будем вызывать учеников и они будут подниматься на помост, дабы продемонстрировать нам свои умения. Северус, кого вы вызовете?

Зельевар дернулся, когда Локахрт произнес его имя. На мгновение Лансу почудилось, что вот-вот и Сальноволосый прихлопнет писаку, но нет, мастер над котлами сдержал свой порыв. Какое-то время декан зеленых шарил по залу взглядом, все прятали свои гляделки — кроме Поттера, тот ответил с вызовом. Вдруг черные бусинки, заменявшие Ублюдку глаза, столкнулись с голубыми блюдцами Проныры. Геб сразу все понял и уже двинулся к лестнице, прокладывая себе путь через толпу.

— Ланс Герберт и Нотт Теодор, — проскрипел декан зеленых.

В зале послышались шепотки. Проныра спокойно поднимался по лестнице, со стороны писаки, который смотрел на него с удивлением. Со стороны же Снейпа, поднимался явно радостный Нотт. Он еще с прошлого года мечтал отомстить Лансу. Поппи тогда сказала, что Тео никогда не сможет нормально пользоваться правой рукой, но семья Нотта наняла лучших целителей, отвалив им немалое количество золото, и те восстановили рабочую руку паренька. Но вот Ланс понимал, что встречу с предками визави закончиться смертоубийством сироты. Нотты мало того что видные аристо, так еще и бывшие Пожиратели, каким-то образом отмазавшиеся от тюрьмы. В общем, Снейп в совсем репертуара — решил унизить Проныру, так как резонно полагал, что предки поднатаскали свое чадо и наставили на путь истинные, в конце которого финишной ленточкой сверкают кишки грязнокровки.

— Молодой человек, я не помню, чтобы вы ходили на мои занятия, — на весь зал. Произнес Локхарт, голос которого отражал его оскорбленность.

— Потому что я на них не хожу, — пожал плечами босота.

Писака надулся от возмущения, и пытался подобрать слова, чтобы его выразить. В это время Снейп хищно сверкал глазами, а Нотт поскудно улыбался, покачивая палочкой. Он словно показывал, что ему ничего не стоит отделать Ланса — дайте только отмашку. Герберт был спокоен. Точно так же, как и всегда, когда выходил против противника на асфальтовых дорожках Скэри-сквера. Все было просто. Бей сразу, бей первым, бей так, чтобы не встал, а если встал — добей.

— Профессор, наверно стоит вызывать кого-то другого. Если мальчик не ходил на занятия, он может серьезно пострадать.

— Это будут его проблемы, — твердо ответил Зельевар. —На счет три — обезоружьте друг друга!.

— Один!

Нотт вскинул палочку, вставая в фехтовальную стойку. Он отодвинул назад левую ногу и вцепился взглядом в центр массы Герберта. Ну точно — родители кое-что показывали дома. В дуэли все как и в перестрелке — попал в центр массы, значит точно сбил с ног, повредил жизненно важные органы и почти убил.

Ланс, откинув мантию с правой стороны, даже и не думал вытаскивать палочку. Он только по-пиратски улыбался, держа руку над палочкой. Снейп, Нотт и Локхарт (скорее всего —к нему Геб стоял спиной) презрительно сверкали глазами. Как же — сирота не соблюдал дуэльный этикет. Но на этот самый этикет Ланс личинку откладывал с самой большой колокольни.

— Два!

По Нотту было видно, что тот размышляет над тем, какое бы заклятие запустить в ненавистного однополчанина. Ланс все так же стоял, лишь растягивая губы в улыбке. Будто хищный кот, загнавший мышку в угол и теперь собиравшийся с ней чуть-чуть поиграть.

— Три!

— Furu...

Не успел Теодор договорить проклятие на прыщи и гнойники, как правая рука Геба превратилась в размазанное пятно. Из-за пояса, казалось, вылетела красная искра, потом превратившаяся в огненный шар, сверкающий в мелькавшей ладони паренька.

— Incendio! — произнес Проныра.

Из шара вылетала огненная лента, она взвилась, закручиваясь в спираль и метнулась в сторону Нотта. Тот уже почти закончил заклятье, как пламенный кнут вдруг обвился вокруг коричневой палочки Теодора. Ланс замысловато дернул рукой, сгибая её в локте. Раздался смачный треск. На пол посыпались щепки и осколки. Нотт держал в руках лишь рукоять. Палочка была рассечена на пять частей.

Сынок Псов был ошарашен. Он пораженно разглядывал то, что осталось от верной подруги и не мог осознать реальность. Снейп был явно зол и гневно сверкал глазами в сторону ухмыляющегося Ланса. Тот и не думал отпускать заклятье, и игрался им, словно погонщик кнутом.

— А чо? — пожал плечами музыкант. — Сказали разоружить — я разоружил.

Ланс, чувствуя накаленность обстановки, отпустил заклятье. Локхарт молча взирал на происходящее, видимо боясь открыть рот.

— Мистер Нотт, отправьте письмо родителям, — шипел ублюдок. — Этим вечером я открою вам проход в камине — сходите с ними и купите себе новую палочку.

— Но...

— Я сказал — напишите письмо.

Тео понурился, посмотрел на Проныру, молча обещая ему все муки бездны, и спустился по мостику, исчезая в толпе. Геб же, в порыве, театральным жестом снял несуществующую шляпу и раскланялся на четыре стороны. Зазвучал смех и хлопки.

— Спускайтесь, мистер Ланс, — продолжал шипеть Сальноволосый.

Герберт решил не дергать удачу за хвост и другие органы и поэтому спрыгнул с помоста. Его тут же окружили некоторые грифы, вороны и барсуки. Они хлопали его по плечами и поздравляли с уверенной победой над «поганым слизнем».

— Я же говорила, — шепнула Лаванда. — С тобой будет веселее.

— Так никто и не спорил, — подмигнул Геб.

Договорить им не дали, так как снова послышалось шипение Снейпа и в который раз оно заткнуло всех присутствующих. По публике все еще ходили волны волнений и обсуждений недавних событий, но большинство все же сосредоточилось на помосте. Сальноволосый уже вновь нагонял мрачняк своей ублюдочностью и невозмутимостью, а вот Локхарту явно надо было валерьяночки попить. Он так сильно волновался, что даже не заметил, как у него слегка подрагивают руки а ладони сверкают капельками пота.

— Раз вы вызвали первую пару, то мне стоит вызывать вторую, — просипел Локахрт. Он быстренько огляделся, а потом разве что не счастьем засветился. — Гарри Поттер и... Рональд Уизли.

— Позвольте, — вновь встрял Снейп. — У Уихли не все в порядке с палочкой и если вы не хотите потом отскабливать Поттера от пола, то не стоит его вызывать.

— И кого же вы предлагаете?

— Малфоя, Драко Малфоя.

— «Бонда, Джеймса Бонда» — про себя хмыкнул Проныра.

Под всеобщие шепотки, подбадривающие выкрики и даже смешки, на местную арену вышли два заклятых врага. Поттер был слегка растерян, взлохмачен, неопрятен и неряшлив, в общем — выглядел как и всегда. Малфой светился предвкушением, совсем как Нотт пару минут назад.

— На счет три, попытайтесь обезоружить друг друга, — срывающимся голосом, разве что не пропищал Локхарт. — Только обезоружить! Один!

Малфой вскинул палочку. Поттер повторил жест. Лохматый вроде как раскачался и вошел в свое боевитое состояние, в котором ему сам черт не брат и море по колено. Натуральный гриффиндорец.

— Два!

— Tarantalegra! ­— выкрикнул Драко заклятие, заставляющие людей танцевать бешенный танец.

Блонди начал с фальш-старта, но Локхарт настолько прибалдел, что ушел гулять в астрал, а Снейпу было до вентилятора, кто, когда и чем шмаляется в ненавистного очкарика.

Из палочки слизеринца выскользнул желтый луч, который мигом исчез в щитовых чарах Поттера. Протего Лохматого засияло серебряным полотном, намного более ярким и плотным, чем у кого-либо с первого и, возможно, даже по четвертый курс. Малфой был удивлен, как и Снейп, хоть тот и не показал виду. А Поттер не терял времени, он довольно таки быстро прочертил в воздухе узор и выкрикнул:

— Expulsio!

Раздался чавкающий звук и заклятие, которым обычно сшибают учебники и подушки, врезалось в Малфоя. Вот только у Поттера этими чарами, можно было свинцовый лист сминать, так что неудивительно что Драко взлетел в воздух изломанной куклой, перекувырнулся воздухе и уже второй раз за год — со звучным хлопком приземлился на задницу.

По залу пронеслись смешки, Геб так и вовсе ржал в голос. Северус, подняв на ноги своего крестника, что-то шепнул ему на ухо. Малфой кивнул и резко развернулся. Блонди нарисовал в воздухе какие-то плавные линии и громко крикнул:

— Serpensortia!

Палочка выдала зеленую вспышку, а из кончика вылетел какой-то комок. Тот плюхнулся на помост и вскоре развернулся настоящей коброй. Та расправила капюшон и опасно зашипела. Все мигом сделали шаг назад, а по залу пронесся испугано-изумленный вздох. Призвать животное, это вам не палочку в нос троллю засунуть. Такие призывы лишь на четвертом курсе проходят. Впрочем, либо предки Драко не шибко толково учили, либо он не очень умный. Змея не стала атаковать Поттера, а развернулась к Джастину Фин-Флетчли, который стоял буквальнов паре метров от Геба. Сам Проныра змею не испугался, подумаешь — шипит, пусть только кинется, и у кого-то появится кошелек из змеиной кожи.

Фин-Флетчли же побледнел, сжался в комок и был готов пустить слезу. Кобра затрещала погремушкой, ещё сильнее распахнула капюшон и заиграла своим раздвоенным языком. Локхарт уже, кажется, навалил в штаны а вот Снейп бездействовал, так как был немного занят тем, чтобы пялиться на Поттера. Проынра повернулся к очкарику и обомлел. Обычно нерешительный паренек, вдруг выпрямил плечи, приподнял подбородок и сделал шаг вперед, который источал власть и стремление повелевать.

- Sasss-hiias-s-s, — прошипелПоттер.

И это было не шипение Снейпа или Дэнжер, это было реальное, змеиное шипение, которое почему-то доносилось из человеческого рта. Кобра сложила капюшон и повернулась к очкарику. Тот уже принял свой обычно растерянный вид.

- Sasss-hiias-s-s, — повторил он, но как-то скромно.

Кобра, казалось, воспротивилась чему-то и вновь повернулась к Джасу.

— Ignium! — раздался голос Зельевара.

Глаза резанула вспышка, и с громким шипением кобра исчезла в искрах яркого пламени, погасшего лишь поглотив последний кусочек плоти. В зале висела тишина. Локхарт был все еще в астрале, Снейп выглядел пораженным, в зале завоняло страхом.

— Поттер змееуст, — расслышал Геб испуганный шепот Лаванда.

— И чо? — пожал плечами Герберт, еще не осознавая, что черная задница проблем стремительно падает ему на голову.

2 декабря 1992г Хогвартс

После того памятного инцидента, произошедшего десять дней назад, в замке стало жарко. Для начала — дуэльный клуб закрыли, объявив его не отвечающий нормам безопасности. Как при этом не уволили Локхарта — не знал, наверно, даже сам директор. Но беда была далеко не в этом, а в том что теперь было нельзя посидеть в библиотеке, в зале занятий, на уроке или просто в коридоре, и не выслушать историю о том как Поттер завалил Темного Лорда, дабы самому вершить злые дела. Почему? Так ведь и дураку понятно — раз змееуст, значит бяка и редиска.

Все с опаской и презрением поглядывали на Поттера, который ходил мрачнее тучи и обиженный на весь свет. Масли в огонь подливали Близнецы. Они, порой, носились вокруг очкарика и сыпали на него черные лепестки, крича что-то вроде — «Дорогу Его Темнейшиству Гарри Поттеру». Понятное дело, в открытии Тайной Комнаты стали обвинять Лохматого.

Здесь больше всех разорялся Фин-Флетчли. Он говорил что сам слышал, как Поттер грозился убить Криви, за то, что тот постоянно его фотографировал. И мол в Клубе, Гарри хотел натравить змею на безобидного барсучка, потому как он самый настоящий маглорожденный.

Геба все эти кривотолки скорее забавляли, нежели пугали. Начитанный парнишка прекрасно знал, что талант общения с животными довольно популярная штука у древних семейств. Как-то даже жил гражданин, умеющий шпрехать на слоновьем и ничо, нормальный был мужик. Так что если есть люди, которые крякают с утками, то почему не может быть тех, кто шипит со змеями. А то что Слизерин и Вол-де-Морт с ними базарили, так то неудивительно. Что Поттер, что Слизерин, все они идут от Перевелов. А там уже сам черт ногу сломит в намешанной аристократской крови. Ну проснулся в очкарике талант, так ему и так нормально и живется, с таким то количеством волшебной силы. Он и без змеиного языка, вполне себе опасная личность, разве что слюнтяй и нюня. В общем, Проныра лишь отмахивался от желавших перетереть на популярную и модную нынче тему. Ему было не до этого — Флитвик опять поднял тем занятий. И теперь сражения и вовсе походили на избиение Ланса. Но тот не жаловался, а лишь утерев кровь и сцепив зубы, продолжал свои попытки.

Сейчас же парень шел к тайному проходу, ведущему в подземелья, дабы хоть немного поспать после сумасшедшей недели. Лестница была на втором этаже, где в последнее время мальчик не очень любил появляться. Все дело в запахе. В том самом, затхлом, спертом, ужасном запахе, который обычно цветет в кабинете Снейпа и классе зельеварения. Вот только теперь он добрался и до заброшенного туалета, где жила Плакса-Миртл. Мальчик не особо парился по этому поводу, так как не хотелось вмешиваться в очередную загадку.

Не дойдя до угла, он вдруг услышал.

— Мы должны спросить! — это была Грейнджер, явно кому-то что-то доказывающая.

— Но зачем? — а вот и Уизли. —У нас уже почти готово зелье — сами все узнаем.

— Затем — что мы можем решить проблему, не нарушая правил.

— Это вообще-то была твоя идея.

— Рон, — а вот и Поттер, ну куда ж без него. — Гермиона права, нам следует расспросить Герберта.

Ланс не помнил чтобы в замке жил его тезка и поэтому, улыбнувшись, вышел из-за угла. Это того стоило. Трио тут же замолкло и ошарашенно поглядывало на красивого слизеринца, который игрался своей зажигалкой.

— Ну и? — протянул Проныра. — В чем кипишь? Зачем меня допрашивать собрались?

Ребята отошли, и слово взяла Грейнджер.

— Ланс, что ты знаешь он Наследнике?

— Ммм, каком именно? Если что — у меня наследников нет, пока еще не успел.

Девушка чуть покраснела и сжала кулачки.

— Я о наследнике Слизерина.

— Ах ты о нем. Да ничо так, нормальный парень, вчера с ним раков варили и пиво жрали.

— Что?

— Ничего, — устало вздохнул Ланс. — Не знаю я вашего Наследника. Это все? Мне уже можно идти спать?

Трио переглянулось и перекрыло дорогу. Проныра цыкнул языком и откинул полу мантии. В прошлом году он лихо расправился с этими тремя, но в этом будет сложнее. У него в арсенале всего два заклинания, а общая сила Трио, раз в сорок превосходит то, чем обладает босота. Все равно что царь Леонид перед лицом персов. Но где те персы, и а где Леонид?.. ладно, не очень удачно вышло...

— Герберт, — подключился Поттеру. — Ты не знаешь, может это Малфой открыл Комнату?

Ланс аж поперхнулся, а потом довольно злобно взглянул на гриффиндорцов.

— Вот я не пойму. То ли вы дауны с клювами в задницах, то ли просто дурачки. Я вам что сказал — что Герберт Ланс в жизни ни на кого не стучал и стучать не собирается.

— Но это же Малфой! — воскликнул Уизли. — Вы же друг друга ненавидите!

— И это наши с ним проблемы, — прорычал Ланс. — Малфой уеб...к, пи...ла и вообще — упырь. Но он с моего факультета, и будь он хоть дьяволом во плоти, я бы на него не настучал, тем более — вам. А теперь, если у вас нет желания смахнуться, сыб..те с дороги.

Трио вновь переглянулось и расступилось в стороны. Проходя мимо, Ланс ощутимо толкнул плечом в плечо Поттера, который аж пошатнулся и приложился о стену. Проныра пошел не оборачиваясь, он мог увернуться от брошенного в спину заклятья, но никто ничем не бросался. Настроение слизеринца стремительно опускалась до уровня прогнившего плинтуса. Даже если он не лез в тайны и загадки, они все равно находили его, как и Золотые детки. И чего им везде надо свой нос сунуть, больные засранцы.

Впрочем, уже через пять минут Ланс забыл об инциденте. Его мысли все целостно занимали кровать и мягкая перина, которые ждали парнишку в спальне.