Либра (гет)

Следующим утром ребята уже были на вокзале. Когда все разместились в двух купе, Марлин потащила Лили в вагон-ресторан.

— Как я могла пропустить завтрак? — сетовала блондинка, когда заказала себе омлет с беконом.

— Ты так сладко спала, что мне не хотелось тебя будить, — виновато сказала Эванс.

— Лили, если передо мной встает выбор между сном и едой, я всегда выберу еду, — засмеялась МакКиннон. — В следующий раз, как бы сладко я ни спала, ты просто обязана будешь разбудить меня.

— Будет сделано!

Взяв в руки принесенный чай, Лили смотрела, как за окном вагона изменяется пейзаж.

— Так странно ехать с маглами в одном поезде, — сказала Марлин, оглядываясь. — Выглядят такими спокойными и беззаботными. Не знают, что происходит вокруг.

— Завидуешь? — спросила Лили, горько улыбнувшись.

— Возможно, — пробурчала Марлин, отправляя в себя бекон. — У меня уже была идея собраться и сбежать в магловскую деревню. Но я уверена, что Сириус меня найдет и притащит за шиворот обратно.

— Этот Сириус, — прищурившись, протянула Лили. — Вечно он крутится рядом с тобой.

Марлин подавилась своим завтраком и серьезно посмотрела на Лили. Это заставило рыжую засмеяться.

— Только не говори, что ты в команде, которая хочет, чтобы мы обязательно были вместе, — устало протянула Марлин.

— Вы были бы отличной парой...

— Не начинай! Ты ведешь себя, как Аллин. До твоего появления она вечно пыталась сосватать меня кому-нибудь из наших мальчиков. Сириус был у нее первым в списке.

— Что значит «до моего появления»?

— То и значит, — усмехнулась Марлин, глядя на растерянную Лили. — Она боялась, что я уведу у нее Джеймса. Хотела занять меня кем-нибудь. А теперь у нее появилась соперница куда опаснее меня.

Лили нахмурилась и медленно отпила свой чай.

Причмокнув губами, Лили отставила кружку и подняла глаза на подругу.

— Соперница? Я вообще могу с ней соперничать?

— Ты себя в зеркало видела, рыжая бестия?! — засмеялась Марлин. — Да я бы душу дьяволу продала, чтобы у меня такие волосы были! И ноги! И... — Марлин вдруг остановилась и впилась глазами в Лили. Эванс сразу же начала сливаться с цветом своих волос. — Стоп. С чего это такие вопросы?

— Ни с чего. Просто...

— Не ври мне, — вдруг серьезным тоном учительницы сказала Марлин. — Так тебе нравится Джеймс, а не Ремус?!

— Тише!

— Прости. Серьезно?!

Лили закатила глаза, понимая, что громкость Марлин сможет сбавить только какое-нибудь заклинание.

— Ну, он... ничего.

Марлин подняла свои брови и быстро замотала головой из стороны в сторону, улыбаясь.

— Просто ты столько времени проводила с Ремом, а тут... — Марлин отправила в рот несколько вилок с омлетом, быстро прожевывая. — Конечно, в Хогвартсе у каждой девочки был период, когда она была влюблена в Джеймса или Сириуса. А то и в обоих сразу! Но тогда им еще не грозила смертная казнь от Розье.

Марлин скривилась, словно эти слова могли задеть Лили.

Так и случилось. Эванс чувствовала, как внутри вырастает огромный ком под названием «Ревность». Этот ком давил на легкие. Или же вовсе поджигал их, делая больно-больно, чтобы напомнить о том, что она никогда не будет с Джеймсом Поттером.

— Я знаю, — тихо сказала Лили. — Лучше бы мне нравился Питер...

Марлин нервно засмеялась, но тут же замолчала, когда поняла, что Лили не шутит.

— Знаешь, ведь не все потеряно, — вдруг сказала Марлин.

Лили усмехнулась.

— Конечно. Джеймс бросит свою школьную любовь и убежит со мной на закат. Ну, или улетит на метле. Как там это у волшебников бывает?

— Если бы только Аллин была его школьной любовью, — сказала Марлин, убивая вилкой свой омлет. — Джеймс выполняет свой долг. Хочет быть достойным Поттером. Продолжить свой чистокровный род, просто жениться... Дети слишком поздно начинают выполнять просьбы своих родителей.

Марлин поджала губы и уже без аппетита посмотрела на еду.

— Я вот обещала отцу, что стану целителем и найду лекарство от драконьей оспы. Я обязательно займусь этим после войны.

Лили с грустью посмотрела на блондинку, которая медленно отодвинула от себя тарелку и взяла в руку горячий шоколад.

— Но он же все равно гордится тобой сейчас? — спросила Лили, проглатывая ком в горле. Ей не хотелось затрагивать эти темы, но она почему-то не могла остановиться.

— Мне никогда этого не узнать теперь. Он просто однажды ушел на работу в Министерство и не вернулся. Мы живем с мамой. Точнее, сейчас она одна. Ждет меня.

— Мне жаль.

— Да, я знаю. Кстати, — более радостно начала Марлин, встряхнув головой, прогоняя прочь дурные воспоминания. — Я хотела познакомить тебя с ней. Она любит принимать гостей. Да и мы с ней так давно не виделись.

— Конечно! — Лили широко улыбнулась.

— И, может... ты навестишь и своих родителей? Ты же скучаешь по ним?

— Ты даже не представляешь как сильно, — Лили кивнула, и голова тут же стала заполняться детскими воспоминаниями. Даже кожа снова вспомнила теплые прикосновения матери, а в ушах зазвенел голос отца.

— Тогда мы обязательно побываем и у них. Они должны знать, что твои странности могут кому-то пригодиться.

Больше девушки не стали затрагивать грустные темы, и Марлин все же доела свою порцию.

МакКиннон все еще пыталась вытянуть из Лили что-нибудь о ее чувствах к Джеймсу, но Лили мастерски переводила разговор в другое русло.

Вернувшись в купе, девушки обнаружили, что все их друзья теснились в одном месте.

— Нам скучно порознь, — сказал Сириус, хлопая ладонью на место рядом с собой. — Марлин, я тебе место нагрел!

— Какой джентльмен! — положа руку на грудь, проворковала Марлин и приземлилась рядом со своим другом, успев одарить Лили взглядом «между нами ничего нет».

— Садись, — сказал Джеймс, глядя на Лили. — Аллин сядет ко мне на колени.

— Не надо, — поспешила сказать Лили и подняла глаза на верхние полки. Справа сидел Питер, слева Рем. — Я пойду к ребятам.

Эванс ловко подтянулась и села на полку Питера. Мышцы сразу же заныли. Прощание с цирком не пошло ей на пользу. Упругое тело обмякло, снова приобретая девчачьи, мягкие формы.

Питер неуклюже подвинулся, чуть не свалившись с полки, но Лили успела схватить его за локоть.

— Аккуратней, — улыбнулась она.

Питер улыбнулся и отполз к самой стенке, обняв свои колени.

Ремус лежал напротив и читал какой-то журнал.

Внизу звучали веселые голоса Марлин и Сириуса.

Лили посмотрела на Джеймса, он показывал что-то в окне Аллин. Ей до жути хотелось оказаться на ее месте, но она не могла не заметить, какие они красивые. Блестящие волосы Аллин, отражающие все оттенки солнца и пшеничного поля, ее веснушки на лице и плечах, горящие любовью глаза. Лили думала, была бы Аллин такой красивой, если бы у нее не было Джеймса?

Как она может соперничать с девушкой, которую любят? Пусть даже всему виной какие-то правила и родительские наставления. Ведь Лили никто не любил. Может, ее любил Роб. Но этого было определенно мало, чтобы чувствовать себя самой красивой на земле.

Она так же могла отдать свое сердце Робу, быть с ним счастливой. Но Лили не сделала этого. Она вспоминала свои чувства к Тернеру и понимала, чего ждала все это время.

Она ждала этих чувства, когда трудно дышать рядом с кем-то. Она ждала Джеймса. И пусть он сейчас сидит рядом с другой, показывая ей горы и реки за окном, она готова просто наслаждаться этими чувствами.

Из размышлений ее вытащил взгляд Джеймса. Он вдруг остановился на ее глазах, пока Аллин что-то говорила.

Оба были слишком ошарашены, чтобы отвести свои взгляды.

— Джеймс, смотри, — проворковала Аллин, дергая Джеймса за рукав рубашки, и он тут же отвернулся.

* * *

Поезд продолжал мчаться, рассекая ночную темноту вокруг, приближаясь к Лондону.

Лили не заметила, как она уснула у Питера на коленях, но робкий парень бесшумно ушел еще в полночь.

Утром поезд должен был приехать на вокзал Кингс-Кросс, и тогда город даст ответы на все вопросы.

Лили медленно разлепила глаза, не понимая, от чего она проснулась. Ремус смирно сопел на своей полке, отвернувшись к стенке, и Лили невольно улыбнулась, глядя на его сгорбленную спину.

Девушка поняла, что ее разбудило, когда услышала снизу сладкий стон.

Сонный разум не желал понимать, что происходит, пока не раздался шепот Джеймса.

— Тише, — тяжело дыша, пробормотал он.

— Ну же... я хочу прямо сейчас.

— Ребята спят. Тише...

Ответом ему стало мычание, которое тут же прервалось из-за поцелуя.

Лили замерла, понимая, что происходит на нижней полке. Она бы должна привыкнуть к такому. В цирке артисты занимались этим в каждой палатке, не стесняясь никого вокруг, удовлетворяя свои горизонтальные потребности. Эванс просто не обращала на это внимание, понимая, что от этого никуда не деться. Но сейчас внутри все скручивалось в тугие узлы.

Она спит. Спит...

Ничего этого не происходит.

Нужно просто крепче сжать веки и слушать только звук скрежета рельс под колесами.

Полчаса она пыталась не прислушиваться, не дышать и не шевелиться, словно притворялась мертвой.

Когда все затихло, Лили осмелилась посмотреть вниз. В окно заглядывала луна, освещая бледную кожу Аллин. Девушка уже спала, улыбаясь. Ее блузка была застегнута всего на две пуговицы. Джеймс обнимал ее за плечи. Его глаза были закрыты. Он был без рубашки, а ремень на его штанах был расстегнут.

Чувствуя, как сладкий ком тошноты подкатывает к горлу, Лили бесшумно спустилась на пол, вылетая из купе, чтобы найти уборную. Она быстро побежала в конец вагона, чуть было не сбив с ног какого-то магла.

Она еле успела наклониться над раковиной, как все то, что она съела на ужин в вагоне-ресторане, вышло наружу.

Дрожащей рукой она прикоснулась к своему лбу и прерывисто выдохнула.

Придя в себя и смыв все, Лили прополоскала рот и посмотрела на себя в зеркало. Убрав рыжие прядки с лица за уши, она подметила зеленоватый оттенок своей кожи. Ее все еще мутило, и покачивания вагона совсем не шли ей на пользу.

Собравшись с мыслями, Лили открыла дверь и вышла, тут же наткнувшись на грудь Джеймса.

Рубашка была небрежно застегнута, волосы взъерошены больше обычного, а глаза быстро бегали за стеклами очков в смятении.

— С тобой все в порядке? Я видел, как ты выбежала из купе...

— Все хорошо. Меня просто укачало, — сказала Лили, пытаясь обойти его, но Поттер преградил ей дорогу.

Он пристально смотрел на нее, пока она сжимала свои плечи руками, надеясь оградиться от Джеймса.

— Ты все... прости, Лили! Мы не должны были этого делать.

— Ничего, — замотала головой Лили и подняла голову, робко улыбаясь. — Вы же... ладно! Все хорошо. Просто я плохо переношу транспорт. Сразу укачивает.

— Ты уверена? — спросил Джеймс.

Она никогда не видела его краснеющим, но сейчас стыд накрыл его с головой. Что-то подсказывало ей, что он бы не стал так краснеть перед Марлин или Ремусом, если бы тот вдруг проснулся.

— Да, Джеймс, — сказала она. — Я просто... пойду постою в тамбуре. Подышу свежим воздухом.

— Я с тобой, — твердо заявил Джеймс.

Лили крепче обняла себя и быстро пошла вперед, проклиная себя за то, что у нее нет смелости послать Джеймса назад в купе к своей девушке.

Поттер открыл окно, и рыжие волосы девушки тут же взмыли пламенем от порыва ветра.

Плечи тут же покрылись мурашками, но лучше чувствовать холод, чем то, что сейчас терзало ее изнутри.

— Прости. Просто это как-то само собой вышло, — Джеймс нервно усмехнулся, стоя за спиной Лили.

— Все отлично. Я привыкла к такому. Мне приходилось спать в одной палатке с такими извращенцами, пока я выступала в цирке, — сказала Лили, вглядываясь в черные деревья. Она пыталась набирать больше воздуха в легкие, чтобы угомонить этот неприятный вкус в горле. — А вы — красивая пара.

— То, что произошло с тобой, не похоже на эстетическое удовольствие.

Джеймс поравнялся с ней, опираясь на открытое окно. Лили засмеялась.

— У меня с детства проблемы с поездками. Однажды я переела ваты в парке и села на карусель с сестрой. Пришлось останавливать поездку на минуту раньше.

Джеймс засмеялся.

— Будет интересно увидеть тебя на метле.

— Лучше иметь при себе зонтик.

Они засмеялись.

— Ты не должна была ничего видеть. Мерлин, как мне стыдно! — сказал Джеймс, проведя ладонью по лицу. — Я готов выпрыгнуть из поезда на полном ходу.

— Не нужно. Тогда стыдно будет мне. Да и мы оба хороши этой ночью. Будем считать, что наш позор равноценен. Кстати, Аллин не потеряет тебя?

— Она крепко спит. Если она заснула, ее не разбудить до рассвета, — он повернулся к Лили, чуть прищурившись. Должно быть, без очков он видел гораздо хуже. — Теперь я буду знать, что ты спишь чутко.

От этих слов у Лили внутри все перевернулось. Почему он не может быть таким вечно? Почему он не может быть ее?

Она тяжело вздохнула.

— А я буду знать, что ты довольно неплох в постели, — она звонко засмеялась.

Джеймс прыснул смешком, пряча глаза за ладонью. Лили посмотрела на него и засмеялась еще громче, начиная радоваться тому, что сейчас она может вести себя, как его друг.