Игра (гет)

Для похода в Хогсмид перед Рождественскими каникулами выдался замечательный день. Метель, бушевавшая неделю в окрестностях Хогвартса, затихла, и выглянуло долгожданное солнце.

Гарри сидел в кресле и листал утреннюю газету. В гостиной было несколько шумно, то и дело слышались недовольные голоса первокурсников и второкурсников, которым идти в магическую деревню было нельзя. Кто-то из них даже умудрился уговорить некоторых старшекурсников купить им чего-нибудь в «Сладком Королевстве». Рон сидел на диване, и по его постепенно мрачнеющему лицу становилось ясно, что ему уже надоело ждать Гермиону и Джинни. К счастью, девушки не заставили себя долго ждать, и буквально через пять минут четверка гриффиндорцев медленно шла к выходу из школы.

Они пришли в числе последних и, наверное, поэтому удостоились тяжелого взгляда завхоза. Проверив их имена в списке, он отпустил ребят. До Хогсмида они добрались за веселым обсуждением, куда пойти.

— Давайте сначала в «Сладкое Королевство»: меня первокурсники попросили купить сладостей, — сообщила Гермиона, и остальным ничего не оставалось сделать, как пойти за ней.

На улочках магической деревни было слишком людно, и ребятам пришлось договориться о месте встречи, если они растеряют друг друга в этой толпе. В магазине оказалась большая очередь, и Гарри с Роном решили оставить девушек и пойти по другим лавкам.

— Давай в «Зонко», — предложил Рон, но Гарри только отмахнулся от этого предложения, сказав, что никакие шалости ему сейчас не по душе. Они вошли в книжную лавку, и Гарри принялся бродить среди стеллажей. Рон застрял рядом со стеллажом с журналами, а Гарри не знал, что хочет купить. Ничего определенного ему не требовалось, и вошел он в эту лавку по старой привычке. Уизли расплатился за купленный журнал, и друзья вышли на морозный воздух.

В «Трех Метлах» было несколько пустовато, что очень удивило Поттера. Очевидно, остальные все еще совершали покупки. Заняв место в самом укромном углу, чтобы на них не обращали внимания, ребята принялись ждать Джинни и Гермиону.

Сливочное пиво, принесенное Роном, согревало, и Гарри несколько разморило в теплом помещении. Его взгляд медленно блуждал по посетителям кафе, но знакомых лиц было слишком мало. Он ожидал увидеть здесь Хагрида, но лесничий, видимо, был слишком занят, чтобы выбраться сюда. Рон сидел напротив и листал купленный журнал, не обращая никакого внимания на то, что друг немного заскучал.

Не то, чтобы Гарри было скучно — ему, скорее, было одиноко. Одиноко от понимания того, что скоро Рождественские каникулы и останется всего лишь несколько месяцев до того, как его учеба в Хогвартсе закончится. Одиноко от понимания, что ему придется ехать к Уизли, и там его отношения с Гермионой точно не изменятся.

От тяжелых мыслей оторвало возвращение девушек. Джинни села рядом, и Гарри невольно поежился. От нее веяло уличным холодом. Гарри встал из-за стола и пошел к стойке, чтобы заказать сливочное пиво Гермионе и Джинни. Он перекинулся парочкой фраз с женщиной за стойкой, и с двумя кружками вернулся к своему столу.

Завязался пустой разговор, к которому Поттер не испытывал никакого интереса. Он упорно смотрел по сторонам, не желая встречаться взглядом с девушкой как назло севшей напротив. Юноша был уверен, что это она сделала не специально, потому что тоже смотрела по сторонам. В скором времени такое занятие изрядно достало брюнета, и он просто бездумно вперил взгляд в поверхность стола. Растеряв всякий интерес к происходящему, Гарри думал о чем-то своем.

Поттер пытался представить себе, что будет, если он встанет и при всех поцелует Гермиону. Реакция Рона и Джинни была ему понятна: сначала неверие и удивление, а потом, скорее всего, злость. А вот что могла сделать в данной ситуации Гермиона, оставалось непонятным. Гарри сразу же отогнал назойливое желание проверить все прямо здесь и сейчас. Странно, но такие мысли и желания ему не казались верхом глупости.

Джинни, кажется, надоело смотреть на его рассеянное выражение лица, и она позвала его по имени.

— Ммм… — неопределенно промычал Поттер, поворачивая голову к ней.

— Ты уже решил насчет Рождественских каникул? — поинтересовалась девушка. Гарри же подумал, что она сделала это не очень вовремя. Он не был готов ответить на этот вопрос. В данной ситуации самым правильным казалось никуда не ехать и остаться в замке, чтобы предаться одиночным размышлениям. Юноша был уверен, что если Гермионы не будет рядом, то привести мысли в порядок будет гораздо легче. Гарри перевел взгляд со ждущей ответа девушки на чем-то недовольного друга.

— Поеду, конечно, — словно и быть по-другому не могло, произнес Гарри. Что заставило его передумать буквально за секунду, он не знал. Но почему-то подумал о том, как расстроится миссис Уизли, если он откажется. Эта семья сделала ему столько приятного, что отказываться вдруг показалось невежливым. Джинни радостно улыбнулась и поцеловала его. Брюнет ответил на поцелуй, понимая, что его безразличие может ухудшить положение. Джинни целовалась иначе, нежели Гермиона. Хотя, наверное, говорить о разнице было неправильно. Ведь полноценного поцелуя с Гермионой у него так и не случилось и теперь, скорее всего, не случится никогда. От этих мыслей Гарри прекратил поцелуй и отстранился от девушки.

Поттер развернулся к друзьям и вновь встретился с недовольством на лице друга. Взгляд невольно перешел на девушку, сидящую напротив.

— Я люблю тебя, Гарри, — прошептала Джинни.

Гарри рассеянно кивнул, не совсем понимая, что сказала Джинни. Гермиона, очевидно, наблюдала за ним, и сейчас юноше показалось, что она просто готова применить к нему одно из Непростительных.

— Мне надо прогуляться, — злобно прошипела Гермиона, смотря прямо ему в лицо. Она решительно оттолкнулась от стола и быстро покинула кафе.

— Гермиона?! — недоуменно воскликнул Рон, вскакивая места. Гарри поднялся вслед за другом и собрался кинуться вслед за подругой, но вцепившаяся в рукав его мантии Джинни не дала ему этого сделать.

— Джинни! — в голосе было больше отчаяния, чем раздражения. Наверное, это и расслышала девушка, потому что она разжала пальцы и слабо кивнула, словно давая согласие. Гарри кинулся к выходу. — Гермиона!

Подруги уже не было видно, но Гарри наугад кинулся по улочке. Снова шел снег, и видимость заметно уменьшилась.

— Гермиона! — крикнул брюнет, завидев подругу.

— Что это с ней?! — послышался испуганный голос Рона сзади. Поттер не имел никакого желания отвечать и просто старался не потерять подругу из виду. Ему сейчас стало невыносимо страшно из-за неожиданного побега Гермионы. У юноши подкашивались ноги, и он боялся, что ему не удастся догнать Гермиону. Он знал, почему она убежала. Знал.

Они бежали по узким заснеженным улочкам, иногда поворачивая в узкие проходы между домами. Гарри понятия не имел, куда бежит Гермиона, и все больше и больше уверялся в том, что она и сама не знает. Ребята выбежали на людную улочку, и как Гарри ни боялся этого, Гермионы видно не было. Огромное отчаяние, охватившее его, мешало предпринять дальнейшие действия.

— Давай разделимся, — неожиданно предложил Рон. Гарри кивнул, понимая, что предложить что-то лучше он не может. Сейчас эта идея казалась самой правильной. Возможно, он оставил бы все, так как есть, подумаешь — подругу что-то разозлило, но это было так не похоже на привычное поведение Гермионы.

— Ты поищешь в Хогсмиде, а я пойду в школу.

Рон кивнул и Гарри, ничего больше не говоря, повернул в сторону замка. В скором времени переулки закончились, дома остались позади, и он вышел на одинокую дорожку, ведущую в школу. Из-за крупных хлопьев снега, беспрерывно падающих с неба, видимость заметно ухудшилась. Снег падал, оседая в волосах и не тая. Гермионы не было видно. Брюнет испытывал отчаяние от понимания того, что возможно девушка все еще в Хогсмиде и ее найдет Рон. Сейчас это показалось ему неким состязанием, но беспокойство мешало полностью осознать происходящее.

Юноша не замечал, как неосознанно смотрит по сторонам, надеясь, что Гермиона свернула с дорожки, и сейчас бродит где-нибудь между деревьев, не зная куда идти. Хотелось видеть сильную подругу, но за последний месяц он лишился такого.

Он вышел к Черному озеру и, свернув с дорожки, ведущей в школу, побрел к берегу. Темное пятно под одиноким деревом по мере приближения к озеру становилось все четче и четче. Гермиона была здесь.

Гарри почувствовал ужас, видя, как покачивается на морозном ветру тонкая фигура подруги, а сердце болезненно сжалось, когда, подойдя чуть ближе, он заметил, как подрагивают ее плечи от глухих рыданий. Она яростно водила руками по лицу, пытаясь вытереть бегущие из глаз слезы. С каждым скрипом снега под его ногами, ее плач все усиливался, наполняясь болью, пока он не оказался рядом с ней.

— Гермиона, — осторожно позвал Гарри. Плач стих и девушка, дернувшись, развернулась к нему. — Гермиона...

По ее щекам продолжали бежать слезы, и от этого безмолвного плача Гарри стало не по себе. Она неожиданно развернулась и побежала прямо вдоль берега, подальше от юноши. Гермиона явно устала от бега по Хогсмиду, и брюнету не составило особого труда догнать ее.

— Я ненавижу тебя! — задыхаясь и давясь слезами, крикнула Гермиона, когда Гарри, схватив ее за талию, прижал к себе. — Ненавижу, слышишь?!

— Гермиона, пожалуйста… — прошептал брюнет. Он крепче прижал ее к себе, боясь, что она вновь убежит от него. Некое облегчение, появившееся от того, что он ее все же нашел, сейчас пропало, уступив место непониманию, отчего Гермиона в таком состоянии. Грейнджер яростно дергалась и шипела от досады, пытаясь вырваться и убежать куда-нибудь подальше от друга.

— Отпусти! — крикнула Гермиона, впившись ногтями в руки сдерживающие ее. — Ненавижу тебя за то, что ты заставляешь меня испытывать!

— А я никогда не буду тебя ненавидеть, Гермиона, — мягко ответил Гарри, как будто его тон мог ее успокоить. Он знал, что разозлил ее, но все же не понимал такую яростную реакцию на произошедшее. Ее желание вырваться несколько ослабло, и Гарри перестал чувствовать некое давление со стороны подруги.

— За что мне все это? — застонала Грейнджер. У нее подкашивались ноги, да и весь вид ее говорил, что она больна. Очень сильно больна. — Ненавижу все это...

— Гермиона, — вновь повторил Поттер, словно постоянное повторение ее имени поможет ей успокоиться. Он не знал, что ему сделать, чтобы прекратить эти стенания, не знал, что сказать.

— Почему ты заставляешь меня все это испытывать, Гарри? — ее голос показался юноше совсем пустым и убитым. Отчаяние сквозило в каждом слове, и Гарри, тяжело вздохнув, прижал ее голову к своему плечу. Теперь ее ухо оказалось прямо рядом с его губами. Волосы девушки промокли от снега, но это не мешало ему зарыться в них носом и почувствовать столь родной запах. Тело Гермионы обмякло и она больше не вырывалась, предавшись какому-то странному и непонятному спокойствию. Гарри все равно не отпустил ее, а только сильнее прижал к себе. — Как это остановить, Гарри?

Гарри не смог ответить. Он сам совсем недавно понял, что не знает, что делать с происходящим. Не знает, что сказать, как поступить и почему все так. Не знает.

— Останови все это, — послышался шепот подруги.

— Гермиона… — дальнейшие слова потонули в порыве ветра. Кажется, начиналась метель.

— Прекрати, — вновь прошептала Гермиона. В ее голосе чувствовалось отчаянное желание избавиться от того, что ее волновало и мешало спокойно жить. — Пожалуйста, Гарри…

— Я… — начал Гарри, но замолчал, пытаясь подобрать слова.

— Все не должно быть так, — Гермиона вновь заплакала.

— Никто ведь ничего не должен, — сказал Гарри, и его губы тронула чуть заметная улыбка. Его слова, видимо, не устроили Гермиону, так как девушка отстранилась от него. Гарри не разжал руки, чтобы дать ей уйти. Гермиона развернулась к нему лицом и с каким-то странным и неожиданным спокойствием посмотрела прямо в глаза. Он вздрогнул, почувствовав неожиданно нахлынувшую волну чего-то необъяснимого, но столь желанного.

— Все не так, — серьезность в ее голосе была будто ледяной. — Я не должна…

— Гермиона, не… — встрял Гарри, почувствовав, что может разжечься спор.

— Любить тебя, — договорила Гермиона, даже не обращая внимания на начавшего говорить юношу.

Брюнет удивленно замер, не совсем понимая, послышалось ли ему то, что сказала подруга или это есть на самом деле. Гермиона прижалась к его губам губами. Сердце пропустило удар.

Гарри показалось, что он может стоять так вечно. Ничего не делая, а просто ощущая губы Гермионы на собственных губах. Он крепче прижимал ее к себе, желая быть невыносимо близко к ней. Через некоторое время Гермиона разорвала поцелуй. Стало тихо. Поттер пристально всматривался в лицо подруги и как бы он сильно ни желал, она не смотрела на него. Ее взгляд был устремлен куда-то через его плечо, и Гарри впервые испугавшись, что их могли увидеть, обернулся. Никого не было.

— Г-Гермиона… — он забыл, что хотел сказать и остановился. Наклонившись к ждущей продолжение фразы девушке, Гарри поцеловал ее. Ему не надо было говорить что-то, чтобы объяснить, что для него значат ее слова. Губы девушки дрогнули и раскрылись, позволяя юноше углубить поцелуй. Брюнет чувствовал глупую растущую радость в груди, все волнения отступали назад. Разорвав их первый настоящий поцелуй, юноша слабо улыбнулся. С лица Гермионы слетело мимолетное неверие, и она тоже улыбнулась в ответ. Поттер осторожно взял девушку за руку и повел к дереву, возле которого он ее и нашел. — Пойдем…

Юноша опустился прямо на снег и прижался спиной к стволу дерева. Потом притянул к себе на колени Гермиону. Было тихо, никто не хотел говорить первым. Молчание несколько успокаивало Гарри, но радость от того, что Гермиона, оказывается, любит его, кажется, не пришла к нему в полной мере. В этой тишине в голову начали лезть мысли о Джинни и Роне, которые уже, наверное, извелись, ожидая его с Гермионой в Хогсмиде. Гарри не собирался возвращаться, а про Гермиону и говорить было нечего. Весь ее вид говорил, что ей нужна помощь. Она казалась простуженной и несколько рассеянной сейчас.

Староста не смотрела на него. Это было похоже больше на неловкость из-за произошедшего. Кажется, она винила себя за свою несдержанность.

— Гермиона, я… — Гарри замер, прислушиваясь к собственным чувствам. Нет, он не хотел этого говорить. Не сейчас, его слова не должны быть ответом на ее признание. Он скажет ей потом. Обязательно скажет.

В голове вертелась мысль — а что же теперь будет? Что будет с Джинни, с Роном, и вообще — со всем? Его жизнь с признанием Гермионы поменялась. И он не чувствовал никакой жалости.

Подруга была тиха. Ее взгляд был направлен в сторону Запретного леса, а пальцы, судорожно подрагивая, теребили косу. Гарри накрыл ее руку своей, чтобы она перестала это делать. Девушка повернулась к нему, и юноша слабо улыбнулся, заметив легкий румянец на ее щеках. Кажется, ей действительно было неловко.

— Все нормально, Гермиона, — он притянул ее к себе, и девушка уткнулась головой ему в грудь.

— Прости, — еле расслышал глухой шепот подруги брюнет.

— Нет, — Гарри погладил подругу по голове. — В этом нет твоей вины…