Грязный Гарри и Кубок Огня (джен)

Осень в этом году настала как-то внезапно. Буквально за одну ночь произошло волшебное превращение: вчера, когда вы засыпали, стояла теплая летняя ночь, а проснулись утром словно в другом мире на другой планете… В стране осени. В стране золотых, а не зеленых, деревьев, в стране поблекшего неба, в стране, откуда дружно улетают птицы… Как же вы до сих пор не замечали, что им уже пора? И что детям завтра пора в школу? Не зря они носятся повсюду с письмом под гербом Хогвартса, пакуют портфели и возбужденно кричат…

Завтра? Нет, уже сегодня. Как же быстро кончилось вчера…

Когда маленькая семья пробиралась по шумному лондонскому вокзалу, толкая перед собой тележку с вещами и клетку с белой совой, а вокруг спешили по делам такие же изумленные люди, дети и тележки…

— Мы неудачно выбрали время, — напряженно произнесла тетя Петунья. — Толпа слишком густая, мы попадем в пробку. Я еще вчера предупреждала, что надо было выехать пораньше, платформа открывается в девять…

— В полдесятого, — спокойно поправил Гарри.

Петунья поджала губы.

— Ма, не боись, пробьемся, — добродушно пробасил Дадли. — Мы с Па любую толпу пропашем, только вход внутрь покажи. Мы для Пэмми горы свернем, но на свою дурацкую платформу она попадет вовремя.

— Не знаю, — нервно сказала миссис Дадли, она же мама юной Пэмми. — Мне с самого начала не нравилась эта идея. Платформа 9 ¾, разве такое бывает? Дадли, дорогой, еще не поздно записать Пэмми в Вонингс…

— Хочу в Хогвартс, хочу в Хогвартс, хочу в Хогвартс! — громко закричала Пэмми.

Грязный Гарри улыбнулся и погладил племянницу по голове.

— Мы туда и едем, — мягко сказал он. — Не надо кричать.

Пэмми, которая обожала своего «ненормального» дядю, сразу замолчала.

— Вход на платформу вон в той нише, — сказала Петунья. — Мы пришли.

— Вы до сих пор помните, где здесь вход? — вежливо удивилась Гермиона.

Тетя скривилась, но промолчала.

На лице Гермионы было написано: «Поразительно… Ведь она была здесь в последний раз сорок лет назад!»

Что ж: видимо, некоторые впечатления не забываются…

— Папа, можно мне показать Пэмми, как переходить барьер? — спросила Лили Луна. — Мы, конечно, дома тренировались, но это совсем не то…

— Показывай, — кивнул Гарри. — А мы с мамой покажем Дадли и Айви.

Лили Луна с важным видом повернулась к Пэмми и затараторила:

— Смотри очень внимательно, сейчас будет сложный момент. На самом деле пройти сквозь барьер очень легко, но в первый раз все пугаются, так написано в «Истории Хогвартса». «История» рекомендует для начала закрыть глаза, зажмуриться, разбежаться и не останавливаться, пока не выйдешь на платформу…

Сестра Лили, Альбина Северина, прыснула в кулак.

Она молча взяла Пэм за руку и провела через барьер, пока Лили вдохновенно читала свою лекцию.

— И почему Лили такая зануда, кто бы знал? — философски спросил младший Снейп — Джеймс Сириус.

— Зато она лучшая на своем курсе, — сказал Гарри.

— Только потому, что Альбине лень всегда выпендриваться.

— Лень — очень нехорошее слово, — заметила Гермиона.

— Интересно, куда Пэм распределят, правда?

— Ну, сейчас начнется гадание на кофейной гуще, — сказал Гарри.

— Я ставлю на Гриффиндор. Она такая же зануда, как Лили, вот и будут отлично смотреться вместе. Ну Когтевран, где Альбина, ей же не потянуть, правда, пап?

— Сначала сам потяни, потом других осуждай, — сказала Гермиона.

Джеймс Сириус пожал плечами:

— А я и не претендую. Я на Слизерин, вы же в курсе.

— У профессора Поттера будет разрыв сердца, — вздохнул Грязный Гарри.

— Раз у него не было разрыва сердца, когда я потребовала от Сириуса дать одежду Кикимеру, то ничего. И это переживет, — заметила Гермиона.

Гарри слегка поклонился:

— Зато теперь, мой дорогой начальник Отдела законности и правопорядка, твоими молитвами в Британии нет ни одного угнетаемого эльфа.

— И все их бывшие владельцы поклялись прокатить меня, если я вздумаю выставить свою кандидатуру в Визенгамот на ближайших выборах, — усмехнулась Гермиона. — Не судьба. Придется мне довольствоваться положением скромной жены директора Хогвартса.

— Готов уступить себе свой пост в любую минуту, — сказал Гарри. — Махнемся не глядя?

Гермиона рассмеялась.

Из стены-барьера выглянул недовольный нос Лили: почему взрослые задержались? Ведь всё распланировали, договорились… Какие же они неорганизованные!

— Сейчас идем, — сказал Гарри и махнул ей рукой. Лили скрылась. — Честно говоря, вы идите, а я бы чуть задержался. Видите тот полицейский автомобиль? Терзают меня смутные подозрения…

— Я думала, как прекрасно организован теперь заход на поезд, что даже полицейские дежурят у платформы на всякий случай, — промолвила Петунья.

Гарри кивнул:

— Вы практически правы, тетя.

Автомобиль действительно стоял у самого барьера.

Гарри подошел к нему, чтобы пожать руку массивному инспектору в плаще и с трубкой в зубах — живой легенде Скотленд-Ярда. Рядом с ним стояли жена и сын.

— Грег, — начал Гарри. — Пришел-таки.

— Мне впаяли-таки внеплановое дежурство на сегодня, но пять минут есть, — неторопливо проговорил инспектор Грегори Гойл, жуя трубку. — Опять анонимный звонок про бомбу под парламентом, как им не надоест… Но сына в школу я провожу, это святое.

Инспектор подхватил тяжелый чемодан младшего Гойла и понес к барьеру.

Мобильник в его кармане отчаянно пиликал: инспектора Гойла ни на минуту не оставляли в покое. Не зря же в Управлении полиции говорили, что он волшебник: только волшебник мог так быстро и безболезненно задерживать самых опасных преступников и выходить живым из безнадежных ситуаций! В Управлении до сих пор ходит легенда, что однажды мафиози заперли связанного инспектора Гойла в подвале, наедине с тикающей бомбой, но инспектор выбрался оттуда ровно через минуту!

— Силенцио, — сказал Гойл мобильнику, и тот затих.

Платформа 9 ¾ оглушила Гарри своей кипучей жизнью, как и всегда. Ревел паровоз, изрыгался дым, шумели дети, которых пытались перекричать взрослые, в клетках беспокоились фамилиары…

Нервная миссис Дадли охнула.

Жена Гойла понимающе улыбнулась:

— Вы тоже магла? Привыкнете, милочка. К этому быстро привыкаешь.

Пэм Дурсль уже привыкла, судя по тому, как быстро она освоилась и даже завела себе пару знакомств.

— Это даже забавно, на самом деле, — сказала миссис Гойл. — Всегда жду первого сентября, чтобы побывать здесь, или в Косом переулке, в этих магазинчиках, понимаете… Я тут отдыхаю душой. Словно попадаю в сказку. Я уверена, вам тоже понравится.

— И вы не боитесь пускать ребенка в этот кошмарный мир? — поразилась Айви Дурсль.

Миссис Гойл расхохоталась:

— Я, милочка, десять лет проработала в полиции, прежде чем вышла за Грега — там мы, собственно, и встретились… Так вот, здесь рай земной по сравнению с тем, чего я на работе навидалась. Нет, здесь я совершенно спокойна и за ребенка, и за себя. Волшебники и совы, подумаешь! Если вы хотите знать, чего я боюсь… Вот этого мобильника и бесконечных вызовов Грега я боюсь гораздо больше. Он может каждый раз уйти и не вернуться. И я счастлива, что он волшебник, потому что только тем и держусь. Только так я себя и успокаиваю: он волшебник, поэтому он выкрутится… А здесь чего бояться?!

Гарри не успел ответить: перед ним, как из-под земли, возник чертик.

— Профессор Снейп, миссис Снейп, улыбочку! Спасибо! Не хотите дать маленькое интервью? Как я понимаю, у вас сегодня большой семейный праздник, вы провожаете трех детей и племянницу? — выпалил одним духом Колин Криви, специальный корреспондент «Ежедневного пророка».

— Иди к троллям, Колин, — ласково сказал Гойл. — Или я опять выбью камеру, как в старые добрые времена, не забыл?

— Инспектор Гойл, какая встреча! Поздравляю с недавним успешным задержанием Ника Потрошителя, громкое дело было, да, — зачастил ничуть не смущенный Колин. — Не хотите сказать что-нибудь?

— Вот пристал… Иди лучше к профессору Нотту, спроси, когда его номинируют на Магнобелевскую премию, — хохотнул Гойл.

Криви обернулся и исчез в толпе.

— Теда сегодня нет, насколько я знаю, — заметила Гермиона. — И его ребенку два года, или я что-то путаю?

— Не путаешь, — подтвердил Гойл. — Вот пусть его Криви и ищет. Будет чем заняться.

— Смотрите, Уизли приехали, — сказал Гарри.

— Ну, эти каждый год приезжают. У них всегда дети поступают… Привет, Рон!

Гарри пошел навстречу большой, веселой семье. И его тут же отвлекли с другой стороны, дернув за рукав.

Красивая пара, провожающая стройного черноволосого мальчика, улыбнулась ему. Гарри сразу узнал их.

— Здравствуйте, Чжоу, Седрик… Здравствуй, Гарри, — кивнул Снейп своему тезке.

Гарри Диггори звонко ответил:

— Рад вас видеть, сэр.

— Хогвартс стал гораздо лучше, когда ты взял пост после профессора Дамблдора, — тепло сказала Чжоу. — Гарри нам рассказывает, как теперь дела в школе, я сравниваю со своими воспоминаниями…Просто не сравнить. Ты замечательно потрудился, Гарри.

— Стараемся для наших клиентов, — отшутился Гарри. — Спасибо, Чжоу. Но ничего, как только подниму плату за обучение, сразу передумаете.

— Не успеем, — засмеялся Седрик. — Мы в этом году кончаем школу, верно?

Гарри смеется вместе с ними.

— Желаю вам удачного выпуска, Гарри Диггори.

— Постараюсь, сэр, — серьезно отвечает Гарри-младший.

— А кстати, Гарри, что ты здесь делаешь? — спрашивает Чжоу. — Что-то не помню, чтобы директор Хогвартса когда-нибудь посещал школьную платформу… Хотя инициатива очень здравая. Надо же когда-нибудь начинать.

— Я сам тут провожающий, — делает признание Гарри. — Такой же задерганный родитель, как вы. Провожаю племянницу. Но я только до свистка паровоза здесь, а потом аппарирую в Хогвартс…

— Ах да, магла-племянница, — говорит Чжоу, и лицо ее проясняется. — Тогда всё понятно.

— Ой, а вон Малфои стоят, — восклицает Рон Уизли.— Они нам машут!

— Не стоят, а уже подходят, — поправила его жена Лаванда.

Джинни Томас, ее золовка, насмешливо бросает:

— Не нам смеяться над Малфоями, подруга. Пэнси нас всех обставила.

Это точно: Пэнси Малфой, цветущая молодая дама, успешно управляющая своим маленьким домашним царством, идет навстречу; она выступает как королева под руку с супругом и ведет за собой своих подданных — пятерых детей.

А также их собак, кошек, крыс и прочих друзей человека. Домовые эльфы Малфоев (свободные, абсолютно свободные эльфы, не подумайте худого! Это наемные работники на приличном жаловании!) гуськом идут следом, неся клетки и чемоданы.

Пэнси сияет. Ее боггарт, безбрачие и одиночество, давно побежден.

— Привет, Снейп, — небрежно кивает Малфой. — Привет, Уизли. Гермиона, Лаванда.

— Привет, Малфой, — так же небрежно отвечает Рон Уизли.

Все здороваются. Лаванда добавляет:

— Пэнси, ты отлично выглядишь.

Пэнси задирает нос еще выше.

— Кстати, Грейнджер, — Малфой слишком часто забывается и зовет Гермиону девичьей фамилией, — что там в твоем ведомстве застряло? Проект по празднованию двадцатилетия Эдинбургского процесса, я имею в виду. Столько готовились, а вы завернули. Мне вчера Министр жаловался.

— У вас бюджет превышен, — холодно отвечает Гермиона. — Всё это есть в моей докладной записке, которую вы даже не удосужились прочитать. А с Министром я и сама знакома, благодарю.

— Обязательно обсуждать вашу дурацкую работу прямо сейчас? — фыркает Пэнси.

— Грейнджер, твои докладные записки в трех томах, длиннее самого проекта, никто читать не будет. А завернули вы его зря. Мы планируем мемориальный комплекс поставить и даже музей сообразить. Уже утвердили план постройки… И тут вы даете красный свет! Посягнуть на Эдинбургский процесс — это же святое…

Никто не отвечает Малфою, и он понимает, что сморозил глупость.

Эдинбургский процесс над Волдемортом и Пожирателями смерти, знаменитый судебный процесс, проходивший в здании Магтрибунала в Эдинбурге и длившийся целый год… Исторический процесс. Сейчас о нем пишут учебники и рассказывает детям профессор Бинс. Гарри не любит вспоминать этот процесс, на котором все они были свидетелями, а кое-кто из его знакомых — обвиняемым. Но этот процесс закончил войну, и приговор его был справедлив. Приговор все встречали аплодисментами.

— Пэнси права, давай сейчас поговорим о другом, Малфой, — предлагает Гарри.

— Пэнси всегда права, но чур, я этого не говорил, — весело заявляет Драко.

Пэнси краснеет и улыбается.

— Значит, ты не жалеешь, что отказался от Астории? — ехидно спрашивает Джинни.

Рон стонет, Гарри закатывает глаза к небу, Гермиона качает головой:

— Миссис Томас, это нечестный удар! По больному месту!

— Но ты же говорил, что хочешь жениться на женщине выдающейся, знаменитой, богатой? — продолжает издеваться Джинни. — Нет, Драко, ты представь. Сейчас ты мог быть мужем Астории, миллионером, отдыхать в личном поместье в Тасмании…

Малфой морщится.

— А я всегда говорила, что эта Астория — вещь в себе, — с торжеством напоминает Пэнси. — Что из-за нее будут вам большие проблемы. Я предупреждала.

— Мне, дорогая Джиневра, хочется у себя дома чувствовать себя мужчиной, а не мужем Той-Самой-Астории, — недружелюбно говорит Малфой. — Славы и денег мне не нужно, спасибо. Сам неплохо зарабатываю.

— Ну, Астория зарабатывает на порядок больше тебя, — фыркает Джинни. — Больше нас всех, если уж на то пошло. Она нас, конечно, всех переплюнула.

— Ну да, Астория теперь наша выдающаяся современница… Знаменитее даже тебя, Гарри.

— А что? От меня — только спасибо, — скромно отвечает Гарри. — Не люблю быть знаменитостью.

— Снейп, ты уникум. Ты еще спасибо Астории скажи, — заржал Гойл.

— И скажу, — невозмутимо парирует Гарри. — Большое человеческое спасибо. Астория сделала мне огромную рекламу, теперь в Хогвартс народ валом валит. Астория сделала нас знаменитыми, разве нет?

— Только ты можешь сказать Астории спасибо за то, каким она тебя сделала, — стонет Гойл. — Она же из тебя сделала какое-то чудо в перьях. То, что она описала, это же не ты.

— А меня в ее книгах вообще нет, — ухмыляется Гарри.

— Ну да. И не я. Что она из нас с Креббом сделала — это нечто.

— И мне досталось, — уныло говорит Малфой. — Она всю нашу семейку приложила. Такими гадами нас изобразила, все смертные грехи на нас: трусливые, подлые, бесчестные… Читал и плевался!

— Наконец-то ты посмотрел на себя со стороны, — обрадовался Рон Уизли.

— А про меня написала, что у меня лицо как у мопса, — сердито добавила Пэнси. — И что я толстая, как корова. А еще говорила: «я выше ревности»!

— И Грейнджер поддела, что у нее зубы, как у бурундука.

— Да ладно вам, — сказал Гарри. — Поезд отправляется… А «Гарри Поттера» вы ругаете зря. Во всех газетах написано, что это великая книга современности. Асторию можно только поздравить.

Все замолкли. Поезд дал последний свисток и тронулся.

Родители замахали ему вслед, крича детям последние наставления.

— Ну, мне пора, — сказал Гарри.

Гермиона поцеловала его:

— Мне тоже. У меня в Министерстве куча дел. Заодно посмотрим еще раз этот проект Малфоя… Кстати, не притворяйся, дорогой, что ты одобряешь Асторию.

— Я ею восхищаюсь, — сказал Гарри. — Идея у нее была гениальная.

Гермиона понимающе сощурилась:

— Ты не можешь ей простить, что эта гениальная идея пришла в голову ей, а не тебе?

— Кто же по доброй воле признается, что упустил возможность стать великим писателем и заработать миллионы? — хмыкнул Гарри. — Мне бы они совсем не помешали.

— У тебя и так всё есть.

— Точно.

Волдеморт не портил им жизнь уже девятнадцать лет.

Всё было хорошо.