Заложники (гет)

От одежды Фенрира сильно разило потом и грязью, чуть различимо — дымом от костра и древесными опилками. Уголки его губ были приподняты — это нисколько не сочеталось со зловещей гримасой на его лице, но Рою показалось, что он испытывал радость. Это вызвало усмешку: его образ слишком уж не вязался с хоть какими-то положительными эмоциями. Что могло так обрадовать этого типа? Одна мысль об этом вызывала внутреннее содрогание.

Их с парнями согнали вниз, в самый нижний ярус арены, тогда как надзиратели остались стоять сверху, по периметру. Здесь же, внизу, чуть в отдалении находился и Скабиор — напялил на себя странный камзол с серебристыми пуговицами: с потертостями и проплешинами на локтях; это придавало ему хоть комичный, но все же торжественный вид. Он не проявлял никакого внимания к происходящему, и Рой, было, подумал: может он и есть тот серый кардинал, который тут всем заправляет? Впрочем, он быстро отмахнулся от этой мысли.

— Сегодня было ваше первое превращение, — вещал Фенрир громогласным голосом, настолько довольным, что чуть ли ладони друг о дружку не потирал, — и теперь вы все — одни из нас! Вы все стали частью общины, полноценными ее жителями и участниками. Поздравляю вас с крещением!

Раздалось несколько редких хлопков, которые быстро стихли — Рой успел отметить, что они доносились от троих дурмстранговцев и нескольких парней рядом с ними. Возможно, он слишком многое пропустил, пока лежал в отключке: кажется, группировки здесь формировались слишком быстро.

— Завтра начнется ваша подготовка и обучение. Вас распределят на отряды, — продолжал Фенрир. — Но это все — завтра. Я хочу, чтобы вы запомнили этот день, как тот, когда ваша жизнь изменилась. Сегодня вы стали сильнее и выносливее, вы обрели новых товарищей и миссию, которую будете выполнять до конца жизни!

— Это, — он показал на тела, сваленные в кучу, от которых Рой усиленно отводил глаза, — ваша первая добыча. Когда-то эти магглы были нашими врагами, пытались выследить нас и найти это место. Теперь все они — мертвы, а на месте их жилищ осталось несколько акров выжженной земли. И так будет с каждым!

Тут и там начали раздаваться одобрительные возгласы — будто бы волна воодушевления прокатилась по рядам, распространилась сначала на надзирателей, а потом и на парней. Рой постарался найти среди новообращенных своих знакомых, чтобы посмотреть на их реакцию. Октант был чуть бледнее, чем за обедом, но в целом его лицо выражало равнодушие. Люк не попадал в поле его зрения, однако, можно было догадаться, что тот вряд ли радовался происходящему.

— Теперь вы все повязаны, — заявил Фенрир. — Ритуал первой крови был начат сегодня ночью и будет завершен сейчас! — одобрительные возгласы и вскинутые вверх кулаки. — Испейте крови наших врагов, чтобы навсегда стать частью стаи! И пусть никогда брат не пойдет против брата!

После этих слов вышли два мужчины, которые все это время стояли в отдалении, за спиной Фенрира. Они направились к трупам — Черт, это зрелище было просто отвратным: тела были свалены в кучу, как на скотобойне! И только сейчас Рой, приглядевшись, понял, что они не лежали на голой земле. Они были свалены на пологий деревянный помост, похоже, сделанный наспех. Под помостом был небольшой желоб, ведущий в большой чан — похоже, что туда и стекала кровь.

Он начал смотреть внимательнее и понял, что тела — он не мог их назвать по-другому, не мог назвать их даже людьми — были истерзаны, изранены. У некоторых из них не хватало конечностей, других покрывали рваные раны, сделанные будто бы огромными когтями, у кого-то, как у повешенных, были распороты животы, или грудь, а внутренности их лежали грязными комками. Сделать это могли только чудовища: неужели и он был одним из них?

Взрослые оборотни, тем временем, вытащили чан, приподняв его на уровень груди. Фенрир, засучив рукава, опустил в чан ладонь и провел тремя пальцами по щекам одного из дурмстранговцев, выпачкав его в густой, бурой крови. Это вызвало новый хор одобрительных и приветственных возгласов. Один из оборотней потянул новобранцу черпак, видавший виды — он был гнутым и почерневшим от копоти. Тот, нисколько не сомневаясь, запустил черпак в чан, поднес к губам и начал пить глубокими, быстрыми глотками. Не вытирая рта, он вскинул кулак и проревел что-то нечленораздельное, почти звериное, и мужчины, стоящие по периметру арены, и парни рядом вторили ему.

Темнело. По периметру арены зажигались факелы — огонь отбрасывал танцующие тени, что делало атмосферу еще более зловещей, а гул оборотней, опьяненных инициацией, уже не стихал. Фенрир подходил к каждому, чтобы посвятить его в новые члены общины, и Рой с нервным напряжением ждал того момента, когда Сивый приблизится к нему. Почему-то в голову пришла мысль о той девушке, которую он встретил сегодня — Кэти. Что с ней? Неужели она все еще сидит на своем складе? Находится ли она в этом лагере постоянно, или покидает его, отправляясь домой, к своим близким?

Рой был в числе последних, к кому подошел Фенрир. Он немного замешкался, заметив, что его лицо скрыто повязками, но, решив не останавливать всеобщий экстаз, просто испачкал бинты в крови. Запах просочился сквозь ткань и достиг его носа — густой, солоноватый запах крови, который сопровождался запахом металла, копоти, прогорклого жира, кожи и еще чего-то… Он не смог разобрать сразу, но почему-то подумал, что в кровь что-то добавлено. Не успел он додумать эту мысль до конца и сосредоточиться на собственных ощущениях, как один из оборотней сунул ему в руку черпак, а над ухом прогремело:

— Пей!

Голоса слились в единый гул, а в зрачках мужчины напротив отражались отблески огней. Он растянул губы, показывая оскал, принадлежащий не человеку, а зверю. Он зачерпнул крови и поднес ее к губам.

— Пей! Пей! Пей! — скандировали голоса.

Рой вдохнул запах и различил нотку горечи. Это остановило его: почему-то факт того, что то, что им преподносилось — не кровь в чистом виде заставил задуматься. В тот момент, когда он почти сделал глоток, перехватил на себе взгляд Скабиора, который сделал весьма странную вещь: тот едва заметно мотнул головой. Этого хватило, чтобы Рой остановил себя и только сделал вид, что выпил, основательно запачкав бинты вокруг рта.

Похоже, никто ничего не заметил: Фенрир и его спутники-оборотни двинулись дальше, а Рой остался стоять на месте, понимая, что у него появился еще один повод для размышления.

— Теперь вы одни из нас! — закончил Сивый. Окончание его слов потонуло в криках. — И помните, что вы выбрали правильный путь! Мне прискорбно это признавать, но вчера было поймано несколько трусов. Смотрите же на них! — он обвел руками виселицы, на которых болтались парни, задушенные собственными кишкам. — Я хочу, чтобы вы помнили: вы никогда не должны идти против общины, и община никогда не пойдет против вас. Мы стоим за своих до конца. Но тех, кто решит нас покинуть, ждет только одно.

И каждый из них прекрасно понял, что Фенрир имел в виду.

* * *

Казарма представляла собой большое и просторное помещение с двумя рядами двухъярусных нар. Рой мельком отметил, что в лазарете кровати были как будто бы лучше — возможно, вся мебель для казармы делалась в спешке, а может быть, те, кто был ответственен за это, решили, что новоиспеченным оборотням сойдет и так. Возле кроватей он заметил и небольшие тумбочки — они больше напоминали больничные, и Рой почему-то подумал, что они появились здесь недавно.

Спросив у какого-то проходившего мимо парня, где получить белье, он отправился в смежное помещение — небольшую каптерку. На секунду он испытал странное чувство, похожее на разочарование. Много позже он понял почему: похоже, он надеялся на то, что снова придется отправиться на склад к «мисс Белл» — единственной, кто оставался здесь человеком, а не чудовищем.

— Скажи-ка мне свое имя, — медленно растягивая слова проговорил светловолосый оборотень, с которым он уже успел повстречаться утром. — А-а-а, я тебя кажется знаю. Ты Мистер Красавчик?

— Рой Барк, — кратко ответил он.

После такого сложного, ужасно длинного и наполненного событиями дня ему хотелось только одного — лечь и провалиться в долгий сон, желательно без сновидений. Впрочем, на это уж он мог рассчитывать: как раз сны-то его в последнее время посещали нечасто.

— Слушай, не расскажешь, кто тебя так разукрасил? — продолжал светловолосый, замерев и вылупив на него свои водянистые, почти прозрачные глаза.

Кажется, собеседник был не против потрепаться, поэтому, не спешил особо выполнять свои обязанности. Рой молчал — ему совсем не нравилось странное настороженное выражение на лице у светловолосого. О нет, такого выражения не возникло бы ни у одного из его знакомых или друзей (если бы он их только помнил!), которые решили бы просто поинтересоваться его самочувствием. Скорее, он почувствовал себя на допросе.

— Ты вроде говорил, что тоже из Дурмстранга? — спросил он, ловким движением доставая откуда-то тюк с бельем, но все же не отпуская его. — Так что с тобой произошло, Мистер Красавчик? — закончил он тихим вкрадчивым голосом.

— Я ничего не знаю о себе, — ответил Рой, удивляясь, с какой легкостью ему удалось соврать. — Я память потерял.

— Правда? Какой ужас! — с притворным сочувствием воскликнут светловолосый. — Наверное… — начал он, но его перебили:

— Седой, курить пойдешь?

Светловолосый — действительно, Седой, это ему очень хорошо подходило, кивнул в ответ и, наконец, толкнул тюк с бельем в сторону Роя, показывая, что их разговор закончен. Обхватив куль двумя руками, Рой отвернулся от прилавка и встретился с изучающим его взглядом одного из дурмстранговцев, заглянувших в каптерку — двое других стояли у него за спиной.

Первый, который, похоже, был главным, нехотя посторонился, глядя на Роя свысока.

«Сукин сын», — подумал Рой. Именно в тот момент, не зная даже имен дурмстранговцев, не догадываясь о том, связывало их что-то в прошлом или нет, в голове Роя возникла отчетливая мысль: «У меня будут проблемы. С этими тремя у меня будут проблемы».

* * *

Чуть позже, расправив свою постель и сложив вещи в тумбочку, он принялся думать о происходящем. Казарма была полупустой и Рой выбрал место в отдалении от всех. Возможно, это было связано с тем, что те, с кем он был уже знаком, деликатно отводили глаза, показывая, что они, на самом деле, на разных сторонах баррикад; возможно, он испытывал странную тягу к одиночеству, и поэтому отгораживался от людей.

Он заставлял себя думать, но это было слишком проблематично, учитывая отсутствие полной картины произошедшего. Что он имел сейчас? Он — оборотень, который попал в этот лагерь (военный? если да, то против кого воюем?) явно не по своей воле, как и многие здесь. Что с этим можно сделать, он пока не понимал. Ситуацию осложняло то, что он ни черта не помнил о себе, а то, что ему рассказали, вызывало некоторые сомнения. Оставалось ждать до того момента, пока ситуация хоть немножко не прояснится, а до этого оставалось самое простое — постараться не вляпаться в какую-нибудь историю.

С наступлением ночи все сильнее чувствовалось влияние луны, которая только сегодня пошла на убыль. Рой, прислушиваясь к завываниям ветра за окном, чувствовал странное беспокойство, и, решив, что сегодня ему все равно ничего толкового не придет в голову, собрался лечь спать. Он поднялся с кровати, одновременно расстегивая пуговицы рубахи, как что-то небольшое и белое отлетело прямо к его ногам. Практически одновременно с этим прозвучало:

— Подними, — говорил чей-то голос с властными интонациями.

Рою на секунду показалось, что в казарме стало намного тише. Не поднимая головы, он всмотрелся в предмет у своих ног — это была небольшая белая пачка с красной эмблемой и надписью Marlboro. В казарме действительно повисла тишина — как будто все говорящие разом замолчали. Он хотел, было, удостовериться в своей правоте, но, решил, что это лишнее.

Появилось напряжение, такое тяжелое и густое, что его, казалось, можно было потрогать руками. В какое неприятное положение он попал — вот что пришло ему в голову, а еще он почувствовал, как на лбу выступили маленькие капельки пота. Хорошо, хоть этого можно было не опасаться — под повязками все равно будет ничего не заметно.

Он поднял голову и встретился глазами с дурмстранговцем: тот по-прежнему глядел на него свысока, а один из уголков его рта смотрел вверх в легкой усмешке. Рой отметил небольшой шрам на его подбородке и горбинку на переносице — кажется, последствия перелома. Черная бровь пересекалась тонкой белой отметиной. За спиной стояли прежние знакомые спутники — один щелкал кремнем зажигалки, другой — игрался с ножичком, подкидывая его и ловя за лезвие.

Что, если ему придется драться? Вспомнит ли он, как постоять за себя?

— Прости, ты кажется что-то сказал? — холодно переспросил Рой, не желая так просто сдавать свои позиции.

— Подними, — повторил собеседник; его слова определенно не звучали как просьба — скорее, они напоминали приказ. Теперь уж Рой позволил себе усмехнуться. Кем бы он там ни был в прошлой жизни, он точно не был тем, с кем можно так разговаривать.

— Если ты хочешь о чем-то попросить, нужно сказать «пожалуйста», — посоветовал он, с удовольствием наблюдая за тем, как лицо дурмстранговца мрачнеет. — Или ты перепутал меня с одной из своих теней? — конечно, он подумывал о том, чтобы сказать что-то более оскорбительное, но вовремя осознал, что в меньшинстве.

Они дружно рассмеялись, показывая, вероятно, полное пренебрежение к нему. Главный шагнул вперед — он был выше на целую голову, поэтому, теперь нависал над ним, глядя сверху вниз.

— Ты, должно быть, не понимаешь, кто перед тобой, — сказал он, сделав голос тихим и угрожающим.

— А должен? — спокойно ответил Рой.

Если какая-то толика страха и была, она отошла на задний план. Он внутренне подобрался и подготовился к любому исходу ситуации, не позволяя себе отступить ни на шаг — сейчас ни к чему было показывать свою слабость. Их дуэль взглядов продолжалась еще некоторое время, в полной, кромешной тишине: почему-то Рой был уверен, что все парни сейчас смотрели на них.

— А как же, — ответил, наконец, дурмстранговец. — Мы, кажется, из одной школы? Так почему же мы о тебе ничего не слышали? Почему никто никогда ничего не слышал о таком человеке, как Рой Барк?

В горле пересохло.

— Мне кажется, я не должен перед тобой отчитываться, — ответил Рой. — Раз уж ты и твои друзья попали сюда, а не смогли добиться чего-то большего, значит, вы просто никто. Кем бы ты себя здесь не возомнил, ты таковым не являешься.

По мере его слов лицо собеседника медленно багровело — вряд ли ему понравилось хоть что-то, из сказанного Роем. Вот это он, конечно, мастер по тому, как не ввязываться в истории. Ладно, ничего страшного пока не произошло, и мир не рухнул, а этого парня определенно кто-то должен был поставить на место.

Он услышал громкие шаги в коридоре, а через несколько секунд в казарме показалась белобрысая голова Седого, который объявил:

— Так, парни, у вас еще десять минут и отбой, гашу свет.

Рой позволил себе тихо выдохнуть. Как бы подозрительно себя не вел Седой, сейчас он стал для него рукой помощи — кто знает, куда готов зайти этот парень? Или, возможно, Седой просто отсрочил то, что ему было уготовано с самого начала.

— Васил, что у вас там происходит? — окликнул Седой его собеседника и тот, наконец, отвернулся от Роя, бросив напоследок:

— Мы еще договорим.

Банда дурмстранговцев удалилась к своим кроватям, о чем-то тихо переговариваясь, а Рой, сев на кровать, долго смотрел в их сторону. Парни вернулись к своим делам, преимущественно готовясь ко сну, и не обращая больше на него внимания, а он с каким-то странным весельем подумал: «Ну вот, теперь я официально стал изгоем среди изгоев».

* * *

Когда кто-то разбудил его, тряся за плечо, в казарме было еще темно. Да и на улице тоже — за окном виднелось небо цвета ружейной стали. Оно тяжело нависало прямо над землей, скрывая луну и звезды и грозя разразиться дождем, поэтому, он не сразу понял, сколько времени.

Нехотя открыв глаза и чувствуя ломоту в теле, общую разбитость и желание остаться под одеялом как можно дольше, он увидел перед собой лицо мальчишки. И то, что остальные парни мирно спали в своих постелях.

— Что нужно? — непонимающе спросил он.

Мальчишка немного помялся, а потом прошептал:

— Ну, там… Тебя там зовут, на улице, просили подойти.

— Кто просил? — удивился Рой.

— Который главный, — прошептал парень, видимо, боясь потревожить остальных. — Он тебя просил позвать. Только сказал, чтобы ты шел как можно скорее.

— Ладно, — нехотя согласился Рой.

Он подумал о том, что, возможно, его вызвал на разговор Скабиор — было самое время это сделать, потому что к любителю забавной одежонки у Роя накопилось очень много вопросов, которые собирались, налипая друг на друга как огромный снежный ком. Он быстро натянул выданные вчера штаны и накинул свободную куртку на голое тело, подозревая, что на улице будет прохладно.

Возможно, то, что он не успел до конца проснуться, его расслабленное состояние не позволили ему осознать опасность. Он спокойно вышел на улицу, особо не прислушиваясь. И тут же поплатился за собственную доверчивость.

Наверное, он бы мог сказать, что его били профессионально — тихо, молча и метко. Дурмстранговцы во главе с Василом — ну, конечно же, это были они, а кто еще? — накинули ему на голову плотный холщовый мешок. Наверное, они все же опасались, что он сможет дать им отпор, не знали, чего от него можно ожидать, вот и постарались как-то дезориентировать в пространстве. Все его попытки сопротивляться были тщетны.

Он пообещал себе, что будет терпеть до последнего и не издавал ни звука, но его соперников это только злило. А потом он заслышал знакомый лязг — кажется, именно с таким звуком выдвигалось лезвие у ножа? Это было куда страшнее кулаков, поэтому Рой умножил свои усилия — бил в ответ куда придется, и, похоже, пару раз даже попал.

А потом тело пронзила боль. Он и забыл, что она бывает такой — острой, резкой, моментальной. Чувствуя, как нож проворачивается у него в животе, он подумал о том, что изначально выбрал неправильную тактику — нужно было сосредоточиться на звуках и запахах, воспользоваться его улучшенными органами чувств и может быть у него получилось бы им противостоять.

Кто-то сильно пнул его под коленки и Рой не смог удержаться — упал на четвереньки, закашливаясь и ощущая металлический вкус крови во рту. С его лица сдернули холщовый мешок, и он почувствовал, как вместе с мешком пропадают и повязки с лица.

— Фу, ну и урод, — сказал кто-то, а после пнул его в живот.

Нож несколько раз вонзился в бок, в то время как на спину обрушился град ударов. Рой уже не мог сопротивляться — он мог только пытаться отползти подальше, чем вызвал взрыв смеха. А потом, он почувствовал, что куда-то уплывает и плывет, плывет, плывет…

* * *

И он действительно плыл. Лодка покачивалась на волнах, а в воде отражалась круглая, мутно-желтая луна, только он почему-то не ощущал ее зова. Он поднял голову от воды и — о чудо, это было просто невероятно! — он увидел самый красивый замок в своей жизни! Его окна горели тысячью огней, они манили к себе, обещая тепло, уют и покой. Он слышал радостные и удивленные возгласы вокруг, но сам молчал — только бы попасть туда, внутрь.

* * *

— Прости, прости, пожалуйста, я не мог не позвать тебя, иначе бы они убили меня, — торопливо говорил чей-то знакомый голос.

«Прекрасно, — подумал Рой. — А так они чуть не убили меня».

Он лежал с закрытыми глазами, не желая расставаться с миражом, который привиделся. Но огромный и мощный каменный замок рассеялся как дымка, уступив место сплошной черноте, головокружению и бесконечной боли.

— Я был уверен, что они ничего серьезного тебе не сделают… Давай я провожу тебя в больничное крыло.

Рой открыл глаза и увидел испуганное лицо парня, который отправил его к банде Васила. Он почувствовал, что уже не лежит на земле, а сидит, привалившись к стене — его вытянутые ноги напоминали две скрюченные ветки.

— Там что, кто-то есть? — устало спросил Рой. Больше всего на свете ему хотелось сейчас провалиться в забытье, в спасительную черноту, чтобы не сидеть и не обливаться потом от боли.

— Наверное, — пожал плечами паренек.

Еще немного посидев, стараясь не двигаться, чтобы не вызывать лишних вспышек боли, и заставляя себя оставаться в сознании, он все-таки отправил мальчишку вперед, а сам медленно поднялся, и побрел к лазарету. Идти было недалеко, буквально несколько десятков футов, но путь стал для него дорогой в несколько миль. Он зашел в лазарет и обессиленно упал на кушетку.

В лазарете действительно оказался медик — миссис Лабелла Моррис. Увидев его, она всплеснула руками.

— Мерлин великий, что же с тобой произошло?

— Ходил во сне и упал, — ответил Рой, поморщившись. Боль медленно, но все же отступала, и этот факт несколько удивил его — по его расчетам, он должен был валяться без сознания, а он прошел такой путь, не потеряв при этом ни одного жизненно важного органа и не залив весь пол кровью. Возможно, это было связано с тем, что он стал оборотнем? О его новых возможностях стоило узнать больше.

Пока Лабелла ушла в смежное помещение, вполголоса ругая его, оборотней и самого Мерлина из-за того, что оказалась здесь, он украдкой рассматривал ее кабинет. Его взгляд остановился на странной картине в золоченой раме — он увидел лицо парня, которое было изуродовано. Его лоб пересекала сеть красных полос — как будто кожу сшивали из разных лоскутов. Через все лицо проходил длинный глубокий шрам — он начинался от брови, разрубал нос — так, что было видно отвратительное красное запекшееся мясо и белую полоску кости.

Щека была порвана и сшита — похоже, кожу пришлось натянуть, поэтому, рот кривился в безумной безобразной усмешке. Губы были покрыты тонкими белыми шрамами от укусов, но страшнее всего выглядело место, где должен был находиться правый глаз — вместо него виднелась бурая выжженная дыра. Он рассматривал эту картину несколько минут, не в силах оторваться от уродств лица, а потом, моргнул и от того, что увидел, едва сдержал крик — ресницы парня на картине тоже дрогнули!

Это означало… Это означало, что…