Серые кардиналы (джен)

Из-за учебы, взявшихся за нас профессоров, Мэта и наших собственным проектов, времени ни на что не хватало. Сентябрь был суматошным. В первые выходные октября, вместе с помешательством Вуда, пришло понимание того, что октябрь будет еще хуже.

В первые выходные октября, Оливер, по традиции, пошел собирать разнежившуюся за лето команду. С неуправляемыми после каникул близнецами он справился быстро. Девочек, попытавшихся заявить, что у них особые дни, ноготь сломался, голова болит и так далее, он тоже довольно быстро построил и вдохновил на тренировку. Беда пришла откуда не ждали. Дисциплинированная и серьезная Кристина заявила, что прошлый год она отмучила, но в этом году ловцом играть больше не собирается. Она перешла на пятый курс и готовилась к проходным экзаменам. А это, учитывая чрезмерный энтузиазм Вуда, с игрой в составе команды не сочеталось.

Вуд был безутешен и раненым лосем выл в гостиной второй час подряд, уговаривая Кристину остаться. Девушка была непреклонна и, пока, вежлива. Мы с интересом наблюдали за событиями издалека и ждали, когда она наконец-то взорвется.

— Жаль, что я только на первом курсе, — вставила Джин, — я бы попробовалась на ловца. Кстати, Гарри, Рон говорил, что ты великолепно летаешь. Да это и не удивительно, твой отец был самым молодым и лучшим ловцом в истории Хогвартса... — повысив голос, продолжила она. Вуд прислушался, — почему бы тебе не попробоваться?

— Почему бы тебе не заткнуться? — свистящим шепотом перебил сестру Рон, с тревогой наблюдая за приближающимся Вудом.

— И что, правда, хорошо летаешь? — спросил Вуд, подходя к нашей компании и разглядывая Гарри, как хозяйка — говяжью вырезку в мясном ряду.

— Для того, кто метлу увидел впервые в прошлом году? — затравленно хохотнув, спросил Поттер, — Не знаю. Наверное. Со стороны, должно быть, виднее.

— Хочешь попробоваться в команду, — полуутвердительно спросил Вуд.

— Не знаю. Во-первых, для ловца у меня не очень со зрением. А во-вторых, у меня по учебе много всего навалилось. Не уверен, что смогу совмещать.

— Но у тебя же есть очки, — не сдавалась Джин, — в очках ты видишь хорошо?

— А в дождь? А если слетят? А если разобьются? — открещивался, как мог, Поттер. — К тому же, мне понравилось летать, но я не думаю, что мне понравится это делать в качестве тренировок пять раз в неделю.

— А я бы попробовался, — мечтательно протянул Рон, — только не на ловца.

— Слушай, Вуд, а ты только ловца ищешь? — спросил Дин.

— Ну да, Кристина нас бросила, — повысив голос и бросая в сторону слегка покрасневшей Кристины, вцепившейся в учебник по трансфигурации, как в спасательный круг, мученические взгляды, ответил Вуд. — Отказалась от нас, кинула, как старые драные носки... — поняв, что его красноречие успешно игнорируют, парень повернулся к Дину и уже нормальным голосом продолжил: — Так что, нам только ловца для полного комплекта не хватает.

Симус, будучи ребенком немагического мира и ярым спортивным фанатом, не смог отказать себе в удовольствии задать вопрос:

— Слушай, а запасных у тебя что, нет?

— Нет.

— Как нет? Совсем? И что ты делаешь, если кто-то перед матчем заболеет или по какой-то другой причине не сможет играть?

— Играем без этого человека. У нас сильная команда.

— Я вот тоже не очень понимаю, — вставил худенький парнишка с третьего курса, — во всех остальных командах есть состав запасных игроков. Только у нас один основной. Почему?

— Понимаешь, — запустил руку в волосы капитан, — мы, гриффиндорцы, — народ горячий. У остальных как? Равены — анализируют игру каждого и команды в целом и выпускают на поле тех, кто лучше всех показал себя на тренировках. Поскольку выбор основывается на данных и статистике, а они уважают такие вещи, никто этот выбор не оспаривает. Змеи — договариваются между собой, а Хаффы просто верят в капитана. У нас же... — Вуд вздохнул, — по-моему, каждый капитан в какой-то момент пытался набрать запасников. И каждый раз после этого в итоге на поле выходили те, кто был в состоянии держаться на метле после выяснения отношений на отборе. Мне в команде такие разборки ни к чему.

— Но ты — отличный капитан, — попыталась подсластить пилюлю Кристина, — возможно, у тебя получится.

— И еще, Оливер, — вставил свои пять пенсов давешний третьекурсник. — Ты знаешь, что в футболе, -это такая маггловская игра — перед соревнованиями каждый раз устраивают отбор и каждый год состав игроков может меняться. Может быть, если ты устроишь отбор, найдешь кого-то не только на замену Кристине. Ну а если ты не хочешь заводить запасных, по крайней мере ты будешь знать, кто как летает и, в случае проблемы, у тебя на примете будут те, кем можно заменить вышедшего из строя игрока.

Вуд пожевал губами, обдумывая эту идею.

— Несыгранного на поле выпускать?... Хотя... А, пожалуй, ты прав. Перси, — гаркнул Вуд, приняв решение и загоревшись жаждой деятельности, — Перси, куда ты делся? Гаральда?... — не найдя старост в гостиной, Вуд чуть было не ломанулся искать их по Хогвартсу, но был остановлен близнецами, напомнившими своему капитану, что комендантский час уже наступил. Они также предположили, что Снейп не забыл прошлогодний проигрыш и по закону жанра, как любой уважающий себя злодей, должен шастать вблизи гостиной факультета, отобравшего у него победу, в надежде выловить нарушителей и отыграться, обеспечив заодно своим змеюкам комфортный отрыв по баллам.

Мы пожали плечами и вскоре разошлись по спальням. На следующее утро мы с Кристиной спозаранку вышли на пробежку и не обратили внимания на кривой, от руки нарисованный плакат на доске объявлений. По возвращении же, напоровшись на галдящую и толкающуюся толпу народа пропустить его уже не смогли. Оливер добился своего и в рекордно короткие сроки организовал Перси и Гаральду, чтоб те согласовали с МакГи, Дмитрием Петровичем и так далее по инстанциям дату и время проб в команду. Видимо, плакат он рисовал уже из последних сил — уж больно тот получился неказистым. Тем не менее, все желающие могли прочитать на нем, что на пробы приглашают всех второкурсников и старше, сдавших полеты на оценку, как минимум, "Выше Ожидаемого". Пробы пройдут в следующую пятницу на квиддичном поле.

Из нашей компании пробоваться решили Дин и Рон. Гарри заявил, что у него и так времени на библиотеку не хватает, а он как раз до восемьдесят первого года дошел и потихоньку приближался к событиям Хеллоуина. Остальные же ни фанатами квиддича, ни асами полетов на уборочном инвентаре не являлись.

И все было бы нормально, если бы не красотка Джин. Она почему-то решила, что Поттер обязан летать и громогласно сетовала на то, что лучший потенциальный ловец всех времен и народов портит и так не идеальное зрение за книгами. Птичка по зернышку клюет: в какой-то момент постоянное зудение младшей Уизли въелось в мозг Вуду и тот решил, что ему и правда в команде может пригодится Поттер. Он подключился к зудежу Джин и начал докапываться до Гарри. В итоге, вечером в четверг, накануне отбора, не вынеся нытья Джин и энтузиазма Вуда, Поттер, подхватив Рона под руку, сбежал в спальню, сделав нам с девчонками знак тоже подниматься и поговорить через блокнот.

Мы с Парвати и Лавандой поднялись в нашу комнату, но, открыв дверь, так и остались стоять на входе, пытаясь понять, что именно происходило. Фэй с закрытыми глазами держала в руках стакан, кажется, с водой. Уверенности в составе жидкости у нас не было, потому что для воды вела она себя несколько странно. Вода поднималась на добрых сантиметров десять над стаканом, закручиваясь расширяющейся кверху спиралью.

От сквозняка дверь за нами захлопнулась, гулко ударившись о косяк. Резкий звук заставил Фэй открыть глаза. Что примечательно, за доли секунды до этого вода молниеносно втянулась обратно в стакан, будто вспомнив о законах физики и решив играть по правилам.

— Что-нибудь случилось? — подняв бровь, спросила Фэй.

Девочки, бросив на дверь заклинание заглушки, начали теребить подругу, требуя рассказать, что она делала и описывая ошеломленной соседке то, что мы только что пронаблюдали сами.

Оказалось, что Фэй не забросила, как большинство из нас, медитации со стаканом с водой. Да, она, как и все мы, была уверена, что у нее ничего не получается, но ответственно продолжала занятия. По ее словам, ее это успокаивало. Она сказала, что в августе, когда дома было особенно тяжело, она так спускала пар.

Тогда и мы решили, что, возможно, у нас тоже медитации дают какой-нибудь интересный результат, если медитировать с закрытыми глазами. Естественно, быстренько написав мальчикам о том, что мы только что увидели и узнали, мы засели экспериментировать.

У Парвати и Лаванды вода поднималась из стакана, образуя что-то похожее на разлапистое дерево — у каждой свое. В моих же руках вода вела себя более менее прилично, по крайней мере с Ньютоном не спорила. Зато, по словам соседок, светилась ярким, но довольно мягким и приятным синим светом.

Выяснилось, что у мальчиков происходит примерно то же самое: у Нева вода образовывала какое-то причудливое растение, в изображении Дина похожее на эдельвейс; из стаканов Рона, Дина и Симуса поднимались водяные смерчи, варьируясь по высоте и ширине воронки. А у Поттера она светилась, как и у меня, правда, светло-зеленым светом.

Нас всех распирало от гордости, радости и любопытства. Сил терпеть до завтрашнего дня, чтоб похвастаться Мэту и спросить у него, а что это, собственно, значило, не было никаких.

Сначала парни предложили бежать к Мэту всем вместе. Лаванда остудила их энтузиазм, заявив, что второй курс Гриффдиндора, полным составом дружно марширующий к профессору ЗОТИ во внеурочное время, не рискует пройти незамеченным. По крайней мере, это вызовет никому не нужные вопросы о том, что мы у него забыли. После обсуждения было решено отправить к Мэту меня, по той простой причине, что я была его первой ученицей.

Пока я собиралась, Фэй наколдовала Темпус и присвистнув, заявила, что до профессора я, может быть, до комендантского часа добежать и успею, но, вернуться в башню до отбоя, смогу вряд ли.

Дабы избежать проблем с возвращением и лишних вопросов с моим уходом, мы написали Поттеру, что мне понадобится его мантия и, если его не затруднит, было бы здорово, если б он передал ее нам с Красавчиком.

Кстати да, Красавчик с гордостью носил свое новое прозвище. За лето он согнал излишний жир, делавший его похожим на хвостатого хомяка, и выглядел просто превосходно. Младшие братья Уизли, все трое, в Красавчике души не чаяли и он отвечал им взаимностью. Он с удовольствием взирал на мир с плеч ребят, куда лихо забирался, когда те появлялись поблизости, спал у них на руках... Еще с лета ни одна прогулка, ни одна проделка не обходилась без его участия. Он таскал у Молли горячие пирожки. Он протаскивал в комнаты подслушивающие уши, что было очень удобно, особенно, когда речь шла о семейных советах родителей. Он находил в лесу ингредиенты, которые были нужны близнецам... Ребята, тем не менее, не светили способностей своего любимца ни перед родителями, ни перед сестрой, справедливо полагая, что будет значительно проще и спокойнее, если крыс никому, кроме них, интересен не будет.

По приезде в Хог ребята быстро смекнули, что, если Красавчик был просто полезен в Норе, в Хоге ему просто цены не было. Он мог пролезть где угодно, помочь отнести записку, передать что-то кому-то инкогнито... а уж какие шалости можно было провернуть с его помощью...

Так что теперь при необходимости у нас был свой посыльный.

Минут десять спустя, из-под кровати послышалось тихое шуршание. Я, наугад сунув руку с палочкой под кровать, произнесла отпирающее заклятие, без которого лаз оставался закрыт, перекрывая крысу возможность пошастать по нашей комнате без нашего ведома. Лениво перекатившись на живот, свесилась с кровати головой вниз и оказалась нос-к-носу с крысом, сидевшим на задних лапах. Перед ним серебряной лужицой лежала мантия Гарри.

— А я с самого начала говорила, что ты — красавчик, — широко улыбнулась я, — с меня вкусняшка, — добавила я, одной рукой подхватив мантию, а пальцем второй, не удержавшись, погладила крысюка по носу. Тот забавно понюхал воздух там где только что была моя рука, трогательно шевеля усами, и удалился. На месте, где он сидел, осталась пара характерных комочков и небольшая лужа. Я, тяжело вздохнув, констатировала, что близнецы за лето повлияли не только на Рона.

С другой стороны, если представить, что таким образом Красавчик осуществил свою месть за мое выступление в конце прошлого года — тем лучше для меня, что я обошлась такой малостью.

Поведение крыса приводило меня в некоторый ступор: вот уж от кого-кого, но от него такого искреннего дружелюбия и постоянной готовности помочь я не ожидала.

Тем не менее видеть мир в розовых красках и оставлять все, как есть, я считала опасной глупостью, поэтому поисков решения вопроса с помощью рунной печати не оставляла. Мне казалось, что я начала понимать, как ее составить, но загвоздка была не только в ней. Мне недоставало знаний о том, что потом делать с разоблаченным и разозленным анимагом, и как его потом задержать и передать в руки властям. Поэтому я прекрасно отдавала себе отчет в том, что с присутствием анимага в нашей жизни мне стоило смириться еще на какой-то неопределенный срок. С другой стороны, при том, насколько полезным показывал себя крыс в последнее время, вынужденная задержка меня не особенно расстраивала.

Убрав "атрибуты великой мести" с помощью Эванеско, я попросила Фэй открыть мне дверь и проводить до гостиной, чтобы не пугать народ самооткрывающимися и закрывающимися дверьми.

С тех пор, как у нашей компании появился доступ к мантии-невидимке, мы все вместе отточили, отработали и отполировали несколько алгоритмов того, как вывести кого-нибудь, скрытого невидимостью, из башни, не привлекая внимания остального населения факультета. В данном случае, Фэй открывала мне дверь нашей комнаты и провожала до лестницы, а кто-то из парней должен был отираться около выхода из башни, чтоб по сигналу открыть проход и, на обратном пути, получив сообщение по блокноту, вновь открыть его, если около входа еще был кто-то посторонний.

Фэй, легко спрыгнула с кровати, двинулась к двери, а я прихватив блокнот и накинув мантию, двинулась за ней. Подруга резко распахнула дверь... точнее, попыталась. Сантиметрах в десяти от косяка, с глухим стуком, дверь натолкнулась на препятствие и, отлетев, закрылась вновь. Из за двери послышался звук удара и, с опозданием в секунду, громогласный вой. Фэй открыла дверь еще раз, на этот раз медленно и осторожно. Посередине коридора, на полу напротив нашей двери сидела Джин и ревела, прижимая ко лбу руки.

— Ой, Джин. Как же ты так?... Где болит? Лоб? Ты что, подслушивать пыталась, горе? А о заглушках ты не в курсе, да? Парвати, Лав, идите сюда! Девочки, лед кто-нибудь может организовать, у нас тут производственная травма. — и уже Джинни: — Да не плачь ты, несчастье, шпион — профессия опасная, аккуратнее надо быть... Ну не завывай, Мию разбудишь. У нее голова разболелась, она спать легла.

Я осторожно развернулась и двинулась на выход из башни в надежде, что Мэт на месте и найдет для меня время.

Входную дверь в башню мне открыл Невилл, прикрываясь, как обычно, поисками жабы. Я на цыпочках проследовала за ним и, выйдя из башни, тронула его за плечо, чтобы предупредить, что он может возвращаться.

Я вихрем пронеслась по школе в направлении класса ЗОТИ. Подбежав к двери, я сняла и спрятала мантию в карман. Пару раз вдохнув и выдохнув, чтоб унять сердцебиение после быстрого бега, я тихо поскреблась в дверь.

Услышав приглушенное "Войдите" с другой стороны двери, я проскользнула в приоткрывшуюся дверь. Мэт сидел за преподавательским столом и при свете пары свечей проверял домашние задания. Картинка была, на самом деле, достойна романов: утонченный, красивый мужчина, со вьющимися черными волосами, обрамляющими узкое лицо, с пером в руке при свете свечей выглядел загадочно и притягательно. Тем более, когда, удивившись моему появлению, он приподнял бровь и уставился на меня своими черными глазищами. Щекам стало неожиданно жарко.

— Чем обязан чести вас видеть, мисс Грейнджер? — тихо спросил Мэт.

— Добрый вечер, учитель. Мы с ребятами тренировали методику со стаканом с водой и...— я постаралась максимально сосредоточиться на пересказе последних событий и выкинуть из головы всякие ненужные и посторонние мысли о симпатичном преподавателе.

Мэт слушал, откинувшись на спинку стула, с прикрытыми глазами.

— А что было у вас?

— Как и у Гарри, свечение.

— Отлично, — улыбнулся Мэт, — ну я, в принципе, чего-то в этом роде и ожидал. Вортексы образуются у отличных боевиков. Вода вытягивается из стакана и принимает различные формы у артефакторов, травников и зельеваров. Светится вода у магов разума и рунологов. Это ни в коем смысле не ограничивает вашу свободу в выборе будущей специализации и не означает, что, например, мисс Данбар стоит идти в Аврорат. Просто она будет хороша в чарах, любых, а лично для вас выучиться на лекаря и работать в этом домене будет проще всего. Вот чего не ожидал, так это узнать о том, что у мистера Поттера предрасположенность к магии разума... Кстати, тот факт, что у вас получилось — не повод останавливаться. Продолжайте делать это упражнение, эта тренировка поможет вам в будущем освоить беспалочковую магию, буде у вас появится такое желание. По крайней мере, стимуляция выброса пока сырой магической энергии без палочки поможет вам понять, что нужно сделать, чтобы обойтись без нее для каких бы то ни было конкретных заклятий.

Описание шикарных перспектив отодвинуло и образ учителя, и весь романтический антураж куда-то далеко на второй план. Беспалочковая магия — это было Граалем для волшебника, обычно даже в мелочах зависящего от деревяшки. Обожание палочек волшебниками, в какой-то мере, было признанием собственной ограниченности. Безусловно, потеря палочки, как и потеря пистолета в маггловском мире, таила в себе опасность, что кто-то, не вполне чистый на руку, использует ваше оружие для чего-то не слишком легального, и у вас возникнет необходимость объясняться перед авроратом. Поломка же палочки катастрофой, в принципе, не была. У каждого волшебника могло быть неограниченное количество палочек — главное найти те, что подойдут именно ему. Все маги, обожали свои палочки, холили их и лелеяли, но втайне надеялись, что смогли бы обойтись без них.

Быстро обсудив с Мэтом пару деталей относительно того, как часто нам стоит тренироваться и стоит ли делать это всем вместе, чтобы следить за эволюцией проявления магии через воду, я засобиралась обратно в башню. Мэт совершенно ясно дал мне понять, что в следующий раз мне стоило бы дождаться следующего дня, вместо того, чтобы отрывать его от дел по вечерам. Тем не менее, будучи безупречным джентльменом, учитывая, что комендантский час наступил уже с полчаса назад, он таки решил меня проводить. И не зря: по пути нам встретились Пивз, кошка Филча и Снейп. Пивз Мэта слегка побаивался, поэтому исчез с дороги сразу. Миссис Норрис Мэта за что-то очень любила, хотя и не вполне взаимно. По крайней мере, ему очевидно не очень понравилось, когда та буквально бросилась ему под ноги, чуть не заставив споткнуться... Услышав голос хозяина, миссис Норрис убежала. Мэт же тоскливо посмотрел на подол мантии, на который налипла шерсть и скривился... Но ничего не сказал, видимо потому, что был очень хорошо воспитан.

На Снейпа мы напоролись уже на подходе к башне. Он с независимым видом фланировал по коридоры и остановился при виде нас. Довольным он не выглядел — поджатые губы, сведенные к переносице брови...

— Мистер Спенсер, — тихо проговорил Снейп, сделав ударение на обращении.

— Мистер Снейп, — ответил той же монетой Мэт.

— Могу я поинтересоваться, что ученик делает вне башни после отбоя? — спросил Снейп, скривившись.

— Можете, — ответил Мэт, даже не притормозив, и спокойно прошел мимо него. Мне оставалось лишь потупиться и семенить за Мэтом, про себя надеясь, что Снейп не воспримет мое присутствие при этом происшествии, как оскорбление и не решит отыграться. Все-таки все ситуации, мало-мальски затрагивавшие его честь и достоинство, Снейп воспринимал с повышенной чувствительностью и подозрительностью.

Тем не менее, не получив ответа на свой вопрос, Снейп не стал настаивать, по крайней мере при мне. Он проследовал за нами до входа в башню и замер метрах в пяти, дожидаясь, пока я не скроюсь за портретом. Мне же надо было срочно проверить, есть ли кто в гостиной и, если есть, надеть мантию, ведь мои сокурсники были уверены, что я улеглась спать.

Я умоляюще посмотрела на Мэта. Тот возвел очи горе и завел пространную лекцию о болотных огнях, а точнее их специфичном составе, которым я якобы интересовалась. Я же в это время, спрятавшись от Снейпа за учителем, скоренько написала сообщение ребятам. Получив ответ спустя пару секунд, я выждала еще чуть-чуть, как попросил Рон, задала пару вопросов немного невпопад и, поблагодарив профессора, удалилась. Десяток студентов, остававшихся в гостинной столпились в углу, отведенном для Красавчика, а Рон громогласно, с интонациями церемониймейстера объявлял очередной номер: ребятам предлагалось задать простую арифметическую задачку, ответ на которую крыс выстучит лапой. На входе же меня встречал расправивший плечи Невилл, готовый прикрыть мое появление очередными поисками жабы. Ребята были поглощены представлением, и за криками даже не услышали звук открывающейся двери. Спрятавшись, тем не менее, от греха, за Невилла, я накинула мантию и тихой сапой пробралась в нашу комнату.

Пока ждали, когда к мальчикам присоединятся Рон и Невилл, соседки рассказали мне, что происходило в мое отсутствие и чем закончилась история с Джин. Ревущую девчонку завели к нам в комнату и усадили к Лаванде на кровать, вытерли слезы-сопли, приложили ко лбу лед, чтоб снять боль и вылечили шишку. Но мелкой было мало. Чувствовалось, что если уж она начинала реветь — не успокаивалась просто так. Она плаксивым и очень громким голосом сетовала на то, что мы не принимаем ее в компанию и чуть что, прячемся за блокнотами, в которых постоянно что-то строчим. Девочки использовали нашу классическую отговорку о том, что мы все с первого курса ведем дневники, потому что это помогает лучше структурировать мысли и, заодно, эффективно поработать над орфографией. Джинни, естественно, заявила, что тоже так хочет, по крайней мере, ей тогда будет чем заняться, когда мы не хотим с ней разговаривать. Кое-как девочки все-таки выпихнули нахалку из комнаты. Точнее, выдворить мелкую удалось исключительно после обещания что-нибудь придумать.

Лаванда и Парвати были за то, чтобы на карманные деньги заказать вымогательнице какой-нибудь простенький девчачий дневник и забыть об этом. Фэй сурово возражала, что нельзя идти на поводу у террористов. Аргументом Фэй была мысль, что, если младшая поймет, что так может чего-то от нас добиться — спокойной жизни у нас не будет. Я, если честно, просто устала и слегка перетрусила из-за Снейпа по дороге в башню, так что предложила сосредоточиться на насущном, а о Джин подумать завтра.

Очень удачно в этот момент ребята отписались о возвращении Рона и Невилла, так что я улеглась в кровать, с закрытыми глазами надиктовала Фэй все что рассказал Мэт, ответила на несколько вопросов и, задернув полог, предложила все остальное обсудить потом. К тому же, у некоторых еще намечался отбор в команду.

На следующий день Рона и Дина пошли поддерживать все, кроме меня с Фэй и Поттера. Он не пошел, опасаясь Джин и Вуда, а я и Фэй — с ним за компанию, чтобы его отсутствие не выглядело показательным пренебрежением к друзьям. Дуэт из Поттера и Фэй решил времени даром не терять и отправился в библиотеку, а я перебирала книги из тех, что купила в библиотеке. Под руку попалась тонкая черная книжка. Я с трудом вспомнила, что она досталась мне в библиотеке в нагрузку к сборнику по ментальной магии. Я открыла ее на середине и поняла, что та абсолютно пуста. Она была практически копией с наших блокнотов, только без застежки. Пролистав ее пару раз и убедившись, что все листы девственно чисты, я решила, что этот блокнот и станет откупом для младшей Уизли. Правда, подать это надо было так, чтобы она не знала, от кого именно исходит подарок и кого можно будет достать в следующий раз. Я забралась в комнату Джин и подбросила той блокнот под подушку. Сделать это незаметно труда не составило, благо, практически все население Гриффиндорской башни было на поле для квиддича.

Результатом моих действий стало блаженное спокойствие. Джин была до беспамятства влюблена в дневник и постоянно что-то в нем писала. Я решила побыть скромной и никому не сказала, что благодарить за наше спасение надо было меня.

Тем временем Мэт взялся за нас всерьез. Тренировал он нас по принципу предрасположенности к магии. Соответственно, я была в паре с Поттером, мы работали над развитием способности к передаче и восприятию ментальных посланий. Он, естественно, значительно отставал, поэтому в нашей паре он пока только учился принимать сообщения. Правда, парень был очень талантлив и где-то за пару дней до Хеллоуина у него получилось.

Мы сидели в гостиной факультета, я пыталась передать Гарри мысль, что хочу, чтобы он подбросил полено в огонь — я транслировала это уже полчаса как минимум. Время было позднее, в гостиной практически никого не осталось. И вот, наконец, в моем воображении, проекция Поттера встала, подошла к камину и бросила полено в огонь. Я неверяще открыла глаза и уставилась на Поттера, замершего у очага. До нас медленно доходило, что у нас впервые получилось, действительно получилось... Поттер шепотом выкрикнул "Йес!", я вскочила на диване и запрыгала.

Столько кропотливой работы и наконец-то первый результат. Поттер присоединился ко мне на диване и теперь уже двое малолеток скакали по дивану, исполняя что-то похожее на индейские пляски. Кажется, мы даже обнялись на радостях. Пообещав друг другу повторить завтра, мы разошлись по комнатам — радовать друзей нашим прогрессом.

На Хеллоуин Гарри заявил, что хотел бы навестить могилы родителей, как и в прошлом году. Привычно взяв МакГоннагал в оборот, мы довольно быстро получили ее разрешение и обещание сопровождать его. Поэтому, на пиру Гарри не присутствовал и пропустил момент, когда в коридоре, по пути в башню, мы нашли застывшую кошку Филча подвешенной за хвост на факельном кольце и интересную надпись красным по стене...