Сделка со смертью (гет)

Беллами Блейк и не подозревал, что самой трудной частью семейной жизни окажется сообщение о своём новом статусе матери и сестре. Его решение жениться на Гриффин было полностью осознанным и искренним, пусть и продиктованным обстоятельствами, но он знал, что Кларк они никогда не одобрили бы. Хотя бы по той причине, что винили именно её во всех его несчастьях.

Возможно, они были абсолютно правы. Но всё это не значило ровным счётом ничего, когда его миссис Блейк просыпалась рядом с ним и спросонья счастливо улыбалась. Когда целовала его сначала невинно, а потом ласки переходили за грань помешательства. Как в вечер после церемонии, когда безумно весёлые после гонок на спортивном «Ниссане» Мёрфи, молодожёны внезапно остались наедине в номере отеля. Только один взгляд — и они уже сплелись в объятиях, забывая как дышать.

— Как же я соскучился по тебе, — только шепнул он, расстёгивая молнию на её подвенечном платье.

 — Покажи мне, как, — попросила Кларк, стягивая с него пиджак.

В их игре были слишком большие ставки — и оказалось страшно упустить хоть одно мгновение вместе. Без нежности, почти отчаянно, она дотянулась до ремня на его брюках, пока Беллами легко справился с застёжкой её лифчика. Кружевные трусики отправились на пол следом, и Кларк удовлетворённо застонала, почти до боли закусив губу, только когда он оказался внутри неё. Беллами был рядом. Тёплый и до безумия любимый. В порядке. И с ней, оставляющий нежную дорожку из поцелуев на шее. Ей лишь оставалось крепче цепляться за него, содрогаясь от волн удовольствия.

Только устроив голову у него на плече и закутавшись в одеяло, Кларк с улыбкой пообещала:

— Я никогда не забуду этот день, — а затем, усмехнувшись, добавила: — Никогда не думала, что в церкви всё случится так быстро.

— А мы ведь знакомы немногим больше пары месяцев, — с притворным ужасом поддержал Блейк.

— Я бы и не подумала выходить за тебя, если бы не обстоятельства.

— Маленькая лгунья, — сразу раскусил её он. — Ты вообще всё это подстроила, чтобы выйти за меня замуж. Увидела нормального пацана и решила, что мало у него проблем. Нужно добавить ещё.

— Тебя за язык никто не тянул соглашаться, — передумав возмущаться в ответ на шуточные инсинуации, засмеялась Кларк.

— То есть ты не отрицаешь своей причастности к заговору? Решил, называется, помочь девушке в беде.

— Неужели уже жалеешь?

Она потянулась к нему, и, когда снова поцеловала, Беллами решил, что испытывает десятки разных чувств, но только не сожаление.

Брачный контракт они подписали в тот же день. По его условиям Блейк становился полноправным опекуном Гриффин и единственным прямым наследником, если с ней что-то случится. Беллами морщился, читая этот пункт, но понимал — это ещё один способ обезопасить её от покушений. Подстраховка. Кларк к тому же настояла, чтобы в случае развода он получил такую солидную долю и компенсацию, чтобы ему и его семье хватило на безбедную жизнь для нескольких поколений. Впереди была только неизвестность — и кто знал, к чему в следующий раз подтолкнут обстоятельства. Упрямая миссис Блейк не скупилась на благодарность, считая этот вариант единственно приемлемым. Беллами не без споров пришлось согласиться.

На следующее утро Кларк решила, что готова вернуться в особняк Гриффинов. Все дни до этого она жила в гостинице, зависнув в неизвестности, но теперь рядом с ней был Беллами — её опора и поддержка. Уверенность в принятом решении не покидала её до того самого момента, пока Кларк не увидела знакомый белоснежный фасад и вырастающие ввысь колонны на крыльце. Она прошла по дорожкам из природного камня с аккуратными газонами по обе стороны, из ровных рядов самшита торчали футуристичной формы фонарики, которые ей так нравилось ломать в детстве. На бежево-мраморных ступенях крыльца впервые захотелось заплакать — они с отцом любили встречать здесь закат, глядя на цветущие петунии в предзакатных лучах; а за массивной входной дверью Кларк ждала сначала прихожая, по стенам облицованная дубовыми панелями, а затем просторная светлая гостиная.

Она — дома.

Беллами ни на секунду не отпускал её руку, пока Гриффин изучала знакомые комнаты. Похоже, прислуга продолжала присматривать за домом даже в отсутствие единственной хозяйки, поэтому всё до сих пор не покрылось большим слоем пыли и сохранилось почти в том же виде, как помнила Кларк — он заметил это по боли в её глазах. Она будто смотрела впервые на нечто до боли знакомое, но давно забытое. Неискушённому обывателю это место могло показаться раем: потрясающе уютный интерьер, организованный с феноменальным чувством вкуса, просторные комнаты, изысканная отделка потолков и стен лепниной и деревом, сверкающий лакированный паркет на полу. Но Кларк только с потухшим взором опустилась на диван, а всё, что мог Беллами — не отпускать её руку.

Она уткнулась носом в его грудь, порывисто обняв, и тихо всхлипнула. Горечь утраты со временем притупилась, но она никогда не исчезнет насовсем. Счастливые воспоминания будут безмерно греть душу и вместе с тем выворачивать её наизнанку от горечи, что подобного больше не случится. В родительском доме Кларк ощутила себя ранимой и беззащитной, позволяя себе эту слабость, не в силах её побороть. Обводя взглядом пространство вокруг себя, цепляясь за незначительные мелочи — за отсутствующую на столике любимую мамину вазу, которую случайно разбила, кляксу на небесно-голубом кресле, оставленную после поедания пасты за телевизором, школьные книжки, раскиданные по полке в шкафу — безнадёжно забытые после сдачи выпускных экзаменов. Всё вокруг было наполнено воспоминаниями, и они ярко вспыхивали в памяти.

В доме пахло домом, и Кларк так радовалась, что плакала.

— Нравится? — хрипло спросила она Беллами, пока тот гладил её по голове, успокаивая.

— Красиво, — подтвердил он, сперва оторопев от внезапного вопроса. — Но, как по мне, даже излишне красиво.

Кларк усмехнулась:

— Это ты ещё мою бывшую комнату не видел. Там мама совсем разгулялась.

— Залита золотом и платиной? — осведомился Блейк.

— Только наполовину, — в ответ улыбнулась она. — Остальное в бриллиантах и парче.

Беллами радовался её шутливому настрою, но сам не мог не думать о своей семье. Он позвонил им вчера, успокоил, что в порядке, и пообещал приехать как можно быстрее — как только разберётся со срочным делом.

— Я должен рассказать всё маме и сестре. Они должны знать. И познакомиться с тобой. Теперь ты тоже часть семьи Блейк.

 — Не думаю, что они обрадуются такой невестке, — грустно усмехнулась Кларк.

— Октавия влюбится в этот дом. Он — будто замок из её детских грёз. А если в него, то и в тебя тоже, — попытался успокоить жену Беллами, но догадывался, что не сильно преуспел.

— Поставлю чайник, — обречённо бросила она в ответ и двинулась в сторону кухни.

— Я скоро вернусь, — пообещал Блейк и, притянув к себе, обнял её на прощание. В этот раз обещание он совершенно точно собирался выполнить.

Мать и сестра накинулись с расспросами тут же, стоило Беллами переступить порог. Спрашивали о самочувствии и важных делах, из-за которых он отсутствовал после звонка почти сутки. Он только пытался как-то перевести тему, плавно подводя к поездке в Уайт Мэдоу, но получалось у Блейка из рук вон плохо. Он внимательно смотрел на сестру, и её бледный вид пугал залёгшими синяками под глазами, потухшим взглядом и впалыми щеками.

— Что с операцией для О? Как ты себя чувствуешь, коротышка?

— Нормально, — храбрилась Октавия, а мать только отвела взгляд, хмурясь.

— Что случилось?

— Мы договорились о переносе операции на несколько недель. Та доктор, мисс Максвелл, кажется, сказала, что Октавия сможет выдержать такой срок благодаря лечению, которое ты ей оплачивал, — взгляд Авроры выдавал множество невысказанных вопросов, но она только продолжала: — Но сегодня позвонили из той столичной клиники. Сказали, что из благотворительного фонда «Скай Кру» отозвали финансирование. Операции не будет. Я не знаю, на что нам теперь надеяться, сынок.

У Блейка будто выкачали весь воздух из лёгких. Операцию для О уже отменили, хотя он женился на Гриффин и подписал все документы только вчера. Вот это скорость! Само собой, при наличии необходимых глаз и ушей узнать о произошедшем проще простого. Беллами сжал от волнения переносицу, взъерошил волосы пятернёй и чуть не выругался вслух. Значит, чёртов Джаха уже всё пронюхал и решил мстить? Добро пожаловать в семью!

— Мама, — неуверенно начал Блейк. — Мне нужно вас кое с кем познакомить. Она — наша единственная надежда.

— Она — это та самая Кларк Гриффин, которую так хотел найти тот ужасный тип? — догадалась Октавия, всё ещё содрогаясь при воспоминаниях о том вечере. Других возможных вариантов у неё не было, и она не слишком радовалась и этому.

Беллами вздохнул. Ну и трудно же будет, когда они узнают, что Кларк теперь даже не совсем Гриффин.

— Именно она, — категорично отрезал он, пресекая дальнейшие расспросы. — Сначала выслушайте всё, а потом… не знаю. Поехали, я попытаюсь объяснить всё по дороге.

У Блейка голова шла кругом, когда он пытался как-то подытожить произошедшее со дня знакомства с Кларк. По разговору он легко понял, что мама и сестра уже навели справки о ней и её семье. Из статей охочих до сенсаций журналистов вырисовался не самый лучший образ, далёкий от правды, но до крайности драматичный. Беллами не был уверен, насколько успешно разрушал его историей про алчного дядю, соперничающего с ним друга семьи и фальшивый диагноз наследницы, но его хотя бы слушали — как участника реальных событий. Блейк едва уложился к прибытию в особняк, рассказав краткую и урезанную версию случившегося.

Кларк уже снова сидела в гостиной, на журнальном столике расставив фарфоровый чайный сервиз, чайник и вазу с фруктами и печеньем, которую нашла на кухне. Персонал периодически пополнял запасы на случай прибытия хозяев, и их труд не оказался напрасным. Кейн всё же не счёл за труд перечислять небольшую сумму на уход за домом сестры. Хоть в чём-то у него было сердце. Гриффин не смогла побороть лёгкий мандраж, когда услышала открывшуюся дверь и голоса — два женских и родной мужской.

— Знакомьтесь, это Кларк, — представил её Беллами, а потом тут же решил перейти к делу: — Моя жена.

Судя по вытянувшимся от удивления лицам, Блейк не соизволил сообщить им это ранее. Кларк только взволнованно закусила губу, рассматривая вошедших, а потом встала со своего места, почтительно улыбаясь:

— Здравствуйте. Прошу вас, проходите, присаживайтесь.

— Какая ещё жена? Ты женился? — обрела дар речи Октавия, поражённо переводя взгляд с Кларк на Беллами и обратно.

— Беллами, это шутка? — строго спросила Аврора.

— Нет, мама, — выдохнул он. — Это вынужденная мера безопасности.

К чаю они так и не притронулись за долгий двухчасовой разговор. Объяснять пришлось много, и чем больше они рассказывали, тем мрачнее становились Аврора и Октавия.

— Я понимаю, почему вы злитесь, — виновато говорила Кларк. — Но я могу возместить ущерб. Заплачу за всё, что вам потребуется. Квартира, дом, машина. Всё, что захотите.

Но даже эта робкая попытка мира с треском провалилась.

— Думаете, что нас можно купить, юная леди? — сурово смотрела на неё Аврора Блейк. — Может, мой сын не устоял, но я чётко вижу, сколько опасностей в его жизнь пришло вместе с вами. Вы даже женили его на себе, чтобы прикрыться, будто щитом. Моим сыном! И тут же подвергли опасности мою больную дочь. И теперь предлагаете деньги, чтобы мы обо всём забыли? Нет уж, спасибо. Мы можем согласиться на операцию, но не более того.

Её «вы» ранило Кларк даже сильнее, чем все остальные, куда более обидные слова. Такое пренебрежительно-унизительное «вы», не достойное никогда стать «ты». Не достойное стать частью семьи.

— Но я не хотела делать это только ради себя. Я не настолько эгоистична. Наверное, — понурила голову она, вспоминая их с Беллами разговор после ссоры.

Кларк не смогла от него отказаться. До сих пор не может.

— Если бы вы делали это не только ради себя, то уже забыли бы, как зовут моего сына, а не устраивали этот фарс с фиктивным браком.

— Мама! — вмешался Беллами. — Вообще-то это был мой выбор, Кларк меня ни к чему не принуждала. Я сам подписал эти бумаги, ведь хотел защитить её! А она предложила нам помощь только по своей душевной доброте. Потому что помощь нам нужна. О становится хуже.

— А операция? — непонимающе смотрела на него Кларк.

— Отменена, — кратко резюмировал он.

После краткого замешательства и сдержанного кивка Блейка она сопоставила факты. Её глаза на миг расширились в потрясении.

— Тогда я должна всё организовать. Действительно должна помочь. Я попрошу Лексу, как сведущего человека, подыскать подходящий вариант в ближайшее время. Или ты позвони ей. Твоя сестра не должна остаться без помощи. Лучше эти деньги спасут чью-то жизнь, чем станут новым поводом для войны.

Беллами бросил на мать быстрый оценивающий взгляд. Предыдущие её слова он ещё мог ожидать, но после такой щедрости, учитывая сказанное, Аврора просто не посмеет осуждать его миссис Блейк.

— Спасибо, — впервые обратилась к Кларк Октавия. — Я ценю ваше стремление помочь. Но наша семья не хотела бы оказаться обязанной в будущем.

Аврора удовлетворённо кивнула, соглашаясь со словами дочери. Кларк же внимательно посмотрела в глаза младшей Блейк.

— Считайте, что сумма пришла из благотворительного фонда «Скай Кру», как и предполагалось. Я не жду, что вы меня поймёте, и тем более не думаю, что могу вас купить. Просто примите мою помощь. Я не собираюсь взыскивать долг. Я возвращаю его.

— Мы сделаем, как она сказала, — решительно заявил Беллами. — Даже если мне придётся тащить вас туда силой.

Время на уговоры уже давным-давно прошло, и он решил взять на себя ответственность за тех, кто ему дорог. Даже если они не согласны. Дурацкие принципы и гордость не стоят смерти и той боли, что она с собой несёт. Октавия была истощена за эти долгие годы борьбы за жизнь, и Блейк не знал, когда у неё совсем иссякнут силы.

Кларк резко встала со своего места, сжимая в руках телефон.

— Прошу прощения, мне нужно ответить.

По её лицу было не догадаться, чьё имя высветилось на дисплее. Беллами был вообще не уверен, звонили ей или Кларк просто придумала способ сбежать от неприятного разговора. Но он и не думал её осуждать, только проводил её удаляющуюся фигуру обеспокоенным взглядом.

За ней с гулким эхом захлопнулась резная дверь кабинета в противоположном конце просторного холла. Кларк сразу же выпустила молчащий гаджет из рук и опустилась на софу у стены, прислонив голову к стене. Она не ждала, что Блейки сразу кинутся ей на шею. Понимала, что этого не случится. Но так безумно этого хотела — почувствовать себя принятой, без нужды вырывать желаемое. Все вокруг — чужаки. Никто никогда не станет любить её так искренне и безусловно, как когда-то родители. Но их у неё отобрали. Заставили сражаться.

Её краткий нервный всхлип исчез в диванных подушках кабинета, не достигнув гостиной.

— Я не шутил, когда говорил, что она — наша единственная надежда. Только её деньги могут помочь вылечить О. Другие источники отрезаны, а я сам не успел собрать нужной суммы. Так зачем проверять её нервы на прочность, рискуя таким уникальным шансом? — недоумённо спрашивал Блейк.

— А зачем проверять на прочность мои, впутывая тебя в эту авантюру? — парировала Аврора. — Если её враги так сильны, что без проблем разобрались с её семьёй, с ней, с больницей и полицией, то почему она впутала в это тебя?

— Я дорог ей, и только мне она может доверять, — отрезал Беллами. — Разве не очевидно, что все, кого она знала и любила, покинули или предали её?

— Ты дорог ей, я не спорю с этим. Как и не могу не видеть, что ты в неё безумно влюблён, — мать села рядом с ним и взяла его ладони в свои, как в детстве. — Но она подставила тебя под удар, решив послушать своё сердце. Сын, ты сильный и смелый мужчина, но как ты можешь тягаться и сражаться с этими людьми? Ты лучше нас знаешь, на что они способны. Я только забочусь о тебе. Я боюсь за тебя.

— По твоим словам кажется, что это мы нужны ей больше, чем она нам, — фыркнул Блейк. — Но это не так. Я столько сил вложил, чтобы О выздоровела. Так что мы соглашаемся на озвученное предложение. И это не подлежит обсуждению.

— Кларк не плохая. Она просто напугана и ищет поддержки. Я не могу представить, что сейчас ей приходится переживать, до сих пор даже поверить не могу в историю, рассказанную Беллом. Она никому не желает зла, — высказала свои наблюдения Октавия. — Хотя я немного ревную. Нет, даже очень сильно ревную.

— Не переживай, мне всё так же плевать на тебя, коротышка. Большего наплевательства от меня ожидать просто некому. Я даже забыл, как тебя зовут, — усмехнулся Беллами в ответ на её признание.

Он не подал виду, но испытал огромное облегчение от слов сестры. Она понимала Кларк, даже пыталась оправдывать. Почти приняла её. О большем и мечтать было нельзя. Осталось только дать матери время принять этот новый расклад. И вылечить О, разумеется.

* * *

— Честно говоря, я думал, что наслаждаться семейной жизнью ты будешь немного дольше, — лениво протянул Джон, осматривая ряды хрустальных графинов. — Думал, может, слетаю на Бора-Бора, попью там коктейлей под пальмой. Но что-то не слышу тут прибоя.

— Окно открой или купи слуховой аппарат, — Кларк воинственно сложила руки на груди. — До моря триста футов.

Пропустив её фразу мимо ушей, Мёрфи открыл один из графинов, принюхался и удовлетворённо кивнул головой, подвигая к себе стакан.

— Ну хоть виски есть нормальный в этом доме.

Глотнув из стакана немного спиртного, он обернулся на шум, оценивающе оглядывая вошедшего.

— Мамуля, — почтительно кивнул головой Джон, а потом всё так же протянул: — Брак явно плохо на тебя влияет. С ней ты походу даже до сорока не дотянешь. Я даже не знаю, хорошо это или нет.

— Какого чёрта он здесь забыл? — Беллами вопросительно глянул на Кларк.

— Все мои черти на месте, никого не терял, — не удержался Джон.

— Я его пригласила, — со вздохом признала миссис Блейк.

— Зачем? — нахмурился Беллами.

— Мне, если что, тоже интересно! — воскликнул Мёрфи, усаживаясь в комфортабельное кресло в самом центре кабинета. Он сложил пальцы домиком и выжидающе уставился на Кларк.

— Мне нужно, чтобы Джон помог мне кое в чём, — и в этот раз её вздох был куда дольше предыдущего.

— Ты забыла, как он уже один раз нам так помог, что это чуть не стало катастрофой?

— Не забыла. Но у меня нет других вариантов. Сама я в жизни в этом не разберусь.

— А вот это уже интересно, — губы Джона растянулись в заинтригованной ухмылке. — Сможешь повторить под запись, как умоляешь меня о помощи? Буду слушать перед сном.

Закатив глаза, Кларк потянулась к полкам и кинула на стол ту самую папку, что когда-то получила от Мёрфи. Тот только непонимающе наблюдал за её действиями, поглядывая на Блейка. Новоиспечённый супруг тоже был не в курсе.

— Эта папка. На личной встрече Кейн убеждал меня, что от неё никакого толку. Никакой пользы. Что она несёт с собой одни проблемы. С прокуратурой, компанией, полицией и прессой, — она на секунду сделала паузу, чтобы подчеркнуть мысль, а потом продолжила: — Но он так отчаянно пытался выторговать её у меня. Угрожал, шантажировал, издевался, давил на больное. Я хочу понять, что такого в этих документах, что он так сильно хочет от меня скрыть.

Джон лениво потянулся в кресле и зевнул.

— И с чего бы мне вдруг тебе помогать?

— Чтобы тебе не было так скучно? — ответила Кларк вопросом на вопрос. — Неужели не хочешь победить такого сильного противника, как мой дорогой родственник?

— Все лавры всё равно достанутся тебе, — вздохнул Мёрфи. — Я уже победил его как-то раз.

— Не победил, а подставил меня, — зло сверкнула глазами Кларк. — А я теперь ещё и унижаюсь перед тобой, прося помощи.

— Мне тоже за тебя стыдно.

— Заткнись, Джон, или я сейчас тебе врежу, — прошипел Блейк. — Здесь тебя некому спасать. А я ещё не простил тебя за подставу и отвратительное чувство юмора.

— Лучше спроси свою жёнушку, зачем она действительно меня пригласила. Папка — это ведь побочный квест, а не главный, верно? — он смотрел на бесстрастное лицо Беллами, на котором не промелькнуло ни грамма понимания и восторженно заключил: — О, да ты ведь не в курсе. Я прямо в центре семейной драмы! Потрясающе!

— О чём он говорит, Кларк?

Она взволнованно сглотнула и опустила глаза. Чёртов ублюдок! Не нужно было вообще с ним связываться. Слишком он умён и оттого слишком непредсказуем, свободный от рамок приличия и морали. Рассчитывать, что Джон не станет играть на публику в лице Беллами, — значит совершенно не знать этого самодовольного засранца.

— Мне нужны Жнецы, — выдохнула Кларк, признавая правду. — Кроме Джахи, который докатился до столь мелочного отмщения, контакты с ними есть только у Мёрфи.

— Зачем тебе эти головорезы? — не до конца понял Блейк.

— По прямому назначению, — ехидно вставил Джон.

— Для безопасности, — возразила она, говоря лишь полуправду. Мёрфи снова оказался прав, но миссис Блейк знала: муж не одобрит её идеи, даже если обещал «в горе и в радости». — Люди Кейна не гнушаются насильственных методов, и нам нужно что-то им противопоставить. Жнецы с моей точки зрения подходят идеально.

— Идеально, если не знать, чем они занимаются в остальное время. Они не охранная компания, а организованная преступная группировка!

— А ещё они продажные сучки и очень любят деньги, — парировал Джон. — Есть неплохой шанс на сделку.

— И что она может им предложить? — нахмурился Беллами.

— Не знаю, — пожал плечами Мёрфи. — Это уже не моя проблема.

— Если они продажные сучки, то их можно и перекупить. Наёмники работают на тех, кто больше заплатит. Нам действительно нужно так рисковать?

— Тогда нужно предложить то, что купить нельзя, — ответила Кларк. — Потому мне и нужна помощь Мёрфи.

Джон усмехнулся, закидывая ногу на ногу.

— Хочешь, чтобы походатайствовал за тебя, как за родную? Тогда придётся нам всё-таки породниться, — он провёл взглядом вдоль линий её фигуры, намеренно задерживая взгляд, чтобы насладиться реакцией Блейка.

— Катись отсюда, родственничек. Мы с Кларк и без тебя разберёмся.

— Не злись, мамуля, я же любя!

— Пока, Джон, — не сдавался Беллами.

— И зачем я тогда тащился сюда? — закатил глаза Мёрфи. — Даже чаю не предложили!

Кларк кинула ему на колени одну из копий папки, кратко добавив:

— За этим. Ты уже самостоятельно продегустировал виски тридцатилетней выдержки, так что не жалуйся.

— С такими друзьями и врагов не надо, — снова жаловался Джон. — Давай ещё по стаканчику, а, Блейк?

Беллами схватил открытый графин и всучил в руки Мёрфи, выпроваживавшая того к двери.

— Забирай, раз так понравилось.

— Я не хочу пить в одиночестве, — запротестовал Джон.

— Выход найдёшь сам, — захлопнул прямо у него перед носом дверь кабинета Блейк.

— Катись к чёрту! — рыкнул вслед Мёрфи, глубоко задетый и обиженный. Он двинулся к главному входу, а затем нежно погладил гравированную поверхность и обратился к хрусталю в руках, наполненному виски: — Зато у меня есть ты, мой бесплатный друг!

Сканирующий взгляд Блейка заставил Кларк поёжиться. Он не сводил с неё глаз, будто ожидая ответа на вопрос, который даже не озвучил. Беллами тоже был слишком умён, а, значит, объяснений было не избежать.

— И что это был за цирк? — не выдержал молчания он. — Ты действительно позвала Мёрфи только ради папки? Ради безопасности? Или ради чего, Кларк? Только прошу тебя, не лги!

— Я скажу тебе всё, что ты хочешь знать, но сначала ответь, действительно ли тебе нужна эта правда.

— Кларк, — он взял её за руки, согревая холодные пальцы в своих ладонях, — мы должны делиться друг с другом всем. Мы — одна команда.

От его взгляда, близко-близко, у неё по спине пробежали мурашки. Она прижалась к нему всем телом, с сожалением прошептав:

— Как жаль, что мир вращается так быстро и горит так ярко. Тебе не понравится то, что я скажу.

— Говори, — попросил он, заглядывая прямо в глаза.

Она набрала в грудь побольше воздуха — для смелости.

— Ты спросил меня в «Маунт Уэзэр», что я стану делать, когда выберусь. Тогда я уже хотела, но боялась это признать. Теперь не могу больше бояться, — в её тоне появились стальные звенящие нотки. — Я хочу мести. Хочу отомстить всем, кто запер меня в этой темнице. Кто меня в ней пытал и обращался как с жалким подобием человека. Я обещала, что никого не забуду. Никого. И я не забыла.

Беллами непонимающе уставился на неё, не веря своим ушам.

— Что?

— Я хочу, чтобы они страдали. Чтобы заплатили за содеянное. Все они! Кейн, Джаха, Уоллес, Цинь, Эмерсон. Все, кто делал это со мной. Все, кто предал меня или не был на моей стороне. Кто издевался ради суммы на банковском счёте, кто запер меня в неизвестности, кто лишил меня всего, чем я жила и что так любила. Я хочу, чтобы эти бессердечные недоноски поняли, что чувствую я. Чтобы они оказались на моём месте, беспомощные и потерянные, чтобы они умоляли об избавлении от страданий, корчась от боли и рыдая.

— Кларк… — он вглядывался в полные ледяного спокойствия глаза жены, вслушивался в её ровный тон, пытаясь уловить то ли сарказм, то ли истерику. Миссис Блейк скорее озвучивала своё решение, чем размышляла вслух — и Беллами от этого стало страшно. — Ты. И Жнецы… Неужели ты задумала?..

Она отвела взгляд, пока невысказанный вопрос остался висеть в воздухе. Тяжело сглотнула, зажмурившись от накатившего волнения, а потом спрятала эмоции глубоко внутри и снова стала феноменально холодна. Кларк уже давно сделала все возможные выводы, обдумала решения и не собиралась отступать.

— У этих людей есть власть, есть деньги, и в совокупности с их фееричным самомнением всё складывается так, будто они — властелины мира. Будто они имеют право управлять чужими жизнями. Будто имеют право решать, кто должен жить, а кто должен умереть. Мне надоело быть пешкой в этой игре. Надоело, чёрт возьми, бегать по кругу, жить в постоянном страхе, что у меня отберут последнее, что мне дорого. И я не знаю иного способа победить, кроме этого.

— А ты? — изумился он. — Чем ты лучше? Сама вдруг решила, что можешь судить, кому жить, а кому умирать? Хочешь использовать их же методы? Думаешь, что сможешь простить себя после этого? Одумайся, Кларк! Разве это то, чего ты действительно хочешь?

— Я никогда не смогу их простить или хотя бы понять, — впервые её голос слегка сорвался, а потом снова стал ровным: — А пока не прощу — не прекращу желать справедливого возмездия. Правосудия нет. На нём висел ценник, и его сорвали все, кто этого хотел. Можно купить полицейского, судью, прокурора, свидетеля и тюремщика. Но, знаешь, смерть — единственный неподкупный палач. Ей нельзя дать взятку и попросить забыть своё имя. Нельзя шантажировать, угрожать и запугивать. Когда она приходит — ничего уже не спасёт.

— Кларк, Господи, да это же не ты, не твои мысли, — в ужасе смотрел на неё Беллами. — Послушай, что ты говоришь… Подумай о сути того, что ты говоришь!

— А чего ты от меня ожидал? — нахмурилась она. — Думал, что я выберусь из «Маунт Уэзэр», и мы просто будем спокойно жить до конца своих дней? Что всё будет хорошо? Не будет. Эти жадные ублюдки никогда не успокоятся. Им всегда мало. Всегда. Мало денег, мало власти, мало удовольствий. И слишком много врагов, много страха всё потерять. Когда бьют по одной щеке, нужно так давать сдачи, чтобы враг даже не смог рассмотреть вторую. Это я и собираюсь делать. Единственным способом, который мне оставили.

Он схватил её и резко встряхнул, отчаянно и сильно впиваясь в плечи. Она даже не заметила, уверенно взирая на него, слегка приподняв голову.

— То, о чём ты говоришь, уже далеко за гранью, Кларк. Оттуда нет пути назад! Ты действительно думаешь, что сможешь жить с этим?! Тебе нужно просто успокоиться. Ещё раз всё обдумать. Просто обдумать, и ты поймёшь, что всё это — не выход.

— Я думала об этом десятки и сотни часов. Когда лежала в «Маунт Уэзэр», где не свихнуться мне помогли только ярость и ненависть. Когда чудом выжила после этого. Когда хренов Мёрфи подставил нас, и тебя забрали копы Кейна. Когда с ужасом поняла, что моя жизнь никогда не станет нормальной, пока живы все эти люди. Мир не настанет, пока не закончится война.

— Есть множество способов закончить войну, кроме массового кровопролития. Я не прошу тебя простить или забыть, но… хотя бы договориться.

— Все эти чёртовы сделки. Они временно приостанавливают войну, но почти никогда не разрешают сам конфликт, диктуя условия более слабому. Как будто дядя перестанет желать то, что принадлежит мне, удовлетворившись лишь частью? Ни за что. Он столько сил вложил в то, чтобы забрать всё целиком, что сочтёт эту подачку оскорблением. Беллами, я пыталась заключать договоры, идти на компромиссы, доверять людям и надеяться на них. Но в итоге в этом нет никакого смысла.

— Поэтому ты решила, что лучше всех просто убить?

— Да, — подтвердила она, ни секунды не смущаясь. — Я знаю, что ты думаешь. Что я сошла с ума. Но ты был там. Ты видел, что со мной было. Ты знаешь, что происходило. До буквы, до секунды, до мгновения. Это ведь вы с Лексой вернули к жизни моё сдавшееся тело. И я жила дальше ради этого момента. Я выжила ради него. Ради времени, когда все будут платить по счетам.

Беллами отшатнулся от неё, почти прилипнув к противоположной стене. Но эта дистанция казалась ничем по сравнению глубокой пропастью, что вдруг оказалась между ними. Он не узнавал её. Не узнавал ту сломленную, но искреннюю и полную надежды девушку, что увёз из клиники. Не узнавал — перед ним стояла не любимая и любящая жена, а безэмоциональный андроид, запрограммированный на бойню с полным уничтожением врага. Неужели он увидел это только теперь? Эту тяжесть, звенящую в голосе, бескомпромиссность и готовность сражаться до последнего вздоха. Мёрфи уже знал или догадывался о её мыслях — иначе искра, высеченная Джоном, не превратилась бы в такое дикое пламя. Потому что с Мёрфи она была другой — ледяной, как сейчас. А с Блейком — такой, какую он когда-то полюбил.

Он схватился за голову и смотрел на неё озверевшим взглядом. От шока в его взгляде у Кларк сжималось сердце, а глаза предательски щипало. Но он хотел правды. А она — не могла ему лгать.

Конечно, даже Беллами не примет её. Ту её сторону, полную кошмаров и демонов. Только тёмная сторона пряталась, расписываясь в своём бессилии, когда Беллами был рядом, служил надёжной опорой и поддержкой. Кларк доверяла ему. Кларк любила его, единственного, протянувшего руку помощи, и хотела только благодарить. Но с остальными, кто не сделал для неё ничего хорошего, она могла быть не такой щедрой.

— Кларк, — неуверенно начал он после очень долгой паузы. — Пожалуйста, не делай ничего поспешного. Давай ещё раз всё обсудим, хорошо? Только позже. Сейчас… я не могу. Ты… Кларк, прошу тебя, остановись пока! Притормози. Пообещай мне, что ты не станешь ничего делать, пока мы всё не обдумаем.

Её глаза нещадно слезились, но лицо осталось непроницаемым. В горле стоял такой тугой ком, что Кларк даже сомневалась, что сможет выдавить хоть одно слово.

Её молчание тоже было ответом. Ярким и оглушающим «не могу».

— Нет, не может быть, — охрипшим голосом произнёс Беллами, в отчаянии закрывая лицо руками. — Ты уже что-то сделала.

«Кого ты хочешь увидеть в списке мертвецов первым, миссис Блейк? Я же всё понял, далеко не дурак».

«Кого-нибудь из троицы в «Маунт Уэзер». Цена вопроса?».

«Договорная. Сроки?».

«Согласно вип-тарифу».

«Понял. Мамуля будет недоволен».

«Ты психологом заделался?».

«Переживаю за формальности, связанные с вашим внезапным разводом».

«Иди к чёрту, Мёрфи».

Она почти до крови впилась ногтями себе в ладонь, чтобы не сорваться от отчаяния в тот же миг, как за Блейком с грохотом захлопнулась дверь.