Digging for the Bones (джен)

Северусу предстояла ещё одна встреча, прежде чем он сможет удалиться в свои комнаты и насладиться заслуженными тишиной и покоем.

День с Поттером оказался более тревожным, чем Северусу хотелось признавать. Реакция мальчишки на информацию о деньгах, что получала Петуния на его содержание, огорчила Северуса. Он снова оказался в неудобном положении, желая сказать хоть слово утешения, но не зная, как это сделать.

Интересно, что порыв Поттера не принимать ничьих подачек, казалось, имел те же корни, что и у самого Северуса — он тоже слишком часто оказывался жертвой унизительной милостыни. Петуния наверняка отправила бы мальчика в приют, если бы не ежемесячные чеки из Гринготтса. Однако она озаботилась убедить ребёнка в том, что приняла его по доброте сердечной, хотя сомнительно, что у неё вообще есть сердце.

Возможно, было бы лучше, если бы мальчик действительно попал в приют. В конце концов, кто-нибудь из сотрудников Службы защиты детей волшебников услышал бы об этом. Хотя это, к сожалению, привело бы к тому, что Министерство отдало бы Поттера тому, кто больше заплатит.

В сегодняшней встрече участвовали все, кого Дамблдор счёл необходимым известить об изменении статуса Поттера. Северус настоял, чтобы поговорить со всеми сразу: после объяснений с Дамблдором на прошлой неделе он не собирался проходить через это снова, или, по крайней мере, чаще, чем это было необходимо, поэтому согласился на встречу, как только Минерва и Поппи вернутся.

Минерве будет трудно сказать. Чёртов Джеймс Поттер и его банда были зеницей ока Минервы. Поттер и его вероломный лучший друг Блэк преуспевали в трансфигурации. Гарри Поттер тоже ходил в её любимчиках, хотя он никогда не был так хорош в трансфигурации, как его отец (становилось всё труднее и труднее отрицать, что, за исключением внешности, Гарри действительно был похож на Поттера-старшего меньше, чем Северус думал изначально).

Вполне вероятно, что Минерва будет в ярости как из-за издевательств Дурслей над Поттером, так и из-за правды о его происхождении. Хотя Северус уважал её как коллегу и любил (настолько, насколько он вообще мог кого-то любить) как личность, она никогда не была замужем и, возможно, не поймёт, на что способна ведьма в стремлении родить ребёнка.

Северус искренне желал бы найти какой-нибудь другой способ сообщить Минерве, но Дамблдор понимал, что скрывать правду от неё будет ещё опаснее: как декан факультета Поттера, она имела полный доступ к его документам и могла ненароком вызвать неприятности, выясняя, почему Гарри не собирается возвращаться к Дурслям.

С Поппи всё должно пройти легче. Северус всегда хорошо ладил с ней, как целитель, она понимала, что во многих семьях волшебников принимали определённые меры. Он знал наверняка, что во время его преподавательской работы в Хогвартсе она не единожды готовила зелье сокрытия родства. Северус никогда не спрашивал, для кого оно предназначалось, просто предоставлял Поппи гримуар, в котором содержался рецепт, и некоторые из наиболее ценных ингредиентов из собственных запасов.

Кому ещё Дамблдор должен был объяснить всё — это Молли и Артур Уизли, если они собирались получить опекунство и тихо, без огласки, забрать ребёнка у Северуса. Неизвестно, как они оба отнесутся к возникшей ситуации.

Итак, теперь все собрались в кабинете Дамблдора. Северус подумал, что предпочёл бы встретиться лицом к лицу со всем Визенгамотом и смириться с пожизненным заключением в Азкабане.

Северус встал перед горгульей Дамблдора, глубоко вздохнул и расправил плечи, чувствуя себя так, словно шёл на собрание Пожирателей Смерти с разъярённым Тёмным Лордом во главе. Возможно, Минерва разозлится настолько, что приложит Северуса круциатусом, когда услышит его историю.

— Кровяные леденцы, — сказал он горгулье, и та отскочила в сторону.

— …волнуюсь за Джинни, если честно, — говорил женский голос, — она просто на себя не похожа. Я всё думаю, не забрать ли её домой. После того, что случилось…

— Мы присмотрим за ней, Молли, — примирительно пообещал Дамблдор. Уизли уже были в его кабинете, по-видимому, прибыв через камин.

— Директор, — холодно сказал Северус, недовольный, что пришлось снабдить директора воспоминаниями, но выбор был невелик: или так, или Веритасерум, если он собирался сохранить уважение серьёзных волшебников (и свою работу).

В каком-то смысле Северус не мог винить Дамблдора после того, как четырнадцать лет назад пришёл к нему с известием, что Тёмный Лорд преследует Поттеров по вине зельевара.

Северус безжалостно отбросил эту мысль. Самобичевание не поможет ему пережить этот вечер.

— Северус, — голос Дамблдора звучал тепло и приветливо. Очевидно, сцена в Омуте памяти успокоила его. Северус избегал разговоров со старым ублюдком всю неделю, за исключением одного или двух обсуждений внезапного отвращения мальчика к общению с кем-либо, кроме его закадычных друзей.

Северус вспомнил, как тихо сидел старик, когда Северус вручил ему отчёт об осмотре Гарри, а затем документ, в котором были прописаны новые условия опекунства.

Дамблдор потратил добрых пятнадцать минут на изучение медицинского заключения.

— Я знал, что они не совсем довольны тем, что взяли Гарри к себе, но никогда не думал, что они способны на такое, — очень тихо сказал он

Это напомнило Северусу, что нужно показать Поппи руку мальчика. Ему не нравилась привычка ребёнка сжимать кисть и потирать её, словно она болела — вполне возможно, что кости срослись неправильно.

Директор взял свою волшебную палочку и наколдовал удобное зелёное кресло рядом с Молли Уизли.

— Пожалуйста, присядь, Северус, подождём остальных.

Северус кивнул мистеру и миссис Уизли. Те обменялись непонятными взглядами и кивнули в ответ.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — сказала миссис Уизли, — рада вас видеть.

Она мягко улыбнулась, и он любезно наклонил голову, понимая, что должен во что бы то ни стало сохранить их хорошее расположение. Он видел надежду в глазах мальчика, когда тот упомянул о возможности того, что Уизли возьмут его под опеку. Северусу было неловко разочаровывать ребёнка, особенно после того, что он слышал и видел.

Не успел Северус сесть, как дверь открылась и вошли Поппи и Минерва.

Обе ведьмы выглядели усталыми — они только что вернулись в замок. Минерва казалась особенно измученной: её глаза запали и потемнели, вокруг рта появилось ещё больше морщин, и новая белая прядь украсила заколотые седые волосы. Они с Августой Лонгботтом были школьными подругами, а Фрэнк и Элис учились на Гриффиндоре. Потерять Лонгботтома для Минервы было всё равно что потерять одного из собственных внуков.

Северус покачал головой. Никто и подумать не мог, что над студентом могут так жестоко издеваться прямо у них под носом. Похоже, Невилл Лонгботтом, как и многие жертвы жестокого обращения, приложил немало усилий, чтобы скрыть нанесённые ему дядей увечья. Скорее всего, в безуспешной попытке защитить свою бабушку.

Дамблдор предложил показать каждому декану протокол дознания. Северусу придётся прочесть его, но он не спешил ощутить очередную порцию вины.

Он пропустил, как Дамблдор приветствовал женщин, не слушая, что говорил старик, пока не прозвучало:

— …к нам присоединится Ремус.

— Значит, вы пригласили и Люпина? — Северус свирепо глянул на Дамблдора.

— Я счёл это благоразумным, так как он уже осведомлён об обстоятельствах и засвидетельствовал документы, — безмятежно ответил Дамблдор.

Дантист, Северусу определённо нужен дантист! Родители Грейнджер стоматологи, возможно, они дадут ему направление к кому-то, кто лечит зубовный скрежет, вызывающий постоянные головные боли, от которых Северус очень устал. Пожалуй, стоит сделать само собой разумеющимся принимать успокаивающее зелье, прежде чем приходить в кабинет Дамблдора.

— Я считаю, что вы четверо должны прочитать отчёт об осмотре Гарри, проведённом Северусом, прежде чем мы будем говорить о чём-то ещё, — серьёзно заговорил Дамблдор, обращаясь ко всем присутствующим в комнате. — Ремус был свидетелем осмотра, так что нам не нужно его ждать, — пожилой волшебник взмахнул палочкой, и копия отчёта появилась в воздухе перед каждым из магов.

Северус наблюдал за их лицами, пока они изучали пергамент. Поппи прикрыла рукой рот, медленно опустившись в кресло, которое ей наколдовал директор.

Минерва посмотрела на Дамблдора, даже не дочитав.

— Я же говорила вам, — прошипела она, став удивительно похожей на свою кошачью анимагическую форму, в два широких шага пересекла кабинет и швырнула пергамент на стол Дамблдора. — Я ГОВОРИЛА!

Мистер и миссис Уизли взялись за руки. Миссис Уизли покачала головой.

— Я знала, что что-то не так, но не могла заставить его рассказать мне что-нибудь, когда он оставался с нами. Я писала его дяде и тёте, но они никогда не отвечали… Я думала, что их просто отпугнула совиная почта… — она замолчала.

Глаза Поппи расширились.

— Мы не можем отнести это в Министерство, — прошептала она, не отнимая руки ото рта, как будто боялась того, что должна была сказать. — Антимагловские настроения… Люди сойдут с ума. Начнутся убийства.

О, Северус всегда знал, что Поппи быстро соображает, но ведь она была полукровкой и видела некоторые вещи более ясно из-за своего статуса белой вороны.

— Нет, мы не можем, — покорно согласился Дамблдор.

— Значит, это и есть причина письма, которое прислал мне Рон? — Артур Уизли резко перевёл взгляд с бумаги на Северуса.

Северус кивнул.

— Я уже взял мальчика под опеку, — спокойно признался он.

Воцарилось ошеломлённое молчание.

— Но… как? — выдохнула наконец Минерва. — Альбус? Ты кого-нибудь уговорил в…?

Дамблдор вздохнул.

— Нет. И боюсь, в данный момент Визенгамот полным составом захочет заняться этим делом. Естественно, это заставит прессу вмешаться.

Маленькая девочка из Хаффлпаффа была тому доказательством. Хотя имя не раскрывалось, её история стала на прошлой неделе темой колонки Скитер «Особый интерес». Молчать об этом было бы невозможно.

— Профессор Снейп, — очень тихо сказала миссис Уизли, — между вами и Гарри существует какое-то кровное родство?

Северус коротко кивнул.

— Возможно… может быть, твой отец и родители Лили? — спросила Минерва с каким-то отчаянием. — Но это не имеет смысла, — она сама ответила на свой вопрос. — Я не понимаю.

Северус почувствовал пристальный взгляд Поппи. Он глубоко вздохнул.

— Поттер… биологически… мой… — Северус не мог выговорить это. — Мой… отпрыск.

Минерва на мгновение замерла, затем развернулась к Северусу.

— Что ты сказал? — требовательно спросила она.

Это было похоже на реакцию Дамблдора на прошлой неделе, но возмущение директора выражалось более спокойно, хотя в ярости он был способен заморозить любого. Справиться с Минервой Северусу было гораздо легче.

— Я помог Лили с её… проблемой, — кисло ответил он, вставая, чтобы сравняться с ней в росте.

— Ты хочешь, чтобы мы поверили, будто Лили Поттер добровольно стала твоей потаскухой? — Минерва вытащила палочку.

Палочка Северуса оказалась в его руке прежде, чем Минерва успела сказать ещё хоть слово.

— Осторожнее, Минерва, — прошипел он.

— Но ведь именно это ты и сказал, не так ли? — глаза Минервы стали как у дикой фурии. — Так что либо это было изнасилование, либо Лили была потаску.…

— Минерва, — резко сказала Поппи, — прекрати. Дай Северусу сказать.

Она тоже встала и, судя по всему, была готова проклясть их обоих.

Дамблдор громко откашлялся.

— Минерва, я вполне понимаю твою реакцию, но Северус снабдил меня воспоминаниями о сложившихся обстоятельствах. Они довольно… необычны. И я не верю, что у Северуса в данном случае есть какие-то причины чувствовать вину.

О нет, не в этом случае. Старый ублюдок был так осторожен в своих словах.

— Вот как? — она резко повернулась на каблуках. — И какие же обстоятельства могут оправдать сексуальные отношения с замужней женщиной?

Северус не сводил палочки с Минервы и не хотел это делать, пока она не успокоится, но немного опустил руку.

— Джеймс Поттер был бесплоден, — понизив голос, сказал он, заметив, что миссис Уизли произнесла что-то вроде «Ох», хотя и не смотрел на неё. Минерва только моргнула.

— И как это связано с тобой? — резко спросила она.

— Лили использовала зелье сокрытия родства, верно? — тихо спросила Поппи.

Северус кивнул, не сводя глаз с Минервы.

— Что это? — Минерва стремительно повернулась к Поппи. Та открыла было рот, чтобы ответить, но тут заговорил Дамблдор: 

— Это зелье используется для того, чтобы сделать ребёнка похожим на человека, чьим сыном он считается.

— Значит, его используют, чтобы скрыть неверность, — голос Минервы звучал резко и напряжённо.

— Вообще-то нет, — неожиданно вставила миссис Уизли, — это используется в тех случаях, когда женщина просто хочет, чтобы ребёнок походил на мужа, если он не может иметь детей.

— Джеймс и Лили пытались зачать ребёнка, Минерва, — негромко сказал Люпин.

Северус слегка вздрогнул, не услышав, как Люпин вошёл. Чёрт, этого не должно было случиться.

Минерва повернула голову к Люпину: 

— О чём ты говоришь, Ремус?

— Вы оба, уберите свои палочки, — мягко сказал Дамблдор. — Это никому не поможет.

Бросив на Северуса последний ядовитый взгляд, Минерва опустила палочку, хотя и не убрала её. Свою же Северус снова спрятал в карман мантии.

Дамблдор взмахнул палочкой, наколдовывая перед каждым из них по бокалу вина. Минерва взяла свой из воздуха и медленно опустилась в другое кресло.

Северус и Поппи тоже заняли свои места.

— Мы с Ремусом изучили воспоминания в моём Омуте памяти и удостоверились, что всё было так, как сказал Северус, — провозгласил Дамблдор.

Северус слегка приподнял подбородок, стараясь не показать, что мысль о волке, ставшем свидетелем сцены из его личной жизни, заставила его внутренне сжаться. Он вздохнул, очищая свой разум от бурлящих эмоций.

— Никакого принуждения не было, — продолжал Дамблдор. — На самом деле как раз наоборот, Лили сама просила Северуса…

— Лили сама просила? — ахнула Минерва, уронив бокал. Она выглядела так, словно мир рушился вокруг неё. — Я была вместо её матери на свадьбе… Она была так влюблена в Джеймса… Как она могла изменить ему?

Поппи вздохнула и взмахнула волшебной палочкой, починив бокал и вернув его в руку Минервы.

Люпин подошёл к ней и положил руку ей на плечо.

— Она никогда не изменяла Джеймсу. Не думаю, что она решилась бы на такой поступок, если бы не любила его всем сердцем, — мягко сказал он.

Миссис Уизли подалась вперёд.

— Так Лили попросила вас помочь ей забеременеть? — тихо спросила она Северуса.

— Она сказала, что пойдёт в магловскую клинику, если я не помогу. Честно говоря, зная Лили, уверен, она бы так и сделала. Маглы создали метод искусственного оплодотворения женщины, чей муж имеет такую проблему, — Северус порылся в карманах в поисках магловской брошюры, которую он раздобыл.

«Лечение бесплодия и донорство спермы».

Окинув взглядом растерянные, испуганные лица, он размножил брошюру и отправил каждому из магов по экземпляру.

— Я боялся, что если она обратится за помощью к маглам, то её ребенок может родиться сквибом, — продолжал Северус, и его голос приобрёл тот тембр, каким он обычно читал лекции в классе. — Мы действительно не знаем, как передаётся магия. Скорее всего, она закодирована в наших генах, присутствующих в гаметах, то есть яйцеклетках и сперматозоидах. Однако магия настолько непредсказуема, что её нельзя сохранить с помощью тех процессов, которые маглы используют для подготовки и консервации спермы.

Все, кроме Поппи, беспомощно уставились на него. Он чувствовал себя так, словно попал в класс зельеварения, полный первокурсников, которые ещё не научились читать. К сожалению, он не мог снять баллы или назначить отработку этой группе.

Главным образом, пыталась сопротивляться лишь Минерва.

— Но как Джеймс мог быть бесплодным? — спросила она дрожащим голосом, пролистав маленькую брошюру, которую держала в руках. — И это донорство… Маглы часто так делают?

— Обычно нет, — ответил Северус, — это дорого. И достаточно сложно. Но когда женщина хочет ребёнка, она зачастую готова попробовать всё, что угодно.

Он подумал, что будет разумно не шокировать Минерву всеми методами, с помощью которых ведьмы и магловские женщины пытаются обзавестись детьми.

— Значит, вы с ней ходили к магловскому целителю? — она помахала брошюрой.

— Нет, Минерва, — невозмутимо сказал Северус. — Я никогда не слышал об искусственном оплодотворении до того, как Лили рассказала мне. Я всё ещё не уверен, что с его помощью можно зачать ребёнка-волшебника. И, несомненно, потребовалось бы несколько циклов, чтобы действительно сделать это. Магловские целители достигают успеха примерно в двадцати пяти процентах случаев, даже используя снадобья для ускорения овуляции. Естественное оплодотворение имеет около восьмидесяти процентов успеха, если у женщины овуляция.

— Но ведь должен был быть какой-то лучший способ сделать это, а не нарушать супружеские клятвы? Я не могу поверить, что Лили… — казалось, Минерва вот-вот расплачется.

— О да, — выдавил Северус, — ведь свидание со шприцем и хирургической трубкой гораздо более достойно.

Он вскочил, пронёсся мимо Дамблдора и сердито уставился в тёмное окно.

Дамблдор вздохнул.

— Очевидно, это не редкость среди чистокровных семей. Меня кое в чём на этой неделе просветили, — сказал он немного сконфуженно. — Целители, с которыми я говорил, прямо называют это «вымиранием», — Дамблдор очень серьёзно посмотрел на Северуса. — И я приношу свои извинения за то, что сомневался в тебе, Северус.

Северус склонил голову, признавая, если не принимая, извинения.

— Так почему же вы никогда раньше не выступали в роли отца Гарри? — спросил наконец Артур Уизли. — Вы могли бы сделать это давным-давно, — в его голосе не было упрёка, только любопытство. 

Северус обернулся.

— О, да потому, что вы сами только что показали, насколько терпим волшебный мир, — выплюнул он, скрестив руки на груди. — Я бы никогда не погубил доброе имя Лили.

— Северус, — тихо сказал Дамблдор, — ты сказал, что никогда не любил Петунию, но никогда и не возражал против того, чтобы я оставил Гарри у неё.

— Потому что, — Северус не собирался позволять старику играть в одни ворота, — если бы моя антипатия послужила основанием для лишения родительских прав, во всей Британии ни у кого не осталось бы детей, — мрачно сказал он. — Вы уверили меня, — он глубоко вздохнул, — на самом деле вы уверили весь волшебный мир, что Петуния Дурсль была счастлива взять ребёнка своей сестры.

— Ты, конечно, прав, Северус, — Дамблдор закрыл глаза, выглядя таким уничтоженным, каким Северус никогда его не видел.

— Профессор Снейп? — нарушила неловкое молчание миссис Уизли. — Насколько я понимаю, вы намерены сохранить опеку над Гарри?

Северус ожидал, что её тон будет гораздо более враждебным, чем оказался на самом деле.

— Нет, миссис Уизли, — ответил он. — Я надеялся, что вы и ваш муж согласитесь. Я подумал, что, возможно, мы могли бы сделать это тихо, до начала летних каникул, — он посмотрел на неё и её мужа.

Те переглянулись, и мистер Уизли кивнул жене.

— Конечно, мы с удовольствием возьмём Гарри, — сказала она. — Но, возможно, нам не нужно это узаконивать. Может быть, вы с Гарри… Ну, ни у кого из вас нет семьи…

Северус секунду пристально смотрел на женщину.

— Я так не думаю, — холодно сказал он. — Одномоментный обмен телесными жидкостями не создаёт родительской связи. Да так и не должно быть.

— Северус, — укоризненно произнёс Дамблдор.

Миссис Уизли только улыбнулась.

— Не волнуйтесь, это были очень трудные несколько недель для всех нас. Разумеется, мы возьмём Гарри. Если, конечно, Гарри захочет пойти к нам.

Северус и представить себе не мог, что Поттер поступит иначе.