Всегда и навеки (джен)

В таверне «Чейдинхольский мост» было людно. За окном опустилась ночь, но никто не торопился отправляться домой, рабочий день начнётся только в восемь, а до этого времени ещё далеко. От свечей исходил приятный мягкий свет, от камина тепло. И все люди, собравшиеся здесь, заставили на секунду забыться Цицерона, словно и он причастен к этому разгулью. Но это было не так.

Молодой имперец внутренне был напряжён, а взгляд выдавал скрытые опасения. Сегодня непростая ночь. Сегодня прибудет в чейдинхольское Убежище Чёрная Рука. Это была большая честь, но и великое горе… Просто так она не простирает длань над своими подчинёнными. Нужно было готовиться к худшему и всё это веселье вокруг, лишь пряная пена, заставляющая нервничать ещё сильнее.

— Есть какие вести? Письма? — настороженно спросил ассасин, подойдя к хозяину таверны. Тот, подняв взгляд от учётной книги, лишь повёл плечами. — Что? Совсем ничего?

— Если бы что-то и было, вы бы об этом уже знали.

Цицерон, купив всё, что требовалось, и уместив в добротную корзину, отправился на выход. Это было не его место. Хотелось поскорее покинуть таверну и оказаться там, где он действительно нужен, где его знают и ценят. Там, где его семья.

Он спешил, пробираясь через город в темноте к Убежищу, хоть и знал, что до появления Чёрной Руки время ещё есть. Цицерону просто не хотелось никого заставлять ждать. Особенно Рашу, тот был взволнован сильнее всех, ведь нужно было срочно всё подготовить к приходу важных членов семьи, какие бы новости те не принесли. Хотя не было ни малейших сомнений, что произошло что-то непоправимое…

* * *

Когда письмо Цицерона дошло через хозяина таверны до Раши, то глава Убежища сперва не поверил. Даже скрыл информацию ото всех, дабы не разводить панику на пустом месте. Ведь это всего лишь слухи, никаких доказательств пока не было. И несколько недель для Убежища пролетели незаметно в полной тишине. Тем более, что Раша велел молчать личному убийце обо всём, что тот знал. А если и поползёт какая-либо молва из вне, то пока не воспринимать её всерьёз. И Цицерон молчал, стараясь никому не смотреть в глаза.

Громом среди ясного неба пришло известие из Бравила от самой Слышащей:

«Я прибуду в чейдинхольское Убежище пятого дня месяца Последнего зерна. Прошу встретить меня, Слышащую, а также Уведомителя из коринфского Убежища с его личным убийцей. Из-за возникших обстоятельств я вынуждена созвать совет Чёрной Руки, дабы продумать дальнейший ход действий в сложившейся ситуации».

— Ты думаешь, это как-то связано с теми слухами? — тут же оживился Цицерон, прочитав протянутое ему письмо.

— Раша пока не знает, что думать… Имперская газета молчит, никаких официальных объявлений не было. Если вейрестское Убежище действительно пало, то силы Тёмного Братства серьёзно подорваны. Будем надеяться, что хоть кто-то из братьев и сестёр выжил, — он задумчиво почесал лапой нос, после чего, ни к кому не обращаясь, добавил: — Главное — это люди, семья. А Убежище можно всегда отстроить заново…

Молодой убийца поднялся с табурета и положил письмо на стол. Возможно, Раша поступил правильно, скрыв от остальных те тревожные слухи. Да и что-либо возразить по этому поводу Цицерон не в силах, правая рука должна подчиняться голове, и никак иначе быть не может.

— Распоряжайся мной, я готов выполнить всё, что прикажешь.

— Хотел бы я спровадить тебя куда подальше, чтобы не видеть. Но сейчас дело слишком серьёзное, ты нужен Раше здесь, — постучав пальцами по столу, сказал глава Убежища. — Оповести всех о скором приезде Чёрной Руки, но обо всём остальном пока помалкивай… Не нужно лишнего шума и эмоций. Ступай…

Цицерон подошёл уже было к двери, как его окликнули:

— Цицерон… — странная пауза повисла в воздухе. Названный обернулся на своё имя. — Когда сюда прибудет Ализанна, даже не смей смотреть в её сторону. Понял?

Молодой ассасин лишь коротко кивнул в ответ и поспешил покинуть покои главы Убежища.

«А говорил, что не нужно эмоций. Но именно на это они у него есть...», — хмыкнул он про себя. Все эти игры в «ревность» или что это вообще такое, уже начинали его изрядно изматывать. Вроде бы взрослый каджит, а навыдумывал себе всякого, как котёнок…

* * *

Перебирая эти мысли в голове, Цицерон благополучно добрался до Убежища. В покоях Раши уже был накрыт стол, сам же глава не находил себе места, слоняясь из угла в угол. По крайней мере, были слышны его шаги за неприкрытой дверью.

Гарнаг и Понтий сидели в общем зале, задумчиво рассуждая, что же могло вызвать совет Чёрной Руки. В ход шли различные теории и доводы, но Ситис, как же они были далеки от истины.

— А где Андроника? Она же хотела увидеться со Слышащей… — молодой убийца начал этот разговор, чтобы прежде времени не появляться в покоях главы Убежища. Не хотелось лишний раз испытывать на себе чужую нервозность.

— Она в тренировочном зале, варит какую-то жуть в алхимической лаборатории… Женщины… Любят они это глупое баловство с ядами… Силёнок-то маловато! Ха! — но шутку Гарнага никто не одобрил. Цицерону сейчас было не до этого, а Понтий был явно готов поспорить, что, собственно, он и сделал.

— А что плохого в ядах Андроники? И что плохого в моей красивой речи? Для выполнения контрактов все средства хороши! Разве нет? — обратился имперец к собрату.

— Д-да… — отозвался молодой ассасин.

— Цицерон! Подойди! — оклик Раши пронёсся над их головами, эхом отскакивая от стен.

— Иду… — подхватив корзину с пола, Цицерон быстрым шагом направился в покои Уведомителя.

Лёгкий скрип двери и недовольный голос каджита вновь донёсся до слуха братьев:

— Чего ты там прохлаждаешься?! Тебе должно быть здесь, возле Раши… Всё купил? Пришло что-нибудь? Раша устал ждать. Зачем стоишь, молчишь?! Говори… — глава Убежища тяжело выдохнул, закончив задавать вопросы. Кошачьи глаза пристально смотрели на Цицерона в ожидании ответа.

— Всё купил, — молодой ассасин поставил корзину на стол и вынул из неё несколько бутылок пряного вина. — Нет, больше ничего не пришло. Всё глухо…

— Вот как… — Раша утомлённо повалился на стул. Отсутствие информации сводило его с ума. Повисло невыносимое молчание.

Шум в общем зале прервал гнетущую атмосферу.

— Словно на кладбище попали… Почему так тихо? — донёсся незнакомый звонкий голос.

— А тебе лишь бы развлечения да шум, верно, Риндир? — зашипел кто-то в ответ.

— Досточтимая Слышащая! — Понтий и Гарнаг словно проснулись ото сна, загомонив в один голос.

Дверь покоев главы Убежища распахнулась и на пороге появилась Ализанна.

— Ты пришла… — Раша поднялся с места, но так и застыл, не сводя с неё взгляда.

— А что же ты? Совсем не рад меня видеть? — она прошла в покои, остановившись возле Цицерона, стоявшего поодаль стола. — Ну, а ты? — смерила она молодого ассасина взглядом.

— Мы ждали тебя, Слышащая, — опустив взгляд в пол, отчеканил Цицерон.

— Раша, ты написал мне в письме, что сделал этого мальчишку личным убийцей. Я весьма удивлена твоим решением. Мне казалось, что ты его со свету сживёшь! Ха-ха, — Ализанна залилась смехом.

— Вовсе нет, это не так… — запротестовал Цицерон, оторвав взгляд от пола. На него в упор смотрели зелёные глаза. Они были такими живыми и озорными, что он засмотрелся. Его речь оборвалась на полуслове.

— Что-то не так? — игривая улыбка расцвела на её лице.

— Довольно! — кошачья лапа вцепилась в ворот Цицерона и с силой оттолкнула в сторону. Женский смех огласил комнату.

— Развлекаемся? — в покои главы Убежища вошёл аргонианин. За ним следом тенью проследовал лесной эльф.

— Раша не видит ничего смешного! — зашипел каджит. — Цицерон, выйди!

Цицерон, покорно кивнув, быстро поспешил выполнить приказ.

— Стоять! — рявкнул аргонианин, а в плечо молодого ассасина вцепилась рука эльфа. — Это твой личный убийца, Раша? — ящер смерил имперца недовольным взглядом. — Что за цирк вы здесь устроили? Объяснитесь!

Цицерон замер как вкопанный, не смея открыть рот. Кто он такой?

— Ничего страшного не произошло. Просто маленькая шалость… Ты только взгляни, Амузай, как распушился хвост Раши! Ха-ха!

— По-твоему, это смешно, Слышащая? — аргонианин подошёл к Ализанне. — Тёмное Братство в трауре, а ты веселишься? Смешно тебе?

Ализанна вмиг переменилась, всё озорство спало с её лица, будто маска.

— Я просто пытаюсь развеять напряжение. И в этом не вижу ничего плохого…

— Не видишь ничего плохого?! — не унимался Раша, но Амузай прервал его движением руки.

— Раша, остынь. Какой пример ты подаешь братьям своей несдержанностью? Угомонись.

Вновь повисла пауза. Тягучая и невыносимая.

— Давайте к делу. Всё слишком серьёзно, чтобы тратить время на ссоры, — сказав это, эльф закрыл дверь перед самым носом Цицерона.

Амузай сел за стол и, осмотрев его содержимое, брезгливо отвернулся.

— И долго вы будете так стоять? — недовольно буркнул он.

Все стали рассаживаться. Раша, схватив за рукав личного ассасина, потащил его и посадил подле себя.

— Насколько всё плохо? Ходили слухи о Вейресте… Неужели это правда? — каджит честно пытался говорить спокойным тоном. И Цицерон подметил, что у него это даже получалось.

— Слухи правдивы. Вейрест пал под натиском корсаров, — сухо шипя, отчеканил ящер.

— А Убежище?

— Никому не удалось спастись.

И вновь в покоях главы чейдинхольского Убежища застыла немая тишина.