Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

С обустройством «гнезда» василиска слизеринцы справились за вечер. Трансфигурировав из старых доспехов, что были обнаружены среди прочего в «пыточных» подземельях, достаточно просторную клетку, они заполнили ее землей, поверх которой засыпали опилки, обработанные «согревающим» зельем. Альбус все рассчитал: зелья такой концентрации должно было хватить для поддержания тепла в «гнезде» на несколько часов. Саму же клетку было решено поместить в одну из сброшенных шкур акромантула, что сохранила свой шерстяной покров. Это позволило бы удержать тепло, а кроме того, частично замаскировать «гнездо». Большая часть вечера ушла на то, чтобы переместить подходящую шкуру в самый конец заваленного камнями тоннеля и вскрыть плотный хитиновый панцирь.

Влажность, по ощущениям, здесь была весьма приемлемой для жаб, но ребята все же решили, на всякий случай, организовать дополнительный приток водяного пара при помощи все того же «согревающего» зелья высокой концентрации, поместив активированный состав в емкость с водой.

Большую часть времени жабе предстояло находиться в темноте, если не считать легкий люминесцентный эффект зелья, что отдавало едва заметным красноватым свечением, но Скорпиус не считал это проблемой. Ни жабе, ни яйцу яркий свет не был жизненно необходим, поэтому было принято решение отказаться от дополнительного освещения.

Наконец, когда все приготовления были завершены, Альбус обработал куриное яйцо зельем для привлечения жаб, и слизеринцы с интересом принялись наблюдать за тем, как темно-бурая жаба вскарабкивается на него. Поджав под себя задние лапы, она как будто бы обхватила ими яйцо и, прикрыв глаза от яркого света волшебных палочек, принялась издавать невнятное бурчание. Процесс пошел.

Скорпиус поверить не мог, что все получилось настолько легко. Жаба приняла куриное яйцо как родное, «гнездо» было замаскировано так, что практически не бросалось в глаза, а редкий шум, издаваемый жабой, отлично заглушала паутина, которой в тоннеле было затянуто все от пола до потолка. Вряд ли все могло сложиться еще удачнее. Теперь слизеринцам оставалось только ждать, подкармливая жабу и снабжая логово новыми порциями «согревающего» зелья.

Альбус немного успокоился, после того как первая часть их плана завершилась успешно. Он, конечно, знал, что подготовка гнезда — это пустяки по сравнению с приручением василиска, но мысль о том, что пока у них все под контролем, успокаивала.

* * *

Следующие несколько недель Альбус и Скорпиус вместе или по очереди пробирались в кладовую подземелья, чтобы залить новую порцию зелий и покормить подопечную. Проникать в кладовую нужно было очень аккуратно, так как каждый раз приходилось проходить мимо кабинета декана, выгадывая момент, когда того не было на месте. Появляться там слишком часто на виду у Слизнорта было весьма опасно. Впрочем, иногда им все же доводилось это делать. Тогда ребята старались вести себя максимально тихо и осторожно.

Нотт тоже время от времени появлялся у «гнезда», но совсем не для того, чтобы покормить жабу. Он уже успел наложить на клетку все известные ему защитные чары, и сейчас, штудируя новые, собирал в кладовке все, что так или иначе могло пригодиться для того, чтобы заблокировать проход. Крупные камни и элементы доспехов, что Регулус не без помощи МакГроу собирал по замку и его окрестностям, он прятал в пустых панцирях и плотной паутине. Скорпиус был уверен, что подобной шумихой и посторонними предметами Регулус только привлечет лишнее внимание, но Нотт настаивал на том, что если василиск появится на свет раньше, чем Малфой достанет свой чудо-артефакт, то им будет уже не до конспирации. Альбус хотел бы занять чью-то сторону в этом споре, но был уверен, что оба по-своему правы, поэтому убедил Малфоя не мешать Регулусу, тем более, что тот тоже старался быть предельно осторожным. Оказаться застуканным с куриным яйцом и жабой было совсем не в его интересах.

Если не считать столь странного досуга, то в остальном жизнь у слизеринцев протекала вполне себе обыденно. У Альбуса начались первые тренировки по квиддичу, и теперь после уроков он проводил все больше времени на поле. Несмотря на то, что первый матч должен был состояться только в конце октября, Монтегю уже сейчас гонял команду нещадно, и Альбус, возвращаясь в спальню после тренировок, засыпал без задних ног. Страшные мысли о василиске хотя бы в эти дни уходили у него из его головы. В остальное же время они были с ним постоянно. Поттер старался заглушить их, разговаривая по вечерам со змеями, читая жизнеописание Слизерина и записи, что так или иначе были связаны с тварями класса ХХХХХ. В данный момент это было все, что могло хоть как-то помочь подготовиться к грядущему. Однако это не особо вселяло в него уверенность.

Засыпая, Альбус каждую ночь повторял про себя: «Надеюсь, эта тварь совсем скоро появится на свет и все закончится, — просыпаясь же, добавлял: — Совсем скоро. Но, пожалуйста, не сегодня».

Скорпиус посвящал все свободное время домашнему заданию, штудированию книг о проклятьях и наблюдению за крысами. С первой попытки расколдовать проклятых ему не удалось, но он не спешил с новыми, решив еще раз все тщательно взвесить и изучить. Тем более, что Малфоя куда больше интересовало, как можно снять проклятье с далекого потомства, а не самой подопытной, поэтому он терпеливо выжидал. Чего-чего, а терпения у него было в избытке.

В остальном, кажется, наконец-то запущенный процесс выведения василиска несколько успокоил Скорпиуса, и теперь он вел себя, как и раньше. Он спал по ночам, просматривал газеты и письма чуть дольше пары секунд, не пропускал приемы пищи, помогал друзьям с домашним заданием и даже в один из вечеров посетил тренировку команды Слизерина, решив, что книги можно изучать не только в библиотеке. Альбус был очень рад тому, что друг пришел его поддержать. Весь вечер до самого отбоя они провели у озера, болтая обо всем, кроме того, что на самом деле тревожило обоих.

Нотт тоже вернулся к своим старым увлечениям и теперь постоянно пропадал в дуэльном клубе вместе с братом и парой других слизеринцев. В рейтинговых поединках он еще не участвовал, но несколько тренировочных боев уже успел проиграть. Альбус поражался упрямству или мазохизму, с которым Нотт снова и снова влезал в драку с соперниками заведомо сильнее себя. Сам Альбус за это время решился только на пару тренировочных поединков и на посещение занятий по атакующим и защитным чарам, что проводила Силестина. Большую часть времени он все еще оставлял для занятий зельеварением, тем более, что в планах у него было приготовление нескольких очень сложных, но важных зелий.

Прошедший месяц показал, что Альбус ничуть не ошибся в преподавательнице зельеварения. Все было настолько плохо, насколько можно было предположить. Познания профессора Галлахер не уходили далеко за пределы школьных учебников, были шаблонными и поверхностными. С ингредиентами она обращалась весьма небрежно и на выходе всегда получала очень средненькие зелья. В ответах на вопросы порой путалась, а иногда и вовсе просто отсылала к учебнику.

Несколько старшекурсников со Слизерина и Когтеврана даже составили коллективную жалобу на преподавателя совместно с Попечительским Советом школы, так что в скором времени в Хогвартс должна была нагрянуть министерская проверка. Не сказать, что профессор Галлахер стала от этой новости добрее и внимательнее к студентам. Альбус и Скорпиус тоже относились к числу тех, кто данной инициативе был не рад. При любых других обстоятельствах — безусловно, но не тогда, когда они решились выращивать в подземелье запрещенную к разведению тварь.

В конце сентября Малфою наконец прилетела сова, которую он так долго ждал. Отец сообщал, что артефакт, который Скорпиус просил для него найти, доставят на причал в Хогсмид уже в эти выходные, что с учетом нынешних обстоятельств было как нельзя кстати.

* * *

— Встреча назначена на девять, — обратился Скорпиус к Регулусу, собираясь и выкладывая лишние вещи из сумки на стол. Идти предстояло далеко, и лучше это было сделать налегке.

Известие о столь поздней встрече Малфой получил накануне за ужином и несколько возмутился тому факту, что поставщик не желал передавать ему посылку днем. После отбоя вернуться в спальню незамеченным было куда сложнее. Впрочем, вести длительную переписку и передоговариваться о другом дне и времени желания не было. В конце концов, жаба провела на яйце уже три недели. Кто знает, как скоро тварь появится на свет? Жаба уже значительно набрала в весе, а куриное яйцо приобрело зеленовато-желтый оттенок. Возможно, времени у них оставалось не так уж и много.

Нотт, единственный, кто сейчас находился в спальне, играл с чарами левитации, гоняя перед собой по кругу две крошечные голубые пуговки и пристально изучая их. Альбус, очевидно, задерживался на тренировке, куда убежал сразу после ужина, а Лиама Малфой видел не так давно в гостиной Слизерина за игрой в плюй-камни. МакГроу вечно занимался какой-то ерундой.

— Гм-гм, — кашлянул Скорпиус, заметив, что Регулус его не слушает. Нотт перевел внимание на Малфоя и безразлично поинтересовался:

— Какая встреча?

— Артефакт. Хогсмид. Я говорил. Помнишь? — напомнил Малфой, стараясь выражаться предельно ясно. Кажется, Регулус со своими играми пребывал в какой-то другой реальности. Он перестал интересоваться василиском сразу после того, как наконец трансфигурировал из подручных материалов некий аналог стены, отделившей хвост потайного хода от остальной его части. В кромешной темноте эта конструкция не бросалась в глаза, и издалека ее даже можно было принять за конец тупика, но при ближайшем рассмотрении были заметны камни, металлические прутья и даже небольшая дверца, через которую ребята пробирались внутрь.

Скорпиус открыл ящик стола Альбуса и, обнаружив, что карту Мародеров его друг сегодня оставил в спальне, решил захватить ее с собой. Он был уверен, что тот не будет против.

— Ты об этом, — протянул Нотт. Он, посмотрев на свершающуюся кражу, вернулся к своим пуговкам. — Оставь артефакт в кладовой. Я тебя с ним в спальню не пущу.

Скорпиус приподнял бровь.

— Я надеялся, что ты пойдешь со мной, — холодно сказал он. И почему Нотт заставляет его это проговаривать? Неужели это не очевидно? — Мне бы пригодилась твоя дезиллюминация.

Регулус потянулся, достал из-под кровати «походную» простыню и, дезиллюминировав ее, бросил в Малфоя. Скорпиус оценивающе глянув на простыню и Нотта, что не сдвинулся с места, возмущенно заметил:

— Я думал, что мы друзья. Разве друзья не помогают друг другу?

— Дружеский совет, — растянувшись в ухмылке, заметил Нотт: — Моя дезиллюминация действует всего два часа. До Хогсмида идти не меньше часа, а на обратном пути тебе предстоит круг до кладовой. Так что — поторопись.

Малфой, наградив Нотта максимально холодным взглядом, закинул, тем не менее, дезиллюминированную простыню в сумку и, глянув на карманные часы, поспешил вылететь из спальни до того, как терпение покинет его.

* * *

— И ты его так просто отпустил? — возмутился Альбус, едва появившись в спальне после тренировки и узнав, куда направился Малфой. Он принялся искать в сумке карту, чтобы определить текущее месторасположение друга. Дурацкая тренировка. Если бы Монтегю не продержал их до отбоя, возможно, Альбусу бы удалось отговорить Скорпиуса соваться в Хогсмид сегодня. С другой стороны, разве ему хоть раз удалось отговорить хоть одного из этих упрямых слизеринцев от чего-нибудь?

— Это ж Малфой, — лениво протянул Нотт, поднимаясь и потягиваясь. За своими «играми» он едва не задремал. Закинув пуговки в стол и заперев его, он бросил взгляд на клетку с лягушками. Самое время для вечерней прогулки. — Что ему будет?

Нотт открыл клетку, и одна из его подопечных тут же запрыгнула в сумку Альбуса, вызвав у того недовольство.

— Если его поймают в школе с темным артефактом, то обязательно исключат! — возмутился Альбус. — Да куда запропастилась эта дурацкая карта? — прошипел он, откинув сумку в сторону, вместе с устроившимся внутри земноводным. Нотт кивнул Поттеру в сторону письменного стола, и тот, вспомнив, что выложил ее с утра, принялся обшаривать полку.

— И правильно сделают, — заметил Регулус. Он взмахнул палочкой и помог застрявшей лягушке выбраться из сумки. — Темным артефактам в школе не место. Они опасны.

— Как и василиску, — прошипел Поттер.

— Заметь, не я это сказал, — протянул Регулус, улыбаясь.

— Но ты же обещал помочь нам.

— Я помогаю, — буркнул Нотт. Заметив, что Альбус начал извлекать пергаменты из стола он добавил: — Карты там нет. Малфой забрал ее.

Альбус раздраженно буркнув что-то, захлопнул ящик и сел за стол, размышляя, что делать дальше.

Взгляд Нотта упал на часы. С того момента, как Скорпиус покинул спальню, прошел час и пятьдесят восемь минут. Как человеку пунктуальному, Скорпиусу стоило бы уже появиться. Едва Нотт успел подумать об этом, как дверь открылась и так же резко захлопнулась. Регулус направил свою палочку на вошедшего. Малфой отбросил простыню в сторону и отдышался. Кажется, путь его был не из легких.

— Артефакт? — уточнил Нотт, не сводя палочки с друга.

— В кладовой, — раздраженно ответил Малфой. Регулус опустил палочку, кивнув. — Я сам не собирался тащить его к нам в спальню. Не хватало еще, чтобы его кто-то спер, — в этот момент Малфой покосился в сторону МакГроу, что уже спал, ну, или очень правдоподобно делал вид, что спит. Услышав последнюю фразу, тот все же пробормотал: «Больно надо» и перевернулся на другой бок.

— Все прошло удачно? — уточнил Поттер, глядя на запыхавшегося Малфоя и его бледный вид.

Скорпиус кивнул. Он выложил свои изумрудные часы на стол, снял пыльную мантию и, повесив ее на стул, применил очищающее заклинание к ней и брюкам. Поправив воротник рубашки и закинув сумку на стол, он сел и перевел дыхание. Первым делом Скорпиус извлек из сумки карту Мародеров и вернул ее владельцу. Затем он достал из нее узкую серебряную цепочку с крошечной прозрачной подвеской и четыре черных продолговатых футляра. Протянув по одному Альбусу, Регулусу и Лиаму, которого пришлось посильнее толкнуть, чтоб тот обернулся, Малфой сказал:

— Заказал для защиты.

— Очки? — открыв футляр, усмехнулся Регулус. — Ты это серьезно? Ты заказал нам очки? Думаешь, они чем-то помогут?

— Мне-то очки зачем? — пробормотал Лиам. Каждая новая мысль, что зарождалась в его голове, все дальше прогоняла сон. — Я в кладовку не пойду! Мы так не договаривались.

— На всякий случай, — успокоил МакГроу Малфой. Он вернулся за стол и добавил: — Смертельный взгляд у василиска должен появиться не раньше чем через год, но так как это всего лишь предположение, лучше обезопасить себя на случай непредвиденной ситуации.

— Полагаешь, что очки спасут нас от смертельного взгляда? — Нотт, нацепив очки на нос, уже пялился в зеркало, отмечая свой неуместный внешний вид. МакГроу примерил свои, и Альбус отметил, что еще никогда не видел у друга такого осмысленного и глубокого взгляда.

— Отец сказал, что при непрямом контакте с взглядом василиска жертва остается парализованной, а не умирает, — проговорил Скорпиус. — Есть зелье, чтобы вернуть ее к жизни. Это лучше, чем ничего. Я подумал, что это может пригодиться.

— Допустим, — бросил Регулус, снимая очки и проводя пальцем по тонкой титановой оправе с филигранной резьбой. Он изучил линзы на свет и убрал очки в футляр.

— А это что? — Альбус кивнул в сторону цепочки с подвеской в форме крошечной капельки, что сейчас лежала на столе перед Малфоем. Поттеру показалось, что внутри подвески есть какая-то жидкость.

Малфой накинул цепочку на ладонь и, подняв подвеску выше, чтобы всем было видно, задумчиво протянул:

— Слеза феникса. Она является…

— Единственным спасением от яда василиска, — ошарашенно закончил предложение за друга Альбус. — Где ты ее достал?

Лиам тоже не сводил взгляда с капли. Кажется, она оказывала на присутствующих какой-то магический гипнотический эффект.

— Учитывая то, что Поттер будет встречаться со змеем по три раза в день семь дней в неделю, — протянул Регулус, — твоему фениксу стоило бы выплакать минимум полведра.

— Слез феникса не бывает в продаже, — проговорил Лиам вместо Скорпиуса. — Их просто невозможно достать. А даже если бы было можно, они бы стоили целое состояние…

Скорпиус кивнул. Он посмотрел на кулон в форме крошечной капли и, бросив еще один взгляд на друзей, сказал:

— Отец смог достать только одну. Но, надеюсь, и она не пригодится.

Какое-то время в спальне царило гробовое молчание. Каждый сейчас думал о том, что совсем скоро в стенах замка появится новый «ужас» и всем придется несладко. Альбус даже не решался спросить у Скорпиуса про темный артефакт, что тот уже успел закинуть в кладовую. Активировал ли он его? Нуждаются ли вообще артефакты в активации? Как они работают? Альбус не знал. Ему ни разу в жизни не доводилось с этим сталкиваться.

Скорпиус, продемонстрировав всем «слезу», надел ее на шею и спрятал под рубашкой. Решив, что на сегодня с него приключений достаточно, он придвинул ближе к себе эссе по истории магии и принялся его дописывать. Завтра его нужно было сдать, а он только сейчас вспомнил, что хотел дополнить свою и без того огромную работу парой немаловажных фактов. От работы его, однако, отвлек голос МакГроу:

— На Когтевране уже заинтересовались феноменом седых крыс, — неуверенно протянул тот, оглядывая очки. — Так. Чтобы ты знал.

— И пусть, — отмахнулся Малфой. — Они все равно ничего не поймут.

— Поговаривают, что кто-то из старшекурсников уже поймал пару крыс и сейчас проводит исследования, — заметил МакГроу. — Гипотеза с проклятьем еще не высказывалась, но…

— Заниматься проклятьями же запрещено в Хогвартсе? — решил уточнить наконец Альбус. Малфой сдержанно кивнул.

— Но тогда, если кто-то узнает, — протянул Поттер, — разве у тебя не будет неприятностей?

— Доказать факт наложения проклятья довольно сложно, — отрезал Малфой. — Проклятья практически не оставляют следов. Именно этим они лучше ядов и заклинаний. Ну, и необратимостью, конечно. Если это можно отнести к плюсам, — неуверенно добавил он, нахмурившись. — Да и даже если кто из когтевранцев вдруг догадается, что крысы прокляты, они все равно не узнают, кто это сделал.

— Узнают, — возразил Лиам. — По школе уже давно ходят слухи, что ты интересуешься проклятьями.

Скорпиус приподнял бровь, отложив пергамент в сторону, и, немного подумав, добавил:

— Мне стоило сказать «не докажут, кто это сделал».

Альбус с Регулусом переглянулись.

— Тебе стоило сразу перебить половину из них, — бросил Нотт, скривив губы. — Чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Надеюсь, ты о крысах? — усмехнулся Малфой.

— Ну не о когтевранцах же, — язвительно протянул Нотт. — Для наблюдений тебе хватило бы и пары крыс.

— Пусть живут, — бросил Скорпиус. — Я, в любом случае, скоро верну все в норму.

Посидев немного над эссе и решив все-таки дописать его утром за завтраком, Малфой убрал пергамент в стол. Какое-то время он напряженно думал о чем-то, не сводя взгляда с изумрудов, украшающих циферблат часов. Взгляд его, брошенный в сторону полки с книгами, вдруг наткнулся на простыню, что в это самое мгновение начала постепенно приобретать очертания. Скорпиус еще раз посмотрел на часы, поджав губы так, что те стали почти белыми.

— Сколько, говоришь, длится твоя дезиллюминация? — протянул он, обращаясь к Нотту. Тот от скуки уже принялся перекрашивать лягушек.

Альбус тоже посмотрел на друга, не понимая, к чему вдруг Малфой решил поднять эту тему.

— Три часа, — заметил Регулус, даже не взглянув на простыню. Он растянулся в улыбке, оценив новый золотистый цвет лягушки, и добавил: — Ты как-то быстро управился. Я ждал тебя позднее.

— Три? — уточнил Скорпиус, в голосе которого Альбус отчетливо услышал нотки раздражения.

— Да, — кивнул Регулус. — Я разве сказал что-то другое?

* * *

Этим вечером Альбус и Скорпиус засиделись допоздна. Малфой, решив, что с него пока хватит ужасов средневековых томов, вернулся к «легкому» чтиву, которое, по его мнению, представляла из себя историческая литература, а Альбус, дочитывая жизнеописание Слизерина, гадал было бы у него больше шансов на приручение василиска, будь он потомком Основателя школы. Не придя к какому-то конкретному мнению по этому вопросу, он, зевнув, закрыл том и принялся готовиться ко сну. Скорпиус, заметив это, тоже отложил книгу в сторону и, на мгновение задумавшись, снял с шеи цепочку со крошечной подвеской.

— Мой отец запретил мне рассказывать о ней, — признался он Альбусу, разглядывая «слезу» ближе. Поттер, бросив взгляд в сторону спящих Нотта и МакГроу, перевел его на друга, после чего тот осторожно добавил: — Велел носить не снимая и использовать, если мне вдруг будет угрожать опасность.

— Извини, — виновато сказал Альбус.

— Что? — Скорпиус непонимающе посмотрел на друга.

— Я не знал, — добавил Альбус. — Если бы знал, не заговорил бы о ней.

— Ты об этом, — бросил Скорпиус, усмехнувшись. — Это не ты. Я бы не стал ее доставать из сумки, если бы решил скрыть от всех.

— Тогда… — начал было Альбус, но Скорпиус его перебил:

— Я сам решил всем обо всем рассказать. Любой из нас должен иметь возможность использовать ее, если что-то вдруг пойдет не так.

Альбус неуверенно кивнул. Скорпиус прочитал в его глазах немой вопрос и добавил:

— Я сказал это, потому что не хотел бы, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление обо мне или моей семье.

* * *

Утром за завтраком Малфой, как и планировал, дописывал эссе по истории, укоряя себя за то, что не сделал это с вечера. Поедая пирог с патокой, думать об административно-политическом устройстве союзов общин гоблинов было довольно сложно. Альбус пытался убедить друга в том, что трех свитков на заданную тему более чем достаточно, но Скорпиус отказывался считать работу завершенной до тех самых пор, пока она не была доведена до идеала. В конце концов уже позавтракавший Альбус, оставив попытки отобрать у Малфоя перо, сосредоточился на высматривании сов, что должны были прибыть с минуты на минуту. Письмо от родителей ему пришло еще вчера, а сегодня он с нетерпением ждал, что и сестра напишет ему. Альбус активно интересовался ее успехами в колдовстве, и Лили обещала описать все в мельчайших подробностях в ближайшее время.

Наконец, стоило Малфою положить перо и осушить стакан тыквенного сока, еда со столов исчезла и в зале появились совы. Альбус наблюдал за тем, как Скорпиус расплачивается за газеты, Нотт, как обычно, пролистывает их в поисках особо важных новостей, а МакГроу распаковывает очередную порцию сладостей из дома.

В конце концов совы добрались и до Поттера. Луна, как Альбус и ожидал, передала ему толстый конверт с письмом от сестры, и он, отпустив ее, уже принялся его вскрывать, когда заметил еще одну знакомую птицу. Сова его отца, вручив письмо Джеймсу за столом Гриффиндора, направилась к младшему Поттеру и, бросив конверт, вылетела прочь.

Альбус несколько удивился, что отец не отправил письмо с Луной, как он это делал обычно. Свою сову он чаще использовал для деловой переписки. Отложив письмо сестры в сторону, Альбус прежде решил ознакомиться со срочными новостями и вскрыл конверт. Письмо, однако, ему пришлось перечитать трижды. Изложенное отказывалось укладываться в его голове. Скорпиус, заметив его смятение, не без волнения поинтересовался, в чем дело, и Альбус вместо ответа протянул другу письмо.

«Дорогой Альбус,

вынужден сообщить, что с этого дня я запрещаю тебе общаться со Скорпиусом Малфоем. Я знаю, что вы близкие друзья и для тебя это большая потеря, но, к сожалению, его отец не оставляет мне другого выбора. Я уже отправил профессору Слизнорту сову с требованием о переводе тебя в другую комнату. Остальные преподаватели проследят за тем, чтобы вас вместе больше не видели. Если ты будешь вести себя разумно, то я не стану поднимать вопрос о твоем переводе в другую школу, если нет — возможно, Шармбатон окажется местом, более подходящим для твоего обучения. В конце концов, мой крестник очень хорошо отзывался об этой школе.

Не жду, что ты поймешь, но хочу, чтобы ты знал, что я делаю это ради твоей безопасности. Надеюсь на твое благоразумие.

С любовью, папа.»