Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

На юго-западе Англии в небольшом поселении, что носил название Годрикова Впадина, находился ничем не примечательный дом под номером тринадцать. В этом стареньком и довольно скромном двухэтажном доме с небольшой лужайкой на заднем дворе жила одна их самых известных семей магического мира — Поттеры.

Если вы хоть раз держали в руках «Ежедневный пророк», то наверняка слышали о них. Глава семейства, Гарри Поттер, впервые попал на передовицу, едва ему исполнился год, и с тех пор вот уже почти сорок лет его имя то и дело появлялось в газетах. Мальчик-который-выжил, ставший героем Британии, а позже и главой отдела мракоборцев, давно привык не обращать внимания на кричащие заголовки и повышенный интерес к его семье.

Его жена, Джиневра Поттер, некоторое время мелькавшая в газетах как довольно успешный игрок «Холихедских гарпий», была, кроме того, известна читателям и как автор популярной спортивной колонки.

О детях четы Поттеров также довольно часто писала местная пресса. Особенно к ним была неравнодушна главный редактор газеты «Волшебники и волшебницы» Рита Скитер. Впрочем, найти правду в этих статьях было под силу лишь тому, кто уже знал ее. Менее сведущим читателям приходилось самим догадываться, является ли Джеймс Поттер, старший сын Гарри, членом команды сборной Гриффиндора только потому, что носит известную фамилию? Правда ли, что Джеймс настолько пытается подражать известному отцу, что готов на самые отчаянные и безрассудные поступки? В самом ли деле младший сын Поттера, Альбус, змееуст, помешанный на чистоте крови, увлекается темными искусствами? Рита Скитер лучше читателей и даже самого семейства Поттеров знала ответы на эти вопросы и всегда была готова поделиться ими в своей «исключительно честной газете».

Последняя заметка Скитер все же показалась Альбусу до безобразия правдивой. Оценив работу своего фотографа, который удивительно тонко заснял, какими взглядами обменялись братья на перроне вокзала Кингс-Кросс, Рита констатировала: «Миру не бывать». Статья, как и многие до этого, содержала лишь пустые домыслы и сплетни, но эта фотография и заголовок настолько зацепили Альбуса, что он, вырезав их, оставил себе в качестве очередного напоминания.

Первые недели лета наглядно продемонстрировали Альбусу, насколько Скитер была права. Джеймс, и раньше не особо часто обращавший внимание на брата, нынче делал вид, что того не существует. Впрочем, так он себя вел в благодушном настроении. Стоило его настроению немного испортиться, и он вспоминал о том, что обещал превратить жизнь брата в ад, а потому не брезговал тычками, издевками, а иногда и порчей имущества. Последнее особо сильно беспокоило Альбуса, потому как каждая книга и ингредиент были для него на вес золота. В такие моменты он предпринимал попытки отбиваться.

За одной из таких стычек Альбуса и Джеймса застал отец, спешивший на работу. Он, прочитав им длиннющую нотацию о том, что братья так себя не ведут, забрал у обоих волшебные палочки, попутно напомнив, что магия вне Хогвартса запрещена. В этот момент братья Поттеры впервые за все лето сошлись во мнениях: это было лишним. Альбус, не успевший за эту пару недель приготовить и десятую часть того, что хотел, понял, что без палочки ему теперь это и не светит, а Джеймс, проводивший свободное время за отработкой атакующих заклинаний, был уверен, что растеряет навыки. Тем не менее, совместные причитания и возмущения ребят результата не дали, а потому двенадцатидюймовая палочка из терновника с волосом вейлы и тринадцатидюймовая тисовая палочка с сердечной жилой дракона скрылись в неизвестном направлении.

— Это ты во всем виноват, — прошипел Альбус, поднимая с земли рассыпанные братом веточки лаванды. Младший Поттер специально встал сегодня с утра пораньше, чтобы собрать их на местном кладбище. Недавно он вычитал, что травы, собранные на кладбище, могут обладать особыми магическими свойствами. — Если бы ты не лез…

— Ой, да кому нужна твоя зелень, — закатил глаза Джеймс, поднимаясь и отряхиваясь. Едва он выбил у Альбуса из рук пучок травы, тот запустил в него парализующим заклинанием, но промазал. Старший брат лишь упал от волны, пронесшейся мимо. — Как мне теперь отрабатывать чары без палочки?

— Попробуй потратить время на что-нибудь полезнее дурацких атакующих чар, — фыркнул Альбус. — Книгу в руках подержи…

Он не мог поверить, что отец отобрал у него палочку. Тому же было отлично известно, что Альбус не такой дурак, как Джеймс, и не будет злоупотреблять магией. Это-то заклинание он выпустил только для того, чтобы спугнуть брата.

— Сильно тебе книги помогут, если я решу попрактиковать свои чары на тебе? — усмехнулся Джеймс, толкнув Альбуса. Тот упал. Сидя на траве, Поттер-младший перевел взгляд на волосы Джеймса: такие же черные и взъерошенные, как у него, за исключением, пожалуй, единственной лиловой пряди, от которой брату так и не удалось избавиться.

— Ты знаешь, что это? — осведомился Альбус, извлекая из кармана мантии крошечную склянку с густой синей субстанцией. Он поднялся и поднес ее Джеймсу так, чтобы дать возможность разглядеть получше.

— И что же? — осведомился тот, бросив на пузырек небрежный взгляд.

— Гной бубонтюбера, — пояснил Альбус, убирая склянку обратно в карман. — При попадании на кожу вызывает сильные ожоги и нарывы.

Джеймс приподнял бровь и уставился на брата. Альбус отметил, что иногда взгляд старшего брата уж очень напоминал ему взгляд отца, тем более, что у обоих Поттеров были болотно-зеленые глаза.

— Возможно, если бы ты больше читал или хотя бы слушал на уроках, то знал бы, что навредить могут не только атакующие заклинания, — фыркнул Альбус.

— Я не собираюсь вредить тебе, — раздраженно бросил Джеймс. Теперь из-за того, что его младший брат не знал, когда можно колдовать, а когда нет, он был вынужден попрощаться с летней практикой.

— Только моим друзьям? — усмехнулся Альбус, продолжая изучать лиловую прядь Джеймса. Тот, заметив взгляд брата, откинул ее назад.

— Только нашим врагам, — поправил Джеймс раздраженно. — Впрочем, для тебя, кажется, это одно и то же…

Он, бросив полный презрения взгляд на младшего брата, направился в сторону дома, а Альбус принялся дальше собирать рассыпанную лаванду. Если бы он знал, что именно здесь этим утром Джеймс решит попрактиковаться в воспламенении вещей, то проложил бы себе другой маршрут к кладбищу. Еще и отец… Альбус совсем забыл, что сегодня он планировал отправиться в Лондон на машине, а не через камин, как обычно. Эта забывчивость стоила Альбусу дорого. Сварить зелье без использования волшебной палочки не представлялось возможным. Хотя Джеймс, лишенный палочки, с лихвой компенсировал эти временные неудобства. Альбус представлял, как, должно быть, тот корит себя за то, что затеял сегодня эту ссору.

Собрав лаванду и поскитавшись еще немного по округе, Альбус направился к старому дому, полный решимости и без палочки провести это лето с пользой.

* * *

Ночью, сидя на кровати в своей комнате, некогда являвшейся чердаком, Альбус изучал «Самый полный перечень ингредиентов для зелий». Было уже довольно поздно, а потому читал он при настольной лампе. Впрочем, это, наверное, было лишним. Даже в такое время в доме Поттеров никто не спал, и он вряд ли мог кого-то потревожить ярким светом.

Поднимаясь наверх после ужина, он видел отца за работой в своем кабинете и сейчас был уверен, что тот все еще там. Отец крайне редко ложился спать до полуночи. Мать, чьи шаги Альбус слышал этажом ниже, судя по всему, принесла трудоголику чашку крепкого чая и направилась к Лили, чтобы пожелать ей спокойной ночи. При мысли о Лили Альбус улыбнулся. Он помнил, что сестра планировала разобрать драчливый телескоп Хьюго, забытый здесь кузеном в прошлый визит. Она хотела добавить в него красящее вещество, что они с Альбусом на днях приготовили. Подробностей плана сестры он не знал, но был уверен, что ничем хорошим для кузена Хьюго это не закончится, потому как Лили была отнюдь не в восторге от его последних шуток. Альбус услышал, как дверь в спальню сестры отворилась, и понадеялся, что она успела спрятать следы своего творчества.

Джеймс, думалось Альбусу, сейчас тоже не спал. Он в последнее время завел привычку запираться по вечерам в спальне и скрипеть пером. Альбус был уверен, что он занят огромным домашним заданием, что дали старшекурсникам на лето, но Лили как-то обронила, что он пишет письма девочке.

Усмехнувшись собственным мыслям, Альбус поднялся с кровати и открыл окно. Жаркий дневной воздух наконец сменился приятной прохладой. Альбус выпустил из клетки ящерицу, которую Лили нарекла Корой, и вернулся к чтению.

«Бубонтюбер. Гной бубонтюбера в разбавленном состоянии является основой многих лечебных зелий и заживляющих мазей. Позволяет справляться с угрями. Обладает противовоспалительным и обезболивающим эффектом. Гной бубонтюбера (концентрат) при местном применении вызывает сильные ожоги. При попадании внутрь смертельно опасен. Листья бубонтюбера не обладают выраженным целебным эффектом, но могут нейтрализовать некоторые запахи. Подробнее о применении листьев смотрите на стр…»

Нет. Альбус отложил книгу в сторону и, закрыв глаза, откинулся на кровати. Сосредоточиться на чем-либо у него сейчас не получалось. Все мысли были занятыми прошедшим сегодня слушанием по делу Брауна. Вот уж событие, о котором предательски молчали газеты.

От отца Альбус знал, что рассмотрением дела занималась особая комиссия, в состав которой входили исключительно невыразимцы и сама министр магии. Слушание проходило в условиях особой секретности за закрытыми дверьми. О результатах слушания Альбусу ничего известно не было, но он очень надеялся завтра, во время визита семейства Грейнджер-Уизли, услышать хоть что-то.

«Полагаю, мы еще увидимся», — вспомнил он слова из записки Брауна.

Взгляд Альбуса упал на сундук, стоящий неподалеку от окна. Именно в нем, на самом дне, за «Расцветом и закатом эпохи Темного Лорда», лежал крошечный мешочек серого цвета с бесценной информацией, что Альбусу еще только предстояло изучить. Поттер не рисковал извлекать содержимое мешочка дома, вытащив из него лишь пару книг, что, по его мнению, не должны были вызвать подозрений. Он надеялся вникнуть подробнее в его содержимое в замке. Подальше от пристальных взоров отца и брата.

От неожиданного стука в дверь у Альбуса ёкнуло сердце. Он приподнялся, задвинув на автомате книгу под подушку, и бросил взгляд в сторону двери.

— Это всего лишь я, — шепотом сказала Лили, протискиваясь в приоткрывшуюся дверь и заговорщически оглядываясь. — Сделай лицо попроще, а то я решу, что ты тут занимаешься воистину черной магией.

Альбус закатил глаза, а Лили, засмеявшись, взяла на руки ящерицу, успевшую уже уползти к двери, и села рядом с братом, закинув ноги на кровать. Она развернулась к нему, оценивающе глядя на книгу, торчащую из-под подушки.

— Как твой телескоп? — поинтересовался Альбус, наблюдая за тем, как ящерица переползает с одной руки Лили на другую.

— Готов к встрече с Хьюго, — решительно отрапортовала та. — Я закину его в комнату Джеймса, и если кузен решится еще раз использовать его против меня, то… — оно нарочито злорадно закатила глаза и потёрла руки, так, что ящерица даже упала на простыню.

— То что? — осведомился Альбус.

— О… Я думаю, ты увидишь, — протянула Лили, улыбаясь. — В любом случае, спасибо за помощь с этим.

— Обращайся, — бросил Альбус, потрепав сестру за волосы. Та недовольно убрала его руку и, поправив рыжую копну, многозначительно произнесла:

— Слышала, что вы с Джеймсом остались без палочек…

Альбус раздосадованно кивнул. Лили, не разделяющая его пессимизма, сказала:

— Давно пора. Знаешь, у Роуз мама забрала палочку, едва та вернулась домой. Чтобы не было соблазнов…

— Это глупо, — протянул Альбус. — Пока мои друзья дома практикуются в магии, я вынужден проводить время как самый обыкновенный магл.

— Уверена, маглы не читают пособия по зельеварению, — заметила Лили, вытаскивая у Альбуса из-под подушки увесистую книгу. — И маглы не играют в квиддич, — добавила она.

Альбус непонимающе уставился на сестру.

— Завтра, — улыбаясь, протянула она. — Ты, я, Джеймс, Роуз и Хьюго играем в квиддич на нашей площадке. Мы уже обо всем договорились.

— Мы? — Альбус забрал у сестры книгу и убрал ее на стеллаж.

— Роуз в этом году хочет попробовать попасть в команду Гриффиндора, — сказала Лили. — И ты обещал ее потренировать…

— Я?

— Вы с Джеймсом, — усмехнулась Лили. — Сейчас я отправлюсь к нему, чтобы рассказать и ему об этом. Будьте хорошими кузенами и поддержите Роуз, — заметила она. — Отец обещал купить ей метлу, если она пройдет отборочные.

После этих слов Лили поднялась и, еще раз улыбнувшись напоследок, направилась к двери.

— И на какую позицию она будет проходить отбор? — поинтересовался Альбус, едва она приоткрыла дверь.

— Загонщик, — ответила Лили, обернувшись. — Так что вы с Джеймсом завтра будете мишенями для бладжеров.

Едва Альбус успел отреагировать, дверь захлопнулась, и он услышал неспешные шаги сестры, крадущейся в комнату старшего брата. Альбус надеялся, что Роуз передумает за этот год пробоваться в гриффиндорскую команду, но, видимо, не тут-то было. Впрочем, пробоваться в загонщики было, наверное, идеальным решением, учитывая то, какая у Гриффиндора сейчас слабая защита. С другой стороны, он все равно не представлял Роуз с битой на поле, даже с учетом того, что та была куда крупнее и крепче его сестры. Да и как играть против Роуз?

Альбус вытащил ящерицу из наволочки, в которой та умудрилась запутаться, и, запустив ее обратно в клетку, решил лечь спать. Завтрашний визит семьи Грейнджер-Уизли, видимо, должен был принести куда больше сюрпризов, чем он рассчитывал.

* * *

— Ал, проснись, — услышал Альбус сквозь сон знакомый женский голос и вздрогнул. Роуз. Когда его кузина наконец научится стучаться? Сколько вообще сейчас времени, если она уже здесь?

Он приподнялся в постели, натянув одеяло повыше, и бросил взгляд в сторону все так же с ночи открытого окна.

— Полдень, — отвечая на его сощуренный вопросительный взгляд, заметила Роуз. — Не думала, что ты любишь спать до обеда…

— Не люблю, — бросил Альбус. — Может, ты выйдешь? Мне нужно одеться?

— Ну конечно, — ответила кузина, бросив осуждающий взгляд на бардак на столе. — Меня просто послали поторопить тебя. Все уже собрались.

Альбус, приподнимаясь, проводил ее взглядом до двери.

— Спасибо, что предложил потренировать меня, — сказала Роуз, улыбнувшись, стоя уже в дверях. — Для меня это много значит.

— Это была не моя идея, — неуверенно пробормотал Альбус, но Грейнджер-Уизли уже покинула спальню.

К тому моменту, когда младший Поттер наконец спустился в гостиную, семейный сбор был уже в самом разгаре. Его отец и миссис Грейнджер, сидя за столом, обсуждали, судя по всему, какие-то министерские дела. Мистер Уизли и его мама, чьи голоса были слышны с кухни, кажется, планировали какое-то предстоящее семейное торжество, а Джеймс, Хьюго, Роуз и Лили, поглощая сладости с камина, уже вовсю поглядывали в сторону метел, стоящих у заднего двора.

Альбус сел рядом с Лили и взял себе пачку лакричных леденцов. Джеймс покосился на брата.

— Миджен в этом году уже на седьмом курсе, — продолжил он рассказывать Роуз о команде. — Так что на будущий год у Гриффиндора будет новый капитан.

— Уж не надеешься ли ты занять его место? — хихикнула Лили, поглядывая на самодовольного брата.

— Было бы неплохо, — усмехнулся Джеймс. — Но, в любом случае, перемены пойдут нашей команде на пользу. Миджен просто ужасный лидер. Он не разбирается в схемах игры, да и его умение подбирать людей в команду…

Альбус поджал губы, чтобы не брякнуть какую-нибудь гадость, и посмотрел на отца. Обсуждают ли они сейчас с миссис Грейнджер прошедшее слушание по делу Брауна? Подслушать бы хоть краем уха…

— …Стоит уйти из команды, пока есть такая возможность, — услышал он слова Джеймса, обращенные к нему, и обернулся.

— Что? — бросил он хмурясь.

— Говорю, что тебе стоит уйти из команды, — повторил Джеймс. — Предупреждаю как брата. В этом году Гриффиндор решительно намерен отыграться и взять кубок.

— Слизерин, я уверен, кубок тоже просто так не отдаст, — усмехнулся Альбус. — Но спасибо за предупреждение. Я тронут.

Джеймс закатил глаза. Он отлично помнил, как в прошлом году Альбусу досталось за поражение в игре, и искренне не понимал, почему тот продолжает отстаивать честь факультета предателей, маглоненавистников и трусов.

— Как знаешь, — бросил он, гоня от себя подобные мысли.

— Да какая разница, кто на каком факультете учится, — протянула Лили, переводя взгляд с одного брата на другого. — Я вот уверена, что все факультеты Хогвартса хороши.

— А где бы ты больше всего хотела учиться? — спросила Роуз, чтобы сменить тему. Она заметила, что Джеймс уже в очередной раз готов начать смешивать Слизерин с грязью.

— С моим любимым братом, — мечтательно протянула Лили и, заметив прикованные к себе взгляды Альбуса и Джеймса, бросила: — Конечно, с Хьюго.

Младший Грейнджер-Уизли, в это самое мгновение занятый игрой с раздувающейся волшебной палочкой, посмотрел на Лили, и они дружно засмеялись. Он бросил лягушку, в которую превратилась палочка, в Лили, а та, с ловкостью кошки поймав ее, запустила обратно.

— Все к столу, — пригласила собравшихся миссис Поттер, показавшись в гостиной вместе с мистером Уизли. В руках у нее был поднос с огромной запеченной в брусничном соке уткой. Она уловила взгляды Роуз, Джеймса и Лили, прикованные к метлам на заднем дворе, и добавила: — Сначала обед, потом игры.

Трапеза проходила весьма спокойно. Альбус не сводил взгляд с гостей, ожидая, что вот-вот кто-нибудь из них обронит что-нибудь интересное. Больше всего его внимание, конечно, привлекла министр магии.

Миссис Грейнджер была нечастым гостем в этом доме, в отличие от мужа, у которого, видимо, работа в магазинчике отбирала не так много свободного времени, как министерская служба у его жены. Альбус знал, что мама Роуз была женщиной весьма собранной и строгой, хоть и всячески старалась таковой не казаться. Она довольно много улыбалась, иногда шутила, но во всем, что касалось важных вопросов, насколько Альбус слышал, миссис Грейнджер была весьма упрямой и непоколебимой. Сегодня, впрочем, в неформальной обстановке она вела себя совсем не так, как Альбусу представлялось. Он просто наблюдал встречу трех давних лучших друзей.

— Гарри, ты уже получил письмо от Тедда? — поинтересовалась миссис Грейнджер, накладывая себе утки.

— Нет, — ответил тот. — Но письма сегодня еще не приходили. Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовался он.

Альбус задумался. Письма по выходным и правду в их район всегда приходили с небольшой задержкой.

— Твой крестник собрался жениться, — торжественно объявила миссис Грейнджер, обменявшись взглядом с мужем.

— Что? — миссис Поттер, улыбаясь, уставилась на нее. — В самом деле? Но Мари-Виктуар только в этом году закончила школу. Это не слишком… быстро?

— Пока они с Тедди только объявили о помолвке, — заметил мистер Уизли. — Свадьбу планируют сыграть зимой во Франции. Флёр настояла на этом. Да и Мари-Виктуар за время учебы так влюбилась в эту страну, что не ровен час твой крестник станет французом.

— Что ж, — заметил старший Поттер. — Я подозревал, что этим все кончится, — он улыбнулся и посмотрел на жену. Миссис Поттер пожала плечами и, бросив взгляд на детей, заметила:

— Они слишком быстро растут.

— Полагаю, что Тедди хотел сообщить тебе об этом лично, — продолжила миссис Грейнджер. — Я слышала, он собирается приехать…

Не успела она закончить мысль, как через окно в гостиную влетел крупный серый филин, который с достоинством министерской почтовой совы приземлился на камин неподалеку от стола и приподнял лапку, к которой был привязан конверт. Альбус без труда узнал эту птицу. Фердинанд — филин мистера Малфоя.

Миссис Поттер встала из-за стола и сняла письмо с протянутой лапки птицы. Филин, кивнув, принялся ждать ответа, оставаясь на том же месте. Он стоял, не шевелясь, лишь глазами изучая убранство гостиной. Альбусу, во всяком случае, так показалось.

— Что там? — поинтересовался мистер Поттер у жены, изучающей конверт.

— Письмо от мистера Малфоя, — ответила она, протягивая его мужу. Мистер Поттер взял конверт в руки и, бросив короткий взгляд на фамильный герб поверх печати, вскрыл его.

Миссис Грейнджер и мистер Уизли также с любопытством поглядывали на неожиданного гостя и принесенное им письмо. Альбус, бросив взгляд на филина, который, судя по всему, не собирался в ближайшее время покидать камин, неуверенно спросил у отца:

— Могу я отнести его к другим совам? Он наверняка хочет есть и пить с дороги.

— Его? — шёпотом переспросила Лили.

— Это филин, — шепнул сестре Альбус и уже приподнялся, чтобы подойти к птице, как отец дал ему знак сесть. Альбус опустился на стул, и мистер Поттер обратился к дочери:

— Лили, отнеси, пожалуйста, филина мистера Малфоя к остальным совам.

Лили встала и, подойдя к камину и дружелюбно улыбнувшись птице, вытянула руку. Филин неуверенно посмотрел на нее.

— Мне понадобится время для ответа, — заметил мистер Поттер, обращаясь к птице, и филин, кивнув, перебрался на руку к Лили. Та, проведя руками по серым перьям, понесла птицу куда-то в сторону кухни.

— Что там? — с интересом спросил Джеймс, заметив, что отец отложил письмо в сторону.

Мистер Поттер, обменявшись взглядом с друзьями, посмотрел на младшего сына и спросил:

— Когда ты планировал сообщить мне, что Малфои пригласили тебя погостить летом?

— Сейчас, — неуверенно проговорил Альбус.

На самом деле, он планировал сообщить об этом гораздо раньше, но случая все не представлялось. Он был уверен, что время у него еще есть.

— Ты меня отпустишь? — все так же робко поинтересовался он.

— Мы обсудим это вечером, — ответил мистер Поттер, передавая конверт все еще стоящей рядом жене. Миссис Поттер, бегло просмотрев его, положила на камин.

— Что тут обсуждать? — раздраженно бросил мистер Уизли, уставившись на друга. — Если бы мой сын общался с Малфоями, я бы…

— Рон, — одернула его миссис Грейнджер. — Это не наше дело.

— Но…

— Гарри сам все прекрасно знает, — заметила миссис Грейнджер, посмотрев на мистера Поттера.

Тот, всем своим видом давая понять, что не хочет это сейчас обсуждать, посмотрел на жену.

— Так, о чем мы там говорили, — протянула миссис Поттер, заметив, что уже даже дети начали шушукаться. — Свадьба… Когда, вы говорите, Тедди и Мари-Виктуар женятся?

Альбус бросил взгляд на Джеймса, который при взрослых всегда был удивительно тихим. Он жалел, что не обмолвился отцу раньше о приглашении Скорпиуса, но он так опасался получить отказ, что откладывал это снова и снова. Впрочем, сейчас-то его отец точно не отпустит. Он был уверен в том, что мистер Уизли и миссис Грейнджер уж наверняка убедят его в том, что это очень плохая затея. И почему Скорпиус не написал ему о письме заранее? Скорпиус вообще не написал ему еще ни одного письма. Альбус на прошлой неделе выслал письмо другу с Луной, но так и не получил на него ответа. Попытав удачу еще раз, он написал письмо Регулусу, но и тот оказался не разговорчивее. Альбус, конечно, знал, что у друзей накопилось много домашних забот за этот год, но черкнуть пару строчек — это не так уж и сложно.

— Мам, мы пойдем на задний двор? — Лили вернулась в гостиную.

— Да, мы уже наелись, — поддержала ее Роуз, обращаясь к миссис Поттер.

— Хорошо, — согласилась та, оглядывая наполовину пустые тарелки. — Только давайте там осторожнее.

— Бладжеры можете взять на верхней полке в кладовке, — бросил мистер Поттер, и довольный Джеймс поспешил туда.

Альбус направился следом за братом за своей старенькой «Кометой-450». «Молнию Суприм» он обещал одолжить Роуз. Хьюго и Лили, уже приготовившие свои старенькие метлы на заднем дворе, поспешили туда.

— Ты правда надеешься, что отец тебя отпустит? — усмехнувшись, поинтересовался Джеймс, едва они столкнулись в дверях. — Вот уж не думал, что ты такой наивный.

— Он еще не сказал «нет», — фыркнул Альбус, доставая метлу.

Он был уверен, что свое «нет» отец еще скажет, но не признаваться же в этом брату. Джеймс, поднявшись на табурет, вытащил сундук с мячами для квиддича с верхней полки. Альбус принял протянутый ему сундук, и Джеймс, спрыгнув с табуретки и бросив взгляд на метлу Альбуса, протянул, нахмурившись:

— Ты правда планируешь летать на этой рухляди?

— Я даже на ней буду играть лучше, чем ты, — фыркнул Альбус под закатывающиеся глаза Джеймса, и они с братом потащили тяжеленный сундук наверх.

Небольшая площадка для квиддича в Годриковой Впадине, созданная Поттерами, хоть не шла ни в какое сравнение с таковой в Хогвартсе, все равно была весьма удобна для игры. Сокрытая в тени вековых деревьев, она была полностью защищена от ветра, солнца и посторонних глаз. Впрочем, в полностью магическом поселении, защищенном маглооталивающими чарами, ребята не опасались быть замеченными и играли в полную силу.

Стоило Альбусу сесть на «Комету-450» и взмыть ввысь, как он вновь ощутил себя девятилетним мальчишкой, которого отец заставлял играть с братом, сестрой и кузенами. Однако что-то все-таки за прошедшее время изменилось. Джеймс теперь держался на своем новеньком «Чистомете-2015» куда увереннее и играл решительнее и жестче. Роуз с битой в руках летела навстречу бладжеру, а не с визгом улетала от него, пытаясь спрятаться за спиной Джеймса. Лили и Хьюго сменили игрушечные модели метел на настоящие и теперь были не вынужденным балластом для старших, а значащими основными игроками. Альбус же не отсчитывал больше минуты до конца матча, поглядывая на отца, а наслаждался полетом и свободой от пустых разговоров.

— Хьюго и Джеймс на левые кольца. Альбус и Роуз на правые, — скомандовала Лили, едва ребята взмыли вверх. — Через полчаса меняем состав.

— А ты? — буркнул Хьюго, поглядывая с завистью на «Нимбус» Лили, метлу миссис Поттер.

— Я судья, — решительно ответила та, зависнув по центру. — Выпускаю квоффл и бладжеры через минуту.

— Может, стоит начать с одного бладжера? — неуверенно протянул Альбус. Биты достались Роуз и Джеймсу, а это значило, что его защищать от тяжелого агрессивного мяча будет кузина. Не то чтобы он не доверял Роуз, но встречать новый учебный год со сломанной рукой ему не очень хотелось.

— Два мяча в самый раз, — согласилась с Лили Роуз.

Джеймс с битой через плечо выглядел весьма довольным. Альбус знал, как его брату нравится играть на этой позиции.

Лили посмотрела на Альбуса, и он кивнул. Два так два. Младшая Поттер спустилась вниз на траву и, махнув ребятам, выпустила квоффл и отвязала бладжеры. Игра началась.

Роуз неплохо справлялась с обязанностями загонщика, и лишь пару раз бладжер пролетел совсем недалеко от Альбуса, но тот все равно не представлял ее на поле. Соперничать с Джеймсом, который настроен к тебе весьма дружелюбно, это одно, но отбивать бладжеры, которые в тебя посылают Пьюси и Паркинсон, совсем другое. Он не был уверен в том, что Роуз представляет себе, на что подписывается.

Джеймс демонстрировал кузине замахи битой и по ходу игры показывал финты, которые может провернуть загонщик. Альбус припоминал те времена, когда эти двое, еще слишком маленькие для игр, зачитывались спортивными журналами и обсуждали игроков. В такие моменты он всегда чувствовал себя лишним.

— Лети сюда, — махнул ему Джеймс, когда Альбус, уклонившись от очередного просвистевшего мимо бладжера, пронес мяч в кольцо Хьюго. — Покажем Роуз сдвоенную защиту загонщиков. Если ты, конечно, не для галочки присутствуешь на ваших тренировках.

— Я ловец, если ты забыл, — ответил Альбус, тем не менее подлетевший к брату.

— Хороший игрок отлично справится на любой позиции, — возразил Джеймс.

— Видимо, ваш капитан руководствуется именно этим принципом, всячески игнорируя стратегию игры, — безразлично бросил Альбус. Роуз с надеждой посмотрела на него, и он, поджав губы, добавил: — Ладно, давай попробуем.

Хороший удар получился у ребят раза с третьего. Роуз, все же вдохновленная примером, тоже рискнула опробовать этот финт с Джеймсом. Альбус вернулся к игре с Хьюго. Младший Грейнджер-Уизли довольно неплохо летал, обладал хорошей реакцией и смекалкой, но это не спасало его от неожиданных атак Лили, которая как «настоящий судья» интерпретировала правила игры в свою пользу.

Ближе к концу посмотреть за ходом игры подошли и взрослые. Мистер и миссис Поттер, а также мистер Уизли давали советы детям, то и дело отвлекая их от игры, а миссис Грейнджер просто молча наблюдала за этим. Спустились ребята с метел, только когда солнце уже начало заходить за горизонт.

— Ты видел, как я отбила последний бладжер в Джеймса? — довольно спросила Роуз, опускаясь на землю возле Альбуса. — Он, отражая его, чуть не упал с метлы.

— Тебе показалось, — усмехнулся Джеймс, приземляясь рядом. — Но удар был действительно неплохой.

Альбус бросил взгляд на Лили, которая вместе с Хьюго пыталась сцепить ремнями непослушный бладжер, не желавший возвращаться в сундук, и поспешил им на помощь. Джеймс и Роуз понесли метлы ребят в кладовую. Взрослые направились с ними в сторону дома, разговаривая о чем-то своем.

После ужина мистер Уизли и миссис Грейнджер уехали, а миссис Поттер помогла Роуз и Хьюго устроиться. Роуз, как всегда, ночевала в комнате Лили. Альбус слышал, что сегодня они планировали погадать на магическом шаре, и хоть Лили и не верила в предсказания, отнеслась к этому предложению с умеренным интересом.

Хьюго традиционно остановился в комнате Джеймса, потому как комната Альбуса была слишком мала для гостей. Чем планировали заниматься вечером эти двое, Альбус не знал и знать не хотел.

Сам же Альбус, едва ужин закончился, последовал за отцом, чтобы еще раз просить его позволения поехать к Малфоям. Впрочем, когда он вошел в кабинет отца, то понял, что не его одного сейчас беспокоит этот вопрос. Мистер Поттер, покинувший трапезу раньше остальных, сидел за своим письменным столом, сжимая в руках то самое письмо, что Альбус видел за обедом. Филин мистера Малфоя сидел на тумбе неподалеку, ожидая ответа. Отец перевел взгляд с почтового филина на вошедшего в кабинет Альбуса и сказал:

— Садись. Я как раз планировал написать ответ.

Мистер Поттер указал сыну на стул, стоящий перед его внушительным столом, по обыкновению заваленным бумагами. Альбус сел.

— И что ты ответишь? — неуверенно спросил он, опасливо поглядывая на заготовленный чистый пергамент и длинное орлиное перо в руке отца.

— Я еще не решил, — признался мистер Поттер, отложив перо в сторону.

Альбус, не веря своим ушам, улыбнулся. Неужели отец и вправду думает о том, чтобы его отпустить?

— Рон и Гермиона советовали мне не отпускать тебя к Малфоям, — сказал мистер Поттер, тяжело вздохнув. — И я отлично понимаю почему.

— Но… — начал было Альбус, поднявшись, но отец дал ему знак сесть обратно и продолжил:

— Даже если не брать во внимание тот факт, что Люциус и Драко Малфои — бывшие Пожиратели Смерти и наши враги, мне стоит вспомнить хотя бы о том, что поместье Малфоев было некогда штаб квартирой Волдеморта.

— Я знаю, — поджав губы, заметил Альбус. Поттер-старший, нахмурившись, посмотрел на сына.

— Знаешь? — уточнил он.

— Скорпиус рассказывал, — пояснил Альбус. — И я в книге, кажется, читал.

— Значит, ты знаешь, что там хранили темные артефакты? Пытали и убивали людей? — продолжил мистер Поттер, изучая реакцию сына. Выражение лица Альбуса от этих слов, впрочем, не сильно изменилось. Видимо, его сын и об этом слышал.

— Меня там держали в темнице, — добавил отец, наблюдая за тем, как Альбус опускает взгляд все ниже в пол.

— Это все было во время войны, — неуверенно возразил Альбус. — Да и не по воле Малфоев.

— Но с их молчаливого согласия, — заметил мистер Поттер.

В комнате воцарилось напряженное молчание. Альбус, прожигающий взглядом пол, думал о том, что, возможно, недооценил упрямство отца.

— Ты же сам помог оправдать Малфоев, — вдруг выпалил Альбус спустя какое-то время. Голос его звучал раздраженнее, чем ему бы хотелось. — Сам говорил, что они внесли свой вклад в победу и если бы не Нарцисса Малфой, то…

— Я знаю, — резко прервал его отец, и Альбус замолк под тяжестью его взгляда. Мистер Поттер встал и прошелся по кабинету. — Люциус помог обнаружить и задержать многих сторонников Темного Лорда. А благодаря Нарциссе Малфой я остался жив, но это еще не значит, что …

— Что? — глядя исподлобья, поинтересовался Альбус, когда отец замолчал.

— Что я хочу отправлять в поместье Малфоев своего сына, — ответил мистер Поттер, выдохнув и бросив взгляд на зевающего филина.

Альбус молчал. Вот оно. То, чего он так опасался.

— Если тебе так хочется, мы можем пригласить Скорпиуса к нам, — предложил мистер Поттер, заметив раздосадованный взгляд сына. — Я уже говорил, что не против того, чтобы вы с ним общались.

— Нет, — бросил Альбус, представляя реакцию старшего брата на подобный визит. Да и Скорпиус, Альбус был уверен, что бы он ни говорил, не захочет провести остаток лета в его весьма скромной комнате.

— Твоя мать, кстати, считает, что мне стоит тебя отпустить, — вдруг добавил мистер Поттер, вновь усаживаясь за стол. Альбус с надеждой поднял глаза на отца. — Ты теперь учишься на Слизерине. Твои друзья учатся на Слизерине. Она считает подобные визиты неизбежностью. И Малфои, наверное, не самый худший вариант.

Альбус ничего не ответил. Почему из уст его отца и брата его факультет всегда звучал как приговор? И что значит: не самый худший вариант? На кого еще намекает отец?

— Я сам отвезу тебя, — наконец заключил мистер Поттер, обмакивая перо в чернила. Альбус хотел было что-то сказать, но от неожиданности потерял дар речи. — Надо напомнить Малфоям, кто твой отец.

«О, я уверен, никто об этом и не забывал», — фыркнул про себя Альбус, тем не менее улыбнувшись и уставившись на Фердинанда.

— Думаю, что не будет ничего страшного в том, что последние недели августа ты проведешь у них, — продолжил отец, выводя слова на пергаменте. — Только не забывай писать. И не лезь в неприятности. И будь осторожен. И…

Альбус был на седьмом небе от счастья. Неужели он и вправду посетит знаменитое поместье, о котором так много рассказывал ему Скорпиус? Он сможет познакомиться с его семьей, посетить фамильную библиотеку, и даже за покупками они с Малфоем смогут отправиться вместе. Альбус припомнил их первую встречу во «Флориш и Блоттс» и усмехнулся. Как он мог подумать, что кто-то не узнает в нем Поттера?

— Ты все понял? — прервал поток его мыслей отец, запечатывая конверт и цепляя его на лапку Фердинанда.

— Я… — неловко пробормотал Альбус, пропустивший последние слова отца мимо ушей.

— Возьмешь с собой зеркало для связи, — повторил мистер Поттер, извлекая из ящика стола крошечное магическое зеркало в серебристой рамке. — И только попробуй пропустить хоть один день.

— Ладно, ладно, — буркнул Альбус, убирая протянутый отцом волшебный предмет. — А без этого никак?

Мистер Поттер бросил еще один взгляд на сына поверх очков, и Альбус понял: «никак».

— Если узнаю, что ты занимаешься чем-то не тем… — протянул отец, и Альбус в очередной раз закатил глаза. — Тут же вернешься домой, а с началом учебного года..

— Знаю, знаю, — протянул Альбус. — Стану первым Поттером, который будет учиться за границей. Я помню.

Альбус так был рад неожиданному разрешению поехать к Скорпиусу, что чуть не забыл про еще один вопрос, который хотел задать отцу. Он оглядел стол с бумагами, как будто надеясь найти ответ здесь, а затем, дождавшись, пока отец отправит филина с ответом, наконец спросил:

— Как прошло слушание Брауна?

Мистер Поттер оценивающе взглянул на сына и нехотя ответил:

— Тебе не о чем переживать. Он больше не опасен.

— Но что с ним? — настаивал на своем Альбус. — Почему газеты совсем не пишут об этом деле, и почему дело рассматривал не Визенгамот?

— Ты и так знаешь больше, чем тебе положено знать, — заметил отец, улыбнувшись. Альбус чувствовал, что он не хочет поднимать сейчас эту тему, но промолчать не мог.

— К чему вся эта секретность? — озадаченно протянул Альбус. — Да, Браун раньше работал в министерстве, но…

— Так нужно, — отрезал мистер Поттер, давая понять, что разговор окончен.

— Но… — хотел было возразить Альбус, но отец снова его прервал.

— Браун отправится в надежную закрытую тюрьму и больше никого из вас не побеспокоит, — сказал он. — А теперь ступай. Время позднее, я хотел еще просмотреть кое-какие бумаги.

Альбус, понимая, что большего он сегодня не добьется, направился к себе.

«Надежная закрытая тюрьма? — подумал он. — Азкабан? Неужели профессор Браун в самом деле планировал отправиться туда?»

Альбусу сложно было представить пожилого профессора в холодной камере темницы на одном из островов посреди Северного моря, охраняемого дементорами. Неужели Браун сейчас там? Надолго ли? Альбус никогда не сталкивался с дементорами, но при одной мысли о них у него мурашки пробегали по коже. В самом ли деле они такие жуткие, как все говорят? И в самом ли деле Азкабан настолько неприступен? Альбус слышал, что некогда целой шайке Пожирателей Смерти удалось оттуда бежать. Так настолько ли это надежное место?

Стараясь выбросить эти мысли из головы, он вновь переключился на предстоящую поездку. Может быть, Скорпиусу известно больше него? Или Нотту? Их отцы тоже были достаточно близко связаны с министерством и могли быть куда более разговорчивыми. Альбус вдруг понял, что Регулус так и не ответил на приглашение Малфоя в конце года. Значит ли это, что он тоже может появиться в особняке Малфоев? Мысль об этом побудила его по возвращении в комнату написать Регулусу еще одно письмо. Может, хоть на этот раз он ответит.

* * *

Следующая пара недель прошли куда лучше, чем Альбус рассчитывал. То ли гостившие в доме Поттеров Роуз и Хьюго разбавили царившую там напряженную обстановку, то ли отсутствие у братьев волшебных палочек сделало свое дело, но Джеймс и Альбус почти не ссорились. В один из дней Лили, хоть и обманом, даже умудрилась вытащить их на совместный пикник.

— Знаешь, когда ты вернулся в июне бледный как смерть, я почти готова была поверить в то, что вас, слизеринцев, не выпускают из подземелья весь год, — хихикала младшая сестра, пробираясь к нему в комнату особо жарким летним утром. Альбус, в этот момент сосредоточенный на бледно-болотной субстанции, что он, вылив из капсулы, поместил на крохотное стеклышко, пропустил ее слова мимо ушей.

— Но теперь, я вижу, что проблема не в Слизерине, — продолжала сестра, заглядывая ему через плечо. — Кто-то просто очень боится солнца.

— Не боюсь я солнца, — буркнул Альбус.

«Солоноватый запах концентрата полыни, возможно, яд крильмара или нечто схожего происхождения… жабросли? Почему все морские гады и водоросли пахнут одинаково?»

Лили бросила свой взгляд в сторону задернутого плотной синей шторой окна и еще раз взглянула на Альбуса. Стеклышко ему освещала лишь маленькая свечка, стоящая на письменном столе.

— Некоторые зелья портятся при попадании на них прямых солнечных лучей, — пояснил Альбус, убирая стеклышко с зельем в шкаф и закрывая дверцу на ключ. — Мистер Мышьякофф пишет об этом в «Магических отварах и зельях». Таким образом можно если не окончательно испортить зелье, так значительно уменьшить сроки его хранения.

Сестра, дождавшись, пока Альбус вернется на место, подошла к окну и отодвинула штору. Яркий солнечный свет озарил комнату.

— Не боюсь я солнца, — повторил Альбус, поджав губы и тем не менее зажмурившись с непривычки.

— В таком случае, я надеюсь, что ты составишь мне компанию, — улыбнувшись, заметила Лили. — Я хотела устроить пикник в парке сегодня. Погода чудесная.

— Почему нет? — бросил Альбус. — Я все равно хотел выбраться и почитать что-нибудь на свежем воздухе. Я так до сих пор и не осилил подаренную Скорпиусом книгу.

И Альбус вытащил с полки увесистый том в чёрной обложке, инкрустированное золотом название которого гласило «Международная конфедерация магов. От становления до наших дней».

— А я уже прочитала, — сказала Лили, поглядывая на том. — Мне показалось очень странным, что Конфедерация собиралась по вопросам сокращения популяций змеезубов и охраны раморы, но при этом их не сильно беспокоил разбушевавшийся в Британии Волдеморт. Чем они там вообще занимаются?

Альбус приподнял бровь и перевел взгляд на сестру.

— Тут очень скучно, — протянула Лили, невинно глядя по сторонам. — Я иногда таскаю у тебя книжки, а у Джеймса игрушки.

— Таскай сколько хочешь, — улыбнувшись, бросил Альбус. Он перевел взгляд в сторону окна и заметил приближающуюся белую почтовую сову.

— Что там? — спросила Лили, едва сова приземлилась на стол Альбуса.

— Это от Скорпиуса, — ответил тот, заметив на конверте печать с гербом Малфоев. Наконец-то.

— Ладно. Не буду мешать, — сказала Лили, смотря на брата, которому не терпелось ознакомиться с письмом. — Буду ждать тебя в полдень на нашей аллее. Не опаздывай.

— Ладно, — бросил Альбус и, едва Лили ушла, снова задернул штору и, включив свой светильник с бледно-серым торшером, принялся читать.

«Дорогой Альбус,

Прости, что долго не отвечал. Был немного занят. Подробнее расскажу при личной встрече. Я очень рад, что ты сможешь приехать этим летом! С нетерпением жду твоего визита.

Скорпиус.»

Альбус бросил взгляд на почтовую сову, и та, ухнув, улетела прочь. Что ж, это лучше, чем ничего. Альбус был уверен, что Скорпиус проводит лето в компании книг. Как обычно. Оно и понятно, на его месте любой бы проводил всё свободное время, зачитываясь книгами о проклятиях и изучая древние темные артефакты. Альбус жалел, что воскрешающий камень сейчас вновь у отца. Возможно, он мог бы хоть чем-то помочь в бедах Скорпиуса. Впрочем, если верить Нотту, воскрешающий камень — артефакт с очень дурной репутацией, и еще ни один человек, использовавший его, не получил желаемый результат. Все только сходили с ума и умирали. Альбус вновь подумал о Брауне. Тому почти удалось…

Закрыв дверь, Альбус вновь вернулся к болотно-зеленой жиже. Что именно оставил профессор Регулусу, пока оставалось для него загадкой. Некоторые ингредиенты этого зелья угадывались по запаху, но уж больно ненадежно. Оценить состав подробнее позволила бы волшебная палочка и сложный процесс возгонки или разбиения на составные части, которыми Альбус пока не владел. Единственный пока шедший к нему в голову вывод был весьма сомнителен.

«Яд, — думал он. — Но зачем профессору оставлять Нотту яд, да еще и такой замысловатый? Не проще ли было обойтись обычным ядом гадюки или, скажем, уидосоросом, если эффект нужен мгновенный. К чему такие сложности?»

Перелив образец в склянку и заперев его в шкафу, Альбус лег на кровать и принялся изучать потолок. Можно было бы, конечно, опробовать действие этого зелья на пойманной в местном болоте лягушке, но его было и так слишком мало. К тому же, травить лягушек без особой нужды Альбусу не хотелось, а противоядия на случай, если это все-таки был яд, у него не было.

Дождавшись полудня, Альбус, прихватив томик «Международной конфедерации», побрел в сторону аллеи, на которой они с Лили чаще всего проводили время вместе. Он надеялся, что сестра захватила каких-нибудь вкусностей, потому как, увлеченный своим занятием, он совсем забыл про обед. Запах сэндвичей и свежих фруктов говорил о том, что он не ошибся. Впрочем, стоило ему подойти поближе, радость от предвкушения трапезы с сестрой сменилась разочарованием от вида старшего брата.

Лили, заметив появившегося и уже собиравшегося повернуть назад Альбуса, схватила его за руку и потащила за собой. Джеймс, тоже явно не ожидавший такой компании, косо посмотрел на младшую сестру.

— Сядь, — скомандовала она, указывая Альбусу на расстеленную под деревом простыню. Джеймс поднялся и отошёл в сторону. Альбус, пользуясь моментом, вытащил из корзинки свежий абрикос. Лили перевела взгляд на старшего брата:

— К тебе это тоже относится.

— Не знаю, что ты задумала... — начал Джеймс, но Лили приподняла бровь, и он замолчал. Альбус усмехнулся, заметив, как она ему сейчас напомнила бабушку Уизли.

— Пикник. Втроем. Как раньше, — сказала Лили, приземляясь на простыню и раскладывая еду по тарелкам.

— Раньше мы никогда не устраивали пикники втроем, — усмехнулся Альбус, беря из корзины еще один абрикос и смотря на раздосадованного брата.

— Значит, самое время начать, — заметила Лили. Она протянула Джеймсу сэндвич, и старший брат закатил глаза. — Не знаю, что произошло между вами в школе…

— Ничего, — буркнул Джеймс, выбросив протянутый ему сэндвич на траву. — Просто один из нас слишком небрежно относится к темной магии и ее сторонникам…

Джеймс развернулся, а Альбус, довольный тем, что избавился от малоприятного ему общества, лишь ухмыльнулся. Он снова потянулся к корзине, но в этот раз выронил абрикос, заметив, что Джеймс замер. Лили, подскочив и встав прямо перед старшим братом, направила на него волшебную палочку.

— Сядь, — еще раз скомандовала она. Джеймс, чьи глаза были едва ли меньше вытаращены, чем у Альбуса, засмеялся и, уставившись на сестру, спросил:

— Где ты ее взяла?

— Это мамина, — важно сказала Лили, не опуская палочки.

— Ты хоть ей пользоваться умеешь? — спросил Джеймс, и Альбус тоже почему-то усмехнулся. Он и не думал, что Лили может выкинуть нечто подобное.

— Нет, — призналась Лили, покраснев и немного опустив палочку. — Зато у меня палочка есть, а у вас — нет.

— Ты в курсе, что несовершеннолетним волшебникам нельзя колдовать вне Хогвартса? — поинтересовался Джеймс, все так же ухмыляясь.

— Альбус сказал, что Министерство не сможет узнать, кто именно совершил колдовство, — заметила Лили, важно поджав губы. — И если никто не узнает, то можно.

Джеймс перевел взгляд на Альбуса, и тот, поджав губы в улыбке, заметил:

— Я не совсем так говорил, — он повернулся к Лили. — Верни, пожалуйста, мамину палочку. Если она узнает, нам всем не поздоровится.

— Но я же, — возразила Лили, тем не менее, опуская палочку, — хочу, как лучше.

— Принуждая нас общаться друг с другом? — усмехнулся Джеймс. Они с Альбусом обменялись взглядами. Лили, покраснев, села не простыню, спрятав голову в коленях. Она, не поднимая головы, обреченно протянула палочку Джеймсу.

— Забирай, — недовольно фыркнула она. — Я все равно не знаю почти ни одного заклинания.

Джеймс убрал палочку в карман и, сев рядом с Лили, обнял младшую сестру. Альбус молча наблюдал за ними.

— Мне надоело, что вы постоянно ссоритесь и деретесь, — пробормотала Лили. — Раньше вы так себя не вели.

— Мы не ссоримся, — неуверенно бросил Альбус, поглядывая на брата.

— Ага, — подтвердил тот.

— Да вы ненавидите друг друга! Вчера ты сбросил Альбуса с метлы, — прошипела Лили, глядя на Джеймса, — а ты, — она повернулась к Альбусу, — подсыпал ему в шкаф с бельем чесоточный порошок.

— Что ты сделал? — возмутился Джеймс, а Альбус, закатив глаза, обратился к Лили:

— Это просто шутки. Пустяки, — заметил он. — Мы не ненавидим друг друга.

— Так и есть, — подтвердил Джеймс. — А если бы еще кое-кто еще не…

Альбус посмотрел на Джеймса, и тот замолчал. Он тоже взял из корзинки с фруктами абрикос.

— Вы снова уедете через месяц, — заметила Лили, наконец поднимая голову. — Вы можете хоть этот месяц вести себя нормально?

— Кое-кто уедет раньше, — заметил Джеймс, поглядывая на Альбуса. — Я уже обещал его комнату Хоперу.

Альбус, явно неосведомленный об этом, покосился на брата. Потом перевел взгляд на Лили.

— Ты уедешь? — спросила Лили. — Значит, отец тебя все-таки отпустил?

— Да, — подтвердил Альбус. — Но я думаю, мы с тобой можем увидеться в Косом Переулке и на вокзале.

Лили поджала губы. Очередной год, когда она единственная из Поттеров останется вдали от гущи событий. Джеймс, заметив этот взгляд, извлек из кармана палочку и отдал Лили.

— Если хочешь, я могу показать тебе какое-нибудь заклинание, — сказал он. — Раз уж палочка все равно здесь.

Альбус уткнулся в томик «Международной конфедерации», периодически поглядывая поверх него на то, как Джеймс показывает Лили движения. Младшая Поттер, явно не обделенная навыками по части колдовства, радовалась каждой успешной попытке. Наконец, достаточно наигравшись, они с Джеймсом вновь расположились на простыне. Джеймс достал из корзинки сэндвич и свой любимый шипучий тыквенный сок, а Лили, изучая мамину волшебную палочку, протянула:

— Хорошо бы иметь свою палочку. Жаль, что она у меня появится только через год.

— Я мог бы попробовать достать тебе палочку раньше, — неуверенно протянул Альбус, смотря на то, с какой жадностью Лили гипнотизирует магический предмет.

— Что? — Джеймс уставился на младшего брата. Должно быть, тот был не в своем уме — разбрасываться такими обещаниями. Лили, чьи глаза при этих словах загорелись, умоляюще уставилась на брата:

— Правда?

— Не обещаю, что она будет идеально тебе подходить, — протянул Альбус. — Но…

— Нет, — решительно отрезал Джеймс. — Ей еще слишком рано иметь свою палочку. Если родители узнают…

— Регулус колдует с восьми лет, — заметил Альбус, возвращаясь к книге. Он вдруг подумал, что окажись у него палочка хоть на пару лет раньше, он, возможно, сейчас не уступал бы в мастерстве Скорпиусу. Многие чистокровные волшебники позволяли своим детям практиковаться в магии и до одиннадцати лет.

— Нотт? — прошипел Джеймс, багровея. — Ты в самом деле думаешь, что это отличный пример для подражания?

— А кто это? — Лили уставилась на Альбуса.

— Никто, — буркнул Джеймс.

— Ну… в магии он хорош, — заметил Альбус.

— Нет, — решительно отрезал Джеймс. — Я против. Вдруг она навредит себе или еще кому?

— Не наврежу, — подскакивая, возразила Лили. — Я осторожно. У меня есть учебники Альбуса за первый курс. Я могла бы по ним позаниматься. Я знаю, что магия не игрушки.

Джеймс приложил руку ко лбу и закрыл глаза.

— Ну пожалуйста, — протянула Лили, убирая руку Джеймса со лба и уставившись на него большими ярко-голубыми глазами.

— Ладно, — выдохнул Джеймс, помотав головой. — Только если что-нибудь случится…

— Ничего не случится, — заверила Лили, улыбаясь.

— Если что-нибудь случится, — прошипел Джеймс, поворачиваясь к Альбусу, — я с тебя спрошу.

Альбус, как обычно спрятавшийся за книгой, отложил ее в сторону и кивнул.

— Нам пора возвращаться, — заметил Джеймс. — Пока кто-нибудь не хватился этой палочки.

— Не хватится, — улыбнулась Лили. — Я брала ее уже много раз. В это время мама обычно ею не пользуется.

Джеймс бросил взгляд на младшую сестру, а та, невинно пожав плечами, добавила:

— Я унесу ее, а вы уберите здесь.

Лили убежала раньше, чем кто-то из братьев успел ей возразить. Довольная улыбка не сходила с ее лица. Наконец-то они снова провели время втроем.

Как и предсказывала миссис Грейнджер, совсем скоро с визитом в Годрикову Впадину наведались Тедди и Мари-Виктуар. Альбус встречался с крестником отца и его невестой лишь пару раз на семейных торжествах в «Норе», а потому близким их знакомство назвать было сложно. Он знал, что Мари-Виктуар, приходившаяся ему кузиной, закончила Шармбатон в этом году и планировала начать работать в министерстве магии Франции. От тети Флер он слышал, что она делала невероятные успехи в области трансфигурации и уже была официально зарегистрированным анимагом. Кроме того, судя по тому, что рассказывал Альбусу дядя Рон, Мари-Виктуар на досуге любила почитать про магию вейл и весьма преуспела и в этой области.

Тедди, в отличие от невесты, учился в Хогвартсе, но, как и она, был в свое время старостой факультета. Кроме того, как и его мать, он был метаморфом. Младший Поттер был искренне восхищен способностью волшебника изменять внешность по своему усмотрению. Он даже робко поинтересовался, как этому можно научиться, и, к огорчению своему, узнал, что это врожденный дар.

Погостили будущие мистер и миссис Люпин в Годриковой Впадине недолго, но их визит стал, пожалуй, самым запоминающимся событием этого лета. Лили и Роуз еще долго говорили о невероятной красоте кузины, которая с каждым годом становилась все больше и больше похожа на настоящую вейлу, а Хьюго и Альбус были восхищены метаморфией. Джеймс, успевший проучиться вместе с Тедди некоторое время, важно делал вид, что это привычное дело, и вообще встретил мистера Люпина как старого приятеля. Они даже успели полетать вместе на заднем дворе. А однажды Альбус случайно услышал, как Джеймс расспрашивает Тедди о том, как стать старостой факультета. Лили, когда Альбус ей об этом рассказал, лишь посмеялась, заметив, что их старший брат примеряет на себя слишком много чужих обязанностей.

Осведомленный о том, что это не последний визит гостей этим летом, Альбус принялся готовить свою комнату к встрече нежелательного постояльца. Мешочек Брауна, на который, судя по всему, были наложены чары незримого расширения, ему очень в этом помог. Многие его книги и ингредиенты, а также зелья и заготовленные им концентраты трав отправились туда. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из друзей Джеймса, не отличавшихся аккуратностью и щепетильностью, что-нибудь здесь повредил или испортил.

На всякий случай Альбус даже попросил брата ничего в его комнате не трогать. Завел он этот разговор утром накануне отъезда, когда все его вещи были уже собраны и ждали в гостиной.

— Неужели ты боишься, что я найду что-нибудь лишнее? — лишь усмехнулся Джеймс, и Альбус, вздохнув, понял, что мог бы и не начинать. Теперь тщательный обыск комнаты ему обеспечен.

— Боюсь, что вы что-нибудь испортите, — ответил он и, не желая, продолжать этот диалог, спустился в гостиную к завтраку. Он бросил взгляд на вещи. Альбус и Скорпиус договорились о том, что на вокзал отправятся вместе, а потому он собрал сразу всё, что планировал взять в школу, включая ящерицу, которая сейчас ползала в клетке, стоящей на чемодане.

Все уже завтракали. Миссис Поттер, попивая чай, бегло просматривала спортивные новости, а мистер Поттер, облаченный в строгую министерскую мантию, косо поглядывал на камин. Лили и Роуз слушали радио, уничтожая яичницу.

— Том и Хоппер вот-вот должны появиться, — заметил Джеймс, спускаясь следом за Альбусом в гостиную и занимая место за столом.

Стоило Альбусу только взять тост с маслом с тарелки и прислушаться к тому, чем интересуются девочки, как прогнозы Джеймса осуществились. Из камина посыпались летучий порох и сажа, приподнялась серая дымка, из которой по очереди показались гриффиндорцы. Хопер, высокий коротко стриженый рыжий парень, толкнул второго и бросил:

— Я ж говорил, это не так уж и страшно.

— На машине было бы удобнее, — возразил Том, у которого после путешествия через камин был довольно потрепанный вид. Кажется, он в пути умудрился задеть не одну каминную решетку. Его волосы, едва достававшие до мочки уха, были покрыты пеплом. Он, стряхнув его, повел рукой по лицу и размазал сажу. Хопер хихикнул.

— На машине мы бы добирались целую вечность, — заметил он и, повернувшись к присутствующим, добавил: — Доброе утро. Надеюсь, мы не слишком рано? — он взял со стола салфетку и протянул ее Тому.

— Как раз вовремя, — ответила миссис Поттер, отодвигая в сторону газету. Она взмахнула волшебной палочкой, и за столом появились еще два стула, а с кухни прилетели две тарелки с глазуньей.

Альбус, еще не успевший притронуться к своей, изучал гостей. Том, стиравший сажу с лица и волос, был немного ниже друга и не такой крепкий, зато куда более рыжий и веснушчатый. Альбус знал, что он из семьи маглов, поэтому его недовольство каминами казалось ему почти нормальным. Пожалуй, если бы Альбус не привык с детства так путешествовать, это могло бы его немного смутить. Впрочем, если бы Том держал руки и ноги поджатыми и лучше бы контролировал себя во время перемещения, таких проблем, как грязь и неудобства, можно было бы избежать.

— Еще раз спасибо за приглашение, — обратился к мистеру и миссис Поттер Том, выкидывая салфетку. — Я надеялся попрактиковаться перед отборочными, а у нас в Лондоне с этим сложновато.

— Ты тоже планируешь попробоваться в команду? — радостно воскликнула Роуз, пододвигаясь к Тому поближе.

— Да, — ответил за друга Хопер, хлопнув его по плечу и улыбнувшись Роуз. — Он будет пробоваться на место загонщика. Мы последние две недели только и делали, что размахивали битой на заднем дворе. Ты знал, что маглы тоже используют биты для игр? — обратился он вдруг к Джеймсу.

— Загонщик, значит, — тихо бросила Роуз и, немного отодвигаясь, посмотрела на Джеймса. Тот пожал плечами.

— Наш задний двор в вашем распоряжении, — обратился к Тому мистер Поттер.

— Спасибо, — улыбнулся Том и, бросив взгляд на Роуз, спросил: — Ты хотела прийти посмотреть?

— Вообще-то, — важно ответила Роуз, — я тоже буду пробоваться на загонщика.

Хопер засмеялся, но, заметив серьезный взгляд Роуз и поняв, что она не шутит, перевел удивленный взгляд на Джеймса. Том, в отличие от друга, не засмеялся, а предложил Роуз потренироваться вместе. Та была несказанно рада такому предложению.

Альбус, наблюдавший эту сцену, перевел взгляд на родителей. Они, судя по всему, обсуждали предстоящую поездку в особняк Малфоев. По крайней мере, до него доносились обрывки фраз матери вроде «держи себя в руках» и «это всего на пару недель». Альбус хотел послушать внимательнее, о чем говорят родители, но этому мешала болтовня гриффиндорцев, чья концентрация за этим столом стремилась к недопустимому максимуму.

Том, Хопер и Джеймс обсуждали предстоящий сезон, косо поглядывая в его сторону. Роуз ловила каждое слово Хопера, который был знаком с Мидженом ближе других и давал другу советы. Лили, которую квиддичная болтовня порядком утомила, обратилась к отцу:

— Можно, я поеду с тобой и Альбусом?

— Это еще зачем? — осведомился Поттер-старший, поправляя очки. Он уже доел свой завтрак и отправил тарелку обратно на кухню.

— Интересно хоть издалека взглянуть на поместье Малфоев, — пожала плечами Лили. — Там, должно быть, очень красиво. Я где-то читала, что Малфои держат павлинов.

— Нет, ты не поедешь, — ответил мистер Поттер, приподнимаясь из-за стола и расправляя мантию. — После Уилтшира я сразу отправлюсь в Лондон. У меня не будет времени завозить тебя обратно.

— Но… — хотела было возразить Лили, но, поняв по выражениям лиц родителей, что спорить бесполезно, обиженно поджала губы. Альбус встал из-за стола и направился к вещам.

— Письма должны прийти уже на этой неделе, — заметила миссис Поттер и, повернувшись к Альбусу, уточнила: — Ты уверен, что сам справишься с покупкой всего необходимого?

— Да, — бросил тот и взял клетку с ящерицей в руки. — Скорпиус сказал, что его родители нас отвезут.

— Малфои сами ходят за покупками? — усмехнулся Джеймс и, заметив прикованный к себе взгляд матери, добавил: — А что? Я думал, вместо них это делает армия слуг?

Хопер, поджав губы, хихикнул, а Том его толкнул.

— Нет, — раздраженно протянул Альбус. Он обхватил клетку одной рукой, взял за ручку чемодан — другой и поспешил выйти на крыльцо.

Поставив вещи возле новенького «Форда», он принялся ждать отца. Следом за Альбусом тут же вылетела Лили. Она обняла брата что есть силы и протянула:

— Помни, ты обещал, что мы увидимся в Косом Переулке. Я буду ждать от тебя сову.

Альбус кивнул и, склонившись к сестре, которая была почти на голову его ниже, сказал:

— Я уже написал своему другу. Если повезет, мы сможем скоро достать тебе волшебную палочку.

Лили улыбнулась.

Мистер и миссис Поттер показались на крыльце уже в следующее мгновение. Выслушав наставления матери и предостережения отца, Альбус наконец загрузил вещи в машину и бросил последний взгляд на небольшой домик, который покидал на ближайшие полгода. Он заметил на крыльце брата, который, взяв метлу, направился с друзьями на задний двор. Почувствовав на себе прикованный взгляд Альбуса, Джеймс обернулся и холодно кивнул.

* * *

За те полчаса, что Альбус и его отец провели в пути, они не обменялись и словом. Альбус видел, что Поттер-старший сейчас о чем-то напряженно думает, и не хотел отвлекать его от мыслей. Он пролистывал «Самый полный перечень ингредиентов для зелий», периодически поглядывая на Кору, копошащуюся в клетке на соседнем сидении. Ящерица, судя по всему, не очень-то любила путешествия.

— Что пишет Скорпиус о самочувствии миссис Малфой? — наконец нарушил тишину отец. Альбус, опустив взгляд в книгу, задумался. Ему и в голову не приходило, что отец может спросить нечто подобное.

— Кажется, пока все хорошо, — неуверенно ответил Альбус.

— Я слышал, что мистер Малфой лично бьется над загадкой проклятья не один год, — продолжил Поттер-старший. — Говорят, он приглашал лучших специалистов в этой области.

— Угу, — только и смог выговорить Альбус. — Не думал, что тебя это беспокоит…

— Мне жаль Скорпиуса, — признался отец, и Альбус поднял на него глаза. — Он всего этого не заслужил.

Дальнейший путь до особняка Малфоев Поттеры преодолели в молчании. Альбус, отложив книгу, смотрел в окно, изучая незнакомые виды. Бескрайние зеленые просторы с одинокими кустами боярышника вдоль дороги и редкие аккуратные домики вдалеке сменялись «арками» из платана и английского дуба. Как только дорога начала вилять, вдоль нее появились невысокие каменные изгороди с живыми цветами и кустарниками. Альбус понял, что они почти на месте.

Выезд на загородную алею украшала высокая живая изгородь из белой гортензии. Широкая подъездная дорога вела прямо к кованным железным воротам, высотой и исполнением не уступавшим воротам Букингемского дворца.

Едва машина остановилась возле них, абстрактные завитки решетки зашевелились и открыли ворота.

— Ты не говорил мне, что тут так красиво, — сказал Альбус, смотря по сторонам. Загородная аллея была усеяна цветами, чьих названий он пока не знал, но очень хотел узнать. Подъездная дорога внутри ограждений была с обеих сторон обсажена густыми тисами, за которыми Альбус заметил фонтаны.

— Я не успел оценить красот этого места, когда был здесь, — холодно бросил Поттер-старший, подъезжая к старинному особняку. Альбус насчитал четыре этажа. Небольшие симметричные башни с острыми черными крышами придавали ему вид величественного средневекового замка.

«Неужели здесь и в самом деле живет Скорпиус?» — подумал Альбус, рассматривая вальяжно вышагивающего возле фонтана павлина-альбиноса.

Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Возле невысокого каменного крыльца Альбус заметил семейство Малфоев. Они выглядели именно так, как младший Поттер всегда их себе и представлял.

Скорпиус, стоявший перед родителями и улыбавшийся Альбусу, и вправду перенял слишком много черт своего отца, и только глупцы вроде Риты Скитер могли сомневаться в их родстве. Драко Люциус Малфой, высокий и худой, имел такие же идеально гладкие светлые волосы и заостренное лицо, которое казалось еще острее из-за высокого лба и идеально прямого носа. Бледная кожа, идеальная осанка и аристократичная манера держаться, насколько заметил Альбус, была свойственна всем представителям этой семьи.

Астория Малфой, мама Скорпиуса, была высокой стройной шатенкой с длинными густыми волосами и довольно мягкими приятными чертами лица. Ее открытый взгляд и мягкая едва уловимая улыбка выдавали в ней доброго и внимательного человека. Альбус, подходя ближе, заметил, что ладони Астории и Драко находятся в каком-то дюйме друг от друга, едва не соприкасаясь, и, бросив еще раз взгляд на чету Малфой, отметил, что это одна из самых красивых пар, что он когда-либо видел.

— Ты опаздываешь, Поттер, — манерно растягивая слова, обратился мистер Малфой к Поттеру-старшему. Скорпиус отвел взгляд в сторону, неловко поджав губы.

— Астория, — кивнул мистер Поттер, проигнорировав замечание и повернувшись к миссис Малфой; та вежливо улыбнулась в ответ. — Драко, — чуть холоднее кивнув, поприветствовал он главу семейства. — Вы уверены, что мы не доставим вам никаких неудобств? — формально поинтересовался он.

— Мы всегда рады друзьям Скорпиуса, — также холодно ответил мистер Малфой, переводя взгляд со старшего Поттера на младшего. Альбус, немного смутившись пристального взгляда холодных серых глаз, хотел было представится, но Скорпиус его опередил:

— Отец, позволь представить тебе моего друга Альбуса Северуса Поттера, — официально произнес он, встав рядом с Альбусом, который в этот момент едва наклонил голову.

— Рад знакомству, — кивнул мистер Малфой Альбусу. — Надеюсь, познакомится с вами поближе за время вашего пребывания здесь, Альбус, — добавил он, а затем вновь перевел взгляд на Поттера-старшего.

В его взгляде Поттер-старший прочитал: «Северус? Правда?» и сдержанно кивнул.

— Скорпиус много рассказывал нам о вас, — обратилась к Альбусу миссис Малфой. Голос ее был таким же мягким и плавным как и ее движения.

— Мне приятно с вами познакомиться, — робко произнес Альбус, обращаясь к Астории.

Скорпиус бросил взгляд на вещи, стоящие возле машины, и обратился к отцу:

— Я помогу Альбусу занести его вещи?

— Оставь это домовикам, — ответил мистер Малфой. Старший Поттер хотел было что-то сказать, но миссис Малфой его опередила:

— Можешь показать Альбусу его комнату, — обратилась она к сыну.

Альбус и Скорпиус, переглянувшись, поспешили под благовидным предлогом сбежать. Несмотря на то, что вели себя взрослые весьма сдержанно, чувствовалось, что напряжение, царившее в воздухе, можно резать ножом.

Миссис Малфой направилась следом за ребятами, чтобы дать распоряжение эльфам о предстоящем обеде.

— Надеюсь, ты надежно спрятал все те темные артефакты, о которых ходят слухи, — не сводя пристального взгляда с Малфоя, заметил Поттер. — Если мой сын что-нибудь …

— Поттер, — насмешливо протянул Мафлой. — Ты в самом деле доверяешь слухам?

— Нет, — отрезал Гарри. — Но наведываться сюда с обыском, чтобы лично все проверить, пока считаю лишним. Предупреждаю…

— Как благородно с твоей стороны, — усмехнулся Малфой, перебив гостя.

— Предупреждаю, — еще громче продолжил Поттер, — если вдруг с моим сыном что-нибудь случится, Малфои об этом пожалеют.

Драко манерно закатил глаза и, глубоко выдохнув, раздраженно протянул:

— Что? Что с ним может здесь случиться? Я не ем маленьких детей на обед, Поттер!

Гарри перевел взгляд на левую руку Драко, отвечая на его вопрос, и тот, заметив прикованный к предплечью взгляд, на каком-то автоматизме прикрыл его рукой. Он, поджав губы, так что они стали практически белыми, прошипел:

— Скорпиус тут не при чем. Не смей винить его в моих ошибках!

Гарри открыл было рот, чтобы еще что-то добавить, но Драко его прервал:

— Ему просто нужен друг. И всё.

— Если это действительно так, — протянул Поттер, смотря в раздраженные серые глаза, — я не имею ничего против. И, если Скорпиус вдруг захочет, он может приезжать к Альбусу на каникулах. В доме Поттеров будут ему рады.

— Спасибо, — холодно бросил Малфой и, окинув еще раз взглядом визитера, добавил: — На чай не приглашаю. Дорогу, полагаю, сам найдешь.

Он развернулся и спешными шагами направился к поместью. Поттер слышал, как громко хлопнула тяжелая входная дверь. Он сел в машину и еще раз, окинув взглядом округу, тяжело вздохнул, гадая, сколько еще подобных встреч ему теперь предстоит.

Малфои жили в лучших традициях аристократов, принадлежащих к старинному и очень состоятельному роду. Внутреннее убранство особняка ничуть не уступало его внешнему виду роскошью и величием. Всю дорогу до спальни Альбус смотрел по сторонам как завороженный.

Комнаты поместья были украшены рядами колонн. Несмотря на обилие каминов и свечей, всюду царил полумрак благодаря тяжелым портьерам на окнах и темным тонам в декоре. Антикварная мебель, преимущественно из черной древесины, была расставлена со вкусом, а огромные зеркала в багетных рамах заставляли и без того огромные залы казаться еще больше.

Скорпиус подвел друга к широкой мраморной лестнице с коваными перилами, выполненными в готическом стиле, как и все вокруг, и Альбус, подняв глаза наверх, обратил внимание на потолок, украшенный лепниной ручной работы, и огромную люстру на сотню, если не тысячу свечей. Он с любопытством изучал гобелены, украшающие стены, и старался не отставать от Скорпиуса, которому, очевидно, местное убранство не казалось чем-то достойным внимания.

— Надеюсь, тебе понравится твоя комната, — неуверенно проговорил тот. Он остановился возле одной из многочисленных дверей коридора третьего этажа. — Она не такая большая, как та, которую предлагала мама, зато находится гораздо ближе ко мне. Моя спальня через две двери отсюда.

— Уверен, это отличная комната, — улыбнулся Альбус.

Скорпиус открыл дверь, и ребята вошли в просторную спальню в серых тонах. Здесь была двухместная кровать под балдахином с небольшой прикроватной тумбочкой, а также широкий письменный стол и обитый темным бархатом стул. Возле небольшого комода с зеркалом уже стояли чемодан Альбуса и клетка с Корой. Скорпиус прошел в комнату и расположился на софе, стоящей возле одного из трех небольших окон спальни. Эта комната, как и все вокруг, была декорирована и обставлена со вкусом.

— Я никогда не приглашу тебя к себе на лето, — решительно протянул Альбус, оглядывая убранство спальни.

— Это еще почему? — возмутился Скорпиус.

— Потому что Поттеры предпочитают жить гораздо скромнее, — неуверенно заметил Альбус, приземляясь на кровать. — Боюсь, что тебе не понравится у нас.

— Глупости, — бросил Скорпиус, улыбнувшись. — Конечно, понравится.

Он оглядел растерянного Альбуса и, усмехнувшись, добавил:

— Если хочешь, я заставлю домовых эльфов вынести отсюда всю мебель, — Скорпиус посмотрел на Альбуса, и тот приподнял бровь. — И принести сюда два спальных мешка. Так, кажется, ты мне угрожал в прошлый раз?

— Ты не сделаешь этого, — засмеялся Альбус.

— Только если ты заберешь свои слова обратно, — в ответ усмехнулся Скорпиус.

Он поднялся с софы и, бросив взгляд на чемодан, спросил:

— Помочь тебе с вещами?

— Я разберу их вечером, — ответил Альбус и, заметив, что Скорпиус хочет возразить, добавил: — Кажется, ты обещал показать мне библиотеку.

Глаза Скорпиуса загорелись так, словно он только и ждал, когда Альбус произнесет эти слова. Но в дверь спальни вдруг постучали, и уже в следующее мгновение на пороге появился домовой эльф. Этот домовик совсем не был похож на того, которого Альбус видел у Регулуса. Он был одет — и одет весьма прилично, а весь его вид говорил о достоинстве и почтительном отношении к хозяевам дома.

— Это Нарви, — представил домовика Скорпиус. Опять он чуть не забыл о чем-то важном. — Он будет служить тебе, пока ты здесь.

— Я к вашим услугам, господин Альбус, — отрапортовал появившийся эльф. — Если вам что-то потребуется — только позовите.

Альбус оглядел коротышку с оттопыренными ушами и крохотным носиком, вскинутым вверх, и неуверенно произнес:

— Спасибо.

Какое-то время домовик и Альбус молча стояли. Скорпиус уже хотел было вмешаться, как Нарви сказал:

— Если сейчас моя помощь вам не нужна, то я, с вашего позволения, пойду.

— Конечно, — согласился Альбус неловко, и домовик исчез.

— Это обязательно? — Альбус повернулся к Скорпиусу. — Я никогда раньше не общался с домовиками.

— Это не страшно, — заметил тот. — Просто позови его, если тебе нужно будет что-то постирать, погладить, достать, или ты вдруг проголодаешься, например…

— Ладно, — нехотя согласился Альбус. — Ну, а теперь библиотека?

* * *

Скорпиус не преувеличивал, рассказывая о масштабах фамильной библиотеки Малфоев. По размерам она, как показалось Альбусу, ничуть не уступала библиотеке Хогвартса. Это была просторная зала с множеством узких витражных окон, в данный момент задернутых плотными портьерами. Стеллажи с книгами здесь уходили так высоко вверх, что увидеть, где они заканчиваются, не представлялось возможным. Особо древние, редкие и ценные фолианты хранились за защищенными витринами, а некоторые труды, по заверениям Скорпиуса, содержались на втором этаже библиотеки в надежном хранилище. От библиотеки Хогвартса эту отличало разве что отсутствие большого количества письменных столов. Рабочих зон здесь было несколько, и они все они были довольно небольшими и изолированными. Скорпиус подвел Альбуса к большому письменному столу, выполненному в викторианском стиле, возле которого располагалось несколько стульев, и зажег настольную лампу. Кому-то могло бы показаться, что в библиотеке было довольно темно, но Альбус чувствовал себя здесь весьма комфортно. Тем более, что на небольших тумбах были и переносные источники света в виде кованых антикварных фонарей ручной работы.

Стол, к которому привел Альбуса Скорпиус, не был пустым, как остальные. В самом центре возле лампы лежали сразу несколько открытых фолиантов, пара исписанных пергаментных свитков и перо, возле которого стоял открытый пузырек с подсохшими чернилами. На краю стола была небольшая стопка книг, возле которой Альбус заметил знакомые карманные часы, инкрустированные изумрудами. Скорпиус тоже бросил взгляд на них и, заметив приоткрытую крышечку, закрыл ее и убрал часы в карман.

— Здесь есть практически все, что может тебя заинтересовать, — сказал Скорпиус, указывая на стеллажи. — Труды по зельеварению, защите от темных искусств, трансфигурации, атакующим чарам, исторические документы, художественная литература… Что тебя интересует?

Альбус еще раз оглядел огромную залу и задумался. Мерцающий свет фонарей на обитых гобеленом каменных стенах, запах пергамента, свежих страниц и какой-то сырости и ощущение плотного застоявшегося воздуха, вдруг сменившегося легким сквозняком, просочившимся сквозь раму окна — все это показалось ему волшебным.

— Если честно, я бы хотел почитать о «священных двадцати восьми», — неуверенно заметил Альбус.

— Могу предложить «Справочник чистокровных волшебников», изданный в двадцатом веке, или его новое дополненное издание, — сказал Скорпиус, несколько удивившись выбором друга.

— Пусть будет новое издание, — ответил Альбус и последовал за Малфоем к дальним полкам.

— А почему тебя, собственно говоря, интересует эта тема? — спросил Скорпиус, доставая с полки книгу и сдувая с нее пыль.

— Ну… Я учусь на Слизерине, — заметил Альбус, и Скорпиус усмехнулся. — Каждый второй там кричит о своем важном происхождении. Неплохо бы узнать побольше о них. А постоянно приставать к тебе с расспросами уже как-то неудобно.

— Я люблю, когда ко мне пристают с расспросами, — сказал Скорпиус, протягивая Альбусу книгу. — И кстати, — вдруг добавил он, — есть чистокровные волшебники, которые в этот справочник не входят. Сюда включены только самые древние британские семьи. Если тебя интересует полный перечень…

— Пока ограничимся этим, — бросил Альбус. Он открыл оглавление и пробежался по списку фамилий, останавливая свой взгляд на знакомых. Так или иначе он слышал о каждой из них, но теперь хотел узнать чуть подробнее.

Альбус и Скорпиус вернулись за стол. Скорпиус отодвинул книги по проклятьям в сторону, освобождая место другу, и, заметив, что тот все еще листает оглавление, сказал:

— Можем начать с Малфоев, — Скорпиус открыл книгу на нужной странице и вернул ее другу. Альбус неуверенно глянул на Скорпиуса, но тот, усмехнувшись, добавил: — Было бы кощунством начинать в этих стенах с кого-то другого.

Скорпиус откинулся на спинку стула и, немного подумав, произнес:

— Первый Малфой, как и многие другие прародители чистокровных британских семей, в том числе и Нотт, кстати, приехал в Британию вместе с Вильгельмом Завоевателем во второй половине одиннадцатого века. Арманд Малфой и получил от короля это поместье и близлежащие к нему земли. Между прочим, лучший участок во всем Уилтшире…

* * *

— Это однозначно самый подробный и продолжительный рассказ о Малфоях из всех, что я от тебя слышал, — только и смог проговорить Альбус, когда Скорпиус закончил свое повествование. — И ведь ты даже ни разу не запнулся, — восхищенно добавил он, заметив, что Скорпиус бросил взгляд на часы и смутился. — И ничего ни про кого не забыл.

Альбус периодически поглядывал в книгу, которая помогала ему ориентироваться в фамильном древе Малфоев. Скорпиусу же, конечно, это не требовалось.

— Я думаю, ты бы тоже повторил мой успех, будь твоим дедом Люциус Малфой, — безразлично заметил Скорпиус. — Впрочем, я рад, что мне наконец-то пригодилась эта информация, — он посмотрел на друга и, усмехнувшись, добавил: — Теперь я жду подробнейшую историю семейства Поттеров от Певереллов до наших дней.

— Шутишь? — улыбнулся Альбус, вскинув брови.

— Нисколько, — возразил Скорпиус. — Мне было бы очень интересно послушать.

От пристального взгляда светло-голубых глаз Альбуса спас неожиданный хлопок, раздавшийся возле стола. Один из домовых эльфов семьи явился, чтобы сообщить, что ребят ждут в трапезной мистер и миссис Малфой.

— Кажется, мы пропустили обед, — неловко заметил Скорпиус, вновь поглядывая на часы. — Извини.

— Пустяки, — бросил Альбус, в животе которого вдруг заурчало. Он уже привык к тому, что они со Скорпиусом довольно часто игнорируют этот прием пищи. В школе у них то и дело находились дела поважнее, или они могли, как и в этот раз, просто засидеться в библиотеке.

Альбус, с позволения Скорпиуса, взял «Справочник чистокровных волшебников» с собой, чтобы почитать его позже в спальне, и ребята отправились в трапезную.

О том, что наступил вечер, говорили не только часы, но и наконец открытые портьеры на окнах, которые теперь пропускали сюда последние лучики солнца и открывали виды на чудесные сады и оранжерею.

— Обещаю, завтра мы проведем день на свежем воздухе, — сказал Скорпиус, наблюдая за тем, как Альбус осматривает округу. — Я покажу тебе наш сад.

— Это необязательно, — ответил Альбус. — На самом деле, я надеялся расспросить тебя о том, что тебе удалось узнать о... ну, сам знаешь.

Альбус почему-то не смог выговорить слово «проклятье», но Скорпиус, и так все поняв, печально улыбнулся:

— Кое-что я нашел. Думаю, это может быть полезно. Если хочешь, я покажу тебе после ужина.

— Очень хочу, — сказал Альбус. Он был рад, что поиски Скорпиуса наконец-то увенчались успехом. Видеть, как тот раз за разом отбрасывает книгу и отчаивается, было невыносимо. На самом деле Альбус хотел спросить об этом сразу, как они вошли в библиотеку, но, заметив, как Скорпиус посмотрел на свои книги — передумал.

Когда ребята вошли в трапезную, там никого не было, зато длинный деревянный стол, стоящий в центре этой большой залы и покрытый идеально белой скатертью, уже был полностью сервирован и ждал гостей. Альбус сел на место, которое указал ему Скорпиус, и принялся ждать, глядя по сторонам. Мистер и миссис Малфой появились здесь, когда часы над камином показали ровно семь часов.

Мистер Малфой сел во главе стола, а его жена — напротив, отдав распоряжение домовикам приступить к подаче блюд.

Как только первое блюдо принесли, миссис Малфой обратилась к гостю:

— Надеюсь, вы удобно устроились? Ваша комната вам нравится?

— Да, вполне. Спасибо, — сдержанно ответил Альбус.

— Скорпиус уже провел вам экскурсию по дому? — поинтересовалась Астория, легко улыбаясь. — Полагаю, поэтому вы пропустили обед, — обратилась она к сыну.

— Я определенно начал проводить экскурсию, — неловко поджав губы, заметил Скорпиус. Мистер Малфой, услышав нотки сомнения в голосе сына, перевел на него взгляд, и Скорпиус добавил: — Я показал Альбусу библиотеку.

— У вас замечательная библиотека, — поддержал друга Альбус. — Столько книг я видел только в Хогвартсе.

Мистер Малфой перевел взгляд с сына на Поттера, и Альбусу вдруг показалось, что он осуждающе изучает его растрепанные черные волосы. Впрочем, уже в следующее мгновение Люциус обратился непосредственно к Альбусу, и эта мысль покинула того:

— Скорпиус упоминал, что вы играете в квиддич за сборную факультета.

— Да, — подтвердил Альбус, посмотрев на мистера Малфоя. — Я ловец.

— Хорошо играете? — продолжая оценивающе смотреть, поинтересовался тот.

— С переменным успехом, — неуверенно ответил Альбус, поглядывая на Скорпиуса.

— Альбус помог Слизерину взять кубок в этом году, — заметил тот, обращаясь к отцу.

Альбусу показалось, что слабая улыбка приподняла уголки губ мистера Малфоя.

— Что ж, — не отводя взгляда, продолжил мистер Малфой. — У нас есть площадка для квиддича. Уверен, Скорпиус с радостью вам ее покажет.

* * *

Дождь всю ночь лил как из ведра. Пока Регулус добрался до крыльца поместья Ноттов от остановки «Ночного рыцаря», он успел вымокнуть до нитки. И все бы ничего, но тащиться приходилось с чемоданом и этим дурацким огромным посохом, который Регулус уже успел проклясть на четырех известных ему языках как минимум. Магию вне магических поселений использовать было нельзя, а потому тащить все приходилось на себе, как самому обыкновенному маглу. Но вот, запыхавшийся и промокший, он все-таки добрался до Уилтшира и сейчас в нерешительности стоял у самой двери места, которое он некогда считал домом. Подумав еще немного и бросив взгляд на поклажу, он обхватил рукой массивное кольцо на двери и трижды громко постучал.

Ворота открылись, и на пороге появился завернувшийся в старую грязную наволочку домовик. Регулус вдруг для себя отметил, что Глоин, имевший на лысине около трех длинных волосков и еще парочку за ушами, наверняка бы позавидовал мохнатой «шевелюре» домовика Ноттов, больше напоминавшей собачью шерсть.

Домовик, окинув взглядом с ног до головы Регулуса, протер глаза и лениво протянул:

— Уильям, идите спать. Погода для прогулок неподходящая.

— Я Регулус, — раздраженно заметил Нотт, все так же стоя под дверью.

«Почему этот сумасшедший эльф постоянно путает нас с братом? Мы ведь даже не особо похожи».

— А… — протянул домовик. — Лони помнит. Лони знает. У господина есть второй сын. Как же его звали…

— Регулус, — раздраженно повторил Нотт, но домовик его, кажется, не слушал, перебирая имена про себя.

— Я пошел спать, — бросив эту бесполезную игру, заявил Регулус и пропихнул чемодан внутрь. Посох упал следом с оглушительным звоном кристаллов о камень.

— Я сообщу о вашем приходе хозяину, — сказал Лони и, недовольно оглядывая валяющиеся вещи, мокрые следы на полу и грязь, добавил: — Чувствуйте себя как дома.

Регулус поднялся по мраморным ступенькам на второй этаж и довольно быстро отыскал комнату, в которой некогда жил. Открыв ее простеньким заклинанием, он занес вещи внутрь. Сейчас она была полупустой: возле окна красовалось лишь кресло с поломанным подлокотником и стол, у которого до сих пор не хватало одной ножки. Удивительно, что его отец не выкинул этот старый хлам вместе со всем остальным. Остались здесь, впрочем, и бледно-зеленый ковер, покрывающий каменный пол, тусклая серая занавеска и единственный уцелевший элемент роскоши — хрустальная люстра. Регулус приоткрыл окно, впуская сюда свежий влажный воздух и шум дождя. Скинув мантию и стряхнув ею пыль с кресла, Нотт направил на него палочку и произнес:

— Феровертум!

Кресло в то же мгновение превратилось в небольшой диванчик, на котором Регулус, не очень удобно устроившись, все же заснул, обняв палочку и не забыв предварительно запереть дверь.

Проспать Нотту удалось недолго. Едва его глаза сомкнулись — так, во всяком случае, ему показалось, — как в дверь постучали, и еще через мгновение раздалось очень тихое: «Алохомора». В комнату вошел Уильям.

— Где тебя черти носили? — прошипел он очень громко, но почему-то шёпотом. — Середина августа! Ты решил появиться здесь в середине августа, и что ты… О Мерлин…

Взгляд Уильяма упал на то место, где стояло сломанное кресло, и он в ужасе взглянул на диванчик Регулуса.

— Надеюсь, твоя трансфигурация временная, — произнес он. — Немедленно верни креслу прежний вид.

— Это еще зачем? — Регулус спросонья соображал не очень хорошо, но, будь даже в бодром состоянии, вряд ли он бы смог придумать хоть одну причину дорожить поломанным креслом.

— Нужно, — прошипел Уильям. — Я не хочу, чтобы у отца был еще хоть один повод на тебя злиться.

— Вряд ли трансфигурированное кресло — самый страшный из моих грехов, — усмехнувшись, бросил Регулус, сползая с дивана и перебираясь на новое место.

— Ты не понимаешь, — приблизившись к брату, сказал Уильям. — Он наконец созрел, чтобы тебя простить.

— Да ну? — усмехнулся Регулус. Он сидел на пыльном ковре, прислонившись к ближайшей каменной стене, укрытой старым гобеленом. Уильям, косо поглядывая на его новое пристанище, неуверенно заметил:

— Тебе подготовили комнату. Внизу. С кроватью и всем таким. Не пристало Нотту…

— Что? — оскалив зубы, поинтересовался Регулус. — Что не пристало Нотту?

— Ничего, — неуверенно буркнул Уильям, виня себя в том, что не смог промолчать.

— Я хоть раз опорочил имя Ноттов недостаточно белыми манжетами, дорогими побрякушками или, быть может, я вел себя недостойно в присутствии Белби, Мальсиберов, Бёрков, Малфоев, Паркинсонов, может, кого еще? Может, я проиграл хоть одну дуэль какой-нибудь полукровке или был замечен в общении с грязнокровками? — Регулус бросил взгляд в сторону и раздраженно прошипел: — Да я с момента своего появления на свет был образцово-показательным Ноттом.

— Я просто хотел сказать, что там есть кровать, — виновато констатировал Уильям, протягивая брату руку. — Не обязательно заводиться…

— Ладно, извини, — бросил Регулус, поглядывая на диван и возвращая ему прежний вид. —

У меня просто был ужасный день. Нужно сломанное кресло — забирай сломанное кресло. Могу еще люстру на осколки разнести как дополнительный элемент декора. Тут пока все недостаточно тоскливо, как по мне.

— Регулус! — закатил глаза Уильям.

— Ладно, ладно, — протянул Регулус, поднимаясь. — Пойдем. Этот недоумок скоро разбудит отца. Не нужно, чтоб он видел все это.

— Не разбудит, — усмехнулся Уильям, и заметив озадаченный взгляд брата, сказал: — Как ты думаешь, кто явился ко мне в спальню посреди ночи и сказал, что мой сын вернулся домой?

Ужин в семье Малфоев прошел куда лучше, чем Альбус его себе представлял. Мистер Малфой хоть и был весьма сдержан эмоционально, учтиво интересовался мнением Альбуса о доме, о Хогвартсе, его увлечениями и тем, как они со Скорпиусом обычно проводят досуг. Миссис Малфой с интересом слушала мужа и ребят, периодически присоединяясь к разговору.

После ужина Скорпиус и Альбус, как и договаривались, вернулись в библиотеку. Разместив побольше источников света в рабочей зоне, Скорпиус как обычно выложил часы на стол и, придвинув ближе к себе и другу пергаменты, исписанные им вдоль и поперек, сел. Альбус бросил взгляд на записи, что были лишь частью огромной стопки пергаментов, громоздившейся неподалеку, и перевел взгляд на Скорпиуса. Тот молчал, опустив голову.

Тогда Альбус взял один из них и принялся читать. Каллиграфический почерк Скорпиуса всегда казался Альбусу несколько странным, но он не мог не отметить, что читать его куда удобнее, чем собственные каракули.

— Это классификации проклятий по объекту наложения, — пояснил Скорпиус, не отвлекая Альбуса от чтения, — а также по длительности действия, по способу распространения и по природе проклятья.

Альбус отложил первый пергамент в сторону и просмотрел второй.

— Проклятье Гринграссов относится, очевидно, к семейным проклятьям, — продолжил Скорпиус. — Отец некоторое время считал, что может быть проклята какая-то из семейных реликвий семьи, но мы все уже перепроверили и убедились, что это не так. Скорее всего, это проклятье передается кровью.

— Впрочем, — заметил Скорпиус, когда Альбус ознакомившись со вторым свитком поднял на него глаза, — способ передачи может быть и другой. В некоторых источниках мне встречались упоминания о неких сущностях, переносящих проклятья. Но я смутно представляю, что это такое. Хотя после инферны я готов, наверное, поверить и в них.

— Чтобы попробовать снять проклятье, нужно знать способ его передачи. Но это на самом деле не самое страшное, — продолжал Малфой. — Нужно также быть знакомым со всеми обстоятельствами его наложения. Кто, когда, как и главное, зачем это сделал?

— Это еще для чего? — спросил Альбус. Перед глазами пролетали словосочетания «проклятье врага», «проклятое золото», «проклятье отмщения», «очищающий темный ритуал»…

— Обстоятельства наложения проклятья и его мотивы очень сильно влияют на способ его снятия. Насколько я понял, наложение проклятья — это очень индивидуальный, сложный и кропотливый процесс. У многих проклятий нет даже базового рецепта, а потому они так не распространены в мире. Проклясть человека не так легко, как кажется, а весь его род — тем более. Что касается снятия, то тут все еще сложнее в силу того, что для подготовки ритуала нужно четко понимать, как проводился сам процесс наложения проклятия. В случае с древними семейными проклятьями восстановить события прошлых лет — задача почти непосильная, поэтому так много семей живут с бременем родового проклятья.

Скорпиус замолчал. Альбус бросил взгляд на выведенные поверх очередного пергамента зелеными чернилами словосочетания «процесс наложения», «способ передачи», «мотивы».

— Знание о каждой из этих составляющих повышает шансы провести успешный ритуал по снятию проклятья, — сказал Скорпиус проводя пером по зеленым чернилам. — Но даже это не гарантирует результат.

— Мотивы ты знаешь, — заметил Альбус, изучая пергамент. — Рита Скитер писала, что предок Гринграссов проклял свой род из-за их нетерпения к маглорожденным.

— Рита Скитер писала... — выдохнул Скорпиус. — Это не самый надежный источник. Звучит это все, конечно, убедительно, но рисковать нельзя. Необходимо будет проверить и эту информацию.

— Хорошо, — согласился Альбус, убирая пергамент в сторону и переводя взгляд на друга. — Домовик Гринграссов?

— Да, — ответил Скорпиус. — Наша семья планирует поехать в особняк Гринграссов, в котором сейчас живет моя тетя Дафна, на Рождество. Он обитает там. Мы сможем его расспросить. Заодно, может, еще что полезное найдем.

— Почему бы вам просто не пригласить его сюда? — поинтересовался Альбус, смотря на Скорпиуса. Даже на самых сложных уроках он не видел его таким сосредоточенным.

— Мы пытались, — сказал Скорпиус. — Но у нашей семьи с тетей Дафной не самые лучшие отношения. Я бы не хотел вдаваться в подробности, с твоего позволения…

— Конечно, — неловко согласился Альбус.

— Это, пожалуй, самая легкая часть, — продолжил Скорпиус. — Здесь мне хотя бы известно, что делать. Два других пункта гораздо сложнее… И, если честно, я надеялся, что с одним из них ты мне поможешь.

— Я? — поразился Альбус. Вот уж кто-кто, а он не был специалистом в проклятьях и темной магии. Заметив прикованный к себе взгляд Скорпиуса, он собрался с мыслями и ответил: — Конечно. Чем я могу помочь?

— Я прочитал, что волшебные твари воспринимают окружающий мир несколько иначе, чем мы, а потому могут ощущать природу проклятий, — Скорпиус посмотрел на Альбуса, а тот, поняв, что от него требуется, спросил:

— Змеи?

— Возможно, — сказал Скорпиус. — Мой отец уже пробовал этот способ, приглашая волшебника, понимающего змеиный язык, но, кажется, это не сработало. Я думаю, змея просто не поняла, чего от нее добивались. Ты же не просто понимаешь змеиный, ты говоришь на нем, и я подумал…

— Что у меня это получится лучше?

Скорпиус кивнул и замолчал. Он аккуратно сложил пергаменты в стопку ровно в том порядке, в котором они лежали до этого, и отложил их в сторону.

— Я попробую, — неуверенно согласился Альбус, наблюдая за тем, как Скорпиус гасит свечи.

— Я знал, что ты согласишься, — улыбнувшись, сказал Скорпиус и встал из-за стола. — Пойдем!

— Прямо сейчас? — Альбус тоже встал и бросил взгляд на часы, все еще лежавшие на столе. — Девять вечера — не самое лучшее время для таких дел, ты не находишь? Я бы не хотел тревожить твоих родителей.

— Мы их не потревожим, — возразил Скорпиус, всем своим видом давая понять, что уже все решил. — Они обычно в это время отдыхают в саду.

Альбус предпринял еще пару попыток убедить друга в неуместности подобной затеи, но Малфой отказывался принимать какие-либо возражения, и вот уже спустя каких-то десять минут, они покинули особняк. Скорпиус отлично знал, где сейчас должны быть его родители, а потому вел Альбуса уверенно по определенному маршруту. Альбусу было не по себе от мысли, что он так бесцеремонно нарушает чужое личное пространство.

— Не переживай, — заметив его обеспокоенный вид, бросил Скорпиус. — Мои родители не такие снобы, как ты думаешь.

Едва Альбус успел что-то ответить, они вышли на небольшую аллею, огороженную, как и многие участки парка, невысокой живой изгородью и сокрытую от посторонних глаз рядами кипарисов. Альбус слышал работающий неподалеку фонтан и легкий клекот каких-то поздних птиц. Аллея, как и остальная часть парка, освещалась крошечными белыми огоньками, витавшими над землей по волшебству. В некоторых частях парка Альбус помимо них заметил и красивые высокие фонари.

Стоило ребятам подойти поближе, как Альбус услышал мягкий голос миссис Малфой. Она что-то читала вслух на французском. Альбус перевел взгляд на Скорпиуса, и тот еще раз подтолкнул его. Скорпиус появился на аллее первым, Альбус неуверенно плелся следом за ним.

Мистер и миссис Малфой расположились на одной из трех скамей, находящихся недалеко от фонтана. Миссис Малфой, как Альбус и предполагал, держала в руках книгу, мелодично что-то зачитывая, а мистер Малфой вальяжно растянулся неподалеку с закрытыми глазами.

— Мам, пап, — обратился Скорпиус, едва появившись. Альбус остался стоять чуть в стороне, ожидая реакции старших Малфоев. Миссис Малфой, дочитав предложение, остановилась и, взглянув на сына и его друга, улыбнулась, а мистер Малфой, открыв глаза и лениво переведя взгляд на Скорпиуса, поинтересовался:

— Вам наконец надоело сидеть в библиотеке?

Он повел рукой в сторону одной из скамеек, приглашая их сесть, но Скорпиус не спешил принимать приглашение.

— Я попросил Альбуса помочь мне кое с чем, — сказал Скорпиус, подводя друга ближе. — Он змееуст и мог бы…

— Скорпиус, — снисходительно протянула миссис Малфой, бросив взгляд на сына. Мистер Малфой, приподняв руку, остановил ее возражения и заинтересованно ответил:

— Продолжай.

— Я подумал, что у него может лучше получиться расспросить змею обо всем, — добавил Скорпиус, немного краснея. — Во всяком случае, мы могли бы попробовать.

Мистер Малфой перевел взгляд на Альбуса, и тот неуверенно кивнул.

— Хуже от этого точно не будет, — заметил мистер Малфой и вытащил из кармана мантии палочку.

— Я сам, если вы позволите, — обратился Альбус, тоже извлекая из кармана волшебную палочку. Мистер Малфой бросил взгляд на Поттера, но возражать не стал.

— Серпенсортия! — произнес Альбус, вскинув палочку в сторону, и на траву неподалеку упала довольно крупная королевская кобра. Бронзовый окрас кобры красиво отливал в свете огоньков, перемещавшихся над аллеей, а ее серебристое брюшко светилось в темноте. Едва она поднялась и посмотрела на окружающих, Альбус повернулся к ней и поздоровался. Мистер Малфой предусмотрительно направил палочку на змею.

Змея ответила на приветствие. Альбус знал, что змеи уважительно относятся к волшебникам-змееустам, а потому не опасался нападения и вел себя довольно уверенно.

— Мой друг сказал мне, что магические создания могут ощущать ауру проклятья, наложенного на человека. Вы можете помочь мне с этим? — поинтересовался Поттер. Он почувствовал прикованные к себе взгляды окружающих. Типичная реакция на его общение со змеями.

— Боюс-с-сь, — растягивая слова, прошипела змея, — ваш друг вас ввел в заблуждение. Я не ощущаю ничего, кроме человеческого тепла, вибраций его сердца и запаха.

— Но, — хотел было возразить Альбус, но змея приблизившись продолжила:

— Я слышу вас и вижу вас. Но я не ощущаю магию, — шипение змеи становилось все тише. — А сейчас, если позволите, я бы хотела вернутся в свой лес и продолжить охоту. Голодная змея — очень плохой помощник.

Альбус тяжело вздохнул и, направив палочку на змею, произнес:

— Випера Эванеско!

Змея исчезла, и Поттер, переведя взгляд на Скорпиуса, чьи глаза были полны надежды, раздосадованно помотал головой.

— Мы можем попробовать еще раз, — не унимаясь, сказал Скорпиус, обращаясь к отцу. — Может, это была не та змея. Уж какие-то наверняка чувствуют магию.

— Боюсь, что дело не в змее, Скорпиус, — обратился к сыну мистер Малфой. Альбус заметил, что в его взгляде разочарования не было.

— Но это значит, что книги меня обманывают, — стараясь сохранять спокойствие, протянул Скорпиус. — Я читал в очень надежном источнике, что волшебные твари…

— Волшебные твари, — подчеркнул мистер Малфой. — А змеи хоть волшебникам и близки, к таковым, к сожалению, не относятся.

Скорпиус посмотрел на отца, и тот мрачно кивнул.

— Значит, нам нужна волшебная тварь, — решительно произнес Скорпиус. — Кто там к ним относится… фестралы, гиппогрифы, драконы…

— Я уже думал об этом, — холодно заметил мистер Малфой. Миссис Малфой не нравилась тема обсуждения, но она предпочитала делать вид, что ее происходящее не беспокоит, поглядывая в книгу. — Единственная магическая тварь, с которой волшебник может общаться, это акромантул, но те не идут на контакт с волшебниками, за редким исключением.

— Значит, надо стать этим исключением, — настаивал Скорпиус. Альбус смотрел на друга, голос которого вдруг начал дрожать, и, вмешавшись в разговор отца и сына, добавил:

— Василиск.

Поймав на себе в одно мгновение взгляды всех Малфоев, он осторожно заметил:

— Василиск — волшебная тварь, с которой может контактировать волшебник-змееуст.

Мистер Малфой серьезно задумался, а Скорпиус, чьи глаза вновь загорелись, посмотрел на Альбуса:

— Нам понадобится куриное яйцо и жаба, — важно констатировал он.

— Возможно, если… — неуверенно протянул Малфой-старший, задумавшись, но жена, наконец не выдержав, его перебила.

— Хватит, — холодно возмутилась миссис Малфой, и Альбус впервые заметил в этих добрых и светлых глазах огонь. — Это глупости. Я тысячу раз говорила вам о том, что проклятье моей семьи необратимо. Я не позволю вам тратить время на глупости. Тем более такие опасные, — она перевела взгляд с сына на мужа. Те переглянулись.

— Твоя мама права, — заметил мистер Малфой. — Забудьте об этой затее, это слишком опасно.

Скорпиус бросил взгляд на мать, затем на отца. Альбус видел, что он очень хочет что-то еще добавить, но он, холодно поджав губы, лишь сказал:

— Время позднее. Мы пойдем.

— Извините, что не смог помочь, — добавил Альбус, желая доброй ночи мистеру и миссис Малфой.

— Спасибо, что попытался, — в свою очередь ответил мистер Малфой. Альбус заметил, что он все еще был погружен в свои мысли.

Скорпиус проводил Альбуса до спальни и все-таки помог ему разобрать вещи. Мыслями он тоже сейчас был где-то совсем далеко.

— Извини, я вел себя просто ужасно, — произнес Скорпиус, когда ребята закончили разбирать вещи. — А ведь это только твой первый день здесь.

— По-моему, это был очень интересный день, — протянул Альбус, выпуская ящерицу немного погулять.

— В таком случае, у тебя очень странное представление об интересных днях, — усмехнулся Малфой, наблюдая за ящерицей. — Чем ты сейчас хотел бы заняться?

— Думал, продолжить читать, — ответил Альбус, указывая на лежащий на столе «Справочник чистокровных волшебников». — И, кстати, по поводу василиска я не шутил.

— Я знаю, — выдохнул Скорпиус. — Но мама права. Это слишком опасно, и я не могу тебя о таком просить.

— Я не очень хорошо разбираюсь в снятии проклятий, — неуверенно протянул Альбус. — Но разве этот процесс бывает безопасным?

Скорпиус посмотрел на друга, а тот лишь пожал плечами, заметив:

— Я обещал тебе помочь.

* * *

Проснувшись с первыми лучами солнца, Регулус, потирая глаза, принялся изучать убранство своей новой комнаты, не сильно интересовавшее его ночью. Эта комната была чуть больше той, в которой он жил до этого, и имела два больших окна, задернутых плотными светло-голубыми шторами. У одного из окон, в самом углу комнаты стояли небольшой угловой письменный стол и пара стульев, чье предназначение явно было в том, чтобы украшать интерьер. Жесткие спинки, декорированные резьбой с растительным орнаментом, и невысокие изогнутые ножки уже отсюда показались Регулусу максимально неудобными. Стеллаж, стоящий возле стола, был полупустым, как и одинокая полка, висевшая рядом с ним. В другой части комнаты стояли широкая двуспальная кровать под пологом с парой прикроватных тумб и небольшим комодом. Люстра, подобная той, что грозился сломать Регулус наверху, имелась и здесь, разве что была чуть меньше.

Нотт бросил взгляд на пол и заметил валяющуюся на нем грязную мантию, посох и чемодан с торчащими из него вещами. Видимо, он пытался что-то найти посреди ночи, но сейчас уже смутно припоминал что.

В спальне было две двери. Одна — в коридор первого этажа, ведущий в просторную гостиную, другая — в уборную для гостей. Некогда эта спальня эксплуатировалась именно так, хотя гостей у Ноттов было немного, а потому она как правило пустовала.

Взгляд Нотта упал на часы. До завтрака было полчаса, а стало быть, у него было время привести себя в порядок. Сходив в душ, переодевшись и убрав волосы под обод, он позвал домовика и отдал распоряжения, касающееся его одежды.

— Мне также понадобятся удобный стул, шторы другого цвета и пара крыс, — сказал он, домовику, который внимательно слушал молодого Нотта.

— Крыс, сэр? — поинтересовался Лони. — У нас нет крыс.

— В таком случае, пусть это будет кошка, — протянул Регулус недовольно. — Я слышал ночью, как где-то в округе что-то мяукало. Принеси мне это.

— Как скажете, сэр, — ответил Лони и с громким хлопком исчез.

Нотт посмотрел на часы. Две минуты до завтрака. Убрав волшебную палочку в карман, он покинул спальню и, минуя гостиную, направился в столовую, также располагавшуюся на первом этаже. Поместье Ноттов было двухэтажным, если не считать небольшой чердак наверху, но при этом довольно широким, а потому блуждать по его коридорам можно было довольно долго. Высокие узкие окна с мозаикой пропускали солнечный свет, окрашивая его причудливыми цветами и образуя на сером каменном полу изящные узоры. Портреты знатных предков были единственными картинами в доме. Нотты не были большими ценителями искусства, и даже те редкие вазы и скульптуры, которые так нравились деду Регулуса, его отец, судя по всему, убрал с глаз. Младший Нотт так и не наткнулся ни на одну из них.

Когда Регулус вошел в трапезную, отец и брат его уже были здесь. Стол был накрыт на троих, и Регулус, к своему облегчению, отметил, что его ждут. Весь прием пищи проходил в полнейшем молчании. Братья периодически поглядывали друг на друга, не решаясь заговорить, а Нотт-старший лишь буравил взглядом младшего сына. Регулус отметил, что игра в гляделки стала в последнее время слишком популярной среди Ноттов. Впрочем, когда трапеза закончилась, отец все-таки к нему обратился.

— Пойдем, — холодно сказал он. — Нам надо поговорить.

Регулус следовал за отцом по длинным коридорам старинного поместья Ноттов. Портреты предков, висящие на стенах, с интересом наблюдали за ним. Их холодные надменные взгляды, казалось, смотрели в самую душу, а от суровых грозных лиц становилось несколько не по себе. Регулус знал историю каждого из них и в детстве не раз пересказывал их брату, искренне восхищаясь каждым Ноттом без исключения. Портреты, как и те, кто был на них изображен, никогда не отличались особым дружелюбием и крайне редко изъявляли желание поговорить, но порой вечерами можно было услышать от кого-то из них особо жуткую байку из их жизни.

Больше всего Регулус любил бегать к отцу в кабинет, так как там висел портрет Корнелиуса Нотта, известного Пожирателя Смерти. Ярый сторонник доктрины чистой крови относился к внуку с вниманием и всегда был рад рассказать ему о магии, событиях, происходивших в мире, о важности и ценности чистокровной и благородной семьи Ноттов. Уильям находил рассказы деда скучными, но Регулус мог сидеть у отца в кабинете часами, увлеченно слушая их.

В гостиной портретов не было. Миссис Нотт, любившую проводить время здесь, смущало их общество, и она настояла на том, чтобы это место украшали только картины величественных исторических событий и волшебных пейзажей. Впрочем, сейчас не осталось и этих гобеленов. Только голые каменные стены.

Регулус ждал, что отец поведет его в кабинет, и, едва они прошли в гостиную, хотел повернуть направо к широкой мраморной лестнице, но остановился, заметив, что мистер Нотт направился в другую сторону. Конечным пунктом их назначения оказалась новая спальня Регулуса.

Стоило им переступить ее порог, Нотт-старший запер дверь и наложил на нее чары от прослушивания. Регулус прошел к письменному столу, но сесть не решился. Мистер Нотт так и остался стоять у двери. Какое-то время отец и сын молча смотрели друг на друга.

Наконец отец медленно повел палочкой по воздуху, и на стол перед младшим Ноттом упало несколько пожелтевших пергаментов.

— Читай, — холодно приказал мистер Нотт, указав взглядом в их сторону.

Регулус бросил взгляд на записи и, едва его глаза пробежались по заголовкам, принял решение все-таки присесть. Это были статьи, подготовленные к публикации в газете. Кричащие заголовки и вырванные фразы заставили его сердце колотиться чаще, и он на время забыл о том, где сейчас находится.

«Теодор Нотт проходит главным подозреваемым по делу об убийстве жены», «жестокое убийство», «орудие убийства не найдено», «отпущен за недостаточностью улик», «нападение на сына», «длительное пребывание в больнице Святого Мунго», «обыски в поместье Ноттов», «повторные обыски не дали результатов»…

— Об этом не писали, — неуверенно проговорил Регулус после длительного и тщательного изучения пергаментов. Теперь хотя бы ясно, почему отец был вынужден сменить работу. Подобные заголовки на фоне с его прошлым вряд ли хорошо сочетались с работой в отделе Международного магического сотрудничества. Возможно, место в Совете Попечителей отец тоже потерял из-за этих слухов.

— Да, — подтвердил мистер Нотт. Он взмахнул палочкой еще раз, и пергаменты исчезли так же быстро, как и появились. — Я предпринял немало мер, законных и не очень, чтобы замять эту историю и не предавать ее большей огласке. Все осталось в стенах Министерства.

— Значит, все обошлось? — робко поинтересовался Регулус. Он длительное время выписывал «Пророк», надеясь, что никогда не увидит там того, чего ожидал увидеть. Со временем он даже поверил в то, что отцу в самом деле удалось всё скрыть. Верил он в это ровно до того дня, как у него на пороге появились мракоборцы.

— Обошлось? — усмехнулся отец. Он посмотрел на сына, стараясь прочитать эмоции на его лице, но ничего, кроме легкого смятения, не заметил. — Моя жена мертва, репутация испорчена, потрачены колоссальные средства на то, чтобы замять историю и, кстати, возместить убытки за испорченный артефакт. Старший сын до сих пор ничего не помнит ни о том ужасном дне, ни о своей матери, а ты…

Регулус опустил голову. Он пообещал себе продемонстрировать искреннее раскаяние в содеянном. Этого от него ждали. Так он и должен был себя вести.

— Сбежал, — закончил Нотт-старший, поджав губы. — Как последний трус.

— Ты пытался меня убить, — делая акцент на каждом слове, произнес Регулус, продолжая, тем не менее, изучать ковер взглядом.

— Я был зол, — раздраженно выпалил мистер Нотт. — Если бы ты меня слушался…

— Это был несчастный случай, — прервал отца Регулус, продолжая говорить тем же тоном. — Я не отрицаю свою вину. Я сам, если помнишь, во всем признался.

— Слишком поздно, — заметил отец. — Я поймал тебя при заметании следов. Ты не побрезговал напасть на родного брата! И ты говоришь мне, что сознался? Что не собирался бежать? Очень убедительно.

— Мне было восемь! Я испугался! — чуть громче, чем хотел, ответил Регулус, вставая и награждая раздраженным взглядом отца. — Не знал, что делать. Чего ты от меня ждал? Всё вышло слишком быстро. Но это была случайность!

— Если ты говоришь правду — это легко проверить, — спокойно сказал Нотт-старший. Он извлек палочку из кармана и, подойдя, приставил ее к виску сына. — Покажи мне воспоминания о том дне, и мы решим, что именно это было.

— Нет, — отрезал Регулус. — Я не собираюсь тебе ничего доказывать. Я уже давно избавился от воспоминаний об этом дне.

— Ты сделал что? — прошипел мистер Нотт. Он не сводил палочку с сына. — Ты хоть понимаешь, что это, возможно, была единственная вещь, что могла тебя оправдать?

— Я оправдываться не собираюсь, — бросил Регулус, выходя из себя и извлекая из кармана палочку. Кажется, игра в «покаяние» окончательно была им проиграна. — Не перед тобой уж точно. Хочешь сдать меня — сдай. Я удивлен, что ты не сделал этого раньше. Хотя нет, не удивлен. Ты знаешь, что я могу наговорить лишнего.

Мистер Нотт открыл рот, чтобы возразить, но Регулус на повышенных тонах продолжил:

— Впрочем, если тебе так хочется вспомнить этот день, у меня есть не менее красочное воспоминание. Его я до сих пор держу при себе, — он натужно улыбнулся и с горящими глазами спросил: — Ты помнишь, как использовал на мне Непростительное заклинание?

— Замолчи, Регулус, — стараясь сохранять самообладание, произнес Нотт-старший. Регулус замолк, но скалить зубы не перестал, пристально глядя на отца. — Я показал тебе всё это не для того, чтобы воззвать тебя к совести.

— А для чего же? — усмехнулся Регулус.

«Совесть, должно быть, в семье Ноттов уже давно отмерла за ненадобностью», — пронеслось у него в голове. Рассказы портретов его предков наглядно свидетельствовали об этом.

— Чтобы напомнить о том, как много ты мне задолжал, — без тени эмоции в голосе произнес отец.

Регулус, раздраженно помотав головой, засунул руку в карман и бросил маленький мешочек телесного цвета отцу. Отец взмахнул палочкой, и мешочек исчез. Нужно было сразу начать с этого и не трепать себе нервы. В конце концов, ради этого все и затевалось.

— Мне нет дела до того, случайно ты или специально убил свою мать. Как и уже не интересует, зачем ты напал на брата, — резко произнес Нотт так, что у Регулуса пробежали мурашки по коже. — И я не буду спрашивать, где тебя носило эти два месяца. Чувствую, что ответ мне не понравится. Я сам собирался вернуть тебя домой, а потому я забуду всё, что было до этого момента… Но если ты еще хоть раз ослушаешься меня, я обещаю, что на одного Нотта в этой семье станет меньше.

Регулус кивнул. Этот прием все равно был гораздо теплее, чем тот, на который он рассчитывал. Сердце его колотилось как бешеное, но он старался не подавать виду, что хоть что-то из сказанного его волнует.

— Второй этаж для тебя закрыт, — констатировал отец. — Возможно, позже я введу тебя в курс дел, но пока так. Это, — мистер Нотт взмахнул палочкой, и на столе перед Регулусом появился маленький ключ, — ключ от твоей ячейки в банке Гринготтс. Наследством своим ты до совершеннолетия пользоваться не можешь, так что поживешь за мой счет. Денег там немного, но тебе на ближайшие лет пять хватит.

Регулус посмотрел на ключ. Вероятно, Уильям не шутил, когда говорил о том, что отец намерен оставить его здесь насовсем.

— На каникулах я жду тебя здесь, — продолжил отец тем же категоричным тоном, — без задержек и опозданий. Ты мне можешь понадобиться. Ну и, разумеется, все, что происходит в особняке Ноттов, должно оставаться в особняке Ноттов.

— Разумеется, — холодно кивнул Регулус.

— Также я категорически запрещаю поднимать палочку на брата. В каком-либо виде, по любому поводу, — взгляд отца задержался на палочке, что Регулус на автомате еще сжимал в руке, и тот, заметив это, поспешил ее убрать.

В дверь постучали до того, как старший Нотт продолжил раздавать инструкции сыну. Он, прервавшись, снял заклинания и впустил стоящего за дверью домовика, не решившегося трансгрессировать в запертую спальню. Тот, едва войдя, отвесил низкий поклон хозяину дома и сказал:

— Прошу прощения, что тревожу, сэр. Молодой господин пожелал, чтобы я принес ему некоторые вещи. С вашего позволения…

Нотт-старший махнул ладонью в знак того, что не возражает, и домовик щелкнул пальцами. В то же мгновение на карнизе вместо светло-голубых штор появились темно-зеленые, а возле стола Регулуса возник изысканный и обитый тканью мягкий стул. На самом же столе появилась клетка, из которой донеслось жалобное протяжное «мяу», привлекшее внимание обоих Ноттов. В клетке ютилась маленькая и очень грязная кошка, чей цвет сейчас определить было сложно. Сильное истощение и несколько довольно глубоких ссадин говорили о том, что скитается она по улице уже не первый день.

— В остальном, — медленно протянул мистер Нотт, продолжая прерванный диалог; он пристально оглядел сначала кошку, а затем стоящий возле тумбочки посох, — можешь творить все, что тебе вздумается. В разумных пределах.

Регулус еще раз сдержанно кивнул. Отец, удовлетворившись таким ответом, покинул спальню.

Регулус сел на новый стул и, опершись головой на руку и тяжело вздохнув, закрыл глаза. Жалобное «мяу» вновь дало о себе знать, и он открыл клетку. Это было однозначно самое жалкое из всех созданий, что домовик мог найти в округе. Оно даже не пыталось покинуть клетку, продолжая жалобно пищать и жаться в угол. И надо же было познакомить с этим отца. Регулус перевел взгляд на Лони, что все еще стоял здесь, ожидая указаний.

— Принеси ей еды и воды, — бросил Нотт раздраженно и домовик, кивнув, исчез.

Явившись через пару минут с небольшим куском свежей рыбы, домовик неуверенно поинтересовался, потребуются ли еще его услуги и, получив отрицательный ответ, поспешил заняться другими делами. Регулус наблюдал за тем, как кошка неуверенно и в то же время жадно поглощает подсунутую ей рыбу, когда в комнате появился его брат. Вид у него был обеспокоенный. Впрочем, стоило ему заметить кошку, как всю его обеспокоенность как рукой сняло.

— Это нечестно, — прошипел Уильям, садясь на кровать брата. — Я уже второй год уговариваю отца разрешить мне завести хотя бы жабу, но он непреклонен. А тебе позволил завести кошку.

— Не позволял он мне заводить кошку, — бросил в ответ Регулус, смотря на брата. Нашел повод для обид.

— Он ее видел? Видел. Она еще не была трансгрессирована на улицу? Нет. Значит, разрешил, — констатировал Уильям, оглядывая животное.

— Как скажешь, — безразлично бросил младший брат. Он надеялся раздобыть животину для отработки заклинаний. Эта же бедолага явно для таких целей была непригодна.

— Судя по целой мебели, разговор прошел удачно? — неуверенно поинтересовался Уильям. — Все будут жить?

— Можно и так сказать, — ответил Нотт.

Кошка, наевшись, свернулась в клубок и уснула.

— Я же говорил, — протянул Уильям. — Все наладится. Я каждый день говорил ему о том, что он не сможет винить тебя во всем вечно. Да и он сам это знает, я уверен.

— Спасибо, — сказал Регулус, хлопнув брата по плечу. — Спасибо за то, что ты мне веришь. И за то, что не ненавидишь меня.

— Я пытался, — неуверенно протянул Уильям, усмехнувшись. — Но очень сложно ненавидеть за то, чего даже не помнишь.

Усмешка брата показалась Регулусу фальшивкой, но он промолчал. Он и не думал о том, что возвращаться сюда будет так тяжело. Слишком много ужасных воспоминаний было связано с этим домом и его обитателями.

— У нас не было возможности поговорить об этом раньше, — начал неуверенно Уильям, и Регулус понял, что визит брата вызван отнюдь не беспокойством о нем. — Но…

— Я и сейчас не очень хочу об этом говорить, — раздраженно бросил Регулус, но, прочитав в глазах брата разочарование, вздохнул и сказал: — Ладно. Что?

— Какой она была? — с надеждой в голосе спросил Уильям. Регулус поджал губы и ответил:

— Спроси у отца.

— Он не хочет о ней разговаривать! — возмутился Уильям. — Стоит мне только открыть эту тему, как он уходит от ответа.

— Думаешь, я хочу? — раздраженно прошипел Регулус.

— Мог бы и постараться, — холодно заметил Уильям. Борясь с желанием выставить Уильяма из комнаты, Регулус все-таки сделал глубокий вдох и взял себя в руки. Возможно, дядя был прав и этот дом, как и его обитателей, ему давно стоило оставить в прошлом.

— Ладно, — произнес Регулус безразлично. — С чего бы начать? Она была красивой, доброй, внимательной…

— Это все общие слова, — недовольно фыркнул Уильям. — Ты можешь вспомнить хоть какие-то детали?

— Ну… — неуверенно протянул Регулус, задумываясь. — Она любила петь. Когда мы гуляли на заднем дворе, она обычно сидела недалеко и всегда напевала что-то себе под нос. Кажется, это увлечение было у нее еще со школы.

Уильям кивнул, и Регулус продолжил:

— Обычно она прощала тебе все шалости и даже мелкое хулиганство. Будь-то драки, шутки над маглами или мелкие кражи. Тут, помнится мне, тебе доставалось от отца.

— Это я помню, — закатил глаза Уильям.

— Хотя однажды ты стащил палочку из ее тумбочки, — продолжил Регулус, — и она заставила тебя неделю убираться в доме вместе с домовиком.

— Да ну? — недоверчиво переспросил Уильям.

— Ага, — подтвердил Регулус. — До сих пор помню, как ты тогда возмущался. Впрочем, уже на следующей неделе ты предпринял вторую попытку.

— И?

— Во второй раз она была куда более удачной, — кивнул Регулус. — Я просил тебя вернуть ее на место, но ты был слишком одержим желанием научиться поскорее колдовать.

— Конечно, — буркнул Уильям. — Ты поджог комод при помощи магии в три года, а мне удалось раздуть жабу только в восемь. И этого даже никто, кроме тебя, не видел!

— Она видела, — заметил Регулус. — Она была тогда рядом.

— Это ужасно, — выдохнул Уильям. — Ужасно знать, что она была, но ничего не помнить…

— Извини, — произнес Регулус. Это «извини» звучало уже столько раз на протяжении этих трех лет и до сих пор оно давалось с трудом. — Я уже объяснял, что…

— Я знаю, — заметил Уильям, вдруг улыбнувшись. — Знаешь, что самое ужасное? Даже сейчас, когда ты это рассказываешь, я не чувствую ничего, — он помотал головой. — Я думал, это поможет и я хоть что-нибудь вспомню, но…

— Мы можем попробовать еще, — пожал плечами Регулус. — На твой девятый день рождения она приготовила лимонный торт с «Уимбурнскими осами», так как в тот год ты болел за них. Вспоминай.

— Она умела делать торты? — предпринял попытку угадать Уильям, неуверенно поджав губы. — Что я должен вспомнить?

— Нет. Она вообще не умела готовить, — отрезал Регулус. — Именно поэтому ты должен вспомнить. Это был самый гадкий торт на свете. Клянусь, у меня до сих пор во рту горечь, как я о нем вспоминаю.

Уильям приподнял бровь и отрицательно покачал головой.

— Ты был прав, — сказал он. — Говорить об этом было не лучшей затеей.

Регулус молча кивнул. Он с самого начала знал, что из этой затеи ничего не выйдет. Ни ему, ни брату эти воспоминания сейчас не принесли бы пользы.

Уильям оглядывал спальню, надеясь перевести тему на что-то менее угнетающее. Взгляд его упал на спящую в клетке кошку:

— Мне кажется, нам стоит сходить к водоему и помыть ее, — предложил Уильям, пытаясь придать своему голосу спокойствие. Впрочем, контролировать эмоции у него получалось еще хуже, чем у Регулуса. — Хоть узнаем, какого она цвета.

— Уверен, что она серая, — заметил Регулус, бросив взгляд на клетку.

— Ну… помыть ее все равно не помешало бы, — сказал Уильям. — И показать специалисту. Наверное, она больная.

Регулус открыл рот, чтобы возразить, но Уильям добавил:

— В конце недели мы с Лиамом договорились встретиться в Косом переулке. Нужно обсудить кое-какие дела. Можешь пойти с нами. Уверен, ты найдешь там специалиста по кошкам. Заодно купим все к школе.

— Ладно, — согласился Регулус. Он хотел было сказать еще что-то, но Уильям, не говоря больше ни слова, покинул комнату.

Регулус упал на кровать и принялся взрывать крупные хрусталики, украшавшие люстру. Успокаивающий звон ломающегося хрусталя и играющее на стенах пламя свечей напомнили ему о том дне, когда он решился впервые написать брату. Целый год ему потребовался на то, чтобы собраться с мыслями и сделать первый шаг. Отцу он рискнул написать и того позже. Может, и не стоило. Он мог остаться в Болгарии или уехать еще дальше и постараться забыть о своей семье. Но почему он должен бежать? В конце концов, именно они предали его, предали семью. Да и что делать с кровью, что тянула его в родную обитель, и с тем чувством, что не давало забыть о знатном происхождении и великих предках?

— Мяу, — крошечное создание, проснувшись, неуверенно покинуло клетку и начало озираться по сторонам.

Регулус перевел взгляд на кошку:

— Ты прав, мой друг, — протянул он, обращаясь к кошке. — Не время раскисать. Надо заняться делами.

Регулус подошел к кошке и, убедившись, что пахнет она ничуть не лучше, чем выглядит, добавил:

— Мне не очень хочется идти с тобой к водоему. Да и я, если честно, не помню, где он. Как ты относишься к душу? Знаешь, у Ноттов отличные ванные комнаты. Позолота на кранах, шампуни с дорогим парфюмом. Уверен, ты оценишь.

Регулус приподнял кошку и посмотрел в ее крошечные глаза. Ярко-оранжевые, почти огненные. Кажется, она не возражала.

— Как же тебя назвать? — протянул Нотт, провожая кошку в ванну. Та особо не сопротивлялась, предоставляя себя случаю. — Знаешь, я, наверное, спрошу у Альбуса. Уверен, у него придумать тебе имя выйдет лучше. Да и, кажется, я задолжал ему пару писем.

Искупав кошку, Нотт завернул ее в одну из своих рубашек и посадил на кровать. Сам же сел за стол и принялся сочинять письмо, которое так давно планировал написать.

Закончив дело, он отдал письмо домовику, отправив того в совятню, и, вооружившись посохом, спустился во внутренний двор, чтобы посвятить время ежедневной практике. В последние пару месяцев она стала обязательной частью его дня, и он не собирался делать этот день исключением.

Скорпиус выполнил свое обещание и уже на следующее утро организовал Альбусу экскурсию по огромному парку, окружавшему поместье. Они прогуливались по тисовым аллеям вдоль фонтанов, болтая о первом, что придет на ум, старательно, тем не менее, избегая тем, связанных с проклятьями и василисками.

Посетили они также и оранжерею с экзотическими растениями и птицами. Малфои, любившие, по всей видимости, коллекционировать не только темные артефакты, но и прочие диковины, могли, наверное, похвастаться самой большой коллекцией редких птиц в Англии. Павлины-альбиносы, крошечные колибри — лоддигезии, краснобрюхие кетсали и многие другие обитатели этого места произвели на Альбуса очень сильное впечатление. Так мавриканский чубатый попугай — крупная птица с черно-синим оперением и ярко-красным клювом — и смеющаяся сова, названная так из-за своего специфичного голоса, считались, по заверению Скорпиуса, давно вымершими, а потому представляли из себя особую ценность.

Завершилась экскурсия осмотром поместья и его обширных подземелий. Скорпиус уверял, что как и любое старинное поместье, дом Малфоев, должно быть, имеет потайные ходы и скрытые от глаз тайники. Впрочем, позже честно признался, что ему пока ни одного обнаружить не удалось.

На осмотр парков и поместья друзья потратили в общей сложности три дня. Это было не так уж и много, если учесть размеры владений Малфоев. Альбуса увлекали эти прогулки и рассказы Скорпиуса о доме, в котором он вырос. Когда он говорил о семье и фамильном наследии, то на мгновение забывал о нависших над ним проблемах и выглядел по-настоящему счастливым. Альбус не представлял, где Скорпиус берет силы на то, чтобы покидать это чудесное место и ехать в Хогвартс, где каждый его вздох сопровождался осуждающими недоброжелательными взглядами, а за спиной то и дело звучали оскорбления, издевки, реже — жалость.

В прогулках и беседах пролетела первая неделя пребывания Поттера в поместье, и он, к удивлению своему, обнаружил, что не особо и скучает по дому. Он много читал, вечерами прогуливался на свежем воздухе, иногда даже практиковался в чарах и летал на метле. Домашнее задание, что задали первокурсникам на лето, он уже успел сделать дома. Здесь же они со Скорпиусом вечерами разве что сверяли журналы по травологии, записи в составленных ими конспектах по зельеварению и заполняли звездные карты по астрономии за этот месяц. Не забывал Альбус и о ежедневных отчетах домой через магическое зеркало. Не хватало еще, чтобы отец решил, что что-то идет не так и бесцеремонно ворвался еще и сюда. В общем-то, время за всеми этими занятиями летело незаметно.

Очередное утро в особняке Малфоев Поттер начал с того же, с чего и каждое утро до этого. Он лениво потянулся на огромной мягкой кровати, поднявшись, раздвинул портьеры, умылся и оделся к завтраку. Домовик Нарви в это утро задержался, и Альбус уже планировал спускаться, не дожидаясь его приглашения, потому как знал, что Малфои начинают завтракать ровно в восемь, а опаздывать даже на такое незначительное мероприятие, как завтрак, ему не позволяла врожденная пунктуальность.

— Господин Скорпиус велел подать сегодня завтрак вам в спальню, — отрапортовал появившийся Нарви, щелкнув пальцами. Столик, на котором расположились тарелки с омлетом, беконом и свежими фруктами, а также маленький кувшин, появился на прикроватной тумбе. — А еще вам пришло письмо, сэр, — добавил домовик, передавая Альбусу конверт.

— Спасибо, Нарви, — неуверенно проговорил Альбус, изучая конверт, запечатанный фамильным гербом Ноттов. — Ты свободен.

Домовик, кивнув, исчез, а Альбус сел за стол и вскрыл конверт. Он писал Регулусу один раз в начале лета, тогда же, когда выслал письма Лиаму и Скорпиусу. Еще одно письмо он отправил через месяц, так и не дождавшись ответа. Последняя же его попытка связаться с Ноттом была предпринята три недели назад, и она также не увенчалась успехом. И вот письмо. Первое за все лето.

Альбус пробежался глазами по пергаменту и, закрыв ладонью лицо, отложил его в сторону. Вспомнив, что он планировал позавтракать, Альбус отправился к столику и, сев на кровать, принялся уничтожать омлет.

В дверь постучали, и в комнату вошел Скорпиус.

— Прости, что не предупредил, — обратился он к Альбусу, садясь на софу и оглядывая комнату. — Родители сегодня рано утром уехали по делам, и я решил, что утруждать домовиков подготовкой полноценной трапезы ради нас двоих не стоит.

— Конечно, — согласился Альбус. Он придвинул к себе графин и налил стакан тыквенного сока.

— И еще кое-что, — неуверенно начал Скорпиус, дождавшись, когда Альбус закончит завтракать. — Я знаю, что у тебя скоро день рождения.

Альбус промолчал. Он не рассказывал Скорпиусу о том, что его визит выпадает на день рождения, чтобы не доставлять другу лишних неудобств. Поттер на самом деле надеялся провести этот день, как и все остальные дни каникул. Сбежать из дома и не присутствовать на очередной церемонии поглощения сладкого снитча его родными и их друзьями, было очень заманчивой перспективой.

— Давай просто забудем о нем, ладно? — предложил Альбус, улыбаясь. — Я не люблю дни рождения.

— Забыть мы, конечно, можем, — протянул Скорпиус, — но я уже договорился, что родители отвезут нас в Косой Переулок за покупками в конце недели. Уверен, ты захочешь встретиться с сестрой, братом и родителями в этот день.

Альбус неуверенно кивнул.

— И по поводу подарка, — продолжил Скорпиус, загадочно улыбаясь. — Отец разрешил мне подарить тебе всё, что мне захочется, так что…

— Ты меня уже пугаешь, — озадачиваясь, протянул Альбус. Скорпиус выглядел очень взволнованным. Судя по всему, он потратил не один вечер, придумывая идеальный подарок для друга.

— Вот, — Скорпиус вытащил из кармана маленькую коробочку и протянул ее Альбусу. — Если честно, я надеялся найти что-то, принадлежащее Певереллам, но это оказалось задачей практически невыполнимой, — говорил Скорпиус, улыбаясь, пока Альбус все еще неуверенно смотрел на него. — Но потом я вспомнил, что Поттеры, как и Малфои, в родстве с Блэками, и обнаружил это. Эта вещь принадлежала Дорее Поттер, в девичестве Блэк.

Альбус открыл коробочку и вытащил из нее небольшой медальон на платиновой цепочке с крупными звеньями. Овальный корпус, три аккуратных ворона и волшебная палочка, выгравированные на нем были украшены темно-синими сапфирами.

— Полагаю, он перешел к Дорее от отца, Сигнуса Блэка второго. Внутри медальона когда-то была фотография ее матери, Виолетты Булстроуд, но она была утеряна, — продолжал Малфой.

Альбус посмотрел на рельефную гравировку у основания медальона. Два слова, обрамленные тонкой витиеватой лентой, гласили «Toujours Pur». Заметив, что Альбус гипнотизирует надпись, Скорпиус важно добавил:

— Toujours Pur — девиз дома Блэков. Он означает «чистота крови навек».

Альбус, тщательно изучив медальон, положил его обратно в коробку и протянул довольному Скорпиусу. Улыбка сползла с лица Малфоя, и он озадаченно уставился на друга.

— Боюсь, что я не могу это принять, — смутившись, сказал Альбус.

— Почему? — возмутился Скорпиус. — Если из-за надписи, то это скорее часть истории семьи Блэков, а не призыв к действию.

— Это очень дорогой подарок, Скорпиус, — заметил Альбус. — Такие вещи не дарят друзьям на двенадцатилетние.

— Дарят, — возразил Скорпиус. — А по поводу дороговизны… Скорее всего, эта вещь некогда была украдена из фамильного гнезда Блэков, а оно принадлежит твоему отцу, так что фактически эта вещь должна принадлежать Поттерам.

Было видно, что Скорпиус заранее заготовил этот «весомый», по его мнению, аргумент. Он ожидал реакции, но заметив выражение лица друга, тяжело вздохнул.

— За это заплатили Малфои, — констатировал Альбус. — Оно принадлежит вам.

— Но, — Скорпиус перебирал в голове мысли, стараясь придумать еще хоть один аргумент. Сказать, что Скорпиус был расстроен — значило ничего не сказать. Он так долго выбирал эту вещь и был уверен, что Альбусу она понравится. Аргумент, впрочем, так на ум и не приходил, и он раздосадованно протянул: — Я просто хотел сделать тебе хороший подарок. Теперь я понятия не имею, что тебе подарить.

— Знаешь, у меня сломались рычажные весы, — заметил Альбус, смотря на друга, который, откинувшись на софе, изучал потолок.

— Ты шутишь? — усмехнулся Скорпиус.

— Почему нет? — продолжил Поттер. — Ты мог бы купить мне новые, если тебе так хочется сделать мне подарок.

Скорпиус приподнялся и уставился на Альбуса. Убедившись в том, что тот не шутит, он протянул:

— Ладно. Хочешь весы — будут весы, — и, немного подумав, растянувшись в улыбке, добавил: — Но это будут самые лучшие весы во всем Лондоне.

Альбус засмеялся, а Скорпиус бросил взгляд на стол и, заметив пустой конверт с разорванной печатью Ноттов, удивившись, спросил:

— Регулус тебе написал?

— Угу, — буркнул Альбус. — Письмо на столе, можешь ознакомиться.

Скорпиус взял со стола пергамент и, вновь устроившись на софе, развернул его. Ни приветствия, ни прощания, ни даже формального вопроса о делах оно не содержало. Это было однозначно самое короткое письмо из всех, что Малфою доводилось видеть, и состояло оно из одного вопросительного предложения: «Как назвать кошку?»

— Ну, полагаю, что у него все хорошо, если это единственное, что его волнует, — протянул Скорпиус, ознакомившись с посланием.

— Я тоже так подумал, — бросил Альбус. Он подошел к столу, черкнул что-то на пергаменте и, убрав его в конверт, передал вызванному домовику.

— И что ты написал? — с любопытством поинтересовался Скорпиус.

— Химера, — ответил Альбус, падая обратно на кровать. — Огнедышащее чудовище из греческой мифологии с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом в виде змеи. Порождение великана и женщины-полузмеи.

Скорпиус приподнял бровь.

— По-моему, отличное имя для его кошки, — заключил Альбус.

* * *

За покупками ребята отправились, как и предрекал Скорпиус, на выходных, в сопровождении мистера Малфоя. Переместившись при помощи камина в небольшой, но довольно претенциозный паб, они тут же покинули его и проследовали по кривой затемненной улочке с лавками к банку Гринготтс, возвышавшемуся над всей округой.

Альбус, стараясь не отставать от старшего Малфоя, смотрел по сторонам, изучая вывески и витрины. Его внимание привлекла лавка с закрытыми темными ставнями окнами, над которой висела табличка «Горбин и Бэркес». В этот момент из нее выходил какой-то волшебник с накинутым на голову капюшоном, плотно прижимая к себе завернутую в пергамент покупку. Напротив этого магазина стояла лавка «Яды и отравы Шайверетча», чьи витрины, в отличие от предыдущей, не были скрыты, а наоборот, подсвечены и заставлены пузырьками различной формы и содержания. Внимание Альбуса привлекла бледно-болотная субстанция, имевшая тот же оттенок и концентрацию, что и зелье Регулуса.

Альбус повернулся к Скорпиусу, чтобы спросить об этом магазинчике, и заметил у того за спиной лавку, чьи витрины были заполнены сушеными головами различных магических существ. Вопрос от подобного зрелища сам застрял в горле.

Помимо лавок, здесь было довольно много палаток и уличных торгашей. Альбус заметил старую ведьму, что продавала какие-то сушеные травы, лапы и хвосты, и колдуна, демонстрирующего заинтересованному покупателю некую волшебную тварь. У самого выхода с этой мрачной улочки располагалась цирюльня, возле которой молодая девушка, похожая на вейлу, продавала амулеты.

— Это Лютный переулок, — шепнул Скорпиус Альбусу, когда ребята вышли на хорошо освещенную и пестрящую вывесками улицу. — Там продают… Всякое. Без папы туда ходить нельзя.

— Думаю, с моим папой там тоже лучше не появляться, — усмехнулся Альбус. Он слышал от отца об этом месте. Лютный переулок, по мнению того, был просто рассадником темной магии и всего, что так или иначе с ней связано. Альбус знал, что министерство как минимум пару раз в неделю проводит свои рейды на этой улице, а потому нисколько не удивился, заметив там так много «кочующих» магазинов.

— Знаешь, там есть неплохой книжный, — добавил Скорпиус. — Некоторые книги о проклятьях я купил там. И еще лавка с ядами довольно интересная. В ней можно найти редкие ингредиенты для зелий. Еще там есть магазины с артефактами и реликвиями. А в пабе, в который мы переместились, довольно уютная гостиница, я слышал.

Альбус улыбнулся. Место, которое они только что покинули, выглядело куда страшнее, чем он себе его представлял, основываясь на рассказах отца, а Скорпиус говорил о нем так спокойно, будто это была сама обыкновенная улочка.

— Можете заглянуть в «Твилфитт и Таттинг» за мантиями, — сказал мистер Малфой Скорпиусу, когда они проходили мимо вычурного магазинчика с одеждой.

— Хорошо, — согласился Скорпиус. Мистер Малфой проводил взглядом детей до лавки и направился в Гринготтс.

— «Твилфитт и Таттинг?» — переспросил Альбус, уставившись на Скорпиуса. — Мы с отцом обычно покупаем мантии в лавке «Мантии на все случаи жизни».

— О, этот магазин тоже неплох, — сказал Скорпиус, предлагая Альбусу зайти. — Цены тут чуть выше, зато какое качество. И мантию шьют сразу по фигуре в течение часа. Здесь также огромный выбор рубашек, жилеток. В общем, сам все увидишь. Пойдем.

Альбус неуверенно зашел в магазин, предрекая, что походы по магазинам с Малфоями ничуть не будут напоминать сборы Поттеров в школу.

Стоило им переступить порог, как к ребятам подошла высокая худая волшебница в изумительной фиолетовой мантии, чье лицо показалось Альбусу до ужаса высокомерным. Впрочем, это было только первое впечатление. Уже в следующее мгновение волшебница, растянувшись в белозубой улыбке, протянула:

— Мистер Малфой, рада вас видеть, — она перевела взгляд с Скорпиуса на Альбуса и спросила: — Кто ваш друг?

— Я Альбус Поттер, — Альбус огляделся по сторонам. Здесь было куда просторнее, чем в магазинчике, который они посещали с отцом. Было куда больше зеркал и мягких кожаных диванчиков. На полках лежали рулоны самых разнообразных тканей, а на выставочных манекенах красовались готовые образцы мантий, шляп и прочих элементов одежды. Некоторые из них были даже украшены цепочками с карманными часами, подвесками, запонками и поясами.

— Поттер, — протянула волшебница. Альбусу показалось, что ее улыбка стала еще шире. — Рада видеть вас у нас. Я мадам Фоули. Ваш знаменитый отец тоже заглянет сюда сегодня?

Альбус, смутившись, помотал головой. И почему все как только слышали его фамилию, тут же вспоминали об отце? В принципе, он знал ответ на этот вопрос, но не мог не задаваться им снова и снова.

— Желаете чай, сок, может, сливочное пиво, пока я подготовлю новейшие образцы тканей? — обратилась мадам Фоули к Скорпиусу.

— Две чашки чая, пожалуйста, — сказал Скорпиус. Мадам Фоули взмахнула волшебной палочкой, и в воздухе зависли две небольших чайных пары. Скорпиус, взяв одну из них, разместился на диванчике, стоящем неподалеку. Альбус последовал его примеру.

— Я все-таки не уверен, что это была хорошая мысль, — произнес Поттер. — Я привык посещать знакомые мне магазины.

— Ладно, — бросил Скорпиус безразлично. — Следующий магазин выбираешь ты.

К тому моменту, когда ребята допили чай, перед ними лежали образцы тканей для школьных мантий. Выбрав понравившиеся, они по очереди проследовали в примерочную, чтобы мадам Фоули сняла мерки. Когда все необходимые процедуры были закончены, в магазине появился мистер Малфой. Объявив, что пришлет вечером домовика за заказом, он оплатил выбранную сыном одежду. Мистер Малфой хотел оплатить и заказ Альбуса, но тот решительно настоял на том, что оплатит все сам. Он отлично знал позицию отца по подобным вопросам, хоть и предчувствовал, что им еще предстоит обсудить его необоснованные траты.

Следующим местом, которое они посетили оказался магазин «Флориш и Блоттс», где ребята обзавелись необходимыми для второго курса учебниками. Скорпиус основательно завис в отделе исторической литературы, а Альбус с любопытством обшаривал полки в отделе с магическими травами и зельеварением.

Здесь же во «Флориш и Блоттс» ребятам не повезло наткнуться на репортеров, чье внимание привлек Поттер, прогуливающийся в компании Малфоев. Мистер Малфой, впрочем, достаточно быстро избавился от назойливых папарацци, обронив пару недвусмысленных угроз. Альбус с интересом наблюдал за поведением мистера Малфоя на публике. Он как и Скорпиус, старался не выходить из себя, но у него это получалось чуть хуже, чем у сына. Альбус был уверен, что при виде последнего папарацци у мистера Малфоя дернулась рука к палочке, и уже ожидал увидеть на месте журналиста блоху или нечто подобное, но все обошлось. Журналистов, однако, интересовал не только Поттер, но и состояние миссис Малфой, а также душевное равновесие Скорпиуса, который всем своим видом демонстрировал, что душевное равновесие его в полном порядке.

Альбус, привыкший к атакам журналистов с детства, не придавал их словам особого значения. Малфои, судя по всему, тоже. Правда, мистер Малфой, казалось, готов был испепелить их на месте, стоило детям отвернуться. Возможно, именно для этих целей он покинул ребят, предложив им забежать в аптеку Малпеппера и лавку с письменными принадлежностями самостоятельно.

Скорпиус был весьма раздосадован тем фактом, что самые лучшие весы, что имелись в наличии, были и на одну сотую долю не столь хороши, как ему бы хотелось, но тем не менее слово сдержал и купил их. Альбус, докупивший базовых ингредиентов для зелий и новый котел, выглядел вполне довольным.

— Я заметил, что ты купил мятные побеги и перья болтрушайки. Не совсем стандартные ингредиенты, — протянул Скорпиус, с любопытством изучая покупки Поттера. — Не раскроешь секрет, зачем они тебе?

Альбус огляделся по сторонам и, убедившись, что их не подсушивают, ответил:

— Я нашел рецепт зелья для привлечения жаб.

— Что? — Скорпиус уставился на друга.

— Для привлечения жаб, — повторил Альбус. — Если куриное яйцо обмакнуть в это зелье, то чисто теоретически…

Скорпиус с приоткрытым ртом приподнял руку, и Альбус остановился смутившись.

— Не говори, что ты об этом не думал, — бросил Поттер.

— Думал, — признался Скорпиус. — Я думал использовать для этих целей частично-парализующие чары, но твой вариант кажется даже логичнее.

Альбус смотрел на Скорпиуса, ожидая продолжения его мысли, но тот, кажется, ушел в себя.

— Я не был уверен, что мы все еще это планируем, — наконец признался Скорпиус.

— Ну, ты сказал, что магическая тварь — наш единственный шанс, — протянул Альбус, поглядывая на покупки.

— Мой, — неуверенно поправил его Скорпиус. — Пока ничего умнее я не придумал.

— Значит, пока будем думать об этом, — констатировал Альбус. — В любом случае, мы можем опробовать эффективность этого зелья. Я читал, что его использовали для привлечения некоторых особо редких видов жаб на искусственно созданные водоемы. Может, с яйцом сработает.

Скорпиус, поджав губы, неуверенно кивнул. Альбус бросил взгляд на часы, висевшие в лавке.

— Я договорился встретиться с Лиамом возле местной кондитерской в полдень, — сказал он. — Ты не против сходить туда?

— Пойдем, — бросил Скорпиус, убирая в сумку купленные им ингредиенты. — Есть какой-то повод для встречи? — поинтересовался он формально. Альбус ощущал, что вновь погрузил Малфоя в пучину его раздумий. Не стоило здесь сейчас поднимать эту тему.

— Я попросил его достать мне волшебную палочку, — признался Альбус. Он пошарил в сумке и извлек оттуда мешочек с деньгами и небольшую склянку с ядом. В ответ на вопрошающих взгляд Скорпиуса он добавил: — Лили очень хотела, и я обещал купить.

— Волшебная палочка — очень недешевое удовольствие, — заметил Скорпиус, косо поглядывая на мешочек. — А если покупать неофициально, без владельца, еще и новую…

— Я знаю, — признался Альбус. — Лиам уже просветил. Я не могу просто взять деньги со счета. Родители заметят. Поэтому здесь все мои сбережения из копилки. А яд акромантулов покроет еще две трети ее стоимости.

Скорпиус приподнял бровь.

— Достал немного из того, что оставил Браун, — признался Альбус. — Надеюсь потом купить другой. Пока яд акромантулов мне все равно без надобности.

— И все ради того, чтобы у сестры появилась палочка на год раньше? — усмехнулся Скорпиус.

— Ну… ей очень хотелось, а родители наверняка бы отказали, — пожал плечами Альбус. — Я был бы рад хоть чем-то скрасить ее одиночество и скуку.

Скорпиус понимающе кивнул.

Когда ребята добрались до кондитерской, Лиам был уже там. Он болтал с невысокой стройной девочкой, чьи кучерявые русые волосы огромной копной спадали на плечи. Альбус заметил некоторое сходство в округлых чертах их лиц и мимике и решил, что это, должно быть, сестра Лиама, о которой тот периодически упоминал.

— Сара МакГроу, — представил сестру Лиам, когда ребята подошли. Альбус и Скорпиус по очереди кивнули и представились.

— Это ради тебя брат потащил меня покупать палочку в Египте? — улыбаясь, возмутилась Сара, оглядывая Альбуса с ног до головы.

Альбус перевел взгляд на Лиама, и тот пожал плечами.

— Это был самый легкий способ ее достать, — заметил он. — Моей сестре все равно в этом году нужно было покупать палочку. Одной больше, одной меньше.

— Ты заставил меня купить три! -— возмутилась Сара. — Мы ходили из магазина в магазин. Я чувствовала себя нелепо.

Она оглядела ребят и, не дожидаясь ответа брата, направилась к витрине, чтобы выбрать что-нибудь из сладостей. Выглядела Сара весьма недовольной.

— Еще пригодится, — сказал Лиам, косо поглядывая на удаляющуюся сестру. Он перевел взгляд на Альбуса и протянул ему коробку с аккуратно запакованной палочкой. — Десять дюймов. Тис. Очень гибкая. С волосом вейлы. Должна идеально подойти.

— Спасибо, — бросил Альбус и протянул в ответ мешочек с деньгами и ядом. — Тут как договаривались…

— Эм, — неуверенно протянул Лиам, поглядывая на мешочек и возвращая его Альбусу. — Палочка уже оплачена.

Альбус приподнял бровь, а Скорпиус бросил взгляд на МакГроу.

— Я вчера виделся с Регулусом. Они с братом приезжали за покупками. Как только он узнал, что я достаю для тебя палочку, — оплатил и сказал, что это будет его подарком тебе на день рождения, — признался Лиам.

— Нет, — отрезал Альбус. — Мы договаривались не так. Возьми это, — он протянул Лиаму мешочек, — и верни Нотту деньги.

Лиам помотал головой.

— Хочешь вернуть Нотту деньги, возвращай сам, — бросил Лиам. — В любом случае, удачи тебе с этим.

Альбус закатил глаза, и МакГроу добавил:

— Вот, кстати, подарок от меня. Он гораздо скромнее, но тем не менее.

— Спасибо, — сказал Альбус, улыбнувшись.

МакГроу направился к сестре, а Скорпиус уставился на Альбуса.

— Значит, мне дорогие подарки делать нельзя? — протянул Малфой, ехидно улыбаясь.

— Нотту тоже, — шикнул Альбус. — Я верну ему всё при встрече.

Скорпиус усмехнулся.

— Теперь нужно найти Лили и Джеймса, — бросил Альбус. — Они тоже сегодня должны быть здесь.

— Хорошо, — согласился Скорпиус. — Тогда я найду отца и присоединюсь к тебе позже.

— Мы можем вместе найти твоего отца, — предложил Альбус. — А потом направиться в «Дырявый котел». Уверен, мои уже там.

— Не думаю, что это лучшая затея, — протянул Скорпиус. — Мой отец не очень любит это заведение. А твоя семья не очень любит Малфоев.

— Уверен, что полчаса моя семья переживет, — усмехнулся Альбус. — Да и к тому же это была твоя затея. Не заставляй меня страдать в одиночку.

Скорпиус закатил глаза и лениво протянул:

— Ладно. Но с учетом новых обстоятельств, — язвительно добавил он, оглядывая палочку в руках Альбуса, — я все-таки заставляю тебя пересмотреть нашу договоренность о твоем подарке.

Мистер Малфой, как и предрекал Скорпиус, отказался от посещения «Дырявого котла», сославшись на незаконченные дела. Впрочем, он не увидел препятствий для посещения оного места Скорпиусом, а потому, проводив ребят, пообещал зайти за ними через час.

В этом небольшом невзрачном с виду пабе было довольно темно и многолюдно. Еда здесь, насколько Альбус знал, была не из лучших, зато удобное месторасположение, недорогая гостиница и приятная музыка привлекали достаточно много посетителей. Едва ребята вошли, Альбус заметил знакомые лица. Отец с мистером Уизли сидели у самой барной стойки, бурно что-то обсуждая с подсевшими к ним волшебниками за кружкой огневиски. Неподалеку за обеденным столом Джеймс, Том, Хопер и Роуз болтали о квиддиче, поглядывая на купленную Томом метлу «Чистомет-2015». Здесь же Лили заговорщически шептала что-то Хьюго, то и дело указывая взглядом на сумку матери. Хьюго, чья правая щека почему-то была выкрашена в болотно-зеленый, не спешил идти на поводу у кузины.

— У тебя очень большая семья, — оглядывая присутствующих, протянул Скорпиус. — Я даже завидую.

Малфой, бывавший однажды в этом пабе, не находил его приятным, но виду старался не подавать. От Альбуса, однако, это не скрылось. Как и волнение Скорпиуса по поводу предстоящей встречи с семьей Альбуса.

— Ты так говоришь потому, что не знаком с ними ближе, — бросил он. — Уверен, одно лето в Годриковой Впадине, и ты заберешь свои слова назад.

Скорпиус усмехнулся, а Альбус мысленно понадеялся, что у них не будет шанса проверить правдивость этого утверждения.

— Альбус! Скорпиус! — окликнула появившихся Роуз и махнула ребятам, приглашая их сесть неподалеку. Между ней и Лили как раз была пара свободных мест на скамье. Сидящих поблизости гриффиндорцев, ее инициатива, кажется, не порадовала. Джеймс и вовсе, судя по скользнувшему в сторону взгляду, подумывал пересесть за другой столик, однако, заметив суровый взгляд матери, остался на месте.

Малфой с Поттером, переглянувшись, решили принять приглашение. Лили, так же заметив знакомые лица, отстала от Хьюго и радостно им помахала.

— Рада наконец-то с вами познакомиться, Скорпиус, — сказала миссис Поттер, едва ребята сели и Альбус представил матери друга. — Альбус не очень любит рассказывать нам о друзьях, но о вас мы слышали только хорошее.

Джеймс закатил глаза, а Лили грозно посмотрела на него.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, — улыбнулся Скорпиус. — Мы с отцом периодически читаем вашу спортивную колонку.

— В самом деле? — поинтересовалась миссис Поттер.

— Ваш обзор последнего матча «Соколов» против «Гордости Портри» был несколько резковат, на мой взгляд, но довольно точен. Уверен, ловец «Гордости» еще не скоро его забудет, — ответил Скорпиус. Альбус, удивившись, посмотрел на друга. Впервые за год он слышал от Малфоя что-то связанное с квиддичем. Миссис Поттер довольно улыбнулась.

— Я слышала, что вы не увлекаетесь спортом, — заметила она.

— Так и есть, — неловко признался Скорпиус, продолжая улыбаться. — Я прочитал пару последних выпусков перед встречей с вами. Но отец в самом деле их просматривает.

Миссис Поттер засмеялась, а затем перевела взгляд на сына:

— Как вы проводите день? — спросила она. — Надеюсь, купили все, что нужно к школе?

— Да, конечно, — бросил Альбус. Взгляд его упал на отца, что махнул ему, но беседу свою, тем не менее, не прервал.

— Вам стоит сделать заказ, — сказала миссис Поттер. — А я пока пойду приведу твоего отца, — она бросила осуждающий взгляд на мистера Уизли, который уже, судя по всему, выпивал не первый стакан огневиски, и встала из-за стола.

Альбус, успевший проголодаться, заказал себе у подошедшей к ним волшебницы свиное жаркое и тыквенный сок. Скорпиус, бросив взгляд на висящее неподалеку меню, остановился на том же. Затем он, бегло оглядев окружающих, полез в сумку за книгой, что купил для «легкого» чтива.

— Это обязательно? — усмехнулся Альбус, заметив, что Скорпиус намерен уйти с головой в чтение.

— Я обещал сходить с тобой, а не быть душой компании, — взглянув на Альбуса поверх книги, заметил Скорпиус. Он перевел взгляд на пристально изучающих его гриффиндорцев и добавил: — Тем более, что душой этой компании мне точно не стать.

К пристально изучающим его гриффиндорцам можно было отнести разве что Джеймса и Хопера. Роуз, сразу после того, как поздоровалась с ребятами и расспросила их о делах, вновь вернулась к обсуждению тренировок с Томом, которого кажется, присутствие за столом кого-то еще не сильно смущало. А Хьюго вместе с миссис Поттер ушел к отцу.

— Гм, гм, — послышалось за спиной у Малфоя, и он непроизвольно обернулся, не выпуская из рук открытую книгу. Лили наклонила голову набок и, изучив название книги «Политики. Игры в которые они играют», протянула: — Дай угадаю. Речь не о квиддиче?

Скорпиус приподнял бровь и, заметив, что ее глаза все еще скользят по названию, сдержанно улыбнувшись, ответил:

— Эта книга о деятельности таких министров магии, как Фадж, Скримджер и Толстоватый. Деятельность министерства с 1990 по 1998 года крайне занимательна своей… неоднозначностью.

— Я слышала, что Фадж — помешанный на власти трус, Скримджер — самоуверенный лицедей, а Толстоватый вообще работал, находясь под заклятьем «Империус», — констатировала Лили, предпринимая попытку разговорить Скорпиуса. Альбус в очередной раз поразился познаниям сестры. — В чем радость чтения о таких людях?

— Наверняка он ими восхищается, — протянул Джеймс, ухмыляясь, услышав слова Лили. Кажется, он наконец был доволен, что их оставили наедине. — Слабаки, добравшиеся до власти. Тоже мечтаешь, Малфой?

Альбус потянулся за палочкой, раздраженно поджав губы. Он надеялся, что хоть сегодня его брат будет вести себя прилично, но нет. Стоило родителям скрыться из виду, как он показывал свою истинную сущность. Скорпиус, однако, заметив порыв Альбуса, едва заметно помотал головой.

— Я считаю, — сказал Малфой, проигнорировав выпад Джеймса и обращаясь к Лили, — что анализ деятельности каждого из них позволит волшебникам в будущем избежать их ошибок. Кроме того, не могу не отметить, что не все принимаемые ими решения были ошибочны.

— Толстоватый вообще не принимал никаких решений, — поддержал друга Хопер. Роуз и Том отвлеклись от своей болтовни и тоже стали невольными свидетелями этой беседы. — Марионетка Темного Лорда. По его милости у моей матери сломали волшебную палочку, а сама она едва смогла сбежать и была вынуждена прятаться от «правосудия».

— Его поведение, — спокойно продолжил Скорпиус, обращаясь уже к Хоперу, — нельзя назвать разумным. Но оно позволяет оценить деятельность Темного Лорда во власти. Не очень удачная кампания Толстоватого против маглорожденных волшебников показала, что после госпереворота Темный Лорд смутно себе представлял, как управлять магическим сообществом.

— Наверняка ты можешь привести пример очень удачной антимагловской кампании, —усмехнулся Джеймс. Альбус предпринял попытку пнуть брата, но случайно попал по Тому. Тот ойкнул, но, поняв намек, повернулся к Джеймсу и Хоперу:

— Может, не будем сейчас об этом?

— Я не имею ничего против маглов и маглорожденных волшебников, — холодно произнес Скорпиус. — К политике Темного Лорда я тем более не имею никакого отношения.

— Как же, — фыркнул Хопер. — Все вы не имеете отношения, как приходится за что-то отвечать…

— И вообще, я не собирался поднимать эту тему, — прервал его Малфой. — С вашего позволения, я просто продолжу заниматься своими делами.

Скорпиус погрузился в книгу. Лили, пожалевшая о том, что поставила Скорпиуса в неудобное положение, укоризненно смотрела на Джеймса и его друга. Роуз и Том вернулись к обсуждению оставленной ими темы, а Джеймс и Хопер демонстративно отсели подальше.

— Извини, — обратился Альбус к Скорпиусу. — Это была плохая идея. Просто давай уйдем отсюда?

— Не сейчас, — ответил тот, бросив взгляд на недовольных гриффиндорцев. — Я покину это место не раньше, чем сам этого захочу. Кстати, — заметил он, поворачиваясь к Лили. — Что ты думаешь о Миллисенте Багнолд?

— Кто это? — поинтересовалась Лили, смущенная тем, что Скорпиус после всего вышесказанного, продолжил с ней говорить. Малфой улыбнулся.

— Министр магии, — ответил он. — Предшественница Фаджа. Достойная, умная женщина, некогда окончившая Когтевран. Продержалась на министерском посту дольше, чем эти трое, вместе взятые. Впрочем, если описывать ее при помощи твоей упрощенной классификации, то я бы назвал ее «женщина-праздник».

— Это еще почему? — усмехнулась Лили.

— Ей пришлось отвечать перед Международной конфедерацией магов за многочисленные нарушения статута о секретности в восемьдесят первом году, — ответил Скорпиус. — И она оправдала себя вошедшей в историю фразой «Я отстаиваю наши неотъемлемые права на праздник».

Альбус уже слышал эту историю. Первое падение Волдеморта сопровождалось многочисленными нарушениями статута. Волшебники по всей Британии и за ее пределами абсолютно забыли про магловский дресс-код и какие-либо предосторожности. Стаи сов, падающие звезды… Должно быть миссис Багнолд, и вправду было нелегко это объяснять. Впрочем, годы ее правления пришлись по большей части на мирное время, так что некоторые министры вполне могли бы и позавидовать ей.

Перед ребятами появились тарелки с едой и напитки. Альбус героически осилил половину порции, в то время как Скорпиус лишь неуверенно поковырялся в предложенной пище и отодвинул ее в сторону. Заметив прикованный к себе взгляд Джеймса, Малфой прервал разговор с Лили и погрузился с головой в чтение. Лили, не сильно расстроившись, подсела ближе к Роуз и Тому, чтобы послушать рассказ последнего о магловских видах спорта. Скорпиус, до которого долетали такие слова, как «лакросс», «гольф», «сквош» и «футбол» косо поглядывал на Альбуса, но тот лишь пожимал плечами. Для него магловские виды спорта были не меньшей загадкой.

Альбуса настораживал взгляд Джеймса, сопровождавший каждое их со Скорпиусом движение, но он несколько успокоился, когда мама вновь появилась за столом, приведя с собой отца и мистера Уизли. Последнему общество молодого Малфоя нравилось едва ли больше, чем Джеймсу, и хоть он не вымолвил ни слова, это отлично читалось у него на лице. Мистер и миссис Поттер общались со Скорпиусом весьма учтиво и даже дружелюбно, и Альбус был искренне им за это признателен.

Ровно через пятьдесят пять минут Скорпиус обратил внимание друга на время. Альбус, осознавая, что вытащить Лили из-за стола, не привлекая внимание взрослых, не получится, кивнул брату в сторону бара и отошел купить в дорогу вишневой шипучки. Джеймс появился у барной стойки через пару минут.

— Зачем ты притащил этого с собой? — фыркнул Джеймс, кивая в сторону Малфоя.

— Скорпиус — мой друг, — закатив глаза, ответил Альбус. — Ты мог бы быть и повежливее.

— Вот еще. Самому не противно?

Альбус и Джеймс перевели взгляд в сторону скрипнувшей двери. В заведение вошел Драко Малфой. Взгляд его лениво прошелся по посетителям и остановился на Скорпиусе, который, заметив отца, тут же направился к нему.

Альбус, не желая тратить время на споры, сунул брату запакованную волшебную палочку. Тот бросил на нее настороженный взгляд.

— Ты все еще считаешь, что это хорошая мысль? — фыркнул Джеймс, убирая ее в сумку. Чувствовалось, что брат до последнего не верил в то, что Альбус достанет палочку. — Магия — не игрушки. Что, если она навредит себе? Никого из нас рядом не будет, чтобы ей помочь.

— Лили — умная девочка. Она справится, — возразил Альбус. Он заметил, что Скорпиус разыскивает его взглядом. — Просто покажи ей базовые вещи, и всё. Мне пора.

— Слушай, — Джеймс поймал Альбуса за рукав мантии. — В конце года я немного погорячился. Я не хочу тебе зла. Но эти типы в самом деле опасны. Не стоит тебе…

— Все в порядке, — бросил Альбус. — Я сам могу решить, кто для меня опасен, а кто нет.

— Знаешь, что о нем говорят у нас на факультете? — Джеймс уставился на Скорпиуса. Альбус, выдохнув, закатил глаза.

— А что обо мне говорят у вас на факультете? — раздраженно произнес он. — Дай угадаю. Ничего хорошего?

— Ты преувеличиваешь, — протянул Джеймс, — Никто из нас…

— Мне правда пора, — сказал Альбус, проигнорировав слова брата. — Увидимся в школе.

Альбус выдернул рукав мантии у брата из рук и направился к столу. Попрощавшись с родителями и обняв напоследок Лили, он покинул заведение в компании Малфоев.

Посетив еще парочку магазинов, ребята в сопровождении мистера Малфоя направились в Лютный переулок, чтобы вернуться в поместье той же дорогой, которой они сюда пришли. Вечером это место выглядело еще более жутким. Торгашей в переулке стало на порядок больше, и странные речи загадочных незнакомцев слышались уже отовсюду. Темные силуэты, чьи лица были сокрыты капюшонами, увлекали покупателей в особо темные закоулки, чтобы поближе продемонстрировать свой товар. Лавки включали тусклое освещение и задвигали ставни на окнах. Альбус то и дело слышал звуки поворачивающихся в замочных скважинах ключей и бряцающих замков. Несколько раз ему показалось, что он слышал визг каких-то животных.

Запах здесь тоже был совсем не таким, как в Косом Переулке. Альбус бы не назвал его неприятным, скорее сложным. Всю дорогу до паба он разбирал его на составляющие, гадая, в самом ли деле хвосты клинохвоста, которыми торгует старуха у входа в лавку Коффина, могут быть настоящими или же это вымоченные в специальном растворе свиные хвосты. Исходящий смрад от выставленных на продажу внутренностей дракона так и не позволил ему с уверенностью ответить на этот вопрос.

Стоило Альбусу вновь увидеть лавку «Яды и отравы Шайверетча», как любопытство взяло верх над страхом, вызываемым этим местом, и он рискнул обратиться к мистеру Малфою:

— Мы не могли бы зайти сюда, сэр?

Мистер Малфой остановился и, бросив короткий взгляд на витрину, холодно протянул:

— Полагаю, что ваш отец не одобрил бы посещение подобных мест.

— Понимаю, — сдержанно кивнул Альбус. На иной ответ он и не рассчитывал.

— Я бы тоже не одобрил, — добавил мистер Малфой, поймав на себе умоляющий взгляд Скорпиуса. — Там нет ничего для детей.

Скорпиус раздосадованно склонил голову и посмотрел на Альбуса.

— Однако мне любопытно, что могло вас заинтересовать в подобном месте? — спросил мистер Малфой, не сводя взгляда с Поттера.

Альбус, мгновение поколебавшись, указал взглядом на болотно-зеленое зелье, стоящее в самом углу витрины.

— Я просто хотел узнать, что это, — добавил он неуверенно. Уголки губ старшего Малфоя приподнялся, скривившись в усмешке.

— Это самый обыкновенный гербицид, — ответил он. — Яд против дьявольских силков и прочих растений класса ХХХ.

— Вы уверены, сэр? — Альбус бросил еще один взгляд на витрину. Он знал, что гербицид высокой концентрации может быть подобного цвета, но ему припоминался запах зелья Нотта. Это был точно не гербицид.

— Абсолютно, — подтвердил мистер Малфой. — Как человек, сдавший ЖАБА по зельеварению на высший балл, я привык думать, что что-то смыслю в этой области.

— Конечно, — смутившись, согласился Альбус. — Извините, сэр. Я просто подумал… — неуверенно пробормотал Поттер и, заметив на себе вопрошающий взгляд старшего Малфоя, добавил: — Что это может быть что-то более опасное.

— Что-то более опасное обычно не выставляют на витрину в таком людном месте, — усмехнулся мистер Малфой.

Альбус окончательно смутился. Конечно. Ему стоило подумать о том, что яды или другие опасные зелья, скорее всего, так просто не купить. Вероятность случайно наткнуться на то, что его интересовало, была ничтожно мала.

— Нам не стоит здесь задерживаться, — добавил мистер Малфой, заметив, что они уже начали привлекать внимание. — Идемте.

По пути до паба Скорпиус то и дело указывал другу на лавки, о которых упоминал до этого. Книжный, витрины которого были затянуты темной тканью. Лавка с артефактами, в окнах которой Альбус заметил подсвечник на три свечи, чайную пару, ожерелье из пожелтевших зубов и позолоченный человеческий череп. Это место смущало Альбуса, пожалуй, чуть больше других, потому как абсолютно обычные на первый взгляд вещи вроде посуды и мебели соседствовали здесь с вещами крайне темными и неприятными, отчего казалось, что абсолютно любая вещь в магическом мире, какой бы нормальной она ни выглядела, могла таить в себе угрозу. Весь этот переулок, впрочем, произвел на Альбуса такое же впечатление.

* * *

Вечером того же дня миссис Малфой организовала праздничный ужин. Альбус всю неделю убеждал Скорпиуса в том, что он категорически против этой затеи, но Скорпиус заметил, что от него в данной ситуации мало что зависит. Если миссис Малфой считает, что ужин должен быть, он случится при любом исходе, желают того они с Альбусом или нет.

В этот день домовики Малфоев превзошли себя. Угощений мыслимых и немыслимых было столько, что Альбус с опаской представлял, как Скорпиус обычно отмечает собственный день рождения. Малфой, однако, советовал смириться и пережить этот вечер с достоинством. Заметив среди прочего подозрительно много своих самых любимых блюд, Альбус в очередной раз убедился в том, что его друг лукавил, говоря, что не принимал участие в подготовке ужина.

Миссис Малфой давала указания домовикам, попутно расспрашивая ребят о прошедшем дне, а мистер Малфой молча, но не без интереса, наблюдал за происходящим. Он краем уха слушал рассказ сына о вечере, проведенном в компании Поттеров. Альбус не мог не отметить, что Скорпиус удивительно ровно сгладил все острые моменты вечера, оставив в своем рассказе только самое хорошее.

— Я рада, что вы приятно провели время, — улыбаясь заметила миссис Малфой, когда Скорпиус закончил свой рассказ. — Надеюсь, что завтра…

Альбус замер. Улыбка в одно мгновение исчезла с лица миссис Малфой, цвет ее кожи сделался мертвенно-бледным, а взгляд заледенел. Бокал, что держала рука, с громким звоном разбился о каменный пол, а сама миссис Малфой, потеряв сознание, едва не упала. Мистер Малфой успел подхватить супругу и, подняв ее на руки, велел домовикам срочно привести лекаря.

— Ждите здесь, — резко произнес мистер Малфой все еще сбитым с толку детям и поспешил отнести миссис Малфой наверх, в ее спальню.

Альбус, придя в себя, перевел взгляд на друга. Скорпиус уже какое-то время, стоя с остекленевшим взглядом, смотрел в стену. Губы его были приоткрыты, и он медленно спокойно дышал.

— Опять, — проговорил он, наконец, повернувшись к Альбусу. В глазах его не было слез, в движениях — резкости, дыхание было прямое и ровное. Даже голос его не дрогнул, хоть и был куда холоднее обычного.

Альбус подошел к другу ближе и положил руку ему на плечо. Скорпиус закрыл глаза, и по щеке его пробежала слеза. Он отвернулся и проговорил:

— Я этого больше не вынесу.

Альбус слышал наверху торопливые шаги, голоса и скрип открывающихся дверей. Скорпиус закрыл глаза и осел на пол, спрятав голову в коленях. Альбус сел рядом с другом. Он не представлял, что должен делать в такой ситуации. Все-таки Регулус был прав. Ему очень сложно было представить, что чувствует сейчас Скорпиус. Фразы о том, что все будет хорошо, что она поправится, что Малфои обязательно найдут решение, застревали у него в горле. Он не решался сказать ничего. Мысли перенесли его в библиотеку, и перед его глазами вновь появился пергамент с выведенными Скорпиусом фразами: «мотивы», «способ передачи», «процесс наложения».

— Это повторяется время от времени, — тихо сказал Малфой, приподнимая голову. — Уже третий раз за этот год. Отец говорит, что это может быть типичным для проклятья. Безопасным. Пока приступы случаются нечасто, бояться нечего. Но…

Альбус смотрел на друга, который, убирая волосы с лица, пытался вернуть себе спокойный вид.

— Но мысль о том, что скоро все станет хуже, не оставляет меня, — договорил он.

Поттер понимающе кивнул. Заметив, что Скорпиус снова планирует уйти в себя, он сказал:

— Мы сделаем всё, что от нас зависит. Вырастим василиска, договоримся с акромантулом, найдем Воскрешающий камень. Что угодно. Я слышал, что где-то еще завалялся маховик времени. В этом мире слишком много могущественных артефактов и по-настоящему сильной магии, чтобы проигрывать обыкновенному проклятью.

Скорпиус неуверенно улыбнулся. Он посмотрел на Альбуса, и тот добавил:

— Завтра же мы начнем варить зелье для привлечения жаб. И у меня остался рецепт поискового зелья Брауна. Может быть, нам удастся выяснить, куда пропал Воскрешающий камень, и с его помощью допросить потомков из рода твоей матери. Кому-то из них может быть известно больше, чем нам, я уверен.

Скорпиус открыл рот, чтобы ответить, но Альбус исправил:

— Сегодня. Сегодня начнем варить. В темницах Малфоев хорошая вентиляция?

Скорпиус усмехнулся. В этот момент в трапезной появился мистер Малфой. Смерив взглядом Альбуса и Скорпиуса, он обратился к сыну:

— Можешь подняться к маме. Она пришла в себя и чувствует себя уже лучше.

Скорпиус бросил взгляд на друга и побежал по ступенькам вверх. Мистер Малфой взмахом волшебной палочки зажег камин и сел в кресло возле него. Альбус хотел было выйти в сад и подождать Скорпиуса там, но услышал холодное «останьтесь» и замер в дверях.

— Присаживайтесь, — мистер Малфой указал Поттеру на второе кресло, стоящее возле камина. Взгляд Альбуса скользнул по волшебной палочке в руке мистера Малфоя, а потом на какое-то мгновение задержался на его левом предплечье. Это не ускользнуло от хозяина дома, как и неуверенная поступь шагов гостя, и он, усмехнувшись, спросил:

— Вы меня боитесь?

— Нет, сэр, — Альбус подошел ближе, но сесть не решился. Коря себя за бестактность, он решил приковать взгляд к каменному полу. Боковым зрением он заметил, что мистер Малфой убрал палочку в карман.

— Я слышал, что вы сказали моему сыну, — заметил мистер Малфой. Голова Альбуса наклонилась еще ниже, и он поджал губы.

«Ну, конечно», — пронеслось у него в голове, и он почувствовал себя не только бестактным, но еще и глупым. Стоило внимательнее следить за тем, где и что говорить.

— Вы в самом деле намерены помогать ему?

Альбус, не отрывая взгляд от пола, кивнул, решив, что отрицать все уже нет смысла.

— Похвально, — с долей иронии в голосе протянул мистер Малфой. — Очень глупо, опасно, но… — он на мгновение задумался, пытаясь подобрать более подходящее слово. Слово, впрочем, на ум не шло, и он, немного скривившись, добавил: — Похвально.

— Сэр? — Альбус неуверенно посмотрел на мистера Малфоя, чей взгляд был прикован к танцующему в камине пламени.

— Я не буду вам ничего запрещать, — сказал тот. — Я знаю Скорпиуса. Это бесполезно. Он слишком упрямый. Если вы не будете ему помогать, он найдет способ сделать все сам.

Альбус не верил своим ушам. Мистер Малфой в самом деле не против того, чтобы они попробовали? Он представил реакцию отца на подобное признание и вздрогнул. Да, конечно, отец был бы прав. Это очень опасно. Но, с другой стороны, не бросать же друга в беде.

— Однако я все же надеюсь, что ваши со Скорпиусом усилия не потребуются, — добавил мистер Малфой холодно.

— Что это значит, сэр? — неуверенно спросил Альбус. — Вы нашли какое-то решение?

Мистер Малфой, чей взгляд все еще был обращен к камину, сдержанно кивнул.

— Но что… — начал было Поттер, но мистер Малфой жестом велел ему остановится.

— Я не буду от вас скрывать, что решение несколько специфичное, — осторожно протянул он. — И, возможно, как-нибудь до вас дойдут не самые лицеприятные слухи о нашей семье.

Альбус приподнял бровь, гадая, что именно Малфой-старший имеет в виду. Тот, наконец оторвав взгляд от камина, посмотрел на Альбуса. Мистер Малфой с этого ракурса казался еще бледнее, чем обычно. В холодных серых глазах янтарем отражалось пламя камина.

— Я хотел убедиться, что это никак не скажется на ваших со Скорпиусом отношениях, — закончил свою мысль мистер Малфой. — Мой сын ценит вашу дружбу.

Поттер хотел было спросить, о чем именно говорит мистер Малфой, что за слухи он имеет в виду и к чему весь этот разговор, но в глазах того читалось, что это не те вопросы, которые следует здесь и сейчас обсуждать. Альбус неуверенно кивнул.

Мистер Малфой улыбнулся уголками губ.

— По поводу вашего зелья, — начал он, и Альбус, совсем забывший, что поднимал эту тему, замер. — Подобный оттенок имеет не только гербицид, но и парочка других куда более занимательных зелий, которым, конечно, на витрину путь заказан.

— Например? — робко поинтересовался Альбус.

— Скажем, «Жидкое безумие», оно же «Инсинуация». Зелье, способное поселить в голове выпившего его навязчивые негативные мысли. Голоса, побуждающие его делать нечто безумное, жестокое, опасное, — ответил мистер Малфой. — Или «Болотный яд», что убивает человека, наполняя его легкие водой и создавая эффект «утопления». Также, впрочем, может выглядеть и особо крепкое зелье забвения. Вариантов много.

— Спасибо, сэр, — сказал Альбус. Искать неизвестное зелье в томах, содержащих сотни тысяч разнообразных рецептов, было несоизмеримо труднее, чем тщательно проверить предложенные варианты. Альбус не был уверен, что зелье Брауна вообще можно найти в каком-то из справочников, но это было хоть что-то.

— С вашего позволения, я бы хотел подождать Скорпиуса в саду, сэр, — обратился Альбус после непродолжительного молчания.

— Разумеется, — ответил мистер Малфой. Он лениво махнул кистью в сторону двери и закрыл глаза, продолжая думать о чем-то своем.

Стоило Альбусу пройти к выходу и обхватить ручку двери, как он вновь услышал обращенный к нему голос мистера Малфоя.

— Еще кое-что, — сказал тот, поднимаясь с кресла. Он вытащил из кармана мантии палочку и повел ею по воздуху. В его левую ладонь с легким звяканьем цепей упал медальон. Тот самый, что Альбус на днях вернул Скорпиусу. Мистер Малфой, рассмотрев медальон поближе и довольно скривив губы, подошел к Альбусу.

— Мой сын выбрал вам подарок, — сказал он, протягивая украшение Альбусу.

Тот, пытаясь подобрать слова для деликатного отказа, открыл рот, но мистер Малфой его опередил.

— Вам следует его принять, — тоном, не терпящим возражений, сказал он. — У Скорпиуса хороший вкус.

* * *

В ту же ночь, как и договаривались, Альбус и Скорпиус направились в подземелье поместья Малфоев, чтобы приступить к приготовлению зелья. Время и место было выбрано неспроста. Миссис Малфой не должна была знать, что ребята заняты чем-то подобным, а потому скрытность была залогом их спокойствия. Сквозняки, гуляющие здесь, позволяли скрыть запах, который у этого варева оказался весьма специфичным.

Некоторая сырость и мрачность этого места после Тайной комнаты уже совсем не казалась проблемой. Водооталкивающие чары ребята осилили в полном объеме, а дополнительное освещение организовали при помощи кованых железных фонарей из библиотеки. Сюда же домовики, по приказу Скорпиуса, доставили стол, пару стульев и котел со всем необходимым.

«Жабье» зелье было не очень сложным в приготовлении, хоть и имело несколько специфичный состав, зато готовиться должно было на очень медленном огне достаточно продолжительное время. Альбус оптимистично надеялся, что они справятся за одну ночь и уже завтра смогут начать первые испытания. Чтобы не уснуть, ребята убивали время за чтением и разговорами.

— Как успехи? — поинтересовался Скорпиус, отложив в сторону «Политики. Игры, в которые они играют» и взглянув на Альбуса. Поттер все еще увлеченно изучал «Справочник чистокровных волшебников».

— Я дошел до Ноттов, — констатировал Альбус, тоже отложив книгу в сторону. Скорпиус глянул на открытую страницу, на которой красовалось витиеватое семейное древо Мраксов.

— И что там пишут про нашего друга? — усмехнулся Скорпиус, перелистнув страницу.

Альбус подошел к котлу с кипящим зельем и, принюхавшись, бросил взгляд на часы, лежащие на столе.

— Я еще не читал, — признался он. — Не знаю, стоит ли…

— Почему нет? — удивился Скоприус.

— Регулус обычно избегает разговоров о семье, — неуверенно протянул Альбус.

— О семье, — заметил Малфой. — А не о великих предках из «Священных двадцати восьми»! — с артистизмом добавил он. — Спроси у него. Уверен, у Нотта заготовлен рассказ ничуть не короче моего.

Альбус усмехнулся. Скорпиус был прав. Это же не какая-нибудь гнусная статья Риты Скитер. Справочник не позволял себе собирать слухи и пустые домыслы. Только факты. Не будет ничего страшного в том, чтобы прочесть и о Ноттах. Хоть узнать, чем так кичится Регулус, восхваляя свою семью.

— Я рад, что ты надел его, — сказал Малфой, заметив блеснувшую из-под воротника рубашки платиновую цепочку.

— Ага. Как только я вернусь домой, я спрячу его настолько далеко, насколько это возможно, — признался Альбус. — Если отец увидит это, он меня убьет.

— Да ладно тебе, — расплылся в улыбке Скорпиус.

— Я не шучу, — кивнул Альбус, возвращаясь обратно за стол. Скорпиус засмеялся. Поттер взял в руки справочник и, открыв его на главе, посвященной Ноттам, принялся читать.

История семьи Ноттов, как Малфой и говорил, уходила корнями в раннее средневековье. Первый Нотт также прибыл в Великобританию в свите Вильгельма Завоевателя и получил земельный надел в Уилтшире. При завоевании англо-саксонских земель, сопровождавшемся истреблением местной знати, он показал себя как крайне кровожадный и жестокий человек. Тяжелый нрав и несгибаемый, твердый, даже жесткий характер не позволили ему долго находиться при дворе, а потому вскоре после битвы при Гастингсе, в которой Нотт принимал участие лично, он уехал в дарованные ему земли. Позже он помогал новому королю в подавлении многочисленных восстаний и мятежей против короны.

Нотты не проводили жесткого деления между бедными и богатыми маглами, считая и тех, и других не достойными общества волшебников. Их попытки присвоить имущество некоторых маглов порождали конфликты с менее щепетильными в этом вопросе Малфоями, предпочитавшими вести дела несколько иначе. Разногласия, однако, нисколько не мешали им совместно бороться с недобросовестными вассалами, используя магию и насылая на маглов чуму и мор.

Нотты рьяно поддерживали введение Статута о Секретности в 1692 году, считая, что изоляция пойдет только на пользу магическому сообществу. Позже, впрочем, они выступали за более «справедливое» деление земель между маглами и волшебниками и остались крайне недовольны сложившимся положением дел.

Избегая политических игр, Нотты предпочитали уделять больше внимания магии и накоплению магических знаний. Среди Ноттов встречались темные колдуны, алхимики, зельевары и даже некроманты, предпочитавшие, однако, тишину — славе. Чтобы поддерживать высокий статус семьи и ее материальное благополучие, многие поколения Ноттов поставляли зелья, артефакты и другие магические приспособления собственного изобретения в лавки и частным коллекционерам, не раскрывая принципов их работы. Секреты создания некоторых из них оставались неизвестными и по сей день.

Альбус отвлекся от чтения и перевел взгляд на древо семьи Ноттов. В самом низу фамильного древа он нашел Регулуса и Уильяма. Скорпиус, заметив, что друг закончил читать, тоже взглянул в книгу. От младших Ноттов ветви шли выше к их родителям: Теодору Нотту и Камелии Нотт (Левски). Рядом с именами остальных членов семьи стоял крест. «Мертвый знак», замыкающий годы жизни, говорил о том, что этого человека уже нет в живых.

— Это старое издание, — заметил Скорпиус и пером вывел аккуратный крест напротив Камелии Нотт. Альбусу показалось, что его рука в этот момент дрогнула.

Малфой перевел взгляд на кипящее зелье и снова погрузился в свою книгу. Альбус проверил содержимое котла и добавил в него перо болтрушайки. Зелье приобрело бледно-серый оттенок.

Поттер медленно прохаживался по подземелью. Поступь его шагов, бурление зелья и периодическое перелистывание страниц — вот все, чем сопровождался еще час их совместного досуга.

В конце коридора Альбусу вдруг показалось, что он слышит какие-то голоса, и замер прислушиваясь. Невнятное бормотание, казалось, шло из стены, и было сложно разобрать, кто и что именно говорил. Альбус прислонил ухо ближе к стене и прошелся дальше. За ней определенно что-то было.

— Скорпиус, — шикнул Альбус другу, все еще погруженному в чтение, и махнул рукой.

Малфой, несколько сбитый с толку, подошел к нему и хотел было спросить, в чем дело, как Альбус приложил палец к губам и снова прислушался. В этот раз и Скорпиус услышал какие-то странные звуки.

Малфой ощупал стену, вытащил из кармана мантии волшебную палочку и принялся по очереди касаться ею кирпичей. Альбус пристально наблюдал за происходящим. Результата не последовало. Поттер уже было подумал, что ему показалось. Ну кто будет шуметь здесь в подземелье посреди ночи? Как вдруг Скорпиус, поджав губы, начал касаться волшебной палочкой стены в каком-то очень странном порядке, ведомом только ему, и она поддалась. Малфой коснулся кирпичей, и рука прошла сквозь них так, как будто никакой стены тут и не было. Альбус озадачено посмотрел на друга.

— Когда я разыскивал информацию о тайниках поместья, я видел эту последовательность в книге, — шепотом сказал Скорпиус. — До этого, правда, она нигде не работала.

Голоса вновь послышались за стеной. Теперь Альбус отчетливо слышал как минимум две различных тональности. Скорпиус, взглянув на него, прошел сквозь стену, и Альбус неуверенно проследовал за ним, совсем забыв о зелье, что сейчас готовилось неподалеку. Стараясь идти как можно тише, Скорпиус, осветив себе путь волшебной палочкой, шел за голосами, что становились все громче.

Темный коридор привел ребят к винтовой каменной лестнице, покрытой вековым слоем пыли. Альбус прикрыл нос, чтобы не чихнуть, и заметил спускающегося неподалеку на тонкой нити паука. Отмахнувшись от него, Поттер пошел за другом по каменным ступеням, стараясь не отставать. Малфой, одержимый любопытством, шел все быстрее. В конце концов лестница завела ребят в тупик.

Скорпиус приложил волшебную палочку к каменной стене и уже планировал проделать те же движения, как услышал голоса и замер. Теперь Альбус тоже отчетливо их слышал. Он не знал, кому принадлежал первый голос, но второй абсолютно точно был голосом мистера Малфоя.

— Только будьте осторожны. Если кто-нибудь увидит у вас эти книги… — произнес низкий басистый голос и вдруг оборвался.

— Я знаю, что тогда будет, — леденящим душу голосом ответил мистер Малфой. — Оставьте предостережения тем, кому они нужны. Лучше скажите, удалось ли вам достать что-нибудь из предметов, что я просил.

— Еще нет, мистер Малфой, — неуверенно ответил голос. — Но такие вещи не так легко достать.

— Именно поэтому я за них так много плачу, — раздраженно проговорил мистер Малфой. — У меня нет времени ждать.

— Я делаю все, от меня зависящее, — сказал голос. — Я сильно рисковал, доставая и эти книги. После второй магической войны практически все труды были уничтожены. За хранение подобного…

Альбус услышал громкий удар чего-то тяжелого по столу и вздрогнул. Затем послышались шаги, открывающийся ящик стола и звон монет.

— Это за книги, — бросил мистер Малфой. — Остальное я жду незамедлительно.

— Конечно, конечно, — голос удалялся от стены. — Доброй ночи, сэр.

Альбус слышал потрескивающий камин, звук отодвигающейся каминной решетки и тихий хлопок. Некоторое время спустя скрипнула дверь кабинета, и он услышал удаляющиеся шаги. Воцарилась тишина.

Скорпиус, приложив ухо к стене и убедившись, что за ней никого, неуверенно повторил комбинацию движений волшебной палочкой. Поведя рукой внутрь стены и убедившись, что проход здесь есть, он медленно отошел назад и озадаченно обернулся к винтовой лестнице. Альбус тоже еще раз огляделся по сторонам.

Тайный ход, ведущий, судя по всему, из кабинета Малфоев в подземелье, а может быть, и прочь из замка. Известно ли было о нем мистеру Малфою? О чем сейчас говорил хозяин дома с незнакомцем, и о каких таких книгах и вещах шла речь? Что именно должно светить их владельцу за хранение подобного? Судя по выражению лица Скорпиуса, у того сейчас в голове проносились те же вопросы. Друзья неуверенно переглянулись и пришли к молчаливому согласию о том, что лучше вернуться в подземелье.

Зелье уже перекипело, а потому было безнадежно испорчено. Скорпиус подошел к котлу и, очистив его, неуверенно спросил:

— Начнем заново?

Альбус кивнул. Он достал из сумки оставшиеся ингредиенты и, убедившись, что их должно хватить, принялся делать заготовки для зелья. Скорпиус, взвесив необходимое количество мятных побегов, нарезал их и отложил в сторону. Взгляд его пробежался по циферблату часов. Сегодняшнюю ночь ребята явно проведут без сна.

— Ты же не расскажешь отцу о том, что слышал? — неуверенно спросил Малфой, когда котел со всем необходимым снова оказался на огне.

— Я даже не уверен, что именно я слышал, — ответил Альбус, помешивая зелье.

«Два раза по часовой стрелке, один — против», — повторял он про себя.

— Я уверен, что отец не занимается ничем таким, — проговорил Скорпиус. Он стоял рядом и наблюдал за темно-серой жижей. — Он бы не стал…

Поттер, еще не успевший забыть слова мистера Малфоя о нелицеприятных слухах, не был в этом так уверен, но промолчал. Скорпиус и без того сейчас выглядел довольно сбитым с толку.

Альбус продолжал помешивать зелье, а Скорпиус, немного постояв рядом, вернулся к столу и вновь спрятался в книгу. Когда зелье перестало нуждаться в помешивании, Альбус сел рядом с другом и произнес:

— Выведение василисков было запрещено еще в средние века и до сих пор остается запрещенным на законодательном уровне во всех странах мира.

Скорпиус посмотрел на Поттера поверх книги и приподнял бровь.

— Но мы же не причиним никому вреда? Значит, мы не делаем ничего плохого, — неуверенно продолжил Альбус. — Ведь так?

Скорпиус кивнул.

— Какое-то время молодой василиск не будет представлять угрозы. Смертоносное зрение у него появляется только после года, — с сомнением в голосе проговорил он. — Только укус может представлять проблему.

— Он никого не укусит, — сказал Альбус. — Он должен подчиняться змееусту.

— Не факт, — протянул Скорпиус. — О выведении василисков слишком мало всего известно.

— Если мы останемся в живых, можем написать об этом книгу, — усмехнулся Альбус.

— Анонимно, — улыбаясь, заметил Скорпиус.

— Абсолютно точно анонимно, — подтвердил Альбус.

Они перевели взгляд на бурлящее зелье, чей запах разносился по всему подземелью. Он был не таким отвратительным, как думал поначалу Альбус. Мята смягчала вонь бубонтюбера и рогатого слизня.

Мысль о том, что уже завтра можно будет начать первые испытания, поддерживала в ребятах решимость досидеть эту ночь за работой. Чтобы скоротать время, они принялись обсуждать династии чистокровных волшебников и будущего преподавателя зельеварения, делая ставки на то, кем он окажется. А в конце и вовсе принялись подбирать идеальное место для содержания василиска в замке.

До начала учебного года оставалось всего три дня, и они планировали провести эти дни с максимальной пользой.

Последнюю ночь перед поездкой в Хогвартс Скорпиус проводил как и две другие до этого — он сидел, закутавшись в плед, в холодном темном подземелье у потайной стены, ведущей в кабинет отца. Сейчас здесь было тихо, и он читал книгу, освещая пожелтевшие страницы фонарем, в котором уже догорала свеча. Его отец больше не появлялся здесь ночью, а потому Скорпиус сам не знал, чего ждет.

Идея прийти сюда вытащила его из постели на следующую ночь после подслушанного разговора. Он долго ворочался, не в силах уснуть, гадая, что же такое замыслил отец. Что за книги и вещи, только за хранение которых ему грозило что-то страшное? Скорпиус должен был узнать больше. Он спустился в подземелье, уверенно повторил комбинацию движений волшебной палочкой, поднялся по каменной лестнице и стал прислушиваться. Ничего, кроме завывающего в коридорах сквозняка, ему услышать не удалось. Всю первую ночь он простоял здесь, робко поглядывая на пыльный каменный пол и грязную лестницу подземелья. Поеживаясь от холода, он убивал время, считая одиночных пауков, копошащихся в углу.

Следующей ночью он учел свои ошибки и захватил с собой теплый темно-серый плед, обычно укрывавший небольшой диванчик, что стоял у него в комнате. Наложив на него согревающее заклинание, Скорпиус с облегчением вздохнул. Фонарь, что он взял из библиотеки, и книга сделали его досуг чуть более приятным. Этой ночью он простоял еще четыре часа в ожидании того, что вот-вот что-то произойдет.

Сегодня силы и выдержка окончательно начали покидать Малфоя, и холодный пыльный каменный пол уже начал казаться неплохим местом для отдыха, а потому он разместился на нем, игнорируя недовольных его обществом пауков. Последняя ночь перед возвращением в замок. Последний шанс узнать, что происходит.

Скорпиус не рисковал расспрашивать об услышанном отца. Он знал, что если это что-то темное, правду он все равно не услышит, а рассказать о том, откуда он об этом узнал, ему придется. Терять такое удобное место для слежки из-за призрачной возможности услышать объяснение казалось ему глупым. Впрочем, Скорпиус снова и снова убеждал себя в том, что он все не так понял и отец не будет делать ничего противозаконного, не будет рисковать. Хотя когда дело касалось Астории, оба Малфоя теряли способность адекватно мыслить.

Альбус со Скорпиусом уже успели провести первые испытания «жабьего» зелья и, к общей радости, убедились, что оно работает. Жабы в самом деле начинали липнуть к предмету, стоит только его полить раствором. Скорпиус искренне надеялся, что как только они доберутся до замка и найдут подходящее место для выведения василиска, они опробуют зелье на курином яйце. О выведении опасных тварей Скорпиусу было известно немного, а о василисках и того меньше, но такой план казался лучше, чем бездействие. Сильно, однако, он не обольщался. Василиск даже при самом удачном исходе решал лишь одну из проблем проклятья его матери. Оставались и другие.

«Может быть, мама права и проклятье Гринграссов необратимо? Может быть, ей в самом деле суждено умереть?» — проносились снова и снова мысли у него в голове. Скорпиус решительно гнал их прочь. Жизнь без матери представлялась ему невыносимой.

Он вдруг вспомнил о Ноттах. Регулус хоть и был вечно злым и чем-то раздраженным, несчастным не выглядел, а ведь его мать умерла всего четыре года назад. Уильям и вовсе казался абсолютно нормальным. Неужели кто-то в самом деле в состоянии такое пережить? Скорпиус закрыл глаза, надеясь, что никогда не проверит этого на личном опыте.

Свеча в фонаре потухла. Просидев здесь еще какое-то время и убедившись, что и сегодняшняя ночь прошла впустую, Скорпиус покинул подземелье и направился в свою спальню. Сквозь не до конца закрытые портьеры просачивался алый свет утренней зари. Через несколько часов они с Альбусом будут стоять на платформе, поджидая поезд, приходящий в точно таких же клубах дыма. Думая об этом и о том, как много всего еще предстоит сделать, Скорпиус лег на кровать досыпать оставшуюся пару часов.

* * *

Утренние сборы в доме Малфоев нисколько не напоминали таковые в семействе Поттеров-Уизли. Никто не носился по дому в поисках накануне постиранной мантии или оставленной где-то канцелярской принадлежности. Лили не заводила ставшую уже традиционной песню о том, что в Хогвартс должны принимать гораздо раньше с того дня, как Джеймсу пришло первое письмо из школы. Не было здесь разговоров о квиддиче, то и дело мелькавших «Всевозможных волшебных вредилок» и бурных нравоучений о неподобающем поведении кого бы то ни было.

Нет, утренние сборы в поместье Малфоев напоминали самый обыкновенный завтрак. Наслаждаясь тишиной, прерываемой лишь тихим звоном посуды, Альбус поймал себя на мысли, что будет по этому скучать.

Когда завтрак был окончен, мистер Малфой дал команду домовикам доставить вещи Альбуса и Скорпиуса на платформу и ожидать их там. В этот момент Поттер задумался о том, как именно они будут добираться до вокзала. Машины в доме Малфоев он не видел.

Ответа долго ждать не пришлось. Едва он об этом подумал, мистер Малфой, взяв за руку Скорпиуса, растворился в воздухе. Альбус много раз видел, как волшебники трансгрессируют, но самому ему еще перемещаться не доводилось.

— Вы готовы? — улыбнувшись, поинтересовалась миссис Малфой, протягивая Альбусу руку. Поттер неуверенно кивнул и уже в следующее мгновение ощутил, как в глазах его резко потемнело, тело его словно начало сдавливать со всех сторон невидимыми оковами, а дыхание резко прервалось. Он почувствовал сильное давление, заложившее уши, и решил, что голова его сейчас лопнет от перенапряжения. Впрочем, стоило ему только об этом подумать, как неприятные ощущения отступили и он, немного пошатнувшись, открыл глаза. Яркий свет и множество цветных силуэтов проплывали перед ним.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросила миссис Малфой, заметив, как Альбус побледнел. Поттер взял себя в руки и, попытавшись придать себе как можно более собранный вид, ответил:

— Да, спасибо. Все хорошо.

Он осмотрелся. Место, в котором они оказались, не было ему знакомо. Скорее всего, это была какая-то часть огромной платформы девять и три четверти, в которой он никогда не был. Он нашел табло, горящее где-то вдалеке, и понял, что это, должно быть, самый ее конец. Вывеска, висевшая неподалеку, гласила «Зона трансгрессии». Об этом же говорили и появляющиеся здесь многочисленные волшебники.

Альбус нашел глазами Скорпиуса. Они с мистером Малфоем уже успели забрать вещи у домовиков и сейчас ожидали Поттера и миссис Малфой.

— Пойдемте, — обратилась к Альбусу миссис Малфой.

Альбус взял чемодан с вещами, на котором стояла клетка, метлу, и они со Скорпиусом направились к началу платформы. Мистер и миссис Малфой неспешно следовали за ними.

— Первая трансгрессия? — усмехнувшись, спросил Скорпиус, оглядывая все еще не до конца пришедшего в себя Альбуса.

— Так заметно? — бросил тот. Он посмотрел на Скорпиуса и отметил, что тот выглядит весьма уставшим. Длительные посиделки в библиотеке и ночная вылазка в подземелье явно не пошли ему на пользу.

— Ты привыкнешь, — сказал Малфой.

Алый паровоз уже стоял у платформы, забитой школьниками и их родителями. Повсюду слышались болтовня и суета, клекот сов, шипение кошек, лязг тележек и стук чемоданов. Некоторые ученики уже выглядывали из окон паровоза, а кто-то еще только загружал свои вещи в него. Мимо Альбуса проскакала жаба, следом за которой пробежал светловолосый мальчишка, чья тележка осталась одиноко стоять посреди платформы.

Обогнув брошенную тележку и пройдя еще пару метров, ребята остановились. Альбус заметил в толпе незнакомцев семью Поттеров, как всегда в сопровождении нескольких журналистов. Попрощавшись с Малфоями и поблагодарив их за гостеприимство, Альбус отправился к своей семье.

— Встретимся в вагоне, — обронил Скорпиус, и Поттер, улыбнувшись, кивнул.

Первой старшего брата заметила Лили. Она тут же повисла у него на шее и поблагодарила за волшебную палочку, убедившись, что родители их не слышат. Палочка подошла практически идеально, и Лили заверила брата в том, что Джеймс уже объяснил ей, как ею пользоваться. Она хотела рассказать подробнее о своих успехах, но, заметив пристальный взгляд родителей, решила попридержать подробности до более уединенной беседы.

Альбус бросил взгляд на Джеймса, который, махнув отцу, поспешил с Томом, Хопером и еще какими-то ребятами занять место в вагоне. Роуз, улыбнувшись и, помахав Альбусу, последовала за ними.

Альбус подошел к родителям.

— Все в порядке? — осведомился отец, стоило только Альбусу подойти. Мистер Поттер посмотрел в сторону Малфоев, которые в это самое мгновение прощались с сыном.

— Да, конечно, — ответил Альбус. Он вдруг вспомнил о том, что перед поездкой не снял медальон и искренне понадеялся, что рубашка и мантия достаточно хорошо его скрывают.

— Надеюсь, ты помнишь о том, что мы ждем тебя на рождественские каникулы домой? — поинтересовался мистер Поттер. — Мы приглашены на свадьбу. Уверен, ты не захочешь пропустить такое событие.

— Угу, — только и смог проговорить Альбус. Он не любил массовых семейных сборищ, но чувствовал, что в этот раз выбор не велик.

— И еще кое-что, — добавил отец, когда Альбус уже собирался, обняв маму, поспешить за остальными. — Я хотел обсудить с тобой некоторые твои расходы.

Взгляд мистера Поттера скользнул по мантии сына и остановился на крошечных серебристых пуговках на манжете рубашки.

— Что не так? — спросил Альбус, непроизвольно закатив глаза.

— Когда ты в середине учебного года заказал второй комплект оборудования для зельеварения и несколько довольно недешевых ингредиентов, я промолчал, потому как это вещи полезные и безусловно нужные, — заметил мистер Поттер. — На книгах я также никогда не заставлял тебя экономить. Но одежда… Ты правда считаешь, что это тебе жизненно необходимо?

— Ладно, — безразлично бросил Альбус. — В следующий раз я пойду затариваться в лавку старьёвщика.

— Альбус, — раздраженно обратился мистер Поттер.

— Что? — холодно ответил тот. — У Поттеров есть деньги. А на Слизерине все так ходят, я просто не хочу выделяться.

— Кто все? — прошипел отец. — Малфои? И что еще ты готов делать, чтобы не выделяться?

— Просто давай как обычно сделаем вид, что все в порядке, — закатил глаза Альбус. Он бросил взгляд на маму, что пыталась урезонить поспоривших Лили и Хьюго. — Я понял. Деньги тратить больше не буду.

Не прощаясь, Альбус, толкнул тележку в сторону поезда и поспешил скрыться из виду. На мгновение ему показалось, что отец сейчас остановит ее при помощи магии, но тот, к счастью, на это не решился.

* * *

Альбус как обычно обнаружил Скорпиуса в купе, находящемся в самом хвосте состава. Он уже успел задремать, сидя у окна с очередной книгой в руках. Поттер тихо закрыл дверь и посмотрел на книгу. В этот раз это было пособие по разведению магических тварей.

Альбус осторожно убрал вещи на верхнюю полку, поставил клетку с ящерицей на стол и открыл ее. Крошечное пресмыкающееся переползло на диванчик и, устроившись у окна, свернулось в полумесяц и уснуло. Альбус, зевнув, вытащил из сумки пачку лакричных леденцов и, глядя в окно, принялся их поглощать и ждать отправления состава.

Наконец, паровоз, издав несколько громких гудков, отправился в путь. Скорпиус проснулся. Он лениво осмотрел купе и, угостившись лакричными леденцами, вернулся к чтению.

— Ты, наверное, уже выучил это пособие наизусть, — заметил Альбус, взглянув в окно. Белые облака дыма расступались перед составом, набирающим скорость.

— Больше информации о василисках у нас пока нет, — сказал Скорпиус, откладывая книгу в сторону. — Только это. Учу, что есть. Возможно, в Запретной секции удастся найти что-то еще.

— И что там пишут? — поинтересовался Альбус.

— То же, что я и говорил, — ответил Скорпиус. — Крайне опасны. Смертельный взгляд. Ядовитые клыки. Непробиваемая металлом кожа. Управлять ими способны только могущественные змееусты, а потому даже для самых темных магов василиски представляют смертельную угрозу.

— Ну… я по крайней мере змееуст, — неуверенно сказал Поттер. — Что еще?

— Скрыть факт выведения василиска легко, — продолжил Скорпиус. — Просто убрать яйцо из-под жабы, если Отдел регулирования магических популяций придет с проверкой.

— Никто к нам не придет, — усмехнулся Альбус. — Никому и в голову не придет, что мы можем заниматься чем-то подобным.

— Чем заниматься? — дверь в купе открылась, и на пороге появился Регулус. Он закинул вещи на верхнюю полку, поставил посох в угол и почти лежа развалился на диване Поттера, заняв собой его большую часть.

Следом за Регулусом в купе гордо вошла кошка. Серая, короткошерстная, с огненно-рыжими глазами. Она устроилась у ног хозяина и пристально оглядела присутствующих.

— Ну так чем? — поинтересовался Регулус, чей взгляд был устремлен в потолок. Нотт ленивым взмахом палочки, захлопнул дверь в купе.

— И тебе привет. Давно не виделись, — протянул Альбус, толкнув Нотта. Регулус немного отодвинулся и приподнялся, оставшись, тем не менее, в полулежачем положении. Альбус, чьи права на диван были восстановлены, пристально посмотрел на Нотта. Тот, закатив глаза, проговорил:

— Привет, Поттер, — потом он бросил короткий взгляд в сторону Скорпиуса и, кивнув, добавил: — Малфой.

— Здравствуй, Регулус, — ответил Скорпиус. Взгляд его упал на кошку, и та недовольно зашипела. Нотт ухмыльнулся.

— Я назвал ее Химера, — представил кошку Регулус.

— Я и не думал, что ты в самом деле планируешь завести кошку, — сказал Скорпиус.

— Я тоже, — обронил Регулус. Кошка, оторвав взгляд от Скорпиуса, прошла по купе и, сев к Альбусу на колени, свернулась в клубок. — Но так вышло. Впрочем, она довольно умная и, кажется, хорошо разбирается в людях, — уголок его губы медленно пополз вверх, и Скорпиус закатил глаза. — Главное, что это абсолютно точно не анимаг. Я проверил.

Альбус погладил кошку, и та довольно замурчала. Поттер с опаской посмотрел в сторону копошащейся неподалеку ящерицы, что, почуяв угрозу, решила уползти на соседний диван к Скорпиусу. Кошку, кажется, она не сильно интересовала.

— Итак, — медленно протянул Регулус, переводя взгляд с Малфоя на Поттера. — Почему к нам НЕ должен прийти Отдел регулирования магических популяций?

— Как долго ты слушал? — осведомился Скорпиус, нахмурившись.

— Мы собираемся вывести василиска, — на одном дыхании признался Альбус. Малфой уставился на Поттера. Регулус, приподнявшись, сел, откинул волосы с лица и тоже повернулся к нему. Лицо Нотта стало чрезвычайно серьезным. — Что? — возмутился Альбус, обращаясь к Скорпиусу. — Он и так обо всем узнает. Он с нами живет.

— Могу я поинтересоваться зачем? — продолжая сверлить взглядом Альбуса, спросил Регулус. Поттеру стало не по себе от его поджатых губ и пристального взгляда темно-карих глаз.

Альбус посмотрел на Скорпиуса, и тот, закрыв глаза, ответил:

— Магические твари могут ощущать природу проклятья. Нам нужна такая тварь.

— И вы остановили свой выбор на василиске? — протянул Регулус, гадая, разыгрывают его сейчас друзья или они в самом деле сошли с ума.

Поттер, сглотнув подступивший к горлу ком, кивнул.

— Вывести василиска не очень сложно, — осторожно заметил Скорпиус.

Регулус отвел взгляд в сторону, запрокинув голову, тяжело вздохнул и, вновь повернувшись к Альбусу и растянувшись в ехидной ухмылке, саркастично протянул:

— Отличный план, Поттер. Малфои не скончаются от проклятья, если их до этого убьет василиск. Полностью одобряю.

— Никого он не убьет, — возмутился Скорпиус.

— Да, — поддержал друга Альбус. — Я смогу его контролировать. Я змееуст. А смертельный взгляд у него появится только после года.

Нотт взмахнул палочкой, и в его руках оказалось пособие по выведению магических тварей. Он принялся сосредоточенно изучать параграф, посвященный василискам, в то время как Альбус и Скорпиус молча переглядывались. Когда Регулус закончил, он захлопнул пособие и бросил его обратно. Скорпиус взглядом осудил такое бесцеремонное обращение с книгами.

— Итак, — протянул Регулус, вновь обращаясь к Альбусу. — Ты у нас, выходит, могущественный волшебник-змееуст?

— Пока василиск будет маленьким, он будет меня слушаться, — ответил Поттер, стараясь придать своему голосу больше уверенности.

— А потом? — язвительно поинтересовался Регулус.

— Потом мы его убьем, — ответил вместо друга Скорпиус. — Как только он поможет нам с проклятьем.

Нотт махнул рукой в сторону Малфоя и, снова обращаясь к Поттеру, спросил:

— Может, ты мне расскажешь, чем можно убить василиска? Я, кажется, не нашел этого в книге.

— Мой отец убил василиска мечом Гриффиндора, — сквозь зубы проговорил Альбус.

— Всего-то, — улыбнулся Регулус. — И где сейчас меч?

— В Шляпе, — тем же тоном продолжил Альбус. Он старался не смотреть ни на Регулуса, ни на Скорпиуса.

— А достать его оттуда может… — протянул Нотт.

— Истинный гриффиндорец, — выдохнув, закончил мысль друга Поттер. Он посмотрел на Скорпиуса, что все это время сидел, поджав губы, и раздраженно наблюдал за допросом.

— Я так и думал, — объявил Регулус. А затем, оглядев по очереди Поттера и Малфоя, язвительно протянул: — Кто из вас, мои слизеринские друзья, истинный гриффиндорец?

— Уверен, можно обойтись без этого, — холодно бросил Малфой.

— Да, — поддержал друга Альбус. — В Тайной комнате есть клыки василиска с ядом. Уверен, они смогут убить мелкую особь. А может, они и не понадобятся. Кто знает, может, молодой василиск куда уязвимее.

— Допустим, — согласился Регулус. — Даже не буду спрашивать, как ты до Тайной комнаты будешь добираться, с учетом того, что ее закрыли. Просто… вот, — он взмахнул палочкой, и ящерица, проползавшая в этот момент мимо Скорпиуса, упала на стол перед Альбусом.

— Феровертум, — шикнул Нотт, и туда же приземлился трансфигурированный им из металлической ручки дивана неаккуратный, но довольно острый нож.

Поттер, поразившись тому, с какой скоростью Регулус может создать буквально из ничего холодное оружие, оглядел предложенный ему предмет, ящерицу и перевел непонимающий взгляд на Нотта. Тот указал глазами на ящерицу и нож.

— Дерзай, — бросил он. — Представим, что это василиск.

— Не собираюсь я убивать ящерицу, — раздраженно прошипел Альбус, убирая ее в клетку. — Ты с ума сошел? Это мой питомец!

— Василиск тоже, вполне вероятно, проживет с тобой немало времени. И ты начнешь считать его своим питомцем, — спокойно сказал Регулус. — А потом он вырастет, ты потеряешь над ним контроль, а он начнет убивать. И черт с ними, с грязнокровками, он начнет убивать всех подряд! Как ты планируешь его остановить, если дурацкую ящерицу убить не можешь?

— Я его убью, — холодно сказал Скорпиус, и, взглянув на Нотта, добавил: — Готов продемонстрировать это на любой ящерице, змее и даже кошке, — его взгляд упал на дремавшую на коленях Альбуса Химеру.

Регулус смерил Скорпиуса взглядом и, убедившись в том, что говорит он это абсолютно серьезно, трансфигурировал нож обратно в ручку дивана.

— Это все равно ужасный план, — заключил Нотт. — Вы кого-нибудь убьете. Нужен другой.

— Другого нет, — отрезал Скорпиус. Регулус посмотрел в уставшие холодные глаза Малфоя, при таком освещении казавшиеся почти серыми, и раздраженно отвернулся.

Он еще раз приманил к себе пособие Скорпиуса по фантастическим тварям и убрал его в сумку. Едва Малфой открыл рот, чтобы возмутиться, Регулус добавил:

— Пролистаю на досуге. Потом верну.

Он вновь развалился на оставшейся части дивана и закрыл глаза. Малфой, устроившись поудобнее на своем диване, достал из сумки «Политиков» и погрузился в чтение. Химера вернулась к ногам хозяина. Альбус уставился в окно.

— Как ты провел лето? — поинтересовался Альбус у Регулуса спустя какое-то время, и, бросив короткий взгляд на посох, добавил: — Научился им пользоваться?

— Как-нибудь продемонстрирую, — усмехнулся Нотт.

Альбус посмотрел напротив и заметил, что Скорпиус снова уснул. Книга, выпавшая из его руки, лежала возле дивана. Поттер поднял ее и осторожно положил на стол, гадая, что так утомило его друга.

— У посоха есть хоть какие-то преимущества, кроме безусловно внушительного вида? — спросил Альбус. Он подошел к посоху с намерением посмотреть на него поближе и почти коснулся того.

— Не советую, — протянул Нотт, заметив это движение, и Альбус, подумав, сел обратно на диван.

— Он мощнее обычной волшебной палочки, — ответил Регулус. Он, приподнявшись, тоже бросил взгляд на спящего Скорпиуса. — Но посох сложнее в управлении и, очевидно, не такой удобный. Если хочешь, можешь потом попробовать, — добавил он, заметив, с каким интересом смотрит на него Альбус. — Только не здесь. Он не создан для таких маленьких помещений.

— Кстати, — сказал вдруг Альбус, вспомнив о волшебной палочке, и полез в сумку. Он достал из нее увесистый мешочек с галлеонами. Его накопления и деньги, вырученные с продажи яда акромантула. — Держи, — Поттер протянул его Нотту, — спасибо, конечно, за щедрый жест, но я даже не знаю, когда у тебя день рождения, так что…

Регулус засмеялся, взмахнул палочкой, и медальон Блэков показался из-под идеально белой рубашки. Поттер убрал его обратно и раздраженно поджал губы.

— Мой день рождения двадцать пятого декабря, — протянул Нотт. Мешочек с галлеонами запрыгнул обратно в сумку. — Буду ждать подарок.

Альбус закатил глаза. Нотт, бросив еще один взгляд на Малфоя, повернулся к Альбусу и спросил:

— Ты в самом деле планируешь выращивать василиска для Малфоя?

— Да, — ответил тот. — Мы уже опробовали «жабье» зелье. Думаю, что заставить жабу высидеть яйцо будет не очень сложно. Нам нужно только найти безопасное место для разведения и украсть пару яиц из курятника.

Регулус приподнял бровь.

— Не забудь сказать Малфою, что он должен передушить всех петухов в округе, — усмехнулся Нотт. — Я где-то слышал, что василиски дико боятся пения этих птиц. Вы же не хотите, чтоб он от страха от вас сбежал и скитался по замку.

Альбус прыснул и отвел взгляд в сторону.

— Я не шучу, — протянул Регулус, ехидно улыбаясь. — Петухи могут стать вашей проблемой в будущем. По крайней мере, если я не придумаю план получше.

— Значит, ты нам поможешь? — неуверенно спросил Альбус.

Он посмотрел на ящерицу, ползающую по клетке, и Скорпиуса, мирно спящего по соседству. Неужели Малфой смог бы просто так здесь и сейчас взять и убить ее? Регулус, прочитав этот вопрос в глазах Поттера, кивнул и холодно добавил:

— Помогу. Но петухов я за вас душить не буду.

Поезд прибыл на станцию «Хогсмид», когда за окнами было уже темно. Дождь лил как из ведра, и Альбус с опаской поглядывал на Черное озеро, видневшееся вдалеке. Того и гляди оно выйдет из своих берегов и затопит округу. Редкие вспышки молний освещали поселение и столпившихся здесь учеников.

Высаживались студенты долго и с неохотой. Обувь увязала в рыхлой влажной почве, мантии раздувало от сильного ветра, совы недовольно ухали в своих клетках. Кошка Регулуса, не в пример остальным, с достоинством переносила тяготы погоды, сидя на камне неподалеку. Ящерица Альбуса спряталась в карман его мантии.

— Первокурсники, сюда! — прогремел знакомый голос. Фигура Хагрида, возвышавшаяся над толпой, выискивала новых учеников, чтобы, согласно традиции, переправить их через озеро на лодках. Альбус им сейчас не завидовал.

— Как думаешь, все первокурсники доберутся сегодня до замка? — усмехнулся Регулус, обращаясь к другу. Его ливень, кажется, нисколько не тревожил.

— Не на лодке, так вплавь, — заметил подошедший к ребятам Уильям Нотт.

— Брат рассказывал, что в год его распределения был сильный ливень, и одного ученика смыло за борт, — отметил Альбус, смотря по сторонам и пытаясь понять, как они будут добираться до замка. — Но его вытащили.

— Не может быть, — возразил Скорпиус. Он повел рукой по волосам, и с них сразу упало несколько крупных капель. — В Хогвартсе следят за безопасностью учащихся.

— Скажи им об этом, — бросил Уильям, поглядывая в сторону промокших перепуганных первокурсников. Альбус заметил среди них Лиама, который передавал что-то наподобие дождевика сестре. Сара напуганной или расстроенной не выглядела. Она в предвкушении смотрела на лодки, покачивающиеся у самого берега.

— Ты же сам там был, — обратился Альбус к Уильяму. — Вот и скажи, как все было.

— Я не знаю, — отмахнулся Уильям. — Ничего подобного не видел.

— Пойдемте к каретам, — предложил Скорпиус. — Пожалеть первокурсников вы сможете и из более удобного места.

— А кто их жалеет? — ухмыльнулся Регулус, поднимая на руки кошку.

Возле грязной, в колдобинах дороги стояло не меньше сотни экипажей без лошадей. Альбус знал из истории Хогвартса, что кареты не совсем безлошадные. В них запрягались фестралы. Те самые животные, что у большинства волшебников ассоциировались со смертью. Поттер был признателен им за помощь в прошлом году, но наличие в окрестностях замка невидимых волшебных тварей до сих пор казалось ему чем-то жутким, а поэтому он обходил их стороной.

Альбус, Скорпиус, Регулус и подоспевший в последний момент Лиам заняли места в экипаже. Уильям, махнув брату напоследок, предпочел им компанию однокурсников.

Стоило двери в карете захлопнуться, и та словно сама по себе помчалась, качаясь и подскакивая на ухабах. В карете попахивало навозом и соломой. Сиденья были холодными и твердыми, а из окон из-за сильного дождя едва ли можно было что-то разглядеть. Альбус видел, что его друзьям такой уровень комфорта не пришелся по вкусу.

— Здесь хотя бы сухо, — проговорил Лиам, тоже прочитав на лицах друзей недовольство.

Химера спрыгнула на пол кареты и отряхнулась, обрызгав полы мантий слизеринцев.

Кренясь то в одну, то в другую сторону под резкими порывами ветра, карета спешила в Хогвартс. Спустя какое-то время непроглядную тьму рассекла вспышка молнии, и Альбусу удалось разглядеть очертания замка и крошечные горящие вдалеке огоньки. Наконец, миновав чугунные ворота, слева и справа от которых возвышались каменные колонны со статуями крылатых кабанов, экипаж помчался по ровной тропе, уходящей к вершине холма. Карета петляла, поднимаясь все выше, пока не остановилась близ широких каменных ступеней, ведущих к парадному входу замка.

Слизеринцы покинули незамысловатый транспорт и прошли по ступеням в вестибюль, по обыкновению освещенный факелами. Альбус бросил взгляд на часы факультетов. Может быть, в этом году у Слизерина будут шансы завоевать кубок школы? Мысль оборвалась, когда кто-то из старшекурсников, пройдя мимо, случайно толкнул его. Ящерица, ощутив, что дождь ей больше не угрожает, выглянула из кармана мантии. Кошка Регулуса, едва хозяин опустил ее, поспешила скрыться в подземелье. Поттер повернул вправо к двустворчатой двери, ведущей в Большой зал. Ему впервые предстояло быть свидетелем чужого распределения, и он вдруг вспомнил о том, как тяжело ему далось его собственное.

«Что, если бы у меня все-таки было время переговорить со Шляпой?» — подумал Альбус. Он вспомнил, что распределения всех его друзей нельзя было назвать быстрыми. Неужели они все могли учиться на других факультетах? О чем они говорили со Шляпой? И почему Шляпа так безапелляционно приняла решение только в его случае? Неужели она нисколько не сомневалась? Раньше он не задумывался об этом, но сейчас, оказавшись снова в этом зале и заметив Шляпу неподалеку от преподавательского стола, он не мог не задаться этими вопросами. На мгновение он подумал о том, чтобы подойти и поговорить с ней, но тут же прогнал эту мысль, заметив собравшихся там старшекурсников.

В Большом зале школьники уже вовсю рассаживались по факультетам за четыре длинных стола. Они здоровались, обменивались новостями и обсуждали предстоящий учебный год. Альбус сел рядом с друзьями и огляделся в поиске знакомых лиц. Ванесса помахала ему рукой с другой половины стола. Альбус улыбнулся, заметив ее заляпанные капельками очки и спутанные каштановые волосы. Сидевшая рядом с подругой Лита показывала Элизабет, которая за лето успела стать светловолосой, что-то в свежем выпуске журнала. Другие однокурсники Альбуса располагались неподалеку. Их внимание уже было приковано к преподавательскому столу. Место преподавателя зельеварения занимала невысокая стройная женщина с темными как смоль и очень длинными вьющимися волосами. Ее небесно-голубая мантия идеально подходила в тон к смуглой коже и подчеркивала и без того выразительные черные глаза. Альбус отметил, что профессор едва ли старше его матери. Обменявшись взглядами со Скорпиусом и Регулусом и убедившись, что им эта женщина тоже незнакома, Альбус продолжил внимательнее изучать происходящее за преподавательским столом.

МакГроу что-то хотел сказать друзьям, но открывшаяся со скрипом дверь в конце зала и появившаяся из нее профессор Креспен прервали его. Следом за преподавательницей следовали вымокшие до нитки первокурсники. Выстроившись в ряд, они с любопытством принялись рассматривать столы факультетов и ребят, сидящих за ними. Альбус заметил Сару, что, в отличие от других, смотрела в потолок, изучая мрачные виды ночного неба и парящие над залом свечи. Здесь же Альбус увидел и светловолосого мальчишку, потерявшего свою жабу на перроне. Он стоял неподалеку от юной МакГроу, сжимая в руках полосатую жабу и поглядывая на Шляпу.

Директор МакГонагалл подняла руку, и голоса в Большом зале стихли. Шляпа, выждав момент, шевельнулась и с выражением завела свою песню. Альбус не мог не отметить, что это была совсем не та песня, что он слышал в прошлом году. Впрочем, он уже знал от брата, что Шляпа имела привычку сочинять каждый год новую песню к распределению.

Есть в мире огромное множество шляп.

Одни вас спасут от дождя и от зноя,

Другие украсят собою наряд.

Но я, очевидно, ни то, ни другое.

Потрепанный вид, устаревший покрой —

Для цели моей он не так уж и важен.

Я сделаю то, что не сможет иной,

А это не каждая шляпа вам скажет.

Способна я видеть талант колдуна,

Мотивы поступков, характер, стремленья.

Ведь для того я была создана:

На помощь прийти вам с распределеньем.

Если умом вы остры и упорны,

Вопрос без ответа что ночи без сна,

Вам в Когтевран, там оценят бесспорно

К знаниям тягу и гибкость ума.

Пуффендуй примет к себе самых дружных,

Тех, кто не любит конфликтов и ссор,

С тягой к труду и вещам самым нужным.

Смелых готов пригласить Гриффиндор.

Жадных до власти и хитрых без меры,

Чистых по крови, холодных умом

Слизерин встретит в рядах самых первых.

Вам выбирать. Я советчик лишь в том.

Ну же, смелее, отбросьте тревогу!

Мне вы доверьтесь, и я расскажу,

Какую вам следует выбрать дорогу,

Ведь в самую душу я точно гляжу.

Шляпа замолчала. Профессор Креспен взмахнула палочкой, и в воздухе возник пергамент, с которого она по порядку начала зачитывать имена. Альбус пристально изучал первокурсников, гадая, неужели и он был таким же растерянным в тот день.

— Вейл, Руфина, — прозвучало первое имя.

Альбус наблюдал за тем, как невысокая темноволосая девочка медленно проследовала к Шляпе, явно смущенная тем, что ее назвали первой. Шляпа, едва коснувшись ее, вынесла свой вердикт:

— ПУФФЕНДУЙ.

Девочка, улыбнувшись, побежала за самый последний стол, над которым висело черно-желтое знамя факультета. Альбус видел, как Лаванда Вейл обняла младшую сестру. Остальные одобрительно хлопали ее по плечу и радостно махали.

— Деррек, Рори.

Темноволосый юноша направился к Шляпе куда увереннее своей предшественницы.

— СЛИЗЕРИН, — решила Шляпа, и теперь за столом Альбуса раздались бурные овации. Поттер тоже захлопал, оглядывая новоиспеченного слизеринца, что сел в другой части стола.

— Полукровка, — холодно заметил Нотт, поморщившись.

— Да какая разница? — бросил Альбус.

— На нашем факультете все больше полукровок, — протянул Нотт. — Тенденция неутешительная.

— Если бы на Слизерин не брали полукровок, мы были бы однозначно самым малочисленным факультетом Хогвартса, — проговорил Скорпиус, краем глаза наблюдающий за распределением. — В прошлом году, смею тебе напомнить, первокурсников у нас было всего двенадцать. Тогда как на каком-нибудь Гриффиндоре и Пуффендуе их количество каждый год превышает два десятка.

— Это не повод брать всех подряд, — решительно отрезал Регулус.

— Как представитель общества «все подряд», смею согласиться со Скорпиусом, — вмешался Альбус, закатывая глаза. Он надеялся, что с темой нечистокровности они повременят хотя бы до первого дня учебы. Но не тут-то было. — На факультет должны отбирать по личным качествам, а не по происхождению.

Регулус помотал головой и отвернулся, продолжая коситься на первокурсников.

— Коул, Лианна.

— ГРИФФИНДОР.

— Лэнгфорд, Итан.

— ПУФФЕНДУЙ.

Альбус наблюдал за столом Гриффиндора. Том поприветствовал нового гриффиндорца, уступая ему место. Роуз, сидящая рядом, представилась. Джеймс, не сильно интересовавшийся распределением, обсуждал что-то с Мидженом и Торхардом.

— МакГроу, Сара.

Альбус перевел взгляд на сестру Лиама, что уже успела нацепить шляпу на голову. Лиам тоже не сводил взгляд с сестры, ожидая вынесения вердикта. Быстрым ее распределение назвать было нельзя.

— КОГТЕВРАН, — объявила Шляпа, и Сара направилась к бронзово-синим. Когтевранцы приветствовали новых членов своего факультета очень формально. Несколько девочек улыбнулись Саре, а Лори Алдервейрелд пригласил сесть рядом. На этом, однако, их гостеприимство закончилось. Альбус наблюдал некоторое время за тем, как Сара прислушивается к беседам, что ведутся за столом.

— Сара хотела попасть на Когтевран или Пуффендуй, — растерянно протянул Лиам, не сводя взгляда с сестры. — Думаю, она вполне довольна.

Альбусу так не показалось. Чувствовалось, что Сара за столом выглядит несколько потерянной. Впрочем, как и он после распределения. Юная МакГроу извлекла из кармана мантии мятных лягушек и, отвернувшись от стола, принялась наблюдать за распределением остальных.

— А тебя шляпа сразу отправила на Слизерин? — неуверенно спросил Альбус у Лиама. Скорпиус и Регулус тоже приковали к неожиданно смутившемуся другу взгляды.

— Пикс, Стэнли.

— ГРИФФИНДОР.

— Ну… Не сразу, — нерешительно протянул Лиам. — Но в конце концов я оказался здесь. А тебя?

Альбус просто кивнул. Почему они раньше никогда не поднимали эту тему?

— Что насчет тебя, Скорпиус? — поинтересовался Альбус.

— Я уговаривал шляпу отправить меня на Гриффиндор, — признался Малфой. Регулус уставился на друга, как на сумасшедшего, а Скорпиус, на чьих щеках проступил румянец, обратившись к Альбусу, признался: — Ты сказал, что будешь учиться на Гриффиндоре, так что я подумал… Почему нет? Но Шляпа распределила меня на Слизерин.

— Ты потише с такими признаниями за столом, — прошипел Регулус, оборачиваясь. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из товарищей услышал о том, как Малфой грезил учиться на вражеском факультете.

— А ты? — Альбус посмотрел на Нотта. — Я помню, ты очень долго проходил распределение.

— Я чистый слизеринец, — гордо проговорил Регулус. Альбус, искоса взглянув на друга и заметив едва приподнявшиеся в усмешке уголки губ, понял, что Регулус его нагло обманывает. Допытываться, впрочем, он не стал.

— Принц, Аннабель.

Альбус перевел взгляд. Худенькая девочка с темными волосами, собранными в неаккуратный хвост, уже сидела под распределяющей Шляпой.

— СЛИЗЕРИН.

Аннабель прошла к столу факультета. Кровавый Барон поприветствовал ее первым, и девочка села возле Литы и Ванессы. Амбридж тут же пристала к новенькой с расспросами. До Альбуса долетали отрывки их диалога.

— Торнхилл, Мэтью.

Светловолосый мальчик с жабой, взволнованно улыбаясь, натянул на голову Шляпу. Та вынесла вердикт почти мгновенно:

— КОГТЕВРАН.

Мэтью направился к предпоследнему столу и сел рядом с Сарой. Та протянула прибывшему мятную лягушку.

— Уитби, Джордж.

— КОГТЕВРАН.

— Фишер, Маркус.

— ПУФФЕНДУЙ.

— Форест, Айви.

— ПУФФЕНДУЙ.

— Хартманн, Ленз.

— СЛИЗЕРИН.

Первокурсников, ожидающих распределение, становилось все меньше, а шуму и болтовни все больше. Альбус успел уже обменяться парой слов с Монтегю, который сообщил, что отборочные в команду по квиддичу будут проходить в конце недели. Пенелопа заметила, что это пустая формальность. Скорее всего, в этом году состав команды не сильно изменится. Лиам обронил, что все равно будет пробоваться на позицию загонщика, но Пенелопа остудила его пыл, отметив, что Пьюси и Паркинсон — очень сильные игроки.

— Снитч на отборочных все же рекомендую поймать, Поттер, — холодно заметила услышавшая разговор ребят Стэфани.

— Ты думаешь остаться в команде? — спросил Скорпиус, едва шестикурсница отвернулась. — Я думал, что после того, что случилось в прошлом году, ты захочешь уйти.

— Я не доставлю ему такого удовольствия, — шикнул Альбус, поглядывая в сторону стола Гриффиндора.

— Ему? — бровь Малфоя приподнялась.

— Брату, — усмехнувшись, вмешался Регулус. Альбус кивнул и отвернулся от стола соперников. Лиам, наоборот, поглядывал на собравшихся там игроков с интересом.

— Ты в самом деле думаешь, что желание побесить брата — это лучший мотив для игры в квиддич? — язвительно протянул Скорпиус. Ему уже порядком наскучило смотреть на распределение, и он подумывал нырнуть в сумку за книгой.

— Не только это, — бросил Альбус. — Мне понравилось играть. А это скорее приятный бонус.

Скорпиус закатил глаза и помотал головой. Регулус довольно ухмылялся.

— Ты бы тоже так думал, если бы тебе брат все лето твердил «уходи из команды», — высказал Поттер, вновь ненароком покосившись на Джеймса.

— Хиггс, Оливия, — огласила профессор Креспен имя, и Альбус обратил внимание на первокурсников. Их осталось всего двое. Мальчик и девочка примерно одного роста со светло-русыми волосами стояли и уже вовсю переговаривались. Услышав свое имя, девочка поспешила к шляпе.

— СЛИЗЕРИН.

Оливия гордо направилась к столу факультета и разместилась совсем неподалеку от Поттера рядом с Пенелопой.

— Хиггс, Чарли, — прозвучало следующее имя.

— СЛИЗЕРИН, — вновь заключила шляпа, и на этом распределение первокурсников успешно закончилось.

— Твои брат и сестра? — озадаченно поинтересовался Лиам, обращаясь к Пенелопе.

— Да. Двойняшки, — гордо ответила вместо сестры Оливия, двигаясь и уступая место брату. — Всего нас пятеро, но две моих сестры уже закончили школу.

— Хоть кто-то беспокоится о вымирании чистокровных волшебников, — тихо заметил Регулус, но до Альбуса его слова долетели.

— А Хиггсы разве чистокровные? — поинтересовался Лиам, тоже услышав слова Нотта.

Теперь уже Пенелопа обратила внимание на вопрос МакГроу и возмущенно произнесла:

— Ну разумеется! Вот уже пять поколений как!

После того, как Оливия и Чарли Хиггс были зачислены на Слизерин, все смогли с облегчением выдохнуть, потому как директор МакГонагалл объявила пир в честь начала учебного года начавшимся. На столах факультетов появились угощения и напитки. Уставший с дороги, голодный и промокший Альбус только этого и ждал. Лично его обсуждение чужой родословной сейчас мало интересовало. Впрочем, за столом Слизерина это, кажется, было обычным делом. Альбус взял со стола куриную ножку и стакан тыквенного сока.

— А Поттеры — чистокровные волшебники? — поинтересовалась Оливия, пристально изучая растрепанные волосы Альбуса. Поттер встретился с первокурсницей взглядом и отметил, что ее глаза цвета расплавленного серебра хоть и были очень красивы, смотрели сверху вниз с потрясающей надменностью. Чарли тоже бросил ленивый взгляд на Поттера.

— Я — полукровка, — обронил Альбус холодно. — Моя бабушка была из маглорожденных.

Оливия скривилась так, словно Поттер сказал только что самую гадкую вещь на свете, и отвернулась. Чарли осуждающе помотал головой. Регулус, заметив это, засмеялся.

— Что? — раздраженно бросил Поттер Нотту, продолжая обгладывать куриную ножку.

— Ничего, — усмехнулся Регулус и, махнув в сторону двойняшек Хиггс, чуть громче добавил: — Всего пять поколений, а уже столько самомнения. Вот Нотты сохраняют чистоту крови с начала одиннадцатого века.

Оливия и Чарли отсели подальше, сопроводив реплику Регулуса осуждающим взглядом.

Пенелопа посмотрела на Нотта, и он добавил:

— Кстати, я упоминал, что мы входим в «Священные двадцать восемь»?

Старшая Хиггс, закатив глаза, тоже предпочла, к огорчению Альбуса, избавить себя от общества Нотта.

— Зачем ты так? — раздраженно прошипел Поттер. — Пенелопа — единственная в команде нормально ко мне относилась.

— При чем здесь ты? — усмехнулся Регулус и, невероятно довольный собой, осушил стакан тыквенного сока. — Только становятся чистокровными и тут же зазнаются.

— Знаешь, — лениво протянул Малфой, спокойно наблюдавший за этой сценой. — Раньше мне казалось, что ты находишь удовольствие в том, чтоб издеваться над грязнокровками. Но теперь я почти уверен, что у тебя просто талант бесить всех людей вне зависимости от их происхождения.

Регулус не стал комментировать это высказывание, растянувшись в ухмылке. Альбус, в очередной раз поджав губы, продолжил трапезу.

Наевшись, Поттер принялся смотреть по сторонам, и вновь его взгляд упал на преподавательский стол. Его все еще очень интересовала новая преподавательница зельеварения.

— Это Ромильда Галлахер, — представил преподавательницу Лиам, заметив прикованный к ней взгляд Альбуса. Скорпиус и Регулус тоже обратили свое внимание на нее.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Поттер, не сводя взгляда с профессора. Он несколько раз ловил себя на мысли, что директор МакГонагалл тоже поглядывает на нового преподавателя.

— Про нее писала Скитер в «Волшебниках и волшебницах», — ответил Лиам. — Я узнал ее по фотографии.

— И чем же прославилась профессорбГаллахер? — спросил Нотт, чьи губы вновь скривились в усмешке. Скорпиус, едва услышав о Скитер, предпочел даже не спрашивать. Вряд ли эта старая ведьма напишет хоть о ком-то что-то хорошее. Он все-таки решился достать книгу и ушёл с головой в чтение.

— О, — протянул Лиам. — Про нее ходило много занимательных слухов.

Альбус полностью сосредоточил свое внимание на разговорах за столом. Лиама сейчас слушали уже не только друзья, но и некоторые ребята, сидящие неподалеку. МакГроу такое внимание явно льстило. Он, прокашлявшись и сделав лицо серьезнее, с выражением продолжил:

— После окончания школы наша профессор встречалась с ловцом «Холихедских гарпий» и едва не вышла за него замуж. Позже — бурный роман с нападающим из «Сененских соколов» и наконец вполне удачное замужество в две тысячи шестом году на ловце сборной Ирландии сразу после чемпионата мира. Брак продлился ровно две недели, после которых мистер Галлахер обратился в министерство, заявив, что его длительное время поили любовным снадобьем.

— Не может быть, — проговорил Альбус, бросив еще раз взгляд на профессора.

— Может, — возразил Лиам. — Рита взялась за расследование и обнаружила, что многие бывшие ухажеры миссис Галлахер жаловались на временные потери памяти и помутнения рассудка. Кроме того, стоит отметить, что выбирала она не абы кого, а самых успешных спортсменов. Впрочем, доказать факт опаивания кого-либо приворотным зельем не удалось, поэтому это только слухи.

— Она довольно привлекательная, — протянул кто-то из старшекурсников. — Зачем бы ей использовать любовное зелье?

— Кто знает, — пожал плечами МакГроу.

— Это довольно старая история, — скептически заметил Альбус, отказываясь верить, что кого-то с подобной репутацией могут взять на работу в школу. — Откуда ты об этом слышал?

— Папа рассказывал, — ответил Лиам. — После этого скандала продажи приворотных зелий взлетели просто до небес. Это же надо… одного из самых известных спортсменов Британии…

— Я не верю, — заключил Поттер. Малфой, судя по его взгляду, тоже не склонен был доверять этой истории. — Никому в голову не придет использовать любовное зелье вечно. Да и к тому же со знаменитостями такое, должно быть, очень сложно провернуть.

— Да, — поддержал его кто-то. — Скорее всего, обычный «звездный» развод, многократно приукрашенный Скитер.

— Тем не менее, — протянул Лиам, улыбаясь, — миссис Галлахер — персона известная. Раньше она частенько давала интервью в спортивных журналах.

Альбус вновь посмотрел на преподавательский стол, и на мгновение ему показалось, что профессор Галлахер посмотрела на него. Он решил выкинуть из головы услышанное. Даже если это и было правдой, в чем Альбус сильно сомневался, памятуя, сколько «правды» о нем написала Рита Скитер, это было довольно давно. За такое время любой человек может кардинально измениться. Пообещав себе не делать поспешных выводов, он перевел взгляд на Нотта. Того вообще мало интересовали разговоры за столом. Альбус заметил, что друг уже какое-то время смотрит в никуда. Скорпиус, с самого начала не обращавший особого внимания на болтовню, сидел, погрузившись в книгу.

— Я рада приветствовать всех в нашей школе, — начала речь директор МакГонагалл, когда торжественный ужин подошел к концу. Альбус заметил, что в строгом пучке темных волос стало проглядывать все больше седины.

Речь директора как всегда содержала сведения о том, что Запретный лес назван так неспроста, что Черное озеро опасно, а Хогсмид без разрешения посещать нельзя. Про Тайную комнату директор не упомянула, но Альбус был уверен, что взгляд, которым профессор МакГонагалл сопроводила фразу «и прочие места, представляющие угрозу для жизни», был адресован именно ему.

— Прошу старост подойти к первокурсникам и сопроводить их до гостиных факультетов, — закончила выступление директор. Альбус вместе с соседями по комнате направился в подземелье, как только узнал у Селестины новый пароль.

— Кровная месть, — произнес он у каменной стены, наслаждаясь привычной прохладой и зеленоватым тусклым освещением. Стена исчезла, а появившаяся на ее месте дверь отворилась, впуская ребят в обитель «жадных до власти и хитрых без меры».

Альбус усмехнулся. Кто бы что ни говорил, Шляпа умела выставить их факультет в самом привлекательном свете.

Альбус шел по тоннелю вдоль покрытых илом каменных стен, и каждый его шаг эхом разносился по подземелью. Орнамент, украшавший тоннельные своды, освещали факелы, которых раньше Альбус почему-то не замечал. Он так спешил к стене, ведущей в обитель Слизерина, что не обращал внимание на кости мелких животных, то и дело хрустящие под ногами. Не чувствовал холод и смрад.

Только у входа в Тайную комнату Альбус наконец остановился. Он медленно провел ладонью по каменным змеям, что, свернувшись кольцом, сплелись в единое целое. Их глаза-изумруды выжидающе смотрели на него. Альбус не спешил отдавать приказ.

По ту сторону стены он слышал шипение. Оно было громким и отчетливым, словно говорящий стоял совсем близко, но Альбус не понимал ни слова. Голос казался ему как будто знакомым, родным.

— Откройся, — сказал наконец Альбус, и звук стих, а змеи разделились, открывая проход в огромную ярко-освещенную янтарным светом факелов залу. Альбус не узнал ее. Стены без единого потека и трещины, мраморные колонны и каменные змеи, словно помолодевшие на несколько сотен лет. На непривычно сухом и чистом каменном полу вместо мертвого василиска лежал изумрудный ковер. Только сейчас в этом ярком свете Альбус смог увидеть, насколько на самом деле большой была Тайная комната. Она простиралась так далеко, что факелы, висящие на стенах, превращались в крошечные огоньки и светили издалека подобно звездам.

Альбус сделал неуверенный шаг вперед и вновь услышал шипение. Теперь оно абсолютно точно доносилось из тоннеля. Альбус ощущал его позади себя. Решившись, он обернулся. Стены, отделяющей Тайную комнату от подземных тоннелей, больше не было. Вместо нее он увидел свое отражение в огромных ядовито-желтых глазах.

* * *

Проснулся Альбус гораздо раньше, чем планировал. Разбудила его Химера, которая, свернувшись клубочком, лежала у него на груди и довольно громко мурчала. Он припоминал, что видел какой-то сон. Кажется, действие происходило здесь, в Хогвартсе. Детали ускользали от него, оставляя лишь эмоции: восхищение, трепет, страх. Убрав кошку с кровати, он повернулся на бок и вновь попытался уснуть.

Сон не шел. Полежав еще какое-то время, Альбус встал и, окинув взглядом спальню, направился в гостиную.

В гостиной не было никого. Поудобнее устроившись в кожаном кресле, Поттер открыл «Самый полный перечень ингредиентов для зелий» — увесистый том, масштабами своими способный потягаться с самыми толстыми книгами магического мира. Сегодня Альбусу предстояло узнать о свойствах патоки ипаточника, а также его крыльев, жала и усиков. К тому моменту, когда он справился с поставленной задачей, гостиная Слизерина начала оживать. Он заметил второкурсниц, изучающих расписание на доске объявлений; Паркинсона, списывающего у сокурсницы Люсинды Лоэлот, местной отличницы, летнее домашнее задание; Фарли с Белби, убивающих время за игрой в плюй-камни. Не спалось этим утром и старшему Нотту, который, махнув Альбусу, принялся о чем-то болтать с Элизабет Берк.

К тому моменту, когда Поттер закончил изучать влияние крыльев ипаточника на слизь бундимуна, в гостиной появились и его друзья. Регулус и Скорпиус уже, судя по всему, умудрились о чем-то поспорить, потому как Нотт упорно что-то доказывал Малфою, под манерно закатывающиеся глаза последнего. Лиам не без интереса слушал их диалог.

— О чем спор? — поинтересовался Альбус, стоило только друзьям подойти. Скорпиус сел на кресло рядом с ним, а Нотт растянулся на диване, стоящем напротив. Лиам неуверенно сел рядом с ним.

— Ни о чем, — холодно бросил Скорпиус, извлекая из сумки книгу.

— Я говорил Малфою, что выращивать василиска в лесу — не самая лучшая затея, — протянул Регулус, убедившись, что их не слышат. — Там полно хищников.

— Не в лесу, а в колодце посреди Запретного леса, — возразил Скорпиус. — Уверен, хищники туда не полезут. Никто не полезет. Я читал в «Истории Хогвартса», что он давно не используется.

— Я тоже читал об этом, — сказал Альбус. Скорпиус бросил взгляд на комод у камина, на котором обычно лежал свежий выпуск «Пророка». Сейчас его там не было. Конечно, еще слишком рано.

— А я слышал, что колодец проклят, — вмешался Лиам. Глаза его загорелись. — Ходят слухи, что еще во времена основателей туда упала ученица. Она кричала и звала на помощь, пыталась карабкаться по стенам и колдовать, но палочка ее была сломана, и никто ее так и не услышал. Перед самой смертью она произнесла страшные слова проклятья, и с тех пор в колодце нет воды, зато оттуда можно услышать жуткие потусторонние звуки. Несчастье ждет любого, кто туда заберется. По одной из версий, кстати, упала она не сама.

— Видишь, — бросил Регулус, кивнув в сторону МакГроу.

Альбус озадачился. Сколько еще подобных баек хранилось в запасе у Лиама?

— Неужели ты веришь в эти слухи? — усмехнулся Скорпиус.

— Я верю в недоумков, которые верят в эти слухи, — заметил Нотт. Лиам покачал головой. — Место известное. Кто-нибудь да захочет посмотреть, что и как.

— Да, — неуверенно протянул Альбус. — Гриффиндорцев из школы пока никто не исключал.

— Куда лучше будет подыскать другое место, — добавил Нотт. — Не такое популярное.

— Тебя вообще никто не просил вмешиваться, — отрезал Скорпиус, обращаясь к Регулусу и косо поглядывая на МакГроу.

Решение сообщить о планах по выращиванию василиска Лиаму было принято накануне вечером. Регулус заверил, что, если пообещать ему труп василиска, он будет нем как рыба, а может, даже окажется полезен. Лиам, подсчитав, сколько могут стоить шкура василиска и его ядовитые клыки, согласился поучаствовать в его разведении с безопасного расстояния. Малфою идея вмешивать сюда, кого-либо кроме них с Альбусом, казалась ужасной, но Поттер был уверен: в одиночку они со всем не справятся. И это они еще не рассказали друзьям о планах вновь найти воскрешающий камень.

Обсуждение важного вопроса прервала вошедшая в гостиную Селестина. Альбус вдруг вспомнил о том, что сегодня ей предстоит произносить приветственную речь для первокурсников. Поттер огляделся по сторонам и заметил, что учеников в гостиной прибавилось. Хиггсы, все трое, сидели на диванчике у окна и изучали подземное озеро. Рори Деррек занял кресло поближе к камину и пытался согреться. Ленз Хартман уже вовсю хвастался перед Анабель Принц и Ванессе Амбридж своей родословной. До Альбуса даже здесь доносились обрывки его рассказа о самой влиятельной и чистокровной из семей во всей Германии. Остальных Альбус пока запомнить не успел, но был уверен, что Скорпиус прав. Количество волшебников, распределенных шляпой на Слизерин, становилось с каждым годом все меньше. Новых лиц здесь было не так уж и много.

Выслушав речь старосты, которая ни на слово не отличалась от прошлогодней, ребята отправились в Большой зал на завтрак. День предстоял тяжелый. Сдвоенная травология с пуффендуйцами и зельеварение с гриффиндорцами до обеда, история магии с астрономией после.

— Есть определенные плюсы в том, чтобы быть второкурсниками, — сказал Лиам, чтобы прервать царившую за столом тишину.

Скорпиус, попивая сок, читал книгу, недовольный тем, что Регулусу не понравилась его затея с колодцем. Нотт косился то ли на брата, то ли еще куда, Альбус так и не смог понять. Сам Поттер думал о предстоящей паре зельеварения и косо поглядывал на преподавательницу.

— У нас не будет обязательных полетов на метле, — продолжил МакГроу. — И магловедение теперь только один раз в неделю.

— Радоваться тому, что теперь мы реже будем изучать предмет, который раньше вообще не преподавался за своей ненадобностью, — проговорил Регулус, возвращаясь мыслями за стол. — Да ты оптимист.

Альбусу показалось, что в том месте, куда только что смотрел Нотт, мелькнули желтые глаза. Он начал отрывками припоминать свой сон, и мурашки пробежали по коже. Конечно, ему показалось. Эти мысли о василиске еще успеют сделать из него параноика.

Молчание повисло вновь. Альбус, наевшись, перевел взгляд за стол Когтеврана.

— Кажется, твоя сестра обзавелась друзьями, — бросил Поттер Лиаму. Тот тоже поглядывал за стол сестры. Сара рассказывала сидящим рядом мальчишкам какую-то крайне занимательную историю, что не мешало ей одновременно с этим успевать делать заметки в расписании.

— Это еще что, — ответил Лиам. Ему, судя по взгляду, окружение сестры не очень нравилось, — она планирует пробоваться в команду по квиддичу и вступить в дуэльный клуб.

— Правда? — Альбус вскинул бровь. Почему вдруг все в этом году так заинтересовались квиддичем?

— Ага, — подтвердил Лиам. — После неудачного сезона Когтевран ищет нового ловца. Поражение Слизерину, ничья с Гриффиндором. Они даже в матче с Пуффендуем снитч поймать не смогли.

— Но если Сара станет ловцом, — неуверенно протянул Альбус, на этот раз поглядывая в сторону стола Гриффиндора, — разве у тебя не будет дилеммы, за кого болеть?

— Ну, я еще не выкинул значки «Поттер — смердяк», — усмехнулся Лиам и, заметив прикованные к нему взгляды остальных, добавил: — Шучу, конечно. Слизерин — навсегда.

Как только завтрак закончился, в зал влетели почтовые совы. Альбус удивился, получив письмо от Лили. Он не был уверен в том, что сестра напишет ему так скоро. Впрочем, ничего особо важного в письме не содержалось. Скорпиус получил письмо из дома и газету. Альбусу показалось, что в этот раз друг ожидал письмо даже больше, чем обычно. Однако стоило его глазам пробежаться по пергаменту, как он отложил его в сторону и отобрал газету у Нотта. Регулус отреагировал на это незамедлительно. Газета загорелась и обратилась в пепел.

— Отлично, — сдерживая раздражение, бросил Малфой, поглядывая по сторонам. — Теперь мы оба останемся без новостей.

— Мог бы и подождать две минуты, — ответил Нотт. Он взмахнул палочкой, и газета, лежащая рядом с Элизабет, оказалась у него в руках. Бёрк, бросив на Регулуса короткий взгляд, отвернулась и заговорила с подругой.

— Когда «Пророк» стал желтой прессой? — усмехнулся Регулус, пролистнув несколько страниц.

— Что там? — стараясь говорить как можно спокойнее спросил Скорпиус. Альбус и Лиам тоже с интересом посмотрели на друга.

— О Малфоях ничего, — ехидно улыбаясь, заметил Нотт. Скорпиус закатил глаза. — Зато Скитер выпустила огромную статью про нашего нового преподавателя с кричащим заголовком: «Чему научит школа?»

Малфой, раздражённо помотав головой, отметил, что ему это не интересно, зато Лиам с жадностью впился в статью. Однако и он спустя какое-то время разочарованно выдохнул:

— Цензура, — шикнул он. — Наверняка редакторы «Пророка» испортили такую статью. Здесь нет и половины того, о чем писала Скитер в «Волшебниках и волшебницах».

— Ну и хорошо, — обронил Альбус. — Наверное, потому, что это неправда.

Он оглядел зал и заметил, что не одни они сейчас увлеченно изучают новую статью и косо поглядывают на преподавателя. Ему от этого стало не по себе.

* * *

Пока ребята ждали профессора Долгопупса у теплиц, Альбус со Скорпиусом то и дело косились в сторону курятника, находящегося неподалеку от хижины Хагрида. Они договорились украсть яйцо, как только придумают место, в котором можно выращивать василиска. Скорпиус был уверен, что решил эту проблему, но Альбус был согласен с Ноттом: колодец — не самое удобное для этого место.

После обязательной инструкции по технике безопасности профессор Долгопупс разделил ребят на небольшие группы и велел рассесться возле довольно длинных широких грядок. Альбусу показалось, что сейчас они займутся посадкой чего-либо, но оказалось, что сегодня они должны были повторять заклинание «Дефодио». Им предстояло выкопать спрятанные на грядке предметы. Группа, нашедшая больше всех спрятанных вещей, получала очки факультета и «превосходно» за занятие. Скорпиус заметил, что было бы неплохо в кой-то веки принести что-нибудь Слизерину.

— Расслабьтесь, — протянул Регулус, наблюдая за потугами Альбуса и Скорпиуса.

Те вот уже двадцать минут осторожно откидывали землю в сторону, сидя возле грядки, и косо поглядывали на образовавшиеся углубления. Лиам ходил вокруг грядки в надежде что-то заметить. Пока они обнаружили пять предметов.

— Среди нас пуффендуйцы. Это же прирожденные грязекопатели.

— Ты не находишь это оскорбительным? — поинтересовался Малфой, поджав губы.

— Разве по отношению к нам, — фыркнул Альбус. Он кивнул головой в сторону грядки пуффендуйцев, возле которой уже лежало по меньшей мере пятнадцать различных предметов.

Секрет их успеха лежал на поверхности. Ползая по грядке, они дружно и весьма интенсивно копали, явно не боясь перепачкаться. Чтобы усилить заклинание, работали парами, а потому земля летела во все стороны. Кажется, им даже было весело. Скорпиус, заметив, как очередная находка пуффендуйцев улетела к остальным, бросил взгляд на Альбуса, и они опустили палочки.

— Ты мог бы и помочь нам, — холодно заметил Скорпиус.

До окончания задания оставалось каких-то пять минут, а Нотт за все это время даже палочкой не повел. Вместо этого он прогуливался, пользуясь тем, что профессору Долгопупсу необходимо было приглядывать за молодыми мандрагорами в соседней теплице.

— Гм, гм, — вместо ответа кашлянул Регулус, указывая взглядом в другой конец грядки. Там лежала горка предметов, из тех, что Альбусу со Скорпиусом пока не удалось найти.

— Ты их… — слово «спёр» застряло в горле у Поттера, потому как именно в этот момент мимо прошел вернувшийся в теплицу профессор Долгопупс. Он направился к первой грядке, чтобы начать подсчет.

— Что? — пожал плечами Нотт. — Они их не записывали. Слишком увлечены процессом.

Лиам радостно поспешил сгрести все предметы в одну кучу и проследить, чтобы повторяющихся среди них не было. На всякий случай. Нотт явно постарался на славу, потому как количество найденных предметов выросло в разы.

— Дефодио! Дефодио! Дефодио! Дефодио! — тихо шипел Скорпиус, направив палочку на грядку, стараясь не привлекать лишнего внимания.

— Что ты делаешь? — шикнул Регулус, косо поглядывая в сторону преподавателя. — Уже ведут подсчет, если кто увидит…

— То решит, что наша грядка слишком аккуратная, — выпучил глаза Малфой. — Ты видел, сколько предметов мы «нашли»…

Оценив резонность аргумента, Нотт принялся помогать Малфою раскапывать грядку. Последнее его «Дефодио» Альбус даже не услышал, зато ощутимо прочувствовал, когда шмат грязи заляпал полы его мантии и рукава. Не оказались в стороне и Лиам со Скорпиусом.

— Для максимальной правдоподобности, — прыснул Нотт. Пуффендуйцы с соседней грядки наблюдали за процессом, но не сказали ни слова.

Альбус не поверил своим глазам, когда профессор Долгопупс присудил пятьдесят очков Слизерину. Будь он все время здесь, а не в соседней теплице с мандрагорами, у них бы ничего не получилось. Альбус был уверен, что у него на лице написано, что их победа нечестная, но никто этого почему-то не прочитал. Перед пуффендуйцами однако, ему было дико неудобно, хоть те и вели себя так, словно ничего и не произошло.

Альбус поймал на себе взгляд как всегда улыбающейся Лаванды Вейл и, покраснев, поспешил отвернутся.

— Мы могли обойтись и без этого, — заметил он, применяя к мантии очищающее заклинание.

— Что опять не так? — закатил глаза Регулус. Он взмахнул палочкой, и мантия Лиама вновь стала чистой.

— Это нечестно, — неуверенно ответил Альбус.

— Фактически, — протянул Скорпиус, и Поттер уже понял, что он сейчас услышит. Малфой объявлял такие вещи всегда именно этой интонацией. — Профессор Долгопупс сказал: «Каждая группа должна найти как можно больше предметов за отведенное время». Каким именно образом мы должны это сделать, не уточнялось.

— Тогда почему же ты начал копать, а не объяснил это профессору? — усмехнулся Альбус.

Регулус тоже перевел взгляд на Скорпиуса, ожидая, как он выкрутится из этой ситуации. Малфой, немного смутившись, ответил:

— Лучше не рисковать. Не все так внимательны к деталям.

* * *

Следующим уроком было зельеварение, и Альбус в несколько тревожном, но все же предвкушении направлялся с друзьями в замок.

— Что, если использовать для разведения василиска какой-нибудь из тайных ходов замка, — предложил Альбус, когда ребята проходили мимо Гремучей Ивы. Шелест ее листьев и угрожающие ветви напомнили ему о рассказах отца. — Если верить карте, из замка ведет семь потайных ходов. Вряд ли о них знает так много людей.

— Отличная идея, — поддержал друга Регулус. Альбусу на мгновение показалось, что глаза его загорелись чуть ярче, чем должны бы. Хотя, наверное, он все-таки превращался в параноика.

— А куда ведут ходы? — полюбопытствовал Лиам.

— Не знаю, — бросил Альбус. — На карте они все обрываются. Но полагаю, что многие ведут в Хогсмид.

Лиам загадочно улыбнулся.

— В Хогсмиде сильно удивятся, когда к ним приползет василиск, — усмехнулся Малфой.

— Ход можно заблокировать магией, — возразил Регулус.

— Это не потребуется, — заметил Альбус. — Я слышал, часть из них уже обвалилась. Можем поискать ход, ведущий в тупик.

— Я бы осмотрел все, — решительно заявил Нотт.

— Вы думаете, преподаватели о них не знают? — скептически поинтересовался Малфой.

— О них хотя бы не пишет «История Хогвартса», — неуверенно возразил Альбус. — Есть шанс, что хоть один из них может подойти.

— Идеальным местом для выведения василиска была бы Тайная комната, — протянул Лиам. — В естественной среде обитания, так сказать. Ни один из них туда, случайно, не ведет?

— Увы, — вздохнул Альбус.

К тому моменту, когда слизеринцы наконец добрались до кабинета зельеварения, гриффиндорцы были уже на месте. Альбус слышал, как они, перешептываясь между собой, обсуждают сегодняшнюю статью. Даже Роуз не обошла стороной эту тему и бурно убеждала Мари, что это наверняка выдумки Риты Скитер.

— Скажи хоть ты ей, — кивнула Роуз другой гриффиндорке. — Тебе папа что-нибудь рассказывал?

Хлоя Долгопупс, низенькая девочка с светлыми волосами, что неловко покачивала головой, слушая рассказ Грейса о каникулах, повернулась к Роуз.

— Нет, — неуверенно ответила она. Роуз разочарованно выдохнула, добавив «могла бы и соврать», и снова принялась убеждать подругу, что все не может быть настолько плохо.

Стук высоких каблуков был слышен издалека. Профессор Галлахер, очевидно, не обитала в кабинете преподавателя зельеварения, в котором некогда предпочитал работать Браун, а шла из другой части замка. О ее нелюбви к подземельям говорило все, начиная от чуть сморщенного носа и брезгливого взгляда и заканчивая шалью, накинутой поверх мантии, явно рассчитанной на куда более отапливаемые помещения. Профессор взмахнула волшебной палочкой, и дверь в кабинет открылась. Альбус заметил на длинных тонких пальцах преподавательницы множество колец с довольно крупными камнями.

Когда Поттер вошел в кабинет зельеварения, он зажмурил глаза. Привычный болотно-зеленый тусклый свет сейчас перебивало множество свечей, горящих под потолком, отчего класс зельеварения казался слишком светлым. Отметив, что такие перемены ему не нравятся, он подумал, что с этим все-таки можно смириться. В конце концов, ингредиенты, многие из которых должны содержаться в темных сухих помещениях, были закрыты в шкафу, а стало быть, им ничего не угрожало. Поймав себя на мысли о том, что переживает за чужие ингредиенты, он помотал головой и поспешил занять место за одной из последних парт. Они со Скорпиусом всегда сидели у двери, недалеко от шкафов и раковин.

— Меня зовут профессор Галлахер, — представилась преподаватель, как только все расселись. Она встала за кафедру и вывела на доске свое имя. — Я буду преподавать у вас зельеварение.

Класс затих с любопытством ожидая, что еще скажет профессор. Та, ограничившись лишь этим, произнесла:

— Откройте учебники на странице три.

— Это просто возмутительно! О чем директор Макгонагалл думала? Куда смотрит Попечительский совет? Я сейчас же напишу обо всем отцу!

Альбус направлялся на обед в Большой зал куда быстрее, чем обычно. Негодование, которое он так старательно сдерживал все занятие, наконец выплеснулось наружу. В голове он уже перебирал варианты того, что именно и какими словами он сейчас напишет.

— Не думаю, что писать отцу — лучшая затея, — в привычно спокойной манере протянул Скорпиус. — Уж точно не сейчас. Тебе следует хотя бы успокоиться.

— Я спокоен, — раздраженно буркнул Альбус и прибавил шаг. Скорпиус, опустив взгляд, помотал головой. Регулус, с чьего лица не сходила довольная ухмылка, хлопнул Альбуса по плечу:

— Пусть напишет, — бросил он Скорпиусу. А затем, обращаясь к Альбусу, невзначай поинтересовался: — Твой отец входит в Попечительский совет?

— Нет, — ответил Поттер недовольно. — Но если после моего письма он в него не войдет и не наведет порядок в школе, я в нем разочаруюсь.

— Да ладно, — протянул Лиам, нагнавший друзей. Он свернул какой-то пергамент и закинул в сумку небольшой мешочек. Альбус услышал, как в нем звякнули монеты. — Все было не так уж и плохо.

Скорпиус поджал губы, Регулус засмеялся, а Альбус резко остановился и развернулся, уставившись на МакГроу. Лиаму от одного его взгляда уже захотелось забрать свои слова назад.

— Не так уж и плохо? — переспросил Альбус. — Серьезно? Большую часть урока мы просто читали учебник! Потом пересказывали прочитанное! А когда дело наконец дошло до демонстрации нового зелья, миссис Галлахер даже не удосужилась снять кольца при подготовке ингредиентов! Неудивительно, что ей пришлось нарезать жующую капусту при помощи заклинания.

— Ну… — неуверенно протянул Скорпиус. — Зелье, в общем-то, получилось.

Теперь Альбус перевел взгляд на друга, и Скорпиус неуверенно добавил:

— В учебниках тоже нет ничего плохого.

— Может быть, — поджав губы, заметил Альбус. — Но не на практическом занятии по зельеварению! И ладно бы только это. Слушая пересказы о применении ингредиентов, она то и дело косилась в учебник. Роуз допустила ошибку, отвечая на вопрос, но миссис Галлахер даже внимания не обратила. Я уже не говорю о том, что мы самостоятельно не приготовили ни одного зелья за два урока.

— Зато профессор Галлахер поставила мне за ответ «Выше ожидаемого», — заметил МакГроу, довольно улыбаясь.

— Вот. Тебе еще нужны доказательства того, что это абсолютно некомпетентный человек? — кивнув головой в сторону Лиама, прошипел Альбус. Скорпиус промолчал.

Стоило только ребятам добраться до Большого зала, как Альбус извлек из сумки пергамент, перо и, отодвинув тарелку с чашкой подальше в сторону, принялся строчить письмо. Скорпиус, сидящий напротив, разрезал мясо, поглядывая на Регулуса. Тот, в свою очередь, пил тыквенный сок, не сводя взгляда с пергамента.

«Дорогой отец», — вывел Альбус и задумался. Взгляд его пробежался по столу гриффиндорцев и упал на Роуз, которая только подошла с занятия вместе со своими друзьями. Она недовольной не выглядела.

«Да, с этого и начну, — подумал Альбус и вновь окунув перо в чернила, вывел: — Не мог бы ты объяснить своей подруге, коллеге и давней соратнице министру Грейнджер, что мы не маглы и не в магловском мире, и что если в ее мире считается нормальным бездарный учитель по важным предметам, то в нашем обществе это считается неприемлемым».

Регулус засмеялся и убрал тыквенный сок подальше, на всякий случай, а Альбус раздраженно смял пергамент и достал другой.

«Дорогой отец, — вновь написал он. — Насколько мне известно, в Министерстве магии есть целый отдел, отвечающий за магическое образование. Полагаю, что в нем достаточно сотрудников для того, чтобы проконтролировать всего одно образовательное учреждение и исключить возможность набирать в него…»

Альбус снова смял пергамент и выбросил его, взяв новый.

«Дорогой отец», — Поттер сделал глубокий вдох и, бросив взгляд на Скорпиуса и постаравшись взять себя в руки, вывел: — Я очень огорчён назначением на должность преподавателя зельеварения миссис Галлахер…»

Сначала Поттер хотел написать «профессор», но внутренний позыв не позволил ему этого сделать.

«Я не понимаю, как директор Макгонагалл смогла допустить к преподаванию настолько некомпетентного в своей области человека. Я не буду сейчас писать о слухах, которые распространяют газеты. Чтобы поверить в них, нужно признать тот факт, что миссис Галлахер в состоянии приготовить мало-мальски эффективное приворотное зелье, в чем я лично очень сомневаюсь. Эта женщина…»

Альбус отложил перо и закрыл глаза. Он ощутил, как исписанные им пергаменты загорелись, и, бросив взгляд на Нотта, решил предпринять последнюю попытку.

«Дорогой отец,

я очень огорчен назначением на должность преподавателя зельеварения миссис Галлахер. Я посещаю школу, для того, чтобы получать новые знания, а не для того, чтобы впустую тратить время. Я был бы очень признателен, если бы Совет Попечителей и директор школы еще раз проверили миссис Галлахер на…»

Альбус задумался. Он развернул письмо к Скорпиусу, и тот, секунду подумав, вывел своим каллиграфическим почерком: «соответствие занимаемой должности». Альбус кивнул.

«С уважением, Альбус», — черкнул Поттер, свернул пергамент и тут же порвал его.

— Выговорился? — усмехнулся Регулус, применяя чары левитации к клочкам пергамента, которые замаячили у Альбуса перед глазами. Поттер махнул рукой, и остатки письма свалились в тарелку, сидящего неподалеку Лиама. Заметив прикованный к себе взгляд МакГроу, Альбус сказал «извини» и протянул ему свою чистую тарелку.

— Я все равно напишу отцу, — вздохнул он. — Только позже.

Поттер осушил стакан тыквенного сока и постарался чуть спокойнее вспомнить прошедший урок. Конечно, сегодня они по большей части не сделали ничего полезного и Альбус для себя с занятия ничего не вынес, но, если подумать, ничего особо страшного тоже не произошло.

— Это может быть только первый урок, — спокойно заметил Скорпиус, закончивший свою трапезу. — Возможно, дальше будет лучше.

Альбус чувствовал, что Скорпиус сам не верит своим словам, но, кажется, все свое раздражение Поттер уже выместил на этих несчастных клочках пергамента.

— Хочешь от кого-то избавиться, начни с профессора Ботт, — бросил Регулус, провожая взглядом до преподавательского стола волшебницу в лимонной мантии. — Вот кто в самом деле тратит наше время впустую.

Профессор Ботт заняла свободное место за столом между профессором Трелони и профессором Слизнортом и тут же обратилась к последнему. Альбус заметил, что глаза ее обращены к столу Слизерина.

— Она хотя бы разбирается в своей дисциплине, — буркнул Альбус, взяв яблоко со стола. — Насколько я могу судить…

— Мне что с того? Да мой дед в гробу бы перевернулся, если бы узнал, что я в школе изучаю магловедение, — раздраженно сказал Регулус. Альбус заметил, что Мальсибер, Белби, Берк и несколько старшекурсников его поддержали.

— Будем честны, ты его не изучаешь, — холодно бросил Скорпиус.

— Не хочу тревожить предков, — усмехнулся Нотт. — Но я бы все равно начал с нее.

— Думаю, Слизнорт с тобой бы согласился, — хихикнул Лиам, заметив, с каким видом преподаватель ЗОТИ выслушивает приставучую соседку.

Следующим уроком была история магии, которая как всегда прошла без происшествий. Несколько учеников, в числе которых был Малфой, слушали профессора Бинса и тщательно все конспектировали, остальные же занимались чем угодно, кроме истории. Роуз с Мари, сидя на последней парте возле окна, раскладывали карты Таро. Хлоя, сидя перед ними, что-то рисовала в блокноте, стараясь не отвлекать спящего рядом соседа. Грейс, бросив свой конспект в середине занятия, тоже задремал. Регулус, пользуясь этим, решил попрактиковаться на нём в окрашивающих чарах, однако сосед Грейса — Том МакМилан — вовремя создал щит. Беззвучно у него это сделать не получилось, и прервавшийся на шум профессор Бинс лишил Гриффиндор десяти очков. МакМилан бросил раздраженный взгляд на Нотта. Регулус, кажется, не опасался проблем. Никто из сокурсников не хотел связываться с чемпионом дуэльного клуба. Впрочем, Альбус был уверен в том, что терпение — не характерная черта гриффиндорцев и Нотту это еще аукнется.

Астрономия всегда проходила после заката, а потому после истории у ребят был большой перерыв. Скорпиус, закинув учебники в спальню, направился к Слизнорту за обещанным разрешением посещать Запретную секцию. Лиам убежал на встречу с Сарой в библиотеку, игнорируя шутки Регулуса на этот счет. А сам Нотт, вооружившись посохом и дезиллюминацией, планировал попрактиковаться.

— В Запретном лесу? Серьезно? — осведомился Альбус, услышав о планах Регулуса.

— Я, конечно, могу попугать людей возле озера, — усмехнулся тот в ответ, — но я пока не настолько себе доверяю.

Альбус приподнял бровь.

— Мне бы не хотелось быть исключенным из школы за убийство по неосторожности, — отшутился Нотт.

— Боюсь, одним исключением дело не обойдется, — заметил Поттер. Он сел за стол, выложил учебники из сумки и достал несколько чистых пергаментов.

— Ты со мной, Поттер? — спросил Регулус. — Уверен, ты за лето и палочку в руках разучился держать. Тебе бы практика не помешала.

— После таких-то предложений? — фыркнул Альбус, закатив глаза. — Я воздержусь. Мне еще письмо домой писать.

— Тогда учись играть в квиддич, — ехидно ответил Регулус и, махнув посохом, покинул спальню.

Альбус закрыл глаза. И этот туда же. Его друзья так уверены в том, что факультет не простит ему и малейшей ошибки? Он надеялся, что прошлый год показал всем, что он не просто так занимает место в команде и что он тоже готов на все ради победы Слизерина. Неужели этого недостаточно?

Он посмотрел в пустой пергамент. После утомительно-нудной истории эмоции немного отпустили его. Желание жаловаться на что-либо отцу пропало вместе с желанием когда-либо видеть миссис Галлахер.

«В конце концов, никто не запрещает мне заниматься зельеварением самостоятельно, — подумал он. — Класс зельеварения открыт, ингредиенты у меня есть, а литературы, что оставил профессор Браун хватит на ближайшие пару лет.»

Альбус вдруг поймал себя на мысли, что скучает по старому преподавателю зельеварения. Впрочем, мысли о том, что он чуть не убил Роуз и Джеймса, быстро вытеснили эту мысль из головы. Альбус взял перо в руку и еще раз вывел на чистом пергаменте «Дорогой отец».

Глухой стук в дверь, и Уильям Нотт показался в спальне.

— Где Регулус? — бросил он, заметив Альбуса.

— В лесу, — пожал плечами Поттер. — Только что ушел. Тренироваться.

— Опять, — протянул Уильям и так же поспешно, как появился, исчез за дверью.

Альбус отложил в сторону пергамент и достал из сумки Карту Мародеров. Отыскав на ней указатель с именем «Поттер Дж.», он принялся наблюдать за тем, как брат перемешается по гостиной Гриффиндора. Рядом с ним он заметил указатели с именами других членов команды.

«Наверняка они сейчас обсуждают стратегию на будущий сезон», — подумал он. В голове вдруг пронеслись слова Джеймса о том, что он жалеет о том, что наговорил брату в конце года.

«Извини, что вел себя несдержанно на вокзале, — начал свое письмо Альбус, отодвинув в сторону карту. — Я обещаю внимательнее относиться к расходам. Как ваши дела? Надеюсь, у вас с мамой все хорошо. Мой учебный год начался неплохо. Познакомился с новой преподавательницей зельеварения. Не уверен, что это лучший кандидат на эту должность, но хочется верить, что директору Макгонагалл виднее. В конце недели буду проходить отборочные. Решительно настроен остаться в команде.

P.S. У Скорпиуса день рождения через пару месяцев, и я, кажется, придумал подходящий подарок. Надеюсь, ты будешь не против, если я закажу некоторые вещи. Они не очень дорогие, но довольно редкие. Список прилагаю».

Дописав письмо отцу и черкнув пару строчек Лили, Альбус направился в совятню — просторное круглое помещение с множеством окон без стекол, в котором ярусами на жердочках сидели совы самых различных видов. Утром здесь бывало довольно тихо, но ближе к вечеру совы просыпались и их уханье, взмахи крыльев, скрежет когтей и клювов превращались в настоящий гул. Пытаясь пройти к свободной почтовой сове, Альбус чуть не наступил на обклеванный скелет мыши, валяющийся на застланном соломой полу, и вновь ненароком вспомнил свой сон. Теперь он отчетливо припоминал подземелье, змею и ее ярко-желтые глаза. Альбус где-то читал, что места огромного скопления волшебников начинают обладать своей магией. Что если этот сон — проявление магии замка и тот хочет предупредить его о чем-то?

«Нет, это глупости, — заключил Альбус, привязывая письмо к лапке совы. — Если постоянно думать о Тайной комнате и василиске, они начнут тебе сниться. В этом нет ничего удивительного».

Альбус услышал знакомые голоса и обернулся. Ванесса Амбридж прицепляла письмо к лапке совы и рассказывала новой подруге о замке. Заметив Альбуса, она помахала ему рукой, и он подошел.

— Это Аннабель Принц, — представила Амбридж подругу. Невысокая, бледная и очень худенькая девочка неуверенно улыбнулась. Сегодня ее тонкие черные волосы были распушены, и казалось, будто ей это мешает, потому как она то и дело убирала прядку за уши. — А это Альбус Поттер, — добавила Ванесса, обращаясь к подруге. — Он ловец нашей сборной.

— Очень приятно, — тихо сказала Аннабель. Ее темно-карие почти черные глаза посмотрели куда-то в сторону, и она опустила взгляд на пергамент, что сжимала в руке.

— В северной части есть школьные почтовые совы. Ты можешь отправить письмо с одной из них, — заметив это, сказала Амбридж.

Принц, бросив короткий взгляд на Альбуса, направилась туда, куда указала Ванесса, а сама Амбридж, едва Аннабель удалилась, на вопрошающий взгляд Альбуса, ответила:

— Она не очень-то разговорчивая. Зато не смотрит на меня свысока и не издевается, как эти, — Ванесса попыталась вскинуть голову и изобразить высокомерный взгляд. Альбус усмехнулся, отметив, что ей удалось неплохо передать общий тон Элизабет и Литы. Впрочем, этот надменно-скучающий взгляд был свойственен многим на Слизерине.

— Я рад, — заметил Альбус. — Как ты провела каникулы?

— Ездила к тетке, — бросила Ванесса, поправляя очки. — Ты, должно быть, слышал о ней. Долорес Амбридж.

— Возможно, что-то, — неуверенно ответил Альбус.

Конечно, Поттер знал о ней. И его отец, и мать, и дяди и миссис Грейнджер любили вспоминать «добрым» словом бывшего заместителя министра магии и генерального инспектора школы. Порой Альбусу представлялось, что этот человек должно быть был страшнее самого Темного Лорда. Во всяком случае, о нем с такой «любовью» в их семье отзывались не так часто.

Ванесса вскинула бровь, с недоверием и легкой ухмылкой посмотрев на Поттера, тот поджал губы.

— Вы в близких отношениях с теткой? — осторожно поинтересовался Альбус. Ванесса, прочитав на его лице опасения, усмехнулась.

— На самом деле она не такая страшная, как о ней говорят, — сказала она. — Правда, я сама познакомилась с ней недавно.

— В самом деле? Я думал… — Альбус остановился, чтоб не сказать лишнего.

— Ну, — неуверенно протянула Амбридж, — мой отец давно не общается с сестрой. Впрочем, это не так уж и важно. Как прошло твое лето?

— Неплохо, — только и смог ответить Альбус. Он подумал о том, что не слышал о наличии у злобной инспектора брата, и несколько удивился этому факту. Судя по тому, как смутилась Ванесса, это было не то, о чем ее стоило расспрашивать.

Поболтав еще немного с Ванессой и обмолвившись парой слов с Аннабель, Альбус поспешил разыскать Скорпиуса. Тот, что не удивительно, проводил время в библиотеке за чтением новой книги. Альбус заметил, что он сидит в самом углу читального зала, скрывшись за стеллажами от Лиама, его сестры и пары когтевранцев.

— Получил разрешение? — поинтересовался Альбус, садясь рядом с другом. Скорпиус поднял на него взгляд и кивнул.

— Я нашел жизнеописание Салазара Слизерина, — Малфой указал на древний том, лежащий на краю стола. — Ума не приложу, почему он в Запретной секции. Я не заметил там пока ничего страшного.

— Может быть, просто редкая книга? — неуверенно спросил Альбус, пролистывая желтые страницы.

— Может быть, — согласился Скорпиус. — Но я решил, что неплохо бы с ней ознакомиться. А это, — Малфой закрыл книгу, что сейчас читал, и продемонстрировал обложку, — трактат по наложению простейших кровных проклятий.

Альбус приподнял бровь, и Скорпиус осторожно добавил:

— Слизнорт посоветовал.

Поттер пробежался глазами по странице, на которой Скорпиус снова открыл свой трактат, и хотел было спросить, но Малфой его определил:

— Кажется, пришло время переходить от теории к практике.

— Ты хочешь кого-то проклясть? — Альбус обратил внимание на руны, начерченные на странице.

— Я могу опробовать проклятье на крысе, — ответил Скорпиус. — Слизнорт считает, что это поможет мне более детально разобраться с сложным и кропотливым процессом наложения проклятья. Он сказал, что если я внимательно вникну, то, возможно, даже смогу придумать, как его снять. Правда, к сожалению, это пока касается элементарных проклятий.

— Что ж, — неуверенно сказал Альбус, — если Слизнорт считает это хорошей идеей…

— Ты выбрал потайной ход, который мы идем исследовать сегодня ночью? — убрав трактат в сумку, поинтересовался Скорпиус. Он пытался выглядеть как обычно, но Альбус чувствовал, как тот устал. Улыбка его была вялой и формальной, голос чуть ленивее, чем обычно, да и в глазах проглядывалось что-то неладное.

— Сегодня? — переспросил Альбус. — Астрономия заканчивается в девять. Мы будем заниматься этим после отбоя?

— Я могу сам, — смутившись, заметил Малфой.

— Нет, нет, нет, — резко ответил Поттер. — Я просто подумал, что ты… Хотел бы... То есть, ты вроде как не любишь нарушать школьные правила и распорядок…

— Мы нарушим очень много школьных правил в этом году, — безразлично протянул Малфой. — Одним больше, одним меньше.

Альбус улыбнулся. Он бросил взгляд на жизнеописание Слизерина, и Скорпиус придвинул его к другу:

— Думаю, тебе это будет полезнее, — заметил он. Поттер кивнул и убрал книгу, намереваясь ознакомиться с ней в ближайшее время.

— А ты не думал, как мы организуем встречу твоей матери с василиском? — неуверенно спросил Поттер. — Миссис Малфой сможет приехать…

— Не думаю, что это потребуется, — ответил Скорпиус спокойно. — Если верить Скитер и тому, что знает отец, я тоже проклят. Думаю, моей встречи с василиском будет вполне достаточно.

Альбус замолчал. Они так часто говорили о проклятье миссис Малфой, что он совсем упустил из виду факт, о котором Скорпиус упорно молчал. Проклятье передавалось всем, в ком текла кровь Гринграссов. Скорпиус бросил взгляд на часы и, захлопнув крышку, сказал:

— Пора. Нам нужно еще успеть дойти до Астрономической башни.

* * *

— Что это у тебя? — поинтересовался Лиам, наблюдая за тем, как Сара крутит в руках приспособление, представляющее из себя крошечные треснувшие песочные часы, насаженные на длинную тонкую ось, вокруг которой во всех возможных плоскостях вращались серебристые кольца.

— Игрушечная моделька маховика времени, — ответила Сара. — Безделушка, напоминающая о необратимости и быстротечности времени.

— Маховики как раз обращают время вспять, — заметил сидящий неподалеку от Сары Джордж Уитби, кареглазый темноволосый парень, в очках с тонкой и идеально круглой черной оправой.

— Обращали, — поправил его Мэтью Торнхилл. Лиам косо поглядывал на полосатую жабу мальчика, что сейчас сидела возле Сары. — Все маховики были разбиты в отделе тайн в девяносто шестом году.

— Маловероятно, — возразил Уитби. — И тем не менее, даже игрушечная модель маховика не может символизировать необратимость и быстротечность времени, ибо предмет, с которого она была списана, предназначен ровно для противоположных действий. Давать волшебнику дополнительное время и обращать его вспять.

— Обрати внимание на одну крошечную деталь, — улыбнулась Сара, протягивая Уитби игрушку. Джордж покрутил ее в руках и, наконец сдавшись, посмотрел на МакГроу.

— Он разбит, — засмеялась та. — Как и все маховики в Отделе тайн. А стало быть, время больше неподвластно волшебникам.

— Ты только вчера его разбила, — усмехнулся Мэтью. Он взял жабу, и посадил ее в карман мантии. Та уверенно квакнула.

— Да, — невозмутимо согласилась Сара, — я сделала это для того, чтобы создать эту глубокую метафору.

— Он случайно выпал у тебя из кармана во время игры в плюй-камни, — настоял Мэтью.

— И трещинка небольшая, — заметил Уитби, вновь взяв в руки часы. — Он мог бы и работать, если бы был настоящим.

— Время — хрупкая материя, — настаивала на своем Сара. — Эта трещина…

— Да, да, да, — протянул Мэтью. Он бросил еще один взгляд на песочные часы и сказал: — Завтра ты порвешь полог кровати и начнешь размышлять о неоднородности пространства?

— Может быть, — улыбаясь, ответила Сара. — Только, чур, это будет твой полог.

Мэтью усмехнулся. Они с Уитби направились в гостиную факультета, поспешив оставить Сару с братом наедине. Лиам, который только и ждал того, чтобы новые друзья Сары удалились, облегченно вздохнул.

— Ну и зануды, — протянул он.

— Они забавные, — возразила Сара. — Мэтью постоянно возится с магловскими изобретениями, а Джордж просто интересуется всем подряд. Впрочем, наверное, он большой всезнайка.

— Магловские изобретения? — переспросил МакГроу, пропустив последние слова Сары мимо ушей. — Ты это серьезно?

— Ну да… Для него это наверное, обычные изобретения, — засмеялась Сара. — Знаешь, он сам из маглов…

— И ты мне только сейчас об этом говоришь? — возмутился Лиам.

— Что не так? — удивилась Сара. — Ты же нормально относишься к нему. Только не говори, что тебя так испортил Слизерин… Ты мне обещал.

— Я, может, и нормально к ним отношусь, — сказал Лиам, немного покраснев. — Но не все здесь относятся к ним хорошо, так что я был бы признателен, если бы ты выбирала чуть тщательнее круг знакомств.

Сара, убрав улыбку с лица, насупила брови. Лиам закатил глаза.

— Я буду общаться с кем захочу, — важно ответила она. — А если кому-то вдруг не понравятся мои друзья, ему придется иметь дело со мной!

— Этого я и опасаюсь, — тихо заметил Лиам, и, выдохнув, добавил: — Как скажешь.

— Не хочешь пойти погулять к озеру? — спросила Сара, смягчившись. — Можешь показать мне плимпов, лукторусов и других обитатетелей этого места.

— Их не так легко найти, — протянул Лиам. — Да и у меня еще астрономия сегодня. Может, в другой раз. Кстати, — он полез в сумку и вытащил из нее книгу.

«Волшебные задачи и их неожиданные решения» — переливались ярким светом буквы заглавия на обложке. Сара открыла новую книгу, и ее корешок едва слышно хрустнул. Со страниц книги появилась пара крошечных бумажных птиц.

— Как ты просила. Последнее издание. Говорят, если решить самостоятельно все головоломки, откроется секретная.

Сара улыбнулась. МакГроу бросил взгляд в сторону Поттера и Малфоя, что уже, судя по всему, собирались на астрономию, и, попрощавшись с сестрой, поспешил к ним присоединиться.

— Полагаю, что тайный ход, начинающийся под Гремучей Ивой, можно сразу вычеркнуть из списка, — констатировал Альбус, когда ребята, сидя в классе астрономии, изучали карту Мародеров. Точнее, изучали ее Поттер и Нотт. Малфой, слушая их вполуха, делал записи, то и дело заглядывая в телескоп, а Лиам в это время успешно все у него переписывал, причем сразу на два пергамента.

— Оставь, — сказал Регулус составляющему список Поттеру. Он вертел перед глазами карту, обложившись подушками, что использовались здесь вместо стульев.

— Как мы, по-твоему, полезем под Гремучую Иву? — осведомился Поттер, тем не менее не вычеркнув проход из списка. Он отложил список в сторону и, взглянув в телескоп, сделал пометку на пергаменте. — Да и к тому же я точно знаю, что этот проход ведет в Визжащую Хижину. Или вел, если его перекрыли. Лучше найти один из тех, что ведут в тупик.

— Оставь, — повторил Нотт, и коснулся волшебной палочкой дерева, изображенного на карте. Ничего не произошло. Альбус перевел взгляд на Регулуса. — Что? — спросил тот. — У него должен быть какой-то секрет. Я просто хотел узнать магическое слово или что-то вроде того.

— Нет там магического слова, — ответил Альбус, вновь приникая к телескопу. — Проход открывается нажатием на ветку, если верить рассказам моего дяди. Но ты хоть представляешь сколько веток у Гремучей Ивы?

— И ей, кажется, не очень нравится, когда ее трогают, — добавил Лиам, на секунду оторвавшись от писанины.

— Не отвлекайся, — бросил Нотт, обращаясь к МакГроу. — Если моя оценка за эту работу будет хуже, чем у Малфоя, я обижусь.

Скорпиус оторвался от телескопа, чтобы бросить осуждающий взгляд на Регулуса, а тот, в ответ улыбнувшись, вернулся к карте.

— Я сам проверю этот ход, — сказал Регулус. Он продолжал касаться карты палочкой в тех местах, что казались ему интересными. Возле некоторых действительно подсвечивались магические слова. — Что еще?

— Есть два прохода на пятом этаже. Один за статуей Григория Льстивого, второй — за большим зеркалом. О них мне ничего не известно, — проговорил Альбус. Он бросил взгляд на пергамент Лиама и черкнул что-то в своей работе. — Еще один ход на третьем этаже. Должен вести в Сладкое Королевство. И два в подземельях: один — из старого чулана, другой берет начало под лестницей.

— Итого шесть, — заметил Регулус. Он уже пробежался палочкой по тем местам, что назвал Поттер. Когда он коснулся последнего, карта сделала ему не очень приличное замечание, вызвав смешок. — Где еще один?

— Недалеко от старого класса прорицаний на первом этаже, — ответил Альбус. — Слишком людное место.

— Этот, наверное, можешь вычеркнуть, — бросил Нотт и, еще раз проведя палочкой по карте, спросил: — Все ведут из замка?

Лиам поднял взгляд на Альбуса.

— Вероятнее всего, — Альбус забрал у Регулуса карту и, закинув ее в сумку, вернулся к работе. — Но это не важно. Нужно найти те из них, которыми не пользуются, и всё. В идеале, чтобы они вели в тупик.

Альбус замолк. Мимо расположившихся на подушках ребят прошла профессор Синистра и, заметив крышки на объективах телескопов Нотта и МакГроу, что те не удосужились снять, продемонстрировала свое знание воспламеняющих чар. Работы, что писал Лиам, в мгновение превратились в пепел, а записи Скорпиуса оказались у профессора в руках.

— Как всегда «Превосходно», Малфой, — сказала она, бегло просмотрев работу. — До конца занятия пятнадцать минут, — добавила профессор громче, обращаясь к классу, и проследовала дальше, забрав записи Скорпиуса с собой.

Регулус, тихо выругавшись, взял чистый пергамент, настроил телескоп и, придвинувшись ближе к нему, принялся записывать результаты наблюдений. Лиам решив попытать удачу, заглянул в работу Поттера. Скорпиус, убедившись, что профессора Синистры нет в поле видимости, начал указывать Альбусу на очевидные, по его мнению, ошибки в записях.

— Начнем с подземелья? — протянул Альбус, исправляя неверные ответы.

— Я бы начал с пятого этажа, — возразил Скорпиус. — Сразу два прохода максимально далеко от гостиной Слизерина.

— Боишься, что нас вычислят? — усмехнулся Регулус, продолжая делать записи. — Конечно, наверняка это гриффиндорцы или пуффенуйцы василиска выращивают, а не всем известный слизеринский змееуст.

Альбус закатил глаза.

— Если кто-то найдет тайник, он сразу поймет, кто и кого выращивает, — добавил Регулус. В этот раз он взглянул сначала на Поттера, а потом, переведя взгляд на Малфоя, добавил: — Но тебя ведь не это беспокоит?

— Я бы предпочел избежать соседства с василиском, — спокойно признался Скорпиус, — на случай, если что-то вдруг пойдет не так.

— Вот тут ты прав, Малфой. Не хотелось бы, чтобы василиск посетил нашу спальню, — согласился Регулус, не отрывая глаз от окуляра и несколько щурясь. — А потому чем он дальше — тем лучше. Начнем с пятого этажа.

— И вы не переживаете за других? — поджав губы, спросил Поттер. Он знал, что гостиная Гриффиндора располагается всего двумя этажами выше.

Малфой и Нотт, несколько озадаченно переглянулись, и последний заключил:

— Нет. Определенно нет.

Альбус уставился на Скорпиуса. От Регулуса он ждал чего-то подобного, но Скорпиус… Малфой прочитав это в его глазах, неуверенно протянул:

— Никаких форс-мажоров не будет.

— Отлично, — резко ответил Поттер. — В таком случае мы начнем с подземелья.

— Но… — осторожно протянул Скорпиус, поглядывая в сторону Регулуса. Тот, молча улыбаясь, продолжал делать записи. — Если что-то пойдет не так, он перебьет кучу слизеринцев.

— Мы начнем с подземелья, — повторил Поттер решительно. — И будем тщательно следить за тем, чтобы все шло так.

Регулус усмехнулся. Скорпиус закатил глаза, а Лиам, о присутствии здесь которого Поттер успел позабыть, потому как тот тихо переписывал его работу, побледнел.

— Возможно, мне стоило попросить шляпу о распределении на другой факультет, — неуверенно пробормотал МакГроу.

— Ладно, начнем с подземелья, — нехотя согласился Малфой. — Возможно, ни один из этих ходов не подойдет, и мы впустую тратим время.

Альбус кивнул.

— Мистер Малфой, — обратилась профессор Синистра, заметив, что взгляд Скорпиуса снова скользнул по работе Поттера и он уже принялся ее комментировать, — вы свободны.

— Я только… — начал было Скорпиус, но, ощутив на себе строгий взгляд преподавателя, замолчал и, собрав вещи, покинул кабинет.

Альбус попытался в оставшиеся пять минут дописать еще хоть что-то, в то время как Лиам, отметив, что астроном из Поттера никудышный, решил попытать счастье в компании Белби, Фарли и Мальсибера. Регулус, оставив в покое телескоп, уже вносил в работу правки, сверяясь с атласом. Альбус перевел взгляд на пергамент Нотта и, отметив масштаб написанного, окончательно отчаявшись, опустил перо.

* * *

Дождавшись отбоя, Альбус, Скорпиус и Регулус, завернулись в дезиллюминированные Ноттом простыни и, вооружившись картой Мародеров, направились в подземелье. Привычного лязга цепей Кровавого Барона не было слышно, и Альбус несколько насторожился. Идти приходилось в полнейшей тишине по коридорам, в которых малейший шорох разносился эхом. К сожалению, дезиллюминированные простыни не делали беззвучными их шаги, да и глаза, голубые и карие, до сих пор оставались в поле видимости.

— Слизнорт у себя, — шикнул Альбус, заглядывая в карту. — Лучше начнем с прохода под лестницей. Он на несколько уровней ниже.

— Пыточные подземелья, — радостно воскликнул Регулус, и Скорпиус на него шикнул.

— Пыточные? — протянул Альбус. Они отошли достаточно далеко от кабинета преподавателя ЗОТИ и сейчас, спускаясь по пыльной каменной лестнице, могли не опасаться быть услышанными. Альбус сбросил простыню, убедившись по карте, что никого поблизости нет. Регулус и Скорпиус проделали тоже.

— С кандалами на стенах, решетками, капающей с труб водой, огромными крысами и весьма специфичными средневековыми изобретениями, — пояснил Регулус. — Мне Филч показывал.

— Неужели когда-то в Хогвартсе использовались такие воспитательные меры? — с недоверием проговорил Малфой.

— Либо так, либо это личная коллекция нашего сквиба, — усмехнулся Регулус.

— И зачем он это тебе показывал? — несколько озадаченно поинтересовался Альбус.

— О, он думал, меня это напугает, — бросил Регулус. — Впрочем, он еще коллекцию Ноттов не видел. На ее фоне это просто детские забавы.

Когда ребята спустились ниже по лестнице, то обнаружили кованую железную решетку, преграждающую дальнейший спуск. Карта говорила о том, что потайной ход находится гораздо ниже, а потому ребята недолго думая произнесли:

— Алохомора! — и решетка с противным и довольно громким скрипом сдвинулась в сторону. Альбус был уверен, что этого шума было достаточно, чтобы разбудить половину подземелья, а потому впился взглядом в карту. К его большой радости, ни профессор Ботт, ни профессор Слизнорт своих кабинетов не покинули. Кровавый Барон, впрочем, вернулся в подземелье из Астрономической башни, но направился ровно в противоположную сторону. Альбус отметил, что Пивз сегодня ночью семенил по пятому этажу восточного крыла, и мысленно порадовался, что настоял на вылазке в подземелье. Прятаться от Пивза в башне, кишащей гриффиндорцами, представлялось ему той еще забавой.

Убедившись в том, что они никого не побеспокоили, ребята продолжили спуск. Шли долго, но лестница и не собиралась заканчиваться. Альбус не был уверен в том, насколько глубоко в подземелье можно было спуститься. Уже здесь воздух был застоявшимся настолько, что можно было предположить, что этими помещениями замка пользуются нечасто. Поттеру вдруг показалось, что он кого-то услышал, и он рефлекторно схватился за простыню, но это была лишь одна из пробежавших мимо довольно крупных крыс.

Преодолев еще пару лестничных пролетов, ребята вышли на один из нижних уровней подземелья. Все как и обещал Регулус: кандалы, цепи, кованые решетки. Альбус заметил за некоторыми из них старинные деревянные ящики с весьма специфичным содержимым. Должно быть, здесь некогда была темница или нечто подобное. Альбус надеялся, что существовала она здесь во времена, когда Хогвартс еще не был школой.

— Кажется, это здесь, — произнес наконец Альбус, пройдя чуть дальше по коридору и свершись с картой. Он заметил на холодной каменной стене, поросшей мхом, старинное железное крепление для факела. Нотт поочередно коснулся сначала стены, потом самого крепления, произнося слова, что показала карта, но никакой реакции не последовало.

Ребята переглянулись.

— Возможно, этот проход заблокировали, — констатировал Скорпиус, которому идея забираться так глубоко в подземелье изначально казалась не очень хорошей. Новости о том, что куда-то сюда водит на экскурсии провинившихся Филч, только подкрепили его уверенность в этом.

— Это точно здесь? — нахмурившись, спросил Регулус, заглядывая в карту и поднося ее ближе к свету волшебной палочки.

— Да, — отрезал Альбус, отдергивая карту. Он обратил внимание на символ, выведенный рядом с факелом: крошечный идеально ровный круг с жирной точкой в центре. Скорпиус, тоже посмотрев на этот символ, выдохнул и огляделся по сторонам. Он проследовал к деревянным ящикам, что находились за решетками, и взмахом палочки начал открывать крышки, брезгливо заглядывая внутрь.

— Что ты ищешь? — поинтересовался Альбус, последовав примеру друга.

— Факел, — ответил тот.

Регулус усмехнулся. Конечно, это же азы астрономии. Этим символом всегда обозначают Солнце. Возможно, чтобы заклинание сработало, в креплении должен был находиться источник света.

— Нашел, — объявил Альбус, когда после пары десятков ящиков он наконец наткнулся на то, что искал. Содержимое ящиков, как успел отметить Альбус, было самым разнообразным. Здесь хранились старые поеденные молью гобелены, деревянная утварь, подсвечники, веревки для ткацких станков, какие-то ткани, портьеры и многое другое. Помимо деревянных ящиков здесь виднелись и довольно увесистые железные сундуки.

Когда ребята повторили те же действия с факелом, чей огонь теперь практически касался символа, вычерченного на стене, та исчезла, открывая вид на длинный темный и довольно широкий коридор. Альбус почувствовал, как из него повеяло сыростью и плесенью.

— Сначала нужно убедиться в том, что проход изнутри тоже открывается, — констатировал Скорпиус, оглядывая открывшийся проход. — Не стоит идти туда всем.

— Я пойду, — сказал Альбус, при этом голос его нерешительно дрогнул. Не то чтобы он трусил, но ходить по темным мрачным неведомо куда идущим коридорам в одиночку было не самым его любимым времяпрепровождением. Всё-таки за часть с приключениями, шалостями и необдуманными поступками у них в семье Поттеров всегда отвечал Джеймс.

«Уж он-то без колебаний вошел бы в этот коридор, — подумал Альбус. — Даже если бы там сидела мантикора».

— Отправим туда Малфоя, — предложил Регулус, улыбаясь.

— Я пойду, — согласился Скорпиус, бросив на того ледяной взгляд. — Но потому, что сам хотел это предложить.

— Факел захвати, — добавил Нотт, бросив Малфою один из тех, что валялись в ящике. — На всякий случай.

Как только Скорпиус вошел, исчезнувшая стена вновь появилась и факел, что горел на стене, потух.

— Люмос, — услышал Альбус голос Скорпиуса по ту сторону стены. Малейший шорох за ней был слышен здесь, и Альбус отметил, что это не самое лучшее свойство этого прохода.

— Миссия выполнена. От Малфоя избавились, — усмехнулся Регулус. — Идем отсюда.

— Я все слышу, — шикнул Малфой и произнес волшебное слово. Стена, вопреки ожиданиям Альбуса, не исчезла. Послышалось недовольное бормотание.

Поттер уже собрался вновь зажечь факел и открыть проход снаружи, как заметил, что факел и крепление вместе с ним исчезли со стены. Регулус, тоже заметив это, задумался и, буркнув что-то, постучал палочкой по стене. Результата не последовало. Альбус и Регулус озадаченно переглянулись.

— Что там? — спросил Скорпиус обеспокоенно, услышав стук.

— Не хочу тебя пугать, Малфой, — осторожно протянул Регулус, — но ход не открывается.

— Дурацкие у тебя шутки, Регулус, — бросил Скорпиус. Альбус услышал, как он предпринял еще одну попытку, но стена не поддалась.

— А я не шучу, — стараясь придать своему голосу более серьезную интонацию, произнес Нотт. Альбус заметил, что он поджимает губы, сдерживая смешок.

— Мы тебя вытащим, — стараясь сохранять спокойствие, пообещал Альбус.

— Или нет, — ехидно добавил Нотт.

— Хватит, — шикнул Поттер. — Там и так страшно. Темно, сыро, пауки, крысы, мало ли кто еще…

— Я все еще все слышу, — напомнил Малфой, нервно усмехнувшись. — Но спасибо за поддержку. Впрочем, кажется, я все понял.

— Что понял? — Альбус услышал шум по ту сторону двери. Вновь прозвучало волшебное слово, и спустя какое-то мгновение стена исчезла.

— Понял, что спасатели из вас ужасные, — ехидно ответил Скорпиус, вышагивая на свет. Альбус заметил, что на стене вновь появились крепление и факел. Второй, что Скорпиус захватил с собой, все еще зажжённый, лежал на каменном полу в тоннеле.

— Дай угадаю, — бросил Нотт. — Волшебный затвор перемещается вместе с волшебником? Для того, чтобы открыть проход изнутри, тоже нужно разводить огонь?

— Ты знал! — испепеляя Нотта взглядом, шикнул Малфой.

— Откуда? — протянул Регулус. — Я этот ход, как ты, впервые в жизни вижу.

— Но как тогда… — Альбус посмотрел на Нотта, и тот, пожав плечами, добавил:

— Малфой же стоит перед нами. Стало быть, открыл затвор изнутри. Довольно занимательная конструкция, — он посмотрел на Скорпиуса и, растянувшись в улыбке, добавил: — А ты, должно быть, здорово перепугался.

— Нет, — холодно отрезал Малфой.

— Ну и хорошо, — продолжая ехидно улыбаться, заметил Регулус. — Ибо следующий ход тоже проверяем на тебе.

— Будем соблюдать очередность, — осторожно возразил Скорпиус. Он отряхнул мантию, которой, кажется, умудрился прислониться к пыльной стене.

— Какая очередность? — протянул Нотт. — Я в этом не участвую. А у Поттера явно проблемы с нервами, — Регулус махнул в сторону Альбуса, и у того возникло непреодолимое желание запустить в друга чем-нибудь тяжелым. В руках, как назло, была только карта. — Запрешь его в подземелье, и он напишет обо всем отцу. Уже завтра все подземелья будут уволены Попечительским Советом.

Малфой усмехнулся, приложив ладонь к губам, а Регулус откровенно засмеялся.

— Не писал я отцу, — раздраженно буркнул Альбус, закатывая глаза. Нотт теперь целый месяц будет издеваться над его минутной слабостью.

Скорпиус перевел взгляд на Альбуса, в котором явно читалось: «Надеюсь, ты доволен, что мы посвятили его в свои дела?», и Альбус тяжело вздохнул.

— Просто пойдемте уже туда, — сказал Поттер, зажигая факел и касаясь палочкой стены.

Около получаса ребята просто брели по сырому и темному коридору. Камень постепенно сменился прогнившей древесиной, сквозь которую невесть откуда сочилась вода. Проход становился все уже и ниже, но пока еще слизеринцам удавалось идти в полный рост. То и дело отовсюду слышался шум, природу которого установить было сложно. Альбус предположил, что они сейчас могут находиться под подземным озером и этот шум могут издавать его обитатели. Из рассказов отца он знал, что в недрах водоема живут гриндилоу, русалки, тритоны и даже гигантский кальмар. Прислушиваясь, он надеялся уловить знакомые звуки, но все здесь превращалось в невнятное жуткое бормотание.

— Очевидно, что это место нам не подходит, — протянул наконец Скорпиус спустя еще полчаса. Он попытался сдержать подступившую зевоту, но у него это вышло неважно. В голову начали постепенно закрадываться мысли о том, что спать по два часа в сутки не очень полезно для организма. — За это время можно было уже, наверное, до Хогсмида дойти, но мы так никуда и не вышли. Пора возвращаться.

— И тебе неинтересно узнать, куда ведет этот тоннель? — спросил Альбус.

Впрочем, стоило Поттеру только посмотреть на друга, как он понял, что все, что ему сейчас может быть интересно, находится в прохладной и мрачной спальне Слизерина.

— Не то чтобы, — лениво протянул Скорпиус и, придумав повод избежать этой длительной бесполезной вылазки, добавил: — Но нам еще домашнее по зельеварению на завтра делать.

— Я не буду его делать, — отрезал Поттер, вновь вспомнив о ужасной миссис Галлахер. — Это издевательство, а не домашнее задание. Составить конспекты пяти параграфов учебника. Как-будто я и так их наизусть не знаю. Сплошная трата времени.

Скорпиус перевел взгляд на Регулуса, и тот, усмехнувшись, спросил:

— Ты в самом деле думаешь, что я буду писать конспекты?

— Ладно, — протянул Малфой безразлично, осознавая, что план по отступлению провален, — идем дальше. Я все равно их уже почти дописал, пока был в библиотеке. Закончу завтра утром.

Альбус бросил осуждающий взгляд на Малфоя, не поддерживающего его негласную забастовку, а тот лишь пожал плечами.

Шли достаточно долго. Альбусу уже опротивел этот влажный воздух, запах тины и мха, а к тьме, царившей здесь, глаза даже начали постепенно привыкать. Усталость начинала накапливаться, и любопытство, которое поначалу вело его вперед, уже не казалось настолько убедительной причиной продолжать путь. Поворачивать, однако, после проделанного пути уже не хотелось, а потому Поттер шел, просто надеясь, что рано или поздно тоннель закончится.

Наткнувшись наконец на препятствие, ребята подсветили его факелом и выполнили уже привычные движения палочкой. Стена, подобная той, что была в подземелье замка, исчезла. Увидев лунный свет в конце коридора, Поттер облегченно вздохнул. Наконец легкие его наполнил свежий ночной воздух, а мантию встколыхнул легкий ветер. Он протер глаза от непривычно яркого света и посмотрел на друзей. Пришли.

Когда ребята вышли из тоннеля и огляделись, они не поверили своим глазам. Ночная вылазка привела их на пристань для лодок, с которой ежегодно отправлялись первокурсники Хогвартса. Вход в тоннель, из которого они пришли, был расположен в стене неглубокой пещеры, находящейся недалеко от берега. Сама пещера был скрыта от посторонних глаз густой растительностью, выбраться из которой, оказалось той еще проблемой. Неподалеку от пристани Альбус заметил небольшое деревянное сооружение — сарай для лодок.

— Мы все-таки дошли до Хогсмида, — усмехнулся Скорпиус, кивая головой в сторону виднеющейся вдалеке станции Хогвартс-Экспресса.

Регулус тоже бросил взгляд на домики магической деревушки. В это позднее время в редких окнах были заметны огни. Регулус, отряхнув простыню, которая уже стала видимой, с надеждой кивнул в сторону поселения, но Альбус и Скорпиус, замученные долгой дорогой, не поддержали его энтузиазма.

— В другой раз, — протянул Поттер, зевая. — Нам пора возвращаться.

Скорпиус бросил взгляд на часы, а затем перевел его на качающуюся у причала пару лодок. Регулус, тоже некоторое время поглядывающий на них, посмотрел на пещеру и лениво протянул:

— Полагаю, здесь василиска мы выводить не будем. Впрочем, это мог бы быть отличный план по истреблению первокурсников, — усмехнувшись, добавил он.

— Какова вероятность того, что кто-нибудь заметит нас из окна замка, если мы решим вернуться в него на лодке? — поинтересовался Альбус, обратив внимание на взгляды друзей, прикованные к причалу.

— Обязательно заметят, — ответил Малфой. Кажется, только эта мысль и не давала ему сейчас покоя.

— И что нам за это будет? — неуверенно продолжил допрос Поттер.

Малфой пожал плечами.

— Давайте узнаем, — бросил Регулус, занимая место в одной из лодок и отвязывая ее от причала. Скорпиус и Альбус, решившие, что оно того стоит, тоже поудобнее устроились в лодке. По уровню комфорта она, конечно, несколько уступала постелям в их спальне, но была значительно удобнее, чем карета, в которой перевозили старшекурсников, и уж точно она была приятнее того мрачного, сырого и грязного тоннеля, из которого они вылезли.

Весла гребли сами собой. Альбус, откинувшись назад, изучал звездное небо, Регулус любовался видами скрывающейся вдали деревушки, а Скорпиус, дремал, стараясь не думать о том, во что им завтра выльется сегодняшнее приключение.

Черное озеро ночью казалось невероятно красивым. Ровная гладь его сверкала в свете полной луны, точно огромное зеркало, отражая тысячи звезд. Альбус проникся его кажущимся спокойствием.

Глядя на собственное отражение в воде, он думал о том, что ни капли не изменился за прошедший год. Те же черные взъерошенные волосы, основная проблема или гордость Поттеров. Тут как посмотреть. Отцовские черты лица, что вызывали у окружающих желание лишний раз напомнить ему, кто он такой. Те же ярко-голубые глаза с пустым и несколько отстранённым взглядом, что ставили ему в вину. Одежда разве что стала дороже, рост чуть выше и кожа немного бледнее, но в целом он видел в отражении все того же потерянного мальчишку, что год назад так же сидел в лодке, ожидая своего распределения на Гриффиндор. Зеленый шарф, в который он поплотнее укутался, чтобы защититься от сильного ветра, говорил о том, что что-то тогда пошло не так.

В отражении Поттер заметил желтоватый блик и обернулся. Нотт предпринял попытку дезиллюминировать лодку, но из вида скрылась только корма. Вторая и третья его попытки, сопровождавшиеся желтыми вспышками в темноте, были едва ли успешнее.

— Попробовать стоило, — обронил он, заметив прикованный к себе взгляд Поттера. Регулус прошел по скрывшейся из виду корме, на которой уже какое-то время дремал Малфой, и, дезиллюминировав его простыню, накинул ее поверх Скорпиуса. Следующим скрылся из виду и сам Нотт. Альбус достал карту, чтобы изучить маршрут, по которому им предстояло проплыть.

— Плывем к подземному причалу? — поинтересовался он, выписывая палочкой по карте маршрут.

— Нет. Если лодку заметят, нас там будут ждать, — ответил Регулус, накинув на плечи Поттеру простыню. Теперь по глади озера скользила половина лодки без пассажиров. — Найди другое место для высадки.

— Восточное крыло? — предложил Альбус. Сразу после зарослей плюща, через которые ребятам еще предстояло проплыть, озеро шло чуть вправо, омывая берег, на котором находилось восточное крыло замка, а затем сразу влево к расщелине.

— Пойдет, — согласился Регулус. Он бросил взгляд на весла, что сейчас гребли сами по себе. — Аккуратно обойдем крыло, выйдем к оранжерее, взломаем дверь и через нее попадем в замок.

— Вообще-то лодки заколдованы так, чтобы привезти нас к пристани, а она находится дальше по течению, — послышался сонный голос Скорпиуса с противоположной части суденышка. Альбус слышал копошение. На секунду в воздухе показалась рука, что извлекла из кармана часы, и вновь исчезла из виду. — Преодолев заросли плюща, лодка пройдет в расщелину и по тоннелю доставит нас прямиком к замку. Хотите вы того или нет, мы высадимся на подземной пристани.

— Она находится совсем близко к вестибюлю, — ответил Нотт, раздражаясь. — Даже если нас никто не заметит и не будет ждать, там тяжелая дубовая дверь, которая дико скрипит. О нашем возвращении узнает ползамка. Через главные ворота пройти можно было бы незаметнее. Я уж не говорю о том, что, возможно, тоннель, ведущий к пристани, на ночь закрывается железными воротами. Очень сомневаюсь, что они там для красоты стоят.

— А я и не утверждал, что плыть туда — хорошая идея, — протянул Скорпиус. Он скинул с себя простыню и, поправив ее, набросил так, что из-под нее показались бледно-голубые глаза. — Я констатировал факт. Лодка везет нас туда.

— Лодка пока везет нас туда, — поправил Регулус, сделав ударение на слове «пока».

— Ты не сможешь задать ей другой маршрут, — лениво протянул Скорпиус. — Это сложная магия.

— Нет, — неохотно согласился Регулус. — Но смогу снять с весел чары. Это проще. После плюща будем грести сами и высадимся у восточного крыла.

Альбус посмотрел на весла, что, играючи, размашистыми движениями руководили процессом их перемещения. Выглядели они довольно тяжелыми.

— Ты умеешь грести? — усмехнулся Скорпиус. Альбус надеялся, что эта дискуссия скоро закончится, так как голоса ребят в гробовой тишине, он был уверен, были слышны за версту, а до замка, казалось, уже было рукой подать. Не хватало еще, чтобы этих двоих кто-то услышал, пока они спорили о том, как незаметнее проникнуть в замок.

— Нет, — бросил Нотт. — Но уверен, это несложно. К тому же, этим будете заниматься вы с Поттером. Помнишь? Это не моя миссия по выращиванию василиска.

Альбус не видел Скорпиуса, но был готов поспорить, что на лице его сейчас отразилось недовольство. Впрочем, спорить он не стал.

— Если все пройдет удачно, никто не узнает, что мы покидали спальню, — продолжил Регулус. Его темно-карие глаза — единственное, что можно было разглядеть сейчас — пристально смотрели в карту, изучая оранжерею. — Но если нас вдруг поймают, будем всё отрицать. Никакой лодки не было, территорию замка мы не покидали.

Приняв молчание за знак согласия, Нотт прошелся по корме и, судя по звукам, развалился неподалеку от Малфоя.

Плыли недолго. Уже через каких-то пятнадцать минут показались густые заросли плюща, и лодка, что до этого мчалась на всех парах за счет магии, остановилась, едва их преодолев.

— Нам налево, — шепотом заметил Альбус, сверяясь с картой и поглядывая в сторону виднеющейся в стороне расщелины. — Будем надеяться, что там есть где высадиться.

Поттер взял в руки весло, что повисло в воздухе. Простыня теперь болталась у него на плечах, не скрывая и половину тела, но иначе грести было довольно сложно. Малфой и вовсе отбросил свою в сторону. В тишине повторялись ритмичные однообразные звуки гребли: всплеск лопастей, поскрипывание деревянной лодки, учащенное дыхание гребцов. Лишь то, что восточное крыло находилось на приличном расстоянии от причала, оставляло им шансы остаться незамеченными.

Причалив к берегу, ребята вновь скрылись из виду и осторожно огляделись по сторонам. Никого. В этой части замка было подозрительно тихо. Альбус достал из сумки карту, чтобы еще раз проверить, нет ли кого поблизости.

— Так и знал, — бросил Регулус, взглянув на нее. — На причале уже караулит Филч. Нас видели.

— Зато в оранжерее никого, — тихо проговорил Альбус. Он пробежал взглядом по маршруту, что им предстоял. Обойдя восточное крыло, они выходили к оранжерее, состоящей из восьми стеклянных теплиц и узкого коридора. При желании сюда можно было попасть как из замка, так и извне, а потому оранжерея виделась идеальным способом незаметно проникнуть внутрь, единственным недостатком которого была запирающаяся на ключ входная дверь.

— Тогда идем, — махнул Нотт.

— А как же лодка? — Скорпиус посмотрел в сторону покачивающейся лодки, что они с Альбусом наскоро привязали к первому попавшемуся кусту у берега. — Нужно отвязать ее, чтобы не нашли.

— Ах да, — протянул Регулус, сообразив, что совсем о чем-то забыл. Он посмотрел куда-то в сторону. Альбус проследил за его взглядом и наткнулся на крошечные желтые глаза, что он уже видел до этого в Большом зале. Значит, ему все-таки не показалось.

— Трансгрессируй лодку обратно в Хогсмид, — бросил Нотт, обращаясь к желтым глазам. Стоило ему это сказать, как лодка в одно мгновение испарилась.

— Домовик? — усмехнулся Скорпиус, глядя на Нотта. — Не думал, что тебе нужна опека.

— Они бывают довольно полезны, — безразлично протянул Регулус. — Тебе ли не знать?

Скорпиус посмотрел на друга, ожидая, видимо, что тот скажет что-то еще, но Регулус уже поглядывал в сторону виднеющихся вдалеке стеклянных сооружений. Ребята направились к ним. Прошедший накануне днем дождь сделал землю рыхлой, и им приходилось задерживаться для того, чтобы заметать собственные следы на дорожке. Довольно сильный ветер норовил стащить дезиллюминированную простыню, и Альбус то и дело замечал возникшую из ниоткуда руку или ногу.

Когда слизеринцы подошли к широкой стеклянной двери, ведущей в оранжерею, Нотт коснулся ее палочкой, что-то шикнув. Дверь не поддалась.

— Она отпирается только ключом, хранящимся у преподавателя травологии, — проговорил Скорпиус, с некоторым скептицизмом наблюдая за второй попыткой Нотта открыть дверь при помощи заклинания.

— Что за привычка сообщать очевидные вещи, — раздраженно буркнул Регулус, оглядывая прозрачные стены оранжереи. Сейчас ребята стояли недалеко от теплицы номер два, в которой выращивались мандрагоры. Совсем еще молодые особи мирно спали на длинной широкой грядке. Отсюда Альбус видел лишь их крошечные зеленые листики.

— Ты ведешь себя так, словно не знаешь этих очевидных вещей, — холодно заметил Скорпиус. — Приходится напоминать.

Регулус предпринял еще пару попыток вскрыть замок, но дверь оставалась неприступной. Наконец, он, убедившись, что все отошли на безопасное расстояние, вопреки заверениям Скорпиуса о бесполезности затеи решил опробовать более радикальный метод.

— Бомбарда! — воскликнул Нотт, резко взмахнув палочкой, направленной на стеклянные стены оранжереи. Громкий хлопок. Мощная взрывная волна, отразившись рикошетом от стены, сбила ребят с ног. Стекла оранжереи остались нетронутыми.

— Парадная дверь? — неуверенно предложил Альбус, поднимаясь и отряхиваясь от земли. Он бросил взгляд на Скорпиуса, который умудрился устоять на ногах. Регулус, пострадавший от собственного взрыва сильнее других, бросил последний взгляд на неприступные стены оранжереи и висящий на двери замок.

— Парадная дверь, — нехотя согласился он.

Пробираясь мимо огородов, на которых уже виднелись ростки тыкв, что ежегодно выращивались к Хэллоуину, ребята внимательно следили за происходящим в округе. Шум, что они учинили, не остался незамеченным. Филч покинул причал и следовал в сторону теплиц. Туда же направлялся и в очередной раз что-то вытворявший в вестибюле Пивз. Профессор Олливандер, декан Гриффиндора, также покинула свою комнату, но так как находилась она достаточно далеко, Альбус списал это факт на совпадение. Больше всего радовало то, что профессор Слизнорт все еще был у себя, а стало быть, декан Слизерина их сейчас не разыскивал.

Обойдя Северную башню, ребята подошли к парадным дверям и, убедившись, что за ними никого нет, прошли в замок.

* * *

Что именно помогло слизеринцам этой ночью добраться до спальни незамеченными, Альбус не знал. Карта Мародеров, при помощи которой они успешно отслеживали перемещения людей в замке? Дезиллюминация Нотта, что становилась с каждым разом все лучше? Или может быть природное везение Поттеров, о котором так любил упоминать Регулус? Что бы это ни было, к трем часам ночи они пересекли порог спальни и с облегчением упали в кровати.

Наутро, обсуждая произошедшее, ребята поражались собственной наглости: приплыть в замок ночью на лодке и зайти в него через парадную дверь. Скорпиус до сих пор не верил в то, что им удалось при всем при этом остаться незамеченными и избежать наказания.

— Во всяком случае, ночная вылазка не была безрезультатной, — заметил Альбус за завтраком. Он постарался скрыть подступившую к нему зевоту, но сделать это оказалось не так уж и просто. — Теперь мы знаем, как попасть в Хогсмид.

— Да, и точно знаем, что этот ход нам не подходит, — констатировал Скорпиус, не отрываясь от свежего выпуска «Пророка». — Сегодня проверим второй ход подземелья.

— Это тот, что у кабинета Слизнорта? — усмехнулся Нотт. Регулус поглядывал в сторону брата, что сейчас сидел в компании сокурсников и Лиама. Уже в эти выходные должны были пройти отборочные, и все активно были увлечены обсуждением возможных изменений в составах команд. — Самое «удачное» место для выведения василиска.

— Сегодня? — обеспокоенно уточнил Альбус. Несмотря на то, что спал он этой ночью от силы три часа, собственная усталость его не сильно беспокоила. Что ночь без сна? А вот Скорпиус в последнее время выглядел неважно. Альбус был уверен в том, что немного отдыха Малфою не повредит. Убедить друга в этом, однако, было непросто. Даже сегодня Скорпиус не ложился спать до тех пор, пока не доделал злополучное задание по зельеварению.

Словно в подтверждение мыслям Альбуса, Скорпиус почти незаметно подавил подступивший зевок, скрывшись за газетой.

— Сегодня, — подтвердил он. — После ужина. Я все продумал. Нотт учинит беспредел в кладовой профессора Ботт, и та вытащит Слизнорта из кабинета, чтобы оценил масштаб ущерба. Уверен, она будет возмущаться по меньшей мере полчаса. Этого времени должно хватить, чтобы найти потайной ход.

Регулус, впервые услышавший о том, что он должен сегодня «чинить беспредел», косо глянул на Малфоя.

— Что? — холодно спросил Скорпиус. — Только не говори, что это для тебя проблема.

— Извини, Малфой, но я сегодня дико занят, — показательно потягиваясь, протянул Нотт. Он забрал у Малфоя газету и поймал себя на мысли, что сегодня проглядел почту. — Да и кто вообще сказал, что я буду этим заниматься? Тебе надо — ты и чини.

— Ладно, тогда сегодня идем на пятый этаж, — предложил Скорпиус, бросив взгляд на Альбуса. Поттер кивнул исключительно потому, что спорить ему сейчас не хотелось. Он надеялся, что позже они еще вернутся к этому разговору, когда Малфой несколько адекватнее оценит свои возможности.

— И чем же ты сегодня занят? — поинтересовался Альбус, повернувшись к Нотту и стараясь сменить тему.

— Обычные дела, — бегло пролистав и отложив газету в сторону, бросил Регулус. — Ну знаешь… Занятия с посохом, угнетение грязнокровок, может, дуэли…

— Что может сильнее задеть грязнокровок, чем намеренное уничтожение магловского имущества? — холодно поинтересовался Скорпиус, взглянув на Нотта.

— Даже не пытайся, — усмехнулся тот. — Я уже сказал. Не пойду.

Скорпиус, закатив глаза, развернул свежий выпуск «Porteur de nouvelle».

— Надеюсь, насчет грязнокровок ты пошутил, — сказал Альбус, взгляд которого пробежался по столу Гриффиндора.

— Надейся, — усмехнулся Регулус. — Но к озеру сегодня лучше не ходи.

Альбус закатил глаза. Теперь и эта мысль не будет давать ему покоя. Ее он, впрочем, тоже решил отложить до вечера. Сегодняшний день и без этого обещал быть сложным.

Первыми уроками было зельеварение. Когда профессор Галлахер вновь велела ребятам самостоятельно ознакомиться с новой темой по учебнику, Альбус пожалел о том, что его письмо отцу об этой особе было слишком мягким. Пока другие читали, он, успевший уже за лето выучить школьный учебник наизусть, наблюдал за преподавательницей. Профессор Галлахер убивала время, пролистывая какой-то журнал. Альбус оптимистично понадеялся на то, чтобы этот журнал хоть отдаленно был связан с зельеварением.

Поттер был не единственным, кто вместо штудирования учебника глазел по сторонам. Роуз с подругой обменивались записками с какими-то ребятами с Гриффиндора, Лиам листал спортивный журнал, что предварительно вложил в учебник, Нотт как всегда мешал окружающим, выбрав сегодня жертвой своего внимания Малфоя, что честно пытался вникнуть в состав бодроперцового зелья, игнорируя нападки. Альбус был уверен, что так Регулус пытается «отомстить» Скорпиусу за его попытку распорядиться чужим временем.

Когда «ознакомительный» этап урока был пройден, профессор Галлахер приступила к устному опросу и прошла по рядам, собирая домашнее задание. Принципы Альбуса стоили факультету пяти очков, лень Регулуса — еще десяти. Впрочем, как всегда идеальная работа Скорпиуса компенсировала эти потери.

После опроса, под который Альбус то и дело закатывал глаза или прикладывал руку к лицу, ученикам было позволено сварить бодроперцовое зелье самостоятельно. Искренне обрадовавшись такой возможности, Альбус одним из первых поспешил к шкафу, чтобы достать рог двурога, корень мандрагоры и немного сушеной лаванды. Будь у Поттера возможность, он бы сварил зелье от простуды еще летом, но он лишился палочки, не успев дойти до него. Последними зельями, что он успел сварить до стычки с братом, были сонное зелье и зелье концентрации внимания. Оба он приготовил с небольшими изменениями в рецептуре, усовершенствовав их на свой манер. Опробовать на людях он их еще не успел, но садовые гномы семейства Уизли жалоб пока не высказывали.

Игнорируя демонстрацию, что проводила профессор, Альбус принялся подогревать воду в котелке и делать заготовки. Скорпиус, поглядывая в сторону кафедры, помогал другу.

— Интересно, что ты испытываешь при приготовлении этого зелья? — протянул Малфой, взглянув на Альбуса. Он натер рог двурога в мелкую труху, а Поттер уже осторожно отмерял необходимое количество при помощи новеньких весов.

— Усталость, раздражение, — ответил Поттер интонацией, полностью подтверждающей его слова. Взгляд его упал на преподавательницу, что добавила измельчённый рог двурога до того, как вода в котле закипела, и добавил: — Стыд.

Скорпиус засмеялся. Альбус, стараясь не отвлекаться, пристально смотрел на чаши весов, пытаясь их уравновесить.

— Почему я вообще должен чувствовать что-то особенное? — буркнул он, закончив взвешивание, еще раз обдумав вопрос.

— Ну… бодроперцовое зелье же изобрел сам Линфред Стинчкомбский, — ответил Скорпиус.

Поттер приподнял бровь и непонимающе уставился на друга. Малфой, поймав на себе этот взгляд, выпучил глаза и отложил корень мандрагоры, что собирался нарезать, в сторону.

— Только не говори, что ты не знаешь, кто это! — воскликнул он удивленно.

Альбус, поджав губы, отвел взгляд в сторону. В учебниках по зельеварению иногда мелькали фамилии авторов зелий, но без какой-либо подробной информации. Он же никогда особо и не интересовался. У Скорпиуса, впрочем, вид был такой, будто бы Альбус только что заявил, что ничего не слышал о самом Мерлине. Чувствуя себя весьма глупо, Альбус отрицательно помотал головой.

— Средневековый волшебник, зельевар, лекарь, изобретатель, — перечислял Скорпиус, ожидая реакции, которой пока не последовало. Альбус все еще смотрел на него, не понимая, к чему друг завел эту беседу. — Родоначальник семьи Поттеров, — наконец как бы невзначай добавил Скорпиус. Альбус выронил корень мандрагоры, и тот закатился под парту. — Неужели ты в самом деле не знал?

— Нет, — признался Альбус, нырнув под парту, чтобы вытащить ценный ингредиент. — Я уже упоминал, кажется, что Поттеры не слишком-то увлечены своей родословной.

— Ну не на столько же! — изумился Скорпиус.

Альбус почувствовал себя нелепо. Почему даже о его собственной семье Скорпиус знает больше, чем он? Знает ли отец историю их рода? Если да, то почему он никогда не рассказывал об этом им с Джеймсом? Неужели он считает такие вещи недостойными внимания?

«Линфред Стинчкомбский, — проговорил про себя Альбус, выдохнув. — Значит, прародитель Поттеров был зельеваром?»

— Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, — смутившись, сказал Скорпиус. — Просто подумал, должно быть, забавно готовить зелье, которое некогда изобрел и запатентовал твой предок. Чувствуешь связь поколений.

— Я ничего не чувствую, — признался Альбус, посмотрев на бурлящее зелье, что приобрело горький аромат и стало темно-коричневым. Альбус решил, что в следующее возвращение в дом Поттеров просто обязан расспросить отца о фамильном древе Поттеров и Уизли.

— Знаешь, по поводу пятого этажа, — протянул Скорпиус, чтобы сменить тему. — Я …

— Один из проходов почти наверняка обвалился, — признался Поттер, прервав его. — Тот, что за зеркалом.

Скорпиус приподнял бровь.

— Я так думаю, — неуверенно добавил Альбус под пристальным взглядом друга. — Джеймс, когда ожидал письмо из Хогвартса, выпытывал у отца, о каких потайных ходах в школе тому известно. Думаю, он надеялся заполучить Карту Мародеров. Отец, наконец устав от его причитаний, рассказал о тайном ходе из статуи Одноглазой ведьмы на третьем этаже, что ведет в «Сладкое Королевство», и о ходе за статуей Григория Льстивого. Этот остался единственным проходом близ Гриффиндора, о котором он не упомянул.

— И ты думаешь… — протянул Малфой.

— Думаю, что он им не пользовался, — закончил мысль Альбус.

— Но твой брат о нем знает? — уточнил Скорпиус.

— Не думаю, — протянул Поттер. Он уже нарезал корень мандрагоры и добавил его в зелье. Сейчас оно доходило на медленном огне, и Альбус осторожно его помешивал. — Но о двух других ему точно известно.

— Значит, этот ход может быть идеальным местом, — воодушевленно констатировал Скорпиус. — Ведет в тупик и о нем никто не знает. Да даже если кто и знает, то кому нужен ход, который обвалился? Туда никто не полезет. Кабинетов преподавателей поблизости тоже нет. Почему ты сразу о нем не сказал?

Альбус перевел взгляд на Роуз, что сейчас только поставила котелок на огонь. Профессор Галлахер закончила демонстрацию, и некоторые ребята только приступили к работе. Мари медленно, но очень осторожно принялась толочь сушеную лаванду.

— Потому что он находится в двух лестничных пролетах от гостиной Гриффиндора, — ответил Альбус. — Полагаю, что гриффиндорцы довольно часто ходят мимо того зеркала. Да и от башни Когтеврана не так далеко.

Скорпиус, заметив беспокойство в глазах друга, понимающе кивнул.

— Ладно. Тогда сначала проверим второй ход в подземелье, — проговорил он. — Может быть, он подойдет.

— Думаю, Нотт прав, и можно рассмотреть вариант с Гремучей Ивой, — сказал Альбус. Он понимал нежелание Скорпиуса проживать по соседству с василиском. Ему самому от этой мысли становилось не по себе, но они не имели права рисковать жизнями других.

— Ты же говорил, что он ведет в Визжащую Хижину, — напомнил Скорпиус, пытаясь понять, к чему тот клонит.

— Заблокируем магией, — решительно ответил Альбус. — Или лучше попробуем сами обвалить тоннель.

— Ты это серьезно? — Скорпиус с недоверием глянул на друга. — Хочешь избавиться от одного из немногих действующих потайных ходов в Хогсмид?

— Это лучше, чем селить василиска под боком у ни о чем не подозревающих студентов, кем бы они ни были, — проговорил Поттер и, улыбнувшись озадаченному взгляду Скорпиуса, добавил: — Рисковать слизеринцами мне тоже не хочется.

На трансфигурации, что как всегда проходила с пуффендуйцами, Альбус продемонстрировал, что палочку он за лето держать не разучился. Чашки, тарелки, чайнички и блюдца успешно превращались друг в друга. Получить ровный узор на поверхности ему, конечно, пока не удавалось, как Скорпиусу, но на однотонной фарфоровой посуде это не сильно бросалось в глаза. Регулус же трансфигурировал так, слово все лето только этим и занимался. В этот раз позолота на его чашках ложилась идеально ровным слоем, а ручки, края и носики были изящными и замысловатыми. У Лиама тоже наметился определенный прогресс, и чайничек он уже превращал в чашку без носика, хоть и с весьма поехавшим узором и неровными краями.

В этом году ребятам предстояло научиться трансфигурировать небольшие живые организмы в посуду и другие предметы быта. Альбус, припоминая, как Нотт в прошлом году мучился с превращением крысы в чашку, решил, что занятие это, должно быть, не из простых. У Поттера ушел весь урок только на то, чтобы крыса облысела. Чашечку или стакан, сколько Альбус ни повторял нужные слова, она пока не напоминала, однако крысы некоторых едва ли потеряли хоть один волос за время занятия, так что его лысая крыса была каким-никаким успехом. У Скорпиуса дела были чуть лучше, и превращение, сопровождавшееся диким писком испытуемой, произошло на четверть. Лапа и хвост ее приобрели вид чего-то фарфорового. Скорпиус тут же вернул крысе прежний вид, но ее пронзительный вопль еще надолго завис у Альбуса в голове.

После обеда был первый в этом году урок по защите от темных искусств. Начал его профессор Слизнорт, как и многие другие преподаватели, с повторения. Поттер порадовался тому, что с наложением и снятием сглазов дела у него обстоят куда лучше, чем с трансфигурацией. Все сглазы, что они проходили в прошлом году, ему удалось наложить и снять с первой попытки.

Альбус отметил, что и Лиам на первых уроках семестра проявил себя гораздо лучше. Его трансфигурация посуды оказалась весьма сносной, домашнее задание по зельеварению было написано самостоятельно, а сглазы срабатывали уже через раз.

— Занимался летом, — признался МакГроу в тот же вечер за ужином, когда Поттер поинтересовался его успехами.

— Серьезно? — усмехнулся Альбус. Он припоминал, как тяжело было заставить МакГроу взять в руки учебник даже накануне экзаменов. Поверить в то, что он в одиночку проводил лето в Египте, занимаясь, Поттер мог с трудом.

— Да, — обиженно буркнул Лиам. — Сара — хороший учитель, не то что вы двое, — он перевел взгляд на Скорпиуса, что, поедая пирог с патокой, чуть не подавился от такой неблагодарности. В голове Альбуса все встало на свои места. Конечно. Сестра Лиама, наверняка, как типичная когтевранка, уже выучила все свои учебники наизусть и, обратив внимание на проблемы брата, принялась учить и его.

— Я слышал, первая тренировка Дуэльного клуба уже завтра, — сказал Альбус, заметив, что Скорпиус, отложив в сторону еду, планирует прокомментировать замечание Лиама. — Хочу сходить записаться.

Эта новость, как и предполагал Альбус, отвлекла Малфоя. Во всяком случае, он решил, что она важнее замечаний МакГроу.

— Дуэльный клуб? — переспросил Скорпиус. Девочки, сидевшие неподалеку, посмотрели на Альбуса. Он осушил стакан тыквенного сока.

— Да, — несколько смутившись, признался Поттер. — Надоело быть зрителем. Решил поучаствовать.

— А как же тренировки? — уточнил Лиам. — Ты же говорил, что квиддич убивает много времени.

— Только не говори, что ты планируешь уйти из команды, — осторожно бросила Амбридж.

— Вообще-то, чтобы из нее уйти, он должен сначала в нее попасть, — заметила Элизабет, манерно растягивая слова. — А отборочные только в конце недели.

— Старые участники всегда остаются в составе, — возразила Ванесса.

— Не всегда, — поддержала подругу Лита и с видом знатока добавила: — В прошлом году Причарда заменили на Пьюси, а ведь он еще не выпустился.

— Причард сам ушел, — исправил первокурсницу Уильям. — Но, в общем-то, Лита права, — добавил он, обращаясь к Амбридж. — Иногда на отборочных состав обновляется.

— Я не планирую уходить из команды, — вмешался Альбус. — Я буду проходить отборочные.

— Я тоже, — самодовольно улыбнулась Элизабет. — Возможно, я стану новым ловцом Слизерина.

— Удачи, — неуверенно бросил Альбус. Он начал припоминать, что видел Бёрк в прошлом году среди прочих проходивших испытание ловцов. Тогда он еще никого толком не знал и не обратил на нее внимания, но теперь он определенно вспомнил, что еще в прошлом году она претендовала на его место.

— Благодарю, — протянула Элизабет и отвернулась к подруге.

— Не уверен, что у тебя хватит времени для всего, — произнес Скорпиус, делая ударение на последних словах. Он посмотрел на Элизабет, что принялась рассказывать подруге, как все лето тренировалась на площадке фамильного особняка. Поттер, услышав обрывок рассказа, устыдился, ведь он как ловец летом садился на метлу раза три-четыре, все больше играя за охотника. А если бы не Лили и Роуз, то, возможно, он бы играл и того меньше. Представив, что на это бы сказала сестра, Альбус поспешил сменить тему.

— В Дуэльном клубе не обязательно появляться все время, ведь так? — уточнил он у Уильяма, и тот утвердительно кивнул головой. — Значит, я смогу ходить туда, когда будет время. Тем более, ты в нем состоишь, — добавил он, обращаясь к Скорпиусу.

Малфой пожал плечами, но возражать не стал. Дуэльный клуб для него был чем-то необязательным и формальным. Участвовал в состязаниях он так редко, как позволяли правила клуба. В этом же году он и вовсе подумывал выйти из него, предчувствуя, что работа над проклятьями не оставит времени на глупости. Теперь, однако, о выходе можно было забыть. Видимо, эти мысли отразились на лице Скорпиуса, потому как Альбус, глядя на него, спросил:

— Что-то не так?

— Нет, все в порядке, — спокойно ответил Малфой, сдержанно улыбнувшись. — Я подумал о том, что Дуэльный клуб может быть даже полезен, чтобы отвлечься от… других дел, — осторожно добавил он, поглядывая в сторону слизеринок.

— Я подумал о том же, — признался Альбус. — Членство в дуэльном клубе еще никому не повредило.

— Ты изменишь свое мнение после того, как Регулус отправит тебя в Больничное крыло, — ехидно сказал Лиам. Тут Альбус заметил, что за столом кого-то не хватает. Младший Нотт исчез сразу после ЗОТИ, заявив, что не голоден.

— Не отправит, — возразил Уильям, усмехнувшись. — Поттер будет в группе новичков, а мы с Регулусом уже среди продолжающих. Дуэли между разными группами не запрещены, но не приветствуются, — пояснил он в ответ на вопрошающий взгляд Скорпиуса. — Так что…

— Почему Регулус среди продолжающих? — нахмурившись, спросил Лиам. — Я думал, туда попадают только с четвертого курса. А на экспертный уровень — с шестого. Разве нет?

— Тройка победителей автоматически переходит на уровень выше вне зависимости от курса, — пояснил Уильям. — Иначе в чем интерес?

— И ты хочешь сказать, что Регулус теперь будет сражаться в дуэлях с четвертым и пятым курсом? — уточнил Скорпиус.

— Ага, — подтвердил Уильям.

— Земля ему пухом, — прыснул Лиам и тут же ойкнул от подзатыльника, что ему отвесил старший Нотт.

* * *

Спускаясь в пыточные подземелья, Регулус жалел о том, что не вытащил из сумки Поттера карту, пока тот был занят наложением сглаза. Малейший шорох или мелькнувшая тень замедляли его перемещение. Да, Нотт был облачен в дезиллюминированную простыню, но он полностью отдавал себе отчет в том, что его возможно заметить с расстояния полуметра, а то и дальше. Глаза, выглядывающие из разреза простыни, может, и не были видны в такой темноте, а вот блики на ее поверхности были заметны в свете факела или волшебной палочки, а потому испытывать удачу не стоило.

К счастью, никто, кроме Кровавого Барона, что чуть не прошел сквозь него на лестнице, Регулусу на пути не встретился. Кованая железная решетка, открытая слизеринцами в прошлый раз, все еще стояла нараспашку, и Регулус, преодолев ее, поспешил убрать это недоразумение. Не стоило никому знать, что кто-то бывает здесь. Взмахом палочки он закрыл за собой решетку и спустился глубже в подземелье.

Добравшись до стены, ведущей в потайной ход, Нотт зажег факел, произнес заклинание и прошел внутрь. На мгновение погрузившись во тьму, он сделал глубокий вдох и вызвал огонек на конце своей палочки.

«Неудивительно, что Малфой не сразу заметил факел», — пронеслось у него в голове.

Держатель, как и сам факел, находился в стороне в углублении стены, куда практически не попадал свет от палочки. Даже Нотту с учетом того, что он знал, что ищет, потребовалось время, чтобы его обнаружить. Сняв источник света со стены и убрав простыню в сумку, Регулус поспешил вглубь прохода. Дорога предстояла долгая, а потому, чтобы не терять на нее всю ночь, он старался идти быстрее.

Оказавшись в пещере возле причала, он огляделся. Вечерело. Солнце уже успело скрыться за горизонтом, но в поселении, к которому он устремил свой взгляд, было довольно светло из-за многочисленных уличных фонарей. Осознавая, что простыня при таком освещении все равно не позволит укрыться от любопытных глаз, он принял решение идти так. Вероятность встретить в Хогсмиде кого-то из знакомых была минимальной, тем более что паб, в который он направлялся, находился достаточно далеко от главной улицы.

Спрятав факел в кустах недалеко от пещеры, Регулус отряхнул мантию от паутины и пыли и, поправив обод на волосах, направился в сторону деревушки.

Раньше Нотту не доводилось бывать здесь. Брат несколько раз рассказывал ему о своих походах в Хогсмид, но Регулусу всегда казалось это место до ужаса банальным и скучным, поэтому он не особо стремился сюда попасть. Однотипные невысокие домики с торговыми павильонами на первых этажах и квартирами на вторых, почта, небольшие скверы, такие же, как и повсюду в Британии, несколько пабов и пара достопримечательностей. Магазины приколов и совиная почта могли произвести впечатление разве что на маглорожденных. Ему, как чистокровному волшебнику в двенадцатом поколении, это все было неинтересно. Единственным, что принципиально отличало Хогсмид от остальных поселений Британии, было отсутствие маглов. Однако и это досадное недоразумение, судя по всему, текущее правительство решило в скором времени исправить, и уже в прошлом году здесь открылся первый в Британии приют для маглорожденных волшебников. Небольшое заброшенное здание на самой окраине, что некогда было магазином письменных принадлежностей, теперь отреставрировали и сделали домом грязнокровок.

Услышав скрип, Регулус обернулся. На ржавой скобе над дверью одного из ближайших домов он увидел облезлую деревянную вывеску с изображением отрубленной головы кабана, с которой текла кровь на белую скатерть. Под вывеской, едва держась на ногах от сильного опьянения, стоял гоблин. Несмотря на свое состояние, он продолжал заливать в себя нечто, по запаху напомнившее Нотту медовуху. Не дожидаясь лишнего внимания, Регулус поспешил прошмыгнуть внутрь паба.

Внутри это заведение выглядело ничуть не цивильнее, чем снаружи. Убогая грязная комната, насквозь пропахшая не то навозом, не то тухлятиной, освещалась немногочисленными огарками свечей на убитых деревянных столах. Окна и стены собрали на себе вековой слой сальной пыли, а пол, на первый взгляд показавшийся Регулусу просто землей, на поверку оказался опилками с присохшей к ним грязью.

Несмотря на явную запущенность, место было весьма популярным. Почти все столы и даже барная стойка были заняты посетителями, большая часть из которых выглядела как волшебники и существа, с которыми Регулус бы никогда не захотел познакомиться поближе. Впрочем, каждый был здесь занят своим делом, а потому на появление двенадцатилетнего мальчишки никто, казалось, не обратил внимания. Регулус, тем не менее, сжав палочку в кармане сильнее, направился к небольшой деревянной лестнице, что вела на второй этаж паба — к здешним меблированным комнатам.

Преодолев пару скрипнувших половиц, Нотт постучал в комнату номер четыре. Старенькая деревянная дверь со скрипом отворилась, и Регулус неуверенно вошел.

Местное убранство было весьма скромным. Односпальная деревянная кровать, накрытая застиранным до потери цвета покрывалом, письменный стол, стул, шкаф и небольшая тумба. На полу, который выглядел чуть приличнее, чем на первом этаже, лежал поеденный молью ковер, чей цвет тоже установить было сложно. Источником освещения здесь служила пара свечей, зависших над потолком.

Регулус прошелся по комнате, чьи размеры едва ли позволяли это сделать. Выглядела она так, словно в ней никто не живет. Ни одной личной вещи ее постояльца Регулусом обнаружено не было. Сиротски пустой стол, поверхность тумбы. Ни чемодана, ни даже одинокого носка. Нотт уже подумывал из любопытства — или от скуки — вскрыть тумбочку или заглянуть в шкаф, надеясь обнаружить там хоть что-то, как дверь позади него скрипнула.

Он резко обернулся, инстинктивно направив палочку на вошедшего.

— Это я, — усмехнувшись его реакции, сказал вошедший мужчина. Регулус убрал палочку и внимательно изучил внешность постояльца. Он был среднего роста, толстоват, широкоплеч. Его седые волосы с залысиной открывали испещренный морщинами лоб. Такие же глубокие морщины были и в уголках губ, скривившихся в улыбке. Одет мужчина был в самую простецкую черную мантию, а в руках он сжимал две бутылки с имбирной шипучкой.

— Кто ты? — поинтересовался Регулус, кивнув вошедшему. Мужчина проследовал к зеркалу, что висело недалеко от кровати, и, протерев его рукавом мантии от пыли, посмотрелся.

— Лэнгфорд Барлоу, — ответил он. — Житель деревушки Ламберхерст.

— И как мистера Барлоу занесло из деревушки Ламберхерст в Хогсмид? Это же на другом конце Британии, — протянул Регулус, с интересом наблюдая за мужчиной.

— О, тут все просто, — ответил тот, улыбаясь. — Мистер Барлоу покупает у миссис Милнз, что живет неподалеку, пчел для своей пасеки.

— Не верю, — бросил Нотт. Он взял имбирную шипучку, открыл бутылку и сделал пару глотков.

— Миссис Милнз зачаровывает пчел, и они живут в пять раз дольше обычных, — продолжил свой рассказ постоялец. — Кроме того, мед их куда слаще и имеет приятный имбирный привкус. Хочешь попробовать? — он взмахнул палочкой, и на столе появилась крошечная баночка меда необычного розоватого оттенка. Регулус, оценивающе глянув на баночку, недоверчиво протянул:

— Если пчелы миссис Милнз настолько хороши, почему мистер Барлоу раньше никогда здесь не появлялся?

— До этого он закупал пчел-долгожителей у мистера Форси из соседней деревни, но в этом году они поссорились, так как собака, на которых у мистера Барлоу, между прочим, аллергия, укусила гостя. Показать шрам?

Регулус, удовлетворенный ответом, усмехнулся.

— Твоя очередь, — заметил мужчина, улыбаясь. — Кто ты?

— Я не хочу играть, — отмахнулся Нотт, поставив бутылку с шипучкой на стол. — Через пару часов мне нужно вернуться в замок.

— Кто ты? — настойчивее повторил свой вопрос постоялец, и Регулус, закатив глаза, протянул:

— Регулус Нотт, «священные двадцать восемь», ну, ты в курсе…

— Чем докажешь?

Регулус стянул с волос черный обод и протянул его постояльцу. Тот, бросив на него беглый взгляд и улыбнувшись, лениво протянул:

— Ты мог снять его с моего племянника, что, возможно, лежит сейчас оглушенный где-нибудь в канаве.

— Меня бы никто не смог оглушить, — самодовольно ответил Регулус.

— В самом деле? — усмехнулся дядя, демонстрируя Нотту возникший из воздуха пучок темных волос.

— У меня все было под контролем, — отмахнулся Регулус, попытавшись забрать пучок волос, что в то же мгновение исчез. На лице пухлощекого волшебника с крошечными впалыми глазками растянулась улыбка.

В следующее мгновение действие оборотного зелья начало заканчиваться, и на макушке мужчины проступили темные волосы, что начали отрастать с невероятной скоростью. Рост его увеличился, а телосложение наоборот стало куда более худощавым. Лицо вытянулось, не оставив на себе и следа морщин и пухлых розоватых щек. Когда преображение полностью завершилось, перед Ноттом, которого данные метаморфозы нисколько не удивили, стоял Дамьян Левски. Волшебник остался облаченным в старую мантию, что теперь была ему явно коротка и широка. Его, впрочем, оголенные щиколотки и короткие рукава не сильно сейчас тревожили. Он вернул племяннику обод и принялся ожидать от него еще каких-то действий.

— Мы можем подождать час и убедиться в том, что ни в кого лучше я не превращусь, — протянул наконец Регулус, разводя руками, заметив этот взгляд. Он хотел было сесть на кровать, но вспомнил, где находится, и вовремя передумал.

— Я не настолько терпелив, — скривив губы, заметил Левски. — Твой боггарт?

— Почем мне знать? — фыркнул Регулус, раздражаясь. — Я его ни разу не видел.

— Я знаю, — согласился Левски и, загадочно улыбнувшись, спросил: — Хочешь посмотреть?

Он кивнул в сторону тумбочки, и Регулус, озадачившись, перевел взгляд на дядю.

— У тебя в тумбочке сидит боггарт? — ошеломленно уточнил он. — Ты, верно, шутишь?

— Мне повезло откопать его в местных кладовых, — доложил Левски. По лицу его сложно было сказать, правда это или нет.

— И зачем он тебе? — поинтересовался Нотт.

— Мне он не нужен, — махнул Левски. — Но вот мистер Стрегтон, что снял себе квартиру в Лондоне, как раз специализируется на изгнании всякого рода нечисти. Боггарт может быть очень удачным предлогом зайти к кому-нибудь в гости. К маглам или не очень талантливым волшебникам.

— И как ты, то есть мистер Стрегтон, собирается…

— О, это детали, — усмехнулся Левски, подходя ближе к тумбочке. Регулус уже было решил, что дядя сейчас откроет ее, но тот, заметив взгляд Нотта и развернувшись, раздосадованно протянул: — Не хочешь — не надо.

— Ты все еще живешь на Тиволи роуд? — спросил Регулус, облегченно выдохнув и сделав еще глоток имбирной шипучки.

— Нет, — ответил Левски. — Я сменил адрес, как только ты уехал.

— И где ты теперь…

— Это неважно, — оборвал Нотта на полуслове дядя. Он заметил, что взгляд Регулуса скользнул по его мантии. — Расскажи лучше, как прошло воссоединение с семьей.

— Ты и так все знаешь, — недовольно буркнул Регулус. — Твой раб не отстает от меня ни на секунду.

— Он мне не раб, — возразил Левски. — Глоин — мой друг и твой, кстати, тоже. А в особняк Ноттов он не суется. Ваш домовик может заметить его присутствие.

— Я был бы признателен, если бы он и в Хогвартс за мной не совался, — холодно сказал Регулус. — Его присутствие меня раздражает.

В темноте комнаты сверкнули злобные желтые глаза и тут же исчезли, стоило Левски на них посмотреть.

— Он тоже не очень доволен тобой, — усмехнулся тот. — Однако он часть нашего уговора. Помнишь?

— Я помню, что ты обещал не лезть больше в мою голову и дела Ноттов. А я обещал, что сам со всем разберусь, — напомнил Регулус и, подумав, добавил: — Твоя преждевременная кончина и похищение меня с платформы в конце года нарушили все наши договоренности.

— Твой отец первый начал, — невинно бросил Левски, улыбаясь. Он взмахнул палочкой, тумбочка открылась, и из нее выпрыгнул крошечный мешочек, представляющий из себя единственное ее содержимое.

— Там нет боггарта! — возмутился Регулус, подскочив. — Я так и знал!

— И тем не менее, ты поверил, — усмехнулся Левски. — Значит, я выиграл.

Он вытряхнул из мешочка крошечную голубую пуговку и протянул ее Нотту:

— На ней было проклятье, — заметил он. — Я потратил пару месяцев на то, чтобы его снять.

Регулус изучил пуговицу. Точно такая же сейчас лежала у него в письменном столе в спальне.

— Неужели он в самом деле хотел тебя убить? — не веря тому, что говорит это вслух, спросил Регулус. — Зачем?

Вопрос был скорее риторический, и ответа Нотт не ждал, но Левски, усмехнувшись, бросил:

— Спроси у него как-нибудь за ужином.

Регулус закатил глаза.

— Просто верни мне мои воспоминания и всё. Ладно? — прошипел Нотт, бросив взгляд на мешочек, что все еще сжимал в руках Левски. Дядя тоже посмотрел на него, затем на племянника и резко произнес:

— О. Они не здесь. Омут и воспоминания в шкафу.

Регулус, недолго думая, махнул рукой и в одно мгновение пересек комнату. Распахнув шкаф, он обомлел и отшатнулся. На полу перед ним лежало бледное бездыханное тело брата, чьи остекленевшие глаза все еще были открыты. Нотт стоял не шелохнувшись, не сводя пристального взгляда с брата. Где-то в глубине души он осознавал, что перед ним сейчас боггарт и достаточно произнести заклинание, подумав о чем-то смешном, чтобы он исчез, но ни сил, ни желания делать это у него сейчас не было. В следующее мгновение тело брата рассыпалось в прах. Тот тут же превратился в небольшую горстку песка, поверх которой лежали три крошечные голубые пуговки, подобные той, что Регулус все еще сжимал в руке.

— Ты планируешь что-нибудь с этим делать? — услышал Нотт голос, доносившийся как будто издалека.

— Ох, ладно, — спустя еще какое-то мгновение произнес голос. Груда песка исчезла, и на ее месте на мгновение появился сам Левски, после чего раздалось громкое и отчетливое: «Ридикулус!», и боггарт вновь оказался запертым в шкафу.

Регулус не спешил приходить в себя.

— Это всего лишь боггарт, — проговорил Левски, пытаясь привести в чувство племянника. — Если ты не можешь справиться с дурацким боггартом, я зря тебя мучил все эти годы.

— Зачем? — прошипел Нотт, переводя взгляд на дядю. — Зачем ты мне его показал?

— Ну… — ехидно улыбаясь, протянул Левски. — Если бы ты думал головой, то понял бы, что я не буду хранить омут памяти с воспоминаниями в шкафу номера сомнительного заведения. Но ты зачем-то туда полез.

— Ты сам сказал, — возмутился Регулус.

— Как и то, что храню здесь боггарта, — усмехнулся Левски.

— Но ты же…

— Не упоминал, что он сидит в тумбочке. Ты сам это придумал, — протянул дядя. Регулус кипел от злости, и желание покинуть это место постепенно становилось непреодолимым. — Зато ты теперь знаешь своего боггарта.

— Не могу сказать, что я за это благодарен, — буркнул Нотт. Он закинул пуговицу в карман и, уставившись на дядю, спросил: — Ты вернешь мне воспоминания?

— Ты уверен? — уточнил дядя, кивнув почему-то в сторону шкафа.

Регулус кивнул. Весь этот путь он проделал только ради них. Тот месяц, что он провел в особняке Ноттов без них, показал, что долго он в таком состоянии находиться не способен.

— И что ты будешь делать в рождественские каникулы? — поинтересовался дядя, извлекая, тем не менее, из мешочка склянку с белой полупрозрачной нитью чужой памяти.

— Ты о чем? — спросил Нотт, закрывая глаза. Левски поднес палочку к его виску, и нить исчезла, едва коснувшись его.

— Глоин не следит за тобой в особняке Ноттов, но это не значит, что я не в курсе того, что там происходит, — протянул Левски. Регулус раздраженно поджал губы. Об этом он пока старался не думать. — Если твой отец захочет обо всем узнать…

— Не захочет, — отрезал Регулус. — Я просто перестраховался. Дальше я как-нибудь сам.

— Как знаешь, — безразлично бросил Левски и, усмехнувшись, протянул: — Возможно, еще до Рождества тебя убьет василиск.

— Очень смешно, — Нотт скривил губы.

Он ждал, что дядя скажет еще хоть что-то: что выведение василиска — это глупость, что они опасны, что ему следует подумать о другой твари, в конце концов, просто держаться подальше от Малфоев — но тот молчал, продолжая ехидно улыбаться.

В конце концов, Нотту надоело это молчание, и он, тяжело вздохнув, направился к двери. Впереди его ждал не менее утомительный путь обратно в замок.

— Удачи, — бросил ему вслед Левски непривычно серьезным голосом.

Скорпиус совершенно не помнил, как отправился спать этим вечером. Разбросанные на столе пергаменты, раскрытые учебники и неприкрытая крышка часов, что все еще лежали на столе, говорили о том, что уснуть он мог прямо за выполнением домашней работы. Чистое перо и пустая чернильница в то же время свидетельствовали об обратном.

Подойдя ближе к столу, Малфой заметил, что и пергаменты были не совсем «разбросанными», а скорее, лежали не в том порядке, в котором он сам мог бы их сложить. Так, ему бы и в голову не пришло убрать недоделанную письменную работу по трансфигурации к законченному конспекту по зельеварению и эссе по истории магии, которое хоть и было дописано, но могло быть еще чем-то дополнено до понедельника.

Одевшись, он бросил взгляд на часы и, захлопнув крышку, убрал их в карман. Еще целых два часа до подъема и три до завтрака. Аккуратно сложив пергаменты на столе и убрав книги, Скорпиус оглядел спальню. Он не видел, во сколько вчера пришел Регулус и как ложился Альбус, но оба сейчас спали как убитые. Лиама, появившегося в спальне сразу после них с Альбусом, сейчас в постели не было. Хотя МакГроу частенько убегал по утрам на озеро, особенно в выходные, так что в этом не было ничего удивительного.

Стараясь не тревожить друзей, Скорпиус, закинув на плечо сумку, покинул спальню. Решение прогуляться до Гремучей Ивы пришло само собой. Ранее утро выходного дня было лучшим временем, чтобы изучить ее, не привлекая лишнего внимания, да и желание подышать свежим воздухом сыграло в этом не последнюю роль. Несмотря на столь ранее пробуждение, Скорпиус, впервые за прошедшую неделю чувствовал себя наконец отдохнувшим.

* * *

Еще никогда Скорпиус Малфой не подходил так близко к Гремучей Иве. Издалека она, хоть и выглядела внушительно, казалась не такой опасной. Ветви ее колыхались на ветру лениво и высоко, ствол виделся старым и местами даже хрупким, а многочисленные толстые, угрожающе возвышавшиеся над землей корни не особо бросались в глаза. Подойдя к ней ближе, Малфой, решительно пересмотрел свое мнение. Первый же его шаг к Иве вызвал оглушительный удар ветки, толщиной с крупного питона, о землю. Второй ее удар пришелся на то самое место, с которого Скорпиус едва успел отскочить. Третий и четвертый — окончательно убедили его в том, что он здесь нежеланный гость, и Скорпиус извлек из кармана мантии палочку.

Пытаясь оглушить ветви, что хотели сбить его с ног, Малфой продвигался ближе. Добраться до ствола дерева или хотя бы рассмотреть его Скорпиусу, впрочем, так и не удалось. Он знал, со слов Поттера, что нажатие на какую-то из ветвей на стволе должно было обездвижить Иву, но в данный момент он не был уверен даже в том, что находится с нужной стороны. Размышления об этом прервал корень, что, оторвавшись от земли, обхватил его за ногу и повалил на землю. Скорпиус, сумевший при падении удержать палочку, направил ее перед собой и, стараясь сохранять спокойствие, произнес:

— Инсендио!

Пламя, опалившее корень у основания, заставило дерево ослабить свою хватку, и Скорпиус поспешил отползти подальше, попутно отбиваясь от ветвей, со свистом рассекающих воздух. Оказавшись на безопасном расстоянии, он поднялся, отряхнулся от опавших листьев и перевел дыхание. Заклинанием Малфой очистил мантию и волосы от грязи. Не хватало еще, чтобы его кто-то увидел в таком виде.

Сев чуть поодаль и достав для вида книгу, Скорпиус принялся при помощи чар левитации осторожно кидать камушки в ствол дерева, надеясь нащупать то самое слабое место или хотя бы заметить область, в которой ветви Ивы и ее корни будут не так опасны и к ней можно будет подобраться.

— Это бесполезно, — услышал он голос Регулуса у себя за спиной. Ветви Ивы реагировали на камушки через раз, тем не менее производя довольно много шума. — Камнем ты на нужный сучок не нажмешь. Нужно ползти самому.

— Думаешь, я не в курсе? — холодно протянул Скорпиус, тем не менее запустив в Иву еще один камушек. Тот, приземлившись у основания, провалился в гущу перепутанных корней, что недовольно зашевелились.

Нотт подошел чуть ближе, осторожно оглядевшись, и, заметив подпалённый корень, что прополз в этот момент мимо, растянулся в улыбке.

— Ты пытался, — констатировал он.

— Исчезни, — без тени эмоции проговорил Малфой. Даже удар головой о землю не портил это утро так, как эта вечная самодовольная рожа.

— Позволишь? — хмыкнул Нотт, кивнув в сторону недовольно размахивающего ветвями дерева. — Пока ты окончательно не вывел его из себя.

Скорпиус безразлично махнул рукой, опустив палочку. Регулус, наоборот, на всякий случай, достал свою и осторожно прошелся вокруг, стараясь соблюдать безопасную дистанцию, изучая дерево. Вытащив из сумки потрепанную простыню, Регулус дезиллюминировал ее и, накинув на себя, попробовал приблизиться к иве. Та какое-то время вела себя спокойно и Скорпиусу уже показалось, что Нотту удастся подойти ближе, как что-то вдруг пошло не так. Извилистая ветка стеганула по влажной земле, на которой остался внушительный след, и Скорпиус увидел, как корень, подобравшись с другой стороны, обхватил появившиеся в воздухе ноги. Протащив Регулуса по земле, Ива подняла его в воздух. Послышались громкие ругательства, звук рвущейся простыни, и уже в следующее мгновение Нотт появился, а корень, на котором он висел, и несколько готовых к удару веток дерева вспыхнули. Нотт с глухим стуком упал на землю. Скорпиус резко подскочил, выпалив: «Аква Эрукто!», и мощная струя воды потушила очаги возгорания, а заодно и готового к стратегическому отступлению Регулуса.

— Ты в курсе, что Гремучая Ива — редчайший экземпляр подвида плакучих ив? — холодно осведомился Малфой, стоило только Нотту отойти на безопасное расстояние и отдышаться.

— Ну что же ты сразу не предупредил? Если бы я знал, позволил бы ей меня раздавить, — язвительно протянул Нотт, растянувшись в улыбке.

Он закинул обод, слетевший с головы, в карман брюк и выжал мокрые волосы. Мантию его, которой Ива умудрилась протереть влажную грязь, проще было выбросить, чем пытаться отчистить и зашить, а потому он, сбросив ее с себя, тут же поджег.

Дым, шум, вызванный ударами ветвей Гремучей Ивы о землю, и ее беспокойство привлекли нежелательное внимание. Профессор Долгопупс уже спешил сюда со всех ног со стороны огородов лесничего. В руках он все еще держал разведенное средство для ускоренного роста. Скорпиусу, по крайней мере, так показалось.

— Что вы здесь вытворяете? — выдохнул Долгопупс, остановившись, и, не дожидаясь ответа, подошел ближе к дереву, чтобы осмотреть его. Скорпиусу удалось потушить пожар до того, как Иве были нанесены серьезные увечья, но следы гари и копоти на ее поверхности не скрылись от взгляда преподавателя. — Это возмутительно! — заключил он, развернувшись к слизеринцам. Скорпиус уже успел закинуть в сумку книгу, а Регулус избавиться от сгоревшей мантии. — Минус пятьдесят очков Слизерину. Немедленно возвращайтесь в замок. Я поговорю с деканом о вашем наказании. И не смейте даже близко подходить к этому дереву!

— Но, профессор, — попытался возразить Скорпиус. Он уже привык к тому, что преподаватель травологии всегда с пониманием относился к студентам и их ошибкам, был человеком справедливым, временами даже мягким. Малфой был уверен в том, что наказания не заслуживает, так как он не причинил Иве никакого вреда. Корень, что он опалил у самого кончика, должен будет отрасти уже через пару недель. Об этом ему позволяли судить знания о плакучих ивах. А его парализующие заклинания для ветвей и вовсе были безвредными. Он хотел было сказать об этом, однако, наткнувшись на необычайно строгий взгляд профессора, не рискнул. Тем более, что ущерб, причиненный Ноттом, он оценить еще не успел.

— Ступайте, — отрезал профессор, и слизеринцы, переглянувшись, направились в замок.

— Отлично, — холодно бросил Скорпиус на крыльце замка, оборачиваясь на Иву. Професссор Долгопупс, все еще стоявший возле нее, и подошедший к нему Хагрид явно обсуждали их поступок. — Минус еще одно потенциальное место для выращивания твари. И надо было тебе прийти и все испортить? Какого черта ты не спишь?

— Ты меня разбудил, — возмутился Нотт. — А место было заранее провальным, — добавил он и лениво потянулся, тоже поглядывая в сторону Ивы. — Я не заметил, чтобы у тебя там все было под контролем.

— Я наблюдал, — протянул Скорпиус. — Может, если бы ты не полез сразу, мы бы заранее узнали, что Ива видит дезиллюминированные вещи. Провели бы эксперимент с камнем или с…

— Я наступил на корень, — оборвал его Нотт, раздраженно поджав губы. Малфой, остановившись на полуслове, дважды медленно моргнул. — Сам бы попробовал смотреть под ноги, завернувшись с головой в простыню! — добавил Нотт возмущенно в ответ на его осуждающий взгляд. — В любом случае, место было не самым удачным. Много мороки.

— Это место было единственным вне замка, — возразил Скорпиус спокойно.

— Теперь это уже не важно, — бросил Нотт. — План Поттера с обвалом потайного хода, в который он посвятил меня вчера, мне не понравился. Плюс Ива отлично видна из окон большинства башен замка. Ходи мы туда часто, привлекли бы много внимания. А так…

— Еще скажи, что ты специально все испортил, — усмехнулся Малфой.

— Удачное совпадение, — разведя руками, протянул Нотт.

* * *

Выслушав перед завтраком декана Слизерина и убедив его в том, что их попытки поджечь дерево были ничем иным как мародерством, слизеринцы с достоинством приняли новость о том, что ближайшие дни им придется проводить в огороде лесничего. Регулус настаивал на уборках кладовых, но Слизнорт посчитал, что наказание, предложенное профессором Долгопупсом, подойдет куда лучше. Напомнив, что работать им придется без палочек, декан сообщил, что профессор Хагрид будет ждать их на отработку наказания уже завтра утром.

Альбус, узнав о произошедшем, за завтраком не сильно удивился, хоть и немного расстроился. Желание поселить опасную тварь подальше от замка, что двигало им, боролось со здравым смыслом, который подсказывал, что чем ближе они будут держать к себе василиска, тем проще будет его контролировать.

«Значит, осталось только два варианта, — подумал он, собираясь с мыслями. — За зеркалом на пятом этаже или в кладовой подземелья, в которой мы еще не были».

Возможности обсудить дальнейшие планы за столом у ребят не было, так как поблизости было слишком много лишних ушей. Хиггсы, что сидели правее, делились с сестрой первыми впечатлениями о преподавателях, лениво растягивая слова и недовольно закатывая глаза. До Поттера доносились фразы «слишком строгая», «простачок», «полукровка», которые он активно пытался игнорировать. Слева несколько старшекурсников, среди которых был и Уильям, обсуждали значительно выросшее в этом году домашнее задание.

— Утро доброе, — за столом, в отличном расположении духа, появился Лиам. Он сел возле Ноттов, взгромоздив на стол клетку с лягушками и толкнув ее в сторону Регулуса. Сегодня он опоздал к завтраку, как и Сара, что появилась следом. Тарелки исчезли несколько минут назад, и ученики сидели, болтая, в ожидании совиной почты. Лиама опоздание, кажется, не тревожило. Альбус заметил торчащий из кармана его мантии ремешок от фотоаппарата и перевел взгляд на лягушек. Земноводные, которых в клетке было трое, косо поглядывали на Поттера.

— Я не просил, — усмехнулся Нотт, тем не менее заглядывая в клетку и знакомясь с новыми подопытными.

— Сара отловила, пока мы гуляли. Практиковала чары левитации, — пояснил Лиам. Регулус, посмотрел в сторону стола Когтеврана и, заметив на себе взгляд Сары, сдержанно кивнул.

— Зачем тебе столько лягушек? — протянула Оливия Хиггс, брезгливо поглядывая на клетку, что стояла в паре футов от нее.

— Я их ем, — оскалив зубы, бросил Нотт.

Скорпиус, закрыв глаза, едва заметно помотал головой, а Альбус уставился на стаю сов, что наконец появилась в Большом зале. И почему совы всегда опаздывают по выходным?

Луна, Фердинанд и три белых почтовых совы, приземлились перед Альбусом и Скорпиусом, и ребята принялись разбирать почту. «Пророк» как всегда ушел в руки Нотта, но Малфоя сейчас куда больше интересовало содержимое посылки, что он заказал. Открыв коробку, по бокам которой виднелись отверстия, Скорпиус осторожно достал оттуда содержимое: довольно крупную, покрытую бородавками темно-бурую жабу с желтоватым брюшком. Альбус, забыв на время о своей посылке, посмотрел в жабьи горизонтальные зрачки и перевел взгляд на Скорпиуса. Малфой, явно довольный покупкой, убрал жабу обратно в ящик. Заметив прикованный к себе взгляд друга, Скорпиус улыбнулся и кивнул.

Регулус, отложив в сторону газету, хотел было прокомментировать покупку друга, но отвлекся на Уильяма, который, сняв с лапы черного филина пару писем, протянул одно из них Регулусу. Нотт, бросив на него короткий взгляд и заметив на нем печать семьи, закинул письмо в карман.

Альбус, тоже решив обсудить жабу с другом чуть позже наедине, вспомнил о своей посылке. Целый ящик с ингредиентами для зелий, что он планировал приготовить в ближайшее время. Открыв крышку и убедившись, что все на месте и в приемлемом состоянии, он отодвинул ящик в сторону и взял письмо из дома. Скорпиус пробежался глазами по письму матери.

— Все в порядке? — поинтересовался Альбус, которому показалось, что Скорпиус выглядит чуть бледнее, чем обычно. Малфой кивнув, просмотрел заголовки «Пророка» и убрал газету с письмом в сумку.

— Идете на открытие дуэльного клуба? — поинтересовался Лиам у ребят, вытащив из кармана яблоко и откусив его.

— Да, — кивнул Альбус.

— Нет, — отрезал Скорпиус в то же мгновение, и друзья переглянулись. — Я думал пройтись по подземелью, — признался Скорпиус, — поискать крыс.

— Я тоже хотел пройтись по подземелью, — заметил Поттер тихо, поглядывая в сторону Хиггсов. — Сам знаешь зачем.

— И я планировал, — согласился Регулус, поддержав Поттера.

— Пойдем после клуба вместе. Ладно? — предложил Альбус. — Уверен, крысы подождут тебя пару часов.

Скорпиус нехотя согласился.

Закинув посылки в спальню и разместив животных, коих, по мнению Альбуса, в их комнате становилось слишком много, ребята направились в дуэльный клуб. Химера, что в гостиной чуть не подралась с Гермесом Амбридж, решила сопроводить хозяина на это важное мероприятие. Скорпиус косо поглядывал на серую кошку, что гордо шествовала за слизеринцами в Малый зал.

— А ведь у тебя в этом году есть все шансы взять кубок, Малфой, — протянул Регулус, бросив оценивающий взгляд на Скорпиуса.

— Я уже говорил, что мне не очень интересны дуэли, — отмахнулся Скорпиус.

И почему Нотт не понимал, что не все в этом мире сводится к дракам?

— Что насчет тебя? — Нотт, повернулся к Альбусу, чьи мысли сейчас были заняты потайным ходом подземелья.

— О, я просто буду ходить, когда будет свободное время, — отмахнулся Поттер. — Может, удастся чему научиться.

— С таким подходом? — раздосадованно фыркнул Нотт. — Определенно нет.

Поттер пожал плечами.

В Малом зале было полно народу. Альбус заметил здесь брата в компании своих друзей, Роуз с Мари и Грейсом и даже несколько первокурсников с Гриффиндора. Слизеринцы не сильно уступали им количеством. Альбус несколько удивился, заметив среди присутствующих Ванессу и Аннабель. Последняя совсем не походила на человека, который может интересоваться дуэлями. Впрочем, первокурсников со Слизерина здесь сегодня было предостаточно: Хиггсы уже заняли диванчик в углу, обложившись подушками, Рори Деррек и Ленз Хартман стояли недалеко от входа, поглядывая на турнирную доску, что сейчас была кристально чистой. Альбус заметил недалеко от нее пергамент, на котором числились имена победителей и призеров прошлого года. На трибуне, ожидая, пока все соберутся, школьников уже встречали Селестина Уорингтон и Тобиас Коул, кураторы дуэльного клуба.

Пуффендуйцев и когтевранцев среди собравшихся было значительно меньше. Альбус уже замечал, что у учащихся этих факультетов дуэльный клуб особого интереса не вызывает. Из знакомых ему лиц он отметил только Сару с ее новыми друзьями, что уже, устроившись у одного из стеллажей, возились с каким-то изобретением, и Лори, которого в прошлом году победил на дуэли Уильям. Среди пуффендуйцев он и вовсе узнал только семикурсника Медли, что комментировал почти все прошедшие матчи по квиддичу.

— Мы рады приветствовать собравшихся на ежегодном открытии дуэльного клуба! — объявила Селестина, бросив особо теплый взгляд на первокурсников своего факультета.

— Мы чтим древние традиции магических дуэлей, — продолжил приветствие Тобиас. Он горделиво поправил значок старосты, что сейчас красовался на его мантии рядом с гербом со львом и добавил: — И рады рассказать о них всем желающим, а также обучить искусству ведения дуэли.

— Тех же, кто уже знаком с атакующими и защитными чарами, мы приглашаем принять участие в соревнованиях в зависимости от уровня вашего мастерства, — сказала Селестина.

Альбус, что вместе с друзьями занял места на кожаных диванчиках, стоящих близ подиума, отвлекся от вступительной речи кураторов, поймав на себе взгляд Джеймса. Он неуверенно махнул брату, а тот, кивнув в ответ, поспешил отвести взгляд и заговорить с Томом.

— Кажется, ваши отношения налаживаются, — заметив это, обронил Скорпиус. — Я рад.

— Не то чтобы, — протянул Альбус, но тоже отметил, что брат его теперь хотя бы не игнорирует и не оскорбляет. С другой стороны, за ту пару дней, что братья провели в Хогвартсе, они не обмолвились и словом друг с другом. — Думаю, они резко испортятся, когда Джеймс узнает о василиске…

— Когда? — переспросил Скорпиус.

— Если, — поправился Альбус. — Я имел в виду «если». Я, конечно, не собираюсь ему об этом говорить.

— А ведь он бы, наверное, мог вытащить меч Гриффиндора, — протянул Скорпиус, поглядывая на Джеймса.

— Поттер? — услышав его слова, усмехнулся Нотт. — Очень в этом сомневаюсь.

— Почему нет? — Альбус перевел взгляд на Регулуса, а тот нахмурившись, заметил:

— Благородство.

Альбус приподнял бровь.

— Храбрость, честность, благородство, — перечислил Регулус. — Кажется, такие основные черты должны быть у истинного гриффиндорца.

— Уверен, у моего брата эти черты имеются, — буркнул Альбус.

— Благородство, — снова повторил Регулус. Заметив, что кураторы закончили произносить речь, он взмахнул палочкой и вывел свое имя на пергаменте, что висел на стене.

Альбус и Скорпиус тоже поспешили записаться.

— Желающие посетить первое ознакомительное занятие по атакующим чарам — следуйте за мной, — сказала Селестина, направляясь к стеллажам в конце зала.

— Желающие принять участие в тренировочных дуэлях, разбейтесь на пары и займите места на свободных подиумах, — произнес Тобиас. — Начинаем по команде.

Альбус огляделся по сторонам. Его брат встал напротив какого-то четверокурсника с Когтеварана, с которым они, судя по всему, были в неплохих отношениях. Сара заняла место на подиуме со своим другом Мэтью, а Регулус, обменявшись парой слов с Пьюси, решил сразиться с каким-то четверокурсником с Гриффиндора. Скорпиус, которого друзья сюда затащили практически силой, остался сидеть на диване, с головой погрузившись в «Политиков». Химера, разместившись на коленях Лиама, как будто нарочно мешала ему снимать происходящее. Сбросить ее, однако, МакГроу не решался, ибо любая попытка сопровождалась угрожающим шипением. Поттер посмотрел на Амбридж, что уже, судя по всему, договорилась сражаться с Принц, как за спиной у него раздалось:

— Я могу составить тебе компанию.

Поттер обернулся. Скорпиус поднял взгляд с книги на подошедшего сокурсника. Филипп Мальсибер, высокий рыжий парень, кивнул в сторону подиума и лениво добавил:

— Если ты, конечно, не для галочки записался.

Альбус, обменявшись взглядом со Скорпиусом, принял предложение. Мальсибер занял место на подиуме, и Альбус поднялся следом. Неподалеку от них разместились Белби и Фарли.

— По моей команде приветствуем противника, — проговорил, применив заклинание «Сонорус» Тобиас. — Начинаем на счет три.

Альбус сжал палочку и сделал глубокий вдох.

— Раз, два, три…

* * *

— Никогда не думал, что удариться головой о мягкий пол Малого зала — это так больно, — протянул Поттер, потирая затылок, когда ребята спускались в подземелье. Днем слизеринцев в подземелье хватало, и друзья направлялись к интересовавшей их кладовой, не особо скрываясь. К счастью или к сожалению, она как раз располагалась на один уровень ниже гостиной Слизерина. В двух пролетах от кабинета Слизнорта.

— Я тебя ронял на него в прошлом году трижды, — усмехнулся Регулус, бровь которого до сих пор кровоточила после поединка.

— Видимо, не так сильно, — пробубнил Альбус. Голова его трещала так, словно он пробил ею как минимум каменную стену.

— Учту твои пожелания на будущее, — ехидно заметил Нотт.

Разоружающее заклинание, что послал в него Мальсибер, Поттер вполне успешно отбил и даже ответил на него парализующими чарами. Но уже в следующее мгновение щит пробила «Бомбарда», что ударила в основание подиума, и Альбус упал с него, попутно успев удариться о деревянную ступеньку. Пришел в себя он почти сразу. Мальсибер даже благородно протянул ему руку, чтобы помочь встать. Звон в ушах от удара, однако, звучал до сих пор.

Альбус не обратил толком внимания на дуэли, проходившие вокруг. Все, что он успел услышать краем уха, это то, что скромница Принц умудрилась победить Амбридж, причем практически с первого удара, и то, что его брат одолел своего соперника. Об исходах остальных поединков он судил со слов Скорпиуса, который давал показания неохотно, так как за дуэлями особо не следил.

Регулус свой первый тренировочный бой тоже проиграл, но, кажется, не был этим сильно расстроен. Разбитая бровь, порезанная рука и местами обгорелая мантия не остудили его пыл. Выглядел он весьма воодушевленным началом дуэльного сезона. Он восторженно рассказывал Поттеру о заклинаниях, что соперник, по его мнению, к нему применил.

— Я тут кое-что вспомнил, пока нам выбирали наказание, — протянул Скорпиус, стараясь отвлечь друзей от болтовни о прошедших дуэлях. — О преподавателе ухода за магическими существами.

— Ты об этом… — Регулус задумался, чтобы подобрать синоним слову «полувеликан», да позабористее, но заметив взгляд Поттера, закатил глаза и тактично промолчал.

— Я где-то слышал, что профессора Хагрида исключили из школы, обвинив в том, что это он выпустил чудовище и убил Миртл, — продолжил неуверенно Скорпиус.

Альбус кивнул. Ему эта информация тоже была известна, но он пока не понимал, к чему его друг ведет. Раскалывающаяся голова пониманию не особо способствовала.

— Но потом его оправдали, — проговорил Поттер, нахмурившись. — Отец говорил, что тем чудовищем был не василиск, а первый акромантул, которого Хагрид выпустил в лесу. И этот паук никого не убивал.

— Подожди минуту, — усмехнулся Регулус. — Ты хочешь сказать, что благодаря стараниям этого полувеликана колония пауков-людоедов живет на территории школы?

— Вроде как, — неуверенно подтвердил Поттер.

Шаги слизеринцев эхом отражались в тихом подземелье.

— То есть выведение василиска запрещено, — протянул Регулус. — А разведение целой колонии существ того же класса опасности на территории школы — это нормально?

Альбус шикнул, намекнув на то, что говорить в полный голос о василиске, даже теоретически, в этих стенах не лучшая затея.

— Между директором школы и главой колонии есть договоренность о том, что пауки не покидают Запретный лес, — заметил Скорпиус почти шепотом.

Они остановились неподалеку от тупика, что вел в гостиную Слизерина.

— Сомнительный довод, — бросил Нотт, проводив взглядом проходящих мимо первокурсников.

— Но я не об этом, — отмахнулся Малфой. Он бросил взгляд в сторону лестницы, что виднелась в другой части коридора.

Поттер, словно прочитав мысли Скорпиуса, достал из сумки карту и, осмотрев нижний уровень, констатировал:

— Слизнорта в кабинете нет.

Ребята направились к лестнице, ведущей на нижний ярус.

— Я к тому, — продолжил Скорпиус тихо, — что раз многие поверили в то, что акромантул, выведенный профессором, и есть ужас Слизерина и способен убивать, он, должно быть, был внушительных размеров.

Альбус приподнял бровь.

— А значит, его надо было где-то прятать, — преодолев лестничный пролет и пройдя чуть вперед, Скорпиус остановился у одной из кладовых. Кабинет преподавателя ЗОТИ располагался дальше по коридору. — Вспомним о том, что обнаружил акромантула Том Риддл, что тогда был старостой Слизерина, и придем к выводу, что…

— Думаешь, Хагрид выводил акромантула в подземельях Слизерина? — протянул Поттер, тоже бросив взгляд на кладовую. Скорпиус кивнул.

— Возможно, даже в том самом месте, куда мы сейчас направляемся, — заметил Малфой. — Если это так, то вполне вероятно, что место очень подходящее для выведения твари.

Пройдя мимо кабинета Слизнорта и свернув за угол, ребята проследовали вперед, разыскивая ту самую кладовую, за которой начинался секретный ход. Она должна была быть одной из последних. Дверь, ведущая в нее, ничем не отличалась от соседних.

— Есть волшебное слово? — поинтересовался Малфой. Он применил заклинание «Алохомора», и кладовая достаточно быстро открылась. Поднявшийся слой пыли и высушенные пауки на старых тряпках и метлах говорили о том, что открывали ее не часто. Кладовка была маленькой, но при этом набитой старьем под завязку.

— Волшебного слова нет, — констатировал Альбус, сворачивая карту. — Но это точно здесь.

— И как нам открыть ход? — протянул Скорпиус, обращаясь не столько к друзьям, сколько проговаривая слова себе под нос.

— Если полувеликан догадался, то и ты справишься, — усмехнулся Нотт.

Он взял у Поттера карту, чтобы отслеживать перемещения поблизости. Скорпиус махнул в его сторону и сосредоточенно принялся изучать содержимое кладовки. Ничего необычного.

Альбус вытащил из кладовой несколько метел, коробок, тряпок и ведер, что стояли там. Насекомые сыпались с них, словно песок, на холодный каменный пол. Паутина липла к рукавам мантии. Попробовав освободить немного места, Поттер засунул руку внутрь и попытался коснуться задней стенки, но не смог нащупать ее в темноте. Скорпиус подсветил ему, и Поттер вытряхнул еще часть вещей. Казалось, однако, что предметов в кладовой не убавляется.

Наконец, осознав, что так нащупать ничего не удастся, Поттер зажмурил глаза от пыли и попытался протиснуться внутрь. Ощутив, что он, подобно привидению, проходит сквозь предметы, что хранятся здесь, он, озадачившись, последовал дальше, к задней стенке, для себя отметив, что отсюда, изнутри, это место кажется куда больше, чем снаружи. Наткнувшись на препятствие, Альбус неуверенно стукнул по нему и тут же провалился внутрь. Свет палочки Малфоя больше не освещал ему путь, и он очутился в кромешной тьме. Нащупав свою палочку в кармане мантии, он вытянул ее перед собой и произнес:

— Люмос!

Стоило только огоньку озарить помещение, в котором оказался Альбус, как рука его от испуга дрогнула, и палочка упала на каменный пол, погрузив его снова во тьму.

Чудовища. Он явственно видел огромных чудовищ, заполонивших проход.

— Что там? — услышал он голос Скорпиуса с той стороны стены.

Сделав несколько вдохов и выдохов, Альбус, дрожа от страха, присел и попытался нащупать палочку. Сначала ему показалось, что пол здесь покрыт мягким ковром, но стоило палочке вновь оказаться у него в руке и подсветить ему ход, он понял, что ошибся. То, что Поттер принял за ковер, на поверку оказалось старой паутиной, что толстым слоем закрывала каменный пол, стены и местами свисала с потолка.

Не без опаски направив палочку вперед, Альбус еще раз посмотрел на чудовищ. Они не двигались. Пауки, самый маленький из которых значительно превышал Альбуса, неподвижно лежали на паутине, а некоторые висели в стороне. Все они были разного размера и по виду напоминали маленьких акромантулов, если к акромантулам вообще было применимо слово «маленькие». Наконец, решившись коснуться одного из них палочкой, Альбус с облегчением выдохнул. Панцирь. Все эти пауки были лишь пустыми оболочками, что сбросил некогда живший здесь паук во время линьки.

Переведя дыхание, Альбус, повысив голос, обратился к друзьям:

— Кажется, мы нашли идеальное место для выведения василиска.

Полдня у слизеринцев ушло только на то, чтобы изучить проход. Застланный паутиной и множеством хитиновых панцирей коридор уходил почти на милю от кладовых подземелья куда-то в сторону Запретного Леса и оканчивался наваленной, будто бы специально, грудой довольно крупных камней, преграждающей дальнейший путь. Протиснуться сквозь это нагромождение не было под силу даже крошечной мыши, а потому за жабу и будущего василиска можно было не переживать. Чуть хуже дела обстояли со входом. Хлипкая деревянная дверь, отворяющаяся самым простым заклинанием, вряд ли была надежной защитой от нежелательных гостей. Да и василиска, даже небольшого, удержать внутри ей было явно не под силу.

— Накладывать чары на дверь кладовой — не вариант, — появившись в спальне, протянул Регулус. Он поставил посох в угол возле кровати и, открыв клетку, что стояла на столе, выпустил лягушек.

Альбус, Скорпиус и Лиам, вернувшиеся в спальню сразу после ужина, сейчас занимались своими делами. Альбус разбирал ингредиенты для зелий, полученные им по почте, и осторожно перебирал содержимое мешочка Брауна. Некоторые книги из него он уже поставил на полку, ингредиенты — в шкаф, а особо ценные склянки запер в письменном столе. Попутно Поттер отмечал имеющиеся ингредиенты и их количество, составляя список.

Скорпиус снял наконец с обложки книги чары и вместо «Политиков» теперь держал в руках «Трактат по наложению простейших кровных проклятий». Поглядывая на выловленную в подземелье крысу, что сейчас ютилась в клетке неподалеку, Малфой оценивал ее размеры и делал какие-то заметки на пергаменте. Альбус краем глаза заметил на нем древние руны.

Лиам кормил жабу Скорпиуса упитанными куколками мотыльков, что Малфой предусмотрительно заказал вместе с самой жабой. Целая коробка сочных и сушеных насекомых сейчас стояла на коленях МакГроу.

— Как твои тренировки? — спросил Альбус, бросив взгляд на угрожающего вида посох. Регулус, закинув под кровать «походную» простыню, перевел взгляд на Поттера.

— Ни одна грязнокровка не пострадала, если тебя волнует это, — хмыкнул Нотт и, вернувшись к теме начатого разговора, добавил: — Защиту нужно ставить внутри хода, чем дальше — тем лучше. Если кто-нибудь случайно или специально туда проникнет, он не должен ощутить нашего присутствия.

Лягушки Регулуса не упустили случая поохотиться за чужим лакомством, и уже спустя пару минут МакГроу окружили земноводные. Лиам высыпал на пол высушенных жуков, что валялись на самом дне коробки.

— Я тоже об этом подумал, — протянул Скорпиус, не отвлекаясь от своего занятия. Он взмахнул палочкой, произнеся «Диффиндо», и, осторожно вытащив из клетки пучок срезанных темно-серых волос, убрал их в пустой пузырек из-под зелья.

— Чем ты занят? — Нотт пересек комнату и, косо взглянув на крысу, заглянул Малфою через плечо.

— Готовлюсь к наложению своего первого проклятья, — спокойно пояснил Скорпиус. Он поднес склянку ближе к свету и внимательно ее осмотрел. Регулус покосился на открытую страницу трактата, тогда как Альбус посмотрел на копошащуюся в клетке подопытную.

— Ты ведь в курсе, что малейшая ошибка при наложении проклятья может обратить его действие на тебя или вызвать нежелательный побочный эффект? — нахмурившись, осведомился Регулус. Глаза его все еще скользили по записям в книге.

— Я никогда не ошибаюсь, — холодно бросил Скорпиус, захлопнув трактат. — И давно ты стал специалистом в проклятьях? — усмехнувшись, добавил он.

— Мой отец кое-что в этом понимает. Я видел, как это делается, — произнес Регулус серьезно. Его взгляд упал на пузырек с крысиными волосами, и он спросил: — Что за проклятье?

— Проклятье седых волос, — махнул Малфой. Стоило ему это сказать, как серьезное выражение лица Регулуса сменила ехидная усмешка, и он, взглянув на платиновую макушку Малфоя, едва сдерживая смех, поинтересовался:

— Ты уверен, что не применял это проклятье раньше?

Скорпиус закатил глаза, а Нотт, продолжая ухмыляться, покосился на улыбающегося Лиама и, махнув Скорпиусу рукой, сказал:

— Подожди. Я придумаю что-нибудь смешнее.

— А как работает это проклятье? — поинтересовался Поттер, которого мысль о любых проклятьях совсем не веселила. Он отставил в сторону пустой ящик и посмотрел на друга. — Крыса просто становится седой? Или она стареет?

— Просто седеет, — ответил Малфой. — Но не только она, а также все ее сородичи и потомство.

— И надолго? — обеспокоенно спросил Альбус.

— Навсегда, — признался Малфой, взглянув на крысу. — Если проклятье не снять.

— Даже такое дурацкое проклятье очень тяжело снять, — вмешался Нотт, обращаясь к Поттеру. — Видимо, скоро замок заполонят белобрысые крысы? — добавил он, повернувшись к Скорпиусу.

Лиам открыл было рот, чтобы что-то добавить, но встретившись взглядом с Малфоем, в чьих глазах явственно читалось, что любой, кто рискнет пошутить на этот счет, станет следующим подопытным, передумал. Вместо этого он бросил пару куколок лягушкам.

Дождавшись тишины, Скорпиус сосредоточился на записях. Альбус продолжил извлекать содержимое мешочка, а Нотт, бросив сочувствующий взгляд на крысу, вернулся к своему столу.

— Теоретически, я могу трансфигурировать решетку и наложить на нее чары, если у меня будет достаточно металла, — неуверенно протянул он спустя какое-то время. Весь его вид говорил о том, что данная идея ему не нравится, но ничего лучше он пока не придумал. — Нам придется ставить ее достаточно далеко, надеясь, что никто вглубь тоннеля не пойдет, потому как она будет видна и, очевидно, любой волшебник сможет трансфигурировать ее обратно. Впрочем, маленькому василиску она хотя бы должна помешать выйти.

— Насколько маленькому василиску? — поинтересовался Альбус. Он наконец решился извлечь большую часть содержимого из загадочного мешочка и уже почти скрылся из виду за грудой книг.

Нотт пожал плечами. Малфой, закончив делать записи, отложил свой «Трактат» в сторону и, аккуратно свернув пергамент и убрав его в стол, взглянул на Регулуса.

— Первое время яйцо и жабу будем держать в клетке в конце тоннеля, — сказал он. — Туда вряд ли кто полезет. А к тому моменту, как василиск появится, проблема с защитой, думаю, будет решена.

— И как ты планируешь ее решить? — усмехнулся Нотт. Он при помощи чар левитации оттащил лягушек от МакГроу и вернул их в клетку. Одна из них все-таки успела ухватить себе особо жирную куколку мотылька.

— Я написал отцу, — ответил Скорпиус. — В хранилище Малфоев должен быть хоть один артефакт, предназначенный для того, чтобы скрывать предметы от посторонних глаз или защищать от чужаков.

— Твой отец в курсе, чем вы занимаетесь? — с неприкрытым удивлением спросил Нотт, переводя взгляд со Скорпиуса на Альбуса. Поттер посмотрел на Скорпиуса, что с невозмутимым видом подошел к Лиаму, взял жабу, посадил ее в приготовленную клетку и налил ей воду.

— Мой отец в курсе, чем мы занимаемся, — произнес Скорпиус, делая ударение на слове «мы». Он сел обратно за стол и достал с полки пособие по зельеварению. На выходные был задан очередной бесполезный конспект. — Я уже все продумал. Артефакт доставят в Хогсмид, а я заберу его и пронесу в замок через потайной ход.

— Отец не сможет прислать его тебе по почте? — уточнил Альбус. Он проследил взглядом за Регулусом, которому идея Малфоя явно не пришлась по душе, а затем извлек из мешочка склянку с сушеными стрекозами. За прошедшее лето он успел наловить их не так много, а потому склянка была заполнена лишь на треть.

— Скорее всего, артефакт будет не очень… — Скорпиус немного замялся, поджав губы, подумывая, как закончить предложение, но Нотт его опередил:

— Это будет темный артефакт, Поттер. Темные артефакты по почте не присылают.

— Я уверен, что в защитных чарах не может быть ничего темного, — возразил Скорпиус. — Проблема скорее в том, что подобные вещи запрещены в Хогвартсе.

— Ладно, — безразлично бросил Альбус. Сделав запись на пергаменте, он отложил стрекоз в сторону и принюхался к склянке с сушеными рыбьими глазами. Кажется, еще свежие.

— Ладно? — переспросил Регулус, усмехнувшись. — Ты серьезно?

— Выращивание василисков запрещено, — равнодушно пробормотал Поттер, не отрывая нахмуренный взгляд от списка. — Посещение Запретного леса запрещено, покидать территорию школы запрещено, — он поднялся и, черкнув что-то на пергаменте, протянул его МакГроу. — Заказывать некоторые компоненты для зелий… Тоже не рекомендуется.

МакГроу кивнул, убрав список в тайник под кроватью, а Альбус вернулся к своим склянкам.

— Если артефакт поможет скрыть василиска, почему нет? — добавил он.

— Отлично, — протянул Скорпиус, улыбнувшись. — Тогда завтра раздобудем куриное яйцо и обустроим «гнездо» для василиска.

— Не лучше ли тогда подождать, пока артефакт окажется здесь? — осведомился Нотт, не разделяя радости Малфоя. Опрометчивость, с которой действовали его друзья, поражала.

— Мы не знаем, как много времени займет процесс роста эмбриона, — ответил вместо друга Поттер. Он старался придать своему голосу больше уверенности. Сомневаться в своих замыслах было уже поздно. — Так что чем раньше начнем, тем лучше.

* * *

Этой ночью Альбус очень долго не мог уснуть. Весь вечер он провел, обсуждая с друзьями содержание жабы в подземелье, и теперь мысли его то и дело возвращались в тайный ход к чудовищу, что должно было там родиться. Он представлял прочную клетку с железными прутьями, скрытую во тьме, чувствовал специфичный запах «согревающего» зелья, слышал бурчание жабы в тишине, хруст опилок и трескающейся скорлупы. Чтобы отвлечь себя от этих мыслей, он перевернулся на другой бок. Теперь стоило ему закрыть глаза, как он видел белых крыс, снующих по замку, и Химеру, что отлавливала их одну за другой. Писк, шипение и скрежет когтей по каменному полу из его мыслей прерывало вполне реальное кваканье лягушек, от которого он уже успел отвыкнуть за лето.

Отчаявшись уснуть, Поттер зажег свет, придвинув поближе к постели лампу с изумрудным торшером, и, пошарив на полке, извлек книгу, что достал ему Скорпиус в Запретной секции.

«Жизнеописание Салазара Слизерина — величайшего колдуна, змееуста, легилимента, основоположника идеи о чистоте крови и основателя школы чародейства и волшебства Хогвартс», — прочел он надпись на авантитуле.

Каждая прочитанная страница все больше доказывала Альбусу, что у них с великим Слизерином нет ничего общего. Основатель факультета описывался автором как целеустремленный, амбициозный, талантливый и решительный волшебник, отличавшийся хитростью, острым умом, а также волевым характером. Область его познаний была практически безгранична: зельеварение, алхимия, темные искусства, легилименция, трансфигурация… И при всем при этом, со слов современников, главным его оружием была способность убеждать. Нет, Слизерин не был знаменитым оратором, но именно его идеи, зарождаясь тихими шепотками, прорастали и звучали из уст самых могущественных людей своего времени. Поттер нисколько не сомневался в том, что подобный человек может вырастить и приручить чудовище.

Погрузившись с головой в чтение, Альбус не заметил, как наступил рассвет. Здесь, в подземелье, увидеть алые облака и яркие лучи восходящего солнца было невозможно, но по проступающему бледно-зеленому свечению Черного Озера можно было судить о том, что день начался. Скорпиус, что просыпался всегда с первыми лучами, нахмурившись и потерев глаза, посмотрел на бодрствующего друга. Выглядел Альбус неважно.

— Мне не спалось, — признался тот в ответ на вопрошающий взгляд Скорпиуса. Поттер потянулся к полке, чтобы вернуть книгу на место. Из-под ночной рубашки показался медальон Блэков, что Альбус носил теперь не снимая.

— Узнал что-нибудь полезное? — поинтересовался Скорпиус, провожая взглядом книгу.

— О василиске ни слова, — разочарованно выдохнул Альбус. Скорпиус кивнул. Он уже успел пролистать «Жизнеописание», но также не обнаружил ничего, кроме редких упоминаний. Впрочем, листал он его не очень внимательно.

— Я уже говорил, что захватил книгу на всякий случай, — признался Малфой. Он, бросив взгляд на часы, что лежали на столе, принялся одеваться. Взгляд его упал на Нотта, что, заслышав голоса, потянулся в постели и перевернулся на другой бок, крепче прижав к груди палочку.

— Когда вас ждет профессор Хагрид? — уточнил Альбус, заметив, что Скорпиус торопится.

— Через два часа, — ответил Малфой и, обратив внимание на удивленный взгляд Поттера, добавил: — Я просто хотел еще кое-что успеть сделать этим утром.

Скорпиус наложил чары на «Трактат» и закинул его вместе с записями в сумку. Рука его потянулась к клетке с крысой.

— Сейчас? — уточнил Поттер, посмотрев на крысу. Скорпиус, улыбнувшись, кивнул, и Альбус резко добавил: — Я с тобой, — он приподнялся на кровати и притянул к себе вещи, что с вечера висели не стуле.

— Нет, — отрезал Скорпиус, и Поттер, отпустив вещи, перевел удивленный взгляд на друга. — Регулус прав. Проклятья — не очень безопасная штука. Мне будет спокойнее, если никого поблизости не будет.

— Но если они так опасны, тем более кто-то должен быть рядом, — возразил Альбус, одеваясь.

— Нет, — повторил Скорпиус серьезно. Он, не дав Альбусу договорить, направился в сторону двери, и, еще раз хитро улыбнувшись, добавил: — Встретимся на отборочных. Дверь скрипнула, и Скорпиус вместе с крысой спешно покинули спальню.

Поборов желание догнать Малфоя и высказать тому все, что он думает о его «побеге» и «заботе», а заодно о василиске и проклятьях, Поттер закончил сборы и достал карту.

«Хоть проследить, чтобы поблизости и вправду никого не оказалось», — пронеслось у него в голове.

Альбус не знал, разрешено ли в Хогвартсе практиковать проклятья, но что-то ему подсказывало, что уточнять это не стоит. Указатель «Малфой С.», вопреки предположениям Альбуса, занял не аудиторию подземелья, а, покинув его и преодолев вестибюль, направился по лестнице выше и, добравшись до восьмого этажа, исчез с карты.

«Выручай-комната, — подумал Альбус. — Там Скорпиуса точно не потревожат. При всем желании. Он все продумал».

Отложив карту в сторону, Поттер решил потратить свободное до завтрака время на домашнее задание по трансфигурации, а заодно отвлечься от подступающих мрачных мыслей. Выписывая на пергамент особенности уменьшающего заклинания, он тем не менее то и дело косился на карту и часы.

«Десять минут, пятнадцать, двадцать, полчаса… Сколько времени необходимо на наложение проклятья и как скоро можно начинать паниковать?»

— Оставь в покое заклинателя крыс, — бросил Нотт, взмахнув палочкой и свернув Карту Мародеров у Поттера под носом. Альбус так тщательно гипнотизировал ее, что не заметил, когда Регулус успел проснуться и собраться. — Малфой в состоянии о себе позаботиться.

Поттер, закатив глаза и поджав губы, развернул карту снова и, убедившись, что ничего не изменилось, придвинул ближе учебник трансфигурации и пергаменты с записями. Обмакнув перо в чернила, он принялся выписывать важные по его мнению детали.

— Готов к отборочным? — спросил Нотт. Дверь в спальню скрипнула, и слизеринцы, обернувшись, заметили вошедшую Химеру. Та, запрыгнув на кровать МакГроу, забралась ему в ноги.

Альбус, чей взгляд застекленел то ли от бессонной ночи, то ли от того, что он уже в десятый раз перечитывал одну и ту же строчку из учебника, помотал головой. Регулус усмехнулся. Степень подготовки Поттера к квиддичу была написана у него на лице. Прекрасно, если он хотя бы не свалится с метлы от волнения и усталости.

Все эти мысли о том, что скоро в замке появится смертоносная тварь, которую он, Альбус, должен будет контролировать, вызывали у него дрожь. Жаба, что сейчас смотрела на него своими горизонтальными зрачками, и то была бы ему неподвластна. Какой василиск? Тайный ход с пауками, в котором он вдруг осознал, насколько не отличается смелостью и решительностью. Малфой, что куда раньше, чем Альбус рассчитывал, принялся заниматься чем-то темным и опасным. Все это, кажется, начинало сводить его с ума. Чтение на ночь жизнеописания Слизерина не помогло ни капли. Окончательно убедившись в том, что у него и у могущественного темного змееуста нет ничего общего, Альбус не на шутку взволновался. Какой квиддич? Какие отборочные?

— Ты еще можешь отказаться, — проговорил Нотт, прочитав смятение на лице Поттера.

— Нет, — буркнул Альбус. — Я уже сказал брату, хочет он или нет, я буду в команде.

— Я не про команду, — заметил Нотт. Он кивнул на пергамент Альбуса, и Поттер вдруг поймал себя на том, что вот уже какое-то время выводит пером змейку на полях вместо того, чтобы писать.

— Нет, — решительнее повторил Альбус.

Он смял пергамент и бросил его к другим бумагам. В этот момент взгляд Поттера скользнул на карте. Ничего.

— Я обещал.

Нотт хотел было сказать еще что-то, но Альбус, решительно настроившись перевести тему, вспомнил отличный для этого предлог. Он открыл ящик стола и извлек оттуда капсулу с парой капель болотно-зеленого зелья.

— Мне не удалось узнать, что это, — признался он, протянув зелье Нотту. — Что бы это ни было, это похоже на яд или нечто, подчиняющее чужой воле, — неуверенно добавил он. — Чуть менее вероятно, если судить по составу... Это может быть зелье, воздействующее на память. Я бы на твоем месте это не пил.

— Я уже успел забыть, — улыбнувшись, бросил Нотт, закинув тем не менее капсулу в карман мантии. Заметив прикованный к себе взгляд Поттера, он спросил: — Что-то еще?

— Если вылить его из капсулы, оно будет светиться в темноте, — пожал плечами Поттер. — Вдруг это важно.

Регулус усмехнулся. Послышался звук падающей кошки, недовольное шипение и сонное бормотание МакГроу. Альбус закрыл учебник по трансфигурации и, зевнув, убрал его на полку. Нотт коснулся его плеча и кивнул ему в сторону полки Малфоя. Крысиная шерсть, заполнявшая пустую склянку из-под зелья, что еще вчера была темно-серой, начала постепенно белеть.

— Кажется, у него получилось, — заметил Нотт.

Поттер перевел взгляд на карту. Скорпиус Малфой наконец покинул Выручай-комнату.

Отборочные в команду Слизерина стояли с самого утра, поэтому лишенный аппетита и настроения Альбус решил, минуя завтрак, сразу направиться на стадион. Устроившись поудобнее на еще пустых трибунах, он принялся доделывать домашнее задание по трансфигурации. Бездумно переписывая информацию об уменьшающем заклинании, Поттер то и дело ловил себя на мысли, что с нетерпением ждет окончания отборочных, что еще не начались. Нет, он очень хотел остаться в команде и надеялся проявить себя хорошо, но сейчас он был просто не в том состоянии, чтобы показать себя лучшим образом.

Только воспоминание о том, что в его сумке среди прочего лежит сейчас зелье концентрации внимания, заставило его устыдиться своих мыслей. И дело было даже не в том, что чуть округлившиеся и увеличенные зрачки выдали бы в нем человека, принявшего зелье. Сама мысль о том, что он будет жульничать, чтобы пройти отборочные, вызывала у него отвращение. А ведь именно в этом он пытался обвинить не так давно брата.

Слизеринцев, пришедших принять участие в отборочных, можно было пересчитать по пальцам. Сильная и сплоченная команда, которой мог похвастаться факультет, практически не нуждалась в изменениях. Капитан команды Алард Монтегю был отличным вратарем, принимающим даже самые сложные квоффлы. Загонщики Джош Пьюси и Том Паркинсон, хоть и играли довольно грубо и не чурались нарушения правил, были просто находкой. Все на факультете признавали, что их командная работа не раз выручала Слизерин в прошлом году. Среди охотников практически не было новичков: Пенелопа Хиггс и Стэфани Корнер были старожилами команды и имели на своем счету по полсотни забитых квоффлов, а четверокурсник Грегори Боул был просто мастером отдавать точные передачи. Впрочем, по сложившейся традиции, любой желающий мог попробовать свои силы в отборочных и посоревноваться с нынешними игроками. Иногда удавалось найти удачную замену на случай травмы основного игрока. Крайне редко новичок совсем заменял игрока основы. Ажиотаж же случался в случае, если место в основном составе становилось вакантным.

Альбус знал, что проигрыш Гриффиндору в прошлом году значительно пошатнул уверенность факультета в нем, а потому не сильно удивился, обнаружив ребят, желающих составить ему конкуренцию. Среди потенциальных ловцов он заметил сокурсницу Элизабет, первокурсника Рори Деррека и пару неизвестных ему старшекурсников. Отчаянный Лиам пришел пробоваться на место загонщика, вооружившись поддержкой старшего из Ноттов и его друзей. Он знал, что шансов у него немного, но был уверен в том, что рано или поздно его настойчивость принесет плоды. Несколько ребят готовились к испытаниям охотников.

— Так и знала, что ты уже здесь, — услышал Альбус голос Роуз, почувствовав руку, что коснулась его плеча. — Волнуешься?

Альбус обернулся на кузину и заметил, что гриффиндорцы уже тоже начинают прибывать на поле, чтобы посмотреть на своих конкурентов. На верхних трибунах он заметил брата в окружении друзей и некоторых членов команды.

— Нет, — соврал Альбус, отложив в сторону конспект по трансфигурации.

— А я волнуюсь, — призналась Роуз, садясь рядом. Она бросила взгляд на Тома, что болтал с Мидженом. — Уверена, я не пройду. Том говорит, что шансы у нас одинаковые, но я-то знаю, что они с Мидженом уже все решили.

— Может, тебе стоит поговорить об этом с Джеймсом? — неуверенно предложил Альбус, тоже переведя взгляд на гриффиндорцев.

— Нет, — отрезала Роуз, отвернувшись. — Ни за что! Я сама.

— В таком случае удачи, — бросил Альбус.

На лице Грейнджер-Уизли он заметил тревогу и понадеялся, что она все-таки ошибается. Роуз, как и Джеймс, начала мечтать попасть в гриффиндорскую команду по квиддичу, как только села на свою первую метлу. Поттер хотел, чтобы ее мечта осуществилась. Хотя для Альбуса, наверное, было бы проще, если бы она в команду не прошла. Одно дело — играть против Джеймса, который тебя уже ненавидит, и совсем другое — Роуз. Ему не хотелось портить и без того шаткие отношения с кузиной. Отогнав от себя эти мысли, Альбус бросил взгляд на поле. Немногочисленные пуффендуйцы и когтевранцы, среди которых он увидел Сару, занимали места в первом ряду. Отборочные в их команды должны были начаться сразу после слизеринских. Последним сегодня стоял Гриффиндор.

— Да, — вздохнула Роуз. Она осмотрелась по сторонам и спросила: — А где твои друзья? Я не видела вас за завтраком.

— Наверное, скоро появятся, — проговорил Альбус. Он тоже то и дело искал их взглядом. — Они наказаны.

Роуз приподняла бровь, и Поттер добавил:

— Пустяки.

Заметив, что Альбус закрыл глаза, а затем бросил взгляд в сторону капитана слизеринской команды, Роуз добавила:

— Тебе не стоит волноваться. Я точно знаю, что ты пройдешь.

Альбус усмехнулся.

— Точно-точно! — кивнула Роуз. — Знаешь, я вчера так волновалась по поводу отборочных, что предложила Лаванде заглянуть в хрустальный шар.

— Лаванде? — переспросил Альбус. — В смысле Лаванде Браун? — еще раз уточнил он зачем-то. — Той, что привидение?

Роуз закатила глаза и раздраженно добавила:

— Той, что спасала наш замок и умерла, сражаясь за Хогвартс!

— Ладно, — буркнул Альбус. — Я просто не думал, что вы все еще общаетесь после…

— Она ни в чем не виновата, — отрезала Роуз. — Профессор МакГонагалл разрешила ей остаться в замке! Сейчас она частенько бывает в Северной Башне у кабинета прорицаний и заходит к гриффиндорцам. Знаешь, она здорово сдружилась с некоторыми из них, теперь, когда она выглядит не так жутко…

— Ты говорила что-то о шарах, — прервал ее Альбус. Глаза смыкались сами собой, и слушать длинный рассказ о радостях жизни одного привидения ему сейчас не очень хотелось. Тем не менее рассказы Роуз хоть как-то отвлекали от сомнительных мыслей о василиске и проклятьях, освобождая голову для квиддича.

— Да, — вспомнила Роуз. — Мой шар для прорицаний. Знаешь, я летом купила новые благовония для…

— Роуз, — Альбус прервал ее снова, кивая в сторону Монтегю, что уже направлялся на поле.

— В общем, про свой отбор я ничего не увидела, но когда я подумала о тебе, то хрустальный шар показал мне змею. Представляешь?

— Змею? — Альбус побледнел. Глаза его все еще были прикованы к капитану команды. — Ты уверена?

«Это всего лишь струйка дыма в стеклянном шаре, — хмыкнул про себя Поттер. — Было бы удивительно, если бы она не была похожа на змею. Вот был бы это лев или, скажем, пес…»

Что-то все же заставило сердце Альбуса на мгновение замереть.

— Змею, — радостно кивнула Роуз и почти шёпотом добавила: — Страшную такую. С открытой пастью, огромными зубами и длинным языком. Я сначала даже испугалась. Но потом все поняла. Змея — символ вашего факультета. Разве это не знак?

Альбус неуверенно кивнул, а Роуз улыбнулась еще шире, радуясь своей правоте.

Монтегю дал команду к старту, и будущие ловцы, прихватив школьные «Чистометы», направились на поле. Поттер поспешил присоединиться к соперникам.

— Удачи, — бросила ему вслед Роуз, возвращаясь к товарищам по факультету.

* * *

Нужно было отдать Роуз должное: после ее рассказа о привидениях и страшных змеях Альбус снова проснулся. Вдохнув полной грудью свежий воздух и обхватив рукоять школьного «Чистомета», он подошел к Монтегю, полный решимости.

— Просто покажи им всем, — сказал Алард Поттеру, кивнув в сторону трибун. Едва заметная улыбка капитана команды стала последним недостающим звеном к спокойствию. Альбус, кивнув, оседлал метлу и взмыл ввысь.

Квиддич однозначно должен был остаться в его жизни. Даже если не обращать внимания на тот факт, что квиддич — это, возможно, единственное, что объединяло сейчас Поттеров, полет был для Альбуса тем самым способом убежать от всего, что творилось на земле. От всех этих мыслей. Делая разминочный круг, он заметил знакомые силуэты, только появившиеся на поле. Регулус и Скорпиус заняли места близ Лиама и Уильяма.

— Выпускаю снитч, — прозвучал голос Монтегю. Ловцы замерли в ожидании.

Не рискуя долго висеть на одном месте, Альбус летал по одному только Мерлину ведомым траекториям, поглядывая по сторонам. В такую солнечную погоду заметить снитч было несложно, сложнее было сделать это первым, поэтому Альбус внимательно следил за соперниками.

Элизабет предпочитала более «наблюдательную» позицию. Примостившись у одного из колец, она сверлила взглядом поле и область возле трибун, готовая в любой момент сделать резкий рывок. Бладжер, что пролетел в паре дюймов от нее, заставил ее несколько пересмотреть тактику и тоже начать кружить.

Альбус старался держаться подальше от соперников, но не упускать их из виду. Он вдруг усмехнулся своим мыслям о змее, что увидела Роуз. Он ведь слизеринец! Чертовы змеи окружали его повсюду: начиная от гостиной факультета и заканчивая гербом, нашитым на каждую его мантию. Они не должны были его его пугать. То, что видела Роуз — всего лишь дурацкое совпадение. Гадающий в принципе всегда видел то, что хотел видеть. Именно поэтому прорицания никогда не считались точной областью магии. Интересно, что бы увидела Роуз, думая о Джеймсе? Льва?

Поттер замер, заметив, как один из слизеринцев резко бросился к земле. Альбус точно знал, что снитча там нет. Он просматривал это место вот только что. Но кто-то из соревнующихся все-таки повелся на обманный маневр и устремился за ним. Альбусу это было на руку. Пока большая часть слизеринцев в суматохе летела вниз, он будет здесь наверху. Выжидать.

Когда снитч наконец появился, первым его заметил Деррек. Он необычайно быстро сорвался с места, что стало его ошибкой. Расстояние, отделявшее его и снитч, было гораздо больше, чем у Альбуса, а потому, как только Поттер заметил его бросок, он тоже устремился по направлению к крошечному мячику. Кто-то из старшекурсников все же почти составил ему конкуренцию. Невысокая светловолосая девушка, чьего имени он не знал, подрезала его на полпути к снитчу, и Альбусу пришлось резко уйти выше, чтобы избежать столкновения. Потерянные секунды он наверстал ее возней с бладжером, что Альбус умудрился подцепить по дороге. Стоило Поттеру вылететь чуть вперед, тот сменил свою цель на «более удачную». Снитч, однако, дожидаться не стал и направился в сторону трибун. Альбус с трудом, но успел его нагнать, обойдя чуть менее поворотливых соперников. Кто бы что ни говорил, а полеты были у Поттеров-Уизли в крови. Хотя, кто знает? Может, все дело было в том, что отец гонял их с Джеймсом по полю все детство, не особо интересуясь их личными предпочтениями.

Приземлившись на траву, потный и запыхавшийся, Альбус передал снитч Монтегю. Обменявшись взглядами с остальными членами команды и, приняв поздравления, нужды в которых он не видел, Альбус поспешил занять место за трибуной. Сначала он подумывал сбежать и заняться приготовлением «согревающего» зелья, чей рецепт начал обдумывать еще вчера, но, заметив взгляд Роуз, решился все-таки высидеть до конца. Благо сегодня все отборочные должны были завершится до обеда, и времени на зелье оставалось еще предостаточно.

— Поздравляю, — сказал Скорпиус, стоило Альбусу подойти поближе. Поттер несколько удивился, не обнаружив у друга в руках книгу. Да и с прической того сейчас что-то явно было не так. Нет, его волосы не поседели, но они не были зализаны назад, как обычно, а небрежно спадали на лоб. — Ты отлично летал.

— Спасибо, — холодно ответил Альбус. Он занял место рядом с братьями Ноттами и, обращаясь к другу тише, спросил: — Как все прошло?

— Как я и планировал, — улыбнувшись, заметил Малфой. Он покосился на Регулуса и, повернувшись к Поттеру, добавил: — Извини, мы немного опоздали.

— Как ваше наказание? — поинтересовался Лиам.

Альбус посмотрел на поле. Капитану пуффендуйской команды и охотнику Тони Кларксону в этом году предстояло много работы. Его подопечные оставляли желать лучшего: загонщики всегда были слабым местом пуффендуйской команды, да и ловец в прошлом году показал себя далеко не лучшим образом. Пуффендуй не выиграл ни одной игры.

— Мы будем чистить кладовки, — радостно объявил Регулус вместо друга. Альбус приподнял бровь, а Скорпиус, выдохнув, покачал головой.

— Я слышал, что тебя отправили полоть сорняки и поливать грядки, — усмехнулся Уильям, обращаясь к брату. — Не срослось?

— Его и близко нельзя подпускать ни к чему живому, — холодно бросил Малфой. Он смахнул волосы, что лезли в глаза, и Альбус заметил вскочившую на лбу у Скорпиуса шишку.

— Это не я, — возмутился Регулус. — Это все гриффиндорские грязнокровки.

— Это были не грязнокровки, — отрезал Скорпиус.

— Друзья грязнокровок ничуть не лучше грязнокровок, — фыркнул Нотт.

— Вы о чем? — Альбус краем глаза посматривал на проходившие на поле испытания пуффендуйцев.

— По его милости на нас напали, — проговорил Скорпиус, наградив Нотта пренебрежительным взглядом. — А у нас даже палочек не было.

— Ты же пацифист, — усмехнулся Нотт в ответ на закатывающиеся глаза Малфоя.

— Вы вроде не выглядите пострадавшими, — неуверенно протянул Лиам, оглядывая друзей. — Удалось договориться?

Скорпиус приложил руку ко лбу и закрыл глаза. Регулус засмеялся.

— Мы победили, — важно ответил он.

— Теперь нам категорически запрещено приближаться еще и к хижине Хагрида, — спокойно добавил Скорпиус. Альбус чувствовал нотки раздражения в его голосе и в который раз поражался выдержке Малфоя. Кажется, ничего не могло вывести его из себя. Хотя, похоже, что Нотт был к этому близок.

— Нет, ну в этом точно не я виноват, — протянул возмущенно Регулус.

Малфой, наградив Нотта осуждающим взглядом, посмотрел на Поттера, чтобы что-то сказать, но заметив, что Альбус куда больше внимания уделяет происходящему на поле, решил погрузиться в очередную книгу.

Майкл Коннор, вратарь Пуффендуя, показал далеко не лучший результат, но Кларксон все равно принял решение оставить его в команде. Альбус не знал, чем руководствуется их лидер, но ему, наверное, было виднее. Остальные члены команды, кажется, тоже не возражали. Небольшие изменения в составе произошли только с охотниками. Трейси и Мелди заменили ушедших в прошлом году игроков. Именно они сейчас забивали квоффлы в испытании вратарей, и Поттер отметил, что забивали неплохо. Некоторые удары были очень сильными. Трейси и вовсе частенько попадала в самый край кольца и делала это довольно быстро.

После пуффендуйцев, чьи отборочные шли раз в пять дольше, чем у Слизерина, наконец, дошла очередь до Когтеврана. Джереми Бут, как и Монтегю, состав по большей части менять не планировал. Серьезное испытание ждало только ловцов.

Конкуренцию Аббигейл Баркер, чьи кошачьи глаза и злобный взгляд Альбус запомнил надолго, решились составить в основном старшекурсники. Сара МакГроу, однако, будучи не из робкого десятка, убедила Бута рассмотреть и ее кандидатуру, даже несмотря на то, что по правилам Хогвартса играть в квиддич все еще разрешалось только со второго курса.

— Она получила рекомендацию от профессора Креспен, их декана, — заметил Лиам, услышав замечание Уильяма на этот счет.

— И хорошо твоя сестра играет? — обеспокоенно поинтересовался Альбус, посматривая на ловцов, что поднимались в воздух. Бут выпускал снитч и бладжеры.

— Однажды она в полете поймала муху, — усмехнувшись, бросил Лиам.

— И ты позволил ей пробоваться в команду соперника? — толкнул друга Уильям. — Совсем не думаешь о родном факультете?

— Позволил? — фыркнул МакГроу. — Она моего позволения, кажется, не спрашивала.

Альбус пристально следил за Сарой. На метле она держалась уверенно, хоть и была однозначно самой маленькой из потенциальных ловцов. От бладжеров уклонялась весьма ловко. Копна ее русых волос сейчас была заплетена в тугой пучок, и всем оставалось только удивляться, как ее несчастная резинка справляется с ними.

— Села Баркер на хвост, — проговорил Альбус про себя. — Кажется, той это не нравится.

— Да, похоже, девочки поссорились, — усмехнулся Уильям. Альбус видел, как Баркер махнула рукой в сторону Сары, а та, что-то крикнув, развернула метлу. Сделала она это вовремя, потому как в той части стадиона появился снитч. Баркер и другие тут же устремились туда. Спустя какую-то пару мгновений все ловцы в каком-то столпотворении ринулись к земле. У самого основания шеста мелькал снитч.

Альбус бросил взгляд на Лиама, что сидел, задержав дыхание и не отрывая взгляда от летящих на огромной скорости игроков. В суматохе сложно было разобрать, что именно там происходило, хотя Альбус честно и пытался. Когда Сара наконец оказалась в поле видимости, она держала метлу одной рукой. Вторая ее рука демонстрировала всем собравшимся крошечный золотой снитч, что тщетно трепыхал крыльями.

Лиам облегченно выдохнул. Альбус заметил на лице друга глуповатую улыбочку. Регулус, тоже обратив на нее внимание, не упустил возможность язвительно протянуть:

— Я бы на твоем месте так не радовался. Того и гляди, кто-нибудь из наших сломает и ей ногу, если она будет слишком хорошо играть.

МакГроу побледнел, уставившись на друга. Эта мысль, видимо, ему в голову еще не приходила. Альбус, припоминавший события прошлого года, не мог не согласиться с Ноттом.

— Это была травма на тренировке, насколько я помню, — попытался успокоить Лиама оторвавший от книги взгляд Малфой. — Уверен, твоей сестре ничего не угрожает.

— Ты не настолько наивен, — усмехнулся Регулус. Скорпиус, покачав головой, вернулся к книге.

— В любом случае, — неуверенно бросил МакГроу, — я должен ее поздравить. Она так хотела попасть в команду.

Альбус проводил взглядом Лиама, а затем перевел его на гриффиндорцев. Роуз не менее внимательно следила за отборочными и волновалась, судя по всему, не на шутку. Однако сидящие рядом с ней Мари, Грейс и Том, что покинул ради этого компанию закадычных друзей, неплохо справлялись с ее волнением.

Ожидая начала испытаний гриффиндорцев, Альбус слушал болтовню Ноттов, которая из темы «квиддич» постепенно перетекала в обсуждение предстоящих дуэлей. Кажется, Регулус уже успел навести справки о некоторых будущих противниках, однако до начала официальных поединков он планировал еще поучаствовать в тренировочных боях и посмотреть на них в действии.

Скорпиус поглядывал на Альбуса, придумывая безобидную тему для начала беседы, но что-то в взгляде того говорило о том, что он сейчас говорить не хочет.

Наконец и Миджен с игроками основы появились на поле. Альбус слышал, что Гриффиндор в этом году решил не проводить испытание вратарей и ловцов, а потому его брат будет лишь помогать отбирать новых охотников и загонщиков. Джеймс выглядел дико серьезным. Как всегда. Оседлав свой «Чистомет-2015», он занял позицию у центрального кольца.

Сдерживая подступивший зевок, Альбус попытался сконцентрироваться на происходящем на поле. Охотники, коих было предостаточно, норовили забить в кольца брата квоффлы, но тот уверенно отражал их удары. Один охотник сменялся другим, и Альбус, окончательно притомившись, ненадолго сомкнул глаза. Так ему показалось. На деле же, когда он открыл их в следующий раз, отборочные в команду Гриффиндора, ради которых он остался на поле, подходили к концу. Глядя на довольную Роуз, обнимающую по очереди Джеймса, Тома и Миджена, Альбус ощутил, что проспал, похоже, самое важное.

— Что случилось? — он повернул голову к Лиаму. Братья Нотты уже давно не смотрели на поле, окончательно переключившись на дуэли, а Скорпиус в принципе никогда за происходящим не следил.

— Уизли будет новым загонщиком, — бросил МакГроу, поглядывая на гриффиндорцев.

— Не может быть, — бросил Альбус. — А Том? — он посмотрел на друга Джеймса, что сейчас беседовал с капитаном команды.

— Бреннан? — уточнил МакГроу. — Он и Торхард будут новыми охотниками. Кажется, Миджен решился серьезно изменить состав после неудачного сезона.

— Торхард? — удивился Альбус. — Загонщик?

— Он неплохо показал себя, — пожал плечами Лиам.

Альбус кивнул. Кажется, предстоящий игровой сезон обещал быть непростым.

— Идем обедать? — поинтересовался Малфой, убирая книгу в сумку. Он мог наконец облегченно выдохнуть, что бесполезная трата времени закончилась.

— Идите, — ответил Альбус. — Я подойду позже. Только поздравлю Роуз.

Дождавшись, когда друзья уйдут, Альбус отыскал взглядом кузину. Грейнджер-Уизли уже успела познакомиться со всеми неизвестными ей членами команды и теперь сидела на первом ряду, светясь от счастья и обсуждая, очевидно, прошедшие отборочные с Джеймсом. Альбус решился к ним подойти.

— Я же говорила, ты останешься в команде, — сказала Роуз, заметив Альбуса. Улыбка, кажется, уже давно не сходила с ее лица.

— Да, спасибо, — неловко ответил Альбус. — Я рад, что у тебя все получилось. Поздравляю.

— В самом деле? — усмехнулся Джеймс, бросив оценивающий взгляд на младшего брата. Глаза его на секунду задержались на серебристых пуговках идеально белых манжет рубашки Альбуса.

«Сдались вам всем эти пуговки!» — пронеслось в голове у младшего Поттера.

— Знаешь, когда я отбила последний бладжер в Миджена по чистой случайности, то была уверена, что мне конец, — засмеялась Роуз. — Я могла бы стать первым загонщиком, травмировавшим капитана команды во время отборочных.

Альбус дважды медленно моргнул. Видимо, он все-таки проспал что-то важное. Роуз не заметила его смятения, так как в этот самый момент услышала знакомые голоса.

— Я пойду, — сказала она, махнув Альбусу. Он обернулся и заметил спускающихся с трибуны Мари и Грейса. — Может быть, как-нибудь полетаем вместе в выходные?

Альбус сдержанно кивнул. Роуз ушла. Джеймс хотел было встать, чтобы проследовать за кузиной, но Альбус неуверенно спросил:

— Может, поговорим?

Джеймс, еще раз смерив младшего брата взглядом, указал на скамейку. Альбус сел.

— О чем ты хотел поговорить? — наконец поинтересовался Джеймс, прервав затянувшееся молчание.

— Не знаю, — признался Альбус.

— Неважно выглядишь, — усмехнулся Джеймс.

— Я решил вступить в Дуэльный клуб, — проигнорировав замечание брата, обронил Альбус. — Подумал, может быть, если у тебя будет время…

— Подожди, — оборвал его Джеймс. — Давай кое-что проясним.

Альбус, поджав губы, посмотрел на брата.

— Я обещал Лили, что не буду тебя задирать, — признался Джеймс. — И… Я стараюсь держать свое слово. Всё.

— И что это должно значить? — уточнил Альбус.

Джеймс пожал плечами и, не найдя, что еще сказать, посмотрел в сторону.

«Не были друзьями, не стоит и начинать», — заметил про себя Альбус.

* * *

Разместившись поудобнее за столом в пустом классе зельеварения, Альбус извлек из сумки мешочек со всем необходимым для «согревающего» зелья. Крупный рог двурога, корень мандрагоры, имбирь и немного крови дракона — вот все, что составляло основу этого незамысловатого зелья. Было у Поттера и несколько очень специфических ингредиентов, из которых он планировал сделать заготовки для «особого» зелья.

Поставив котел с водой на огонь и отрегулировав весы, Альбус медленно моргнул.

«Вот теперь, кажется, пора», — подумал он и, пошарив в мешочке, достал из него склянку с зельем концентрации внимания. Тем самым, что летом он испытывал на садовых гномах. Пришло время проводить опыты на людях.

Отпив немного зелья и выждав, пока головокружение и рябь в глазах пройдут, Альбус принялся готовить ингредиенты. Мысли о василисках, проклятьях, квиддиче, брате и прочих радостях жизни оставили его, освободив место для главного — зельеварения.

Скрипнувшая через полчаса дверь в класс возвестила о том, что обед в Большом зале, судя по всему, закончился. В еще недавно пустой класс зельеварения начали забредать одиночные и не очень студенты. Одни старшекурсники тренировались в искусстве приготовления зелий к экзамену, другие — готовили полезные зелья для себя. Благо вентиляция в подземельях была отличная, а люди не отличались общительностью, так что никто никому не мешал. Альбус, впрочем, как большой не-любитель чужого общества, с тоской вспоминал вечера, что проводил за приготовлением зелий в Тайной комнате.

— Подойдешь позже, значит? — услышал Альбус голос Скорпиуса у себя за спиной.

— Я не голоден, — бросил Альбус, не оборачиваясь. Это прозвучало бы куда убедительнее, если бы в это самое мгновение живот не начал предательски урчать, напомнив Поттеру, что тот пропустил не только обед, но и завтрак. Взяв себя в руки, он принялся помешивать почти дошедшее зелье.

— Я так и подумал, — улыбнулся Скорпиус. Он достал из сумки пару зеленых яблок и пачку лакричных леденцов, выложив их на соседний стол.

— Знаешь, — протянул Альбус, отвлекаясь от кипящего зелья, что перестало нуждаться в помешивании, — зельеварение небезопасно. Мне будет спокойнее, если никого поблизости не будет.

Малфой, наконец поняв, в чем дело, скривил губы в виноватой улыбочке.

— Я не шучу, — заметил Альбус, посмотрев на друга. Положив в зелье тертый имбирь, он добавил: — Если ты сейчас не уберешь эту улыбочку с лица, вполне безопасное «согревающее» зелье рискует стать источником случайных ожогов и отравлений ядовитым дымом.

Эффект зелья концентрации внимания заканчивался, и Альбус на мгновение ощутил легкое головокружение, сменившееся мигренью. С этим явно нужно было что-то делать.

— Слизнорт сказал... — начал было Скорпиус, но, заметив раздраженный взгляд Альбуса, прервался. Поттер слышал, как Малфой объяснял ошибки других этим тоном и этот тон, обращенный к нему в данном контексте, не мог вызвать иной эффект.

Альбус снял с огня зелье. Оно должно было охладиться до того, как в него следовало добавить последний ингредиент — кровь дракона. Малфой оценил идеальный оттенок изумрудного зелья Поттера. Альбус бросил короткий взгляд на угощение, что принес ему друг.

— Что с твоим проклятьем? — спросил он, убедившись, что в этой части класса их никто не услышит.

— Надо немного подождать, — ответил Скорпиус. — Я хочу оценить, на сколько особей оно сможет распространиться. Думаю, что через неделю можно будет попробовать его снять.

— Ясно, — Поттер вздохнул.

— Я не хотел тебя обидеть, — заметил Малфой виновато. — Просто есть вещи, которыми я должен заниматься сам. Проклятья…

— Я понимаю, — кивнул Поттер. Раздражение сходило на нет, стоило ему только заглянуть в уставшие и отчаявшиеся глаза друга, что с каждым днем становились все холоднее.

— Ты и так будешь заниматься приручением василиска, — протянул Скорпиус, озвучивая то, о чем Альбус, честно, даже боялся сейчас подумать. — Я не хочу втягивать тебя еще и в это.

— Можешь втягивать меня во что угодно, — усмехнулся Альбус, прогоняя ужасные мысли прочь. — Страшнее мне уже вряд ли станет.

Малфой виновато улыбнулся. Альбус разлил зелье по склянкам и принялся добавлять в них кровь дракона, касаясь поочередно волшебной палочкой.

— Зелье с низкой концентрацией крови для прогревания опилок, на которых будет располагаться жаба, — сказал Альбус, отставляя склянки в сторону. — Зелье высокой концентрации — для постепенного испарения воды и сохранения оптимальной влажности.

Скорпиус кивнул.

— Вы достали яйцо? — поинтересовался Поттер, убрав зелья и откусив яблоко.

— Да. Опилки, землю, железо и остальное принесут МакГроу с Ноттом вечером, — ответил Малфой. — Будем обустраивать «гнездо» после отбоя. Жабий корм и зелье для привлечения уже на месте.

«Ну вот и все, — подумал Альбус. — Уже сегодня ночью жаба взгромоздится на яйцо, и процесс будет запущен».

Как много времени потребуется для выведения василиска? Неделя? Месяц? Год? Когда василиск начнет говорить? Насколько разумной и осмысленной будет его речь? Прочная ли чешуя у новорожденного? Хороший ли слух? Опасно ли зрение? Стоит ли им и в самом деле начать душить петухов, или все не настолько критично? Эти и многие другие вопросы, ответы на которые Альбус пока не знал, проносились у него в голове. Один из многих, впрочем, звучал чуть громче других:

«Кто, и главное, как сможет убить василиска?»

С обустройством «гнезда» василиска слизеринцы справились за вечер. Трансфигурировав из старых доспехов, что были обнаружены среди прочего в «пыточных» подземельях, достаточно просторную клетку, они заполнили ее землей, поверх которой засыпали опилки, обработанные «согревающим» зельем. Альбус все рассчитал: зелья такой концентрации должно было хватить для поддержания тепла в «гнезде» на несколько часов. Саму же клетку было решено поместить в одну из сброшенных шкур акромантула, что сохранила свой шерстяной покров. Это позволило бы удержать тепло, а кроме того, частично замаскировать «гнездо». Большая часть вечера ушла на то, чтобы переместить подходящую шкуру в самый конец заваленного камнями тоннеля и вскрыть плотный хитиновый панцирь.

Влажность, по ощущениям, здесь была весьма приемлемой для жаб, но ребята все же решили, на всякий случай, организовать дополнительный приток водяного пара при помощи все того же «согревающего» зелья высокой концентрации, поместив активированный состав в емкость с водой.

Большую часть времени жабе предстояло находиться в темноте, если не считать легкий люминесцентный эффект зелья, что отдавало едва заметным красноватым свечением, но Скорпиус не считал это проблемой. Ни жабе, ни яйцу яркий свет не был жизненно необходим, поэтому было принято решение отказаться от дополнительного освещения.

Наконец, когда все приготовления были завершены, Альбус обработал куриное яйцо зельем для привлечения жаб, и слизеринцы с интересом принялись наблюдать за тем, как темно-бурая жаба вскарабкивается на него. Поджав под себя задние лапы, она как будто бы обхватила ими яйцо и, прикрыв глаза от яркого света волшебных палочек, принялась издавать невнятное бурчание. Процесс пошел.

Скорпиус поверить не мог, что все получилось настолько легко. Жаба приняла куриное яйцо как родное, «гнездо» было замаскировано так, что практически не бросалось в глаза, а редкий шум, издаваемый жабой, отлично заглушала паутина, которой в тоннеле было затянуто все от пола до потолка. Вряд ли все могло сложиться еще удачнее. Теперь слизеринцам оставалось только ждать, подкармливая жабу и снабжая логово новыми порциями «согревающего» зелья.

Альбус немного успокоился, после того как первая часть их плана завершилась успешно. Он, конечно, знал, что подготовка гнезда — это пустяки по сравнению с приручением василиска, но мысль о том, что пока у них все под контролем, успокаивала.

* * *

Следующие несколько недель Альбус и Скорпиус вместе или по очереди пробирались в кладовую подземелья, чтобы залить новую порцию зелий и покормить подопечную. Проникать в кладовую нужно было очень аккуратно, так как каждый раз приходилось проходить мимо кабинета декана, выгадывая момент, когда того не было на месте. Появляться там слишком часто на виду у Слизнорта было весьма опасно. Впрочем, иногда им все же доводилось это делать. Тогда ребята старались вести себя максимально тихо и осторожно.

Нотт тоже время от времени появлялся у «гнезда», но совсем не для того, чтобы покормить жабу. Он уже успел наложить на клетку все известные ему защитные чары, и сейчас, штудируя новые, собирал в кладовке все, что так или иначе могло пригодиться для того, чтобы заблокировать проход. Крупные камни и элементы доспехов, что Регулус не без помощи МакГроу собирал по замку и его окрестностям, он прятал в пустых панцирях и плотной паутине. Скорпиус был уверен, что подобной шумихой и посторонними предметами Регулус только привлечет лишнее внимание, но Нотт настаивал на том, что если василиск появится на свет раньше, чем Малфой достанет свой чудо-артефакт, то им будет уже не до конспирации. Альбус хотел бы занять чью-то сторону в этом споре, но был уверен, что оба по-своему правы, поэтому убедил Малфоя не мешать Регулусу, тем более, что тот тоже старался быть предельно осторожным. Оказаться застуканным с куриным яйцом и жабой было совсем не в его интересах.

Если не считать столь странного досуга, то в остальном жизнь у слизеринцев протекала вполне себе обыденно. У Альбуса начались первые тренировки по квиддичу, и теперь после уроков он проводил все больше времени на поле. Несмотря на то, что первый матч должен был состояться только в конце октября, Монтегю уже сейчас гонял команду нещадно, и Альбус, возвращаясь в спальню после тренировок, засыпал без задних ног. Страшные мысли о василиске хотя бы в эти дни уходили у него из его головы. В остальное же время они были с ним постоянно. Поттер старался заглушить их, разговаривая по вечерам со змеями, читая жизнеописание Слизерина и записи, что так или иначе были связаны с тварями класса ХХХХХ. В данный момент это было все, что могло хоть как-то помочь подготовиться к грядущему. Однако это не особо вселяло в него уверенность.

Засыпая, Альбус каждую ночь повторял про себя: «Надеюсь, эта тварь совсем скоро появится на свет и все закончится, — просыпаясь же, добавлял: — Совсем скоро. Но, пожалуйста, не сегодня».

Скорпиус посвящал все свободное время домашнему заданию, штудированию книг о проклятьях и наблюдению за крысами. С первой попытки расколдовать проклятых ему не удалось, но он не спешил с новыми, решив еще раз все тщательно взвесить и изучить. Тем более, что Малфоя куда больше интересовало, как можно снять проклятье с далекого потомства, а не самой подопытной, поэтому он терпеливо выжидал. Чего-чего, а терпения у него было в избытке.

В остальном, кажется, наконец-то запущенный процесс выведения василиска несколько успокоил Скорпиуса, и теперь он вел себя, как и раньше. Он спал по ночам, просматривал газеты и письма чуть дольше пары секунд, не пропускал приемы пищи, помогал друзьям с домашним заданием и даже в один из вечеров посетил тренировку команды Слизерина, решив, что книги можно изучать не только в библиотеке. Альбус был очень рад тому, что друг пришел его поддержать. Весь вечер до самого отбоя они провели у озера, болтая обо всем, кроме того, что на самом деле тревожило обоих.

Нотт тоже вернулся к своим старым увлечениям и теперь постоянно пропадал в дуэльном клубе вместе с братом и парой других слизеринцев. В рейтинговых поединках он еще не участвовал, но несколько тренировочных боев уже успел проиграть. Альбус поражался упрямству или мазохизму, с которым Нотт снова и снова влезал в драку с соперниками заведомо сильнее себя. Сам Альбус за это время решился только на пару тренировочных поединков и на посещение занятий по атакующим и защитным чарам, что проводила Силестина. Большую часть времени он все еще оставлял для занятий зельеварением, тем более, что в планах у него было приготовление нескольких очень сложных, но важных зелий.

Прошедший месяц показал, что Альбус ничуть не ошибся в преподавательнице зельеварения. Все было настолько плохо, насколько можно было предположить. Познания профессора Галлахер не уходили далеко за пределы школьных учебников, были шаблонными и поверхностными. С ингредиентами она обращалась весьма небрежно и на выходе всегда получала очень средненькие зелья. В ответах на вопросы порой путалась, а иногда и вовсе просто отсылала к учебнику.

Несколько старшекурсников со Слизерина и Когтеврана даже составили коллективную жалобу на преподавателя совместно с Попечительским Советом школы, так что в скором времени в Хогвартс должна была нагрянуть министерская проверка. Не сказать, что профессор Галлахер стала от этой новости добрее и внимательнее к студентам. Альбус и Скорпиус тоже относились к числу тех, кто данной инициативе был не рад. При любых других обстоятельствах — безусловно, но не тогда, когда они решились выращивать в подземелье запрещенную к разведению тварь.

В конце сентября Малфою наконец прилетела сова, которую он так долго ждал. Отец сообщал, что артефакт, который Скорпиус просил для него найти, доставят на причал в Хогсмид уже в эти выходные, что с учетом нынешних обстоятельств было как нельзя кстати.

* * *

— Встреча назначена на девять, — обратился Скорпиус к Регулусу, собираясь и выкладывая лишние вещи из сумки на стол. Идти предстояло далеко, и лучше это было сделать налегке.

Известие о столь поздней встрече Малфой получил накануне за ужином и несколько возмутился тому факту, что поставщик не желал передавать ему посылку днем. После отбоя вернуться в спальню незамеченным было куда сложнее. Впрочем, вести длительную переписку и передоговариваться о другом дне и времени желания не было. В конце концов, жаба провела на яйце уже три недели. Кто знает, как скоро тварь появится на свет? Жаба уже значительно набрала в весе, а куриное яйцо приобрело зеленовато-желтый оттенок. Возможно, времени у них оставалось не так уж и много.

Нотт, единственный, кто сейчас находился в спальне, играл с чарами левитации, гоняя перед собой по кругу две крошечные голубые пуговки и пристально изучая их. Альбус, очевидно, задерживался на тренировке, куда убежал сразу после ужина, а Лиама Малфой видел не так давно в гостиной Слизерина за игрой в плюй-камни. МакГроу вечно занимался какой-то ерундой.

— Гм-гм, — кашлянул Скорпиус, заметив, что Регулус его не слушает. Нотт перевел внимание на Малфоя и безразлично поинтересовался:

— Какая встреча?

— Артефакт. Хогсмид. Я говорил. Помнишь? — напомнил Малфой, стараясь выражаться предельно ясно. Кажется, Регулус со своими играми пребывал в какой-то другой реальности. Он перестал интересоваться василиском сразу после того, как наконец трансфигурировал из подручных материалов некий аналог стены, отделившей хвост потайного хода от остальной его части. В кромешной темноте эта конструкция не бросалась в глаза, и издалека ее даже можно было принять за конец тупика, но при ближайшем рассмотрении были заметны камни, металлические прутья и даже небольшая дверца, через которую ребята пробирались внутрь.

Скорпиус открыл ящик стола Альбуса и, обнаружив, что карту Мародеров его друг сегодня оставил в спальне, решил захватить ее с собой. Он был уверен, что тот не будет против.

— Ты об этом, — протянул Нотт. Он, посмотрев на свершающуюся кражу, вернулся к своим пуговкам. — Оставь артефакт в кладовой. Я тебя с ним в спальню не пущу.

Скорпиус приподнял бровь.

— Я надеялся, что ты пойдешь со мной, — холодно сказал он. И почему Нотт заставляет его это проговаривать? Неужели это не очевидно? — Мне бы пригодилась твоя дезиллюминация.

Регулус потянулся, достал из-под кровати «походную» простыню и, дезиллюминировав ее, бросил в Малфоя. Скорпиус оценивающе глянув на простыню и Нотта, что не сдвинулся с места, возмущенно заметил:

— Я думал, что мы друзья. Разве друзья не помогают друг другу?

— Дружеский совет, — растянувшись в ухмылке, заметил Нотт: — Моя дезиллюминация действует всего два часа. До Хогсмида идти не меньше часа, а на обратном пути тебе предстоит круг до кладовой. Так что — поторопись.

Малфой, наградив Нотта максимально холодным взглядом, закинул, тем не менее, дезиллюминированную простыню в сумку и, глянув на карманные часы, поспешил вылететь из спальни до того, как терпение покинет его.

* * *

— И ты его так просто отпустил? — возмутился Альбус, едва появившись в спальне после тренировки и узнав, куда направился Малфой. Он принялся искать в сумке карту, чтобы определить текущее месторасположение друга. Дурацкая тренировка. Если бы Монтегю не продержал их до отбоя, возможно, Альбусу бы удалось отговорить Скорпиуса соваться в Хогсмид сегодня. С другой стороны, разве ему хоть раз удалось отговорить хоть одного из этих упрямых слизеринцев от чего-нибудь?

— Это ж Малфой, — лениво протянул Нотт, поднимаясь и потягиваясь. За своими «играми» он едва не задремал. Закинув пуговки в стол и заперев его, он бросил взгляд на клетку с лягушками. Самое время для вечерней прогулки. — Что ему будет?

Нотт открыл клетку, и одна из его подопечных тут же запрыгнула в сумку Альбуса, вызвав у того недовольство.

— Если его поймают в школе с темным артефактом, то обязательно исключат! — возмутился Альбус. — Да куда запропастилась эта дурацкая карта? — прошипел он, откинув сумку в сторону, вместе с устроившимся внутри земноводным. Нотт кивнул Поттеру в сторону письменного стола, и тот, вспомнив, что выложил ее с утра, принялся обшаривать полку.

— И правильно сделают, — заметил Регулус. Он взмахнул палочкой и помог застрявшей лягушке выбраться из сумки. — Темным артефактам в школе не место. Они опасны.

— Как и василиску, — прошипел Поттер.

— Заметь, не я это сказал, — протянул Регулус, улыбаясь.

— Но ты же обещал помочь нам.

— Я помогаю, — буркнул Нотт. Заметив, что Альбус начал извлекать пергаменты из стола он добавил: — Карты там нет. Малфой забрал ее.

Альбус раздраженно буркнув что-то, захлопнул ящик и сел за стол, размышляя, что делать дальше.

Взгляд Нотта упал на часы. С того момента, как Скорпиус покинул спальню, прошел час и пятьдесят восемь минут. Как человеку пунктуальному, Скорпиусу стоило бы уже появиться. Едва Нотт успел подумать об этом, как дверь открылась и так же резко захлопнулась. Регулус направил свою палочку на вошедшего. Малфой отбросил простыню в сторону и отдышался. Кажется, путь его был не из легких.

— Артефакт? — уточнил Нотт, не сводя палочки с друга.

— В кладовой, — раздраженно ответил Малфой. Регулус опустил палочку, кивнув. — Я сам не собирался тащить его к нам в спальню. Не хватало еще, чтобы его кто-то спер, — в этот момент Малфой покосился в сторону МакГроу, что уже спал, ну, или очень правдоподобно делал вид, что спит. Услышав последнюю фразу, тот все же пробормотал: «Больно надо» и перевернулся на другой бок.

— Все прошло удачно? — уточнил Поттер, глядя на запыхавшегося Малфоя и его бледный вид.

Скорпиус кивнул. Он выложил свои изумрудные часы на стол, снял пыльную мантию и, повесив ее на стул, применил очищающее заклинание к ней и брюкам. Поправив воротник рубашки и закинув сумку на стол, он сел и перевел дыхание. Первым делом Скорпиус извлек из сумки карту Мародеров и вернул ее владельцу. Затем он достал из нее узкую серебряную цепочку с крошечной прозрачной подвеской и четыре черных продолговатых футляра. Протянув по одному Альбусу, Регулусу и Лиаму, которого пришлось посильнее толкнуть, чтоб тот обернулся, Малфой сказал:

— Заказал для защиты.

— Очки? — открыв футляр, усмехнулся Регулус. — Ты это серьезно? Ты заказал нам очки? Думаешь, они чем-то помогут?

— Мне-то очки зачем? — пробормотал Лиам. Каждая новая мысль, что зарождалась в его голове, все дальше прогоняла сон. — Я в кладовку не пойду! Мы так не договаривались.

— На всякий случай, — успокоил МакГроу Малфой. Он вернулся за стол и добавил: — Смертельный взгляд у василиска должен появиться не раньше чем через год, но так как это всего лишь предположение, лучше обезопасить себя на случай непредвиденной ситуации.

— Полагаешь, что очки спасут нас от смертельного взгляда? — Нотт, нацепив очки на нос, уже пялился в зеркало, отмечая свой неуместный внешний вид. МакГроу примерил свои, и Альбус отметил, что еще никогда не видел у друга такого осмысленного и глубокого взгляда.

— Отец сказал, что при непрямом контакте с взглядом василиска жертва остается парализованной, а не умирает, — проговорил Скорпиус. — Есть зелье, чтобы вернуть ее к жизни. Это лучше, чем ничего. Я подумал, что это может пригодиться.

— Допустим, — бросил Регулус, снимая очки и проводя пальцем по тонкой титановой оправе с филигранной резьбой. Он изучил линзы на свет и убрал очки в футляр.

— А это что? — Альбус кивнул в сторону цепочки с подвеской в форме крошечной капельки, что сейчас лежала на столе перед Малфоем. Поттеру показалось, что внутри подвески есть какая-то жидкость.

Малфой накинул цепочку на ладонь и, подняв подвеску выше, чтобы всем было видно, задумчиво протянул:

— Слеза феникса. Она является…

— Единственным спасением от яда василиска, — ошарашенно закончил предложение за друга Альбус. — Где ты ее достал?

Лиам тоже не сводил взгляда с капли. Кажется, она оказывала на присутствующих какой-то магический гипнотический эффект.

— Учитывая то, что Поттер будет встречаться со змеем по три раза в день семь дней в неделю, — протянул Регулус, — твоему фениксу стоило бы выплакать минимум полведра.

— Слез феникса не бывает в продаже, — проговорил Лиам вместо Скорпиуса. — Их просто невозможно достать. А даже если бы было можно, они бы стоили целое состояние…

Скорпиус кивнул. Он посмотрел на кулон в форме крошечной капли и, бросив еще один взгляд на друзей, сказал:

— Отец смог достать только одну. Но, надеюсь, и она не пригодится.

Какое-то время в спальне царило гробовое молчание. Каждый сейчас думал о том, что совсем скоро в стенах замка появится новый «ужас» и всем придется несладко. Альбус даже не решался спросить у Скорпиуса про темный артефакт, что тот уже успел закинуть в кладовую. Активировал ли он его? Нуждаются ли вообще артефакты в активации? Как они работают? Альбус не знал. Ему ни разу в жизни не доводилось с этим сталкиваться.

Скорпиус, продемонстрировав всем «слезу», надел ее на шею и спрятал под рубашкой. Решив, что на сегодня с него приключений достаточно, он придвинул ближе к себе эссе по истории магии и принялся его дописывать. Завтра его нужно было сдать, а он только сейчас вспомнил, что хотел дополнить свою и без того огромную работу парой немаловажных фактов. От работы его, однако, отвлек голос МакГроу:

— На Когтевране уже заинтересовались феноменом седых крыс, — неуверенно протянул тот, оглядывая очки. — Так. Чтобы ты знал.

— И пусть, — отмахнулся Малфой. — Они все равно ничего не поймут.

— Поговаривают, что кто-то из старшекурсников уже поймал пару крыс и сейчас проводит исследования, — заметил МакГроу. — Гипотеза с проклятьем еще не высказывалась, но…

— Заниматься проклятьями же запрещено в Хогвартсе? — решил уточнить наконец Альбус. Малфой сдержанно кивнул.

— Но тогда, если кто-то узнает, — протянул Поттер, — разве у тебя не будет неприятностей?

— Доказать факт наложения проклятья довольно сложно, — отрезал Малфой. — Проклятья практически не оставляют следов. Именно этим они лучше ядов и заклинаний. Ну, и необратимостью, конечно. Если это можно отнести к плюсам, — неуверенно добавил он, нахмурившись. — Да и даже если кто из когтевранцев вдруг догадается, что крысы прокляты, они все равно не узнают, кто это сделал.

— Узнают, — возразил Лиам. — По школе уже давно ходят слухи, что ты интересуешься проклятьями.

Скорпиус приподнял бровь, отложив пергамент в сторону, и, немного подумав, добавил:

— Мне стоило сказать «не докажут, кто это сделал».

Альбус с Регулусом переглянулись.

— Тебе стоило сразу перебить половину из них, — бросил Нотт, скривив губы. — Чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Надеюсь, ты о крысах? — усмехнулся Малфой.

— Ну не о когтевранцах же, — язвительно протянул Нотт. — Для наблюдений тебе хватило бы и пары крыс.

— Пусть живут, — бросил Скорпиус. — Я, в любом случае, скоро верну все в норму.

Посидев немного над эссе и решив все-таки дописать его утром за завтраком, Малфой убрал пергамент в стол. Какое-то время он напряженно думал о чем-то, не сводя взгляда с изумрудов, украшающих циферблат часов. Взгляд его, брошенный в сторону полки с книгами, вдруг наткнулся на простыню, что в это самое мгновение начала постепенно приобретать очертания. Скорпиус еще раз посмотрел на часы, поджав губы так, что те стали почти белыми.

— Сколько, говоришь, длится твоя дезиллюминация? — протянул он, обращаясь к Нотту. Тот от скуки уже принялся перекрашивать лягушек.

Альбус тоже посмотрел на друга, не понимая, к чему вдруг Малфой решил поднять эту тему.

— Три часа, — заметил Регулус, даже не взглянув на простыню. Он растянулся в улыбке, оценив новый золотистый цвет лягушки, и добавил: — Ты как-то быстро управился. Я ждал тебя позднее.

— Три? — уточнил Скорпиус, в голосе которого Альбус отчетливо услышал нотки раздражения.

— Да, — кивнул Регулус. — Я разве сказал что-то другое?

* * *

Этим вечером Альбус и Скорпиус засиделись допоздна. Малфой, решив, что с него пока хватит ужасов средневековых томов, вернулся к «легкому» чтиву, которое, по его мнению, представляла из себя историческая литература, а Альбус, дочитывая жизнеописание Слизерина, гадал было бы у него больше шансов на приручение василиска, будь он потомком Основателя школы. Не придя к какому-то конкретному мнению по этому вопросу, он, зевнув, закрыл том и принялся готовиться ко сну. Скорпиус, заметив это, тоже отложил книгу в сторону и, на мгновение задумавшись, снял с шеи цепочку со крошечной подвеской.

— Мой отец запретил мне рассказывать о ней, — признался он Альбусу, разглядывая «слезу» ближе. Поттер, бросив взгляд в сторону спящих Нотта и МакГроу, перевел его на друга, после чего тот осторожно добавил: — Велел носить не снимая и использовать, если мне вдруг будет угрожать опасность.

— Извини, — виновато сказал Альбус.

— Что? — Скорпиус непонимающе посмотрел на друга.

— Я не знал, — добавил Альбус. — Если бы знал, не заговорил бы о ней.

— Ты об этом, — бросил Скорпиус, усмехнувшись. — Это не ты. Я бы не стал ее доставать из сумки, если бы решил скрыть от всех.

— Тогда… — начал было Альбус, но Скорпиус его перебил:

— Я сам решил всем обо всем рассказать. Любой из нас должен иметь возможность использовать ее, если что-то вдруг пойдет не так.

Альбус неуверенно кивнул. Скорпиус прочитал в его глазах немой вопрос и добавил:

— Я сказал это, потому что не хотел бы, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление обо мне или моей семье.

* * *

Утром за завтраком Малфой, как и планировал, дописывал эссе по истории, укоряя себя за то, что не сделал это с вечера. Поедая пирог с патокой, думать об административно-политическом устройстве союзов общин гоблинов было довольно сложно. Альбус пытался убедить друга в том, что трех свитков на заданную тему более чем достаточно, но Скорпиус отказывался считать работу завершенной до тех самых пор, пока она не была доведена до идеала. В конце концов уже позавтракавший Альбус, оставив попытки отобрать у Малфоя перо, сосредоточился на высматривании сов, что должны были прибыть с минуты на минуту. Письмо от родителей ему пришло еще вчера, а сегодня он с нетерпением ждал, что и сестра напишет ему. Альбус активно интересовался ее успехами в колдовстве, и Лили обещала описать все в мельчайших подробностях в ближайшее время.

Наконец, стоило Малфою положить перо и осушить стакан тыквенного сока, еда со столов исчезла и в зале появились совы. Альбус наблюдал за тем, как Скорпиус расплачивается за газеты, Нотт, как обычно, пролистывает их в поисках особо важных новостей, а МакГроу распаковывает очередную порцию сладостей из дома.

В конце концов совы добрались и до Поттера. Луна, как Альбус и ожидал, передала ему толстый конверт с письмом от сестры, и он, отпустив ее, уже принялся его вскрывать, когда заметил еще одну знакомую птицу. Сова его отца, вручив письмо Джеймсу за столом Гриффиндора, направилась к младшему Поттеру и, бросив конверт, вылетела прочь.

Альбус несколько удивился, что отец не отправил письмо с Луной, как он это делал обычно. Свою сову он чаще использовал для деловой переписки. Отложив письмо сестры в сторону, Альбус прежде решил ознакомиться со срочными новостями и вскрыл конверт. Письмо, однако, ему пришлось перечитать трижды. Изложенное отказывалось укладываться в его голове. Скорпиус, заметив его смятение, не без волнения поинтересовался, в чем дело, и Альбус вместо ответа протянул другу письмо.

«Дорогой Альбус,

вынужден сообщить, что с этого дня я запрещаю тебе общаться со Скорпиусом Малфоем. Я знаю, что вы близкие друзья и для тебя это большая потеря, но, к сожалению, его отец не оставляет мне другого выбора. Я уже отправил профессору Слизнорту сову с требованием о переводе тебя в другую комнату. Остальные преподаватели проследят за тем, чтобы вас вместе больше не видели. Если ты будешь вести себя разумно, то я не стану поднимать вопрос о твоем переводе в другую школу, если нет — возможно, Шармбатон окажется местом, более подходящим для твоего обучения. В конце концов, мой крестник очень хорошо отзывался об этой школе.

Не жду, что ты поймешь, но хочу, чтобы ты знал, что я делаю это ради твоей безопасности. Надеюсь на твое благоразумие.

С любовью, папа.»

Дом Поттеров вряд ли можно было назвать местом, где происходило хоть что-то интересное. Так во всяком случае думала Лили.

Летом, когда Поттеры-Уизли собирались все вместе, жизнь здесь кипела. Хьюго и Джеймс тестировали новинки «Всевозможных волшебных вредилок», играли во взрывающие карты, плюй-камни, клыкастое фрисби, квиддич. Иногда Лили и Роуз удавалось присоединиться к их досугу. Если нет, и мальчишки наотрез отказывались с ними играть, девочки донимали их болтовнёй, журналами или песенками популярных певиц, громко включая радиоприемник. В особо игривом настроении они могли исполнить песни и лично. Впрочем, последнее, по большой просьбе Альбуса, они старались делать редко. Младший Поттер всегда любил тишину.

Порой Лили надоедала эта суматоха и она пряталась от всех в комнате Альбуса на чердаке. Брат всегда был рад ее обществу. Они могли обсуждать прочитанную накануне книгу, прогуливаясь по окрестностям, играть в волшебные шахматы или строить планы, обсуждая будущую жизнь в Хогвартсе. В эти моменты своей жизни Лили чувствовала себя самой счастливой.

С наступлением осени жизнь в доме тринадцать Годриковой Впадины как будто замирала. Братья и Роуз больше не составляли компанию Лили в ее проделках, да и Хьюго приезжал нечасто, предпочитая проводить больше времени с другими кузенами Уизли. Лили была не сильно расстроена этим фактом, так как обычно, когда они оставались с кузеном вдвоем, все сводилась к играм формата «дразнилки» и желанием одного из них сделать какую-нибудь пакость другому. Одна же она могла почитать что-нибудь из библиотеки Альбуса, помочь маме, хотя бы «вдохновением», с написанием новой статьи или немного порисовать.

Ужины, что летом являлись неотъемлемой частью распорядка дня каждого члена семьи и были обязательны к посещению, сейчас становились чуть более неформальными. Обычно Лили уминала индейку, слушая радио или рассказы мамы о последнем прошедшем матче по квиддичу, новостях волшебного мира или каких-нибудь дальних родственниках. Отец всегда появлялся с небольшим опозданием, загруженный очередным делом, о котором не очень-то хотелось говорить за столом. Впрочем, иногда Лили или миссис Поттер все-таки удавалось выпытать у главного мракоборца хоть какие-то интересные детали того или иного расследования.

С появлением у Лили Луны Поттер волшебной палочки дела пошли чуть веселее. Теперь она подолгу проводила время в своей комнате, изучая прошлогодние учебники Альбуса и отрабатывая заклинания, пока никто не видел. Одними учебниками дело не ограничивалось, и Лили заучивала чары из журналов «Юная ведьма» и «Ворожея», а иногда, когда ей становилось совсем скучно, даже залезала в мамину книгу «Заколдуй себе сыр».

В этот вечер, как и в многие другие, Лили, убедившись, что мама занята приготовлением ужина на кухне, извлекла свою волшебную палочку из-под половицы за кроватью и принялась колдовать. За этот месяц ей уже удалось освоить световые чары и немного попрактиковаться в заклинании левитации. Теперь же очередь дошла и до отпирающего заклинания. Специально для его отработки она приготовила музыкальную шкатулку, что в прошлом году подарил ей дедушка Уизли. Шкатулка хоть и была магловской, но механизм ее был зачарованным, а потому ручка, что находилась сбоку, начинала вращаться сама собой, стоило только к ней прикоснуться. Внутри шкатулки был небольшой отсек для хранения мелочей, что запирался на ключ. В нем Лили хранила удлинители ушей, некогда конфискованные ею у Хьюго при попытке подслушивать их с Роуз разговоры.

— Алохомора! — прошипела Лили, направив палочку на запертый отсек и выполнив движения, описанные в учебнике.

Ничего. Ни звука щелкнувшего механизма, ни открывшейся крышечки. Лили предприняла попытку приоткрыть отсек, но он все еще был надежно заперт на ключ. Не сработало. Нужно было произносить заклинание четче и громче.

— Алохомора! — еще раз попробовала Лили, проговаривая заклинание уже во весь голос. Эффекта не последовало. Третья и четвертая попытки также не дали результатов, и Лили начала уже подумывать о том, что проблема вовсе не в самом заклинании, а в движениях, что она выполняет. В учебнике они были описаны не очень понятно, а картинки, демонстрирующей заклинание, здесь не было. На секунду Лили огорчилась, подумав, что эти учебники совсем не созданы для самостоятельного изучения.

— Алохомора! — последний раз настойчивее произнесла она, резко взмахнув палочкой. И снова эффект не оправдал ожиданий.

— Ты что-то сказала? — послышался голос матери из гостиной, и Лили вдруг зачем-то закрыла рот ладонью. Как она могла быть такой неосторожной? Стоило подождать с занятиями до утра, когда бы она могла сбежать к аллее подальше от дома. А лучше — дождаться, когда мама уедет в город, оставив ее дома одну. Лили очень не хотелось, чтобы из-за нее у братьев были неприятности.

— Ничего, — крикнула Лили и поспешила спрятать палочку обратно под половицу, убрав шкатулку на полку, висящую над письменным столом.

— Ужин готов, — объявила мама. — Можешь спускаться, как будешь готова. Только дождемся отца, он скоро уже должен вернуться.

— Хорошо, мам. Спасибо.

Лили, бросив взгляд на часы и отметив, что отец должен вернуться с работы с минуту на минуту, решила не выжидать, а, захватив блокнот и карандаш, спуститься в гостиную. С кухни доносился аромат бульона и обжаренных во фритюре овощей — вполне аппетитные запахи. Лили, однако, все же решилась перебить себе аппетит шоколадкой, пока мама не видит, и взяла одну из тех, что лежали на каминной полке.

Поинтересовавшись у матери, понадобиться ли ей помощь и получив отрицательный ответ, Лили, устроившись в кресле, подальше от камина, принялась выводить абстрактные узоры в блокноте, обдумывая письмо, что собиралась написать сегодня вечером Альбусу. Она уже давно обещала поделиться с ним своими успехами в колдовстве. Последнее письмо, что Лили написала, не содержало и десятой доли того, о чем она хотела рассказать.

Миссис Поттер, закончив сервировку стола, сделала погромче радио в гостиной и, устроившись на диване, принялась изучать черновик статьи, что утром планировала послать в редакцию. Это была очень важная статья, посвященная составам команд, в которых те должны были выступать весь сезон на Чемпионате Великобритании и Ирландии.

Лили отложила в сторону надкушенную шоколадку и открытый блокнот. Делая вид, что направилась к обеденному столу, она подошла к матери, чтоб незаметно заглянуть через плечо и подглядеть, кем в этом году будет представлена любимая команда Джеймса «Пушки Педдл». Брата очень сильно беспокоило, будет ли играть его любимый ловец после серьезной травмы, полученной им в прошлом году, но миссис Поттер обычно категорически отказывалась сообщать что-либо важное своим детям до публикации. Особенно Джеймсу, зная, что он хранить такую информацию в тайне не умеет. Лили верила в брата чуть больше, однако еще до того, как ей удалось провернуть свой маневр, раздался стук в дверь.

Миссис Поттер и Лили переглянулись. Мистер Поттер сегодня отправился в министерство через каминную сеть, а потому ожидали они его так же из камина.

— Я открою, — бросила Лили, заметив, что у матери в руках пергамент, посвященный «Сканторпским стрелам» и «Стоунхейвенским сорокам». Ничего интересного.

— Я сама, — ответила та, откладывая пергаменты в сторону и гадая, кого из соседей могло принести так поздно. Лили косо поглядывала на записи, что сейчас небрежно лежали на журнальном столике. Миссис Поттер взмахнула палочкой и, сделав радио тише, направилась в прихожую.

Разрываясь между желанием перерыть пергаменты, пока никого нет в комнате, и любопытством, требовавшим узнать, кто их гость, Лили метала взгляд из стороны в сторону, пока наконец последнее не победило и она не последовала за матерью. Когда входная дверь открылась, Лили подумала, что нисколько не прогадала со сделанным ею выбором.

— Прошу прощения за столь поздний визит, — проговорила гостья, обращаясь к хозяйке дома. — Надеюсь, вы получили мою сову?

— Вы же мама Скорпиуса! — радостно воскликнула Лили, стоящая чуть позади матери. — Я видела вас на платформе.

Миссис Малфой, обратив внимание на девочку, тепло улыбнулась и кивнула. Лили поджала губы, поймав на себе строгий взгляд матери.

— Миссис Малфой, — несколько озадаченно поприветствовала та гостью. — Боюсь, что ваш визит стал для нас неожиданностью.

— Пожалуйста, называйте меня Астория, — продолжая сдержанно улыбаться, сказала миссис Малфой. В этот момент в гостиной послышался глухой удар чего-то о стекло, а затем отчетливый стук клюва в закрытую оконную раму. — А вот, кажется, и моя сова, — добавила она, обратив взор к источнику шума.

Миссис Поттер, несколько растерявшись, обернулась, а Лили, не дожидаясь команды, побежала в гостиную, чтобы открыть окно и впустить птицу.

— Боюсь, что мне не совсем ясна цель вашего визита, — заметила миссис Поттер, возвращаясь взглядом к гостье, что все еще стояла на пороге.

— Я бы хотела переговорить с вашим мужем, — призналась миссис Малфой, оценивающе оглядывая крыльцо Поттеров. Взгляд ее упал на коврик с пространным геометрическим узором, что лежал у входа, и «ловец снов», висящий неподалеку.

— Понимаете, его сейчас нет дома, — ответила миссис Поттер. — Если бы вы…

— Пустяки, — отмахнулась Астория. Лили вернулась в прихожую с красивой белоснежной совой на руках и конвертом, что та сжимала в лапке. — Я его подожду, если вы не возражаете.

— Мам, можно… — начала было Лили, но миссис Поттер, перебив дочь, сказала:

— Лили, отнеси сову к остальным и дай ей поесть, — и она взяла у дочери из рук конверт, запечатанный фамильным гербом семьи Малфой.

— О, это всего лишь предупреждение о моем визите, — заметила миссис Малфой. Она все еще изучала «ловец»: огненные перья птицы-гром, синие перья болтрушайки и центральная часть в виде шестиконечной звезды, выполненная из ветвей какого-то красного дерева. — Полагаю, что теперь в нем уже нет необходимости.

Не найдя что ответить, миссис Поттер нехотя пригласила гостью в дом, и, дождавшись, пока та оставит белоснежное пальто на вешалке в прихожей, велела проследовать в гостиную. Миссис Малфой от предложения занять одно из кресел отказалась.

Здесь, при свете множества свечей, миссис Поттер не могла не отметить, что, несмотря на напускное спокойствие миссис Малфой, та была явно чем-то взволнованна. Лицо ее было куда бледнее чем обычно, а пальцы то и дело ненароком касались колец на руке. Взгляд ее, не столько любопытный, сколько рассеянный, скользил по гостиной, изучая ее до мелочей. Миссис Поттер такое внимание к ее быту не пришлось по вкусу. Она вспомнила о разбросанных на журнальном столике пергаментах и недоеденной Лили шоколадке на каминной полке.

— Надеюсь, у вас все в порядке? — поинтересовалась миссис Поттер формально.

— Да, благодарю, — не очень уверенно ответила миссис Малфой. Лили, вернувшись в гостиную, заняла свое кресло и взяла в руки блокнот. Миссис Малфой, медленно прохаживаясь по комнате, с интересом наблюдала за девочкой, что из-за блокнота периодически поглядывала на нее.

— Я давно планировала познакомиться с вами поближе, — призналась миссис Малфой, посмотрев на миссис Поттер, которая, дабы избавиться от неловкого молчания, включила радио. Музыка играла очень тихо. — Всё-таки наши дети довольно дружны.

— Я не возражаю, — ответила миссис Поттер. Она собрала пергаменты с заметками в стопку и отложила на край стола. Миссис Малфой, заметив это, спросила:

— Надеюсь, я не отвлекла вас ни от чего важного?

— Мама пишет о предстоящем Чемпионате, — вмешалась Лили в разговор взрослых. Заметив на себе взгляд матери, она, интерпретировав его по-своему, важно добавила: — Но она об этом никому не рассказывает.

Миссис Поттер и миссис Малфой улыбнулись. Мама хотела было что-то сказать Лили, но в этот самый момент из камина послышался шум, и все перевели взгляд на него.

Из поднявшихся клубов дыма показался мистер Поттер, который, едва появившись, отряхнул сажу с мантии и надел очки, что во время перемещения обычно предпочитал убирать в футляр. Лили подбежала к отцу и, обняв его, объявила:

— Папа, у нас гости.

Объявление дочери было явно лишним, потому как взгляд мистера Поттера уже успел остановиться на миссис Малфой.

— Миссис Малфой. Чем обязаны вашему визиту? — поинтересовался мистер Поттер, холодно обращаясь к гостье. Астория, к своему огорчению, отметила, что мистер Поттер, кажется, был не в лучшем настроении. Выглядел он весьма уставшим, если не сказать раздраженным. Видимо, день у него сегодня был не из приятных. Будь ее разговор не настолько срочным, она бы, пожалуй, дождалась более благоприятного для этого случая.

— Гарри, — обратилась к мистеру Поттеру Астория. Голос ее впервые за весь вечер дрогнул. — Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.

Мистер Поттер бросил взгляд на жену, что, едва заметно поджав губы, пожала плечами, и снова посмотрел на миссис Малфой. Что-то в ее взгляде говорило, что дело и в самом деле не терпит отлагательств. Сняв очки и протерев глаза, он после непродолжительного молчания сказал:

— Пройдемте ко мне в кабинет.

Миссис Поттер проводила взглядом мужа и миссис Малфой, решив не вмешиваться и расспросить супруга о том, что произошло — позже, а Лили, захватив недоеденную шоколадку с камина, сказала, что поужинает потом с папой, и побежала к себе в комнату. Намечалось что-то очень важное. Лили была уверена, что этот случай стоит того, чтобы достать из шкатулки удлинители ушей. Миссис Поттер, если и догадалась о намерениях дочери, виду не подала.

Лили, нацепив удлинители, подкралась поближе к кабинету отца и прошмыгнула в комнату Джеймса, что находилась неподалеку, чтобы спрятаться. Кажется, она успела как раз вовремя, чтобы ничего не прослушать, потому как первым, что она услышала, был голос отца.

— Надеюсь, у вас со Скорпиусом все хорошо? — сдержанно поинтересовался он.

Послышались звук задвигающегося стула и тихий едва уловимый стук каблуков.

Ответа Лили не услышала, но она была почти уверена, что миссис Малфой кивнула. Какое-то время в кабинете было тихо, и Лили уже выглянула в коридор, чтобы проверить, не в удлинителях ли дело, как вздрогнула от голоса, прервавшего тишину.

— Я вас слушаю, Астория. О чем вы хотели поговорить?

— Я бы хотела вас попросить о том, чтобы то, что я здесь сейчас расскажу, осталось бы между нами, — собираясь с мыслями, проговорила Астория. Лили голос миссис Малфой показался очень спокойным, голос отца же наоборот был несколько нетерпеливым.

— Это будет зависеть от темы нашей беседы, — заметил мистер Поттер. Астория, не удовлетворившись подобным ответом, все же решила, что выбор у нее невелик, а потому неуверенно продолжила:

— Речь пойдет о моем муже, — призналась она.

— Что натворил Драко? — без особого энтузиазма спросил мистер Поттер.

— Ничего, — ответила Астория.

— Отлично, — усмехнулся мистер Поттер. — Вы пришли ко мне на ночь глядя, чтобы рассказать о том, что Драко ничего не сделал?

— Пока ничего не сделал, — неуверенно поправила Астория. — Но мне кажется, он задумал что-то недоброе.

— У вас есть какие-то причины для таких подозрений? — спросил мистер Поттер. Лили слышала по интонации, с которой говорил отец, что ему не очень-то приятен этот разговор.

— После отъезда Скорпиуса в школу Драко начал все чаше запираться в кабинете и проводить там почти все время, — осторожно проговорила Астория. Голос ее как-то странно робко дрожал при этом.

— Это не удивительно, — сказал мистер Поттер, не придав ее словам особого значения. — Наверняка он бьется над загадкой вашего проклятья.

— Это меня и тревожит, — добавила миссис Малфой. — Я опасаюсь, как бы он…

— Изучать проклятья законом не запрещено, — холодно заметил мистер Поттер, — как и применять их на животных в учебных или научных целях. Это, безусловно, темная магия, и такой род деятельности порицается в цивилизованном обществе, но если ваш муж не перейдет границ, ему нечего опасаться. Многие понимают вашу ситуацию, — добавил он, решив, что чем раньше он успокоит взволнованную миссис Малфой, тем раньше сможет заняться по-настоящему важными делами, коих скопилось немало.

— Если бы мои опасения ограничивались только этим, я бы вас не потревожила, — продолжила миссис Малфой. Она начала понимать, что, не предъявив чего-то серьезнее, внимания Поттера к своей проблеме она не добьется, но страх сказать что-нибудь лишнее несколько препятствовал беседе. Впрочем, она старалась держать себя в руках.

— Еще, — продолжила она. — Он посещал лавку «Горбин и Бэркес», лавку «Коффина» и еще несколько заведений, непосредственно связанных с темной магией.

— Сдается мне, ваш муж должен их часто посещать. Я слышал, что вы коллекционируете артефакты, — сказал мистер Поттер. Он нарочно опустил слово «темные», чтобы лишний раз не думать об этом. Однако, это, похоже, не сработало. Миссис Малфой, ожидавшая подобного замечания, холодно добавила:

— Не так часто, как вам кажется.

Вновь в кабинете повисло напряженное молчание. Лили переваривала информацию, что сейчас услышала, размышляя о том, знает ли Альбус об этих увлечениях семьи Малфой. Не сказать, что ее это сильно тревожило, но Скорпиус, как ей показалось, уж точно ничем подобным не интересовался.

— Если это все, о чем вы хотели сказать... — протянул наконец мистер Поттер. Лили услышала звук отодвигающегося стула и то, как отец прервался на полуслове. Затем — поступь его шагов и голос, который в одно мгновение переменился на обеспокоенный:

— Астория? — вдруг спросил он. — Астория, что…

Речь его снова прервалась, и спустя какое-то время Лили услышала дрожащий голос миссис Малфой.

— Я скажу еще кое-что, — проговорила она. — Только Гарри, пообещай мне, что поговоришь с ним. Убедишь его. Припугнешь, в конце концов! Это же касается не только его. Всей нашей семьи. Нашего сына…

Лили затаила дыхание. То, как миссис Малфой резко перешла на «ты», и манера ее речи говорили о том, что произошло что-то очень нехорошее. Или произойдет. Пока было не очень понятно.

— Я… — начал было мистер Поттер и, мгновение посомневавшись, сказал: — Ладно. Я обещаю. Если все настолько страшно, я поговорю с ним.

Лили уже практически приросла ушами к удлинителям, боясь проронить хоть звук. Прислонившись к двери, она уже даже не прислушивалась к шагам, что могли здесь раздаться в любую минуту.

— В чем дело?

— Я знаю наверняка, — почти шепотом проговорила Астория — Лили с трудом разбирала ее речь, — что он интересуется крестражами, Гарри.

От громкого хлопка двери Лили вздрогнула и резко потянула удлинители ушей к себе. Дверь в кабинет ее отца открылась так неожиданно, что остаться незамеченными они просто не могли. И, возможно, мистер Поттер заметил бы их, если бы так ни спешил.

Лили слышала, как отец что-то сказал матери в гостиной. Слышала удаляющийся стук каблуков миссис Малфой, а затем хлопок, характерный для трансгрессии. Затем еще один.

Когда звуки, наконец, стихли, Лили свернула удлинители ушей и, осторожно прислушиваясь, пробралась к себе в комнату. Она убрала удлинители обратно в шкатулку, села за стол, взяла пергамент и, обмакнув перо в свежие чернила, вывела: «Дорогой Альбус…»

* * *

Трансгрессировав к кованым железным воротам, Гарри, не дожидаясь приглашения, открыл их взмахом волшебной палочки. Возможно, защита от незваных гостей в особняке Малфоев и была хорошей, но она не стала препятствием для главного мракоборца Британии. Миссис Малфой появилась на подъездной дороге сразу после него. Накидывая на ходу пальто, она старалась не отставать от Поттера.

— Я пыталась поговорить с ним, — обратилась она к Гарри, не обронившему после ее заявления ни слова. — Он все отрицает. Но я точно знаю. Я сама все видела.

Гарри ничего не ответил. Эта тема до сих пор была слишком болезненной для него. Если Астория права и Драко действительно зачем-то решил связаться с крестражами, это могло значить только одно: он зря поверил в его невиновность и почти искреннее раскаяние в содеянном. Поттер, однако, все еще пытался убедить себя в том, что всему должно быть разумное объяснение. Ну зачем Малфою крестражи? И что вообще он может о них знать? Гермиона хорошо позаботилась о том, чтобы вся информация, связанная с ними, была изъята и надежно скрыта в стенах Министерства. Они также побеспокоились о том, чтобы запретить распространение подобной литературы для чего бы то ни было, без соответствующего разрешения, которое, конечно, Малфою никто бы не выдал. Да и как тот собрался их использовать? Он вообще знал, с какими жертвами сопряжена подобная темная магия?

Вопреки своим ожиданиям, Гарри застал Драко не в кабинете за работой, а в гостиной, за чашкой бодрящего напитка и чтением газеты. Увидев Поттера и свою жену, он как будто бы удивился. Однако не очень убедительно.

Астория, бросив взгляд на мужа, поспешила оставить их с Поттером наедине, направившись в сторону широкой мраморной лестницы. Как только стук каблуков стих, Малфой, скривив губы, протянул:

— Чем обязан?

Он, отставив чашку в сторону и положив газету, встал и беглым взором прошелся по Поттеру: министерская мантия, пыльные очки, лохматые как всегда волосы, в которых кажется до сих пор виднелись микрокрупинки копоти, уставший вид и суровый взгляд. Ничего нового. Однако палочка, направленная на него, и то, с какой самоуверенностью Поттер позволил себе врываться в чужой дом, несколько озадачили Малфоя.

— Я жду объяснений, — сдерживая подступающее раздражение, проговорил Поттер.

— Дашь мне немного контекста, или мне начать тебе рассказывать обо всем подряд? — скривив губы в усмешке, спросил Малфой. — Начать можем с того, для чего волшебники ставят защиту на свои поместья. Сдается мне, ты не совсем понимаешь, как это работает.

— Крестражи, — не собираясь ходить вокруг да около, выпалил Гарри. — Будь добр, расскажи мне, почему твоя жена уверена, что ты тут занимаешься крестражами.

— Не понимаю, о чем ты, — отмахнулся Драко, тем не менее убрав ухмылку с лица и едва заметно поджав губы.

— В самом деле? — уточнил Поттер. Он держал палочку направленной на Малфоя, на всякий случай, и был уверен, что тот уже несколько раз пожалел, что не достал свою, когда была возможность.

— Боюсь, что произошло недоразумение и Астория меня просто неверно поняла, — проговорил Малфой, задаваясь вопросом: почему он вообще должен оправдываться перед Поттером?

Гарри подошел ближе, не сводя взгляда с лица Малфоя, на котором отчетливо читалось, что он лжет. Драко, в свою очередь, несколько отступил.

— И даже если бы я в самом деле занимался здесь чем-то подобным, — протянул он, не сводя взгляда с волшебной палочки. Как вообще кто-то смел угрожать ему в его же доме? — Это все равно не твоего ума дело.

— До тех пор, пока ты не нарушаешь закон, — холодно ответил Поттер.

— Вот и договорились, — раздраженно бросил Драко. Он опустил руку в карман, сжав волшебную палочку. — Как только тебе будет, что мне предъявить — жду с ордером. А сейчас — проваливай.

Гарри проследил за рукой Драко, нырнувшей в карман. Ему ничего не стоило предотвратить это действо, но он почему-то медлил.

— Хорошо, — начиная выходить из себя, проговорил Поттер. — Но позволь вкратце обрисовать, при каких обстоятельствах все произойдет.

— Что произойдет? — закатив глаза, протянул Малфой.

— Твое задержание, — констатировал Поттер. — Вполне вероятно, мне удастся без особых проблем получить ордер на обыск твоего дома. Ты ведь у нас бывший Пожиратель. Не исключено, что обыски станут для этого поместья такой же обыденностью, как, скажем, поливка газона. Уверен, что министр Грейнджер не будет препятствовать этому, как только узнает, в чем дело. К тому же, анонимные доносы еще никто не отменял.

Малфой открыл было рот, чтобы возмутиться, но Поттер продолжил:

— Скорее рано, чем поздно здесь удастся все-таки что-то обнаружить. Или, может, не здесь. В любом случае, заниматься чем-то незаметно ты не сможешь. В том числе и всем, что так или иначе связано с мощными проклятьями.

— Пустые угрозы, — отведя взгляд в сторону, хмыкнул Малфой.

— Я еще не закончил, — сказал Поттер. — Как только тебя уличат в чем-то противозаконном, состоится суд, в исходе которого с твоим прошлым сомневаться не приходится. Ты отправишься в Азкабан. Твоя жена, вероятно, вскоре после этого умрет. А твой сын в лучшем из исходов отправится в приют, в худшем — к любимому дедушке Люциусу. Ты об этом подумал?

— Что тебе нужно? — собирая по крупицам самообладание, спросил Драко. Желание вышвырнуть из дома Поттера при помощи магии становилось непреодолимым.

— Узнать, что ты задумал и зачем, — холодно проговорил Поттер. — Пока мне еще есть до этого дело и я могу хоть как-то тебе помочь.

Драко усмехнулся. Он нарочито медленно направил свою палочку на Поттера, и, сделав максимально отстраненное лицо, на которое был способен, секунду посомневавшись, ответил:

— Боюсь, что мне нечего тебе сказать.

Пока Регулус пролистывал свежий выпуск «Пророка», а Уильям и Лиам в компании других слизеринцев довольно громко тестировали полученные последним по почте взрывающиеся карты, Альбус молча наблюдал за тем, как глаза Скорпиуса скользят по письму. Малфою, в отличие от него, хватило одного прочтения, чтобы основательно вникнуть в суть изложенного. Лицо его, несколько обеспокоенное с самого начала, к концу письма превратилось в непроницаемую маску, с которой вряд ли можно было считать хоть что-то. Вид он, впрочем, имел весьма бледный.

Завершив прочтение, Малфой, аккуратно свернув пергамент, вернул его встревоженному другу.

— Отец не имеет права со мной так поступать, — возмутившись, выдохнул Альбус, разрывая протянутое письмо на клочки. Звуки рвущейся бумаги заставили Нотта оторвать взгляд от газеты. Остальным за столом до них никакого дела не было. — И я, конечно, не буду выполнять его требования. Пусть делает, что хочет. Я сейчас же напишу ему свой ответ, — потянувшись к сумке за чистым пергаментом, Альбус на полпути остановился, случайно взглянув на Джеймса, что, судя по выражению его лица, тоже получил письмо подобного содержания, и решительно добавил: — Нет. Хватит. Я вообще ему больше писать не буду.

Скорпиус промолчал. Взгляд его сосредоточенно изучал поверхность пустого стола, но сам он пребывал где-то очень далеко отсюда. Он снова вспомнил о том, что слышал в поместье Малфоев в конце лета: что-то о запрещенных книгах и опасных вещах, что незнакомец обещал достать для его отца. Мысленно возвращаясь в подземелье у потайной стены и припоминая ночи, что он там провел, Скорпиус вновь ощутил беспомощность. Вопросы один за другим проносились у него в голове, порождая сомнительные догадки, заставлявшие сердце биться чаще. Неужели мистеру Поттеру стало что-то известно о планах его отца? Вряд ли причиной такого категоричного письма стала обычная ссора. Он определенно что-то узнал. Если так, то как скоро эта информация дойдет до остальных? Новая волна общественного осуждения была делом времени, но Скорпиуса пугала не она, а настоящие проблемы, что могут вновь возникнуть у его семьи и остальных. Готов ли к этому его отец? А Поттеры? Скорпиус почувствовал вину за то, что он мог так неосмотрительно втянуть Альбуса и его семью во что-то очень неприятное, а возможно, и опасное. Он не должен был быть таким эгоистом.

— Скорпиус, — обратился Альбус, стараясь привести друга в чувство.

— Я, — тихо, не отрывая взгляда от стола, произнес Скорпиус: — Никогда и никому не навязывал своего общества.

— Что? — переспросил Альбус, явно сбитый с толку.

— Я не хочу быть причиной твоих разногласий с отцом, — продолжил Малфой тем же тоном. — Если мистеру Поттеру неугодно, чтобы мы общались, пусть будет так.

— Ты с ума сошел? — Альбус заставил друга оторвать взгляд от стола и посмотреть на него. — Причина моих разногласий с отцом определенно не ты.

— Даже если и так, — неуверенно проговорил Скорпиус, поджимая губы и отводя взгляд в сторону. — Он прав. Для твоей же безопасности будет лучше держаться от Малфоев как можно дальше.

— А если я не хочу держаться от Малфоев как можно дальше? — возмущенно спросил Альбус.

— Это не только от тебя зависит. Я так решил, — холодно бросил Скорпиус, поднявшись, а затем, закрыв глаза, добавил: — Боюсь, что на этом наша дружба закончилась.

Не дожидаясь ответа Поттера, он закинул сумку на плечо и поспешил покинуть Большой зал.

Альбус встал. Пребывая в полнейшем смятении, он вдруг пожалел о том, что ознакомил Скорпиуса с содержанием письма. Уверенность в том, что Малфой, как и он сам, не воспримет запрет всерьез подстегнула его к этому. Сейчас же он подумал о том, что куда лучше было бы просто сжечь это письмо и сделать вид, что его никогда не было. Неужели оно могло так сильно задеть Скорпиуса?

— Сядь, — услышал Альбус голос Регулуса, что уже какое-то время не без интереса наблюдал за разворачивающейся сценой. — Не давай повода гриффиндорцам настучать на тебя отцу.

— Да какая разница? — буркнул Альбус, тем не менее возвращаясь на свое место. Он поймал на себе довольные взгляды Джеймса и Хопера, и заметил несколько обеспокоенную Роуз. — Не отправит он меня в Шармбатон. Я даже французский не знаю.

Регулус приподнял бровь, поражаясь не то новостям о переводе Альбуса в иностранную школу, не то его необразованности.

— Тем не менее, — лениво протянул Нотт, тоже косо поглядывая в сторону гриффиндорцев. — Проблем он тебе и здесь сможет устроить немало.

— Он закрыл Тайную комнату, выселил меня из спальни, избавил от друга и соседа по парте, натравил на меня брата, — раздраженно перечислил Альбус уставившись на Нотта. — Вот что еще он мне может сделать? И что вообще нашло на Скорпиуса? Он же знает, что это не моя инициатива.

— Твой отец может найти сам-знаешь-что сам-знаешь-где, и у нас будут серьезные проблемы, — убедившись, что никто их не слышит, раздраженно шикнул Нотт. — А Малфой остынет уже завтра. Я единственный думаю о важных вещах?

Альбус, тяжело выдохнув, закатил глаза. Регулус прав: только известий о том, что его младший сын пытается вырастить василиска в школе, Поттеру-старшему для полной картины не хватало.

— Кстати, как, интересно, Малфой планирует продолжать этот проект без твоего участия? — язвительно протянул Нотт. — Нашел способ выучить парселтанг?

— Уверен, Малфой уже все продумал, — сердито буркнул Альбус. — Причем, зная его предусмотрительность, еще вчера.

Нотт усмехнулся. Альбус, помотав головой, опустил взгляд и, заметив перед собой еще один конверт, вдруг вспомнил, что получил сегодня сразу два письма из дома. Может быть Лили удастся пролить свет на случившееся?

Обед давно закончился, и многие ученики уже расходились на занятия. Альбус провожал их взглядом, не спеша присоединиться.

— Кстати, — как бы невзначай бросил Регулус, тоже взглянув на конверт и лежащие рядом обрывки письма. — В письме не было сказано, в чем именно провинились Малфои?

— Нет, — Альбус взял письмо Лили. — Но это может быть что угодно. Вывести моего отца из себя не так уж сложно.

— Ну я еще здесь, — возразил Нотт. Взгляд его ненароком упал в сторону группы когтевранцев и остановился на полосатой жабе, что сидела у одного из них на руках.

— Исключительно потому, что Малфои его бесят больше, — растянувшись в недоброй улыбке ответил Поттер. — До тебя он еще доберется.

— С нетерпением буду ждать этого дня, — бросил Нотт.

Заметив, что МакГроу уже успел стащить у кого-то эссе, Регулус поспешил присоединиться к другу, чтобы в оставшиеся до урока двадцать минут набросать свое домашнее задание, а Альбус, чья работа была проверена Скорпиусом еще вчера и отмечена им как удобоваримая, остался на скамье. От подступившей к нему обиды Поттер раздражённо сжал конверт с письмом от сестры и бросил его в сумку.

* * *

На занятиях Скорпиус упорно делал вид, что Альбуса не существует, а Альбус — что его это не беспокоит. Регулус и Лиам, наблюдая за этим со стороны, не упускали случая поиздеваться над обоими. Так, на истории магии все четыре свитка с работой Малфоя, каким-то магическим образом очутились в сумке Поттера, несмотря на то, что сидели слизеринцы в разных частях класса, а во время зельеварения нужные Альбусу ингредиенты то и дело оказывались в непосредственной близости от стола Скорпиуса. Последний факт Поттер мог бы списать на совпадение, если бы случайно не заметил летающую банку абссидианских смоковниц. Альбус так часто бегал к шкафу, расположенному возле парты Скорпиуса, что МакГроу, хихикнув, заметил, что ему стоило бы сесть поближе.

Малфой с присущим ему спокойствием игнорировал подобные выходки, как, однако, и большую часть того, что происходило вокруг. Альбус заметил, что его друг во время занятий то и дело косо поглядывал на часы, постукивая кончиком пера по столу. Периодически он доставал пустой пергамент и выводил на нем пару строк, но затем, аккуратно свернув, убирал в сумку и доставал новый.

Поттер ждал, что и во время обеда в Большом зале Скорпиус займет место в противоположной части стола, продолжая успешно его игнорировать, но тот даже не появился.

Сокурсницы уже начинали шушукаться по поводу пробежавшей между ребятами кошки, а Ванесса, не желая распускать сплетни, спросила Альбуса об этом напрямую. Он же настолько не хотел обсуждать случившееся, что, сославшись на недоделанную домашнюю работу, поспешил сбежать в класс заклинаний, игнорируя заверения Ванессы в том, что им ничего не задали.

* * *

Весь день Скорпиус предпринимал попытки написать письмо отцу. Подбирая слова, что смогли бы того разговорить, Малфой то и дело задумывался и отвлекался. Собраться с мыслями у него сегодня совсем не получалось. Так, во время истории он не нашел в сумке эссе, на которое потратил почти три дня, решив, что в спешке оставил его в Большом зале, а во время зельеварения чуть не передержал зелье на огне. Поттер, что то и дело проходил мимо, сосредоточенности не способствовал, и Малфой уже хотел было прервать негласный бойкот, чтобы объявить ему, что в шкафу рядом с его партой имеются абсолютно такие же ингредиенты и ему не обязательно постоянно бегать сюда.

В конце концов, после десятка тщетных попыток Скорпиус решил, что никакие слова не убедят его отца написать ему о случившемся. Разговор определенно должен был состояться лично. Остановившись на этом, Малфой принялся отсчитывать минуты до конца этого невероятно длинного дня, чтобы после уроков пойти к профессору Слизнорту и убедить отпустить его хотя бы на один вечер домой. В провале этой затеи он не сомневался, но и сдаваться был не намерен.

Сразу после зельеварения Малфой направился в кладовую подземелья, чтобы навестить жабу и, покормив ее, добавить свежую порцию «согревающего» зелья. На самом деле это было не обязательно, потому как они с Альбусом бегали к ней до завтрака, но перед тем, как принять серьезное решение, Скорпиус хотел все же еще раз взглянуть на результаты их трудов.

Куриное яйцо, ютившееся под жабой, изменилось до неузнаваемости и теперь сомнений в том, что рано или поздно что-то вылупится из него, почти не оставалось. Увеличившись в размерах, вытянувшись и позеленев, оно покрылось чем-то склизким, напоминающим кожицу. Малфой где-то читал, такая форма яиц характерна для многих змей, но относится ли это к василискам, он не знал.

Поправив очки, что теперь носил в кладовой не снимая, Скорпиус рискнул коснуться пальцем яйца и обнаружил, к своему удивлению, что, несмотря на обилие в клетке теплых опилок, оно оставалось очень холодным.

«Существуют и другие магические твари, — подумал Малфой, оглядывая яйцо и прикидывая, насколько хрупким оно может быть. — Возможно, мне удастся договориться с акромантулом. Кто знает, может среди пауков-людоедов еще остались существа, не лишенные разума?»

Малфой перевел взгляд со шкуры акромантула, в которой стояла клетка, на соседний панцирь. В нем он вчера спрятал сразу два предмета: защитный артефакт, о котором так много говорил друзьям, и ритуальный кинжал, о котором он пока успешно умалчивал. Артефакт представлял из себя крошечный камушек, что после активации заклинанием образовывал вокруг предмета сильный магический барьер, преодолеть который были не в состоянии даже самые мощные чары. Основной миссией кинжала же было в подходящее время избавить этот мир от молодого василиска.

Еще вчера вечером Малфой был решительно намерен использовать защитный артефакт, чтоб оградить яйцо от опасности, сейчас же его рука неуверенно тянулась к кинжалу. Он все решил: из-за его эгоизма, из-за эгоизма его отца не должны страдать другие. Василиск должен быть уничтожен, а он должен быть предоставлен сам себе. Так должно было быть с самого начало. Так было бы правильнее.

Просидев у клетки с жабой около часа, Скорпиус так и не решился уничтожить яйцо. Он отлично понимал, что выращивать василиска без змееуста сродни самоубийству, но и отказываться от хоть и призрачной, но все же возможности узнать секрет проклятья Гринграссов он не был готов. От этого могла зависеть жизнь его матери. Обозлившись на собственную нерешительность и трусость, Малфой отбросил кинжал в сторону и спрятал голову в коленях. Может, завтра?

Под бурчание жабы и едва слышное кипение концентратов он принялся в тысячный раз за прошедший год проговаривать про себя отличительные особенности проклятий, что должны были убедить его оставить какую-либо надежду:

«Долговечные, сложные в наложении, смертельно опасные, болезненные и необратимые».

* * *

После сдвоенных заклинаний, на которых Скорпиус появился без опозданий и с идеально выполненной домашней работой, он наконец направился к кабинету декана, с которым хотел поговорить с того самого момента, как у него в руках оказалось письмо от мистера Поттера. Желая сделать это максимально незаметно для окружающих, он одним из первых покинул класс и, в очередной раз всячески игнорируя прием пищи, направился сразу в подземелье.

Только спускаясь по лестнице, он вдруг подумал о том, что профессор Слизнорт может сейчас сам направляться на ужин в Большой зал, а потому тревожить его в это время, наверное, было не лучшей затеей. Впрочем, стоило только этой мысли посетить его голову, как Малфой услышал, что несколько ошибся. Направляться в Большой зал на ужин преподавателю ЗОТИ сейчас мешал отнюдь не он. Знакомый голос, что, препираясь с голосом профессора, разносился по всему коридору, заставил Скорпиуса вздрогнуть и скрыться из виду.

«Мистер Поттер! Что отцу Альбуса здесь понадобилось в такое время?»

— Я вам еще раз повторяю, что свободных мест в уже заселенных спальнях слизеринцев нет, — холодно проговорил профессор Слизнорт, стараясь скрыть раздражение. — И уж, простите, мистер Поттер, ваш сын не является настолько значимой персоной, чтобы предоставлять ему отдельную комнату.

— В таком случае я требую, чтобы вы поменяли его местами с каким-нибудь учеником из другой спальни! — не имея намерения сдаваться, ответил мистер Поттер.

— Я уже все изложил в ответном письме, — отрезал Слизнорт. — Вопросами размещения учеников в замке занимаются деканы факультетов, а никак не родители учащихся.

— Тем не менее…

— Если я, предположим, переведу вашего сына в другую спальню, — протянул Слизнорт, — предоставив, допустим, его место Белби, то что мешает завтра сюда приехать родителям Белби и устроить скандал по этому поводу?

— И у вас, конечно же, нет ни одного ученика, чьи родители бы не устроили скандала, профессор Слизнорт? — разражаясь, поинтересовался мистер Поттер.

— Я декан Слизерина, — холодно заметил Слизнорт. — У меня таких учеников нет.

— В таком случае, возможно, моему сыну стоит подумать о смене еще и факультета, — резко произнес мистер Поттер.

— Что ж, — спеша закончить неприятный разговор, бросил Слизнорт. — По этому вопросу вы можете обратиться к Распределяющей шляпе. Полагаю, вы знаете, где ее найти.

Скорпиус, что замер в пролете от кабинета Слизнорта, услышав наконец затянувшееся молчание, не удержался и заглянул за угол, но, обнаружив, что спорщики все еще на месте, резко нырнул обратно.

— Думаю, вы в курсе, — задумчиво протянул мистер Поттер, стоило только профессору Слизнорту развернуться, чтобы направиться к себе в кабинет, — что совсем скоро в школу приедет комиссия из Министерства для проверки некоторых преподавателей… гм… на соответствие занимаемой ими должности.

— Разумеется, — признался Слизнорт. Он хотел было сказать, что-то еще недовольному визитеру, но вместо, этого, заглянув ему за спину, холодно обратился к другому слушателю: — Мистер Малфой, вы что-то хотели?

Голос преподавателя ЗОТИ эхом разнесся по подземелью, и Скорпиус, решив, что бежать уже поздно, покраснев и опустив голову, вышел из-за угла. Мистер Поттер резко обернулся. Кажется, неожиданный визитер несколько смутил и его.

Скорпиус, чувствуя, что готов провалиться под землю, подошел тем не менее к декану и, не поднимая головы, сначала поздоровался с мистером Поттером, а затем, обращаясь к профессору Слизнорту, произнес:

— Извините. Мне нужно с вами поговорить, сэр.

— Подождите меня в кабинете, — профессор Слизнорт указал Скорпиусу на дверь, и Малфой, чувствуя прикованные к себе взгляды, тяжелой поступью направился туда.

Не рискуя подслушивать прерванный разговор, он занял место на стуле, что стоял перед преподавательским столом, и принялся ждать, еще раз обдумывая то, что он был намерен сказать декану. Нужно было убедить его в том, что поездка домой Скорпиусу была просто жизненно необходима, стараясь при этом не выдавать обстоятельств, которыми была вызвана эта необходимость.

«Хотя бы на один вечер, — пробормотал про себя Скорпиус. — Этого будет достаточно»

Профессор Слизнорт появился в кабинете спустя каких-то пару минут, и Скорпиус услышал через приоткрывшуюся дверь звук стремительно удаляющихся шагов мистера Поттера. Дверь захлопнулась, и профессор занял свое место за преподавательским столом. Скорпиус отметил, что, несмотря на явно испорченный ужин и неприятный разговор, выглядел профессор Слизнорт весьма спокойным и собранным.

— В соседней спальне есть свободное место. С Мальсибером, Фарли и Белби, — осторожно заметил Скорпиус, взглянув на преподавателя. Тот уже успел достать из ящика стола чьи-то письменные работы и, не желая тратить время впустую, принялся их проверять. — Я мог бы перебраться туда, сэр.

— Вы полагаете, я об этом не знаю? — поинтересовался Слизнорт, не отрываясь от занятия.

— Просто вы сказали…

— Сказал, что против того, чтобы родители решали, кому где и с кем жить, — отрезал Слизнорт. — Да и при чем здесь вы? Переселить мне предлагают мистера Поттера.

— Поверьте, сэр, если я перееду — проблема будет решена, — тяжело выдохнул Скорпиус.

— Что у вас произошло? — холодно поинтересовался профессор, подняв взгляд на Скорпиуса и поправив на носу очки. — Надеюсь, мистер Поттер не узнал о вашей «внеурочной» деятельности, мистер Малфой?

Скорпиус помотал головой. Впрочем, делиться произошедшим он тоже не был намерен, тем более, что он сам толком не знал, что произошло. Ему это только предстояло узнать, но до тех пор...

Скорпиус, поджав губы, проговорил:

— Мне все равно, в какой спальне жить. Я просто не хотел бы доставлять никому неудобств. Если Мальсибер, Фарли и Белби будут не против…

— Как знаете, — отрезал профессор Слизнорт безразлично.

Скорпиус кивнул.

— Вы пришли поговорить со мной о своем переезде, или у вас все же есть важные вопросы? — осведомился Слизнорт, делая ударение на слове «важные».

— Я хотел бы попросить вас…

После этих слов Слизнорт ожидающе приподнял бровь. Это «попросить» Скорпиуса он слышал за прошлый год уже достаточно раз, чтобы понять, что ничего хорошего за ним не последует. Скорпиус, запнувшись, чуть решительнее добавил:

— …Отправить меня домой.

— Если профессор Слизнорт отселит от нас Поттера, — размышлял за ужином Лиам, до которого уже успели дойти слухи о произошедшем, — возможно, нам бы стоило подумать о том, чтобы позвать в комнату Белби.

— Почему Белби? — любопытства ради поинтересовался Регулус. Он уже успел съесть пирог с почками и сейчас наблюдал за тем, как Альбус молча ковыряет в тарелке свою еду. Ни аппетита, ни настроения у Поттера с завтрака так и не прибавилось. Разговоры, звучащие за столом Слизерина и относящиеся в основном к занятиям, дуэлям и квиддичу, он пропускал мимо ушей.

— Как почему? — удивился Лиам. — Его отец — знаменитый спортсмен, а мать — важная шишка в Министерстве. К тому же его семья достаточно состоятельная.

— И что? — Нотт косо поглядывал на Поттера, но тот не поднимал головы. Растерзанный вилкой пирог привлекал куда больше его внимания.

— Как что? — ответил Лиам. — Возможность завести более близкое знакомство и полезные связи.

— Кажется, у него уже есть близкие знакомства и полезные связи, — усмехнулся Регулус, кивнув МакГроу в сторону троицы Белби-Фарли-Мальсибер, что сидела в противоположной части стола. — Сомневаюсь, что он захочет покинуть друзей ради тебя.

— О, я запросто их рассорю, — улыбнулся Лиам, тоже посмотрев на них. — Если потребуется, конечно. Из надежного источника до меня дошла очень интересная информация о… Впрочем, пока это не важно.

Регулус приподнял бровь, а Лиам, почувствовав, что почти убедил друга, поспешил добавить:

— Что до двух других, то они, очевидно, не подходят. Фарли не шибко богаты, а с Мальсибером вы не уживетесь. К тому же он ненавидит животных.

— Зато у него кровь чище, — пожал плечами Регулус. Он указал МакГроу глазами на Поттера, заговорщически скривив губы, и Лиам, ехидно улыбаясь, лениво протянул:

— У любого из них кровь чище, чем у Поттера. Так что по этому критерию они все подходят.

— Кажется, моя кровь ничуть не грязнее твоей, — все-таки вмешался Альбус, несколько раздраженный таким сравнением. — А может, даже и чище.

— Смотрите, кто заговорил, — засмеялся Регулус.

— Так что насчет Белби? — поинтересовался МакГроу, обращаясь к Нотту.

— Я никуда не перееду, — сердито проговорил Альбус, отодвигая тарелку с едой в сторону. Пирог из патоки, к которому он так и не притронулся, выглядел уже весьма неаппетитно.

— Конечно, конечно, — согласился МакГроу. — Но если все-таки переедешь…

— В этом случае его кровать займут мои лягушки, — отрезал Регулус, поспешив закрыть эту тему.

Альбус осмотрелся по сторонам и, убедившись, что Малфой все еще не появился за столом, вновь придвинул к себе тарелку. Не желая больше смотреть на истязание пирога, Регулус взмахнул палочкой, направив его на противоположную часть стола. Альбус раздраженно взглянул на друга и открыл рот, чтобы это прокомментировать, но отвлекся на подсевшего рядом с братом Уильяма.

— Появилось расписание турнирных поединков, — объявил тот, устроившись за столом. Он придвинул к себе чистую тарелку и принялся загромождать ее едой.

— Уже? — удивился Лиам. — Они же начнутся только со следующей недели.

— Ага, — подтвердил Уильям, лениво нарезая пирог. — Первые поединки стоят уже в понедельник.

— Отлично, — заметил Регулус, потянувшись. — Давно пора начать. Кто мой первый соперник?

— Я, — неуверенно улыбнувшись, признался Уильям.

Регулус вскинул бровь.

— В самом деле? — Лиам оглядел братьев Ноттов. Альбус тоже, отвлекшись от своих мыслей, перевел взгляд на них. Он припоминал, что на первом курсе эти двое периодически дурачились на тренировочных поединках, но на официальных соревнованиях друг против друга не выступали. Поттер отметил про себя, что ему было бы любопытно взглянуть на их поединок.

— Почему нет? — безразлично бросил Уильям, взглянув на брата.

— Вам с Малфоем стоило бы составить расписание посещения Большого зала, — протянул Регулус Альбусу, окинув взглядом стол и игнорируя обращенный к нему вопрос: — А то он того и гляди умрет от голода.

— Кстати, — оживился Лиам. — Мы же можем отселить Малфоя. Это тоже решит проблему. Признаться честно, соседство с Поттером куда приятнее.

— Никого мы никуда отселять не будем, — отрезал Альбус, решительно поднимаясь из-за стола. Прошло пятнадцать минут от начала ужина, а Скорпиус так и не появился. Больше Альбус ждать был не намерен. Сколько еще Малфой будет валять дурака?

— Кстати, он мог уже и сам переехать, — заметил Регулус и, передразнивая Скорпиуса, добавил: — Он ведь «никогда и никому не навязывал своего общества». Хотя подождите, — вдруг добавил он, растянувшись в улыбке: — Не получается ли, что своим переездом он навязывает свое общество нашим сокурсникам?

Лиам и Уильям усмехнулись. Альбус, раздраженно помотав головой, не стал это комментировать и, смерив слизеринцев холодным взглядом, стремительно покинул Большой зал.

* * *

Дойдя до вестибюля, Альбус закинул сумку на постамент с часами факультетов и принялся рыться в ней, выискивая карту. Он был почти уверен в том, что Скорпиус прячется в библиотеке, но решил узнать наверняка. Носиться весь вечер по замку, разыскивая друга, не входило в его планы.

Пузырек с концентратом бубонтюбера, сонное зелье, справочник Брауна, расписание, несколько пергаментов и учебников… Рука Альбуса случайно коснулась смятого конверта, и он замер. Письмо от Лили. За этот день Поттер совсем успел о нем позабыть. Ему вдруг стало невероятно совестно за то, как пренебрежительно он с ним обошелся за завтраком. Лили ведь абсолютно не виновата в том, что натворил отец. Более того, Альбус был уверен, что сестра будет поддерживать его в сложившейся ситуации. Может быть она уже обо всем знает? Впрочем, он искренне понадеялся, что сестра вообще не поднимет эту тему, а все письмо будет посвящено ее успехам в колдовстве. Это бы порадовало его сейчас куда больше.

Альбус выпрямил конверт и убрал его в один из учебников. Пообещав себе ознакомиться с письмом сестры сразу по возвращении в спальню, он продолжил поиски. Наконец, найдя нужный пергамент, он коснулся его палочкой. Довольно громко открывшаяся дверь, ведущая из Большого зала, заставила его повернуться. Джеймс, Том и Роуз, о чем-то переговариваясь, вошли в вестибюль. Старший брат заметил Альбуса почти сразу и, к огорчению последнего, направился к нему. Роуз, секунду посомневавшись, решила не прерывать приятную беседу и вместе с Томом пошла к чулану для метел. Кажется, гриффиндорцы собирались на тренировку.

— До сих пор не понимаю, почему отец отдал тебе карту, — протянул Джеймс, кивнув на пустой пергамент, что Альбус сжимал в руках. Младший Поттер еще не успел произнести нужные слова, но на автоматизме свернул пергамент, едва заметил, как кто-то вошел.

— Мне не до тебя, — бросил Альбус, решив направиться-таки в сторону библиотеки и воспользоваться картой в чуть более укромном месте.

Джеймс преградил ему путь.

— А как же твои обещания Лили? — насмешливо поинтересовался Альбус, уставившись на брата. Он закинул пергамент в сумку и проводил взглядом Тома и Роуз, что, взяв метлы, вышли из вестибюля через парадную дверь.

— Я не собираюсь тебя трогать, — Джеймс демонстративно развел руками. Глаза Альбуса скользнули по палочке, что промелькнула в правой руке брата. — Но знаешь, отцу я тоже кое-что вроде как пообещал.

— И что же? — безразлично спросил Альбус. Сейчас в вестибюле не было никого. Слышались только шум голосов и звон посуды, доносящиеся из Большого зала.

— Проследить за тем, чтобы ты держался подальше от Малфоев, — довольно улыбаясь, протянул Джеймс. — Отличное начало. Уверен, скоро до отца дойдет, что все слизеринцы — ублюдки, и тебя наконец заберут отсюда, чтоб не позорил фамилию.

Альбус безразлично помотал головой и, оттолкнув брата с дороги, направился в сторону парадной лестницы. Не успел он, однако, ступить и пары шагов, как как его сумка, соскользнув с плеча, улетела. Он обернулся и замер на месте, вытаращив глаза на брата, что, перевернув его сумку, нагло и бесцеремонно вытряхивал ее содержимое на мраморный пол вестибюля. Звон падающих склянок, шелест пергаментов и приглушенный удар учебников достаточно быстро привели Альбуса в чувство.

— Ты с ума сошел? — завопил он, не отрывая обезумевшего взгляда от прокатывающихся по полу склянок. Просто чудо, что ни одна из них не разбилась! — Оставь мои вещи в покое!

— Да больно надо их трогать, — сказал Джеймс, пнув в сторону младшего брата упавшую на пол сумку, зацепив попутно и пару книг. Альбус спешно принялся собирать рассыпанные вещи. — Я только карту возьму.

Джеймс наклонился, чтобы поднять пергамент. Узнать его было не сложно. Он тысячу раз его видел.

— Отец отдал ее мне, — раздражённо прошипел Альбус, провожая карту взглядом.

— Мне нужнее, — бросил Джеймс, сворачивая пергамент вдвое и закидывая его в карман. — Не думаешь же ты, что я буду тратить свое свободное время, мотаясь за тобой по замку?

— Тебя об это не просили! — буркнул Альбус. Он, успев покидать в сумку склянки, поднялся и, вытащив палочку из кармана, направил ее на брата. Учебники, чернила и чистые пергаменты все еще валялись на полу, но Альбус решил, что это сейчас важнее. — Верни карту, — холодно произнес он.

— Убери палочку, — ухмыльнувшись, протянул Джеймс. — Я не собираюсь нарушать свое обещание. Да и потом, — добавил он, злорадствуя: — Так ли тебе понадобится карта в Шармбатоне?

Альбус медлил. Заметив неуверенность в действиях брата, Джеймс пренебрежительно махнул рукой и, развернувшись, направился в сторону чулана с метлами. Миджен ждал сегодня гриффиндорцев пораньше. Не стоило опаздывать из-за таких пустяков.

Альбус, чей взгляд был прикован к разбросанным на полу вещам, а губы были поджаты, решившись, поднял голову и, вскинув палочку, произнес:

— Петрификус Тоталус!

Белая вспышка хоть и оказалась неожиданностью для Джеймса, была с легкостью им отбита. Атаковать в ответ он не стал. Альбус не знал, были ли причиной тому шаги, что послышались на лестнице, ведущей из подземелья, или близость Большого зала, из которого в любой момент могли показаться другие учащиеся.

— Не валяй дурака, — сказал Джеймс, смерив взглядом бардак, что устроил. — Я уже говорил тебе летом: про Малфоя и его семейку ходят дурные слухи. Поттерам ни к чему пятнать себе репутацию подобным…

— Серпенсо… — решительнее начал было Альбус, но Джеймс уверенным «Экспелиармус» выбил палочку у брата из рук, отбросив и его самого на добрые полметра, поставив тем самым в его попытках жирную точку.

Джеймс уже было планировал развернуться и продолжить свои дела, как взгляд его ненароком упал на показавшийся из-под мантии Альбуса медальон. Он в отвращении скривил губы.

— Подачки вроде этой — единственный способ Малфоев заводить друзей? — горько усмехнулся он, кивнув на медальон. — Надеюсь, ты хотя бы не продешевил.

Не помня себя от злости, Альбус ударил брата по голове первым, что попалось ему под руку. Увесистый учебник истории магии, валявшийся неподалеку, пришелся как нельзя кстати. Джеймс, выдавив болезненное «ой», приложил ладонь, к разбитому лбу, наклонившись и зажмурив глаза, а Альбус в это время выдернул из кармана мантии брата злосчастный пергамент.

— Альбус Северус Поттер! — громкий голос, разнесшийся эхом по пустому вестибюлю, заставил братьев на мгновение забыть о своих делах и, приняв максимально невинный вид, обернуться. Джеймс тут же поспешно выпрямился, убрав руку со лба, но все еще жмурясь, а Альбус зачем-то спрятал карту за спину, пнув учебник по истории в сторону.

Со стороны лестницы, ведущей в подземелья, показался Гарри Поттер. Взгляд мистера Поттера прошелся по разбросанным в вестибюле вещам, ссадине, образовавшейся на лбу у старшего сына, карте, что прятал за спиной второй, волшебных палочках: тисовой, что сейчас валялась у парадной лестницы, и палочке из терновника, все еще зажатой в руке Джеймса. Не обошел он вниманием и медальон, висящий на шее Альбуса.

— Что ты здесь делаешь? — поджав губы, прошипел Альбус. Джеймс посмотрел на отца взглядом, в котором отчетливо читалось: «Да. Что?»

— Беседовал с твоим деканом, — сдержанно ответил мистер Поттер, обращаясь к младшему сыну. Альбус, тяжело вздохнув и раздраженно помотав головой, принялся собирать разбросанные вещи. Первым делом он направился за палочкой. Не хватало еще ее потерять.

— Что вы тут устроили? — строго спросил отец, делая ударение на слове «вы». Вопрос его был обращен к обоим сыновьям, но Альбус, вспомнив о своем обещании не вести переговоры, старался не смотреть на отца и молчать. Тем более, что ему было чем заняться.

— Ничего, — отмахнулся Джеймс.

Кажется, время ужина подходило к концу. Учащиеся парами и небольшими группами разбредались по спальням. Какая-то девочка умудрилась случайно пнуть пузырек с чернилами Альбуса, и тот, поджав губы, злобно покосился на Джеймса. Мистер Поттер, заметив это, взмахом палочки переправил оставшиеся вещи в сумку младшего сына.

— Мне нужно на тренировку, — осторожно заметил Джеймс, поглядывая в сторону чулана для метел. По-хорошему, ему стоило быть на ней еще минут десять назад.

— Иди, — дал свое позволение мистер Поттер, а затем добавил: — Можешь считать, что разрешение на посещение Хогсмида я в этом году не подписывал.

— Что? — Джеймс остановился, вытаращив глаза на отца. — Ты же не серьезно? Мы с друзьями проводим в Хогсмиде каждые выходные!

Альбус, не сдержавшись, поджав губы, хихикнул.

— Абсолютно серьезно, — подтвердил мистер Поттер. — Пока до Рождества. Но если ты продолжишь задирать брата, я подумаю о более радикальных мерах.

— Но он… — попытался возмутиться Джеймс, махнув рукой в сторону Альбуса. Взгляд отца, впрочем, возможности препираться не оставлял, и Джеймс, закатив глаза и раздраженно выдохнув, направился к чулану для метел.

Альбус, тоже, закинув сумку на плечо, собирался, как и планировал, пойти в сторону библиотеки, но отец попросил его задержаться. Уведя сына на улицу, подальше от посторонних глаз, мистер Поттер сказал:

— Нам нужно поговорить.

— Я занят, — холодно бросил Альбус. — Собирался искать своего друга. Скорпиуса. Твоими стараниями он сейчас меня избегает.

Альбус посмотрел на отца, ожидая его реакции, но ни возмущения, ни недовольства на его лице не увидел.

— Я уже говорил, — сохраняя спокойствие, заметил мистер Поттер. — Я не имею ничего против Скорпиуса.

Альбус открыл было рот, чтобы возразить, но отец, дав знак сыну остановиться, продолжил:

— До меня дошла информация, что его отец занимается вещами крайне темными и опасными.

— Чем? — нетерпеливо спросил Альбус. Ответа он не ожидал, но других причин говорить с отцом не видел.

— Не могу сказать, — ответил мистер Поттер. — Но мы с твоей мамой посовещались и решили, что будет лучше, пока ограничить какие-либо контакты с Малфоями.

— Вы посовещались? Или ты все решил? — раздраженно выпалил Альбус.

— Твоя мама полностью поддерживает меня в этом вопросе, — отрезал мистер Поттер. Решительность отца бесила Альбуса едва ли меньше, чем упрямство Джеймса.

— Ну и ограничивайте общение с мистером Малфоем, — буркнул он недовольно. — Скорпиус-то тут при чем? Я уверен, он даже ничего не знает!

— Скорее всего, — согласился мистер Поттер. — Но, — он задумался и спустя время протянул: — Если о делах мистера Малфоя станет известно, то ваши со Скорпиусом отношения бросят тень и на нашу семью. Может пострадать…

— Твоя карьера? — догадался, ехидно скривив губы, Альбус.

— Не только, — холодно сказал мистер Поттер. Распространяться на эту тему он, однако, не стал, а лишь, вздохнув, добавил: — Я уже не говорю о том, что Малфои могут втянуть тебя в свои дела.

— Никто и никуда меня не втянет, — буркнул Альбус. — А мистер Малфой может заниматься чем ему вздумается! Уверен, у него на это есть веские причины.

Мистер Поттер, не желая это обсуждать, перевел взгляд с сына на медальон, висящий на его шее.

— Откуда это у тебя? — сдержанно поинтересовался он.

— Подарок Скорпиуса, — ответил Альбус, и не думая прятать медальон.

— Довольно дорогая вещь, — констатировал мистер Поттер. Даже отсюда он заметил темно-синие сапфиры, украшавшие корпус, и филигранную резьбу.

— Я настаивал на том, чтобы Скорпиус подарил мне на день рождения весы, — признался Альбус, поджав губы. Отец грустно улыбнулся. — Но он… Эта вещь когда-то принадлежала Дорее Поттер и была среди вещей Блэков на площади Гриммо. Так что Скорпиус сказал…

— Ладно, — остановил его мистер Поттер. — Пусть будет. Но я все же компенсирую Малфоям их расходы.

Альбус опустил голову. Какое-то время отец и сын стояли молча.

— Если тебе что-то известно о делах Малфоев, ты должен мне сказать, — наконец заговорил мистер Поттер. — Я могу им помочь.

— Я ничего не знаю, — ответил Альбус. И, выдохнув, добавил: — Можно я пойду?

— Искать Скорпиуса? — поинтересовался мистер Поттер.

Альбус кивнул.

— Я видел его в кабинете Слизнорта, — признался отец. — Кажется, он и в самом деле несколько сбит с толку.

Альбус промолчал. Вечерело. Наверняка, Малфой уже вернулся в спальню или, что вероятнее, ушел в библиотеку.

— Иди, — бросил отец, кивнув в сторону замка. — Но я не изменил своего решения. Если я узнаю, что вас с Малфоем продолжают видеть вместе и ты хоть как-то участвуешь в его делах, я заберу тебя из школы.

* * *

Когда Альбус, оставшись один, наконец смог заглянуть в карту Мародеров, то обнаружил, что Скорпиус Малфой уже идет в гостиную факультета. Альбус тоже направился в родные подземелья.

В гостиной сегодня было многолюдно: Амбридж и Принц корпели над домашним заданием, как и некоторые старшекурсники; Ленз вместе с младшими Хиггсами и успешно привязавшимся к первокурсникам МакГроу играл в плюй-камни на деньги; Лита и Элизабет практиковали какие-то заклинания, обложившись журналами. У окна, мимо которого промелькнула тень гигантского кальмара, Альбус заметил Мальсибера и Белби за игрой в шахматы, а также Фарли, расположившегося на диване и осуждающего нелестными словами стратегию одного из товарищей. Здесь же Альбус заметил и Скорпиуса, что сидел неподалеку от сокурсников, погрузившись в книгу и поглядывая в их сторону. Альбус хотел было направиться к нему, но Скорпиус, заметив Поттера, встал и обратился к Фарли, чем привлек к себе взгляды и его друзей.

Решив, что они со Скорпиусом успеют побеседовать чуть позже наедине, Альбус, отведя взгляд, направился в спальню. Вещи Малфоя, к большой его радости, все еще были на месте. Одна из них, его мантия, прямо сейчас помогала Нотту в отработке нового заклинания. Поттер был уверен, что соответствующего разрешения Регулус, конечно, не получил.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Альбус, оценивающе глядя на пламя, танцующее у полов мантии Малфоя.

— Учусь замораживать огонь, — ответил Регулус, не взглянув на Поттера. Он с крайне сосредоточенным видом направлял палочку к пламени и что-то шептал. Эффекта заметно пока не было, если не считать дым, заполонивший спальню, и постепенно сгорающую мантию.

— Может, тебе стоит попрактиковаться на чем-то другом? — неуверенно предложил Альбус, потушив мантию заклинанием призыва воды. Нотт в этот момент посмотрел на него крайне недобро. — Можешь развести огонь в горелке для зельеварения. Она как раз для этого создана.

— Мне нужно, чтобы пламя перемещалось, — бросил Нотт. Альбус подошел к двери спальни и открыл дверь, чтобы выпустить дым. — И ты только что испортил мой образец.

— Это мантия Малфоя, — заметил Альбус. Вернувшись к себе, он закинул сумку на стол и сел на кровать.

— Старая мантия Малфоя, — поправил друга Нотт. — Он испортил ее в огороде. Она была уже… несколько прожженная.

Альбус приподнял бровь.

— То есть он отдал тебе старую мантию для экспериментов? — уточнил Альбус.

— Этого я не говорил, — усмехнулся Нотт. Альбус закатил глаза и, бросив потушенную им мантию Скорпиуса на кровать, полез в сумку за письмом. Сегодняшний день вдруг показался ему невероятно долгим. Надеясь закончить его на хорошей ноте, он откинулся на кровати и вскрыл конверт.

«Дорогой Альбус,

извини, но это опять не письмо о моих успехах в колдовстве. Вероятно, в следующий раз, я попробую написать и его. Сейчас же я должна рассказать о том, что произошло сегодня…»

Альбус впился глазами в письмо. Лили подробнейшим образом и во всех деталях описывала визит миссис Малфой в дом Поттеров, что произошел накануне. Она отметила встревоженных родителей и маму Скорпиуса, припомнила слова, относящиеся к его отцу, и отдельно, крайне осторожно, поинтересовалась, не известно ли Альбусу или его друзьям о том, что такое «крестражи». Лили была уверена, что именно они были причиной всеобщего беспокойства.

Альбус ненадолго оторвался от письма и задумался. Неужели причиной сегодняшних событий стал визит миссис Малфой? Что такого могла сказать мама Скорпиуса, чтобы настроить всю семью Альбуса против Малфоев? Очевидно, она поделилась планами своего мужа, но зачем? Она не могла не осознавать, как это скажется на них.

«Когда отец вернулся домой, — продолжил чтение Альбус, — они с мамой, закрывшись на кухне, крайне долго о чем-то беседовали. Я слышала что-то о каком-то дневнике, но так и не поняла, о чем речь. Потом они начали говорить о тебе. Сейчас мне уже стало известно, что мама и папа запретили тебе общаться со Скорпиусом, причем сделали это единодушно, чему я, признаться, сильно удивлена. Я всегда знала, что папа недолюбливает Малфоев, но мама… Мама всегда хорошо отзывалась о Скорпиусе».

Альбус сглотнул подступивший к горлу ком. Неужели отец сказал правду?

«В любом случае, — продолжала Лили: — я надеюсь, что скоро все образуется и они передумают. Я буду ежедневно донимать их этим вопросом, пока до одного из наших родителей наконец не дойдет, что запрещать вам со Скорпиусом общаться — это не выход».

Альбус встал и, продолжая сжимать письмо в руке, принялся прохаживаться по комнате, размышляя о том, что он сейчас узнал. Нотт, едва Альбус сел за чтение, вернулся к своим экспериментам с горящей мантией и сейчас был поглощён этим занятием всецело.

Наконец, устав от бессмысленных хождений и терзаний, Альбус решил, что должен с кем-то поговорить. Он в очередной раз потушил горящую мантию, в этот раз случайно забрызгав каплями письменный стол Регулуса и торшер его лампы. Орудовать палочкой, нервничая, у него выходило даже хуже, чем обычно.

— Тебе не терпится наесться слизней? — поинтересовался Регулус, взглянув на Поттера и направив на него палочку.

— Вот, — Альбус протянул письмо сестры Нотту. — Вот чем провинились Малфои. Тебе известно что-нибудь о крестражах?

Регулус опустил палочку и с крайне сосредоточенным видом изучил письмо, а затем — сжег. Альбус сопроводил ошарашенным взглядом пепел, падающий на ковер.

— Я не знаю, что такое крестражи, — признался Нотт, бросив осторожный взгляд в сторону открытой двери.

— Зачем ты сжег его? — возмутился Альбус. Он подошел к двери и захлопнул ее. — Это не твое письмо. Я собирался показать его Скорпиусу.

— Это определенно не лучшая мысль, — заметил Регулус. — Ты хорошо разглядел нашего друга за завтраком?

— Что? — Альбус все еще поглядывал на то, что осталось от письма. Придется пересказывать на память.

— Он явно не в себе, — бросил Нотт. — Ты в самом деле думаешь, что ему нужны плохие новости?

— Но он должен знать! — возразил Альбус. — Это касается его семьи.

— Зачем? — поинтересовался Регулус. Он отбросил экспериментальную мантию обратно на кровать, даже не высушив ее. — Да и что мы можем ему рассказать? Что его мать подозревает его отца в темных делах? Мы даже не знаем, чем именно занимается старший Малфой.

— Может быть, Скорпиус знает, что такое крестражи, — заметил Альбус.

— Допустим, он знает, — ответил Нотт. — И что он сделает?

Альбус открыл рот, чтобы ответить, но Регулус его перебил:

— Он либо начнет помогать отцу, либо будет мучиться здесь. И в том, и в другом случае проблем ему не избежать.

— Пусть сам решает, будет он помогать отцу или нет, — отрезал Альбус. — Это его дело. Мы не имеем права за него это решать. Я все ему расскажу.

— Подожди, — махнул Нотт, едва Альбус направился к двери. — Давай сначала хотя бы сами узнаем, что это такое, а там решим, говорить об этом Малфою или нет.

— Но... — предпринял попытку возразить Альбус.

— Ты предпочел бы, чтобы Скорпиус сегодня же шагнул с Астрономической башни? — ехидно поинтересовался Регулус.

— Он этого не сделает, — отмахнулся Альбус.

— В самом деле? — усмехнулся Нотт.

Альбус поджал губы и остановился.

— Как именно мы узнаем, что это? — подумав немного, спросил Поттер. — Если это настолько темная и ужасная вещь, вряд ли о ней пишут в учебниках. Я уже не говорю о том, что доступ в Запретную секцию есть только у Скорпиуса.

— Я смогу узнать, — бросил Нотт. — Думаю, недели хватит.

— И мне, конечно, не имеет смысла спрашивать, как ты планируешь это сделать? — язвительно протянул Поттер.

— Конечно, — согласился Регулус.

Альбус сел на кровать. Идея скрывать что-то от Скорпиуса, пусть даже и временно, ему не очень нравилась. Впрочем, Малфой и в самом деле в последнее время выглядел неважно. Недосыпания, голодовки, эксперименты над крысами и забота о будущем ужасе Слизерина… Поттер вспомнил, с какой обеспокоенностью Скорпиус доказывал ему в подвале особняка, что отец никогда бы не стал замышлять ничего противозаконного. Альбус уже тогда знал, что он ошибается. Следовало ли ему переубедить друга? Нужно ли было рассказать о том, что мистер Малфой сказал ему?

— Есть вещи, о которых лучше не знать, — прочитав смятение на лице Поттера, констатировал Нотт. Он взмахнул палочкой и приманил к себе мокрую мантию, намереваясь ее просушить.

В дверь спальни постучали. Альбус вздрогнул от неожиданности и перевел взгляд в сторону приоткрывшейся двери.

— Нам надо поговорить, — сказал вошедший Уильям Нотт, обращаясь к брату, что, просушив мантию, вновь собирался ее поджечь.

— Давай завтра, — лениво протянул Регулус, не отвлекаясь от занятия.

— Почему ты попросил Селестину нас поменять? — поинтересовался Уильям, в интонации которого Альбус отчетливо услышал нотки раздражения. Регулус обернулся на брата.

Закатив глаза и сердито отбросив мантию Малфоя в сторону, он встал и, что-то буркнув себе под нос, вышел из комнаты. Уильям направился следом.

* * *

Скорпиус появился в спальне за полчаса до отбоя. Альбус в это время читал, стараясь отвлечься от событий этого ужасного дня. Жизнеописание Слизерина, что уже подходило к концу, в кой-то веки показалось ему приятным времяпрепровождением. Малфой, едва появившись, переоделся и лег в кровать, развернувшись лицом к стене. Ни Нотта, ни МакГроу в спальне до сих пор не было.

Альбус уже придумал, с чего начать разговор, и хотел было обратиться к другу, но тот его опередил.

— Эти трое не хотят жить со мной в одной комнате, — холодно констатировал Скорпиус, не оборачиваясь.

— Что? — Альбус отложил книгу в сторону.

— Мальсибер, Фарли и Белби, — проговорил Малфой. Голос его звучал как всегда спокойно, но Альбус отчетливо слышал в нем нотки недовольства. — За репутацию переживают, видите ли. Бывшие Пожиратели и дети Темных Лордов могут плохо сказаться на их министерских папашах. Как будто кому-то есть до этого дело.

— Так и сказали? — возмутился Альбус.

— Нет, — холодно отрезал Скорпиус. — Но это у них на лицах написано. Мальсиберы так и вообще давно уже открестились от родни, что так или иначе была причастна к делам Темного Лорда. Далекие родственники… как же…

— Это же хорошо, — заметил Альбус и, опомнившись, добавил: — Не про репутацию. Я про то, что ты останешься здесь.

Скорпиус промолчал.

— И я уверен, что они просто дураки, — добавил Альбус. — В будущем они еще пожалеют, что отказались от соседства с тобой.

— Определенно, — с нескрываемым раздражением констатировал Скорпиус.

— Надеюсь, ты завтра пойдешь на завтрак? — осторожно поинтересовался Альбус, едва Малфой снова затих. — Я хотел покормить жабу, так что, думаю, я его пропущу. И вообще, — добавил он, — уверен, если нас увидят за одним столом, ничего страшного не произойдет.

— Угу, — буркнул Малфой.

— К тому же скоро появится василиск, — напомнил Альбус. Как будто вообще кому-то может понадобиться напоминание о подобном факте. — Так что как минимум до тех пор, пока мы его не убьем, нам придется общаться.

— До тех пор, пока я его не убью, — поправил Скорпиус. Совесть вновь уколола его за то, что он сегодня не положил всему этому конец. — И даже до этих пор, — неуверенно добавил Малфой, — я надеюсь, что мы сведем наше общение к минимуму.

Скорпиус погасил настольную лампу и, плотнее укутавшись в одеяло, добавил:

— Извини.

Первые недели октября Скорпиус Малфой мог бы охарактеризовать как весьма неудачные. Трудности его начались уже на следующее утро после их с Альбусом разговора. Скорпиус, проснувшись, вдруг припомнил, что в прошлый свой визит к жабе оставил ритуальный кинжал валяться неподалеку от клетки. Решив, что Альбусу пока рано его видеть, Малфой поспешил в кладовую, еще до того, как кто-либо из слизеринцев проснулся. Добраться до места назначения ему, однако, помешал профессор Слизнорт. Преподаватель ЗОТИ, что встретился ему на пути из гостиной, решил поинтересоваться его успехами в «крысиных» экспериментах и осведомиться, как скоро Малфой планирует снять проклятье с подопечных. За этой беседой, что проходила за закрытыми дверьми кабинета Слизнорта, Малфой проглядел Поттера, и к тому моменту, когда Слизнорт наконец его отпустил, прятать что-либо было уже бесполезно.

Вторая неудача тоже была связана непосредственно с кладовой. Скорпиусу не удалось до конца разобраться с активацией артефакта, что должен был защитить василиска от посторонних глаз, а посторонние глаза от василиска. Делать все по наитию он не собирался, уж слишком велики были риски, а потому решился подождать с этим делом пару недель и посоветоваться с отцом. Благо профессор Слизнорт разрешил ему съездить домой на выходные. Единственное, чем был огорчен Скорпиус, так это тем, что не придумал причину весомее, чем желание провести день рождения в кругу семьи. Теперь с поездкой приходилось повременить до середины октября. С другой стороны, скажи он что-то иное, поездка и вовсе могла не состояться. А так… Так Скорпиусу оставалось лишь дождаться нужной даты.

Время в ожидании тянулось мучительно медленно. Уроки, обеды, уход за жабой, время за самоподготовкой в библиотеке, работа над проклятьями… Всё слилось у Малфоя воедино, и он уже не особо отличал утро от вечера, а день ото дня. Стараясь тем не менее сохранять холодный рассудок, он не поддавался панике и не изменял своей привычке доводить все до совершенства. Преподаватели отмечали трудолюбие и щепетильность Скорпиуса, поощряя Слизерин баллами, а профессор Бинс даже предложил Малфою попробовать себя в написании статьи для журнала. Скорпиус согласился только потому, что уже не знал, чем занять себя, в очередной раз засиживаясь в библиотеке допоздна, а статья же могла убить несколько вечеров и прогнать из головы мысли, которых там было быть не должно. Большая часть этих мыслей так или иначе, конечно, была связана с Поттером и его отцом.

Скорпиус держал данное себе слово и всячески избегал Альбуса. В спальне он появлялся только перед самым отбоем, дуэльный клуб не посещал, площадку для квиддича, разумеется, тоже. В Большом зале обедал в противоположной части стола, стараясь даже не смотреть в сторону бывших друзей. На занятиях Малфой все предпочитал делать один, а в те редкие моменты, когда их с Альбусом все-таки объединяли для парной работы, молчал и делал вид, что сильно занят. Иногда ему очень хотелось нарушить свой обет молчания и посмеяться над чрезмерно сосредоточенным видом, с которым Поттер помешивал зелье в котле, или сказать, что он неверно держит мандрагору, или припомнить ему его нелепый ответ на истории магии, или поделиться своими опасениями на счет формы жабьего яйца или будущего василиска. Да на самом деле ему было не важно, что именно обронить. Молчать было ужасно тяжело. Еще тяжелее было сохранять отстранённость и односложно отвечать на реплики Поттера, что, в свою очередь, звучали все реже и реже.

«Отлично, Скорпиус Малфой, — повторял он про себя язвительно. — Скоро ты добьешься того, что он совсем перестанет с тобой говорить».

Сдаваться он, однако, был не намерен, так как знал, что поступает правильно. Ни к чему Поттерам проблемы из-за его семьи. А проблемы в случае чего будут, это точно. К этому выводу Скорпиуса подталкивали письма, что приходили из дома. А если быть точнее: характер этой корреспонденции. Отец ему не писал совсем, хотя еще в прошлом году присылал минимум по письму в неделю, а мать хоть и продолжала присылать посылки и писать весьма регулярно, оправдывая занятость отца, звучала уж слишком взволнованно. Она не обронила ни слова о том, что знает о запрете мистера Поттера, не писала о том, чем именно занят отец, не говорила о своем самочувствии и настроении, не отвечала на прямые вопросы. Все сколь угодно острые темы оставались за рамками этих писем, что еще раз заставляло Скорпиуса думать о худшем и желать скорейшей поездки домой.

Перебирая в голове всевозможные злодеяния, в которых в этот раз могли обвинить его семью, Малфой придумывал десятки оправданий для отца. Скорпиус был уверен в том, что что бы там ни задумал отец, он, конечно же, делает это для спасения Астории, а значит, он делает все правильно и его не в чем винить. Сам Скорпиус ради этого пошел бы на что угодно. Ну, или почти на что угодно.

Проводя очередной вечер за уроками в библиотеке, Скорпиус вновь поймал себя на том, что вместо тщательного изучения параграфа по трансфигурации думает о будущем семьи. Не радужные перспективы вылились в крайне озадаченный вид и жирную чернильную кляксу, что теперь украшала его письменную работу. Малфой смял пергамент и, тряхнув головой, достал чистый, чтобы все переписать. Нужно было сосредоточиться на теории трансфигурации. Остальное могло и подождать.

— Кое-кто из моих друзей считает, что любой, кто заговорит со Скорпиусом Малфоем, вскоре поседеет, — прозвучал вдруг женский голос, и Скорпиус, несколько озадачившись, бросил взгляд на его обладательницу. Лаванда Вейл, невысокая темноволосая девочка с Пуффендуя, стояла перед ним и с интересом поглядывала на книги, разложенные Малфоем на столе, большая часть из которых относилась к истории магии. Малфой, в свою очередь, перевел взгляд с подошедшей к нему пуффендуйки на стол в углу библиотеки, за которым сидели ее сокурсники. Они с интересом поглядывали в их сторону, хоть и старались это делать не очень открыто.

— Мне нужно что-то ответить, чтобы это сработало? — холодно осведомился Малфой, не сводя с них взгляда. — Или того, что я уже сказал, достаточно?

— Кто знает, — пожала плечами Лаванда. Она взяла стул, стоявший неподалеку, и, придвинув его, села за стол напротив Скорпиуса. Малфой молча наблюдал за этим. — Надеюсь, ты не против?

Скорпиус отрицательно помотал головой. Необходимости в том, чтобы делить стол с кем-либо, он не видел, так как свободных столов поблизости было предостаточно, но с другой стороны, вряд ли она могла бы ему помешать. Места за столом спокойно хватило бы и для четверых студентов.

— Знаешь, поговаривают, что седые крысы в нашем замке — это твоих рук дело, — заметила Лаванда, продолжая изучать содержимое стола. На этот раз ее взгляд остановился на изумрудных часах Скорпиуса. — Говорят, что ты их проклял, — шепнула она, приблизившись, и тут же рассмеялась, заметив озадаченное выражение лица Скорпиуса.

— Я проклял? — постаравшись усмехнуться, спросил Малфой. Лаванда, улыбаясь, закивала.

— Так говорят, — бросила она. — Но я, если честно, не видела пока ни одной. Должно быть, тебе очень странно слышать о себе такое?

— Ты подошла поговорить о крысах? — поинтересовался Скорпиус. Он придвинул поближе учебник по трансфигурации и, обмакнув перо в чернила, принялся выписывать особенности уменьшающего заклинания.

— Нет, — призналась Лаванда, продолжая улыбаться. — Просто подумала, что тебе захочется поболтать.

Скорпиус приподнял бровь, гадая, что именно могло привести пуффендуйку к такому странному заключению.

— Начнем, — сказала она, придвигаясь ближе. — Я слышала, что Слизерин вышел вперед в соревновании факультетов.

— Я этим не интересуюсь, — отмахнулся Скорпиус, отодвигаясь. Взгляд его упал на часы и учебник истории магии, что лежал рядом с ними. — И вообще…

— Знаешь, как часто Пуффендуй выигрывает соревнования факультетов? — спросила Лаванда.

— Не часто, наверное, — с сомнением заключил Скорпиус.

— Ни разу за последние двадцать лет, — объявила Лаванда, улыбаясь так, словно сообщала о каком-то личном грандиозном достижении.

Скорпиус вновь вскинул бровь.

— Возможно, вам бы стоило почаще отвечать на занятиях и … — неуверенно начал он, припоминая, что на заклинаниях, которые проходили у Слизерина вместе с Пуффендуем, последние крайне редко вызывались ответить.

— О, — протянула Лаванда. — Я не жалуюсь. Наоборот. Мне, кажется, это даже здорово, что побеждают те, кому это нужнее.

— Допустим, — безразлично отметил Малфой. — С твоего позволения, я… — не договорив, он придвинул поближе пергамент и продолжил свои записи. Информации о «Редуцио» было еще предостаточно.

Лаванда, кажется, не возражала. Она достала из сумки какую-то книгу и принялась ее пролистывать, разглядывая красочные изображения животных. К тому моменту, как она дошла до конца книги, Скорпиус уже успел написать половину своей работы. Он, возможно, работал бы чуть продуктивнее, если бы мысли его снова не ушли куда-то в сторону. Слова Лаванды о крысах напомнили ему о том, что он обещал профессору снять с них проклятье до приближающейся проверки. Ни Слизнорту, ни Малфою не стоило привлекать к ним внимания. И все бы ничего, но ни одна из предыдущих попыток Малфоя, о которых он не рискнул сообщить преподавателю ЗОТИ, пока не закончилась успехом. Что-то в подготовленном им ритуале снятия проклятья было не так. А ведь это было простейшее проклятье. Если он не способен справиться с ним, зачем вообще профессору Слизнорту тратить на него свое время?

Малфой вернулся мыслями в библиотеку, как только заметил, что Лаванда, завершив свое занятие, взяла в руку одну из его книг. «Политики. Игры, в которые они играют». В мгновение Скорпиус побледнел, обвинив себя в беспросветной тупости и рассеянности. Он так привык, что до него никому нет дела, что уже и забыл об осторожности.

Лаванда, изучив обложку «Политиков…», встала.

— Теперь я могу честно сказать своим друзьям, что они были не правы, — объявила она довольно, посмотрев на свое отражение в стеклянной дверце шкафа, стоящего неподалеку. Малфой тщательно следил за книгой в ее руке, поджав губы. Заметив его взгляд, Лаванда положила книгу на место. — Было приятно поболтать.

Скорпиус, возможно, и ответил бы что-нибудь, если бы все его мысли вдруг не переключились на книгу. Лаванда, впрочем, ответа не ждала. Она, помахав ему, вернулась за стол к пуффендуйцам. До Скорпиуса доносились разговоры, разобрать которые он не мог и не пытался. Осознав, что погрузиться с головой в трансфигурацию у него сегодня не выйдет, он открыл «Политиков» и принялся думать о том, что именно в его ритуале снятия проклятья было не так. До отбоя оставалось три часа, а это значило, что еще как минимум пару часов ему придется провести здесь.

* * *

Первые недели октября показались Регулусу Нотту невероятно утомительными. Полночи после их с Альбусом разговора Регулус вспоминал рассказы портретов семьи Ноттов, пытаясь припомнить, говорил ли кто-нибудь из них хоть раз о крестражах. Ничего сколько-нибудь похожего ему пробудить в памяти так и не удалось. Зато воспоминания вкупе со вчерашней ссорой с братом разбередили старые раны, и остаток ночи он провел, думая уже о них.

Проснувшись, он обнаружил у себя в постели дохлую белую крысу, неподалеку от которой, свернувшись комочком, дремала Химера. Разбудив кошку и бросив крысу на уже заправленную постель Малфоя, Регулус потянулся и, зевнув, посмотрел по сторонам. Несмотря на раннее утро, ни МакГроу, ни Поттера, ни Малфоя в постелях уже не было. И если с первым все было понятно: он как всегда с утра пораньше убежал гулять к озеру, то куда запропастились Поттер с Малфоем, оставалось только догадываться.

— Глоин, — бросил в пустоту Нотт и потянулся к столу, чтобы вытащить из ящика первый попавшийся пергамент. Он мог бы сделать это с ночи, но решил как следует все обдумать до утра. Впрочем, размышления ни к чему, кроме недосыпания, не привели.

Домовик появился. Регулус, оборвав кусок пергамента, черкнул на нем слово «крестражи» и, свернув, передал его домовику.

— Спроси у своего хозяина, что это, — отдал приказ Нотт, брезгливо поглядывая на лохмотья слуги.

— Я похож на сову, сэр? — осведомился тот в ответ, поймав на себе этот взгляд и поправив наволочку.

— Угу, — ответил Регулус, ухмыльнувшись, и под закатывающиеся глаза домовика добавил: — Это может быть важно.

Издав самый громкий вздох, на который он кажется был способен, Глоин взял пергамент и, взглянув в него, исчез. Теперь Регулусу оставалось только ждать ответного письма, надеясь, что дядя не сильно с ним затянет.

Всю следующую неделю Регулус наблюдал за поведением Скорпиуса. Малфой, если и был обеспокоен известиями о том, что его отец в чем-то провинился, виду не подавал. Нотт нисколько не сомневался в том, что вел бы себя точно так же, а потому с выводами не спешил. Малфою могло быть что-то известно. К тому же он так решительно отказался от общества сразу всех обитателей комнаты, что было ясно одно: он что-то скрывает.

Впрочем, если Альбуса Скорпиус добросовестно и стабильно игнорировал, то к Нотту он все-таки решился однажды подойти. Вспомнив о том, что Нотты некогда славились как талантливые изготовители артефактов, Малфой осторожно поинтересовался, насколько хорошо разбирается в них Регулус, чем привел последнего в замешательство. Информация о том, что Скорпиус Малфой, чьи отец и дед десятилетиями собирают темные артефакты и даже успешно используют их, не мог самостоятельно настроить простейший, несколько поразила Регулуса.

«Неужели его и вправду все детство не выпускали из библиотеки? — усмехнувшись про себя, подумал Нотт. — И как Люциус это только допустил?»

Вслух же он заметил, что ничем Малфою с его проблемами помочь не может, в очередной раз искренне солгав.

Артефакторика была одной из тех немногих областей магии, которой отец мучил Регулуса, пока тот еще жил в особняке Ноттов. Принципы зачаровывания предметов, подбора идеальных компонентов, описания ритуалов и многое другое, изложенное в фамильных трактатах, должно было изучаться им с не меньшим прилежанием, чем навыки письма и счета. Отец лично проводил уроки и рассказывал Регулусу о важности той или иной части механизма. Темных артефактов они, конечно, никогда не касались, и все, что так или иначе было связано с проклятыми вещами, оставалось вне занятий, но что-то Регулусу все-таки было известно. Недаром он был очень прилежным и упорным учеником.

Сегодня его упорство помогало ему в дуэльном клубе. Готовясь к первому турнирному поединку, он досконально изучил своего соперника, которым должен был стать Абрахам Ленси, четверокурсник с Когтеврана. От Лиама и его многочисленных «друзей» он узнал, что излюбленными заклинаниями Ленси были обезоруживающее, оглушающее и воспламеняющее. Техника его была далека от совершенства, невербальными заклинаниями он до сих пор не владел, а бить предпочитал преимущественно в грудь, не рискуя промахнуться. Щитовыми чарами Ленси владел довольно мощными, но при этом тратил на их наложение чуть больше времени, чем требовалось. Уже этого Нотту было достаточно, чтобы понять, что делать.

— Ты сверлил бы меня таким же пристальным взглядом, будь я твоим соперником? — осторожно поинтересовался Уильям, подходя к брату. Регулус стоял у одного из подиумов, наблюдая за тем, как когтевранец болтает с друзьями. Взгляд его мог и вправду показаться кому-то слишком пристальным.

— Он потирает запястье, — протянул Регулус, не взглянув на брата. — Может, вывих?

— Иди и спроси, — усмехнулся Уильям. Регулус, раздраженно помотав головой, перевел взгляд с когтевранцев на гриффиндорцев. Джеймс Поттер тоже готовился к своему первому поединку, наблюдая за потенциальным соперником.

— Кажется, ты был на меня в обиде, — заметил Регулус, повернувшись наконец к брату. Он припоминал разговор, посвященный их потенциальной дуэли, что состоялся между ними на днях. — Я же «трус» и «пай-мальчик».

— Я просто сказал, что тебе не стоит так буквально воспринимать запреты отца, — помотал головой Уильям. — Уверен, ты его не так понял. Но в любом случае, извини. Я наговорил лишнего.

— Я все понял так, — упрямо отрезал Регулус. Он снова отвернулся от брата и посмотрел на Силестину и Тобиаса. Когда же наконец подадут сигнал к началу? — И тебе бы стоило его периодически слушать, — добавил он холоднее. — Не всегда его слова лишены смысла.

Уильям приподнял бровь, уставившись на брата и ожидая, что тот сейчас разовьет свою мысль и пояснит упрек, но Регулус не торопился. Он выглядел куда серьезнее, чем обычно, и Уильяму на мгновение стало в его обществе не по себе. Старший из Ноттов подумал о том, что МакГроу мог быть не так уж неправ насчет Регулуса. Какая-то тревога в нем все же проглядывалась.

— Ты ответил на его письмо? — поинтересовался Уильям, чтобы переменить тему, заметив, что Регулус, поджав губы, опустил взгляд в пол. Тот молча кивнул. Он хотел было сказать, что-то еще, но кураторы наконец дали сигнал к старту, и дуэли начались. Регулус решительно был намерен начать этот сезон с оглушительной победы.

* * *

Первые недели октября Альбус Поттер мог бы охарактеризовать как весьма загруженные. Проснувшись с утра пораньше и не обнаружив Малфоя в постели, он было решил, что тот, вопреки их договоренности, направился кормить жабу сам, и поспешил присоединиться к другу. В «чулане», однако, он его не нашел. Зато прямо перед клеткой с жабой он обнаружил красивый украшенный камнями ритуальный кинжал. Зачем Малфой притащил его сюда, догадаться было нетрудно. Труднее было понять, планировал Скорпиус убить василиска до или после его рождения. Впрочем, Альбус был не намерен это выяснять. Он спрятал кинжал подальше от клетки с жабой в одном из многочисленных панцирей, коих здесь было не меньше сотни, и принял решение сегодня же поговорить об этом с Малфоем.

Удобный случай представился только на зельеварении, когда профессор Галлахер велела им вместе работать над зельем улучшения памяти. Скорпиус гипнотизировал инструкцию по приготовлению зелья в учебнике так тщательно, что та, думалось Альбусу, могла бы загореться, будь страницы способны на это от пристального взгляда.

— Я видел кинжал, — тихо сказал Альбус Скорпиусу, убедившись, что их никто не слышит. — Скажи мне, что ты не собирался разбивать им яйцо.

— Не собирался, — холодно ответил Малфой, поджав губы. Альбус вздрогнул. Значит, тот все-таки думал об этом.

— Что насчет артефакта? — прошипел Альбус, надеясь выпытать из друга чуть больше информации. — Как скоро он начнет работать?

— Скоро, — бросил Скорпиус и еще до того, как Альбус открыл рот, чтобы что-то ответить, встал из-за стола и направился к шкафу с ингредиентами. Альбус заметил, что Скорпиус бросил свой взгляд на стол Нотта и МакГроу. Те, как обычно, куда больше были увлечены грязнокровками с Гриффиндора, нежели приготовлением зелья. Нотт отрабатывал свои дезиллюминационные чары на чужих котлах и учебниках. Профессору Галлахер, что листала очередной журнал, не было до этого никакого дела.

— Я говорил сегодня с яйцом на парселтанге, — сказал Альбус, едва Скорпиус вернулся и принялся осторожно и нарочито медленно нарезать лирный корень. — Мне показалось, что что-то внутри пошевелилось.

Рука Малфоя дрогнула, и он чуть не оцарапал палец. Он посмотрел на Поттера и, передумав что-либо говорить, вернулся к своему занятию.

— Может быть, конечно, это жаба его толкнула, — неуверенно продолжил Альбус. — Но мне думается…

— Это была жаба, — безразлично отрезал Скорпиус. Он встал, чтобы наколдовать воду в котле и поставить его на огонь. Отсев на противоположную часть стола, он вновь вернулся к инструкции.

Альбус, чья попытка в очередной раз разговорить Скорпиуса не увенчалась успехом, дождался подходящего времени и, добавив в зелье лирный корень, принялся его помешивать, думая о том, когда же наконец это все кончится.

Несмотря на то, что Скорпиус всячески демонстрировал, что не хочет больше иметь с Поттером ничего общего, тот продолжал в свободное время работать над подарком Малфою на день рождения. Зелье, найденное Поттером на страницах одного из многочисленных трактатов Брауна и имевшее довольно сложную рецептуру и состав, зацепило Поттера почти сразу, и он принялся готовить его, как только раздобыл все необходимое. Пока все шло по плану и зелье, готовое уже на три четверти, имело нужный цвет и консистенцию, но самая сложная часть рецепта была еще впереди, а потому расслабляться Альбусу было еще рано.

Не позволяли ему расслабляться и многочисленные тренировки, что стояли у команды Слизерина практически через день. Первая игра с Когтевраном, что должна была состояться в конце месяца, обещала быть сложной. Пенелопа и Стэфани, успевшие поднатореть в спортивном шпионаже, вернувшись с одной из тренировок Когтеврана, наперебой рассказывали об их новом ловце. Сара МакГроу, если верить их словам, была просто рождена для того, чтобы летать, а внимательностью и ловкостью не уступала кошке.

Монтегю, услышав об этом, потратил почти неделю, перерыв море спортивных журналов, но разработал для Альбуса комплекс упражнений, которые тот обязан был выполнять каждую тренировку. Досталось, однако, не только Альбусу. Все члены команды вынуждены были страдать от того, что Алард вычитал в спортивных журналах, и теперь каждая их тренировка превращалась в то еще представление.

Еще большая паника настигла Монтегю, когда его девчонок поймали в один из выходных дней на шпионаже, и профессор Креспен настояла на том, чтобы Слизерин оштрафовали на пятьдесят очков, а команде в наказание запретили посещать поле в течение целой недели. Алард собрался было идти к директору МакГонагалл, оспаривать это решение, но Боул осторожно напомнил товарищу, что за подобное неспортивное поведение можно запросто получить и полную дисквалификацию. Это несколько остудило пыл капитана, но лишь на время. Уже в понедельник «злополучной» недели Монтегю сказал команде, что запрет на посещение поля не должен препятствовать тренировкам, и объявил, что всю неделю они будут собираться в аудитории подземелья, занимаясь теорией, стратегией и элементарными упражнениями, пусть и без метел. Так Альбус постепенно дошел до того, что начал проводить в подземельях сутки напролет. Жаба, зелья, занятия, теперь и квиддич. Все его занятия неожиданно перебрались сюда. Кажется, теперь ему будет что ответить на обвинения сестры в его болезненной бледности.

Последний вечер этой сумасшедшей недели Альбус проводил, как и многие до этого, в «кладовке». Сидя рядом с разбухшей и пожелтевшей жабой, он лениво помешивал прутиком от железной решетки опилки и, пытаясь представить себе змею, говорил на парселтанге. Он, во всяком случае, на это надеялся. Что именно стоило говорить яйцу, он не знал, как и то, должен ли вообще его голос хоть сколько-нибудь помочь в приручении василиска. Отметать такую вероятность он тем не менее не стал, а потому не ленился заниматься этим ежедневно. Произнося случайные фразы и глядя на люминесцентное свечение, Альбус с замиранием сердца следил за склизким вытянутым яйцом, ожидая, что то в любое мгновение может пошевелиться или издать иной пугающий звук. Закрыв глаза, он раз за разом представлял, как в тишине под томное бурчание жабы, наконец раздается зловещий хруст скорлупы.

* * *

Первые недели октября были дождливыми и пасмурными. Несмотря на это, у Лиама МакГроу было отличное настроение. Проснувшись как обычно с утра пораньше, он собирался отправиться к Черному озеру. Благо погода еще позволяла. В такие дождливые дни на берег выбрасывало особо много плимпов, а лукотрусы вылезали из своих жилищ в коре деревьев, чтобы немного помочить свои листики. Вытащив из под кровати камеру, МакГроу закинул ее в сумку и, поплотнее укутавшись в шарф, поспешил покинуть спальню слизеринцев, пока все трое его соседей, как обычно спали.

В гостиной он, к своему удивлению, столкнулся с Уильямом Ноттом, что, судя по помятому и встревоженному виду, не спал всю ночь. Решив, что время у него еще есть, Лиам, немного распустив шарф, сел рядом с другом.

— Что случилось? — поинтересовался он, кивнув в сторону учебника по уходу за магическими существами, что Нотт сжимал в руке.

— Это, — махнул учебником Уильям, убирая его в сторону. — Так. Взял почитать.

— Серьезно? — усмехнулся Лиам.

— Для виду, — буркнул Уильям. — Я не настолько отчаялся, чтобы учиться.

Лиам понимающе закивал и, покосившись в сторону тупика, что вел из гостиной Слизерина, добавил:

— Слышал, что вы с Регулусом вчера поссорились.

— Он так сказал? — спросил Уильям, уставившись на друга.

— Нет, — отрезал Лиам. — В замке много других ушей.

— И они назвали причину?

— Я бы предпочел не доверять слухам, — протянул МакГроу. — Особенно, когда могу получить информацию из первоисточника.

Уильям вздохнул и, закатив глаза, сказал:

— Регулус отказался выступать против меня в поединке.

— Это же хорошо, — нахмурившись заметил Лиам. — Один бы из вас выиграл, а второй бы дулся.

— Я бы не дулся, — холодно бросил Уильям. — Даже если бы проиграл. А я бы проиграл, это точно. Регулус уделяет своему хобби куда больше времени, да и вообще…

— Он просто не хотел тебя смущать, — неуверенно проговорил Лиам. — Он даже Силестину попросил не объявлять о замене.

— Нет, — фыркнул Уильям. — Регулус объяснил это тем, что ему отец так сказал. Он, видимо, тоже уверен, что с Регулусом я не справлюсь. А вот это уже обидно.

МакГроу пожал плечами. Откуда ему было знать, обидно это или нет? Он своих родителей видел от силы пару раз за год. Взгляд Уильяма, прикованный к полу, все же заставил его проявить немного сочувствия.

— Уверен, Регулус не хотел тебя задеть, — заметил он. — Он скорее просто осторожничает. Ты сам говорил, что у них с отцом очень напряженные отношения. Может быть, он просто боится.

— Регулус боится? — усмехнулся Уильям. — Ты точно о моем брате говоришь? Регулус ничего и никогда не боялся! Да видел бы ты, с каким огнем в глазах в прошлом году он отбивался от пожирающих его акромантулов.

Лиам неуверенно улыбнулся и кивнул. Уильям, выдохнув, объявил, что, наверное, ему просто стоит поспать, и направился в сторону комнат. Бросив взгляд на часы, что висели над камином, МакГроу тоже встал и, махнув другу напоследок, поспешил в вестибюль. Там его уже ждала сестра. Она сидела на пьедестале часов факультета и посматривала в сторону чулана с метлами. Стоило только брату появиться, как она обронила:

— Скажи мне, что команда вашего факультета состоит из бездарей и слабаков, иначе паника сожрет меня задолго до первого матча.

— Что? — озадаченно переспросил Лиам. Сара, накинув на себя шарф, устремилась к выходу из вестибюля, и Лиам направился следом за ней.

— Бут достал, — буркнула она. — Он гоняет меня по полю так, словно я не ловец, а как минимум антилопа.

— Ты просто новенькая, — поддержал сестру Лиам. — И я уверен, он гоняет не только тебя. Все капитаны команд гоняют своих игроков. Это почти такая же данность, как спортивный шпионаж.

Сара приподняла бровь, строго взглянув на брата, и тот добавил:

— Но в Хогвартсе этим, конечно, не занимаются.

— Врешь, — отрезала Сара, остановившись. — Я слышу по твоему голосу.

— Я не... — начал было Лиам, но сестра, подняв руку и придав своему лицу самое серьезное выражение, на которое была способна одиннадцатилетняя девочка, протянула: — Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживет, рубец останется. Персидский поэт, Абу ибн Саади.

Лиам дважды медленно моргнул.

— Ладно, — озадаченно протянул он, обняв сестру за плечи и подтолкнув вперед. Они снова направились к озеру. — Слизерин следит за соперниками. Как, кстати, и Гриффиндор, и Когверан, вероятнее всего.

— И когда? — поинтересовалась Сара, улыбнувшись.

— Что когда? — непонимающе спросил Лиам.

— Когда они придут смотреть на соперников?

— Не знаю, — пожал плечами Лиам. — Я слышал, что ребята собираются в эти выходные.

Сара довольно улыбнулась, и Лиам, пожалев о том, что сказал, добавил:

— Я тебе ничего не говорил.

— Конечно не говорил, — протянула Сара. — Я сама догадалась. Кстати, — добавила она, заметив, что МакГроу прибавил шаг: — Мы куда-то торопимся? Я была уверена, что ты ведешь меня прогуляться к озеру. Пока на прогулку это не очень похоже.

— Нас ждут, — немного покраснев, признался Лиам. Сара вскинула брови. — Я хотел тебя кое с кем познакомить.

Они уже подошли к поляне возле озера, и Лиам, оглядевшись по сторонам, несколько задумался. Неужели опоздали?

— Кстати, — протянула вдруг Сара, чтобы отвлечь брата. — Я слышала кое-что про твоих друзей. У нас на Когтевране поговаривают, что любой, кто заговорит со Скорпиусом Малфоем, вскоре поседеет. Якобы проклятье у него такое. А еще он проклинает крыс. Это правда?

— Крыс он не проклинает, но поседеть с ним можно, — ответил Лиам. — У него слишком много проблем. Лучше держись от него подальше.

— Неужели справедливо оставить все проблемы мира Скорпиусу Малфою? — поинтересовался знакомый женский голос. Девочка, показавшаяся из-за куста, отряхивала мантию от веток и листьев. В руке она сжимала плимпа, что, судя по всему, умудрился несколько отползти от берега. Его развязанные руки вполне позволяли это сделать. Сара уставилась сначала на плимпа, потом на банку мокриц, что девочка вытащила из сумки, чтобы, как она выразилась: «приманивать лукотрусов», и перевела озадаченный взгляд на брата.

— Лаванда Вейл, — представил сестре знакомую Лиам.

Утро четверга Скорпиус Малфой проводил совсем не так, как его стоило бы проводить ребенку его возраста накануне своего дня рождения. Вместо того, чтобы предвкушать ужин с друзьями и родными и заниматься приготовлениями к празднеству, он, встав ни свет ни заря, направился сначала в подземелье, чтобы отыскать какую-нибудь проклятую крысу, а затем и в Выручай-комнату, попутно прокручивая в голове ритуал по снятию проклятья, что он планировал сегодня провести.

Выручай-комната, как и всегда во время его визита, приняла вид помещения, очень похожего на старинную библиотеку. Стеллажи с книгами позволяли спрятать здесь свои записи и наработки, а также литературу, с которой лучше было на людях не показываться. Широкий письменный стол, стул с жесткой спинкой и немного тусклый свет вызывали приятные ассоциации с библиотекой поместья Малфоев и были весьма удобны для занятий. Кроме того, Скорпиус был приятно удивлен, обнаружив в дальнем углу помещения сундук с чистыми пергаментами, папирусами, каменными, глиняными и даже восковыми дощечками, а также запас письменных принадлежностей для всего этого. Что говорить, здесь даже были просторные клетки для его крыс, со всеми удобствами.

Поместив в одну из пустых клеток новую гостью и насыпав ей предусмотрительно принесенный с собой корм, Малфой переключил внимание на первую подопытную. Та самая проклятая им крыса, чье потомство пугало своей белизной обитателей замка, содержалась здесь уже несколько недель и пока выглядела весьма неплохо. Разве что шерсть ее довольно сильно полезла, образовав на коже оголенные участки и раны, но Скорпиус был уверен, что здоровью крысы это нисколько не угрожает.

Наблюдая за тем, как новенькая жадно поглощает еду, приправленную небольшим количеством сонного зелья, Скорпиус размышлял о своих дальнейших действиях. Уже завтра в замок должна была приехать министерская проверка, а потому он обещал профессору Слизнорту сегодня же разобраться с крысами.

Про себя Малфой отметил, что снять проклятье со старой крысы было бы задачей не очень сложной: ему, как волшебнику, наложившему его, стоило только вновь нанести на пергамент руны из пособия, заменив всего пару из них на те, что имеют противоположный смысл, и озвучить их вслух, сопроводив свое чтение, соответствующими движениями волшебной палочкой. Это должно было сработать.

Во всех пособиях по проклятьям, что ему встречались, говорилось, что проще всего протекает процесс снятия проклятья, когда в нем участвуют волшебник, наложивший его, и его непосредственная жертва. В таком случае шанс успеха довольно велик. Это, однако, было очень далеко от того, чего он хотел этим экспериментом добиться, а потому легких путей он не искал и планировал еще раз попробовать снять проклятье с потомства. Тем более что у него и так была фора: он знал все, что должен знать волшебник, снимающий проклятье. Взгляд Скорпиуса пробежался по пергаменту, оставленному им в свой прошлый визит на столе, на котором изумрудными чернилами было выведено: «процесс наложения», «способ передачи», «мотивы».

Дождавшись, пока крыса доест, Малфой последний раз повторил про себя план и приступил к его реализации. Он досконально восстановил процесс наложения проклятья, начиная от выбора места, с которого следовало читать заклинание, и положения, в котором должна была находиться подопытная, и заканчивая пером, что он использовал в прошлый раз для нанесения рун. К счастью, для снятия таких элементарных проклятий, как «проклятье седых волос», не требовалось с нуля переписывать тексты. Достаточно было лишь заменить некоторые руны на иные, имевшие противоположное значение, поэтому пока ему хватало помощи рунических справочников, в которых он мог подглядеть всё что было нужно. Капнув, как и прежде, немного крови испытуемой на пергамент, Скорпиус рискнул в этот раз добавить еще немного в чернила для нанесения символов, надеясь тем самым компенсировать «нечистоту» этой крови. Всё-таки его подопытная была лишь родственницей проклятой. А он даже не знал, насколько близкой.

Перед тем как начать зачитывать с пергамента руны, значения которых он пока не понимал, Скорпиус еще раз подумал о мотивах своего проклятья. Конечно, он накладывал его с целью разобраться, как именно работает эта магия, и надеялся в будущем применить свои знания для снятия проклятья с матери. Но как его мотивы должны отражаться на процессе снятия? Как именно ему учесть еще и это?

Так и не ответив на свой вопрос, он решился попробовать. Зачитывая по памяти заклинание, он держал одну руку на пергаменте с рунами, а другой выполнял медленные и осторожные движения волшебной палочкой, направив ее на испытуемую.

Скорпиус ловил себя на мысли, что ему крайне некомфортно слышать собственный голос, эхом отражающийся в просторном помещении. Несмотря на то, что делал это Малфой уже не в первый раз, он не мог привыкнуть к этому ощущению. Его собственный голос казался ему чужеродным, а посторонние звуки, что то и дело слышались во время ритуала, создавали ощущение того, что он здесь не один.

Когда он, появившись здесь впервые, накладывал проклятье на крысу, это чувство вызвало у него мурашки, и он даже думал было остановиться, но продолжил лишь потому, что последствий прерванного проклятья испугался куда больше. Впрочем, в тот же раз он понял, что стоит только завершить чтение, как это ощущение постепенно уходит, а посторонние звуки, чем бы они ни были, сходят на нет.

Дождавшись тишины и в этот раз, как всегда с закрытыми глазами, Скорпиус сделал глубокий вдох и посмотрел на крысу.

Ничего. Шерсть крысы была такой же идеально белой и гладкой, как и в начале ритуала, а сама испытуемая продолжала мирно дремать на столе.

Скорпиус, недовольно поджав губы, сел и, опустив голову на грудь, задумался. Что в этот раз он сделал не так? Ритуал он повторил досконально. С его вниманием к мелочам это было сделать не сложно. Способ передачи он учел и добавил крысиную кровь куда только мог. Руны были переведены им точно. Он проверял их у профессора Слизнорта. Мотивы… Что еще за мотивы?

Мысли его прервало копошение в клетке со старой крысой. Скорпиус повернулся в ее сторону и замер. Крыса желтыми острыми зубами выдирала клочки шерсти, расчесывала их когтями и выбрасывала из клетки. Малфой подошел чуть ближе, чтобы на это взглянуть.

Заметив пару свежих язв рядом со старыми ранами, Скорпиус задумался. Он поднял с пола выпавший клок шерсти и поднес его к испытуемой. Крыса, почуяв запах, злобно зашипела и поспешила забиться в дальний угол клетки. Положив клок шерсти на пергамент для дальнейшего изучения, Скорпиус перевел взгляд на молодую крысу. Ее белая шерсть была идеально гладкой и мягкой, а на коже, даже несмотря на длительное пребывание в подземелье, не было ни единой царапинки.

Малфой вернулся за стол и, достав из пособия чистый пергамент, осторожно вывел:

«Проклятая пытается избавиться от последствий проклятья своими силами и отмечает седую шерсть как чужеродную. Остальным же особям, на которые распространилось проклятье, его последствия, кажется, не причиняют неудобств».

Малфой коснулся пером сонной крысы, что лежала в другой части стола, попытавшись привести ее в чувство. Ему было очень интересно взглянуть на ее реакцию на пергамент с чужой шерстью. Однако, едва та приоткрыла глаза, он и думать забыл об этом эксперименте, так как шерсть испытуемой начала менять свой цвет. Скорпиус, не веря своим глазам, улыбался. Все-таки сработало?

Спустя каких-то десять-пятнадцать минут шерсть крысы полностью восстановила пигмент, и Малфой, к радости своей, отметил, что и первая подопытная, хоть и гораздо медленнее, но восстанавливала свой естественный цвет.

«Значит, проклятье все-таки можно снять, — радостно заключил Скорпиус. На мгновение им овладело желание рассказать об этом хоть кому-нибудь, но оглядевшись, он вспомнил, что сейчас здесь один. — А раз так, значит, я найду способ. Поездка в особняк Гринграссов позволит определить мотивы и восстановить обстоятельства наложения проклятья, василиск определит способ передачи и, возможно, подскажет какие-то важные детали, что я упускаю из виду. Все получится. Главное, успеть».

Выкинув из головы еще недавно так сильно волновавшую его поездку домой и дела отца, Скорпиус порадовался тому, что василиск вот-вот появится на свет. Это значило, что уже совсем скоро он, вполне вероятно, приоткроет завесу тайны проклятья Гринграссов и наконец продвинется в своем важном деле.

Мысль о том, что еще пару недель назад он подумывал своими руками уничтожить яйцо василиска, вдруг показалась ему чудовищной.

* * *

— Выглядываешь Малфоя? — усмехнулся Регулус, заметив, как Альбус, едва проснувшись, потянулся к столу и нашарил в открытом ящике карту. — Тебе никто не говорил, что следить за друзьями нехорошо?

— Кажется, Малфой сказал, что он мне больше не друг, — отрезал Альбус, передразнивая формальную манеру Скорпиуса. Он, коснувшись палочкой карты, произнес: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость» и добавил: — Так что фактически я слежу не за другом.

— У тебя плохо получается, — заметил Регулус, вернувшись к оставленному занятию. Пока Поттер спал, Нотт вполне успешно продолжал свою практику с замораживанием огня. Сегодня его жертвой стал балдахин кровати МакГроу. Альбус, нахмурившись, отметил, что в этот раз Регулус обошелся без задымления комнаты, хотя возможно, заслуга его была исключительно в открытой двери спальни.

— Что у меня плохо получается? — фыркнул Альбус, чей взгляд вновь был устремлен на карту.

— Придумывать отговорки, — бросил Нотт. Он медленно повел палочкой по воздуху, едва шевеля губами, и пергамент, вырвавшись из рук Альбуса, вернулся в ящик его стола. Еще одно движение, и послышался звук запирающегося замка. Альбус, раздражаясь, бросил взгляд в сторону кровати МакГроу.

— Тебе тоже стоило бы приглядеть кое-за кем из твоих друзей, — буркнул он. — Вот где опять носит МакГроу?

— О, это проще простого, — отмахнулся Нотт. Пока он отбирал у Альбуса карту, огонь на балдахине успел разморозиться и распространиться на значительную его часть. Регулусу пришлось бросить эксперимент, потушив то, что осталось. — Он имеет привычку по утрам бегать на озеро.

— И чем он там занимается, по-твоему? — осведомился Поттер, и, заметив, что Нотт перевел свой взгляд на его балдахин, добавил: — Только попробуй.

Регулус с легкой улыбкой закатил глаза, помотав головой, а затем, переведя взгляд на кровать МакГроу, придал лицу серьезное выражение и ответил:

— Он однозначно практикуется там в боевой магии.

После секундного молчания Нотт и Поттер засмеялись, и Регулус добавил:

— Что касается второго нашего друга, то он слишком неосторожно выдает свое местоположение. Чтобы следить за ним, никакая карта не нужна.

Регулус кивнул в сторону полки Малфоя, что висела над столом, и Альбус, взглянув на нее, вновь уставился на Нотта.

— Шерсть, — пояснил тот, поймав на себе этот взгляд. Альбус повернулся: шерсть крысы, что Малфой все еще хранил в пузырьке, изменила цвет обратно на серый. И как он только раньше не заметил?

— Значит, ему удалось снять проклятье, — радостно объявил Альбус, взяв пузырек в руки и рассмотрев шерсть ближе. — Значит…

— Значит, у него определенно есть предрасположенность к темной магии, — не разделяя радости Поттера, констатировал Нотт.

— Нет, — отмахнулся Альбус, не переставая глупо улыбаться. — Это значит, что проклятья не необратимы. У него все получится.

Поражаясь излишнему оптимизму Поттера, Нотт предпочел воздержаться от дальнейших комментариев. Он выпустил из клетки лягушек на прогулку и откинулся на кровати, решив немного побездельничать перед завтраком.

— Ты узнал что-нибудь о крестражах? — поинтересовался Альбус, когда новость об успехах Скорпиуса наконец отпустила его мысли. Он, обходя стороной лягушек, полез под кровать, чтобы достать корм для жабы и пару склянок согревающего зелья. Если Малфой был занят в Выручай-комнате, значит, жабу, очевидно, сегодня предстоит кормить ему.

— Пока нет, — бросил Нотт. — Но, думаю, скоро что-нибудь будет.

— Ладно, — выдохнул Альбус, закидывая склянки в сумку. — Я все равно не планировал поднимать эту тему до дня рождения Скорпиуса.

Нотт зевнул, а Альбус, направившись в сторону открытой двери, чуть не столкнулся с влетевшим в спальню МакГроу.

* * *

Покормив жабу, прогрев как всегда опилки и немного поговорив в процессе с яйцом, что все еще, к большой радости Альбуса, не отвечало ему, хоть и выглядело весьма внушительно, он направился на завтрак.

За столом Слизерина разговоры сегодня сводились к двум основным темам: министерской проверке, что должна была нагрянуть уже завтра, и матчу между Слизерином и Когтевраном, что должен был состояться через две недели. Альбус не хотел слышать ни о том, ни о другом, но обрывки фраз, то и дело доносившиеся до него, не оставляли ему шансов не думать об этом.

— Как ты думаешь, мистер Поттер приедет завтра? — обеспокоенно поинтересовался у Альбуса Лиам, и едва тот успел подумать о такой возможности, его перебил Фарли, сидящий с друзьями неподалеку:

— Мракоборцы такой ерундой заниматься не должны, — бросил он, осуждающе глянув на Поттера. — Скорее всего, это будут волшебники из отдела магического образования. У моих родителей есть там знакомые, и они рассказывали, что некоторые сотрудники этого отдела уже давно обеспокоены преподавателями Хогвартса.

— И много у твоих родителей знакомых в Министерстве? — не без интереса поинтересовался МакГроу, полностью переключив свое внимание на иной предмет беседы.

Альбус слышал, как между ребятами завязался разговор, посвященный министерским работникам, но сам вновь отвлекся на свою фамилию, прозвучавшую в этот раз в другой части стола.

— У Поттера слишком много родни в команде Гриффиндора, — протянула Элизабет, обращаясь к кому-то из старшекурсников. — Как бы это не повлияло на его «незаинтересованность» в игре.

— Да, — поддержала подругу Лита. — В прошлом году он вот снитч в игре с Гриффиндором упустил.

— А мы все равно победили, — возразил кто-то из сидящих рядом. — И в этот раз победим.

— Очень сомневаюсь, — протянула Элизабет, бросив свой взгляд в сторону Поттера.

Решив не обращать внимания на пустой треп, Альбус посмотрел на стол Гриффиндора.

Джеймс после встречи с отцом вел себя крайне тихо, позволяя себе максимум недобрый взгляд в сторону брата и его друзей. Но Альбус отлично знал, что это не конец. Лили не так давно писала ему, что Джеймс вне себя от злости и винит его, в том что не может убегать с друзьями в Хогсмид по выходным.

На прошлой неделе, судя по тому, что Альбус слышал, Джеймс даже предпринял попытку выбраться из замка под мантией с остальными, но в «Трех метлах» умудрился попасться на глаза профессору Долгопупсу. Показался он не целиком. Кажется, из-под мантии преподаватель травологии увидел только локоть, но этого было уже достаточно для того, чтобы вместо сливочного пива получить наказание на целую неделю. Альбус искренне жалел лишь о том, что не мог лично наблюдать за этой сценой, а был вынужден довольствоваться пересказом Пенелопы, чья подруга в этот момент находилась неподалеку. Впрочем, по лицу его брата и сейчас читалась вся степень его недовольства таким положением вещей.

После завтрака Альбус направился в теплицы на травологию, надеясь застать там Скорпиуса и поздравить его с успехом. В Большом зале он с ним пересечься и не надеялся, потому как Малфой приходил завтракать очень рано и присутствовал за столом ровно столько времени, сколько необходимо для того, чтобы, соблюдая все приличия, выпить стакан тыквенного сока и съесть кусок пирога. Даже знакомиться с газетами он теперь предпочитал в библиотеке или на переменах между занятиями.

В этот раз Альбус не прогадал. Скорпиус в самом деле сидел на одной из скамеек в пустом коридоре, ведущем в оранжерею и что-то читал. Заметив Поттера, Малфой взглянул на него поверх книги. Альбус сел на скамейку, стоящую напротив.

— Я рад, что у тебя все получилось, — заметил он, не сдержав легкую улыбку.

— Да, это здорово, — неуверенно признался Малфой, все еще сжимая в руках книгу. Он бросил взгляд в сторону двери, что вела в коридор и осторожно добавил: — Хотел предупредить, что я уеду на выходные.

— Домой? — уточнил Альбус. Скорпиус сдержанно кивнул. Альбус хотел было добавить что-то еще, но в этот момент в коридоре появилась Роуз с Мари и едва начавшийся диалог довольно резко прервался.

* * *

На травологии студенты продолжали знакомиться с мандрагорами. Сегодня большая часть их занятия была посвящена уникальным свойствам корней этих растений. Альбус провел почти полчаса, перерисовывая картинку из учебника и подписывая на ней строение этого странного растения. В оставшееся время он, внимательно слушая, когда и как необходимо собирать коренья мандрагор и другие ценные ингредиенты для зелий, с не меньшим интересом следил за перемещениями ключа от теплицы, что профессор Долгопупс предпочитал всегда держать при себе. Так... На всякий случай...

Защита от темных искусств и сдвоенные заклинания с Пуффендуем также прошли довольно спокойно и без происшествий. Альбус отсчитывал минуты до конца учебного дня, чтобы наконец спрятаться в классе зельеварения и довести до ума подарок другу. Теперь он надеялся вручить его еще до того, как Малфой покинет замок.

Пробравшись после заклинаний в открытый класс зельеварения, он поспешил достать из шкафа котелок с зельем, что настаивался там в полнейшей темноте уже неделю, и, оценив запах и цвет субстанции, поставил котелок на огонь. Едва зелье нагрелось, оно приобрело небесно-голубой цвет и Альбус ощутил едва уловимый аромат лакрицы. Поттер не знал, как должно выглядеть и чем должно пахнуть уже готовое зелье, а потому выводы о его качестве приходилось делать исключительно по промежуточным этапам. Там, к счастью, все соответствовало описанию, приведенному в справочнике Брауна. Последняя запись, сделанная об этом зелье, содержала весьма общий тезис и гласила: «Конечный продукт должен иметь приятный цвет и запах».

Выждав необходимое время и коснувшись палочкой зелья, Альбус наконец произнес слова, что завершали его приготовление, и облегченно выдохнул. Четыре недели. Почти четыре недели он потратил на приготовление этого зелья и еще неделю на поиск необходимых ингредиентов. Впрочем, не окажись у него под боком МакГроу, что был способен за деньги достать что угодно, этот процесс растянулся бы на годы. Помимо прочего, Альбус успешно потратил на ингредиенты половину сбережений, что сэкономил ему Нотт. И все равно Поттер был уверен в том, что оно того стоило.

— Приятный запах, — сказала, проходя мимо, Аннабель Принц. Альбус только сейчас заметил ее котел, стоящий в самом углу класса зельеварения. В руках проходящая мимо Принц держала сушеную лаванду и банку со слизью флоббер-червя.

— А как тебе цвет? — вдруг довольно резко спросил Альбус, вновь проговорив про себя: «Конечный продукт должен иметь приятный цвет и запах».

— Что? — озадаченно поинтересовалась Аннебель, обернувшись.

— Цвет зелья, — добавил Альбус, указывая на котел. — Ты находишь его приятным?

Принц, несколько озадачившись таким вопросом, все же подошла к котлу и, заглянув в него, призналась:

— Черный — мой любимый цвет.

Альбус приподнял бровь и тоже заглянул в котел. По-прежнему голубое зелье.

— А чем, по-твоему, оно пахнет? — поинтересовался Альбус, начиная догадываться, в чем дело.

Принц, неуверенно поглядывая в сторону своего котла, все же, осторожно принюхавшись, сказала:

— Не знаю. Кажется, что-то соленое.

Еще до того, как Альбус успел задать следующий вопрос, Аннабель поспешила сбежать к своему котлу, вода в котором уже неистово бурлила. Поттер, явно довольный полученным результатом, принялся ждать, пока зелье остынет, приготовив под него несколько склянок.

Чтобы скоротать время в ожидании, он извлек из сумки учебник по истории магии. В понедельник намечался тест, и теперь Альбусу приходилось готовиться к нему самостоятельно. Первое время он даже подумывал взять пример с Нотта и МакГроу и успешно забить на подготовку, но совсем скоро понял, что совесть не позволит ему так сделать. Впрочем, плывущие перед глазами даты и названия ни о чем ему не говорящих событий совсем скоро наскучили Поттеру, и он ушел думами совсем далеко от истории магии.

Помимо зелья, что в данный момент остывало в котле, мысли Поттера занимало и поисковое зелье по рецепту Брауна, что он приготовил на прошлой неделе. Альбус отчего-то был уверен в том, что отец не забрал Воскрешающий камень из школы, и это наталкивало его на мысль, что камень можно было найти и использовать. Скорпиусу рассказывать о поисковом зелье он, однако, не спешил, чтобы лишний раз его не обнадеживать. Сначала Поттер планировал проверить все самостоятельно.

Тогда, в особняке, Альбус пообещал другу, что сделает все, чтобы помочь ему, и теперь он старался держать свое слово. Что бы там Скорпиус ни говорил, помощь ему и сейчас была нужна как никогда.

— Что вы здесь делаете? — возмутилась появившаяся в классе зельеварения профессор Галлахер. Альбус отметил, что сегодня ее ногти были гораздо короче, чем обычно, кольца с пальцев куда-то исчезли, а вьющиеся густые и обычно распушенные темные волосы сейчас были собраны в строгий пучок. Из-за таких резких перемен в облике преподавателя зельеварения Альбус даже не сразу ее узнал. Впрочем, высокий тон голоса и грубоватая манера речи все же выдавали ее.

— Сейчас же освободите класс, — приказным тоном сказала она. — И не забудьте поставить все ингредиенты на полки.

— Но, профессор, — возмутился кто-то из старшекурсников. — В будние дни класс зельеварения открыт до отбоя.

— В другие будние дни, — резко возразила профессор.

Альбус, решив, что нервный тон преподавателя и поспешность, с которой она стремилась всех выгнать, обусловлены приближающейся проверкой, с облегчением выдохнул, отметив, что его зелье уже готово. Однако другим ребятам он искренне посочувствовал. Потерять дни, а то и недели работы ради чужой блажи казалось ему верхом безумия. Он искренне понадеялся, что хоть что-то полезное, в виде, к примеру, избавления от профессора Галлахер, эта министерская проверка да принесет.

* * *

Вернувшись после ужина в спальню, Альбус первым делом достал из стола все еще активную карту Мародеров, чтобы проверить, направился ли Малфой сегодня вечером, как обычно, покормить жабу. Он хотел спросить у Скорпиуса об этом лично, но не застал его за столом. Убедившись, что Малфой сейчас в «кладовой», Альбус со спокойной совестью предпринял еще одну попытку подготовиться к тесту по истории магии. В этот раз он даже взял в руки пергамент и перо, что, впрочем, не сильно ему помогло, так как он так и не вывел ни слова. Вместо этого он каждые пять-десять минут поглядывал на часы.

Альбус знал, что раньше половины десятого Скорпиуса в спальне даже ждать не стоит, ибо тот, проведав жабу, спрячется как обычно в библиотеке, но, все равно оптимистично надеялся, что именно сегодня ему наконец надоест валять дурака. Возможно, Альбусу просто не терпелось вручить другу свой подарок. И все-таки ни в полдесятого, ни даже без пятнадцати десять Малфой не появился.

Перед самым отбоем в спальню вернулись Нотт и МакГроу. Последний недовольно ворчал, пеняя на фортуну, что сегодня от него отвернулась, а Регулус, закинув посох в угол, пошарил в ящике стола и запустил в Лиама мешочком с галлеонами.

МакГроу закинул золото под кровать, тяжело вздохнув и вытащив из тумбочки радио, поймал первую попавшуюся спортивную радиостанцию. Нотт, зевнув, принялся готовиться ко сну. Альбус, косо поглядывая на друзей, вновь полез в ящик стола за картой. Терпение его успешно подходило к концу, и он был намерен высказать сегодня другу все про его ночные посиделки в библиотеке. Однако когда взгляд коснулся карты, Альбус вздрогнул и побледнел как полотно.

— Что? — спросил Регулус, заметив выражение на лице Альбуса. Он ненароком взглянул на соседнюю кровать и добавил: — Где, кстати, Малфой? — взгляд Нотта упал на часы. Скорпиус никогда не возвращался в спальню после отбоя.

— Он в «кладовой», — стараясь собраться с мыслями, проговорил Поттер. Голос его тем не менее неуверенно дрожал.

— И что? — бросил Нотт, не находя причин для беспокойства. — Покормит жабу и вернется.

— Нет, — испуганно проговорил Альбус, поднимаясь с кровати. — Он ВСЕ ЕЩЕ в кладовой! Я видел его там после ужина. В семь часов. И он все еще там!

— Может, вернулся, — неуверенно предположил МакГроу, сделав радио чуть тише и покосившись на Поттера.

— Он в том же самом месте, — настаивал Альбус, не сводя взгляда с карты. Поттеру казалось, что на его лице сейчас должны были читаться все его мысли. — В том же самом, — повторил он, вытаращив глаза.

— Думаешь, василиск вылупился? — с недоверием уточнил Регулус, тоже заглянув в карту.

— Вы же говорили, что у него не будет смертоносного взгляда целый год, — перепуганно прошипел МакГроу.

— Василиск мог укусить Малфоя, — спокойно предположил Нотт. — Как долго действует яд василиска? Карта показывает мертвых?

Альбус пошатнулся и присел. Он не знал ответа ни на один из этих вопросов. И не хотел знать.

— Ладно, — оценивающе оглядев убитого Альбуса, протянул Регулус. — Пойдем посмотрим.

— Ты в своем уме? — шикнул Лиам на друга. Нотт лишь, усмехнувшись, махнул рукой на МакГроу. Порывшись в ящике стола, он достал очки и, нацепив их на нос, взмахнул палочкой и бросил футляр, лежащий в ящике Поттера, в его владельца.

— Идем? — уточнил он у Альбуса, вытаскивая из-под кровати простыню.

Поттер, выдохнув, кивнул и, тоже надев очки и собравшись с мыслями, приподнялся.

«Только не сегодня, — повторил он про себя. — Пожалуйста, только не сегодня».

Выждав, пока немногие оставшиеся в гостиной слизеринцы разбредутся по своим спальням, Альбус и Регулус, завернувшись в дезиллюминированные Ноттом простыни и вооружившись картой, направились к кладовой. Альбус пересек гостиную довольно быстро, а вот у Нотта возникла какая-то заминка, и Поттеру пришлось с полминуты подождать его у «тупика». Чтобы не терять время впустую, Альбус, на всякий случай, еще раз заглянул в карту. Удача сегодня сопутствовала им хоть в чем-то: профессора Слизнорта в своем кабинете не было.

— Идем, — в следующее мгновение шикнул появившийся Нотт.

Довольно быстро миновав небольшой коридор и лестницу, что вела на нижние уровни, ребята остановились и прислушались. Тишина, царившая сегодня в подземелье, резала слух. Ни писка крыс, ни лязга цепей кровавого барона, что, вероятно, этой ночью ушел бродить по Астрономической башне, ни завывания сквозняков. Альбус с замиранием сердца ожидал момента, когда эту тишину разрежет шипение короля змей, и в то же время дико этого боялся. Вглядываясь в темноту сквозь стеклянные линзы очков, он выискивал ядовито-желтые глаза, так хорошо знакомые ему из снов. Он знал, что одного взгляда этих глаз достаточно для того, чтобы убить, но ему казалось, что он смотрел в них уже сотню раз.

У самой «кладовой» Альбус в нерешительности остановился и еще раз прислушался. Звук, что заставил его вздрогнуть, раздался вопреки ожиданиям не из кладовки. Недовольное затяжное мяуканье прозвучало сзади. Альбус резко обернулся.

— Ты издеваешься? — нервно прошипел он, поняв, что звук доносится из-под простыни Нотта. — Там, возможно, умирает наш друг, а ты…

— Это Гермес, — шикнул Нотт, вытягивая руки, появившиеся из ниоткуда и демонстрируя крупного черного кота. — Захватил в гостиной.

— У нас нет времени на игры! Отпусти кота, — фыркнул Альбус. — Сейчас же!

Еще до того, как Поттер успел это договорить, Нотт, распахнув дверь кладовки, зашвырнул туда кота и прислушался. Гермес был только рад сбежать от слизеринцев подальше.

— Что? — спросил Регулус, наблюдая за недоуменным выражением на лице Альбуса, который уже успел избавиться от простыни. Регулус тоже скинул свою и запихнул ее в сумку. — Ты хотел пойти туда первым? А вдруг там и в самом деле василиск?

— Ты решил убить кота Амбридж? — уточнил Альбус, не веря своим глазам. — Серьезно?

— Укусить этого гада не так легко. Он резвый, — отмахнулся Нотт. — Что до взгляда... Полежит парализованным пару месяцев. Потом дадим ему чудо-микстуру.

Альбус, вытаращив глаза, пальцем постучал по дужке очков. Глаза Регулуса, до которого только дошло, что о чем-то он не подумал, в секунду округлились.

— Я не заметил, чтоб ты снабдил кота очками! — прошипел Альбус.

— Кыс-кыс-кыс, — закрыв глаза, Нотт прополз в кладовку. Альбус полез следом за ним. — Вернись назад. Я пошутил. Кыс-кыс-кыс.

Альбус, в отличие от Регулуса, вошел в потайной ход с открытыми глазами, однако в такой темноте разницу ощутить было сложно. Свет сюда практически не проникал, а освещать путь палочкой, Альбус не хотел, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он не знал, насколько хорошее зрение у василиска, но подозревал, что тот совсем не слеп.

Поттер посмотрел на друга, что шел рядом. Регулус открыл глаза и сейчас направлялся вперед, стараясь не смотреть под ноги и прямо перед собой. Палочка его, как всегда, была наготове. Слизеринцы шли по проходу, застланному паутиной, осторожно прислушиваясь к малейшему шороху и треску, пока вдалеке не показалась трансфигурированная Ноттом решетка. Альбус замер. Уже отсюда обычно было слышно бурчание жабы, что с каждым днем становилось все громче. Сегодня же здесь было слишком тихо. Что-то в самом деле пошло не так.

— Кыс-кыс-кыс, — повторил Нотт в пустоту. Тон его, наконец, сменился на обеспокоенный. Кажется, он тоже ощутил эти перемены.

Альбус закрыл глаза. Попытки Регулуса привлечь кота натолкнули его на мысль. Представив себе самую большую змею из всех, что он видел, Поттер, стараясь говорить, как можно громче и увереннее, приказал:

— Покажись!

Шипение, вырвавшееся у него вместо этих слов, разнеслось по подземному коридору. Слизеринцы выжидающе смотрели в конец тоннеля. Альбусу показалось, что он услышал какое-то движение. Ребята подошли чуть ближе. Из темноты на них выбежал черный кот и, не сбавляя темпа, устремился в сторону выхода из кладовой. Слизеринцы переглянулись.

— Покажись, я приказываю тебе! — повторил Поттер еще раз в пустоту. В этот раз его голос звучал даже громче.

— Альбус? — раздался неуверенный тихий голос в ответ на его шипение, с другой стороны решетки.

— Скорпиус, — облегченно выдохнул Альбус и, забыв про какую-либо осторожность, поспешил вперед к другу. Регулус направился следом за ним. И какого черта Малфой торчал тут так долго, если все еще жив? И почему тут так тихо?

Картина, что предстала перед глазами Нотта, едва он преодолел решетку, дала весьма исчерпывающий ответ на этот немой вопрос.

По бледному виду Малфоя, что сидел в полуметре от хитинового панциря, обхватив руками колени, по его красным опухшим глазам и трясущимся рукам Регулус все понял. Он прошел мимо друга и заглянул в клетку, что хранилась в панцире. Увиденное вынудило его на секунду отвернуться, но он, собравшись с мыслями, заставил себя снова на это посмотреть. В конце концов он ждал чего-то подобного. Жирная бородавчатая жаба, а вместе с ней и зеленое склизкое вытянутое яйцо, на котором та сидела, были довольно жестоко растерзаны кинжалом. Установить то, насколько плод яйца был похож на василиска или хотя бы змея, сейчас не представлялось возможным. Сама жаба выглядела ничуть не лучше.

Регулус вытащил кинжал из жабы и, протерев его от крови о шкуру акромантула, бросил к ногам Малфоя, возле которого сидел Поттер, пытаясь вытянуть из того хоть слово.

— Я понимаю, василиск, — нахмурившись, протянул Регулус, поворачиваясь к Скорпиусу. — Но зачем жабу-то так уродовать? Мог бы ее отпустить.

Альбус взглянул на Скорпиуса, и, заметив, что тот закрыл глаза и поджал губы, поднялся и подошел к клетке, чтобы тоже в нее заглянуть. Подступивший к горлу ком достаточно быстро убедил его в том, что это была не лучшая идея. Он отвернулся от клетки, стараясь забыть увиденное, и взгляд его наткнулся на Скорпиуса, что, собравшись с мыслями, поднял голову. Альбус стоял как вкопанный. Он только сейчас осознал, насколько сильно он свыкся с мыслью о василиске: он ждал его появления почти так же сильно, как его боялся. Он убедил себя в том, что справится с королем змей, он даже ощущал некую связь между ними.

Прочитав во взгляде Альбуса разочарование, сопоставимое разве что с его собственным, Скорпиус, переведя взгляд на кинжал, тихо ответил:

— Это не я.

Нотт, едва услышав признание, побледнел и еще раз покосился в сторону клетки. Альбус, не говоря ни слова, вновь сел рядом с другом прямо на каменный пол, застланный паутиной. Час от часу становилось не легче.

— Кто-то был здесь, — озвучил Малфой то, с чем все это время категорически отказывался мириться. — Кто-то нашел мой кинжал и сделал это. Он убил тварь и…

Не договорив, Скорпиус, задержав на мгновение дыхание, а после сделав короткий вдох, спрятал голову в коленях. Альбус, опустив взгляд в пол, положил руку на плечо друга.

Регулус, не разделявший общего уныния, молча смотрел в клетку, обдумывая случившееся. Он знал, что Поттер с утра был здесь, и, стало быть, до завтрака с жабой и яйцом все было в порядке. Малфой пришел сюда сразу после ужина. В семь. Стало быть кто-то пробрался сюда днем. Этот кто-то наверняка забрел сюда не случайно, а значит, он знал, чем именно тут занимаются.

— Кто, по-вашему, это мог быть? — спросил наконец Нотт, отойдя от клетки. Он, заглянув в карту Поттера, что лежала на полу неподалеку, и убедившись в том, что поблизости никого нет, принялся выполнять обратную трансфигурацию решетки. Грозное сооружение, собранное из некогда валявшихся в подземелье доспехов и посуды, начало рассыпаться на отдельные прутья.

— О василиске знали только мы трое и Лиам, — проговорил Альбус, стараясь сохранять спокойствие.

— Значит, нас выдал МакГроу, — тихо проговорил Скорпиус, поднимая голову.

— Или вас кто-то видел, — возразил Нотт. — Кабинет Слизнорта находится неподалеку. Может быть, он и нашел вашего василиска.

— Это МакГроу, — настоял Скорпиус. Голос его постепенно приобретал свойственную ему холодность и решимость. — Если бы василиска нашел Слизнорт, мы бы все уже давно были исключены из школы!

— Но почему тогда этот кто-то не сообщил директору? — неуверенно вмешался Альбус. — Зачем было убивать василиска?

— Может, еще сообщит, — бросил Малфой. Он наблюдал за потугами Нотта. Тот, разобрав большую часть решетки, сложил несколько прутьев в кучу.

— После того, как уничтожил все улики? — усмехнулся Регулус. Он, направив палочку на прутья и выполнив необходимые движения, произнес: «Ферровертум». На месте железок образовалось нечто среднее между небольшой кастрюлей и ковшом.

— Либо этот кто-то не хотел, чтоб нас исключили, — осторожно высказал свое предположение Альбус. — Просто решил избавиться от василиска.

— Есть кто-то на примете? — поинтересовался Нотт, повернувшись. Он вручил Альбусу ковш и кивнул в сторону клетки с жабой. Поттер направился туда.

На секунду в голове его промелькнула мысль о Джеймсе, ведь старшему брату было дано задание за ним следить, но Альбус был уверен, что будь это он, отец бы уже давно был в курсе, а вместе с ним и вся школа. Этот молчать бы не стал. Может, Роуз? Но как Грейнджер-Уизли могла узнать об этом? Нет. Его кузина была не способна на такое зверство. Вполне вероятно, их заметил кто-то из своих. Это явно было делом рук слизеринца.

Оторвав от простыни кусок ткани, Альбус обмотал им руку и принялся осторожно извлекать из просторной клетки то, что осталось от их «проекта», убирая это в ковш. Поттер никогда не был особо брезгливым, в конце концов, некоторые ингредиенты для зелий выглядели ничуть не лучше, но все же во время этого процесса старался не думать о том, что именно он сейчас делает.

— С МакГроу я поговорю, — холодно бросил Нотт, заметив, что не убедил Малфоя. — Но я уверен, что это не он.

Скорпиус, не особо удовлетворившись таким ответом, тем не менее, промолчал и, постаравшись взять себя в руки, поднялся. Он направился к Альбусу и, закатив рукава, принялся ему помогать с останками. Обсуждать то, что здесь сегодня случилось, а уж тем более спорить о чем-то, он сейчас был не готов.

Нотт, закончив с обратной трансфигурацией решетки, вытряхнул из их с Альбусом сумок простыни и дезиллюминировал их. Услышав вдалеке протяженное «мяу», Альбус на мгновение отвлекся от своего занятия и взглянул на Нотта.

— Ты куда? — спросил он, заметив, что Регулус накинул одну из простыней на себя и устремился в сторону выхода.

— Выведу кота, — безразлично бросил тот и, взглянув на ковш, добавил: — Не задерживайтесь.

Альбус скользнул взглядом по карте. Кровавый Барон вернулся в подземелье. В остальном сегодня коридоры нижних уровней были довольно безлюдными.

— Ты здорово меня напугал, — признался Скорпиус Альбусу, едва Нотт скрылся из виду. Они закончили убирать останки в ковш и сейчас вытряхивали из клетки опилки в панцирь. — Я не сразу узнал твой голос.

— Я тебя напугал? — переспросил Альбус чуть громче, чем хотел. Голос его все еще был неровным от потрясений этого дня. — Я был уверен, что тебя убил василиск! Почему ты торчал тут так долго?

Малфой, опустив голову, пожал плечами. Не признаваться же Поттеру в том, что он был настолько подавлен случившимся, что потерял какое-либо ощущение времени. Сидя здесь, в темном, тихом и холодном месте, он только и мог, что отрицать случившееся, винить себя во всем и пытаться смириться с неизбежным. Он думал о том, что делать дальше, но так ничего и не решил. Он даже испугался сообщать друзьям, что теперь из-за него им всем грозит опасность. К счастью, они наведались сюда сами.

«Нет, Скорпиус Малфой, тебе точно не место на Гриффиндоре, — подумал он про себя. — Ни храбрость, ни честность, ни благородство не являются твоими добродетелями».

— Закопаем это в лесу? — предложил Альбус, косо взглянув на ковш. Скорпиус кивнул. Он осторожно разобрал клетку и убрал ее составные части в хитиновый панцирь. Взгляд, которым Малфой провожал то немногое, что осталось от их «проекта», едва ли мог передать бурю эмоций, бушевавшую внутри него.

— Ты, кажется говорил, что после активации артефакта никто, кроме владельцев этого артефакта, не сможет подойти к предмету и увидеть его, — неуверенно протянул Альбус, заметив этот взгляд. — Ты так и не узнал, как его активировать?

— Я хотел узнать в выходные у отца, — признался Скорпиус. Он закинул в карман мантии артефакт и убрал в сумку кинжал. — Теперь в этом нет необходимости.

Альбус промолчал. Он не мог поверить в то, что их план, провалился, едва начавшись. Ведь все шло так хорошо. Идеальное место, хорошие условия, жаба… Он столько раз видел василиска во сне, что убедил себя в том, что им просто суждено встретиться лично. Он был уверен, что слышал шипение, разносящееся из яйца. Роуз видела огромного змея в своем шаре, в конце-то концов. Всё вокруг говорило о том, что василиску суждено появиться.

— И что мы теперь… — неуверенно начал Альбус, но запнулся на полуслове. Он вдруг осознал насколько болезненно, должно быть, для Малфоя теперь прозвучит этот вопрос. Это он, Поттер, потерял воображаемого друга, которого, возможно, даже не смог бы приручить. Скорпиус же в этот момент потерял гораздо больше. Как минимум два месяца, что могли стоить его матери жизни.

— Я не знаю, — признался, выдохнув, Малфой. Он закинул сумку на плечо и неуверенно добавил: — Если честно, я сейчас хочу задать тебе целую кучу вопросов.

Альбус, взяв в руки ковш и накинув на плечи, оставленную Ноттом простыню, посмотрел на Скорпиуса. Какие вопросы? Что он мог знать? Интерпретировав эту фразу по-своему и не дав другу продолжить, Альбус сказал:

— У нас остался еще тупик за зеркалом на пятом этаже. Недалеко от башни Гриффиндора. Если ты узнаешь, как активировать артефакт, мы можем попробовать снова. Уверен, мы найдем убийцу жабы, и он нам больше не помешает.

Скорпиус приподнял бровь, сопроводив реплику Альбуса недоуменным взглядом. Поттер прикусил губу, поняв, что сказал что-то не то. Малфой явно думал не об этом.

— Вообще-то, — неуверенно протянул Скорпиус, отводя взгляд, — я хотел спросить о твоей готовности к тесту по истории.

— Тесту по истории? — озадаченно переспросил Альбус.

— Ну, или о квиддиче, — пожал плечами Малфой. — Слышал, что вас чуть не исключили из соревнований.

Альбус растеряно смотрел на друга.

— Чем ты занимался круглые сутки в классе зельеварения? Что случилось между тобой и братом? Как успехи с колдовством у твоей сестры? — продолжал Скорпиус. Он говорил куда быстрее, чем обычно, да и вид у него после нескольких часов, проведенных в тоннеле, был весьма своеобразный: на мантию налипла паутина, растрепанные волосы частично спадали прямо на уставшие, выглядевшие явно больными глаза, руки его были в крови, а рукава перепачканы землей.

Альбус открыл было рот, чтобы поинтересоваться у Скорпиуса, не лучше ли ему сейчас отдохнуть, но Малфой, прочитав это на его обеспокоенном лице, добавил:

— Я в порядке. Просто мне ужасно надоело молчать.

Альбус миновал хижину Хагрида и направился южнее, прямо к той поляне с большим камнем, на которой они со Скорпиусом накануне решили захоронить все, что осталось от их неудачного эксперимента. Прошлой ночью Запретный лес казался Альбусу невероятно шумным: уханье сов, гоготание других ночных птиц, шелест ветвей и завывание ветра. Сегодня же, когда он вернулся сюда один, лес как будто замер. Он не слышал ничего, кроме странного невнятного шипения, что вытащило его из постели посреди ночи. Забыв о малейшей предосторожности, он поддался порыву и последовал за ним. Он знал наверняка, откуда доносится этот звук. А если бы и не знал, то нашел бы его источник без особого труда, потому как звучало шипение почти так же громко, как его собственные мысли. Даже ветер не решался перебивать его, чего уж говорить о животных и птицах, которые как будто нарочно куда-то спрятались.

Почва, еще вчера влажная и рыхлая после дождя, сегодня была твердой и сухой. На самой поляне тоже все изменилось. Альбусу казалось, что он отчетливо слышит здесь запах мощнейшего гербицида, ставшего причиной гибели всех полевых цветов и большей части кустарников. Вместо них на сухой земле он видел руны, совсем еще свежие. Альбус опустил взгляд и вдруг заметил, что его руки измазаны чем-то, по цвету очень напоминающим эти загадочные письмена. Неужели это он их вывел? Когда? Он совсем этого не помнил.

Приблизившись к месту захоронения, Альбус сел на колени и прислушался. Он вздрогнул, услышав вдруг, как шипение перебило отчетливое бурчание жабы, разносящееся из-под земли.

«Этого не может быть», — подумал он.

Поттер сам лично видел, что осталось от жабы и василиска. Они должны быть мертвы.

— Дефодио, — неуверенно проговорил он, направив палочку к источнику звука. Ком земли отлетел в сторону, и Альбус вскинул палочку, чтобы повторить заклинание, но этого не потребовалось. Ковш, в котором Альбус и Скорпиус похоронили тварей, уже показался.

Поттер заглянул внутрь: ничего, кроме трупа жирной расплывшейся бородавчатой жабы, там не было. Шипение, однако, точно доносилось оттуда и не прекращалось ни на мгновение. Альбус решил подвинуть жабу, чтобы взглянуть на яйцо, но как только он коснулся ее тела, жаба выпрыгнула из ковша и направилась прочь. Сердце Альбуса замерло, и он отпрянул в сторону, заметив тем не менее, что ковш остался абсолютно пустым.

— Покажись! — набравшись храбрости, приказал Альбус.

Стоило ему это сделать, как наступила гробовая тишина. Боковым зрением Поттер заметил, что жаба остановилась, и он, встав, обернулся на нее.

Ее темно-бурая спина, покрытая бородавками, дрожала, как и желтое брюхо, что в такой темноте казалось золотым. Прыжок, и он увидел ее глаза. Горизонтальные черные полоски, рассекающие оранжевую радужку, стоило ей только моргнуть, сменились вертикальными зрачками на ядовито-желтых глазах.

* * *

Проснувшись, Альбус первым делом взглянул на руки. Убедившись, что никакой краски или чего-то другого на них нет, он облегченно выдохнул. Всего лишь сон. После их со Скорпиусом ночной вылазки в лес и всего, что он увидел накануне, не стоило удивляться странным сновидениям. Этот сон, впрочем, выглядел слишком правдоподобно, чтобы можно было так просто выбросить его из головы, а потому уснуть у Поттера этой ночью не получалось. До самого утра он сидел в постели, пытаясь занять свои мысли способами применения в зельеварении когтей грифона и других не менее редких ингредиентов, штудируя справочник.

— Ты хотя бы ложился? — услышал Альбус голос Скорпиуса. Он осознал, что все-таки умудрился задремать, сидя с книгой.

— Да, конечно, — отмахнулся Поттер и, отложив справочник в сторону, потянулся к ящику стола.

МакГроу и Нотт уже проснулись. Регулус, выпустив лягушек и ящерицу размять лапы, лениво черкал в атласе по астрономии, а Лиам пытался заправить постель, выгоняя с нее упрямую кошку. Нотта шипение Химеры и ее попытки укусить МакГроу как будто не волновали.

— С днем рождения! — сказал Альбус, протягивая Скорпиусу коробочку с подарком. Малфой, улыбнувшись и поблагодарив друга, принялся ее вскрывать, и Альбус скромно добавил: — Ничего особенного. Просто пара склянок с зельем, которое, я надеюсь, будет тебе полезным.

— Что за зелье? — полюбопытствовал Малфой, разглядывая одну из склянок на свету.

— «Феликс Локус», — ответил Альбус. — Я нашел его в одной из своих книг по зельеварению. Это зелье способно пробуждать в памяти самые счастливые воспоминания из жизни, — немного смутившись, Поттер добавил: — Я подумал, что вам с отцом это сейчас бы не помешало.

— Да, наверное, — неловко признался Скорпиус. — Спасибо.

— Ты уверен, что оно работает? — усмехнувшись, поинтересовался Нотт, не отрываясь от атласа. — Полагаю, зелье не из простых.

— Да, — отрезал Альбус, обернувшись. Они со Скорпиусом говорили довольно тихо, и он надеялся, что Нотт их не подслушивает.— Рецепт довольно сложный, но оно точно получилось и отлично работает. Я уже опробовал его на себе.

— Что сделал? — уточнил Регулус. Скорпиус тоже с некоторой долей беспокойства посмотрел на Альбуса.

— Что? — возмутился Поттер. — Не мог же я не проверить новое зелье.

— Ну… Не на себе же, — поддержав Нотта, протянул Скорпиус.

— Да, — бросил Регулус, убирая в сторону атлас в сумку. — Использовал бы домовика. Или грязнокровку. Должен же быть от них хоть какой-то толк.

— Я был в нем уверен, — настоял Альбус и, в очередной раз закатив глаза, добавил: — Грязнокровки и домовики ничуть не хуже нормальных… то есть… я имел в виду, других волшебников.

Регулус засмеялся, а Поттер, покраснев, отвернулся. Малфой убрал склянки с зельями к себе в сумку.

Нотт перевел взгляд на МакГроу, что, наконец-то совладав с кошкой, смог подобраться к собственной кровати. Лиам, заметив этот взгляд, пошарил в столе и достал оттуда довольно крупный бумажный сверток, что Нотт, тут же приманив к себе, вручил Малфою.

Скорпиус озадаченно приподнял бровь. Любопытство, однако, не позволило ему не вскрыть протянутый сверток. Как Малфой и предполагал, в свертке была книга. Старый и довольно тяжелый трактат в грубой кожаной обложке телесного цвета. Заглавие, вырезанное прямо на коже переплета, гласило: «Рунический справочник для практикующих порчи и проклятья». На пожелтевшем и выцветшем авантитуле изумрудными чернилами были начертаны три символа, которые Скорпиус видел впервые. Ровные линии и идеальные завитки на некоторое время отвлекли его внимание, но вскоре Малфой, опомнившись, взглянул на Нотта.

— Проклятья? — усмехнулся он. — Серьезно? Ты же не одобрял.

Регулус перевел взгляд на МакГроу, и тот, пожав плечами, обратился к нему:

— Ты сказал достать то, что понравится Малфою. О том, что это будет нравится тебе речи, не было.

Регулус смерил МакГроу холодным взглядом, и тот добавил:

— Ничего особенного. Просто справочник. Случайно обнаружился среди прочих книг, — повернувшись к Скорпиусу, Лиам тем не менее осторожно проговорил: — На людях его только не показывай.

— Спасибо, — неуверенно протянул Малфой, и они с Альбусом переглянулись.

* * *

За завтраком Поттер и Малфой сидели друг от друга настолько далеко, насколько это было возможно. Альбус не видел в этом необходимости, так как совсем не боялся, что Джеймс или кто-то еще доложит отцу о том, что он продолжает общение со Скорпиусом, но Малфой настоял на этом. Ему не хотелось создавать другу лишних проблем. Впрочем, сейчас они хотя бы появлялись в Большом зале в одно время, и Малфой не спешил убегать, едва закончив трапезу.

В данный момент он, ожидая свежий выпуск «Ежедневного Пророка», что-то упорно строчил. Альбус был уверен, что он вносит очередные правки в свою домашнюю работу по ЗОТИ. По крайней мере, вчера Скорпиус успел посетовать на то, что его работа по «замедляющему сглазу» получилась слишком очевидной и поверхностной. Он даже пытался выяснить, что Альбус написал в своем эссе на эту тему, но Поттер не рискнул знакомить друга со своей работой. Она выводила эпитеты «очевидная» и «поверхностная» на совершенно новый уровень.

Поттера несколько настораживало то, что его друзья избегали разговоров о смерти василиска, как будто ее и вовсе не было. Малфой, стоило им закопать останки, принялся с безмятежным видом говорить об учебе, а когда они вернулись в спальню, то МакГроу уже успешно делал вид, что он спит, а Нотт не проронил ни слова. Эта манера друзей отмалчиваться была ему чужда. Хотя своими странными снами он с ними делиться тоже не спешил. Но это же были только сны.

— Ты поговорил вчера с Лиамом? — поинтересовался Альбус у Регулуса, сидящего напротив, убедившись, что их никто не слышит.

Нотт посмотрел в другую часть стола на МакГроу, что в обществе Уильяма и других старшекурсников обсуждал предстоящую проверку, во всех красках в очередной раз описывая все достижения профессора Галлахер. Альбус отметил, что той сегодня за преподавательским столом не было.

— Он никому не рассказывал, — отрезал Нотт.

— Но, — хотел было возразить Альбус, как Регулус его перебил:

— МакГроу предан Ноттам.

— Ну если ты так уверен, — с сомнением протянул Альбус, тоже взглянув на компанию слизеринцев. — Тогда кто это мог бы быть?

— Какая разница, — бросил Нотт. — Кто бы это ни был, он нас не сдал и уже не сдаст. А тварь сейчас там, где ей и место.

Поттер вздохнул. Регулусу с самого начала не нравилась эта затея. Почему же он ждал от него другой реакции?

— Ты не думаешь, что она могла выжить? — вдруг осторожно поинтересовался Альбус, не веря в то, что в самом деле решил спросить об этом вслух.

Регулус тоже был несколько удивлен данным вопросом. Альбус, прочитав в его взгляде насмешку, помотал головой и добавил:

— Забудь.

Поттер последовал примеру Малфоя и, достав из сумки эссе, принялся его перечитывать. Не хотелось бы подставлять профессора Слизнорта перед комиссией.

Нотта такие мелочи не тревожили. Он продолжал следить за болтовней, доносившейся с другой части стола. Она постепенно перетекла в другое русло, и вот уже слизеринцы обсуждали предстоящий матч с Когтвераном, прикидывая свои шансы на победу. МакГроу, кажется, такая тема беседы не пришлась по вкусу. Он то и дело обеспокоенно косился на стол когтевранцев, сосредоточенно думая. Наконец Лиам обратился к Уильяму, и они вдруг перевели взгляд на Регулуса, который поспешно сделал вид, что смотрит совсем в другую сторону.

Сделал он это как раз вовремя, потому как в проходе между столами в это самое мгновение мелькнули и тут же исчезли знакомые желтые глаза.

* * *

Первым уроком у слизеринцев была защита от темных искусств, а потому, закончив завтракать и разобрав немногочисленную почту, Альбус направился в Северную башню. Тишина, царившая в коридоре башни, заставила Альбуса на секунду решить, что он мог напутать что-то в расписании — обычно гул слизеринцев был слышен за три пролета, но стоило Поттеру завернуть за угол, глазам предстала картина, достойная холста.

Прислонившись к подсунутому под дверь удлинителю ушей, здесь стоял Лиам, окруженный любопытными сокурсниками в лице Фарли, Белби, Мальсибера и нескольких девчонок, среди которых Альбус отметил особо заинтересованную Литу. Все они, подойдя к удлинителю максимально близко, тщательно прислушивались к доносящимся из него едва слышным голосам, и лишь Скорпиус сидел на скамье неподалеку, делая вид, что его происходящее нисколько не интересует.

Альбус, в отличие от друга, не смог побороть свое любопытство и, тихо ступая, направился к остальным под осуждающий взгляд Малфоя.

Судя по доносившимся из удлинителя ушей голосам, в кабинете ЗОТИ, помимо профессора Слизнорта, сейчас было еще как минимум два человека.

— Почему, говорите, вы покинули Дурмстранг? — раздался из удлинителя довольно писклявый женский голос.

— Я не говорил, — послышался знакомый холодный и как всегда спокойный голос декана.

— И все-таки… — настояла другая работница Министерства. Ее голос был не таким раздражающим, но звучал уж слишком по-канцелярски.

— Я был вынужден переехать по семейным обстоятельствам, — отрезал преподаватель ЗОТИ.

— М-м-м… семейные обстоятельства, — протянул писклявый голос, и раздался едва слышный скрип пера.

— Что насчет предмета, — сказала другая. — Давно вы преподаете защиту от темных искусств?

— Четыре года.

— Совсем немного, — обронила проверяющая, вновь что-то черкнув. — А до этого вы преподавали…

— Темные искусства, — ответил профессор Слизнорт.

— Пятнадцать лет? — прошелестев записями, уточнила работница министерства.

— Да.

— Занятно, — проговорила вторая проверяющая. — Надеюсь, вы изучили рекомендации отдела по магическому образованию Министерства магии Британии, предъявляемые к содержанию программы преподаваемой вами дисциплины?

— Разумеется, — протянул Слизнорт.

— Не могли бы вы… — начала проверяющая, но Слизнорт ее перебил, отметив, что подошло время занятия и его уже стоит начать, не забыв добавить, что на оставшиеся вопросы, он, конечно же, ответит после него.

Едва эта реплика прозвучала, слизеринцы поспешили разбрестись подальше от двери, а МакГроу, довольно резко выдернув удлинитель ушей, не замедлил засунуть его в карман, не сворачивая. Альбус, встретившись еще раз взглядом со Скорпиусом, неуверенно остался стоять неподалеку.

Дверь в класс открылась.

* * *

Урок ЗОТИ сегодня прошел еще оживленнее, чем обычно. На устном опросе рука Скорпиуса Малфоя, что частенько предпочитал отмалчиваться, поднималась снова и снова, и остальные слизеринцы, по мере возможностей, старались от него не отставать. Когда дело дошло до демонстрации «летучемышиного сглаза» и способов его снятия, Нотт подтолкнул МакГроу вызваться добровольцем. Порча эта оказалась не из самых приятных, но уже через каких-то пять минут все были заняты накладыванием ее друг на друга. Писк летучих мышей и биение их крыльев создавали столько шума в просторном классе, что Альбус не слышал собственных мыслей, а потому сосредоточиться у него не получалось. Однако страх того, что Амбридж, с которой он работал в паре, закусают летучие мыши, сделал свое дело, и контрзаклятье сработало весьма эффективно.

Слизнорт как обычно перемещался по классу, наблюдая за успехами учеников, оценивая их работу и не торопясь помогать им в снятии заклятий. Альбус косо поглядывал на проверяющих, что лишь изредка отрывались от своих блокнотов и переговаривались.

Выходили слизеринцы из класса как с поля боя, причем, судя по виду некоторых из них, этот бой закончился их фатальным поражением. Те, кому повезло пострадать сильнее всего, по рекомендации профессора Слизнорта сразу после занятия направились в Больничное крыло к мадам Помфри за мазью от ссадин и царапин.

Альбус хотел было спросить у Скорпиуса, когда тот покинул класс, знал ли он о том, что профессор Слизнорт раньше преподавал темные искусства, но Малфой, сделав вид, что его не услышал, просто прошел мимо.

* * *

На заклинаниях и истории магии проверяющие из Министерства также поприсутствовали. К тому моменту Лиам уже успел где-то выведать, кто это такие и что они из себя представляют.

— Та, что пониже и противно пищит — Кэри Брутвер. Заместитель отдела магического образования и главный куратор сиротского приюта для маглорожденных в Хогсмиде, — рассказывал Лиам особо любопытным на перемене. Слизеринцы и гриффиндорцы стояли в коридоре подземелья, ожидая, пока подойдет профессор Галлахер. Ни ее, ни проверяющих здесь пока не было. — А вторая, та, что моложе, Саманта Багнолд, просто рядовая сотрудница. Впрочем, инициатива сделать магловедение обязательной к изучению дисциплиной принадлежит ей.

— Магическое образование в надежных руках, — презрительно фыркнул Мальсибер, и слизеринцы одобрительно закивали. Альбус не спешил поддерживать общих настроений.

— Подумаешь, магловедение, — услышав МакГроу краем уха, заметила Роуз. — Некоторым изучать его даже полезно.

Реакция слизеринцев на эту реплику была вполне предсказуемой, но Грейнждер-Уизли, игнорируя ее, продолжила:

— А вот то, что они спросили профессора Бинса, не пора ли ему на покой, это возмутительно!

— Какая бестактность, — холодно бросила Лита. Скорпиус, успешно игнорировавший разговоры сокурсников, поднял взгляд из книги.

— Ты же сама говорила, что его лекции очень скучные, — шепотом напомнила Мари подруге.

— Да, — неуверенно согласилась Роуз. — Но отправлять его на покой, только потому, что он привидение — это несправедливо.

— Зато их нисколько не заинтересовало вейловское происхождение профессора Креспен, — пожаловалась Элизабет, гордо вскинув голову. — А ведь, между прочим, мои родители говорят, что вейлы могут превращаться в гарпий, а эти чудовища весьма опасны.

— В Хогвартс вообще очень любят принимать на работу полулюдей, — холодно протянул Мальсибер. — Взять того же полувеликана.

Между слизеринцамии и гриффиндорцами затянулся спор о том, кого следует считать полулюдьми, в котором Альбус, Скорпиус и, что удивительно, Регулус не принимали абсолютно никакого участия. Альбус был уверен, что мысли Малфоя сейчас заняты предстоящей поездкой домой, а вот о чем нынче думал Нотт, оставалось для него загадкой.

Стук трех пар каблуков вскоре прервал спорщиков. Профессор Галлахер, переговариваясь с сотрудницами Министерства, спускалась в подземелье. Альбус отметил, что поверх ее легкой мантии как всегда была накинута плотная шаль, но привычных колец, браслетов и цепочек на преподавательнице не было, а волосы ее были собраны в строгий, хоть и не очень аккуратный пучок.

Сам разговор женщин не особо напоминал допрос профессора Слизнорта. Преподаватель зельеварения воодушевленно рассказывала миссис Багнолд о том, как она обычно готовится к занятиям, какую литературу использует и какие формы контроля знаний учащихся на ее взгляд самые удачные. Миссис Багнолд молча улыбалась и одобряюще кивала, делая заметки в блокноте, а ее коллега миссис Брутвер, настроенная едва ли более скептически, выражала надежду увидеть все это на деле. Наблюдая за невероятно фальшивой улыбкой профессора Галлахер и остальных, Альбус предчувствовал, что сегодняшний урок зельеварения будет радикально отличаться от всех прочих.

Миссис Багнолд и миссис Бруствер заняли ближайшую к двери парту, за которой обычно сидели Альбус и Скорпиус, и слизеринцам не осталось ничего иного, как подыскать места поближе к демонстрационному столу. Профессор Галлахер прошла к доске и взмахом палочки вывела тему сегодняшнего урока: «Зелье улучшения памяти».

— Опять, — обреченно выдохнул Альбус. — Мы занимаемся им уже четвертый урок подряд. Сколько можно?

— Повторение — не всегда плохо, — неуверенно возразил Скорпиус, поглядывая в сторону гриффиндорцев, что были заняты приготовлениями к уроку. — У МакГроу, кажется, еще ни разу не вышло получить за это зелье хотя бы «удовлетворительно». Да и кое-кто из гриффиндорцев еще не справляется.

Альбус посмотрел на профессора Галлахер. Он был уверен в том, что она специально не стала начинать новую тему при проверяющих.

«С другой стороны, какая разница, что мы сегодня проходим, — проговорил он про себя. — Она ни при каких условиях не сможет сойти за профессионала»

Поприветствовав учеников и собрав домашние работы, профессор Галлахер начала занятие с устного опроса, который разительно отличался от всех предыдущих. Если до этого профессор задавала вопросы по учебнику, ограничиваясь последним пройденным параграфом, и тут же сверялась с ответами из него же, то сегодня она заготовила отдельный пергамент с вопросами по всему пройденному материалу. Ответы, похоже, в этот раз, она наконец-то выучила наизусть.

Выбор учеников сегодня тоже был не совсем случайным. Альбус постепенно начал замечать, что взгляд преподавателя задерживается только на тех, кто ответственно подходит к изучению дисциплины. Он ждал, когда очередь наконец дойдет и до него, чтобы ляпнуть что-нибудь максимально неуместное, но, к его огорчению, последний вопрос был адресован Скорпиусу.

— Почему измельчённый рог двурога следует добавлять в «бодроперцовое зелье» только после того, как закипит вода? — зачитала профессор Галлахер, как только Малфой поднялся для ответа.

Альбус посмотрел на друга с надеждой, но Скорпиус дал исчерпывающий ответ, чем заработал для факультета пять баллов.

— Ну почему? — прошипел Альбус, когда Малфой вновь занял свое место. — Почему бы тебе хотя бы один раз не ошибиться?

— Это все равно не поможет, — протянул Скорпиус. — Из-за одного неверного ответа ученика ее из школы не уволят.

— Из-за одного нет, — согласился Альбус. — Но может, если проверяющие увидят, что многие…

— Какие многие? — поинтересовался Малфой, оглядев класс. — Ты заметил, кого она спрашивает?

— Предателей, — недовольно буркнул Альбус, надувшись, и Скорпиус не удержался от того, чтобы усмехнуться.

— Мистер Поттер, — услышал Альбус голос профессора Галлахер, о присутствии которой на уроке он неожиданно забыл. Впрочем, не только преподаватель зельеварения сейчас сверлила его взглядом. Он отметил, что взгляды всех присутствующих были обращены к нему.

«Неужели слышали?» — пронеслось у него в голове. Альбус встал. Заметив недоумение на лице ученика, профессор Галлахер натужно улыбнулась.

— Мистер Поттер сегодня поможет мне с демонстрацией приготовления «зелья улучшения памяти», — повторила она фразу, которую Альбус успешно прослушал, пока болтал. — Пожалуйста, — обратилась она к Поттеру, — пройдите за кафедру.

Альбус неуверенно поплелся к столу, ощущая спиной взгляды проверяющих.

— На первом занятии я обычно демонстрирую процесс сама, — заметила преподаватель, посмотрев на сотрудниц Министерства, — но на последующих стараюсь подключать к работе учеников. Уверена, мистеру Поттеру приготовить это зелье уже под силу. Остальные — не ждем, — повернулась она к учащимся, — приступаем к приготовлению зелья самостоятельно.

Альбус, раздражаясь, поджал губы.

— Пожалуйста, приступайте, — вновь обратилась профессор Галлахер к Поттеру и, когда он поставил котелок на огонь, добавила: — Не забывайте проговаривать этапы. Это очень важно.

— Пока вода на огне подогревается, — неуверенно начал Альбус, добавляя в ступку сушеную траву, — необходимо измельчить листья смоковницы.

— Все верно.

Профессор Галлахер пристально следила за Поттером. Альбус, продолжая толочь листья, смотрел в класс. Он встретился взглядом со Скорпиусом, и тот едва заметно помотал головой.

— Затем необходимо мелко нарезать лирный корень, — рука Альбуса на автомате потянулась к ножу для ингредиентов, но он остановил ее на полпути и вытащил из кармана волшебную палочку. — Диффиндо! Диффиндо! Диффиндо! — проговорил он несколько раз, наблюдая за тем, как лирный корень крошится под ударами невидимых ножниц.

— Что вы делаете? — стараясь скрыть подступившее раздражение, спросила профессор.

— Режу лирный корень, — невозмутимо ответил Альбус. Он заметил, что Скорпиус, опершись головой на руку, закрыл глаза.

— Это необходимо делать ножом для ингредиентов, — поправила Поттера преподаватель. Она взяла нож в руку и осторожно рубанула корень. — Вот так.

— Но на прошлом занятии вы показывали иначе, — озадаченно протянул Альбус, опуская палочку.

— Это была демонстрация того, как НЕ нужно делать, — улыбаясь, пояснила профессор Галлахер. — Вероятно, вы меня неверно поняли.

— Но вы же… — хотел было настоять Альбус, но преподаватель, вытаращив на него глаза, прошипела:

— Возьмите нож.

Альбус нехотя взял из рук профессора нож и принялся нарезать ингредиенты. Следом за лирным корнем пошел имбирь.

— Обратите внимание на закипевшую воду, — напомнила профессор Галлахер, кивая в сторону котла.

Альбус закинул в котел измельченные листья смоковницы и принялся помешивать полученное варево.

— Проговаривайте, Поттер, — настояла преподаватель.

— Помешиваем зелье. Две минуты по часовой стрелке, одну — против.

— Вы уверены? — уточнила профессор Галлахер. — Может быть все-таки минуту по часовой стрелке, и две — против?

— Может быть, — поджав губы, ответил Альбус. Он снова посмотрел в класс, игнорируя порядок помешивания зелья. Скорпиус только набрал воду в котел и теперь занимался измельчением листьев, то и дело поглядывая на друга, а Регулус, довольно улыбаясь, просто следил за происходящим, ожидая развязки. В это время Лиам пытался сделать хоть что-то с котлом, в который вода из его палочки категорически отказывалась поступать. Другие слизеринцы и несколько гриффиндорцев не без интереса поглядывали в сторону кафедры. Альбус даже поймал на себе осуждающий взгляд Роуз.

— Затем добавляем измельченные корни, — сквозь зубы сказал Альбус, заметив, что профессор Галлахер снова открыла рот, чтобы напомнить про «проговаривание». — И снова помешиваем.

Альбус просыпал ровно половину лирного корня мимо котла, и вновь принялся помешивать зелье, игнорируя какие-либо правила. В этот момент он про себя искренне извинялся перед всеми ингредиентами, что стали его вынужденными жертвами.

— Какой цвет имеет готовое «зелье улучшения памяти»? — поинтересовалась профессор Галлахер, из последних сил стараясь скрыть раздражение, когда Поттер наконец закончил приготовление. Альбус заглянул в учебник, что лежал на столе, и робко ответил:

— Кажется, золотистый.

— А какого цвета ваше зелье? — спросила она.

Альбус заглянул в котел и поджал нос. Запах варево имело весьма специфичный.

— Бордовое, — неуверенно протянул он. — Может, красное.

— Садитесь, мистер Поттер, — холодно приказала профессор Галлахер, взмахом палочки очистив котел. — К следующему уроку я хочу, чтобы вы подготовили подробную письменную работу, в которой изложите все до единой ошибки, что вы сегодня допустили при приготовлении этого зелья. Я насчитала их шесть.

— Девять, — фыркнул про себя Альбус, направляясь обратно к столу.

* * *

— Поздравляю, Поттер, — протянул Регулус, занимая место рядом с ним за обеденным столом во время ужина. — Теперь в этом замке как минимум на одного человека, желающего тебя отравить, больше.

Лиам сел напротив них, а Скорпиус, что пришел с задержавшимися на зельях ребятами, как обычно занял место в противоположной части стола. Они с Альбусом обменялись взглядами.

— Надеюсь, у нее будут проблемы, — буркнул Альбус, жуя индейку и запивая ее тыквенным соком. — Тем более, я уверен, что от ее яда у меня даже несварения не будет.

— Как знать, — бросил Нотт, взглянув в сторону преподавательского стола. Профессор Галлахер за ужином пока не появилась.

— Но старался ты зря, — глупо улыбаясь, проговорил Лиам. Регулус, усмехнувшись, помотал головой, и МакГроу добавил: — Мы только что подслушали разговор проверяющих. Они ею очень довольны.

— Что? — возмутился Альбус, отставляя еду в сторону и сверля взглядом МакГроу. Спросил он это так громко, что Лита, Элизабет и Ванесса обратили внимание на разговор ребят. Лиам, заметив это, только больше воодушевился.

— Миссис Бруствер отметила индивидуальный подход профессора Галлахер к отстающим ученикам, — важно вещал он. Лита и Элизабет, отличившиеся на зельеварении верными ответами, хихикнули, а МакГроу протянул: — И потрясающее терпение.

— Я отстающий? — вне себя от злости прошипел Поттер. Ванесса обеспокоенно на него посмотрела. Регулус засмеялся. — Да они там вообще в своем уме? У нее же на лице написано, что она ничего не умеет.

— И тем не менее, — сказал Лиам. — Они уже сообщили профессору Галлахер, что проверку она скорее всего пройдет вполне успешно.

Альбус сидел как громом пораженный. Неужели придется терпеть эту женщину весь год? Да какой год? Она может остаться тут до конца его учебы! Только одна мысль об этом вызвала у него нервную дрожь.

— Смирись, — хлопнул друга по плечу Нотт. — Нет в мире справедливости.

Альбус, поджав губы, посмотрел на Скорпиуса. Тот, очевидно, был в курсе услышанного МакГроу, потому как весь его вид выражал одно сплошное: «Я предупреждал». Альбус выдохнул. Ему хотелось бы иметь хоть немного той выдержки, что позволяла Скорпиусу всегда мириться с неизбежным.

* * *

После ужина Регулус, Лиам, а вместе с ними и Альбус, направились в гостиную Слизерина. Поттер знал, что сразу после ужина Малфоя ждет Слизнорт, чтобы отправить его домой, и хотел было подойти и попрощаться с другом, едва закончив скудную трапезу, но тот взглядом дал понять, что делать этого не стоит. Большой зал был полон глаз и ушей, которые, по мнению Малфоя, могли доставить им кучу проблем.

Альбус понадеялся, что Скорпиус еще зайдет в спальню за вещами после ужина, поэтому решил подождать его там. Тем более, что Поттеру было чем заняться. Его готовность к тесту по истории все еще оставляла желать лучшего.

Регулус, как и всегда в это время, забежал лишь на минуту, чтобы захватить посох для тренировки, но МакГроу, в кои-то веки не проводивший вечер в гостиной Слизерина за играми, задержал его в дверях. Альбус не слышал, о чем они говорили, но видел, как Нотт, вытащив из-под кровати простыню, дезиллюминировал ее и протянул другу, после чего Лиам поспешил покинуть ребят.

— Вам уже разрешили тренироваться на поле? — поинтересовался Нотт, проверяя сумку на наличие простыни.

— С понедельника, — ответил Альбус, и припомнив, что сегодня вечером на поле стоит тренировка когтевранцев, перевел взгляд на дверь. Секунду подумав, он обеспокоенно спросил: — МакГроу ведь не шпионить собрался? Нас и так чуть не дисквалифицировали за прошлый раз!

Нотт, усмехнувшись, но ничего не ответив, вышел. Альбус, в очередной раз отложив учебник по истории магии в сторону, сел. Он хотел было заглянуть в карту, чтоб проверить, отправился ли уже Скорпиус домой, но еще до того, как он успел произнести волшебные слова, дверь открылась и Малфой объявился лично.

— Почти уверен, что я видел половину МакГроу, когда направлялся сюда, — бросил Скорпиус, выкладывая учебники из сумки на полку и загружая ее другими. — В подземелье. Что они с Ноттом опять задумали?

— Лишить меня последней радости в жизни, — сказал Поттер, поглядывая на игрушечный снитч, что Лиам подарил ему в прошлом году. Поймав на себе взгляд Малфоя, что утрамбовал в сумку куда больше книг, чем следовало бы, он добавил: — Квиддич.

— Думаешь, шпионят? — с сомнением протянул Скорпиус.

— Ну, один из них точно, — ответил Альбус. — А что еще это может быть?

— Тебе не кажется, что Регулус как-то слишком спокойно воспринял новость о том, что кто-то узнал о василиске? — Скорпиус сел на кровать, отложив сумку в сторону. Он наконец поделился с другом тем, о чем думал с прошлой ночи.

— Не думаешь же ты, что это он его убил? — усмехнулся Поттер. — Это бред. Он перепугался не меньше меня.

— Не он, — согласился Скорпиус. — Но мне кажется, он знает кто это сделал.

— Очень сомневаюсь, — протянул Поттер. — Я говорил с ним за завтраком. Он просто уверен, что факт выведения нами василиска…

— Недоказуем? — закончил Малфой.

— Вроде того, — бросил Альбус. — Поэтому так спокоен. Если это можно назвать спокойствием.

— Просто приглядывай за ним, — попросил Малфой. Он заглянул под кровать и вытащил оттуда артефакт, что забрал из кладовой. Альбус сопроводил это действо обеспокоенным взглядом. Нотту о том, где содержалась эта вещь, было лучше не знать. — И не ищите неприятностей, пока меня не будет.

— А как долго тебя не будет? — протянул Альбус, поглядывая на набитую под завязку сумку Скорпиуса, в которую тот пытался втиснуть еще и магический камень. — Ты, кажется, говорил, что Слизнорт отпустил тебя на выходные?

Поразмыслив немного, Малфой передумал забирать артефакт домой, решив, что, вероятно, сеть летучего пороха сможет его каким-то образом обнаружить. Он убрал артефакт обратно под кровать. Альбус жалел о том, что теперь знал эту маленькую тайну.

— Да, — подтвердил Скорпиус и, опустив взгляд, добавил: — На выходные. Но я не знаю, как все пойдет. Возможно, я задержусь.

Поттер приподнял бровь.

— Я не намерен уезжать, пока отец не расскажет мне всю правду, — холодно отрезал Скорпиус. — Он не имеет права скрывать от меня такие вещи.

— Наверное, — неуверенно протянул Альбус. В мыслях его вновь всплыло слово «крестражи». Стоит ли рассказать об этом Скорпиусу? Знает ли он, что это такое? Будет ли ему проще разговорить отца, если он будет знать, о чем спрашивать? Альбус не знал. Он опустил взгляд и, постаравшись отвести тему, спросил: — Ты расскажешь отцу о василиске?

Малфой едва заметно поджал губы.

— Я еще не думал об этом, — признался он. — Но, наверное, нужно. Он должен знать, что мой план провалился.

— Но еще же есть… — попытался возразить Альбус, но Скорпиус закрыл глаза, и друг замолчал. Да, вероятно, им не стоило говорить об этом.

— Вот, — Скорпиус вытащил из ящика стола солидную стопку пергаментов и протянул ее Альбусу. Поттер, озадачившись, принял их и сложил на кровать. — Это мои конспекты по истории. Ты, я вижу, пока не очень продвинулся, — Малфой бросил взгляд на учебник, что одиноко лежал в углу.

— А как же..

— Я уже все выучил, — ответил Скорпиус. Он поднялся и, сказав, что Слизнорт его уже ждет, направился в сторону двери. — И по поводу профессора Галлахер, — протянул Скорпиус, когда его взгляд упал на учебник зельеварения, что стоял на полке МакГроу. — Родители многих старшекурсников настроены против нее, так что сдаваться рано. Это еще не конец.

Альбус неуверенно кивнул. Он поймал себя на мысли, что он, в отличие от профессора Галлахер, в состоянии приготовить по-настоящему вредное зелье.

* * *

Как только Малфой покинул спальню, Альбус сел за учебу. Конспекты друга как всегда были безупречны: идеальный почерк, лаконично изложенный материал, выделенные основные мысли. Скорпиус даже периодически оставлял сноски на литературу, из которой был почерпнут тот или иной факт. Если бы мысли Поттера то и дело не возвращались к опротивевшей ему преподавательнице зельеварения и мертвому василиску, то, возможно, ему в этот вечер даже удалось бы что-то запомнить.

Иногда поток этих мыслей прерывало волнение по поводу предстоящего матча по квиддичу. Если верить Пенелопе и Стэфани, Сара играла очень хорошо, а значит, уже в первый матч сезона Поттеру было о чем волноваться. Может быть, в таких условиях дисквалификация Слизерина даже была бы ему на руку. По крайней мере, у него бы точно не было проблем из-за того, что он не поймал снитч.

Впрочем, мысли эти были скорее утрированного характера. Ими он пытался отвлечь себя от навязчивой идеи сходить в лес и проверить, на самом ли деле мертв василиск. С другой стороны, он много чего видел в своих снах. Если бы это все оказывалось правдой…

Сегодня ночью Поттеру снилось то же, что и вчера. То же шипение, та же поляна, жаба… Разве что в этот раз все было куда реальнее. Он даже запомнил один из символов, что был начертан на высушенной земле, и поспешил записать его на пергамент, пока тот, как и все остальные части сна, не померк в памяти.

Альбус приподнялся на кровати и, отложив пергамент в сторону, сделал глубокий вдох. Возможно, для успокоения нервов ему и стоило сходить в лес и убедиться в том, что с василиском все в порядке. А именно в том, что он абсолютно точно мертв. Но это, конечно, могло подождать до утра.

В очередной раз осознавая тот факт, что уснуть ему больше не удастся, Поттер потянулся за справочником. Взгляд его скользнул по кровати Малфоя, что была пуста, и остановился на постели Нотта.

Альбус встал. Регулуса в спальне не было.

Припоминая, что Нотт вернулся с МакГроу еще до отбоя и, что засыпали эти двое в одно время с ним, он прокручивал в голове детали вечера. Кажется, сегодня Регулус никуда не собирался. Во всяком случае, Поттеру о таких планах не было известно.

Посомневавшись минуту, Альбус полез в стол за картой Мародеров.

«Если Регулусу нечего скрывать, то никакого вреда от этого определенно не будет», — заключил он.

Склонившись над картой, Альбус прошептал:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

В первую очередь Поттер обратил свое внимание на Запретный лес, озеро и потайные ходы замка. К немалому удивлению Альбуса, Регулус обнаружился в одном из них. Он неподвижно стоял в том самом месте на карте, где обрывался ход из пыточных подземелий. Совсем один.

Альбус не был уверен в том, как долго он не сводил взгляда с надписи: «Нотт Р.», гадая, что именно привело этой ночью друга в подземелье. Может быть, это были десять минут, а может, и все полчаса, но, наконец, что-то изменилось. На краю карты, рядом с Регулусом, возник второй указатель, с именем человека, который Поттеру не был знаком.

«Левски Д.», — шепотом прочитал Альбус.

Поттер убрал карту в стол только тогда, когда указатель «Нотт Р.» покинул «пыточные» подземелья и направился в сторону гостиной Слизерина. Начинало светать. По крайней мере, тусклый болотно-зеленый свет, проникающий в спальню через крошечное окошко под потолком, говорил об этом. Альбус вернулся в кровать и, поплотнее укутавшись в холодное одеяло, прикинулся спящим. Изучая трещину на стене, Поттер размышлял о том, что делать дальше. Стоит ли ему расспросить Нотта о том, что ему известно о смерти василиска? Узнать, что за подозрительных людей он проводит в замок по ночам через их потайной ход? Может, молча продолжать за ним следить?

Поток его мыслей прервала скрипнувшая дверь. Альбус слышал, как простыня Нотта отправляется под кровать, как звякает цепочка его карманных часов, когда он извлекает их из стола, и как Нотт достает свой массивный посох.

Отметив, что друг мог бы шуметь и потише, если не хочет быть замеченным, Поттер закрыл глаза, решив, что вопросы его могут подождать до утра. Еще через каких-то пару минут он услышал, как дверь скрипнула во второй раз. Регулус покинул спальню.

Альбус, вновь приподнявшись на кровати, зажег настольную лампу и, достав из ящика стола пергамент, на котором этой ночью вывел руну, принялся тщательного ее изучать. Мысль, посетившая Поттера, пока он лежал, не давала ему покоя. Он достал с полки Малфоя увесистый «Рунический справочник» и принялся пролистывать его в поисках того самого символа.

Почти час у него ушел на то, чтобы окончательно убедиться в том, что данной руны в природе не существует и он сам ее выдумал. Несколько расстроившись, Альбус вернул пергамент в стол и извлек из него карту. Проснувшийся как обычно с утра пораньше МакГроу, что собравшись и накинув на шею фотоаппарат, покинул спальню, напомнил Альбусу о том, что он тоже планировал кое-что сделать этим утром. Разговор с Ноттом мог еще немного подождать.

* * *

Поляна с большим камнем, что располагалась неподалеку от хижины Хагрида, выглядела вполне обыденно. Еще зеленая трава, небольшие густые кустарники, сырая земля, ветер, что в эту часть Запретного леса проникал еще без труда… Ничего не изменилось за ту пару дней, что Поттера здесь не было. И тем не менее Альбус решил, что он не успокоится до тех пор, пока своими глазами не увидит то, что находится в этом злополучном закопанном ковше. Приложив ухо к земле, Альбус на мгновение замер. Ничего необычного. Неужели он и в самом деле надеялся услышать шипение змеи или бурчание жабы? Одна только мысль об этом заставила его усмехнуться.

«Вот так и сходят с ума», — подумал он, помотав головой.

Решив, однако, что только этого недостаточно, чтобы иметь возможность спокойно спать, Поттер направил палочку на место захоронения жабы и произнес:

— Дефодио! Дефодио! Дефодио!

Едва ковш показался из-под земли, Альбус в очередной раз убедился в том, что его сны не имеют ничего общего с действительностью. Жаба абсолютно точно была мертва и даже с трудом поддавалась опознанию, а то, что осталось от яйца, по-прежнему представляло из себя битую склизкую скорлупу и нечто бесформенное. Смотря на это, Альбус впервые почувствовал не отвращение или страх, а сожаление. Еще немного времени, и все могло закончиться совсем иначе. Возможно, пару дней и… Он даже попытался прошипеть что-то на всякий случай, но никакого результата не последовало.

Немного успокоившись, Поттер закопал ковш со всем его содержимым обратно. Стараясь не думать о том, что бы сказали друзья, если бы узнали, чем он тут занимается, Альбус поспешил переключить свое внимание на что-то другое.

Регулус, как Поттер и предполагал, сейчас практиковался в чарах совсем неподалеку. Альбус даже несколько удивился, что не услышал его занятий еще с поляны. Он был уверен, что дело это довольно шумное. Впрочем, когда Нотт показался на горизонте, Альбус обнаружил, что тот просто сидит с крайне сосредоточенным видом, направив посох на дерево. В чем бы ни заключался эффект заклинания, то, вероятнее всего, не срабатывало. Дерево стояло не шелохнувшись.

— Давно проснулся? — осторожно поинтересовался Поттер, когда Нотт наконец опустил посох.

— Я не засыпал, — бросил Регулус. Он вновь поднял посох и, лениво направив его на дерево, принялся выполнять движения, сопровождая их едва заметным шевелением губ.

— Что ты делаешь? — спросил Альбус, приземляясь рядом и наблюдая за деревом.

— Чары левитации, — пояснил Нотт. — Пытаюсь вырвать его с корнем из земли.

Альбус приподнял бровь. Нотт кивнул влево, и Поттер заметил валяющийся на земле куст можжевельника.

— Можно попробовать? — поинтересовался Поттер, едва Нотт в очередной раз опустил посох, не добившись результата.

— Хочешь вырвать дерево? — усмехнулся Нотт, тем не менее протянув другу грозное орудие. Альбус поднялся, обхватив рукой полутораметровый посох и не без любопытства посмотрел на рукоять со змеей и изумрудами.

— Не дерево, — пожал плечами Альбус, — но хоть камень или белку, — Поттер перевел взгляд на кусты, в которых что-то зашевелилось.

— Камень, — согласился Регулус. — Вон тот, — он кивнул в сторону лежащего неподалеку довольно крупного булыжника.

— Я должен сказать «Вингардиум левиоса» и выполнить те же движения? — неуверенно уточнил Поттер.

— Да, — подтвердил Нотт. — Но сначала ударь посохом о землю.

— Это еще зачем? — Поттер посмотрел на Нотта, что, лениво потянувшись и зевнув, встал.

— Чтобы посох тебя слушался, — ответил Регулус.

Альбус, безразлично пожав плечами еще раз, обхватил посох за рукоять и что есть силы ударил им о землю. Мощная волна, что пронеслась, стоило только посоху коснуться земли, сбила Поттера с ног. Посох упал на влажную траву.

— Вот теперь можно и камень попробовать поднять, — ехидно улыбаясь, заметил Регулус, протягивая Поттеру руку. Альбус, игнорируя жест, поднялся, отряхнулся и повел рукой по затылку, ощутив влажную грязь на запутанных волосах.

— Ты специально? — фыркнул он, пытаясь навести палочку на волосы, чтобы произнести очищающее заклинание. Нотт, заметив его потуги, произнес заклинание сам, припоминая, какие у Поттера остаются жирные разводы на котлах. Вряд ли с волосами у него получалось лучше.

— Я, кажется, сотню раз просил не следить за мной при помощи карты, — протянул Нотт, поднимая с травы посох и оглядывая кристаллы. Кажется, все были целы. Досталось только Поттеру.

— Я и так знаю, где ты занимаешься, — раздраженно возразил Альбус, потирая затылок. —Ты сам несколько раз звал меня сюда! Помнишь?

— А я и не об этом, — бросил Нотт. Он направил посох на дерево и, выполнив довольно резкие движения, что такой махиной было сделать совсем не легко, произнес: — Вингаридум левиоса.

Альбус ошарашенно наблюдал за тем, как корни один за другим появляются из-под земли, и дерево, словно вышагивая на них, вздымается вверх. Высоко, впрочем, ему подняться не удалось. Едва Нотт опустил посох, оно накренилось и завалилось набок, под шелест листьев и хруст ветвей.

— И как ты узнал? — прошипел Поттер.

— Ты впервые за два месяца притащился сюда ранним утром в тот день, когда мне есть что тебе сказать, — усмехнулся Нотт. — Я в такие совпадения не верю.

— Так тебе есть что мне сказать? — полюбопытствовал Альбус.

— Так ты признался в том, что следил за мной? — вопросом на вопрос ответил Нотт и, лишь дождавшись кивка Поттера, добавил: — Да, мне есть что сказать.

— Ну так говори, — нетерпеливо бросил Поттер. Регулус, растянувшись в улыбке, медлил.

— Поднимешь камень — скажу, — ответил он, вручив Поттеру посох и кивнув на булыжник. — Давай, те же слова и движения.

— Да даже если я его не подниму, ты все мне расскажешь, — отмахнулся Альбус, помотав головой. Он хотел отставить посох в сторону, но, встретившись взглядом с Регулусом, передумал.

— Я бы на твоем месте не стал проверять эту гипотезу, — усмехнулся тот. Заметив, что Поттер теперь с куда большей опаской поглядывает на посох, он добавил: — Давай. Ты же сам вызвался попробовать.

— Это хотя бы что-нибудь важное? — неуверенно протянул Поттер. Нотт кивнул, и глаза Альбуса округлились, как только его посетила догадка: — Ты узнал, что такое крестражи? — спросил он уже куда более серьезным тоном.

Регулус, сейчас улыбавшийся лишь уголками губ, кивнул еще раз. Альбус открыл было рот, чтобы еще что-то спросить, но Нотт, махнув в сторону камня, вновь сел на траву и принялся выжидающе наблюдать.

Поттер решил выполнить движения посохом сначала без слов, чтобы немного привыкнуть к нему. Перемещать его оказалось довольно сложно. Тяжелый и неоднородный посох то и дело наклонялся вперед или заваливался в сторону. Чтобы контролировать его движение, Поттеру приходилось держать его двумя руками. Однако после нескольких попыток Альбусу все-таки удалось добиться более-менее приличного результата в выведении невидимых линий, и он, обхватив посох покрепче и направив его на камень, медленно и осторожно орудуя им, проговорил:

— Вингардиум левиоса!

Альбус ожидал, что камень приподнимется совсем немного, так как пока ему удавалось поднимать такого рода предметы на высоту чуть более полуметра, и это волшебной палочкой, в которой он был уверен. Но в этот раз стоило ему только закончить, камень, став легким словно перо, взмыл высоко и скрылся из виду куда раньше, чем он успел подумать его остановить.

— Так и знал, что тебе нельзя доверить белку, — протянул Нотт, забирая у Поттера посох. Едва тот оказался у Регулуса в руках, камень со свистом упал на землю.

— Так что ты узнал? — спросил Поттер, наблюдая за тем, как Нотт, поставив посох у лежащего дерева, сел рядом и достал палочку.

— Я в самом деле узнал о крестражах, — ответил тот, в этот раз без тени улыбки. — Если отец Малфоя интересуется ими, ему остается только посочувствовать.

— Почему? — сев рядом, обеспокоенно спросил Поттер. Он опасливо покосился на посох. Стоял тот уж больно ненадежно.

— Крестраж — это артефакт, созданный при помощи темной магии, — сказал Нотт. — Вся информация о них засекречена министерством, а их создание является противозаконным. Только за попытку создания крестража можно получить пожизненный срок в Азкабане.

Альбус побледнел. Ему тут же вспомнились слова волшебника, с которым говорил мистер Малфой в своем кабинете.

«После второй магической войны практически все труды были уничтожены. За хранение подобного…»

— Но… но что делает этот артефакт? Что в нем опасного? — стараясь выбросить из головы всплывший в памяти разговор, спросил Поттер, уставившись на Нотта. Тот выглядел не сильно встревоженным.

— Он разделяет душу волшебника на две части, привязывая одну из частей к предмету или другому живому существу, — ответил Регулус спокойно. — По крайней мере, я так понял.

Альбус приподнял бровь.

— И зачем кому-то делить душу на части? — неуверенно спросил он.

— Бессмертие, — пожал плечами Регулус. — Пока цел крестраж, часть души волшебника, заключенная в нем, будет жить.

— Подожди, — протянул Альбус, принявшись сосредоточенно изучать колени. — Часть души? В прошлом году Скиттер писала в «Пророке» что-то об этом. О Темном Лорде и частях его души.

— Да, — подтвердил Регулус. — Говорят, у Темного Лорда было много крестражей, поэтому его было сложно убить. Если к волшебнику, расколовшему душу на столько частей, вообще применимо слово «убить», — задумавшись, добавил он.

Поттер молчал. Он переваривал информацию, что сейчас услышал. Его отец нечасто вдавался в детали победы над Темным Лордом, рассказывая детям все лишь очень общими фразами. Он все больше говорил о значимости этой победы, об устранении разногласий в магическом сообществе, о героях, что помогли приблизить падение Темного Лорда. Впрочем, Альбус уже знал, как избирательно он повествует о случайных жертвах этой войны. Почему бы ему не умолчать и о крестражах? По крайней мере, это могло бы объяснить его странное поведение. С другой стороны, неужели крестражи настолько большое зло, что их нельзя было использовать даже для спасения жизни человека? Стоило только этой мысли зародиться в голове, как с губ Альбуса сам собой сорвался вопрос:

— А как создают крестраж?

— Я не знаю, — признался Нотт, размышлявший о чем-то своем. — Не исключено, что для этого нужно убить человека, может, даже не одного.

Альбус замер. Нет. Скорпиус абсолютно точно не знал, чем занимался его отец. Если бы он знал, он рассказал бы другу. Такие вещи он скрывать бы не смог. Если его семья решила пойти на убийство…

«Я все же надеюсь, что ваши со Скорпиусом усилия не потребуются», — прозвучал в голове холодный голос мистера Малфоя. Поттер припомнил, что глава семьи говорил о специфичном решении и нелицеприятных слухах. Неужели уже тогда он так откровенно признался во всем?

— Ты же не думаешь, что миссис Малфой создаст крестраж? — неуверенно протянул Альбус. — Я видел ее. Уверен, она не способна на убийство.

— Все способны на убийство, — отрезал Регулус. — Все зависит от обстоятельств.

— Нет, — категорично возразил Альбус. Он открыл было рот, чтобы заметить, что он бы никогда, но осекся. Нотт, в свою очередь, настаивать не стал, а вместо этого протянул:

— О крестражах мало всего известно. Но, судя по всему, они работают именно так.

Альбус замолчал. Подумав о том, что в эту самую минуту Скорпиус мог бы говорить с отцом на ту же тему, он попытался себе представить их разговор. Младший Малфой был уверен, что отец не стал бы от него ничего скрывать, но Поттер даже представить себе не мог беседу, в которой отец признается сыну, что задумал убийство. Альбус видел лишь два вероятных исхода: либо мистер Малфой не скажет сыну ничего, что, учитывая характер Скорпиуса и его упрямство, приведет к дальнейшим расспросам и попыткам выяснить все иными путями, либо, что хуже, мистер Малфой посвятит сына лишь в некоторые детали своего плана, опустив особо скользкие моменты. В этом случае Скорпиус также не останется в стороне и бросится помогать отцу, особенно с учетом того, что план с василиском потерпел фиаско и шансов на снятие проклятья именно этим способом оставалось все меньше. Однако и наименее вероятный вариант, при котором мистер Малфой выкладывал сыну всю правду, Поттер совсем отметать не стал. В этом случае предугадать, как поступил бы Скорпиус, было куда сложнее. Согласился бы он использовать чужую жизнь, чтобы спасти свою мать? И счел бы он вообще разделение души темной магией — спасением? У Альбуса не было ответов на эти вопросы. Единственное, в чем он был уверен, — так это в том, что у его друга ответов на них тоже пока не было.

— Раз уж мы теперь об этом знаем, — с сомнением протянул Поттер, решив прервать несколько затянувшееся молчание, во время которого Регулус выкапывал яму для вырытого им куста, — то должны рассказать Скорпиусу.

— Ты меня внимательно слушал? — уточнил Регулус, опуская палочку и бросая занятие. — Напомнить про Азкабан?

— Он и так скорее всего все узнает от отца, — настоял Поттер. — А мы сможем убедить его не вмешиваться.

— Не сможем, — отрезал Нотт.

— Почему? — холодно поинтересовался Поттер. — Уверен, Скорпиус примет к сведению разумные доводы.

— И успешно их проигнорирует, — возразил Нотт. — У него нет других вариантов. А этот опасный, но, возможно, рабочий. Тем более, что его отец им уже занимается, так что…

— У него есть другие варианты, — прошипел Поттер. Мыслями он вновь вернулся на поляну с камнем к оставленному не так давно захоронению, — мы выращивали василиска для другого варианта.

— И где он теперь? — Нотт помотал головой и, не желая тратить время на бессмысленный спор, вернулся к закапыванию куста.

— Можем попробовать снова, — предложил Альбус. — В прошлый раз у нас почти вышло, — Регулус посмотрел на Поттера, решив возразить, но, заметив энтузиазм во взгляде, закатил глаза и наградил вниманием куст. Толку от этого явно было больше.

— Остался проход за зеркалом, — настаивал Поттер, вновь привлекая внимание. — Он точно тупиковый. Условия там должны быть. Жабу достать не сложно, яйцо тоже. Теперь мы активируем артефакт заранее, и никто не сможет подойти к яйцу, а еще я буду следить за ним при помощи карты. В прошлый раз у нас почти все получилось.

— В прошлый раз вас обнаружили, — протянул Нотт безразлично.

— Малфой уверен, что ты знаешь, кто это был, — сказал Альбус.

Регулус, недовольно поджав губы, бросил холодное:

— Только догадываюсь.

— И кто это, по-твоему? — спросил Поттер.

— Не важно, — отрезал Нотт. — Мы не будем выращивать василиска повторно.

— Значит, я сделаю это сам, — решительно констатировал Альбус. — Яйцо, жаба, артефакт, место у меня есть. Необходимые зелья тоже. На самом деле я могу обойтись и без тебя, — заметив, как бровь Регулуса медленно поднялась вверх, Поттер самоуверенно добавил: — Если я правильно понял принцип действия артефакта, описанный Скорпиусом, то смогу защитить яйцо даже от тебя. Так что василиск появится на свет.

— Нет, если жаба умрет от жажды и голода, — холодно проговорил Регулус, и, ответив на вопрошающий взгляд Альбуса, добавил: — Не можешь избавиться от яйца василиска — избавься от одержимого змееуста.

Альбус закатил глаза, стоило только Регулусу засмеяться, заметив его бестолковый вид.

— Мы просто вернемся к старому плану, — протянул Альбус. — У Скорпиуса будет альтернатива крестражам, и он вернется к своим проклятьям. А я доведу до конца выращивание василиска.

Пришла очередь Регулуса закатывать глаза. План поражал своей «надежностью» и «продуманностью».

— Малфой, конечно, еще не в курсе? — поинтересовался он.

Альбус, поджав губы, помотал головой.

— Уверен, он не стал бы просить меня об этом снова. Но, — Поттер запнулся, — вариантов у него немного.

Нотт вернул куст в почву и принялся косо поглядывать на лежащее рядом с ними дерево. Альбус не спешил заговорить снова.

— Сдался тебе василиск, — протянул наконец Нотт, раздражаясь. — Нисколько не полегчало, когда он сдох?

— Я обещал помочь Скорпиусу, — настоял Альбус. — Это вопрос жизни и смерти. Для тебя я бы сделал то же самое.

— Смотри, Поттер, — усмехнулся Регулус. — Я тебе это припомню.

Он встал и, убрав с дерева посох, посмотрел на неглубокую яму, образовавшуюся в том самом месте, где росло дерево. Альбус, заметив, как Нотт изучает результаты трудов, тоже встал и отошел в сторону.

— Ты собираешься вернуть его в землю? — спросил он, наблюдая за тем, как Регулус оценивающе изучает дерево.

— Хотел бы, да не смогу, — протянул Нотт. — Придется оставить это домовику.

Альбус вздрогнул, заметив мелькнувшие неподалеку желтые глаза, и Регулус добавил:

— Пойдем в замок. Впереди длинные выходные. Нужно проверить и обустроить ход за зеркалом, достать жабу, яйцо, опилки, клетку. Где Малфой хранит свой дурацкий артефакт?

Поттер молчал, пока Нотт вслух размышлял о, должно быть, отличной слышимости тайника за зеркалом и его близости к гостиной Гриффиндора. Прошелся он и по снующим мимо когтевранцам, не забыв отметить, что малейшее подозрение активизирует эту группу «всезнаек» и «зануд». Закончил он свою тираду заверением в том, что если в этот раз хоть что-то пойдет не так, он лично избавится от жабы, яйца и особо докучающего ему друга-змееуста.

Когда Скорпиус появился из камина, трапезная была пуста, зато он отчетливо слышал голоса, доносящиеся из прихожей. Один из них абсолютно точно принадлежал его матери, а второй… Второй был голосом человека, которого он не ожидал здесь сегодня услышать. Не успев толком отряхнуться от каминной сажи, Скорпиус направился в прихожую, чтобы убедиться во всем своими глазами. Да, его догадка была верна. Лишь на мгновение, но Скорпиус успел увидеть силуэт мистера Поттера, что исчез за громко хлопнувшей входной дверью.

— Скорпиус, — заметив сына, обеспокоенно обронила миссис Малфой. Она улыбнулась и заключила его в объятия. — Мы с отцом были уверены, что ты появишься только завтра.

— Что здесь делал мистер Поттер? — спросил Скорпиус, все еще глядя в сторону входной двери. — И где отец? — добавил он, осмотревшись, как будто ожидая его увидеть.

— Ему немного нездоровится, — неуверенно призналась Астория и, поспешив переменить тему, сказала: — Ты, должно быть, голоден. Я велю домовикам подать ужин.

— Что с ним? — Скорпиус побледнел.

— Ничего серьезного, — попыталась успокоить сына миссис Малфой. — Просто переутомление. Ты же знаешь, он слишком много работает. Уверена, уже завтра он будет в порядке.

Скорпиус неуверенно кивнул. Он ни на минуту не поверил в это объяснение, но решил не беспокоить маму расспросами, тем более, что она и без них выглядела очень встревоженной, хоть и пыталась сдержанно улыбаться.

— Так как насчет ужина? — спросила миссис Малфой.

— Я не голоден, — признался Скорпиус. — Можно зайти к отцу?

— Тебе стоит отдохнуть с дороги и разобрать вещи, — ответила миссис Малфой. — Да и он сейчас спит, — осторожно добавила она. — Время позднее.

— Ладно, — нехотя согласился Скорпиус. — Я зайду к нему завтра.

Миновав трапезную, Скорпиус направился в сторону мраморной лестницы, что вела к спальням.

— Я рада, что профессор Слизнорт отпустил тебя домой на выходные, — заметила ему вслед миссис Малфой. — Как только отцу станет получше, мы обязательно устроим ужин в честь твоего дня рождения.

— Это не обязательно, — неуверенно улыбнулся Скорпиус, обернувшись. — Я просто очень хотел вас увидеть.

Закинув сумку с вещами в спальню и наскоро разобрав их, он сообщил домовику, что планирует лечь спать и, попросив его не тревожить, направился в подземелье к тайному ходу, что вел в кабинет отца. Скорпиус был уверен, что отец вовсе не болен, а просто занят чем-то очень серьезным. Настолько серьезным, что даже приезд сына не показался ему убедительной причиной, чтобы оторваться от дел. Впрочем, его ждало разочарование. За потайной стеной было тихо.

Решив не сдаваться раньше времени, Малфой извлек из сумки «Трактат по наложению простейших кровных проклятий» и, устроившись на холодном каменном полу, погрузился в чтение. В полнейшей тишине Скорпиус провел несколько часов. К счастью, его настойчивость была вознаграждена. Когда время на часах перевалило за час ночи, дверь в кабинет отца все-таки открылась. Скорпиус отчетливо слышал неровную поступь его шагов, а затем, как едва слышно скрипнула софа под тяжестью развалившегося на ней мужчины. Тяжелый вдох, выдох, а затем громкий хлопок, что, раздавшись в полнейшей тишине, заставил Скорпиуса вздрогнуть.

— Вам уже лучше, сэр? — прозвучал писклявый голос. Скорпиус без труда узнал его. Голос принадлежал Горбагу — домовому эльфу его отца.

— Я в порядке, — отмахнулся мистер Малфой решительным, хоть и не очень твердым тоном. Кажется, он не был готов сейчас с кем-то разговаривать.

— Выпейте это, сэр, — осторожно проговорил домовик. — Это зелье, что вы просили.

Скорпиус припал к каменной стене и затаил дыхание. Он слышал, как его отец осушил склянку с каким-то зельем и поставил пузырек на стол.

— Я выполнил все, что вы вчера приказали, сэр, — отчитался домовик.

— Что? — несколько обеспокоенно переспросил мистер Малфой.

— Как? Вы не помните? — удивленно залепетал Горбак. — Вы, конечно, были немного не в себе, но приказы отдавали весьма четкие. И… много угрожали.

Скорпиус сглотнул ком, подступивший к горлу. Да что вообще здесь происходило, пока его не было?

— Какие приказы? — холодно спросил мистер Малфой. Скорпиус вновь услышал скрип софы, и по звукам, доносящимся из-за стены, понял, что отец встал и подошел к двери.

— Вы велели немедленно спрятать дневник и ваши записи в безопасное место, — переходя почти на шепот напомнил Горбак. — А еще говорили, что тварь должна умереть.

Скорпиус побледнел.

— Вы повторяли это снова и снова, — пробормотал Горбак. — Снова и снова.

— Какая тварь? — замогильным голосом уточнил мистер Малфой. Скорпиус по интонации отца уже понял, что тот все вспомнил, но, кажется, до сих пор надеялся, что ошибается.

— Василиск, — неуверенно признался домовик. — Вы сказали, что василиск должен умереть.

— Я ... что? — взволнованно спросил мистер Малфой. Кажется, он снова сел. — И ты убил его?

Скорпиус не слышал ответа домовика и не был уверен в том, что хочет его слышать. Он, дрожа от холода, которого раньше здесь не чувствовал, сполз по стене и сел, закрыв глаза. Что происходит с его отцом? Почему его мать ходит сама не своя? Что здесь понадобилось мистеру Поттеру? Он вдруг понял, что очень переоценил свое желание знать правду.

— Вам следует еще кое-что знать, — услышал Скорпиус голос домовика. Малфой пристально смотрел в пол, поджав губы. — Мистер Поттер был здесь.

— Он слышал, как я отдаю тебе приказы? — ужаснувшись, бросил мистер Малфой.

— Нет, сэр, — осторожно продолжил Горбак. — После. После того, как вы перестали реагировать на что-либо и говорить, мне пришлось сообщить обо всем миссис Малфой.

— Дурак, — раздраженно выпалил мистер Малфой. — Тебе следовало оставить меня в галерее и скрыть мое отсутствие!

— Но, сэр, — возмутился Горбак. — Вы едва дышали и…

— Как Астория? — обеспокоенно прервал его мистер Малфой. — Должно быть, я ее сильно напугал, — виновато проговорил он.

— Она не решилась везти вас в больницу Святого Мунго, — проговорил домовик. — Вместо этого она привезла сюда Поттера. Кажется, он заметил следы какой-то темной магии...

— Ну, конечно, — раздраженно протянул мистер Малфой.

— Он и сегодня заезжал, — сказал Горбак. — Они с миссис Малфой обыскали ваш кабинет и все Северное крыло.

Мистер Малфой ничего не ответил. В подземелье вновь повисла тишина, прерываемая лишь капающей где-то вдалеке водой.

— Что-то еще? — холодно осведомился мистер Малфой, спустя какое-то время. Скорпиус, что сидел, спрятав голову в коленях, очнулся, осознав, что он все еще здесь не один.

— Господин Скорпиус приехал, — осторожно сообщил домовик.

* * *

Направляясь из подземелья обратно в свою спальню, Скорпиус думал об услышанном. В кои-то веки думать о чем-либо ему не хотелось, но мысли одна за другой, навязчиво лезли в голову. Его отец абсолютно точно прятал от мракоборцев что-то незаконное и занимался чем-то опасным. Его мать и мистер Поттер в курсе происходящего и пытались вывести его на чистую воду. А еще именно отца ему следовало винить в смерти василиска. Как он мог отдать такой приказ и не помнить об этом? Да и почему сейчас? Он же сам всегда помогал Скорпиусу во всех его начинаниях. Он был уверен, что Скорпиус справится с василиском. Что изменилось? И о каком таком дневнике шла речь?

Малфой выдохнул. Он старался не думать о том, что вся его семья висит на волоске и, что все, чем он дорожит, может в любой момент рухнуть. Вместо этого он попытался собраться с мыслями и обдумать свои следующие шаги.

— Нарви, — позвал он, как только вернулся в спальню. В следующее мгновение в просторной комнате Скорпиуса появился домовик.

— Что-то случилось, сэр? — поинтересовался он, подавив зевок. — Время позднее. Я бы сказал, даже раннее. Я думал, вы спите.

— Я проснулся, — холодно объявил Скорпиус. Он кивнул домовику на плотные портьеры на окнах, а сам направился к комоду, чтобы приготовить свежую одежду к завтраку.

Нарви, оглядев хозяина, щелкнул пальцами. Портьеры на окнах раздвинулись, и в комнату проник свет, окрасив ее в бледно-лиловый. Рассвет. Скорпиус опять провел в подземелье всю ночь.

— У вас будут еще распоряжения, сэр? — поинтересовался домовик.

— Да, — ответил Скорпиус, взглянув в зеркало. Вид, после ночных посиделок у него был не самый бодрый. — Сообщи, пожалуйста, моему отцу, что я хочу поговорить с ним наедине. Сегодня.

— Почему бы вам просто не поговорить с ним за завтраком, сэр? — неуверенно предложил Нарви. — Мистер Малфой в последнее время много работает, я не уверен, что он… — поймав на себе решительный взгляд Скорпиуса, домовик прервался.

— Тема нашей беседы не очень подходит для завтрака, обеда и даже ужина, — сдержанно заметил Скорпиус.

Домовик молча кивнул и тут же исчез. Малфой не спешил приступать к утренним сборам. Он отлично знал, что отец не спит, а стало быть, даст свой ответ незамедлительно. В ожидании он убивал время, стоял у окна и изучая виды. Так, во всяком случае, показалось бы любому, кто посмотрел бы на него со стороны. Он же за своими мыслями не замечал ничего.

Наконец раздался хлопок.

— Мистер Малфой будет ждать вас после полуночи в Северном крыле, — проговорил появившийся вместо Нарви Горбак. Скорпиус нисколько не удивился тому, что с этим сообщением отец послал своего домовика, а вот место их встречи и время все же вызывало у него изумление, которое он, тем не менее, постарался скрыть.

* * *

Несмотря на то, что разговора с отцом Скорпиус ждал уже больше двух недель, именно эти сутки в его представлении растянулись на целую вечность. За завтраком он, попытавшись придать себе как можно более спокойный и непринужденный вид, с радостью поддерживал разговоры о школе, предстоящем праздновании Хэллоуина и благодарил родителей за подарки на день рождения. Осекся он лишь однажды, когда, рассказывая о прошедшей недавно в школе проверке, чуть не упомянул о выходке Альбуса. Скорпиус не был уверен, как родители воспримут упоминание Поттера за столом, а потому поспешил сменить тему. Ему было и так несколько не по себе от взгляда матери, в котором отчетливо читалось чувство вины за всё случившееся.

Отец совсем не выглядел больным. Ночью Скорпиусу показалось, что он был несколько не в себе, но не теперь. Не будь, Малфой свидетелем странного разговора, он бы никогда не догадался, что с его отцом было что-то не так. Впрочем, выдавало его то, что миссис Малфой поглядывала на мужа крайне обеспокоенно.

Первую половину дня Скорпиус провел с мамой. Прогуливаясь по саду, они обсуждали новые приобретения семьи, будь то растения для улицы и оранжереи, птицы или предметы искусства. Не обошли стороной они и последние прочитанные книги. Скорпиус, к стыду своему, признался, что не так уж и много читает в последнее время. Все, что составляло его досуг в первые месяцы учебы, сводилось к проклятьям и выращиванию василиска. Об этих фактах в обществе мамы, конечно, упоминать не стоило.

После обеда миссис Малфой, сославшись на усталость, отправилась в свои покои, чтобы немного отдохнуть. Скорпиус уже знал, что до завтра ее возвращения ждать не стоит, но, если еще в прошлом году мама иногда, приняв лекарства, уходила отдыхать только вечером, то теперь это происходило уже незадолго до захода солнца. Малфоя такие перемены не могли не наводить на печальные мысли.

Остаток дня Скорпиус провел в библиотеке. Сегодня, впервые за достаточно долгое время, ему совсем не хотелось читать о проклятьях, а потому, позволив себе хотя бы на день забыть о них, Малфой отыскал книгу в секции художественной литературы.

* * *

Скорпиус крайне редко бывал в Северном крыле поместья. Его спальня, библиотека, кабинет отца — всё это находилось в противоположной части дома, как и большая часть помещений, что он посещал. В Северном крыле располагались лишь спальня родителей и несколько пустых комнат, что некогда использовались как спальни для гостей, танцевальные залы и комнаты искусств. Тем страннее было то, что отец предложил встретиться именно здесь. Неужели теперь среди старых артефактов и предметов искусства хранилось что-то еще? Что-то, что отец хочет показать Скорпиусу?

Малфой нашел отца в просторной пустой зале на третьем этаже. Скорпиус попытался припомнить, что раньше было в этом месте, но не смог. Сейчас в этом огромном помещении с множеством окон, не было ничего, кроме письменного стола, пары стульев и небольшого старинного сундука. Вся эта мебель стояла в углу и занимала едва ли десятую часть комнаты. Скорпиусу казалось, что его шаги должны были эхом отражаться от голых каменных стен, но, вероятно, какая-то магия глушила здесь посторонние звуки, потому как ступал он на удивление тихо. Отец, сидя за тем самым единственным столом, делал записи в каком-то журнале. Отсюда Скорпиус видел его пожелтевшие страницы и темный кожаный переплет. Заметив сына, мистер Малфой, дописав мысль до конца, положил перо на стол и повел палочкой. Журнал исчез.

Скорпиус подойдя ближе, бросил взгляд на сундук.

— Что там? — поинтересовался он, не скрывая любопытства.

— Просто старые вещи, — спокойно ответил мистер Малфой.

— Можно? — спросил Скорпиус, кивнув на крышку. Мистер Малфой дал понять, что не возражает, и Скорпиус открыл сундук. В сундуке оказались пара довольно старых книг с пожелтевшими и местами выцветшими страницами, позолоченный подсвечник, несколько украшений, кубок для вина и даже какой-то ботинок. Скорпиус с интересом оглядывал вещи, пытаясь понять, почему они здесь и что в них необычного, но они ничем себя не выдавали. Тогда он решился спросить об этом отца.

— Они нужны были мне для работы над некоторыми заклинаниями, — пояснил мистер Малфой. — Это старые вещи нашей семьи.

— Ботинок? — усмехнулся Скорпиус, достав из сундука старый замшевый туфель.

— Нашел на чердаке, — заметил отец. — Кажется, он принадлежал Абраксасу Малфою.

Скорпиус приподнял бровь.

— Но ты же хотел поговорить не об этом, — скривив губы в едва заметной улыбке, напомнил мистер Малфой. — Что тебя беспокоит?

Скорпиус неуверенно кивнул. В голове проносились вопросы, которые ему не терпелось задать отцу: зачем он убил василиска? Почему подвергает семью опасности? Зачем вредит себе? Зачем ссорится с Поттерами? Вместо этого он задал лишь один.

— Что ты делаешь? — спросил он, скрестив руки на груди.

— Ты же знаешь, — сдержанно ответил мистер Малфой. — Пытаюсь помочь Астории.

— Как? — довольно резко спросил Скорпиус. — Нарушая закон?

Слова эти слетели с губ, куда раньше, чем Скорпиус успел взять себя в руки, и он от неожиданности поджал губы. Впрочем, он не жалел, что озвучил это вслух. Подозрения, что копились на протяжении этих двух месяцев, рано или поздно нужно было высказать.

— Знаешь, почему я предложил тебе встретиться здесь? — вместо ответа спросил мистер Малфой.

Скорпиус попытался прочитать в его глазах страх, беспокойство, обиду, хоть что-то, но ничего этого там не было. Скорпиус помотал головой.

— Идем, — сказал мистер Малфой, протянув сыну руку. — Я должен кое-что тебе показать.

Скорпиус проследовал за отцом. Он особо не следил за тем, куда они направлялись. Мысли его сейчас занимали куда больше, чем весь этот маршрут. Пустые галереи и какие-то залы, комнаты… Они шли не очень долго и наконец оказались на втором этаже у дубовой двери, ведущей в спальню родителей. Скорпиус озадаченно посмотрел на отца.

Мистер Малфой, закрыв глаза и склонив голову, коснулся палочкой двери. В следующее мгновение Скорпиус услышал такой пронзительный женский крик, что ладони его сами потянулись к ушам. Кричала его мама. Этот звук и не думал прекращаться. Сменяясь воплем, воем, рыданиями, он переходил в надрывный пронзительный душераздирающий крик, от которого у Скорпиуса все сжималось внутри. Ей было больно.

— Мы должны ей помочь, — резко выкрикнул он и потянулся к ручке двери. Мистер Малфой, взяв сына за руку, остановил его и еще раз коснулся палочкой двери. Звук исчез.

— Боюсь, что мы не можем ей помочь, — признался мистер Малфой раздосадованно. — Лекарства снимают боль, но они уже не так эффективны, как раньше. Времени остается все меньше.

Скорпиус, почувствовав, что силы покидают его, прислонился к стене.

— Значит, — отрывисто сказал он. — Значит, она так… постоянно?

Мистер Малфой кивнул.

— К утру ей становится лучше, и она забывает о том, что происходило ночью, — проговорил мистер Малфой. — Не знаю, насколько это должно утешать.

Отец взял Скорпиуса за руку и трансгрессировал в комнату, из которой они пришли. Скорпиус, пошатнувшись, опустился на стул. Отец сел рядом.

— Я еще не нарушил закон, — спокойно признался мистер Малфой, глядя на сына. В серо-голубых глазах Скорпиуса слово «еще», сорвавшееся с уст отца, отразилось крошечным огоньком. — Но если будет необходимость… Если я найду способ спасти нашу семью, я сделаю это, — договорил он.

Скорпиус закрыл глаза. Он вновь постарался собраться с мыслями и взять себя в руки. Он все это время знал, что его мать проклята. Он много читал о проклятьях. Он отлично понимал, сколько боли и страданий проклятья причиняют своим жертвам. Почему же он позволял себе так долго обманываться? Нет, он не обманывался. Он все понимал. Просто увидеть это вживую оказалось куда сложнее, чем ему представлялось. Тем не менее он был благодарен отцу, за то, что тот не стал ему врать.

— Я не могу обещать, что все будет хорошо, — сказал мистер Малфой, обняв сына. — Но я обещаю, что сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь ей.

— Но… — сглотнув ком подступивший к горлу, тихо ответил Скорпиус. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. Если ты сделаешь что-то плохое…

— Я не пострадаю. У меня все под контролем, — попытавшись улыбнуться, проговорил мистер Малфой. — Просто доверься мне, ладно?

Скорпиус неуверенно кивнул. Какое-то время он молча прокручивал в голове события этого дня. В конце концов он, сделав глубокий вдох, цепляясь за последнюю соломинку, спросил:

— У нас же есть и другой план? Ты обещал, что мы сможем поговорить с домовиком тети Дафны, портретами поместья, и узнать…

— Конечно, — прервал его мистер Малфой. — Я буду заниматься и этим. Эти вещи... — отец указал в сторону сундука, о котором Скорпиус уже успел напрочь забыть. — Я практиковал на них заклинание, которое сможет помочь нам узнать больше о проклятье Астории. Но ты же знаешь, что вероятность успешного снятия проклятья без, — он, немного подумав, добавил: — Основных элементов крайне мала. Нам не стоит пренебрегать другими способами.

Скорпиус кивнул. Конечно, отец имел в виду василиска. Убитого им василиска. Но зачем? Почему? Спросить об этом значило признаться в том, что у него есть доступ к кабинету отца. На такое Скорпиус пока был не готов.

— По поводу василиска... — протянул мистер Малфой, словно прочитав смятение во взгляде сына.

— С ним все в порядке, — нервно отрезал Скорпиус и, не успев удивиться своим словам, добавил: — Уверен, через пару месяцев он уже вылупится.

— Как скажешь, — приподняв бровь, проговорил мистер Малфой.

— Где ты планируешь достать вторую жабу? — поинтересовался Нотт у Поттера, стоило им оказаться в переполненном учащимися вестибюле. Регулус, заметив что-то, остановился настолько резко, что на него чуть не налетел первокурсник. Недовольно обойдя слизеринцев, он пробурчал что-то себе под нос и скрылся за дубовой дверью. В Большом зале уже вовсю шел завтрак: слышались звон посуды и ни на минуту не замолкающая болтовня.

— Закажу по почте, как Скорпиус, — ответил Альбус, пожав плечами. — Я планировал отнести письмо с заказом сразу после завтрака, так что уже завтра жаба будет здесь.

Он хотел было продолжить маршрут до зала, из которого доносился аромат тыквенного пирога, но Регулус не спешил сдвинуться с места.

— Не самая удачная идея, — протянул он. — Вдруг тот, кто уничтожил сам-знаешь-что, увидит ее, — Регулус посмотрел по сторонам. — Тогда он точно поймет, что ты пытаешься повторить попытку. Он может повторить свою.

— Артефакт не даст ему это сделать, — бросил Альбус. Живот его заурчал, и он добавил: — Может обсудим это за столом?

— Рисковать не стоит, — отрезал Нотт. — Тем более если есть план получше. Мы можем получить жабу незаметно и уже сегодня.

— Что ты предлагаешь? — спросил Альбус. Он заметил МакГроу, что, махнув ему, направился на завтрак в компании старшекурсников. Регулус, проводив слизеринцев взглядом, кивнул на пьедестал с часами факультетов, что находился прямо за ними. Альбус обернулся и увидел возле сосуда, наполненного сапфирами, небольшую полосатую жабу. Та стояла не шелохнувшись. Только, когда они с Ноттом подошли поближе, Альбус заметил, что она была парализована заклинанием.

«И когда только он успел?» — пронеслось у Поттера в голове.

Регулус, убедившись, что никто не смотрит в их сторону, закинул склизкую жабу в карман мантии. Альбус брезгливо поджал губы.

— Это не наша жаба, — шикнул он, толкнув довольно ухмыляющегося Нотта. — Это жаба кого-то из первокурсников.

— Ну, теперь это проблема кого-то из первокурсников, — заключил Нотт. — И вообще, ты видишь ее хозяев? — усмехнулся он. — Я нет.

Альбус, скривив губы, приподнял бровь, и Нотт добавил:

— Да и потом мы ее вернем. Может быть.

— Сам-то в это веришь? — протянул Альбус, помотав головой.

— Тебе василиск нужен или нет? — переходя на шепот, раздражаясь, спросил Нотт.

Альбус не успел ответить. Его внимание отвлекли появившиеся в вестибюле работницы министерства. Он не ожидал их увидеть, так как не думал, что министерская проверка задержится здесь на выходные. Миссис Багнолд направилась сразу в Большой зал, а миссис Бруствер задержалась в дверях, разговорившись с каким-то мальчишкой. Судя по тону их беседы и мелькавшим улыбкам, а также объятью, коим она напоследок наградила мальчишку, Поттер предположил, что они родственники. Альбус не сразу, но разглядел в том друга Сары — Мэтью Торнхилла. В этот момент желание Поттера вернуть жабу хозяину вдруг куда-то пропало.

Работницы министерства сегодня устроились прямо за преподавательским столом, однако рады такому обществу были далеко не все. Профессор Долгопупс, что сидел по правую руку от миссис Багнолд, весьма любезно поддерживал разговор, да и профессор Галлахер не упускала случая, чтобы напомнить о своем существовании. По левую же руку от миссис Бруствер сидел не очень разговорчивый Слизнорт, в кой-то веки предпочитавший внимательно выслушивать профессора Ботт, лишь бы иметь возможность игнорировать другую соседку. На что опять жаловалась преподавательница магловедения декану Слизерина, Поттеру оставалось только догадываться.

— Кажется, становится несколько прохладно для прогулок, — протянул Альбус, обращаясь к Лиаму, чтобы занять свои мысли чем-то другим. МакГроу, что сидел неподалеку, уминал тыквенный пирог, о котором еще пару минут назад так мечтал Альбус, но который теперь не мог заставить себя даже попробовать.

— Да нет, — возразил Лиам с набитым ртом и, заметив, что Поттер ждет от него что-то еще, спросил: — Ты в самом деле хочешь поговорить о погоде?

Нотт усмехнулся, а Альбус, смутившись, вновь перевел взгляд на преподавательский стол. Он обратил внимание на прошедшего мимо Мэтью, что, осторожно глядя по сторонам, направлялся к столу когтевранцев. Поттеру на ум пришла еще одна тема для беседы.

— Ты случайно не в курсе, — вновь повернулся он к Лиаму. — Брустверы и Торнхиллы не состоят в родстве?

— Нет, — довольно резко ответил МакГроу и прижал к губам стакан с тыквенным соком.

— Это всё? — усмехнулся Альбус. — Просто нет?

МакГроу, почувствовав на себе любопытный взгляд Регулуса, отставил стакан в сторону.

— Я совсем забыл, что обещал твоему брату кое-что передать, — бросил Лиам, обратившись к Регулусу, и, встав из-за стола, направился в противоположную его часть к Уильяму.

— Чего это с ним? — озадаченно спросил Альбус у Регулуса, проводив МакГроу взглядом.

— Торнхилл — грязнокровка, — ответила подслушавшая разговор ребят Оливия Хиггс. Ее брат уверенно закивал. — Если бы моя сестра дружила с грязнокровкой, я бы сгорела со стыда, а ее выжгла с фамильного древа.

— У Хиггсов нет фамильного древа, — холодно заметил Нотт. — Во всяком случае, оно еще не появлялось ни в одном справочнике чистокровных волшебников.

— Есть! — возмутилась Оливия.

— Да, — поддержал ее брат. — Просто оно еще недостаточно… большое.

— Тогда, наверное, его следует называть фамильной веткой? — усмехнулся Нотт. — В любом случае, для твоей сестры это было бы невеликой потерей.

Оливия манерно закатила глаза и, демонстративно встав из-за стола, отсела подальше. Брат направился следом за сестрой. Альбус, молча попивавший сок, только проводил их взглядом, отметив, что они с Регулусом остались в этой части стола вдвоем. Нотт, тоже обратив на это внимание, заговорил о том, что в данный момент его тревожило больше.

— Ты уверен в том, что ход за зеркалом тупиковый? — спросил он.

— Да, — нерешительно соврал Альбус и, заметив, что Регулус его раскусил, добавил: — Почти.

— Ты там был? — настоял Нотт.

— Нет, — признался Альбус. — Но мой брат точно не знает об этом проходе, а отец им никогда не пользовался. Значит, вероятнее всего, он бесполезный.

— Ладно, — протянул Нотт. — После завтрака сходим посмотрим.

Регулус посмотрел в противоположную часть стола, где сидели Уильям и Лиам, о чем-то переговариваясь, и Альбусу в голову вдруг пришла еще одна мысль.

— Ты ведь не случайно выбрал эту жабу, — проронил он, подумав. — Неужели ты хочешь поссорить Лиама с сестрой?

— С помощью жабы? — Регулус рассмеялся. — Ты параноик, Поттер?

— Но…

— Это просто безопаснее, чем заказывать ее по почте у всех на виду, — протянул Нотт.

— Но, если Лиам увидит ее у нас, он расскажет сестре.

— Не увидит, — сказал Нотт. — В этот раз выведение василиска будем держать в строжайшей тайне. От всех.

* * *

После завтрака Альбус и Регулус, закинув жабу в спальню, как и договаривались, направились к потайному ходу за зеркалом, что располагался на пятом этаже. Место это хоть и было не самым популярным, но оказалось довольно проходным. Особо часто здесь мелькали гриффиндорцы и когтевранцы, чьи башни располагались неподалеку. Однако выгадать момент, когда коридор окажется пустым, и прошмыгнуть за зеркало оказалось не так уж сложно, особенно с картой Мародеров.

Сам ход оказался довольно небольшим, хоть и высоким. Обвал его произошел в самом начале, а потому места здесь было едва ли не меньше, чем в стандартной аудитории подземелья. Впрочем, маленькому василиску этого было бы вполне достаточно. Основными проблемами этого места оказались хорошая слышимость и легкая доступность. Любой шорох, происходящий по ту сторону зеркала, было отлично слышно снаружи, а сам ход не был защищен даже банальными чарами и открывался любому, кто был в состоянии заглянуть за зеркало. К счастью, по заверениям Альбуса, об этом ходе мало кто знал. Эту информацию косвенно подтверждал и нетронутый слой грязи и пыли, покрывающий холодный каменный пол прохода. Им явно уже давно не пользовались.

Изучали слизеринцы потайной ход молча, боясь быть обнаруженными. Альбус, не отрываясь от карты, контролировал, чтобы поблизости никого не было, и краем глаза поглядывал на Нотта, что тестировал какие-то защитные заклинания, разученные им еще при прошлой попытке Альбуса вывести василиска. Спустя почти час, когда ребята вновь вернулись в спальню, Поттер наконец заговорил:

— Я видел заклинание, позволяющее заглушать звук. Оно, конечно, было в учебнике четвертого курса, но я уверен, что Скорпиусу оно под силу, — заметил он. — А артефакт защитит василиска от постороннего вмешательства.

— Покажи артефакт, — бросил Нотт. Поттер, секунду посомневавшись, залез под кровать Скорпиуса и вытащил оттуда крошечный камушек. Регулус, скривив губы от осознания того, что все это время соседствовал с темным артефактом, бегло изучив камень, спросил:

— Где заклинания для активации?

— Не знаю, — признался Альбус. — Наверное, где-то у Скорпиуса.

— Найди, — сказал Нотт. — А я пока схожу за яйцом. И подготовь необходимые зелья.

— Не лучше ли дождаться Скорпиуса? — спросил Поттер, которому не очень нравилась идея шарить в вещах друга. — Да и зачем нам сейчас яйцо? Ты же не собираешься посадить жабу за зеркало сегодня?

— Может, завтра, — улыбнувшись, протянул Нотт. Он уже взял в руки простыню и закинул ее в сумку. — Все будет зависеть от того, как быстро ты разучишь заклинание четвертого курса.

Поттер хотел было возразить, но Регулус покинул спальню куда раньше, чем тот успел сказать хоть слово. Альбус косо поглядывал на стол Малфоя. Идея рыться в его бумагах Поттеру не очень нравилась, но он все-таки приступил к делу. В конце концов, выращивание василиска было в интересах Скорпиуса. Может быть, Нотт и прав. Они и так потеряли слишком много времени. Чем раньше они приступят к выращиванию нового василиска — тем лучше. Куда проще будет убедить Скорпиуса отказаться от крестражей, когда процесс выведения василиска будет уже запущен, а не останется только на словах. Впрочем, Альбуса все равно не покидала мысль, что Регулус уж очень торопится провернуть все как можно быстрее.

— Моя сестра одержима поисками какой-то жабы, — пожаловался Лиам, появившись в спальне незадолго до обеда. Он упал на кровать и включил трансляцию последнего матча по квиддичу на радиоприемнике. — Ты случайно не видел? Бледно-зеленая, полосатая. Сара заставила меня обойти с ней ползамка и округу, а мы ее так и не нашли! Говорит, сбежала за завтраком.

Альбус помотал головой. Они с Регулусом закинули клетку с жабой под кровать Скорпиуса, решив, что никто, даже Лиам, не должен о ней знать. Регулус хоть и не подозревал друга в том, что тот разболтал их секрет, в этот раз решил не рисковать.

— Ты обыскиваешь вещи Малфоя? — приподнявшись на кровати и обратив внимание на занятие Альбуса, спросил Лиам. Поттер старался складывать пергаменты Скорпиуса в том же порядке, в котором они хранились, чтобы не нарушать его «системы».

— Просто ищу кое-что, — бросил Альбус.

«И понадобилось же МакГроу в кой-то веки среди бела дня торчать в спальне! Неужели никто в гостиной сейчас не горит желанием тратить последние деньги за игрой в плюй-камни?»

— Кстати, вот, — Лиам протянул Альбусу книгу, и тот косо на нее взглянув, поджал губы. «Стандартная книга заклинаний. 4 курс». — Регулус сказал, что ты знаешь, что с этим делать.

* * *

Когда Регулус приблизился к хижине полувеликана, в окнах горел свет, а из самого домика разносились голоса. Нотт предпочел бы лезть в курятник за яйцом при иных обстоятельствах, но возвращаться сюда позже, надеясь, что профессор Хагрид уйдет, он посчитал пустой тратой своего времени. В конце концов, ему нужно только яйцо. Пустяковое дело. Да и обитатели хижины, судя по всему, были заняты чаепитием, а потому не представляли для него особой угрозы.

Накинув дезиллюминированную простыню и обойдя дом, Регулус приблизился к курятнику. Испытывая дежавю при виде местами подгоревших брусьев курятника Нотт припомнил, что им с Малфоем строго-настрого запретили приближаться к этому месту. Он, однако, и не планировал задерживаться. Запах здесь был весьма омерзительным, а кудахтанье кур порядком раздражало. Только видневшийся вдалеке деревянный загон пробуждал в нем хоть какое-то любопытство. Нотт задумался о том, каких тварей в этот раз там держит полувеликан.

Прогнав из головы посторонние мысли и засунув пару яиц в карман, Регулус направился обратно к хижине, но стоило Нотту отойти от нее на какой-то метр, дверь открылась, заставив его от неожиданности вздрогнуть и замереть. Он не видел, что сейчас происходит за его спиной, а лишь слышал, как Хагрид прощался с кем-то из студентов. Не сдержав любопытства, он медленно обернулся и заметил Джеймса Поттера и Роуз Грейнжер-Уизли. Последняя раздражающе писклявым голосом громко благодарила полувеликана за гостеприимство и кексы. Джеймс лениво поглядывал по сторонам. Нотт не спешил двигаться с места. Он решил дождаться, пока эти двое уйдут.

— Ты идешь? — спросила Грейнджер-Уизли у кузена, заметив, что тот не торопится.

— Иди — отмахнулся Джеймс. — Я подойду позже. У меня встреча на поле для квиддича.

— Как знаешь, — безразлично бросила Роуз, направившись в сторону замка. Она прошла в каком-то метре от Регулуса, умудрившись его не заметить.

Нотт выжидающе наблюдал за Джеймсом, который и на поле для квиддича, судя по всему, не спешил. Он сверлил взглядом то самое место, в котором стоял Регулус. Осознав, что его обнаружили, Нотт поспешно потянулся за палочкой, сбросив дезиллюминированную простыню, которая стала бесполезной. Джеймс Поттер тоже направил свою палочку на Нотта, но атаковать не спешил.

— Что ты здесь делаешь? — настороженно бросил Джеймс.

— Гуляю, — растянувшись в улыбке, ответил Нотт. Он взглянул на все еще прозрачную простыню и заметил перемещающиеся по ней блики необычайно яркого солнца.

— И где мой брат? — поглядывая по сторонам, спросил Джеймс.

Регулус тоже демонстративно посмотрел вокруг и пожал плечами. Воспользовавшись моментом, Джеймс произнес заклинание до того, как Нотт успел отреагировать, и у того из оттопыренного кармана мантии вылетели два куриных яйца. Одно Регулус успел поймать, но другое, шлепнувшись на землю, разбилось.

— Яйца? — усмехнувшись, протянул Джеймс. — Зачем они тебе?

— Не твое дело, — отрезал Регулус, положив пойманное яйцо обратно в карман. Теперь он держал палочку наготове.

— Верни яйцо и все, что ты там взял, и вали отсюда, — категорично произнес Джеймс. — Пока я еще в хорошем настроении.

Заметив, однако, что Регулус исполнять его приказ не торопится, Джеймс решился на второй выпад. В этот раз Нотт ответил.

* * *

— Ты не собираешься на обед? — поинтересовался Лиам, наблюдая за тем, как Альбус, успешно завершив обыск стола Малфоя, сел за «Стандартную книгу заклинаний».

— Нет, — ответил Альбус, найдя нужное заклинание. — Иди без меня.

— Регулус сказал сидеть здесь, — пожаловался Лиам, живот которого неистово заурчал. Альбус, приподняв бровь, озадаченно посмотрел на МакГроу и бросил ему пачку шоколадных лягушек, что валялась у него в столе.

— Не смотри так на меня, — буркнул Лиам, вскрывая пачку лягушек. — Мне еще понадобится его помощь в ближайшую пару недель.

Альбус помотал головой и погрузился в чтение, стараясь не обращать внимания на идущую по радио трансляцию матча.

— Готово, — объявил появившийся в спальне Регулус, взгромоздив свою сумку на письменный стол. Простыню он бросил поверх покрывала на кровать. Альбус, подняв взгляд на друга, заметил, что у того разбита бровь.

— Куры? — не сдержав смешок, поинтересовался он.

— Почти, — отмахнулся Нотт. Он принялся выгружать из сумки одно яйцо за другим, выкладывая их на простыню под обеспокоенными взгляды друзей. Альбус насчитал не менее трех десятков яиц. Нотт, управившись довольно быстро, связал простыню с яйцами в узел и протянул ее МакГроу.

— И что мне с этим делать? — озадаченно спросил Лиам, держа в руках узелок.

— Кинь под кровать, — ответил Регулус. — Закидаете ими шкафчики команды Когтеврана перед матчем. К тому времени они как раз успеют протухнуть.

Альбус перевел взгляд на Нотта, и тот, улыбнувшись, добавил:

— Мой вклад в общее дело.

— Ты ведь в курсе, что моя сестра играет за Когтевран, — протянул Лиам.

— Но ты же еще болеешь за Слизерин, разве нет? — уточнил Нотт, довольно улыбаясь. — Хотя если это не так, ты, конечно, можешь рассказать ребятам с факультета. Уверен, они тебя поймут и справятся сами.

Лиам закатил глаза и запихнул простыню с яйцами под кровать. Альбус открыл было рот, чтобы поинтересоваться, все ли у Регулуса хорошо, как тот, сделав радиоприемник МакГроу громче, попросил Лиама выйти из комнаты.

— Ты шутишь? — не веря своим ушам, спросил МакГроу. — Ты же сам просил остаться и помочь!

— Ты мне поможешь, — не понимая причин недовольства друга, протянул Нотт. — Ты должен сидеть под дверью и дать знак, если перестанешь слышать радио.

— Сидеть под дверью? — уточнил Лиам, оскорбившись. — Ты это серьезно?

— Вполне, — бросил Нотт. — Как только услышишь, что звук затих, засеки время и постучи в дверь. Второй стук — когда звук снова появится, — Регулус вытащил из стола свои карманные часы и протянул их Лиаму.

— Ладно, — недовольно протянул Лиам. — И долго мне там сидеть?

— Долго, — усмехнулся Нотт, взглянув на Поттера.

Лиам обреченно вздохнул и, захватив пачку шоколадных лягушек и игрушечный снитч, вышел из комнаты. Альбус посмотрел на Нотта.

— Это не перебор? — уточнил он. — Мы могли бы и сами выглядывать за дверь время от времени. Да и я даже еще не уверен в том, что у меня хоть что-то получится. Это все-таки заклинание четвертого курса. На это может уйти весь день.

— Вот и отлично, — безразлично протянул Регулус. — Посидит, подумает о том, как позволять сестре общаться с грязнокровками.

— Это перебор, — констатировал Альбус. — Да и без забрасывания раздевалки когтевранцев яйцами можно было бы обойтись.

— Нельзя, — категорично отрезал Нотт. — Твой брат видел у меня яйцо. Я, конечно, не верю в сообразительность Поттеров, но рисковать бы не стал. А так все вопросы отпадут.

— Ты же в курсе, что я тоже Поттер? — раздражаясь, спросил Альбус.

— Да, и я поверю в твою сообразительность, как только ты выучишь заклинание, — заметил Нотт и, махнув рукой на учебник, добавил: — Вперед.

Альбус вытащил палочку из кармана, сел поближе к двери и, проговаривая слова, принялся повторять движения из учебника. Регулус осторожно изучал артефакт и оставленный Поттером на столе пергамент с заклинанием активации.

Через час раздался ленивый первый стук. Ровно через тридцать секунд следом за ним — второй. Альбус был рад тому, что у него получилось наложить заглушающие звук чары на комнату так скоро, хоть и ненадолго, но Нотта такой прогресс не порадовал.

— Тридцать секунд? — усмехнулся он. — Если ты не планируешь жить с жабой, то эффекта должно хватать минимум на пару часов. В идеале — дольше. Ты же не хочешь бегать к зеркалу постоянно?

— Я стараюсь, — холодно сказал Альбус. — Это не так легко, как кажется. Почему бы тебе самому не попробовать?

— Я умею, — отмахнулся Нотт. Альбус поджал губы и предпринял еще одну попытку. В этот раз время действия заклинания оказалось и того короче.

К вечеру Поттер был почти уверен в том, что он никогда больше не сможет слушать спортивные репортажи. Голоса комментаторов настолько врезались в мысли, что уже даже не мешали сосредоточиться, несмотря на то, что голова от них трещала по швам. И надо было тратить на это весь день?

— Завтра у меня рейтинговые поединки, — прочитав вопрос в глазах Поттера, ответил Нотт. — Я не собираюсь долго с этим возиться. Да и кто говорил, что запросто справится со всем сам?

— Ты разобрался с артефактом? — спросил Поттер, на минуту опустив палочку и потерев запястье, что уже онемело. — Скорпиус не решился его активировать, не зная наверняка, как он работает.

— Разобрался, — ответил Нотт. — Это довольно примитивный механизм, активирующий небольшое защитное поле. Что-то вроде заклинания щита, через которое может пройти только тот, кто его активировал. К тому же этот щит обладает собственной дезиллюминацией, так что отлично прячет то, что находится внутри него.

— Ты это все понял, смотря на камень? — удивился Альбус. Он перевел взгляд на артефакт. Камень как камень.

— Нет, — засмеялся Регулус. — Я уже о нем читал в фамильной библиотеке Ноттов. Это довольно популярный артефакт. Одно из многочисленных изобретений моих предков.

— Если это обычные щитовые чары и дезиллюминация, тогда что в нем темного? — спросил Поттер. — Почему он запрещен?

— Я не сказал, что это щитовые чары, — усмехнулся Нотт. — Я сказал «что-то вроде заклинания щита». Оно куда надежнее и держится дольше. Насколько я помню, срок действия этого артефакта год или что-то около того. К тому же его нельзя обмануть.

— А что будет, если кто-то всё-таки попытается сквозь него пройти? — поинтересовался Альбус.

— В лучшем случае, ему это просто не удастся, — ответил Нотт.

— А в худшем? — уточнил Поттер.

— Кто знает, — пожал плечами Нотт. — Кровопускание, невыносимые боли, судорога, паралич… Тут все зависит от фантазии его создателя.

Альбус сглотнул ком, подступивший к горлу.

— Поэтому никто не должен узнать, где находится василиск, — серьезно проговорил Регулус, убирая артефакт под кровать Скорпиуса. — Это может закончиться для него очень плохо.

Альбус посмотрел в пол и вздрогнул от стука в дверь, сразу после которого та открылась. Поттер едва успел отползти в сторону, чтобы не получить дверью по затылку.

— Четыре часа, — раздраженно констатировал Лиам, кинув Регулусу часы. — Ваше последнее заклинание держалось четыре часа. С меня хватит!

Регулус засмеялся, а Альбус, забывший о том, что все это время шел отсчет, облегченно выдохнул. День был убит не зря. Добиться более-менее адекватного результата у него получилось.

Все следующее утро МакГроу только и делал, что объяснял знакомым в гостиной, что вчера его не выгнали из спальни, а он просто помогал друзьям отрабатывать заклинание. Впрочем, откуда-то появившиеся слухи о том, что Нотт крайне зол на друга за сомнительные связи с грязнокровками, умудрились дойти практически до всех слизеринцев, а потому слова Лиама звучали крайне неубедительно. Регулус на все обвинения успешно отмалчивался, и МакГроу приходилось выкручиваться самостоятельно, по крайней мере, до тех пор, пока Уильям не опроверг их.

Альбуса так же ждало не очень-то радостное утро, так как он стал объектом очередных сплетен. Кто-то из девчонок донес, что в воскресном выпуске «Волшебников и волшебниц» появилась заметка, посвященная его выходке во время урока зельеварения, в которой он, если верить читавшим ее слизеринкам, был представлен не много не мало, а самым переоцененным учеником Хогвартса. Скитер в очередной раз намекала читателям на то, что успеваемость Альбуса — весьма посредственная, между прочим — есть результат громкого имени, а никак не его собственных усилий.

Поттер заметил, что эта статья его даже не огорчила. То ли все дело было в том, что на нее не особо обратили внимание другие учащиеся, то ли он начал привыкать к тому, что пишут о нем «авторитетные» издания, а может, все его переживания съедала предстоящая им с Ноттом процедура обустройства нового гнезда василиска. Когда Ванесса подошла, чтоб поддержать его, Альбус лишь улыбнулся, отметив, что постарается и впредь почаще разочаровывать Скитер.

За завтраком Монтегю напомнил членам команды о том, что с понедельника вновь стартуют тренировки на поле, чем вызвал у окружающих желание обсудить предстоящий матч. Прогнозы, насколько слышал Альбус, были весьма оптимистичными. Поражение Когтеврана со счетом 50-220 в прошлом году и практически не изменившийся с тех пор состав команд вселяли во всех уверенность в победе. Единственное, что могло ее несколько пошатнуть — новый ловец Когтеврана, но большая часть слизеринцев была убеждена, что опасаться им нечего. Монтегю, однако, придерживался другого мнения, а потому планировал проводить тренировки так часто, как позволяло бы расписание, тем более, что Когтевран и не думал отставать в этом вопросе.

Не менее оживленно происходило и обсуждение предстоящих дуэлей. Рейтинговые поединки должны были состояться сегодня после обеда сразу в двух подгруппах: новичков и продвинутых. Альбус, успешно пропустивший в этом месяце половину тренировок, не сильно переживал из-за них. В конце концов, Скорпиус был прав. Дуэли — это только забава, способ отвлечься от учебы, квиддича и других куда более важных дел.

Регулус, конечно, его мнения не разделял. Он наблюдал за потенциальным соперником уже почти неделю и активно продумывал победную стратегию. Альбус слышал, что даже сейчас спор, возникший между братьями Ноттами, был как-то связан с предстоящей дуэлью. Вникать он, впрочем, не стал. Его мысли в данный момент пребывали в коридоре пятого этажа за зеркалом. Вот что было по-настоящему важно. Василиск…

Сразу после завтрака Альбус, пройдя через спальню и захватив все необходимое, поспешил к тайнику. Нотт тоже планировал отправиться с ним, но, вспомнив в последний момент, что не захватил железо для трансфигурации клетки, пообещал нагнать его позже.

В вестибюле Поттеру посчастливилось привлечь внимание Сары МакГроу. Упрямая когтевранка, тщательно изучавшая постамент с часами факультетов, заметив его, прервала свое занятие и подошла. Альбус, чья совесть на мгновение вновь проснулась, засунул руку в карман мантии. Не хватало еще, чтобы парализованная жаба пришла в себя в самое неподходящее для этого время.

— Ты что-то ищешь? — поинтересовался Поттер, кивнув в сторону часов. Он сам не знал, зачем он это спросил, но слова вырвались как будто сами собой.

— Жабу, — кивнула МакГроу, откинув с лица прядь темно-русых волос. — Я, кажется, упоминала. Светло-зеленая, полосатая. Зовут Стэнли. Говорят, ее последний раз видели здесь.

— Ах да, — неуверенно протянул Альбус. — Точно, жаба твоего друга, кажется.

Сара еще раз кивнула.

— А кто ее видел? — поспешил уточнить Альбус. — И что именно они сказали? Может, это поможет ее найти, — добавил он, постаравшись улыбнуться.

— Ничего определенного, — пожала плечами МакГроу. — Я просто надеялась…

Стоило Саре подойти чуть ближе, как Поттер ощутил знакомый довольно едкий аромат и вздрогнул. Он так часто слышал этот запах, что сомнений быть не могло. Зелье для привлечения жаб. Аромат этот определенно доносился не из его сумки.

— Жабы, я слышал, довольно часто сбегают, — нервно перебил МакГроу Поттер, поспешив отойти. Он не мог предполагать, как это зелье могло подействовать на парализованную жабу. — Почему бы твоему другу просто не купить новую?

— Это важная жаба, — возмутившись такой прагматичности, ответила Сара. — Почти член семьи.

— Тогда она вернется, — довольно резко сказал Альбус. Жаба в его кармане все еще была парализована, но ее глаза уже нервно подрагивали. — Я уверен.

— Подожди, — одернула Поттера Сара, когда тот уже спешно направился к лестнице, ведущей наверх.

Альбус нехотя остановился, и Сара принялась рыться в сумке.

— Уитби нарисовал это, — МакГроу протянула Альбусу пергамент, на котором тот обнаружил объявление о пропаже и довольно правдоподобное изображение жабы. Поттер даже на минуту восхитился такой точной передачей ее узора и расцветки. — Ты не мог бы повесить это в библиотеке? Ты ведь сейчас туда направляешься?

— Да, — неуверенно согласился Альбус, принимая протянутый пергамент. — Конечно.

МакГроу, улыбнувшись, вернулась к часам, а Альбус еще раз взглянул на объявление. Заголовок, что не сразу бросился в глаза, гласил: «Разыскивается друг».

* * *

Оказавшись наконец за зеркалом, Альбус первым делом наложил заклинание, заглушающее звук. Затем, он извлек из кармана мантии жабу, что уже успела прийти в себя, и, сев на каменный пол, тяжело вздохнул. Он был готов поспорить на то, что горизонтальные зрачки жабы, пустые и холодные, смотрят на него с осуждением.

— Мне просто нужна твоя помощь, — недовольно прошипел Альбус, обращаясь к жабе. — Я верну тебя владельцу, как только все закончится. Обещаю.

Жаба дважды моргнула, и Поттер помотал головой. Оправдываться перед жабой? До чего он дошел. Он был уверен: Регулуса, решившего украсть чужого питомца, такие мелочи, как угрызения совести, не беспокоили.

Отпустив жабу размять лапы, Поттер сбросил сумку с плеча и извлек из нее артефакт, яйцо и несколько зелий.

К тому моменту, как Нотт появился, Альбус уже успел покормить земноводное, разобрать все принесенные с собою зелья и освободить место для клетки в самом конце этого и без того небольшого тайника. Нотт трансфигурировал клетку в считанные секунды, и Альбус принялся наполнять ее опилками, сразу обрабатывая те согревающим зельем. В тайнике было немногим теплее, чем в родном подземелье. Даже Альбус немного дрожал, хотя, возможно, дело было далеко не в холоде.

— Щит грязнокровки не достает до земли, — протянул Регулус лениво, наблюдая за занятием Поттера. — Бей по ногам.

— Что? — Альбус обернулся. Мысли его до сих пор были заняты когтевранкой и этой дурацкой жабой.

— О сегодняшней дуэли, — бросил Нотт. Он взглянул на склянки с зельями. Кажется, Поттер решил разместить в тайнике как минимум полугодовой их запас.

— А, — ответил Альбус, вернувшись к обработке опилок. — Я еще не смотрел расписание. Ты знаешь, кто мой соперник?

— Не смотрел расписание? — недоуменно уточнил Нотт.

— Ну, — неуверенно протянул Альбус. — Я глянул время.

— Это же не тренировочная дуэль! — возмутился Регулус. — Мог бы хоть немного подготовиться.

— Это ерунда, — ответил Поттер. — Есть вещи и поважнее дурацкой дуэли.

— Например? — осведомился Нотт.

— Я все думаю о крестражах и василиске, — нехотя признался Поттер. — И немного о жабе. Да и Скорпиус не написал, когда он вернется и есть ли у него хоть какие-то новости.

— Вот это настоящая ерунда, — заметил Нотт. — А честь факультета — это важно!

— Уверен, ты отлично защищаешь честь нашего факультета, — протянул Поттер безразлично. Регулус закатил глаза.

Альбус отложил в сторону склянку с согревающим зельем и принялся обрабатывать куриное яйцо зельем для привлечения жаб. Едва склянка открылась, земноводное тут же заинтересованно потянулось к нему. Жаба была такой настырной, что Нотту пришлось ее обездвижить.

Стоило по тайнику разнестись едкому аромату зелья, Альбус вернул жабу в чувство и поднес ближе к яйцу. Та, вскарабкавшись на него, закрыла глаза и начала издавать бурчащие звуки. Все шло точь-в-точь как в прошлый раз. Разве что, в этот раз Альбус куда больше переживал о дальнейшей судьбе жабы, особенно на фоне того, что случилось с предыдущей.

Нотт, убедившись, что все готово, подошел к артефакту и достал из кармана пергамент Малфоя. Поттер наблюдал за тем, как Регулус долго в нерешительности смотрит на крошечный камушек, раздумывая, что делать дальше.

— Активируем его сейчас? Без Скорпиуса? — спросил Поттер, попытавшись вернуть к действительности Нотта.

— Угу, — холодно ответил тот, пробежавшись взглядом по пергаменту.

— Тогда доступ сюда будем иметь только мы? — уточнил Альбус.

— Ты, — отрезал Нотт, свернув пергамент и взглянув на Альбуса. — Я здесь не при чем.

— Но Скорпиус же должен будет пройти сюда, — неуверенно возразил Поттер. — Когда василиск вылупится. Ради этого все и затевалось.

— И он пройдет, — согласился Нотт. — Но не раньше, чем василиск вылупится и ты убедишься в том, что его можно использовать. А до тех пор доступ сюда будут иметь только Поттеры.

— Поттеры? — переспросил Альбус. — То есть мой брат, отец…

— Артефакт активируется кровью, — кивнул Регулус. — Так что да. Поттеры.

Альбус неуверенно кивнул. Он догадывался, что у артефакта должен был быть хоть какой-то недостаток. Теперь ему придется следить за братом внимательнее. Тот уж точно не упустит возможность, в случае чего, все испортить.

— Чем меньше людей будет иметь доступ сюда, — сказал Нотт, — тем выше вероятность того, что этот василиск доживет до своего рождения.

— То есть в случае чего я за все отвечаю? — протянул Альбус.

— То есть в случае чего ты за все отвечаешь, — улыбаясь, подтвердил Нотт. — Ты же так и хотел?

— И как я пропущу сюда Скорпиуса? — поинтересовался Альбус.

— Сломаешь артефакт, — спокойно бросил Нотт. И, заметив, что Поттер открыл рот, чтобы возразить, добавил: — Это сделать несложно, если ты его хозяин.

— Но тогда защита этого места…

— Да, — подтвердил Регулус. — Но вы же выращиваете василиска для этой встречи? Стало быть, после нее защита не понадобится. Как только змей расскажет Малфою о проклятье, вы его убьете. Нет василиска — и артефакт, скрывающий его, станет не нужен.

Альбус промолчал. Мысль об убийстве василиска перенесла его вновь к поляне с большим камнем, на которой он бывал теперь каждую ночь в своих снах. Шипение, что сопровождало его прогулки, бурчание жабы, ярко-желтые глаза вызывали у него очень странные необъяснимые чувства.

— Василиск — не карманная жаба, ящерица или кошка, — заметив смятение на лице Альбуса, напомнил Регулус. — Василиск — одна из самых опасных и смертоносных тварей в мире! Вам придется его убить.

— Я знаю, — попытавшись придать своему голосу уверенности, проговорил Альбус и добавил: — Я задумался о том, как узнать, что василиск уже может ощущать природу проклятья. Вряд ли эта способность появляется у него от рождения. Нужно будет убедиться, что он уже это может, перед тем, как…

— Это уже твоя головная боль, — перебил друга Нотт.

— Я знаю, но…

— Но затягивать нельзя, — настоял Нотт. — Делать это нужно, пока василиск еще не окреп. Мы понятия не имеем, как быстро он развивается, насколько сильнее становится с каждым днем и как скоро ты потеряешь над ним контроль. Если тебе вообще удастся его контролировать.

— Удастся, — отрезал Альбус, почувствовав тем не менее едва ощутимую нервную дрожь. — Темный Лорд, если верить рассказам отца, вообще контролировал взрослого василиска. А ведь это был василиск Слизерина. Лорд не выращивал его самолично.

— Ты не Темный Лорд, — усмехнулся Регулус.

— И не претендую, — ответил Альбус, помотав головой. — Просто активируй артефакт. Я разберусь, что делать. Затягивать не буду.

— Еще кое-что, — бросил Нотт, продолжая посматривать то на артефакт, то на жабу.

— Что? — Альбус взглянул на друга.

— План Б, — протянул Регулус. — Что ты будешь делать, если василиск выйдет из-под контроля?

— О, тут как раз все легко, — язвительно ответил Альбус и, заметив на себе недоуменный взгляд Нотта, нервно добавил: — Если я облажаюсь, то появится Гарри Поттер. Он достанет меч Гриффиндора из шляпы, пресечет защиту артефакта и убьет василиска. Заодно, вероятно, и меня. Ну, или отправит в Азкабан. Я не знаю.

— Отличный план, — подавив смешок, бросил Нотт. — С небольшой неточностью.

— Я что-то упустил? — поинтересовался Поттер, вскинув бровь.

— Ага, — согласился Нотт. — Еще твой отец, вероятнее всего, отправит следом за тобой всех Малфоев, потому как артефакт, должно быть, числится в их коллекции. А если и нет, то догадаться, чей он, несложно.

Альбус побледнел и неуверенно добавил:

— Я скажу, что украл его.

— Все равно дурацкий план, — посмеялся Нотт.

— Какой есть, — буркнул Альбус. — Теперь мы можем активировать артефакт? — спросил он, и, взглянув на карту Мародеров, добавил: — Поблизости никого.

— Ладно, — согласился Нотт. — Как хочешь.

Он еще раз пробежался взглядом по пергаменту с заклинаниями и, отложив его в сторону, направил палочку на артефакт, в котором появилось небольшое отверстие. Альбус внимательно следил за действиями друга. Следующим его шагом было очертить область действия артефакта. Нотт прошелся по периметру тайника, зачитывая заклинания, и остановился у входа. Развернувшись, он направил палочку на Альбуса. Поттер вытянул вперед левую руку и зажмурил глаза. Резкий и от того не менее болезненный, вопреки его ожиданиям, порез рассек правую ладонь. Кровь начала капать на каменный пол. Поттер хотел было сжать ладонь, чтоб остановить кровотечение, но подступивший при этом приступ боли заставил его передумать. У Альбуса закружилась голова.

— Заполни кровью артефакт и спрячь его подальше, как только я выйду, — проговорил Регулус. Он положил артефакт на пол и, убедившись, что Поттер его услышал, вышел из тайника.

* * *

— Ну и что это было? — возмутился Альбус, нагнав Нотта в Малом зале. Тот как ни в чем не бывало развалившись на диване, практиковался в воспламеняющих чарах, ожидая предстоящей дуэли. Заметив друга, Регулус приподнялся и перевел взгляд на его руку: ладонь была перевязана тряпкой и судя по запаху, обработана каким-то зельем.

— Ну, я же сказал... — лениво протянул Нотт. — Артефакт активируется кровью.

— Я думал, речь идет о паре капель, — шикнул Альбус. — А ты рассек мне полруки! Ты хоть представляешь, как тяжело было одной рукой отыскать в сумке настойку растопырника?

— Это всего лишь царапина, — отмахнулся Нотт.

— Царапина или нет, а палочку я держать нормально в руке не могу! — недовольно бросил Альбус. — Как прикажешь мне теперь участвовать в дуэли ?

Поттер посмотрел на турнирную таблицу и нашел взглядом строчку «Альбус Поттер — Лори Алдервейрелд». Поединок должен был состояться через каких-то пятнадцать минут.

— А обычно мог? — насмешливо поинтересовался Нотт и, заметив сердитый взгляд Поттера, добавил: —Ты вроде не особо и рвался. Считай, что я освободил тебе немного времени для более важных дел.

Поттер раздраженно закатил глаза.

«Так вот в чем дело!»

— Кстати, — сказал Регулус. — Я наложил на тайник заглушающие звук чары перед выходом. До завтрашнего утра этого хватит, так что сегодня рука тебе не пригодится. Можешь не благодарить.

Альбус сделал глубокий вдох. Стараясь побороть в себе желание наговорить лишнего, он отвел взгляд в сторону и заметил присутствующих здесь Уильяма и Лиама. Альбусу показалось странным, что эти двое не составляли Регулусу компанию, хоть и косо на него поглядывали. Судить он их за это не мог, но нашел это крайне подозрительным.

— Ты поругался с братом? — спросил Поттер, не сдержав любопытства.

— Нет, — отмахнулся Нотт чуть резче, чем обычно. — С чего ты взял?

Альбус кивнул в сторону слизеринцев, и Регулус растянулся в улыбке.

— Я просто не люблю, когда меня отвлекают перед важным поединком, — бросил он. — К тебе это, кстати, тоже относится. Так что — иди. Займись чем-нибудь полезным. Попрактикуйся в заглушающих звук чарах…

Поттер приподнял бровь, гадая, издевается сейчас Нотт или уже успел удивительным образом позабыть о том, что Альбус выговаривал ему последнюю пару минут. Взгляд Регулуса, бегло скользнувший по перевязанной руке, и прозвучавшее «Ах, да» ответили на немой вопрос Поттера.

* * *

Определенно решив воспользоваться советом Регулуса и заняться чем-то полезным, Альбус покинул Малый зал еще до начала дуэлей, уведомив Селестину, что он не сможет принять участие в поединке. Вместо этого Альбус решил попытать удачу в поисках Воскрешающего камня. Мысль о том, чему он может посвятить сегодняшний вечер, пришла к нему еще до похода в Малый зал в процессе поиска зелья, которым можно было бы обработать рану. Время показалось ему просто идеальным. Ни Скорпиус, ни Регулус, ни кто-то другой сейчас не могли его потревожить. Все были слишком заняты своими делами.

Вернувшись в спальню, Альбус снял повязку с руки, выдавил пару капель крови в склянку с зельем и осушил ее до дна. Если его предположения были верны и Воскрешающий камень все еще был в замке, у него были все шансы его почувствовать. Впрочем, ждать результата, сидя на месте, не стоило. Неизвестно, как далеко распространялся эффект зелья. Альбус же даже примерно не догадывался, где может быть спрятан артефакт.

Решив начать поиски с прогулки по окрестностям замка, Поттер, одевшись потеплее, покинул подземелья, однако уже в вестибюле он, неожиданно для себя, изменил решение. Что-то сродни интуиции подсказало ему остаться в замке и исследовать его.

Поиски продолжались три часа. За это время Альбус успел выпить шесть порций поискового зелья. Поттер чувствовал, как с каждым принятым зельем эффект ослабевал. Осушая очередную склянку, он убеждал себя в том, что подобрался к камню совсем близко и вот этот пузырек точно станет последним. Поттер даже не знал, как на волшебника влияет употребление какого-либо зелья в таких количествах, но его это не пугало. Свои поиски он воспринимал и как отличную возможность это проверить.

В конце концов, заставив Альбуса прогуляться по второму и третьему этажу замка, зелье привело его обратно в подземелья. Поттер сдался, предположив, что, вероятно, эффект зелья окончательно сошел на нет.

Отметив среди побочных эффектов чрезмерного употребления зелий отсутствие аппетита и тошноту, Альбус решил провести этот вечер без ужина. Вместо него он планировал немного почитать записи по истории магии, что оставил ему Скорпиус, или хотя бы бегло пролистать учебник, чтобы подготовиться к тесту.

Но и этим планам не суждено было сбыться. Стоило Поттеру занять в кровати полугоризонтальное положение, как он уснул, успев подумать лишь о том, что по пробуждению стоит не забыть добавить к перечню выявленных им побочных эффектов «сонливость».