Только после тебя (гет)

Следующую неделю Виктор упорно продолжал делать вид, что меня не замечает. Сначала я чувствовала себя виноватой и мела хвостом, а потом обозлилась. Почему я должна менять свою точку зрения, если она его не устраивает?! Я ведь постаралась донести до него смысл своих слов? Постаралась. А он уперся, как бык!

В общем, мои нежные слова в первые дни он старательно игнорировал, а все попытки заговорить с ним решительно пресекал. К концу недели наше общение свелось к «Передай соль» и «Нужно купить продуктов».

В пятницу я вернулась домой после обеда безумно уставшей. Закончился первый квартал, и работы становилось все больше и больше. До этого я день ото дня задерживалась, стараясь бывать дома как можно меньше, но сегодня физически не смогла.

Радостно улыбающийся в коридоре Виктор ввел меня в ступор. Он помог мне снять мантию, приобнял за плечи и шепнул:

— Я устал от этой ссоры. Прости меня, пожалуйста.

Я с удовольствием обернулась.

— И ты меня прости.

— Я хочу сделать тебе сюрприз.

— Какой? — Я замерла в предвкушении.

— Вчера домой прилетела сова с приглашением на вечеринку в доме твоего коллеги. Я ответил согласием. Вечеринка сегодня!

Я опешила, не зная, как реагировать.

— Виктор, я ненавижу вечеринки, — раздельно произнесла я.

— Я уже согласился, — его взгляд полыхнул злобой, и он убрал руки с моих плеч.

— На чье имя пришло приглашение?

— На твое, конечно!

— Ты вскрыл мою личную почту, без моего ведома согласился на то, чего я абсолютно точно не захочу, и теперь делаешь мне сюрприз?

— Перестань строить из себя недотрогу! Скоро начинается спортивный сезон, я не должен появиться из ниоткуда!

— Ах, так вот в чем дело, — понимающе протянула я. — Тебе нужны интервью и публикации.

— Да, черт возьми! И странно, что ты этого не понимаешь!

— Знал бы ты, каким странным кажется мне то, что ты не понимаешь: я ненавижу быть в центре внимания.

— Придется полюбить, Гермиона. Я один из лучших ловцов.

— Да, — кивнула я. — Конечно.

Он вышел из себя.

— Мы выходим в семь. Тебе понятно?

— Предельно, — сквозь зубы произнесла я и отправилась в душ.

Драко

— О, Мерлин... — услышал я над ухом тихий голос Астории и почувствовал, как она сжала мой локоть.

— Серьезно? — с усмешкой поинтересовался я. — Странно, а все были уверены, что он не придет.

— Побудь серьезным! — шикнула она и указала подбородком в сторону дверей. На лице явно читалось какое-то брезгливое недоумение.

Я с интересом обернулся и с трудом подавил порыв расхохотаться. В дверях стояли Гермиона и Крам. Сегодня они явно поменялись ролями: Крам ненавязчиво подталкивал ее к стене, тогда как Гермиона определенно горела желанием остаться в центре комнаты. Выражение лица Крама было далеко от неземного блаженства, вызванного соседством с такой красивой девушкой, и можно было понять, почему: одета она была далеко не по правилам этикета. Ох, Крам... Слишком ты зависишь от общественного мнения. Бери пример с Гермионы!

— Ты видишь? — прошептала Астория, отчаявшись дождаться моего ответа.

— А ты считаешь, что это твоя галлюцинация? — на всякий случай уточнил я.

— Драко!

— Астория!.. Разумеется, вижу.

Посмотреть было на что. Впервые за все время, что я посещаю такие мероприятия — а это, ни много ни мало, уже почти восемь лет — я увидел женщину, посмевшую презреть все правила и явиться в брюках! В классических прямых черных брюках со стрелками, сидящих на ней безупречно. Сверху Гермиона надела простую белую рубашку с длинным рукавом и черный жилет. И впервые за последнее время я видел ее на таких высоких каблуках.

Стоя на пороге комнаты, как на сцене, она взирала на гостей с ехидной насмешливой улыбкой и старательно позировала мгновенно окружившим ее фотографам. Крам, к слову, от камер старательно отворачивался и всячески пытался делать вид, что ее рука на его локте — чистейшей воды недоразумение. Недоумок.

— Судя по всему, ты в восторге, — недовольно протянула Астория, наблюдая за выражением моего лица.

— Просто восхищен, — кивнул я. — Согласись, надо обладать недюжинной смелостью.

— И не обладать ни граммом ума, — отрезала она.

— Да нет, с головой у нее тоже все в порядке.

— Она выглядит, как магловский клерк! Мужчина! — продолжала она пылать праведным негодованием.

— Не думал, что у тебя такие познания в этой сфере, Астория!

На это она не ответила, лишь шумно вздохнула и, резко убрав руку с моего локтя, окинула меня недовольным взглядом и повернулась ко мне спиной.

— Астория, — сквозь зубы прошипел я.

— Извини, Драко, я заметила сестру, отойду к ней, хорошо? — невинно поинтересовалась она, поворачиваясь ко мне с на удивление естественной улыбкой.

— Разумеется, — я тоже растянул губы в улыбке и вернулся взглядом к созерцанию прекрасной бунтарки.

— Привет, — она оказалась рядом как раз в тот момент, когда я собирался подойти к ней сам.

— Выглядишь шикарно, — оповестил я.

— Да что ты? — Она проводила взглядом устремившуюся от нас прочь группу.

— Твои фотографии разместят на центральном развороте с подписью: «Гермиона Грейнджер эпатирует публику».

Она поморщилась.

— Какой кошмар.

— Милая, я знаю, что ты не любишь привлекать к себе внимание. Так зачем же ты так вырядилась? — Кстати, этот вопрос действительно вызывал у меня недоумение.

— Я вообще не собиралась приходить! — чуть громче, чем следовало, ответила она. — Меня затащил сюда Виктор, а перед этим мы поругались, и я... — Она замялась, а я усмехнулся:

— Решила его проучить.

— Вроде того, — улыбнулась она. — Только, по-моему, я переоценила свои возможности. Жаль, я не улитка и не могу спрятаться в раковину.

— Гермиона, ты произвела фурор.

— Со знаком «минус», — кивнула она.

— Вопрос времени, — я пожал плечами. — Крам тоже виноват. Если бы он не старался поскорее от тебя избавиться, завтра ты стала бы законодательницей мод.

Она обернулась, видимо, ища глазами упомянутого Крама. Он отыскался в противоположном конце комнаты, окруженный группой почитателей, и явно упивался этим вниманием. Она раздраженно вздохнула и снова повернулась ко мне.

— Я не горю желанием становиться законодательницей мод.

— Именно это сейчас и написано на твоем лице. Что случилось, Гермиона? Ты разучилась играть? Смейся, получай удовольствие и доставь его своему ловцу.

— Своему ловцу? — с кривой усмешкой переспросила она. — Звучит двояко, не находишь?

Я не сразу понял, о чем она говорит, а когда понял, расхохотался. Только она могла сохранить прежнее чувство юмора в любом настроении.

— Если хочешь, можешь уйти.

— И просидеть в четырех стенах всю ночь, со злостью думая о том, что Виктор прекрасно проводит время? Нет уж.

Я вскинул брови.

— Я услышал нотку воинственности в твоем голосе?

— Тебе показалось. На самом деле все, что я сейчас хочу, — это снять эти отвратительно неудобные туфли или хотя бы сесть. Но тут ведь и не присядешь!

— Иди в библиотеку.

— И подтверди амплуа заучки Грейнджер. Спасибо за совет, Малфой! — ядовито поблагодарила она.

Я снова засмеялся.

— Пойдем.

— Далеко? — поинтересовалась она.

— В библиотеку. Ты хочешь сесть, а я — послушать тишину.

— А как же Астория и Виктор? — нахмурилась она.

— Гермиона, я тебя умоляю! Это же библиотека, а не спальня! Мы даже оставим дверь незапертой, — заверил я.

Колебалась она недолго. Спустя несколько секунд на лицо вернулось заинтересованное выражение, и она кивнула.

В библиотеке Гермиона сразу села в темно-зеленое кресло и со стоном закинула ноги на стоящий рядом журнальный столик. Я сел в кресло напротив.

— Ты не представляешь, насколько тяжело снова одеть такие высокие каблуки после перерыва!

— Искренне надеюсь, что мне никогда не удастся это ощутить, — поежился я.

— Твои фотографии разместят на центральном развороте с подписью: «Драко Малфой эпатирует публику», — съехидничала она.

— И это станет моим главным козырем, — серьезно кивнул я, и мы рассмеялись. — Скажи-ка, милая, как тебе все-таки удалось уговорить Крама на спектакль "Моя девушка в брюках"? — Я вернулся к интригующей теме.

— Перестань называть меня милой, — попросила она совершенно спокойным голосом. Просто попросила. — Пожалуйста.

— Постараюсь держать себя в руках. Так как?

— Ну, он после работы встретил меня словами "У меня для тебя сюрприз" и огорошил новостью о вечеринке. А я укуталась перед выходом в мантию, и, когда он поинтересовался, почему я не показала ему платье, мило заявила, что это будет моим сюрпризом.

— Какая хладнокровная месть, — усмехнулся я.

— Я бы что-нибудь выпила, — внезапно сказала Гермиона через несколько минут блаженной тишины.

— Мисс будет тыквенный сок? Шампанское? Сливочное пиво?

— А в вашем баре не найдется огневиски, сэ-э-э-эр?

Я удивленно посмотрел на нее.

— Ты ведь ненавидишь огневиски.

— Малфой, я нахожусь в чужом доме на мероприятии, которые ненавижу, со своим молодым человеком, затащившим меня сюда силой. Он игрок в квиддич, который я также ненавижу. Не вижу повода не выпить напиток, прекрасно дополняющий эту картину.

— Гермиона — королева логики, — почтительно кивнул я и взмахнул палочкой. На столе между нами материализовалась открытая бутылка коллекционного огневиски и два стакана. Она наклонилась вперед и взялась за бутылку. — Может, все-таки я разолью?

— Не утруждайся, — она махнула второй рукой и отпила прямо из горлышка. — Редкостная гадость, — сморщилась она и сделала еще глоток.

— Ты серьезно? Из горла?

— Что такое? Послушный мальчик Малфой в шоке?

— Послушный мальчик Малфой практикует такой подход с шестнадцати лет, — довольно усмехнулся я и протянул руку. Она передала мне бутылку.

— И как же на это реагировал папа послушного мальчика?

— Сначала недоумевал, куда девается его лучший алкоголь. Я, знаешь ли, умудрялся из всей массы бутылок выбирать именно такой. В день своего семнадцатилетия был пойман и наказан. В тот момент мне, правда, было плевать. На все, кроме двух вещей — сигарет и секса.

— Та-а-ак, — Гермиона заинтересованно подалась вперед, забирая у меня бутылку. В глазах заплясали смешинки.

— «Дырявый котел» и Паркинсон удовлетворили мои потребности, — усмехнулся я.

— Ох, Малфой, Малфой... Волшебник твоего статуса — и вдруг «Дырявый котел»?

— Первое, что пришло на ум.

Она внезапно расхохоталась. Громко, искренне и заразительно. Какое-то время я недоуменно на нее смотрел, честно говоря, слегка обеспокоенный: она напоминала ненормальную. Но потом рассмеялся и сам.

— Я... представляю себе... эту картину! — сквозь смех выдавила Гермиона. — Пэнси, наверное, была... в восторге!

— Особенно услышав название «Дырявый котел», — заверил я и снова засмеялся, вспомнив выражение лица Пэнси. Брезгливость быстро сменилась похотью, и через десять минут мы, заперев дверь, позволю себе сказать, «номера», судорожно стаскивали друг с друга одежду. — Ее восхищению не было предела!

Стрелка часов старательно описала один круг и побежала на второй заход, а мы все еще сидели в библиотеке, передавая друг другу уже вторую бутылку. И хохотали, как сумасшедшие.

Когда вторая бутылка почти закончилась, Гермиона внезапно посерьезнела.

— Мерлин... Я пьяная!

— Да ты что? — ужаснулся я, тоже с трудом собирая мысли в кучу.

— Серьезно, — выразительно округлив глаза, закивала она. — Я никогда в жизни так не напивалась!

— Я тоже, — доверительным шепотом сообщил я.

— Нас наверняка давно хватились, — ее голос прозвучал жалобно.

— И построили кучу предположений, — я наклонил голову, что должно было обозначать утвердительный кивок, и с трудом вернул ее в исходное положение.

— Нам надо тихо уйти домой, — Гермиона проиллюстрировала свои слова прижатым к губам указательным пальцем (читай — к щеке). — И мы как будто давно ушли и спим! — Она резво вскочила с кресла и, покачнувшись на высоких каблуках, рухнула обратно.

— Я тебя пр... провожу! — джентльменски предложил я и, наученный горьким опытом Гермионы, медленно выбрался из кресла.

— А как мы выйдем? — прохныкала она. — В гостиной куча народу!

Я огляделся, почувствовав непреодолимое желание совершить какой-то геройский поступок.

— Окно!

— Что окно? — испуганно спросила она, выпадая из кресла и с трудом поднимаясь с четверенек.

— Мы вылезем через окно.

— Через вот это? — Она указала пальцем на единственное большое окно в комнате, пытаясь вслепую нащупать на полу снятые туфли.

— Да! — Я прошествовал в его сторону и, ткнув в него палочкой (чуть не сломал палочку, или не разбил окно; Мерлин его разбери, что крепче в магическом мире), выглянул на улицу. — А тут скамейка внизу!

Гермиона смотрела на меня круглыми глазами.

— Мы правда полезем в окно?!

— Да!

— Но там холодно!

— В тебе бутылка огневиски, — напомнил я.

На ее лице появилось какое-то безумное выражение, и она решительно подошла к окну.

— Подожду тебя внизу, — сообщила она и выпрыгнула.

Я оглядел комнату, взмахнул палочкой, убрав бутылки и чистые стаканы, и тоже встал на подоконник и шагнул вперед.

— Здорово, правда?! — восхищенно шептала Гермиона, вцепившись в мою руку и заглядывая в глаза. — Давай еще раз?! — Она забралась на скамейку и полезла было обратно, но я ее удержал.

— Мы не хотим сплетен и идем по домам!

— Да-да! — закивала она, и мы неверным шагом направились за пределы антиаппарационного барьера. Туфли ей все-таки пришлось надеть — как-никак апрель месяц, — так что шли мы медленно.

Едва выйдя за ворота, она посмотрела на меня.

— Спасибо, что развеселил!

— Не за что, — улыбнулся я.

— Ну, пока! Я домой! — Она крутнулась на месте и рухнула на землю, а я откровенно заржал.

— Ничего не забыла? — поинтересовался я, подавая ей руку и помогая подняться на ноги. Она потирала копчик и хмурилась.

— Я задумалась!

— У тебя здорово получилось, — восхитился я. Она несколько секунд упрямо смотрела мне в глаза, а потом рассмеялась сама.

— Все, теперь точно домой, — она помахала мне рукой и исчезла маленьким вихрем, а я последовал ее примеру.