Только после тебя (гет)

Гермиона

Малфой влетел в мой кабинет как ненормальный. По-моему, ему давно стоит подлечить нервы: меньше часа назад мы прекрасно пообедали и остались очень довольны друг другом (ручаться я, конечно, могу только за себя, но мне показалось, что ему тоже понравился обед!), и вот этот псих, да хранит его левый башмак Мерлина, не затруднив себя стуком в дверь, уже стоит напротив меня.

Он стоял, опершись руками о мой стол. Глаза, покрывшиеся ледяным налетом, метали молнии, а ноздри раздувались. Я на всякий случай отодвинула от него подальше бумаги, уж очень он сейчас был похож на огнедышащего дракона. Этот жест от него, разумеется, не ускользнул.

— Что ты делаешь? — рыкнул он.

— Жду твоих объяснений! — Я сложила руки на груди и выжидающе уставилась на него.

— Моих? — Уголки его рта растянулись в ленивой усмешке, и он, наконец-таки взяв себя в руки, сел в свое любимое кресло, палочкой подманив его поближе. Честно говоря, я и так была несколько взволнована и начала мысленно перечислять список вероятных грехов, а когда он достал палочку, сразу потянулась за своей.

— Да, твоих, ведь это ты с перевернутым лицом оказался в моем кабинете и, позволь напомнить, вошел далеко не степенным шагом!

— Ты думала, я собираюсь направить палочку на тебя? — недоверчиво уточнил он и коротко рассмеялся. — А теперь по делу.

— Да, мне не терпится узнать, что привело тебя в мой кабинет! — съязвила я. — И что заставило тебя нестись по министерским коридорам так, будто за тобой гонится как минимум десяток голодных гиппогрифов?

— По коридорам я шел просто быстрым шагом, — медленно разъяснил он, и я поняла, что спокойствие дается ему нелегко.

Я сгорала от любопытства, мечтая узнать, что его настолько разозлило. С другой стороны, прекрасно понимая, что он вряд ли бы пришел ко мне, не будь причиной его злости я, я немного волновалась и потому болтала без умолку.

— Я представляю себе эту картину — Драко Малфой в развевающейся за ним черной мантии, похожей на крылья фестрала, с плотно сжатыми губами, смотря прямо перед собой, стремительно движется по коридору в сторону кабинета своей возлюбленной. Что же настолько его расстроило, что он забыл нацепить на лицо привычное равнодушное выражение? И что ждет бедняжку Гермиону Грейнджер? Чем все закончится? Ах, все-таки...

— Гермиона, помолчи, — обманчиво мягко перебил Малфой.

— Я не договорила!

— Смею напомнить, что я тоже.

Осознав, наконец, всю бестолковость своего поведения, я глубоко вздохнула и выгнала из головы видение Малфоя, летящего по воздуху с громким «Кар-р-р!».

— Извини.

Он слегка склонил голову, принимая мое извинение, и осведомился:

— Ты уверена, что успокоилась?

— Да, я успокоилась, Малфой.

— Вот! — неожиданно громко выдал он. — Об этом я и хотел поговорить!

— О чем? — Я в недоумении посмотрела на него.

— Ты говорила, что к тебе сегодня приходил министр. Я помню свои обязательства, и после нашего обеда решил его посетить.

Я вспыхнула.

— Малфой...

Он остановил меня взмахом руки и продолжил:

— Тише, начинается самое интересное. На протяжении нашего не очень-то длительного разговора он несколько раз пытался вывести меня на разговор о нас с тобой. Я с той же старательностью, достойной лучшего применения, уходил от ответа и успел понадеяться, что у меня это прекрасно вышло, когда Кингсли перестал ходить вокруг да около и прямо сказал, что в их с тобой разговоре ты коснулась меня.

— Да, — растерянно отозвалась я, не понимая, в чем дело. — Это ведь неудивительно, учитывая, что мы говорили о моем законе, а у тебя есть домовой эльф?

— Ничуть, — согласился он. — Вот только ты забылась и назвала меня Малфоем.

— А...

— А должна была назвать по имени! Ты не пробовала следить за языком?

Я облегченно выдохнула и даже, кажется, рассмеялась.

— Ну и что же в этом страшного? Многие называют друг друга по фамилиям!

— Пары, которые живут вместе больше года? — уточнил он.

— Пары, которые живут вместе и по десять лет, — отрезала я. — К тому же, может, мне нравится твоя фамилия.

— Милая, я не знаю, как ты, но остальные прекрасно помнят, что моя фамилия переводится как «злокозненный».

— Любовь, знаешь ли, зла, полюбишь и... — Я ухмыльнулась и замолчала.

— Ну что же ты, продолжай, — отдал высочайшее соизволение Малфой, и я рассмеялась.

— У тебя под мантией палочка. Ни за что!

— Твоя прямо под твоей правой рукой, ты в более выгодном положении.

— Обойдемся без дуэлей, — примирительно сообщила я, до сих пор ощущая какое-то странное чувство. Меня смешил и одновременно умилял тот факт, что Малфой так впечатлился тем, что я назвала его по фамилии при министре. Не буду врать, это произошло случайно, но неужели стоило из-за этого так злиться? В конце концов, его же, по идее, люблю я, а не министр, так что могу называть его как захочу — хоть котлом, хоть поварешкой. Может, у нас так принято? Он величает меня полным именем без сокращений, а я его зову по фамилии.

— Гермиона, ты меня слышишь?! — Судя по фразе и интонации, он взывал ко мне уже не в первый раз.

— Да.

— У меня возникли в этом определенные сомнения.

— Совершенно зря, — заверила я.

— Я не сомневаюсь, что министр не станет распускать сплетни, но у него уже появились сомнения.

— Предлагаешь его разубедить? Может, мне стоит при нем постоянно называть тебя по фамилии?

— Он начнет задавать вопросы.

— А я дам ему ответы.

— И как ты предполагаешь выкрутиться? — Он прищурился.

— Скажу, что настолько хочу присвоить твою фамилию, что произношу ее по поводу и без.

— Присвоить — это...

— Он посчитает меня вполне нормальной девушкой, если я намекну, что хочу за тебя замуж.

Малфой холодно усмехнулся и, сложив руки на груди, откинулся на спинку кресла и вытянул длинные ноги.

— И это твой план?

— Не нравится — придумай свой, — огрызнулась я, задетая за живое.

— Отчего же. Правда, думаю, Бруствер будет несколько удивлен, когда за твоей болтовней не последует ни предложения, ни свадьбы, но это будут такие мелочи...

— Прости, а как долго ты еще собираешься продолжать этот спектакль под названием «Личная жизнь Драко Малфоя»? — осведомилась я. — Лет тридцать, до выхода на пенсию? Тогда да, пожалуй, люди могут начать задавать вопросы. Но сейчас я сомневаюсь в том, что они ждут от нас какого-то серьезного шага: я могу сколько угодно болтать, что мечтаю поселиться на твоей шее и зваться Гермионой Малфой, но твое мнение относительно женитьбы знают все! Даже те, кто не горит желанием владеть этой информацией.

— Нет, тридцать лет — это слишком. А на какой срок рассчитываешь ты? — Он посмотрел мне в глаза.

— Не больше двух лет.

— Ты шутишь?!

— Ничуть. Малфой, мне двадцать один, и я планирую выйти замуж к двадцати пяти годам. До замужества мне нужно около года повстречаться с будущим мужем, а до начала отношений — просто хоть что-то о нем узнать. Из этого следует совершенно очевидный вывод: я могу уделить тебе максимум два года.

— В твоей жизни все подчинено плану?

— Странно, что это для тебя новость. Это не план, это здравый смысл.

— Твоя точка зрения была бы уместнее для меня: я не верю в любовь. Но ты утверждаешь, что веришь, и говоришь, что любила рыжего. Скажу неожиданную для себя вещь: любовь и здравый смысл — это две конечных точки одного отрезка.

— Знаешь, я чувствую себя нелепо, говоря с тобой о любви. Я не изменю свое мнение, а ты не изменишь свое. Смиримся с этим.

— Пожалуй, стоит взять с тебя еще одно обязательство, — задумчиво протянул он.

— Какое? — напряглась я.

— После того, как ты уйдешь, ты должна будешь помочь мне найти женщину, которая заменит тебя.

Я опешила. Малфой определенно был лидером среди людей, делающих крайне нелепые предложения!

— Ты шутишь?! — воскликнула я его же словами.

— Ничуть, — а он ответил моими. — Какой она должна быть, ты знаешь. Я полностью доверяю тебе в этом вопросе.

— Помани любую пальцем, и она побежит, сбивая в кровь ноги!

— Мне не нужна любая, Гермиона.

— Мерлин, — я возвела глаза к потолку. — Мы можем поговорить об этом года через полтора?

— Конечно. Тебе напомнить причину моего сегодняшнего визита?

— Спасибо, у меня прекрасная память.

— Я был бы рад, если бы ты не стала претворять в жизнь свою сумасшедшую идею, а просто постаралась впредь держать себя в руках и следить за своим языком. Доступно для понимания?

— Знаешь, твое высокомерие — странная штука, проявляется не в те моменты, когда необходимо.

— Мое высокомерие всегда со мной, милая. Так что?

— Хорошо, я буду внимательнее.

— Умничка, — он поднялся с кресла, обошел мой стол, поцеловал меня в макушку и вышел из кабинета, что-то весело напевая.

А я, какое-то время посидев за столом без движения, встряхнула головой и отправила Джинни Патронуса с просьбой о разговоре тет-а-тет.