Будь мужчиной, Лань Чжань (гет)

Вскоре после этого Вэй Ин снова притащил в Облачные Глубины вино, да ещё и пытался перелезть с ним через стену после наступления комендантского часа. Естественно, Лань Ванцзи преградила ему дорогу. То, что дядя уехал по делам и отменил большую часть занятий, ещё не означало, что ученикам можно теперь творить что угодно. Однако этот наглец счёл, что сможет избежать наказания, вынудив её саму тоже нарушить правила, свалив во время драки со стены за пределы резиденции ордена. Но Лань Ванцзи была непреклонна и на следующий день явилась к старейшинам требовать наказания для них обоих. Она считала, что не имеет значения, были нарушены правила намеренно или же случайно, и приняла наказание ферулами, как обычно, молча и с бесстрастным выражением лица. Получивший столько же ударов Вэй Усянь рядом с ней охал и стенал, изображая из себя мученика.

По окончании наказания Лань Ванцзи поднялась и ушла, не удостоив его взглядом. Она знала проверенный способ снятия боли и заживления ран — омовение в холодном источнике. Именно туда она и направилась. Вода здесь была обжигающе холодна даже в летний зной, но Лань Чжань привыкла. Она часто приходила сюда в последнее время не столько, чтобы залечить телесные раны, сколько, чтобы остудить излишне горячие мысли.

Вот и сейчас она прикрыла веки, чтобы избавиться от фантазий о том, как могла бы позаботиться о ранах Вэй Ина, бережно омыв своими руками каждый рубец от удара на его коже. Она была бы нежна и осторожна, и ему наверняка бы понравилось…

Из задумчивости её вывел оклик Вэй Усяня:

— Лань Чжань!

Лань Ванцзи от неожиданности едва не ушла с головой под воду. Хорошо ещё, что она купалась, не снимая одежд.

— Как ты узнал об этом месте? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Твой брат направил меня сюда, сказал, что здесь можно залечить раны. А ты, хитрюга, Лань Чжань, от меня это утаил, — избавляясь от сапог и сбрасывая с себя верхнее ханьфу, ответил Вэй Ин.

Никому из адептов ордена Гусу Лань и в голову не пришло бы раздеваться при другом, если только тот не был целителем. Даже отсутствие верхних одежд считалось недопустимым в присутствии посторонних. Но Вэй Усянь, похоже, был напрочь лишён стыда, как и понятия о приличиях, и уже успел стянуть с себя не только нижнее ханьфу, но и нательную рубаху. Его голый торс выглядел даже лучше, чем в её фантазиях — в меру мускулов на плечах, узкая талия. Покрытую равномерным загаром кожу не портили даже рубцы от ударов.

Похоже, её фантазии имели сейчас шанс сделаться реальностью, если только она даст себе волю... Но она ведь не даст? Лань Чжань глубоко вздохнула и мысленно пообещала сделать выговор брату.

Пока она думала, как ей выкрутиться из столь щекотливой ситуации, оставшийся в одних нижних штанах Вэй Усянь запрыгнул в источник и, жалуясь на то, насколько холодна вода, побрёл к ней.

— Не приближайся, — предупредила его Лань Чжань.

Она боялась не его, а своей реакции на него и того, что может выкинуть, если они окажутся так близко друг к другу. Раньше Ванцзи была уверена, что знает себя и то, как ей следует жить; её жизнь была простой и распланированной на много лет вперёд, и никакие чувства в эти планы не входили. Однако сейчас открывала в себе такие стороны, о существовании которых даже не подозревала. Вэй Ин вызывал в ней массу противоречивых эмоций. Поэтому она не должна была оставаться рядом с ним, но спастись бегством не могла, потому что, выйди она сейчас из источника, как намокшие полупрозрачные одежды облепят её фигуру, обозначив округлости в тех местах, где у мужчины их быть не должно.

Конечно же, Вэй Ин не послушался и попытался приблизиться. Лань Ванцзи инстинктивно отпрянула. Вэй Ин снова двинулся к ней, а она — от него. Так и маневрировали, пока на берегу не появился Цзян Ваньинь и не выгнал из источника своего шисюна угрозами добавить столько же ферул, если тот не прекратит докучать второму молодому господину Лань.

— Цзян Чэн, я всего лишь общался с Лань Чжанем, — попытался оправдаться Вэй Ин, привычно уворачиваясь от дружеских пинков названного брата, не поленившегося залезть в воду, дабы огреть шисюна ножнами от Саньду, тем самым доказывая, что не шутил.

— Общение — это, когда разговаривают двое. Ты же ни на миг не затыкаешься и не даёшь Лань Ванцзи даже слова сказать. И, насколько я вижу, он отнюдь не рад твоему обществу и не пылает желанием с тобой говорить, — проворчал в ответ Цзян Ваньинь.

На самом деле Лань Чжань горела желанием, правда, совсем другим… Однако она давно научилась не давать воли своим истинным эмоциям. Поэтому так и проторчала в воде, едва не превратившись в ледышку, пока они не удалились на безопасное расстояние, а потом припустила домой.

Неужели она влюбилась в Вэй Усяня, как недалёкие героини дурацких любовных романов, пару которых прочла несколько лет назад в ознакомительных целях, после чего потеряла интерес к подобной банальщине? Но ей ни в коем случае нельзя было в него влюбляться, поэтому Лань Ванцзи решила больше с ним не встречаться и для этого перестала ходить на занятия и вечернее патрулирование.

Теперь она выходила только на тренировочное поле поупражняться с мечом рано утром, зная, что в это время Вэй Усянь ещё сладко спит после очередных ночных шалостей, а днём, когда тот гулял со своими дружками по Облачным Глубинам, сидела, обложившись книгами, в библиотеке. Она честно старалась использовать это время с пользой и узнать как можно больше полезного, но помимо воли порой заглядывалась в окно на Вэй Усяня, когда тот проходил мимо вместе со своим шиди или Не Хуайсаном.

В один из таких дней Вэй Усянь внезапно взобрался по дереву магнолии, росшему под библиотекой, и влез в окно второго этажа. Лань Ванцзи строго посмотрела на него и сказала: "Проваливай", потому что его присутствие не облегчало и без того сложной задачи не думать о нём.

— Лань Чжань, ну что ты смотришь букой? Неужели не рад мне? Ну, признайся, что скучал по тем временам, когда мы вместе переписывали правила в библиотеке. Иначе зачем бы стал следить за мной через окно? — не обращая внимания на холодный приём, затараторил Вэй Ин.

Таки заметил. Чего доброго, ещё и радость на её лице сейчас разглядит… Чтобы скрыть смущение, Ванцзи отвела от него взгляд и принялась сосредоточенно наводить порядок на и без того идеально выглядевшем столе, перекладывая с места на место стопки тетрадей и книг.

— Вот, я, к примеру, по тебе скучал. Вот и решил зайти повидаться, — продолжил Вэй Ин.

— Уже увидел. Уходи, — как можно более недружелюбно буркнула Лань Ванцзи.

— А если я не уйду, ты сбросишь меня вниз? — не унимался этот провокатор.

Руки зачесались вытолкать его взашей, и Лань Чжань наверняка бы так и сделала, если бы Вэй Ин в этот момент не достал из-за пазухи двух совершенно очаровательных белоснежных кроликов, примирительно сказав:

— Я принёс тебе подарок, а ты гонишь меня.

— В Облачных Глубинах нельзя заводить домашних животных, — напомнила ему Лань Ванцзи.

— Тогда я приготовлю себе из них отличное жаркое, — не растерялся Вэй Усянь и попытался запихнуть одного из кроликов обратно в рукав. — Они такие пухленькие… Наверняка вкусные.

Неужели он действительно собирается их съесть?

— В Облачных Глубинах нельзя убивать живых существ, — поспешила напомнить Лань Чжань.

— Я могу сделать это за стеной.

Ох, уж этот Вэй Усянь, и на всё-то он найдёт ответ.

— Отдай! — не выдержала Лань Ванцзи и отобрала у него одного пушистика. Кролик был тёплым и мягким, сердечко его отчаянно колотилось.

— Так и знал, что ты не сможешь устоять, — усмехнулся Вэй Ин, вытаскивая из-за пазухи и протягивая ей за уши второго кроля.

Лань Чжань тотчас же принялась укачивать зверьков, чтобы те успокоились. Почувствовав, что им не грозит участь угодить сегодня в котёл, зверьки осмелели и стали принюхиваться и осматриваться по сторонам.

— Лань Чжань, кто бы мог подумать, что у тебя такие трепетные отношения с кроликами, — довольно захохотал Вэй Ин, но Ванцзи на него не обиделась. — Может, оставишь орден и займёшься разведением кроликов?

Ванцзи сделала вид, что хватается за Бичэнь, и Вэй Ин поспешил ретироваться. Как и всякая уважающая себя нечисть, он ушёл тем же путём, что и пришёл — через окно, а Лань Чжань осталась с кроликами на руках. Она с наслаждением запустила пальцы в мягкую пушистую шубку и потёрлась своим носом о розовый носик одного из них. Кролик зашевелил усиками, щекоча её щёку. Второй — завозился, требуя внимания к себе.

Кролики были такие милые... От их вида сладко щемило сердце. Ну и что, что в Облачных Глубинах нельзя заводить домашних питомцев. Лань Чжань решила, что добьётся исключения из правил и оставит их себе. Если ей нельзя любить Вэй Ина, она будет любить хотя бы подаренных им кроликов и заботиться о них.

Вскоре Вэй Усянь подрался с молодым господином Цзинь, и его выгнали из Облачных Глубин. Вот тогда-то Лань Ванцзи и пожалела, что избегала его в последнее время.

* * *

В следующий раз Лань Чжань увидела Вэй Ина во время состязаний лучников, приуроченных к Совету Кланов в Цишани. Напрасно она думала, что за год с тех пор, как видела его в последний раз, успела обуздать свои чувства… Вэй Ин за это время возмужал и стал ещё прекраснее, не утратив при этом юношеской стройности, привычной развязности и своей лучезарной улыбки. И это делало его ещё привлекательнее. Особенно, в красном облачении, выданном всем ученикам, прибывшим на Совет Кланов в Цишани. Красный цвет, определённо, шёл Вэй Ину, делая его внешность ещё более яркой. Ванцзи поневоле залюбовалась его фигурой в алой мантии, перетянутой широким поясом с вышитыми на нём золотыми кольцами. Однако, встретившись с ним взглядом, сделала вид, что тот для неё всего лишь один из многих адептов дружественного клана — слишком много глаз было направлено сейчас на них.

Кроме того, не стоило давать понять Вэй Ину, что он ей нравится, иначе тот ещё больше загордится и сделается совершенно невыносим. Поэтому, проверив выданный ей лук, Ванцзи направилась к выделенной её ордену тропе, ведущей к стрельбищу, и вдруг услышала позади знакомый задорный голос:

— Лань Чжань! У тебя лента съехала!

Ванцзи инстинктивно потянулась руками к голове, чтобы поправить ленту, потому что ни один из адептов ордена Гусу Лань, будь тот хоть главой клана, не мог позволить себе появляться на людях небрежно одетым, и правильно повязанная лобная лента была едва ли не главным атрибутом надлежащего вида. Однако с её лобной лентой было всё в порядке — та была повязана ровно и плотно прилегала к голове. За спиной раздался довольный хохот Вэй Усяня. Ванцзи бросила на него испепеляющий взгляд и направилась на стрельбище.

В этот день она была особенно сосредоточенной и лидировала в соревновании, безошибочно поражая своими стрелами лишь бумажных манекенов, содержавших злых духов. Она старалась не думать, что где-то поблизости от неё находился Вэй Усянь, который тоже не пас задних. Но это было всё равно, что не думать о белой обезьяне.[1]

Многие адепты, в том числе и Вэнь Чао, уже выбыли из соревнования, поразив ложные мишени. Немногие оставшиеся адепты разных орденов перемешались, и незаметно для себя Ванцзи очутилась рядом с Вэй Усянем. Тот, словно только этого ждал, снова сказал:

— Лань Чжань, у тебя лента съехала!

Конечно же, уже натянувшая тетиву для выстрела Лань Чжань ему не поверила и процедила:

— Вздор.

— Лань Чжань, я не вру — на этот раз твоя лента действительно съехала на бок.

Ванцзи и не думала проверять, так ли это, и отвлекаться от состязаний. Но Вэй Ин не унимался:

— Если не хочешь проверять, давай я поправлю её.

Не успела Лань Чжань среагировать, как его пальцы ухватились за один из концов её лобной ленты и потянули его. Ослабевший за время интенсивной беготни по стрельбищу узел на затылке распустился, и её лента оказалась у него в руках.

Ванцзи поражённо застыла, глядя на его пальцы, в которых серебристой змейкой скользила её белая шёлковая лента с вышитыми облаками. Без неё она чувствовала себя голой, но это было ещё полбеды. Потому что теперь Вэй Ин должен был считаться женихом Лань Чжаня. А, может, это и к лучшему? Может, Вэй Ин намеренно сорвал её, чтобы таким образом при свидетелях сделать ей брачное предложение? Рука, державшая лук, дрогнула. Она отвела взгляд от мишени и взглянула на Вэй Усяня, стремясь увидеть под напускной ребячливостью истинные чувства.

— Ой, прости, я не нарочно. Вот, повяжи назад, — протягивая ей ленту, сказал Вэй Ин. Если бы он не поспешил вернуть ей ленту, то Ванцзи бы сама повязала её ему на запястье, и после этого они считались бы официально помолвленными.

Окружавшие их адепты Гусу Лань и других орденов прекратили стрелять и уставились на них. Кто-то уже хихикал в кулак, не в силах сдержаться. "Да он просто снова издевается надо мной, позоря при всех!" — поняла Лань Чжань и вспыхнула. Настроение стремительно портилось. Лань Ванцзи поспешно вырвала из рук Вэй Ина свою ленту и застыла, не зная, что ей делать дальше. Если бы вокруг них не было свидетелей, то наверняка проткнула бы наглеца мечом. Но сейчас она не могла себе этого позволить. Старший брат поспешил к ней и, обняв за плечи, принялся успокаивать. Цзян Ваньинь, оттеснив от неё Вэй Ина, стал отчитывать того.

Несмотря на уговоры брата не обращать внимания на это досадное недоразумение, Лань Ванцзи покинула соревнования, чтобы поговорить с Лань Цижэнем. Пришлось подождать две стражи, пока закончится Совет и тот освободится, потом — ещё стражу, пока тот выпьет чаю и помедитирует.

Войдя в отведённые ему покои, Ванцзи встала на колени и обратилась к нему:

— Дядя, прошу вас разрешить мои сомнения. Наверняка до вас уже дошла весть о том, что Вэй Усянь сегодня сорвал с меня лобную ленту, а значит, он — мой суженый…

Лань Цижэнь не дал ей продолжить:

— Не забывай, кто ты и кто он! Немедленно выкинь из головы этот вздор! Ты, что, всерьёз думаешь, что наш орден стал бы требовать от Юньмэн Цзян твоей свадьбы с Вэй Усянем? Здесь, в Цишани, под носом у Вэнь Жоханя… Ты должна быть безупречным вторым молодым господином клана Лань. Так что выкинь эти глупые мысли из головы и постарайся не водиться с этим смутьяном Вэй Усянем.

— Слушаюсь, дядя, — склонила голову Лань Чжань, признавая его правоту.