Будь мужчиной, Лань Чжань (гет)

Швырнув на пол Не Хуайсана, Су Шэ обнажил меч и двинулся в сторону Лань Сичэня. Тот поспешно вскочил, однако не стал доставать из ножен Шоюэ. Вэй Ин всё понял: если бы при главе Лань были его духовные силы, то Су Миншань был бы ему не соперник. Но сейчас духовное оружие в его руках было обычным мечом. Лань Чжань тоже это понимала и потому заслонила собой брата, скрещивая Бичэнь с клинком Су Шэ. Её духовные остались при ней, и вскоре она выбила меч из рук Су Миншаня, ранив его в ладонь.

— Цзинь Лин, не найдётся ли у тебя ещё вервия бессмертных, чтобы связать и его? — поинтересовался Вэй Ин.

— Нет, мы всё истратили, — ответил тот. — Разве что, взять у дяди Цзыдянь.

— Вэй Усяню я, разве что, Цзыдянем могу дать, — хмуро отозвался Цзян Чэн. — И на твою долю достанется, чтоб не сбегал больше искать неприятности на свою голову.

— Ну, ладно, тогда я обездвижу его талисманом, — невозмутимо сказал Вэй Ин и направился к Су Шэ.

— Да что ты о себе возомнил, выскочка! Не смей ко мне прикасаться, — возмутился Су Миншань. — Жаль, что глава Цзян не убил тебя сразу же после того, как ты захватил тело Мо Сюаньюя. Какой позор для старейшины Илина — опуститься до того, чтобы захватить тело этого безумного обрезанного рукава, — внезапно он умолк, поскольку Лань Чжань, не желая слушать оскорбления в адрес Вэй Ина, наложила на Су Шэ заклинание молчания.

— Очень надо о тебя руки марать… — не выпуская из руки лопаты, Вэй Усянь метнул в него другой рукой несколько обездвиживающих талисманов, после чего вновь подошёл к яме посреди храма.

— Ну, что ж, посмотрим, что здесь спрятано, — проговорил он и спрыгнул вниз.

Он уже размахнулся лопатой, чтобы сбить крышку гроба, но в этот момент сзади раздался голос Не Хуайсана:

— Вэй-сюн, тебе не стоит его открывать, это может быть очень опасно.

Вэй Ин обернулся и удивлённо поинтересовался:

— Не-сюн, откуда ты знаешь, что там внутри?

— Я не знаю, просто… — договорить Не Хуайсан не успел, потому что ворота храма разлетелись на мелкие щепки от мощного удара, явив присутствующим высокую фигуру лютого мертвеца, окружённого мощной аурой затаённой злобы.

Когда мертвец вступил в круг света, стало видно, что мускулистое тело венчала голова Не Минцзюэ, пришитая к шее косыми стежками.

— Дагэ! — радостно воскликнул Не Хуайсан.

— Дагэ, — эхом повторил за ним Лань Сичэнь.

Не обращая внимания на их возгласы, Чифэн-цзунь направился прямиком к Цзинь Гуанъяо, рядом с которым стоял Лань Сичэнь. И это не сулило ничего хорошего, поскольку лютый мертвец находился в бессознательном состоянии и не различал, кто именно преграждает ему путь к свершению мести.

— Дагэ, — изумлённо прошептал пришедший в себя Цзинь Гуанъяо и попытался отползти в угол, но сумел лишь вжаться в находившуюся позади него колонну.

Лань Чжань снова взялась за меч, чтобы защитить брата, но у неё недоставало физических сил противостоять натиску столь сильного высокоуровневого лютого мертвеца, который был на голову выше и едва ли не вдвое шире её в плечах. Вскоре она оказалась отброшена в сторону, словно тряпичная кукла, и Вэй Ин поспешил к ней, помогая подняться. Не Минцзюэ, уже двинувшийся было снова в направлении Цзинь Гуанъяо, замер, а потом ринулся в сторону Вэй Ина. Последний понял, что лютый мертвец почувствовал текущую в его новом теле кровь Цзиней и метнул в него все имевшиеся у него сдерживающие талисманы, однако они сгорели до того, как успели коснуться Чифэн-цзуня.

— Лань Чжань, гуцинь! — напомнил Вэй Ин о втором духовном оружии Лань Ванцзи, хоть и понимал, что она вряд ли успеет его спасти, ведь Не Минцзюэ уже был рядом и протягивал руку к его горлу.

Внезапно фиолетовой молнией просвистел Цзыдянь, опускаясь на плечи Чифэн-цзуня — это Цзян Чэн решил защитить своего шисюна. Однако удар не причинил Не Минцзюэ никакого вреда, а только сильнее его разозлил. Лютый мертвец ухватил плеть рукой и попытался выдернуть её из рук Цзян Чэна. Тот не отпустил Цзыдянь, поэтому отлетел вместе со схватившимся за его ногу Цзинь Лином в противоположную от Вэй Ина и Лань Чжань сторону и ударился о стену. Потеряв интерес к Вэй Ину, Не Минцзюэ двинулся к пролетевшему мимо него Цзинь Лину, безошибочно почуяв в нём ненавистную кровь.

Вэй Ин свистнул, призывая к себе Призрачного генерала, и вскоре Вэнь Нин ворвался в храм, размахивая цепями, и вступил в поединок с Не Минцзюэ. За время драки двух лютых мертвецов Лань Чжань сумела прийти в себя и расчехлить гуцинь. Она заиграла Покой, но Чифэн-цзунь и не думал угомониться. Тогда Вэй Ин начал насвистывать, вторя ей, однако этого было явно недостаточно, чтобы успокоить настолько свирепого высокоуровневого мертвеца.

— Вэй Усянь, держи, — внезапно окликнул Вэй Ина Цзян Чэн и швырнул через весь храм чёрную флейту. Это оказалась Чэньцин.

— Меняешь на Суйбянь? — не удержался от шутки Вэй Ин.

— Да мать твою, твори уже своё темное заклинательство, пока эти лютые мертвецы нас всех не перебили! — заорал на него Цзян Чэн.

Вэй Ин показал ему неприличный жест и поднёс флейту к губам. Темной энергии тут было хоть отбавляй, но управлять ею оказалось довольно тяжело. Не так. Скорее, не управлять, а не пойти у неё на поводу, считая, что ты по-прежнему держишь всё под контролем. Однако присутствие рядом Лань Чжань, её незримая поддержка и вера в него помогали не сорваться. Постепенно Не Минцзюэ замедлился, а потом, словно потеряв интерес к драке с Вэнь Нином, направился в сторону ямы, спрыгнул вниз и голыми руками сорвал крышку с гроба, скрывшись на миг за вырвавшимся изнутри облаком белёсого дыма.

Когда дым рассеялся, Вэй Ин увидел, что тело Чифэн-цзуня покрылось язвами, и понял, что предупреждавший его об опасности Не Хуайсан наверняка в этом замешан. Ни на миг не прерывая игры, Вэй Ин обернулся и пристально посмотрел на Не Хуайсана. Как раз вовремя — тот как раз неизвестно зачем подполз к Цзинь Гуанъяо, однако, будучи замеченным, принял свой обычный растерянный вид, несмотря на то, что в этот миг в его руках находился гибкий меч Ляньфан-цзуня Хэньшэн.

Проследив за взглядом Вэй Ина, Лань Сичэнь тоже обратил внимание на странное поведение Не Хуайсана и поинтересовался:

— А что это ты собираешься делать, Хуайсан?

— Я спасаю тебя, Сичэнь-гэ, ведь Ляньфан-цзунь незаметно достал спрятанный в поясе меч и наверняка собирался тебе навредить, — округлив глаза, ответил Незнайка.

— Интересно, как я мог им воспользоваться, если мои духовные силы запечатаны? — прокомментировал его слова Цзинь Гуанъяо.

— Я не знаю. Мало ли, меч очень острый… — пожал плечами Не Хуайсан, поспешно отбрасывая Хэньшэн в сторону. — И как вы не боитесь ими пораниться.

Видя, что ситуация под контролем, Вэй Ин вновь сосредоточился на том, чтобы уложить Чифэн-цзуня в гроб и запечатать его.

* * *

Лань Цзинъи и Лань Сычжуй подоспели в Юньпин к шапочному разбору — того самого лютого мертвеца, части тела которого они искали по всей Поднебесной, Вэй Усянь и Лань Ванцзи уже успели упокоить без них, о чём рассказал присутствовавший в храме Гуаньинь Цзинь Лин.

Признаться, Цзинъи ему даже позавидовал — ведь мало кому выпадает случай увидеть старейшину Илина, заклинающего высокоуровневого мертвеца с помощью знаменитой флейты Чэньцин.

— Слушай, а откуда у Саньду-шэншоу взялась Чэньцин? — удивился Цзинъи. — Неужели он её всё время с собой таскал? Он же, вроде, Вэй Усяня не любит?

— Я тоже так думал. Но это ещё не самое странное из произошедшего. Оказалось, что Ханьгуан-цзюнь — женщина, и у неё есть ребёнок от Вэй Усяня, — поспешил поделиться свежей новостью Цзинь Лин до того, как она стала общеизвестной. — И это — ты.

— Ты ври, да не завирайся, — не поверил ему Цзинъи.

Нет, этого не может быть, потому что не лезет ни в какие ворота. Ханьгуан-цзюнь такой суровый, Лань Цзинъи всегда его немного побаивался. Он не может быть женщиной. Ведь это переворачивало стройную картину мира в его голове с ног на голову.

— Похоже, не я один узнал сегодня тайну своего происхождения, — сказал Лань Сычжуй и по-дружески похлопал его по плечу. Цзинь Лин с неприкрытым интересом наблюдал за его реакцией.

— Хочешь сказать, что я на самом деле Вэй Цзинъи, и старейшина Илина — мой отец? — Цзинъи повертел в голове эту мысль так и эдак. Вэй Усянь определённо ему нравился. — Хм, а это неплохо. Но, блин, Ханьгуан-цзюнь в качестве матери — это так странно…

— Знаешь, а я ведь в детстве думал, что я — незаконнорожденный сын Ханьгуан-цзюня, и потому он так возится со мной, — признался Сычжуй. — Но, если я — Вэнь и жил в раннем детстве с ними на Луаньцзан, то наверняка должен был знать учителя Вэя.

— Так, нефиг присваивать моего отца, — заревновал Цзинъи.

— А вот и не подерётесь, — подначил их Цзинь Лин.

— Цзинь Лин, быстро домой! — громко окликнул племянника глава Цзян.

— Я уже взрослый, так что нечего мной командовать! — огрызнулся тот.

— Буду считать тебя таковым, когда не придётся вытаскивать тебя из очередной передряги, — прикрикнул на него глава Цзян, и Цзинь Лин, понурив голову, направился в его сторону.

— Цзян Чэн, ты уже уходишь? Даже не объяснишь, почему при тебе была моя флейта? — подбежал к Саньду-шэншоу улыбающийся Вэй Усянь.

— Не хватало ещё перед тобой отчитываться… — ощетинился глава Цзян.

— Спасибо, что сберёг её. Прости, что не сдержал обещание, — не выпуская флейты из рук, Вэй Усянь обнял Цзян Ваньиня, и тот внезапно смягчился, и по его щекам потекли слёзы. — Меня не было рядом с тобой в самые трудные времена, но теперь-то я смогу часто наведываться в Пристань Лотосов, если ты, конечно, не против. Мне так нравится, как ты её отстроил, — затараторил учитель Вэй, стирая слезинки с его щёк.

— Вэй Усянь, ты идиот, — буркнул глава Цзян. — Я ведь отвлёк тогда на себя Вэней, чтобы они не схватили тебя, а ты всё равно просрал своё золотое ядро и попался Вэнь Чао.

— Не говори глупостей, ты ведь сам поступил не лучше меня. И к чему это привело? А моё золотое ядро всё равно принесло пользу Юньмэну, стало быть, всё, что сделано, было не зря, — со слезами на глазах улыбнулся Вэй Усянь.

В этот момент с ними поравнялись Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь. Ханьгуан-цзюнь больше не казался мраморной статуей. Безупречность осанки и совершенная красота всё так же привлекали к себе взгляды, но теперь это лицо словно озарилось внутренним светом, и на губах заиграла мягкая полуулыбка. За Ланями в сопровождении конвоя, переглядываясь, шагали Ляньфан-цзунь и глава Су. Увидев братские объятия, Лань Ванцзи переменилась в лице и, судя по всему, сделалась крайне недовольна, что Вэй Усянь обнимает не её. Тот сразу понял, что сейчас самое время отлипнуть от главы Цзян, и обратился к ней, указывая на замерших Цзинъи и Сычжуя:

— Лань Чжань, ты только посмотри, дети уже здесь, и нам не надо их искать.

Цзинъи ещё не решил, как себя вести с только что обретёнными родителями, как Вэй Усянь набросился на него с объятиями, а такой воспитанный и правильный Лань Сычжуй, последние пару минут не отрывавший взгляда от Чэньцин, присел и с возгласом: «Сянь-гэгэ!» обнял того за ногу.

— Учитель… — едва раскрыв рот, Цзинъи понял, что говорит явно не то, — …отец.

От массового пускания слёз и соплей их спас столб синего пламени, взметнувшийся на месте, где только что были Ляньфан-цзунь и Су Миншань. Видимо, воспользовавшись тем, что от них отвлеклись, эта пара воспользовалась талисманом перемещения.

— Сичэнь-гэ, ты нарочно позволил им сбежать, — набросился на Лань Сичэня Не Хуайсан.

— Хуайсан, ты ещё не ответил молодому господину Вэю, откуда ты знал о подстерегающей его опасности в случае открытия зарытого в храме гроба, — ровным тоном напомнил тот, и глава Не мгновенно стушевался:

— Я не знаю. Наверное, это была интуиция, — привычно прикрывшись веером, ответил тот. — Сичэнь-гэ, надо срочно отрядить людей на поиски Ланьфан-цзуня и заняться расследованием его злодеяний.

— Всенепременнейше. Также я прикажу как следует разузнать, как младшие адепты ордена Гусу Лань очутились в городе И, и почему лютая рука так вовремя оказалась в деревне Мо. Не хочешь принять участие? — любезно предложил глава Лань.

— Наверняка это будет очень опасное расследование. Так что лучше я отправлюсь домой, в Нечистую Юдоль, — поспешно отказался глава Не.

— Нам тоже пора домой, — отпустив наконец Лань Цинъи, Вэй Ин обернулся к Лань Ванцзи, — у нас дел дохрена: нужно уничтожить тёмную печать, разузнать, как вы жили без меня столько лет, совершить три поклона в храме предков и довести до белого каления старика Ланя…