Будь мужчиной, Лань Чжань (гет)

Лань Чжань столько лет держала свои эмоции в узде, стремясь не только выглядеть, но и на самом деле быть сильной. Она сумела сдержаться, узнав о гибели Вэй Ина. Отгородилась от мира панцирем равнодушия, отложив слёзы на потом, и посвятила всю себя заботе о детях и делам ордена. Не плакала, каждый день играя Расспрос, в тщетных попытках хоть что-нибудь узнать о душе Вэй Ина. Казалось бы, отчего ей плакать теперь, когда он вернулся и находится рядом с ней? Однако слова Цзян Ваньиня стали той самой соломинкой, которая переломила спину верблюда. И, начав лить слёзы, Лань Ванцзи уже не могла остановиться, словно события последних дней прорвали плотину, простоявшую тринадцать лет. Вновь оказавшись на Луаньцзан, она не могла не начать вспоминать, как притащила туда раненого в Безночном городе возлюбленного, как рыскала там спустя три месяца в поисках тела Вэй Ина, узнав о его гибели, но нашла лишь а-Юаня. Необходимость снова сражаться за любимого и заботиться о нём не позволила ей раскиснуть на Луаньцзан и по дороге оттуда в Пристань Лотосов, но теперь эмоции догнали её и не желали поддаваться контролю.

Вэй Ин очнулся, почувствовав капли воды на своём лице. По лёгкой качке он понял, что находится в плывущей по реке лодке. Поначалу Усянь подумал, что пошёл дождь, но, открыв глаза, увидел над собой усыпанное звёздами небо и залитое слезами лицо склонившейся над ним Лань Чжань. Было крайне непривычно видеть эту ледяную принцессу плачущей. Настолько, что Вэй Ин сразу же приподнялся и попытался её утешить:

— Лань Чжань, почему ты плачешь? Тебя обидел этот придурок Цзян Чэн? — Она помотала головой, продолжая лить слёзы. — Лань Чжань, не реви. Ну, хочешь, я нарву тебе самых вкусных лотосов? Вэнь Нин, греби вон туда, — скомандовал он сидевшему на вёслах Призрачному генералу.

Надёргать лотосов было минутным делом, после чего Вэй Ин принялся чистить и скармливать их плачущей Лань Ванцзи.

— Лань Чжань, ну, хватит плакать. Помедитируй немного для успокоения, что ли. Или покричи на меня. — Лань Ванцзи снова помотала головой. — Да что ж такое… Если бы у меня было вино… Но, ничего, как только прибудем в Юньпин (мы ведь туда плывём?), я обязательно куплю лучшего вина, и мы с тобой выпьем. Ничто так не успокаивает, как кувшин хорошего вина. Ты ведь не откажешься выпить со мной?

— Не откажусь, — неожиданно согласилась Лань Чжань.

— Вот и славно. А потом мы с тобой пойдём гулять по городу, и я куплю тебе, нет, лучше украду (ведь так будет вкуснее) спелых сладких фиников. Ну вот, ты уже почти улыбаешься. У тебя такая красивая улыбка, улыбайся почаще, Лань Чжань, — тарахтел Вэй Ин, чтобы отвлечь её от грустных мыслей. Пусть уж лучше сердится на него и называет болтуном, несущим чушь, чем плачет.

* * *

В Юньпине, велев Вэнь Нину спрятаться подальше от людских глаз, они остановились на постоялом дворе и заказали себе в комнату вина и горячей воды. Надо было, наконец, привести себя в порядок после долгого путешествия, прежде чем отправляться искать принадлежащую Цзинь Гуанъяо недвижимость.

Лань Чжань и правда не отказалась от своего обещания и выпила с ним за компанию, и тотчас же после этого отрубилась. Вэй Ин уж думал, что веселье на этом закончилось, но нет. Заботливо уложенная им в кровать Лань Чжань внезапно восстала и начала чудить так, что кража фиников в чужом саду показалась Вэй Ину детской шалостью. Кража кур и настенная роспись Бичэнем таковыми уже не выглядели.

Когда они вернулись на постоялый двор, захмелевшему Вэй Ину показалось удачной мысль, что нужно срочно отмыть Ванцзи от известковой побелки, в которой она испачкалась, когда украшала своим автографом забор. Растрёпанная Лань Чжань с расфокусированным взглядом была на диво хороша. Усянь вроде и не собирался пялиться, но всё равно не мог отвести взгляд от порозовевших губ и угадывавшихся под поверхностью воды холмиков грудей. А попав в плен янтарных глаз, Вэй Ин не удержался и поцеловал её. К своему удивлению, он не огрёб за наглость, а, напротив, был обвит руками и затянут в бочку. Поцелуй становился всё более страстным и, похоже, Лань Чжань не собиралась им ограничиваться. Казалось бы, чего ещё желать, но Вэй Ин запаниковал, вспомнив, что, судя по всему, однажды уже изнасиловал Лань Чжань или споил и воспользовался ею, когда она была не в полном адеквате.

— Лань Чжань, прости, мне нужно срочно проверить, как там Вэнь Нин. Я скоро вернусь, — пролепетал Усянь, выбираясь из бочки, торопливо переоделся в сухую одежду и позорно сбежал.

Конечно же, дело было не в Вэнь Нине, и Вэй Ин не собирался возвращаться, пока не протрезвеет и не соберётся с мыслями. Он бесцельно брёл по опустевшим тёмным улицам, пока не столкнулся на одной из них с собакой Цзинь Лина. Естественно, Усянь первым делом бросился наутёк, но зловредная псина быстро его догнала и повалила наземь. «Ну, всё, сейчас сожрёт», — подумал Вэй Ин и сжался от страха, закрыв голову руками, чтобы хоть лицо не пострадало от собачьих укусов. Однако Фея неожиданно лизнула его и заскулила, затем отбежала в сторону. Поняв, что собака-оборотень не собирается его жрать, Вэй Ин осторожно поднялся на ноги и медленно двинулся в противоположном от неё направлении. Однако, стоило ему вздохнуть с облегчением, как собака снова кинулась к нему, но на этот раз не стала сбивать с ног, а, уцепившись зубами за подол его ханьфу, потащила куда-то. Вэй Ин не стал сопротивляться и пошёл за ней.

Вскоре они оказались у ворот храма Гуаньинь, расположенного на земельном участке, принадлежавшем, судя по найденным в потайной комнате документам, Цзинь Гуанъяо. Собака разжала зубы и тявкнула, мотнув головой в сторону закрытых ворот.

— Что-то случилось с Цзинь Лином? — догадался Вэй Ин, и собака снова тявкнула и кивнула в ответ. — Он там?

Последовал ещё один кивок. Мелкий был прав: действительно, его Фея — очень умная собака. Надо же, и такие бывают, а не только злющие уличные псы.

Чуток поразмыслив, Вэй Ин решил не ломиться в запертые ворота, а сперва разведать обстановку, взобравшись на забор, окружавший храм. Открывшаяся картина была отнюдь не радостной: глава Лань в окружении вооружённых адептов клана Цзинь пытался успокоить бесившегося Цзинь Лина, которого с трудом удерживали трое, а Цзинь Гуанъяо важно прохаживался по двору и отдавал распоряжения своим приспешникам. «Неужели Лань Сичэнь с ним заодно?» — удивился Вэй Ин.

Если бы у него был лук со стрелами, он наверняка сумел бы поразить державших Цзинь Лина и освободить племянника. Зато у Вэй Ина имелась наспех вырезанная бамбуковая флейта, да и тёмной энергии здесь было хоть отбавляй (очень странно, что храм Гуаньинь решили воздвигнуть в таком нехорошем месте), и Вэй Ин решился. Он поднёс флейту к губам, намереваясь поднять погибших здесь мертвецов, но успел извлечь лишь несколько нот до того, как стрела не замеченного им лучника расколола флейту надвое.

— Молодой господин Вэй, спускайтесь во двор и не делайте глупостей, тогда А-Лин не пострадает, — мило улыбаясь, словно рад был новой встрече, обратился к нему Цзинь Гуанъяо.

Рассудив, что никогда не поздно наделать глупостей, Вэй Ин спрыгнул во двор. Его тут же окружили адепты, носившие одежды ордена Молин Су, и заломили за спину руки. Эти глупцы не подозревают, что ему не нужны ни свободные руки, ни флейта, чтобы призвать нежить. Но сначала нужно разобраться, что к чему.

— Молодой господин Вэй, а где Ванцзи? — поинтересовался у него Лань Сичэнь.

— Остался на постоялом дворе, — ответил Вэй Ин. — Цзэу-цзюнь, как вы можете помогать убийце вашего названого брата?

— Я такой же пленник, как и вы. Несмотря на то, что мне оставили Лебин и Шоюэ, я не могу ими воспользоваться, потому что мои духовные силы запечатаны, — пояснил тот. — Молодой господин Вэй, как вы могли снова бросить Ванцзи?

— Молодой господин Вэй, неужели вы снова соблазнили и бросили младшую сестрицу Цзэу-цзюня? — всё так же жизнерадостно улыбаясь, проговорил Цзинь Гуанъяо.

— Откуда вы знаете? — удивился Вэй Ин и бросил укоризненный взгляд на Лань Сичэня.

— Я ничего ему не рассказывал. Видимо, соглядатаи из Пристани Лотосов успели принести новости о ссоре Ванцзи и главы Цзян, — поспешил оправдаться глава Лань. — Ох, не стоило Ванцзи раскрывать свою тайну Цзян Ваньиню. Теперь все узнают…

— Да, пренеприятнейшая ситуация для ордена Гусу Лань — второй Нефрит клана Лань оказался второй молодой госпожой, связавшейся с тёмным заклинателем, и прижившей от него ребёнка вне брака, — согласился с ним Цзинь Гуанъяо. — Надо же, какой удачный ход вы с дядей придумали с уединённой медитацией, чтобы скрыть её позор…

— Дядя Цзинь, ты белены объелся и потому несёшь этот бред? — не выдержал Цзинь Лин. — Прям какое-то поветрие помешательства приключилось с моими дядями. Сначала дядя Цзян, а теперь ты… И этот … ещё сюда примчался.

— Между прочим, тебя спасать, — вставил Усянь.

— А-Лин, если бы ты на свою беду не сбежал раньше времени из Пристани Лотосов, то узнал бы эту новость от Цзян Ваньиня, а может быть, и от самой второй молодой госпожи Лань.

— Охренеть — не встать! Сначала оказывается, что мой младший дядя — никакой не Мо Сюаньюй, а старейшина Илина, потом выясняется, что мой лучший друг — урождённый Вэнь, а теперь ещё и Ханьгуан-цзюнь на самом деле женщина и мать ребёнка Вэй Усяня, — высказался Цзинь Лин.

— И этого ребёнка ты тоже очень хорошо знаешь, — наслаждаясь эффектом, произведенным его словами, закончил Цзинь Гуанъяо.

— Неужели Цзинъи? — вновь охренел Цзинь Лин. Пожалуй, он уже устал охреневать за последние пару суток.

— Цзэу-цзюнь, так значит, это — правда, и Лань Цзинъи действительно мой сын? Но ведь Лань Чжань сказала мне, что его отец умер, — обратился к Лань Сичэню Вэй Ин.

— А разве вы не умерли тринадцать лет назад на Луаньцзан? — с мягкой улыбкой ответил ему глава Лань. — А-Яо, ты несправедлив, ведь молодой господин Вэй не бросал тогда Лань Ванцзи, а передал её нам, чтобы спасти ей жизнь и остатки репутации, — обратился он затем к Цзинь Гуанъяо. — Подозреваю, что до этого именно она соблазнила молодого господина Вэя, в которого была влюблена ещё до начала кампании низвержение Солнца.

«То есть, я её не насиловал», — подумал Вэй Ин и вздохнул с облегчением. Вслух же сказал:

— Не уверен. Я ничего не помню о последних месяцах своей жизни на Луаньцзан.

— Значит, поэтому вы были так холодны с ней? А я-то думал, что вы разлюбили Лань Ванцзи. Она несколько раз после войны просила у дяди разрешения на брак с вами. Готова была принять наказание за то, что, защищая вас на горе Луаньцзан, тяжело ранила старейшин клана. Уже будучи беременной, она обыскала могильные холмы в поисках вашего тела после известия о вашей гибели. Она каждый день играла Расспрос, стремясь узнать хоть что-нибудь о вашей душе…

— И как она всё это вынесла? — прошептал Вэй Ин, и глаза его наполнились слезами. Немудрено, что Лань Чжань недавно расплакалась, ведь невозможно же столько лет держать всё это в себе, надеяться, верить, бороться и терпеть все невзгоды. Хорошо ещё, что у неё есть такой чуткий и понимающий брат, как Цзэу-цзюнь. А теперь будет ещё и он, Вэй Ин. Он больше не позволит ей одной тащить на себе орденские обязанности, сына и его самого. Он будет рядом каждый день её жизни и постарается сделать так, чтобы компенсировать все те страдания, что пришлись на её долю, когда его не было в мире живых.

За воротами раздался громкий лай. Видимо, у Феи закончилось терпение. Вскоре после этого ворота отворились от мощного удара. За воротами стояли Лань Чжань с вынутым из ножен Бичэнем и Цзян Чэн с искрящимся Цзыдянем в руке.

— Быстро все отошли от моего племянника! — крикнул Цзян Чэн и замахнулся Цзыдянем.