Вещий сон (гет)

Оставшееся до конца учебного года время прошло словно один миг. Как могут быть в приоритете экзамены, если ты знаешь точную дату своей смерти? Лили теперь почти ни о чём не думала, кроме будущего. Что они могут сделать, чтобы избежать всех этих смертей и ужасной участи, постигшей Алису с Френком?

Сами — ничего. Нужно обязательно рассказать обо всём родителям Джеймса и лорду Блэку. Тот ужом извернётся, лишь бы спасти семью от того ужасного будущего, которое она увидела в своём страшном сне.

В поезд друзья садились без обычных шуток и улыбок. Рассказанное Лили сильно беспокоило каждого, потому они были задумчивы. Джеймс выглядел необыкновенно серьёзно, несмотря на незаживший ещё фингал под левым глазом, таким же украшением щеголял и Блэк. Лили решила не вмешиваться, а потому не комментировала. Поттер в последние дни совершенно изменился, обращаясь с девушкой, как с хрустальной вазой. Надо признать, что его забота была приятна Лили, хотя больше всего девушке хотелось просто убежать. Убежать от Дамблдора, Волдеморта и всего магического мира.

— Лили, о чём думаешь? — спросил девушку Джеймс.

— О будущем, — ответила она. — О том, что всех нас ждёт в том страшном…

— Теперь всё изменится! — твёрдым тоном сказал Поттер. — Я сделаю для этого всё, верь мне, пожалуйста!

Лили на это лишь улыбнулась, вымученно, словно делала это через силу. Собственно, так оно и было. Не до смеха, когда на кону стоит жизнь. Твоя собственная и маленького, пусть ещё пока и не родившегося сына. И Джеймса. Его жизнь стала и ей дорога.

* * *

— Дядя, ты бяка! — безапелляционно заявила маленькая сияющая девочка, появившаяся перед Дамблдором. — Мы будем тебя лечить!

Показав Великому Светлому большую киянку, маленькая девочка замахнулась, вызвав панический вопль Дамблдора. Набежавшие целители диагностировали ещё и галлюцинации, язвы вокруг и в анусе, во рту, и кал почему-то насыщенного синего цвета. Обрадовавшиеся целители уложили Дамблдора на койку и принялись его лечить с энтузиазмом настоящих учёных.

* * *

В этот раз Лили сообщила родителям, что доберётся сама, поэтому её никто не встречал. Девушке хотелось побыть наедине со своими мыслями, да и подготовиться ко встрече с родителями, которые, получается, тоже рано умерли. Прощаясь с Джеймсом, она заметила, с какой грустью он смотрел на неё.

— А родители тебя не встречают? — спросил Поттер.

— Сегодня нет, я хотела сама… Подумать, прости, — грустно улыбнулась Лили.

— Лилс, я… Я не могу тебя одну отпустить. Если хочешь, я буду молчать, но позволь тебя проводить, пожалуйста, — очень мягко попытался убедить Джеймс девушку, и она сдалась.

— Хорошо… — прошептала Лили.

Пока они ехали магловским транспортом, девушка была погружена в свои мысли, постреливая время от времени глазками в Поттера, который просто держал её ладошку в своих руках и выглядел абсолютно счастливым. Лили боялась признаться себе, что этот «придурок» и «идиот» ей на самом деле небезразличен. Он вёл себя очень странно временами, но ведь влюблённые — такие дураки иногда, она читала. Поэтому, когда автобус остановился, девушка решила дать шанс Джеймсу Поттеру.

Подав руку парню, она поднялась по ступеням дома и уже хотела распрощаться, когда дверь резко открылась.

— Уродка явилась! — зло сказала Петунья и хотела захлопнуть дверь, но не смогла.

Мгновенно вскипевшая Лили наконец-то взорвалась. Тихая, скромная девочка, всегда спокойно сносившая оскорбления сестры, на этот раз взорвалась с силой древнего вулкана. От мощного толчка Петунья улетела вглубь дома, за ней ринулась Лили.

— Ах ты, с-с-с… — Лили злобно шипела, вцепившись в волосы не вовремя открывшей рот Петуньи. — Я тебе покажу урода! Ты у меня узнаешь ненормальных! На всю жизнь заречёшься над детьми издеваться! Сволочь ты! Чтоб тебя кентавры любили!

Вставшие дыбом рыжие волосы, горящие зелёным глаза, оскаленные зубы — всё это полностью соответствовало картине «Ведьма в гневе» и неимоверно напугало Петунью. Совершенно озверевшая Лили била Петунью о стены и пол, шипя и выплёвывая слова.

Так обалдевший от такой картинки Джеймс узнал, что Лили вполне себе сносно говорит на серпентарго, судя по собирающимся у порога дома оживлённо выглядящих змей различного вида и ядовитости. Кроме того, парень понял, что злить его любимую — очень плохая мысль. Он не рискнул встать между сёстрами, его инстинкт самосохранения подсказал, что это тоже плохая мысль.

Старший Эванс сбежал по ступенькам со второго этажа и на минуту замер, рассматривая батальную сцену, после чего пошёл на кухню и вернулся с кастрюлей, полной холодной воды. Вода пролилась на сестёр, заставив оных прекратить баталию, впрочем, обеих это не успокоило.

— Уродка ненормальная! — кричала подранная Петунья.

— С-с-с-ш-с! — шипела в ответ Лили.

Индифферентно смотрел на эту сцену Поттер, готовый, впрочем, прийти на помощь своей любимой в любой момент. Старший Эванс смерил взглядом парня, на что получил вежливый поклон, и вернулся к девушкам.

— Петунья, быстро наверх! — коротко сказал Эванс. — А потом ты, Лили.

Лили смертельно побледнела, смотря, как отец подгоняет поникшую сестру. Ей стало страшно, и этот страх наложился на всё, что произошло, отчего девушка только вскрикнула и упала в обморок. Впрочем, коснуться пола ей не дал Джеймс, успев подхватить на руки и прижать к себе. Испугавшись за любимую, Поттер активировал портал в Мунго, который обязательно был у любого чистокровного и даже у некоторых полукровных волшебников.

— Ну что вы так всполошились? — спокойно сказал целитель, приведя девушку в сознание. — Всё в порядке с вашей невестой, перенервничала только. Экзамены же были? Вот и перенервничала.

Лили всё слышала, но не стала поправлять целителя. То, как Джеймс отреагировал на её обморок — Мунго, да ещё и поднял на ноги абсолютно всех целителей, при этом не выпуская её из рук… Это было очень необычно. Парень открылся девушке совсем с другой стороны — заботливой, внимательной, осторожной. Она уже и сама не знала, почему напала на Петунью, ведь та ничего необычного не сказала, но вот отчего-то Лили взбесилась. Может быть, из-за глаз сыночка во сне?

Оставшись наедине в палате, молодые люди замерли напротив друг друга. Лили была смущена самой ситуацией и не могла подыскать слов, Джеймс же просто любовался любимой. Помучив себя ещё немного, Эванс решила отблагодарить Поттера, как это делали девушки в романтических фильмах. Она села чуть ближе к молодому человеку и, не отрывая взгляда от его необыкновенных глаз, в которых была лишь любовь, подалась ему навстречу. Лили прикоснулась к его щеке ладонью, отчего парня будто ударило током, и чуть приоткрыла губы и прикрыла веки.

Что делать дальше, девушка не знала, надеясь на то, что Джеймс сообразит сам. Джеймс, глядя на эти нежные, чуть подрагивающие губы, задохнулся на мгновение, но после накрыл их своими. Почувствовав его губы, Лили перестала дышать на мгновение, настолько острым и необычным было ощущение.

— Ну вот, всё у них в порядке, — раздался голос целителя, прервав волшебный миг.

* * *

Том Марволо Риддл, зовущий себя Лордом Волдемортом, чувствовал, что находится на грани истерики. Который день его преследовало видение маленькой девочки, которую, кроме него, никто не видел. Девочка ехидно комментировала каждый его шаг, каждое слово, и даже в уборной от неё не было спасенья.

— А пафосу-то, пафосу! Ты не обкакаешься от пафоса? — И шокировано смотрящие на своего подавившегося во время речи Господина… Последователи.

— Да, понятно, почему у тебя с девочками проблема… Всё Дамблдор, да? — Вой из уборной пугает Абраксаса Малфоя.

— Чего палкой машешь? Лучше постучи себя по тому месту, которым думаешь. Намекну — это не голова. — И попавшая под горячую руку Белла содрогается от Круциатуса.

— А если ты себе корону с куском себя на голову наденешь, то ты себя захватишь?

— Да отстань ты от меня! Что ты ко мне привязалась?! Что я тебе сделал?! — возопил Волдеморт, глядя на Вальбургу Блэк, у которой возникли большие сомнения в адекватности лидера чистокровных.

— Раскаешься — и я исчезну, — проговорила девочка, — а до тех пор буду тебя разбякивать. И это будет вечно, потому что ты бяка! Ха-Ха-Ха… М-да, смех надо потренировать, но ты меня понял…

— Сотая, а он с ума не сойдёт? — осторожно спросила маленькая девочка.

— Не с чего ему сходить, Тринадцатая, — ответила ей Сотая и подчёркнуто зловеще улыбнулась

* * *

Как Джеймсу удалось уговорить Лили перенестись в Поттер-менор, а не вернуться к ней, не понял даже он сам, а Лили, всё ещё находясь под впечатлением своего первого в жизни поцелуя, уговорилась на удивление легко. Накинув на девушку мантию, Джеймс вызвал домовика.

— Тилли! Быстро нас домой!

Флимонт Поттер был удивлён столь неожиданным появлением сына, да ещё и с девушкой. Кажется, её зовут Лили. Та самая, по которой сын сходил с ума последние два года. Красивая. Впрочем, подобное поведение в среде чистокровных было, мягко говоря, не принято, если парень не планирует женитьбу.

— Джеймс, что случилось? — спросил он.

— Отец, нам очень срочно надо поговорить, — серьёзным тоном заявил Джеймс. Мисс Эванс, такую фамилию, кажется, носила эта девушка, стояла рядом с ним, смущённо оглядываясь по сторонам. Она чувствовала себя не слишком уверенно, это было заметно.

— Приведя сюда эту девушку…

— Я знаю, но дело очень серьёзное. Можно сказать, дело жизни и смерти.

Подошедшая только что Юфимия ахнула.

— Сынок, что ты такое говоришь! — дрожащим голосом сказала она.

— Дело в том, что…

— Так, если дело такое серьёзное, проходите в гостиную, — прервал девушку Флимонт. — Вы пообедали уже?

— Нет, не обедали, — ответил сын, — но для того, чтобы начать что-то говорить, надо пригласить к нам лорда Блэка и Сириуса с Регулусом, а ещё Лонгботтомов, так как то, о чём Лили хочет нам поведать, касается и их тоже.

— Но… что случилось? К чему такая срочность и спешка? — противореча своим же собственным словам о важности в первую очередь пообедать, спросил Флимонт.

— Лили недавно видела Вещий сон, — ответил Джеймс. — И это чистая правда!

— Вещий сон?! — побледнела Юфимия.

— Да, и увиденное в нём… страшно! — помрачнел Джеймс. — Будущее в этом сне было настолько ужасным… мы все мертвы. Вы, я, Лили, почти всё старшее поколение, Блэки, Лонгботтомы…

Юфимия от этих слов едва не упала в обморок. Её единственный сын умрёт?!