Рики-Тики-Тави (джен)

— Роуз! — она ощутила, как её потрясли, и открыла глаза. Купе. Лицо Тедди, нависшее над ней, — Просыпайся, Роуз, почти приехали!

Роуз кивнула, нервно сглатывая. Это был только сон? Мерлин, спасибо! Только сон! Облегчение заполнило все её существо, но появившаяся тревога не спешила уходить. А вдруг — это вещий сон?

"Успокойся, — говорила она себе мысленно, — вчера мама была в порядке. Это первое, Роуз. Второе, наш семейный склеп находится на кладбище, а не в поместье. Мама в порядке, слышишь?"

Не то чтобы это ей помогало, пока она надевала тёплую зимнюю мантию. Не помогало даже отвлечение на Тедди, вновь пестревшего цветами, как попугай. Он хватал переноску со своим котом Ромулом, что-то бессвязно восклицая. Наконец Кевин не выдержал и немного потряс Тедди за плечи.

— Люпин, мы не в цирке, прекрати!

Тед моргнул, принимая цвета, привычные ребятам. Выглянул из купе, проверяя количество народа в коридоре.

— Ребята, тут столпотворение, — он сел обратно на сидение, — предлагаю подождать.

Роуз нервно почесала шрам на левой руке. Ожидание стало вконец невыносимым. Роуз прижалась к стеклу, пытаясь разглядеть на приближающемся перроне фигуры родителей. Перрон был полон, но знакомых фигур не было видно. Где же они? Роуз чувствовала, как ею овладевает паника. Потянувшись почесать шрам, она увидела часы, выглядывающие из-под мантии. Часы! Роуз быстрым движением взглянула на компас: стрелка указывала куда-то на перрон.

"Успокойся! — приказала она себе. — Просто успокойся!"

Ребята, занятые своими сборами, не обращали на неё внимания — к огромному облегчению Роуз. Наконец можно было выйти из купе — двери вагона раскрылись, и школьники, громыхая чемоданами, потянулись к выходу. Роуз неосознанно вцепилась в руку Тедди — такую тёплую и надёжную! Тот так сочувственно сжал её. Роуз не знала, что заметил Тедди, но присутствие близкого человека рядом немного успокаивало её. Так, держась за руки, они вышли из вагона, волоча клетки с питомцами и чемоданы.

На платформе уже стояли тётя Меда и отец. Сердце Роуз оборвалось. Где мама?! Неужели сон был вещий?!

— Роуз, да что за фигня сегодня с тобой?! — прошептал ей на ухо Тед, — У меня рука, а не мягкая игрушка! — она, не осознавая этого, вцепилась со всей силы кузену в руку и замерла посреди перрона.

— Розмарин, — встревоженно кинулся к ней папа, — что с тобой? — он осторожно разжал пальцы дочери, сведенные судорогой.

— Дядя Люциус, ба, — Тедди подскочил к тёте Меде, — тут какая-то фигня! Чего она так переживает?

— Где мама? — каким-то ломким и безжизненным голосом спросила Роуз, по-прежнему стоя на месте.

— Мама сейчас подойдет, Розмарин, — Люциус озабоченно вгляделся в её лицо, — у неё образовалось внеплановое собрание попечителей. Розмарин, — он поймал её немного остекленелый взгляд, — что случилось?

— Ничего, — тяжело выдохнула Роуз, — ничего. Здравствуй, папа, здравствуй, тётя Меда.

— Ба, а мама на дежурстве? — немного грустно спросил Тедди, а Роуз почувствовала угрызения совести. Ну и зачем она опять перетянула внимание на себя? Идиотка!

— Дора дежурит сегодня, чтобы не дежурить в Рождество, — улыбнулась мамина сестра, ероша внуку волосы на голове. — Как доехали, ребятня?

— Нормально, пока кое-кто не начал чудить, — Тед шутливо пихнул Роуз, отчего та вспыхнула.

— В каком плане чудить? — как-то осторожно спросила тётя Меда, странно переглядываясь с отцом.

— Ну, она отрубилась у меня на плече, я её как бы растолкал, а она смотрит на меня вот такими испуганными глазищами! — Тедди начал весьма эмоционально пересказывать события в купе, и Роуз покраснела ещё сильнее. — И не при ребятах же её спрашивать, что с ней опять! Я, конечно, отвлёк от неё внимание — фигня-вопрос, но! — он набрал воздуха в грудь и собирался продолжить, и тут появилась Нарцисса. Роуз бросилась к ней, чего никогда себе не позволяла в школе. Уткнулась в неё лицом. Живая, тёплая. Здесь. Все в порядке! Все отлично! Роуз обнаружила, что может дышать нормально.

Мама просто прижимала её к себе, ни о чём не спрашивая и давая тем самым ей несколько минут передышки. Кажется, Тед где-то на периферии что-то говорил, но в эти мгновения Роуз было всё равно: мама была жива и больше ничего не имело значения.

— Роузи, — мама осторожно подняла её лицо за подбородок, — ты что-то увидела во сне? Что тебя так напугало?

Роуз тоскливо огляделась, не понимая, как это всё объяснить.

— Насколько я понимаю, это что-то было связано с тобой, Цисса, — задумчиво произнесла тётя Меда. — Что-то очень плохое. Не так ли, Роуз?

Роуз кивнула, ещё крепче обнимая маму.

— Ты не могла сказать мне на ухо, что тебе кошмар приснился? — фыркнул Тедди, дергая её за волосы. — Роуз, ну ты такая девочка временами!

— Молодой человек, — подбоченилась его бабушка, — смотри, чтобы этих слов не услышали твоя мама или Джинни! Цисса, Роуз, Люциус, мы всё-таки пойдем. Роуз, не переживай из-за кошмаров. Все будет хорошо.

— Меда, ты же помнишь, что мы ждём вас на Рождество? — обаятельно улыбнулась мама, и сёстры обнялись на прощание через голову Роуз.

Дома было тепло. Весь особняк светился уютным светом, через окна освещая сад, украшенный фигурками из рождественских сценок. Едва они оказались в холле, в Роуз что-то врезалось — Рик, вылетевший на неимоверной скорости из комнаты.

— Рози вернулась! — торжествующе завопил малыш, едва Роуз взяла его на руки. Вышли Драко в обнимку с Рией, улыбающиеся и счастливые. Роуз оглянулась на родителей, с любовью смотрящих на них всех и почувствовала, что не может в этот вечер поднять тему Пожирателей. Не после этого проклятого сна! Просто не может, потому что — это нечестно...

Она уткнулась в светлую макушку Рика, скрывая своё смятение.

— Ну, а мне моя сестра не рада? — Драко щелкнул её по носу, забирая сына. — Рикки, Роуз тяжело, иди ко мне, сынок.

Рикки смешно запротестовал и укоризненно взглянул своими огромными серыми глазами на тётю. Роуз искренне улыбнулась, прогоняя дурные мысли. Можно и отложить пока этот разговор, не поздно будет и после Рождества.

Праздник отмечали в узком кругу — Драко и Рия ушли на вечеринку, но пришли Тедди и Дора, тётя Меда с доктором Хаулсом. Тедди по секрету сказал Роуз, что доктор Хаулс с тётей Медой летом собираются пожениться. Кажется, друг ещё сам не понял, рад он был этому или нет. Роуз, в отличие от её родителей, новость о свадьбе удивила: тётя Меда и доктор Хаулс не производили впечатления особенно влюблённых, они выглядели скорее как два близких друга. Интересно, а как нужно будет называть теперь доктора Хаулса — дядей Грегори?

— Да, они — друзья, — задумчиво протянул Тедди, растягиваясь на ковре перед камином, — но это ещё же не повод жениться! Но ба говорит, что ей так будет проще. А доктору Хаулсу нужно закрепиться в Англии, он же родом из Венгрии или Румынии, не помню. А ты что думаешь, Роуз?

— Сложно всё, — пожала плечами она, — это как-то непривычно.

Зато Тедди был искренне рад новой бите загонщика — Роуз запомнила его слова о желании пробоваться в команду Гриффиндора следующим летом. После традиционного ужина все перешли в одну из малых гостиных, где кипели, источая умопомрачительные ароматы, глинтвейн для взрослых и детский пунш. Родители что-то обсуждали, сидя перед камином. Кажется, Дора пересказывала какие-то забавные случаи из своей практики: Тедди и Роуз были заняты гаданием на расплавленном воске и не вслушивались.

А двадцать шестого декабря Роуз набралась мужества и пришла в кабинет родителей с твёрдым намерением поговорить.

Мама устроилась с ногами на диване, сосредоточенно читая какие-то документы, пока папа что-то писал за столом.

— Роузи? — подняла голову Нарцисса, заметив вошедшую в комнату дочь.

— У вас найдётся время поговорить? — тихо произнесла та, застывая на пороге.

— Конечно, заходи, — подвинулась мама, откладывая бумаги. Роуз встряхнула кудряшками, уже отросшими и спускавшимися чуть ниже плеч, набираясь духу. Дух, как назло, куда-то смылся.

— Милая, что случилось? — мама встревоженно посмотрела на неё, вставая с дивана.

— Почему-вы-пошли-за-Ридллом? — скороговоркой выпалила Роуз, изучая лепнину на потолке.

— Ах, вот оно что, — вздохнула мама, — это должно было когда-то произойти. Роузи, сядь, пожалуйста.

Роуз набрала воздуха в грудь и заставила себя опустить глаза на родителей. Они оба казались немного усталыми, но не разозлёнными и не удивлёнными.

— Видишь ли, Розмари, — папа встал из-за стола, прошёлся по комнате, — не мы пошли, а я. Твоя мама просто не бросила меня, — он с нежностью взглянул на Нарциссу. — Розмари, всё не так просто.

— Вы серьёзно считали, что кровь имеет значение? — произнесла растерянно Роуз, делая шаг назад, к выходу, — Почему вы учили меня другому?

— Мы учили тебя другому, Роузи, — спокойно произнесла мама, — чтобы у тебя был шанс не повторить наших ошибок, милая. Мы действительно верили в превосходство волшебников, рождённых в чистокровных семьях, перед магглорождёнными. Верили, что такие, как мы, лучше других по праву рождения, Роуз. Нам говорили об этом с детства. Мало кто из нас задумывался о том, что это не так. Моя сестра Меда, мой кузен Сириус были исключениями в нашей семье.

Роуз молчала, не зная, что сказать. До этой осени ей как-то не приходило в голову задумываться о принципах чистокровности, но теперь она ничего не понимала. Прошлое её родителей противоречило тому, чему они сами её учили!

— Розмари, — отец подошел к ней и заглянул в глаза, — я не горжусь тем, что это было, пойми. Волшебники веками в это верили, ещё до принятия Статута. И это казалось нам естественным. Мы были молоды, большая часть из нас. Я хотел знаний, которые отказывался давать мне отец. Он объяснял это тем, что я ещё молод для них, и был прав, — Люциус тяжело вздохнул. — Отец был в ужасе, когда узнал, что я получил Метку.

— Метку? — недоуменно спросила Роуз, — знак Риддла?

— Да, знак Темного Лорда, через который он с нами связывался, — отец закатал рукав рубашки на левой руке. На бледной папиной коже выделялся уродливый, огромный, белый с бордовыми краями шрам. Очертания его смутно напомнили ей рисунок из учебника по истории магии. Роуз сглотнула, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Больно было? — сорвался детский вопрос с её губ. Отец кивнул, поправляя рукав.

— Вы действительно хотели убивать магглорожденных? — Роуз встретилась с матерью взглядом. — Мама, вы действительно хотели этого?!

— Розмари, — медленно произнёс папа, — ещё раз. Мама никогда не была Пожирательницей смерти. И уж тем более, ни она, ни я — мы не хотели никого убивать.

— Как так вышло, что ты стал Пожирателем? — она впилась в отца взглядом и до боли свела лопатки, выпрямляя спину.

— Лорд Волдеморт был приятелем моего отца, часто бывал у нас дома, — задумчиво проговорил Люциус. — Когда от болезни сгорела моя мать, мой отец и я сильно горевали. Я только закончил школу и собирался в путешествие, но после смерти мамы не очень понимал, что делать дальше. Как дальше жить, понимаешь, Розмари? А Риддл... Риддл совершенно очаровал меня, особенно разговорами об обмане смерти и тайных знаниях, Роуз. Я все чаще и чаще искал встреч с ним, находя в них утешение. И он много говорил о вещах, которые тогда мне казались очевидными: что мы лучше магглорожденных, — отец перевел дыхание и продолжил: — И в какой-то момент несколько человек, среди которых оказался я, поучаствовали в определённом ритуале, после которого не было пути назад. Само получение Метки было унизительным, но то, что было после, — ещё более отвратительно. Мне тогда повезло, я почти не участвовал в нападениях, особенно вначале — Риддлу был нужен мой кошелёк, влияние моего отца. Нас всех учили сражаться, Темный Лорд настаивал на этом. С твоей мамой мы были тогда только обручены. Мой отец требовал, чтобы я не ломал ей жизнь, раз у меня отказали мозги, — Люциус замолчал, наливая воды в стакан, протянул его дочери. — Выпей, ты вся дрожишь.

Роуз беспомощно посмотрела на него, отец перевел взгляд на жену. Мама осторожно подошла к ней, обняла за плечи и усадила на диван. Зубы Роуз стучали о стакан, палочка в рукаве начала искрить.

— Потом я просто посещал собрания, тренировался вместе с такими же юнцами, как я. Думал, что этим все и обойдется, — папа тяжело вздохнул, — потом я даже съездил в путешествие, вместе с мамой и её подругой. А вот когда мы с мамой поженились, вот тут-то всё и изменилось. Меня стали привлекать к рейдам. Я и Северус старались держаться друг друга и прикрывать товарищей. Многие из нас сломались, а кто-то изменился до неузнаваемости. Пока я позволю себе опустить подробности, но это было ужасное время. Когда в восемьдесят первом Лорд исчез, зайдя в дом Поттеров, я был счастлив. Счастлив, что моим жене и сыну больше ничего не угрожает.

— Ты убивал тогда? — ломким голосом спросила Роуз, нервно расчесывая шрам. — Убивал?

Люциус покачал головой:

— Нет. Ни тогда, ни когда он вернулся. Я сделал много ошибок, Розмари, но не убивал. Мы воспитывали тебя по-другому, Роуз, по-другому, чем Драко. Мы всё время пытались показать ему, что весь мир для него, и он дорого за это заплатил, когда вернулся Лорд.

Мама перехватила руку Роуз, вновь потянувшуюся к шраму:

— Мы чересчур разбаловали сына, но главное даже не в этом. Метка на руке Люциуса обрекла Драко на служение Риддлу, как и многих других детей его поколения. Чем шире ты смотришь на вещи, Роузи, тем больше у тебя возможности выбора.

— Я всё равно вас люблю, — прошептала Роуз, прижимаясь к Нарциссе, — только я не знаю... — она осеклась, не найдя подходящих слов.

Мама успокаивающе гладила её по волосам.

— Розмарин, вне зависимости от нашего прошлого, ты и Драко — вы самое дорогое, что есть у нас с мамой, запомни это, — папа сел рядом с ними. — Мы очень тебя любим.

Роуз кивнула, чувствуя себя и защищённой, и растерянной одновременно.

— Мы не можем изменить прошлое, родная, как бы нам этого ни хотелось, — грустно сказала мама, — но мы можем попытаться сделать так, чтобы эта война больше не повторилась.