Completely hopeless (гет)

Не откладывай в долгий ящик, то что можешь сделать сегодня.

Гермиона не верила, что Альбус Дамблдор способен причинить ей вред… Как бы сильно они ни расходились во мнениях. Однако, если она чему и научилась, так это перестраховываться. Поэтому отправила Патронус Грозному Глазу. Написала короткую докладную записку о своих выводах и оставила ее на столе, вместе с остальными бумагами. Она умела иногда быть осторожной, просто большую часть времени приходилось полагаться на безрассудство.

Ей чертовски сильно хотелось услышать оправдания Альбуса. Понять, зачем человек, всю жизнь положивший на борьбу со злом, впутал во все это мальчишку, которого так спасал от этого самого зла? Да и зачем, собственно, заварил всю кашу. Гермионе нужно было посмотреть директору в глаза. Расставить все точки над «i». Они ведь не были врагами.

Она просто в один момент смогла взглянуть на, казалось бы, недосягаемо мудрого наставника через призму трезвого взгляда. Без детского восхищения. Взглянуть и почти возненавидеть за то, как легко Альбус жертвовал ими всеми, за то, как поступил с Гарри. За последнее особенно. Когда дело касалось лучшего друга, Гермиона совершенно не умела прощать.

Вид Хогвартса, освещенного огнями, на фоне беспредельного купола ночных небес вызвал легкую улыбку на ее губах.

Боль в сердце такую сильную, что можно было заплакать.

Гермиона сдержалась, как, впрочем, всегда. Все слезы она выплакала здесь же, только в будущем. Омраченный кровью и смертями замок словно перестал быть ее домом. Здесь началась история их дружбы, здесь Рон оставил их окончательно, и здесь же она потеряла Гарри Поттера. Любить древние стены так же преданно, как прежде, мисс Грейнджер уже не могла. Поэтому крайне редко посещала Хогвартс, наперед зная, что после даже самого короткого визита будет долго оправляться. Факелы, каменная кладка, витражи, лестницы — все это разбудит ту память, о которой ей нельзя было думать.

Просто потому, что опустошенная развалина — не соперница Темному Лорду.

Том Риддл мертв, но поменялось мало. Прежде всего потому, что она сейчас идет к человеку, у которого хватило совести вырастить чудовище, а потом переложить груз своих же ошибок на ребенка. Чем ближе Гермиона подходила к Хогвартсу, тем сильнее ее сердце ожесточалось. Ей ли не знать, что у каждой ошибки на войне есть цена? Гермиона была кукловодом, пускай, но Альбус отличался от нее тем, что никогда не собирался сражаться сам. Предпочитая такую химеру, как Пророчество…

— Здравствуй, Ник.

— О, мисс Гермиона, рад вас видеть здесь.

В холле встретить призрак родного факультета. В этом времени он еще не познакомился с маленькой любознательной девочкой с кудрявыми волосами. Нет, Безголовый Ник впервые увидел женщину с выжженной душой. Опустошенную и горевшую одним единственным стремлением — мрачной жаждой мести. Но отчего-то всегда сосредоточенная спасительница Магического мира в свои редкие — по пальцам одной руки можно было пересчитать — визиты находила время поболтать с ним.

— Альбус у себя?

Гермиона затолкала ностальгию подальше. Ник был приятным собеседником для неупокоенной души. Не считая той части, когда он жаловался на халтуру собственного палача. Сегодня Гермиона не могла позволить себе беззаботную болтовню ни о чем.

— Да, конечно… А что…

Закончить призрак башни Гриффиндра не успел. Гермиона уже умчалась вперед, радуясь, что час поздний и ученики давно в своих постелях. Ей не нужно будет видеть восторженные, удивленные, восхищенные и ненавидящие взгляды. Слышать любопытные шепотки детишек. Быть эталонной героиней для подрастающего поколения магов у нее сейчас бы, скорее всего, не получилось.

А детям совсем не стоит знать о шрамах, скрывающихся под «сверкающими на солнце латами», о том, что непрошенная слава как удавка на горле и о том, насколько Героиня на самом деле может быть чудовищем. Невинность делает их мир прекрасным, так пусть они будут такими как можно дольше. Разочарований «взрослой» жизни наедятся позже, без ее прямого участия.

Ее Гарри так и не дали побыть ребенком. У Избранного мальчика всегда было взрослых и страшных проблем по горло. Он нес этот груз с честью, был сильным. Она не смогла его уберечь, тогда еще веря, что удача, с помощью которой они выбирались из всех передряг, не оставит их в тот страшный день. Выкапывая изломанное тело друга из под камней, ломая ногти и обдирая кожу, Гермиона осознала, насколько глупо было полагаться только на удачу.

Если бы гробницу Дамблдора не разбили приспешники Тома, то в тот момент мисс Грейнджер пошла бы осквернять ее самолично. Просто потому, что дети не должны отвечать на полном серьезе за ошибки великих старцев. Чтобы доказать актом бессмысленного вандализма, что они не пешки, а живые. В прошлом ей удалось заглушить острую ненависть. Все же Альбус ей был необходим.

Видимо, не все «случайные» встречи за этот вечер для нее закончились.

Для спешившей к ней профессора Макгонагал Гермиона таки натянула на лицо непринужденную улыбку. Ведь что может быть естественней, чем искать совета у «великого человека Дамблдора», раз Пожирательские недобитки зашевелились. Оповещать всех о своем конфликте с Альбусом она пока не считала необходимым. Да и зачем тревожить Минерву?

— Здравствуйте, профессор.

От тоненького голоска отличницы в своем разуме она, наверное, никогда не избавится, как и от нежелания разочаровать когда-то любимую учительницу. В этом аспекте взросления Гермиона тотально безнадежна. Пусть в этом времени профессор еще не учила свою блестящую ученицу, зато успела познакомиться со взрослой версией той девочки, которая годами позже войдет под своды Хогвартса.

— Гермиона, что тебя привело к нам так поздно?

— Нужно поговорить с директором.

Если за следующим поворотом она встретит Снейпа, то точно не выдержит. Хотя отчего Миневра так обеспокоена? Знает, что они с Альбусом могут крупно поссориться? Или же… Нет, точно нет. Профессор Макгонагал не стала бы участвовать в грязных играх. Слишком горда и прямолинейна для такого декан Гриффиндора. А еще она бы ни за что не стала подставлять своих бывших учеников под Авады.

— Я читала газеты… Так это правда, они все никак не угомонятся?

Под расплывчатым «они» читалось очень много всякого разного. Гермиона вздохнула: ну не в настроении она разбираться с чужой моральной драмой. От своей бы отмахаться. Даже если это драма профессора Макгонагал.

— Скоро все закончится, — пообещала Героиня серьезно и, сжав руку своего бывшего декана, пошла дальше. Горгулья без вопросов приняла очередной «сладкий пароль» — в этом господин директор предсказуемый. Гермиона специально не выстраивала в голове плана беседы. Не потому, что не была уверена в надежности своих ментальных щитов, нет. Скорее потому, что в играх смысла нет. Да и не с ее уровнем лицедейства надеяться провести Альбуса. Он прочтет ее сразу же.

Привычный уют кабинета, портреты прошлых директоров Хогвартса и Альбус, разливающий чай по чашкам.

— Добрый вечер, Гермиона.

Так радостно-спокоен, будто она пришла на дружеские посиделки, а не задать десяток неудобных и смертельно опасных вопросов. Смотря в знакомые лучистые глаза под очками-полумесяцами, Гермиона приняла решение — судьбоносное. Если директор не захочет угомониться, не оставит Поттеров и маленького Гарри в покое, то угомонит его она. И директору сильно повезет, если Гермиона выберет не тот же метод что применила к Темному Лорду.

Вершители судеб людских, мать их через копыто гиппогрифа!