Нежеланный (гет)

А все-таки слухи слухам рознь: в прошлый раз нашу компанию застали на месте преступления, в этот раз рядом с миссис Норис никого не было и те догадки, что выдумывал каждый студент школы, были одна другой причудливее. Особенно мне нравился вариант кого-то из пуфендуйцев о том, что в снова открытой Тайной комнате живет злобная собака, которую туда загнали кошки, и вот теперь выбравшись, она мстит. Этой превосходной теорией со мной поделился Эммет за завтраком. Слава Богу, передо мной никого не сидело, а то этот бедный человек оказался бы забрызган тыквенным соком. Но даже эту догадку года превзошла мысль Локонса о том, что же это может быть за ужас Тайной комнаты. Признаться, я, Натан и Доминика слушали рассуждения Локонса о том, что пикси — это чудовище Слизерина с открытым ртом.

— Думаете, можно перейти на домашнее обучение? — находясь все еще немного в прострации от услышанного на уроке, спросил я у друзей.

— Вроде… — медленно протянула Ника, опасливо оглянувшись назад и проверяя, не идет ли кто-нибудь из профессоров следом за нами. — Думаете, если найти пару пикси и запустить их в кабинет этого белозубого хмыря, предварительно наложив на все двери и окна запирающее заклятие и своровав его палочку — это будет считать спланированным убийством?!

— И это говорит староста факультета, — грустно заметил Натан. — Если к пикси добавить еще парочку боггартов, тогда возможно это будет считаться спланированным жестоким убийством, а так, наверное, расценят как несчастный случай.

— И это говорят старосты факультета, — разочаровано протянул я. — Еще стоит запустить в кабинет пару кошек, чтобы жуткая псина точно доделала все, что не успеют пикси и боггарты.

— Классный план! — синхронно воскликнули мы, рассаживаясь по диванам и креслам в кабинете Трелони.

Должно быть, этот день был каким-то особенным по расположению планет на небе, и они как-то влияли на сознание шизофреников: Трелони тоже изложила свою теорию о Тайной комнате. В такой суматохе, когда каждый из учителей хотел высказать свое мнение по поводу случившегося, было ясно, что Гарри с друзьями быстро захотят выяснить правду. Надеясь на благоразумие Макгонагалл, Флитвика и… Снейпа, я радостно подслушивал мысли брата, который пока не задумывался о Тайной комнате, а пытался удачнее списать с Гермионы ответы на тест Локонса.

Трелони продолжала вещать что-то о скорой кончине одного из студентов, но я уже не прислушивался, пытаясь выстроить грандиозный план по умыканию у Джинни дневника Реддла. Но вот только было одно НО: несмотря на мою длинную и насыщенную жизнь, я так и не понял, как парень может пройти в женскую спальню в Хогвартсе. Как все было проще во Франции: наврешь Флер с три короба и вот ты уже проведен в женскую спальню. Почти скучаю по тем временам!

Гениальная мысль о том, как положить конец всем неурядицам посетила меня, когда Трелони, разбив мою чашку с кофе, отпрыгнула от меня как от чумного.

— Ох, мой мальчик, мне так жаль… Такой молодой… — ее причитания на одной волне еще долго повторяла Доминика, у которой идеально получалось копировать интонации нашей предсказательницы.

Слух о том, что я умру от укуса змеи, распространился по школе с неимоверной скоростью, что, надо сказать, меня весьма радовало. Поэтому после ужина скорчив траурную гримасу, я пулей помчался в библиотеку, где должна была быть Гермиона. В отличие от моего брата, ее заинтересовала легенда о Тайной комнате, и она штудировала учебники, пытаясь выяснить правду. Найдя Герми, обложенную толстыми фолиантами, я с довольной улыбкой подсел к давней подруге.

— Неужели профессор Макгонагалл задала так много на дом? — с сердечным участием поинтересовался я.

— Нет, это для самообучения, — устало заправив прядку волос за ухо, пропищала Герми. Объем самообучения Гермионы всегда меня немножко пугал, но теперь он меня ужасает.

— Э, Гермиона, у меня есть к тебе небольшая просьба, взамен я расскажу тебе о Тайной комнате, — заинтересованность на лице Герми, сразу же потеснила все признаки усталости. К некоторым девушкам так легко найти подход.

— Чем я могу тебе помочь? — захлопнув книгу, с готовностью протараторила она.

— Понимаешь, когда мы были в Косой аллее, покупали учебники, я случайно уронил одну свою тетрадку в котел с книгами мистера Уизли. Боюсь, что моя тетрадь теперь у Джинни. Ты не могла бы мне ее вернуть? — невинно хлопая ресницами, спросил я. Вообще мысль о том, чтобы вот таким наглым образом одурманить Гермиону была крайне противна мне, но, к сожалению, я мог доверять только ей. Так что запинав свою совесть подальше, я применил к подруге своего прошлого Империо.

— Конечно, как она выглядит? — с грустью описав, как выглядит тетрадь, я отправил Герми за ней, а сам остался в библиотеке. Может быть, когда этот план посетил мою голову, он и казался мне безупречным, но сейчас чувствуя себя весьма прескверно, я уже так не считал. Гермиона будет очень сильной волшебницей и только сейчас у меня был шанс, что мое Империо на нее подействует. Думаю, уже к концу этого года, она выучит и узнает столько, что вполне сможет противостоять заклятию, если Грюм снова захочет научить детей бороться с ним.

— Это было крайне нехорошо с твоей стороны, — подпрыгнув на стуле от неожиданности, я развернулся и увидел Луну.

— Ты напугала меня, — отпустив палочку, направленную на девочку, расслабленно признался я.

— Прости, — присев рядом со мной, Луна с интересом прочитала названия книг, взятых Гермионой для самообучения. — Все равно это был крайне плохой поступок.

— Я знаю. Просто так получилось, — стараясь избегать проницательного взгляда Луны, я рассматривал поверхность стола.

— Верно, но ты обязан будешь сделать так, чтобы больше никто не смог сделать с ней подобного, — взяв книгу по трансфигурации, Луна мягко улыбнулась мне. — Странно, что при такой разной внешности, вы с Гарри так похожи.

После разговора с Луной и без того паршивое настроение стало еще хуже. Приманив книги по противостоянию Империо, я увидел приближающуюся ко мне Гермиону с дневником Реддла.

— Гермиона, я думаю, тебе будет полезно прочесть эти книги сначала, — забрав дневник, сказал я и быстро смылся из библиотеки.

Где-то к Рождеству Гермиона догадалась, зачем я дал ей книги и как так вышло, что она безропотно сперла вещь у младшей сестренки своего друга. Ее презрение ко мне было весьма обоснованным, но лучше от этого мне не становилось. Поэтому я решил загладить вину перед Гермионой и начавшим что-то подозревать Гарри. Поймав брата после урока защиты, я решил сделать его компании предложение.

— Гарри, как ты смотришь на то, чтобы встретить Рождество в твоем доме? — не ожидавший увидеть меня у кабинета, да еще и с таким предложением, Гарри растерялся, открыв рот от удивления. Закатив глаза, Гермиона вовремя успела стукнут его, пока над золотым мальчиком не стали хохотать.

— Хорошая мысль. Ребята, я предлагаю вам отметить Рождество со мной, — Рон и Драко, с которым Гарри помирился, сразу же согласились, Гермиона же явно сомневалась. Улучшив момент, пока мальчишки стали бурно обсуждать, что они могли бы сделать на каникулах, я заговорил с Герми.

— У тебя есть все для того, чтобы ненавидеть меня, но если ты позволишь, я хотел бы извиниться и объяснить тебе причину своего поступка. К тому же Гарри будет приятно, если вы все отпразднуете с ним Рождество. В его жизни было не так уж и много счастливых праздников.

— Ты обещаешь объяснить мне причину? — утвердительно кивнув на ее вопрос, я радостно улыбнулся, когда Гермиона дала свое согласие. Одной проблемой меньше, теперь осталось смириться с тем фактом, что я проведу каникулы в доме Поттеров, где портрет Джеймса и эльфы явно захотят отправить меня на тот свет.

Гарри предусмотрительно выслал эльфам письмо с просьбой подготовить дом к приезду гостей. Так что мне осталось только настроить портал до ворот дома — я всеми силами старался сделать так, чтобы с уровнем приземления над землей все было нормально. И к счастью, когда мы, приехав на перрон в Англии, воспользовались порталом, то он перенес нас аккуратно к воротам. Меня в эти самые ворота даже впечатало.

Эльфы были милы и угодливы со всеми гостями их хозяина, кроме меня. Это выразилось даже в комнате, которую они для меня приготовили: самая маленькая и самая холодная. Пока все дети отправились изучать окрестности поместья, я направился в кабинет поговорить с «любимым» отцом. Один из эльфов как обычно следовал за мной по пятам.

— Зачем ты пришел? — без приветствий и радостных признаний в любви выпалил Джеймс, стоило мне перешагнуть порог комнаты.

— Напомнить тебе, чтобы ты не выболтал настоящую причину моего отречения Гарри. К тому же здесь гостит младший Малфой, насколько мне известно, истинной причины не знают, даже они, но Малфои сообразительны, так что твоя выдумка должна быть достаточно правдоподобной, — хотелось взять свечку и поджечь холст отца, но эльф недобро цокал языком, посматривая на меня.

— Хорошо, — важно поправив одежду, согласился Джеймс. — Есть такой закон — у чистокровных семей. Им не часто пользуются из-за любви к отпрыскам, но все же он еще действует. Так вот по этому закону, если наследник чистокровной семьи берет в жены маглорожденную, то первого отпрыска можно отречь от семьи, так как его магия будет не стабильной, — даже не знаю радоваться мне или напиться оттого, что Джеймс рассказал мне выдуманную истинную причинную моего отречения.

— Лили наследница более благородной семьи, чем твоя, — ехидно заметил я

— На тот момент это не было известно, и я мог воспользоваться своим правом, вычеркнуть тебя из фамильного древа, — право у него было. И у меня есть полное право сжечь к чертям его портрет.

Доведенный этим крайне скудным разговором до белого каленья, я засел в библиотеке, читая о… сусликах. К тому моменту, как я осознал это, больше половины книги было прочитано. Оставив меня в библиотеке, эльф ушел, очевидно, посчитав, что тут я не смогу украсть или сломать что-то по-настоящему ценное. Но когда я захлопнул книгу, то сразу же увидел стоящего передо мной домовика. Он сверлил меня крайне возмущенным взглядом, пока передавал письмо. Должно быть, он после этого вымоет свои лапки с хлоркой. Письмо, оказалось от Флер, она в достаточно ярких красках описывала, как Дюпонт пытался пригласить одного бедного паренька на свидание.

— Ты обещал объяснить мне, почему заклял меня, — увлекшись содержанием письма, я совсем упустил из виду момент, когда Гермиона села на диван рядом со мной.

— Верно, но сначала я должен поблагодарить тебя за то, что ты никому не рассказала о произошедшем, — тщательно складывая письмо, я бросал мимолетные взгляды на серьезно настроенную Герми.

— Я не была до конца уверена, что ты использовал непростительное заклятие, — что же значит, мне повезло в этом, а не в великодушие.

— В любом случае, я рад, что ты ничего не сделала, — повернувшись к ней и сев поудобнее, я решил выкинуть одного из своих козырей. — Ты читала когда-нибудь о том, как можно поработить разум человека?

— Ты дал мне книги, я их прочитала, — не совсем понимая суть моего объяснения, ответила она.

— Хорошо. Как это можно сделать? — проще всего договорится с Гермионой — это позволить ей показать свое превосходство в том или ином предмете.

— Заклятием Империо, — не принимая правил моей игры, Герми решила стоять на своем.

— Как еще? — упертых баранов на поле может быть больше, чем одна единица.

— Можно наложить порчу на какой-то предмет, если человек будет находиться рядом, то заклятие будет воздействовать на него. Но результатом такого воздействия будут галлюцинации, — быстро начала рассказывать Гермиона.

— Хорошо, ты права — в таком случае будут галлюцинации, — перебив ее, произнес я. — Но давай рассмотрим другой случай. Допустим волшебник, который зачарует предмет, например тетрадь, окажется весьма воодушевленным и хитрым. И если простых галлюцинаций ему будет мало, он наделит тетрадь, определенными чертами своего характера: разговорчивостью и жестокостью. Что будет, если эта тетрадь попадет не в те руки и, написав в ней что-нибудь, ничего не понимающий подросток получит участливый ответ. Представь, до чего этот проклятый предмет сможет довести человека не слишком уверенного в себе?!

— До крайне неразумных поступков, — тихо ответила Герми, складывая все мои подсказки. — Ты специально подкинул эту тетрадь Джинни? — складывая, но придя к неверному результату.

— Это не моя тетрадь, я вряд ли когда-нибудь решился бы на создание подобной вещи, — достав дневник Реддла из кармана, я протянул его Гермиона.

— Том М. Реддл, — внимательно рассмотрев тетрадь, увидела она инициалы.

— Верно, тетрадь его — он создал ее, чтобы… — убивать таких как ты. Чтобы стать редкостным уродом, прийти в мой дом и разрушить мою жизнь. — Чтобы создавать неприятности для учеников в школе. Ты ведь знаешь, что случилось с миссис Норис?

— Да, — отдавая мне тетрадку, согласилась Герми. — То есть ты хочешь сказать, что Джинни находясь во власти этого предмета, напала на кошку?! Но как такое возможно? Почему она не сопротивлялась? — наконец придя к правильному выводу, воскликнула она.

— А почему ты не сопротивлялась? — лукаво спросил я.

— Но… я… Это было так странно, казалось, что нет ничего проще исполнить твою просьбу и это не казалось чем-то плохим, — сдавленно призналась она.

— Заклятие, которое я наложил на тебя, было совсем слабым. Ты сделала это скорее из уважения ко мне, и потому что это не показалось тебе странным. Если бы ты чуть поразмышляла, подумала, почему я попросил тебя, а не обратился сразу же к Джинни, чары бы спали, но уважение ко мне сыграло плохую шутку для тебя. В случае же Джинни все намного хуже. Волшебнику, создавшему эту вещь не важно, что будет с теми, кому он отдаст приказ. Он просто забирает у них волю, заставляя, подчинятся себе.

— С Джинни все будет хорошо? — участливо спросила Гермиона.

— Да. Теперь она не пишет в дневнике и на нее никто не воздействует. Но боюсь, она винит себя за инцидент с кошкой. Может быть, ты предложишь ей свою помощь с учебой, чтобы ей было не одиноко?!

— Да, конечно, — с готовностью согласилась Герми.

— Это был самый легкий способ добыть дневник, чтобы больше никто не пострадал. Но все равно мой поступок был крайне невоспитанным и некультурным. Прости меня, Гермиона, — сердце бухало так громко, что мне казалось, что она должна была услышать. Пусть Гермиона теперь и не мой друг, но я все же хотел бы получить ее прощение.

— Ты правильно поступил. Неприятно, но правильно. Каждый из нас вынес что-то полезное для себя из этой ситуации. Так что ничего, Джаспер, я не обижаюсь на тебя, — неуверенно похлопав меня по руке, произнесла она. Камень упал с души.

— Просто еще эти ваши спальни, я не знал, как туда пройти, чтобы не заработала сирена… — к чему я это сказал?!

— Нужно, чтобы девушка туда провела, — улыбнулась Гермиона, выходя из библиотеки. Великолепно, просто великолепно — я идиот!

* * *

Каникулы проходили просто великолепно: мы с ребятами целыми днями играли в снежки или летали на метлах, иногда конечно Гермиона напоминала о домашнем задании, но чаще всего нам удавалось отговориться от его выполнения. Джаспер чаще всего пропадал в библиотеке, так что особого присмотра за нами не было.

— Знаешь, Гарри, у вас забавные домовые эльфы, — как-то признался мне Драко. — Обычно эльфы ведут себя раболепно со всеми гостями дома, но к твоему брату они относятся просто отвратительно. Я, конечно, понимаю, что он не носит вашу фамилию, но все-таки технически он тоже является их хозяином.

— Честно говоря, я не знаю, почему так, — нехотя признался я. — Я просил их относиться к Джасперу уважительно, но они все равно ведут себя так.

— Спроси у отца причину, — вдруг радостно заявил Драко. Интересно как он это себе представляет?! — Это фамильное имение, здесь должен быть портрет твоего отца — поговори с ним и выясни все, — пояснил Малфой.

Эта идея очень понравилась мне, и я даже выяснил, где находиться потрет отца, но так и не решался поговорить с ним. В конце концов, когда до завершения каникул осталась пара дней и непрестанное выполнение домашних заданий под присмотром Гермионы и Луны стали давить на нервы, я отправился в кабинет. Можно, наверное, сказать в мой кабинет, чтобы поговорить с отцом.

— Гарри, мой мальчик, — я успел только перешагнуть порог, как меня поприветствовал радостный голос. Подняв голову, я увидел портрет отца и, наконец, понял, почему все говорят, что я на него похож. — Я так рад тебя видеть, сынок.

— Мне тоже очень приятно, — выражение его чувств казалось таким неправильным и неуместным. Он лишь портрет, он никогда не сможет обнять и защитить меня, он в силах только смотреть. — Я хотел бы поговорить с тобой о том, почему мой брат носит другую фамилию и об отношение домовиков к нему, — стараясь, лишний раз не смотреть на радостное выражение почти собственного лица, серьезно произнес я, радуясь, что голос не дрогнул.

— Ах, ты об этом, — радость из голоса отца исчезла, и он замолчал на несколько минут. Не в силах больше ждать, я поднял глаза на портрет: Джеймс, потирая подбородок, смотрел куда-то выше моей головы. — Знаешь, сынок, у чистокровных семей очень много законов и обычаев, которые иногда все же следует соблюдать, как бы неприятно это не было. Когда я женился на твоей матери, то я знал, что могут быть некоторые сложности с нашими детьми, но я надеялся, что все обойдется. К сожалению, мои надежды не оправдались: Джаспер родился очень слабым и больным ребенком, его магия была крайне нестабильной…. Это могло плохо отразиться на нашей семье и дальнейшей ее истории, поэтому мне пришлось отречься от него. Джаспер стал наследником семьи твоей матери.

Не в силах сказать что-нибудь лестное и членораздельно, я вышел из кабинета. Джаспер всегда дозировал информацию, касающуюся его отречения от семьи Поттеров. Но мне всегда было интересно, почему некоторые ребята смотрят на него так пренебрежительно, хотя, в сущности, мы такие же чистокровные волшебники, как и они. Из библиотеки Хогвартса я узнал, что значит отречение и какой статус приобретает отреченный ребенок. Там не было сказано, лишь о причинах побуждающих волшебников так поступать со своими детьми. И вот я выяснил, наконец, причину, побудившую моего отца поступить так мерзко со своим сыном: Джаспер просто был слабым ребенком, будто это достойное основание для того, чтобы выкинуть своего старшего ребенка на улицу.

Зайдя в библиотеку, я нашел Джаспера и Рона за партией в шахматы. Они оба хмурились, смотря на немногочисленные фигурки на доске. Было понятно, что никто не хочет так просто проигрывать.

— Они уже около пятнадцати минут так сидят, — меланхолично пропела Луна, пройдя мимо меня с книгой. — Скажешь потом, кто победил.

Сев на диван к брату, я присмотрелся к шахматной доске: у Джаспера фигур было меньше, но Рон не выглядел торжествующим свою победу. Гипнотизировать шахматы мне не хотелось, поэтому взяв первую попавшуюся книгу, я углубился в чтение. Книга оказалась о сусликах, как только я это понял, а мне понадобилось для этого прочесть двадцать три страницы, отложил ее подальше.

— Ничья? — вымученно поинтересовался Рон.

— Отлично, — радостно согласился брат. Рон вышел из библиотеки, раздосадовано хмурясь.

— Мне кажется, вы все прячетесь от Гермионы, — усмехнулся Джас, убирая фигурки в коробку. Чуть улыбнувшись, я пожал плечами, не зная как спросить, знает ли он, почему был отречен. — Что ты такой хмурый, будто Себастьян, когда кто-то разбивает предметы из его любимым сервизов, — настроение у брата явно было хорошее и мне совершенно не хотелось его ему портить своими переживаниями.

— Какими бы не были законы, я никогда не поступлю так, — быстро выпалив это, я выбежал из библиотеки. Каким бы мой ребенок не родился, я никогда не поступлю с ним так, как поступил наш отец. Законы, традиции, обычаи — все это пустой звук, если ты любишь…. А любил ли он нас?!

* * *

Легко было догадаться, когда Гарри, наконец, решился и поговорил с отцом. К тому же это его признание. Может Джеймс и не хотел, чтобы Гарри походил на меня, но теперь он как раз всеми силами и будет стремиться к этому. Отец, выкинувший ребенка на улицу, явно не авторитет для мальчика, считавшего себя сиротой. В последний день каникул, перед нашей отправкой в школу, я все же зашел в кабинет, чтобы взглянуть на Джеймса. Мне хотелось позлорадствовать и все те оскорбления, что он вылил на мою голову, не смогли стереть с моего лица ухмылки. Ты, наконец, получил по заслугам, Джеймс Поттер.

Вернувшись в школу, мы с Гермионой начали присматривать за Джинни. У нее, конечно, это получалось намного лучше, чем у меня. Без постоянного общения с Реддлом через дневник его влияние стало ослабевать и малышка Уизли начала вспоминать, что творила. Это заставляло ее нервничать и чувствовать себя слишком неуверенной. Так что когда Джинни стала избегать Герми, я понял, что пришла моя очередь вмешаться.

Точно выяснив, в каких теплицах и когда будет заниматься первый курс Гриффиндора, я сбежал со своих занятий и прокрался в те теплицы. Может мантия-невидимка и скрывала меня от всех, но в довольно тесном пространстве теплицы быть незаметным все равно было сложно, поэтому я постарался сделать гадость как можно быстрее. Саженцы, которые ребята пересаживали, были довольно безобидными, если не считать того, что они плохо реагировали на кровь. Как только чувствовали ее аромат в воздухе, впрыскивали в поранившегося человека парализующие вещества. Именно поэтому все ребята работали в перчатках и очень осторожно. Но судьба улыбалась мне сегодня: Колин Криви размахивал своими ножницами рядом с Джинни, так что мне понадобилось совсем чуть-чуть изменить траекторию очередного взмаха, чтобы посадить на руке Джин порез. Плетей растения было очень много и если бы они все набросились на Джинни, то она бы не выжила, поэтому я позволил лишь одному растению впрыснуть свое вещество в порез, а остальные придержал, пока мадам Стебль не пришла на помощь. Отчитав Колина, профессор приказала всем сложить инвентарь и отправляться на другие занятия, а сама же понесла Джин в больничное крыло.

Вообще-то имей я возможность, долго находится с Джинни в одной комнате, на такие крайности идти бы не пришлось. Но у меня такой возможности не было, поэтому пришлось ее спровоцировать. Мадам Помфри использовала зелье, которое должно было снять парализующий эффект, но полностью оно должно было подействовать лишь через три часа. Три необходимым мне часа.

Когда целительница ушла, я наложил на Джинни заклятие сна и принялся подчищать и подправлять ее воспоминания. Разумеется, я не собирался стирать ее воспоминания о дневнике и том, что она сделала, подчинившись ему, мне было нужно лишь унять ее вину и отчужденность от остальных детей. Это было очень сложным и кропотливым занятием: одно мое неверное решение — одна стертая эмоция — и Джинни станет совершенно другим, не очень приятным человеком. Так что мне едва хватило тех трех часов.

Но наблюдая за Джин за ужином, я убедился, что все сделал правильно: она не старалась спрятаться ото всех, как раньше, но и не навязывалась. Она была простым уставшим подростком, немного чувствовавшим вину и отчужденность, но она открыто улыбалась Гермионе и братьям, так что все с ней будет хорошо к концу года.

— Только не говори мне, что тебя потянуло на маленьких девочек. Ты разобьешь мое сердце, — настороженно протянул Эммет, изучающе меня рассматривая.

— Я никогда не поступлю с тобой так жестоко, — усмехнувшись, я похлопал его по плечу.

— Это хорошо, а то меня немного пугает, что ты уже вот как полтора месяца присматриваешься к маленьким гриффиндоркам, — услышь кто-нибудь посторонний все реплики Эммета обращенные ко мне и у того человека сложилось бы обо мне очень плохое мнение.

— Знаешь, Эмм, меня немного пугает, что ты так пристально все это время наблюдал за мной, — чуть отодвинувшись от него, настороженно протянул я. Эммет широко улыбнулся и стал придвигаться ко мне.

— Между прочим, ни один Эммет заметил твой странный интерес, — оказавшись прижатым к ухмыляющемуся Натану, я огляделся по сторонам в поисках помощи.

— Знаешь у тебя такое забавное выражение лица, Джаспер, будто ты сейчас закричишь: «Помогите, насилуют», — рассмеялась Доминика, бросив в меня кусочек булочки.

— Ничего смешного, меня уже однажды застали врасплох, больше я повторения такого не хочу, — как вспомню, как Лукас ко мне приставал, так дурно и становится. Как только до этих трех придурков дошло, они захохотали так громко, что все слизеринцы стали с опаской на нас посматривать.

— Тебе надо мемуары написать о двух годах твоего обучения во Франции, — сквозь смех пропищал Эммет. Смешно ему, ну ничего еще посмотрим, кто будет смеяться последним.

На пасхальные каникулы Гарри решил остаться в школе, а мне нужно было навести кое-какие справки, поэтому я поехал домой. Сириус, как и ожидалось, поступил как настоящий баран, и решил выследить предавшего их друга. Все повторилось в точности, как и в моем мире: он загремел в тюрьму за убийство Питера и тринадцати маглов. Но вот только была одна неприятная заковырка: Питер скрывался не в семьи Уизли, и где его искать я пока не представлял.

Заглянув как-то на огонек к Себу и Крис, я наткнулся на очень забавное общество в магазине и очень интересный новый товар. Родители Кристины, наконец, выяснили кого нужно припереть к стенке за похищение их дочурки прямо перед свадьбой. Так что когда я зашел в магазин, то никто из четверых разгневанных волшебников даже не обернулся. Дело пахло керосином и без моего участия, но я был бы не я, если бы не остался и не послушал столь «лестное» мнение четы Морье о моем дядюшке.

Когда аргументация фактов закончилась в дело пошли заклятия, так что как единственный здравый человек, я разделил всех щитом, чтобы никто не пострадал.

— Джаспер, что ты зде… и давно ты тут? — осипшим от криков голосом поинтересовался дядя.

— Начиная с: «Вы взбалмошный индюк», — иронично протянул я.

— Я прошу вас сейчас отправиться домой и успокоиться. Мы все обсудим позже, — сквозь зубы прошипела Крис родителям. Их это явно не устраивало, но теперь расклад сил был не в их пользу, так что я посторонился, освобождая им дверь. Когда они ушли Себ не сдержался и перекрестился за что заработал крепкий подзатыльник от Кристины.

— Каким тебя ветром занесло? — потирая затылок, поинтересовался Себастьян.

— Попутным, — улыбнулся я, подойдя к прилавку с новым товаром. — Не знаете, как можно найти человека?!

— Не такой уж и попутный был ветер, — усмехнулся Себ. — Есть у меня одна книга, описывающая этот ритуал. Тебе еще понадобиться кристалл, так что возьми этот, — аккуратно взяв с витрины маленький кристаллик, он протянул мне его вместе с книгой. — Джас, я был так рад тебя видеть, а то я уже думал заавадить ее родителей, — тихо прошипел он мне на ухо.

— Всегда рад помочь, — рассмеялся я, выходя из магазина. Что же половина работы выполнена, осталось приступить к выполнению второй.

Но приступить к поискам Хвоста мне не дал так неудачно начавшийся учебный триместр и садистские наклонности наших преподавателей. Подумаешь, в конце этого года нам нужно было сдавать СОВ и выбирать специальность, на которой мы будем учиться — это же не повод взваливать на наши хрупкие плечики горы домашних заданий. Для нас обычных школьников это, конечно, поводом не было, а вот для учителей явно было. Даже Локонс вдруг набрался ума и дал всем курсам список нормальных учебников для изучения заклятий. Но я думаю, это произошло, потому что Макгонагалл на него надавила, по своей инициативе он бы до такого не додумался.

Сидя в уютном кресле в гостиной Слизерина, я гипнотизировал стопку журнальчиков о профессиях, которые предоставляет магическое сообщество выпускающимся студентам. Натан уже около часа штудировал брошюру о зельеварах-целителям Святого Мунго. Доминика задумчиво перелистывала страницы брошюрки Ежедневного пророка. Эммет в другом конце гостиной был непривычно тих, уча трансфигурацию. Вся эта ситуация плохо действовала на мои нервы: все они хотя бы примерно знали, что хотят от будущего, а не представлял.

Так и не решившись взять хоть один журнальчик, я встал и отправился прогуляться. Но на выходе из школы меня остановили взволнованные мысли брата. Им предоставили список занятий, которые они должны были выбрать для дальнейшего обучения. Сев на ступеньки крыльца, я окинул территорию школы задумчивым взглядом.

— А кем бы ты хотел стать в будущем, Гарри? — немного устало спросил я, прерывая его монотонное зачитывания для меня предметов из списка.

— Я думаю, хотел бы стать аврором, как родители, — сконфуженно признался брат. Что же даже он уже имел представление, что хочет от жизни, почему его нет у меня?!

— ЗОТИ, трансфигурация, заклятия, зельеварение, выбери еще уход за магическими существами и прорицание, на последнем уроке вы точно не будете скучать, — усмехнулся я, прогоняя Гарри из своей головы. Но долго посидеть в одиночестве и понаблюдать за совами, кружащими вокруг своей башни мне не дали.

— О чем задумался? — Луна присела рядом, мечтательно закалывая волосы своей волшебной палочкой.

— О будущем, — пробубнил я, но вышло как-то слишком пафосно.

— И как? — легко улыбнулась Луна, бросив на меня насмешливый взгляд из-под ресниц.

— Невзрачно, — кисло признался я.

— Так может краски в твое будущее внесет кто-то другой, — лихо подмигнув мне, Луна вскочила и побежала в школу напевая что-то незатейливо веселое. Все-таки мне наверное никогда не удастся понять эту девчонку. И почему интересно она так нравится Гарри?! Не успел я отойти от шока вызванного странным поведением Луны, как ко мне подлетела птица — большой черный филин важно приземлился на ступеньки рядом со мной и королевским движением протянул мне лапку с письмом. Глупо улыбаясь, я отвязал послание, и филин тут же улетел прочь. Переписку я вел только с Флер, так что не трудно было догадаться от кого письмо. Мою французскую подругу тоже недавно огорошили этой же проблемой с выбором специальности, но Флер, по всей видимости, удалось сделать выбор куда быстрее, чем мне. Она решила стать работников Гринготса, какая неожиданность, и довольно четко описала мне все причины побудившие ее на этот выбор. Смотря на загадочное троеточие в конце предложения о том, что отделения банка есть во всех странах, я вдруг подумал, что быть работников Гринготса не так уж и плохо, особенно, если вместе с тобой там будет работать такая очаровательная особа. Обратно в гостиную Слизерина и брошюркам со специальностями я возвращался уже в куда более приподнятом настроении.

— Эгей, что кислый такой? Сегодня же экзамен! — Эммет так шарахнул меня по спине, что я чуть не окунулся лицом в тарелку салата. Натан и Доминика поспешно отодвинулись от радостного Пура. Потирая ноющее плечо, я внимательно присмотрелся к сияющему, как новый галеон, другу.

— Ты что ночью выпивал? Или курил? — мои врачебные навыки были никудышными, но так просто радостным с утра в день экзамена быть нельзя.

— Или делал то и то вместе? — Ника налила себе вторую чашку кофе. Хотя я думаю, всему пятому и седьмому курсу Слизерина кофе уже не помогал: слишком много его было выпито ночью.

— Будьте позитивнее, ребятки, это последний экзамен и все: у вас каникулы, у меня блаженный год ничегонеделания, — Эмм буквально светился позитивом и счастьем накладывая в свою тарелку еду. — Этот экзамен можно и завалить, — с набитым ртом прочавкал он.

— Черта с два! — воскликнула Доминика. — Я не хочу, чтобы ночь, проведенная за изучением пятого курса ЗОТИ, прошла зря. К тому же мне хочется в конце дня унизить Локонса, так что я не собираюсь заваливать экзамен.

— Ты что вообще ничего не учил и не повторял? — кажется до Натана только сейчас дошло о чем говорил Эммет, так что он решил уточнить для ясности. Эмм радостно закивал в ответ.

— А что ты хочешь устроить для Локонса? — уникальный пофигизм моего друга для меня был уже привычной вещью, так что я решил выяснить более интересное для себя.

— Пока мы сегодня штудировали учебники, я нашла одно чудное заклятие, которое, как было написано в книге, каждый уважающий себя преподаватель ЗОТИ должен был знать. Полу парализующее заклятие: оно действует только на ноги, руки и верхняя часть туловища остаются действенными, но снять это заклятие немного сложно. Я думаю, Локонс не только не знает заклятия отмены, но и этого заклятия не знает, так что за ужином вся комиссия увидит его реальные знания.

— А если знает? — план, конечно, был хорош, с этим нельзя не согласиться.

— Джаспер, ты уже взрослый человек, не верь в сказки — Локонс не знает ничего! — ее энтузиазм и уверенность заражали. Что же осталось дождаться вечера.

Но сделать это было куда сложнее: письменная часть экзамена почему-то оказалась для меня слишком сложной. Я никак не мог сосредоточиться на вопросах и ответах к ним, все время думал, а правильно ли я сделал, что не уничтожил крестраж и василиска. В конце концов, к концу отведенного времени, мне пришлось лихорадочно писать ответы уже вообще ни о чем не думая. Обед прошел с легкой мигренью от монотонного повторения всеми одноклассниками заклятий и шумных разговоров об ошибках.

А вот на практической части был полный фурор. Все студенты с легкостью выполняли заклятия, отчего Локонс улыбался еще шире, будто в этом была его заслуга, а не наша. К ужину все студенты стали такими же счастливыми, как и Эммет с утра. К тому же все кто знал, что задумала Доминика, с нетерпением ждали концерта. И вот когда все расселись и стали бурно обсуждать планы на лето, в Большой зал потихоньку начали заходить профессора и члены комиссии. Локонс шел последним — судьба благосклонна к нам сегодня. Заклятие Ники попала точно в цель: профессор ЗОТИ неожиданно застыл на месте не в силах пошевелить ногами. Конечно же, все профессора быстро поняли, что случилось, а Снейп, все это время буравивший притихший слизериниский стол недобрым взглядом, вообще должен был заметить, кто наслал заклятие, но Северус явно не собирался никому об этом говорить. Локонс дергался на месте добрых десять минут под дружный хохот всей школы, пока Макгонагалл его не расколдовала.

— Мисс Малфой, вы будете моей женой?! — притворно округлив глаза и схватившись за сердце, выпали Эммет, когда первый шквал смешков стих и все вернулись к ужину.

— Хэй, ты наглеешь, Пур! — кинув в Эммета лист салата возмутился Натан.

— А ну тихо, дети, — точно скопировав интонации директора и поправив на носу невидимые очки, успокоил я, вновь начавших хохотать друзей.

— Кстати, Джас, я что подумал, а может, отметим мое окончание школы в твоем имении? — Эммет и подумал, да еще пришел к такому выводу — магнитные бури сегодня что ли?!

— Почему нет, — я и ответил вот так, точно сегодня что-то не так. — Кого ты хочешь пригласить?

— Помимо тебя и этой парочки, думаю еще написать письмо мисс Делакур, — я поперхнулся воздухом, очумело смотря на ухмыляющегося Эммета. — Ну и еще Ивейн Фокс.

— Я отдам тебе Натана в вечное рабство, если ты согласишься на этот вариант, — безапелляционно заявила Доминика. Нат хотел было возмутиться, но побоялся что-либо сказать, смотря на палочку в руках своей девушки.

— Учтите, вы сами напросились, — ухмыльнулся я.