Нежеланный (гет)

Своими уникальными выходками я сделал «Ежедневному пророку» прекрасную выручку. Особенно, конечно, тем выпуском, в котором были напечатаны анонимные свадебные фотографии Себастьяна Эванса и Кристины Морье. Ну, и конечно, следующими выпусками, в которых были напечатаны эксклюзивные ругательства отца Крис и его попытки найти молодую парочку, уехавшую в свадебное путешествие. Волшебники Англии от души повеселились прежде, чем начался тотализатор на финальный матч Кубка мира по квиддичу. Я снова выделился, поставив сто тысяч на вариант победы Ирландии по очкам, так как Крам поймает снитч. Ставки на это были один к двадцати.

Несмотря на то, что наши билеты были в министерской ложе, мы прибыли к месту проведению матча за пару дней. И эта пара дней превратилась в сплошную вакханалию веселья и пьянок. Эммет не упустил шанса познакомить меня со своими коллегами. Наследники благородных магических семей оказались еще теми гуляками и весельчаками. Несмотря на запрет пользоваться магией, мы умудрились устроить турнир по созданию фейерверков. То и дело в небе загорались забавные слоганы и фигурки, колотящие друг друга по голове дубинками.

За ночь перед матчем, кто-то притащил ящик рома. Я смутно помню, как так оказалось, что мы с Эмметом попали в команду против двух итальянцев. Не представляю, на что мы играли, и как вышло, что, в конце концов, нас разнимало человек двадцать. Но точно помню, что еще после одной бутылки рома, мы вчетвером гонялись по лесу за какими-то девчонками. Если Флер узнает обо всем этом, то расчленит меня и спрячет мои останки по всему земному шару.

— Джаспер! Эммет! Подъем! — нечеловеческий громкий вопль Гарри, заставил меня резко сесть и стукнуться лбом о столбик кровати. Эммет рухнул со второго яруса со смачным: «Твою мать, Поттер!» — Вы же сами просили меня разбудить, — невинно ответил маленький садюга, выходя из нашей палатки.

— Где мы хоть находимся? — перевернувшись на спину, Эммет растянулся на полу и явно не желал вставать.

— Судя по обстановке палатки, мы у себя. Судя по раскиданным всюду предметам мужской одежды, Флер хотя бы даст мне высказаться прежде, чем начнет убивать, — плюхнувшись обратно на кровать, я помассировал виски.

— Не факт, она может тебя сначала покалечить, потом вытянуть из тебя всю правду, а потом сжечь, — умеет Эммет поднимать дух. — Но меня больше интересует другой вопрос: что было после того, как мы наткнулись на озеро?

— А мы наткнулись на озеро? — переспросил я; вообще не помню такого.

— Еще как наткнулись, — раздался от входа в палатку мелодичный голос Флер. Мы с Эмметом одновременно испуганно сели.

— И что произошло? — стягивая с меня одеяло, чтобы прикрыться, уточнил Эмм.

— До того, как вы наткнулись на меня с сестрами, или после? — ох ты ж ё! Так значит, это мы за ними по лесу бегали. Эммет стал осматриваться по сторонам в поисках волшебной палочки, я тоже стал оглядываться в поисках своей.

— Ну, давай по порядку, — так и не найдя свою волшебную палочку, протянул я.

— Вчерашний день начинался вполне обычно, — поигрывая нашими волшебными палочками, начала Флер. — Но вот пришло время перемещаться в это злополучное местечко, и сразу же стало понятно, что ночь будет сложной. Особенно ярко я это осознала, когда после фразы: «Твою мать, Пур, сейчас мы найдем тебе славную девушку», — Джаспер пошел прямым ходом в сторону пьяных итальянцев, — закрыв лицо руками, я вспомнил, почему общение с итальянцами сначала не задалось. — Но это еще ничего, потому что хоть вы были и пьяные, но смогли провернуть славную дуэль. Вас остановил отряд авроров, который по странному стечению обстоятельств, после этого пил вместе с вами.

— Точно! — радостно согласился Эммет. — С нами еще гаррин крестный пил, это я помню.

— Прелестно! Тогда ты должен помнить, как Джаспер снова решил найти тебе девушку и отправился прямиком к колодцу, где были мы, — голосок у Флер был шелковый, она тянула слова, явно наводя интригу. Голову я поднимать как-то даже побаивался.

— Не, дальше я помню только то, что мы озеро нашли, — Эммета рассказ явно увлек, он радостно стукнул меня по колену и устроился на одеяле, чтобы удобнее слушать продолжение.

— Лично я хотела бы, чтобы ваше знакомство с моими родственниками произошло не настолько… — Флер приостановилась, подбирая нужное слово, и я рискнул посмотреть на нее, сквозь пальцы. Удобно сидя в походном кресле, она смотрела на меня в упор, постукивая волшебными палочками по бедру. — Спонтанным. Ну, и конечно, чтобы единственной фразой, которая была сказана, не было: «Это же вейлы — выбирай любую, кроме моей». Это, конечно, радует, что даже пьяным ты смог различить меня среди пяти вейл, но прискорбно, что у нетрезвых мужчин чувство самосохранения отсутствует полностью.

— Вы от нас побежали, а мы погнались за вами, — заржал Эммет, почему-то снова треснув меня по колену. Меня сейчас убивать будут, а он веселиться, как псих.

— Вот именно, — согласилась Флер и замолчала на мгновение. Я снова рискнул на нее взглянуть. Вейла смущенно отводила глаза, очевидно, мы добрались до той части рассказа, где было что-то компрометирующее. Нужно срочно вспомнить что.

— А дальше? — протянул Эммет. Он точно помнил, что было дальше, иначе не подталкивал бы Флер так активно к продолжению рассказа.

— Мы выдохлись где-то через пару километров и позволили вам себя догнать…

— И у нас был ром! — верно, я вспомнил: мы напоили девчонок прежде, чем наткнулись на озеро и стали прыгать с наколдованного трамплина на спор.

— Да. Он действительно у вас был, — согласилась Флер, все еще предпочитая на меня не смотреть, а с преувеличенным интересом, рассматривая свой маникюр.

— Но у тех ребят, что мы встретили на марш-броске, была еще текила, — как-то слишком быстро к Эммету возвращалась память. Флер бросила на Эмма злобный взгляд и продолжила рассматривать маникюр. Усиленно потирая лоб, я пытался вспомнить, что дальше-то было. А дальше мы как-то оказались в своей палатке. Внимательно осмотревшись по сторонам, я, наконец, заметил хаос, который тут творился. Разбросанные всюду вещи явно снятые силой, хотя скорее разорванные, и упорно молчавшая Флер наводили меня на очень интересные мысли.

— А твоя мама случайно не приехала на матч? — на всякий случай, прикидывая какие пункты нужно обязательно оставить в завещание, спросил я.

— Она приехала с утра, к этому времени, я уже успела вернуться в свою палатку, — невозмутимо ответила Флер.

— То, что вы вернулись сюда первыми, я догадался, а я как сюда вернулся? — Эммет прервал неловкую тишину своим вопросом.

— Ты явился как раз вовремя, — невозмутимо заметила Флер. — Тебя привел кто-то из компании, которую мы встретили по дороге.

— Значит, ничего особо страшного не случилось? — осторожно поинтересовался я.

— Думаю, спину тебе придется все же чем-нибудь помазать, — фыркнула Флер, бросив нам волшебные палочки. — Скоро уже всех попросят занять свои места на трибунах, так что поторопитесь.

Как только вейла вышла из нашей палатки, Эммет развернул меня спиной и громко заржал. Выпутавшись из простыни и оттолкнув смеющегося друга, я подбежал к зеркалу. Умудрившись раздеть меня до трусов, Флер успела располосовать мою спину.

— Я завалился в палатку как раз в момент, когда ты прижал ее к кровати. Громко икнув, тупо сказал: «Пардон» и вышел. Флер успела одеться и убежать буквально за считанный секунды. Когда я зашел, ты лежал на кровати, тупо смотря на полог, и выдал что-то вроде: «Мы так и не нашли тебе девушку». Я отрубился, сделав всего пару шагов по направлению к кровати.

— Да, я затаскивал тебя на второй ярус, — пытаясь найти в сумке хоть какую-нибудь мазь, буркнул я в ответ. Найдя любовно уложенные эльфами антипохмельные зелья, зелья от желудочных расстройств и мази от порезов и ожогов, подумал, что моим домовикам не впервой собирать своих хозяев на посиделки перед Кубком мира по квиддичу. Надо будет расспросить кого-нибудь из них, кто в моей семье был главным дебоширом. Выпив зелья, мы с горем пополам привели себя в порядок и прибрались в палатке.

Когда со всеми делами было покончено, Гарри и Сириус заглянули к нам, чтобы забрать на стадион. Оказывается, весело вчера было не только нам: ирландские болельщики завязали войну против болгарских. Все закончилось тем, что палаточный лагерь на добрых три часа превратился в усыпанное трилистниками море. Болгары в отместку создали призрачные фигуры львов, которые бегали по всему лагерю, рыча и топча трилистники. Вот когда нужно проверять уровень образования волшебников, в обычное время никому и в голову не придет творить настолько тонкое колдовство.

Нас ждал неприятный сюрприз, как только мы подошли к своим местам. Как ни странно Фадж удержался на месте министра, хотя его положение в обществе было очень хлипким. Увидев нас, он чуть ли из кожи вон не вылез, чтобы любезно нас поприветствовать и представить всем уже подошедшим господам. Любезно кивнув всем представителям болгарской команды, я занял свое место, абсолютно не обращая внимания на наших высокопоставленных волшебников. Настроив оминокль, стал высматривать в толпе светловолосые макушки вейл. Их места были чуть ниже, и вскоре я заметил Флер пытающуюся удержать весело подпрыгивающую на месте Габриель. Аполлин рассматривала беснующуюся толпу с легким пренебрежением, очевидно, мать семейства не слишком любила квиддич. Зато Гаспар вместе с младшей дочерью напевал гимн Ирландцев.

— Ваша ставка на тотализаторе весьма рискованна, мистер Эванс, — Люциус первым снизошел до разговора со мной, привлекая к себе внимание уставших от болтовни Фаджа болгаров.

— Ловец Ирландцев не слишком уверенно ведет себя на поле, у Виктора Крама куда больше шансов на победу, — так же пафосно растягивая слова, ответил я. Доминика устало закатила глаза, больше всего, наверное, желая треснуть меня чем-нибудь тяжелым по голове. Натан же лишь усмехнулся, хотя, я думаю, он не слишком был рад находиться здесь, должно быть, его матери и Нике удалось вытащить его из дома лишь силой и угрозами.

— В конце концов, это ведь Ваши деньги, — будто пропустив издевку мимо ушей, продолжил Люциус. — Но позвольте спросить, что Вы сделаете, если выиграете?

— Создам фонд излечения волшебников от ликантропии, — Натан встрепенулся на моих словах. — Говорят, скоро будет выведено верное зелье.

Эта новость захватила умы чиновников настолько, что Натан улизнул из-под надзора матери и занял место рядом со мной и Эмметом.

— Что тебе удалось высчитать? — нетерпеливо спросил он.

— Мне удалось вывести формулу, которая сводит вместе твое зелье и улучшенное тобой же волколычное, — Эммет и Натан радостно и изумленно посмотрели на меня. — Но вот незадача: для того чтобы сварить зелье, нужно два стакана эликсира жизни.

Это сразу же поубавило пыл моих друзей, но энтузиазма не лишило.

— Сколько эликсира у тебя осталось с прошлого раза? — деловито спросил Эммет.

— Чтобы сварить один котел хватит, но тогда придется вначале патентовать зелье и выпрашивать разрешение у министерства на его апробацию, если зелье не сработает, эту ошибку уже невозможно будет скрыть, — тайком наблюдая за Гарри, Роном и Драко, я заметил, что волшебная палочка моего брата исчезла из кармана джинс. Значит, Барти Крауч-младший выбрался из тюрьмы, и даже смог противостоять империусу отца.

— Гарри, ты что, потерял волшебную палочку? — громко спросил я, так что все волшебники невольно заозирались по сторонам в поисках палочки Мальчика-который-выжил. Краучу пришлось выбросить палочку, чтобы отвести подозрение. Теперь ему придется своровать чужую.

— А что если провернуть все втихаря? — предложил Натан, как только гам утих, и все волшебники продолжили личные разговоры.

— Принудительная вакцинация, — хмыкнул Эммет. — Мысль, конечно, хорошая, но где взять оборотня?

— Вот уж оборотня найти точно не проблема, — отмахнулся Нат.

— Проблема заключается лишь в моральном аспекте этого мероприятия и в том, что даже с этим зельем будет вылечено от силы пять волшебников, — невозмутимо заметил я. Хотя по мне так моральной проблемы никакой не было, мы с Себом уже ставили опыты на оборотнях. Да и в количестве излеченных проблемы не было, правда, для этого мне нужно было признаться в том, что я украл философский камень Фламеля.

— Да, а вот это уже проблема,— согласился Эммет. — Фламель недавно приходил к юристу составлять завещание, видать эликсир закончился.

Людо Бегмен прервал нас объявлением о начале матча. После привычного представления талисманов, команды вылетели на поле. Радостные вопли болельщиков вряд ли удалось скрыть тем заклинаниям, что были наложены на заповедник. Матч был на удивление жестким, чем больше болгарский вратарь пропускал мячей, тем сильнее орудовали загонщики их команды. Ирландцы были вынуждены заменить одного из охотников, после чего началась настоящая война загонщиков. Они уже никого не щадили, лупя бладжеры что есть мощи. Счет тем временем перевалил за сто пятьдесят в пользу Ирландии. Виктор Крам до этого флегматично летающий по полю встрепенулся и рванул за снитчем. На этот раз обошлось без финта Вронского, Виктор не дал сопернику ни одного шанса, схватив золотой мячик, маячивший не так далеко от министерской ложи. С перевесом в двадцать очков победили Ирландцы, но представители Болгарии не выглядели слишком уж расстроенными. Для их сборной выход в финал уже считался событием мирового масштаба. Как участие русских на Евро.

По окончанию матча я, как только мог, тонко намекнул Сириусу, что Гарри и остальных ребят нужно отправить домой. Этот мой тонкий намек был спровоцированной дракой болельщиков. Мистер Уизли и Сириус тут же верно среагировали, создав портал и отправив детей в Нору. Мы с Эмметом и Натаном под шумок скрылись. Собрав все вещи и уменьшив их, чтобы поместились в походную сумку, мы целеустремленно направились в лесок, откуда можно было аппарировать.

— В любом случае, Джас, нужно сварить зелье, — Натан выставил щит против шального заклятия, летящего в нас.

— Скоро полнолуние, так что можно будет выбраться на охоту, — в предвкушение, потирая руки, продолжил Эммет.

— Значит, дело осталось за малым, — фыркнул я, хватая обоих друзей за руки и перемещаясь в мое поместье, за мгновение как Барти зажег на небе черную метку. — Провернуть все это.

Правда, после того, как в небе появилась черная метка, провернуть то, что мы задумали, стало немного проблематично. Оборотни воодушевились произошедшей среди волшебников смутой; они строили глобальные планы по выслуге у Темного лорда. Нам с Эмметом пришлось хорошенько поколдовать, чтобы отделить одного из оборотней от стаи и поймать. На этот раз мы выбрали первого попавшегося — времени было в обрез, Натану слишком хотелось проверить зелье. Притащив оборотня в мое поместье, мы засунули его в клетку и ввели зелье. Клетка была хоть и не такой компактной, как у Себастьяна, но тоже очень прочной, поэтому, устроившись, как в первом ряду кинотеатра, стали ждать результата.

— Что будет, если зелье сработает? — с воодушевление спросил Натан, внимательно наблюдая за пациентом. Мы с Эмметом нерадостно переглянулись: даже, если зелье сработает, волшебника придется убить, иначе он засудит нас за похищение и насильственную апробацию зелья. А это по какому-то там указу министерства около пятнадцати лет Азкабана.

— Главное, чтобы сработало, а там уж решим, как это преподнести общественности, — невозмутимо заметил я. Эммет кивнул, соглашаясь со мной.

Мы прождали всю ночь, с интересом наблюдая за волшебником, сидящим в углу клетки и обливающим нас отборной грязью. Натана результат воодушевил, а вот нам с Эмметом к утру было не очень радостно. Отправляя Ната домой, мы велели ему подготовить все документы для регистрации зелья. А сами же засели в моем кабинете обдумывать произошедшую ситуацию.

— Вы ведь с Себом уже пытались проверить первое зелье Натаниэля? — щедро добавив коньяка в кофе, уверенно спросил Эмм.

— Пытались, — согласился я, подумывая над тем, чтобы вообще не лить кофе в чашку.

— Как получилось в прошлый раз? — моего друга явно не радовала идея в этот чудный летний денег стать убийцей.

— Тело не трансформировалось, зато разум остался звериным, — мама пришла на портрет и молчаливо рассматривала наши кислые мины.

— На этот раз все получилось… — кисло заметил Эммет. — А результат один: мы убьем этого парня, и выкинем в лес, где взяли.

— Вы провели принудительную вакцинацию верного зелья, — осторожно заметила мама. — От этого подопытного все равно придется избавиться, но вначале вам нужно подготовить все документы и понаблюдать за ним, чтобы точно знать, что произойдет с первым пациентом.

— Натан будет очень огорчен, когда узнает всю правду, — Эммет устало потер переносицу.

— Да. Постарайся уладить все дела с патентом по-тихому, чтобы никто ничего не выяснил до официального использования зелья. Я понаблюдаю за нашим подопытным.

На этом мы и разошлись. Я приказал эльфам приносить узнику еду и перевести его в какую-нибудь более удобную комнату, но так чтобы он не смог оттуда выбраться. Я заглянул к нему лишь раз, чтобы наложить следящие и фиксирующие его здоровье чары. В прошлый раз все это проворачивать было куда легче, может, потому что зелье не сработало, а может, потому что мне и Себу не впервой отнимать жизнь. На этот раз были замешаны Эммет и Натан — все стало как-то сложнее и неправильно.

За две недели им удалось подготовить все бумаги и зарегистрировать зелье, вопрос встал только в том, кто станет его испытателем. Ради этого я написал Люпину, приложив портал до моего дома. В тот день мне показалось, что это был самый сложный разговор в моей жизни, но я часто ошибаюсь.

— Ты долго медлил, — невозмутимо перевернув страницу Ежедневного пророка, мой вынужденный гость окинул меня заинтересованным взглядом.

— Нужно, чтобы все было сделано официально, — хоть комнатка, куда его поселили эльфы, и была скудной, пара кресел перед небольшим очагом и кофейный столик с парой чашечек горячего чая здесь были.

— Знаешь, хоть я и убил в своей жизни многих, я горд, что умру, зная, что эту болезнь вылечат, — он сложил газету, отложив ее на столик, и взял чашку с чаем. — Маркус Рид.

— Джаспер Эванс, — мы, наконец, представились друг другу. Каждый знал, что произойдет в конце разговора, и каждый старался растянуть этот разговор на пару часов.

— Это довольно интересный шаг: открыть фонд для помощи оборотням на деньги выигранные в тотализаторе, — он усмехнулся, постукав по газете, в которой была напечатана статья.

— Деньги не пахнут, — фыркнул я. — Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя напоследок?

— Вылечи мою дочь в числе первых, ей скоро в школу.

Такую цену я, разумеется, мог заплатить, поэтому лишь согласно кивнул. Маркус больше ничего не просил, медленно пил чай, всматриваясь в огонь. Мне хотелось спросить, с кем останется его дочь, есть ли у нее мать или кто-то другой из членов семьи, но я не решался.

— Семья ее матери во всех войнах волшебного мира поддерживала светлую сторону. И вдруг их золотая девочка, которая должна была сделать прекрасную партию и возродить былую славу древнего рода сбежала оборотнем, якшающимся с прислужниками Темного лорда. Хоть война и закончилась, когда твой брат его победил, еще пару лет было неспокойно: министерство выслеживало бывших сторонников Лорда и отправляло в Азкабан. Она заступилась за меня, тем самым окончательно растоптав свой единственный шанс вернуться обратно в семью. И чем я ей отплатил? — Маркус горько хмыкнул, взглянув на меня.

— Подарил ей дочь, больную ликантропией, — спокойно заметил я, Рид кивнул.

— Вместо одного чудовища, она получила еще и девочку, которую любит и боится до беспамятства.

Мы замолчали, всматриваясь в сполохи огня. Мы с ним были одинаковыми: каждый благими намерениями выслал себе дорогу к смерти. Он в своей любви и осознании, что испортил жизнь дочери и жене попал к нам в руки, так легко ухватившись за мысль отойти от озлобленных собратьев. Я в своем желании защитить близких мне друзей, потерял их всех до единого, и закончил свою жизнь поцелуем дементора.

— Как ее зовут? — слишком много болезненной ненужной информации, но я хотел знать.

— Маргарита, — он улыбался, вспоминая дочь.

— Я ведь могу и отпустить тебя, — спокойно заметил я.

— Не можешь, слишком многие оборотни знают меня, и, если вдруг я окажусь здоровым после того как вы покажите свои официальные результаты общественности, они сведут концы с концами, и тогда для вас все закончится так же плачевно, как и для меня, — твердо, даже немного зло, ответил Маркус.

— Ты прекрасно умеешь прятаться. Вы сможете скрыться и начать все заново в другой стране, — нет, я его не уговаривал, я просто пытался притупить свою совесть, чтобы на вопрос: «А была ли другая возможность?», — она безропотно ответила: «Нет».

— Им без меня будет легче.

Да, мы с ним были похожи: только как бы я не считал, что моим друзьям без меня будет легче, я не мог от них уйти. Слишком страшно мне было их потерять, пусть и с осознанием того, что они где-то рядом и живы.

— Больно не будет, — хмыкнул я, поднимая волшебную палочку.

— Больнее, чем есть, уже не будет, — невозмутимо кивнул он.

Я так давно не создавал смертельного заклятия, что был даже немного испуган, когда оно попало в грудь Маркуса. Приказав эльфам отнести его в лес, я отправился в Гринготс, чтобы навести справки. Зайдя в банк, я нашел глазами самого беспристрастного гоблина и отправился к нему.

— Добрый день, Нонхалан, не могли бы Вы оказать мне небольшую услугу? — гоблин посмотрел на меня пустым взглядом, будто перед ним стоял и не человек вовсе, а мыльный пузырь.

— Разумеется, мистер Эванс, что Вы хотели? — он вновь вернулся к пересчитыванию сиклей.

— Я бы хотел узнать финансовой положение семьи Рид, — улыбнулся я, поднявшему на меня изумленный взгляд гоблину.

— Пройдемте за мной, — спокойно сказал Нонхалан, когда смог справиться с удивлением. Шли мы недолго, маленький кабинетик, который был в распоряжении гоблина, кажется, впервые принимал посетителей. — Вас интересует финансовое положение семьи Маркуса и Арабеллы Рид?

— Верно, — кивнул я, услышав одно знакомое имя.

— Обычно, мы никому не даем такие сведения, мистер Эванс, — гоблин протянул мне тощенькую папочку.

— Почему же сегодня делаете исключение? — открыв папку, спросил я.

— Потому что сегодня их выселяют из дома, за неуплату по лечению Маргариты Рид — их дочери, — спокойно признался Нонхалан. Кажется, кое-какие черты характера гоблина я понял не верно: он был предан своим клиентам, и семья Рид принадлежала к их числу. Их домик был в той же деревне, что и дом Уизли. Он был оценен в четыреста тринадцать галеонов, что ровно на тысячу двести сорок семь галеонов было меньше счета за лечение.

— Что же, давайте поступим следующим образом: я выплачу всю сумму за лечение девочки, и еще некоторые их задолженности так, чтобы их не выселили, — гоблин быстро кивнул, став заполнять необходимые квитанции. Оставив на них свой росчерк, я еще несколько минут рассматривал счета семьи. — Так же я хотел бы открыть счет на имя Маргариты и перевести туда десять тысяч.

— Позвольте узнать, по какой причине Вы стремитесь помочь этой семье? — Нонхалан торопливо оформлял все документы, иногда бросая на меня благодарные взгляды.

— Как мне стало известно девочка больна ликантропией и мне захотелось ей помочь, — эта девочка теперь будет напоминать мне, какой высокой была плата за благополучие остальных.

— Да, я слышал, что вы обосновали фонд для помощи оборотням, — кивнул гоблин, протягивая мне документы на подпись. — Будет очень славно, если у вас все получится.

— Все обязательно получится, главное в это верить, — взяв копию договора, я расстался с Нонхаланом.

После этого я на целую неделю скрылся от всего мира в лабораториях своего поместья. Я сварил достаточное количество зелий, чтобы вылечить всех оборотней Англии. Но не чувствовал себя правым в убийстве Маркуса. Нужно было настоять, стереть память, дать денег, выслать куда-нибудь в Египет. Мне кажется, я должен этому миру так много, но все, что я могу — это заранее убить тех, кто убьет дорогих мне людей, и уничтожить крестражи. Все, что я порой делаю, никому не приносит счастья. Я лишь глупая тень Гарри Поттера. Осколок его сильной души.

— Хозяин, к Вам пришел гость, — Кликли неуверенно отвлек меня от разливания зелья по сосудам.

— Хорошо, — буркнул я, аккуратно пристраивая поистине дорогущее зелье в специальную коробку, где уже лежало одиннадцать таких же.

Моим обеспокоенным гостем оказался Эммет. Он как-то устало протянул мне газету, в которой в статье некрологов было упоминание о смерти Маркуса Рида найденного в лесу, где обычно собираются оборотни. Я кивнул, подтверждая, что прекрасно знаю, как все это произошло.

— Ведь мы могли придумать какой-то другой исход событий, — беря бутылку виски из бара, тихо заметила Эмм.

— Он отказался, — ровно произнес я, принимая бокал.

— Почему? — Эммет взглянул на пустой холст, его всегда успокаивало, когда на картине была Лили.

— Потому что трус, предпочел смерть борьбе.

Мы молчали, цедя огненный напиток мелкими глотками. Эммет то и дело сочувственно посматривал на меня, будто я был болен чем-то неизлечимым.

— Убивать не страшно, Эммет. Это на самом деле захватывающе: вся твоя сила и желание концентрируется в едином порыве уничтожить, и, когда луч заклятия срывается с кончика волшебной палочки, ты чувствуешь настоящую эйфорию. В момент убийства угрызений совести никто не чувствует, они приходят после и далеко не ко всем.

— Ты уплатил долги его семьи и открыл на имя девочки счет, — тихо заметил Эммет.

— Да, ко мне уже пришло осознание ненужности произошедшего, — кивнул я.

— Но ведь вы с Себом уже делали это раньше. Почему на этот раз так паршиво? — мама тихо вышла из-за портьеры, направляясь к своему креслу.

— Потому что в этот раз был убит здоровый. Потому что на этот раз оборотень пришел к нам в руки, чтобы расстаться с жизнью. Потому что на этот раз ты сам в этом участвуешь, и тебе кажется, что ты попал в какую-то ловушку, которая медленно сводит тебя с ума. Но ведь это легко исправить, ты знаешь это, Эммет.

— Нет, я хочу помнить. Я хочу знать, что стоит за величайшим открытием в мире волшебников, — домовик заглянул в кабинет, принеся письмо из министерства. — Я сказал Натану, что как только ты его отпустил, он уехал в другую страну, чтобы начать жизнь с нового листа. Об этом волшебнике мы договорились никогда не упоминать.

— Хорошо. Апробация назначена на завтра, — прочитав письмо, объявил я другу.

— Да, я слышал. Фадж буквально на слюни исходит, чтобы увидеть это. Большая часть знати завтра так или иначе придет, чтобы увидеть вас с Натаном. Будет и Фламель.

— Значит, завтра важный день. Наверное, стоит побриться, — Эммет фыркнул, подавившись глотком виски.

— И помыться, и расчесаться, и одеть что-то более приличное. Да и вообще, стать похожим на человека тебе бы не помешало, — Эммет знает, как поднять боевой дух. Допив свой бокал, он кивнул Лили и распрощался со мной до завтра. Почему-то, после того как я узнал официальную дату, мне резко захотелось оказаться в Хогвартсе, хотя до начала учебного года оставалось еще три дня.

— Все величайшие открытия основываются на крови ученых и испытателей. Без ошибок и жертв не обойтись, Джаспер, — мама участливо смотрела на меня.

— Я знаю, знаю… Просто мне кажется, что я не должен был вмешиваться. Мне кажется, что я становлюсь кем-то другим, не самим собой. Будто я… Альбус Дамблдор.

Мама усмехнулась и отправила меня спать, чтобы к завтрашнему дню я выглядел как человек, а не зомби. Но, даже улегшись в кровать, я не переставал думать о том, что и в правду становлюсь таким же упертым бараном, как мой директор. Мы с ним шли к цели, плюя на все препятствия, и мне это не нравилось. Я не хотел из марионетки превращаться в кукловода. Мне хотелось быть простым беззаботным прожигателем жизни, как все подростки-волшебники вокруг. Но это же я — Гарри Поттер, у меня все не как у людей.

Знаменательный день апробации зелья начался суматошно и импульсивно. Натан был возбужден до предела, когда переместился ко мне. Мне пришлось проявить настоящий талант, чтобы наложить на воспоминания Ната о принудительной вакцинации мощный блок. Отдав другу один из защитных амулетов Себастьяна со словами: «На удачу», я немного расслабился. Большая часть знати полезет к нам в головы, чтобы узнать, как все происходило на самом деле, а так Азкабан за убийство и нарушение закона нам, может быть, не будет грозить.

Переместившись в холл Министерства к назначенному времени, мы попали под непрерывный шквал фотовспышек и вопросов журналистов. Френк Лонгботом выручил нас, уведя в зал, где должен был пройти опыт.

— Люпин мне по-настоящему дорог. Ты уверен, что все получится, Джас? — тихо, так, чтобы не расслышал Натаниэль, поинтересовался он.

— Да, — не став вдаваться в подробности, лаконично ответил я. Френк удовлетворенно кивнул, свернув в один из коридоров. Эммет приветливо махнул нам рукой.

— Там настоящий дурдом, — быстро протараторил он. — И, Джас, не реагируй слишком остро, когда зайдешь… так положено…

Мне не слишком понравилось то, что сказал Эммет, поэтому в зал я заходил настороженный и заранее злой. Люпин находился в центре, огороженный барьером из прутьев и прикованный цепями. Ох верно, я и забыл, что днем оборотней насильно заставляют обращаться, так что после того, как мы введем зелье его попытаются обратить. Это больно, нестерпимо больно. Поймав спокойный взгляд Ремуса, я легко кивнул ему. Ободряюще мне, улыбнувшись, он снова повернулся лицом к волшебникам.

Дойдя до трибуны, мы попросили всех замолчать, и Натан начал объяснения. Пока он говорил, я ввел в вену Люпину зелье.

— Все будет нормально, Рем, — подмигнув ему, я вышел из клетки, встав рядом с Натаном. Главный целитель Святого Мунго подошел к клетке, чтобы произнести заклятие. Спросив у Ремуса готов ли он и получив утвердительный ответ, он ударил Люпина в грудь серебристым заклятием. Отшатнувшись назад от силы заклятия Люпин напрягся, ожидая, что заклинание начнет действовать. Прошла минута, другая, третья, кто-то из волшебников неуверенно зааплодировал. Ремус неуверенно взглянул на меня, ободряюще кивнув ему, я подошел к клетке и открыл ее, заходя внутрь. Сняв цепи с Люпина, я предложил ему выйти из клетки первым. Прежде чем выйти, Рем ухватился за широкий серебристый прут и не отпрянул от нестерпимой боли. Это оказалось последним подтверждением излечения для всех волшебников, они громко зааплодировали.

Все подходили, поздравляли нас, хлопали Ремуса по плечу. Мое кольцо буквально жгло кожу на пальце, невозмутимо улыбаясь, я кивал, как болванчик бульдога в машине дяди Вернона. Последним к нам подошел Дамблдор и Фламель. Директор, разумеется, был горд, что двое учеников его школы сделали столь выдающееся открытие.

— Мистер Эванс, я давно хотел с Вами познакомиться, — Николас Фламель радушно пожал мне руку, тепло улыбаясь, как старому знакомому. — Быть может, Вы не знаете, хотя, что я говорю, разумеется, Вы не знаете, ведь это было так давно. Мы с Вашим пра-пра-пра-пра-еще много пра-дедушкой когда-то соревновались в создание философского камня. Он всегда называл мой Эликсир жизни жидким киселем, но я очень рад, что этот жидкий кисель в Вашей семье сохранился и смог принести такие плоды. Я хочу отдать в Ваш фонд несколько литров эликсира, чтобы Вы смогли вылечить как можно больше больных.

— Это очень большая честь для нас, мистер Фламель, — я был искренне удивлен, ведь у него почти не осталось эликсира, да и камня, чтобы его сотворить не было, а он отдавал нам часть своих запасов.

— Когда живешь на свете столько, сколько живу я, начинаешь ценить по-настоящему важные вещи, Джаспер. Верность семье, дружбу, любовь, тягу к науке и жизнь других людей. Бессмертная жизнь без хорошей компании в тягость, — он усмехнулся, в последний раз потрепав меня по голове, и поспешил к поджидавшей его пожилой волшебнице. Они собирались вместе пройти все свои приключения

Расспросы репортеров продолжались еще несколько часов, всех интересовало настолько высокой будет цена за излечение от этой страшной болезни с учетом того, что количество излеченных должно было быть крайне ограниченным.

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос нужно знать точное количество больных в нашей стране. С сегодняшнего дня двери фонда будут открыты для того, чтобы волшебники смогли зарегистрироваться. Даже если они не получат лекарство, они получат волколычное зелье на время полнолуния.

Натан радовался уже от того, что смог помочь людям, наверное, и не задумывался о столь мелочном вопросе, как цена за счастливую жизнь. Цена, равная состоянию средней семьи волшебников. Именно поэтому я любезно, впервые за этот день, ответил репортерам полными предложениями. К тому же фонд, который я обосновал, и зальевары, которых я нанял, должны уже начать отрабатывать свои зарплаты.

Лишь к концу дня я смог зайти к себе домой, взять документы на банковскую ячейку и зелье для того, чтобы выполнить обещание данное Маркусу. Домик семьи Рид располагался рядом с небольшой горой. Земля здесь была слишком твердая и неплодородная, чтобы прокормить семью, зато рядом была гора, в которой была выдолблена пещера. Постучав в дверь, я ждал всего пару минут. Худенькая светловолосая девочка удивленно смотрела на меня своими большими желтоватыми глазами.

— Добрый день, мсье. Вам что-то угодно? — малышка старалась держаться невозмутимо, но очевидно, что визиты приличных людей, да и вообще визиты, в этом доме не в чести.

— Я могу поговорить с твоей мамой? — не стараясь заглянуть внутрь дома или зайти, спросил я.

— Да, проходите, — Маргарита любезно предложила мне устроиться на стуле в маленькой кухне, а сама выбежала, должно быть через заднюю дверь на двор. Ее возбужденный гомон, иногда перебиваемый размеренным тембром взрослой женщины, доносился с улицы.

— Добрый день, мсье, я Арабелла Рид. Вы хотели со мной поговорить? — мой официальный костюм и немного хмурый вид, должно быть, ее напугал, но, будучи воспитанной в старой семье, Арабелла старалась держаться гордо и невозмутимо, как подобает аристократке.

— Да, и если можно с глазу на глаз, — подмигнув высматривающей из-за угла Маргарите, ответил я. Мать отправила дочку погулять, а сама быстро заварила душистого чая, поставив на стол две кружки.

— Должно быть, Вы представитель Гринготса, — спокойно, но с нотками обреченности в голосе предположила миссис Рид.

— Нет, не совсем, — сделав небольшой глоток горячего чая, сказал я. — Я видел вашего мужа незадолго до смерти, — Арабелла вздрогнула, очевидно, подумав, что я такой же оборотень каким был ее супруг. — Мы говорили с ним, и Маркус попросил меня помочь Вашей дочери вылечиться от ее болезни. Вы слышали, что сегодня произошло в Министерстве?

— Кто же не слышал о том, что двое молодых ученых вывели зелье от ликантропии, — горько усмехнулась она. — Но боюсь, оно будет стоить целое состояние.

— Верно, если говорить начистоту, оно должно столько и стоить, но если ты богат, то можно позволить себе быть щедрым до дурости, — я положил на стол пробирку с зельем. — Я должен Маркусу здоровье и благополучие Вашей дочери. Поэтому вот зелье и квитанции об уплате всех Ваших долгов, а так же счет на имя Марго с десятью тысячами. Вы аристократка, Арабелла, к тому же квалифицированный мастер зелий, я думаю, Вы сможете правильно распорядиться всем, что я Вам сегодня дал, чтобы улучшить состояние вашей семьи.

— Отчего же молодой Эванс так стремится выполнить долг перед оборванцем Ридом? — она смотрела на зелье и бланки прекрасно понимая, почему я их передаю.

— Потому что счастье Вашей дочери основано на душе вашего мужа, а я его душеприказчик, — кивнув ей на прощание, я вышел из дома, стремясь быстрее аппарировать домой.