Только после тебя (гет)

Гермиона

Пробуждение оказалось не из приятных. Свет, проникающий сквозь неплотно зашторенное окно, резал глаза, голова раскалывалась, а пить хотелось до такой степени, что саднило горло. В голове бродили и гулко о нее бились обрывки воспоминаний о вчерашнем вечере. Вот я решаю отомстить Краму... Вот я вхожу в гостиную и сразу обращаю на себя всеобщее внимание... Позирую фотографам... О, черт...

В памяти мелькнула вспышка фотоаппарата, и я поморщилась так, будто она помешала мне наяву. В сегодняшнем «Пророке» мои фотографии появятся обязательно... И был ли смысл избегать публикаций неделю назад, если я все равно пришла к этому же? Ох, а сейчас за дело возьмутся корреспонденты раздела «Мода»...

Я глухо застонала и зарылась головой в подушку. Зачем мне это было нужно? Зачем было так одеваться, да еще и демонстрировать это?! Виктор. Конечно, он виноват, но глупо обвинять во всем только его. За свое поведение я могу винить исключительно себя и свой максимализм, который вчера горячо шептал мне на ухо: «Отомсти... Отомсти ему!» И я отомстила. А потом сдулась, как воздушный шарик, и ушла в библиотеку пить огневиски в компании Малфоя.

— Как ты себя чувствуешь? — раздался сбоку тихий шепот, и я, вздрогнув, испуганно замерла.

Нет, нет, пожалуйста...

Я медленно убрала подушку от лица и облегченно выдохнула: надо мной с выражением искреннего участия на лице склонился Виктор.

— Ты боялась увидеть в своей постели кого-то еще? — с улыбкой поинтересовался Виктор.

— Конечно, нет, — Мерлин, что с моим голосом?!

— Я пошутил!

Я криво улыбнулась, показывая ему, что шутку оценила. Да, ха-ха.

— Голова болит.

— Знаю! Вчера тебе надо было применить Отрезвляющее заклинание, а сегодня придется варить Антипохмельное зелье.

Я закатила глаза, не испытывая ни малейшего желания выслушивать нотации.

— Который час?

— Шесть.

— Шесть утра?!

— Да.

Я посмотрела на Виктора внимательнее. Вчерашний смокинг, колючая щетина.

— Ты недавно вернулся?

— Час назад. Не знал, где тебя искать, а ты оказалась дома. А запах огневиски в комнате можно резать ножом, — приподнял брови он.

Не знал, где меня искать? И, особо не беспокоясь, отправился домой?

Я подавила волну раздражительности.

— На кухне в верхнем левом шкафчике зелье. Принеси, пожалуйста, — пересохшими губами попросила я.

— Предусмотрительно, — одобрил он, легко вставая и выходя из спальни. Послышался звук передвигаемой посуды, потом, видимо, упала пустая кастрюля, Виктор коротко ругнулся и вернулся с зельем и стаканом воды.

— Спасибо, — я запила зелье водой и снова упала на подушки, ожидая, пока оно подействует. Действительно, с моей стороны было очень предусмотрительно сварить вчера зелье. Я же прекрасно знала, зачем иду: испортить Виктору вечер. Не вышло. Зато испортила себе утро.

На какое-то мгновение стало стыдно. За свое поведение, за то, что хотела отомстить Виктору вместо того, чтобы просто объяснить.

— Прости меня, — тихо сказал он, ложась рядом.

Я усмехнулась.

— Очередная вечеринка?

— В смысле? — не понял он.

— Вчера за твоими извинениями последовало сообщение о вечеринке.

— А... Нет. Я хотел извиниться именно за это. Ты не любишь быть в центре внимания, а я тебя заставил, и тебе пришлось выставить себя на посмешище, чтобы как-то меня отрезвить. Прости. Я больше никогда и ни к чему не буду тебя принуждать.

— Ты всемирно известный ловец, Виктор. И мне придется, хочу я того или нет, сопровождать тебя. Я больше не буду так на это реагировать, обещаю.

— Спасибо, — улыбнулся он и нежным жестом отвел прядь волос с моего лица. Алкогольный туман из моей головы испарился.

— Я рада, что мы все решили. Я постараюсь тебя понять, и ты, пожалуйста, попытайся, хорошо?

— Все для тебя, милая, — прошептал Виктор, склоняясь к моим губам.

Я запрокинула голову, отвечая на поцелуй и погружаясь в приятные воспоминания. Смех. Споры. Наполненные безумной страстью ночи. Жаркое дыхание на своей шее. Сильное тело, вжимающее в кровать. Взгляд. Заглядывающий в самую душу, немного насмешливый. И свои руки, отчаянно прижимающие его голову к груди, когда он языком обводит соски. Вот только... Дымчатые глаза... Платиновые волосы...

Я вздрогнула и оттолкнула его от себя.

— Что случилось? — опешив, спросил Виктор.

О, Мерлин, кажется, я все-таки сошла с ума!

— Я... ничего, — я села на кровати и попыталась дрожащими руками пригладить волосы. — Я забыла... мне сегодня надо... быть на работе, там... в нашем отделе сегодня проверка... — Я быстро подошла к шкафу, распахнула дверцу и начала одеваться.

— Сегодня суббота, — недоуменно проговорил Виктор.

— Первая суббота апреля, — судорожно кивнула я, набрасывая рабочую мантию. — Проверка всегда в первую субботу апреля! Понимаешь, просто... просто первый квартал закончился, надо подвести итоги... Ты же заметил, я всю неделю задерживалась на работе, я... Мы готовились к этой проверке! Все, побежала, — я торопливо чмокнула его в губы и вышла за дверь, пытаясь унять бешеное сердцебиение.

Такое жгучее чувство стыда я испытывала впервые в жизни! Всегда недоумевала, когда слышала рассказы о том, как девушки во время поцелуя или секса представляют себе других мужчин. Неужели нельзя держать себя в руках?! Как оказалось — нет! В тот момент, когда я даже не думала о Малфое, почему-то именно его образ появился в моей памяти. Почему?..

«Все для тебя, милая». Вот поэтому. Милой меня называл только Малфой, больше эта светлая мысль ни в чью голову не приходила. Не проведи я с ним вчера вечер, не услышь снова это обращение — дважды! — я бы о нем и не вспомнила. Чертов Малфой! Как всегда, все в самый неподходящий момент!

Внутри со страшной силой разгоралось желание увидеть его и высказать все, что я о нем думаю, вот только это вряд ли было бы хорошей идеей. Я уже видела, как он довольно усмехается, нагло на меня смотрит и так тягуче произносит: «Милая, тебе стоит больше думать о своем ловце!»

Именно так — о своем ловце. За вчерашний вечер он назвал его так не раз и даже не два. Ума не приложу, чем ему так понравилось это прозвище. Он пытался таким образом сказать, что Краму повезло меня выловить? Или наоборот — не повезло?

Твой ловец.

А, может, он пытался каким-то образом намекнуть на Гарри, с которым у нас никогда ничего не было? Конечно, нет. Он прекрасно знает, что мы никогда не перешагивали грань дружбы.

Твой ловец.

Малфой тоже когда-то был ловцом. С тех пор прошло много лет, но по-прежнему первое воспоминание, возникающее в моей голове, — презрительное «А твоего мнения, грязнокровка, никто не спрашивает!» Мы с Малфоем подружились, а воспоминание осталось. Шрам на предплечье, к слову, тоже не давал забыть. Тщательно выведенное Беллатрикс слово «грязнокровка» прочитать можно было до сих пор, потому что шрамы от темной магии не исчезают сами и не заживляются магией. Так я и ходила отмеченной: стараниями Беллатрикс на руке и Малфоя — где-то глубоко-глубоко внутри.

Я потрясла головой, вытряхивая из нее давно забытые мысли. Странно, я не вспоминала об этом уже несколько лет. Эмоции притупились, только где-то на задворках сознания колыхнулось несогласие. Да, мои родители маглы. Но это совершенно ни о чем не говорит! Мерлин раздери этих заносчивых чистокровных, да я палочку в руках держу лучше, чем многие из них! Хотя Малфой, к примеру, после войны задаваться перестал. Его родители до сих пор в шоке от нашего, скажем так, сотрудничества год назад.

Джинни. Мне нужна Джинни.

— Входи немедленно, — подруга, увидев мое рассеянное выражение лица, втянула меня в дом. — Что случилось? Что с лицом? Почему такая перевернутая?! Твой Виктор меня уже сводит с ума!

— Он здесь ни при чем, — вяло ответила я, проходя с гостиную. — Где Гарри?

— У него какая-то встреча по работе. Что произошло? Если Крам ни при чем, кто тогда?

— Я.

— О-о-о... Да, об этом стоит поговорить!

— Он вчера затащил меня на вечеринку к Боунсу.

— И?

— Рассказываю. Итак, ты прекрасно знаешь, что всю эту неделю мы не разговаривали. И вчера я возвращаюсь с работы, он встречает меня у дверей и извиняется.

— Беру свои слова назад, он молодец, — похвалила Джинни. — Хотя, как по мне, стоило сделать это раньше.

— Извиняется, потом говорит, что хочет сделать мне сюрприз.

— Как мило!

— И в качестве сюрприза приглашает меня на вечеринку, которые я ненавижу, упомянув между делом, что ему необходимо как можно чаще мелькать на страницах прессы.

Джинни удивленно захлопала глазами.

— Так и сказал?..

— За точность цитаты не ручаюсь, но смысл передала правильно.

— Хорошо, допустим. Не напомнишь, как ты отреагировала, когда тебе предложение вроде этого сделал Малфой?

Настала моя очередь хлопать ресницами.

— Извини?

— Ты послушно бродила с ним по вечеринкам и настойчиво демонстрировала любовь ко всему магическому сообществу, — напомнила Джинни.

— А ты помнишь, что именно в этом и состояла наша договоренность?!.

Влетевшая в окно сова прервала мой поток красноречия, скинув на колени Джинни свежий номер «Ежедневного Пророка». Подруга положила в мешочек на лапке птицы несколько монеток и проводила ее взглядом.

— Так вот, возвращаясь к Малфою...

— Подожди, — перебила я. — Можно мне газету?

— А можно мы сначала поговорим?! — возмутилась Джинни.

— Подозреваю, это может быть взаимосвязано, — покраснев, пояснила я. Джинни непонимающе нахмурилась, но газету все-таки протянула.

Я дрожащими руками развернула ее и с опаской заглянула. Ну, привет.

— И как? — саркастически поинтересовалась Джинни.

— Взаимосвязано, — сглотнув, кивнула я.

— Дай-ка сюда, — она забрала у меня газету, какое-то время недоуменно смотрела на фотографию на первой странице, а потом рассмеялась. — Гермиона Грейнджер, я тебя обожаю! — стерев выступившие слезы, заявила она. — Ты серьезно в таком виде пришла на вечеринку?

— Нет, это колдошоп, — съязвила я.

— Если серьезно, мне нравится! Все нравится, кроме того, что лица Виктора здесь не видно, а руку свою он определенно пытается выдернуть из твоих цепких пальчиков.

— У него не вышло, — пожала плечами я.

— Герм, серьезно, я от тебя без ума! — восхищенно проговорила Джинни, продолжая рассматривать фотографию.

— Ну перестань, в самом деле! — поморщилась я. — Я не договорила.

— А?..

— Ау, Джинни! Ты помнишь, что я пришла поговорить с тобой?

— Ах, это... Да, конечно, — она положила газету на подлокотник дивана, то и дело возвращаясь к ней взглядом.

— Вечеринка меня утомила, и я захотела тишины. И Малфой любезно составил мне компанию.

— Действительно, очень любезно с его стороны.

— Мы были в библиотеке. И пили огневиски, — быстро закончила я.

— Вы... что???

— От того, что я повторю это еще раз, суть не изменится!

— И вы с ним... — она замялась.

— Что? — Я непонимающе посмотрела на нее.

— Ну...

— Джинни!

— Мерлинова борода! — Джинни вышла из себя. — Вы трахались в библиотеке? В чужой??

Я так и замерла на диване столбиком.

— То есть, извини, я правильно тебя поняла, тебя больше всего потрясло то, что библиотека не моя и не его? — Уточнила я.

— Гермиона...

— Успокойся, между нами ничего не было. Мы просто болтали, смеялись... А потом вылезли в окно и аппарировали по домам.

— Пьяными?! — взвизгнула Джинни. — Гермиона Грейнджер, да ты в своем уме?! Ты же прекрасно знаешь, чем чревата аппарация в таком состоянии!

— Как видишь, все в порядке.

— С тобой — да. А с Малфоем?!

— Что ему будет, Джинни? — махнула я рукой. — На него на третьем курсе гиппогриф напал, и ничего, жив.

— Клювокрыл?

— Да и Малфой тоже, — в тон ей ответила я.

— Ладно, оставим пока тему, — Джинни потерла виски. — Что с Крамом?

— Да ничего. Вернулся домой в шестом часу утра. Сказал, что искал меня, но не нашел и аппарировал домой.

— Отличная идея, — язвительно произнесла Джинни. — Конечно, пускай любимая девушка валяется под библиотечными стеллажами, вдрызг пьяная, в сомнительной компании. А он пойдет домой. Поспит. Устал, болезный.

— Он извинился передо мной.

— Вчера он тоже извинился. И как? Впечатлило?

— Не надо было мне рассказывать, — я со вздохом встала с дивана. — Только настроила тебя против него.

— Сядь! — Она потянула меня за руку. — Мне уже давно не нравится, как себя ведет твой Крам.

— Мы поговорили и извинились друг перед другом.

— И ты тоже?

— Да, Джинни, и я! — Она покачала головой. — Что?

— Ничего, Гермиона! Я просто рада, что в тебе уже нет того безумного восторга, что был в начале отношений, но вам стоит узнать друг друга поближе.

— Куда уж ближе!

— Поверь, — Джинни посмотрела мне в глаза. — Есть куда.

Проговорив еще минут двадцать, мы распрощались, и я отправилась на работу. Там было, чем заняться, так что не стоило увеличивать пропасть из вранья между мной и Виктором. Кстати, Джинни о поцелуе и своих мыслях я не рассказала. И была почти уверена, что это правильно.

Джинни

Когда Гарри вернулся домой, я уже успела себя накрутить. Не зря Крам меня бесил, не зря!

— Что случилось, родная? — спросил Гарри, обнимая меня и целуя.

— Крам.

— Поаккуратнее в выражениях! Я могу и насторожиться! — Он усмехнулся и щелкнул меня по носу. — Гермиона приходила?

— Ага. Гарри, Крам меня раздражает! Честно говоря, я уже начинаю думать, что Малфой был лучшим вариантом!

— Крам изменился, — кивнул Гарри. — Он был влюблен в нее, когда приглашал на Святочный бал и, пожалуй, в начале их отношений. А потом травма... И он перестал обращать внимание на Гермиону.

— Она не хочет слушать!

— Тебе ли не знать, что она не успокоится, пока не набьет всех шишек? И бесполезно что-то ей говорить. Все гриффиндорки упрямые, правда, любимая? — Гарри тихо засмеялся.

— Уж не упрямее гриффиндорцев, — парировала я.

— Кстати, раз ты заговорила о Малфое: завтра он придет к нам ужинать.

— Зачем? — удивилась я. Несмотря на мои слова, я и его недолюбливала.

— Со следующего полугодия Отдел международного магического сотрудничества начинает сотрудничать с Авроратом, мы будем официально отправлять авроров на стажировку в другие страны. Без участия их отдела мы сделать этого не сможем, так что начинаем разрабатывать совместную программу.

— А на работе нельзя этим заняться?

— Джинни, ты зря так к нему относишься. Он, в принципе, неплохой человек.

— Серьезно? — скептически поинтересовалась я.

— Пообещай, что постараешься держать себя в руках.

Я глубоко вздохнула.

— Обещаю.