Сочельник (гет)

«Со дня бала прошло уже три недели. И ещё ни разу я не связалась с Джаспером. Даже если я и чувствую к нему что-то, он достоин большего, чем обычной эгоистичной мрази, портящей всем жизнь, вроде меня».

С такими мыслями я могла бы с лёгкость сойти с ума, однако мне помогали моя семья, девушка папы и Этель. Хоть о произошедшем и знала только это необычная девчонка, остальные догадывались, что что-то нечисто. Мне это не нравилось. Не нравилось, что я разучилась нормально скрывать свои переживания и почти весь ебучий мир мог прочитать на лбу, что у меня есть проблемы. Но моё окружение хотя бы не спрашивало меня ни о чём, чему я была нереально благодарна.

С каждой неделей наш дом всё больше и больше начинал напоминать жилище счастливой семьи. Нора с Этель приходили почти каждый вечер, папа просто сиял, а я не портила эту волшебную атмосферу. Ну, старалась не портить. И в большинстве случаев у меня это получалось. По крайней мере я перестала ссориться с отцом и наконец-то разобрала с ним мамины вещи. Некоторые её фотки я забрала к себе в комнату, да и пару кофт тоже. Я помнила, что у неё был хороший вкус, но не думала, что настолько.

Хоть наш дом и перестал быть живой могилой, папа всё равно немного боялся жить дальше. Постоянно волновался, что, встречаясь с Норой и приглашая её всё чаще и чаще домой, пытается заметить нам таким образом маму. Приходилось напоминать ему, что её никто никогда не сможет заменить, а он заслужил наконец-то быть счастливым. На самом деле я была рада, что в наших жизнях появилась эта женщина, она смогла оживить этот дом. Но я даже под дулом пистолета никогда в этом не признаюсь.

Сегодня был один из тех дней, когда к нам на ужин собирались Нора с Этель. Именно поэтому мы с Джошуа волшебным образом переместились где-то в девятнадцатый век, иначе я никак не могла объяснить принуждение меня и брата к уборке и наше с ним рабство.

«Ладно, я немного преувеличиваю моё недовольство ситуацией. Мы с Джошуа всегда веселимся в такие моменты. Правда после этого уборка продлевается на несколько часов».

— Ты знала, что сегодня будет необычный ужин? — убирая игрушки, спросил меня брат.

— Не думала, что к нам приедет королева Елизавета Вторая, — усмехнулась я, продолжая стирать пыль с высоких мест в комнате Джошуа, до которой он просто не достанет.

— Я не про это, балда, — хотя брат и заценил мой подкол и немного посмеялся, упускать шанс, чтобы пнуть меня, он не собирался. Но я поймала его ногу раньше, чем она успела коснуться моей пятой точки. — Эй! Отпусти! — хоть мне и понравилось смотреть, как Джошуа дёргался, пытаясь не упасть, я выполнила его просьбу, — Папа сказал, что у него будет какой-то сюрприз. Надеюсь, это будет вертолёт на радиоуправлении.

Говоря об этой игрушке, разговорами о которой он каждый день пытался свести нас с папой с ума, он буквально засветился детской радостью.

— Боюсь, он говорил не о таком сюрпризе.

— Тогда к нам точно едет королева Елизавета.

Я лишь закатила глаза. Прикольно, конечно, что он считал приезд королевы более реалистичным, чем сюрприз кому-то, кроме него, но всё равно немного странно.

* * *

Ближе к шести вечера к нам пришли Нора с дочерью. Женщина вместе с моим отцом пошли готовить нам ужин, мы же с Этель не стали им мешать и уединились в моей комнате. К нам отчаянно пытался попасть Джошуа, но я хотела немного отдохнуть от этого мелкого засранца, любящего привлекать к себе всё внимание, поэтому ни под каким предлогом не пустила его в комнату. Пусть и дальше грезит о королеве Елизавете и вертолёте, но только в одиночестве, никого не мучая этим.

— Ты всё ещё игнорируешь того бедного парня? — бесцеремонно плюхаясь на мою кровать, спросила Этель.

— Я не игнорирую. Для того, чтобы игнорировать, нужно, чтобы кто-то писал. А он явно предпочёл бы китайскую пытку бамбуком, — я села рядом, откинувшись на стенку и скрестив руки на груди.

— Не может быть всё так плохо, параноик.

— Ещё как может. Намного лучше было бы выпрыгнуть из машины, когда на спидометре больше восьмидесяти миль в час.

Обсуждая этот момент, я снова вернулась в тот вечер, заново переживая всё то, что случилось.

«Боже, никогда не забуду полное боли лицо Джаспера».

Тогда я буквально видела, как разорвала его сердце на мельчайшие кусочки. Прочувствовав моё состояние, Этель кинула в меня подушку, вырывая меня из моих мыслей. Как я могла так просто забыть, что она ебаный эмпат?

— Эй! — я скинула с себя подушку и с раздражением глянула на подругу, однако это не вызвало у неё никаких эмоций.

— Тебе никто не мешает написать ему первой.

— Чтобы меня послали?

— Чтобы извиниться и попробовать начать всё сначала, изменив конец вашей истории на счастливый.

— Не бывает счастливых концов. Но если же это так, то история явно ещё не закончена, — я села по-турецки, взяла недавно отброшенную в сторону подушку и обняла её.

— Поздравляю, награда за самое депрессивное высказывание в истории Земли по праву достаётся тебе, — я закатила глаза, но не могла не подумать о том, что Этель права. — Как бы то ни было… Солнце скоро потухнет и поглотит Землю, и всё, что мы делали и из-за чего переживали, потеряет значение. Так какая разница, как какой-то уёбок отреагирует на какое-то твоё действие?

— Эй! Не называй его так, — я нахмурилась и со злобным блеском в глазах глянула на Этель, однако на её лице увидела лишь хитрую ухмылку.

— Я и не говорила про него.

— Боже, почему ты такая заноза в заднице? — пришло моё время кидать в подругу подушкой.

— Я просто училась этому у своей будущей старшей сестры.

Подобные высказывания я не могла пропустить мимо ушей. Именно поэтому моя комната превратилась в место кровавой бойни, только вместо оружия использовались подушки. Но, несмотря на моё упорство в нежелании писать что-либо Джасперу, я пообещала самой себе подумать над словами Этель.

* * *

Либо эта мелкая крашеная засранка знала о «суперсюрпризе» наших родителей, либо ей можно спокойно идти на какое-нибудь шоу с экстрасенсами, потому что какие-то силы у неё определённо наличествовали. Посредине ужина Нора с папой признались нам, что решили пожениться. Это было неожиданно, но стоило разочарованного лица Джошуа. Кажется, он на полном серьёзе надеялся увидеть королеву Елизавету.

Не считая эту новость, вечер был совершенно обычным. Мы поели, мило поболтали, будто с самого начала были одной семьёй, а после Нора с Этель ушли, и я снова осталась наедине со своими мыслями. Меня в очередной раз начали сводить с ума маниакальное желание написать Джасперу, но я ещё недостаточно хорошо обдумала это, поэтому уж точно не собиралась это делать. А ведь если бы он попробовал ещё раз, я бы не смогла отказать… Но мне нельзя было думать об этом. Подобные мысли разъедали меня изнутри, как концентрированная азотная кислота. Невыносимо думать о Джаспере, понимая, что никакие фантазии не исправят всё то, что я натворила.

Надеясь, что навязчивые мысли и картинки прошлого покинут мою голову, я вернулась в свою комнату и взяла дневник мамы.