Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

Пока Регулус пролистывал свежий выпуск «Пророка», а Уильям и Лиам в компании других слизеринцев довольно громко тестировали полученные последним по почте взрывающиеся карты, Альбус молча наблюдал за тем, как глаза Скорпиуса скользят по письму. Малфою, в отличие от него, хватило одного прочтения, чтобы основательно вникнуть в суть изложенного. Лицо его, несколько обеспокоенное с самого начала, к концу письма превратилось в непроницаемую маску, с которой вряд ли можно было считать хоть что-то. Вид он, впрочем, имел весьма бледный.

Завершив прочтение, Малфой, аккуратно свернув пергамент, вернул его встревоженному другу.

— Отец не имеет права со мной так поступать, — возмутившись, выдохнул Альбус, разрывая протянутое письмо на клочки. Звуки рвущейся бумаги заставили Нотта оторвать взгляд от газеты. Остальным за столом до них никакого дела не было. — И я, конечно, не буду выполнять его требования. Пусть делает, что хочет. Я сейчас же напишу ему свой ответ, — потянувшись к сумке за чистым пергаментом, Альбус на полпути остановился, случайно взглянув на Джеймса, что, судя по выражению его лица, тоже получил письмо подобного содержания, и решительно добавил: — Нет. Хватит. Я вообще ему больше писать не буду.

Скорпиус промолчал. Взгляд его сосредоточенно изучал поверхность пустого стола, но сам он пребывал где-то очень далеко отсюда. Он снова вспомнил о том, что слышал в поместье Малфоев в конце лета: что-то о запрещенных книгах и опасных вещах, что незнакомец обещал достать для его отца. Мысленно возвращаясь в подземелье у потайной стены и припоминая ночи, что он там провел, Скорпиус вновь ощутил беспомощность. Вопросы один за другим проносились у него в голове, порождая сомнительные догадки, заставлявшие сердце биться чаще. Неужели мистеру Поттеру стало что-то известно о планах его отца? Вряд ли причиной такого категоричного письма стала обычная ссора. Он определенно что-то узнал. Если так, то как скоро эта информация дойдет до остальных? Новая волна общественного осуждения была делом времени, но Скорпиуса пугала не она, а настоящие проблемы, что могут вновь возникнуть у его семьи и остальных. Готов ли к этому его отец? А Поттеры? Скорпиус почувствовал вину за то, что он мог так неосмотрительно втянуть Альбуса и его семью во что-то очень неприятное, а возможно, и опасное. Он не должен был быть таким эгоистом.

— Скорпиус, — обратился Альбус, стараясь привести друга в чувство.

— Я, — тихо, не отрывая взгляда от стола, произнес Скорпиус: — Никогда и никому не навязывал своего общества.

— Что? — переспросил Альбус, явно сбитый с толку.

— Я не хочу быть причиной твоих разногласий с отцом, — продолжил Малфой тем же тоном. — Если мистеру Поттеру неугодно, чтобы мы общались, пусть будет так.

— Ты с ума сошел? — Альбус заставил друга оторвать взгляд от стола и посмотреть на него. — Причина моих разногласий с отцом определенно не ты.

— Даже если и так, — неуверенно проговорил Скорпиус, поджимая губы и отводя взгляд в сторону. — Он прав. Для твоей же безопасности будет лучше держаться от Малфоев как можно дальше.

— А если я не хочу держаться от Малфоев как можно дальше? — возмущенно спросил Альбус.

— Это не только от тебя зависит. Я так решил, — холодно бросил Скорпиус, поднявшись, а затем, закрыв глаза, добавил: — Боюсь, что на этом наша дружба закончилась.

Не дожидаясь ответа Поттера, он закинул сумку на плечо и поспешил покинуть Большой зал.

Альбус встал. Пребывая в полнейшем смятении, он вдруг пожалел о том, что ознакомил Скорпиуса с содержанием письма. Уверенность в том, что Малфой, как и он сам, не воспримет запрет всерьез подстегнула его к этому. Сейчас же он подумал о том, что куда лучше было бы просто сжечь это письмо и сделать вид, что его никогда не было. Неужели оно могло так сильно задеть Скорпиуса?

— Сядь, — услышал Альбус голос Регулуса, что уже какое-то время не без интереса наблюдал за разворачивающейся сценой. — Не давай повода гриффиндорцам настучать на тебя отцу.

— Да какая разница? — буркнул Альбус, тем не менее возвращаясь на свое место. Он поймал на себе довольные взгляды Джеймса и Хопера, и заметил несколько обеспокоенную Роуз. — Не отправит он меня в Шармбатон. Я даже французский не знаю.

Регулус приподнял бровь, поражаясь не то новостям о переводе Альбуса в иностранную школу, не то его необразованности.

— Тем не менее, — лениво протянул Нотт, тоже косо поглядывая в сторону гриффиндорцев. — Проблем он тебе и здесь сможет устроить немало.

— Он закрыл Тайную комнату, выселил меня из спальни, избавил от друга и соседа по парте, натравил на меня брата, — раздраженно перечислил Альбус уставившись на Нотта. — Вот что еще он мне может сделать? И что вообще нашло на Скорпиуса? Он же знает, что это не моя инициатива.

— Твой отец может найти сам-знаешь-что сам-знаешь-где, и у нас будут серьезные проблемы, — убедившись, что никто их не слышит, раздраженно шикнул Нотт. — А Малфой остынет уже завтра. Я единственный думаю о важных вещах?

Альбус, тяжело выдохнув, закатил глаза. Регулус прав: только известий о том, что его младший сын пытается вырастить василиска в школе, Поттеру-старшему для полной картины не хватало.

— Кстати, как, интересно, Малфой планирует продолжать этот проект без твоего участия? — язвительно протянул Нотт. — Нашел способ выучить парселтанг?

— Уверен, Малфой уже все продумал, — сердито буркнул Альбус. — Причем, зная его предусмотрительность, еще вчера.

Нотт усмехнулся. Альбус, помотав головой, опустил взгляд и, заметив перед собой еще один конверт, вдруг вспомнил, что получил сегодня сразу два письма из дома. Может быть Лили удастся пролить свет на случившееся?

Обед давно закончился, и многие ученики уже расходились на занятия. Альбус провожал их взглядом, не спеша присоединиться.

— Кстати, — как бы невзначай бросил Регулус, тоже взглянув на конверт и лежащие рядом обрывки письма. — В письме не было сказано, в чем именно провинились Малфои?

— Нет, — Альбус взял письмо Лили. — Но это может быть что угодно. Вывести моего отца из себя не так уж сложно.

— Ну я еще здесь, — возразил Нотт. Взгляд его ненароком упал в сторону группы когтевранцев и остановился на полосатой жабе, что сидела у одного из них на руках.

— Исключительно потому, что Малфои его бесят больше, — растянувшись в недоброй улыбке ответил Поттер. — До тебя он еще доберется.

— С нетерпением буду ждать этого дня, — бросил Нотт.

Заметив, что МакГроу уже успел стащить у кого-то эссе, Регулус поспешил присоединиться к другу, чтобы в оставшиеся до урока двадцать минут набросать свое домашнее задание, а Альбус, чья работа была проверена Скорпиусом еще вчера и отмечена им как удобоваримая, остался на скамье. От подступившей к нему обиды Поттер раздражённо сжал конверт с письмом от сестры и бросил его в сумку.

* * *

На занятиях Скорпиус упорно делал вид, что Альбуса не существует, а Альбус — что его это не беспокоит. Регулус и Лиам, наблюдая за этим со стороны, не упускали случая поиздеваться над обоими. Так, на истории магии все четыре свитка с работой Малфоя, каким-то магическим образом очутились в сумке Поттера, несмотря на то, что сидели слизеринцы в разных частях класса, а во время зельеварения нужные Альбусу ингредиенты то и дело оказывались в непосредственной близости от стола Скорпиуса. Последний факт Поттер мог бы списать на совпадение, если бы случайно не заметил летающую банку абссидианских смоковниц. Альбус так часто бегал к шкафу, расположенному возле парты Скорпиуса, что МакГроу, хихикнув, заметил, что ему стоило бы сесть поближе.

Малфой с присущим ему спокойствием игнорировал подобные выходки, как, однако, и большую часть того, что происходило вокруг. Альбус заметил, что его друг во время занятий то и дело косо поглядывал на часы, постукивая кончиком пера по столу. Периодически он доставал пустой пергамент и выводил на нем пару строк, но затем, аккуратно свернув, убирал в сумку и доставал новый.

Поттер ждал, что и во время обеда в Большом зале Скорпиус займет место в противоположной части стола, продолжая успешно его игнорировать, но тот даже не появился.

Сокурсницы уже начинали шушукаться по поводу пробежавшей между ребятами кошки, а Ванесса, не желая распускать сплетни, спросила Альбуса об этом напрямую. Он же настолько не хотел обсуждать случившееся, что, сославшись на недоделанную домашнюю работу, поспешил сбежать в класс заклинаний, игнорируя заверения Ванессы в том, что им ничего не задали.

* * *

Весь день Скорпиус предпринимал попытки написать письмо отцу. Подбирая слова, что смогли бы того разговорить, Малфой то и дело задумывался и отвлекался. Собраться с мыслями у него сегодня совсем не получалось. Так, во время истории он не нашел в сумке эссе, на которое потратил почти три дня, решив, что в спешке оставил его в Большом зале, а во время зельеварения чуть не передержал зелье на огне. Поттер, что то и дело проходил мимо, сосредоточенности не способствовал, и Малфой уже хотел было прервать негласный бойкот, чтобы объявить ему, что в шкафу рядом с его партой имеются абсолютно такие же ингредиенты и ему не обязательно постоянно бегать сюда.

В конце концов, после десятка тщетных попыток Скорпиус решил, что никакие слова не убедят его отца написать ему о случившемся. Разговор определенно должен был состояться лично. Остановившись на этом, Малфой принялся отсчитывать минуты до конца этого невероятно длинного дня, чтобы после уроков пойти к профессору Слизнорту и убедить отпустить его хотя бы на один вечер домой. В провале этой затеи он не сомневался, но и сдаваться был не намерен.

Сразу после зельеварения Малфой направился в кладовую подземелья, чтобы навестить жабу и, покормив ее, добавить свежую порцию «согревающего» зелья. На самом деле это было не обязательно, потому как они с Альбусом бегали к ней до завтрака, но перед тем, как принять серьезное решение, Скорпиус хотел все же еще раз взглянуть на результаты их трудов.

Куриное яйцо, ютившееся под жабой, изменилось до неузнаваемости и теперь сомнений в том, что рано или поздно что-то вылупится из него, почти не оставалось. Увеличившись в размерах, вытянувшись и позеленев, оно покрылось чем-то склизким, напоминающим кожицу. Малфой где-то читал, такая форма яиц характерна для многих змей, но относится ли это к василискам, он не знал.

Поправив очки, что теперь носил в кладовой не снимая, Скорпиус рискнул коснуться пальцем яйца и обнаружил, к своему удивлению, что, несмотря на обилие в клетке теплых опилок, оно оставалось очень холодным.

«Существуют и другие магические твари, — подумал Малфой, оглядывая яйцо и прикидывая, насколько хрупким оно может быть. — Возможно, мне удастся договориться с акромантулом. Кто знает, может среди пауков-людоедов еще остались существа, не лишенные разума?»

Малфой перевел взгляд со шкуры акромантула, в которой стояла клетка, на соседний панцирь. В нем он вчера спрятал сразу два предмета: защитный артефакт, о котором так много говорил друзьям, и ритуальный кинжал, о котором он пока успешно умалчивал. Артефакт представлял из себя крошечный камушек, что после активации заклинанием образовывал вокруг предмета сильный магический барьер, преодолеть который были не в состоянии даже самые мощные чары. Основной миссией кинжала же было в подходящее время избавить этот мир от молодого василиска.

Еще вчера вечером Малфой был решительно намерен использовать защитный артефакт, чтоб оградить яйцо от опасности, сейчас же его рука неуверенно тянулась к кинжалу. Он все решил: из-за его эгоизма, из-за эгоизма его отца не должны страдать другие. Василиск должен быть уничтожен, а он должен быть предоставлен сам себе. Так должно было быть с самого начало. Так было бы правильнее.

Просидев у клетки с жабой около часа, Скорпиус так и не решился уничтожить яйцо. Он отлично понимал, что выращивать василиска без змееуста сродни самоубийству, но и отказываться от хоть и призрачной, но все же возможности узнать секрет проклятья Гринграссов он не был готов. От этого могла зависеть жизнь его матери. Обозлившись на собственную нерешительность и трусость, Малфой отбросил кинжал в сторону и спрятал голову в коленях. Может, завтра?

Под бурчание жабы и едва слышное кипение концентратов он принялся в тысячный раз за прошедший год проговаривать про себя отличительные особенности проклятий, что должны были убедить его оставить какую-либо надежду:

«Долговечные, сложные в наложении, смертельно опасные, болезненные и необратимые».

* * *

После сдвоенных заклинаний, на которых Скорпиус появился без опозданий и с идеально выполненной домашней работой, он наконец направился к кабинету декана, с которым хотел поговорить с того самого момента, как у него в руках оказалось письмо от мистера Поттера. Желая сделать это максимально незаметно для окружающих, он одним из первых покинул класс и, в очередной раз всячески игнорируя прием пищи, направился сразу в подземелье.

Только спускаясь по лестнице, он вдруг подумал о том, что профессор Слизнорт может сейчас сам направляться на ужин в Большой зал, а потому тревожить его в это время, наверное, было не лучшей затеей. Впрочем, стоило только этой мысли посетить его голову, как Малфой услышал, что несколько ошибся. Направляться в Большой зал на ужин преподавателю ЗОТИ сейчас мешал отнюдь не он. Знакомый голос, что, препираясь с голосом профессора, разносился по всему коридору, заставил Скорпиуса вздрогнуть и скрыться из виду.

«Мистер Поттер! Что отцу Альбуса здесь понадобилось в такое время?»

— Я вам еще раз повторяю, что свободных мест в уже заселенных спальнях слизеринцев нет, — холодно проговорил профессор Слизнорт, стараясь скрыть раздражение. — И уж, простите, мистер Поттер, ваш сын не является настолько значимой персоной, чтобы предоставлять ему отдельную комнату.

— В таком случае я требую, чтобы вы поменяли его местами с каким-нибудь учеником из другой спальни! — не имея намерения сдаваться, ответил мистер Поттер.

— Я уже все изложил в ответном письме, — отрезал Слизнорт. — Вопросами размещения учеников в замке занимаются деканы факультетов, а никак не родители учащихся.

— Тем не менее…

— Если я, предположим, переведу вашего сына в другую спальню, — протянул Слизнорт, — предоставив, допустим, его место Белби, то что мешает завтра сюда приехать родителям Белби и устроить скандал по этому поводу?

— И у вас, конечно же, нет ни одного ученика, чьи родители бы не устроили скандала, профессор Слизнорт? — разражаясь, поинтересовался мистер Поттер.

— Я декан Слизерина, — холодно заметил Слизнорт. — У меня таких учеников нет.

— В таком случае, возможно, моему сыну стоит подумать о смене еще и факультета, — резко произнес мистер Поттер.

— Что ж, — спеша закончить неприятный разговор, бросил Слизнорт. — По этому вопросу вы можете обратиться к Распределяющей шляпе. Полагаю, вы знаете, где ее найти.

Скорпиус, что замер в пролете от кабинета Слизнорта, услышав наконец затянувшееся молчание, не удержался и заглянул за угол, но, обнаружив, что спорщики все еще на месте, резко нырнул обратно.

— Думаю, вы в курсе, — задумчиво протянул мистер Поттер, стоило только профессору Слизнорту развернуться, чтобы направиться к себе в кабинет, — что совсем скоро в школу приедет комиссия из Министерства для проверки некоторых преподавателей… гм… на соответствие занимаемой ими должности.

— Разумеется, — признался Слизнорт. Он хотел было сказать, что-то еще недовольному визитеру, но вместо, этого, заглянув ему за спину, холодно обратился к другому слушателю: — Мистер Малфой, вы что-то хотели?

Голос преподавателя ЗОТИ эхом разнесся по подземелью, и Скорпиус, решив, что бежать уже поздно, покраснев и опустив голову, вышел из-за угла. Мистер Поттер резко обернулся. Кажется, неожиданный визитер несколько смутил и его.

Скорпиус, чувствуя, что готов провалиться под землю, подошел тем не менее к декану и, не поднимая головы, сначала поздоровался с мистером Поттером, а затем, обращаясь к профессору Слизнорту, произнес:

— Извините. Мне нужно с вами поговорить, сэр.

— Подождите меня в кабинете, — профессор Слизнорт указал Скорпиусу на дверь, и Малфой, чувствуя прикованные к себе взгляды, тяжелой поступью направился туда.

Не рискуя подслушивать прерванный разговор, он занял место на стуле, что стоял перед преподавательским столом, и принялся ждать, еще раз обдумывая то, что он был намерен сказать декану. Нужно было убедить его в том, что поездка домой Скорпиусу была просто жизненно необходима, стараясь при этом не выдавать обстоятельств, которыми была вызвана эта необходимость.

«Хотя бы на один вечер, — пробормотал про себя Скорпиус. — Этого будет достаточно»

Профессор Слизнорт появился в кабинете спустя каких-то пару минут, и Скорпиус услышал через приоткрывшуюся дверь звук стремительно удаляющихся шагов мистера Поттера. Дверь захлопнулась, и профессор занял свое место за преподавательским столом. Скорпиус отметил, что, несмотря на явно испорченный ужин и неприятный разговор, выглядел профессор Слизнорт весьма спокойным и собранным.

— В соседней спальне есть свободное место. С Мальсибером, Фарли и Белби, — осторожно заметил Скорпиус, взглянув на преподавателя. Тот уже успел достать из ящика стола чьи-то письменные работы и, не желая тратить время впустую, принялся их проверять. — Я мог бы перебраться туда, сэр.

— Вы полагаете, я об этом не знаю? — поинтересовался Слизнорт, не отрываясь от занятия.

— Просто вы сказали…

— Сказал, что против того, чтобы родители решали, кому где и с кем жить, — отрезал Слизнорт. — Да и при чем здесь вы? Переселить мне предлагают мистера Поттера.

— Поверьте, сэр, если я перееду — проблема будет решена, — тяжело выдохнул Скорпиус.

— Что у вас произошло? — холодно поинтересовался профессор, подняв взгляд на Скорпиуса и поправив на носу очки. — Надеюсь, мистер Поттер не узнал о вашей «внеурочной» деятельности, мистер Малфой?

Скорпиус помотал головой. Впрочем, делиться произошедшим он тоже не был намерен, тем более, что он сам толком не знал, что произошло. Ему это только предстояло узнать, но до тех пор...

Скорпиус, поджав губы, проговорил:

— Мне все равно, в какой спальне жить. Я просто не хотел бы доставлять никому неудобств. Если Мальсибер, Фарли и Белби будут не против…

— Как знаете, — отрезал профессор Слизнорт безразлично.

Скорпиус кивнул.

— Вы пришли поговорить со мной о своем переезде, или у вас все же есть важные вопросы? — осведомился Слизнорт, делая ударение на слове «важные».

— Я хотел бы попросить вас…

После этих слов Слизнорт ожидающе приподнял бровь. Это «попросить» Скорпиуса он слышал за прошлый год уже достаточно раз, чтобы понять, что ничего хорошего за ним не последует. Скорпиус, запнувшись, чуть решительнее добавил:

— …Отправить меня домой.