И вновь взойдет твоя луна (гет)

Седрик Диггори

Последнее испытание. Решающее. Кто первый найдет Кубок в глубине огромного лабиринта, тот и победит. Казалось бы, буквально вчера был тот день, когда я дрожащими руками закинул пергамент со своим именем в Кубок. Победил дракона. Вытащил Чжоу из озера, а потом начал встречаться с Еленой... Слава, деньги, упоминание в истории. Эта мысль каждый раз отдавалась острыми мурашками, что пробегали по коже. Думаю, многие об этом мечтают, и я слукавлю, если скажу, что сам не думал об этом.

— Все будет хорошо. Прошу, перестань так переживать, — успокаивал я перед выходом на поле свою Елену, что едва держалась на ногах от волнения. Точнее, нет, она держалась, старалась, как могла, не показывать, что сильно волнуется. Но я-то видел все ее чувства, что выдавали дрожащие длинные ресницы, сиявшие сильнее обычного лазурно-голубые глаза и чуть подрагивавший подбородок. За этот год хорошо успел изучить ее, начал улавливать моменты, когда она была особенно счастлива или же грустна. Моя маленькая заботливая девочка.

— У меня плохое предчувствие. Помнишь, что Луна показывала мне во снах... — она тут же закусила губу, словно пожалев о сказанном.

Помню, ещё как, столько раз она мне их рассказывала. Мы все время пытались разгадать, в чем же дело, что Луна хочет сказать нам. Помню, как встретил ее в тот самый день, в который нам сообщили, что будет на третьем испытании, помню, как ее прекрасное личико показалось мне в тот момент гораздо бледнее обычного.

— Что? Тебе плохо? Что случилось? — я как можно быстрее приблизился тогда к ней.

— Что? — кажется, она задумалась над чем-то, теребя в волнении длинную косичку. — Нет, все в порядке. Хочу рассказать тебе кое-что.

— Хорошо, но сначала позволь мне. Ты ведь хотела узнать, что будет на третьем испытании? Так вот это...

— Лабиринт, — закончила она вместе со мной, чем вызвала немалое удивление.

— Откуда ты знаешь? — спросил я, одновременно перебирая в голове все возможные варианты. Флер ушла раньше всех нас, теоретически она могла ей рассказать, но вряд ли они с Еленой были близкими подружками, ведь за все время пребывания вейлы в замке ни разу толком не заговорили. Крам и Поттер... Они вообще не спешили никуда уходить, из них я первым вернулся в замок. Так как...

— Луна показала мне, — ответила взволнованным тоном Елена. — Сегодня ночью я поняла, что означали те странные зелёные змейки на земле, но многое ещё осталось неясным. Очень многое, — она судорожно схватилась руками за голову.

— Рассказывай, — сказал я, присаживаясь на ближайшую к нам скамейку.

— Она снова приходила ко мне, мы в очередной раз летали на метлах. Я пыталась узнать, в чем дело, что происходит, но Луна лишь велела следовать за ней, и я решила не спорить. На этот раз мы спускались гораздо медленнее, даже удалось разглядеть очертания того, что находилось внизу. Зелёные квадратики, помнишь, мы не могли понять, что это такое? — я согласно кивнул в ответ на ее вопрос. — Так вот, на этот раз они стали больше. Гораздо больше и выше. Я спросила у Луны, что это такое.

— А ты не догадываешься? Присмотрись повнимательней, — ответила она, повернув древко метлы в мою сторону.

Я послушалась, разглядывая замерший перед глазами вид. Огромные зелёные стены с узкими прямоугольниками пустых пространств между ними... Это очень похоже на... Да, именно на это, Седрик, — ответила она, заметив промелькнувшую в моем взгляде догадку. — Лабиринт на территории Хогвартса. Гоблину понятно, зачем он здесь.

— Ну и что в этом такого? Она и раньше подсказывала тебе, в каком направлении двигаться, — ответил я ровным тоном, стараясь успокоить ее.

— Да, но ты не понимаешь. Все, на что Луна указывала мне до этого, было напрямую связано с ней. А лабиринт... — Елена судорожно закусила губу. — В общем, я спросила, при чем тут это, зачем она показывает мне его, ведь это никак ее не касалось.

— Ошибаешься, Елена. Он напрямую касается нас всех.

— Так она и сказала. А потом добавила, что хочет показать мне ещё кое-что...

Елена вновь затихла, и я лишь молча ждал, когда она вновь соберётся с мыслями и продолжит.

— Мы спустились вниз, в самую глубину лабиринта. Помнишь, в прежних моих снах все время был...

— Заяц.

— Да, — Елена кивнула. — Он снова бежал за собакой и снова не смог догнать ее. И вновь я будто стала этим зайцем, вновь почувствовала то страшное отчаяние и боль, с которыми каждый раз просыпалась с криками по ночам. На все мои расспросы о том, почему это все время происходит, Луна лишь молча улыбалась и говорила, что вскоре я все пойму. А в конце... — Елена прямо посмотрела на меня, вскинув вверх длинные ресницы. — В конце она вновь надела мне на голову диадему. Не понимаю, почему в последнее время она все время это делает...

— На этом сон закончился? — я встал и подошёл к окну, залитому весенними солнечными лучами, что мягким сиянием ложились на волосы моей когтевранки.

— Нет... Было ещё кое-что...

— Седрик, сынок, ты готов? — голос отца вырвал меня из воспоминаний. — Луна, милая, не переживай ты так, мой сын ещё всем покажет! — его бодрый тон заставил меня улыбнуться.

— Я в вашем сыне и не сомневаюсь, — выдавив из себя улыбку, сказала та. Затем подошла ближе, прижимаясь ко мне всем телом, с силой сжимая тонкими пальчиками плечи. — Помнишь, ты спрашивал, за кого я буду болеть на последнем испытании? — шепнула на ухо, отчего все мое тело замерло в напряженном ожидании. — Так вот, я буду болеть за вас, Седрик Диггори. Всей душой...

В лёгких резко закончился кислород, я с силой выдохнул.

— Спасибо, — ответил, зарываясь лицом в белокурые полураспущенные волосы. — Обещаю, что не подведу тебя.

— Я тоже, — сказала она тихо. Я мягко отстранился, заглядывая ей прямо в лицо. Волнение, заставлявшее трепетать светлые ресницы, смешанное со странной, непонятной мне решимостью, что поддергивала маленький подбородок.

— Ты что-то задумала?

Бледно-розовые губы сжались, в голубых глазах отразилось удивление.

— Нет. С чего ты взял?

— Не знаю...

— Чемпионы, прошу всех подойти ко мне! — громогласный голос директора разнесся эхом по всему полю.

— Седрик, — отец обнял меня, похлопав пару раз по плечу. — Удачи, сынок!

— Спасибо, пап.

Мы с Поттером вошли в лабиринт первыми. Шумный гул трибун сменился мертвой липкой тишиной, стоило только ступить в его стены. Лабиринт пугал своими размерами и холодными темными переходами, но в то же время... Завораживал. Очередная интересная загадка, клубок нитей которой был завязан на пугающей неизвестности и щекочущей нутро опасности. Спустя несколько минут я попрощался с Гарри и побежал в противоположную от него сторону. Глухие звуки шагов по траве, бесконечные переходы... Колючие ветки изгородей, туман... Резкий треск где-то сбоку, непонятное жужжание.

— Черт! — выругался, когда сумевший приблизиться на достаточно близкое расстояние соплохвост выпустил жало. Взмах палочкой в попытке защититься, и я стремительно побежал прочь из этого места. Вот уж спасибо, Хагрид, хорошо постарался!

Я продолжал бежать по мокрой траве, стараясь запоминать, в каких местах натыкался на тупики. Запоминать и двигаться дальше, не останавливаться. Я должен победить. Не только ради себя, нет. Ради отца, что так верит в меня, ради Елены... Все оставшиеся до испытания месяцы она всячески поддерживал меня, помогала отрабатывать заклинания. Такая умелая, ловкая, но, тем не менее, готовая учиться чему-то новому. Она улыбалась мне, старалась подбодрить, порой тайком проносила еду в библиотеку, когда, потеряв счёт времени, забывал об ужине. Правда, иногда... Иногда тень непонятного волнения ложилась тонкой вуалью на ее лицо, закрывая плотным темным покрывалом все ее существо. Она слишком близко принимала к сердцу эти непонятные сны. Иногда мне так и хотелось силой отвести ее к мадам Помфри и заставить выпить чёртовы зелья, чтобы больше не беспокоилась, не волновалась... Мы с ней даже поссорились из-за этого, впервые с того момента, как начали встречаться и не разговаривали пару дней...

Громкий крик разрезал тишину острым клинком, заставив резко остановиться. Это была Флер? Крик определенно был женский. Что с ней случилось? Что происходит? Наткнулась на какую-то тварь?

Так, стоп, без паники. Звук шел откуда-то справа. Не знаю, как далеко она находилась от того места, где я сейчас стоял. Я двинулся вперёд, беря направление чуть вправо. Кто знает, может, ей нужна помощь. А может... Может быть, она слишком далеко, и я не успею отыскать ее. Но долго сомневаться мне не пришлось. Странный холод пронзил все тело ледяными иголками, отчаяние водоворотом заполнило сущность. Дементор...

Черный капюшон, костлявые покрытые струпьями подобия рук... Я тут же направил вперёд палочку.

— Экспекто Патронум! — выкрикнул, вкладывая всю энергию в это заклинание. Отец научил меня ему, когда я закончил четвертый курс. Помню, как долго уговаривал его, и мы заключили соглашение: если закончу четвертый курс с отличием, он меня научит. Не без труда, но я все же добился своего.

- А ты умеешь вызывать телесный патронус? — в голове всплыл вопрос Елены, что она озвучила во время одной из наших прогулок по озеру.

— Умею. Почему ты интересуешься?

— Просто, — она легко пожала плечами, подставляя лицо дуновению теплого ветра. — Это одно из тех заклинаний, которое мне в мое время не далось...

— Да ну? — я недоверчиво посмотрел на нее. — Не верю, чтобы тебе чего-то не удавалось.

— А зря, — она грустно улыбнулась. — Сколько ни пыталась, больше светящегося шара наколдовать не могла. Говорят, чтобы получилось, нужно подумать о чем-то хорошем, счастливом... — она подпнула подвернувшийся под ноги камешек. — У меня было много счастливых воспоминаний и моментов, только вот стоило подумать о них, так сразу вспоминалось и то, что такого никогда больше не повторится и... Все. Ничего не получалось.

— Думаю, я могу это исправить. Хочешь, я научу тебя?

Она остановилась, задумчиво заглядывая мне в глаза.

— Хочу. Но сначала покажи, как ты вызываешь свой.

— Экспекто Патронум! — я взмахнул палочкой, вычерчивая в воздухе нужную руну, в сторону озера. Удивительно, но в этот момент, под прицелом голубых глаз Еленымне даже не пришлось стараться вспомнить что-то радостное, Патронус возник сам собой... Собака с длинными ушами и пушистым хвостом звонко гавкнула и радостно пробежалась по водам озера, исчезая где-то очень далеко.

— Твой патронус — собака? — удивлённым тоном спросила Елена, отчего ее голос прозвучал чуть выше обычного.

— Ну... Да. Впечатлена?

Она не ответила, стеклянным взглядом уставившись вслед ускользнувшему миг назад существу.

— Елена? Что с тобой?

— Ты помнишь, о чем я тебе рассказывала? Во сне...

— Милая, пожалуйста, мы уже ссорились из-за этого. Давай не будем снова...

— Седрик, ты не понимаешь, — она резко схватила меня за руки холодными пальцами. — Заяц пытается догнать собаку, что всегда исчезает в самый последний момент. Учитывая, что зайцем, как правило, оказываюсь я, то...

— То что? Погоди, — в голове вмиг завертелось множество мыслей. — Хочешь сказать, что собака — это...

— Именно. Телесный патронус, как правило, отражает внутреннюю сущность человека. Не думаю, что это простое совпадение... — она неспешным движением начала заправлять за ухо выбившуюся прядь волос. — Только я все равно до конца не понимаю, что это значит. Если собака все время исчезает, то значит... — рука на миг застыла, когда ее обладательница напряжённо обдумывала что-то. Вдруг она резко посмотрела на меня, в голубых глазах отразилось волнение, отчего ее грудь начала вздыматься от частого дыхания. — Значит, что с тобой может что-то случится, Седрик!

Дементор наконец отступил, и я вновь возобновил движение. Но не успел пробежать и пары поворотов, как в небо выстрелил сноп красных искр. Флер... Уверен, что-то всё-таки произошло.

— Седрик! — знакомый до боли голос отразился эхом. Я тут же обернулся, осматриваясь. Нет, не может быть... Мне просто показалось... — Седрик! Впереди опасность, берегись!

— Круцио! — выкрикнул низкий голос, после чего резкая обжигающая боль прошлась разрядом электричества по всему моему телу. 

— Что? — ошалелым взглядом я уставился вперёд, в туманный просвет одного из проходов. Виктор Крам, нацелив свою палочку, стоял всего в нескольких метрах от места, где я находился. — Что ты творишь?!

— Круцио! — красное пламя окутало меня, вновь погружая в водоворот невероятной, ужасающей до мозга костей боли.

— Седрик! Седрик, милый, держись! — похоже, мне уже стало настолько плохо, что начинает мерещиться всякое. Но ее голос, вытащенный каким-то образом на поверхность из глубины сознания, действовал успокаивающе. Что-то мягкое прикоснулось ко лбу, обволакивая все тело тонкой приятной прохладой. Кажется, и боль начала отступать...

— Остолбеней! — послышался чей-то голос, прозвучавший так, словно я находился глубоко под водой. — Седрик! — я с трудом разлепил веки. — Седрик, ты как? — приподнялся на локтях, оглядываясь по сторонам. Лабиринт, Крам, распростертый мощной грудой на траве, взволнованное лицо Поттера, каким-то образом оказавшегося поблизости.

— Это ты его? — я указал головой на дурмстрангца.

— Ага. Не ожидал от него...

— Я тоже, — я поднялся с земли, все ещё ощущая отголосок жалящей каждую клеточку тела боли и отряхнулся.

— Флер кричала. Ты слышал?

Я кивнул.

— Думаешь, Крам мог и ее?

— Не знаю.

В итоге, решив не оставлять Виктора на произвол судьбы и выпустив в небо очередной сноп искр, мы с Поттером вновь разошлись в разные стороны. Я не забуду того, что он сделал, он ведь спас меня от этого сумасшедшего! Поверить не могу, что Крам пошел на такое...

Елена... Я определенно в какой-то момент услышал ее голос. Даже до того, как Виктор напал на меня, теперь я был в этом уверен. Она пыталась предупредить меня об опасности... Но... Как???

Я помнил, какой она была в последний месяц перед Турниром. Дерганая, обеспокоенная чем-то, но в то же время решительная. Она пыталась скрыть от меня свое состояние за привычными шутками, но при этом нельзя было не заметить, как она начала усиленно искать что-то в книгах библиотеки. На все мои расспросы и попытки узнать что-либо говорила, что это нужно для учебы, а в один день и вовсе попросила, чтобы я вернул ей диадему.

- Зачем она тебе? Что ты задумала, Елена?

— Я ничего не задумала, — длинные ресницы резко опустились, скрывая от меня выражение ее глаз. Но врать ей все же удавалось плохо. Либо же я уже слишком хорошо изучил ее мимику. — Мне нужно кое-что узнать, поэтому и прошу.

— Расскажи мне, что. Поищем вместе...

— Нет! — ответила она резко. Затем закрыла на миг глаза, глубоко вздыхая. — Прости, — она подняла голову и мягко погладила меня по щеке. — Мне нужно узнать все о возможных проклятьях, которые можно наложить на эту вещь.

— Но зачем тебе диадема? Можно же и так поискать, тем более, мы уже пытались...

— Просто отдай мне ее, — устало выдохнула она. — Пожалуйста.

Я окинул Елену удивлённым взглядом.

— Луна показала тебе что-то новое?

Она качнула головой.

— А что тогда? В чем причина? — продолжал допытываться я, так как знал не понаслышке, что Елена, если захочет, может быть очень упрямой, стоит только вспомнить первые месяцы нашего общения...

— То же, что и обычно, — она пожала плечами. — Я просто подумала, раз диадема матери появляется в каждом моем сне, возможно, Луна хочет, чтобы она была у меня. — Так ты отдашь? — ее голос непривычно дрогнул.

Она отвернулась и замолчала, теребя в руках длинное перо с острым кончиком.

— Что ж... — сказал я спустя минуту. — Это звучит разумно. Хорошо, я отдам ее тебе.

— Спасибо, — ее губы дрогнули в такой трогательной благодарной улыбке, отразившейся в самой глубине голубых глаз, отчего мне тут же захотелось прижать к себе эту маленькую сильную девушку.

Тупики, бесконечные переходы... Где же конец, где чертов Кубок? Мысль, что Поттер рыскает где-то поблизости, подстегивала двигаться вперёд. Когда-нибудь мы найдем его, а уж кто победит...

— Седрик! Поберегись! — вновь этот взволнованный голос, вновь он предупреждал меня о чем-то.

— Где ты? Елена... Этого не может быть... — я посмотрел вокруг себя, но никого не обнаружил.

Спустя минут десять блужданий всё-таки нашел переход, в котором, кажется, ещё не был. Да! Вот он! Кубок, сиявший зелено-серебристым светом, стоял на постаменте в самом конце длинного прохода. Осталось только добежать и коснуться до него. Победа близка...

Как только я кинулся вперёд, боковым взглядом заметил шевеление где-то слева. Поттер... Он бежал что есть сил, решающий миг наступил...

— Осторожно!!! — громкий женский визг, я резко развернулся, вовремя заметив огромного паука с щеткой острых щетинок на здоровенных лапах, что нацелился в этот момент на меня. Как назло, что-то подвернулось под ноги, все мое тело, словно мешок картошки, рухнуло на землю, палочка выскочила из рук...

— Остолбеней! — крик Поттера поблизости, и луч заклинания, что угодил в мощный хитиновый покров, нисколько не повредив пауку. Тот лишь отвлекся и пополз в сторону Гарри, яростно щёлкая челюстями. — Остолбеней! — новая попытка и резкий вскрик.

— Гарри! — паук схватил его, ещё чуть-чуть, и он исчезнет, сломленный, словно кукла, в огромных челюстях. Но в последний миг тот каким-то чудом умудрился вырваться. Мерлин, парень... Я тут же схватил свою палочку, нацеливаясь на брюхо разозленной твари, что в ярости приподнялась на задних лапах. — Остолбеней! — луч моего заклинания соединился с заклинанием Гарри, отчего паук пал с громким свистом, сраженный. — Гарри, ты как? — я подбежал ближе, помогая ему приподняться.

— Все в порядке.

Да уж, по его виду так не скажешь... Кровь, дрожащие ноги, запачканная грязью одежда... После всего, что он сделал сегодня, я буду последним негодяем, если воспользуюсь сложившейся ситуацией.

— Ты уже во второй раз помог мне сегодня. Кубок твой, — с этими словами я отошёл в сторону, освобождая ему проход к заветному призу, ради которого мы сражались весь этот год.

— Нет, ты ближе, давай. Ты этого заслуживаешь, — возразил, покачав головой, Поттер.

Мы начали спорить, забрасывая друг друга аргументами в пользу того, кто достоин коснуться кубка. Спустя пять минут препираний резко замолчали, переводя дыхание.

— Давай пойдем оба, — неожиданно предложил Гарри.

— Нет! — голос Елены, теперь я был точно уверен, что это она, колокольчиком прозвенел в сознании.

— Ты слышал это?

— Что? — не понял Гарри.

— Голос. Женский... Только что...

— Седрик, я ничего не слышал, — ответил он удивлённым тоном.

— Хорошо, — я вздохнул, пытаясь прийти в себя. Что за черт сегодня происходит? — Ты уверен в том, что предложил сейчас?

— Да, — он кивнул. — Мы все время помогали друг другу и дошли сюда одновременно. Поэтому и возьмём его вместе.

Я задумался, припоминая события первых двух испытаний. Всякий раз мы действительно приходили друг другу на помощь и выручали. Шли наравне. И сегодняшний день — не исключение. Мерлин, а ведь он чертовски прав!

— Отлично, — сказал я, согласившись. — Идём.

— На счёт три, — мы слегка присели, словно перед последним забегом. — Раз... Два... Три! — дернулись вперёд.

— Седрик, не трогай Кубок! Не вздумай трогать Кубок! — что-то засверкало перед глазами ярким сиянием.

— Что... Что происходит? Почему ты мне мешаешь?

— Ты погибнешь, дурак, не трогай чертов Кубок! — упрямо звенел голос.

Что за бред она несёт? Да уж, разыграется же иногда воображение на волнении...

— Я выиграю. Вместе с Поттером, — сказал ятвердо, протягивая руку в направлении, в котором в последний раз видел Кубок. До победы остался лишь миг, короткий миг, и все закончится. Елена, я принесу тебе победу...

— Мне не нужна твоя победа, дурак! Не вздумай его касаться! — от громкости ее голоса зазвенело в ушах.

— Потерпи, я уже близко.

Пальцы потянулись к металлическому ободку, сияние стало ярче, заслоняя глаза, ослепляя, словно лучи летнего солнца.

— Не-е-ет-т-т! — боль обожгла пальцы, что-то словно подхватило меня, перенося куда-то. — Прощай... — эхо ее голоса отдалось тяжестью в голове. Внутри словно что-то оторвалось и затерялось где-то далеко. Очень далеко...

Луна Лавгуд.

— А ты умеешь вызывать телесный патронус? — спросила я как-то Седрика, когда мы прогуливались вдоль озера.

— Умею. Почему ты интересуешься?

— Просто, — я пожала плечами. — Это одно из тех заклинаний, которое мне в мое время не далось...

— Да ну? — он кинул на меня недоверчивый взгляд. — Не верю, чтобы тебе чего-то не удавалось.

— А зря, — я выдавила из себя слабую улыбку. — Сколько ни пыталась, больше светящегося шара наколдовать не могла. Говорят, чтобы получилось, нужно подумать о чем-то хорошем, счастливом... — я задумалась, вспоминая свои попытки в далёком прошлом. — У меня было много счастливых воспоминаний и моментов, только вот стоило подумать о них, так сразу вспоминалось и то, что такого никогда больше не повторится, и... Все. Ничего не получалось.

Судя по чуть приподнятым бровям, Седрик все равно не до конца поверил мне.

— Думаю, я могу это исправить. Хочешь, я научу тебя?

Я остановилась, задумчиво заглядывая ему в глаза.

— Хочу. Но сначала покажи, как ты вызываешь свой.

— Экспекто Патронум! — Седрик взмахнул палочкой в сторону озера. Серебристо-голубое сияние легко вырвалось из тонкого древка, приобретая характерную форму. Пушистая шерстка, радостно высунутый язычок, вздёрнутый кверху хвостик... Собака... Мерлин, глазам своим не верю! Животное звонко гавкнуло и убежало по поверхности озера куда-то далеко от нас.

— Твой патронус — собака? — спросила я удивлённым тоном.

— Ну... Да, — ответил Седрик. — Впечатлена?

Я все ещё пыталась прийти в себя после увиденного, точнее... После догадки, что громко щёлкнула в мозгу.

— Елена? Что с тобой?

— Ты помнишь, о чем я тебе рассказывала? Во сне...

Седрик нахмурился.

— Милая, пожалуйста, мы уже ссорились из-за этого. Давай не будем снова...

Да, это правда, мы ссорились. Впервые с момента, как начали встречаться. Я слишком волновалась по поводу того, что так и не могу понять, что хочет показать мне Луна, и порой просыпалась по ночам и долго ворочалась, занятая мучительными размышлениями, из-за чего снова не высыпалась. Он просил, чтобы я сходила к мадам Помфри, потом начал требовать, чтобы я это сделала, однажды чуть не повел туда силой. Естественно, я очень разозлилась и начала избегать его... Правда, больше двух дней мы не продержались и при первой же возможности пошли просить друг у друга прощения. Седрик же все-таки взял тогда для меня несколько флакончиков с зельями...

— Седрик, ты не понимаешь, — в порыве чувств я схватила его руки. — Заяц пытается догнать собаку, что исчезает в последний момент. Учитывая, что зайцем, как правило, оказываюсь я, то...

— То что? — он недоверчиво приподнял одну бровь. — Погоди, — он задумался. — Хочешь сказать, что собака — это...

— Именно. Телесный патронус, как правило, отражает внутреннюю сущность человека. Не думаю, что это простое совпадение...- я глубоко вздохнула, переводя дыхание. — Только я все равно до конца не понимаю, что это значит. Если собака все время исчезает, то значит... — в голове всплыл образ темного вихря, что все время уносил от меня собаку, оставляя после себя лишь глухую, пропитанную отчаянием тишину. Нет! Нет! Нет! Спокойно, Елена. Дыши... Я посмотрела на Седрика, что замер, глядя на меня, в ожидании продолжения. — Значит, что с тобой может что-то случится, Седрик!

— Елена! Елена, погоди! — он схватил меня за руку, останавливая. Не знаю, куда я понеслась, просто не могла больше спокойно стоять на месте. Если мои догадки оказались верны, значит, Луна пыталась всё-таки предупредить меня о чем-то. И судя по всему, о чем-то страшном. Мерлин, и что мне теперь делать? Что делать? В голове всплыла одна мысль. Тетрадь... Быть может, в тетради есть ответ и на этот вопрос? Что же должно быть... Я кинулась в сторону замка, чтобы проверить свое предположение.

— Куда ты бежишь? Стой, — теплая рука сжалась на моем локте, фиксируя крепким жестом. Да, когда надо было, я ясно ощущала, что физической силы у этого мальчика было достаточно.

— Я хочу кое-что проверить....

— Что?

— Дневник Луны. Если я оказалась права, вдруг там появилось что-нибудь новое? Обряд, ритуал, что угодно, лишь бы предотвратить это... — я подняла взгляд, что минуту назад отчаянно бегал по всему, что меня окружало, на лицо Седрика. Почему он так спокоен? Не верит мне? Считает сумасшедшей? Ну что ж, я бы не удивилась, если бы это действительно было так...

— Мерлин, — он резко прижал меня к себе, утыкаясь лицом во взлохмаченные ветром волосы. — Что ты опять там себе надумала, а, милая? Успокойся, прошу, — его пальцы мягко погладили меня вдоль позвоночника.

— Не могу. Мне очень-очень страшно... — пролепетала, уткнувшись носом в его плечо. — Страшно за тебя, Седрик. Пожалуйста, давай вернёмся в замок.

— Хорошо. Только прошу, перестань волноваться.

В дневнике Луны ничего нового я так и не обнаружила. Не в этот день, не в последующие. Я старалась не показывать больше своего волнения Седрику, ведь из-за этого он и сам начинал не на шутку переживать. Не за себя, что было бы логично, а за меня, чего нельзя было допускать перед последним испытанием. Я не хотела мешать ему как следует подготовиться, поэтому либо помогала отрабатывать некоторые заклинания, либо же, если не могла совладать с собой, уходила в книги. Тем более, что внезапно загорелась идеей попробовать отыскать возможные проклятия, которые можно было бы наложить на диадему мамы, правда, их было настолько много, что, чтобы прочитать все, ушел бы не один год. А часть вообще содержалась в Запретной секции... Конечно, при наличии такого парня, как Седрик, это не было проблемой, но даже так особо далеко подвинуться мне не удавалось.

— Что делаешь? — спросил Седрик однажды, когда я в очередной раз уткнулась носом в толстый фолиант, поставив руки по обе стороны от моего моих.

— Как обычно, — я устало перевернула пожелтевшую страницу. — Мерлин, и как люди умудрились напридумывать столько откровенной пакости? Ты только послушай: проклятье постоянной рвоты, поноса, проклятье розовых щек, прыщей, беспокойных ног...

— Думаю, достаточно, — он с глухим звуком захлопнул книгу, забирая ее из моих рук. — Пойдем на воздух, книжный гном.

— Это я-то книжный гном? Между прочим, это ты просиживаешь тут большую часть дня! — возмутилась я, выбираясь из-за стола.

— Да, но я, по крайней мере, не ворчу так много, как вы, мисс Лавгуд. Пойдем, буду учить тебя вызывать патронус.

— Что? — я выдохнула. — Сейчас?

— Ну а когда? — спросил он удивлённо. — Я тебе так давно пообещал, а мы ещё ни разу не попробовали, — и покачал головой. — Думаю, возле озера — подходящее место для тренировки.

И мы ведь действительно пошли туда. Спустились по длинной каменной лесенке, выбрали место. Седрик рассказывал мне основы, предлагал приемы, которые наиболее эффективно работали у него.

— Попробуй, — сказал он в какой-то момент, закончив свою небольшую лекцию. Я взмахнула палочкой, сосредотачиваясь. Как он сказал? Выбрать самое яркое, счастливое воспоминание и вновь прожить его, не думая ни о чем больше. Легко сказать на словах... — Более плавное движение рукой, Елена, — он подошёл сзади, беря мою руку с палочкой в свою ладонь. — Вот так. А теперь закрой глаза и попробуй сосредоточиться. Как найдешь точку опоры, начинай произносить заклинание. Не спеши, дыши глубоко.

Я закрыла глаза, стараясь войти в состояние медитации. Глубокое дыхание, спокойствие. Счастливые воспоминания.

— Экспекто Патронум! — я открыла глаза. Маленький серебристый шарик вылетел на миг из конца палочки и тут же вернулся обратно.

— Неплохо для первого раза. Ещё раз, — спокойным тоном отметил Седрик.

И я пробовала. Снова и снова под пристальным вниманием Седрика. Мерлин, в своем упорстве он нисколько не уступал профессору Динсу, разве что замечания делал мягче и спокойнее. Воспоминания путались в голове, я все время боялась сделать что-то не так. Мерлин, Елена, сосредоточься! Закончили на том, что я сумела наколдовать сияющий серебристый шар размером с золотое яйцо.

— Умница! Чтобы защититься от атаки одного дементора, этого вполне хватит. А телесный рано или поздно получится, — он приобнял меня одной рукой, кажется, искренне радуясь полученному результату.

— Ты правда так думаешь? — спросила, укладывая голову ему на плечо.

— Я уверен в этом, ты очень способная. Пойдем в замок, становится холодно.

Я продолжала тренироваться, поставив себе цель вызвать своего телесного патронуса. Очень хотелось проверить на деле свою теорию. Заяц и собака... Они ведь продолжали каждую ночь появляться в моих снах, и Луна каждый раз молча надевала на мою голову мамину диадему.

Май месяц подходил к концу, день третьего испытания неумолимо приближался, увеличивая с каждой неделей мою тревогу. Подруги пытались узнать, в чем дело, но я лишь отнекивалась, говоря им, что все в порядке. Как бы я не ценила их поддержку и участие, здесь они мне ничем не помогли бы. Даже Седрик не поможет, я должна сама найти ответы на свои вопросы. Именно с этой мыслью я шла в один из майских дней в сторону восьмого этажа. Момент выдался подходящий, Седрика забрали преподаватели для какого-то важного дела, а подруги, перед которыми я притворилась больной, отправились на прогулку в Хогсмид, пообещав принести мне горсть леденцов.

Три хода туда-сюда, представление нужного места и... Вот она, нужная дверь с изогнутой золотой ручкой.

Сад поместья Когтевран встретил меня лёгкой летней прохладой. Бесконечные дорожки с посаженными вдоль них раскидистыми яблонями, цветочные клумбы, этот прекрасный запах, что окунал меня в воспоминания детства. Вот и любимый белоснежный павильон с длинными колоннами, где мы с папой проводили столько времени вместе. Папочка, милый мой папочка! Думаю, мистер Лавгуд любил Луну так же сильно и искренне, как ты любил меня, в этом мы с ней похожи. И в этом нам действительно очень повезло в жизни.

— Представляешь, папа, Седрик учит меня заклинанию патронуса. Помнишь, когда-то в детстве ты обещал, что как-нибудь покажешь мне? — я погладила рукой ближайшую холодную колонну. — Жаль, ты не дожил до момента, когда действительно смог бы сделать это, — я вдохнула с лёгкой улыбкой. — Но ничего. Седрик отлично справляется. Он очень славный, замечательный... Знаешь, — я задумчиво обвела взглядом округу. — Иногда мне кажется, что вы с ним чем-то похожи... Оба очень порядочные, добрые, благородные, всегда готовые прийти на помощь. Моей маме очень повезло с тобой, отец. Я думаю, она понимала это... — я глубоко вдохнула наполненный яблочным запахом воздух. — Но мы не будем сегодня грустить, — вынула из мантии свою палочку. — Я хочу вызвать телесного патронуса, папа. А для этого мне нужны очень-очень счастливые воспоминания, за этим я и пришла к тебе, — глаза закрылись, я начала вспоминать все прожитые в этом месте счастливые моменты. Наши разговоры, папины шутки, то, как мы прятались здесь, когда мама была не в духе и ели яблоки прямо с веток. Вспомнилось и ещё кое-что... Наш первый с Седриком разговор после того, как открылась ему. Мы ведь стояли здесь, в этом самом месте. Он пообещал, что поможет мне. Наш первый поцелуй под омелами, наши встречи...

— Экспекто Патронум! — слова сами слетели с губ, уносимые порывами ветра. Внутри меня будто возник теплый шар, что разрастался, обволакивая всю сущность. Что-то столь родное, знакомое, безопасное. Я открыла глаза. — Мерлин! — выдохнула, не веря своим глазам. — Привет... — протянула руку в сторону существа, что сейчас с любопытством смотрело на меня круглыми глазками. Белый, с пушистой шерсткой заяц с пиками длинных ушей зашевелил носиком и принюхался. Затем протянул ко мне свою лапку, коснувшись вытянутой руки. — Я оказалась права. Права...

В эту ночь Луна вновь заставила меня сесть на метлу, мы летали в ночном небе Хогвартса над огромными изгородями лабиринта.

— Луна! Постой! — на этот раз, к моему немалому удалению, она послушалась.

— Да, Елена? — спросила Луна, повернув древко метлы в мою сторону.

— Мне кажется, я поняла, о чем ты хотела предупредить меня. Только вот я хочу спросить...

— Это замечательно, — мягко перебила она, расплывшись в загадочной улыбке. — Пойдем, — с этими словами она развернулась и резко нырнула вместе со своей метлой в самую глубину лабиринта.

— Что ты... — пара секунд потребовалось для того, чтобы понять произошедшее. Не став терять времени, я все же последовала за ней.

— Луна, постой, я не успеваю...

Мы летели вперёд, в туманно-густую темноту, ничуть не снижая скорость. Да уж, происходи такое в реальности, я бы уже давно свалилась где-нибудь, переломав все тело. Да даже здесь быстрый полет отдавался щекотливым чувством страха где-то в груди и животе.

— Смотри вперёд, Елена, — крикнула Луна, наконец, снижая скорость. Мы летели в нескольких метрах над покрытой плотным слоем травы землёй. Мои глаза, спустя какое-то время привыкнув к сумраку, начали различать что-то впереди. Серебристая точка маячила перед непонятным силуэтом. Я подлетела поближе, приглядываясь. Силуэт начал приобретать более четкие очертания. Острые пики ушей, маленькие лапки.

— Привет, дружок, — Луна подлетела ближе и легко спрыгнула с метлы на землю. — Думаю, с этой прекрасной девушкой ты уже знаком, — сказала она зайцу, что доверчиво протянул к ней серебристую лапку. — Подойди сюда, не бойся, — обернулась она, обращаясь уже ко мне. Я подошла ближе к серебристому созданию. — Ты ведь уже познакомился с Еленой, милый? — мне показалось, или заяц в этот момент улыбнулся, словно человек, увидевший давнего друга? Мерлин, кажется, я снова потихоньку начинаю сходить с ума. Животное же, ничуть не смутившись, протянуло мне свою мягкую пушистую лапку, коснувшись руки, отчего по телу пробежалась приятная волна чего-то теплого, родного, словно я увиделась со старым добрым другом. Точно такое же ощущение у меня было, когда вызывала свой патронус.

— Так странно, — развернулась я лицом к Луне, что расплылась в мягкой улыбке. Серебристое, как у зайца, сияние ее платья приятно ласкало взор, длинные локоны белокурых волос, диадема, переливавшаяся синим цветом. — Луна! Камень! Он... Он вновь стал синим?

— Камень? — она сняла диадему, присмотревшись. — Ах да, ещё с той самой ночи. Хочешь примерить?

Я резко замотала головой.

— Только через мой труп.

— Я бы на твоём месте не стала так шутить, — она с улыбкой покачала головой. — Не бойся, больше она никому не причинит вреда, — с этими словами она надела украшение на мою голову. — Посмотри, тебе очень идёт, — Луна мягко подвела меня к одной из луж, застывшей темным зеркалом в темноте ночи. Взгляд упал на водную поверхность, где рядом с зайцем я увидела... Себя... Длинное бледно-розовое платье, пестрая серебристая мантия, накинутая на плечи, длинные темно-каштановые локоны... Елена Когтевран собственной персоной. Та же, что и в ночь, когда была убита. Мерлин, я уже и забыла, как выглядела тогда. Бледная кожа, вечно недовольное выражение карих глаз и изогнутые темные брови... — Но как это, Луна? — я посмотрела на то место, где только что стояла девочка, но никого там не обнаружила. Ушла... Диадема, стягивавшая голову, сверкнула синевой драгоценного камня. Красивая, изящная, сделанная именно в том стиле, который так любила моя мама. Она так долго ждала ее, так много времени потратила, чтобы обсудить все детали с мастером... Так радовалась, когда наконец получила в руки свою драгоценность.

— Наверное, ты рада, миссис Когтевран, что твоя любимая вещица вернулась-таки в Хогвартс, — сказала своему отражению, когда снимала с головы украшение. — Я не знаю, что здесь происходит. Я не знаю, почему эта штука вечно появляется в моих снах и почему Луна тогда нашла ее... Но чувствую, что случится что-то плохое. Но только вот что? — вопросительно посмотрела в карие глаза своего отражения. — Да будь проклят тот день, когда я ее коснулась! Мерлин, мама, неужели это того стоило? Неужели какая-то побрякушка была тебе дороже жизни родной дочери? — в порыве злости я замахнулась в желании закинуть диадему куда подальше, избавиться от нее.

— Что ты делаешь? — знакомый до боли голос осел в ушах приятной музыкой, когда мою руку резко остановили.

— Седрик? — спросила я едва слышно.

— Ты не можешь этого сделать. Эта вещь принадлежит школе, — сказал он строгим отчитывающим голосом. Кажется, где-то я это уже слышала...

— А мне все равно. Пусти! — я дернулась, сумев-таки запустить диадему в одну из дальних луж. Седрик тут же побежал вперед, чтобы перехватить ее, когда я заметила нечто странное. Украшение резко затряслось, задрожало, крупный камень засиял ещё сильнее, разгораясь с каждой минутой ярким синим пламенем, что постепенно окутывало округу.

— Седрик, вернись!!! — воскликнула что есть мочи вслед парню, приближавшемуся к опасному месту. — Седрик! — крик отдался отчаянным эхом. — Что же это? — воскликнула потерянным голосом. Что-то пушистое коснулось моей руки и потянуло в сторону. Заяц кивнул в ответ на негласный вопрос, согнув пушистую головку и призывая меня следовать за ним. Я поддалась и уже бежала вслед за своим пушистым другом, белый зайчик несся так стремительно, что казалось ещё чуть-чуть, и я не успею. Лёгкий хлопок, и он исчез, а мои ноги превратились в длинные лапы, что скакали в стремительном полете далеко вперёд.

— Седрик!!!

— Гав!!! — звонкий лай отдался в ушах, и я ускоряюсь. Силуэт собаки замаячил впереди... А где же Седрик?

— Седрик! Седрик, не вздумай ее трогать!

Но собака, радостно гавкая, от моих криков, кажется, начала двигаться ещё быстрее, добегая прямиком до проклятой лужи. Вот он коснулся носом украшения. Синее пламя разгорелось, охватывая его в толстый кокон, скрывая все больше и больше от моих глаз...

— Се-е-едри-и-ик!!!!

Я резко вскочила на постели, в ужасе переводя дыхание. Мерлин, что это сейчас было? Луна показала мне то, что случится? Неужели я оказалась права? Неужели все мои опасения насчёт любимого пуффендуйца оказались не напрасными?

Нет, я не позволю, нет! Я не позволю вновь забрать у меня самое дорогое, нет! В каком-то отчаянном порыве открыла свою тумбочку, где лежала тетрадь Луны. Несмотря на ранний час, небо за окном становилось все бледнее, потихоньку начинало светать.

— Луна, ты никогда ничего просто так не делаешь, — сказала я, перелистывая исписанные страницы. — Никогда...

— Все будет хорошо. Прошу, перестань так переживать, — успокаивал меня Седрик перед началом третьего испытания. Забавно, ведь это я должна была быть той, кто будет успокаивать его перед последним забегом, а в итоге он тратил время на то, чтобы привести в спокойствие меня. Да уж, последние недели дались мне непросто, ведь необходимо было тщательно подготовить все к ритуалу. Свечи, травы, попросить папу прислать настойки, приготовленные по особому рецепту, чтобы выполнить необходимые условия и продержаться как можно дольше.

— У меня плохое предчувствие. Помнишь, что Луна показывала мне во снах... — я не знала, зачем я сказала сейчас это, зачем лишний раз волновала его, ведь пообещала себе, что больше не буду докучать ему этим! Я все сделаю, милый, все будет хорошо. Только вот отчего мне так страшно?

— Седрик, сынок, ты готов? — за спиной послышался голос мистера Диггори, что приехал поддержать любимого сына. — Луна, милая, не переживай ты так, мой сын ещё всем покажет! — его бодрый тон вселял уверенность.

— Я в вашем сыне и не сомневаюсь, — ответила я, улыбнувшись, мистеру Диггори. Затем подошла к Седрику и с силой обняла его за плечи. — Помнишь, ты спрашивал, за кого я буду болеть на последнем испытании? — шепнула, вспоминая тот момент, когда он не на шутку разозлился, услышав тогда мой ответ. — Так вот, я буду болеть за вас, Седрик Диггори. Всей душой...

Он замер всем телом и только спустя минуту с силой выдохнул.

— Спасибо, — ответил, зарываясь лицом в мои волосы. — Обещаю, что не подведу.

— Я тоже, — сказала тихо, отчего Седрик тут же мягко отстранился, изучающе разглядывая мое лицо. Так, Елена, не вздумай выдать себя. Улыбайся девочка, дыши.

— Ты что-то задумала?

Мерлин, откуда он всегда все знает?

— Нет. С чего ты взял? — спросила я невинным тоном.

— Не знаю...

— Чемпионы, прошу подойти ко мне! — громогласный голос директора разнесся эхом по всему полю.

— Седрик, — мистер Диггори обнял сына. — Удачи, сынок!

— Спасибо, пап.

Он ещё раз попрощался с отцом, весело подмигнул мне напоследок и отправился на середину огромного поля.

— Идем, милая, — обратился ко мне мистер Диггори. — Кстати, пока не забыл. Твой отец просил передать тебе кое-что, — с этими словами он вытащил из кармана небольшой свёрток. — Прямо в руки.

— Спасибо, мистер Диггори, — поблагодарила я, принимая посылку. — Вы простите, мне нужно отойти, — сказав это, я тихонько прошла к краю поля, в сторону трибун, где уже собрались болельщики. Их вопли и крики оглушали, разнообразие цветов вызывало головную боль, поэтому, как можно быстрее и незаметнее я пробралась к выходу с поля. Нужно успеть до того, как Седрик окажется внутри лабиринта. Все уже готово.

Восточную башню уже можно было официально признавать местом для проведения различных ритуалов. Вновь руны, вычерченные в нескольких местах на каменном полу, специальная настойка, выпитая перед тем, как пропитать каждый значок капелькой собственной крови. Все, как было написано в тетради Луны. Текст ритуала появился в ту самую ночь, когда я увидела во сне Седрика... Еще одна колбочка с зельем, в который следовало добавить волос с его головы и каплю его крови, была выпита еще за неделю до дня ритуала. Один Мерлин знает, чего мне стоило добыть эти ингредиенты. Седрик заподозрил что-то неладное сразу после того, как я озвучила ему свою просьбу. Пришлось сказать, что я экспериментирую над приготовлением укрепляющих зелий по особому рецепту. Сам же рецепт с рекомендациями был отправлен отцу Луны, благо, он в этот момент находился дома, не стал задавать лишних вопросов и прислал необходимое количество флакончиков через несколько дней. В замке же я уже добавила свой волос и капельку собственной крови в один флакон, который отдала выпить Седрику, то же самое сделала и со вторым, только добавив туда уже его волос и кровь. Если я правильно поняла из записей Луны, такой обмен необходим был для образования энергетического канала, с помощью которого и будет проводиться сам ритуал, ведь доверить кому-то свою кровь и волосы стоило многого, далеко не каждый волшебник пошел бы на такое. Но Седрик доверился, за что я была ему очень благодарна.

Выполнив все необходимые действия, я глубоко вздохнула и села в середину рунного круга. Нужная страница в тетраде Луны с текстом ритуала... Я готова.

Приди на свет, могучее создание,

Душа, мне нужная, открой свои врата.

Взываю к помощи все силы созидания,

Прошу защиты для невинного от зла.

Сойдется луч надежды в двух сердцах,

Свобода обретется на мгновенье,

Тотемный друг, что приходил во снах,

Поможет цели нужной достиженью.

Тетрадка выпала из рук, веки вмиг потяжелели. Мое тело в миг стало лёгким, невесомым, я не чувствовала ничего, кроме приятной теплоты где-то в области груди. Темнота покрывала все вокруг мягким бархатным покрывалом, липкое чувство страха ушло, растворилось многочисленными мельчайшими точками. В какой-то момент резко стало очень светло, так, словно луна в темную ночь, заслоненная до этого туманной дымкой, вновь получила возможность показать свой светлый лик. Серебряный шарик замелькал перед глазами, приобретая форму.

— Привет, дружок, — мой голос отдался эхом, крупный пушистый заяц, что стоял прямо передо мной, ответил лёгким поклоном. Он подпрыгнул ближе, протягивая свою белоснежную лапу. — Спасибо, — я коснулась рукой мягкой шерстки. Серебряное сияние стало ярче, обволакивая все мое существо лёгкой прохладой.

Мои глаза — твои глаза,

Мой слух в твоих ушах,

Скажу что я, то ты сказал,

Мой ход — в твоих шагах.

Последние слова ритуала, и я уже почувствовала, что бегу куда-то скачкообразными движениями. Высокие зелёные изгороди, земля, покрытая плотным слоем травы... Все так же, как это было во сне.

— Мне нужно найти Седрика, друг, — обратилась я к существу, глазами которого видела сейчас все происходящее в лабиринте. Зайчик принюхался и побежал куда-то. Переходы, тупики, вновь переходы. Мы мчались так быстро, что встречный ветер отдавался яростным воем в длинных ушах. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как начали искать его... Но в какой-то момент заяц резко остановился, видимо, заметив что-то.

— Гав!!! — разнеслось по округе, перед глазами возникло серебристо-голубое сияние патронуса. Крупная, уже знакомая собака пробежала прямо перед нами. — Седрик! — воскликнула я радостно. Если его патронус здесь, значит и сам обладатель находится где-то неподалеку. Пёс же, заметив мое присутствие, радостно завилял хвостиком и что есть мочи побежал прямиком к зайцу. — Привет, — ответила я, поглаживая белой лапкой ухо милого создания. — Веди нас к своему хозяину.

Пёс снова гавкнул и побежал вперёд. Я не знала, какая конкретно опасность угрожала Седрику, что именно должно было произойти... Поэтому сейчас все мысли были только об одном: найти его и ни в коем случае не упускать из виду. Спустя пару минут какой-то хлопок заставил нас резко остановиться и навострить уши, высоко в небе рассыпались водопадом красные искры. Что это значит? Кто-то пострадал?

— Вперёд, — указала я зайцу, и мы тут же возобновили движение. Далеко идти не пришлось — Седрик оказался за ближайшим поворотом. Собака радостно гавкнула напоследок и прыгнула прямо на своего хозяина, тут же словно растворяясь серебристым сиянием в его теле. Я на миг задумалась. Это точно был патронус? Разве он не исчезает через несколько минут после вызова? Как странно...

Или, быть может... Быть может, сработала та самая связь, которую мы установили с помощью зелья, и он, сам того не ведая, откликнулся на зов? Не знаю... Впрочем, это и не важно, главное, что мы, наконец, отыскали его. Седрик же в этот момент застыл на месте, устремив свой взгляд в небо. Брови напряжённо сошлись на переносице, кажется, он усиленно размышлял о чем-то. Какое-то движение за его спиной привлекло мое внимание, чуткий заячий слух различил звук чьих-то шагов.

— Седрик! — закричала я, заметив, как Виктор Крам, что сейчас находился примерно в десяти метрах, направил на него свою палочку.  — Седрик! Впереди опасность, берегись!

Он тут же резко обернулся, прислушиваясь.

— Круцио! — выкрикнул низкий голос, после чего Седрик ничком упал на землю, скорчившись от боли. Как Крам посмел сделать такое? Одно из запрещенных заклинаний, причем таких жестоких! Мерлин, что делать?

— Что? — выдохнул Седрик спустя минуту тягостных мучений. — Что ты творишь?!

— Круцио! — явно слетевший с катушек Крам вновь направил палочку на моего парня. Его отчаянный вопль отдался болью в сердце, я не находила себе места при виде того, как он корчился в этот момент от боли.

— Седрик! Седрик, милый, держись! — я подбежала ближе, прижимая пушистые серебристые лапы к его лбу. Мерлин, как ему помочь? Как облегчить эту боль?

Пока я отчаянно думала об этом, пытаясь разгладить складки на лбу Седрика, что-то произошло. Не знаю, что именно, но в какой-то миг он затих, успокоился, его дыхание выровнялось. Я взглянула в сторону нападавшего дурмстрангца, что продолжал сыпать запретными заклинаниями в сторону Седрика. Неужели...

— Остолбеней! — крикнул кто-то, заставив красные лучи раствориться в воздухе. — Седрик! — я увидела, как Гарри подбежал к нему, окинув обеспокоенным взглядом. — Седрик, ты как?

Тот, слегка перевернувшись, с трудом открыл глаза. Осмотрелся по сторонам, пытаясь, видимо, осознать, что сейчас произошло.

— Это ты его? — указал головой на Крама.

— Ага. Не ожидал от него...

— Я тоже, — приложив усилие, Седрик поднялся с земли, отряхиваясь.

— Флер кричала. Ты слышал?

Он кивнул.

— Думаешь, Крам мог и ее?

— Не знаю.

Они немного поговорили насчёт того, как стоило поступить с Виктором. В итоге очередной сноп искр был выпущен в небо, после чего Гарри и Седрик возобновили движение. Я следовала по пятам своего пуффендуйца, ни на секунду не выпуская его из виду. Не знаю, сколько времени мы так пробегали, не знаю, в какой части лабиринта находились. Не знаю, какая опасность поджидала впереди, готовая в любой момент настигнуть Седрика. Мерлин, я теперь понимала, почему Луна не сообщила мне об этом раньше, я ведь сошла бы с ума от беспокойства! Тупики, бесконечные переходы... Казалось, этому лабиринту не было ни конца ни края. Мы метались из стороны в сторону, постоянно натыкаясь на зелёные стены. Забавно, но это бесконечное движение непонятно куда напомнило мне мое существование в течение всего этого года. Седрику сейчас так же, как и мне, было непонятно, куда идти, что конкретно делать, кроме как бежать вперёд, но зато была известна конечная цель... Ему — достать Кубок, мне — успеть. В какой-то момент непонятная тень мелькнула неподалеку от них.

— Седрик! Поберегись! — тут же крикнула я, наблюдая за тем, как серое нечто проплывало прямо возле ничего не подозревавшего Седрика и исчезало где-то за ближайшим поворотом. Мерлин, что за пакость они засунули в этот лабиринт?

— Где ты? Елена... Этого не может быть... — он посмотрел вокруг себя, но никого не обнаружил. Интересно, а способен ли он был видеть меня в таком обличье? Если бы только хватило ума посмотреть на землю, Мерлин, Седрик!

Но надо отдать ему должное, проверив обстановку и не заметив ничего опасного, он не стал тратить время и побежал дальше. Опять бесконечные блуждания, наполненные его решительным спокойствием и моей бесконечной тревогой. Даже в такой обстановке он был способен мыслить рационально... Спустя какое-то время мы все же вышли куда-то. Да! Вот он! Кубок, сиявший зелено-серебристым светом, стоял на постаменте в самом конце длинного прохода. Ещё немного, и все закончится! Мерлин, неужели все будет так просто? Так ведь не бывает...

Но только стоило мне об этом подумать, как перед глазами возник Гарри, тоже заприметивший в этот момент Кубок. Обострённое обоняние обнаружило присутствие ещё кого-то. Ужасный зловонный запах, щелкающий звук клацания...

— Осторожно!!!! — завизжала я что есть сил, когда огромнейший паук появился за спиной Седрика, ломая мощными лапами живую изгородь. Он даже не успел что-либо сделать, лишь двинулся вперёд и запнулся, падая и больно ударяясь об землю. Волшебная палочка, единственный спасительный прутик, выкатилась из руки.

— Остолбеней! — Гарри выпустил спасительный луч в хитинового монстра, но тот, кажется, только больше разозлился и пополз уже в сторону гриффиндорца. — Остолбеней! — новая попытка, и несчастного Поттера оторвало от земли мощными колючими лапами.

— Гарри! — закричал Седрик, заметив, Поттер резко взлетел в воздух.

Не став терять время, он схватил свою палочку, в то время как Гарри сумел-таки высвободиться из лап отвратительной твари. — Остолбеней! — два луча соединились, угодив прямо в брюхо откинувшемуся на задние лапы пауку, отчего тот с громким ревом повалился на землю.

— Гарри, ты как? — Седрик подбежал ближе, помогая ему приподняться.

— Все в порядке.

Верилось в это, честно говоря, с трудом. Весь в грязи и крови, в порванной в нескольких местах одежде Гарри еле удерживался на ногах, но старался казаться бодрым. Мерлин, мое уважение к нему определенно возросло после всего произошедшего в этот вечер, ведь он дважды спас моего парня, при этом каждый раз рискуя собственной шкурой. Вот что значили слова Годрика Гриффиндора, гордо сказанные в далёкое Средневековье, об истинно-львиной натуре каждого гриффиндорца...

— Ты уже во второй раз помог мне сегодня. Кубок твой, — Седрик уверено отошёл в сторону, освобождая для Гарри дорогу к победе. Мой взгляд упал на вожделенный источник славы и признания, ради которого на протяжении стольких веков сражались, погибая, самые сильные и талантливые волшебники. Кубок сиял ярким зеленовато-синим пламенем в темноте сгущавшихся сумерек.

— Нет, ты ближе, давай. Ты этого заслуживаешь, — послышался голос Поттера.

Они начали спорить и препираться, доказывая друг другу что-то... А я не могла оторвать глаз от Кубка. Что-то в нем было странным, неправильным, мне совершенно не хотелось к нему приближаться... Казалось, чем дольше смотрела на него, тем синее и больше становилось исходившее от него пламя. В какой-то момент даже показалось, что Кубок затрясся, задрожал, освещая округу ярким синим сиянием. Это уже было, я уже где-то видела подобное... В голове всплыл образ... Диадема, дрожавшая и сиявшая синим пламенем в моем сне. Помню, Седрик побежал за ней, хотел притронуться, а потом...

— Давай пойдем оба, — неожиданно предложил Гарри.

— Нет! — я закричала так сильно, что казалось, ещё чуть-чуть, и сама оглохла бы от звона собственного голоса.

— Ты слышал это? — ошарашенный тоном спросил Седрик.

— Что? — не понял Гарри.

— Голос. Женский... Только что...

— Седрик, я ничего не слышал, — удивлённо ответил Поттер.

— Хорошо, — тот пару раз глубоко вздохнул. — Ты уверен в том, что предложил сейчас?

— Да, — Гарри кивнул. — Мы все время помогали друг другу и дошли сюда одновременно. Поэтому и возьмём его вместе.

Нет-нет-нет! Седрик, не вздумай этого делать! Не знаю почему, но я чувствовала, что тебе нельзя его касаться!

— Отлично, — решительно кивнув головой, сказал Седрик. — Идём.

— На счёт три, — они слегка присели, словно перед последним забегом. — Раз... Два... Три! — резко дернулись вперёд.

— Седрик, не трогай кубок! Не вздумай трогать кубок! — я использовала всю мощь заячьго бега, чтобы опередить его.

— Что... Что происходит? Почему ты мне мешаешь?

— Ты погибнешь, дурак, не трогай чертов Кубок! — я что есть сил оттолкнулась от земли, оказавшись прямо перед карими глазами Седрика.

Нельзя, милый, не трогай! В моих снах с тобой все время случалось что-то страшное, я не позволю произойти этому в реальности. Не позволю!

— Я выиграю. Вместе с Поттером, — сказал он упрямо, протягивая вперёд руку. Ещё чуть-чуть, и коснется его!

— Мне не нужна твоя победа, дурак! Не вздумай его касаться! — воскликнула в таком отчаянии, осознавая, что ещё чуть-чуть, один миг — и я могу навсегда потерять своего доброго, милого, но ужасно упрямого пуффендуйца.

— Потерпи, я уже близко.

В моем мозгу при этих словах что-то щелкнуло с громким звуком. Во снах заяц не мог догнать собаку, сейчас же я была впереди него. Опасность щекотала внутренности неприятным липким страхом, обжигала все существо синим пламенем. Нет, ты не коснешься его, милый...

— Не-е-ет-т-т! — буквально за секунду до того, как его пальцы сжались на металлическом ободке кубка, я преградила дорогу всем пушистым телом зайца в смутной надежде, что это поможет. Боль, страшная, невыносимая боль вмиг затопила сознание, синее пламя заливалось в глаза и уши, унося меня куда-то прочь.

— Прощай... — только и успела сказать я на прощание любимому пуффендуйцу, прежде чем сознание накрыла плотная беспросветная тьма.