Принц и Лесная Земляника. Часть 2 (гет)

С книгой Поллукса Блэка дело пошло куда веселее. Северус штудировал ее с удвоенной силой, время от времени дергая Регулуса уточняющими вопросами. Брат иногда отвечал сразу, а иногда задумывался и подолгу размышлял. После чего он или предлагал свою гипотезу, или спрашивал отца письмом. Северус сам не писал Ориону, но Регулус охотно выполнял роль посредника. Судя по скорости, с какой приходили ответы, и по тону писем лорда Блэка, тот прекрасно догадывался, откуда у младшего сына такой интерес, если сам он уже успешно освоил анимагию. И Орион уцепился за эту возможность наладить отношения с Северусом и отвечал так подробно, как мог. Принц уже добился определенных успехов в самотрансфигурации — теперь он мог отращивать кошачьи уши, превращать ногти в настоящие острые когти, а зубы — в клыки, по ночам он пользовался преимуществом кошачьего зрения и, в конце концов, начал по собственному желанию покрываться мехом — густым и достаточно пушистым, вполне себе черного цвета, но с более светлым подшерстком. Впрочем, при желании Северус мог слегка менять цвет. Единственное, что ему пока не давалось — хвост. А, как утверждал Регулус, пробовать с зельем раньше, чем он справится с этой частью, было преждевременно. Он уже вдоль и поперек перечитал нужный раздел книги и достал брата, заставляя того раз за разом отращивать кошачий хвост.

— Северус, мне кажется, тебе надо просто расслабиться.

— Как расслабиться? Самотрансфигурация требует предельного сосредоточения и концентрации.

— Верно, самотрансфигурация этого требует. Но все же ты пытаешься превратиться в животное, а значит, надо избавиться от части своей рациональности — у тебя ее действительно много. Ты запираешь свои чувства, а хвост котам нужен не только для баланса, но и для проявления эмоций. Попробуй представить, как подрагивает кончик хвоста от предвкушения добычи, или распушивается — чтобы произвести впечатление, или как здорово им размахивать в гневе! Расслабься, выпусти свои эмоции из-под контроля. Вот у Сириуса никогда с этим проблем не было.

Глаза Северуса сверкнули, но больше он никак себя не выдал: все же Регулус любил Сириуса, несмотря ни на что.

— Ага! Почувствуй эту злость, как было бы здорово выпустить в него когти, как хлещет хвост по бокам.

И тут Регулус сделал совершенно неожиданную вещь — шлепнул ладонью по щеке. Не больно, но до такой степени обидно, что Северус зашипел. И тут он понял, что от него надо. Кот не стал бы себя сдерживать и вести мудро, кот бы ответил на провокацию! Он почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом, он выпустил когти и размашисто цапнул руку Регулуса, и ощутил, как длинный пушистый хвост рвется на свободу и яростно дергается из стороны в сторону.

— Регулус, прости! Я…

Брат рассмеялся.

— Вот именно этого я и добивался, а царапины — пустяк. У тебя наверняка есть мазь. Зато ты сделал шаг навстречу своему зверю.

Северус уставился на очень длинный и пушистый хвост — черный, с светло-серыми концентрическими пятнами у основания и кольцами у конца. Он потрогал его рукой — мягкий. Попробовал вильнуть им, не задействуя бедра — получилось отлично.

— Ты знаешь кошек с такой окраской?

Регулус пожал плечами:

— Не факт, что окраска окончательная. Но, может, будешь пантерой? Среди крупных кошек встречаются меланисты. Зато ты не сможешь отрицать, что ты — Блэк! — и Регулус широко улыбнулся.

А потом Северус, не давая брату опомниться, принялся расспрашивать его про первое превращение, вкус зелья, а самое главное — как обернуться снова человеком. Регулус долго и подробно рассказывал, честно предупреждая о возможных опасностях и последствиях. Но Северус и так прекрасно знал о последствиях — Поллукс Блэк не скупился на примеры. Тем не менее желание стать анимагом было огромным. Полнолуние как раз выпадало в ближайшую пятницу, 4 февраля. Северус проверил анимагическое зелье — оно прекрасно сохранилось под стазисом и не изменило своих свойств.

— Значит, пятница, — как можно спокойней сказал Регулус, — только не вздумай проворачивать это один. Гораздо легче обернуться назад в человека, когда рядом есть кто-то. Опять же я предупрежу отца, чтобы он был готов.

— И чем он мне поможет, если я застряну? — спросил Северус, изогнув бровь.

— Он — глава рода Блэк, — невозмутимо ответил младший, — а ты — часть рода. Он сможет тебя вернуть.

Северус кивнул в знак принятия.

* * *

Северус подпирал стенку напротив входа в хаффлпаффские подземелья с максимально доступным ему изяществом. В руке он держал книгу, которую не отрываясь читал — раз уж он все равно торчит тут, так хоть проведет время с пользой. Все же влюбленные — глупцы. Когда он часами простаивал под гриффиндорской башней, никакие книги ему и в голову не приходило читать Он ни о чем не мог думать, пока не помирится с Лили. Но в этот раз недоразумение возникло с Энни, и Северус не придумал ничего лучше, чем воспользоваться той же тактикой, что и обычно — подождать, пока она выйдет, перехватить и поговорить. Правда, когда они ссорились с Лили, он чувствовал себя ужасно виноватым и сразу принимался просить ее прощения. Тут ему хотелось просто прояснить ситуацию. Казалось, все у них было неплохо — за неделю поцелуи в подземелье на прощанье стали привычным делом. Несомненно, Северусу хотелось большего, но пока он не позволял себе заходить дальше легких объятий. И вот сегодня, когда он попытался подсесть к Энни в библиотеке, она прошипела что-то злое вроде «не смей приближаться ко мне, Снейп», подхватила книги и сбежала в свою гостиную. Но завтра у них астрономия, ей понадобятся звездные карты и придется вернуться в библиотеку. А значит, Северусу остается подождать, когда Энни выберется из своей барсучьей норы.

— И долго ты намерен здесь стоять? Я все тебе сказала.

Северус захлопнул книгу и сложил ее в сумку. Сердитая Энни стояла и смотрела на него. Глаза сузились, брови сведены, губы поджаты — но даже так она казалась хорошенькой.

— А вот я не понял, что произошло, если честно. Еще вчера все было хорошо, а сегодня я уже не должен приближаться к тебе. Может, ты объяснишь, в чем дело?

— Тебе объяснить? Пожалуйста! Ты сначала определись, кто тебе нравится, Снейп, а потом морочь девушкам голову. Я своими глазами видела, как ты дарил Эванс цветы и какой-то подарок! А на прошлой неделе — ты шел с какой-то коробкой к башне Рейвенкло и даже не заметил меня. Ты вечно крутишься то возле Эванс, то возле этой Фрост. Но, видимо, только дурочка Уотсон согласилась встречаться с тобой!

— Энни, ну, ты все не так поняла! У Лили сегодня день рождения. Мы дружим с детства — это просто подарок: цветы и книга. А Фрост — и вовсе моя кузина, и, только не злись, пожалуйста, но у нее тоже был день рождения на прошлой неделе! Я не виноват, что они так родились!

Энни все еще злилась и не хотела уступать, но этот парень ей нравился. Снейп, конечно, не был красавцем, скорее даже наоборот, но он был милым с ней, таким внимательным. А еще он так целовался! И при этом не лез ей под блузку и вообще не позволял себе лишнего, хотя она уже почти хотела этого. У Энни уже был неудачный опыт, когда парень только и делал, что лапал и тискал ее. Интересовало его лишь одно, и когда Энни сказала, что не готова, расстались они удивительно быстро. Северуса в этом обвинить было нельзя, но… Он вечно бывал занят, по его словам, и все же успевал уделять внимание и ей, и Эванс, и этой Фрост.

— Энни, — бархатно сказал Северус, подходя к девушке поближе, — я пока не знаю, когда твой день рождения, но ты любишь чернику и молочный шоколад, а еще ты — очень красивая, даже когда злишься. Если ты все еще не веришь моим объяснениям, спроси у Лили — у нее сегодня день рожденья.

— А вот и спрошу!

— Я подожду тебя здесь.

Энни решительно направилась к гриффиндорской башне.

Через полчаса она возвращалась пристыженная — у Лили Эванс сегодня действительно был день рождения. Ее зазывали в гриффиндорскую гостиную, особенно Блэк, но она не пошла — ее ждет Северус. Да и про Фрост он ей тоже не соврал. Энни почувствовала себя виноватой.

А Северус все так же стоял у стены. Она тихонько подошла к нему, обняла и поцеловала — глубоко, жарко и страстно. Как он того заслуживал. А Северус думал, что ревность может быть отличной штукой — в небольших дозах, конечно. Когда они все же разорвали поцелуй — и очень вовремя, потому что управление вот-вот готова была взять на себя лимбическая система, а в штанах определенно стало тесно, Северус, щелкнув пальцами, как фокусник, достал из-за спины красную розу — любимый цветок Энни.

Астрономию в тот день Энни так и не сделала.

Северус возвращался в слизеринские подземелья очень довольный. Скоро он возьмет эту крепость, еще чуть-чуть — и Энни сама придет к нему в объятия. Надо же, подарил цветы Лили, так, чтобы Энни увидела, пристыдил — и вот она уже сама накидывается на него со страстными поцелуями. Интересно, почему с хаффлпаффкой прекрасно срабатывали все приемы, которые в его отношениях с Лили давали только большие проблемы? Видно, Лили настолько привыкла к нему, что все эти цветы, подарки, которые он выбирал как можно тщательнее, не жалея всех своих сил и денег, часы ожидания и его объяснения ничего не значили для нее. Может, и сам Северус тоже был для нее не важен?

* * *

Сказать, что Северус был спокоен перед своим первым превращением — было бы сильным преувеличением. Внешне, конечно, он никак не проявлял своего беспокойства, но те, кто знали его хорошо, заметили. Принц загрузил себя работой сверх обыкновенного. Кроме того, Северус каждый вечер находил время для Энни и отношения их развивались весьма успешно, по той траектории, которой он наметил. Во всяком случае, они уже целовались на каждом свидании и Энни сама намекнула, что не против более откровенных ласк. Это, конечно, в определенной степени было отдушиной, но все же со всеми остальными он стал раздражителен и саркастичен сверх всякой меры. Эйвери и Мальсибер, которые привыкли, что их друг периодически находится в авральном режиме, решили, что у него опять какой-то заказ от Лорда, и не путались под ногами. Регулус Блэк, который знал об истинных причинах раздражительности брата, относился к этому с пониманием. С Фрост они общались не так часто, и ей он рассказал, что планирует один эксперимент, но не хочет говорить, пока все не получится. Берри, чувствовавшая его эмоциональное состояние как никто другой, тоже не лезла к нему, стараясь не провоцировать. Но вот однокурсники прочувствовали на себе всю силу его злого языка. Пару девочек, подошедших с каким-то вопросом по зельям, он едва не довел до слез. Умудрился потерять баллы за дерзость в разговоре с преподавателем. И даже Энтони Нотт, который обычно смотрел ему в рот, начал обходить его по кривой дуге после лекции о необходимости внесения поправок во все зелья, которые он делает, из-за его повышенного коэффициента криворукости. К пятнице Северус сам от себя устал и был рад, что полнолуние наконец-то наступило.

— Северус, — давал последние наставления Рег, — когда выпьешь зелье, появится ощущение, что твое тело растекается. Ты должен начать управлять трансформацией, но доверься своему телу — оно само знает, в кого превратиться. И самое сложное — у тебя должна быть причина, какая-то зарубка и зацепка в мозгу, чтобы обернуться назад в человека. И не задерживайся с оборотом. Ты сам читал, для первого раза — не более минуты. Лучше потом перекинуться еще раз.

— Спасибо, Регулус.

Братья пожали руки. Северус отмерил порцию зелья, сделал надрез и капнул свою кровь. Как и в прошлый раз от крови Блэка, зелье стало серебристо-прозрачным без всякого осадка. Северус, не давая себе задуматься, быстро проглотил зелье. На вкус оно было… никакое. Даже у воды есть вкус в зависимости от источника, но анимагическое зелье не оставляло о себе никакого впечатления. Правда, Северусу было не до анализа — он почувствовал, что его тело стало мягким и гибким, как теплый пластилин, и взялся за дело. Вот когда пригодились все эти тренировки — шерсть, хвост, лапы, когти, уши, глаза. Все изменилось. Все виделось и чувствовалось совершенно по-другому. Запахи! Сколько же запахов! Но секундная стрелка не стояла на месте, большой кот — а Северус ощущал себя именно так — посмотрел на того, кто был рядом. На человека. Точно. Надо вернуться.

— У тебя получилось!

— Ну и какой я?

— Красивый! — повторил Рег разговор, который состоялся четыре лунных месяца назад. — Ладно, ладно, не смотри на меня так. Действительно красивый. И очень необычный. По всем признакам — снежный барс, но окраска — черная со светло-серыми пятнами. Видимо, твоя блэковская природа взяла верх даже над анимаформой.

Северус быстро наколдовал зеркало и обернулся снова. Во второй раз это действительно было легко. Стоило только захотеть как следует, и вот он уже на четырех лапах смотрит на себя в гладкую поверхность. Мысли пока были странными, короткими, но гораздо более ясными и человеческими, чем в первый раз. Видимо, адаптация в новом теле шла успешно. Он внимательно рассматривал себя. Пожалуй, вместе с хвостом он был однозначно больше двух метров. Правда, чуть не половину длины составлял хвост — невероятно шикарный и пушистый. Да и вся шерсть была очень густой и длинной, но при этом тонкой. В целом он был похож на пантеру, но несколько мельче, да и лапы покороче, что делало его более приземистым. Шерсть была черной, и по всему телу были разбросаны более светлые, серые кольцевидные пятна, в середине самых крупных имелось еще одно пятнышко. Такие же пятна шли и по хвосту. Северус вильнул им, покрутился вокруг себя, стараясь рассмотреть и привыкнуть к своему второму облику. Нос был черным, а вот глаза — серо-голубыми. Да, если бы не длинная густая шерсть и очень длинный хвост да цвет глаз, можно было бы считать себя пантерой. А если бы не окрас — ирбисом. Насколько Северус знал, среди ирбисов не было меланистов. Что ж, он будет исключением. Даже жаль, что такую красоту не покажешь девчонкам. Вот в таком виде он бы точно не знал конкуренции. Но Лили не умеет держать язык за зубами. А Энни? С ней, конечно, здорово, но Северус не планировал ничего серьезного, а показывать свою анимаформу, просто чтобы похвастаться или привлечь внимание — он же не Поттер, в конце концов. Он еще раз прошелся по классу. Попробовал рыкнуть — но вышло скорее какое-то ворчание. И, весьма довольный собой, превратился в человека.

Северус был настолько счастлив, что не удержался и попробовал по свежим эмоциям вызывать патронуса:

— Expecto patronum!

С палочки легко и быстро сорвался серебристый — вполне натурального окраса — ирбис. Значит, это и есть его истинная сущность. Вот так, прощай, лань.

— Ого, — вымолвил Регулус, — а ты — силен. Жаль, я не додумался тогда вызвать патронуса. Мне не дается это заклинание.

— Так попробуй сейчас.

— Ты думаешь, получится?

— Почему нет. Это не сложнее, чем стать анимагом. Впрочем, можно еще думать о том, кого любишь. Главное, чтобы эмоции были сильными, пусть и с оттенком горечи — но яркие, то, что даст твоему патронусу силы, то, что он захочет защитить.

Регулус решительно достал свою палочку, сосредоточился и взмахнул:

— Expecto patronum!

С кончика вырвалось серебряное облако с очертаниями какого-то небольшого четырехного животного, но, так и не оформившись до конца, развеялось. Тогда, сжав покрепче палочку и даже прикрыв глаза для большей концентрации, Регулус обратился к другим воспоминаниям.

—Expecto patronum!

И по лаборатории закружил серебристый кот. Полупрозрачный ирбис понюхал своего родича и лизнул. Большой кот и малый принялись играть, а Северус и Регулус молча наблюдали за своими защитниками, оба довольные собой. Сегодня они превзошли себя.