Мэлис (джен)

Только после полуночи пришло ее время, когда носительницу сморил сон.

Мэлис привычно захватила тело и выскользнула из постели, сменив ночнушку на темный закрытый костюм, чтобы бесследно раствориться в тенях. Вытащила из-под кровати рюкзак, как раз для ночных прогулок, и направилась к открытому окну, откуда привычным маршрутом покинула территорию дома.

Ей нравилось жить, и сама жизнь тоже.

Нравилось каждую ночь бессмысленно гулять в образе героини по темным районам Квинса.

Нравилось кормить бездомных кошек, которые, привыкнув к еженочным встречам, уже ждали ее в одном из скверов толпой.

Нравилось встречать рассвет на крыше небоскреба недалеко от залива.

Два часа по договору? Нет. Она брала себе всю ночь. И, может, это и огорчило бы Энди, но она поняла бы желание Мэлис жить.

Ей нравится ее носительница. Сила, живущая в ней. Их крепкая связь. И доверие.

Ей повезло, что ее приняли. Не прогнали. Не предали. А открылись.

И взамен она готова отдать всю себя, чтобы защитить свой дом. Свою Энди.

— Привет, Лапка! — Мэлис спрыгнула с крыши таунхауса на тротуар перед вылизывающейся рыжей кошкой. Животное оторвалось от процедуры и с мяуканьем подскочило к симбиоту, трясь об ногу. — Сегодня у нас на ужин рыбные подушечки, — Мэлис достала из рюкзака пакет с сухим кормом и потрясла им.

Кошка протяжно мяукнула и торопливо побежала в переулок, к тарелке, где ее обычно и кормили. Симбиот насыпала корма и погладила между ушей животное.

Она уже давно перестала задаваться вопросом, почему ее кровожадная натура постепенно утихала. Возможно, причина в носительнице и ее способностях, которые «съедали» эмоции симбиота. Возможно, потому, что она родилась неполноценной и развилась уже в человеке, перенимая все от него. Конечно, инстинкты, позывы и вспыльчивость это не заглушало, а боль, которую причиняли Энди, могла сорвать контроль к чертям.

Но Мэлис старалась.

И даже смешно… представитель кровожадной расы, думающей только о разрушении… кормила бездомных кошек и подрабатывала героиней.

Симбиот насмешливо фыркнула и выпрямилась, убирая корм в рюкзак.

Хотя прошлую ночь нельзя назвать спокойной и порядочной. Она сорвалась и не сдержала контроль.

Какие-то малолетние придурки закидали Пятнышко камнями, а ее котят раздавили. Мэлис выследила подростков и… тоже их раздавила.

Энди всегда говорила, что слабых надо защищать и помогать им. Что плохих надо наказывать. А очень плохих можно и убить или съесть. Но тех извергов она даже не надкусила. Они умирали долго и мучительно, познав всю ее ярость.

Для Мэлис слабыми и беззащитными были животные. И ее захватывало бешенство, если она видела, как кто-то мучил кота или собаку, бросал в птиц камни или даже вырывал хвосты крысам, пусть те и рылись в мусорных баках или бегали по грязным улицам.

А еще она плохо переносила жестокость к детям.

Она видела воспоминания носительницы и чувствовала ее любовь к родителям. Да она и сама переняла частично такое отношение, что было чуждым для представителей ее расы.

И это чистое и теплое чувство, которое возникало наравне с острой горечью, когда Энди вспоминала родителей… Мэлис не могла понять и принять, как кто-то мог предать такие искренние эмоции и надругаться над ними. Потому она не прощала жестокости взрослых к детям. И наказывала.

Все-таки, ей повезло с Энди.

Так и сказал Мэлис ее родитель. Отец.

И она по совету Венома заботилась о носительнице.

Их раса не зря мечтала об идеальной связи. И она сделает все, чтобы ее добиться.

Симбиот, придерживая рюкзак за лямку, прогуливалась по пустынной улице, где изредка проезжали машины. Улицы были грязными, покрыты мусором. Из переулков доносилась вонь. И как в такой обстановке могли жить люди…

Из бара на углу выкинули пьяницу, который, пошатываясь, добрел до стены и рядом с ней рухнул без памяти. Кошмарное место. И Мэлис сама не понимала, чего ноги привели ее именно сюда.

Она часто полагалась на дар носительницы, который ее обязательно приводил в места, где можно найти что-нибудь интересное. Правда, симбиот до сих пор не могла разобрать, как именно он работал, но… он работал! Независимо от того, кто стоял у руля.

Дар будто спутывал вероятности, где узлом были они, и притягивал к ним события. Или их к ним.

Странно. И завораживающе…

— Хэй! Малышка, — из бара, мимо которого проходила симбиот, вывалилось пьяное нечто, с трудом державшееся на ногах. — А не поздно ли для прогулки в одиночку? — мужчина криво улыбнулся и пошатнулся, придерживаясь за стену. — Составить компанию?

— Мне нет восемнадцати, сэр, — холодно сказала Мэлис и скривилась от паров алкоголя, отходящих от незнакомца. Такого даже она бы не съела с самой долгой голодухи. Мерзость.

Не обращая больше внимания на пьяные выкрики, она двинулась дальше, доверяя путь чутью.

За спиной раздалась визгливая сирена, отчего Мэлис скривилась, и мимо пронеслись три машины, исчезая за поворотом.

Скользнул азарт, и от предвкушения на губах растянулась улыбка.

Вот то, что она и искала.

На крышу дома забралась уже «Злоба», обозревая округу.

Мэлис раздражало, как их называли, но в этой ситуации они с Энди ничего не могли сделать. Людям отчего-то нравилось давать другим псевдонимы, часто не считаясь с мнением самого человека.

Машин шесть окружили обнесенное забором четырехэтажное здание. Полицейские суетливо носились, занятые проблемами, и от них шло волнение и страх.

Симбиот, притаившись на крыше соседнего дома, перевела взгляд на окруженное строение. Из окон не лился свет, но оттуда ощущался четкий и яркий ужас, как и нотки агрессии. Жажды крови.

Приют для девочек Святой Лауры. Вывеска над воротами.

Мэлис не знала, как правильно поступить — тайно проникнуть и разведать. Или расспросить у полицейских, чтобы лучше понять происходящее.

После случая с банком, Энди и Мэлис относились к проникновениям с подозрением.

Но тем не менее, показываясь перед полицейскими, она могла раскрыть себя, если кто-то следил за творившимся на улице.

Хм-м…

Симбиот любопытно наклонила голову, разглядывая мужчин в форме, и улыбнулась.

Через секунду на крыше сидел один из полицейских.

Пробраться в ряды служителей порядка было плевым делом. Расспросить, задать вопросы. И также незаметно исчезнуть в тени, пока никто не заметил подвоха, и вернуть облик героини.

Теперь Мэлис знала больше. А наука Наташи закрепилась.

Подозрительная банда сектантов уже давно терроризировала церкви и кладбища. И вот полицейским удалось загнать преступников и вандалов в угол. Но… они заперлись в детском приюте, взяв заложников.

Теперь банда требовала возможность уйти, иначе пострадают дети. Если в течение двух часов не будет ответа, то они будут убивать по одному ребенку каждые полчаса.

И первый час истекал, тогда как полиция требовала поддержки у боевиков, так как боялась, что своими силами они не справятся.

Азарт Мэлис сменился на холодную жажду убийств.

Она с прищуром смотрела в черные окна и спешно обдумывала, как бы незаметно пробраться внутрь, ведь через крышу проход закрыт из-за формы этой самой крыши — покатая и с хрустящей черепицей. Как-то раз симбиот, прыгнув на такую, не рассчитала и случайно пробила поверхность. После этого не рисковала передвигаться по таким.

Так что оставался вариант пробраться через задний двор или открытое окно на чердаке.

Второй вариант Мэлис показался лучшим.

Спрыгнуть. Прокрасться. Забраться.

Что может быть проще?

Во всем здании царила мертвая тишина. И если бы не улавливаемые эмоции, то можно было подумать, что никого в приюте и нет.

Ориентируясь на чужие ощущения, как и всегда, симбиот легко по потолку перебралась с чердака на этаж, где располагались детские спальни. Пустующие. Переворошенные. С разбросанным постельным бельем, одеждой, игрушками.

Последующие этажи тоже пустовали, отчего Мэлис сильнее мрачнела, наблюдая разрушения и… следы крови. Маленькие дорожки из капель, ведущие вниз по лестнице.

Кто бы ни были преступники, но симбиот не передаст их полицейским. Живыми.

Но в то же время, она сожалела, что Энди спала. Мэлис не помешали бы советы. И контроль.

«Тропинка» привела к распахнутой двери в подвал, около которого стояли двое вооруженных парней в длинных бесформенных плащах. Они не заметили симбиота, так как не смотрели по верхам, да и полумрак, когда свет шел только от фонарей на улице, играл ей на руку.

Два щупальца выскользнули из-за шеи Мэлис и метнулись к скучавшим преступникам, резко обвиваясь вокруг горла и сжимая. Они не успели среагировать или издать звуки, как рухнули на пол без признаков жизни.

В подвал вела деревянная поскрипывающая лестница, но симбиот не отказала в своей привычке передвигаться по потолкам и стенам — так меньше выдаешь себя. Просторный зал, где раньше наверняка было какое-то хранилище, ныне пустующее, разве что пара столов и стульев. Мэлис спрыгнула на деревянную балку, которые сетью поддерживали потолок и откуда свисали несколько веревок, и замерла в тени, исследуя окружение. Заметила несколько запертых узких окошек под потолком, ведущих во двор.

Детей держали в углу. Девочек в белых балахонах ночнушек разных возрастов, где старшей на вид лет пятнадцать — Мэлис пока с трудом различала кому столько лет и определяла приблизительно, ориентируясь на внешность одноклассников Энди. В стороне от них сидели три женщины. Наверняка воспитатели. Одна из них находилась без сознания. А две другие бледные от испуга.

Мужчина в маске стоял около одного из столов, заставленного свечами. Рядом с ним еще двое с оружием и в плащах. Остальные бандиты рассредоточились по залу, наблюдая за перепуганными детьми и что-то обсуждая между собой.

Мэлис не знала, как должны выглядеть сектанты, да и она не знала, кто это такие вообще, но эти люди казались ей странными.

Что-то было в них не так.

И потому бросаться сломя голову расхотелось — а это было ее единственным планом.

— А они не торопятся, — глянул на наручные часы один из мужчин.

— Видимо, им не важны дети, — хмыкнул ему в ответ напарник.

Девочки, что слышали это, теснее прижались друг к другу. Кто плакал, кто поджимал губы, сдерживая эмоции.

И плохо то, что они сидели в дальнем конце зала, в стороне от лестницы.

— Ладно, если они так хотят, — мужчина у стола шевельнулся и выпрямился, отвлекаясь от разглядывания пламени свечей, махнул рукой. — Брат…

Стоявший рядом с ним кивнул и направился к детям, хватая ближайшую девочку. Она взвизгнула, пытаясь вырвать руку из крепкой хватки, а ее подруги попробовали противостоять, но сектант, не напрягаясь, оттолкнул детей и потащил плачущую малышку к боссу.

Мэлис охватила ледяная ярость, заполняющая сознание. Контроль пошатнулся, и только чудо удерживало симбиота в реальности.

— Что ж, приступим, — мужчина хладнокровно достал из ножен кривой кинжал. — Невинная кровь в дар… что может быть лучше для призыва?..

Облик Мэлис потек, показывая настоящий вид пришелицы, а разум затуманился жаждой убивать. Она спрыгнула с насеста, выпуская щупальца в сторону сектанта, пытаясь схватить, вырвать из рук кинжал и отбросить от девочки. Но он будто почувствовал направленную угрозу и успел отскочить, тогда как симбиот врезалась в стол и перевернула его, подняв пыль и затушив часть свечей.

— Что за хрень? — выдохнул преступник, что держал плачущую девочку.

— Стреляйте! — отдал приказ главный.

— Демон! — взвизгнул кто-то из детей.

На долю секунды Мэлис растерялась, отчего первые выстрелы успели достигнуть ее, но не нанесли вреда, лишь разозлив сильнее. И в который раз симбиот пожалела, что Энди спит, и она не могла в полной мере пользоваться способностями носителя — темная эмпатия ей бы пригодилась.

Хотя…

Мэлис присела и низко рыкнула, щупальца вились вокруг, закрывая ее от пуль. В рык она вложила всю ярость и жажду крови, всю ледяную ненависть к сектантам, мучавшим детей. Это ошеломило их, но не дало эффекта темной эмпатии, которая могла бы вывести мужчин из игры.

Но и этими крохами воспользовалась симбиот, вырывая из рук преступника девочку и мягко отбрасывая ее к детям. Мэлис рывком приблизилась к врагу, впиваясь зубами в лицо и откусывая, тут же выплевывая в сторону. Оттолкнувшись от трупа, рухнувшего на окровавленный пол, бросилась к его соседу, который, вцепившись в оружие, отправлял в нее бесполезные пули, лишь сильнее зля.

Она хватала щупальцами ближайших противников, сжимая, ломая кости и слушала, как тонули их крики ужаса.

Ей нравилось убивать. Раздирать тела. Откусывать головы. Пробивать грудные клетки.

Жажда крови помутнила рассудок.

Пока ее не опалило.

Взревев, Мэлис отшатнулась — боль слегка прояснила сознание, лишь для того, чтобы найти то наглое существо, что доставило ей неприятности.

Прижимаясь к окровавленному полу тремя конечностями, замахнувшись четвертой для удара, она обвела взглядом залу, отметив, что дети кто был без сознания, кто рыдал с закрытыми глазами. Воспитательницы, залитые кровью, никак не реагировали на происходящее.

И только один из выживших мужчин, ухмыляясь, крутил в руке двумя мечами, лезвия которых покрывало пламя.

— Не знаю, откуда ты вылезла, тварь. Но я верну тебя обратно, — главный сектант взмахнул мечами, разрубая метнувшиеся в его сторону щупальца.

Мэлис яростно рыкнула и без оглядки бросилась на противника, изогнувшись и пропустив мимо один из пылающих клинков, а вот второй вошел ей в плечо.

Боль.

Симбиот взвыла от обжигающей боли и хотела ударить когтями по лицу мужчины, но он увернулся, вынимая меч из плоти и отскакивая, тут же жестом приглашая нападать.

Просить Мэлис дважды не надо — она снова прыгнула на врага, вскинувшего мечи, но на этот раз использовала все щупальца, чтобы задержать, задавить, добраться до помехи.

Мужчина не мог долго кромсать отростки, которые мигом восстанавливались, сливаясь с симбиотом снова и вырастая, стремясь опутать его. Да и непонятная слизь покрывала тело, замедляя, деревенея с каждым движением, лишь огонь спасал на короткое мгновение, избавляя от субстанции, но она снова появлялась.

Мэлис нападала беспорядочно. Хаотично. Отчего противнику становилось все сложнее предугадать, куда придется удар, да и раны давали о себе знать.

Он выдыхался. Окровавленный. Побитый. С трудом ощущал тело.

Как бы он ни рубил, то напарывался будто на воду, и тварь мигом восстанавливалась. И становилась еще яростнее, захлестывая новыми атаками.

Пламя на мечах погасло, но огонь был невероятно близок — захватывал подвал пожаром, пожирая мебель и балки потолка.

Дети, кто постарше и держался на ногах, пытались отвести всех наверх, подальше от монстра и преступника, подальше от пламени, жадно распространявшегося по подвалу.

— Что ты за тварь такая? — мужчина рухнул на колено, прижимая ладонь к проткнутому когтями животу.

Симбиот нависла над ним, хищно скалясь и замахнувшись когтистой рукой. Но она не ответила ему. Длинный язык обвился вокруг шеи, притягивая добычу. И последнее, что увидел мужчина, — частокол острых зубов и черная, бездонная, глотка.

Детский писк отвлек от дальнейшей трапезы, и Мэлис вскинула голову, прищурившись.

Пламя подбиралось ближе, подхлестывая ее уходить из опасного места. Дым заполнял помещение, стремясь наверх. Но внимание привлекли три девочки, застрявшие в ловушке — балка рухнула перед лестницей, перекрывая проход, и с той стороны доносились другие паникующие голоса. Кажется, успела подоспеть подмога.

Симбиот поднялась, направившись к детям. Заметив ее, девочки завизжали, а старшая закрыла малышек собой. И хоть она до безумия боялась окровавленного монстра, живые щупальца которого, казалось, обхватят ее и сожмут как недавних преступников, но храбро стояла, глядя зелеными глазами на чудовище.

Мэлис замерла, окинув взглядом девочек, и спрятала зубы, отчего выглядело, будто рот у нее исчез с лица. Немедля больше, она обхватила щупальцами горящую балку, шипя от боли и ожогов, испаряющих плоть, и откинула в сторону, открывая проход, за которым виднелись тени спасателей.

— Уходите, — рыкнула симбиот, а вздрогнувшие от низкого голоса девочки мигом ринулись наверх. Последней уходила старшая из них, оглядываясь назад. На монстра. А в зеленых глазах проносились непонятные эмоции.

Но симбиоту за ними нельзя.

Запрыгнув на стену, Мэлис быстро добралась до одного из узких окошек и разбила его, проскользнув на улицу.

Шум. Люди. Машины.

Мэлис прыжками скрылась с места, оставляя приют и пожар за спиной и подставляя прохладному ветру лицо, проясняющему рассудок.

Ярость сходила на нет.

Симбиот устала, несмотря на то, что в процессе подкрепилась.

Она была сильна. Сильнее противника. Но ее не устраивал исход.

Много боли. Много возни.

Она недовольна собой.

Мэлис так привыкла гонять пушечное мясо, которое даже отпор дать не могло, и то, с кем она столкнулась. Кто держался против нее хоть и недолго, но вполне достойно для человека…

— Надо подраться с Пауком, — рыкнула симбиот, сидя на крыше высотки, подставив тело ветру. — Надо стать сильнее. Развиться. Мы будем сильнее.

Она с трудом вернула контроль, поддавшись инстинктам. Она могла убить в пылу всех детей. И пойти дальше. Выше. Покинуть дом и вырваться на улицу.

Боль сильнее затуманивала рассудок. Но огонь… он подействовал отрезвляюще. Инстинкты гнали ее дальше от него.

— Надо домой. Надо отдохнуть. Восстановиться, — тихо пробормотала Мэлис и скользнула к краю высотки.

Она устала и хотела скорее залечить раны.

Энди будет недовольна.

Примечание к части

Всем приятного чтения!

Жду отзывы и возмущения! Как всегда)

Сегодня я поздновато — Близзкон отвлекал от проды :)

Вот вам немного подвигов Мэлис.