Просто быть рядом (джен)

Предупреждение: Глава содержит сцены пыток, особо жестокие сцены, смерть персонажей

В ночной тишине стен замка послышался стук многочисленных шагов. Нервно оглядываясь по сторонам, по коридору быстрым шагом шло шесть подростков.

— Ты уверен, Гарри? — Рон слегка задыхался от быстрого темпа.

— Нет, — сразу же отозвался тот, — но я не нашел его на Гриммо, и по сквозному зеркалу никакого ответа.

Скрипнула железная створка входных ворот, и ребята выбрались на улицу.

— Ты ведь сам говорил, что эти сны — явная ловушка, — голос Гермионы не звучал так убедительно, как она хотела бы продемонстрировать. — И твой отец тоже так считает.

— Он не будет помогать, — раздраженно буркнул Гарри, — потому что, видите ли, они поссорились.

— Что, прямо так и сказал? — сочувственно поинтересовался Невилл.

— Обещал, что завтра заглянет на Гриммо, но тогда может быть слишком поздно, — Гарри прибавил скорости, вынуждая чуть ли не бежать за собой. — Я не могу столько ждать, поймите. Сириус — один из немногих родных мне людей. Что, если ловушка стала реальностью?

— Все это, без сомнения, проделки нарглов, — отстраненно заметила Луна. — Они показали тебе скрытое за завесой.

— Я тогда болел, — вздохнул парень. — Я пойму, если вы откажетесь идти со мной. Вы не обязаны…

— Ты знаешь, что мы с тобой, дружище, — ответил за всех Рон.

Возражать никто не стал.

Мгновение, и шесть всадников на фестралах взмыли в воздух и полетели в сторону Лондона. Несколькими часами позже они уже стояли лицом к лицу с Пожирателями смерти на самом нижнем уровне Министерства. Неравный бой — и более опытные волшебники разделили друзей, хотя сначала те считали, что бегут вместе, однако усовершенствованный сглаз Джинни на этот раз сыграл против них. В итоге Гарри и Гермиона побежали в одну сторону, а все остальные в другую.

— Что будем делать? — спросила Гермиона, испуганно осматриваясь.

Они находились в пустом, гнетуще тихом коридоре, в котором вопрос подруги прозвучал оглушительно громко. В нём находилось лишь пять одиноких дверей.

— Надо найти остальных, — ответил Гарри, чуть пододвигаясь к Гермионе.

Парень взмахнул рукой, и в направлении двух ближайших дверей полетели красные искры. Оба напряглись.

— Мне казалось, что они остались позади, — заметила Гермиона, зябко поежившись. Выдохнув, она послала заклинание, которое ранее использовал Гарри. Зеленая искра, летящая к дальней двери, свидетельствовала об отсутствии какой-либо угрозы.

Переглянувшись, ребята поспешили туда. Они не подозревали, что все больше отдаляются от остальных.

Тёмные переплетения, которые вряд ли до конца понятны даже работникам министерства, напряжение, вызванное неизвестностью и ожиданием нападения, растерянность и осознание собственной ошибки на фоне юношеской импульсивности.

Где-то недалеко от них послышались голоса и смех Пожирателей. Они явно поймали кого-то из их друзей. Гермиона с отчаянием и мольбой посмотрела на Гарри, и он решился: ничего не говоря, толкнул дверь, из которой раздавались звуки, выставив вперед палочку.

Это стало роковой ошибкой. Особенно, когда Гарри осознал, что Гермиона последовала за ним.

— Ну здравствуй, Гарри, — Волдеморт самодовольно искривил в усмешке губы. — Мы ждали тебя.

Ухмылка на физиономии Эйвери не предвещала ничего хорошего.

— Как любезно с твоей стороны было привести с собой подружку, — продолжал глумиться Волдеморт, а безумный смех Беллатрисы Лестрейндж при этих словах заставил друзей передернуться от страха.

— Мой Господин, — глаза сумасшедшей ведьмы лихорадочно заблестели. — Позвольте мне поиграть с этой поганой грязнокровкой!

При словах пожирательницы девушка дрогнула и, быстро развернувшись, собралась покинуть помещение, но дверь не поддавалась, а известные ей отпирающие заклинания не работали.

— Мы не играем с нашими гостями, Белла, — раздраженно осадил свою последовательницу Волдеморт и внимательно посмотрел на застывших ребят. Торжествующая ухмылка на змееподобном лице не сулила ничего хорошего. — Гарри, Гарри. Что ж ты так не дорожишь своими друзьями?

— Не смей… — слова застыли на языке, едва парень понял, что задумал Том. — Нет…пожалуйста, не делай этого… не надо!!!!

Словно в замедленной съёмке он наблюдал как враг поднимает палочку и, несмотря на крики и бешеное мотание головой, посылает смертельное проклятие. Гарри с ужасом смотрел на Гермиону и стекающие по ее щекам слезы; мгновение и жизнь в испуганном взгляде девушки оборвалась, уступив место навсегда застывшему стеклу. Она рухнула на пол, с глухим звуком ударившись об острый угол стоявшего позади нее стола. Из раны заструилась кровь, образовав за короткое время значительную лужу.

Не отрывая взгляда от лежащей с навечно открытыми глазами подруги, Гарри чувствовал, что и сам умирает. Долго и мучительно. Зачем он только взял Гермиону с собой? Почему не отговорил?

Сознание заволокло дымкой, а комната с находящимися в ней людьми словно перестала существовать. Перед ним осталось только лицо подруги, которой отчаянно хотелось жить и перестать бояться, окончить школу и получить профессию, завести семью. Она лишилась всего, потому что подружилась с Гарри Поттером, потому что, вопреки здравому смыслу, отправилась с ним в Министерство.

В первый раз что-то прояснилось в голове, когда ног коснулось что-то холодное, но привыкание было настолько быстрым, что парень не обратил на посторонние факторы никакого внимания. Чувство вины разъедало его, изо всех сил крича ему, что с Гермионой не могло такого случиться. Нет, невозможно!

Во второй раз Гарри ощутил небольшой давящий дискомфорт в ногах. И если сначала он был едва заметным, то сейчас с каждой секундой становился все более навязчивым. Гарри очнулся и попытался двинуть рукой или ногой, с запозданием понимая, что лежит на холодной поверхности какого-то стола, раздетый до нижнего белья и прикованный железными зажимами.

— Мой Лорд, он очухался! — раздавшийся поблизости бас Эйвери заставил похолодеть все внутри.

Сделав более осмысленную попытку освободиться и поняв, что ничего не получится, Гарри стал торопливо осматривать окружающую его обстановку. Эйвери, высунув язык, лениво поигрывал палочкой с левой от него стороны. Справа же… Гарри рвано вздохнул. В груди все заполыхало от боли и гнева. Тело Гермионы было подвешено к стене цепями, одежда была полуразорвана и повсюду виднелись следы глумления. Даже после смерти ее не оставляли в покое.

Звонкий до мурашек смех Беллатрисы Лестрейндж наполнил эту комнату.

— Малышу Поттеру жалко свою магглорожденную подружку? Я была с ней предельно добра.

— Оставь ее в покое, — прохрипел Гарри, увидев, что Лестрейндж царапает ножом лицо Гермионы.

— А если нет, то что? — еще громче рассмеявшись, пожирательница со всей силы воткнула нож в сердце его подруги.

Тело уже остыло, поэтому кровь, если и потекла, то почти незаметно.

— Отойди от нее, тварь! — яростно взревел Гарри, возобновляя попытки освободиться.

Давление на ноги усилилось еще больше. Неприятное ощущение становилось все заметнее, превращаясь в ноющую боль.

— Мой Лорд, — капризно возмутилась Лестрейндж, — этот ничтожный полукровка абсолютно не воспитан! Пусть закроет свой грязный рот!

— Гарри, ты разочаровываешь меня, — раздался откуда-то сзади голос Волдеморта. — Неужели Северус не вбил в твою голову элементарные правила приличия? Я был о нем лучшего мнения, пусть он и оказался грязным предателем.

— Оставьте ее! — Гарри не желал его слушать. — Оставьте! О…

Боль перестала быть ноющей и дискомфортной, превратившись в невыносимую. Ему послышалось, а может и нет, как затрещали от сплющивания кости, как все внутри стало превращаться в кровавое месиво, оставляя от ног одно название. Гарри орал и извивался так, как никогда прежде, ногти, царапающие поверхность, стёрлись в труху.

— Магглы бесполезные создания, — Волдеморт наблюдал за его мучениями, наслаждаясь зрелищем, — но изощренные пытки придумывать умели.

Беллатрикс довольно захихикала рядом.

Вскоре Гарри охрип. Слезы, слюни, кровь, моча, рвота…все перемешалось. Спасение в виде потери сознания от болевого шока пришло к нему, но длилось оно считанные секунды.

Темному Лорду оказалось мало.

— Не торопись, Гарри, это еще не все удовольствия, что мы припасли для тебя.

"Лучше убей меня", — хотелось сказать, но стертые голосовые связки не позволили ему издать ни единого звука.

— Ты тоже считаешь, что магглы неплохо поработали над различными способами пыток? — с издевкой поинтересовался Том. — Соглашусь с тобой, нужно ещё что-нибудь попробовать.

С тех пор время словно замерло. Гарри не знал, сколько прошло дней, что случилось с его друзьями, забыл о Гермионе. Ему было все равно. Мир сузился до страха пыток, нежелания боли и унижения.

Волдеморт не солгал, когда сказал о заинтересованности маггловскими способами замучить человека. Они были страшнее. Наверное, потому что действовали более медленно и разъедающе. Впрочем, парень не думал об этом. Он не думал ни о чем, кроме острого желания умереть поскорее в периоды своих полубредовых бодрствований.

Потерять полностью сознание ему не давали, пробуждая всякий раз, стоило Гарри позволить себе отключиться, не давали и забыть о боли, никогда не залечивая травмы целиком, наслаждаясь его страданиями от полученных травм.

Вера в какое-то спасение давно испарилась. Животный страх заполнил собой все пространство.

Что ожидает его вот прямо сейчас? Избиение? Яд? Изощренная пытка?

Однажды его подняли в воздух и, оставив в горизонтальном положении и закрепив свисающие с потолка цепи на его худых щиколотках и запястьях, за два часа прорастили через его тело жёсткое и жалящее растение. Он истекал кровью, орал как резаный под громкий смех Пожирателей и молился, чтобы пришёл конец.

Зачем жить, когда так больно и холодно? Зачем жить, если не можешь помочь даже себе, не говоря уже о других? Зачем жить, если тупо хочется сдохнуть?

После этой дикой пытки к его ногам приставили раскаленную железную решетку и наслаждались его болезненными спазмами и стонами, смеялись, стоило ему испражниться или заблевать пол.

Однако в один прекрасный момент что-то изменилось. Не сразу, но Гарри почувствовал… тепло и как кто-то… прикасается к нему.

— Б… бо-оль… но, — еле слышно проронил он.

— Я знаю, Гарри.

Голос, раздавшийся ему в ответ, показался смутно знакомым, но парень все равно напрягся, испугавшись последствий неосторожно произнесенного слова.

— Не… не… не бей…

— Успокойся, глупый ребенок, я рядом.

Внезапно вся боль, наполняющая его тело, исчезла, а его самого аккуратно подняли на руки, крепко прижав к чему-то шершавому и пахнущему травами.

Гарри узнал. И если бы мог, то заплакал от радости.

— Папа…

— Потерпи немного, Гарри, — Снейп обнял сына, и тот почувствовал, как слегка дрожат руки зельевара. — Потерпи, мы скоро выберемся отсюда.

Развернувшись, Снейп направился прочь из комнаты. Вокруг стоял шум: слышались звуки произнесенных заклинаний, взрывов, ругательств и оскорблений, чьих-то криков. Для Гарри все это смешалось в одно сплошное шумовое облако, которое тревожило, но присутствие рядом Северуса гнало все ненужное прочь. Гарри был так счастлив, ведь он, наверное, наконец-то умер, и его встретило видение, похожее на отца, чтобы проводить в лучший мир.

Неприятная вспышка луча заклинания заставила Гарри прищуриться.

А разве бывают неприятные ощущения в загробной жизни? Разве не наступает облегчение и отпускание всех телесных тягот? Гарри ощущал дискомфорт. От всего. И это настораживало.

— Больно, — тихо, словно проверяя, на самом ли деле ему плохо.

— Да, это так, — раздался усталый голос отца. — Мы скоро исправим это. Даю тебе слово.

От того, насколько уверенно это прозвучало, сделалось немного легче. Гарри поверил, и он был благодарен. А ещё… парень понял, что все-таки жив.

Вокруг снова послышались звуки разрушений и суеты. Осознав, что не умер от пыток, Гарри вновь начал чувствовать тревогу.

Куда подевались Волдеморт, Лестрейндж и те, кто мучил его? Как позволили найти его? Где он был все это время и сколько прошло в итоге времени? Неделя? Месяцы?

Хотелось спросить, но сил не было.

— Гарри! — парень испуганно дернулся, но это оказался всего лишь Сириус.

Лицо исказилось от боли.

— Не пугай его, идиот! — злобно гаркнул на крестного отец, заметив мучительную гримасу сына.

Блэк оказался рядом в мгновение ока и с волнением осмотрел крестника, находящегося на руках у зельевара. Ладонь мужчины осторожно погладила его волосы, а во взгляде появилась печаль.

— Сохатик, как ты? — сочувственно поинтересовался он.

— А сам-то ты как думаешь, Блэк? — Снейп раздраженно выдохнул. — На нем живого места нет, если ты не заметил.

— Заткнись, Снейп! Вижу я все, — Сириус был очень расстроен, и на короткий миг Гарри посетила мысль, что выглядит он крайне плачевно, но сразу же пропала.

Что-то происходило, но парень не слышал. Звенящая тишина и непроглядная тьма вокруг.

— … нет другого выхода, — в следущий раз донесся до него обрывок фразы крестного.

— Значит придётся прорываться, — уже голос отца. Напряженный.

— …то самое зелье? — он упустил нить разговора, и вопрос Сириуса буквально ворвался во вновь ускользающее сознание.

— …да.

На какое-то время звуки пропали, оставляя место липкому чувству страха. А вдруг он больше никогда не увидит ничего, кроме черноты? А вдруг он больше никогда не услышит ничего, кроме звенящей тишины?

Гарри резко открыл глаза и уставился на склонившихся над ним Северуса и Сириуса. Поняв, что он очнулся, мужчины выдохнули и облегченно переглянулись, чем невольно вызвали у парня улыбку.

— Как ты себя чувствуешь? — чуть резким голосом поинтересовался отец, явно стараясь скрыть возникшее ощущение неловкости.

— Ничего не болит, — прислушавшись к себе, сообщил Гарри. — Мысли ясные, все помню.

До него вдруг дошло. Он пораженно посмотрел на зельевара, не до конца осознавая, что испытывает по этому поводу.

— Это то самое зелье?

Снейп утвердительно кивнул, Сириус с беспокойством посмотрел на крестника.

— Все настолько плохо? — огорченно спросил Гарри, обращаясь сразу к обоим, но тут же нервно мотнул головой. — Нет, не отвечайте.

Зелье для временного устранения физических и магических последствий пыток, изобретение его приемного отца во времена первой войны против Волдеморта. Принявший это снадобье человек перестанет чувствовать любой дискомфорт: перестанет разрывать от боли внутренности, а кости словно срастутся вновь. Огромный прилив сил избавит от слабостей, страхов и ужасающих воспоминаний о случившемся. Все будет казаться легким и незначительным.

Ну…почти все.

Казалось бы, прекрасное лекарство от сумасшедших Пожирателей, если бы не побочные действия, которые вступают в силу, едва эффект зелья выветривается из организма. Вся боль, вся паника, все ужасы пыток хлынут на него в тройном размере. Бывали случаи, когда волшебники уничтожали свои магические ядра, лишь бы не ощущать все это заново, бывало, что они заканчивали жизнь самоубийством, едва разума касались кошмары. Именно поэтому Гарри нужна будет поддержка от Сириуса и отца, изготовившего в свое время это зелье для Волдеморта. Однако теперь даже Дамблдор порой идет на крайние меры и позволяет его использование при некоторых операциях Ордена. Впрочем, Гарри мало знал об этом.

Он внимательно посмотрел на Снейпа, тем не менее, ни в чем того не обвиняя. Где-то на дне его зеленых глаз отец наверняка сможет разглядеть смирение. Тот выдержал обреченный взгляд сына и осторожно сжал его плечи.

— Прости, Гарри, у меня не было выбора. В эту самую минуту Пожиратели смерти отбиваются от прибывших в министерство членов Ордена. Если бы я не дал тебе это зелье, мы с Сириусом не смогли бы одновременно драться и защищать тебя.

— Я понимаю.

— И я, и Блэк будем с тобой, когда действие зелья закончится.

— Я знаю, папа.

Гарри искренне улыбнулся отцу, ведь несмотря ни на что тот нашел его и вытащил из этого ада. Снейп ничего не сказал, не ответил на улыбку, но все же было заметно, что напряжение чуть отпустило зельевара.

Отпустив Гарри, отец вместе с крестным велели ему следовать за ними.

Шаг, два шага, три — и вот уже парень в самой гуще сражения между Пожирателями и людьми Дамблдора. Сириус дрался неподалеку, ловко уклоняясь от пущенных в его сторону проклятий. Отца Гарри не видел, но верил, что у того все под контролем, по-другому и быть не могло. Сейчас и некогда было особо задумываться. Увернувшись от атаки неизвестного Пожирателя, Гарри послал в него проклятие слабости, а второй рукой прикрыл крестного, на которого попытался напасть еще один враг.

— Отлично, Сохатик! — одобрительно крикнул Сириус.

Иногда в пылу битвы время ускорялось и события сменяли друг друга, а иногда бой с одним противником тянулся до безумия медленно. Гарри потерял счет времени, а когда вновь бросил взгляд на Блэка, обнаружил, что тот вступил в схватку с Беллатрисой Лестрейндж. Где-то внутри зашевелился неприятный комок то ли отвращения, то ли страха, но действие зелья тут же подавило это непонятное зарождающееся чувство. Сириус храбро дрался с Беллой, пока эта сумасшедшая ведьма не запустила в него какое-то странное заклинание и он не исчез за аркой.

Сначала Гарри не придал этому значения: он помогал отцу и Ремусу отбиваться от противников, да и в худшем случае через несколько минут крестный снова вернется в строй, чтобы проучить свою кузину.

Сириус не возвращался.

А еще истерический смех Лестрейндж неприятно резанул слух. Почему она такая довольная? Почему прыгает от счастья, хотя вокруг продолжаются сражения? И куда пропал крестный?

— Гарри! — откуда-то возле него возник Ремус и отбил летящее в парня заклинание.

— Ремус… — Гарри все еще смотрел на арку, ожидая появления Блэка, — почему она смеется? Что происходит? Где Сириус?

— Он не вернется, Гарри, — на лице Ремуса отразилась глубокая печаль, а глаза заблестели… неужели от слез?

— Не говори так! — Гарри отчего-то не нравились высказывания Люпина. — Он сейчас обязательно появится.

Словно в противовес его словам Беллатриса продолжала хохотать и скакать, периодически посылая в какого-нибудь беднягу болезненные проклятия, отбить которые получалось далеко не у всех.

— Я убила предателя крови! Блэк сдо-о-ох!

Ремус крепко схватил Гарри, опасаясь, что тот бросится на пожирательницу, сам швырнет в неё непростительное или позволит себе забыться и пропустит решающий удар. А парень даже не думал дергаться. Умом он понимал, что с Сириусом случилось страшное, и ему как его крестнику полагалось впасть в ярость и уничтожить эту сволочь Лестрейндж. Однако действие зелья мешало ему почувствовать эмоции, а может он просто отказывался верить. Как долгое время не верил в смерть Гермионы, когда Волдеморт убил ее.

Тогда… почему он бежит за Беллатрисой?

— Убила! Убила! Я его убила! — она хоть и убегала, но не торопилась, провоцируя его.

Гарри ощущал, что в голове по-прежнему пусто и даже легко, однако в то же самое время что-то внутри активно сопротивлялось легкости и рвалось наружу. Именно это “что-то” нашептывало ему пыточные проклятия и призывало потерять человечность, именно это “что-то” вызывало в нем ярость, все еще не такую яркую, но почему-то достаточную для желания причинять боль.

Пожирательница рухнула на землю, а в его крепко сжатом кулаке внезапно оказалась палочка, целящаяся в Лестрейндж.

— Гарри, — неожиданно из тени вышел отец. Он медленно, но уверенно двигался в сторону сына, — не надо.

— Что значит "не надо”? Эта мразь убила Сириуса!

Почему он кричит? Гарри будто со стороны смотрел на происходящее, не в силах контролировать бурлящие в нем эмоции, которых он не чувствовал и которые одновременно давили на него, заставляя злиться и произносить все те слова, что вырывались из его рта. Уже пришло осознание чего-то страшного, но разве настолько, чтобы кричать на отца?

— Но в ответ не нужно становиться убийцей, сынок, — прозвучало непривычно мягко. Обычно при других Снейп с ним так не разговаривал.

Его слова всколыхнули что-то внутри, заставляя ярость сомневаться в том, что она идет в правильном направлении.

— Северус, не мешай нашему юному дарованию обрести себя, — зашипела Лестрейндж, сверкнув глазами. — Закрой рот и наблюдай за своим щенком!

Отец не стал ничего отвечать. Он сделал резкое, едва заметное движение рукой и пожирательницу скрутили металлические цепи, вылезшие из-под пола.

Секундное замешательство, и вновь истерический смех безумной женщины:

— Так ты хочешь поиграть, Снейп? Не стыдно при ребенке?

Никакой реакции от зельевара не последовало, вот только Лестрейндж не смогла продолжать говорить. Снейп отвел от нее взор и перевел его на Гарри. Под его внимательным взглядом тот вдруг почувствовал, как рушатся все его барьеры, а сам он будто становится маленьким мальчиком, который не стыдится демонстрировать свою боль и для которого слезы не являются чем-то постыдным и неправильным.

— Сириус… он… умер.

— Я знаю, Гарри, мне очень жаль, — тихо проговорил Северус, крепко сжав его плечо.

— Он… он хотел меня спасти…

— И он спас тебя, не сомневайся. Он был счастлив, что успел вовремя.

Рука отца осторожно коснулась его щеки, стирая бежавшую по ней слезу. Едва уловимое движение словно окатило Гарри ледяной водой, заставляя отодвинуться и неприязненно поморщиться.

— Это я виноват, — прозвучало пугающе тихо, даже для самого себя. — Если бы я не отправился сломя голову его спасать, ничего бы не было…

Стеклянный взгляд вдруг приобрел ясность и встретился с черными глазами отца.

— Твое зелье… оно же и на ментальную составляющую действует? И на нервную систему?

Снейп глубоко вздохнул и хотел было ответить, но парень его опередил:

— Зачем? Почему?

Он раздраженно мотнул головой и сжал кулаки.

— Я так хочу искренне оплакать Сириуса. И пусть у меня текут слезы, но я не чувствую настоящей боли… Когда умерла Гермиона, я думал, что не вынесу этого… Но дни шли и пытки отвлекли…

— Прошло два часа, Гарри, — внезапно перебил его отец.

— Что?

— Ты попал в одну из комнат отдела изучения времени, — начал объяснять Снейп. — Там время идет несколько быстрее. По твоим ощущениям прошла неделя или около того, но на самом деле, прошло только два часа.

— Значит… — взгляд вновь стал пустым. — Гермиона умерла лишь два часа назад. Значит Сириус практически сразу бросился мне на помощь, а я даже не могу почувствовать утрату.

— Действие зелья выветрится через три часа, и ты почувствуешь, — зельевар был напряжен, не отрывая взгляда от сына, — Не сопротивляйся ему сейчас, иначе могут быть последствия.

— Да. Конечно. — Внутри начало резко подниматься чувство ненависти и безграничной обиды. — Тебе легко говорить… Да ты плевать на него хотел!!!

— Успокойся.

— Нет! И не подумаю! — он увидел как трясутся в беззвучном смехе плечи Беллатрисы Лестрейндж. Она смеялась над Сириусом. И это злило. — Твое чертово зелье! Я не стану с ним мириться! И со своей чертовой виной тоже!

Отец сделал попытку вновь коснуться плеча сына, скорее всего, чтобы таким образом иметь возможность воздействовать на него, однако его действие возымело обратный эффект. Оно… бесило.

— И с твоей. Не буду.

Гарри сбросил руку Снейпа с плеча. В зеленых глазах пылала ярость.

— Я виноват, но ты виноват еще больше!

— Ты говоришь так, потому что борешься с зельем. И будешь говорить так после того, как оно сойдет на нет. Когда ты как следует обдумаешь…

— Да плевать я хотел! — новая вспышка гнева не заставила себя ждать. — Ты же рад только, что Сириус мертв, я прав?

— Гарри…

— Замолчи! Я не хочу тебя слушать! Если бы только ты серьезно отнесся к моей тревоге… Если бы ты сразу проверил… Я ненавижу тебя! Ненавижу!

Северус не стал сопротивляться, позволяя ему выплеснуть все, что накопилось у него на душе, весь яд, что разъедал его и мешал дышать.

Вдруг на лице отца застыл неподдельный ужас, несвойственный его обычному спокойствию. Не успел Гарри как следует обратить на это внимание, Мастер зелий крепко схватил его за предплечья и развернул так, что они поменялись местами.

И сразу произошло несколько вещей: по глазам отца парень понял, насколько тому было больно слышать все его оскорбительные слова, а зеленый луч, угодивший Северусу в спину, лишь усилил это ощущение. Горящая в черных глазах жизнь мгновенно угасла, и обмякшее тело тяжелым грузом рухнуло в руки шокированного Гарри. Сердце застыло, а дыхание замерло. Он смотрел на своего отца и не верил, что это происходит с ним на самом деле. Сквозь возникший в ушах шум в сознание ворвался безумный смех Беллатрисы Лестрейндж. Похоже со смертью Северуса с нее спало заклинание.

Со смертью… папы…

— Да! Да! Туда ему и дорога! — злорадно хохотала ведьма. — Вы как всегда прекрасны, мой Лорд!

Если вначале Гарри задумался о том, чтобы собственными руками убить эту тварь, то после ее слов резко поднял взгляд и только тогда увидел стоящего неподалеку Волдеморта с нацеленной прямо ему в сердце палочкой.

— Тихо, Белла, — довольно промурлыкал Самый Большой Ублюдок. — Ты задеваешь чувства нашего дорого Гарри.

Его ухмылка стала еще шире.

— Тебе не стоило сбегать от нас, Гарри, — покачал Волдеморт головой. — Мы оказали тебе радушный прием, твоя маггловская подружка не страдала от боли, а просто сдохла, толком не поняв, что произошло. И вместо благодарности ты покинул нас, не сказав не слова. Отвратительное воспитание дал тебе Северус, но тем не менее, даже этому гнусному предателю я позволил уйти без боли.

До Гарри стало медленно доходить. Возможно, во всем снова было виновато зелье отца, но голова работала так, будто Снейп не мертв, а всего лишь спит у него на коленях, и начавшее холодеть тело нисколько не отменяло (уменьшало) этого ощущения. Изначально Волдеморт целился в Гарри, ведь тот стоял к нему спиной, однако папа сразу заметил этот маневр и сам подставился под удар, спасая Гарри жизнь.

И это после всего дерьма, что парень вывалил на него, в чем его обвинил. Дыхание замерло вновь, стоило подумать о том, что Гарри кричал своему отцу, что ненавидит его. Последние слова “любящего” сына перед смертью.

Дрожащие руки крепко обняли холодное тело. Ощущение нестерпимой боли, застывшей где-то внутри и не желающей выходить наружу. Она дралась за право выхода со жгучей жаждой мести, комком застывшей возле комка боли утраты.

Все зелье. Проклятое зелье.

— Я, так и быть, буду милостив к тебе, Гарри, — мерзкий чуть шипящий голос Волдеморта беспощадно вторгся в сознание. — Я убью тебя быстро, как твою подружку и папашу. Ты должен оценить мою щедрость.

“Чертов ублюдок! — мысленно Гарри уже четвертовал своего злейшего врага. Он ощущал как в нем пульсирует магия от той жажды крови, которую он испытывал. Пусть отец и говорил не бороться с зельем, но дух неповиновения прочно поселился в нем, поскольку с самого начала он невзлюбил это зелье, которое лишало человечности, и на блокировку физической боли ему стало абсолютно все равно. — Ты сам сдохнешь. Сдохнешь!!!”

С каждой новой мыслью в нем поднималась и бешено пульсировала стихийная магия. Магия, которая погубит эту змееподобную сволочь. Ни отец, ни вышедший из-за поворота Дамблдор не желали, чтобы он замарал руки в крови, но в жизни не всегда бывает так, как хочется.

“Слишком поздно!”

Слезы все-таки потекли из глаз.

Короткий миг — и ослепительно белый свет накрыл с головой и Гарри, и лежащего на нем Снейпа, и замерших от неожиданности Волдеморта с Лестрейндж, и не дошедшего до них Дамблдора.

“Мне жаль, отец”.

Дорогие читатели, вернулась после длительного перерыва и решила сделать подарок не только себе на день рождения, но и вам! Надеюсь, не пропаду так надолго!