Красное и чёрное Часть 1 (гет)

Прошло уже несколько дней, а Северус так и не смог осознать, что это все — правда. Гарри — его сын. Северус стал часто задумываться, что было бы, если бы Лили осталась жива? Он старался гнать от себя эти мысли, ведь у него была прекрасная молодая жена. Но они преследовали его, как и глаза его сына. Если бы он не поверил ей тогда, если бы попросил её убедиться точно, ведь он видел в её глазах сожаление. Эти мысли уносили его далеко от дома, и он стал отдаляться от жены.

Любовь, в свою очередь, тоже разрывалась вопросом, рассказать ли обо всём ему? Она перестала смотреть ему в глаза. Она отдала себя всю сыну. Гарри ещё никогда не был так счастлив. Каждую свободную минуту она проводила с мальчиком. Теперь у неё была масса свободного времени. В изучении магии не было надобности, она всё вспомнила из своей прошлой жизни. А Гарри? Она желала наверстать упущенное за эти семь лет.

У Северуса было схожее желание.

Наступившие в школе каникулы позволили ему всё время проводить дома. Возвращаясь домой из Хогвартса, он заглянул на Косую Аллею и купил для Гарри детскую метлу и набор юного алхимика. Мальчик был в восторге от новых игрушек. Любовь приготовила праздничный ужин, не доверив это дело эльфийке. И только сегодня Северус осознал, как долго он с ней почти не разговаривал. Почувствовав укол совести, он целый вечер провёл как на иголках от переполнявшего его чувства вины. Любовь же тоже была очень напряжена, она решилась сегодня всё рассказать мужу, и боялась, что не сможет.

Наконец, поздно вечером, уложив Гарри спать, Северус вошёл в свою спальню. Любовь сидела за новым трюмо, специально для неё поставленном в самом хорошо освещённом углу комнаты, и расчёсывала свои золотистые волосы. На мгновение ему показалось что-то знакомое в её движениях. Он застыл на пороге.

Увидев своего мужа в отражении, Любовь, не оборачиваясь, произнесла:

— Нам нужно серьёзно поговорить, Северус.

Он понял, что разговор будет нелёгким. Конечно, он виноват перед ней. Неделю назад, буквально признавшись в том, что любил другую, он даже не поговорил со своей женой. Что ещё она может подумать? Что, теперь узнав, что та женщина оказалась матерью его родного сына, он понял, что она всё ещё небезразлична ему?

Он ничего не ответил, только вошёл и затворил за собой дверь.

Любовь положила расчёску на столик и какое-то время, словно задумавшись, смотрела на свои пальцы, лежащие на ней.

— Я должна рассказать тебе одну вещь. Я уверена, что ты имеешь право знать это.

Северус мысленно облегчённо вздохнул, но следом пришло беспокойство.

— Что-то с Гарри?

Любовь улыбнулась.

— Нет, с ним всё хорошо. Но это касается и нашего сына тоже.

«Нашего сына» на этот раз резануло ему слух.

— В чём дело?— он сел на диванчик неподалёку от её кресла.

— Дело пойдёт обо мне. Я должна рассказать тебе кое-что, и, надеюсь, ты не станешь меня перебивать. Я прошу тебя об этом, — она заглянула ему в глаза.

Северус кивнул. Ему не нравилось то, что он не представлял о чём пойдёт речь. И он постарался не строить догадки раньше времени.

— Во время суда, когда ты выступал, со мной произошло нечто удивительное. Только, прошу, отнесись к моим словам серьёзно. Я никогда не стала бы шутить такими вещами. Я вспомнила свою прошлую жизнь.

— Да? — Северус недоверчиво посмотрел на жену. — И что же ты вспомнила?

— Сначала это была ночь, когда меня убили. Я защищала своего сына. Нашего сына, Северус.

Снейп резко встал и отошёл к окну. Его дыхание участилось, как и сердцебиение. «Что она говорит? Не сон ли это?»

— Потом я слышала голос, — тем временем, продолжала Любовь, — который сказал, что мне даётся ещё один шанс. И моей душе предоставили это тело. Но я всё забыла тогда, а теперь неожиданно вспомнила, как только ты рассказал о нас.

— Я не верю тебе… — неуверенно начал он. — Прости, я не могу в это поверить.

У него моментально пересохло во рту. Он умел только сомневаться, но так хотелось верить.

— Скажи, — он обернулся и встретился с её глазами, которые излучали нежность, — если ты не шутишь, скажи, когда я впервые поцеловал тебя? Поцеловал Лили.

— По-дружески или по-настоящему?

— По-настоящему, — он отвернулся к окну, не в силах смотреть в глаза той, что полюбил дважды.

— Это было на день всех влюблённых. Пятый курс, Хогсмид. Ты встретил меня, когда я выходила из Сладкого Королевства с леденцом на палочке во рту, — она улыбнулась. — Ты подарил мне ожерелье из заколдованных февральских снежинок, а я, не имея подарка, отдала тебе свой леденец. Ты попросил именно тот, который я уже начала, хотя я хотела подарить тебе тот, что купила про запас. «Почему? Он же не целый!» — тогда удивилась я. А ты ответил: «Это не страшно, если позволишь, я бы собрал недостающую сладость с твоих губ». Удивительно, тогда ты просто загипнотизировал меня этими словами.

Северус обернулся. Его глаза блестели от чего-то, подозрительно напоминающего слёзы.

— Лили…— прошептал он и закрыл лицо руками, в тот же миг опустился на колени. — Прости меня…

* * *

«Да что же это? Это я должна просить прощения!» — думала я, когда подбежала к нему и опустилась рядом, пытаясь убрать его руки с лица и заглянуть в глаза.

— Я… Я так виноват перед тобой… — шептал он.

— В чём же ты виноват? Это я! Я виновата! Я ошиблась. Я виновата перед вами обоими. Если бы я не была тогда такой дурой, Гарри не пришлось бы столько страдать. Вы были бы вместе.

— Я… прости, я не понимаю… — он отнял руки от лица, и положил их мне на плечи.

— Я ошиблась. Я думала, что Джеймс будет прекрасным отцом. Я думала, что ребёнок даст нам ещё один шанс. Я не хотела даже сомневаться в том, что он от Джеймса. Так и было… Прости меня. Когда Поттер вернулся из командировки, как по-маггловски он это называл, он словно стал другим человеком. Впервые после целого года он ни разу не был груб со мной. Я даже поверила, что он снова любит меня. Да, кажется, так и было. Гарри родился чуть раньше, чем я рассчитывала. Но я не придала значения и этому. Моё сердце разрывается, — я заплакала. — Ты простишь меня когда-нибудь?

— Я не имею права обвинять тебя, Лили. Ведь ты сама ничего не знала тогда, ведь так?

— Да, но я всё равно виновата перед вами.

— Ты столько сделала для нас добра, мой ангел, что я не хочу знать никакой твоей вины. Это я виноват перед тобой. Виноват больше, чем ты можешь себе представить, — он дотронулся пальцем до моих губ, останавливая мой протест. — Это я передал пророчество Тёмному Лорду.

— Что?!

— Но я не знал! Я не знал, что в пророчестве сказано о нашем сыне! Я не мог и подумать, что это так. А когда я узнал, что Он собирается убить младенцев, рождённых тридцать первого июля, и среди них оказался твой сын, я был в отчаянии.

— Но как ты мог? Зачем ты рассказал ему? — я неверяще смотрела на своего мужа.

— Но я не рассказывал! — Северус схватил меня за плечи и встряхнул. — Ты не представляешь, как он может получать информацию. Если бы я скрыл от него это, я был бы замучен до смерти. Он буквально вывернул мой разум наизнанку.

Я слушала его, закрыв лицо руками.

— Я понимаю и… и прощаю тебя… — я убрала руки с лица и посмотрела ему в глаза, которые были полны боли и надежды. Потом дотянулась до его лица и провела кончиками пальцев по щеке, — ведь я люблю тебя.

— Ты не сердишься на меня?

— За что?

— За то, что я забываю твой прежний образ, за то, что сейчас тону в твоих новых глазах, Лили.

— Ах, Северус! Я только счастлива, что ты полюбил меня такой, ведь теперь я совсем другая.

— Да, но ты теперь моя, Любовь, — он улыбнулся, — и я никому тебя не отдам.

— И я тебя больше никому не позволю забрать у меня, — я смотрела прямо в его бездонные глаза.

* * *

Он склонился к ней и стал осторожно касаться губами её губ, будто впервые делал это. Она возвращала ему такие же невесомые поцелуи, начиная расстёгивать его рубашку. Наконец, он осмелел или уже не мог сдерживаться и впился в её губы страстным поцелуем. Стянув с неё ночную рубашку через голову, он вернулся к начатому делу. Снова приник к её губам и осторожно, поддерживая за талию и затылок, опустил на ковёр. Отстранился и взглянул на неё. Его взгляд не был полностью затуманен страстью. Он смотрел на неё с нежностью, стараясь изучить каждую клеточку её тела. Увидеть и запомнить каждую родинку, каждый изгиб, каждый сантиметр. А она терпеливо позволяла ему рассмотреть себя. Потом он склонился и стал покрывать поцелуями своё долгожданное сокровище, и каждый дюйм её кожи вспыхивал под его губами.

Эта ночь была долгой и одной из самых страстных в их жизни. На следующий день Северус разбудил свою «Лили» нежными прикосновениями только к обеду.

* * *

Люциус Малфой проснулся довольно рано для своего аристократического статуса. Поцеловав жену и безупречно одевшись, он спустился к завтраку. Сегодня ему было необходимо побывать в министерстве и уладить некоторые дела. По слухам, старина Фадж снова где-то опростоволосился.

Раскрыв Ежедневный пророк, Люциус чуть не пролил на себя утренний кофе. Под колдографией, на которой какой-то удачливый колдограф чудом успел запечатлеть знакомые лица скрывающихся в толпе людей, было жирным шрифтом написано: «Мальчик-Который-Выжил оказался незаконнорождённым сыном бывшего Пожирателя Смерти». Рядом с Северусом, который вёл за руку ребёнка, была его старая знакомая. «Любовь Снейп, — прочитал Люциус, — стала приёмной матерью Гарри Поттера, теперь, должно быть, Гарри Снейпа. По словам адвоката мистера Снейпа, мистера Мартина Стивенса, они с лёгкостью выиграли дело благодаря такому маггловскому изобретению, как анализ ДНК. «Мои клиенты очень счастливы. Гарри получил любящих родителей. А мой подзащитный обрёл потерянное чадо…»

Люциус отложил газету на столик и предался размышлениям. Что-то решив для себя, он улыбнулся своим мыслям и вернулся к утреннему кофе.

* * *

Ну, что ж. Счастливее этой семьи не было на свете. Гарри был самым лучшим сыном, Любовь — лучшей матерью и женой, а Северус — самым прекрасным отцом и мужем на свете. Почти три года они были счастливы, и их жизнь была почти безоблачной, пока не пришло время отдавать Гарри в школу. Но это уже совсем другая история.

Продолжение следует, друзья мои.