Огни чужих кораблей (гет)

Высокий, статный ниффийский посол с поблекшей, пожелтевшей кожей что-то негромко говорил на своём певучем языке, состоящем едва ли не из одних гласных. Переводчик, один из наскоро обученных офицеров-лингвистов, медленно повторял его фразы на английском.

— О мире просит, — усмехнулся Вульф, придвигая экран ближе. — Вот они теперь как запели, когда задницу прикрыть нечем.

— Чем вбухивать все ресурсы в войну, они бы лучше попросили у Лар-Ласса или у Земли какую-нибудь колонию в аренду, куда можно было бы переселиться, — отозвалась я. — Пользы было бы больше для всех.

— В какой-то мере альянс Ниффии и Лар-Ласса сыграл нам на руку. Орли и ал Иннее скинули Нардалла, но Нардалл уже успел слишком много узнать и заметить. Его слова, твои слова, доклады нашей разведки — всё сложилось один к одному.

Откинувшись на спинку кресла, он потёр висок.

— Ниффины слишком заигрались со своими технологиями. Сначала они пытались полностью автоматизировать боевые корабли, но больших успехов это, видимо, не принесло. И тогда кто-то додумался вживлять пилотам чипы, встраивающиеся в нервные узлы.

— Для ускорения реакции?

— Плюс улучшение памяти, бешеная скорость обработки данных, способность блокировать боль, — кивнул Эдвин. — Но главное, командование могло управлять действиями подчинённых напрямую, внушать им любые мысли. Фактически, пилотов превратили в живых компьютеров.

Мне не удалось подавить дрожь.

— Значит, эта «ремонтная база» на самом деле была центром психического кодирования?

— Именно. Туда поступали все данные с чипов. Разумеется, было и несколько вспомогательных станций, на них разрабатывались новые модификации чипов.

Ну да… как та странная лаборатория на Лар-Лассе. Ни халатов, ни защитных очков, ни микроскопов… Одни компьютеры. Вот чем, наверное, занимался Энседо сотоварищи — писал программы для пилотов.

— Линию защиты ниффины продумали на совесть. Не представляю, как Нардаллу удалось её пройти. Но теперь уж всё, без вариантов, — губы Эдвина поджались в усмешки. — Система контроля взорвана, чипы вырубились — а на такой шок нервная система этих ребят не рассчитана.

— Они ведь не погибли?

— В спячку впали — все до единого. Пока ни один не проснулся.

И некому, выходит, нападать и защищаться. Интересно, надолго ли? А то очухаются — и снова в великий поход.

Улыбнувшись, Вульф придвинулся ко мне:

— Ты уже знаешь о приёме в Генеральном штабе, Мария?

Ещё бы мне не знать. К такому надо заранее морально готовиться: четыре часа славословий, красивых фраз, пустышек в хрустящей обёртке. Станут говорить, какие мы герои — а что мы сделали? Технологию щитов Земле подарили Наамо и Суан. Базу взорвал Нардалл.

Нардаллу, кстати, тоже наверняка достанется: посмертный орден, речи о том, как он пожертвовал собой ради человечества… Враньё. Умирать он не собирался, и на человечество ему было чуть больше чем наплевать. Думал, небось, вернуться победителем на Лар-Ласс, прогнать Орли пинком под зад и снова забраться в кресло Верховного стратега.

— Придётся идти, куда же деваться.

Помолчав, я протянула руку к лицу Эдвина, легонько очертила пальцем линию его скулы.

— Ты мне очень нравишься, Эди. Но ты заслуживаешь большего, нежели пытаться заново собрать сломанного робота.

— Зачем ты так говоришь? — с упрёком вырвалось у него. — Ты не робот. Ты женщина, которую я люблю.

Я кивнула.

— Жалко, что так у нас с тобой получилось. Мне следовало бы сразу понять.

Я, наверное, тоже полюблю кого-нибудь. Когда-нибудь. Но это будет не Эдвин.

Его висок прижался к моему виску, губы коснулись переносицы:

— Всё будет хорошо, Маш’энька. У нас всё ещё будет. Я подожду.

У меня вырвался смешок, до того чудно он произнёс моё имя.

— Эди, — я обняла его за плечи, чмокнула в колючую щёку. — Милый мой Эди.

Алим сидел за компьютером, подперев подбородок ладонью. Кажется, решал какую-то задачу по навигации.

— Это ты, Маша? — спросил он, не повернув головы.

— Я.

Подойдя, я присела на табурет рядом с ним, поджала ноги.

— К контрольной готовлюсь, — пояснил он. — Капитан заходил, обещал в ближайшие дни после подписания мира доставить меня на Лар-Ласс. Наверное, всё равно придётся в интернат возвращаться. Одному мне жить не разрешат.

— А у вас на Лар-Лассе нет института попечительства?

— Что это такое? — Алим оторвался от экрана, взглянул на меня. Под нижними веками отчётливо виднелись фиолетово-синие круги.

— Это когда несовершеннолетнего не отправляют в государственное учреждение, а назначают человека, который бы за ним присматривал и помогал ему.

— Никогда не слышал.

Поколебавшись, Алим добавил:

— Есть наречение по крови.

— Наречение?

— Чужого ребёнка принимают в семью как своего. Ему дают родовое имя новой семьи.

Золотистые глаза смотрели на меня пристально, изучающе. Я негромко спросила:

— А ты хотел бы стать моим сыном?

Алим помедлил пару секунд, соскочил с кресла и ткнулся мне носом в плечо. Мои руки обхватили его спину, стиснули что есть силы.

— Мы справимся, Алим, — пробормотала я. — Как-нибудь справимся.

С подписанием договоров ещё тянули, но у нас на «Королёве» мало было дела до дипломатов. Уже потихоньку начинали праздновать. С базы Хоуп безопасники украдкой пронесли ящик текилы, и сам Михайлов махнул рукой: главное — чтобы надирались не во время смены и не на глазах у начальства.

Ивен Филлипс примерял парадный мундир с аксельбантами и беззаботно щеголял по палубе.

— Мисс Зайцева, разрешите обратиться?

— Валяй, — я подошла ближе. — Куда собрался-то, на какой праздник?

— В госпиталь, навестить капитана второго ранга Барковича. Его уже из реанимации в обычную палату перевели, представляете?

— Я рада. Передавай ему от меня привет.

— Я вам так благодарен, мисс Зайцева! — крепкие ладони мичмана тряхнули мою руку. — Я самый счастливый человек на свете.

Мне захотелось размахнуться и врезать Ивену по лицу — крепко, чтоб искры из глаз посыпались.

А за что, собственно? Он же не виноват.

— Что ж, надеюсь, когда кавторанг выздоровеет, он не будет больше тебя гонять по любому поводу.

— Ещё как будет, — сверкнула белозубая улыбка. — Его не переделаешь.

Я одобрительно усмехнулась:

— И то верно. Удачи вам, ребята.

Отдав мне честь, он направился вниз, к шлюзовой площадке — красивый, подтянутый, сверкающий, как новогодняя ёлка.

Дай-то Бог, чтобы эта война и вправду закончилась.

На радаре чисто. Уже три дня мы не видели ниффийских судов — с того момента, как… С того момента.

Даже Ли Ян оттаял: уже несколько раз за дежурство выспрашивал меня о русской литературе.

Посреди смены из динамика раздался сигнал: не надрывный стон сирены, а переливчатая мелодия, похожая на звон колоколов.

— Экипаж — внимание! — ликующе выкрикнул Михайлов. — Сегодня, в тринадцать часов сорок пять минут по московскому времени, на международной космической станции «Елизавета Вторая» был подписан мирный договор с планетой Ниффия.

— Ура!!! — дружно вырвалось из наших глоток.

Ребята хлопали друг друга по плечам, гоготали, обнимались. Мы с Валькой, прибежавшей из лазарета, скакали вокруг орудийной панели.

— Товарищ капитан первого ранга, — спросил вахтенный Шульженко, — а когда нас по домам отпустят?

— Э, брат, — Михайлов усмехнулся, — тут не всё так просто. Думаешь, мы одни в отпуск хотим?

Совсем скоро я буду дома, увижу своих. Залягу на диван с тарелкой пирожков, и никакая сила меня с места не сдвинет.

Хоть бы у мамы с давлением всё было в порядке… А Оксанка, небось, опять поменяла стрижку и кавалера. У неё экзамены скоро — правда, из-за этой войны занятия наверняка пошли коту под хвост. Надеюсь, ребятам дадут побольше времени на подготовку.

Как же я соскучилась по всем. Посмотреть бы, не засыпали ли овраг возле дома, цел ли пустырь, заросший крапивой и чертополохом. Сто лет назад мы там с Пашкой и Леной клад искали.

А когда же лететь на Лар-Ласс, документы на усыновление оформлять? Да и пустят ли меня туда? Должны пустить. Я что-нибудь придумаю — на худой конец, попрошу помощи у Михайлова.

— На Лар-Лассе жизнь бурлит, — хмыкнула Валька, перелистывая страничку новостей. — Ассамблея распущена, Верховный стратег Орли ушёл в отставку. Видела фотки? Они там скоро друг друга лупить начнут на улицах.

— Жалко, — рассеянно произнесла я, вертя в руках пинцет.

— Высокий трибунал объявил Орли в розыск за военные преступления. Малость поздновато, похоже. А у нас тоже весело, — она неодобрительно покачала головой. — Наши с западниками никак не могут поделить ниффийскую контрибуцию. Доказывают, кого больше потрепало.

Я пожала плечами:

— Не собираются же они по этому поводу воевать?

Валька хохотнула:

— А кто знает. Может, рановато мы в отпуск собрались.

— Ну нет уж, — вырвалось у меня. — С западниками я воевать не собираюсь. Если что — подаю в отставку и сажусь у камина вязать носки. Одинокую женщину с ребёнком в армию точно не мобилизуют.

— Ребёнок? — в Валиных глазах вспыхнуло любопытство. — С кем это ты успела? И почему на осмотр не приходишь?

— Придержи фантазию, подруга, — вздохнула я. — Я хочу усыновить Алима, вот и всё.

— Вон оно что…

Поднявшись, она прошлась по кабинету, плотнее стянула пышный хвост чёрных волос.

— Я поняла уже, что это у тебя серьёзно. Но… вдруг ты когда-нибудь решишь завести семью?

— Алим наверняка к тому времени уже совсем повзрослеет, — улыбнулась я. — Не думаю, что он будет против понянчить братьев и сестёр.

Валька кивнула.

— Что ж, если тебе понадобятся гаранты твоего добропорядочного и трезвого поведения, обращайся.

— Подтвердишь, что я не имею привычки бегать голышом по кораблю?

— Вот-вот.

Валя, кажется, хочет сказать что-то ещё, но колеблется, вполоборота поглядывая на меня. Я сама придвигаюсь ближе:

— Как там твои неуставные отношения?

— Ой, кошмар! — карие глаза брызжут смехом. — Представляешь, Михайлов хочет венчаться по всей форме. На Земле, и чтобы непременно в Питере. И фата у меня, видите ли, должна быть до пола. Можешь себе вообразить? У меня — фата!

— А что, — я лукаво наклоняю голову, — тебе очень пойдёт. Платье, конечно, пышное, с корсетом?

Она замахала руками:

— Чур меня, чур! Я вообще думала, наденем парадную форму — и вперёд.

Я опустила руку ей на запястье:

— В белом ты будешь смотреться потрясно. И, мне кажется, тебе кружево будет очень к лицу… Хочешь, я поищу фасоны?

— Ой, ты меня просто выручишь. Ты чудо, Маш.

— А то! — подмигнула я. — Ну, до завтра? Перед сменой надо выспаться.

Валя поднялась, окинула изучающим взглядом моё лицо, словно раздумывая, не предложить ли мне снотворное. Не заикнулась — и правильно.

Я крепко сплю, не ворочаюсь с боку на бок. Я почти каждый раз вижу во сне стеклянное здание с колоннами и лар-лассийскую делегацию у стрельчатого окна.

— Мы рады встрече с вами, гости с Земли…