Still Delicate - Ещё нежнее (гет)

Эйдана срочно отправляют в детское отделение. Хэйзел, Глэдис и Линда выглядят слишком растерянными, чтобы найти слова утешения, и тоже покидают свое место за стойкой регистратуры, чтобы посмотреть, что происходит.

Я держу Эйдана за руку, пока целитель Кеннеди хлопочет над ним. Я не могу отпустить его руку, потому что боюсь потерять его. Пусть и нелепо, но мне кажется, что если я его не отпущу, ничего страшного с ним не случится. На него сейчас наложено столько чар и влито столько зелий, что мне становится плохо. Он ведь такой маленький, как его организм справится со всем этим?

Почему он не дышит?

— Гортань до сих пор перекрыта, проклятые чары не работают!

Я чувствую, насколько мне плохо. Тело сотрясает дрожь, и мне кажется, что я плачу, хотя не уверена, что способна сейчас плакать. Сердце бьется так сильно о ребра, что мне даже больно. Он должен открыть глаза. Почему он не приходит в себя?

— Мы должны увеличить дозировку, ну же!

Больше зелий, больше заклинаний. Я ничего не понимаю, а ведь проработала здесь немало. Что с ним сейчас делают?

Он выглядит намного бледнее, чем обычно. Настоящий Малфой. И все же, когда папа смотрит на него, то в первую очередь он видит в Эйдане — Уизли, несмотря на белоснежные волосы и слегка зловещий взгляд, которым он может наградить, если что-то идет не по его. Они разорвали джемпер и рубашку от школьной формы и теперь направляют свои палочки прямо на маленькую грудь, бормоча заклинания, о которых я раньше никогда не слышала. Пожалуйста, Эйдан, очнись.

Я смутно осознаю, что Дэйзи находится где-то в этой же комнате. Я слышу ее плач, и впервые задаюсь вопросом — а сообщил ли кто-то Скорпиусу?

Не помню было ли мне когда-нибудь настолько же страшно. Думаю, страх такого рода может испытать только родитель, потому что и столь отчаянную любовь к своему ребенку может испытывать тоже только родитель. Если я потеряю Эйдана, мне в буквальном смысле больше не будет для чего жить. Он должен начать дышать снова…

Мое сердце замирает, когда я вижу, как его грудь слегка приподнимается, а потом опускается. Он дышит! Он жив!

— Дышит, — облегченно выдыхает Дэмьен.

Но все еще без сознания. И по-прежнему смертельно бледен. Мне жизненно необходимо, чтобы он сел и принялся болтать о школе или о своей подружке Мие, или об Олли, или еще о каком-то бессмысленном предмете, который для него почему-то очень важен. Я никогда больше не буду пропускать мимо ушей его слова, даже если он будет говорить без остановки двадцать четыре часа в сутки. Мне нужно услышать его голос, убедиться, что он в порядке, и только тогда я смогу в это поверить окончательно.

— Я… я не знаю, что случилось, — слышу, как рыдает Дэйзи, обращаясь к Дэмьену. — Все было хорошо, а потом в один момент он закашлялся… все произошло настолько быстро… а потом он затих, его лицо покраснело и я подумала, что он задыхается…

— У Эйдана есть на что-то аллергия? — спрашивает Дэмьен у меня.

— У него аллергия на орехи, — отвечаю я охрипшим голосом.

Дэмьен кивает, понимая причину случившегося, а Дэйзи пораженно ахает.

— У него был анафилактический шок, который и заблокировал дыхательные пути, вызвав гипотонию. Мне удалось снять отек, и я дал ему зелье, которое должно привести в норму давление в течение следующего часа. Он скоро должен очнуться.

— Спасибо, Дэмьен, — говорю я. Он сочувственно хлопает меня по плечу, прежде чем выходит из палаты. Я продолжаю держать Эйдана за руку, пристально наблюдая за каждым его вдохом, чтобы убедиться — с ним все в порядке.

— Я не знала, — всхлипывает Дэйзи. — Я не знала, что у него аллергия на орехи. Я положила молотый арахис в чили, который он сегодня ел… Никогда раньше не делала чили, думала, так у него будет особенный вкус…

Я даже не собираюсь ей отвечать. Не уверена, что мне есть что сказать ей. Я даже не могу думать о ней, потому что все мои мысли сосредоточены на Эйдане.

— Ты сообщила Скорпиусу? — спрашиваю я.

— Он скоро будет здесь, — тихо отвечает она. — Хочешь чая?

— Нет, спасибо.

Она уходит за чаем. У меня складывается такое впечатление, что она ушла только из-за того, что понятия не имеет, как вести себя в подобной ситуации. Мне знакомо это чувство, потому что и я чувствую себя сейчас совершенно бесполезной. Мне приходится пару раз глубоко вдохнуть, чтобы дикий страх наконец-то отступил.

Все хорошо. Он будет в полном порядке.

Я звоню маме и рассказываю, что случилось, и прошу рассказать об этом и остальным членам семьи. А еще прошу, чтобы никто не навещал нас, пока я не узнаю, как долго ему придется пробыть здесь. Раньше у него были небольшие аллергические реакции, но обычное антигистаминное зелье быстро сводило их на нет. Но тот факт, что он съел арахис, а не лесные орехи (пусть аллергия у него на оба вида), делает ситуацию более серьезной.

— Роза! Он в порядке? Что случилось?

Скорпиус выглядит испуганным, когда врывается в палату. Он бросается к постели Эйдана и начинает нежно гладить его по волосам, а затем требует подробностей.

— Аллергия на перец чили, который приготовила Дэйзи, — отвечаю я. — Очевидно, она добавила в него молотый арахис. Давление Эйдана упало и дыхательные пути оказались заблокированы, но он будет в порядке. Она быстро среагировала и доставила его сюда.

Я произношу это механически и надеюсь весьма нейтрально. Я не могу сильно винить ее за это. Знаю, специально она никогда бы не причинила вреда Эйдану. Пусть Дэйзи и не нравится мне, но я твердо уверена, что она не знала об аллергии Эйдана.

— Я говорил ей, что у него аллергия на орехи! — яростно огрызается Скорпиус.

— Ну, она говорит, что не знала, — спокойно отвечаю я, не сводя глаз с Эйдана. — И я ей верю.

Прежде чем Скорпиус успевает сказать хоть слово, Дэйзи возвращается в палату с двумя стаканчиками чая, хотя я и говорила, что не буду.

— Скор…

— Я же говорил тебе раньше, что у него аллергия на орехи! — шипит он, направляясь к Дэйзи. Его страх трансформировался в гнев, и, в отличие от меня, он винит во всем Дэйзи.

— Нет, не говорил! — отвечает она, и слезы выступают у нее на глазах. — Я бы запомнила! Ты просто сказал мне, какую еду он любит, а что ему нельзя…

— Но я, черт бы тебя побрал, говорил! Господи, он же мог умереть!

— Мне так жаль! — срывается в слезы Дэйзи, и мне ее становится жаль. В этот момент мой страх тоже превращается в гнев, вот только он уже направлен на Скорпиуса.

— Тебе и должно быть жаль, это же твоя вина, — жестко обрубает Скорпиус.

— Знаю…

Я впервые отпускаю руку Эйдана и поднимаюсь. Ноги у меня слегка дрожат, полагаю, я все еще не отошла от шока.

— Скорпиус, я могу поговорить с тобой наедине? Дэйзи, ты не против посидеть с Эйданом?

Дэйзи выглядит ошеломленной тем фактом, что я после всего случившегося доверяю ей присмотреть за Эйданом. Я же шокирована тем фактом, что мне ее даже и обвинить не в чем. Полагаю, все понимают, что всегда быть идеальным родителем попросту нереально. Вряд ли у вас получится всегда все делать правильно. А обвиняя ее в случившемся, вряд ли можно исправить ситуацию.

Скорпиус неохотно следует за мной в коридор. В детском отделении сегодня никого нет, поэтому коридор пуст.

— Тебе надо взять себя в руки, — мягко говорю я, пытаясь его успокоить, ведь шок, который мы только что пережили, слишком велик. — Это не вина Дэйзи. Провалы иногда случаются.

— Говорю тебе, она знала о его аллергии!

— Очевидно же, что нет, — взвешенно говорю я. — Ты знаешь, я не самая ярая ее поклонница, но Дэйзи — неплохой человек, Скорп. Ты же знаешь, она не могла. Она любит Эйдана.

Мои слова так странно звучат, словно я предаю сама себя.

— Значит, ты думаешь, что это просто я не упомянул о такой важной детали жизни Эйдана? — обвиняюще уточняет Скорпиус.

— Ничего подобного! Может, ты подумал о том, что надо ей рассказать?

— Я сказал ей, Роза. Уверен, что сказал.

Я вздыхаю, понимая, что таким методом ничего не добьюсь. А поэтому, думаю, настало время моей стервозной личины.

— Твои обвинения ничего не дадут, — коротко говорю ему. — Мы все допускаем ошибки.

Он упирается рукой в стену и тяжело вздыхает. Не уверена, что когда-либо видела его настолько злым. Я должна быть счастлива, что на этот раз его гнев направлен вовсе не на меня. Пару дней назад меня даже радовал тот факт, что они с Дэйзи ссорятся. Из-за какого безумного виража судьбы я оказалась на стороне Дэйзи?

— Эта ошибка могла стоить ему жизни, Роза.

— Остановись.

Мне даже думать страшно о том, что могло произойти. Мне физически плохо при мысли, что было бы, если бы Дэйзи не успела вовремя доставить его в больницу. Ведь вся правда в том, что она своевременно отреагировала на угрозу и теперь с Эйданом все будет хорошо.

Я больше ничего не говорю Скорпиусу и возвращаюсь в палату к сыну. Дэйзи все еще молча плачет в одиночестве, и мне внезапно хочется утешить ее. Господи, неужели это и правда я? Так странно, что я ей сочувствую.

— Послушай, Дэйзи, ты не виновата, — говорю я ей.

Дэйзи удивленно смотрит на меня:

— Н-не виновата?

— Конечно, — пожимаю я плечами.

— Мне так жаль, Роза. Так жаль.

Я улыбаюсь ей. Что со мной не так?! Должно быть, этот раз — первый, когда я искренне улыбаюсь ей или даже просто в ее присутствии. Думаю, это так на меня влияет пережитый стресс.

— Мне кажется, тебе стоит отправиться домой, — Скорпиус заходит в палату следом за мной и холодно смотрит на жену. Он такой засранец.

— Да, конечно… если ты так настаиваешь, — кивает Дэйзи. Она быстро поднимается, вытирая глаза. — Сообщите мне, как будут какие-то изменения.

Скорпиус игнорирует ее и занимает место, которое она только что освободила у кровати Эйдана. Дэйзи аппарирует, но угрюмое выражение лица Скорпиуса не меняется. Больше двадцати минут мы сидим молча, даже не пересекаясь взглядами. Эйдан теперь крепко спит благодаря зелью, которое в него влили. Заходит медсестра проверить его состояние и заверяет нас, что все в порядке. Тем не менее, мне все еще ужасно тревожно. Как бы я хотела, чтобы он открыл глаза.

— До сих пор не могу поверить в это, — тихо бормочет Скорпиус. Он все еще зол.

— Выдохни уже, — вздыхаю я, массируя переносицу. Я пристраиваю голову рядом с Эйданом и на мгновение прикрываю глаза, пытаясь расслабиться.

— Я не буду просить о совместной опеке, — заявляет Скорпиус. Ну вот, моей попытке расслабиться не суждено сбыться.

— Ты что?

— Подобного бы не случилось, если бы он был с тобой, — продолжает он. — Полная опека должна быть у тебя. Ты сама решишь, когда я смогу с ним видеться. Даже если посещения будут проходить под присмотром, я все пойму…

— Заткнись, — устало произношу я. — Ты уверен?

Скорпиус кивает. И на душе становится легче, словно тот огромный камень, что давил мне на плечи, резко исчез. Конечно, мою радость омрачает причина, по которой все разрешилось в мою пользу, но все же, какое облегчение.

— Ты по прежнему можешь с ним видеться когда захочешь, — повторяю я довод, который приводил мне когда-то Скорпиус. Однако, он воспринимает его куда спокойнее меня.

— Я сообщу родителям, — решает он и покидает палату, чтобы позвонить.

Стоит Скорпиусу только выйти за дверь, как Эйдан начинает шевелиться. Он медленно и неуверенно открывает глаза и недоуменно осматривается.

— Эйдан? Милый? Ты меня слышишь? — тихо спрашиваю я, вновь беря его за руку.

— Мама, мой животик болит, — хрипит он. Я нажимаю на кнопку рядом с кроватью, чтобы вызвать медсестру или целителя.

— Ты сильно заболел, — пытаясь объяснить ему. — Ты скушал плохую еду, и теперь ты в больнице. Но целитель сказал, что у тебя будет все хорошо через пару часов.

— Мне понадобятся костыли?

О господи, я так скучала по моему мальчику.

— Нет, костыли тебе не пригодятся. Они нужны только в том случае, если ты сломаешь ногу.

— Моя подруга Мия повредила ногу, когда упала на детской площадке, но ей не понадобились костыли, только пластырь. Мама ей купила розовые пластыри с цветочками.

Появляется медсестра, за ней следует Скорпиус, явно испытывающий облегчение, но выглядящий все равно злым. Она расспрашивает Эйдана, как тот себя чувствует, на что сын отвечает «довольно плохо», мы же со Скорпиусом обмениваемся взглядами и просто пожимаем плечами. Затем она измеряет ему давление и говорит, что оставит Эйдана на ночь, а завтра его уже можно будет забрать домой.

— Завтра ты вернешься к маме, приятель, — говорит ему Скорпиус, как только медсестра уходит.

— Почему?

— Потому что там находятся все твои постеры с Пушками Пэддл, — легко находится Скорпиус. Очевидно, это достаточно веская причина для Эйдана, потому что больше никаких вопросов не следует.

Примерно через час Эйдан уже полон энергии. Не уверена, что видела когда-либо нечто подобное, что могло бы доставить мне больше радости. Живот у него все еще побаливает, но ему разрешают съесть желе и мороженое, и, честно говоря, сомневаюсь, согласился бы он съесть что-нибудь другое. Мои родители и родители Скорпиуса навещают его, но они единственные из членов семьи, кому я разрешила прийти. Серьезно, это же всего одна ночь.

Мы со Скорпиусом решаем остаться на всю ночь, и Малфой быстро набирает Дэйзи, чтобы сообщить ей об этом. Эйдан начинает клевать носом достаточно рано, И Хэйзел, Глэдис и Линда перед уходом заглядывают к нам, чтобы посмотреть, как он. Я правда не могла и мечтать о лучших коллегах. Моя работа, возможно, и не самая полезная, но эти женщины наполняют смыслом каждый мой день. Они говорят, что сообщили о случившемся главному целителю Уортону, так что впереди целых два выходных, и меня никто не выдернет на дежурство.

* * *

Эйдана выписывают из Мунго на следующее утро. Дэмьен вручает мне флакон с зельем, которое надо будет давать Эйдану каждые шесть часов, и больше ничего. На самом деле, не осталось даже признаков того, что Эйдан чем-то болел. Он вприпрыжку следует за мной, когда мы отправляемся домой. Скорпиус аппарирует к себе, чтобы собрать вещи Эйдана, обещая их занести попозже.

Спустя десять минут после того, как мы оказываемся дома, в квартире уже не протолкнуться, как бывает всегда, стоит кому-то из клана Уизли-Поттеров заболеть. Первыми на пороге появляются Ал с Дженни. И пока Ал играет с Эйданом, я рассказываю обо всем Дженни, пока мы в две руки готовим ланч на кухне.

— Значит, Скорпиус решил просто так вернуть его? — недоуменно спрашивает Дженни. — Ого, бедная Дэйзи.

— Верно.

Дженни скептически смотрит на меня.

— Что? Мне обидно за нее! — восклицаю я. — Пойми, я не виню ее. Она не знала об аллергии.

Удивление на лице Дженни становится еще более сильным.

— Не смотри на меня так.

— Ты кто? — Дженни складывает руки на груди. — Потому что ты явно не моя подруга Роза Джейн Уизли.

— Прекрати. Я не была настолько ужасной.

— Как скажешь, не буду спорить.

Я тоже не спорю с ней. По правде говоря, я и сама шокирована тем, как теперь отношусь к Дэйзи.

— Знаешь, Алу предложили новую работу, — меняет тему Дженни

— Правда?

— Ага… он будет новым профессором маггловедения в Хогвартсе. Они говорили об этом с профессором Флитвиком на поминальной службе, а вчера пришло письмо с его назначением.

— Это же шикарно! — вскрикиваю я.

— Так что мы перебираемся в Хогсмид в конце августа…

Улыбка соскальзывает с моего лица так же быстро, как и появилась.

— Ты не можешь уехать! Не можешь бросить меня! — по-детски восклицаю я. — Туда же не аппарируешь напрямую! Что я буду делать?

— Ох, Роза, мне так повезло, что у меня настолько бескорыстная подруга, как ты, — насмешливо произносит Дженни. — Не переживай, мы будем часто видеться.

Могу сказать, что даже она сама не верит в свои слова. Она снова меняет тему и заговаривает об Эйдане, явно не горя желанием обсуждать вопрос о своем переезде в Шотландию. Даже не представляю, что буду делать без нее. Когда я вспоминаю недели, что мы не общались после того инцидента на ее свадьбе, то понимаю, что они были самыми одинокими за всю мою жизнь.

Следом за Алом и Дженни появляются бабушка Молли и дедушка, а за ними Гарри, Джинни и Лили. К концу дня нас посетили практически все члены семьи, включая Лауру, а это свидетельствует только об одном — я вымоталась сильнее, чем если бы отработала смену в Мунго. Эйдан упивается вниманием и подарками и грозится есть орехи почаще.

Уложив Эйдана в кровать, я решаю позвонить Тому Фоксу и сообщить, что больше не нуждаюсь в его услугах. Я наговариваю короткое сообщение автоответчику, радуясь, что теперь хотя бы на одну проблему в моей жизни стало меньше. Вот бы еще нашелся какой-нибудь способ избавиться от Молли.

Я переоделась в пижаму практически сразу, как уложила Эйдана спать, понадеявшись хоть сегодня лечь пораньше, когда на пороге моей квартиры появляется Скорпиус с вещами Эйдана. Он даже не удосуживается постучать, а сразу проходит в квартиру и скидывает вещи сына в гостиной, чтобы не разбудить Эйдана.

— Спасибо, что завез их, — торопливо говорю я. — До встречи.

— Мы можем… поговорить?

Ох, Скорпиус, как бы сильно я тебя ни любила, но, пожалуйста, свали уже домой.

— Э-э… наверное.

Я мимоходом отмечаю, что он замер посреди моей гостиной, раскачиваясь из стороны в сторону, словно его штормит. Он выглядит злым и разочарованным, и вообще такое ощущение, что он…

— Ты что, пил?

— Совсем чуть-чуть, — бормочет он. Могу поспорить, что выпил он гораздо больше, чем чуть-чуть. — Я поссорился с Дэйзи. Она взбесилась и ушла около четырех часов назад. Не знаю куда, да и плевать мне.

— Из-за чего вы поссорились? — спрашиваю, хотя прекрасно знаю, что стало причиной их ссоры.

— Я сказал, что не могу больше доверять ей, а она обиделась.

— Даже не представляю, почему она обиделась, — с сарказмом произношу я. — Ты слишком предвзят к ней, знаешь ли?

— Не будем говорить о ней, — хмурится Скорпиус. А затем направляется ко мне, и я невольно отступаю назад. — Я устал от нее. Она совсем не такая, как ты, Роза. Когда я с ней, мне надо поступать только по ее и никак иначе.

— Э, так ты поэтому пришел ко мне?

Теперь я опираюсь о стену. Мне уже некуда отступать. Скорпиусу достаточно редко удается заставить меня чувствовать себя неловко. Обычно, это я могу напиться в хлам, но никак не он. А вот теперь он находится прямо передо мной, опасно близко. Не уверена, были ли мы так близки хоть раз после свадьбы Ала и Дженни. Я могу даже почувствовать запах алкоголя, что он выпил.

— Прости, что отказал тебе, — шепчет он.

— Все в прошлом. Думаю, тебе все же стоит отправиться домой.

— Ты же не хочешь, чтобы я уходил. Я тоже не хочу домой.

— Ты пьян, — пытаюсь я достучаться до него.

— Всего лишь чуть-чуть, — снова повторяет он. — Я знаю, что я говорю. И что делаю, — он берет меня за руку, но я аккуратно вытаскиваю ее и проскальзываю мимо него.

— Не делай этого, — твердо произношу я. — Иди домой и проспись.

Он выглядит смущенным.

— Я думал, ты меня любишь…

— Просто заткнись, Скорпиус! — шиплю я, стараясь не повышать голос, чтобы не разбудить Эйдана. — Ты не можешь просто завалиться ко мне, потому что твоя семейная жизнь не идеальна!

— Причина совсем не в этом!

— Именно в этом, и это нечестно! Ты сам выбрал ее! Ты женился на ней, так будь же ее достоин.

Я складываю руки, показывая, что больше добавить мне нечего. Скорпиус тихо проходит мимо и покидает мою квартиру. Я не знаю, куда он ушел, и впервые в жизни меня это нисколечко не волнует.