Огни чужих кораблей (гет)

В зале совещаний собрались те же люди, что и десять дней назад. Я снова сижу между Вульфом и Яном. Неторопливо прохаживаясь вдоль стола, капитан Михайлов разъясняет нам новое задание.

Забавно: я в прошлый раз не представляла, когда кончится наша война, чем она кончится. А планов и надежд у меня было на порядок больше, чем сейчас.

Если бы не Алим, я бы, может, прямо сейчас подала в отставку и вернулась на Землю, нашла бы себе какую-нибудь тихую бумажную работу подальше от космоса и от людей. Но статус офицера, по идее, должен мне помочь во всех этих международных разбирательствах по поводу усыновления. Новое правительства Лар-Ласса, говорят, здорово зависит от нашего Генштаба.

Кстати, о новом правительстве…

— Исходя из всего сказанного, наша задача — обеспечить внешнюю безопасность Лар-Ласса на время проведения внеочередных выборов в Верховную Ассамблею. Три корабля Космофлота, включая «Королёв», будут патрулировать орбиту в течение суток.

Помолчав, Михайлов добавил:

— Такова была просьба Нелита Суана, временно исполняющего обязанности Верховного стратега.

Серьёзно? Свободные выборы — под прицелом кораблей Земли?

— Как видите, задание не самое сложное, — Михайлов завёл ногу на ногу, почти присел на полированную крышку стола. — Ребятам с «Леонова» куда побольше хлопот предстоит. Их посылают подготовить на Орфее-12 лагерь для первых ниффийских переселенцев.

Программист Тойванен поднял руку:

— Разрешите вопрос, капитан. Этот подарок для ниффинов прописан в условиях мирного соглашения?

Михайлов кивнул:

— Пункт восемнадцать-прим Договора о прекращении боевых действий гласит, что Земля передаёт в бессрочное безвозмездное пользование Ниффии планету Орфей-12, пригодную для жизни обитателей Ниффии.

— Бред какой-то, уж извините, командир, — Валя закинула ногу на ногу. — Они нас бомбили, они нас убивали, а мы им с какой-то радости должны колонию отдавать, да ещё и за бесплатно.

Михайлов махнул рукой:

— Ты просто не видела эту колонию, каплей. Песок да скалы — чего жалеть? Там даже минералы почти не добываются.

Она энергично мотнула головой:

— Всё равно, ниффины не заслуживают подарков.

— Дело не в этом, — вырвалось у меня. — Их планета погибает. Если они не получат хоть какой-то шанс, они волей-волей будут вынуждены снова воевать.

Тойванен нахмурился:

— А почему бы им просто не отправить в космос экспедицию? Пусть ищут новые планеты, а к чужим отростки свои не тянут.

— Это как-то связано с интенсивностью электромагнитного излучения, — Михайлов потёр ладонью лоб. — Я слышал, из всех планет, с которыми ниффины сталкивались, для постоянного проживания им подходит только Лар-Ласс, Земля и три её колонии. Одну из них, самую убыточную, и решили отдать.

— Нардалла можно было бы расспросить о ниффинах поподробнее, — задумчиво произнёс Тойванен. — Жаль, что он не успел выбраться с корабля.

Капитан пожал плечами:

— Сомневаюсь, что это вообще было возможно. Наши радиологи говорят, что заражённый квадрат придётся лет на пятьдесят закрыть для полётов: доза там аховая.

Я отвернулась к стеклу, за которым поблескивали серебристые пылинки звёзд. Забавно: Оксанка, когда была маленькая, говорила мне, что звёзды — это цветы, которые растут в небе, и кто-то поливает их перед сном, чтобы они не завяли.

— Маша…

А потом она подросла и кричала мне: «Я ненавижу твои звёзды! Ты всё время ради них бросаешь меня!»

Кого мне ненавидеть? Чудаков с зелёной кожей, которым некуда податься? Их планету — голубоватую точку, не видную с Земли?

Нет, вы мне покажите, кого — конкретно. Кому я могла бы с наслаждением садануть в лоб из ультралазера.

Наверное, на Ниффии найдётся не один десяток желающих сделать то же самое со мной. Сколько раз я нажимала кнопку выстрела? А сколько раз попала?

— Маша, спишь, что ли? — подруга потянула меня за рукав. — Всё уже кончилось. Пошли.

И правда, последние ребята выходили из зала, капитан вопросительно оглядывался на нас. Изобразив, как могла, беззаботную улыбку, я поднялась и следом за Валей пошла к двери.

Суан, казалось, ещё похудел, веки и скулы налились синевой: беспокойная партизанская жизнь на пользу здоровью явно не пошла. У висков уже можно было разглядеть фиолетовые прядки — аккуратно зализанная причёска не скрывала их, как не мог скрыть худобу сшитый по фигуре мундир.

— Тээре, эрхеарте, — негромко произнёс он, вытягивая руку вперёд.

— Мы рады приветствовать вас на «Королёве», эрхес Суан.

Ишь, как глаза блеснули. Словно он всю жизнь ждал, когда к нему обратятся как к военному.

Интересно, всегда ли на Лар-Лассе солдат ценили больше, чем учителей?

— Я благодарен Верховному совету Земли за то, что он откликнулся на мою просьбу прислать наблюдателей на выборы. Голосование начнётся завтра в ноль часов, а пока, если желаете, вы можете спуститься на планету. Мы старались предусмотреть всё, чтобы обеспечить для экипажей земных кораблей полноценный отдых.

— Мы признательны, — Михайлов сухо наклонил голову. — Думаю, отдохнуть и развеяться мы сможем после выборов.

— Как пожелаете, капитан, — по тонким губам скользнула усмешка. — Если у вас будут какие-то вопросы, сразу звоните мне: я выделил для Космофлота отдельный канал. Да, вот ещё что… В последние дни я не слишком хорошо себя чувствую. Могу я посетить ваш медотсек? Возможно, врач-землянин мне что-то посоветует.

— Разумеется, — произнёс Михайлов тоном, которым можно было бы выстудить ядро Солнца.

На меня капитан старался не смотреть. Он вообще не отрывал взгляд от обзорного экрана, цедя:

— Капитан-лейтенант Зайцева, спуститесь в медотсек и спросите главврача Гуревич, где отчёт о прививках. Он должен был поступить ещё вчера.

— Я могу вызвать её по интеркому, товарищ капитан первого ранга, — невинно предложила я. Михайлов дёрнул плечом:

— Лично сходите и спросите. Я должен повторять дважды?

Не дожидаясь громового «Выполнять!», от которого у нарушителей сердце застревало под коленками, я выскочила из каюты.

Неужели Михайлов настолько не доверяет Вале, что пытается застать их с Суаном врасплох? Или он просто хочет, чтобы лар-ласс поскорее убрался из лазарета?

Ладно. Шпионить за Валькой я не стану в любом случае. А вот предупредить подругу, что её капитан похож на одного небезызвестного мавра, очень даже стоит.

Двери лазарета разъехались передо мной — никто и не думал их запирать. В приёмной пахло чем-то островато-сладким, сквозняк из вентиляции шуршал бумагами, играл с пояском белого халата, наброшенного на спинку кресла.

— Эй, кто-нибудь есть?

Пустой лазарет — об этом я и подумать не могла пару недель назад. Дежурные не отлучались ни на секунду, всё время кому-то нужно было обезболивающее или перевязка…

Война кончилась. Правда, кончилась.

Тихонько хихикнув, я перепрыгнула с ноги на ногу — ещё и ещё раз. Так и доскакала до двери палаты, из-за которой слабо доносились голоса.

— Нет, я не выдвинул свою кандидатуру. Сама посмотри, какой из меня лидер? Старая развалина.

— Не прибедняйся, — мягко произнесла Валя. — Если бы я не знала о твоей болезни…

— То подумала бы, что я уже старик, — хмыкнул Суан. — Думаешь, я не вижу себя в зеркале?

— У стариков совсем не такие глаза.

Что-то скрипнуло, будто по полу двигали стул. Мне бы, конечно, отойти от двери: Валька не одобрит такого интереса к своей личной жизни…

— Я глупо поступил. Не надо было сбегать от тебя тогда.

— Ты уже извинился, — вздохнула она. — Нелит, нам здорово было вместе. Но прожить с тобой всю жизнь я бы не смогла.

— Наверное, ты права, — принуждённо засмеялся он. — Знаешь, как наши говорили в ополчении? Держитесь от Суана подальше — целее будете. А теперь я и не знаю, куда податься… Опять в школу идти?

— Разве служителю Наамо не понадобится твоя помощь?

Помолчав несколько секунд, Суан выдохнул:

— Сомневаюсь. Я покрасовался перед голокамерами, выдвинул того кандидата, на которого он указал мне. Всё, я больше не нужен. Знаешь, я и вам, землянам, не советовал бы доверять ему. После того, как он позволил Нардаллу выстрелить в твою подругу… Кстати, — в его голосе прорезалось любопытство, — как она всё-таки осталась в живых?

— Как-как, — фыркнула Валя, — она же Дочь Четверых. В огне не горит и в воде не тонет.

Суан недоверчиво протянул:

— Ты серьёзно?

— Серьёзней некуда. Я тебе больше скажу: вот прямо сейчас она знает, о чём мы с тобой разговариваем.

— Неужели не шутишь?

В первый раз я слышала в голосе Суана нотки суеверной тревоги.

— Ничуть. Зайцева, заходи уже, а? Хорош под дверью топтаться.

Щёки мои обожгло, но я со смешком шагнула вперёд:

— Валька, да ты сама тот ещё телепат.

Усевшись на лабораторном столе, она болтала ногами в воздухе. Суан, устроившийся на стуле, поглядывал на неё снизу вверх и рассеянно улыбался.

— Ага, по ночам тайно тренируюсь. Садись, — она кивнула на свободный табурет, — будем Наамо и прочей братии косточки перемывать.

— Меня к тебе капитан послал, между прочим. За отчётом.

— Капитан? — нарочито спокойно протянула Валька. На смуглой коже проступили едва заметные пятна румянца — явно не от смущения. — Ладно. Будет ему отчёт.

Она качнулась вперёд — спрыгнуть со стола, но тут же вновь прогнула спину, опираясь на ладони.

— Но не раньше, чем мы поболтаем. В конце концов, я сейчас не дежурю.

По-настоящему наша вахта ещё не началась, но время от времени для очистки совести мы проверяли орбиту. Никого.

Откинувшись на спинку кресла, я прикрыла глаза и в который раз принялась массировать переносицу. Не одну меня клонило в сон, но смену всё ж таки надо было досидеть.

— Как думаешь, зачем Суан нас позвал сюда?

— Эдвин! — я крутанулась в кресле. — Разве можно так пугать?

— Извини, — широкая ладонь опустилась мне на плечо, легко сжала. — Я просто думаю… Он решил под Землю прогнуться или вправду чего-то боится?

— Не похож Суан на боязливого. Разве что Наамо его убедил?

— Наамо…

Нагнувшись к моему плечу, Вульф негромко сказал:

— Наамо как раз и был против. Он сказал, что это противоречит принципу независимости.

— Правильно сказал.

Я отвела руку назад, к затылку, осторожно провела ладонью.

— Но кто же ещё мог надавить на Суана? По-моему, у него большое влияние.

Вульф переступил с ноги на ногу:

— Наверное, это звучит бредово, но мне показалось…

Замолчав, он ткнул пальцем в алую точку на радаре. Я ойкнула, спешно потянулась включить интерком.

— Капитан, к орбите подходит постороннее судно.

— Вас понял. Браун, настройте меня на этот корабль. Он лар-лассийский?

— Судя по типу излучения, да, — отозвался Вульф, вглядываясь в экран.

— Зайцева, ты у нас дипломат и специалист по языку. Поговори с ними. Желательно без крови обойтись.

Вздрогнув, я растерянно покосилась на пульт, словно видела его в первый раз. Ах, вот же она, кнопка внешней связи.

Через несколько секунд связистка произнесла:

— Готово, капитан. Открываю канал.

— С вами говорит капитан-лейтенант Зайцева, офицер безопасности военного фрегата Космического флота Земли «Королёв», — я с трудом узнала свой голос, усиленный динамиком. — По распоряжению правительства Лар-Ласса мы досматриваем суда, проходящие орбиту. Просим вас прекратить движение и ожидать дальнейших инструкций.

Что-то щёлкнуло, зашуршало, и я почувствовала, что мои пальцы примерзают к панели:

— Тээре, «Королёв». На связи «Эя-Кардами», командир — эрхес Нардалл. Останавливаемся, что дальше?

Переведя взгляд на радар, я пробормотала:

— Цель визита на Лар-Ласс?

— Возвращаюсь домой, — коротко хохотнул он. — Думал как раз к выборам поспеть.

Колени мои налились свинцом, я глотнула побольше воздуха.

— Вы даёте согласие на досмотр вашего судна?

— Я на всё согласен, — проникновенно сказал Нардалл. — Грех упускать такую возможность.

— Простите?..

— Домой хочу попасть. Соскучился.

Я провела ладонью по лбу:

— Готовьтесь к стыковке. Трое офицеров поднимутся к вам на борт.

— Понял, жду.

Связь отключилась. Я перевела взгляд на капитана, он едва заметно пожал плечами:

— Интересный случай. Что скажете? Я сам видел, как его испепелило.

— Вот и проверим, — подал голос Тойванен.

— Ну, вас-то я не отправлю, вы нам здесь нужны… Ван Харменс, Зайцева и Вульф, переодевайтесь.

Помню эти громадные скафандры на картинках — в них и не влезешь в одиночку. Сейчас, к счастью, никому уже не приходится нацеплять на себя сто килограммов железа — жизнеспасательный костюм очень лёгкий, и отделяет тебя в нём от мира лишь пластиковое забрало на лице.

В открытый космос мы не собираемся, но устав велит и при досмотре костюмы надевать: мало ли, как нас встретят на корабле?

— Уф, наконец-то, — я захлопываю забрало. — Эди, готов?

Через пластик всё отлично слышно, но Вульф поворачивается ко мне не сразу и долго-долго рассматривает моё лицо сквозь прозрачную пластину.

— Готов.

Степенный низкорослый ван Харменс присоединяется к нам, и мы выходим на площадку.

Красный огонёк над дверями шлюза сменяется жёлтым: давление постепенно выравнивается.

— «Королёв» готов, — оповещает капитан.

— «Эя-Кардами» готов.

Вот так я уходила когда-то заложницей. Неужели это было — и совсем недавно?

В горле теснит, и я проверяю индикаторы кислорода. Норма.

Двери чужого шлюза ещё закрыты. Медленно-медленно они расходятся, открывая нам дорогу. Вульф отступает к стене, пропускает меня.

И я шагаю вперёд.

Высокая худощавая фигура — намного костлявее, чем помнилась мне. Мешковатый чёрный свитер стянут поясом вместе с брюками, повисшими на бёдрах. Сухая белая кожа в голубых прожилках. Острые скулы, привычно зализанные чёрные волосы. Огромные, горящие золотым огнём глаза.

— Эрхеи Зайцева…

— Эрхес Нардалл.

Я пытаюсь проморгаться, приподнимаю пластинку с лица: за ней ничего не видно. Кое-как изображаю рукой лар-лассийский приветственный жест, но Нардалл просто подходит ко мне, протягивает ладонь, и подушечки пальцев касаются моей щеки.

Кожа к коже — снова искорки. Мне тепло. Мне наконец-то тепло, Долат.