Не плачь, девчонка! (гет)

Новоселье получилось весёлым и шумным. Дети под предводительством Северуса забрались в домик на дереве сразу после торжественного обеда, и выкурить их оттуда не представлялось возможным. Даже дочка Джефа и Береники, тринадцатилетняя Лиззи, не устояла перед искушением.

— Ну всё, мама, — сказала Элен, — теперь Дерек с Лизи тебя замучают — будут такой же просить.

Мы с подругами и леди Анжеликой расположились с коктейлями возле бассейна, когда муж увёл мужчин показывать дом. Когда я девчонкам и детям дом показывала, они как малые ребята обследовали те самые домики.

— А пусть требуют, — отмахнулась Анжелика Дарси, — и то хорошо придумано. Кто строил-то, Эль?

— Мне кажется, они все и строили, — махнула я рукой на дом. — Не спросила.

— Правильно, — Береника ложечкой пыталась поймать в бокале оливку, — надо у вас, мама, строить, скоро ещё спиногрызы прибавятся. У нас-то во дворе подходящего места нет.

— Точно, — Поппи от коктейля отказалась и пила ягодный морс, — и моя девчонка у вас гостить будет.

— Ты так уверена, что у тебя будет девочка? — подняла бровь Береника.

— Представь себе, — усмехнулась Поппи, — Сметвику ещё на пятом курсе напророчили на прорицаниях, что у него одни девчонки рождаться будут.

— И ты веришь? — фыркнула Берри, наконец, отловив оливку. — По мне так все эти прорицания — большая фигня. Талант у одного на тысячу. Там вроде ещё такая дурочка вела прорицания, когда твой Сметвик учился. Миссис Гриц, кажется?

— Не-е, — запротестовала Поппи, — миссис Гриц была у нас. А она пришла, когда Морган уже выпустился.

— Тогда кто?

— Я не помню, мужчина какой-то.

— Я помню, — заявила Анжелика, — профессор Слоун. Приятный мужчина был.

Они стали обсуждать профессоров, а я вдруг вспомнила о Пифии. Её пророчество-то исполняться начало. А она ведь даже не знает, что мы переехали. И я не знала, где её искать. Но девчонкам рассказывать о ней поостереглась. Вспомнила вдруг, как Пифия говорила про Данко, что тот её навещал и просил посодействовать, чтобы к нам попасть. Значит Данко и спрошу.

Посиделки продлились до самого вечера. Дети спуститься поужинать не пожелали, и мы отправили к ним домовиков — пусть уж наслаждаются. Только когда все собрались по домам, Джею Ли пришлось подниматься наверх и спускать ребятишек.

Сметвик всем напомнил, что ждёт нас на осмотр в конце августа, и первым аппарировал вместе с Поппи. Судя по молчаливым взглядам этой парочки, отношения у них наладились, но было непонятно, собираются ли они пожениться.

— Я не знаю, — сразу ответила я, когда подруги уставились на меня вопросительно. — Как-то стесняюсь о таких вещах спрашивать.

— Вы же подруги! — сказала Береника с осуждением.

— А вы вообще сестры, — парировала я. — Вот и спросите.

— Не, — Элен усмехнулась. — Поппи не скажет. Как бы они там из-за своего норова вообще не разбежались.

— Да куда денутся, — сказала Анжелика. — Лиззи, ты со мной, детка?

Джеф забрал жену, сестру и сына, а Джей Ли согласился на мою просьбу пожить у нас хотя бы пару дней. Мне очень хотелось поговорить с братом, чтобы прояснить наши отношения. Ведь он уже знал, что я вовсе не его сестра, и мне хотелось узнать, как он к этому относится.

Поговорить удалось только утром, когда Тоби умчался на встречу с Джефом Дарси — Анжелика-таки озадачила их постройкой домика на дереве в своём поместье, а Джей Ли спустился с нами позавтракать. Брат выглядел заспанным и очень милым. Я всё ещё продолжала мысленно его так называть. А Северус сразу замучил дядю вопросами.

— А атифатор — это что?

— Артефактор, — поправил брат, — это маг, который может сделать из специального материала порт-ключ, например.

— Из жёлудя? — тут же понял малыш. Сообразительный он у нас.

Джей Ли его тоже похвалил своей неподражаемой улыбкой.

— Из жёлудя можно, но это секрет семьи Дарси. Об этом лучше никому не говорить, Севи.

— Я не скажу! Я умею хранить тайны! Да мам?

— Да, Сев, ты молодец! Братец, ещё кофе?

Джей Ли поднял на меня взгляд и тепло улыбнулся:

— Да, сестрёнка, пожалуйста.

— А я так смогу? — заволновался Северус.

— Если будешь хорошо учиться, сможешь всё, — кивнул Джей. — Но обычно в нашем роду почти все выбирали менталистику и зельеваренье. Как твоя мама.

— В нашем роду? — ухватился Сев за главное. — А это что?

Джей Ли вздохнул и беспомощно взглянул на меня.

Я поставила перед ним чашку кофе:

— Вы тут поболтайте, а я спущусь на минутку в лабораторию. У меня там одно зелье пора помешать. А потом, если ты не против, Джей, мне с тобой поговорить надо.

Он кивнул, и я быстро сбежала. Не то, чтобы мне не хотелось отвечать на вопросы Северуса, но ему с дядькой ведь интересней. Мама-то всегда под боком.

Тем более, что про зелье я не врала.

Я как раз разгребла вечером почту от С.Д.Рокка, моего таинственного агента. Ответила ему отказом на пару десятков заказов, но семь штук самых сложных отобрала, обязавшись сварить. Одно, самое быстрое — специальную омолаживающую мазь для леди В.Б., сварила сразу же и отправила, у остальных шести заготовила основу. Два из них можно было продолжать варить уже этим утром, а четыре требовалось начинать не ранее, чем дня через два.

Вот я и занялась этими двумя зельями, благо ингредиенты для них все были в наличии. С.Д.Рокк, обрадованный, что я снова он-лайн, как выражались в моей прошлой жизни, обещал утром прислать всё по списку, который я ему послала. Самые редкие ингредиенты обещал добыть к вечеру, или максимум — в течение двух дней.

Проверила ящичек, и порадовалась его оперативности. Первая партия необходимых ингредиентов уже доставлена. Ко мне спустилась Эриока и помогла рассортировать полученные ингредиенты по полочкам и ящичкам, щелчком пальцев накладывая на них стазис для сохранности.

Джей Ли спустился в лабораторию, когда одно зелье было готово, а второе можно было смело оставить под стазисом.

— Можно? — спросил он, с любопытством оглядывая мои новые владения. А я немного полюбовалась его высоким ростом и фамильными чертами. У него широкие, почти сросшиеся брови и скуластое, чуть вытянутое лицо с крупными чертами. Это смотрелось даже красиво, хоть и грубовато. Хотя для мужчины, как по мне — это только плюс.

— Проходи, любуйся, — усмехнулась я, тщательно отмывая руки в маленькой раковине. Я предпочитала магловский способ очищения кожи. Не все можно было резать в перчатках, некоторые травы требовали непосредственно рук мага, готовящего зелья. Я стала это сильнее ощущать после возвращения из виртуального магического мира. Тоби в шутку называл его Авалоном. Хотя может и не в шутку, он такой. Не поймёшь иной раз, подшучивает или серьёзно.

— Ты здорово тут все устроила, — сказал брат, разглядывая застеклённые шкафчики, котлы с основами и разделочный стол. Ни к чему не прикасался, сунув руки в карманы джинсов.

— А я думала, это вы мне тут устроили всё.

— Э, нет, — Джей усмехнулся. — Эриока нас сюда даже не пустила. Сама тут всё устраивала. Мол, первой должна зайти хозяйка.

— Ну, тогда смотри.

— А как поисковик? Работает?

Я рассмеялась. Вчера вечером я здорово с ним поэкспериментировала. Писала названия зелий, которых нет, ингредиенты, не существующие в природе. Делала ошибки в названии зелий. Поисковик удивил.

Если зелья не было, высвечивалась надпись: «Закончилось!». Ошибки исправлялись, если были явными, сами собой. А если слово можно было исправить и так, и эдак, доска выдавала: «вы уверены в написании?». Я приписала ниже: «да». «Да ладно?!» — высветилось сразу. Я исправила одну букву, и этот милый артефакт, прежде, чем заявить об отсутствии, высветил: «Вот то-то!». Когда же я ввела чистую абракадабру вместо названия очередного зелья, поисковик на некоторое время завис, а потом выдал: «Очень смешно!». Он был прав, я хохотала от души. Мучила бы его и дольше, если бы Тоби не позвал спать.

— Работает, — я погладила поисковик по боковой панельке. — С юмором артефакт. Это ты делал?

— Продумывали втроём, — признался Джей. — Тоби очень неплох в артефакторике и в чарах тоже. Всё выбирает, чему себя посвятить. Ну, ты, наверное, знаешь?

Я кивнула, удручённая, что муж как раз не изволил меня просветить о своих планах на будущее. Так что мои мысли сразу вернулись к нелёгкому разговору.

— Джей, пойдём в мой кабинет, если ты не против.

— Я за, — кивнул братец, пропуская меня вперёд с шутливым поклоном.

Мы пешком поднялись на второй этаж, и устроились в моём кабинете в креслах у камина. Данко, появившись на зов, тут же организовал пиво по просьбе Джея Ли и томатный сок для меня, добавив к этому тарелочки с орешками и тонко порезанной бастурмой.

— Эль, — первым, к моему удивлению, заговорил брат, пригубив пиво. — Я долго не мог понять, как из моей сестры могла получиться ты. Ты ведь не только внешне изменилась, в тебе словно огонёк зажегся. Когда я Тоби об этом спросил, он так на меня посмотрел, что душа в пятки ушла, но страх и непреложный обет — небольшая плата за правду. Ты ведь об этом хочешь поговорить?

Что Тоби мог брата напугать, я поверила сразу, у меня у самой сейчас душа улетела если не в пятки, то куда-то в район коленок. Хорошо, что сидим. Не зря я боялась, что брат заметит подмену... Хорошо хоть предупредила мужа, что такое может быть, и что Джею рассказать можно, а то обливейтом дело могло не закончиться. Всё же он симпатичен мне — всегда мечтала о младшем брате.

— Внешне? — усмехнулась я, чтобы скрыть смущение и испуг. — Ты уверен? Я сегодня даже не накрасилась. Честно говоря, дома не считаю это нужным.

— Тебе и не надо краситься, — пожал он плечом. — Разве чары гламура тебе неизвестны?

— Ну вот, я думала это комплимент, — пожурила я брата. Чары гламура я заучила на «Авалоне», но не было пока нужды их использовать.

— Сестрёнка, — поднял бровь Джей. — А ты вообще помнишь, как выглядела Эйлин Принц после окончания Хогвартса? Да и во время учёбы? Подожди-ка минутку. Данко!

Домовёнок тут же появился, выслушал то, что шепнул ему Джей и испарился.

— Подождём, — сказал брат с таинственным видом. — Я понимаю, Тоби ослеплён, и разницы не видит. К тому же вы всё время вместе.

Я подлила себе ещё томатного сока и по примеру Джея взяла кусочек бастурмы. Заинтриговал он меня сильно.

Данко появился бесшумно и протянул мне две рамки. А после опять исчез. Джей Ли улыбался, а я разглядывала колдографию настоящей Эйлин. Насупленные широкие брови, какой-то сонный взгляд, то ли равнодушный, то ли надменный. Крупный нос, вытянутое лицо с тяжёлым подбородком. Мог бы мне не показывать — Джей сам на неё сильно похож. То есть на меня — я заглянула во вторую рамку. То ли зеркало, то ли ещё что. Непонятно. Отражаюсь, но повторять мои движения бровями и языком оно не спешило.

— Ты ещё покривляйся, — насмешливо предложил брат, — а мы это потом в кабинет Тоби поставим. Пусть любуется.

Я удивлённо вскинула брови, а рамка вдруг подёрнулась плёнкой.

— Дай сюда, — Джей ловко выхватил неправильное зеркало. Помахал в воздухе, словно пергамент с непросохшими чернилами. Взглянул после этого и заржал совершенно по-мальчишески. Закашлялся сразу, и протянул рамку мне. — Круто! Взгляни.

Я насупилась и взяла обратно странное зеркало. Взглянула. Ну я! Корчу рожи и показываю язык. О! Вот, успокоилась и улыбнулась, мило так, аж самой приятно.

— И ничего смешного!

— Ничего, — охотно согласился Джей. — Ты сравни колдофото.

— Э-э, — я поспешно свела вместе обе рамки. И обалдела. Так вот о чём толковал брат! Мне жутко захотелось срочно увидеть фото себя прежней — той Алёны, которой я когда-то была. Потому что сильное подозрение закралось. Вот лежала бы фотка рядом, та, где я с сестрой на пляже, она корчит рожицу, а я мило улыбаюсь. Я так ярко её представила, даже забыла, что в комнате не одна.

— Что это? — удивился брат, подхватывая с моих колен какую-то картонку. — Откуда? Это кто?

— Дай, — я узнала подпись на обороте.

Джей Ли сначала внимательно посмотрел на меня, снова на фото, и опять на меня. Сравнивал. Потом протянул карточку мне:

— Объяснишь?

Я с трепетом взяла память о прошлом. А мне-то казалось, что всё забыла.

— Не поверишь, — прошептала я, вглядываясь в снимок. И кашлянула, чтобы вернуть голос. — Это Светлана, сестра моя. Ну и я. Это из прошлой жизни. И не спрашивай — я не знаю, как.

— Поверю, — спокойно откликнулся он. — Теперь мне хоть понятно. Психология — великая вещь, плюс магия твоя диковатая…

— Сам ты диковатый! — хмыкнула я, пытаясь сморгнуть слёзы.

— Да, есть немного, — покладистый парень мой братец! — Так вот, Эль. Такое могло происходить постепенно. Ты внутри же не контролируешь толком подсознание. В зеркало смотрелась не слишком часто, а ощущение о своей внешности могла иметь смешанное — что-то от прошлого тела, что-то от нынешнего. Вот и получился… Такой симбиоз. Сравни теперь все три фото.

Я разложила их на столике. По краям фото Эйлин Принц и магловская карточка из прошлой жизни. Посередине нынешний снимок. А ведь прав брат. Сходство было и с Эйлин, и со мной прошлой. И не сказать чего больше. Вот лицо слегка округлилось, подбородок больше похож на прежний, и на щеках при улыбке теперь ямочки, хотя я и не полнела в этом теле. И вытянутость черепа почти незаметна стала. Ресницы остались пушистыми, глаза черными, а вот разрез глаз чуть изменился, брови стали тоньше и изящней. Губы… Пожалуй капризный изгиб остался, а вот нижняя губа, как во мне прошлой, стала полнее.

— Н-да! — я вздохнула, пряча подальше боль. Как там моя сестра — подумаю позже. — Действительно симбиоз. А я не замечала. И Поппи, и Тобиас…

— Поппи помнит тебя школьницей, которая даже толком на неё внимания не обращала. Полагаю, ты почти сразу такую внешность приобрела. Потому что я тебя не сразу узнал при первой встрече. А Тоби… Мне кажется, он ничего не имеет против новой тебя.

— Ах да, он говорил, что понял почти сразу, что я — не я. А я-то гадала — как он понял.

— Ну уж не из-за внешности, — фыркнул братец. — Ты другая, Эль. И не знаю, чем объяснить, почему я не горюю о той своей сестре. Мы никогда не были близки. В юности два года иногда очень много значат, вероятно. Это сложно, но… Впрочем, я специально захватил пару писем, что получил от неё. Сам хотел показать тебе. Возможно, тебе это важно.

Я взяла у него плотный пергамент, узнавая почерк Эйлин. Он не слишком отличался от моего, как ни странно.

«Отец против того, чтобы мы общались. Я никому не покажу твоё письмо, я уже его сожгла. Не пиши мне больше. Ты выжжен с гобелена, я не вправе считать тебя братом. Э.П.»

— Что это? — я уже догадывалась, когда было написано это письмо.

— Эль, я тогда совсем отчаялся. И сам не знаю, зачем написал сестре, что жив, и что слухи о моей смерти — неправда. И я надеялся, что она покажет письмо матери. Я любил свою мать. И ей я написал тоже, даже раньше. Но из Принц-Холла письмо вернулось нераспечатанным.

— Тебе было пятнадцать! — возмутилась я.

— Тише, тише, Эль, — он отобрал письмо. — Теперь второе. Возможно, ты станешь лучше о ней думать. А я… уже давно всех простил. Думаю, ты — именно ты — меня поймёшь.

Я поняла, но простить не могла. Ни её, ни их папашу. Новый пергамент оказался гораздо длиннее первого. Судя по дате, Эйлин была как раз на третьем месяце беременности. Я как-то подсчитала от нечего делать, когда был зачат мой Северус — в начале апреля пятьдесят девятого года.

«Джей Ли, — писала Эйлин.— Я бросила университет. Случилось страшное, я не знаю, как мне жить дальше.

Сегодня я услышала, как отец назвал меня шлюхой, когда я отказалась назвать имя отца ребенка. Я боюсь его, он бы убил меня, если бы узнал про магла. Нотты от помолвки отказались. Отец сказал, что выдаст меня замуж за старика Гретхера, а ты ведь помнишь, что он поганый сквиб. И страшно противный. Я сказала, что не выйду за него ни за что. Он орал на меня, как сумасшедший. Мать, глупая клуша, может только реветь, а отец продолжал кричать, что моего мнения никто не спрашивает, и он либо выдаст меня за кого захочет, либо запрёт в башне навсегда. Ты же знаешь, он не откажется от своих слов. Сейчас меня заперли в комнате и не разрешают выходить. Я думала покончить с собой, но за мной следят эти лопоухие твари. Только Микки меня боится и слушается приказов. Я прикажу ей переправить меня в Лондон, знаю, что ей отрубят голову, но я смогу её уговорить.

У меня отобрали все драгоценности и деньги. Я в отчаянии, Джей. Отец грозился сварить Веритасерум. У меня максимум неделя в запасе. Я знаю, что мы не виделись давно, но ты же мой брат, где-то живёшь. Ты должен мне помочь с жильём. Мне бы только разыскать отца ребёнка. Я могу варить зелья, я не буду в тягость. Убить ребёнка не получится. Магия отвернётся. Я отдам это отродье его отцу. Его отец магл, я уверена, что родится сквиб. В лучшем случае.

Ты спросишь, как я связалась с маглом. Ха, меня обманули. Первый год в Италии был раем, по сравнению с Хогвартсом. Второй тоже, после лета с родителями я неслась туда как на крыльях. У меня были успехи, я составила новое зелье, и могла получить мастерство гораздо раньше остальных. Мне понравился один парень, он был маглоорождённым. Ты должен меня понять, я влюбилась без памяти. Ты был сопляком, когда из-за дурацкой любви к этой стерве Луизе потерял магию. И хотя тогда я презирала тебя, но теперь поняла. Я сходила по нему с ума. Его звали Грэм Салини. Я помогала ему с зельями, мы дружили. В начале апреля он пригласил нас с Маргарет в охотничий домик в горах. Наш декан отпустила нас — Грэм навострился подделывать подписи, и сделал нам обеим разрешение от родителей. Всё было хорошо, я слишком поздно узнала, какая дрянь эта Маргарет. Хотя чего можно взять с полукровки. Но и Грэм оказался таким же ублюдком, как и все грязнокровки. В домике он познакомил нас со своим дальним родственником, приехавшим из Англии. Он называл его кузеном. И Мерлин мой, мы были уверены, что он маг. Иначе ничего бы не случилось. Грэм велел нам не упоминать магию, не колдовать, и нам показалось это весело, пожить словно маглы. Какая же я была дура! Тобиас, так звали его кузена, тоже, как мы думали, принял эту игру. Сначала он мне показался интересным, но воспитание! К концу первого дня уикенда я уже была на сто процентов уверена, что Тоби грязнокровка из плебеев. Но меня он совсем не волновал. А Грэм смотрел только на мою подругу. Это стало невыносимо. Как я не видела это раньше? И я сварила амортенцию, улучшенную, её обнаружить почти невозможно. Все ингредиенты у меня были с собой. Как так получилось, что её выпил не Грэм, а его кузен, я до сих пор понять не могу. Этот англичанин лез ко мне с поцелуями, а я не могла понять, почему Салини не ищет со мной встречи. Отделаться от Тоби удалось просто, я его оглушила. Но когда пошла разыскивать Грэма, я увидела эту гадость — он спаривался с моей подругой. Это было отвратительно. Я была как в тумане. Вернулась к Тоби и отменила заклинание оглушения. Наверное, он совсем мало выпил моего зелья, но больше не смотрел на меня с обожанием. Однако, когда я себя предложила, отказываться не стал.

Мне было всё равно, я не думала ни о чем. И потом жалела каждую минуту о своей слабости, так бездарно лишиться девственности! Я подумывала о Лютном, там её могли восстановить, я знаю.

Утром они решили кататься на лыжах. Мне было плохо, и я осталась смотреть. Я ненавидела их всех, но я не желала им смерти. И ведь это заклинание, наше родовое, беспалочковое, помнишь — «Insipientia». Оно ведь слабое, чуть-чуть делает человека честнее и безрассуднее. Я просто хотела показать Грэму, кого он выбрал, и послала его в Маргарет, но Грэм как раз загородил её случайно. Я не знала, что этот магловский спорт такой опасный. И они стали кататься, а Салини словно сошёл с ума. Даже Тобиас пытался его вразумить. Не прошло и часа, как Грэм неудачно свалился с большой высоты в пропасть. Я пыталась помочь, но они были слишком далеко. Он свернул себе шею.

Было разбирательство, прибыли местные авроры, забрали тело. Они проверили наши палочки, и признали, что был несчастный случай. Тогда я и узнала, что Тобиас магл. Ему стёрли память и отправили в Англию. Не всю память, только утро с катанием. Хотя я упрашивала их стереть у него весь уикенд. Эти мрази посмеялись надо мной. Теперь я рада. Как иначе я смогу доказать поганому маглу, что ребёнок его.

Мы уже заканчивали семестр, когда я поняла, что беременна. Я приехала на каникулы, собираясь скрыть это от родителей. Тайно родить в Италии, и отдать ребенка в магловский приют. Так делали, я знаю, особенно, когда рождался сквиб, как будет у меня. Но всё испортила мать. Она посчитала, что у меня нездоровый вид и прямо с порога наложила диагностические чары. Отец ударил меня, Джей. Как какую-то прислугу или домовика! Я его ненавижу!

Теперь ты всё знаешь. Если все получится, я буду ждать тебя под обороткой в Дырявом Котле под именем миссис Гайден через три дня, третьего июля. Из чемодана у меня забрали только ценности и деньги, а зелья и все остальное осталось. Я даже не распаковывала вещи и запретила домовикам. Если ты не придёшь, я тебя прокляну, так и знай. Э.П.»

Заклинание «Insipientia» было подчёркнуто красными чернилами и стрелочка на полях вела к пояснению, сделанному другой рукой. Вероятно поправка брата.

«Глупость и безрассудство! Наделяет человека ощущением всемогущества, подавляет чувство самосохранения. Слабое — в плане воздействия на сильного мага — может не подействовать вообще, для грязнокровки чаще всего фатально из-за длительности. За час может произойти много чего».

Я сложила письмо и посмотрела на Джея. Он выглядел несчастным.

— Ты помог ей? — спросила я.

— Измученная сова доставила мне это послание третьего июля под вечер. Я удивляюсь, как она вообще до меня добралась. Я не ждал от родни ничего, и как мог, скрыл место проживания. Я учился у мастера, и мне не хотелось видеть никого из прошлой жизни. Я сразу помчался в Лондон, но в Дырявом Котле ее не было, и владелец не мог мне ответить, была ли она вообще. Эль, я искал её всюду несколько недель, но найти не смог. Я даже потратил все, что скопил к тому моменту, заплатив одному магу, который искал по крови. Но и это не дало результата. Совы её не находили. Случайно я узнал, что и отец подал в розыск, и даже радовался, что она недоступна ему. Больше я ничего от неё не получал. А полного имени магла она мне не сообщила. Знаешь, сколько Тобиасов живёт в Англии?

— Думаю, много, — пожала я плечом. — Ты что — винишь себя, Джей?

— Не знаю. Совершенно случайно, спустя три месяца, попытавшись поискать её среди пациентов Мунго, я узнал, что к ним поступила мать. Она умирала от какой-то болезни. Никого не узнавала, словно существовала в другом мире. Я боялся, что встречусь с отцом, но пробрался в её палату. Попытался поговорить, а она вдруг расплакалась, прибежали санитары и выставили меня. На следующий день её не стало.

— Это ужасно.

Джей Ли смотрел в сторону, словно снова переживал те события. А я не знала, как ему помочь. Только погладила по плечу. Он вскинулся и улыбнулся мне.

— Когда я тебя увидел, сестрёнка, я испугался. Я думал, ты нашла меня, чтобы проклясть, как обещала. Эйлин могла так поступить. Но ты так обрадовалась мне, и Северус… Я видел, как ты его любишь. И я рискнул, поверил, что материнство сделало тебя другой. И до сих пор не жалею.

— И я, братец, ужасно рада, что ты есть у меня. У нас.

Мы с Джеем проговорили до самого обеда и больше не упоминали нашу чистокровную родню. Было ли мне жалко его сестру — не знаю. Не мне её судить. А вот Принца-старшего я надеялась никогда больше не встретить в своей жизни. Не удержусь ведь. А у меня сын, муж и двое на подходе. А ещё брат. Мне нельзя в Азкабан.