Черепаха льда и огня (джен)

— Вероятно, Вы удивлены моим приглашением.

Дейенерис, чей день начался еще за час до восхода, выглядела, тем не менее, свежей и отдохнувшей. Гораздо более свежей и отдохнувшей, чем Лиза Аррен.

— Я прошу прощения, — продолжила Дени, — но я не смогла выделить время для беседы с Вами в предыдущие два дня, хотя уже побеседовала со всеми прочими Великими Лордами — правителями отдельных частей Вестероса. Было бы несправедливо оставлять регента Долины исключением.

Лиза испытующе посмотрела на девушку. Ей, несомненно, хотелось большего, чем просто извинений — когда тебя будят затемно и приглашают во дворец правителя города для секретного совещания, отказываться не стоит, но какие-то объяснения подразумеваются.

— Я — Дейенерис Бурерожденная, — продолжила та, и Лиза приоткрыла рот. — Возможно Вы уже слышали обо мне — по городу начинают расползаться самые дикие слухи, но обо мне уже точно говорят. Сегодня на Совете по праву крови я собираюсь потребовать, чтобы именно меня сделали королевой.

Встав с кресла, Дени принялась нервно ходить по небольшой комнате взад и вперед — ей удавалось сделать не больше шести шагов, прежде чем приходилось разворачиваться и леди Лиза невольно подумала — неужели у правителя не нашлось зала побольше? Еще один человек — возможно тот самый правитель города, больно уж нарядный костюм был на нем, — продолжал спать за столом, уронив голову на плечи.

— Проблема, однако в том, — принялась Дени за объяснения, — что страна раскалывается примерно пополам. За меня Дорн — они рассчитывают на месть за Элию. За меня Простор — они всегда стояли за Таргариенов, даже после гибели Эйериса они продолжали осаду Штормового Предела. Разоренные войной Запад и Речные Земли можно сбросить со счетов. Но Штормовые Земли будут стоять за Станниса — наследника удачливого мятежника Роберта. Север — за своего собственного короля-мальчишку, сына одного из вождей восстания. Что происходит в Королевских Землях — непонятно, как непонятно и то, с кем там говорить. В таких обстоятельствах меня крайне интересует Долина Аррен. Вы, миледи, сохранили в целости армию Долины. Готовы ли Вы поддержать мои претензии на престол? При таком козыре в моих руках Север может прекратить войну, а Станниса я уж как-нибудь усмирю.

— Это любопытно, — Лиза выпятила второй подбородок и сплела на груди пухлые пальцы. — А в чем смысл для Долины?

— Во-первых, — стала перечислять Дейенерис, — я подтвержу и сохраню все владения Арренов и их вассалов. Некоторые владения на границах могут даже увеличиться, а титул Хранителя Востока останется за Робертом Арреном — конечно же, пока что это будет лишь формальностью, но у него наверняка найдутся наставники из числа уважаемых в долине рыцарей. Во-вторых, как и другие Таргариены, я редко забываю обиды, но как некоторые из них я еще и хорошо помню добро. Если Долине понадобится моя помощь — я буду рада ее оказать.

— Простите, миледи, — неожиданно резко ответила Лиза, — но этих предложений будет мало. Первое мы имеем и так — прибрать к рукам разоренные пограничные деревни не составит труда нашим доблестным рыцарям. А второе слишком туманно и расплывчато, а если Долина выступит против Вас — так и вовсе нереализуемо.

— Чего же Вы хотите? — будто бы в недоумении спросила Дени.

— Справедливости! — тут же откликнулась Лиза. — Лорд Петир Бейлиш, который, как говорят, по приказу одной из претенденток брошен в темницу, на самом деле невиновен в том, в чем его обвиняют! Ради того, чтобы защитить его, я и приехала на самом деле!

— Какая жалость! — огорчилась Дейенерис. — Значит все эти слухи ошибочны? Кого же мне тогда следует наградить?

Лиза уставилась на девушку в крайнем недоумении.

— Наградить? — переспросила она. — За что?

Дейенерис пустилась в объяснения.

— Когда я еще только готовилась предъявить свои права на престол, — говорила она, продолжая ходить по комнате, — я выясняла, в каком состоянии находится страна, кто может стать моим союзником, а кто станет врагом. Вначале я никак не могла понять смысл действий лорда Бейлиша, однако позже мне все стало очевидно: он с самого начала был одним из моих самых яростных тайных сторонников. Представляю, как трудно ему было так стравливать стороны, чтобы наиболее страдали именно те, кто мог бы воспротивиться реставрации Таргариенов — северян с их Старками, Ланнистеров, один из которых убил моего отца, а другой руками своих слуг — моих племянников, Баратеонов — главных виновников заговора… Только чувства, испытываемые к Вам, миледи, не позволили ему втянуть Вас и Долину в эти разборки. Однако первое же его действие в Долине показало, на чьей он стороне самом деле. Я имею в виду отравление Джона Аррена.

Девушка остановилась и посмотрела на Лизу. В ее глазах ярко горело фиолетовое пламя.

— Всем известно, что именно Джон Аррен поднял на восстание лордов Долины, Севера и Речных земель, связав узами браков Талли, Арренов и Старков. О, я мечтала убить его лично или скормить моим драконам — но понимала, что он по-прежнему опасен. За одно только это я готова была бы пожаловать лорду Бейлишу какой-нибудь из великих замков — Харренхолл, например. И да, это я приказала для виду взять его под стражу, чтобы никто не смог убить его и лишить меня в будущем такого замечательного советника! Совсем скоро он вернется и займет подобающее ему место, если конечно согласится — я знаю, что он влюблен в Вас, миледи и, возможно предпочтет остаться в Долине. Мне жаль только, что я так и не узнала, кто помогал ему в этом деле — а то наградила бы и их тоже. У королевы найдется награда и для простолюдина, и для Великого Лорда, но вот нужные знания есть не всегда.

Лицо Лизы менялось, пока она слушала эту речь. Настороженность исчезла, уступив место сперва надежде, затем облегчению, и, наконец, ликованию.

— Ваше Величество, — подскочила она, — это же все меняет, каюсь, я не вполне понимала ситуацию, но теперь Долина Аррен с Вами. И я могу сказать, к тому же, что я лично подлила в еду моему первому мужу яд, которые передал мне Петир…

Фигура за столом разогнулась. Благообразный пожилой господин взмахнул посохом, спрятанным под одеждой.

Две стены комнаты растаяли.

— Дура, как ты могла в этом признаться, тупая корова, заткнись, — продолжая держать руки у лица твердил Петир Бейлиш. Вдруг он осекся, осознав, что стена, представлявшаяся ему серым дымным маревом исчезла, и на него смотрят люди в комнате.

Дейенерис и Лиза. Аркканцлер Чудакулли, только что снявший движением посоха заклинание, установившее к началу встречи в комнате односторонние стены — через которые человек мог видеть и слышать все, происходившее в центре комнаты, сам оставаясь невидимым и неслышимым.

А также сидевшие в удобных креслах у противоположной стены Бронзовый Джон Ройс, Лин Корбрей, сир Барристан, леди Кейтилин Старк, Робб Старк и еще нескольких человек. Но этих в принципе уже хватало для любого неприятного исхода.

— Благодарю всех за участие, — объявила Дейенерис. — Аудиенция окончена. Мне могут понадобиться ваши свидетельства на суде.

Когда почти все разошлись, Дейенерис обернулась. Оставшийся в кресле Патриций нарочито поаплодировал.

— Это было здорово, — признал он. — Но в Вестеросе магия не работает. Вам придется придумать, как делать такие перегородки без помощи магии.

— Пусть Цитадель поищет решение, — отмахнулась Дейенерис. — Лучше ответь — ты помнишь, что я вчера вечером тебе сказала? Я не отступлюсь!

— Помню, — подтвердил Витинари, и в его глазах зажегся лукавый огонек. — Раз Вы так настаиваете — я не могу отказать королеве.

Последнее слово он выделил интонацией и Дени нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду, Хэвлок?

—  Просто даю Вам дополнительный стимул продумать стратегию получше, — Патриций поднялся со стула и неспешным шагом подошел к Дени. — Если Вас выберут королевой — я буду счастлив исполнить Ваше пожелание. А пока — только так, Дени.

С этими словами он нежно коснулся губами ее шеи и стремительно вышел из комнаты.

«Ну что же, — подумала девушка, которую словно бы пронзил разряд молнии во время поцелуя, — не упускаешь возможности, значит? Используешь все, что знаешь и умеешь? Этой ночью тебе предстоит доказать мне это, Хэвлок!»

* * *

«Жнец» и сопровождавшая его небольшая флотилия из пяти ладей бросили якоря в полусотне ярдов от берега. Воды залива заросли здесь осокой и камышом так густо, что продвигаться дальше на кораблях не было никакой возможности.

Лорд Родрик в который уже раз пожалел, что его партнер по игре отказал ему. Как наяву он вспомнил голос, слышимый, казалось, не ушами, а сразу всеми костями тела.

«МОЯ ЛОШАДЬ ПЕРЕВОЗИЛА АРМИИ И СТРАНЫ. НО ЕСТЬ ПРАВИЛА. Я МОГУ ПЕРЕВЕЗТИ ИХ ВСЕХ, НО ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ ИМ НЕ ПОНРАВИТСЯ. ЛУЧШЕ ПЛЫВИТЕ САМИ».

Железнорожденные постепенно высадились на берег: кто пройдя оставшееся расстояние вброд, кто с помощью шлюпок. Тропинка действительно нашлась там, где указывала карта и казалась вполне проходимой для лошадей.

Постепенно отряд растягивался и в тот самый момент, когда лорд Родрик уже подумал было приказать отстающим идти быстрее, на отряд посыпались стрелы.

— Так это все-таки была ловушка! — прокричал Марон Волмарк.

— Остановитесь! — заорал в сторону леса лорд Родрик. — Лорд Лейтон обещал нам безопасный проход на Великий Совет!

Стрельба приостановилась. Затем из леса вышел высокий худощавый мужчина со щитом, на котором красовалось пылающее солнце на черном фоне.

— Что за чушь вы несете? — проворчал лорд Карстарк. — Какой еще Совет? В Сигарде, когда мы высадились, нам сообщили о шайках с ваших островов, которые продолжают высаживаться на Севере и в Речных Землях. Лорд Маллистер, узнав, что у нас нет других приказов короля Робба, попросил установить патрули на побережье. Один из них засек вашу тайную высадку, и мы устроили вам теплый прием. А теперь ты хочешь меня убедить, что вы просто мирные путешественники в Старомест?

Возблагодарив всех известных ему богов за то, что он захватил с собой письмо лорда Лейтона, Родрик достал пергамент из металлического тубуса, где тот лежал для защиты от морской воды. Лорд Карстарк посмотрел в пергамент, и его губы зашевелились.

Наконец он вернул островитянину письмо.

— Я не знаю, что все это значит, — нехотя произнес он. — Но в любом случае не могу позволить вашей шайке бродить тут. Если хотите попасть на Совет — собирайте других лордов, и мы поедем вместе. Заодно я спрошу короля, почему я не получил приглашения на этот самый Совет.

— Нам разрешено взять на совет по десять солдат охраны для каждого лорда, — попытался было заикнуться лорд Харло.

— Не волнуйся, — хищно ухмыльнулся Рикард, — здесь практически безопасно, охрана не нужна. Разве что банды островитян иногда высаживаются пограбить. Сколько с тобой лордов?

— Кроме меня — семеро, — отозвался Родрик.

— Хорошо, — прогудел Рикард и махнул рукой в сторону леса, откуда стали выходить лучники и выезжать всадники, все с тем же солнцем на доспехах и плащах. — Значит с тобой и мной будет девять. Можно взять девяносто человек охраны. Столько и возьму.

— То есть все они будут из Карстарков? — упавшим голосом уточнил Родрик.

— Естественно, — добил его лорд Рикард. — Очень хорошие ребята и уж всяко посильнее твоих островитян. Остальные — милости прошу назад, пока вас не погнали копьями. Джирек, проводишь их!

Высокорослый юноша, сидящий на могучем жеребце неопределенного цвета, кивнул.

— С удовольствием, лорд Карстарк. А ну, бросайте оружие, разворачивайтесь, поехали обратно к себе на острова! Быстро, быстро, пока у нас терпение не лопнуло!

Оценив численное преимущество северян, лорд Харло и его спутники сочли за лучшее приказать своим морякам послушаться совета и возвратиться.

— Так что же, вас всех захватили в плен? — уточнил простодушный Минс-Недотепа, старший гребец на «Жнеце».

— Как можно, — ответил ему улыбающийся Джирек. — Если нам не соврали, и Совет действительно будет — никто не причинит никакого вреда вашим лордам. А если это хитрый трюк, — он пожал плечами, — ну, тогда лорд Харло сам виноват.

* * *

С самого раннего утра распахнулись двери Анк-Морпоркской оперы. На щите, где обычно вывешивались названия постановок красовалось «Великий Совет» [*53]. Лордов встречали стражники и гвардейцы в начищенных до блеска доспехах. Гардероб, отданный под хранение оружия, постепенно наполнялся — как и зал, где лордов, желающих выяснить отношения, быстро разводили стражники. В зрительном зале натянули шнуры, преграждающие путь в некоторые ряды, разделяя таким образов лордов из разных земель. Распорядители сновали тут и там, усаживая лордов более-менее в соответствии с картой Вестероса.

Были и места, откуда никто не прибыл — их тоже использовали, для жителей Плоского Мира. В дальней ложе, отведенной представителям Железных Островов, удобно устроились лорды из Анк-Морпорка, а в самом центре зала широко расположились волшебники [*54]. Кроме того Коэн-Варвар, собравший за прошлые два дня всех членов Серебряной Орды, расположился недалеко от лордов Простора.

Как известно, от взгляда волшебников непросто укрыться. Все остальные просто считали это кресло свободным, но не пытались его занять.

— Я надеюсь, Вы явились не за кем-то из моих подчиненных? — уточнил Чудакулли, снимая шляпу, чтобы достать из нее бутылочку коньяка.

— НЕТ. ПОКА ЧТО МНЕ ПРОСТО ИНТЕРЕСНО.

— А потом? — уточнил Аркканцлер.

— КАК ЗНАТЬ. ЧЕЛОВЕК ВНЕЗАПНО СМЕРТЕН. А ЖИЗНЕИЗМЕРИТЕЛИ ПРИШЕЛЬЦЕВ У МЕНЯ ОТСУТСТВУЮТ. ПРИХОДИТСЯ НАБЛЮДАТЬ — ВДРУГ ПРИГОЖУСЬ?

— Они сдали оружие при входе, — уточнил Декан.

— ЭТО НЕВАЖНО. УМЕРЕТЬ МОЖНО И ОТ ДРУГИХ ПРИЧИН.

Лорды, прибывшие пораньше, утрясали последние разногласия по вопросам голосования. Многие удивлялись, почему список возможных наследников держат в секрете — но другие тут же напомнили им, что любой человек может заявить о своих правах, и на прошлом великом совете таких нашлось довольно много.

Постепенно гости рассаживались, и, наконец, от входа прозвучало объявление о том, что все прибывшие в Анк-Морпорк лорды в сборе — даже Сандор Клиган, ставший лордом вчера и вырвавшийся из больницы буквально силой. Двери закрылись, а затем на сцену поднялся крепкий широкоплечий мужчина, чья голова была почти лысой.

— Меня знают многие, — начал лорд. — Я — Станнис Баратеон. Долгое время я считал себя законным наследником Роберта, а, следовательно, и престола Семи Королевств. Однако в результате некоторых обсуждений с… так скажем, другими претендентами, я пришел к выводу, что их притязания на трон имеют не меньший вес, чем мои. Я считаю, что война, тлеющая сейчас в Вестеросе и готовая вновь вспыхнуть ярким пламенем, как только мы вернемся командовать армиями, не может идти на пользу стране. И я прошу всех, кто думал так же и собирался поддержать меня, отдать голос за другого претендента. За того же, что и я.

Из зала послышались крики: от «За кого Вы, лорд Станнис?» до «Он околдован, разве не видно?».

— Нет, я не околдован, — громыхнул Станнис, — но вы можете верить, во что вам угодно. Я не буду королем и добровольно отказываюсь от всех притязаний на трон. Штормового Предела, древней вотчины Баратеонов, мне вполне хватит. Если не доверяете мне — можете голосовать за кого угодно, хоть составьте совет из дюжины бастардов Роберта, и пусть они правят каждый по месяцу. Но я поддержу ее.

С этими словами на сцену вышла девушка, хорошо знакомая некоторым великим лордам — и больше незнакомая почти никому. Когда она скинула покрывало и серебряные волосы рассыпались по ее плечам, многие стали вспоминать Таргариенов. А уж когда из-за кулис вылетели три дракона и стали кружить над залом, весело выдыхая дымок…

— Лорды и леди, — объявила Дени, стоя перед Советом. Она чувствовала себя странно — и как королева, говорящая с подданными, и как рабыня, стоящая на помосте перед покупателями. Станнис тяжелыми шагами спустился в зал и уселся в оставленном ему кресле посреди штормовых лордов. — Я — Дейенерис Таргариен, Бурерожденная! Дочь короля Эйериса Безумного — и его королевы Рейлы, которую никто и никогда в безумии не обвинял. Мои претензии на трон подкреплены и законом — как последнего уцелевшего ребенка короля Эйериса, и силой — многие из вас уже некоторое время на самом деле на моей стороне, и даже крылатым ужасом прошлых лет — драконами. Сейчас они еще слабы, но через год-два войдут в силу. Я могла бы подождать до этого времени и придти на ваши земли, как это сделал Эйегон-Завоеватель три сотни лет назад.

Она подняла голову и драконы, повинуясь ее жесту, слетели вниз и устроились рядом с ней на сцене.

— Но я не хочу этого, — менее официальным тоном произнесла она. — Каждый год, каждый день, когда вы все воюете между собой за право избрать короля, который через два года все равно склонится передо мной или будет уничтожен — это абсолютно бессмысленная трата времени. Мне страшно представить, сколько за последний год было нанесено ущерба стране. Разрушенные замки, деревни и города, убитые люди, изнасилованные женщины, сожженные поля…

Дени посмотрела на край зала, где сидели северяне.

— Зима близко, — промолвила она, словно покатав эти слова на языке. — Еще полгода назад мейстеры разослали письма о приходе осени. Скоро придет зима — и она, как говорят, будет суровой. Грядет расплата за долгое лето. И вот тогда, помирая от голода в разоренной войной стране, вы может быть задумаетесь о том, что все это было зря. Я не могу отменить год этой войны — как и смерти всех тех людей, которые были за это время — неважно, безымянных еще младенцев, простых латников, рыцарей, лордов или даже Великих Лордов — Эддарда Старка и Тайвина Ланнистера. Но я хочу оставить его единственным таким годом.

— Что будет, если мы откажемся поддержать Вас? — спросил один из дорнийцев с тремя скорпионами на нагруднике. — Возьмете ли Вы власть силой? Дорн хранит память о завоевателях-Таргариенах — и это недобрая память.

— Да, — посмотрела на него Дейенерис, словно желая испепелить взглядом. — И даже если те, кто обещал поддержать меня, откажутся от своих слов — да. Я вернусь. И не потому, что я жажду власти над вами. А потому, что хочу спасти страну. И считаю, что у меня это получится лучше всего. Если пьяный человек спит в своем доме, когда вокруг бушует пожар — долг любого, кто считает себя его другом, пройти в дом, разбудить и, если надо, вытащить силой. Если при этом разбуженному случайно сломают руку, утихомиривая его — что ж, так тому и быть. Я готова спасти страну, даже если это и будет стоить жизни некоторым из вас.

— А еще, лорд Квентин, — повернулся к нему из своего кресла принц Оберин, — если Вы откажетесь поддержать ее, то мой брат задаст Вам вопрос — почему Вы так решили? И хорошо бы Вам иметь разумный ответ на него, иначе за ответом могут прислать меня.

— Ну, я просто спросил, — опешил от такого отпора Квентин Кворгил. — Я же должен быть посмотреть, из какого теста сделана это девушка. Вот теперь вижу.

Постепенно лорды успокаивались. Девушка ни в коем случае не показала себя безумной — напротив, ее рассуждения были здравыми. Если конечно все так, как она говорит — где тот пожар, что сожжет страну? Война? Не впервой. Голод? А как королева будет бороться с ним? И они продолжали внимательно слушать.

—  Есть однако, небольшая трудность, — заявил из центра зала один из мейстеров, приглашенных лордом Лейтоном как представителей Цитадели. — Великий Совет 101 года от Завоевания постановил, что ни дочь короля, ни потомки его по женской линии не могут занимать железный трон и исключаются из права наследования…

— Не совсем так, мейстер, — перебила его Дейенерис. — На эту тему я уже консультировалась с архимейстером Перестаном.

По залу вновь пронесся гул — до многих собравшихся постепенно стало доходить, что слова о многих поддерживающих не были пустой похвальбой. Поддержка Староместа стала очевидна, как только Дени упомянула о том, что поддержка вообще есть — ясно же, что именно ее и прочили лорд Лейтон, и правитель Анк-Морпорка. Цитадель, очевидно, тоже знала о ней — и никому не рассказала.

— Он показал мне заверенные копии решений того Великого Совета, — продолжила Дени. — Там сказано, что права сына стоят выше прав дочери, не более того. И если бы у короля или принца Рейегара остался наследник мужского пола — я пришла бы вместе с ним, поскольку чту законы. Я отдала бы ему мои силы, поддержала бы своими драконами и — вероятно — вышла бы за него замуж. Но, увы — принц Рейегар погиб в битве, его сына убили при взятии Красного Замка, а мой брат Визерис погиб уже почти год назад. Я — последняя из Таргариенов, поэтому вам просто следует решить, хотите ли вы видеть на троне одного из Драконьих Королей? Если да — у вас нет выбора, это я.

— Никакой официальной отмены права лица женского пола занимать Железный Трон не было, — подтвердил другой мейстер. — Я читал исторические хроники тех времен.

— А теперь я хотела бы показать, что действительно предпочитаю дела, а не слова, — сказала Дени и словно бы вытянулась. Сидевшие прямо у сцены подумали даже, что претендентка встала на цыпочки, но это было не так. — Я знаю, что Великий Совет 101 года принимал решение в течение тринадцати дней — и это при том, что с самого начала одна из партий имела ошеломляющий численный перевес. По-моему, у нас всех есть дела поважнее, чем просто сидеть тут две недели, пировать за чужой счет и болтать ни о чем. Поэтому я прошу каждого из вас подумать пять минут и потом сказать — признаете ли Вы мое право на престол — или считаете кого-то, неважно кого, человеком, имеющим больше прав.

Она демонстративно вытащила из кармана платья маленькие песочные часы и поставила их перед собой на сцену. Затем присела рядом и принялась чесать Визериона. В зале воцарилась тишина — Дени идеально рассчитала время и закончила говорить ровно в полдень. Двенадцать ударов Большого Тома погрузили в молчание весь зал — оперный театр был совсем недалеко от Квартала Волшебников.

Когда песок пересыпался, Дени встала и, обращаясь к залу, произнесла:

— Прошу встать моих соратников и тех, кто решил поддержать меня.

Принц Оберин и Робб Старк вскочили на ноги, словно подброшенные пружинами. Поднялся из кресла лорд Станнис Баратеон. Сладко потянулся, как сумеречный кот, вставая, Лин Корбрей. Довольно показушно опираясь на подлокотники, встала леди Оленна Тирелл.

— Я тоже встал, моя королева, — раздался резкий голос из задней части зала, где сидели лорды Запада, — но при моем росте это может быть не слишком заметно!

Дейенерис кивнула.

— Вижу Вас, лорд Тирион! — произнесла она и улыбнулась. — Небольшой рост — не помеха для правителя, и я еще докажу это!

А затем началось волнообразное движение. Будто бы головы и плечи лордов были тканью, натянутой поверх спинок кресел и сейчас, когда эту ткань приподняли в нескольких местах, остальной ткани тоже пришлось натягиваться. Вставали северяне и дорнийцы, рыцари Простора и Долины, вассалы Баратеонов и Ланнистеров…

Из прибывших на совет трех сотен лордов в креслах остались сидеть от силы человек десять — хотя Дейенерис сразу поняла, что последние из вставших скорее всего просто не хотят выделяться. Она обвела взглядом зал, чтобы запомнить честных противников. В основном мелкие лорды, с полуразрушенным замком да тремя десятками солдат на службе. Хотя вот есть исключение…

— Лорд Фрей, — уточнила она, — Вы не хотите склониться передо мной?

— Я бы склонился, моя королева, — протрещал старый Уолдер, — да колени уже не те. И привычки нет, обычно девчонки склоняются надо мной — или подо мной, по обстоятельствам. Конечно же я за Вас, да и мятеж Роберта я никогда по-настоящему не поддерживал. Но если Вы согласитесь выйти замуж за одного из моих сыновей — тут я, пожалуй, забуду про хвори и даже станцую.

Дени от такой наглости даже потеряла дар речи. Да уж, за этим хорьком будет нужен глаз да глаз!

— Нет, милорд, — мягко произнесла она. — Не соглашусь. Но я буду знать, что Вы на моей стороне!

На сцене послышался стук. Лорд Витинари, постукивая тростью, вышел вперед.

— А сейчас, — объявил он, — перерыв на обед.

Двери в зал распахнулись и из них двинулась нескончаемая процессия слуг со столиками.

— Это именно небольшой перерыв, — добавил Патриций. — Торжественный ужин состоится позже, после решения прочих вопросов.

— Прежде чем мы объявим перерыв, — заявила королева, — у нас есть еще одно важное дело. Не хочу смешивать его с радостными вестями. Приглашаю всех на первый в истории моего правления королевский суд!

Она обвела взглядом притихший зал.

— Я не собираюсь, — объявила Дейенерис, — без разбора карать всех, участвовавших в войне. Пусть мейстеры посчитают ущерб, нанесенный вашим землям. Если кто-то захочет сообщить о преступлениях, выходящих за рамки того, что обычно происходит на войне — у всех будет такая возможность. Знайте, что сир Григор Клиган уже мертв и сообщать о его преступлениях не следует.

В зале раздались несколько удивленных восклицаний — о смерти сира Григора знали далеко не все.

— Но есть и более страшные преступления, чем насилие над мирными жителями и сожжение деревень и городов, — продолжала она. — В результате самых первых преступлений, собственно и началась Война Пяти Королей. Лорды и леди, у меня есть свидетели того, что люди, начавшие эту войну, сами признались в своих преступлениях. Введите обвиняемых!

Из-за сцены привели лорда Бейлиша и леди Аррен. Руки их были связаны. Теперь отсутствие их на совете стало понятно — лорды Долины отмалчивались на вопросы окружающих.

— Лорд Петир Бейлиш, — обратилась к нему королева. — Вы посоветовали леди Лизе отравить ее мужа, это я могу понять. Однако затем Вы предложили ей написать письмо леди Кейтилин и обвинить в этом преступлении Ланнистеров. Зачем?

Петир помедлил, прежде чем ответить. На лице его отразилась целая гамма чувств — начиная с желания начать отрицать все обвинения и заканчивая облегчением от того, что их не убили втайне от всех.

— О моих чувствах к леди Кейтилин было известно всем и всегда, — мягко ответил он. — Я никогда не делал из них тайны. Я рассчитывал, что получив такое письмо, она удержит своего мужа от желания поехать в Королевскую Гавань. Или, по крайней мере, не поедет туда сама.

— Вы лжете, милорд, и лжете неумело, — заявила из зала Кейтилин. — Для того, чтобы мой муж не стал Десницей, было вполне достаточно вообще не травить Джона Аррена.

Одновременно с этим леди Лиза вытаращилась на Петира и почти простонала:

— Чувствах к ней? Петир, ты обещал мне, что будешь всегда со мной!

Ситуация для лорда Бейлиша сложилась весьма необычным образом. Его слушали сразу все, и он не мог рассказать каждому какую-то собственную историю, как делал это обычно. Мастер интриги, он быстро сориентировался — сейчас главное — вырваться из ловушки обвинений в измене, а разобраться с любовью всей жизни можно и потом. И он перешел в наступление.

— Ваше Величество, милорды и миледи, — поклонился он. — Да, это правда, что по моему наущению был убит лорд Аррен. Правда и то, что несколько позже я обещал поддержку лорду Старку и не сдержал своего слова. Но все это я делал во имя великой цели — не допустить в королевстве войны. Лорд Станнис Баратеон и лорд Джон Аррен подошли слишком близко к разгадке тайны рождения Джоффри, Мирцеллы и Томмена. Если бы эта тайна была раскрыта — война вспыхнула бы тут же, поскольку в таких делах всегда есть элемент веры. Ваши собственные дети, леди Старк, похожи на Вас, а не на мужа, кроме Арьи — представьте, что кто-нибудь обвинил бы Вас в супружеской измене и стал бы вынуждать убрать Робба из линии наследования?

Бейлиш посмотрел в зал. О да, он завладел их вниманием.

— Я понимал, — продолжил он, — что Нэд Старк никогда не станет действовать без абсолютной уверенности в своей правоте. И рассчитывал успокоить его, тем более что лорд Станнис, с которым он мог бы сверить свидетельства, отбыл на Драконий Камень. Увы, королева Серсея призналась ему во всем. И почти одновременно Роберт погиб на охоте. Допустить в этот момент сомнения в законности наследников трона опять же означало немедленную войну. Поэтому пришлось короновать Джоффри, отправив Нэда в темницу. Варису удалось убедить его отказаться от своих убеждений в обмен на разрешение надеть черное. И при таких условиях Север бы не восстал, железнорожденные не полезли бы его грабить, ну, а со Станнисом все же пришлось бы воевать. Мальчишка очень невовремя проявил самостоятельность и заполыхала вся страна. Я продолжал делать все, чтобы силы короля Джоффри увеличивались, пытаясь как можно скорее вновь собрать страну воедино…

— Довольно, — перебила его Дейенерис. — Так Вы утверждаете, милорд, что все время служили законному королю и старались уменьшить ущерб для страны?

— Да, — твердо ответил Петир. — Я пытался потушить тлеющие угольки возможных восстаний, и мне жаль лишь того, что я не преуспел, а не того, какие методы я для этого использовал. С отравлением лорда Аррена и предательством лорда Старка я извалял в грязи честь своего рода. Но моя страна стоила такой жертвы, и если бы пришлось — я бы сделал это снова!

— Ну уж нет, милорд, — почти нараспев произнесла Дени. — Такой возможности я Вам не дам. Будь Вы таким человеком, каким стараетесь себя представить, Вы бы уже давно отравили самого Роберта, наносившего своим правлением или, скорее, его отсутствием, такой урон стране, какого не смогла бы нанести война. Но вместо этого, будучи Мастером над монетой, Вы загнали мою страну в огромные долги, а сами организовали множество успешных предприятий, приносивших прибыль. Вы вместе с Варисом окружали короля лизоблюдами и тупицами, а сами назначали на важные, но незаметные посты умных и всецело преданных вам людей. А во время смуты вы поднялись еще сильнее — получили во владение Харренхолл и собирались свататься к леди Лизе. Я не верю вам, милорд. А верят ли лорды?

Угрожающий шум раздался в зале. Лорд Бейлиш попятился. Он понял, что все его красноречие пропало втуне — своего главного судью он не убедил ни капли.

— Я догадываюсь, Ваше Величество, — отвернулся он от зрительного зала, — что большинство лордов опасаются имеющихся у меня знаний про их темные делишки. Пусть он умрет, думают они, и никто никогда не узнает правды о нас. Неважно — будь я хоть святым по части предъявленных мне обвинений, их вердикт был бы тем же. Я не соглашусь на это. Я требую суда поединком!

— Очень хорошо, — промолвила королева. — Будете ли Вы биться сами или найдете себе защитника?

— Найду защитника, — ответил Бейлиш. — Многим известно, что я не слишком хорош в обращении с оружием. Так повелось еще с моей ранней юности. Леди Кейтилин может рассказать подробности, если нужно.

Дейенерис подняла руку, и шум в зале успокоился.

— Суд состоится завтра, — объявила она. — Желающие выступить на стороне обвинения — пожалуйста, запишитесь в список у мейстера. Я выберу того, кто будет защищать справедливость так, как я ее понимаю. Если на суде лорд Бейлиш будет оправдан, это сразу оправдывает и леди Лизу, бывшую просто его орудием. Если же нет — мы вернемся к обсуждению ее вины завтра, вместе с другими вопросами послевоенного устройства.

Петира и Лизу увели со сцены. Не промолвивший ни слова до сих пор сир Лорас наклонился и шепотом спросил:

— Вы внесете меня в список, Ваше Величество? Я был бы рад начать службу в Королевской Гвардии таким образом.

— Я знаю, сир Лорас, — так же шепотом ответила королева, — что Вы отличный боец. Буду только рада, если Вы станете моим защитником.

* * *

— А теперь, — прогремело со сцены, — мы приглашаем всех, кто желает связать свои судьбы узами брака.

Лорды, разбившиеся на небольшие кружки и обсуждавшие разные торговые и пограничные вопросы, с интересом посмотрели на сцену. За время, прошедшее после обеда, был поднят занавес, открывший вниманию зрителей купол походной септы и огромную кадку с тремя тонкими чардревами. Два огромных тролля белого цвета — вероятно, известняковые — с приделанными прозрачными крылышками крутились по сцене. Доски под ними трещали и прогибались.

— Я прошу для начала выйти на сцену именно пары молодоженов! — продолжал надрываться распорядитель. Лорды с интересом смотрели на сцену — появившаяся небольшая процессия в одеждах септонов, предводительствуемая человеком в пышном облачении, ясно показывала — хоть они сейчас и не на землях Вестероса, но лорд Витинари относится к их вере всерьез.

— Ну, вперед, — прошипела леди Оленна и подтолкнула в спину Уилласа. — Никто не решается быть первым? Им же хуже, постоят в очереди! Маргери, лови Тристана, всему надо учить эту молодежь! Хорошо хоть я в свое время была более решительной!

Постепенно из зала потянулись и другие пары — некоторые лорды Простора приехали со своими дочерьми, как и лорды Королевских Земель. Из речников разве что лорд Фрей привез семью — но этого вполне хватило. Около пятидесяти пар вышли принести торжественные обеты — и стало заметно, насколько мудрым было решение пригласить нескольких септонов.

"Отец,Мать, Кузнец, Воин. Дева, Старица, Неведомый. Я его, а он — мой" — звучало хором со сцены.

В другом конце сцены было куда меньше народу. Три пары с невестами из Фреев и женихами с Севера, несколько долинцев да Дейси Мормонт, на радостях от окончания войны закрутившая флирт с Марком Пайпером — и уже готовая признать союз решенным делом.

Здесь не было очереди — Старые Боги могли выслушать всех одновременно. Но взоры людей из зала в первую очередь обращались на Робба Старка, нежно прижимавшего к себе леди Рослин. Эдмар и Тита еще ждали благословения септонов, когда Робб и Рослин подошли к ним пожелать счастья в браке.

— Ох, — скривился Эдмар, — ты знаешь мое отношение ко всему этому. Я тут вообще не при чем, это все мой долг, будь он неладен.

Наконец, пары кончились и септоны разошлись по всей сцене. Теперь на сцену вышли еще и несколько мейстеров из Цитадели.

— А теперь, — прокричал распорядитель, — прошу подняться сюда лордов, которые договорились о будущих свадьбах своих сыновей, дочерей и других родственников.

Таких оказалось куда больше, а процедура выглядела куда проще — мейстер записывал на свиток имена будущих молодоженов, лорды приносили септону клятву, что устроенный союз будет заключен при первой возможности и на этом все. Для многих браков эта самая первая возможность должна была случиться еще не скоро — например, леди Эрменсанду просватали за пятилетнего мальчугана из дома Футли и ждать настоящей свадьбы предстояло еще не меньше двенадцати лет.

— Я, честно говоря, очень доволен этим, — шепнул лорд Лейтон на ухо Дейенерис. — Не ожидал, что эта идея сыграет настолько хорошо. Боюсь, оплатить все свадьбы сейчас даже мой дом был бы не в состоянии.

— Не волнуйтесь, милорд, — ответила Дейенерис, обмахиваясь веером. — Корона поможет Вам, как Вы помогли короне. Деньги я предоставлю.

— Будете ли Вы танцевать, Ваше Величество? — Патриций возник буквально из-под земли.

— Нет, Хэвлок, — улыбнулась Дени. — И прошу все-таки называть меня по имени. Может быть все-таки еще не поздно?

Она лукаво посмотрела на Витинари, а затем перевела взгляд на сцену, где рабочие как раз готовились унести за кулисы походный алтарь.

— Извини, Дени, но нет, — улыбнулся Патриций. — Придется обойтись чем-то меньшим. Но нам тоже предоставят номер в гостинице.

Дейенерис вопросительно посмотрела на него.

— Ну, точнее нам предоставят два номера, я сам их выбирал, — продолжил Патриций, увлекая королеву за собой. Отведя ее на пару шагов от Лейтона он склонился и шепнул ей:

— И я знаю, что они соединены секретным люком в полу.

Дейенерис просияла. Обернувшись, она пригласила нескольких человек проследовать за собой на балкон — раз уж ей не придется участвовать в танцах, она хотя бы посмотрит на них с самой лучшей обзорной точки.

Ложа на балконе, куда они поднялись, была достаточно велика, чтобы вместить их всех — королеву, патриция, командора Ваймса и леди Сибиллу, лорда Лейтона, сира Барристана и сира Лораса, принца Оберина и леди Оленну, леди Кейтилин и десницу.

А также уже ждавших их появления сира Джейме и его сестру.

Дейенерис поприветствовала их и тепло спросила:

— Сир Джейме, Вы обдумали мое предложение?

— Боюсь, что вынужден отказаться, — поворачиваясь произнес Джейме. — Моя сестра не сможет жить сама, придется мне заботиться о ней. Надеюсь найти свое место в этом мире, где никто не станет сразу называть меня цареубийцей.

— Может и так, — задумчиво произнес Витинари, — один из предков командора Ваймса тоже, кстати, убил короля. Возможно Вы найдете о чем поговорить с ним.

* * *

Бледный старик, сидевший на троне из корней, закатил глаза. В принципе так тоже вышло неплохо — он увидел Совет и свадьбу. Видно было не слишком хорошо — изображение периодически распадалось в белый туман и его приходилось собирать заново. Трудно было сказать, в чем дело — в том ли, что у стволов на сцене театра не было корней или в том, что магии чардрев было трудно проходить в неизменном виде через порталы. Если второе, то даже не так обидно, что мальчишка отказался стать его глазами.

Лорд заскрипел остатками зубов — столь велика была его злость на Брана. Да, он увидел Совет, но по чистой случайности, один из лордов придумал привезти на свадьбу эти символы для северян, другой привез, тамошние стражники установили… Но ведь всего этого могло бы и не случиться.

Нужно было искать себе нового сменщика, причем как можно скорее.

Может, кого-то из одичалых?

Сознание его отправилось в путешествие. Огромная армия с великанами и мамонтами… Нет, у них сейчас одно дело на уме. Группа поменьше в черных плащах — его бывшие братья. И сестра? Нет, похоже просто одичалая, поцелованная огнем. Рядом с ней скакал человек, немного похожий на Брана, а у его стремени бежал снежно-белый лютоволк. Нет, с этой семейкой покончено. Богорощи северных замков, огромные и пустые — лорды на совете, солдаты на тренировках. Полумертвые рощицы в южных замках. Остров Ликов.

Последним взглядом Бринден вновь заглянул в иной мир. И отпрянул, удивленный изменениями.

* * *

Галея «Огонь веры» — бывшая «Стрекоза» — мягко ткнулась бортом в причал. Едва сходни были опущены, над ними взвилась ткань красного платья, яркая, как костер. Мелисандра спустилась на причал и махнула двум матросам. Те подняли сундук и, кряхтя, потащили его следом за красной жрицей. 

Проходя по причалу и затем по дороге к замку, Мелисандра отмечала изменения — меньшее число кораблей у пристани, солдаты в цветах Веларионов и Флорентов, патрулирующие вокруг, куда меньшее число флагов Станниса, что неприятно поразило ее.

У входа в замок она столкнулась с мейстером Пилосом.

— Где Станнис? — рявкнула она.

— Сейчас он отбыл с Драконьего Камня на великий совет лордов Вестероса, — начал Пилос, делая приглашающий жест. — Очень многое изменилось за последние три недели, леди Мелисандра. Пройдемте за мной, и я расскажу Вам подробности…

— Они не имеют значения сейчас, — прервала его жрица. — Раз Станниса нет, у меня есть время подняться в свои покои и зажечь очаг. И тогда огонь скажет мне все, что знаете Вы, мейстер, и даже больше. Я ненавижу корабли — уже месяц я лишена возможностей, которые дает мне пламя, а более примитивные способы гадания выдавали такую ерунду…

Развернувшись, Мелисандра двинулась вверх по винтовой лестнице. Пилос подозвал двух проходивших мимо матросов и кивнул им на сундук, который тащили еще двое.

— Помогите им, парни, — велел он. — Это магический инвентарь красной жрицы, он срочно нужен ей наверху, в ее комнате.

Посмотрев вслед матросам и сундуку, мейстер пробормотал себе под нос: 

— И теперь, когда она изучит в пламени произошедшее за это время, возможно, она станет повежливее. Скорее бы…

* * *

Лорды и рыцари за пиршественными столами радостно поднимали кубки с каждым новым объявлением. Множество заключаемых сейчас союзов должны были вновь скрепить страну. Север и Простор, Дорн и Речные Земли, Штормовые лорды и Запад… Никто с Железных Островов так и не прибыл, и это беспокоило Дейенерис, но ей, видимо, просто следовало смириться — нужно будет только не забыть потом уточнить у волшебников, что же помешало их замечательной идее. Она вновь осмотрела зал. Может быть и стоило дать некоторым лордам еще день — подумалось ей. Но вроде бы все, кто чего-то хотел успеть — успели?

Постепенно на сцену стали подниматься желающие потанцевать. Открыли бал Тристан и Маргери — одна из трех самых знатных пар, скрепивших союз в этом зале. Уиллас танцевать не мог, а Робб не слишком умел, хотя и согласился потанцевать с Рослин немного позже, когда танцующих станет больше и среди них можно будет затеряться. Музыку поровну обеспечили Патриций и лорд Лейтон — так что мелодии наполовину были незнакомы гостям из Вестероса. Впрочем, это совершенно не мешало им плясать — особенно тем, кто изрядно выпил.

Вместе с невестами на церемонию свадеб и помолвок пришли и многие другие люди — мест за столами стало куда меньше, чем если бы как и раньше ели только лорды. Рядом с леди Кейтилин сидели Бран и Арья и во все глаза смотрели на своих брата и сестру, уже принесших свои обеты.

— НЕ ХОТИТЕ ЛИ ПОТАНЦЕВАТЬ, ЮНАЯ ЛЕДИ? — внезапно раздалось рядом со столиком. Арья подпрыгнула на месте и поглядела на подошедшего неизвестного долговязого господина.

— Я не танцую, — мрачно отрубила она. — Разве что с мечом, танец водяных плясунов!

— Дочь, — одернула ее леди Кейтилин. — Ты ведешь себя очень грубо. Ответь нормально.

Арья набрала в легкие воздуха.

— Прошу простить, милорд, — постаралась нежно произнести она. — Но мне не хочется. Не сегодня.

— ПОЧЕМУ-ТО Я ТАК И ДУМАЛ, — ответил мужчина и отошел от стола.

В оперном театре обычно не бывает окон, но присутствующие чувствовали, что уже совсем скоро придет вечер, а с ним и церемония провожания — для тех, кто захочет консумировать брак сегодня же, Патриций предоставил места в ближайшей к театру гостинице, а гномы натянули тент, организовав таким образом крытый проход из театра прямо к номерам.

Внезапно двери в главный зал распахнулись, раздался громкий хлопок и под крышей театра разорвалась, рассыпая красные и зеленые искры, ракета для фейерверков.

Патриций, беседовавший с Ваймсом, оглянулся и пробормотал: «странно, вроде бы фейерверк собирались устраивать снаружи». А затем у входа началась какая-то свалка. Стражники Ваймса и солдаты Хайтауэров были отброшены от дверей толпой воинов в кольчугах — половина с изрядно проржавевшими и зазубренными топорами в руках, половина — с мечами, среди которых было довольно много валирийских клинков. Затем они расступились, и черноглазый предводитель нового воинства, прижимающий к себе за шею девочку лет десяти рукой с зажатым в ней кинжалом, прошел вперед.

— Свадьбу, — издевательски протянул Эурон, продолжая удерживать Мирцеллу, — здесь играют? У меня тоже есть соленая невеста! А на роль каменной я приглашу леди Дейенерис!

* * *

Когда «Кречет» ранним утром добрался до устья Медовички, Эурон приказал бросить якорь, и раскрашенные под тирошийцев островитяне двинулись в город. Эйнтин вел их вперед, к Цитадели, и даже смог отшутиться от городской стражи Староместа, заинтересовавшейся группой вооруженных моряков. После этого группа сильно растянулась по городским улицам и подозрений уже не вызывала.

Портал в Цитадели охранялся, но никому не пришло в голову, что возможно такое наглое нападение — большую армию засекли бы на подходе к городу, но отряд в полторы сотни эуроновских морских волков добрался до Цитадели, так и не подняв тревоги. Эурон несколько больше волновался о том, не встретят ли его колдовством на той стороне портала — повезло, в помещении лаборатории никого не оказалось. Чудакулли и прочие старшие волшебники ушли на праздник, а Тупс и его команда дежурили у Гекса. Так что десяток солдат и пара троллей, охранявшие портал, были сметены за минуту, и моряки Эурона сами встали на охрану, завернувшись в плащи предыдущих, неудачливых охранников. Вряд ли они смогли бы обмануть сменщиков, но зато заглядывающие иногда в коридор студенты и мейстеры ничего подозрительного не замечали.

В Анк-Морпорке отряд разбойников высыпал в садик, окружавший Незримый Университет. Жители в последние дни уже видели несколько похожих отрядов и ни капельки не удивились. Наоборот, радостно направили иномирян к Опере, убедившись, что они очень торопятся и не собираются ничего покупать. Ну, а в театре уже никто не ожидал боевых действий — ведь все лорды договорились о мире еще утром, не так ли? На свадьбу вообще не принято приносить оружие, его по указанию капитана Моркоу сдали в гардероб в обмен на номерки. Гардеробщиками пришлось сделать пару троллей — только они смогли бы весь день таскать железо и не устать.

И вот теперь сложилась уникальная ситуация — сотня или чуть больше железнорожденных захватила врасплох практически всех высших лордов Вестероса, множество мелких лордов и рыцарей, а до кучи — патриция Анк-Морпорка, которому тоже сейчас некуда было бежать.

Однако среди присутствующих нашлись те, у кого оружие было всегда с собой.

* * *

Мелисандра отперла дверь и вошла в свою комнатку. Здесь все было так же, как в день отплытия к Штормовому Пределу. Никто из замковых слуг не рискнул заходить сюда в отсутствие хозяйки и тонкий слой пыли покрывал стол. В камине лежали дрова — жрица сама оставила их еще тогда. Сейчас она порадовалась своей предусмотрительности — достаточно одной искры и пламя запляшет. А затем — пара щепоток порошка из маленького кожаного мешочка, лежащего на дне сундука, и будущее вновь приоткроет ей свои тайны.

За спиной послышался стук — четверо мужчин, обливаясь потом, втащили сундук на нужную лестничную площадку, развернулись и занесли сундук в покои Мелисандры. Затем поклонились и удалились — жрицу Р’глора многие простые люди опасались. Та не обратила внимания — сейчас ей было не до простолюдинов. Она отперла сундук, вынула мешочек с красным порошком и, оставив крышку открытой, одним плавным движением сместилась к камину.

Щелчок пальцами — и в камине расцветают послушные языки пламени. Словно цветок, распахивающий свои лепестки навстречу утреннему солнцу, пламя распустилось на сложенных в очаге дровах. Мелисандра зачерпнула немного порошка, поднесла пальцы к носу, почувствовав давно знакомые запахи, успокоенно кивнула и прищелкнула пальцами над пламенем. Язычок словно бы прижался к дровам, слизывая порошок, а затем развернулся в полотнище ревущего пламени. Жрица подняла руки и огонь втянулся в камин, заревев вдвое громче — уже не цветок, а дикий зверь, пытавшийся вырваться из логова, но усмиренный дрессировщиком. Мелисандра сосредоточилась и стала вглядываться в огонь.

— Р’глор, — взмолилась она, — покажи мне Азора Ахая! Яви мне знамение, бог света!

И словно бы в ответ на ее молитвы раздался дикий грохот, заставивший Мелисандру обернуться. А затем дверцы шкафа в углу комнаты распахнулись и белое свечение наполнило комнату.

* * *

Он уже давно был заперт в этой пещере, которая когда-то показалась ему кратчайшим путем к хозяину. И даже когда он немного заблудился в подземном лабиринте, он не испугался. Но когда, зайдя в тупик, он обнаружил, что камни вокруг очень твердые, а путь назад прегражден странным белым светом — он был озадачен. Странное чувство тянуло его пройти через дверь, но он задумался — ведь ему вообще не положено иметь никаких чувств, тем более странных. Ему в общем-то и думать было нечем. Зато он вполне  мог подождать — у него даже есть запас еды, который ему тоже не слишком нужен.

Он ждал, пялясь на пятно белого света своим отсутствием глаз. И игнорировал все попытки света притянуть его к себе.

Но сегодня пятно стало тянуть его еще сильнее. И сильнее. И сильнее. Ему казалось, что он найдет за этим белым светом родственную душу — такое же существо, как и он, наполненное магией. И, наконец, он поддался.

Перебирая ногами, он медленно подошел к порталу, помедлил еще несколько секунд и ринулся вперед.

И выбив с размаху дверцы шкафа, увидел перед собой раскрытый сундук с магическими порошками внутри.

Женщина в красном платье ошалело смотрела на него.

А затем портал задрожал и исчез, исторгнув волну сырой магии октаринового цвета.

Она прошла по комнате, отбросив Мелисандру к стене, и подожгла разом все порошки в ее сундуке. Разноцветный дым наполнил комнату. Сундук громко хлопнул крышкой, словно отгоняя магическую волну.

Волна тем временем прошла через стены башни и стала накрывать замок. Она начала вспухать, словно бы грозовым облаком. Ветвистые молнии били из ее недр. И, наконец, одна из них ударила в башню Ветрогон. Башня словно бы согнулась, затем выпрямилась и раскрыла крылья. Ветрогон взмыл в воздух и закричал. 

Мелисандра выглянула в окно, потирая ушибленные ребра. А потом заметила в небе дракона, чешуя которого сохранила отчетливо видимую структуру каменной кладки. Она зажала уши руками, заслышав его громкий крик, а затем, словно бы подумав о чем-то невозможном, раскрыла рот и обернулась.

— Ты пробудил дракона из камня? Это ты…?

Сундук недоуменно распахнул крышку и улыбнулся своими огромными белыми зубами. 

Мелисандра утомленно прикрыла глаза и сползла по стене.

* * *

Думминг Тупс подскочил в своем мягком кресле, когда колокольчик начал вызванивать тревожную мелодию. Он перевел взгляд на муравейник и вздрогнул — муравьи бегали вокруг своего муравейника, посматривали наверх и негромко ругались. Октариновые искры сверкали над муравейником, блоком памяти, между рогами на бараньем черепе и даже над мышкой, висящей в паре дюймов над столом. 

— Это пробой магического конденсатора или что? — пробормотал Тупс.

Из муравейника вышли строем несколько сотен муравьев и выстроились в строку оккультных символов. Тупс взглянул на них и побледнел. Затем он начал действовать.

Он выхватил из шкафчика с надписью «аварийные программы действий» пергамент, кинул его прямо к муравейнику и щедро засыпал сахаром из сахарницы.  Муравьи перебороли магическую силу и не обращая больше внимания на небольшую висящую над муравейником тучку, кинулись к пергаменту.

Тупс бросил последний взгляд на Гекса, крикнул ему: «Нам нужно два часа!» и бросился вниз, прыгая через три ступеньки.

* * *

С яростными криками три дракона спикировали на пиратов. Оказалось, что топоры и мечи — плохая защита от струй огня, разящих с высоты. Как, впрочем, и кольчуги — пламя не только проникало сквозь них, но еще и разогревало железо, увеличивая площадь поражения тела. Впадая в болевой шок, железнорожденные падали на пол и катались по нему, пытаясь сбить пламя — горела одежда под доспехами, как и волосы на лице. Драконы продолжали свои стремительные атаки.

Молодой чернокожий летниец, один из нескольких моряков, не сменивших лук на топор или меч, привстал на колено натянул тетиву и выстрелил. Рейегаль сложил крылья, пикируя на него, и стрела пролетела над его гибким телом, вместо того, чтобы пробить левое крыло. Летниец умер, сожженный пламенем Рейегаля, так и не сделав второго выстрела. Первая же его стрела уже на излете пробила шею сиру Брайану Фоссовею.

Дрогон сразу выделил среди нападавших лидера. Пока его братья разгоняли простых моряков, он сам резким разворотом через кончик правого крыла пошел в атаку на их предводителя. Не обращая никакого внимания на заложницу, он выпустил струю пламени прямо в единственный зрячий глаз Эурона. Тот взревел и дернул рукой с ножом. Из горла Мирцеллы хлынула кровь, ее глаза закатились, и она упала на пол, будто марионетка с перерезанными ниточками.

— Нееет! — раздался громкий крик с балкона и Серсея перекинула ногу через ограждение.

— Стой! — Завопил ее брат и бросился к ней.

Дейенерис, затаив дыхание, смотрела на это соревнование в скорости — матери, желавшей перед смертью обнять утраченную дочь и брата, желавшего спасти сестру от падения с высоты пятиэтажного дома.

Джейме почти успел. Его руки сомкнулись за ограждением и Серсея захрипела. Джейме перехватил ее и стал тянуть наверх.

Вероятно, если бы не долгое заключение в Риверране, подточившее его силы, он успел бы вытащить сестру довольно быстро.

Увы, но сейчас все, что он мог сделать — держать ее так, как удалось поймать. Сир Барристан и один из воинов Хайтауэров сбросили оцепенение и кинулись к нему на помощь. Они схватили его за пояс и стали тянуть. Затем подоспели еще солдаты и, высунув руки за ограждение, поймали руки Серсеи. Совместными усилиями они, наконец, вытащили ее наверх, и Витинари опустился на колени рядом с ней, проверяя пульс [*55]. С некоторым трудом удалось отцепить от Серсеи ее брата — тот дрожал, словно боялся, что его сестра попробует повторить свой прыжок.

Витинари перевел взгляд на ее шею и помрачнел. Он встал и обратился к Джейме.

— Сир, мне жаль это говорить, но Вашей сестре не выжить. Ее гортань раздавлена, и она медленно задыхается. Если бы Вы не поймали ее — она наверняка разбилась бы, но спасти ее все равно не вышло. Полагаю, Вы знаете, что делать.

На глазах Джейме блеснули слезы.

— Знаю. Она всегда говорила, что мы вместе уйдем из этого мира, но оказалась неправа.  Прощай, сестра.

Он упал на колени рядом с ней и прильнул к ее губам в последнем поцелуе. Серсея выгнулась, издала последний хрип и жизнь оставила ее. Джейме отбросил кинжал и с криком распростерся на теле сестры. 

— Идемте, королева, — произнес мрачный сир Барристан. — Вам сейчас нужно быть внизу. Атака отбита, но нужно успокоить людей.

— Я пойду с Вами, — предложил Витинари.

Все трое стали спешно спускаться по лестнице, ведущей к партеру. Однако дойдя до дверей в зрительский зал, они заметили еще одного человека, которого здесь не должно было быть.

* * *

— Минутку внимания, — заорал Думминг Тупс, усилив свой голос заклинанием. Завтра ему предстояло жить целый день с ужасным кашлем, но зато сейчас его услышат все люди в зале, а не только те, кто стоял прямо вплотную. — Через час порталы исчезнут! Гекс сейчас держит их на аварийном режиме! Все, кто хочет попасть в Вестерос — идите к порталам!

— Я готов предложить всем присутствующим гостеприимство Драконьего Камня от имени королевы Дейенерис, — ответил ему голос с другого конца зала. Думминг скривился — он ненавидел людей [*56], которые могут орать так, чтобы их было слышно за милю, хоть и понимал, что полководцу такой талант необходим. 

— Королева, — продолжал Станнис, увидевший спустившуюся по лестнице Дейенерис — есть еще одна причина, по которой нам стоит переместиться именно туда, кроме той, что я Ваш Десница. На Драконьем Камне находится выкраденный из Королевской Гавани Железный Трон.

Дейенерис пошатнулась. Она вспомнила странный предмет в углу Палаты Расписного Стола, накрытый мешковиной. Так вот что это было!

— Мои матросы и солдаты, — продолжил Станнис, — не могли забрать его целиком — но само кресло они смогли открепить от всех прочих мечей. Пусть этот обновленный трон станет символом обновленных Семи Королевств.

— Почему Вы молчали об этом, милорд? — прохрипела Дени.

— В последние дни было слишком много всяких событий, — покаянно склонил голову Десница. — Я просто забыл, что так и не сказал Вам об этом.

Станнис вновь посмотрел в зал.

— Я клянусь своей честью, — прогремел он, — что не причиню никакого вреда тем, кто последует за мной на Драконий Камень и будет продолжать поддерживать мир, установленный на время Великого Совета. И по завершении свадеб и коронации я приложу все усилия, чтобы доставить всех в желаемые порты, задействовав свой флот. Ведите нас, королева!

Дейенерис уже немного пришла в себя и сообразила, что это замечательная идея. 

— Идемте, лорды и леди, — крикнула она. — Кто останется здесь — навсегда потеряет шанс вернуться домой.

Она обернулась к Витинари.

— Хэвлок, мне очень жаль, но похоже что сами боги ополчились на нас.

— Не бойся, Дени, — прошептал Патриций. — Я предчувствую, что мы еще встретимся.

Не прошло и трех минут, как процессия вестеросской знати начала выходить из театра. Ваймс уже подсуетился и расчистил Брод-Авеню. Его стражники стояли на всех перекрестках, а у главного входа в театр ожидала целая вереница карет.

— Дамы — сюда, — надрывался капитан Моркоу. — В платьях будете идти очень долго, мы довезем быстрее!

Мужчины помогли дамам рассесться по каретам и сами двинулись вперед — пешее войско, почти невооруженное. Оружие было разве что у стражников из Хайтауэров. Остальное оружие, оставленное в гардеробе, погрузили на телегу уже после того, как лорды покинули театр. Их ожидали долгие разбирательства потом — не так-то легко найти свой меч среди нескольких сотен других.

В первой карете ехала Дейенерис. А с ней — Станнис (он должен был предупредить своих стражников, чтобы они пропускали всех гостей) и сир Барристан — ее гвардеец.

И конечно же, лорд Витинари.

Он же первым выскочил из кареты, остановившейся у Гильдии Шутовских Дел и Баламутства. Подал руку Дени и прошептал ей на ухо:

— Удачи, королева. И до скорой встречи!

Дейенерис горько улыбнулась. Она перестала надеяться на встречу сразу после слов Тупса. «Что ж, никто и никогда не получает всего, — подумалось ей. — Будь довольна своей короной, девочка».

Вестеросцы толпой двинулись к порталу.

* * *

Представьте себе резинку. Вот человек взял оба ее конца в руки и развел их, а затем другой разрезал резинку посредине. Она тут же разлетится, а ее концы могут случайно задеть кого-то из этих двоих. Или, например, сбить со стола спичечный коробок, если он окажется рядом. И лишь потом две новых, более коротких резинки обвиснут в руках экспериментатора.

Если же вместо одной резинки в тесном помещении мы рассмотрим сотни накачанных магией порталов, которые были разрезаны все одновременно — никого не должно удивить, что они вполне способны обеспечить куда большие последствия, чем сбитый спичечный коробок. Да и в роли стола может выступить какой-нибудь еще мир, не затронутый порталами ранее.

Первым звоночком стал портал в Тенях — из него выбежали четверо мужчин, тащивших на плечах расписной лакированный паланкин. Следом за ними протиснулись два десятка солдат в зеленых кожаных доспехах. Мечи у них тоже были кожаными! Женский голос из паланкина призвал всех поторопиться на заседание Великого Совета и странные люди побежали по улице еще быстрее.

А затем обрывы порталов покатились волной.

Собаки Четта подскочили и завыли. Прямо посреди лагеря дозорных на Кулаке Первых Людей возникли два человека в странной одежде — один в халате, а другой — вообще в чем-то неописуемом. Второй поглядел на первого, и начал: «Борис Игнатьевич, что…». Тот пожал плечами, обвел в воздухе контур портала, и странные гости ушли так же внезапно, как и появились.

Портал паромной переправы щелкнул в воздухе как будто огромным бичом и исчез. Вместо него на небольшой высоте появились несколько странных летательных аппаратов, сбросивших бомбы на Жемчужную Гавань.

Еще один похожий аппарат гораздо большего размера вынырнул из туч над Зеленым Зубцом. Быстрее любой хищной птицы он спикировал вниз и врезался точно в башню на северном берегу.

Аудитория 3B Незримого Университета заполнилась подростками в мантиях. Стоявший перед ними мужчина сурового вида с сальными волосами выхватил волшебную палочку и обвел ей аудиторию. Затем коротко приказал: «Аппарируем на Диагон-Аллею!». Раздались хлопки и школяры стали исчезать. Профессор отправился последним.

Прямо перед троном лорда Вимана, в Великом Чертоге замка Мандерли, появились мужчина и женщина, одетые в одинаковую черную форму. На плече женщины сидел большой шестиногий кот. Лорд Виман, слышавший о порталах, хоть и не имевший ни одного у себя в замке, начал беседу с гостями и был крайне удивлен тому, что они называют себя лордом и леди Белой Гавани.

Над санаторием госпожи Овнец вынырнули в сомкнутом строю прямо из воздуха три десятка драконов. Сидевшие на них люди удивленно посмотрели на город внизу, затем всадник бронзового гиганта, летевшего первым, поднял руку, и драконы ушли в Промежуток.

Трое гномов, крутя головами, недоуменно смотрели на небольшой замок. Они только что вылезли из бочек и не ожидали оказаться на маленьком острове. Наконец один из них подошел к воротам замка и принялся колотить в них тяжелым кулаком. Стражники с недоумением слушали, как гном предъявляет свои права на замок и остров вместо лорда Хьюитта. Или все-таки сказанное им «Дубовый щит» было всего лишь прозвищем?

На острове Ликов, прямо посреди святилища Зеленых Людей и во время их обряда, словно из-под земли возник длинноухий человек, даже по меркам Зеленых Людей карликового роста. Они попробовали схватить человечка — но были внезапно прижаты к чардревам будто бы порывом ветра, хотя воздух оставался спокоен. «Непонятно, куда это попал я, — произнес человечек. — Странные существа пытаются напасть на меня почему-то. Сила на моей стороне будет!»

На пути кхала Чхако и его кхаласара послышался звон колокольцев. Дотракийцы оживились, надеясь на схватку с равными — а еще лучше — с чуть более слабым противником, конечно же — и были крайне озадачены, увидев, что их возможные противники скачут на конях, украшенных ветвистыми рогами, с которых, собственно, в оскорбление всех дотракийских традиций, и свисают колокольчики.

Перед воротами Винтерфелла появился человек в странной красно-золотой броне, заявивший о своем желании участвовать в борьбе со всяким злом.

Мейстер Лювин попросил незнакомца представиться. И услышав ответ, не знал, чему удивляться больше — тому, что человек в доспехах запрыгнул прямо на стену или тому, что его имя почти не отличается от имени прошлого хозяина замка.

На поле у Окскросса возник огромный сверкающий купол. Когда сияние спало, под ним обнаружились несколько римских манипул в боевом строю. Стоявший перед ними трибун опустил меч, руны на котором продолжали светиться и посмотрел на старшего центуриона. Тот, сплюнув, пробурчал: «Да, меня это тоже достало!»

В лаборатории на факультете высокоэнергетической магии и в коридоре с покоями архимейстеров появилась рогатая собака. Та ее половина, что оказалась в Вестеросе, тут же наложила огромную кучу прямо под дверью комнаты Марвина, та, что в Анк-Морпорке — радостно залаяла и бросилась на улицу.

А в комнате, расположенной парой этажей выше, над ящиком с надписью «Муравейник inside» возникло и стало вращаться в воздухе странное голубоватое колесо. Его сканирующие лучи протянулись щупальцами к Гексу, построив на короткое время первую в Анк-Морпорке компьютерную сеть.

В Пентосе, во внутреннем дворике дворца магистра Иллирио, возникла своя странная компания — юноша лет пятнадцати, трехметровый дракончик, белоснежный единорог и некто средний между человеком и крокодилом.

— Глип? — произнес дракончик.

— Попробуем еще раз, — утомленно вздохнул крокодилочеловек и стал крутить в руках небольшую палку с несколькими надетыми на нее дисками. Прежде чем потрясенные стражники Иллирио собрались в достаточном количестве, странная компания успела снова исчезнуть.

В доме Бессмертных Кварта высокий человек в алой мантии и с серебряной шпагой словно соткался из воздуха. Его черты лица можно было бы назвать правильными и даже прекрасными, если бы не повязка на глазу, украшенная драгоценными камнями. Он посмотрел на синее сердце, висящее над длинным столом и пробормотал: «Шуль, ты должен был предупредить меня, что оно такое большое». Внезапно его рука рванулась вперед и Бессмертные успели заметить, что на облекающей кисть перчатке — шесть пальцев. Затем рука пробила полуразложившееся сердце.

Выйдя в лиман Соленое Копье, Виктарион обнаружил впереди огромный и весьма разнообразный флот — от баркасов до флагмана, имевшего пять рядов весел. На флагмане сыграли сигнал «к бою», и флот начал перестраиваться в линию, блокируя пиратам возможность уйти. Во втором ряду кораблей противника Виктарион успел заметить странную галею с плоской крышей, по которой разбегались и поднимались в воздух то ли огромные птицы, то ли драконы. Они не махали крыльями, а огонь вырывался у них не из пасти, а как раз наоборот…

У Виктариона были и личные проблемы, помимо командования флотом. На палубе «Железной Победы» прямо перед ее капитаном выбросило двоих мужчин — один крупный, краснощекий, белозубый, с торчащими вперед усами, в бархатном берете набекрень и в роскошном малиновом плаще, под которым тускло блестел медный панцирь. В руках он держал огромный двуручный меч. Другой — высокий и худощавый, в легком доспехе, с двумя мечами у пояса и обручем со светящимся зеленым камнем надо лбом. Здоровяк удивленно посмотрел на окружающий его мир, проорал: «Я же говорил вам, что не стоит нам пить. Баронесса этого не оценит. И в трактир мы пошли зря. Похоже нас взяли в плен какие-то дикари, надо перебить их!». Огромный двуручный меч словно запел в его руках при размашистом вращении.

Две девушки, появившиеся перед стражами ворот, удивленно осмотрелись вокруг. Этот замок не был похож на известный им с детства, его семь тонких башен устремлялись ввысь. Стражники у стены окликнули их, наставив арбалеты: «Кто вы и зачем явились в долину Аррен?». «Ох уж этот дух воздуха со своими забавами», — прошептала одна из них, поглаживая свернувшуюся на ладони маленькую ящерку. «Не огорчайся, сестра, — ответила вторая, — это же новое интересное приключение! А замок и его окрестности очень похожи на твой прошлый замок, помнишь? Который ты сама построила?».

Перед капитаном Моркоу и лейтенантом Ангвой, принявшей свой волчий облик [*57] материализовались тощий рыжий человек, увешанный подзорными трубами, биноклями, компасами и фотоаппаратами и его собака. Она удивленно посмотрела на хозяина и пролаяла: «Весь-ма, весь-ма странное место! Факт, факт!»

В почти пустом помещении Анк-Морпоркской оперы появились пожилой уже мужчина и три подозрительно похожих на него молодых парня в черных бурках. Каждый из них держал в правой руке бердыш, а левой прижимал девушку.

— Vestuvės? — недоуменно спросил старший, — Čia?

Прямо перед Бриенной, отошедшей в угол двора, чтобы не мешать спускающимся по лестнице лордам и леди, появился рыцарь в черных доспехах с золотыми накладками на груди и гребнем из красных перьев на шлеме. В руках рыцарь держал щит, где на черном фоне яркими серебряными точками выделялись наконечники сломанных копий и свое собственное копье, отнюдь не сломанное. «Бузиран! , — воскликнул рыцарь неожиданно женским голосом, — сразись со мной сам, наконец! Мне не страшно твое волшебство!».

В клатчском посольстве в кладовой, где лежал ковер-самолет принца Куфуры, послышались писк и топот лапок. Тысячи мышей, повинуясь приказам крупной мыши в серебряной короне, набросились на ковер и принялись пожирать его. Угроза Коэна исполнилась сама.

Черный Балак, беседовавший в мирийской таверне с желающими вступить в отряд Золотых Мечей, вступил в беседу с вестеросского вида молодым парнем в капюшоне. Тот требовал в оплату за свое участие в кампаниях наемников две с половиной тысячи золотых и рассказывал, что ему приходилось много сражаться, командовать в битвах и даже колдовать. Когда незнакомец назвался Эйрисом, Балак усмехнулся: «Как безумный король? А может у тебя драконы есть?». «Нет, — слегка смутился незнакомец, — драконов нет, хотя мне и доводилось ими командовать. Пегасы мне нравятся куда больше».

В развалинах подземелий Красного Замка, немного прикрытых холмом Эйгона во время уничтожившего Королевскую Гавань взрыва, раздался лязг. Внезапно появившийся робот упал на каменные плиты. Он осмотрелся и увидел в нескольких метрах от себя оскаленный драконий череп. «Какое замечательное укрытие!» — успел подумать он до того, как наведенная радиация выжгла электронные схемы в его мозгу.

Форли Престер был буквально до смерти потрясен свалившейся на него проблемой. Огромная вскрытая и засоленная тюленья туша материализовалась прямо над его головой во дворе замка, когда он наблюдал за тренировкой пехоты. Когда тушу удалось перевернуть, обнаружилось, что у сира Форли сломана шея, а в черепе тюленя зияет тонкая пробоина словно бы от арбалетного болта.

В небольшой комнате, где беседовали Станнис и Тирион, появились еще двое — высокий, крепкий мужчина в тренировочных брюках и футболке, со стального цвета шевелюрой и такими же жесткими стальными глазами и низкорослый скрюченный горбун в белом мундире. Высокий выхватил какое-то оружие, похожее на арбалет без тетивы и обвел им комнату. Горбун положил руку ему на плечо и приказал: «Успокойтесь, генерал. Сейчас мы разберемся, где оказались». «Хорошо бы, лорд», — ответил высокий. Тирион попытался продолжить беседу, но внезапно на имя Станнис откликнулись сразу двое людей в комнате…

Сотни подобного сорта событий произошли одновременно во многих точках затронутых миров.

А затем магия порталов истощилась. И с этого момента миры вновь оказались предоставлены сами себе. Почти.

* * *

[*53] Разумеется, предприимчивые жители Анк-Морпорка не могли остаться в стороне. Спектакль «Великий Совет», отрекламированный своим премьерным показом не для всех, был поставлен уже на следующий день — сценарий написали ночью, а репетиции провели ранним утром и прямо перед спектаклем.

[*54] Широко в данном случае следует понимать буквально — обильные трапезы способствуют постепенному занятию двух, а то и трех стульев.

[*55] Это умел делать каждый наемный убийца, ведь очень важно быть уверенным в качестве своей работы.

[*56] В первую очередь аркканцлера, конечно же.

[*57] Куда проще отбиться от ухаживаний двух лютоволков, чем от ухаживаний десятков рыцарей