Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

Альбус миновал хижину Хагрида и направился южнее, прямо к той поляне с большим камнем, на которой они со Скорпиусом накануне решили захоронить все, что осталось от их неудачного эксперимента. Прошлой ночью Запретный лес казался Альбусу невероятно шумным: уханье сов, гоготание других ночных птиц, шелест ветвей и завывание ветра. Сегодня же, когда он вернулся сюда один, лес как будто замер. Он не слышал ничего, кроме странного невнятного шипения, что вытащило его из постели посреди ночи. Забыв о малейшей предосторожности, он поддался порыву и последовал за ним. Он знал наверняка, откуда доносится этот звук. А если бы и не знал, то нашел бы его источник без особого труда, потому как звучало шипение почти так же громко, как его собственные мысли. Даже ветер не решался перебивать его, чего уж говорить о животных и птицах, которые как будто нарочно куда-то спрятались.

Почва, еще вчера влажная и рыхлая после дождя, сегодня была твердой и сухой. На самой поляне тоже все изменилось. Альбусу казалось, что он отчетливо слышит здесь запах мощнейшего гербицида, ставшего причиной гибели всех полевых цветов и большей части кустарников. Вместо них на сухой земле он видел руны, совсем еще свежие. Альбус опустил взгляд и вдруг заметил, что его руки измазаны чем-то, по цвету очень напоминающим эти загадочные письмена. Неужели это он их вывел? Когда? Он совсем этого не помнил.

Приблизившись к месту захоронения, Альбус сел на колени и прислушался. Он вздрогнул, услышав вдруг, как шипение перебило отчетливое бурчание жабы, разносящееся из-под земли.

«Этого не может быть», — подумал он.

Поттер сам лично видел, что осталось от жабы и василиска. Они должны быть мертвы.

— Дефодио, — неуверенно проговорил он, направив палочку к источнику звука. Ком земли отлетел в сторону, и Альбус вскинул палочку, чтобы повторить заклинание, но этого не потребовалось. Ковш, в котором Альбус и Скорпиус похоронили тварей, уже показался.

Поттер заглянул внутрь: ничего, кроме трупа жирной расплывшейся бородавчатой жабы, там не было. Шипение, однако, точно доносилось оттуда и не прекращалось ни на мгновение. Альбус решил подвинуть жабу, чтобы взглянуть на яйцо, но как только он коснулся ее тела, жаба выпрыгнула из ковша и направилась прочь. Сердце Альбуса замерло, и он отпрянул в сторону, заметив тем не менее, что ковш остался абсолютно пустым.

— Покажись! — набравшись храбрости, приказал Альбус.

Стоило ему это сделать, как наступила гробовая тишина. Боковым зрением Поттер заметил, что жаба остановилась, и он, встав, обернулся на нее.

Ее темно-бурая спина, покрытая бородавками, дрожала, как и желтое брюхо, что в такой темноте казалось золотым. Прыжок, и он увидел ее глаза. Горизонтальные черные полоски, рассекающие оранжевую радужку, стоило ей только моргнуть, сменились вертикальными зрачками на ядовито-желтых глазах.

* * *

Проснувшись, Альбус первым делом взглянул на руки. Убедившись, что никакой краски или чего-то другого на них нет, он облегченно выдохнул. Всего лишь сон. После их со Скорпиусом ночной вылазки в лес и всего, что он увидел накануне, не стоило удивляться странным сновидениям. Этот сон, впрочем, выглядел слишком правдоподобно, чтобы можно было так просто выбросить его из головы, а потому уснуть у Поттера этой ночью не получалось. До самого утра он сидел в постели, пытаясь занять свои мысли способами применения в зельеварении когтей грифона и других не менее редких ингредиентов, штудируя справочник.

— Ты хотя бы ложился? — услышал Альбус голос Скорпиуса. Он осознал, что все-таки умудрился задремать, сидя с книгой.

— Да, конечно, — отмахнулся Поттер и, отложив справочник в сторону, потянулся к ящику стола.

МакГроу и Нотт уже проснулись. Регулус, выпустив лягушек и ящерицу размять лапы, лениво черкал в атласе по астрономии, а Лиам пытался заправить постель, выгоняя с нее упрямую кошку. Нотта шипение Химеры и ее попытки укусить МакГроу как будто не волновали.

— С днем рождения! — сказал Альбус, протягивая Скорпиусу коробочку с подарком. Малфой, улыбнувшись и поблагодарив друга, принялся ее вскрывать, и Альбус скромно добавил: — Ничего особенного. Просто пара склянок с зельем, которое, я надеюсь, будет тебе полезным.

— Что за зелье? — полюбопытствовал Малфой, разглядывая одну из склянок на свету.

— «Феликс Локус», — ответил Альбус. — Я нашел его в одной из своих книг по зельеварению. Это зелье способно пробуждать в памяти самые счастливые воспоминания из жизни, — немного смутившись, Поттер добавил: — Я подумал, что вам с отцом это сейчас бы не помешало.

— Да, наверное, — неловко признался Скорпиус. — Спасибо.

— Ты уверен, что оно работает? — усмехнувшись, поинтересовался Нотт, не отрываясь от атласа. — Полагаю, зелье не из простых.

— Да, — отрезал Альбус, обернувшись. Они со Скорпиусом говорили довольно тихо, и он надеялся, что Нотт их не подслушивает.— Рецепт довольно сложный, но оно точно получилось и отлично работает. Я уже опробовал его на себе.

— Что сделал? — уточнил Регулус. Скорпиус тоже с некоторой долей беспокойства посмотрел на Альбуса.

— Что? — возмутился Поттер. — Не мог же я не проверить новое зелье.

— Ну… Не на себе же, — поддержав Нотта, протянул Скорпиус.

— Да, — бросил Регулус, убирая в сторону атлас в сумку. — Использовал бы домовика. Или грязнокровку. Должен же быть от них хоть какой-то толк.

— Я был в нем уверен, — настоял Альбус и, в очередной раз закатив глаза, добавил: — Грязнокровки и домовики ничуть не хуже нормальных… то есть… я имел в виду, других волшебников.

Регулус засмеялся, а Поттер, покраснев, отвернулся. Малфой убрал склянки с зельями к себе в сумку.

Нотт перевел взгляд на МакГроу, что, наконец-то совладав с кошкой, смог подобраться к собственной кровати. Лиам, заметив этот взгляд, пошарил в столе и достал оттуда довольно крупный бумажный сверток, что Нотт, тут же приманив к себе, вручил Малфою.

Скорпиус озадаченно приподнял бровь. Любопытство, однако, не позволило ему не вскрыть протянутый сверток. Как Малфой и предполагал, в свертке была книга. Старый и довольно тяжелый трактат в грубой кожаной обложке телесного цвета. Заглавие, вырезанное прямо на коже переплета, гласило: «Рунический справочник для практикующих порчи и проклятья». На пожелтевшем и выцветшем авантитуле изумрудными чернилами были начертаны три символа, которые Скорпиус видел впервые. Ровные линии и идеальные завитки на некоторое время отвлекли его внимание, но вскоре Малфой, опомнившись, взглянул на Нотта.

— Проклятья? — усмехнулся он. — Серьезно? Ты же не одобрял.

Регулус перевел взгляд на МакГроу, и тот, пожав плечами, обратился к нему:

— Ты сказал достать то, что понравится Малфою. О том, что это будет нравится тебе речи, не было.

Регулус смерил МакГроу холодным взглядом, и тот добавил:

— Ничего особенного. Просто справочник. Случайно обнаружился среди прочих книг, — повернувшись к Скорпиусу, Лиам тем не менее осторожно проговорил: — На людях его только не показывай.

— Спасибо, — неуверенно протянул Малфой, и они с Альбусом переглянулись.

* * *

За завтраком Поттер и Малфой сидели друг от друга настолько далеко, насколько это было возможно. Альбус не видел в этом необходимости, так как совсем не боялся, что Джеймс или кто-то еще доложит отцу о том, что он продолжает общение со Скорпиусом, но Малфой настоял на этом. Ему не хотелось создавать другу лишних проблем. Впрочем, сейчас они хотя бы появлялись в Большом зале в одно время, и Малфой не спешил убегать, едва закончив трапезу.

В данный момент он, ожидая свежий выпуск «Ежедневного Пророка», что-то упорно строчил. Альбус был уверен, что он вносит очередные правки в свою домашнюю работу по ЗОТИ. По крайней мере, вчера Скорпиус успел посетовать на то, что его работа по «замедляющему сглазу» получилась слишком очевидной и поверхностной. Он даже пытался выяснить, что Альбус написал в своем эссе на эту тему, но Поттер не рискнул знакомить друга со своей работой. Она выводила эпитеты «очевидная» и «поверхностная» на совершенно новый уровень.

Поттера несколько настораживало то, что его друзья избегали разговоров о смерти василиска, как будто ее и вовсе не было. Малфой, стоило им закопать останки, принялся с безмятежным видом говорить об учебе, а когда они вернулись в спальню, то МакГроу уже успешно делал вид, что он спит, а Нотт не проронил ни слова. Эта манера друзей отмалчиваться была ему чужда. Хотя своими странными снами он с ними делиться тоже не спешил. Но это же были только сны.

— Ты поговорил вчера с Лиамом? — поинтересовался Альбус у Регулуса, сидящего напротив, убедившись, что их никто не слышит.

Нотт посмотрел в другую часть стола на МакГроу, что в обществе Уильяма и других старшекурсников обсуждал предстоящую проверку, во всех красках в очередной раз описывая все достижения профессора Галлахер. Альбус отметил, что той сегодня за преподавательским столом не было.

— Он никому не рассказывал, — отрезал Нотт.

— Но, — хотел было возразить Альбус, как Регулус его перебил:

— МакГроу предан Ноттам.

— Ну если ты так уверен, — с сомнением протянул Альбус, тоже взглянув на компанию слизеринцев. — Тогда кто это мог бы быть?

— Какая разница, — бросил Нотт. — Кто бы это ни был, он нас не сдал и уже не сдаст. А тварь сейчас там, где ей и место.

Поттер вздохнул. Регулусу с самого начала не нравилась эта затея. Почему же он ждал от него другой реакции?

— Ты не думаешь, что она могла выжить? — вдруг осторожно поинтересовался Альбус, не веря в то, что в самом деле решил спросить об этом вслух.

Регулус тоже был несколько удивлен данным вопросом. Альбус, прочитав в его взгляде насмешку, помотал головой и добавил:

— Забудь.

Поттер последовал примеру Малфоя и, достав из сумки эссе, принялся его перечитывать. Не хотелось бы подставлять профессора Слизнорта перед комиссией.

Нотта такие мелочи не тревожили. Он продолжал следить за болтовней, доносившейся с другой части стола. Она постепенно перетекла в другое русло, и вот уже слизеринцы обсуждали предстоящий матч с Когтвераном, прикидывая свои шансы на победу. МакГроу, кажется, такая тема беседы не пришлась по вкусу. Он то и дело обеспокоенно косился на стол когтевранцев, сосредоточенно думая. Наконец Лиам обратился к Уильяму, и они вдруг перевели взгляд на Регулуса, который поспешно сделал вид, что смотрит совсем в другую сторону.

Сделал он это как раз вовремя, потому как в проходе между столами в это самое мгновение мелькнули и тут же исчезли знакомые желтые глаза.

* * *

Первым уроком у слизеринцев была защита от темных искусств, а потому, закончив завтракать и разобрав немногочисленную почту, Альбус направился в Северную башню. Тишина, царившая в коридоре башни, заставила Альбуса на секунду решить, что он мог напутать что-то в расписании — обычно гул слизеринцев был слышен за три пролета, но стоило Поттеру завернуть за угол, глазам предстала картина, достойная холста.

Прислонившись к подсунутому под дверь удлинителю ушей, здесь стоял Лиам, окруженный любопытными сокурсниками в лице Фарли, Белби, Мальсибера и нескольких девчонок, среди которых Альбус отметил особо заинтересованную Литу. Все они, подойдя к удлинителю максимально близко, тщательно прислушивались к доносящимся из него едва слышным голосам, и лишь Скорпиус сидел на скамье неподалеку, делая вид, что его происходящее нисколько не интересует.

Альбус, в отличие от друга, не смог побороть свое любопытство и, тихо ступая, направился к остальным под осуждающий взгляд Малфоя.

Судя по доносившимся из удлинителя ушей голосам, в кабинете ЗОТИ, помимо профессора Слизнорта, сейчас было еще как минимум два человека.

— Почему, говорите, вы покинули Дурмстранг? — раздался из удлинителя довольно писклявый женский голос.

— Я не говорил, — послышался знакомый холодный и как всегда спокойный голос декана.

— И все-таки… — настояла другая работница Министерства. Ее голос был не таким раздражающим, но звучал уж слишком по-канцелярски.

— Я был вынужден переехать по семейным обстоятельствам, — отрезал преподаватель ЗОТИ.

— М-м-м… семейные обстоятельства, — протянул писклявый голос, и раздался едва слышный скрип пера.

— Что насчет предмета, — сказала другая. — Давно вы преподаете защиту от темных искусств?

— Четыре года.

— Совсем немного, — обронила проверяющая, вновь что-то черкнув. — А до этого вы преподавали…

— Темные искусства, — ответил профессор Слизнорт.

— Пятнадцать лет? — прошелестев записями, уточнила работница министерства.

— Да.

— Занятно, — проговорила вторая проверяющая. — Надеюсь, вы изучили рекомендации отдела по магическому образованию Министерства магии Британии, предъявляемые к содержанию программы преподаваемой вами дисциплины?

— Разумеется, — протянул Слизнорт.

— Не могли бы вы… — начала проверяющая, но Слизнорт ее перебил, отметив, что подошло время занятия и его уже стоит начать, не забыв добавить, что на оставшиеся вопросы, он, конечно же, ответит после него.

Едва эта реплика прозвучала, слизеринцы поспешили разбрестись подальше от двери, а МакГроу, довольно резко выдернув удлинитель ушей, не замедлил засунуть его в карман, не сворачивая. Альбус, встретившись еще раз взглядом со Скорпиусом, неуверенно остался стоять неподалеку.

Дверь в класс открылась.

* * *

Урок ЗОТИ сегодня прошел еще оживленнее, чем обычно. На устном опросе рука Скорпиуса Малфоя, что частенько предпочитал отмалчиваться, поднималась снова и снова, и остальные слизеринцы, по мере возможностей, старались от него не отставать. Когда дело дошло до демонстрации «летучемышиного сглаза» и способов его снятия, Нотт подтолкнул МакГроу вызваться добровольцем. Порча эта оказалась не из самых приятных, но уже через каких-то пять минут все были заняты накладыванием ее друг на друга. Писк летучих мышей и биение их крыльев создавали столько шума в просторном классе, что Альбус не слышал собственных мыслей, а потому сосредоточиться у него не получалось. Однако страх того, что Амбридж, с которой он работал в паре, закусают летучие мыши, сделал свое дело, и контрзаклятье сработало весьма эффективно.

Слизнорт как обычно перемещался по классу, наблюдая за успехами учеников, оценивая их работу и не торопясь помогать им в снятии заклятий. Альбус косо поглядывал на проверяющих, что лишь изредка отрывались от своих блокнотов и переговаривались.

Выходили слизеринцы из класса как с поля боя, причем, судя по виду некоторых из них, этот бой закончился их фатальным поражением. Те, кому повезло пострадать сильнее всего, по рекомендации профессора Слизнорта сразу после занятия направились в Больничное крыло к мадам Помфри за мазью от ссадин и царапин.

Альбус хотел было спросить у Скорпиуса, когда тот покинул класс, знал ли он о том, что профессор Слизнорт раньше преподавал темные искусства, но Малфой, сделав вид, что его не услышал, просто прошел мимо.

* * *

На заклинаниях и истории магии проверяющие из Министерства также поприсутствовали. К тому моменту Лиам уже успел где-то выведать, кто это такие и что они из себя представляют.

— Та, что пониже и противно пищит — Кэри Брутвер. Заместитель отдела магического образования и главный куратор сиротского приюта для маглорожденных в Хогсмиде, — рассказывал Лиам особо любопытным на перемене. Слизеринцы и гриффиндорцы стояли в коридоре подземелья, ожидая, пока подойдет профессор Галлахер. Ни ее, ни проверяющих здесь пока не было. — А вторая, та, что моложе, Саманта Багнолд, просто рядовая сотрудница. Впрочем, инициатива сделать магловедение обязательной к изучению дисциплиной принадлежит ей.

— Магическое образование в надежных руках, — презрительно фыркнул Мальсибер, и слизеринцы одобрительно закивали. Альбус не спешил поддерживать общих настроений.

— Подумаешь, магловедение, — услышав МакГроу краем уха, заметила Роуз. — Некоторым изучать его даже полезно.

Реакция слизеринцев на эту реплику была вполне предсказуемой, но Грейнждер-Уизли, игнорируя ее, продолжила:

— А вот то, что они спросили профессора Бинса, не пора ли ему на покой, это возмутительно!

— Какая бестактность, — холодно бросила Лита. Скорпиус, успешно игнорировавший разговоры сокурсников, поднял взгляд из книги.

— Ты же сама говорила, что его лекции очень скучные, — шепотом напомнила Мари подруге.

— Да, — неуверенно согласилась Роуз. — Но отправлять его на покой, только потому, что он привидение — это несправедливо.

— Зато их нисколько не заинтересовало вейловское происхождение профессора Креспен, — пожаловалась Элизабет, гордо вскинув голову. — А ведь, между прочим, мои родители говорят, что вейлы могут превращаться в гарпий, а эти чудовища весьма опасны.

— В Хогвартс вообще очень любят принимать на работу полулюдей, — холодно протянул Мальсибер. — Взять того же полувеликана.

Между слизеринцамии и гриффиндорцами затянулся спор о том, кого следует считать полулюдьми, в котором Альбус, Скорпиус и, что удивительно, Регулус не принимали абсолютно никакого участия. Альбус был уверен, что мысли Малфоя сейчас заняты предстоящей поездкой домой, а вот о чем нынче думал Нотт, оставалось для него загадкой.

Стук трех пар каблуков вскоре прервал спорщиков. Профессор Галлахер, переговариваясь с сотрудницами Министерства, спускалась в подземелье. Альбус отметил, что поверх ее легкой мантии как всегда была накинута плотная шаль, но привычных колец, браслетов и цепочек на преподавательнице не было, а волосы ее были собраны в строгий, хоть и не очень аккуратный пучок.

Сам разговор женщин не особо напоминал допрос профессора Слизнорта. Преподаватель зельеварения воодушевленно рассказывала миссис Багнолд о том, как она обычно готовится к занятиям, какую литературу использует и какие формы контроля знаний учащихся на ее взгляд самые удачные. Миссис Багнолд молча улыбалась и одобряюще кивала, делая заметки в блокноте, а ее коллега миссис Брутвер, настроенная едва ли более скептически, выражала надежду увидеть все это на деле. Наблюдая за невероятно фальшивой улыбкой профессора Галлахер и остальных, Альбус предчувствовал, что сегодняшний урок зельеварения будет радикально отличаться от всех прочих.