Вещий сон (гет)

Примечания:

Не бечено

Узнав, что её дочь тоже исчезла, как и Дамблдор с Тёмным Лордом, Друэлла грохнулась в обморок. Сигнус мрачно переглядывался с Лестрейнджем, который был рад тому, что его сыновья остались живы.

— И что, совсем никаких… останков? — дрогнув, спросил Блэк.

— Нет, и мы даже не знаем, жива ли она, или это что-то, с чем пока современная медицина не сталкивалась, — признался Сметвик. — Ваших сыновей мы пока оставим здесь, но думаю, им больше ничего не угрожает.

Оба мага кивнули, без слов подхватив бесчувственную Друэллу, и направившись прямиком в Лестрейндж-манор, чтобы увидеть… Сигнус боялся увидеть дату смерти дочери в рамочке, но она… была.

— Мои соболезнования, Сигнус, — сочувствующим тоном сказал друг.

— Надо сообщить главе рода. Это катастрофа! Дрю не выдержит потери дочери!

Оба мага быстро распрощались. Сигнус отнёс жену домой, наказав домовому эльфу проследить за состоянием хозяйки, а сам по камину отправился на Гриммо, 12. Наличие гостей у главы рода удивило его. Ко всему прочему, присутствующих дам и мужчину в магловском костюме, он никогда не видел на светских мероприятиях, что могло говорить лишь о не слишком высоком происхождении магов, не входящих в круг аристократии.

— Лорд Блэк, моё почтение! — кивнул он.

— Сигнус? Что тебя привело в наш дом? — спросил холодным тоном Арктурус.

— Я зайду в другое время, — процедил он, только сейчас заметив, что младшая девица тоже одета в маггловской платье. Вызывающее, отвратительное. — Не знал, что вы принимаете в доме грязнокровных ублюдков.

— Сигнус, ты думаешь, что говоришь? — ахнула Меланья.

— Не знал, что род Блэк теперь якшается с грязнокровками, — продолжал напирать Сигнус, чувствуя, как волнами по телу прокатывается злость и ярость.

Пока Белла лежала в Мунго, глава рода принимал в гостях этих отвратительных животных?!

— Думаю, вопрос помолвки между Сириусом и вашей дочерью, леди Хаффлпафф, мы обговорим чуть позже, — процедил сквозь зубы Арктурус. — От лица рода Блэк приношу свои извинения за поведение члена моего рода и обещаю, что такое впредь не повторится!

Сигнус побледнел. Леди Хаффлпафф?! Он бы и хотел что-то сказать в своё оправдание, но Арктурус наложил на него Силенцио, и оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как семья основательницы Хогвартса, воспользовавшись порталами. покидает дом.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание? — спросил Арктурус таким тоном, что Сигнус сглотнул.

— Извините, лорд Блэк, я не знал, что у вас в гостях…

— Молчи! Никогда больше не желаю слышать этих отвратительных высказываний в адрес магглорожденных студентов! — вскипел лорд Блэк. — Полагаю, я слишком сильно распустил род, и с сегодняшнего дня придется принимать все меры, чтобы искоренять эту заразу каленым железом!

— Белла умерла! — в отчаянии воскликнул Сигнус, надеясь, что известие о смерти дочери станет смягчающим обстоятельством.

Арктурус помолчал. Посмотрел на мужчину нечитаемым взглядом, и соизволил ответить, лишь спустя минуту.

— Официально Белла мертва. Беллатрикс Блэк мертва. Она заполучила себе проклятье, и не смогла с ним справиться, как и Тёмный Лорд с Дамблдором.

— Вы знаете, что случилось?

— Проклятье «Демиурга» с ней случилось, слышал о таком? — заинтересовался уровнем образования своего двоюродного племянника Арктурус.

Сигнус побледнел. Демиурги?! В дело вмешались демиурги, творцы миров?

— Твоя дочь должна была раскаяться, но она мало того, что не покаялась в своих прежних деяниях, она планировала убийство Салазара Слизерина. Великая магия наказала её, но твоя дочь жива, просто проживёт другую жизнь в другой семье. Друэлле можешь сообщить, что Великая магия сделала Беллу дочерью вернувшихся вчера в мир живых Годрика Гриффиндора и Ровены Блэк.

Сигнус сглотнул.

— И, если хочешь по-прежнему оставаться членом рода Блэк, советую тебе пересмотреть свои убеждения относительно магглорожденных волшебников. В противном случае — изгоню, по всем правилам, и Великая магия меня в этом полностью поддержит!

Тот кивнул, и быстро засобирался домой. Их дочь жива, пусть и будет расти в другой семье! Для Дрю это будет пусть и ударом, но не таким сильным, как обычная смерть. И Лестрейнджам об этом знать совершенно не обязательно!

* * *

— Так странно осознавать себя твоей женой, Рик, — сказала Ровена, рисуя узоры на его груди, глядя в карие глаза, в которых плескалась нежность и любовь. О да, самая настоящая любовь!

— Теперь всё совершенно точно будет в порядке, душа моя, — ответил он. — Видишь, мы даже в маггловском мире умудрились встретиться и полюбить друг друга как Эридан и Вега!

Девушка кивнула, позволяя ему опрокинуть себя на спину и впиться в губы обжигающим поцелуем, приносящим наслаждение, разгоняющим по венам самый настоящий пожар.

— Люблю тебя, Ровена!

— И я тебя люблю, Рик! Хочу… тебя, прямо сейчас, сию секунду!

Он счастливо рассмеялся, с удовольствием выполняя её просьбу, откладывая разговор о предстоящей жизни… на неопределенное время. В данную секунду самым главным были они сами. Их чувства, их любовь и их счастливое совместное будущее с детьми… Всё, чего подростка в далёком прошлом лишились из-за решения родителей связать их судьбы с другими людьми. Они будут счастливы, вдвоем, и теперь никто не сможет их разлучить!

* * *

Сон они просматривали в компании деда. Гектор понимал, что если эта девочка, Гермиона, о которой вскользь упоминал внук, считала себя магглорожденной, отправляясь в Хогвартс, значит, его к моменту ее рождения, уже не было в живых. Он бы совершенно точно ввел её в магический мир и дал свою фамилию, чтобы у рода была наследница. Пусть и девица.

Воспоминания были страшными. Отвратительными и мерзкими самой своей сутью, и Гектор согласился с высказыванием внука, что взрослые маги повели себя как самые последние трусливые твари. Особенно директор Дамблдор. Этот интриган совсем заигрался, и старик рассчитывал, что уж Аберфорт сделает из него человека.

О да, Гектор сразу догадался, куда могли деться два великих волшебника и принимал такое решение Великой магии. Вырастут в любви, без всех этих драм и потерь, может и станут нормальными людьми.

— Не понимаю, с чего вообще вдруг Гарри переключился на эту рыжую, — сказал Годрик, махнув вслед за дедом бокал бренди.

Ровену трясло. Бедная девочка! Им тяжело, а каково было дочери Салли? Они в своей жизни и не такое встречали, а молоденькая девочка… Мерлин! А ведь это случилось бы с ними всеми, если бы не эта малышка. Егоза, но ребенок с огромным, чистым сердцем!

— Наверняка зелья. Сомневаюсь, что выросшие в маггловском мире Гарри и Гермиона хоть как-то защищались, — мрачным тоном сказал Гектор.

Годрик вынужден был согласиться с дедом.

— Ничего, в этот раз всё будет по-другому, — бодрым тоном сказал Гектор. — С тобой всё в порядке?

Старик с беспокойством смотрел на внука, а тот чувствовал, как в груди поднимается глухая, обжигающая ярость. Степень опасности поняла лишь Ровена.

— Годрик, успокойся! Ну, возьми себя в руки! — тормошила она его. — Ну, вы ещё разберётесь со всеми этими кретинами!

— Разберусь, уж я разберусь, — дрожал от негодования и ярости Годрик. — Эти твари сами у меня будут друг с другом сражаться! Я им устрою такую… децимацию, что они вовек будут помнить её! На своей шкуре почувствуют!

Ровена понимала, что успокоить воинственное настроение мужа может лишь Салли, потому быстро попросила деда срочно связаться со Слизерином через камин, назвав адрес. Видение, где в их дочь полетело проклятье Долохова, привело Годрика в неадекватное состояние, и попадись ему сейчас этот русский…

— Что случилось, Ровена? — спросил появившийся в замке Сал, но увидев состояние друга, сразу всё понял. — Мы скоро будем!

С этим криком он подхватил друга, и исчез в портальной вспышке.

— Что с ним случилось? — испугался Гектор.

— Обычное поведение, когда сильно вывести его из себя, лорд Дагворт-Грейнджер, — поежилась Ровена. — Я в таком состоянии Рика видела за всё время нашего знакомства раз пять. Сейчас поупражняются с Салли, снимут напряжение и потом можно продолжать разговор.

— И что привело его в такое состояние в прошлые разы? Я понимаю, что время тогда было другое, но всё-таки?

— Один раз мы приехали в деревню, услышав, что там живёт девочка-маг, — вздохнула Ровена. — Ей было лет пять, и мы уже тогда подумывали, что стоит детей-магов забирать у родителей-простолюдинов и воспитывать самим. Сал был прав, когда говорил, что таким детям не место в Хогвартсе без предварительного обучения, но мы считали по-другому. Собственно, из-за таких вот детей и были споры.

Девочку не любили в поселении, и это я приуменьшаю. Родители вели себя не лучше самих сельчан. Считали исчадием ада, дразнили, бросали в нее камни. Когда мы нашли умирающую девочку на краю деревни, в канаве… Годрик просто озверел. На ней просто живого места не было, лорд Дагворт-Грейнджер. Всё тело было сплошной раной.

Когда мы приехали в село с малышкой на руках, староста сказал, что не потерпит у себя в селе ведьму и дьявольское отродье. Сал тоже был зол, но Рик просто рассвирепел. Собрал всех селян, и устроил… Женщин и детей не трогал, а вот мужчины… И мы его не остановили. Римская децимация, это…

— Что такое римская децимация, я знаю, — перебил девушку Гектор, впечатлившись услышанным.

— Рик всегда ратовал за справедливость, терпеть не мог ложь и обман, а уж когда обижали детей, его просто было не остановить от расправы над провинившимся.

— А эта девочка, она…

— Умерла, — грустным тоном сказала Ровена. — Даже Хели не смогла её спасти. Слишком много внутренних повреждений, слабость от голода. Отца малышки Салли собственноручно… убил. Тот колотил малышку смертным боем, и сами понимаете, что такое пятилетний ребенок и бугай почти двухметрового роста с кулаками, больше, чем её голова.

Гектор промолчал. Он был полностью на стороне внука. Пусть помутузят там друг друга, а поговорить нужно на трезвую голову, без эмоций, хотя идея устроить для министерских эту самую римскую децимацию показалась старику довольно привлекательной идеей.