Digging for the Bones (джен)

Ремус ужасно занервничал, когда, выйдя в обеденный перерыв из своей комнаты, обнаружил в кабинете записку от Дамблдора, в которой говорилось, что его сегодняшние занятия отменены, а не проводятся другими преподавателями, как было условлено. Паранойя Ремуса усилилась: он не мог не волноваться, что, возможно, его прошлая неосмотрительность в отношении Блэка каким-то образом выплыла на свет. Конечно, если бы Дамблдор собирался уволить его, он дожидался бы здесь. Хотя, если бы так случилось, здесь наверняка ждали бы и авроры.

Однако, направляясь к Поппи в Больничное крыло, Ремус заметил, что в это время дня в Большом зале и коридорах отсутствуют многие студенты. Записка на двери кабинета Минервы подтверждала, что отменены не только его занятия, но и все остальные. Ремусу не хотелось гадать, что бы это могло значить.

Если коридоры пустовали, то Больничное крыло оказалось тревожно переполненным. Судя по количеству рыжих, здесь обосновался весь клан Уизли, а также целители из больницы Святого Мунго — Ремус заметил по меньшей мере троих.

Поппи нигде не было видно, а Помона разговаривала с одним из целителей.

Артур Уизли взглянул на вошедшего Ремуса. Он сидел в кресле рядом с одной из больничных коек, на которой крепко спала, завернувшись в мантию, Молли, и выглядел крайне утомлённым. Тем не менее он устало махнул Ремусу рукой и слабо улыбнулся.

Старший из мальчиков Уизли, Билл, серьёзно разговаривал с отцом и коренастым рыжеволосым парнем, который сильно напоминал Молли. Ремус узнал Билла благодаря внештатной работе, которую он выполнял для Гринготтса несколько лет назад. Только семейное происшествие могло привести его сюда, поскольку Билл в настоящее время жил в Египте, работая на Гринготтс в качестве взломщика проклятий. Второй, должно быть, Чарли, следующий по старшинству, который в настоящее время проживал в Румынии. Близнецы тоже были здесь, но Перси и Рон отсутствовали. Может, кто-то из них упал с метлы? Нет, Ремус заметил их, спящих на кроватях.

Ремус ответил на приветствие Артура одобрительным кивком.

Дверь в кабинет Поппи была приоткрыта. Ремус постучал и просунул голову в дверь.

Поппи сидела внутри, держа в дрожащей руке чашку с чаем, белая, как мел, и выглядела так, словно за одну ночь постарела на тридцать лет.

— Поппи? — изумлённо спросил Ремус. — Что случилось? — он вошёл и сел в кресло рядом с ней.

Вместо ответа Поппи положила локти на стол, обхватила голову руками и зарыдала.

Ремус вскочил, закрыл дверь, его тревога превратилась в нечто похожее на ужас. Когда плач Поппи стал громче, он на всякий случай наложил силенцио и вернулся в кресло.

Поппи не реагировала так в ту ночь, когда погиб мальчик Лонгботтомов. И когда целители сообщили им, что маленькая девочка из Хаффлпаффа подверглась сексуальному насилию. Ничто из того, что происходило даже во время войны, не могло вызвать такого рода расстройство. Да, конечно, он видел её в слезах, а чаще всего в ярости, но она всегда была сдержанна, всегда могла справиться с поставленной задачей. Мгновенная слабость подавлялась железной волей. Это дрожащее, плачущее существо, раскачивающееся в такт своим рыданиям, было совсем не той Поппи, которую он знал.

Растерявшись, он обнял пожилую женщину, радуясь, что она была одной из немногих, кто знал о его сущности и не вздрагивал от его прикосновений. Прошло целых пять минут, прежде чем Поппи успокоилась настолько, чтобы заговорить.

— Я… Мне ужасно жаль, Ремус, — хрипло произнесла она. — Я… Я не… не в себе сейчас.

— Но что же случилось? — снова страдальчески спросил Ремус, налив ещё одну чашку чая и вложив ей в руку. — Что-нибудь принести? Успокаивающее зелье?

— О нет, Ремус, — она подняла руку и покачала головой, как ему показалось, с лёгким сожалением. — Я не могу, я снова усну, только чай, — Поппи подула на напиток, сделав большой глоток, закрыла глаза и напряжённо поджала губы. — Прошлой ночью Джинни Уизли… она… произошёл несчастный случай с зельями… — Поппи говорила медленно, как будто ей было трудно подобрать слова. — Она пыталась тайком сварить зелье и чуть не умерла… Минерва, Северус и я использовали Tribuo Vita.

— Боже мой, — выдохнул Ремус. — С тобой всё в порядке? Минерва? Неужели она…?

У него оборвалось сердце. Волшебники, как известно, умирали от этого заклинания. Нехарактерная для Поппи истерика начала обретать смысл.

— Да, всё хорошо, — кивнула Поппи. — Нам повезло, что мы все были там. Втроём мы смогли завершить заклинание, так что это было достаточно безопасно, а затем чистая энергия от Северуса… — Поппи покачала головой. — Не хотелось бы встретиться с ним на дуэли.

— Как ты…? — Ремус попытался осмыслить то, что они сделали. — Так что с Джинни Уизли?..

— Она поправится, — устало сказала Поппи. — Но в то время, как мы занимались ею, в замок проник Сириус Блэк и добрался до гриффиндорской башни.

— Кто-нибудь пострадал? — тихо спросил он, замерев в ожидании ответа.

Поппи покачала головой. Ремус обрадовался, что сидит — от облегчения у него подкосились бы колени.

— Но бедный Гарри, — печально продолжала Поппи. — Ему сейчас так трудно. Он сидел здесь, потому что был одним из тех, кто поднял тревогу из-за несчастного случая с Джинни. Ты же знаешь, он очень дружен с Уизли. А его фамильяр остался в башне, и, похоже, напал на Блэка, погнался за ним, и Блэк убил бедняжку, кажется, взорвал его.

Ремус с трудом следил за бессвязным рассказом Поппи.

— Блэк убил сову Гарри? — спросил он в замешательстве.

— О, нет, — Поппи покачала головой, понимая, что в её словах нет особого смысла. — Прости, ты же не знаешь. Гарри привёл его сюда позапрошлой ночью. Я забыла, что ты плохо себя чувствовал.

Поппи взяла за правило таким образом называть состояние Ремуса, когда он становился слишком по-волчьи раздражительным, чтобы находиться рядом с людьми. Иные полнолуния проходили хуже других, а со всем недавним стрессом в этом месяце было гораздо тяжелее, и Ремус рано лёг спать, приняв со своим зельем ещё и и успокаивающее.

— Гарри пропал после отбоя, — продолжала Поппи. — Северус нашёл его во дворе. Оказывается, он весь семестр кормил этого огромного чёрного пса и заснул вместе с ним на лужайке. Собака очень оберегала Гарри и чуть не оторвала руку Северусу, когда тот отчитал мальчика. Ну, ты же знаешь, как резко Северус разговаривает. Я думаю, собака решила, что он собирается причинить вред Гарри, сбила Северуса с ног и прижала его руку с волшебной палочкой, так что она точно была когда-то собакой волшебника.

Волосы на затылке Ремуса встали дыбом.

— Собака, говоришь? — он с трудом сглотнул.

— О да. Гарри с начала года воровал для неё еду. Насколько я знаю, он тайком ходил туда каждый день. Северус упоминал, что несколько раз видел, как мальчик опаздывал на ужин. Должна сказать, я испытала облегчение, когда узнала, что это лишь собака, а не что-то… ну… — она замолчала, качая головой.

Ремус был крайне доволен, что Поппи не в себе, иначе она заметила бы, как её слова подействовали на него. Он заставил себя расслабить плечи и сделал пару глубоких вдохов.

— Значит, Блэк убил собаку? — медленно спросил Ремус, пытаясь вернуть Поппи к сути дела.

— Да. Младший сын Уизли запирал свою спальню, потому что одна из кошек преследовала его крысу. Блэк ворвался в комнату и стал громить её в поисках Гарри, а собака просто кинулась на него. Дамблдор считает, что у Блэка была мантия-невидимка, потому что собака гналась за кем-то, но портреты ничего не видели. Несомненно, собака ведь может преследовать кого-то в мантии-невидимке по запаху.

Ремус кивнул.

— Кто видел, как Блэк убил собаку? — он поставил чашку на стол и положил руки на колени, чтобы Поппи не видела, как они дрожат.

— Никто. Там даже портрета не было. Собака погналась за Блэком по тупиковому коридору на третьем этаже, и Блэк взорвал её, а потом, должно быть, вернулся и аппарировал, — вздохнула Поппи.

— Взорвал собаку? — Ремус глубоко вздохнул. — От неё что-нибудь осталось?

— Так же, как и бедного Питера, — шмыгнула носом Поппи. — Ничего от неё не осталось, кроме окровавленного ошейника.

— Значит, Блэка не нашли? — спросил Ремус, старательно контролируя свой голос.

— Нет, ни слуху ни духу. Весь день был сплошной бедлам. Министерство отозвало дементоров из-за их воздействия на детей. Чтобы можно было обновить защиту, завтра студентов отправят домой, — Поппи глотнула чаю. — Не могу сказать, что сожалею. Какое-то время я буду не в том состоянии, чтобы помочь кому-то. Родители настаивают на закрытии школы и обновлении защиты, так что Совет попечителей предоставляет всем оплачиваемый отпуск, — губы Поппи изогнулись в мрачной улыбке. — Удивительно, что несколько хорошо написанных писем от родителей, чистокровных волшебников, могут сделать с Фаджем. Этот человек такой… — она запнулась, порозовев, и сконфуженно пробормотала: — Мне пора заткнуться. У тебя всё в порядке? — Поппи посмотрела на Ремуса слегка затуманенным взглядом. — Тебе требуется зелье? Помона может…

— Я в порядке, Поппи, — впервые за утро Ремус улыбнулся. — Зелье… Я не могу рассказать тебе, какая это разница, — Ремус никогда раньше не мог позволить себе достаточно аконитового зелья, и это был всего лишь второй раз, когда он смог получить его на всю неделю полнолуния. — Я должен Северусу как минимум бутылку огневиски.

Галеоны на ингредиенты для зелья выделялись из фондов Хогвартса, но на его приготовление Северус щедро тратил своё время, однако жёстко отверг попытки Ремуса и Дамблдора заплатить ему за работу, угрюмо заметив, что в его собственных интересах, чтобы Ремус был «наиболее безопасен».

— Боюсь только, что это доводит меня до полного… до изнеможения, — Ремус хитрил: ему не хотелось встречаться с Дамблдором, не решив, как вести себя в свете последних новостей. — Как ты думаешь, я сегодня кому-нибудь ещё понадоблюсь?

— Думаю, вряд ли, — Поппи покачала головой. — Преподаватели в большинстве своём уже разъехались.

— Но с Гарри всё в порядке? Дамблдор отправил его куда-нибудь в безопасное место? — забеспокоился Ремус.

— Северусу было наплевать на распоряжения Дамблдора, — Поппи выглядела необыкновенно довольной. — Северус забрал Гарри к себе домой.

Ремус уставился на неё.

— И Дамблдор позволил ему? Разве это разумно?

— Дамблдор не имеет абсолютно никакого права голоса в этом вопросе! — холодно заявила Поппи, гневно сузив глаза. — Я говорила с Северусом и считаю его план более, чем разумным.

— Но… — пробормотал Ремус. — Он действительно подходящий человек? Я имею в виду, Северус…

— …прекрасно знает свои обязанности, — перебила Поппи и с горечью добавила: — Это больше, чем я могу сказать о некоторых волшебниках.

Ремус решил, что в данный момент ему не хочется продолжать этот разговор с Поппи. Он мог услышать правду, которую предпочёл бы не знать.

— Если я не нужен, — сказал Ремус после паузы, — то, думаю, у меня есть кое-какие дела.

Поппи рассеянно кивнула, снова прикрыв глаза. Ремус забрал у неё чашку, прежде чем она успела расплескать чай, и транфигурировал её кресло в диван.

— О нет, Ремус, — вяло запротестовала она, — я действительно должна…

— Ш-ш-ш, — сказал Ремус, помогая ей поднять ноги на диван. — Ты можешь хотя бы прилечь, если не хочешь спать.

А он, с своей стороны, собирался искать эту чёртову собаку.

* * *

Северус испытал огромное облегчение, решив переместиться с помощью портключа, а не аппарации. Никогда с тех пор, как пал Тёмный Лорд, Северус не был так утомлён. Как бы то ни было, встреча с Петунией исчерпала последние из его угасающих сил.

Он напомнил себе, когда выдастся такая возможность, поискать информацию о побочных эффектах Tribuo. Этим заклинанием редко пользовались — сложно было оказаться в нужном месте в нужное время.

Мальчишка выглядел не лучшим образом. Его лицо оставалось того же пепельного цвета, что и тогда, когда он упал на парковке, а действие перечного зелья, которое Северус дал ребёнку, скоро должно было закончиться.

Миссис Фигг усадила их обоих на диван в гостиной и несколько минут суетилась, пока они оба не получили по чашке сладкого чая. Всё это время она продолжала говорить, Северус едва мог уследить за её пустой болтовнёй и решил, что лучше просто не обращать внимания.

Наконец миссис Фигг вышла из комнаты, чтобы найти портключ Дамблдора.

— Профессор?.. — мальчишка, допивая чай, говорил медленно, словно ему было труднее, чем обычно, складывать слова в связную речь.

— Что, Поттер? — Северус старался не огрызаться. Одна из кошек миссис Фигг запрыгнула на диван рядом с Северусом, требуя внимания. Северус рассеянно погладил её, чувствуя, как немного расслабились натянутые нервы, когда кошка замурлыкала.

— Мои дядя и тёетя? Они действительно в опасности? — Поттер смотрел на Северуса почти умоляюще.

Северус кивнул, полагая, что не может винить Поттера за желание немного отомстить.

— Я защищал их… как-то? — он говорил по-прежнему замедленно и с той умоляющей ноткой, которую Северус никогда раньше не слышал.

— Да, вы можете спросить директора, как это работает, — Северус подумал, что директору придётся очень многое объяснить мальчику.

— Тогда мне нужно вернуться, — прошептал Поттер. Он сидел, склонив голову над чашкой чая, так что Северус не мог как следует разглядеть его лицо.

— Вернуться?.. — Северус был уверен, что ослышался.

— К Дурслям, — Поттер глубоко вздохнул. — Вы должны вернуть меня.

Рука, в которой Поттер держал чашку с чаем, дрожала. Он откинул назад волосы и поднял голову.

— Не прошло и получаса, как вы сказали мне, что перережете себе горло, если я верну вас обратно, Поттер! — рявкнул не настроенный шутить Снейп. — О чём, чёрт возьми, вы говорите?

— Кто-то собирается причинить им вред. А как насчёт Дадли? Что с ним будет? Всё нормально. Я могу справиться с дядей Верноном. Это… — тонким голосом быстро бормотал Поттер.

— Хватит, Поттер, — тихо сказал Северус. Он слишком устал, чтобы кричать, как бы ни бесил его мальчик. — Меня не интересует эта чушь. Что же касается вашего кузена, то мать Грейнджер собирается сообщить магловским властям, и я не сомневаюсь, что она сумеет позаботиться о нём. Особенно, если Дурсли последуют моему совету и уедут сегодня вечером.

— Зачем забирать Дадли от Дурслей? — вытаращился Поттер.

Северус средним пальцем потёр переносицу, желая, чтобы мальчик перестал задавать вопросы. Тем не менее, это были первые реальные вопросы, которые Поттер задал обо всём этом, поэтому Северус решил, что они заслуживают ответа.

— Потому что мы с мадам Помфри пытаемся организовать его защиту, поскольку людям, которые в наказание запирают ребёнка в чулане, нельзя позволять воспитывать детей.

Поттер мгновение всматривался в Северуса, затем отвёл взгляд и пожал плечами.

— Всё было не так, — тихо сказал он. — Во всяком случае, это не было наказанием. Они… понимаете… им пришлось освободить для меня комнату.

— И, полагаю, у вас не случилось панической атаки, которая довела вас до нервного срыва? — усмехнулся Северус, не в силах сдержаться. Он отложил слова мальчика в памяти, чтобы позже поразмыслить над ними.

— Я просто… это было неожиданно, и кажется, я забыл поесть сегодня. Чувствовал себя неважно. И до сих пор не очень, — дрогнувшим голосом признался мальчик. — Мне жаль, что я вроде как потерял сознание, — Поттер посмотрел на Северуса со странной смесью стыда и вызова. — Значит, Дадли собираются… что? Отправить в приют или ещё куда-нибудь?.. Из-за меня?

— Нет… У него сложится другой образ жизни из-за того, что его родители — жестокие мерзавцы, — скрипнул зубами Северус, — которые просто оказались на неверной стороне для всего волшебного мира. Вы бы предпочли, чтобы они и дальше продолжали воспитывать социопата, который, вероятно, попадёт в тюрьму к тому времени, когда ему исполнится двадцать один год?

Впрочем, в глубине души Северус считал, что уже слишком поздно спасать кузена Поттера от такой участи.

Возвращение миссис Фигг избавило Северуса от ответа Поттера. Обеими руками она удерживала большую и, судя по всему, тяжёлую корзину.

— Вот, мои дорогие, я приготовила для вас славный ужин, — миссис Фигг поставила корзину к ногам Северуса. — Я подумала, что с моей стороны глупо заставлять вас сидеть здесь всю ночь, когда вам, бедняжкам, лучше дома. Мы с Альбусом уже были там и немного прибрались.

Северус поморщился. Он должен был понять, что Альбус возьмёт на себя «немного прибраться».

Старуха вытащила из кармана деревянную ложку.

— Вот, пожалуйста, профессор Снейп, — сказала она чересчур бодро. — Это сработает, как только вы оба возьмётесь за неё.

Северус устало поднялся, убедившись, что его нога соприкасается с большой корзиной, и взял ложку из рук миссис Фигг.

— Подойдите, Поттер, — сказал он, жестом приглашая мальчика встать. — Вы когда-нибудь пользовались портключом?

Поттер встал, качая головой.

— Возьмитесь за него, портключ активируется и переместит нас в мой… — Северус запнулся, — …в наш дом.

Поттер метнулся взглядом из-под очков и нерешительно потянулся к ложке.

— Убедитесь, что вы контактируете со своими вещами, — предостерёг Северус.

Рука Поттера замерла, он посмотрел на свой рюкзак и наступил на ремень. Северус одобрительно кивнул.

Когда рука Поттера сомкнулась на ручке ложки, Северус почувствовал, как его тянет вперёд, через пространство, словно что-то зацепило его за спину, пронося сквозь яркий разноцветный вихрь. Спустя мгновение Северус твёрдо встал на ноги. Судя по звуку, Поттер приземлился, растянувшись на полу. В комнате было слишком темно, и Северус ничего не видел, но знал, что они прибыли в нужное место: он чувствовал характерный запах своей гостиной — запах книг, старого дерева, пыльной мебели и запустения.

— Профессор? — послышался в потёмках перепуганный голос Поттера.

— Всё в порядке, Поттер, не паникуйте. Позвольте мне включить свет.

Северус вытащил палочку и зажёг её. Мальчишка действительно растянулся на полу возле камина. Северус сделал два шага и потянулся к выключателю.

Медленно поднявшись на ноги, Поттер настороженно оглядел комнату.

— Почему?.. — начал было он, но осёкся и странным брезгливым жестом провёл рукой по столешнице рядом с любимым креслом Северуса.

— Почему что? — спросил Северус. Поттер не ответил, а Северус слишком устал, чтобы настаивать. — Идёмте! — резко сказал он мальчику, поднимая корзину.

Он включил свет в коридоре, с тоской думая о своей кровати, но понимая, что ему нужно поесть самому и накормить мальчика, а также установить некоторые правила проживания, иначе Поттер, несомненно, за пару дней перевернёт дом вверх дном.

Северус со сдержанным удивлением подумал, может ли некоторая невменяемость быть побочным эффектом пожертвования кому-то части своей души. Лишь этим можно было объяснить его действия прошедшим днём.

Он отогнал воспоминание об обвиняющем взгляде Лили, смотревшей на него из сна.

Поттер молча последовал за ним на кухню. Северус включил свет и посмотрел на ребёнка, пытаясь оценить его реакцию. Мальчик посмотрел на выключатель, как будто тот мог его укусить, затем в некотором замешательстве оглядел крошечную старомодную кухню.

Пока Поттер пытался прийти в себя, Северус поставил корзину на стол и распаковал провизию, которую миссис Фигг сочла нужным собрать для них.

Северус вытащил из корзины пинту молока и полдюжины яиц.

— Положите это в холодильник, — негромко попросил он.

Северусу было интересно, как Поттер видит это место. Сам Северус никогда не проводил много времени на кухне, даже когда бывал здесь, поэтому он совершенно не беспокоился о том, чтобы что-то изменить. Пол с невзрачной серой плиткой, первоначальный цвет которой давно стёрся из памяти. Шкафчики и выдвижные ящики синие — цвет, который так любила его мать, — белые плита и холодильник. Белая же фарфоровая раковина и сушилка для посуды.

В памяти всплыло, как мать готовила ужин на плите с помощью волшебной палочки. Она никогда не доверяла газу, боясь взорвать их всех, поэтому всегда использовала заклинание голубого пламени. В большинстве вечерних трапез отец Северуса не видел разницы, но пару раз старый пьяница замечал, как она колдует, и его страх перед её магией был так же велик, как страх матери перед газовой плитой.

Такие вечера в доме Снейпов обычно проходили особенно скверно.

— Э-э, эти вещи здесь… — неожиданно сказал Поттер. — Разве они работают?

— На самом деле это уже не холодильник, — ответил Северус. Он нашёл бутерброды, упакованные миссис Фигг, и был признателен ей, что не пришлось возиться на кухне с готовкой нормального ужина. — Заклинание стазиса. На хлебнице тоже есть, — он кивнул на хлебницу на столе, — и на том шкафчике, — Северус показал на буфет. — Я не люблю испорченные продукты.

Северус достал из буфета две тарелки и положил на них бутерброды.

— Правда? Это замечательно! — Поттер восхищённо уставился на скудное содержимое маленького холодильника.

Северус фыркнул. Окружённый каждый день чудесами, ребёнок пришёл в восторг от простого домашнего заклинания?

— Садитесь и ешьте, — велел Северус.

Ребёнок управился с половиной бутерброда и отложил оставшееся. Северус вздохнул про себя: придётся пичкать мальчишку новыми порциями зелья. Впрочем, это подождёт. Северус боялся, что они оба упадут в изнеможении прямо там, где сидят, если ещё немного задержатся.

— Надеюсь, утром вы сможете справиться с завтраком? — поразмыслив, спросил Северус. Ему пришло в голову, что Петуния настолько никчёмна, что, возможно, никогда не учила Поттера чему-то столь полезному, как приготовление пищи. Судя по тому, как чувствовал себя Северус, не было никакой гарантии, что он проснётся завтра до полудня.

Поттер настороженно кивнул.

— Все приборы и техника магловские или работают, как магловские, — Северус улыбнулся про себя удивлённому взгляду Поттера. — Не сожгите дом, когда будете готовить.

Поттер снова кивнул.

— Спальни наверху. Вашей будет гостевая комната.

Северус никогда не пользовался этой комнатой, но много лет назад обставил её и с тех пор не беспокоился о том, чтобы что-то изменить.

— Да, сэр, — тихо сказал Поттер, он выглядел бледным и измученным. Им обоим давно пора было лечь в постель.

Северуса охватило неловкое желание сказать что-то доброе и ободряющее. Он вытащил визитку с написанным на обороте номером домашнего телефона Грейнджеров.

— Не могли бы вы утром позвонить Грейнджерам и сообщить им, что мы прибыли без происшествий? — Северус подумал, что чувство меньшей отрезанности от мира пойдёт мальчику на пользу.

— У вас есть телефон? — Поттер с нескрываемым удивлением взял визитку, посмотрел на неё, потом снова на Северуса.

— Вон там, — Северус показал на старомодный телефон с чёрным диском, висевший на стене рядом с холодильником. — Телефонная компания давно забыла о существовании этого дома, но сам телефон всё ещё работает.

— О, — Поттер осторожно положил визитку на середину стола.

— Теперь пойдёмте, — Северус убрал остатки еды и корзинку в буфет. Неожиданно Поттер вскочил, положил недоеденный бутерброд в холодильник и вымыл две использованные тарелки, аккуратно поставив их в сушилку.

Что ж, по крайней мере, мальчишку научили мыть посуду. Это имело некоторое значение: на отработках Поттер всегда очень быстро и эффективно чистил котлы.

Сегодня вечером лестница казалась такой же длинной, как в Хогвартсе. Наверху Северус открыл дверь в гостевую комнату (теперь, как он полагал, комнату Поттера). Их встретили два огромных жёлтых глаза.

— Хедвиг! — воскликнул Поттер, бросаясь к птице, чтобы приласкать её. Северус с одобрением отметил, что остальные вещи Поттера тоже на месте. Окно было слегка приоткрыто, и холодный октябрьский ветер выстудил комнату.

Так не пойдёт. Северус наложил на окно заклинание, защищающее от непогоды.

— Вы можете оставить окно открытым, чтобы ваша птица могла прилетать и улетать, — сказал он.

Поттер, казалось, забыл, что Северус стоит позади него, и слегка вздрогнул:

— Сэр?

— Сова сможет залететь сюда, но больше заклинание ничего не пропустит, — Северус кивнул на открытое окно.

— О, спасибо, — устало улыбнулся Поттер.

Северус подумал, что Поттер определённо не должен выглядеть настолько благодарным за простую любезность, которую волшебник оказал фамильяру другого волшебника.

Сова, казалось, ждала только, чтобы поприветствовать их, прежде чем отправиться на вечернюю охоту. Ущипнув Поттера за палец и слегка кивнув Северусу, она снова вылетела в окно.

Северус огляделся. Кровать была действительно застелена свежим бельём. Северус удивился, как эта скромная спальня могла сравниться с тем, что было у мальчика в доме Петунии. В конце концов, Северус видел только гостиную Дурслей. Это Люпин прогулялся по всему дому, и они вообще не говорили об этом, кроме того, что Люпин подтвердил рассказ о запертых дверях и зарешеченных окнах.

Возникла неловкая пауза.

— Что ж, спокойной ночи, Поттер, — Северус так устал, что перед глазами всё расплывалось.

— Спокойной ночи, сэр.