Наследник Слизерина (джен)

Мир опасен не потому, что некоторые люди творят зло, но потому, что некоторые видят это и ничего не делают.

© Альберт Эйнштейн

Гарольд прибыл в Министерство за двадцать минут до начала суда. Ему как раз хватило времени на путешествие до Зала заседаний Магии. Для этого была отведена отдельная комната с несколькими лифтами, никак не связанными с другими в Министерстве. Самое интересное заключалась, конечно же, в их работе и в том месте, куда они перемещались. Дело в том, что Зала заседаний Магии находилась под Стоунхенджем, а тот, в свою очередь, — за сто тридцать километров от Лондона, где, собственно, и находилось Министерство Магии. Так что да, теперь можно представить чары какой силы были задействованы, чтобы лифт мог переместить мага на такое расстояние менее чем за пять минут, при том ещё и под землёй. После того, как система доставляла мага на место назначения, лифты «аппарировали» обратно в Министерство за новыми пассажирами. Конечно, сразу же возникает вопрос почему бы и людям не перемещаться также, ведь это сэкономило бы даже те пять минут на дорогу, но тут всё не так просто. Дело в том, что такого рода перемещение с магом внутри было бы не самым безопасным, так как по мере приближения к Зале заседаний уровень концентрации магии всё возрастает и только маги с самым высоким уровнем магических способностей и физического здоровья могут перенести такой резкий перепад давления, иначе есть риск умереть от разрыва магического ядра или того же сердечного приступа. Так что те пять минут времени, которые занимает перемещение до Зала заседаний Магии необходимы для адаптации магического ядра и сердца к усилившемуся магическому давлению, которое, как можно было бы подумать, действует не только на магическую «составляющую» организма мага, но и на физическую в том числе. Конечно, чистокровным магам, которые живут в своём родовом поместье с ритуальным залом и каменем рода в некоторой степени проще, ведь там тоже присутствует это магическое давление, но его не сравнить с тем, что их ждёт под Стоунхенджем. И да, если маги посетят Стоунхендж с магглами над землёй, то, конечно, они почувствуют несколько большую магическую концентрацию, чем просто на улице, но не более. Это объясняется тем, что Зала заседаний Магии находится глубоко под землёй, которая, кстати, является куда лучшим проводником магической энергии, чем воздух.

Шахты, по которым перемещаются лифты, как не сложно догадаться, были сделаны с помощью гоблинов, которым в подобном равных нет, ну а принцип перемещения кабин — полная заслуга магов из Отдела тайн. Для прохода к этим специальным лифтами требовалось именное приглашения и всё строго контролировалось несколькими аврорами. Также нужно сказать, что туда пропускали строго ограниченное число представителей прессы, остальным приходилось дожидаться исхода заседания в вестибюле Министерства Магии или где придётся. На этот раз пропустили пятерых журналистов, среди которых была и небезызвестная Рита Скитер, и кому-то может показаться, что это мало, но уж поверьте — не для Заседания Магии.

Зала суда Магии представляла собой амфитеатр, только места для председателей Визенгамота располагались на отдельном возвышении. Эта Зала была больше, чем та, где Поттеру уже пришлось побывать по смехотворному обвинению после своего четвёртого курса, и предназначалась она, как понятно из названия, для суда Магии над теми, кто нарушил её, магические, а не человеческие, законы. Да и то, ритуал по «призыву» самой сущности Магии, конечно, не проводили на каждом заседании, так как была отлаженная система, по которой магия самого зала выносила приговоры обвиняемым. Саму суть Магии «призывали» только когда человек обвинялся в серьёзных множественных преступлениях и наказание требовалось изощрённое, чтобы обвиняемый прочувствовал всю тяжесть совершённого.

Усевшись на отведённое ему место в первых рядах, Поттер наблюдал за тем, как прибывают последние приглашённые. Мельком он увидел мистера и миссис Поттер с детьми, которые сели в другом конце зала, где их с лёгкостью можно было разглядеть с места Гарольда. Помимо них он заметил ещё нескольких членов Ордена Феникса, а также людей, которых был рад видеть куда больше: Марволо в своём новом амплуа, Северуса, Сириуса... Когда все заняли свои места, через отдельную дверь вошли предсетатели и уселись на возвышении, после чего несколько авроров ввели обвиняемого. Дамблдор растерял всю свою напускную добродушность и цепким взглядом обвёл зал, усевшись в кресло, что стояло в середине «амфитеатра».

В зале воцарилась мёртвая тишина и все присутствующие уставились на председателей Визенгамота, в частности, на его нового главу — Пола Норфолка, Лорда Норфолка. Он был избран довольно поспешно после ареста Дамблдора, но, судя по информации, которую Гарольд получил из разных источников, человеком он был более чем подходящим и Люциус не подвёл. Лорд Норфолк являлся представителем тех, кто во время противостояния между Орденом Феникса и Пожирателями Смерти занимал нейтральную позицию. Как припоминал сам Марволо, когда он только поступил в Хогвартс на первый курс, то Пол Норфолк уже заканчивал школу. Позже, когда тогда ещё Том Риддл начинал свою политическую карьеру, им тоже приходилось встречаться, и Пол даже высказывал своё мнение, которое во многом сходилось с мнением самого Тома. Но потом Риддл создавал всё больше и больше крестражей, сам становился всё более безумным, а его идеи — всё более кровожадными. Так что не странно, что вначале относившийся вполне благосклонно к деятельности Тома Лорд Норфолк, когда тот начал терять голову, ушёл в сплошной нейтралитет, как и несколько других Лордов.

Но это всё сейчас не так важно, вернёмся к суду. Итак, взгляды большинства присутствующих обратились к Лорду Норфолку, который в это время как раз показательно прокашлялся, привлекая всеобщее внимание. Дальше он начал освещать причину, по которой все собрались в Зале заседаний Магии, а именно — зачитал обвинения, предъявляемые «достопочтимому» мистеру Альбусу Дамблдору, а также объяснил несведущим по какому принципу происходит заседание Магии и что вообще это значит:

— Мы собрались здесь, в этом зале, потому что мистер Дамблдор нарушил не только законы Министерства Магии, человеческие законы, но и законы самой Магии. Из-за этого было решено открыть Зал заседаний Магии, закрытый, между прочим, по настояниям самого мистера Дамблдора, как тогдашнего Главы Визенгамота, — Норфолк выдержал паузу, давая каждому возможность осознать сказанное с явным намёком замечание. — К вашему сведению, кресло обвиняемого стоит посреди рунного круга, который отреагирует на заклинание, что я произнесу, как Глава Визенгамота, вызвав всплеск энергии, необходимый нам, чтобы «призвать» Магию. Но перед тем, как начать, я должен спросить нет ли у подсудимого желания что-либо сказать в своё оправдание?

Дамблдор, всё это время сидевший с неприступным видом, самодовольно и даже нахально усмехнулся, поднял левую руку вверх и торжественно произнёс:

— Фоукс!

И... ничего не произошло. Обвиняемый, прождав так несколько мгновений, захлопал глазами и, как дурак, ещё раз повторил уже произнессённое имя, только не так уверенно. И правильно, ведь опять ничего не произошло. Тогда его рука начала медленно опускаться назад, на колени, а её хозяин сидел, как громом поражённый, и по лицу можно было увидеть как суматошно работают шестерёнки в его голове.

После этого последовала небольшая немая сцена, где большинство, зная, кому принадлежит имя «Фоукс», составило у себя в голове приблизительную картину произошедшего, заключающуюся в том, что план побега мистера Дамблдора благополучно провалился. Те, кто знал немногим больше «простого народа», честно говоря, призадумались о том, почему феникс не появился, поосновательней. Так как достоверной информации о том, могут ли подобные магические существа проникнуть в Зал заседания Магии, преодолевая большой энергетический поток, не было, то им оставалось только гадать — это ли оказалось причиной отсутствия птицы, или всё же мистер Дамблдор виновен ещё и в присвоении себе чужого питомца, но теперь тот освободился от навязанных уз и обрёл Истинного хозяина, ведь иных объяснений быть не могло. Лорд Норфолк, после непродолжительного молчания, ещё раз прокашлялся, так как сам пребывал в лёгком недоумении, но хорошо это скрывал, и обладал достаточным самообладанием, чтобы продолжить:

— Что ж, полагаю, можем начинать... — и он стал зачитывать одну и ту же фразу на латыни, пока воздух в зале не завибрировал от напряжения магии.

Гарольд почувствовал, как накалились все его родовые артефакты, особенно перстень с Салазаром, как то, над чем были проведены наисложнейшие ритуалы и во что была заключена серьёзная магия. В воздухе начал слышаться перезвон колокольчиков, а потом и другие звуки природы наполнили зал. В кождом из этих звуков будто слышался чей-то голос, но было не разобрать что он говорит. Что же, Лорд Поттер-Блэк-Слизерин просто закрыл глаза, всё равно в зал будто туману напустили и разглядеть что-либо представлялось невозможным, и постарался раствориться в этом пространстве и времени, открывая все свои ментальные щиты и прислушиваясь к Магии...

Перед глазами, как в калейдоскопе, замелькали картинки с Дамблдором разного возраста, но из этого невозможно было хоть что-то понять, так как они менялись с неимоверной скоростью. Уже ближе к концу «калейдоскопа», как мог судить Гарольд по седине бывшего директора Хогвартса, парень понял, что, видимо, Магия показывала разные возраста Дамблдора, когда он совершал то или иное преступление. Похоже, ему не показалось, и где-то Поттер действительно видел то Марволо, то себя, а то и другие знакомые лица. Когда картинки исчезли, ему вдруг вспомнилась чета Поттеров, которых он больше ни под каким предлогом не собирался величать родителями. Как только Гарольд подумал о них, сразу же будто почувствовал лёгкий ветерок, всколыхнувший волосы, и принёсший с собой новые картины прошлого. Но на этот раз главный герой, вернее, герои, были другими. Этот «калейдоскоп» был о Лили и Джеймсе Поттерах и показывали его как-будто на разных телевизорах, пока судьба этих двоих не переплелась достаточно, чтобы два экрана слились в один общий. Всё это происходило с такой бешеной скоростью, что Гарольду едва ли хватало времени осмыслить ту или иную мысль, когда появлялась новая и тоже требовала его внимания. «Калейдоскоп» о Поттерах довольно быстро закончился, по сравнению с Дамблдоровым, — не успели ещё они нажить столько.

И вот тут началась магия... Как бы глупо это ни звучало, но совершенно точно соответствовало действительности. Картинки исчезли, за ними и туман, но не весь, а ровно настолько, чтобы Гарольд мог увидеть две фигуры, о которых, собственно, и просмотрел последний «фильм». Они начали будто светиться, глаза были пустыми, а над их головами создались маленькие ураганчики, откуда доносились отголоски прошлого, какие-то обрывки фраз. Гарольд мимолётно посмотрел на себя и понял, что он тоже «светится», а вот воронки не наблюдалось. Что же, хорошо это или плохо он пока не знал, так что предпочёл продолжать наблюдать и не волноваться лишний раз. Тем временем действо продолжалось — ураганы над головами Поттеров уже исчезли, их фигуры больше не светились столь ярко, только немного подсвечивалась кожа, а у Гарольда в голове будто появились чужие мысли, как если бы он сам их прочёл у кого-то, но так как он этого точно не делал, то было ощущение будто их ему просто вложили в голову. Вот их не было — вот они уже есть, и всё. Чуть ли не подскочив от неожиданности, Поттер осознал что за знания появились у него в голове. Это был чуть ли не чёткий отчёт по преступлениям, которые совершила чета Поттеров против законов Магии, и их приговор: «Они лишаются большей части своих магических сил и обязываются больше никогда не возвращаться на Британские острова, иначе их ждёт мгновенный откат». Этот приговор был вынесен с учётом того, что у Поттеров было довольно много ментальные закладок и на них влияли с помощью зелий, что выступило в роли смягчающих обстоятельств.

Пока Гарольд осознавал всю полученную информацию, туман начал потихоньку рассеиваться, а потом и вовсе пропал. Юный волшебник всё ещё смотрел на место, где сидела чета Поттеров, которых уже и дух простыл. Он перехватил взволнованный взгляд сестры, которая тоже заметила отсутствие родителей, и отрицательно покачал головой, одновременно показывая, что понятия не имеет о случившемся, но не думает, что им стоит из-за этого беспокоиться, так как, в любом случае, всё скоро станет ясно. Взгляды всё ещё немного дезориентированных людей блуждали по залу, пока опять не останавливались на Главе Визенгамота. Сам Норфолк тоже выглядел несколько потерянным от навалившейся информации, так как ему было показано не только преступления Дамблдора, как большинству здесь присутствующим людям, но и нескольких других магов, что также сейчас были в зале, включая чету Поттеров. Осмотрев пергаменты, которые магическим образом просто из ниоткуда появились перед ним на столе после того, как туман рассеялся, Пол подвёлся со своего места. За ним последовали остальные:

— Итак, как вы поняли, только что свершился суд Магии и подсудимых, как ни странно, оказалось больше, чем ожидалось. Пока все вы смотрели на преступления мистера Дамблдора, я просмотрел «фильм»* не только о нём, но и о нескольких других магах, присутствующих сейчас в зале. Им, также как и мистеру Дамблдору, были вынесены приговоры самой Магией, — Норфолк потряс в воздухе рукой с бумагами, — и я сейчас зачитаю их. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор приговаривается к десяти годам заключения в Междумирье, где один год будет приравниматься для него к десяти земным. После этого он поступит на служение Магии на неопределённый срок, пока его душа не будет прощена после осознания всего, что Дамблдор натворил или чего ещё не успел, но явно собирался. Далее его душу ждёт отправление на вечный покой без права на перерождение. Следующие обвиняемые, мистер и миссис Поттер, ...

* * *

Выйдя из зала, Гарольд чувствовал себя опустошённым, как никогда. Больше всего ему сейчас хотелось переместиться в Слизерин-мэнор, и проспать несколько дней подряд. Но это было невозможно, так как прямо сейчас он собирался пойти в Отдел попечения над несовершеннолетними волшебниками, раз уж он в Министерстве, и подать прошение на передачу ему опеки над Роуз. Конечно, он хоть и считается совершеннолетним и тд, всё равно ему предстоит много бумажной волокиты до того, как он сможет называться опекуном Роуз. Но уж в чём он уверен, так это в том, что с ним сестре точно будет лучше, чем с родителями, которые не обращают на неё внимания, так как у них мир клином сошёлся на Роберте. Может что-то и изменится после суда Магии, но он не решался полагаться на это эфемерное «возможно». Кстати, касательно Поттеров-старших, то, как объяснил Лорд Норфолк, Магия не стала ждать пока те покинут берега Великобритании и отослала их самостоятельно. Вероятнее всего, они в своём доме во Франции, где жили все эти годы до возвращения в Британию, так что прямо сейчас Министерство связывается с ними, чтобы отправить к ним детей, так как Роберт уже некоторых достал, попсиховав на публику. Гарольд успел перемолвиться с Роузи несколькими словами и обрадовать тем, что прямо сейчас идёт подавать прошение на опеку над ней.

* * *

Переместившись каминной сетью в Слизерин-мэнор, Гарольд сразу стащил с себя парадную мантию Главы рода и развалился на диване. С перстня тут же вылетел Салазар:

— Ну что, как тебе заседание, как впечатления?

— Честно? Я в растерянности... В растерянности хотя бы потому, что не ожидал такого резкого поворота событий, что сегодня судить будут не только Дамблдора, но и некоторых других магов, включая Поттеров. А о своих впечатлениях от суда Магии я вообще молчу — это были невероятные ощущения и эмоции, спровоцированные колосальным объёмом магии и разными «спецэффектами». Также решение пойти и подать прошение об опеке над Роуз уже сегодня было довольно поспешным, так как мы ещё не обговаривали это обстоятельно. Но мне такое действие показалось абсолютно уместным, особенно учитывая то, что как раз стало известно о преступлениях Поттеров... Я уверен, что как только просплюсь и события сегодняшнего дня укладутся у меня в голове, всё снова встанет на свои места, но сейчас я слишком устал, — парень закончил свой монолог и измученно посмотрел на предка.

— Что ж, я рад, что ты наконец прервал свои душевные излияния, — Салазар иронично приподнял бровь и усмехнулся. — Ну а теперь, дорогой мой Наследничек, тебе действительно лучше отправиться отдыхать. Если к тебе решит заглянуть кто-то из наших общих знакомых, я осведомлю их о твоём состоянии, — Салазар мог подкалывать сколько угодно, но заботился о своём Наследнике он действительно сильно. Протянув Гарольду руку, вытаскивая того из сладких объятий мягкого предмета мебели, предок отправил его вверх по лестнице. — Что же, теперь всё действительно должно быть хорошо.

* * *

Гарольд проснулся от навязчивого ощущения, что за ним наблюдают. Догадываюсь, что это Салазар, он открыл глаза, пытаясь избежать неприятностей, так как был случай, что у предка кончилось терпение и он пробудил наследника холодным душем, после чего у того не было особого желания вылеживаться по утрам. Слизерин выглядел очень воодушевлённым и ему явно нетерпелось поделиться новостями или какими-то своими соображениями:

— Доброе утро.

— Очень доброе, наследничек, — радостно ответил Салазар, на что Гарольд только вопросительно посмотрел на него. — Итак, касательно вчерашнего заседания. Так как у тебя, да и у меня, ведь я видел то же, что и ты, возникли вопросы по заседанию, о суде над Поттерами и так далее, то я поискал в библиотеке и нашёл некоторую новую информацию о заседаниях Магии. Конечно, было много уже известной нам, по типу того, что заседания всегда проводятся по-разному. Насколько я понял, такое проявление, коему мы были свидетелями, является наимощнейшим, так как тогда сканируются все присутствующие в зале. В таком случае, конечно, все не без греха, но при серьёзных и частых нарушений люди несут наказания. Кстати, я связывался с Марволо, и он подтвердил, что Поттеров нашли, они действительно во Франции, а ещё с них слетели все блоки директора и они более-менее понимают что натворили. Видимо, этому поспособствовали те ураганчики, которые мы видели над их головами во время суда. И да, как ни странно, в некоторых мерах Поттеры согласны с Альбусом. Если что, это не касается тебя, здесь они вообще немы, как рыбы, и ни о чём не распространяются. Не знаю будут ли они пытаться связываться с тобой, — Гарольд сразу же хотел возмутиться, но его остановили, — это было бы совершенно адекватной их реакцией, хотя они, конечно, должны понимать, что из-за того, что ты пережил по их, и не только, вине, ты не будешь охотно идти на контакт, — Салазар неожиданно засмеялась, — ох, что им теперь придётся пережить с Робертом, с его-то воспитанием и себялюбием, — да, здесь парень мог согласиться, что с ним придётся тяжело, хотя и не особо разделял веселье предка. — Так вот, я немного отошёл от темы. По всему выходит, что заседание над обвиняемым видят все присутствующие в зале, а над отдельными личностями — только каким-то образом связанные с ними маги. Честно, здесь довольно сложно отследить связь, но она, судя по всему, не родственная, а эмоциональная, или спровоцированная тем, что тебя волнует больше всего на момент суда, — Гарольд признал, что в этом Салазар был прав. — Знаешь, Марволо тоже получил наказание, — задумчиво протянул Слизерин.

— Что?! Да ты шутишь! Но ведь Норфолк не оглашал никакого приговора на его счёт! Или я что-то упустил? — Гарольд недоверчиво смотрел на предка.

— Нет, ты всё правильно понял. Магия «вошла в контакт» по этому вопросу только с Марволо, иные личности об этом знать не знают. Как я понял из его сбывчивой речи, она одобрила все его начинания и дала своё благословение, что ли.

Гарольд задумчиво смотрел на предка, а потом чуть ли не подскочил на постели:

— Так это же великолепно! Значит, она простила все его «грехи» и принимает всё то, что он сейчас делает для магмира, как искупление того, что он успел натворить, и признаёт всё запланированное, как изменения, что приведут только к благоприятному исходу. Это же великолепно! Теперь-то всё точно пойдёт лучше некуда, — парень действительно был счастлив и за Марволо, и за безоблачное будущее, которое виднелось совсем близко.

— Да, всё действительно будет именно так, — Салазар искренне улыбался и Гарольд налетел на него с радостными объятиями, не желая сдерживать эмоции после такой новости.

_____

*слово «фильм» с уст Лорда Норфолка, как чистокровного волшебника, может прозвучать странно, ведь откуда оно ему известно и тд, но таким образом он показывает, что, чтобы быть истинным магом и придерживаться традиций Магии, не обязательно отвергать всё маггловское, ведь там есть много интересного и действительно стоящего. Так что Пол Норфолк является великолепным примером настоящего волшебника — он, как и надлежит, придерживается традиций и законов Магии, но при этом не отвергает маггловскую культуру и не сторонится всего, что с нею связано.