Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

Поттер убрал карту в стол только тогда, когда указатель «Нотт Р.» покинул «пыточные» подземелья и направился в сторону гостиной Слизерина. Начинало светать. По крайней мере, тусклый болотно-зеленый свет, проникающий в спальню через крошечное окошко под потолком, говорил об этом. Альбус вернулся в кровать и, поплотнее укутавшись в холодное одеяло, прикинулся спящим. Изучая трещину на стене, Поттер размышлял о том, что делать дальше. Стоит ли ему расспросить Нотта о том, что ему известно о смерти василиска? Узнать, что за подозрительных людей он проводит в замок по ночам через их потайной ход? Может, молча продолжать за ним следить?

Поток его мыслей прервала скрипнувшая дверь. Альбус слышал, как простыня Нотта отправляется под кровать, как звякает цепочка его карманных часов, когда он извлекает их из стола, и как Нотт достает свой массивный посох.

Отметив, что друг мог бы шуметь и потише, если не хочет быть замеченным, Поттер закрыл глаза, решив, что вопросы его могут подождать до утра. Еще через каких-то пару минут он услышал, как дверь скрипнула во второй раз. Регулус покинул спальню.

Альбус, вновь приподнявшись на кровати, зажег настольную лампу и, достав из ящика стола пергамент, на котором этой ночью вывел руну, принялся тщательного ее изучать. Мысль, посетившая Поттера, пока он лежал, не давала ему покоя. Он достал с полки Малфоя увесистый «Рунический справочник» и принялся пролистывать его в поисках того самого символа.

Почти час у него ушел на то, чтобы окончательно убедиться в том, что данной руны в природе не существует и он сам ее выдумал. Несколько расстроившись, Альбус вернул пергамент в стол и извлек из него карту. Проснувшийся как обычно с утра пораньше МакГроу, что собравшись и накинув на шею фотоаппарат, покинул спальню, напомнил Альбусу о том, что он тоже планировал кое-что сделать этим утром. Разговор с Ноттом мог еще немного подождать.

* * *

Поляна с большим камнем, что располагалась неподалеку от хижины Хагрида, выглядела вполне обыденно. Еще зеленая трава, небольшие густые кустарники, сырая земля, ветер, что в эту часть Запретного леса проникал еще без труда… Ничего не изменилось за ту пару дней, что Поттера здесь не было. И тем не менее Альбус решил, что он не успокоится до тех пор, пока своими глазами не увидит то, что находится в этом злополучном закопанном ковше. Приложив ухо к земле, Альбус на мгновение замер. Ничего необычного. Неужели он и в самом деле надеялся услышать шипение змеи или бурчание жабы? Одна только мысль об этом заставила его усмехнуться.

«Вот так и сходят с ума», — подумал он, помотав головой.

Решив, однако, что только этого недостаточно, чтобы иметь возможность спокойно спать, Поттер направил палочку на место захоронения жабы и произнес:

— Дефодио! Дефодио! Дефодио!

Едва ковш показался из-под земли, Альбус в очередной раз убедился в том, что его сны не имеют ничего общего с действительностью. Жаба абсолютно точно была мертва и даже с трудом поддавалась опознанию, а то, что осталось от яйца, по-прежнему представляло из себя битую склизкую скорлупу и нечто бесформенное. Смотря на это, Альбус впервые почувствовал не отвращение или страх, а сожаление. Еще немного времени, и все могло закончиться совсем иначе. Возможно, пару дней и… Он даже попытался прошипеть что-то на всякий случай, но никакого результата не последовало.

Немного успокоившись, Поттер закопал ковш со всем его содержимым обратно. Стараясь не думать о том, что бы сказали друзья, если бы узнали, чем он тут занимается, Альбус поспешил переключить свое внимание на что-то другое.

Регулус, как Поттер и предполагал, сейчас практиковался в чарах совсем неподалеку. Альбус даже несколько удивился, что не услышал его занятий еще с поляны. Он был уверен, что дело это довольно шумное. Впрочем, когда Нотт показался на горизонте, Альбус обнаружил, что тот просто сидит с крайне сосредоточенным видом, направив посох на дерево. В чем бы ни заключался эффект заклинания, то, вероятнее всего, не срабатывало. Дерево стояло не шелохнувшись.

— Давно проснулся? — осторожно поинтересовался Поттер, когда Нотт наконец опустил посох.

— Я не засыпал, — бросил Регулус. Он вновь поднял посох и, лениво направив его на дерево, принялся выполнять движения, сопровождая их едва заметным шевелением губ.

— Что ты делаешь? — спросил Альбус, приземляясь рядом и наблюдая за деревом.

— Чары левитации, — пояснил Нотт. — Пытаюсь вырвать его с корнем из земли.

Альбус приподнял бровь. Нотт кивнул влево, и Поттер заметил валяющийся на земле куст можжевельника.

— Можно попробовать? — поинтересовался Поттер, едва Нотт в очередной раз опустил посох, не добившись результата.

— Хочешь вырвать дерево? — усмехнулся Нотт, тем не менее протянув другу грозное орудие. Альбус поднялся, обхватив рукой полутораметровый посох и не без любопытства посмотрел на рукоять со змеей и изумрудами.

— Не дерево, — пожал плечами Альбус, — но хоть камень или белку, — Поттер перевел взгляд на кусты, в которых что-то зашевелилось.

— Камень, — согласился Регулус. — Вон тот, — он кивнул в сторону лежащего неподалеку довольно крупного булыжника.

— Я должен сказать «Вингардиум левиоса» и выполнить те же движения? — неуверенно уточнил Поттер.

— Да, — подтвердил Нотт. — Но сначала ударь посохом о землю.

— Это еще зачем? — Поттер посмотрел на Нотта, что, лениво потянувшись и зевнув, встал.

— Чтобы посох тебя слушался, — ответил Регулус.

Альбус, безразлично пожав плечами еще раз, обхватил посох за рукоять и что есть силы ударил им о землю. Мощная волна, что пронеслась, стоило только посоху коснуться земли, сбила Поттера с ног. Посох упал на влажную траву.

— Вот теперь можно и камень попробовать поднять, — ехидно улыбаясь, заметил Регулус, протягивая Поттеру руку. Альбус, игнорируя жест, поднялся, отряхнулся и повел рукой по затылку, ощутив влажную грязь на запутанных волосах.

— Ты специально? — фыркнул он, пытаясь навести палочку на волосы, чтобы произнести очищающее заклинание. Нотт, заметив его потуги, произнес заклинание сам, припоминая, какие у Поттера остаются жирные разводы на котлах. Вряд ли с волосами у него получалось лучше.

— Я, кажется, сотню раз просил не следить за мной при помощи карты, — протянул Нотт, поднимая с травы посох и оглядывая кристаллы. Кажется, все были целы. Досталось только Поттеру.

— Я и так знаю, где ты занимаешься, — раздраженно возразил Альбус, потирая затылок. —Ты сам несколько раз звал меня сюда! Помнишь?

— А я и не об этом, — бросил Нотт. Он направил посох на дерево и, выполнив довольно резкие движения, что такой махиной было сделать совсем не легко, произнес: — Вингаридум левиоса.

Альбус ошарашенно наблюдал за тем, как корни один за другим появляются из-под земли, и дерево, словно вышагивая на них, вздымается вверх. Высоко, впрочем, ему подняться не удалось. Едва Нотт опустил посох, оно накренилось и завалилось набок, под шелест листьев и хруст ветвей.

— И как ты узнал? — прошипел Поттер.

— Ты впервые за два месяца притащился сюда ранним утром в тот день, когда мне есть что тебе сказать, — усмехнулся Нотт. — Я в такие совпадения не верю.

— Так тебе есть что мне сказать? — полюбопытствовал Альбус.

— Так ты признался в том, что следил за мной? — вопросом на вопрос ответил Нотт и, лишь дождавшись кивка Поттера, добавил: — Да, мне есть что сказать.

— Ну так говори, — нетерпеливо бросил Поттер. Регулус, растянувшись в улыбке, медлил.

— Поднимешь камень — скажу, — ответил он, вручив Поттеру посох и кивнув на булыжник. — Давай, те же слова и движения.

— Да даже если я его не подниму, ты все мне расскажешь, — отмахнулся Альбус, помотав головой. Он хотел отставить посох в сторону, но, встретившись взглядом с Регулусом, передумал.

— Я бы на твоем месте не стал проверять эту гипотезу, — усмехнулся тот. Заметив, что Поттер теперь с куда большей опаской поглядывает на посох, он добавил: — Давай. Ты же сам вызвался попробовать.

— Это хотя бы что-нибудь важное? — неуверенно протянул Поттер. Нотт кивнул, и глаза Альбуса округлились, как только его посетила догадка: — Ты узнал, что такое крестражи? — спросил он уже куда более серьезным тоном.

Регулус, сейчас улыбавшийся лишь уголками губ, кивнул еще раз. Альбус открыл было рот, чтобы еще что-то спросить, но Нотт, махнув в сторону камня, вновь сел на траву и принялся выжидающе наблюдать.

Поттер решил выполнить движения посохом сначала без слов, чтобы немного привыкнуть к нему. Перемещать его оказалось довольно сложно. Тяжелый и неоднородный посох то и дело наклонялся вперед или заваливался в сторону. Чтобы контролировать его движение, Поттеру приходилось держать его двумя руками. Однако после нескольких попыток Альбусу все-таки удалось добиться более-менее приличного результата в выведении невидимых линий, и он, обхватив посох покрепче и направив его на камень, медленно и осторожно орудуя им, проговорил:

— Вингардиум левиоса!

Альбус ожидал, что камень приподнимется совсем немного, так как пока ему удавалось поднимать такого рода предметы на высоту чуть более полуметра, и это волшебной палочкой, в которой он был уверен. Но в этот раз стоило ему только закончить, камень, став легким словно перо, взмыл высоко и скрылся из виду куда раньше, чем он успел подумать его остановить.

— Так и знал, что тебе нельзя доверить белку, — протянул Нотт, забирая у Поттера посох. Едва тот оказался у Регулуса в руках, камень со свистом упал на землю.

— Так что ты узнал? — спросил Поттер, наблюдая за тем, как Нотт, поставив посох у лежащего дерева, сел рядом и достал палочку.

— Я в самом деле узнал о крестражах, — ответил тот, в этот раз без тени улыбки. — Если отец Малфоя интересуется ими, ему остается только посочувствовать.

— Почему? — сев рядом, обеспокоенно спросил Поттер. Он опасливо покосился на посох. Стоял тот уж больно ненадежно.

— Крестраж — это артефакт, созданный при помощи темной магии, — сказал Нотт. — Вся информация о них засекречена министерством, а их создание является противозаконным. Только за попытку создания крестража можно получить пожизненный срок в Азкабане.

Альбус побледнел. Ему тут же вспомнились слова волшебника, с которым говорил мистер Малфой в своем кабинете.

«После второй магической войны практически все труды были уничтожены. За хранение подобного…»

— Но… но что делает этот артефакт? Что в нем опасного? — стараясь выбросить из головы всплывший в памяти разговор, спросил Поттер, уставившись на Нотта. Тот выглядел не сильно встревоженным.

— Он разделяет душу волшебника на две части, привязывая одну из частей к предмету или другому живому существу, — ответил Регулус спокойно. — По крайней мере, я так понял.

Альбус приподнял бровь.

— И зачем кому-то делить душу на части? — неуверенно спросил он.

— Бессмертие, — пожал плечами Регулус. — Пока цел крестраж, часть души волшебника, заключенная в нем, будет жить.

— Подожди, — протянул Альбус, принявшись сосредоточенно изучать колени. — Часть души? В прошлом году Скиттер писала в «Пророке» что-то об этом. О Темном Лорде и частях его души.

— Да, — подтвердил Регулус. — Говорят, у Темного Лорда было много крестражей, поэтому его было сложно убить. Если к волшебнику, расколовшему душу на столько частей, вообще применимо слово «убить», — задумавшись, добавил он.

Поттер молчал. Он переваривал информацию, что сейчас услышал. Его отец нечасто вдавался в детали победы над Темным Лордом, рассказывая детям все лишь очень общими фразами. Он все больше говорил о значимости этой победы, об устранении разногласий в магическом сообществе, о героях, что помогли приблизить падение Темного Лорда. Впрочем, Альбус уже знал, как избирательно он повествует о случайных жертвах этой войны. Почему бы ему не умолчать и о крестражах? По крайней мере, это могло бы объяснить его странное поведение. С другой стороны, неужели крестражи настолько большое зло, что их нельзя было использовать даже для спасения жизни человека? Стоило только этой мысли зародиться в голове, как с губ Альбуса сам собой сорвался вопрос:

— А как создают крестраж?

— Я не знаю, — признался Нотт, размышлявший о чем-то своем. — Не исключено, что для этого нужно убить человека, может, даже не одного.

Альбус замер. Нет. Скорпиус абсолютно точно не знал, чем занимался его отец. Если бы он знал, он рассказал бы другу. Такие вещи он скрывать бы не смог. Если его семья решила пойти на убийство…

«Я все же надеюсь, что ваши со Скорпиусом усилия не потребуются», — прозвучал в голове холодный голос мистера Малфоя. Поттер припомнил, что глава семьи говорил о специфичном решении и нелицеприятных слухах. Неужели уже тогда он так откровенно признался во всем?

— Ты же не думаешь, что миссис Малфой создаст крестраж? — неуверенно протянул Альбус. — Я видел ее. Уверен, она не способна на убийство.

— Все способны на убийство, — отрезал Регулус. — Все зависит от обстоятельств.

— Нет, — категорично возразил Альбус. Он открыл было рот, чтобы заметить, что он бы никогда, но осекся. Нотт, в свою очередь, настаивать не стал, а вместо этого протянул:

— О крестражах мало всего известно. Но, судя по всему, они работают именно так.

Альбус замолчал. Подумав о том, что в эту самую минуту Скорпиус мог бы говорить с отцом на ту же тему, он попытался себе представить их разговор. Младший Малфой был уверен, что отец не стал бы от него ничего скрывать, но Поттер даже представить себе не мог беседу, в которой отец признается сыну, что задумал убийство. Альбус видел лишь два вероятных исхода: либо мистер Малфой не скажет сыну ничего, что, учитывая характер Скорпиуса и его упрямство, приведет к дальнейшим расспросам и попыткам выяснить все иными путями, либо, что хуже, мистер Малфой посвятит сына лишь в некоторые детали своего плана, опустив особо скользкие моменты. В этом случае Скорпиус также не останется в стороне и бросится помогать отцу, особенно с учетом того, что план с василиском потерпел фиаско и шансов на снятие проклятья именно этим способом оставалось все меньше. Однако и наименее вероятный вариант, при котором мистер Малфой выкладывал сыну всю правду, Поттер совсем отметать не стал. В этом случае предугадать, как поступил бы Скорпиус, было куда сложнее. Согласился бы он использовать чужую жизнь, чтобы спасти свою мать? И счел бы он вообще разделение души темной магией — спасением? У Альбуса не было ответов на эти вопросы. Единственное, в чем он был уверен, — так это в том, что у его друга ответов на них тоже пока не было.

— Раз уж мы теперь об этом знаем, — с сомнением протянул Поттер, решив прервать несколько затянувшееся молчание, во время которого Регулус выкапывал яму для вырытого им куста, — то должны рассказать Скорпиусу.

— Ты меня внимательно слушал? — уточнил Регулус, опуская палочку и бросая занятие. — Напомнить про Азкабан?

— Он и так скорее всего все узнает от отца, — настоял Поттер. — А мы сможем убедить его не вмешиваться.

— Не сможем, — отрезал Нотт.

— Почему? — холодно поинтересовался Поттер. — Уверен, Скорпиус примет к сведению разумные доводы.

— И успешно их проигнорирует, — возразил Нотт. — У него нет других вариантов. А этот опасный, но, возможно, рабочий. Тем более, что его отец им уже занимается, так что…

— У него есть другие варианты, — прошипел Поттер. Мыслями он вновь вернулся на поляну с камнем к оставленному не так давно захоронению, — мы выращивали василиска для другого варианта.

— И где он теперь? — Нотт помотал головой и, не желая тратить время на бессмысленный спор, вернулся к закапыванию куста.

— Можем попробовать снова, — предложил Альбус. — В прошлый раз у нас почти вышло, — Регулус посмотрел на Поттера, решив возразить, но, заметив энтузиазм во взгляде, закатил глаза и наградил вниманием куст. Толку от этого явно было больше.

— Остался проход за зеркалом, — настаивал Поттер, вновь привлекая внимание. — Он точно тупиковый. Условия там должны быть. Жабу достать не сложно, яйцо тоже. Теперь мы активируем артефакт заранее, и никто не сможет подойти к яйцу, а еще я буду следить за ним при помощи карты. В прошлый раз у нас почти все получилось.

— В прошлый раз вас обнаружили, — протянул Нотт безразлично.

— Малфой уверен, что ты знаешь, кто это был, — сказал Альбус.

Регулус, недовольно поджав губы, бросил холодное:

— Только догадываюсь.

— И кто это, по-твоему? — спросил Поттер.

— Не важно, — отрезал Нотт. — Мы не будем выращивать василиска повторно.

— Значит, я сделаю это сам, — решительно констатировал Альбус. — Яйцо, жаба, артефакт, место у меня есть. Необходимые зелья тоже. На самом деле я могу обойтись и без тебя, — заметив, как бровь Регулуса медленно поднялась вверх, Поттер самоуверенно добавил: — Если я правильно понял принцип действия артефакта, описанный Скорпиусом, то смогу защитить яйцо даже от тебя. Так что василиск появится на свет.

— Нет, если жаба умрет от жажды и голода, — холодно проговорил Регулус, и, ответив на вопрошающий взгляд Альбуса, добавил: — Не можешь избавиться от яйца василиска — избавься от одержимого змееуста.

Альбус закатил глаза, стоило только Регулусу засмеяться, заметив его бестолковый вид.

— Мы просто вернемся к старому плану, — протянул Альбус. — У Скорпиуса будет альтернатива крестражам, и он вернется к своим проклятьям. А я доведу до конца выращивание василиска.

Пришла очередь Регулуса закатывать глаза. План поражал своей «надежностью» и «продуманностью».

— Малфой, конечно, еще не в курсе? — поинтересовался он.

Альбус, поджав губы, помотал головой.

— Уверен, он не стал бы просить меня об этом снова. Но, — Поттер запнулся, — вариантов у него немного.

Нотт вернул куст в почву и принялся косо поглядывать на лежащее рядом с ними дерево. Альбус не спешил заговорить снова.

— Сдался тебе василиск, — протянул наконец Нотт, раздражаясь. — Нисколько не полегчало, когда он сдох?

— Я обещал помочь Скорпиусу, — настоял Альбус. — Это вопрос жизни и смерти. Для тебя я бы сделал то же самое.

— Смотри, Поттер, — усмехнулся Регулус. — Я тебе это припомню.

Он встал и, убрав с дерева посох, посмотрел на неглубокую яму, образовавшуюся в том самом месте, где росло дерево. Альбус, заметив, как Нотт изучает результаты трудов, тоже встал и отошел в сторону.

— Ты собираешься вернуть его в землю? — спросил он, наблюдая за тем, как Регулус оценивающе изучает дерево.

— Хотел бы, да не смогу, — протянул Нотт. — Придется оставить это домовику.

Альбус вздрогнул, заметив мелькнувшие неподалеку желтые глаза, и Регулус добавил:

— Пойдем в замок. Впереди длинные выходные. Нужно проверить и обустроить ход за зеркалом, достать жабу, яйцо, опилки, клетку. Где Малфой хранит свой дурацкий артефакт?

Поттер молчал, пока Нотт вслух размышлял о, должно быть, отличной слышимости тайника за зеркалом и его близости к гостиной Гриффиндора. Прошелся он и по снующим мимо когтевранцам, не забыв отметить, что малейшее подозрение активизирует эту группу «всезнаек» и «зануд». Закончил он свою тираду заверением в том, что если в этот раз хоть что-то пойдет не так, он лично избавится от жабы, яйца и особо докучающего ему друга-змееуста.