Честный договор. С чистого листа (джен)

Братья ворвались в лабораторию почти одновременно: Леонардо еще прихрамывал, так что передвигался в основном быстрым шагом, и братья без труда его догнали. Всех терзали сомнения, что же случилось с Караи за столь краткий промежуток времени, а Донателло помимо этого — еще и стыд. Это ведь он разрешил Караи остаться в потенциально опасном месте. Но ведь такое уже было, и не раз, он даже на минутку позволял себе отлучиться во время опытов, строго наказав гостье не приближаться к столу. И она не приближалась, лишь заинтересованно наблюдала за происходящим, поблескивая зелеными глазами. А на этот раз он еще и заранее убрал все, что могло причинить вред, включая результат сегодняшнего опыта. Так в чем же дело?

Он врезался в панцирь внезапно замершего Рафаэля и сердито зашипел, потирая ушибленный нос. Брат что-то буркнул в ответ, и только сейчас Дон заметил, что тот точно так же вписался в Майки, а он — в старшего. И благодаря росту Дон первый увидел, что же произошло. Хотя понять, как такое вообще возможно, так и не сумел.

Взгляд не сразу нашел Караи, а когда наконец обнаружил, челюсть Дона отвисла. Куноити, чуть пригнувшись, стояла у дальней стены, заместо оружия держа наизготовку изогнутую трубку для дистилляции. Именно стояла, потому что… Дон даже протер глаза, думая, что ему показалось — Караи была в человеческом обличии. Точно таком же, в каком они запомнили ее до мутации. Вплоть до малейших деталей, таких как светло-карие, настороженно прищуренные глаза, отчетливо человеческие зубы и затянутые в черные форменные перчатки руки. И… ни следа недавнего перелома, кроме, разве что, осколков гипса, валяющихся в стороне.

Заметив вторженцев, Караи резко развернулась в их сторону всем телом. Дон почему-то ожидал, что сейчас она превратит руку в змею или зло оскалится — как всегда, когда чувствовала опасность. Почему-то он был уверен, что именно так Караи сейчас воспринимает их, — знать бы еще почему. Но нет, куноити обводила напряженным взглядом братьев и молчала.

— Караи, — первым вышел из ступора Леонардо. Сделал шаг вперед, протягивая руки. — Что случилось?

— Ничего, что тебе стоило бы знать, — неожиданно огрызнулась та, и в речи тоже не было ни намека на шипение. Караи угрожающе подняла трубу, замахиваясь. — Что нужно тебе, странное существо?

— Караи, ты что, с дуба рухнула? — возмутился Раф. «Странное существо» прозвучало довольно оскорбительно на его взгляд, особенно по отношению к старшему, который столько сделал для неблагодарной бестии. Но выдохнув, черепашка начал догадываться. — Ты… опять ничего не помнишь, что ли? Твою ж… да сколько можно-то?

— Опять и снова, — вздохнул Майки. Даже ему начали надоедать краткие моменты беспамятства, когда, внезапно проснувшись или выйдя из задумчивости, Караи не сразу осознавала, где и с кем находится, и на всех реагировала враждебно. Длилось это обычно недолго, но напрягало все равно. Майки искренне надеялся, что ретромутаген Дона справится и с этой проблемой… по ходу, совершенно зря.

Со спины к братьям незаметно приблизился Сплинтер — и тоже замер, пораженный случившимся. Черепашки, слишком взволнованные тем, что случилось с сестрой, даже не заметили его.

— Перестань, — остановил Рафаэля Леонардо. Сделал еще один шаг, медленный, плавный, примиряющим жестом поднял руки. — Все в порядке, Караи, это я, Леонардо. Помнишь? Я твой друг и брат, и всегда готов помочь те…

— Благодарю покорно, обойдусь, — усмехнулась Караи. Пристукнула трубой по защищенной кисти и переступила с ноги на ногу. — Лучшее, что ты можешь сделать, это держаться от меня подальше. А, нет, — спохватилась она, — лучше вовсе убраться с моего пути.

Она огляделась, но выход из помещения был один, и его перегораживали черепашки. Караи нахмурилась, крепче сжала в ладони импровизированное оружие. Происходящее все меньше нравилось ей, все больше напоминало ловушку, охоту на нее же. Она жестко усмехнулась одним уголком рта. Ну-ну, поглядим, кто из нас на самом деле охотник, а кто добыча.

— Караи, да ладно тебе. Ты ведь не серьезно, правда? — совершенно неверно истолковав ее улыбку, ободренный ею, Майки оттеснил старших, выбираясь вперед. Остановить его не успели ни братья, ни учитель. — Ты уже начинаешь вспоминать? Майки, самый крутой чувак во всем Манхэттене и к тому же лучший повар. Уверен, ты точно вспомнишь это, когда попробуешь мое очередное творение. Пошли, а то остынет…

Под оживленную скороговорку он понемногу подходил ближе и ближе, но настороженная Караи подпускала его не ближе, чем на расстояние шага и вытянутой руки. А когда Майки протянул свою, в знак добрых намерений ладонью кверху — куноити стремительно, в один прыжок с переворотом, поравнялась с ним и ударила по руке трубкой. Когда же та разлетелась в осколки, перехватив за запястье, уложила на полу, аккурат между столом и мойкой.

— Кто-то не понимает человеческой речи, — Караи криво усмехнулась. — Повторяю для особо одаренных: держитесь от меня подальше, со следующим я не буду так любезна.

Майки попытался подняться и что-то сказать, но Караи бесцеремонно нажала на его плечи, уткнув младшего из братьев лицом в пол.

— Эй, это не круто. И даже больно, — возмутился он, но без попытки вырваться.

— Ну все, довольно, — окончательно разозленный, Рафаэль дернулся вперед; рука инстинктивно мазнула по поясу, возле которого черепашка обычно носил оружие. — Сейчас я угомоню эту бестию.

— Это не выход, Рафаэль, — Сплинтер удержал его за плечо, вынудив оставаться на месте. — Дракой ты не убедишь Миву в том, что не враг ей. Да и Микеланджело пока ничего не грозит. Он ведь не опасен тебе, — обратился крыс уже к куноити, не отпуская пока сына, — какой смысл в лишнем насилии?

Та лишь презрительно усмехнулась, особенно похожая на себя прежнюю — смертельно опасную и ядовито-язвительную воспитанницу Фут. Даже пожелай, Раф не нашел бы в Караи ничего ни от мастера, ни от его покойной супруги, которую знал лишь по фото. Но искать что-то хорошее и знакомое в ней сейчас хотелось менее всего.

— А как еще? — вспыхнул Рафаэль, резко оборачиваясь. Сейчас, когда ситуация стала не просто абсурдной, но и опасной, он был готов спорить даже с учителем. — Майки уже пытался по-другому — сами видите, что вышло. Может, вы попробуете, учитель? Может, хоть вас она послушает?

Заметив появление нового противника, Караи на миг опешила, но быстро собралась. Здравый смысл подсказывал, что пора уходить — мало ли, сколько чужаков еще здесь окажется. Но выход по-прежнему оставался перекрыт, и куноити не была уверена, что сумеет успешно миновать всех пятерых. «Нет, четверых, — мысленно поправилась она, с усмешкой глядя на поверженного Майки. — И вряд ли они решатся напасть, пока в моих руках их сородич». Караи уже подумывала было воспользоваться этим, с боем прорываясь на свободу, но отказалась от затеи. Почему? Может, из-за самой дикости происходящего — она против питомцев-переростков? В любом случае, что-то подсказывало ей повременить с атакой, а Караи привыкла доверять интуиции.

— Бессмертные боги! — нервно хохотнула она, не забыв отпрыгнуть на безопасное расстояние. — Да тут целый зверинец! Еще и крыса пожаловала! Как-то слишком много вас, ребята, на меня одну. Неплохо бы поубавить!

Караи подхватила кресло Дона, стоящее у стола, и, за неимением лучшего, запустила в противников. Майки резво откатился под защиту столешницы, Лео и Раф отскочили в разные стороны, Сплинтер же перехватил предмет в воздухе, не пробуя увернуться, со стуком опустил на пол. В то же мгновение куноити в сальто взметнулась в воздух, ухватилась за проходящие под потолком трубы, надеясь в прыжке перескочить через всю компанию, а там и до двери рукой подать. И ей почти удалось это… если бы только, заходя последним, Сплинтер не задвинул засов, перекрывая путь к бегству. Нет, конечно, она могла отодвинуть его, но время… секунда, другая — но этого хватило. Ощутив прикосновение, Караи резко отдернула руку, отшатнулась назад, гневно оскалившись.

— Мива, подожди…

— Не зови меня так! И лапы прочь! — рыкнула она зло, и с легким щелчком перчатка левой ладони увенчалась небольшими, но очень острыми клинками, блеснула перед лицом Сплинтера.

— Как пожелаешь, — тот без труда уклонился от удара, убрав руки за спину и подавшись в сторону, затем еще раз — в другую, ровно на то расстояние, что атаковала его Караи. Уходя от удара, не атакуя в ответ, даже не ставя блок. — Никто здесь не желает тебе зла. Понимаю, ты не веришь и пока не все понимаешь, но не спеши судить. Просто подумай…

Увлеченная маневром, Караи не заметила, что отдалилась от двери, а когда вспомнила — было слишком поздно. Подобравшись с тыла, Донни нажал рычаг, и с негромким щелчком сработал внутренний замок, перекрывая отход еще надежнее.

«Обман! Снова…» Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения, и Караи налетела на него, перескочив разделявшее расстояние одним прыжком. Нанося прицельные удары руками, а иногда и головой, она то и дело оглядывалась в поисках какого-никакого оружия, но увы, ничего подходящего не попадалось. Ровно до тех пор, пока Майки, видимо, так же отчаявшись, не попытался накинуть на нее петлю провода-удлинителя, которым надеялся заменить кусаригаму.

Улыбнувшись, Караи пригнулась, пропустив свистнувшую петлю мимо себя, прямо в лицо Донни: тот успел втянуть голову в плечи в последний момент. Затем, перехватив, дернула на себя — и сильным пинком отправила незадачливого воителя в сторону стола. Караи даже не обернулась на донесшийся грохот, медленно отступая к стене и поглядывая влево-вправо, ожидая новой атаки. Теперь она была совершенно уверена, что ее не отпустят добром. Что ж, это их большая ошибка!

Примерно так же думал и Рафаэль. И если поначалу он еще пытался сдерживаться, то теперь окончательно уверился: Караи не вспомнит их, как и всего доброго, что их связывало. А чего доброго и правда улизнет на улицу, ищи ее потом. Нет, действовать надо решительно, а уж беседы разводить после, когда станет ясно, что птичка не улетит.

— Раф! — окликнул его Леонардо, и Рафаэль недовольно скривился. Ну вот, упустил такой удобный момент для атаки, а теперь Караи наверняка будет настороже. Ох уж этот Лео со своим благородством, как всегда не вовремя!

— Я помню, — бросил он, не оборачиваясь. — Обещаю бить не сильно…

Саи Рафаэля, как и прочее оружие братьев, тренировочное и боевое, осталось в додзё, но он и не слишком жалел. Зачем, если Караи уже своя? Так, повалять по полу, как мелкого, чтобы вытряхнуть дурь — да и будет. Он уже успел позабыть, как изворотлива куноити. И Караи не замедлила ему это напомнить. Она легко, почти играючи, увернулась от серии ударов, напоследок перехватив руку нападающего у него же за спиной. Пока Раф, пыхтя, пытался вывернуться, издевательски причмокнула губами над его щекой и, ловкой подножкой уложив на пол, наступила на панцирь.

Тут на нее бросились уже Лео и Майки вместе. Старший понял, что Караи не в себе, и придется-таки применить силу, чтобы скрутить ее, пока морок не развеется. Увы: та успела пригнуться, кувырком отскакивая назад — и братья врезались в начавшего подниматься Рафаэля.

— Какого панциря? — завопил тот, снова встретившись с полом. На сей раз встать в куче-мале братьев было более чем затруднительно.

— Донни, — крикнул Леонардо, пытаясь выбраться из-под младшего и одновременно отмахиваясь от ноги среднего брата, что-то и дело норовила врезаться ему в нос.

— Сейчас, — оставивший оружие в лаборатории Донателло был этому особенно рад. Он в сальто перепрыгнул братьев: Майки вовремя успел втянуть голову — и нанес несколько прицельных ударов концом посоха, пытаясь вырубить куноити. Некоторые из них были обманными. Но и они не помогли: ловко увернувшись от нескольких, Караи перехватила посох — и Донни получил целую серию ответных: в лоб, глаз, скулу, словом, куда пришлось. Не столько болезненных, сколько обидных.

— Ай, блин! Ну, хватит! Больно же, — от последнего удара Донни малодушно рухнул на пол и уже сжался в ожидании удара. Караи оправдала ожидания, прицельно пнула его в перемычку меж пластроном и карапксом и перепрыгнула черепашку.

— Прощайте, неудачники, — крикнула она на бегу. Но уже в дверном проеме резко затормозила, едва не столкнувшись со Сплинтером.

Караи отпрянула, затравленно озираясь. Черепашки поднялись на ноги и медленно приближались, окружая ее. Нападать не спешил ни один, но это не имело никакого значения. Выход был по-прежнему недоступен, а значит… значит, оставался лишь один маневр, что должен сработать безотказно. Не зря ее научил… а кто, собственно? Караи ожесточенно потерла ноющий висок. Так ли это важно?

— Ваша взяла, — она опустила руки, напряженные плечи, усилием воли расслабляясь. Караи смотрела себе под ноги, но отчетливо слышала биение собственного сердца, кажется, застрявшее почти у самого горла, шлепающие шаги нападающих. Считала их, вымеряя мгновение до отчаянного броска.

Пора! Разжатой пружиной она взмыла в воздух, спикировав на шедшего первым. Волей случая это оказался Леонардо. Караи приземлилась на пластрон черепашки, тэкко-каги одной руки пришпилив его наладонные бинты к трещине в полу, острия же другой, свободной, угрожающе занесла над лицом, напротив самых глаз.

— Никому ни с места! — приказала она холодным тоном, обводя братьев напряженным взглядом. Впрочем, даже не глядя на них, Караи была уверена, что ни один не сдвинется с места. Она видела чуть ранее, как они страховали друг друга в бою, как бросались на защиту друг друга при малейшей опасности. А значит, сработает… не может не сработать.

Она чуть ослабила нажим, гадая, как же поднять тяжеленного мутанта на ноги и в то же время не упустить, в очередной раз жалея об отсутствии какого-либо оружия. Собратья пойманного что-то наперебой говорили ей, видимо, пытаясь убедить. Что именно, Караи не прислушивалась. Ей упорно казалось, что она что-то забыла, упустила. Что чего-то не хватает. Чего-то очень важного…

Что-то мягко, почти невесомо коснулось локтя, и рука моментально отнялась. Правая, на которую она так полагалась.

Или кого-то.

Караи одним движением рванулась назад, наплевав на пленника, на бесполезную теперь руку, уже точно зная, кого увидит позади. На усатой морде крыса, вопреки ожиданиям, она увидела что-то, очень похожее на печаль. Удивленно моргнув, куноити все же попыталась достать его клинками, отчетливо чувствуя: не успеет.

— Прости, дитя мое, — последнее, что она услышала перед тем, как темнота затопила взор.